Заявление 6 страница

Сохранилось бы у них прежнее послушание Богу, от которого теперь ничего не зависит? Многие скажут, что да, сохранилось бы, и приведут в пример многострадального Иова, у которого Бог все отнял и наградил множеством болезней, проверяя искренность его любви, но который все равно остался верен. И Бог ему в итоге все вернул.

Пример не по теме. Иов был уверен, от Бога зависит ВСЕ. А я предлагаю ситуацию, где от Бога не зависит НИЧЕГО. И спрашиваю: продолжат ли верующие в этой ситуации отказываться от земных благ без надежды на небесные блага, только из любви к Богу?

Сейчас верующие понимают, зачем выполняют божьи заповеди — чтобы попасть в рай. Отказ от временных земных благ в обмен на вечные небесные блаженства так же разумен, как обмен медной монеты на золотую. А если дополнить картину соображениями про ад, в который верующие верят и которого боятся, как вы смертельной угрозы, выполнять заповеди Бога — в высшей степени рациональный поступок.

Любое существо совершает действие в надежде обрести тот или иной вариант блага. У разумных существ, в частности у людей, в том числе и верующих, и апостолов, это еще больше выражено. Невозможно представить думающее существо, совершающее действие, не имея надежды получить награду за свои труды. В чем выражается награда — вторично. Первично, что разумное существо не совершает бесцельное бессмысленное действие. Оно может ошибаться, но не может делать что-то, не понимая, зачем это делает.

Разговоры про бескорыстную любовь — хороший тон. Реальный движущий мотив вполне себе рациональный и прагматичный. На что указывают слова апостолов. Апостол «Петр, отвечая, сказал Ему: вот, мы оставили всё и последовали за Тобою; что же будет нам? » (Мф. 19, 27). Апостол Павел говорит: «Столь многое потерпели вы неужели без пользы? » (Глт. 3, 4). Апостолы Иаков и Иоанн просят у Христа за свою службу должности президента и премьер-министра при царе — просят поместить одного по правую, а другого по левую руку. Через апостола Марка Святой Дух нам сообщает, что Иаков и Иоанн сами за себя просят: «Тогда подошли к Нему сыновья Зеведеевы Иаков и Иоанн и сказали: Учитель! мы желаем, чтобы Ты сделал нам, о чем попросим. Он сказал им: что хотите, чтобы Я сделал вам? Они сказали Ему: дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую в славе Твоей. Но Иисус сказал им: не знаете, чего просите». (Мрк. 10. 35-37).

Через апостола Матфея Святой Дух говорит несколько иначе. Он рассказывает, что они еще мать с собой привели для усиления лоббистской позиции. «Тогда приступила к Нему мать сыновей Зеведеевых с сыновьями своими, кланяясь и чего-то прося у Него. Он сказал ей: чего ты хочешь? Она говорит Ему: скажи, чтобы сии два сына мои сели у Тебя один по правую сторону, а другой по левую в Царстве Твоем. Иисус сказал в ответ: не знаете чего просите» (Мф. 20, 20-22).

Верно, не знали. На практике исполнение их желаний означало распятие одного слева от Христа, другого справа. Но речь не о том, как могло быть. Речь о том, как они себе представляли вознаграждение, ради которого служили Христу. Это потом, когда к ним явится человек, которого они считали умершим, они станут фанатиками. А пока они обычные люди, нацеленные на земные цели. А слова… Слова тут — инструмент.

Реакция на их слова других апостолов тоже красноречиво говорит, как они видели себе цель служения Христу. Прямое ходатайство высоких мест, да еще с попыткой использовать родственные связи, возмутило всех апостолов. Но это только подтверждает схожесть их планов. Если бы они не претендовали на те места, какие просили себе сыновья Заведеевы, их не могла возмутить попытка получить их. Возмущение уместно только в одном случае — если у других апостолов тоже имелись планы на эти места.

Если человек отказался от земных благ, а взамен ничего не получил, какой смысл в его поступке? Разумные люди, например, апостол Петр, хотят понимать, «что же будет нам? ». Представить, что разумные люди действуют просто так, за здорово живешь, не понимая, ради чего действуют, невозможно.

Не будь у святых надежды на рай, они бы не делали того, что делали. Но так как святые - разумные существа, они выполняли требования Бога, потому что видели в этом шанс получить СВОЕ благо. Разумно отказаться от земных ценностей (конечной ценности), если взамен получаешь бесконечную ценность — божественный рай.

В таком разрезе слова верующих о бескорыстной любви — не более чем фантик, куда завернуто их благо. Реальный мотив их послушания Богу, выполнения заповедей и отказа от земных ценностей — иметь счастье в виде загробных удовольствий и уйти от страданий, угрозами которых богато каждое верование (у каждого свои кнуты и пряники).

Завершаю главу сокрушением надежды попасть в рай через соблюдение заповедей божьих, но с другого конца. Дело в том, что рай невозможен. Уточню, что есть рай — это место, где живая сущность, именуемая душой, пребывает в вечном блаженстве. Но если вспомнить, что суть всякой жизни составляет стремление к благу, и совместить понятие рая с понятием жизни, обнаруживается, что жизнь и рай — несовместимые понятия.

Находящаяся в раю жизнь не может стремиться к благу. Нельзя стремиться к тому, что уже имеешь. Если жизнь не стремится к благу, — это не жизнь, а иное. Если же жизнь стремится к благу, значит, она не в раю. Понятия «рай» и «жизнь» взаимоисключающие. «Райская жизнь» — аналог выражения «квадратный круг».

Вне всяких сомнений людьми движет стремление к личной выгоде. Что человек под выгодой понимает — вопрос всегда индивидуальный, полностью зависимый от того, как он понимает мир. Из этого следует все остальное. С позиции знаний мне искренне жаль христиан, всю жизнь игравших в лотерею, в которой не было ни одного счастливого билета. В первую очередь себя жаль — я посвятил этой лотерее многие годы своей жизни.

Религии живы чудовищным невежеством всех уровней верующих. В первую очередь живы невежеством духовенства. Как пишет один из исследователей этого явления, духовенство, не отличалось особыми достоинствами, поскольку в духовенство шли все те, кто искал в этом ремесле легкого заработка и не был способен к другому труду.

Шведский дипломат описывает уровень знания монахами христианского учения: «Они ужасно неприличны, неучены и не умеют ничего ответить, когда их спросишь что-нибудь из Библии, или из св. отцов, или об их вере, ордене и жизни: они говорят, что не могут отвечать на это, потому что должны держать себя в простоте и невежестве, и не умеют ни читать, ни писать». (Пётр Петрей «История о великом княжестве Московском»).

Народ еще более безграмотен. Его состояние иллюстрирует анекдот — отчет епископа в Синод о состоянии веры. Он пишет, что спросил бабушку: «Во что веруешь, Акулина? » Та в ответ: «В Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божьего». Епископ поинтересовался: «А знаешь ли ты, Акулина, за что его распяли? » Бабушка пошамкала губами, подумала и выдала: «Значит, было за что»…

Основа

Фундамент Церкви — религиозная безграмотность масс. В идеале люди должны как можно меньше понимать, а также не уметь читать/писать. Чем меньше понимают, тем лучше — в вере тверже стоять будут.

В рамках этой политики Папа Григорий VII запретил добрым христианам читать Библию. С тех пор сформировалось мнение, что Библию без наставника читать для души опасно. На деле опасно не для души, а для самой Церкви. Если человек прочтет все и проанализирует, результат будет не в пользу Церкви. Говорю это по своему опыту.

Из человека может получиться добрый верующий только в одном случае: если он никогда не будет думать, а будет только верить, верить и верить. Как компьютер, будет следовать заданной программе, и ни шагу в сторону. Не зря в церковных кругах считается: знает человек, как лоб крестить, через какое плечо свечку передавать, как к иконе приложиться, когда пост начинается/кончается, и хватит с него. Главное, чтобы знал, что всякая власть от Бога. Все остальное ему не просто не нужно знать, а вредно.

Минимальная свобода мысли дает ортодоксальную твердокаменность. Одно только предложение осмыслить догматы рождает в сердце простецов священный ужас. Для них это покушение на богохульство. Такие верующие составляют фундамент всякой веры, а не только христианства. Начетники и набожные Акулины — ударная сила всякой религии.

Западная Церковь удерживала свою паству в состоянии невежества через запрет перевода Библии и церковных служб с латыни на знакомый народу язык. Объясняла тем, что над распятым Христом было написано «Царь иудейский» на трех языках: на латыни, иврите и греческом. Из этого непостижимым образом выводила, что Библия и служба могут быть только на латыни. Народ во все горло распевал зазубренные псалмы на латыни, ничего не понимая. На понятном языке массе говорили только проповеди.

Восточная Церковь не отстает от западной. Православные вводят свою латынь — древний церковнославянский язык. Восточные богословы объясняют это иначе, чем их западные коллеги. Говорят, на древнем языке информация возвышенно звучит, ее смысл лучше до сердца доходит. Тот факт, что прихожане практически ничего не понимают, — это вовсе не большой минус, а напротив, большой плюс. Считается, что все равно люди не способны понять Библию, как обезьяны не способны понять теорему Пифагора. «Мои мысли – не ваши мысли, ни ваши пути – пути Мои, говорит Господь. Но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших» (Ис. 55, 8-9).

Но если так, зачем излагать эту информацию людям, если заведомо ясно, что они не поймут? Обезьян же никто не пытается учить алгебре. На это отвечают притчами. Например, спросил сын у отца, зачем он читает Библию, если ничего не понимает? Отец ничего не ответил, а дал сыну грязную корзину и велел в нее набрать воды. Послушный сын пошел, зачерпнул воды и принес корзину пустой. Отец снова его послал, и так продолжалось, пока сын не спросил, зачем он его заставляет выполнять бессмысленную работу? А отец сказал ему: посмотри на корзину., она была грязной, а стала чистой. Так и моя душа, хоть ничего не понимает из написанного, но через чтение Библии очищается.

Подобные притчи звучат красиво, и на 100% ориентированы на эмоции. Но народу и не нужно ничего, кроме эмоций. И потому они так хорошо ложатся ему на сердце. Люди верят, что истина открывается через веру, а не через понимание. Хм… хорошая уловка… Можно предположить, что культ карго дольше бы продержался, если бы пользовался ею.

Призыв быть как дети хорош для слепой веры — просто верь, и уйдешь от сложных мыслей. При чтении Библии этот призыв не годится. Если люди с таким настроем начнут относиться к библейским текстам, они богословских объяснений не поймут. А противоречия увидят. И верующими они больше оставаться не смогут.

Церковь полагала, абсолютно негнущаяся конструкция гарантирует ее стабильность. На поверку догматизм оказался не в состоянии противиться фактам. Научные открытия сломали верхнюю часть конструкции. На сегодня от башни осталась куча — непоколебимая, твердокаменная и железобетонная. Поколебать ее в своих установках нереально никакими фактами и здравым смыслом. Она исчезнет с лица земли естественным путем, как в свое время исчез культ Афродиты или Уицилопочтли.

Идеал религии — верующие с «простой верой» образца Акулины, которые ничего не знают и знать не хотят. При всякой опасной для ее веры ситуации бабушка прячется за авторитет своей религии, за множество домашних заготовок, сочиненных на такой случай, за слова различных юродивых и блаженных — несомненных авторитетов христианства.

«Солидные-то люди, которые себе добра-то желают, за каждой малостью ездят к Ивану Яковлевичу, в сумасшедший дом, спрашиваются. А мы такое дело без всякого совета делаем» (из к/ф «Женитьба Бальзаминова»).

По этой причине ни одна религия не одобряют изучение своей истории. Ничто так не раздражают вероучение, как исследования, вскрывающие ее корни. Чтобы этого не допустить, вместо знаний она культивируют начетничество. Преподаваемые в различных семинариях знания по уровню реальности и полезности равны драконоведению. С таким же уровнем полезности можно было изучать историю сказочной страны эльфов и гномов.

Религиозные знания — это или научная ловля блох, скрупулезно описывающая, кто кому чего сказал, или галопом по европам. Все знания сводятся к запоминанию бантиков. Учителя всегда проскакивают ключевые моменты всех религиозных учений. Не со злого умысла. Система не поощряет исследовать корни информации, заявленной священной.

* * *

Удивительны не столько противоречия, из которых соткана Библия, сколько реакция интеллектуально развитых верующих на предоставленные факты. Именно от них слышу осуждения в стиле: как вам не стыдно простым людям рассказывать такие вещи?

Под религией эти люди понимают не стремление установить истину и освободиться от ложного, а технологию по удержанию социальной конструкции. Типа, верит человек, что жить нужно по заповедям, живет по ним, и хватит с него. А вот если начитается ваших книг, полезет перепроверять информацию, убедится в ее верности, и что ему делать? На что ему в жизни ориентироваться? Все, пропал человек. Так что вредны ваши книги…

Когда этим ревнителям христианства напоминаешь про слова Христа, где он называеталчущих и жаждущих правды блаженными, указываешь на слова апостола Иоанна «Исследуйте Писание» (Ин. 5, 39) и прочие призывы понимать, а не слепо верить, они только рукой машут. Типа, мало ли что написано… У нас своя правда. После подобной реакции вспоминается Великий инквизитор Достоевского. Никаких вопросов задавать не хочется. Не потому, что больше нет вопросов, а потому что говорить больше не о чем.

Для государства, основанного на религии, разрушение веры так же вредно, как для здания разрушение фундамента. А для человека чем вредна реальная информация? Если поклоняющиеся соломенным самолетам папуасы узнают реальное положение дел, какой им от этого вред? Какой жрецам — понятно. А людям какой? Не вижу такого вреда. Пользу вижу — перестанут свое время тратить впустую и найдут ему лучшее применение.

Молчат на это умные люди… Ну а что тут скажешь? Было понятно, для чего нужно держать массы в состоянии дремучего невежества в период до эпохи Просвещения. А сейчас какой? Сейчас уровень развития другой, культурная, социальная, политическая и экономическая ситуации другие. Почему же не открыть глаза на соломенные самолеты?

Среди антропологов гуляет такой анекдот. «Однажды в дикое племя приехал ученый. Начал входить в доверие к аборигенам, учить их язык. И когда достиг необходимого уровня доверия, дикари допустили его на свое священнодействие. Ученый очень удивился увиденному: вокруг костра стояли туземцы, сосредоточив внимание на жреце. Жрец выкрикивал: «Квадрат гипотенузы равен... » И туземцы ему хором отвечали «Сумме квадратов катета! »

Потом антрополог выяснил, что до него племя посещал его коллега, который и научил туземцев произнесению теоремы Пифагора. С тех пор они ее исправно повторяют и свято верят в божественную истину произносимых слов. Никто абсолютно ничего не понимает, что дает максимальный уровень веры. Люди думают, если ничего не понятно, значит, информация свыше. Иначе бы поняли (вспомним Тертуллиана с его «верую…»).

Одна часть людей желает армейской дисциплины — хотят маршировать. Другая часть хочет свободы, но в признаваемых обществом рамках, то есть тоже маршировать. Истинный лозунг нижней части человека (без осмысленной цели) — да здравствуют цепи!

Психологические эксперименты говорят: люди желают быть как все. Когда группе детей дают по конфете в одинаковой упаковке, а одному в той же упаковке дают невкусную, и потом спрашивают всех о вкусе, но ребенка с невкусной конфетой спрашивают последним, все хвалят свою сладость. И последний ребенок тоже, хотя у него не было сладости. Он говорит на черное белое с одной целью — быть как все. Очень редко говорит так, как есть, не принимая во внимание мнение других детей. Такие люди — исключение.

Если посмотреть непредвзятым взглядом на технологии, используемые Церковью, все они построены на том, чтобы внушения проросли в душу человека, как раковая опухоль в тело. Любой шаг верующего должен сопровождаться действием, напоминающим ему о принадлежности к Церкви. С этой целью изобретается множество церковных праздников. Помимо праздников, все ключевые события жизни человека (рождение, свадьба, смерть) также намертво связывают с Церковью. Христианин обязан посещать службы и молиться несколько раз — после сна, перед едой, после еды, перед делом, после дела, перед сном.

Все христианские обряды очень утомительны. Например, на Афоне молитва каждый день занимает минимум восемь часов. Лично был на службе в греческом монастыре (Великая Лавра), длившейся двадцать пять часов (сутки + 1 час).

Бессмысленная трата времени и сил заявлена как служение Богу. Утомительность оправдывается тем, что это бескровная жертва Богу. Бог терпел и нам велел. На самом деле цель утомительность и монотонность обряда — способ проникновения в подсознание, его зомбирование и превращение в манкурта, прикованного к Церкви.

Если человек каждый день погружен в эту атмосферу от рождения до смерти, он растет в мысли, что является рабом Бога Власти и Церкви. Добрым христианам почти две тысячи лет прививали образ мышления: не нужно думать, не нужно погружаться в историю Церкви и богословские тонкости. Вместо этого нужно в храм ходить, свечки ставить, посты соблюдать и верить во все, во что священники и христианские книги велят верить. Вот и вся вера. Верующий подсознательно согласен с тем, что у него нет права на свое мнение. Потому что он раб, раб, раб. Божий раб. Рабу не нужно думать. За него все уже подумали.

«Как это хорошо — восхищались добрые верующие, — что за нас все продумали. А то бы самим пришлось… А сами-то мы глупые, не то бы надумали. И были бы уловлены сатаной. Но, слава Богу, заступница наша матушка Церковь все предусмотрела, все за нас подумала и в готовом виде преподнесла. Наше дело теперь — знай себе исполняй».

«Как это хорошо, — говорила вяленая вобла, — что со мной эту процедуру проделали! Теперь у меня ни лишних мыслей, ни лишних чувств, ни лишней совести — ничего такого не будет! Все у меня лишнее выветрили, вычистили и вывялили, и буду я свою линию полегоньку да потихоньку вести» (М. Салтыков-Щедрин).

Заявление

Представьте себе, жил человек, не тужил, все ему было в жизни понятно. Он знал, что будет после смерти, знал, как себя вести во время жизни, что можно делать, а чего нельзя. Жертвовал, по мере своих возможностей, на строительство храмов, монастырям, заповеди соблюдал, Церковь чтил. И тут на тебе — все оказалось обманом.

До этого было четкое представление, что есть мир и какая цель вытекает из этого. Знал, что нужно жить по заповедям, и тогда душу свою спасешь. Если нарушаешь заповеди, погубишь душу. Из этого вытекает цель и смысл жизни, понятия добра и зла.

С исчезновением мировоззрения вся эта понятность рушилась как карточный домик. Старый добрый мир исчезал на глазах, как сон. Но что же теперь делать? В одночасье отказаться от всего, во что десятилетиями верил? Очень сложно, на грани невозможного.

Признать ложность религиозных ориентиров — значит, признать, что жизнь прожил зря. Чувствуешь себя не обманутым, а хуже. Жулики обманывают на деньги, предатели на дружбу. Церковь обманула на целую жизнь. Когда это осознаешь, первое время чувствуешь себя не обманутым и не преданным, а вроде живого мертвеца — не убитый, но и не живой.

Первое время я был в состоянии, когда и верующим себя назвать не мог, и отказаться от веры не мог. В голове сидела навязчивая мысль — церковники с властью извратили, исказили учение Христа. Чтобы восстановить мир в душе, нужно откинуть все наносное и фальшивое, и идти дорогой света и добра —дорогой, указанной Христом. Нужно просто жить по-христиански, как все нормальные христиане, и все.

Но вот беда — понятие нормы у всех разное. Одни христиане считают Бога троичным, другие единым. У католиков Святой Дух исходит от Христа, у православных не исходит. Как ни крутись, а нельзя жить нормально, не зная нормы. Можно жить Акулиной, для которой норма — это как ей привычно. А нормальным христианином… нет, нельзя.

Разбираясь с этим и пытаясь найти выход, поначалу взялся определять, какая информация от Бога исходит, а какая непонятно откуда взялась. Начал раскладывать религиозный пасьянс на три кучки: «в это верю, в это не верю, про это потом подумаю», но споткнулся о вопрос: чем руководствуюсь при отделении зерен от плевел?

Церковь говорит, что она отделяла истину от лжи под началом Святого Духа. Не важно, как на самом деле. Важно, что она говорит, как получила результат. А мне с помощью чего отделить истину от лжи? С помощью Бога? Тогда получается, я пророк и основатель новой религии. Дело за малым — по воде пройтись, чтобы не сомневаться в связи с Богом и пророческих способностях. Но по воде ходить не получается. Значит, не пророк. Получается, при ревизии веры руководствовался своим мнением. Осталось объяснить, хотя бы себе, на каких основаниях свое мнение возвел в статус истины?

Тупик. Народная мудрость гласит: нельзя быть наполовину беременной. Нельзя быть христианином, который с одним согласен, с другим нет, а про третье потом решит. Вернее, можно, но это будет христианство собственного приготовления.

Если ваша фамилия Петров, то такое христианство будет христианством петровского толка. Но это будет что угодно, только не христианство и даже не религиозное учение. Это будет набор ваших мнений. Конечно, вы их можете обожествить, но дальше слов дело не пойдет. Дело сведется к тому, что ориентироваться такой верующий в текущей жизни будет на шаблоны и инстинкты, которых даже не осознает — они ему и так истинными кажутся.

Как бы страстно ни хотел я быть христианином, как бы ни думал, что Христос принес истину, а Церковь ее исказила, быть «просто верующим» оказалось невозможно. Христианин — кто знает, какой конфессии, какого течения и толка он держится. Но стоит это уточнить, как сразу возникает вопрос: на каких основаниях эту версию принял, а не иную? За ответом приходится лезть в корни христианства, и все сразу рушится.

Необычная ситуация возникла. С одной стороны, непоколебимые, неоспоримые, железобетонные факты, не лезущие ни в какие официальные ворота Церкви. Ни один богослов, а встречался со многими, не смог ничего возразить по существу. Одни пустые слова. С другой стороны, желание сохранить веру. Но как это возможно хотя бы в теории?

Прекрасно понимаю людей, призывающих как бы оторвать христианство от Церкви и… просто верить! Противоречия в Библии исключают такую возможность, потому что возникает вопрос: во что же конкретно верить? Клубок тут еще больше запутывается.

«…из осколков своей веры вы пытаетесь слепить другой сосуд. Но не получится: осколки соединяются только в своей прежней форме. Или вернетесь к своей вере, или отвергнете ее навсегда». (А. Рыбаков. «Дети Арбата»).

Понимание религии простым человеком сродни пониманию материи до квантовой эпохи. Пока не углубились в материю, все было понятно. Как только углубились, открыли всяких кварков, лептонов и бозонов, сразу стало непонятно —, что же такое материя.

То же самое с религией: пока не погружаешься в корни, в детали, все понятно и нет никаких вопросов. За тысячелетия она забронзовела и обрела огромный авторитет. Все, от нее исходящее, кажется наполнено каким-то глубинным светом сакральной истины.

Но стоит углубиться, как сама возможность верить исчезает. Одно дело, когда не лазил в карман, и не знаешь, есть у тебя там деньги или нет. Тогда можно верить, что они там есть. Но когда пошарил в кармане… пусто. Почесал в затылке, еще раз залез в карман, опять пошарил. Опять пусто. Теперь точно знаешь, что денег в кармане нет. И как теперь прикажете верить, что деньги в кармане есть? Можно слова говорить про веру, но это будет не вера, о слова про веру — обманные, пустые слова.

Личное мнение: если умный человек обладает этой информацией и продолжает заявлять себя христианином, он лицемерит. Понять его просто. Кто всю жизнь посвятил христианству, и оно стало вторым «я», как от него откажешься? В такой ситуации не до того, чтобы истину искать. В такой ситуации лишь бы выжить. И так как вера стала твоей жизнью, выживание для тебя заключается в сохранении привычных устоев. Только все равно это не вера уже… Не может быть веры у того, кто все понял. Нет ее, вытекла…

Кто родился в меланезийском племени и поклонялся соломенным самолетам, а потом узнал историю про культ карго, тот не может продолжать верить в то, во что верил до получения знаний. Если он продолжает говорить о верности культу карго и продолжает поклоняться самолетам — это не верность, а преследование выгоды или идиотизм.

Честно не вижу ни единого шанса оставаться христианином, когда знаешь историю христианства и Церкви: не бантики, которые в семинариях изучают и на проповедях рассказывают, а корни ситуации. Если всю ситуацию держишь в голове, — не можешь, по-честному, назвать себя христианином. Лицемерить можешь, если источник дохода привязан к Церкви, если друзья все там, но верующим быть не можешь.

Для себя не вижу смысла лицемерить. Кому нужно мое лицемерие? Мне? Нет, мне не нужно. Богу? Нет, ему тоже не нужно, он говорил: «Правды, правды ищи, дабы ты был жив» (Втор. 16, 20). Если Христос воскрес, и он Бог (опускаю, как это возможно), не могу предположить, что мое лицемерие нужно Христу. Он говорил, что ему нужна правда. А если сохранение веры требует лицемерия, что же это за религия тогда такая?

Обращаю внимание, что блаженные — это не насытившиеся правдой, а жаждущие ее. Жаждать истину можно, пока не имеешь истины. Кто считает себя знающим истину, тот не может жаждать ее. Нельзя, напившись воды, испытывать жажду. И так как человек всегда развивается, а ситуация меняется, жажда никогда не может быть насыщена. Она может быть заткнута догмами. И тот, у кого во рту такой догматический кляп, может считать себя все знающим, постигшим истину, и ему больше нет нужды жаждать правды и что-то искать.

Человек — несовершенное существо. Следовательно, он не может знать истину до тех пор, пока человек. Если Христос призывает к поиску правды небезупречное существо, он знает, что человек в исполнении призыва неизбежно совершит ошибки.

Можно ли человека судить за ошибки, если заранее известно, что он обязательно совершит их? Нельзя. Как нельзя судить человека за неумение летать, так нельзя судить за несовершенство. Если бы человек сам себя творил (опускаю, как такое возможно), тогда можно спрашивать за то, что создал себя несовершенным. Но не человек создал себя…

Если дом плохо построен, претензии могут быть к строителям дома, но не к самому дому. Здание такое, каким его сделали строители. Аналогично и человек: если Бог заложил в его природу ошибочность, не понимаю, как можно наказывать его за ошибки, какие он неизбежно совершит при исполнении призыва Бога искать правду. Если бы у него хотя бы в теории был шанс не ошибиться, но такого шанса нет. Ибо несовершенен.

Если допустить, что Бог, создавший неидеального человека и повелевший ему искать правду, будет судить его за ошибки, заведомо зная, что они будут, тогда слова про справедливость — пустышка. Несправедливо судить несовершенное за несовершенство.

* * *

Самые надежные факты — умопостигаемые. В них невозможно сомневаться. Они свободны от подтасовок и мнений. Чтобы отрицать умопостигаемые факты, придется отрицать очевидный здравый смысл.

Пример умозрительного факта: смотрю на дом и утверждаю, его создала не стихия, а строители. У меня нет документа, подтверждающего мои слова. Но у меня есть перед глазами дом. Один этот факт делает мое заявление непоколебимым.

Через эту же технологию открывается многое из истории христианства и Церкви, что было скрыто извращено и представлялось совершенно в другом свете. Например, я лично не видел принуждения христиан к жертвоприношению императору. Но если я знаю, что закон Римской империи обязывал приносить жертвы императору как божеству, и что христианское учение запрещает поклоняться божествам, совмещая эти два факта, я вижу истинную причину гонения христиан. Далее беру христианские учебники, прошедшие многослойную церковную и политическую цензуру, и вижу — они лгут.

Если знать Библию и историю Церкви, невозможно быть христианином. Религия — молоко мертвой коровы. В нем есть питательные вещества, но пить его опасно. Библия содержит множество удивительно глубоких, точных и мудрых мыслей, с которыми полностью согласен, и поэтому буду дальше использовать библейские цитаты.

Не нужно считать это реверансом в сторону Церкви или христианства. Христу вместе с апостолами и первыми последователями в страшном сне не могло присниться, что их письма и фразы сделают основой того, что сегодня называется христианским учением. Как было сказано, Рим украл у христианства имя, на котором создал министерства по имени Церковь. В свете этого факта цитирование мной Христа и апостолов нельзя понимать как намек на частичную истинность христианства. «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похотиотца вашего. Он был человекоубийца от начала и неустоял в истине, ибо нет в нем истины. Когдаговорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи». (Ин. 8, 44)

После изучения корней христианства я не вижу ни единой возможности считать его взгляд на мир отражением реальности. На этом основании делаю заявление личного характера: я отказываюсь от Церкви, от всех ее таинств, обрядов и ритуалов. Но при этом выражаю христианству благодарность за то, что оно побудило меня масштабно мыслить. Благодаря ему во мне возникло желание видеть целое, не преклоняться перед авторитетами, и не вязнуть в бантиках. Иметь мужество не тащить за уши ложь, чтобы сделать ее правдой.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒