ЧАСТЬ 4. УЩЕЛЬЕ. 13 страница

***

Лекарь прибыл и исчез в течение часа. Рана Ханта была в полном порядке, заявила она, к облегчению Брайс, у которой дрожали колени.
А потом у Ханта хватило наглости спросить, можно ли ему заниматься сексом.
Ведьма, к ее чести, не рассмеялась. Просто сказала, что когда ты снова сможешь летать, тогда я бы сказала, что для тебя безопасно быть сексуально активным. - Она кивнула в сторону диванных подушек-кровавое пятно, которое нужно было бы стереть магическим заклинанием. Я бы предложила, что бы ни было... взаимодействие, вызвавшее сегодняшнюю травму, также необходимо отложить до тех пор, пока твои крылья не заживут.
Хант, казалось, был готов поспорить, но Брайс поспешно вывела ведьму из квартиры. А потом помогла ему добраться до кровати. Несмотря на все свои вопросы, он покачивался с каждым шагом. Он чуть не рухнул на кровать. Он ответил на несколько сообщений по телефону и заснул еще до того, как она выключила свет.
Действительно, разрешен секс.
Брайс крепко спала в своей собственной постели, несмотря на то, что она узнала и увидела о Синтетике.
Но она проснулась в три часа. И знала, что ей нужно делать.
Она отправила электронное письмо со своей просьбой и, несмотря на поздний час, получила ответ в течение двадцати минут: ей нужно было подождать, пока ее запрос не будет одобрен 33-м легионом. Брайс нахмурилась. У нее не было на это времени.
Она тихонько вышла из своей комнаты. Дверь в комнату Ханта была закрыта, а за ней-темнота. Он даже не пришел посмотреть, как она выскользнула из квартиры.
И направилась к своей старой машине.

***

Она не была в этом квартале уже два года.
Но когда она завернула за угол и увидела мигающие огни и перепуганные толпы людей, она все поняла.
Она знала, какое здание горело в середине квартала.
Должно быть, кто-то заметил, что сегодня она вошла в аккаунт Даники в " Реднер Индастриз". Или, возможно, кто-то следил за ее электронной почтой-и видел сообщение, которое она отправила хозяину дома. Тот, кто это сделал, должно быть, действовал быстро, понимая, что она хотела прийти и поискать любые другие улики, которые Даника могла оставить в квартире.
Должно же быть что-то еще. Даника была достаточно умна, чтобы не складывать все, что она обнаружила, в одно место.
Перепуганные, плачущие люди—ее старые соседи-толпились на улице, обнимая друг друга и недоверчиво глядя на пламя. Огонь лизал каждый подоконник.
Она сделала это-навлекла это на людей, наблюдающих, как горят их квартиры. Ее грудь сжалась, боль едва ослабла, когда она услышала, как проходящая мимо водяная нимфа объявила своему пожарному отряду, что каждый житель был спасен.
Она сама была причиной этого.
Но... это означало, что она уже близко. Смотри туда, где больнее всего, - советовала ей королева гадюк много недель назад. Она думала, что оборотень имела в виду то, что причинило ей боль. Но, возможно, все это время речь шла об убийце.
И кружа вокруг Синтетика... очевидно, она задела за живое.
Брайс была уже на полпути домой, когда зазвонил ее телефон. Она вытащила его из своей наспех починенной куртки, белый опал в кармане звякнул о экран, уже готовясь к вопросам Ханта.
Но оно было от Тариона.
Прямо сейчас на реке происходит сделка. Там стоит лодка и подает сигнал. Сразу за черным Доком. Будь там через пять минут, и я смогу вытащить тебя посмотреть на нее.
Она сжала белый опал в кулаке и написала в ответ: сделка на счет Синтетика?
— Нет, - ответил Тарион, — сделка на счет сахарной ваты.
Она закатила глаза. Я буду там через пять минут.
А потом она бросилась бежать. Она не стала звонить Ханту. Или Руну.
Она знала, что они скажут. Не ходи туда без меня, блядь, Брайс. Подожди.
Но у нее не было времени, чтобы тратить его впустую.

Глава 65

Брайс так крепко сжала талию Тариона, было удивительно, как ему не стало трудно дышать. Под ними на речном течении покачивался волновой скиммер. Только редкие проблески света под темной поверхностью указывали на то, что вокруг них было что-то или кто-то.
Она заколебалась, когда Мер подошел к пирсу, матово-черный волновой скиммер работал на холостом ходу.
— Либо это, либо плавание, - сообщил он ей.
Она выбрала волновой скиммер, но последние пять минут сожалела об этом.
— Там, наверху, - пробормотал Мер, выключая и без того тихий двигатель. Должно быть, это была машина-невидимка из тайника Речной королевы. Или самого Тариона, как капитана ее разведки.
Брайс увидела маленькую баржу, стоявшую на холостом ходу на реке. Туман плавал вокруг них, превращая несколько первых огней на барже в качающиеся шары.
— Я насчитал шесть человек, - заметил Тарион.
Она всмотрелась в темноту впереди.
— Я не могу понять, что это такое. Гуманоидные формы.
Тарион поплыл вперед увлекая за собой скиммер.
— Ловкий трюк, - пробормотала она.
— Это всегда заводит дам, - пробормотал он в ответ.
Брайс могла бы усмехнуться, если бы они не приблизились к барже.
— Держись с подветренной стороны, чтобы они нас не учуяли.
— Я знаю, как оставаться невидимым. - Но он повиновался ей.
Люди на лодке были в капюшонах от туманного дождя, но по мере того, как они приближались...
— Это Королева гадюк, - сказала Брайс приглушенным голосом. Ни у кого другого в этом городе не хватило бы наглости надеть этот нелепый пурпурный плащ. — Лживая сучка. Она сказала, что не занимается Синтетиком.
— Ничего удивительного, - проворчал Тарион. — Она всегда занимается темными делами.
— Да, но на этот раз она покупает или продает?
— Есть только один способ выяснить это.
Они подплыли ближе. Они поняли, что на барже сверкала пара змеиных глаз. А ящики, наваленные на корму баржи...
— Продажа, - заметил Тарион. Он дернул подбородком в сторону высокой фигуры, стоявшей лицом к Королеве гадюк и явно горячо обсуждавшей что-то с кем-то рядом. — Это и есть покупатели. - Кивок в сторону человека, наполовину скрытого в тени, спорящего с высокой фигурой. — Вероятно, они расходятся во мнениях относительно того, сколько это стоит.
Королева гадюк продавала Синтетик. Неужели это действительно была она все это время? Стояла за смертью Даники и стаи тоже, несмотря на это алиби? Или же она просто добралась до этого вещества, как только оно просочилось из лаборатории?
Спорящий покупатель с явным отвращением покачал головой. Но их напарник, казалось, проигнорировал все сказанное и бросил Королеве гадюк что-то похожее на темный мешок. Она заглянула внутрь и что-то вытащила. В тумане блеснуло золото.
— Это чертова уйма денег, - пробормотал Тарион. — Держу пари, этого хватит на весь груз.
— Ты можешь подойти поближе, чтобы мы могли слышать?
Тарион кивнул, и они снова поплыли. Баржа маячила впереди, все внимание на борту было приковано к идущей к концу сделке, а не к теням за ней.
Королева гадюк говорила им:
— Я думаю, что вы найдете это достаточным для ваших целей.
Брайс знала, что она должна позвонить Ханту и Руну и заставить каждого легионера и члена Аикс здесь прикрыть это дело, прежде чем еще больше Синтетика заполонит улицы или окажется в худших руках. В руках таких фанатиков, как Филип Бриггс и ему подобные.
Она вытащила телефон из кармана куртки и нажала кнопку, чтобы экран не загорелся. При нажатии другой кнопки появилась функция камеры. Она сделала несколько снимков лодки, Королевы гадюк и высокой темной фигуры, стоявшей перед ней. Человек, оборотень или Фейри, она не могла сказать из-за куртки и капюшона.
Брайс набрала номер Ханта.
Королева гадюк сказала покупателям:
— Я думаю, что это начало прекрасной дружбы, не так ли?
Самый высокий покупатель ничего не ответил. Просто чопорно повернулся обратно к своим спутникам, недовольство читалось в каждом движении, когда первые лучи прожекторов осветили лицо под капюшоном.
— Твою мать, - прошептал Тарион.
Каждая мысль вихрем вылетала из головы Брайс.
В ней не осталось ничего, кроме ревущей тишины, когда она увидела лицо Ханта.

Глава 66

Брайс не знала, как она оказалась на барже. То, что она сказала Тариону, заставляя его остановиться. Как она слезла с волнового скиммера и забралась на саму лодку.
Но все произошло очень быстро. Достаточно быстро, чтобы Хант успел сделать всего три шага, прежде чем там появилась Брайс, промокшая насквозь и гадающая, не стошнит ли ее.
Пистолеты щелкнули, целясь в нее. Но она их не видела.
Она видела только, как Хант резко повернулся к ней, широко раскрыв глаза.
Конечно, она не узнала его издали. У него не было крыльев. Но могучее телосложение, рост, угол наклона головы...
И его коллега позади него, тот, кто передал деньги-Виктория. Юстиниан вышел из тени позади них, его крылья были выкрашены в черный цвет, чтобы скрыть их в лунном свете.
Брайс смутно сознавала, что за ее спиной стоит Тарион, сообщающий Королеве гадюк, что она арестована по поручению Королевы Реки. Смутно осознавая, что Королева гадюк хихикает.
Но все, что она услышала, было дыхание Ханта,
— Брайс.
— Что это за чертовщина? - прошептала она. Дождь хлестал ее по лицу. Она не могла слышать, не могла дышать, не могла думать, когда она заговорила снова, ее голос сорвался, — что за хуйня, Хант?
— Это именно то, на что это и похоже, - раздался за ее спиной холодный низкий голос.
В вихре белых крыльев Мика вынырнул из тумана и приземлился, сопровождаемый Исайей, Наоми и шестью другими ангелами, вооруженными до зубов и одетыми в черные костюмы легиона. Но они даже не пытались вывести из строя Королеву гадюк или ее дружков.
Нет, все они стояли лицом к Ханту и его спутниками. Они направили на них свои пистолеты.
Хант посмотрел на губернатора—потом на Королеву гадюк. Он тихо прорычал:
— Ты чертова сука.
Королева гадюк усмехнулась.
— Теперь ты у меня в долгу, губернатор, - сказала она Мике.
Мика дернул подбородком в знак подтверждения.
Виктория зашипела на нее, нимб сморщился на ее лбу,
— Ты нас подставила.
Королева гадюк скрестила руки на груди.
— Я так и знала, что мне стоит посмотреть, кто пришел вынюхивать это дерьмо, когда просочился слух, что у меня в руках груз, - сказала она, указывая на Синтетик. Ее улыбка была чистой отравой, когда она смотрела на Ханта. — Я надеялась, что это будешь ты, Умбра Мортис.
Сердце Брайс бешено колотилось.
— О чем ты говоришь?
Хант повернулся к ней, его лицо было мрачным в свете прожекторов.
— Это не должно было так случиться, Брайс. Может быть, сначала, но я увидел это видео сегодня вечером, и я попытался остановить его, остановить их, но они, блядь, не слушали...
— Эти трое думали, что Синтетик будет легким способом вернуть то, что у них отняли, - сказала Королева гадюк. Зловещая пауза. — Власть. Они решили свергнуть своих хозяев.
Мир под ней изменился.
— Я тебе не верю, - сказала Брайс.
Но вспышка боли в глазах Ханта подсказала ей, что ее слепая, глупая вера в его невиновность погубила его.
— Это правда, - сказал Мика ледяным голосом. — Эти трое узнали о Синтетике несколько дней назад и с тех пор искали способ купить его и распределить среди своих собратьев-потенциальных мятежников. Чтобы достичь небывалой силы, чтобы стереть их нимбы и закончить то, что Шахар начала на горе Хермон. - Он кивнул в сторону Королевы гадюк. — Она была достаточно любезна сообщить мне об этом плане, после того как Юстиниан попытался завербовать женщину под его... влияние.
Брайс отрицательно покачала головой. Она так сильно дрожала, что Тарион обхватил ее за талию.
— Я же говорила тебе, Аталар, что узнаю твою цену, - сказала Королева гадюк.
Брайс начала плакать. Она ненавидела каждую слезинку, каждый вздрагивающий, глупый вздох. Ненавидела боль в глазах Ханта, когда он смотря на нее, только на нее, сказал:
— Мне жаль.
Но Брайс просто спросила,
— Несколько дней назад?
Тишина.
— Ты узнал о Синтетике еще несколько дней назад?
Ее сердце—это было ее дурацкое гребаное сердце, которое трещало, трещало и трещало …
— Мика назначил мне несколько целей, - сказал Хант. — Три наркобарона. Они сказали мне, что два года назад небольшое количество Синтетика просочилось из Лаборатории Реднера на улицы. Но все закончилось быстро—слишком быстро. Они сказали, что наконец-то, после двух лет попыток воспроизвести его, кто-то наконец вычислил формулу, и теперь она была сделана-и будет способна усилить нашу силу. Я не думал, что это имеет какое-то отношение к делу-до недавнего времени. Я не знал всей правды о том, что эта чертовщина вообще может сделать, пока не увидел эту запись из судебных процессов.
— Как. - Ее слово прорезалось сквозь дождь. — Как же она просочилась?
Хант покачал головой:
— Это не имеет значения.
— Даника Фендир, - холодно сказал Мика.
Брайс отступил на шаг, оказавшись в объятиях Тариона.
— Это невозможно.
— Даника продала его, Брайс, - сказал Хант с нежностью, которая опустошила ее. — Вот почему она была замечена на той лодке вместе с ящиком. Я понял это почти неделю назад. Она украла формулу, продала акции и... - он замолчал.
— И что же? - Прошептала Брайс. — И что же, Хант?
— И Даника сама его использовала. Была зависима от него.
Ее сейчас стошнит.
— Даника никогда бы так не поступила. Она никогда бы так не поступила.
Хант покачал головой:
— Она так и сделала, Брайс.
— Нет.
Когда Мика не прервал их, Хант сказал:
— Посмотри на доказательства. - Его голос был острым, как нож. — Посмотри на последние сообщения между вами. Наркотики, которые мы нашли в твоем организме той ночью—это было стандартное дерьмо для вас двоих. Так что же такое еще один вид наркотика? Тот, что в малых дозах может дать еще более интенсивный кайф? Тот, который мог бы снять напряжение с Даники после долгого дня, после того как Сабина снова разорвала ее на части? Тот, который дал ей почувствовать, каково это-быть первой из волков, дал ей эту силу, пока она ждала, чтобы сделать переброс с тобой?
— Нет.
Голос Ханта дрогнул.
— Она принимала его, Брайс. Все указывает на то, что она убила тех двух студентов ККУ в ту ночь, когда был украден Рог. Они видели, как она украла Рог, и она погналась за ними и убила их.
Брайс вспомнила бледность Даники, когда она рассказала ей о смерти учеников, ее затравленные глаза.
— Это неправда.
Хант покачал головой: Как будто он мог все это отменить, забыть.
— Те наркобароны, которых я убил, сказали, что Данику видели на мясном рынке. Кстати, о Синтетике. Именно так Даника познакомилась с Максимусом Терцианом—он был таким же наркоманом, как и она. Его подружка понятия не имела.
— Нет.
Но Хант посмотрел на Мику.
— Я предполагаю, что мы сейчас уходим. - Он протянул свои запястья. Для наручников. Действительно, в руках Исайи поблескивали горсианские камни—толстые, убивающие магию кандалы.
Архангел сказал:
— Разве ты не расскажешь ей все остальное?
Хант замер.
— В этом нет необходимости. Пойдемте.
— Скажи мне, - прошептала Брайс. Руки Тариона предупреждающе сжались.
— Что он уже знает правду об убийстве Даники, - холодно ответил архангел. Скучающе. Как будто он проделывал это тысячу раз, в тысяче вариаций. Как будто он уже догадался.
Брайс посмотрела на Ханта и прочла это в его глазах. Она начала трясти головой и плакать.
— Нет.
— Даника приняла Синтетик ту ночь, когда умерла, - сказал Хант. — Он стоял слишком много денег. Он свел ее с ума. Она убила свою собственную стаю. А потом и себя.
Только хватка Тариона удерживала ее в вертикальном положении.
— Нет, нет, нет...
— Вот поэтому-то, Брайс, и не было никакой аудиозаписи убийства, - сказал Хант.
— Она умоляла сохранить ей жизнь...
— Она умоляла себя остановиться, - сказал Хант. — На записи были только ее рычания.
Даника. Даника убила всю стаю. Убила Торна. Убила Коннора.
А потом разорвала себя в клочья.
— Но этот Рог...
— Должно быть, она украла его только для того, чтобы позлить Сабину. А потом, наверное, продала его на черном рынке. Это не имело никакого отношения ко всему происходящему. Для нее это всегда был Синтетик. Я знаю из достоверных источников, что Даника украла запись испытаний Синтетика из лаборатории Реднера.
— Но эти Кристаллы...
— Побочный эффект Синтетика, когда он используется в больших дозах, - сказал Мика.
— Всплеск мощной магии, которую он дает пользователю, также приносит способность открывать порталы, благодаря обсидиановой соли в ее формуле. Даника так и сделала, случайно призвала Кристаллов. Черная соль в Синтетике может иметь свой собственный разум. Чувствительность. Ее количество в формуле Синтетика соответствует нечестивому числу Кристаллов. С большими дозами Синтетика сила соли получает контроль и может вызвать Кристаллов. Вот почему мы наблюдаем их в последнее время—препарат сейчас на улицах, в дозах, часто превышающих рекомендуемые. Как вы и подозревали, Кристалл питается жизненно важными органами, используя канализацию, чтобы поместить тела в воду. Две недавние жертвы убийства-послушник и охранник Храма- были несчастными жертвами кого-то под действием Синтетика.

Снова воцарилась тишина. И Брайс снова повернулась к Ханту.
— Ты знал.
Он выдержал ее пристальный взгляд.
— Мне очень жаль.
Ее голос поднялся до крика.
— Ты знал!
Хант сделал выпад—один шаг в ее сторону.
В темноте блеснул пистолет, прижатый к его голове, и он остановился как вкопанный.
Брайс знала этот пистолет. Серебряные крылья с гравировкой на черном стволе.
— Только шевельнись, ангел, и ты, мать твою, умрешь.
Хант поднял руки вверх. Но его глаза не отрывались от Брайс, когда Фьюри Акстар появилась из тени за ящиками с Синтетиком.
Брайс не интересовало, как Фьюри появилась так, что даже Мика не заметил этого, и как она догадалась прийти. Фьюри Акстар была жидкой ночью—она прославилась тем, что знала секреты этого мира.
Фьюри обошла Ханта, отступая к Брайс. Она сунула пистолет в кобуру на бедре, ее обычный облегающий черный костюм блестел от дождя, а с черных волос длиной до подбородка капала вода, но сказала Королеве гадюк:
— Убирайся к чертовой матери с моих глаз.
Хитрая улыбка.
— Это моя лодка.
— Тогда убирайся туда, где я не увижу твоего лица.
Брайс вовсе не была шокирована тем, что Королева гадюк подчинилась приказу Фьюри.
У нее не было сил ничего делать, кроме как смотреть на Ханта.
— Ты знал, - повторила она.
Хант внимательно посмотрел ей в глаза.
— Я никогда не хотел, чтобы тебе было больно. Я никогда не хотел, чтобы ты знала...
— Ты знал, ты знал, ты знал! - Он узнал правду и почти неделю ничего ей не говорил. Он позволял ей все время говорить о том, как сильно она любила свою подругу, какой замечательной была Даника, и водил ее по гребаным кругам.
— Все твои разговоры о том, что Синтетик - это пустая трата моего времени, чтобы разобраться... - она едва смогла выдавить из себя эти слова. — Потому что ты уже понял правду. Потому что ты солгал. - Она протянула руку к ящикам с наркотиками. — Потому что ты узнал правду, а потом понял, что хочешь получить Синтетик для себя? И когда ты хотел помочь лекарю найти противоядие... это было для вас самих. И все это ради чего-чтобы снова взбунтоваться?
Хант опустился на колени, словно умоляя ее о прощении.
— Сначала да, но все это было основано на слухах о том, что он может сделать. А сегодня вечером я увидел ту запись, которую ты нашла, и захотел отказаться от сделки. Я знал, что это неправильно—все, что угодно. Даже с противоядием это было слишком опасно. Я понял, что все это было неправильным путем. Но ты и я, Брайс... ты там, где я хочу закончить свою жизнь. Жизнь с тобой. Ты-мой гребаный путь. - Он указал на Юстиниана и Викторию с каменными лицами и в наручниках. — Я написал им, что все кончено, но они испугались, связались с Королевой гадюк и настояли на том, что это произойдет сегодня вечером. Клянусь, я пришел сюда только для того, чтобы остановить это, положить этому чертов конец, пока все не превратилось в катастрофу. Я никогда...
Она выхватила из кармана белый опал и швырнула в него.
Швырнул его с такой силой, что он врезался Ханту в голову. Из его виска потекла кровь. Как будто сам нимб закровоточил.
— Я больше никогда не хочу тебя видеть, - прошептала она, когда Хант посмотрел на забрызганный кровью опал на палубе.
— Это не будет проблемой, - сказал Мика, и Исайя шагнул вперед, горсианские каменные кандалы сверкали, как аметистовый огонь. То же самое, что и вокруг запястий Виктории и Юстиниана.
Брайс не могла перестать дрожать, когда она оттолкнулась от Тариона, ярость была безмолвной силой рядом с ней.
— Брайс, мне очень жаль, - сказал Хант, когда мрачный Исайя защелкнул на нем кандалы. — Я не мог вынести даже мысли о тебе...
— Довольно, - сказал Фьюри. — Ты уже достаточно сказал и сделал. - Она посмотрела на Мику. — Она закончила с тобой. С каждым из вас. - Она потянула Брайс к своему волновому скиммеру, стоящему на холостом ходу рядом с кораблем Тариона, а Мер-самец охранял их спины.
— Если вы еще раз побеспокоите ее, я нанесу вам визит, губернатор.
Брайс даже не заметила, как ее усадили в волновой скиммер. Как Фьюри села перед ней и завела мотор. Как Тарион скользнул и поплыл следом, чтобы охранять путь обратно к берегу.
— Брайс, - снова заговорил Хант, когда она обвила руками тонкую талию Фьюри. — Твое сердце уже было так разбито, и последнее, что я когда-либо хотел сделать, это...
Она даже не оглянулась на него, когда ветер взъерошил ее волосы, и скиммер устремился в дождь и темноту.
— Брайс! - Взревел Хант.
Она даже не оглянулась.

Глава 67

Рун был в вестибюле дома, когда Фьюри привела ее. Тарион оставил их в доках, сказав, что собирается помочь доставить захваченную партию Синтетика, и Фьюри отбыла достаточно быстро, чтобы Брайс знала, что она направляется туда, чтобы убедиться, что Королева гадюк тоже не сбежала с ними.
Рун ничего не сказал, пока они ехали в лифте.
Но она знала, что Фьюри рассказала ему об этом. Вызвала его сюда.
Ее подруга переписывалась с кем-то на обратном пути из доков. И еще она заметила Флинна и Деклана, которые стояли на страже на крышах ее дома, вооруженные своими дальнобойными винтовками.
Ее брат не произнес ни слова, пока они не оказались в квартире, темной, пустой и чужой. Каждый предмет одежды и снаряжения, принадлежащий Ханту, был похож на монстра, готового к нападению. Это кровавое пятно на диване было хуже всего.
Брайс успела пройти половину большого зала, прежде чем ее вырвало прямо на ковер.
Рун мгновенно оказался рядом, его руки и тени окружили ее.
Она чувствовала ее рыдания, слышала их, но они были далеко. Весь мир был далеко, когда Рун поднял ее и отнес на диван, держась подальше от того места, где она полностью отдалась Ханту. Но он ничего не сказал ни о пятне крови, ни о каком-либо еще запахе.
Но это была неправда. Это не могло быть правдой.
Просто кучка наркоманов. Именно это и имел в виду Хант. Они с Даникой были не лучше двух наркоманов, вдыхавших и нюхавших все, что попадалось под руку.
Все было совсем не так. Такого еще никогда не было. Это было глупо, но это было для развлечения, для отвлечения и освобождения, а не для чего-то темного...
Ее трясло так сильно, что казалось, вот-вот сломаются кости.
Рун сжал ее еще крепче, как будто мог удержать вместе.
Хант, должно быть, знал, что она была близка к тому, чтобы узнать правду, когда она показывала ему то видео. Так что он наврал ей о счастливом конце для них двоих, о будущем для них, отвлек ее своим ртом и руками. А потом, как один из триариев, он получил предупреждение от ее старого домовладельца о ее просьбе посетить квартиру—и улизнул, позволив ей думать, что он спит. Вероятно, вспышка его молнии разожгла пламя.
Она вспомнила, как водяная нимфа говорила, что никаких жертв не было—неужели какая-то толика порядочности в Ханте заставила его включить пожарную сигнализацию, чтобы предупредить людей? Она должна была поверить в это.
Но как только Хант сжег здание дотла, так что не осталось даже намека на улики, он встретился с Королевой гадюк, чтобы выторговать то, что ему было нужно для подпитки своего восстания. Она не верила его бредням о выходе из сделки. Ни на одно мгновение. Он знал, что мир боли вот-вот обрушится на него. Он бы сказал все, что угодно.
Даника убила стаю Дьяволов. Убила Торна и Коннора. А потом и себя.
И теперь Даника жила, позорясь, среди мавзолеев спящего города. Страдающая. Из-за Брайс.
Но это была неправда. Это не могло быть правдой.
К тому времени, как Фьюри вернулась, Брайс уже несколько часов смотрела на одну и ту же точку на стене. Рун оставил ее на диване, чтобы поговорить с Акстар на кухне.
Но Брайс все равно слышала их шепот.
— Аталар в одной из камер предварительного заключения под Комициумом, - сказала Фьюри.
— Мика не казнил его?
— Нет. Юстиниан и Виктория... он распял ангела и сделал какое-то хреновое дерьмо с призраком.
— Они мертвы?
— Хуже. Юстиниан все еще истекает кровью в вестибюле Комициума. Они дали ему немного дерьма, чтобы замедлить его выздоровление. Он умрет достаточно скоро, если ему повезет.
— А как насчет призрака?
— Мика вырвал ее из тела и засунул ее сущность в стеклянную коробку. Поставил ее под телом Юстиниана. Ходят слухи, что он собирается сбросить коробку—Викторию—в канаву Мелиноэ и позволить ей упасть прямо на дно моря, чтобы та сошла с ума от изоляции и темноты.
— Чертова Хель. Ты ничего не можешь сделать?
— Они предатели Республики. Они были пойманы на заговоре против него. Так что-нет.
— Но ведь Аталар не распят рядом с Юстинианом?
— Я думаю, что Мика придумал для него другое наказание. Нечто худшее.
— Что может быть хуже того, что переживают те двое?
Долгая, ужасная пауза.
— Очень многое, Рун Данаан.
Брайс позволила этим словам захлестнуть ее с головой. Она села на диван и уставилась в темный экран телевизора. И уставилась в черную яму внутри себя.

ЧАСТЬ 4. УЩЕЛЬЕ.

Глава 68

По какой-то причине Хант ожидал увидеть каменное подземелье.
Он не знал почему, поскольку бессчетное количество раз сидел в этих камерах под Комициумом, чтобы оставить в живых тех немногих врагов, которых Мика хотел оставить в живых, но он каким-то образом представлял себе, что его пленение будет отражением того, что произошло в Пангере: темные, грязные подземелья Астери, те, что были так похожи во дворце Сандриэль.
Только не эта белая клетка, хромированные прутья которой гудели от магии, чтобы свести на нет его собственную. Экран на стене коридора показывал изображение атриума Комициума: одно тело, прикрепленное шипами к железному распятию и стеклянный ящик, покрытый капающей кровью, с его ног.
Юстиниан все еще стонал время от времени, его пальцы ног или рук подергивались, когда он медленно задыхался, его тело пыталось и не могло исцелить измученные легкие. Его крылья уже были отрезаны. Оставлены на мраморном полу под ним.
Виктория, ее сущность, невидимая в этом стеклянном ящике, была вынуждена наблюдать. Терпеть кровь Юстиниана, капающую на крышку ее сосуда.
Хант сидел на маленькой койке и каждую секунду наблюдал за тем, что с ними сделали. Как кричала Виктория, когда Мика вырвал ее из тела, в котором она была заперта так долго. Как сражался Юстиниан, даже когда они прижимали его озверевшее тело к распятию, даже когда железные шипы вонзались в него. Даже когда они подняли распятие, и он начал кричать от боли.
В конце коридора с лязгом отворилась дверь. Хант не поднялся с койки, чтобы посмотреть, кто к нему подошел. Рана на виске зажила, но он даже не потрудился смыть кровь, стекавшую по щеке и подбородку.
Шаги по коридору были ровными и неторопливыми. Исайя.
Хант остался сидеть, а его старый товарищ остановился перед решеткой.
— Причина. - В этом красивом лице не было ничего очаровательного, ничего теплого. Только гнев, усталость и страх.
— Потому что в какой-то момент это должно прекратиться, - сказал Хант, зная о каждой камере и не заботясь о ней.
— Это прекратится, когда ты умрешь. Когда все, кого мы любим, умрут. - Исайя указал на экран позади себя, на изуродованное тело Юстиниана и окровавленную коробку Виктории. — Это заставляет тебя чувствовать, что ты на правильном пути, Хант? Стоило ли это того?
Когда он получил сообщение Юстиниана о том, что сделка проваливается, то, забравшись в постель, понял, что оно того не стоит. Даже с противоядием. Только не после этих недель с Брайс. Только не после того, что они сделали на том диване. Но Хант сказал, потому что это все еще было правдой:
— Ничего не изменилось со времен горы Хермон, Исайя. Ничего не стало лучше.
— Как долго вы трое планировали это дерьмо?
— С тех пор, как я убил тех трех наркобаронов. С тех пор, как они рассказали мне о Синтетике и о том, что он может сделать. С тех пор, как они рассказали мне, какую силу он давал Данике Фендир, когда она принимала его в нужных дозах. Мы решили, что уже пора. Больше никаких долбаных сделок с Микой. Больше никаких смертей за смерть. Только те, что мы выбираем.
Все трое знали, что есть одно место, один человек, который может получить Синтетик. Несколько дней назад он нанес Королеве гадюк частный визит. Он нашел ее в логове ядов и сказал ей, что ему нужно. У Вики было золото, благодаря зарплате, которую она копила веками.
Ему и в голову не приходило, что змея может оказаться в кармане Архангела или желает в него проникнуть.
Исайя покачал головой.
— И ты думал, что ты, Вика, Юстиниан и другие идиоты, которые последуют за тобой, могли бы взять Синтетик и сделать что? Убить Мику? Сандриэль? Их всех?
— Такова была моя идея. - Они планировали сделать это на саммите. А потом они отправились бы на Пангеру. В Вечный город. И закончить то, что было начато так давно.
— А что, если это обернется против тебя... что, если ты возьмешь слишком много и вместо этого разорвешь себя в клочья?
— Я работал над тем, чтобы заполучить в свои руки противоядие. - Хант пожал плечами. — Но я уже во всем признался, так что избавь меня от допроса.
Исайя ударил рукой по решетке камеры. В коридоре вокруг него завывал ветер.
— Ты не мог оставить все как есть, не мог служить и доказывать, что ты-это ты...
— Я пытался остановить это, черт возьми. Я был на той барже, потому что понял... - он покачал головой. — В данный момент это не имеет никакого значения. Но я все-таки попробовал. Я видел эту запись того, что он действительно сделал с тем, кто его принял, и даже с противоядием, это было чертовски опасно. Но Юстиниан и Вика отказались уходить. К тому времени, как Вика отдала Королеве гадюк золото, я просто хотел, чтобы наши пути разошлись.
Исайя с отвращением покачал головой.
— Возможно, ты и сможешь принять этот кусок, но я никогда этого не сделаю.
— Я тоже, - прошипел Исайя. — Но у меня есть причина работать ради своей свободы, Хант. - Вспышка его глаз. — Я тоже так думал.
Желудок Ханта скрутило судорогой.
— Брайс не имеет к этому никакого отношения.
— Конечно, нет, ты разбил ее гребаное сердце на глазах у всех. Было очевидно, что она понятия не имеет.
Хант вздрогнул, чувствуя боль в груди.
— Мика не пойдет за ней, чтобы...
— Нет. Тебе чертовски повезло, но нет. Он не станет казнить ее, чтобы наказать тебя. Хотя не будь настолько наивен, поверив, что эта мысль не приходила ему в голову.
Хант не смог сдержать дрожь облегчения.
Исайя сказал:
— Мика знает, что ты пытался остановить сделку. Видел сообщения между тобой и Юстинианом об этом. Вот почему они сейчас в вестибюле, а ты здесь.
— А что он собирается со мной делать?
— Он еще не объявил об этом. - Его лицо слегка смягчилось. — Я спустился вниз, чтобы попрощаться. Просто на тот случай, если мы не сможем сделать этого позже.
Хант кивнул. Он смирился со своей судьбой. Он попытался, но потерпел неудачу и заплатит за это. Снова.
Это был лучший конец, чем медленная смерть его души, когда он забирал одну жизнь за другой для Мики.
— Передай ей, что мне очень жаль, - сказал Хант. — Пожалуйста.
В конце концов, несмотря на Вику и Юстиниана, несмотря на жестокий конец, который ему предстоял, именно вид лица Брайс преследовал его. От вида слез, которые он вызвал.
Он обещал ей будущее, а потом вызвал эту боль, отчаяние и печаль на ее лице. Он никогда еще так себя не ненавидел.
Пальцы Исайи потянулись к решетке, как будто он хотел дотянуться до руки Ханта, но затем снова опустились.
— Я так и сделаю.

***

— Прошло уже три дня, - сказала Лехаба. — И губернатор еще не объявил, что он собирается сделать с Ати.
Брайс оторвалась от книги, которую она читала в библиотеке.
— Выключи этот телевизор.
Лехаба не сделала ничего подобного, ее сияющее лицо было приковано к экрану планшета, на котором мелькали кадры новостей из вестибюля Комициума и теперь уже гниющий труп распятого там триарийского солдата и запекшаяся от крови стеклянная коробка под ним. Несмотря на бесконечную болтовню ведущих новостей и аналитиков, никакой информации о том, почему двое из лучших солдат Мики были так жестоко казнены, не просочилось. Неудавшийся переворот - вот и все предположения. Никаких упоминаний о Ханте. Жив ли он вообще.
— Он жив, - прошептала Лехаба. — Я знаю, что это так. Я это чувствую.
Брайс провела пальцем по строчке текста. Она уже в десятый раз пыталась прочесть его за те двадцать минут, что прошли с тех пор, как посыльный отдал пузырек с противоядием от лекаря, который содержал яд Кристалла из ее ноги. Очевидно, она нашла способ заставить противоядие работать без ее присутствия. Но Брайс ничуть не удивилась. Не тогда, когда флакон был просто молчаливым напоминанием о том, что она и Хант разделили в тот день.
Она подумывала выбросить его, но решила запереть противоядие в сейфе в кабинете Джесибы, прямо рядом с шестидюймовой золотой пулей для винтовки Богоубийцы. Жизнь и смерть, спасение и разрушение, теперь погребенные там вместе.
— Вайолет Каппель сказала в утренних новостях, что там могут быть и другие потенциальные мятежники...
— Выключи этот экран, Лехаба, пока я не выбросила его в этот чертов бак.
Ее резкие слова пронзили всю библиотеку. Шуршащие существа в своих клетках замерли. Даже Сиринкс пробудилась от дремоты.
Лехаба потускнела до слабого розового цвета.
— Ты уверена, что мы ничего не можем сделать...
Брайс захлопнула книгу и потащила ее за собой, направляясь к лестнице.
Она не услышала следующих слов Лехабы из-за звонка входной двери. Работа оказалась более оживленной, чем обычно, в общей сложности шесть покупателей потратили ее время, спрашивая о дерьме, которое они не были заинтересованы покупать. Если бы сегодня ей пришлось иметь дело еще с одним идиотом...
Она взглянула на мониторы. И замерла.

***

Осенний Король обвел взглядом галерею, демонстрационный зал, полный бесценных экспонатов, дверь, ведущую в кабинет Джесибы, и окно в пол. Он смотрел в окно так долго, что Брайс подумала, не видит ли он каким-то образом сквозь одностороннее стекло винтовку Богоубийцы, висящую на стене позади стола Джесибы. Ощутил ли он смертоносное присутствие золотой пули в сейфе. Но его взгляд скользнул дальше, к железной двери, запертой справа от нее, и, наконец, к самой Брайс.
За все эти годы он никогда не приходил к ней повидаться. Да и зачем беспокоиться?
— Здесь повсюду камеры, - сказала она, продолжая сидеть за своим столом, ненавидя его запах пепла и мускатного ореха, который заставил ее вернуться на двенадцать лет назад, к плачущей тринадцатилетней девочке, которой она была в последний раз, когда разговаривала с ним. — На случай, если ты надумаешь что-нибудь украсть.
Он проигнорировал насмешку и сунул руки в карманы своих черных джинсов, продолжая молча осматривать галерею. Он был великолепен, ее отец. Высокий, мускулистый, с невероятно красивым лицом под длинными рыжими волосами, точно такого же оттенка и шелковистой текстуры, как у нее самой. Он тоже выглядел всего на несколько лет старше ее-одетый как молодой человек, в эти черные джинсы и такую же футболку с длинными рукавами. Но его янтарные глаза были древними и жестокими, когда он наконец сказал:
— Мой сын рассказал мне, что произошло на реке в среду вечером.
Как он умудрился превратить этот легкий акцент на моем сыне в оскорбление, было выше ее понимания.
— Рун-хорошая собачка.
— Принц Рун счел необходимым сообщить мне об этом, поскольку ты можешь оказаться... в опасности.
— И все же ты прождал три дня? Надеялся, что меня тоже казнят?
Глаза ее отца вспыхнули.
— Я пришел сказать тебе, что твоя безопасность обеспечена и что губернатор знает, что ты невиновна в этом деле, и не посмеет причинить тебе вред. Даже в качестве наказания Ханту Аталару.
Она фыркнула. Ее отец замер.
— Ты невероятно глуп, если думаешь, что этого будет достаточно, чтобы сломить Аталара.
Рун, должно быть, тоже рассказал ему об этом. Та катастрофа, которая произошла между ней и Хантом. Что бы это ни было. Как бы это ни называлось-использовать ее подобным образом.
— Я не хочу об этом говорить. - Ни с ним, ни с кем другим. Фьюри снова исчезла, и пока Джунипер передавала сообщение, Брайс поддерживала короткий разговор. Затем начались звонки от ее матери и Рэндалла. И большая ложь.
Она не знала, почему солгала о причастности Ханта. Может быть, потому, что объяснять ее собственный идиотизм, позволивший Ханту войти в ее жизнь—будучи настолько чертовски слепой к тому факту, что он обвел ее вокруг пальца, когда все предупреждали ее, он даже сам сказал ей, что будет любить Шахар до самой смерти. Ей было невыносимо осознавать, что он выбрал Архангела и их бунт вместо нее, вместо них... она не могла говорить об этом с мамой. Не без полной потери способности функционировать.
Итак, Брайс вернулась к работе, потому что... что еще оставалось делать? Ничего не было слышно о заявках на новую работу.
— Я не об этом говорю, - повторила она.
— Ты будешь говорить об этом. С твоим королем. - Потрескивающий уголек его силы заставил потухнуть первые огни.
— Ты не мой король.
— По закону-да, - ответил ее отец. — Ты значишься наполовину Фейри и гражданином. Это ставит тебя под мою юрисдикцию как в этом городе, так и в качестве члена Дома Неба и Дыхания.
Она щелкнула ногтями.
— Так о чем же вы хотели поговорить, Ваше Величество?
— Ты уже перестала искать этот Рог?
Она моргнула.
— А теперь это имеет значение?
— Это смертоносный артефакт. То, что ты узнала правду о Данике и Аталаре, еще не значит, что тот, кто хочет его использовать, уже пойман.
— Разве Рун тебе не сказал? Даника украла Рог ради забавы. Выбросила его где-то в один из своих моментов полета-высоко-как-гребаный-воздушный змей. Это тупик. - Увидев, как нахмурился ее отец, она объяснила: — Кристаллы были случайно вызваны Даникой и другими, кто принимал Синтетик, благодаря черной соли в нем. Мы были неправы. Рог никто не искал.
Она не могла решить, кого ненавидит больше: Ханта, Данику или себя за то, что не увидела их лжи. Не желая видеть ничего из этого. Эта ненависть преследовала ее на каждом шагу, на каждом вздохе. Горела глубоко внутри.
— Даже если ни один враг не ищет его, стоит позаботиться о том, чтобы Рог не попал в чужие руки.
— Только в руки Фейри, верно? - Она холодно улыбнулась. — Я думала, что твой избранный сын сидит у него на хвосте.
— Он занят другими делами. - Должно быть, Рун велел ему идти к черту.
— Ну, если ты можешь вспомнить, где Даника оставила его под кайфом, то вся во внимании.
— Это вовсе не пустяк. Даже если Рог давно потерян, он все еще занимает особое место в истории Фейри. Он будет очень много значить для моего народа, если его вернут. Я думаю, что с твоим профессиональным опытом такой поиск будет тебе интересен. И твоему работодателю.
Она снова посмотрела на экран компьютера.
— Что угодно.
Он сделал паузу, а затем его сила загудела, искажая каждую звуковую передачу, прежде чем он сказал:
— Я очень любил твою мать, ты знаешь.
— Да, так сильно, что оставил шрам на ее лице.
Она могла бы поклясться, что он вздрогнул.
— Не думай, что с тех пор я не жалею о своих поступках каждую минуту. Живу в позоре.
— Мог бы и одурачить меня.
Его сила с грохотом прокатилась по комнате.
— Ты так похожа на нее. Даже больше, чем ты думаешь. Она никогда никого и ни за что не прощала.
— Я воспринимаю это как комплимент. - Этот огонь горел и бушевал в ее голове, в ее костях.
— Я бы сделал ее своей королевой, - тихо сказал ее отец. — У меня уже были готовы документы.
Она моргнула.
— Как это удивительно неэлитно с вашей стороны. - Ее мать никогда этого не предлагала, даже не намекала. — Ей очень не хотелось быть королевой. Она бы сказала " нет".
— Она любила меня достаточно сильно, чтобы сказать " да". - В его словах звучала абсолютная уверенность.
— Ты думаешь, что это каким-то образом стирает то, что ты сделал?
— Нет. Ничто и никогда не сотрет того, что я сделал.
— Давай обойдемся без этой ерунды про твое горе. Ты пришел сюда после всех этих лет, чтобы рассказать мне эту чушь?
Отец долго смотрел на нее. Затем шагнул к двери и молча открыл ее. Но прежде чем выйти на улицу, он сказал, и его рыжие волосы заблестели в лучах послеполуденного солнца:
— Я пришел сюда после всех этих лет, чтобы сказать тебе, что ты, может быть, и похожа на свою мать, но ты также больше похожа на меня, чем ты думаешь. - Его янтарные глаза—ее собственные-блеснули. — И это не очень хорошо.
Дверь захлопнулась, и в галерее потемнело. Брайс уставилась на экран компьютера, затем набрала несколько слов.
О Ханте по-прежнему ничего не было. Ни одного упоминания о нем в новостях. Ни единого шепота о том, был ли Умбра Мортис заключен в тюрьму или подвергнут пыткам, жив или мертв.
Как будто его никогда и не было. Как будто он ей приснился.

Глава 69

Хант ел только потому, что этого требовало его тело, спал, потому что ему больше нечего было делать, и смотрел телевизор в коридоре за решеткой своей камеры, потому что он сам навлек это на себя, Вику и Юстиниана, и ничего нельзя было исправить.
Мика оставил тело последнего наверху. Юстиниан провисит там целых семь дней, а потом его снимут с распятия и сбросят в Истру. Никакого ритуала Отплытия для предателей. Только пища для речных зверей.
Шкатулку с Викторией уже сбросили в канаву Мелиноэ.
Мысль о том, что она заключена в ловушку на морском дне, самом глубоком месте в Мидгарде, ничего, кроме темноты и тишины и этого тесного пространства …
Сны о ее страданиях заставили Ханта броситься в туалет, где его вырвало.
А потом начался зуд. Глубоко в спине, излучаясь сквозь каркас, который теперь начинал расти, зудело, зудело и зудело. Его неоперившиеся крылышки все еще болели так сильно, что царапанье по ним приводило к почти слепящей боли, и по мере того, как тянулись часы, каждый новый кусочек роста заставлял его сжимать челюсти.
Пустая трата времени, тихо сказал он своему телу. Чертовски большая трата времени на то, чтобы отрастить себе крылья, когда до казни оставалось еще несколько часов или дней.
Последний кто к нему приходил был Исайя шесть дней назад. Он проследил за временем, наблюдая по телевизору, как меняется солнечный свет в атриуме.
Ни единого шепота от Брайс. Не то чтобы он смел надеяться, что она каким-то образом найдет способ увидеться с ним, хотя бы для того, чтобы позволить ему на коленях молить ее о прощении. Чтобы сказать ей то, что он должен был сказать.
Может быть, Мика позволит ему сгнить здесь. Пусть он сойдет с ума, как Вика, погребенный под землей, неспособный летать, неспособный чувствовать свежий воздух на своем лице.
Двери в конце коридора зашипели, и Хант моргнул, очнувшись от своего молчания. Даже его жалкие зудящие крылья прекратили свою пытку.
Но женский запах, поразивший его мгновение спустя, принадлежал не Брайс.
Этот запах он знал очень хорошо и никогда его не забудет, пока жив. Запах, который преследовал его в ночных кошмарах, разжигал его ярость до такой степени, что невозможно было думать.
Архангел северо-западной Пангеры улыбнулась, когда появилась перед его решеткой. Он никак не мог привыкнуть к тому, как сильно она похожа на Шахар.
— Где-то я уже это видела, - сказала Сандриэль. Ее голос был мягким и красивым. Певучим. Ее лицо тоже было таким.
И все же ее глаза, цвета свежевспаханной земли, выдавали ее. Они были острыми, отточенными тысячелетиями жестокости и почти бесконтрольной власти. Глаза, которые радовались боли, кровопролитию и отчаянию. В этом всегда была разница между ней и Шахар—в их глазах. В одних-тепло, в других-смерть.
— Я слышала, что ты хочешь убить меня, Хант, - сказала Архангел, скрестив тонкие руки на груди. Она прищелкнула языком. — Мы действительно вернулись к той же старой игре?
Он ничего не ответил. Просто сидел на своей койке и смотрел ей в глаза.
— Знаешь, когда у тебя конфисковали твои вещи, они нашли кое-что интересное, и Мика любезно поделился этим. - Она вытащила из кармана какой-то предмет. Его телефон. — Это в особенности.
Она махнула рукой, и на телевизоре, позади него, появился экран его телефона, беспроводная связь показывала каждое движение ее пальцев через различные программы.
— Твоя писанина, конечно, скучна, как грязь. Ты никогда ничего не удаляешь? - Она не стала дожидаться его ответа, прежде чем продолжить. — Но твои сообщения... - ее губы скривились, и она нажала на самую последнюю цепочку.
Похоже, Брайс в последний раз изменила ее контактное имя.
Думаю, что Хант самый лучший:
Я знаю, что ты этого не увидишь. Я даже не знаю, почему пишу тебе.
Она послала сообщение через минуту после этого, я просто... затем еще одна пауза. Не бери в голову. Кто бы это ни показывал, не обращай внимания. Игнорируй это.
А потом-ничего. Его голова стала такой... такой тихой.
— И знаешь, что меня совершенно очаровало? - Сказала Сандриэль, отрываясь от сообщений и углубляясь в фотографии. — Это. - Она усмехнулась. — Посмотри на все это. Кто же знал, что ты можешь вести себя так... обычно?
Она включила функцию слайд-шоу. Хант просто сидел там, когда на экране начали появляться фотографии.
Он никогда в них не заглядывал. Фотографии, которые они с Брайс делали все эти недели.
Вот он пьет пиво на ее диване, гладит Сиринкс и смотрит игру в солнечный мяч.
И вот он здесь, готовит ей завтрак, потому что ему стало приятно сознавать, что он может так о ней заботиться. Она сделала еще одну фотографию, где он работал на кухне: его задницу. С ее собственной рукой на переднем плане, показывающей большой палец вверх в знак одобрения.
Он мог бы рассмеяться, мог бы улыбнуться, если бы не появилась следующая фотография. На этот раз он сфотографировал ее на середине фразы.
Затем они на улице, Хант выглядел особенно раздраженным из-за того, что его сфотографировали, а она противно ухмылялась.
На снимке, который он сделал, была изображена грязная и промокшая Брайс у канализационной решетки, плюющаяся как сумасшедшая.
Фотография с Сиринкс, спящей на спине, раскинув руки и ноги. Фотография Лехабы в библиотеке, позирующей, как девочка-очаровашка, на своем маленьком диванчике. Потом он увидел фотографию реки на закате, когда пролетал над ней. Фотография татуированной спины Брайс в зеркале ванной комнаты, в то время как она дерзко подмигнула через плечо. Сначала он сфотографировал выдру в желтом жилете, а через секунду ухитрился ухватить восторженное лицо Брайс.
Он не слышал, что говорила Сандриэль.
Фотографии начинались как непрекращающаяся шутка, но потом стали настоящими. Приятными. Но их было гораздо больше. И еще больше фотографий, которые сделал Хант. О еде, которую они ели, об интересных граффити вдоль аллей, о облаках и вещах, которые он обычно никогда не замечал, но внезапно захотел запечатлеть. А потом те, где он смотрел в камеру и улыбался.
Те, где лицо Брайс, казалось, светилось ярче, а ее улыбка была мягче.
Даты приближались к настоящему времени. Они сидели на ее диване, она положила голову ему на плечо, и широко улыбались, пока он закатывал глаза. Но его рука уже обнимала ее. Его пальцы небрежно запутались в ее волосах. А потом он сфотографировал ее в своей бейсболке. А потом нелепое попурри из Джелли Джубили, персиков, грез и принцессы Кремпаффа, засунутые в его постель. Фото возле комода. В ванной комнате.
А потом еще немного у реки. Он смутно помнил, как она попросила проходящего мимо туриста сделать несколько снимков. Один за другим разворачивались различные кадры.
Первая фотография, на которой Брайс все еще разговаривает и гримасничает.
Затем вторая, где она улыбается рядом с Хантом, смотрящим на нее.
На третьей она все еще улыбалась-и Хант все еще смотрел на нее. Как будто она была единственным человеком на планете. В галактике.
Его сердце бешено колотилось. В следующие несколько мгновений ее лицо было обращено к нему. Их глаза встретились. Ее улыбка померкла.
Как будто понимая, как он на нее смотрит.
В следующее мгновение она уже улыбалась, глядя в землю, а он все еще смотрел на нее. Тайная, мягкая улыбка. Как будто она знала и ничуть не возражала.
А потом, в последней фотографии, она прислонилась головой к его груди и обхватила его руками за талию. Он обнял ее за плечи крыльями. И они оба улыбались.
Искренне, широко улыбались. Принадлежащие тем людям, которыми они могли бы стать, если бы не татуировка на его лбу, не горе в ее сердце и не весь этот дурацкий гребаный мир вокруг них.
Жизнь. Это были фотографии человека, у которого была своя жизнь, и очень хорошая. Напоминание о том, каково это-иметь свой дом и кого-то, кому небезразлично, будет ли он жить или умрет. Кто-то, кто заставлял его улыбаться, просто войдя в комнату.
Такого у него еще никогда не было. Ни с кем.
Экран потемнел, а затем фотографии начали появляться снова.
И на этот раз он смог это увидеть. Ее глаза—они были такими холодными с самого начала. Как даже с ее нелепыми картинками и позами эта улыбка не касалась ее глаз. Но с каждой фотографией все больше света проникало в них. Они становились еще ярче. Его глаза тоже блестели. До тех самых последних фотографий. Когда Брайс уже почти светилась от радости.
Она была самым красивым существом, которое он когда-либо видел.
Сандриэль ухмылялась, как кошка.
— Ты действительно этого хотел в конце концов, Хант? - Она указала на фотографии. На улыбающееся лицо Брайс. — Чтобы однажды освободиться, жениться на этой девушке, прожить обычную, простую жизнь? - Она усмехнулась. — А что сказала бы Шахар?
Ее имя даже не зазвенело. И чувство вины, которое, как он думал, должно было опалить его, даже не появилось.
Полные губы Сандриэль изогнулись в насмешке.
— Такие простые, сладкие желания, Хант. Но все это происходит совсем не так. Не для таких людей, как ты.
Его желудок скрутило судорогой. Эти фотографии были настоящей пыткой, понял он. Чтобы напомнить ему о той жизни, которая могла бы у него быть. То, что он попробовал на диване с Брайс прошлой ночью. То, что он профукал.
— Знаешь, - сказала Сандриэль, — если бы ты играл роль послушного пса, Мика в конце концов подал бы прошение о твоей свободе. - Эти слова ошеломили его. — Но ты не мог быть терпеливым. - Он не мог быть умным. — Я не смогла выбрать это, - она указала на их фотографии, — вместо твоей собственной мелкой мести. - Еще одна змеиная улыбка. — И вот мы здесь. Вот ты где. - Она изучала фотографию, сделанную Хантом Брайс с Сиринкс, острые маленькие зубы химеры обнажились в чем-то ужасающе близком к ухмылке. — Девочка, наверное, еще немного поплачет над своим маленьким разбитым сердечком. Но потом забудет тебя и найдет кого-нибудь другого. Может быть, найдется какой-нибудь мужчина Фейри, который сможет переварить неполноценную пару.
Чувства Ханта обострились, его гнев всколыхнулся.
Сандриэль пожала плечами.
— Или она окажется в мусорном контейнере вместе с другими полукровками.
Его пальцы сжались в кулаки. В словах Сандриэль не было никакой угрозы. Просто ужасная практичность того, как их мир относился к таким людям, как Брайс.
— Дело в том, - продолжала Сандриэль, — что она будет продолжать жить. А мы с тобой пойдем по другой дороге, Хант.
Наконец-то, он оторвал взгляд от Брайс и фотографий той жизни, того дома. Жизнь, которую он все еще так отчаянно, глупо желал. Его крылья снова начали зудеть.
— Что?
Улыбка Сандриэль стала еще шире.
— Разве они тебе не сказали?
Ужас скрутил его, когда он посмотрел на свой телефон в ее руках. Когда он понял, почему его оставили в живых, и почему Сандриэль разрешили забрать его вещи.
Теперь это были ее вещи.

***

Брайс вошла в почти пустой бар сразу после одиннадцати. Отсутствие задумчивого мужского присутствия, охраняющего ее спину, было похоже на призрачную конечность, но она проигнорировала это, заставляя себя забыть, когда заметила Руна, сидящего за стойкой и потягивающего виски.
Флинн тоже был здесь, слишком занятый соблазнением женщины, которая сейчас играла с ним в бильярд, он подарил Брайс больше, чем осторожный, жалостливый кивок. Она проигнорировала его и скользнула на табурет рядом с Руном, ее платье зашуршало по коже.
— Привет.
Рун искоса взглянул на нее.
— Привет.
Бармен подошел ближе, подняв брови в молчаливом вопросе. Брайс отрицательно покачала головой. Она не собиралась оставаться здесь достаточно долго, чтобы выпить воды или чего-то еще. Она хотела покончить с этим как можно быстрее, чтобы вернуться домой, снять лифчик и надеть спортивные штаны.
— Я хотела зайти и поблагодарить тебя, - сказала Брайс. Рун только молча смотрел на нее. Она посмотрела на игру в солнечный мяч по телевизору над баром. — За тот день. Ночь. За то, что присматривал за мной.
Рун, прищурившись, посмотрел на плиточный потолок.
— Ну и что же? - спросила она.
— Я просто проверяю, не падает ли небо, раз уж ты меня за что-то благодаришь.
Она толкнула его в плечо.
— Придурок.
— Ты могла бы позвонить или послать сообщение. - Он отхлебнул из своего стакана виски.
— Я думала, что это будет более по-взрослому - сделать это лицом к лицу.
Брат внимательно оглядел ее.
— Как ты держишься?
— Бывало и лучше. Я чувствую себя полной идиоткой, - призналась она.
— А вот и нет.
— Ах да? Полдюжины людей предупреждали меня, в том числе и ты, чтобы я была настороже рядом с Хантом, и я смеялась всем вам в лицо. - Она глубоко вздохнула. — Я должна была это увидеть.
— В твою защиту скажу, что я не думал, что Аталар так безжалостен. - Его голубые глаза сверкнули. — Я думал, что в последнее время его приоритеты изменились.
Она закатила глаза.
— Да, как и у тебя и моего дорогого старого папы.
— Он навещал тебя?
— Да. Сказал мне, что я такой же большой кусок дерьма, как и он сам. Какой отец, такая и дочь.
— Ты совсем на него не похожа.
— Не вешай лапшу на уши, Рун. - Она постучала по стойке бара. — В любом случае, это все, что я хотела сказать. - Она заметила Звездный меч, висящий у него на боку, его черная рукоять не отражала первые лучи света в комнате. — Ты сегодня в дозоре?
— Не раньше полуночи. - С его метаболизмом Фейри виски выйдет из организма задолго до этого.
— Ну... желаю удачи. - Она спрыгнула с табурета, но Рун остановил ее, положив руку на локоть.
— Через пару недель ко мне приедут друзья, чтобы посмотреть солнечный мяч. Почему бы тебе не приехать ко мне? Просто приходи на первый тайм. Если это не твое, то никаких проблем. Уйдешь, когда захочешь.
Она внимательно посмотрела ему в лицо, взвешивая его предложение. Рука протянулась вперед.
— Но почему же? - тихо спросила она. — К чему все эти хлопоты?
— Почему ты все время отталкиваешь меня, Брайс? - Его голос был напряжен. — Дело было не только в той ссоре.
Она сглотнула, чувствуя, как у нее перехватило горло.
— Ты был моим лучшим другом, - сказала она. — До Даники ты был моим лучшим другом. А я... теперь это уже не имеет значения. - Она уже тогда поняла, что правда не имеет значения—она не позволит ей иметь значение. Она пожала плечами, как будто это помогло бы облегчить давящую тяжесть в ее груди. — Может быть, мы могли бы начать все сначала. Только на пробной основе.
Рун начал улыбаться.
— Так ты придешь посмотреть игру?
— Джунипер должна приехать в тот день, но я посмотрю, готова ли она к этому. - Голубые глаза Руна сверкнули, как звезды, но тут вмешалась Брайс.
— Впрочем, никаких обещаний.
Он все еще улыбался, когда она поднялась с барного стула.
— Я оставлю для тебя место.

Глава 70

Фьюри сидела на диване, когда Брайс вернулась из бара. В том самом месте, где она привыкла видеть Ханта.
Брайс бросила ключи на столик рядом с входной дверью, выпустила Сиринкс на ее подругу и сказала:
— Привет.
— Привет. - Фьюри бросила на Сиринкс взгляд, который заставил зверька остановиться. Это заставило ее усесться своей пушистой задницей на ковер, покачивая львиным хвостом ожидая, пока девушка соизволит поприветствовать ее. Фьюри сделала это через мгновение, взъерошив бархатистые, сложенные вместе уши.
— Что случилось? - Брайс сбросила туфли на каблуках, размяла ноющие ноги и потянулась назад, чтобы расстегнуть молнию на платье. Боги, это было невероятно, чтобы у нее не болела нога. Она поплелась в свою спальню, прежде чем Фьюри успела ответить, зная, что она все равно услышит.
— У меня есть кое-какие новости, - небрежно сказала Фьюри.
Брайс сняла платье и лифчик, и переоделась в спортивные штаны и старую футболку, прежде чем собрать волосы в хвост.
— Дай угадаю, - сказала она из спальни, засовывая ноги в тапочки, — ты наконец поняла, что черный цвет все время скучен, и хочешь, чтобы я помогла тебе найти какую-нибудь одежду для настоящих людей?
Тихий смех.
— Умник. - Брайс вышла из спальни, и Фьюри посмотрела на нее тем же быстрым взглядом убийцы. Так непохожего на Ханта.
Даже когда они с Фьюри были на вечеринке, Акстар никогда по-настоящему не теряла этот холодный блеск. Это расчет и расстояние. Но пристальный взгляд Ханта...
Она прогнала эту мысль. Сравнение. Этот ревущий огонь вспыхнул в ее венах.
— Смотри, - сказала Фьюри, вставая с дивана. — Я отправляюсь на саммит на несколько дней раньше. Поэтому я просто подумала, что ты должна кое-что узнать, прежде чем я уйду.
— Ты любишь меня и будешь часто писать?
— Боги, ты хуже всех, - сказала Фьюри, проводя рукой по гладким волосам. Брайс скучала по длинному хвостику, который носила ее подруга в колледже. Новый взгляд почему-то заставил Фьюри казаться еще более смертоносней. — С тех пор, как я встретила тебя в этом тупом классе, ты была самой ужасной.
— Да, но ты находишь это восхитительным. - Брайс направилась к холодильнику.
— Послушай, я тебе все расскажу, но сначала пообещай мне, что ты не будешь делать никаких глупостей.
Брайс застыла, вцепившись пальцами в ручку холодильника.
— Как ты мне часто говоришь, глупость - это мое второе имя.
— На этот раз я говорю серьезно. Я даже не думаю, что что-то можно сделать, но мне нужно, чтобы ты пообещала.
— Я тебе обещаю.
Фьюри внимательно посмотрела ей в лицо, затем прислонилась к кухонному столу.
— Мика продал Ханта с потрохами.
Этот огонь в ее жилах превратился в пепел.
— И кому же?
— А ты как думаешь? Чертовке Сандриэль, вот кому.
Она не чувствовала ни рук, ни ног.
— Как?
— Ты пообещала, что не сделаешь ничего глупого.
— Разве спрашивать о подробностях глупо?
Фьюри покачала головой.
— Этим вечером. Этот ублюдок знал, что отдать Ханта обратно Сандриэль было большим наказанием, чем публично распять его или засунуть его душу в ящик и выбросить в море.
Так и было. По очень многим причинам.
— Она и другие ангелы отправятся завтра днем на саммит, - продолжала Фьюри. — я не знаю, как это сделать. И я знаю из достоверных источников, что как только встреча закончится на следующей неделе, она вернется на Пангеру, чтобы продолжить разбираться с Офионскими мятежниками. С Хантом на буксире.
И он никогда больше не будет свободен. То, что Сандриэль сделает с ним... он заслужил это. Он, блядь, заслужил все.
— Если ты так боишься, что я сделаю какую-нибудь глупость, зачем вообще говорить мне об этом?
Темные глаза Фьюри снова внимательно посмотрели на нее.
— Потому что... я просто подумала, что ты должна знать.
Брайс повернулась к холодильнику. Рывком распахнула его.
— Хант сам вырыл себе могилу.
— Значит, вы двое не …
— Нет.
— Но его запах все еще на тебе.
— Мы прожили вместе в этой квартире целый месяц. Я думаю, что это останется на мне.
Она отдала отвратительное количество серебряных марок, чтобы его кровь убрали с дивана. Вместе со всеми следами того, что они там делали.
Маленькая сильная рука захлопнула дверцу холодильника. Фьюри пристально посмотрела на нее.
— Не морочь мне голову, Квинлан.
— Вовсе нет. - Брайс позволила своей подруге увидеть ее истинное лицо. То самое, о котором говорил ее отец. То, которое не смеялось и не заботилось ни о ком и ни о чем. — Хант-лжец. Он солгал мне.
— Даника сделала несколько дерьмовых вещей, Брайс. И ты это прекрасно знаешь. Ты всегда это знала и отшучивалась, смотрела в другую сторону. Я не очень уверена, что Хант лгал.
Брайс оскалила зубы.
— Я уже покончила с этим.
— С чем?
— Со всем этим. - Она снова рывком открыла холодильник, оттолкнув Фьюри с дороги. К ее удивлению, Фьюри позволила ей это сделать. — Почему бы тебе не вернуться на Пангеру и не игнорировать меня еще два года?
— Я не игнорировала тебя.
— Ты, блядь, это делала, - выплюнула Брайс. — Ты все время разговариваешь с Джун, но при этом уклоняешься от моих звонков и почти не отвечаешь на мои сообщения?
— Джун - это другое.
— Да, я знаю. Самая особенная.
Фьюри моргнула, глядя на нее.
— Ты чуть не умер той ночью, Брайс. И Даника действительно умерла. - Горло убийцы дрогнуло. — Я дала тебе наркотики...
— Я купила ту травку.
— И я купила лайтсикер. Мне плевать, Брайс. Я слишком сблизилась со всеми вами, а когда я так поступаю с людьми, случаются плохие вещи.
— И все же ты можешь поговорить с Джунипер? - У Брайса перехватило горло. — Я не стою такого риска для тебя?
— У нас с Джунипер есть кое-что, что не твое гребаное дело, - прошипела Фьюри. Брайс едва удержалась, чтобы не разинуть рот. Джунипер никогда не намекала, никогда не предлагала... — я не могу прекратить говорить с ней раньше, чем вырву свое гребаное сердце, ясно?
— Понимаю, понимаю, - сказала Брайс. Она глубоко вздохнула. — Любовь превосходит все.
Чертовски плохо, что Хант этого не понял. Или же он просто выбрал Архангела, который все еще держал его сердце и их дело. Слишком чертовски плохо, что Брайс все еще была достаточно глупа, чтобы поверить в бессмыслицу о любви—и позволить ей ослепить ее.
Голос Фьюри дрогнул.
— Вы с Даникой были моими друзьями. Вы были этими двумя тупыми гребаными щенками, которые ворвались в мою совершенно прекрасную жизнь, а потом один из вас был убит. - Фьюри оскалила зубы. — И. Я не могу. Черт возьми. Общаться.
— Я нуждалась в тебе. Ты была нужна мне здесь. Даника умерла, но я как будто тоже потеряла тебя. - Брайс не стала бороться с огнем в ее глазах. — Ты ушла, как будто ничего не случилось.
— Это не так, - выдохнула Фьюри. — Черт возьми, неужели Джунипер ничего тебе не сказала? - Услышав молчание Брайс, она снова выругалась. — Послушай, мы с ней уже столько всего пережили, понимаешь? Я знаю, что это было хреново, что я так сбежала. - Она провела пальцами по волосам. — Это все просто... это еще более хреново, чем ты думаешь, Брайс.
— Что угодно.
Фьюри наклонила голову набок.
— Мне нужно позвонить Джунипер?
— Нет.
— Это повторение того, что было две зимы назад?
— Нет. - Джунипер, должно быть, рассказала ей о той ночи на крыше. Очевидно, они рассказали друг другу все.
Брайс схватила баночку с миндальным маслом, открутила крышку и принялась ковыряться в ней ложкой.
— Ну что ж, повеселись на саммите. Увидимся через два года.
Фьюри даже не улыбнулась.
— Не заставляй меня сожалеть о том, что я тебе все это рассказала.
Она встретила мрачный взгляд подруги.
— Я уже все забыла, - повторила она.
Фьюри вздохнула.
— Хорошо. - Ее телефон зазвонил, и она посмотрела на экран, прежде чем сказать: — я вернусь через неделю. Тогда давай зависним где-нибудь, ладно? Может быть, даже не накричим друг на друга.
— Конечно.
Фьюри направилась к двери, но остановилась на пороге.
— Все наладится, Брайс. Я знаю, что последние два года были дерьмовыми, но будет лучше. Я обещаю тебе.
— Окей. Спасибо.
Фьюри поднесла телефон к ее уху еще до того, как она закрыла дверь.
— Да, я уже еду, - сказала она. — Тогда почему бы тебе не заткнуться и не позволить мне сесть за руль, чтобы я успела вовремя, придурок?
Через глазок Брайс наблюдала, как она входит в лифт. Затем перебравшись в комнату, наблюдала из окна, как Фьюри забралась в шикарную черную спортивную машину, завела мотор и с ревом выехала на улицу.
Брайс пристально посмотрела на Сиринкс. Химера завиляла своим маленьким львиным хвостом.
Хант был продан с потрохами. Чудовищу, которого он ненавидел и боялся больше всех остальных.
— Я уже покончила с этим, - сказала она Сиринкс.
Она посмотрела в сторону дивана и почти увидела Ханта, сидящего там, в бейсболке, надетой задом наперед, и смотрящего игру по телевизору. Она почти увидела его улыбку, когда он оглянулся на нее через плечо.
Этот ревущий огонь в ее венах остановился—и перенаправился. Она не потеряет еще одного друга.
Особенно Ханта. Только не Ханта.
Независимо от того, что он сделал, что и кого выбрал, даже если это был последний раз, когда она видела его... она не позволит этому случиться. Он мог потом отправиться в ад, но она сделает это. Для него.
Сиринкс заскулила, расхаживая по кругу и щелкая когтями по деревянному полу.
— Я обещала Фьюри не делать никаких глупостей, - сказала Брайс, не сводя глаз с заклейменной татуировки Сиринкс. — Но я не говорила, что не совершу ничего умного.

Глава 71

У Ханта была целая ночь, чтобы выплюнуть свои кишки.
Одна ночь в этой камере, вероятно, последний кусочек безопасности, который он будет иметь до конца своего существования.
Он знал, что произойдет после саммита. Когда Сандриэль утащит его обратно в свой замок в туманных горных дебрях северо-западной Пангеры. К серому каменному городу в самом его сердце.
В конце концов, он прожил здесь больше пятидесяти лет.
Она оставила фотографию на экране телевизора в коридоре, чтобы он мог видеть Брайс снова и снова. Смотреть на то, как Брайс смотрела на него в самом конце, как будто он не был полной потерей жизни.
И дело было не только в том, чтобы мучить его тем, что он потерял.
Это было просто напоминание. О том, кто станет мишенью, если он ослушается. Если он будет сопротивляться.
К рассвету его уже не тошнило. Он вымыл лицо в маленькой раковине. Ему принесли сменную одежду. Его обычную черную броню. Без шлема.
Его спина непрерывно чесалась, когда он одевался, ткань царапала крылья, которые постепенно обретали форму. Скоро они полностью восстановятся. Еще неделя тщательной физиотерапии, и он окажется в небе.
Если Сандриэль когда-нибудь выпустит его из своей темницы.
Однажды она потеряла его, чтобы расплатиться с долгами. Он почти не питал иллюзий, что она позволит этому случиться снова. По крайней мере, до тех пор, пока она не найдет способ сломить его за то, как он нацелил ее силы на гору Хермон. Как они с Шахар были так близки к тому, чтобы полностью уничтожить ее.
Они пришли за ним только ближе к закату. Как будто Сандриэль хотела, чтобы он весь день мучился.
Хант позволил им снова сковать себя горсианскими камнями. Он знал, что сделают камни, если он хотя бы пошевелится неправильно. Распад крови и костей, его мозг превратится в суп, прежде чем он просочится из носа.
Вооруженный охранник глубиной в десять футов вывел его из камеры и повел к лифту. Там их ждал Поллукс Антоний, золотоволосый командир триариев Сандриэль, с улыбкой на загорелом лице.
Хант хорошо знал эту мертвую, жестокую улыбку. Он изо всех сил старался забыть об этом.
— Скучал по мне, Аталар? - Спросил Поллукс, и его чистый голос опровергал притаившееся внутри чудовище. Молот мог пробиваться сквозь поля сражений и радоваться каждой секунде кровавой бойни. Страху и боли. Большинство Ваниров никогда не уходили от него. Ни у кого из людей не было и шанса.
Но Хант не позволил своему гневу, своей ненависти к этому ухмыляющемуся красивому лицу даже мелькнуть на его лице. В кобальтовых глазах Поллукса мелькнуло раздражение, его белые крылья зашевелились.
Сандриэль ждала в вестибюле Комициума, последние лучи солнца играли в ее вьющихся волосах.
Фойе. Но не на уровне посадочной площадки выше. Так что он может увидеть...
Может увидеть...
Юстиниан все еще висел на распятии. Гнил на глазах.
— Мы подумали, что ты захочешь попрощаться, - промурлыкал Поллукс ему на ухо, когда они пересекали вестибюль. — Призрак, конечно, находится на дне моря, но я уверен, что она знает, что ты будешь скучать по ней.
Хант позволил словам мужчины течь через него, из него самого. Это только начало. И от Молота, и от самой Сандриэль.
Архангел улыбнулась Ханту, когда они приблизились, и жестокость на ее лице сделала ухмылку Поллукса совершенно приятной. Но она ничего не сказала, повернувшись на каблуках к дверям вестибюля.
Снаружи на холостом ходу стоял вооруженный транспортный фургон с широко распахнутыми задними дверцами. Ждал его, потому что он не мог летать. По насмешливому блеску в глазах Поллукса у Ханта возникло ощущение, что он знает, кто будет сопровождать его.
Вестибюль заполнили ангелы из пяти зданий Комициума.
Он отметил отсутствие Мики-трус. Этот ублюдок, вероятно, не хотел запятнать себя, став свидетелем того ужаса, который он учинил. Но Исайя стоял в самом центре собравшейся толпы с мрачным выражением лица. Наоми серьезно кивнула Ханту.
Это было все, на что она осмелилась, единственное прощание, которое они могли сделать.
Ангелы молча наблюдали за Сандриэль. Поллуксом. За ним. Они пришли не для того, чтобы насмехаться над ним, наблюдать за его отчаянием и унижением. Они тоже пришли попрощаться.
Каждый шаг к стеклянным дверям - это целая жизнь. Каждый шаг был отвратителен.
Он сделал это, навлек это на себя и своих товарищей, и он заплатит за это снова и снова...
— Подождите! - Раздался женский голос с другого конца вестибюля.
Хант замер. Все замерли.
— Подождите!
Нет. Нет, она не может быть здесь. Он не мог вынести, чтобы она видела его таким, с дрожащими коленями и едва дышащим от новой тошноты. Потому что Поллукс шагал рядом с ним, а Сандриэль рыскала перед ним, они уничтожат ее...
Но там была Брайс. Бежала к ним навстречу. К нему.
Страх и боль сковали ее лицо, но ее широко раскрытые глаза были направлены на него, когда она снова закричала, обращаясь к Сандриэль, ко всему вестибюлю, полному ангелов:
— Подождите!
Она затаила дыхание, когда толпа расступилась. Сандриэль остановилась, Поллукс и стражники мгновенно насторожились, заставив Ханта встать рядом с ними.
Брайс резко остановилась перед Архангелом.
— Пожалуйста, - выдохнула она, упершись руками в колени, и ее конский хвост упал на плечо, когда она попыталась отдышаться. Никаких признаков этой хромоты. — Подождите.
Сандриэль оглядела ее так, словно это был комар, жужжащий у нее над головой.
— Да, Брайс Квинлан?
Брайс выпрямилась, все еще тяжело дыша. Посмотрела на Ханта долгое время, целую вечность, прежде чем сказала Архангелу Северо-Западной Пангеры,
— Пожалуйста, не забирайте его.
Хант едва мог вынести мольбу, прозвучавшую в ее голосе. Поллукс издал тихий, полный ненависти смешок.
Сандриэль это не позабавило.
— Он был подарен мне. Бумаги были подписаны вчера.
Брайс вытащила что-то из ее кармана, заставив охранников вокруг них потянуться за оружием. Меч Поллукса мгновенно оказался в его руке, направленный на нее с убийственной точностью.
Но это был не пистолет и не нож. Это был клочок бумаги.
— Тогда позволь мне купить его у вас.
Полная тишина.
Тогда Сандриэль рассмеялась, звук был насыщенным и мелодичным.
— А ты знаешь, сколько он стоит...
— Я заплачу вам девяносто семь миллионов золотых марок.
Пол качнулся под ногами Ханта. Люди ахнули. Поллукс моргнул и снова уставился на Брайс.
Брайс протянула Сандриэль листок бумаги, но ангел не взяла его. Даже находясь в нескольких футах позади Архангела, острое зрение Ханта могло различить надпись.
Доказательство наличия средств. Чек из банка, выписанный на имя Сандриэль. Почти за сто миллионов марок.
Чек от Джесибы Роги.
Ужас захлестнул его, лишив дара речи. Сколько же лет Брайс прибавила к ее долгу?
Он этого не заслужил. Он ее не заслужил. Ни на одно мгновение. Ни за тысячу лет...
Брайс махнула чеком в сторону Сандриэль.
— На двенадцать миллионов больше, чем он запросил, когда вы его продали, верно? Вы будете...
— Я знаю математику.
Брайс осталась стоять с протянутой рукой. Надежда на ее прекрасном лице. Затем она протянула руку, и Поллукс с охранниками снова напряглись. Но это было только для того, чтобы снять золотой амулет с ее шеи.
— Вот. Чтобы подсластить сделку. Архезианский амулет. Ему пятнадцать тысяч лет, и на рынке он стоит около трех миллионов золотых марок.
Это крошечное ожерелье стоило три миллиона золотых марок?
Брайс протянула ожерелье и бумагу, сверкнув золотом.
— Пожалуйста.
Он не мог позволить ей сделать это. Даже за то, что осталось от его души. Хант открыл было рот, но Архангел взяла свисающее ожерелье из пальцев Брайс. Сандриэль посмотрела между ними. Прочитав все на лице Ханта. Змеиная улыбка искривила ее рот.
— Твоя преданность моей сестре была единственной хорошей чертой в тебе, Аталар. - Она сжала амулет в кулаке. — Но, похоже, эти фотографии не лгут.
Арчезийский амулет расплавился на полу золотыми ручейками.
Что-то рвануло в груди Ханта от опустошения, которое исказилось на лице Брайс.
Он тихо сказал ей свои первые слова за весь день,
— Убирайся отсюда, Брайс.
Но Брайс положила чек в карман. И упала на колени.
— Тогда возьми меня.
Ужас сотряс его с такой силой, что он не мог вымолвить ни слова, когда Брайс подняла глаза на Сандриэль, и слезы наполнили ее глаза, когда она сказала:
— Возьмите меня вместо него.
На лице Поллукса медленно расплылась улыбка.
Нет. Она уже променяла свое вечное пристанище в Квартале Костей ради Даники. Он не мог позволить ей обменять свою смертную жизнь на него. Не ради него...
— Не смей этого делать! - Мужской рев разнесся по всему пространству. Затем появился Рун, окутанный тенями, а по бокам от него-Деклан и Флинн. Они не были настолько глупы, чтобы тянуться к своим ружьям, оценив охранников Сандриэль. Он понял, что Поллукс Антоний, молот, стоял там, выставив меч под углом, готовый пронзить грудь Брайс, если Сандриэль хотя бы кивнет.
Наследный принц Фейри указал на Брайс.
— Поднимись с пола.
Брайс даже не пошевелилась. Она просто повторила Сандриэль:
— Возьми меня вместо него.
— Замолчи, - рявкнул Хант на Брайс, а Рун зарычал на Архангела: — не слушай ни слова из того, что она говорит...
Сандриэль сделала шаг к Брайс. Еще один. Пока она не остановилась перед ней, всматриваясь в раскрасневшееся лицо Брайс.
Хант умолял:
— Сандриэль...
— Ты предлагаешь свою жизнь, - сказала Сандриэль Брайс. — Ни под каким принуждением, никакой силой.
Рун рванулся вперед, тени развернулись вокруг него, но Сандриэль подняла руку, и стена ветра удержала его в узде. Она задушила тени принца, превратив их в ничто.
Это также сдерживало Ханта, когда Брайс встретила пристальный взгляд Сандриэль и сказала,
— Да. В обмен на свободу Ханта я предлагаю себя на его место. - Ее голос дрожал, срываясь. Она знала, как он страдал от рук Архангела. Она знала, что ее ждет еще худшее.
— Все здесь назвали бы меня дурой, если бы я согласилась на эту сделку, - задумчиво произнесла Сандриэль. — Полукровка, у которой нет ни истинной силы, ни надежды войти в нее—в обмен на свободу одного из самых могущественных ангелов, когда-либо омрачавших небеса. Единственный воин в Мидгарде, который может владеть молнией.
— Сандриэль, пожалуйста, - взмолился Хант. Воздух, вырвавшийся из его горла, заглушил слова.
Поллукс снова улыбнулся. Хант оскалил зубы, когда Сандриэль провела рукой по щеке Брайс, вытирая слезы.
— Но я знаю твой секрет, Брайс Квинлан, - прошептала Сандриэль. — Я знаю, какой ты ценный приз.
Рун вмешался,
— Достаточно...
Сандриэль снова погладила Брайс по лицу.
— Единственная дочь Осеннего короля.
У Ханта задрожали колени.
— Твою мать, - выдохнул Тристан Флинн. Деклан побледнел как смерть.
Сандриэль промурлыкала Брайс:
— Да, каким бы ты была призом, если бы приняла свое наследие...
Лицо ее кузена застыло от ужаса.
Только не кузен. Брат. Рун был ее братом. И Брайс была права …
— А что подумает твой отец, когда узнает, что его незаконнорожденная дочь занимает такую огромную сумму у Джесибы Роги? - Продолжала Сандриэль, посмеиваясь, когда Брайс уже всерьез заплакала. — Какой позор навлечет на его королевское семейство, слух о том, что ты продала свою жизнь колдунье за полцены.
Умоляющие глаза Брайс встретились с глазами Ханта. Янтарные глаза Осеннего короля.
Сандриэль сказала:
— Ты думала, что была в безопасности от меня? Что после того, как ты выкинула свой маленький трюк, когда я приехала, я не загляну в твою историю? Мои шпионы не имеют себе равных. Они нашли то, что не могли найти. Включая твой тест на продолжительность жизни, проведенный двенадцать лет назад, и то, кто является твоим отцом. Даже несмотря на то, что он очень дорого заплатил за то, чтобы спрятать его.
Рун шагнул вперед, то ли отталкивая ветер Сандриэль, то ли получив разрешение сделать это. Он схватил Брайс под руку и рывком поставил ее на ноги.
— Она-женщина из королевского дома Фейри и полноправная гражданка Республики. Я претендую на нее как на свою сестру и родственницу.
Древние слова. От законов, которые никогда не менялись, в отличии от общественных настроений.
Брайс резко повернулась к нему.
— Ты не имеешь права...
— Основываясь на законах Фейри, одобренных Астери, - продолжал Рун, — она является моей собственностью. И я не позволяю ей торговать собой в обмен на Аталара.
Ноги Ханта чуть не подкосились от облегчения. Даже когда Брайс толкнула Руна, вцепилась в него когтями и прорычала,
— Я не твоя собственность...
— Ты женщина-Фейри из моей родословной, - холодно сказал Рун. — Ты моя собственность и собственность нашего отца, пока не выйдешь замуж.
Она посмотрела на Деклана, на Флинна, чьи серьезные лица, должно быть, говорили ей, что она не найдет среди них союзников.
— Я никогда тебя не прощу, - прошипела она Руну. — Я никогда этого не сделаю...
— Мы здесь закончили, - сказал Рун Сандриэль.
Он потащил Брайс прочь, его друзья выстроились вокруг них, и Хант попытался запомнить ее лицо, даже когда отчаяние и ярость исказили его.

***

Рун снова потянул ее за собой, но она оттолкнулась от него.
— Хант, - взмолилась она, протягивая ему руку, — я найду способ.
Поллукс рассмеялся. Сандриэль просто начала отворачиваться от них, скучая.
Но Брайс продолжала тянуться к нему, даже когда Рун пытался тащить ее к дверям.
Хант уставился на ее вытянутые пальцы. Отчаянная надежда в ее глазах.
Никто никогда не сражался за него. Никто никогда не заботился о том, чтобы сделать это.
— Хант, - взмолилась Брайс, дрожа всем телом. Ее пальцы напряглись. — Я найду способ спасти тебя.
— Прекрати, - приказал Рун и схватил ее за талию.
Сандриэль направилась к дверям вестибюля и ожидающей их машине.
— Ты должен был перерезать горло своей сестре, когда у тебя была такая возможность, принц. Я говорю это исходя из личного опыта.
Мучительные рыдания Брайс оборвали Ханта, когда Поллукс толкнул его, заставив двигаться.
Она никогда не перестанет бороться за него, никогда не потеряет надежду. Поэтому Хант пошел на самоубийство, проходя мимо нее, хотя каждое слово разрывало его на части,
— Я ничего не должен тебе, и ты ничего не должна мне. Никогда больше не ищи меня.
Брайс произнесла его имя одними губами. Как будто он был единственным человеком в этой комнате. Городе. Планете.
И только когда Ханта погрузили в бронированный грузовик, когда его цепи были закреплены на металлических бортах, а Поллукс ухмылялся напротив него, когда водитель отправился в пятичасовую поездку в город в самом сердце пустыни Псамат, где через пять дней должен был состояться саммит, он позволил себе перевести дух.

***

Рун смотрел, как Поллукс грузит Аталара в тюремный фургон. Наблюдал, как он с грохотом ожил и умчался прочь, наблюдал, как толпа в вестибюле рассеялась, знаменуя конец этой гребаной катастрофы.
Пока Брайс не вырвалась из его хватки. Пока Рун не позволил ей это сделать. Чистая, ничем не замутненная ненависть исказила ее черты, когда она снова сказала:
— Я никогда не прощу тебе этого.
— Ты хоть представляешь, что Сандриэль делает со своими рабами? - холодно спросила Рун. — А ты знаешь, что с ней был Поллукс Антоний, чертов Молот?
— Да. Хант рассказал мне все.
— Тогда ты чертова идиотка. - Она двинулась на него, но Рун закипел: — я не буду извиняться за то, что защищаю тебя—ни от нее, ни от тебя самой. Я все понимаю, правда. Хант был твоим... кем бы он ни был для тебя. Но последнее, чего бы он хотел, - это...
— Иди ты к черту. - Ее дыхание стало прерывистым. — Иди к черту, Рун.
Рун дернул подбородком в сторону дверей вестибюля, давая понять, что уходит.
— Поплачь об этом кому-нибудь другому. Тебе будет трудно найти кого-то, кто согласится с тобой.
Ее пальцы сжались по бокам. Как будто она собиралась ударить его, вцепиться в него когтями, разорвать на куски.
Но она просто плюнула под ноги Руну и зашагала прочь. Брайс подошла к ее скутеру и, не оглядываясь, помчалась прочь.
— Какого хрена, Рун, - тихо сказал Флинн.
Рун втянул в себя воздух. Он даже не хотел думать о том, какую сделку она заключила с колдуньей, чтобы получить такие деньги.
Деклан покачал головой. А Флинн... разочарование и боль промелькнули на его лице.
— А почему ты нам ничего не сказал? Твоя сестра, Рун? - Флинн указал на стеклянные двери. — Она же наша гребаная принцесса.
— Это не так, - прорычал Рун. — Осенний король не признал ее и никогда не признает.
— Но почему же? - Требовательно спросил Дек.
— Потому что она его незаконнорожденная дочь. Потому что она ему не нравится. Я ни хрена не знаю, - выплюнул Рун. Он не мог и не хотел никогда рассказать им о своих собственных мотивах для этого. Этот глубоко укоренившийся страх перед тем, что пророчество Оракула может означать для Брайс, если она когда-нибудь получит королевский титул. Ведь если королевская родословная должна была закончиться на Руне, а Брайс официально стала бы принцессой их семьи... ему пришлось бы выйти из игры, чтобы это произошло. Он сделает все необходимое, чтобы уберечь ее от этой страшной участи. Даже если весь мир ненавидит его за это.
— Все, что я знаю, это то, что мне был дан приказ никогда не раскрывать этого, даже тебе.
Флинн скрестил руки на груди.
— Ты думал, что мы бы кому-нибудь рассказали?
— Нет. Но я не мог рисковать, чтобы он узнал об этом. И она не хотела, чтобы кто-нибудь узнал об этом. - А сейчас было не время и не место говорить об этом. — Мне нужно с ней поговорить, - сказал Рун.
Он не знал, сможет ли справиться с тем, что произошло после разговора с Брайс.

***

Брайс поехала к реке. К аркам Черного Дока.
К тому времени, как она приковала свой скутер к фонарному столбу, уже стемнело, и ночь была достаточно теплой, чтобы она была благодарна кожаной куртке Даники, согревавшей ее, когда она стояла на темном причале и смотрела на Истру.
Она медленно опустилась на колени и склонила голову.
— Это так хреново, - прошептала она, надеясь, что ее слова разнесутся по воде, к гробницам и мавзолеям, скрытым за стеной тумана. — Все это так, так хреново, Даника.
Она потерпела неудачу. Совершенно и полностью облажалась. А Хант был... он был там…
Брайс закрыла лицо руками. Некоторое время единственными звуками были свист ветра в пальмах и плеск реки о причал.
— Как бы я хотела, чтобы ты была здесь, - наконец позволила себе сказать Брайс. — Я желаю этого каждый день, но сегодня особенно.
Ветер утих, пальмы замерли. Даже река, казалось, остановилась.
Холодок пополз к ней, пронизывая насквозь. Все чувства, принадлежащие к Фейри и людям, насторожились. Она вгляделась в туман, ожидая, молясь о черной лодке. Она была так занята этим, что даже не заметила приближения сзади.
Она не повернулась, чтобы увидеть демона Кристалла, выпрыгнувшего из тени с открытыми челюстями, прежде чем он столкнул ее в бурлящие воды.

Глава 72

Когти и зубы были повсюду. Он рвал ее, хватал, тащил вниз.
Река была черна как смоль, и не было никого, вообще никого, кто бы видел или знал об этом...
Что-то обожгло ее руку, и она закричала, вода хлынула ей в горло.
Затем когти раздвинулись. Ослабли.
Брайс брыкалась, вслепую отталкиваясь от поверхности куда-то—в любом направлении—о боги, она собиралась сделать неверный выбор...
Что-то схватило ее за плечо и потащило прочь, и она закричала бы, если бы в ее легких осталась хоть капля воздуха...
Воздух пронесся вокруг ее лица, открытый и свежий, а затем раздался мужской голос у ее уха, говорящий:
— Я держу тебя, я держу тебя.
Она могла бы всхлипнуть, если бы не выплюнула воду и не зашлась в приступе кашля. Хант говорил ей эти слова, и теперь он ушел, а мужской голос у ее уха принадлежал Деклану Эммету.
Рун крикнул с расстояния в несколько футов:
— Он упал.
Она дернулась, но Деклан крепко держал ее, бормоча:
— Все в порядке.
Это было чертовски нехорошо. Хант должен был быть там. Он должен был быть с ней, он должен был быть освобожден, и она должна была найти способ помочь ему...
Деклану потребовалось полминуты, чтобы вытащить ее из воды. Рун с мрачным лицом тащил ее всю оставшуюся дорогу, проклиная бурю, пока она дрожала на причале.
— Что за чертовщина, - тяжело дыша, говорил Тристан Флинн, целясь из винтовки в черную воду и готовый выпустить град пуль при малейшей ряби.
— С тобой все в порядке? - Спросил Деклан, вода стекала по его лицу, рыжие волосы прилипли к голове.
Брайс отодвинулась назад настолько, чтобы рассмотреть ее тело. Рана рассекала ее руку, но она была нанесена когтями, а не ядовитыми зубами. Другие части тела горели, но...
Деклан не стал ждать, прежде чем опуститься перед ней на колени, его руки были окутаны светом, когда он держал их над раной на ее руке. Это было редкостью - дар исцеления Фейри. Не такой мощный, как талант лекарей, но обладающий ценной силой. Она никогда не знала, что у Дека есть такая способность.
— Какого хрена ты стояла на Черном причале после захода солнца? - спросил Рун.
— Я стояла на коленях, - пробормотала она.
— Тот же гребаный вопрос.
Она встретилась взглядом с братом, когда ее раны затянулись.
— Мне нужна была передышка.
Флинн что-то пробормотал.
— Ну и что же? - Она прищурилась, глядя на него.
Флинн скрестил руки на груди.
— Я уже целый час знаю, что ты принцесса, а ты уже заноза в моей заднице.
— Я не принцесса, - сказала она в тот же миг, когда Рун резко оборвал ее,
— Она не принцесса.
Деклан фыркнул:
— Как скажете, придурки. - Он отстранился от Брайс, полностью исцелив ее. — Мы должны были догадаться. Ты единственная, кто может проникнуть под кожу Руна так же легко, как это делает его отец.
— Откуда взялась эта штука? - перебил его Флинн. — откуда она взялась?
— Очевидно, - сказала она, — люди, принимающие большое количество Синтетика, случайно вызвали демона Кристалла. Скорее всего, это был несчастный случай.
— Или целенаправленное нападение, - возразил Флинн.
— Дело закрыто, - решительно заявила Брайс. — Дело сделано.
Глаза лорда Фейри вспыхнули редким проявлением гнева.
— Может быть, это не так.
Рун вытер воду с лица.
— На тот случай, если Флинн прав, ты останешься со мной.
— Только через мой гребаный труп. - Брайс встала, и с нее полилась вода. — Слушай, спасибо, что спас меня. И спасибо за то, что по-королевски трахнул меня и Ханта там. Но знаешь что? - Она оскалила зубы и вытащила телефон, вытирая с него воду, молясь, чтобы защитное заклинание, за которое она заплатила хорошие деньги, сохранилось. Так оно и было. Она прокручивала экран, пока не добралась до контактной информации Руна. Она показала его ему.
— Ты? - Она ткнула пальцем, и он был удален. — Умер для меня.
Она могла бы поклясться, что ее брат, ее чертов братец, вздрогнул.
Она посмотрела на Дека и Флинна.
— Спасибо, что спасли мою задницу.
Они не стали преследовать ее. Брайс едва могла унять дрожь, чтобы направить свой скутер домой, но каким-то образом ей это удалось.
В квартире было слишком тихо без Ханта. Никто не пришел забрать его вещи. Если бы они это сделали, то обнаружили бы пропажу кепки с эмблемой солнечного меча. Спрятанную в коробке рядом с Джулли Джубили.
Измученная, Брайс стянула одежду и посмотрела на себя в зеркало ванной комнаты. Она поднесла ладонь к груди, где последние три года лежал тяжелый Архезианский амулет.
Красные, злые линии испортили ее кожу в том месте, куда ударил Кристалл, но с магией Деклана, все еще работающей на нее, они исчезнут к утру.
Она повернулась, собираясь с силами, чтобы увидеть повреждения татуировки на своей спине. Этот последний клочок от Даники. Если бы этот чертов демон все испортил …
Она чуть не заплакала, увидев ее нетронутым. Смотреть на строки в этом древнем, нечитаемом алфавите и знать, что даже после того, как все ушло в ад, это все еще оставалось: слова, которые настаивала нанести Даника, пока Брайс была под кайфом. Даника выбрала алфавит из какого-то буклета в магазине, хотя он определенно не был похож ни на один из известных Брайс. Может быть, художник просто выдумал его и сказал им, что там написано то, что хотела Даника:
С любовью все возможно.
Те же слова были написаны на куртке, лежащей кучей у ее ног. Те же самые слова, которые были ключом к разгадке-к ее аккаунту на сайте Реднера, к тому, чтобы найти эту флешку.
Ерунда. Все это было чертовски глупо. Татуировка, куртка, потеря амулета, потеря Даники, потеря Коннора и стаи Дьяволов, потеря Ханта...
Брайс безуспешно пыталась вырваться из круговорота мыслей, из водоворота, который кружил их, кружил и кружил, пока все они не слились воедино.

Глава 73

Последний раз Хант бывал на саммите в Древнем обширном дворце Пангеры, украшенном богатствами империи: шелковыми гобеленами и канделябрами из чистого золота, кубками, сверкающими драгоценными камнями, и сочным мясом, покрытым редчайшими специями.
Эта же встреча проходила в конференц-зале.
Пространство из стекла и металла было обширным, его расположение напоминало Ханту кучу коробок из-под обуви, сложенных рядом и друг на друге. Его центральный зал возвышался на три этажа, лестницы и эскалаторы в задней части помещения были украшены алыми знаменами Республики, а длинная дорожка, ведущая к ним, была покрыта белым ковром.
Каждая территория в Мидгарде раз в десять лет проводила свою собственную встречу на высшем уровне, на которой присутствовали различные лидеры в пределах своих границ, а также представитель Астери и несколько высокопоставленных гостей, имеющих отношение к тем вопросам, которые будут обсуждаться. Этот город ничем не отличался от других, за исключением меньшего масштаба: хотя Вальбара была намного меньше Пангеры, Мика провел четыре различных встречи на высшем уровне, каждая из которых была посвящена отдельному квадранту его царства. Эта, в юго-восточных владениях - с лидерами Лунатиона в центре - была первой.
Это место, расположенное в самом сердце пустыни Псамат, в добрых пяти часах езды от Города Полумесяца—час для ангела на максимальной скорости полета или всего лишь полчаса на вертолете, - имело свои собственные камеры хранения для опасных Ваниров.
Он провел там последние пять дней, отмечая их по смене блюд: завтрак, обед и ужин. По крайней мере, Сандриэль и Поллукс не пришли поиздеваться над ним. У него была эта небольшая передышка. Во время поездки он почти не слушал попыток Молота заманить его в ловушку. Он почти ничего не чувствовал и не слышал.
Но сегодня утром вместе с подносом для завтрака ему принесли черную одежду. Никакого оружия, но форма была достаточно четкой. Так же как и сообщение: он должен был быть выставлен на всеобщее обозрение, как насмешка над императорским триумфальным парадом, чтобы Сандриэль позлорадствовала по поводу возвращения ей права собственности.
Но он послушно оделся и позволил стражникам Сандриэль надеть на него горсианские кандалы, лишавшие силы.
Он молча последовал за охранниками, поднялся на лифте и вошел в большой вестибюль, украшенный императорскими регалиями.
Ваниры из каждого дома заполняли пространство, большинство из них были одеты в деловую одежду или то, что когда-то было известно как придворный наряд. Ангелы, оборотни, Фейри, ведьмы... делегации стояли по обе стороны красной дорожки, ведущей к лестнице.
Фьюри Акстар стояла среди толпы, одетая в свою обычную одежду ассасина, и наблюдая за всеми. Она даже не взглянула в его сторону.
Ханта повели к группе ангелов, стоявших у лестницы, - это были члены 45-го легиона Сандриэль. Ее триарии. Поллукс стоял перед ними, его командирский статус был отмечен золотыми доспехами, кобальтовой накидкой и ухмыляющимся лицом.
Эта ухмылка только усилилась, когда Хант занял свое место рядом, между его охранниками.
Другие ее триарии были почти так же плохи, как и Молот. Хант никогда не забудет ни одного из них: худую, бледнокожую, темноволосую женщину, известную как Гарпия; чернокрылого мужчину с каменным лицом, называемого Ищейкой из Ада; и надменного ангела с холодными глазами - Ястреб. Но они не обращали на него внимания. Что, как он уже понял, было лучше их интереса к нему.
Никаких признаков Лани, последнего члена триарии—хотя, возможно, ее работа в качестве разведчика-разрушителя на Пангере была слишком ценной для Астери, чтобы Сандриэль могла позволить притащить ее сюда.
Напротив гонца стояли Исайя и 33-й легион. То, что осталось от его триариев. Наоми была потрясающе красива в своей униформе, ее подбородок был высоко поднят, а правая рука лежала на рукояти официального легионного меча, крылатый крест которого сверкал в утреннем свете.
Исайя перевел взгляд на него. Хант в своих черных доспехах был практически голым по сравнению с полной униформой командира 33-го полка: бронзовый нагрудник, эполеты, наколенники и наручники доспеха... Хант до сих пор помнил, как была тяжела амуниция. Каким же глупым он всегда чувствовал себя в полном облачении Императорской армии. Как какой-нибудь призовой боевой конь.
Вспомогательные войска Осеннего короля стояли слева от ангелов, их доспехи были легче, но не менее богато украшены. Напротив них сидели оборотни, одетые в свои лучшие одежды. Амелия Рейвенскрофт даже не осмелилась посмотреть в его сторону. Меньшие группы Ваниров заполняли все остальное пространство: Мер и Демонаки. Никаких признаков присутствия людей. И уж точно никто со смешанным наследием.
Хант старался не думать о Брайс. О том, что произошло в вестибюле.
Принцесса Фейри. Незаконнорожденная принцесса была больше похожа на него, но она все еще была единственной дочерью Осеннего короля.
Может быть, она и злилась на него за то, что он солгал, но ведь она и сама ему много врала.
Барабанщики-чертова Хель, боги-проклятые барабанщики-отбивали ритм. Через мгновение зазвучали трубачи. Раскатистый, полный ненависти гимн Республики заполнил похожее на пещеру стеклянное пространство. Все выпрямились, когда кортеж остановился за дверями.
Хант глубоко вздохнул, когда Джесиба Рога появилась первой, одетая в черное платье длиной до бедер, облегающее ее пышное тело, древнее золото сверкало в ушах и на шее, прозрачная полуночная накидка развевалась позади нее на призрачном ветру. Даже на высоких каблуках она двигалась с жуткой плавностью Дома Пламени и Тени.
Возможно, именно она рассказала Брайс, как продать свою душу правителю спящего города.
Белокурая колдунья не сводила серых глаз с трех флагов, висевших над лестницей: слева-флаг Вальбары, справа-эмблема Лунатиона с луком и стрелами в форме полумесяца. А в центре-SPQM и сдвоенные ветви звезд—флаг Республики.
Ведьмы шли следом, их шаги звенели в ушах. Молодая смуглая женщина в развевающемся лазурном одеянии шагала по ковру, ее заплетенные в косу черные волосы блестели, как ночь.
Королева Гипаксия. Она носила золотую с красным корону своей матери из морошки всего три месяца, и хотя ее лицо было красивым и без морщин, в темных глазах была усталость, которая красноречиво говорила о ее затянувшемся горе.
Ходили слухи, что Королева Гекуба вырастила ее глубоко в бореальных лесах Гелирунских гор, вдали от развращенной Республики. Хант мог бы ожидать, что такая особа будет шарахаться от собравшейся толпы и императорского великолепия или, по крайней мере, слегка разинет рот, но ее подбородок оставался высоко поднятым, а шаги-неторопливыми. Как будто она делала это уже дюжину раз.
Она должна была быть официально признана Королевой Вальбаранских ведьм, во время начала саммита. Ее последний кусочек пышности перед тем, как она действительно унаследует свой трон. Но...
Хант взглянул на ее лицо, когда она приблизилась.
Он узнал ее: лекарь из клиники. Проходя мимо, она бросила на Ханта быстрый косой взгляд.
Знал ли об этом Рун? С кем он встречался, кто подкармливал его исследованиями о Синтетике?
Прибыли лидеры Мер, Тарион в угольно-черном костюме рядом с женщиной в струящемся прозрачном бирюзовом платье. Только не Речная Королева—она редко покидала Истру. Но эта красивая темнокожая женщина вполне могла быть ее дочерью. Вероятно, это была ее дочь, так как все Меры называли королеву реки своей матерью.
Рыжевато-каштановые волосы Тариона были зачесаны назад, и несколько выбившихся прядей свисали ему на лоб. Он сменил ласты на ноги, но они не дрогнули, когда его взгляд скользнул в сторону Ханта. В нем светилось сочувствие.
Хант не обратил на это внимания. Он не забыл, кто именно привел Брайс на баржу той ночью.
Тарион, к его чести, не стал уклоняться от пристального взгляда Ханта. Он только грустно улыбнулся ему и посмотрел вперед, следуя за ведьмами к мезонину и открытым дверям конференц-зала за ним.
А потом появились волки. Сабина шла рядом со сгорбленной фигурой лидера, помогая старику идти вперед. Его карие глаза были молочно-белыми от старости, а когда-то сильное тело склонилось над тростью. Сабина, одетая в голубовато-серый костюм, презрительно усмехнулась Ханту, направляя старого лидера скорее к эскалатору, чем к ступенькам.
Но лидер остановился, увидев, куда она собирается его привести. Он потянул ее к лестнице. И начал подъем, ступенька за ступенькой, полный боли.
Гордый ублюдок.
Фейри покинули свои черные машины и направились к ковру. Появился Осенний король с ониксовой короной на рыжих волосах, древний камень казался кусочком ночи даже в утреннем свете.
Хант не понимал, как он мог не заметить этого раньше. Брайс была больше похожа на ее отца, чем Рун. Конечно, у многих Фейри был такой цвет лица, но холод на лице Осеннего короля... он видел, как Брайс делала это выражение бесчисленное количество раз.
Именно Осенний король, а не какой-нибудь придурок-лорд, отправился с ней в тот день к Оракулу. Тот самый, что вышвырнул тринадцатилетнюю девчонку на обочину.
Пальцы Ханта сжались по бокам. Он не мог винить Эмбер Квинлан за то, что она убежала в тот момент, когда увидела скрывающееся чудовище. Почувствовала его холодную жестокость.
И поняла, что она носит его ребенка. Потенциального наследника престола—тот, кто может осложнить жизнь его чистокровному, избранному сыну. Неудивительно, что Осенний король так безжалостно охотился за ними.
Рун, стоявший на шаг позади отца, был потрясен до глубины души. В своем королевском одеянии, со звездным мечом на боку, он вполне мог бы быть одним из первых Звездорожденных с такой расцветкой. Возможно, он был одним из первых, кто прошел через Северный разлом, так давно.
Они прошли мимо Ханта, и король даже не взглянул в его сторону. Но Рун...
Рун посмотрел на кандалы на запястьях Ханта, на окружавшие его триарии 45-го. И едва заметно покачал головой. Для любого наблюдателя это означало отвращение, выговор. Но Хант видел послание.
Сожаление.
Хант сохранял невозмутимое, нейтральное выражение лица. Рун двинулся дальше, сверкая венцом позолоченных березовых листьев на его голове.
А потом Атриум словно вдохнул воздух и замер.
Ангелы прибыли не на машинах. Нет, они упали с неба.
Сорок девять ангелов из Астерианской гвардии, в бело-золотых регалиях, вошли в вестибюль, держа копья в затянутых перчатками руках и сверкая белыми крыльями. Каждый из них был выведен, отобран вручную для этого служения. Годились, только самые белые, самые чистые крылья, без единого цветного пятнышка.
Хант всегда считал их чванливыми придурками.
Они заняли места вдоль ковра, стоя по стойке смирно, высоко подняв крылья и направив копья в стеклянный потолок, их снежные накидки ниспадали на пол. Белые перья конского волоса на их золотых шлемах блестели, как будто их только что почистили, а забрала оставались опущенными.
Они были посланы с Пангеры в качестве напоминания всем им, включая губернаторов, что те, кто держит их на поводке, все еще следят за всем.
Мика и Сандриэль прибыли следом, бок о бок. Каждый в своих губернаторских доспехах.
Ваниры опустились перед ними на одно колено. И все же Астерианская стража-которая кланялась только своим шести хозяевам—осталась стоять, их копья были похожи на две колючие стены, между которыми маршировали губернаторы.
Никто не осмеливался заговорить. Никто не осмеливался даже вздохнуть, когда два архангела проходили мимо.
Все они были чертовы черви у их ног.
Улыбка Сандриэль обожгла Ханта, когда она прошла мимо. Почти так же сильно, как полное разочарование и усталость Мики.
Мика хорошо выбрал свой метод пыток, Хант должен отдать ему должное. Сандриэль ни за что не позволит ему умереть быстро. Мучения будут преследовать его, когда он вернется в Пангеру. Никаких шансов на новую сделку со смертью или выкуп.
И если он хотя бы раз переступит черту, она будет знать, куда нанести первый удар. Кого ударить?
Губернаторы взмыли вверх по лестнице, их крылья почти соприкасались. Почему они вдвоем не стали супружеской парой. Мика был достаточно порядочен, чтобы найти Сандриэль такой же отвратительной, как и все остальные. Но все равно было удивительно, что Астери не приказали объединить их родословные. В этом не было бы ничего необычного. Сандриэль и Шахар были результатом такого союза.
Хотя, возможно, тот факт, что Сандриэль, скорее всего, убила своих собственных родителей, чтобы захватить власть для нее и ее сестры, заставил Астери прекратить эту практику.
Только когда губернаторы добрались до конференц-зала, собравшиеся в вестибюле зашевелились, сначала Ангелы направились к лестнице, а затем и остальные члены собрания выстроились в очередь за ними.
Хант зажатый между двумя триариями 45-го, Ищейкой из Ада и Ястребом, которые насмехались над ним, заметил как можно больше деталей, когда они вошли в зал заседаний.
Он был похож на пещеру, с кольцами столов, спускающимися к центральному этажу, и круглым столом, за которым должны были сидеть лидеры.
Яма ада. Вот что это было. Удивительно, что ни один из его принцев не стоял там.
Премьер-министр Волков, Осенний Король, два правителя, прекрасная дочь Королевы реки, Королева Гипаксия и Джесиба-все заняли места за этим центральным столом. Их секунданты-Сабина, Рун, Тарион, ведьма постарше-все претендовали на места в кольце столов вокруг них. Никто другой из Дома Пламени и Тени не пришел с Джесибой, даже вампиры. Ряды выстраивались дальше, и каждое кольцо столов становилось все больше и больше, всего их было семь. Астерианская стража заняла место вдоль самого верхнего уровня, стоя у стены, по двое у каждого из трех выходов из комнаты.
Действительно, семь уровней ада.

По всей комнате были установлены видеоэкраны, два из них свисали с потолка, а вдоль столов стояли компьютеры, вероятно, для справок. Фьюри Акстар, к его удивлению, заняла место в третьем круге, откинувшись на спинку стула. Больше ее никто не сопровождал.
Хант был отведен к месту у стены, расположенному между двумя Астерианскими стражниками, которые полностью игнорировали его. Слава богу, угол обзора заслонил ему Поллукса и остальных триариев Сандриэль.
Хант напрягся, когда включились видеоэкраны. В комнате стало тихо от того, что появилось.
Он знал эти хрустальные залы, факелы первого света, танцующие на резных кварцевых колоннах, поднимающихся к сводчатому потолку этажами выше. Он знал семь хрустальных тронов, расположенных на золотом помосте, и один пустой трон в его дальнем конце. Он знал мерцающий город за ними, холмы, уходящие в тускнеющий свет, реку - темную полосу, протянувшуюся между ними.
Все встали со своих мест, когда Астери показались в поле зрения. И все опустились на колени.
Даже находясь на расстоянии почти шести тысяч миль, Хант мог поклясться, что их мощь волнами прокатилась по конференц-залу. Он мог бы поклясться, что из него высасывали тепло, воздух и жизнь.
Впервые оказавшись перед ними, он подумал, что никогда не испытывал ничего хуже. Кровь Шахар все еще покрывала его доспехи, его горло все еще горело от криков во время битвы, и все же он никогда не сталкивался с чем-то настолько ужасным. Таким неземным. Как будто все его существование было всего лишь бабочкой однодневкой, а сила-всего лишь дуновением ветерка перед лицом их урагана. Словно его вышвырнуло в глубокий космос.
Каждый из них обладал силой священной звезды, каждый мог превратить эту планету в пыль, но в их холодных глазах не было света.
Сквозь опущенные ресницы Хант заметил, кто еще осмелился поднять глаза от серого ковра, когда шестеро Астери осматривали их: Тарион и Рун. Деклан Эммет. И Королева Гипаксия.
И никто другой. Даже не Фьюри или Джесиба.
Рун встретил пристальный взгляд Ханта. И тихий мужской голос произнес в его голове:
ловкий трюк.
Хант все еще пребывал в шоке. Он знал, что среди Фейри иногда встречались телепаты, особенно те, что жили в Аваллене. Но он никогда ни с кем из них не разговаривал. И уж точно не в его голове. Ловкий трюк.
Подарок от родственников моей матери—тот, о котором я молчу.
И ты доверяешь мне эту тайну?
Рун на мгновение замолчал. Я не хочу, чтобы меня видели разговаривающим с тобой. Если тебе что-нибудь понадобится, дайте мне знать. Я сделаю для тебя все, что смогу.
Еще один шок, такой же физический, как пронзающая его молния. Почему ты мне помогаешь?
Потому что ты сделал бы все, что в твоих силах, чтобы удержать Брайс от обмена с Сандриэль. Я видел это по твоему лицу. Рун поколебался, а затем добавил, немного неуверенно, и потому что я не думаю, что ты все такой же мудак.
Уголок рта Ханта приподнялся. Также.
Это что, комплимент? Еще одна пауза. Как ты держишься, Аталар?
Хорошо.
Как она?
Снова на работе, судя по тому, что я видел.
Хорошо. Он не думал, что сможет вынести еще один разговор о Брайс, не развалившись окончательно, поэтому спросил: А ты знал, что лекарь - это королева Гипаксия?
Нет. Черт, я не...
Рун мог бы продолжить, но тут заговорили Астери. Как один, как они всегда делали. Телепаты в своем собственном отношении.
— Вы собрались здесь, чтобы обсудить вопросы, касающиеся вашего региона. Мы даем вам наше разрешение. - Они смотрели на Гипаксию.
Впечатляюще, что ведьма не дрогнула, даже не вздрогнула, когда шесть Астери посмотрели на нее, мир наблюдал за ними, и сказали: — мы официально признаем тебя наследницей покойной королевы Гекубы Энадор, и с ее уходом теперь нарекаем тебя Королевой Вальбаранских ведьм.
Гипаксия склонила голову, лицо ее стало серьезным. Лицо Джесибы ничего не выражало. Ни намека на печаль или гнев по поводу наследия, от которого она ушла. Поэтому Хант осмелился взглянуть на нахмурившегося Руна.
Астери снова оглядела комнату, но не более надменно, чем Ригелус, светлая рука. Это стройное тело подростка было насмешкой над чудовищной силой внутри него. Как один Астери продолжил:
— Вы можете начинать. Пусть благословения богов и все звезды на небесах воссияют над вами.
Головы склонились еще ниже в знак благодарности за то, что им просто позволили существовать в их присутствии.
— Мы надеемся, что вы обсудите способ положить конец этой бессмысленной войне. Губернатор Сандриэль станет ценным свидетелем ее уничтожения. - Затем последовало медленное, ужасное сканирование комнаты. И Хант знал, что их глаза были устремлены на него, когда они сказали: — и здесь есть другие, которые также могут дать свои показания.
Оставалось только одно свидетельство: люди были расточительны и глупы, и война была их виной и должна была быть прекращена. Любой ценой. Никто не должен был сочувствовать человеческому восстанию, никто не должен был слышать о бедственном положении людей. Такой была только сторона Ванов, хорошая сторона, и никакой другой.
Хант задержал мертвый взгляд Ригелуса на центральном экране. Порыв ледяного ветра, пробежавший по его телу, любезно предоставленный Сандриэль, предупредил его, чтобы он отвел глаза. Но он этого не сделал. Он мог бы поклясться, что глава Астери улыбнулся. Кровь Ханта превратилась в лед, и не только от ветра Сандриэль, и он опустил глаза.
Эта империя была создана для того, чтобы существовать вечно. За более чем пятнадцать тысяч лет она не сломалась. Эта война не будет тем, что положит ей конец.
Астери сказали вместе:
— Прощайте. - Еще одна маленькая улыбка от всех них—худшая из них была улыбка Ригелуса, все еще направленная на Ханта. Экраны погасли.
Все присутствующие в комнате, включая двух губернаторов, вздохнули с облегчением. Судя по звуку и вони, доносившимся из дальнего угла, кого-то вырвало. И действительно, леопард-оборотень выскочил из дверей, зажав рот рукой.
Мика откинулся на спинку стула, глядя на деревянный стол перед собой. Некоторое время никто не произносил ни слова. Как будто им всем нужно было время прийти в себя. Даже Сандриэль.
Затем Мика выпрямился, его крылья зашуршали, и объявил глубоким, чистым голосом,
— Я начинаю этот Вальбаранский саммит. Все приветствуют Астери и звезды, которыми они владеют.
Комната повторила эти слова, хотя и без особого энтузиазма. Как будто все помнили, что даже в этой стране за морем от Пангеры, так далеко от грязных полей сражений и сверкающего Хрустального дворца в городе Семи холмов, даже здесь не было спасения.

Глава 74

Брайс старалась не думать о том, что Хант и весь мир знают, кто она на самом деле. По крайней мере, пресса об этом еще не пронюхала, несмотря на то, что это была всего лишь маленькая милость.
Как будто быть незаконнорожденной принцессой что-то значило. Как будто это что-то говорило о ней как о человеке. Шок на лице Ханта был именно тем, почему она не сказала ему об этом.
Она разорвала чек Джесибы, а вместе с ним и вековые долги.
Впрочем, сейчас все это уже не имело значения. Хант пропал.
Она знала, что он жив. Она видела в новостях запись церемонии открытия саммита. Хант выглядел точно так же, как и до того, как все пошло прахом. Еще одна маленькая милость.
Она едва заметила, как появились остальные: Джесиба, Тарион, ее отец, ее брат... нет, она просто не сводила глаз с того места в толпе, с тех серых крыльев, которые теперь отросли.
Жалкая. Она была совершенно жалкой.
Она бы так и сделала. Она бы с радостью поменялась местами с Хантом, даже зная, что Сандриэль сделает с ней. Что Поллукс с ней сделает?
Может быть, это сделало ее идиоткой, как сказал Рун. Наивной.
Может быть, ей повезло, что она вышла из вестибюля Комициума, все еще дыша.
Может быть, нападение этого Кристалла было платой за ее ошибки.
Она провела последние несколько дней, просматривая законы, в поисках чего-то, что могло спасти Ханта. Она сделала только две вещи, которые смогли бы дать ему свободу: предложила купить его и обменять себя вместо него.
Она не поверила последним словам Ханта, обращенным к ней. Она бы сказала то же самое, окажись на его месте. Это прозвучало бы так противно, как только она смогла бы, если это помогло ему добраться до безопасного места.
Брайс сидела за стойкой администратора в демонстрационном зале, уставившись на пустой экран компьютера. Последние два дня в городе было тихо. Как будто все внимание было приковано к саммиту, хотя только несколько лидеров и граждан Города Полумесяца проходили мимо.
Она смотрела сводки новостей только для того, чтобы еще раз взглянуть на Ханта—без всякого успеха.
Она спала в его комнате каждую ночь. Она надевала одну из его футболок, забиралась под пахнущую им простыню и притворялась, что он лежит в темноте рядом с ней.
Три дня назад в галерею прибыл конверт с адресом " Комициум", на котором был указан его обратный адрес. Ее сердце громко стучало, когда она разорвала его, задаваясь вопросом, смог ли он передать сообщение...
Белый опал упал на стол. Исайя написал сдержанную записку, как будто знал, что каждое письмо было перед отправкой прочитано:
Наоми нашла это на барже. Я подумал, что ты захочешь его вернуть.
А потом добавил, как будто передумав: ему очень жаль.
Она положила камень в ящик своего стола.
Вздохнув, Брайс открыла его и уставилась на молочно-белый камень. Она провела пальцем по его прохладной поверхности.
— Ати выглядит несчастным, - заметила Лехаба, проплывая мимо головы Брайс. Она указала на табличку, где Брайс остановила на лице Ханта свой третий повтор вступительной процессии. — И ты тоже, Биби.
— Спасибо.
У ее ног, зевая, растянулась Сиринкс. Ее изогнутые когти сверкнули.
— Так что же нам теперь делать?
Брови Брайс нахмурились.
— Что ты имеешь в виду?
Лехаба обхватила себя руками, паря в воздухе.
— Мы просто вернемся к нормальной жизни?
— Да.
Ее мерцающие глаза встретились с глазами Брайс,
— А это вообще нормально?
— Мне это кажется скучным.
Лехаба слегка улыбнулась, приобретая нежно-розовый оттенок.
Брайс предложила один в ответ.
— Ты хороший друг, Леле. Действительно хороший друг. - Она снова вздохнула, заставляя пламя феи потухнуть. — Мне очень жаль, если я была не так добра к тебе временами.
Лехаба махнула рукой, становясь пунцовой.
— Мы пройдем через это, Биби. - Она примостилась на плече Брайс, ее тепло просачивалось сквозь кожу, а Брайс и не подозревала, что она так замерзла. — Ты, я и Сири. Вместе мы пройдем через это.
Брайс подняла палец, позволяя Лехабе взять его обеими своими крошечными, мерцающими руками.
— Согласна.

Глава 75

Рун предвидел, что саммит пройдет в напряженной, жестокой, откровенно опасной обстановке - каждый миг он думал, не вырвут ли кому-нибудь горло. Точно так же, как это было на каждом из тех мероприятий, где он присутствовал.
На этот раз его единственным врагом была скука.
Сандриэль потребовалось целых два часа, чтобы сообщить им, что Астери приказали выставить на фронт больше войск из каждого дома. Спорить было бессмысленно. Это не должно было обсуждаться. Приказ пришел от Астери.
Разговор перешел на новые торговые предложения. А потом кружил, кружил и кружил, даже Мика запутался в семантике того, кто что сделал и получил, и так далее, и так далее, пока Рун не задался вопросом, не придумали ли Астери эту встречу как некую форму пытки.
Интересно, подумал он, сколько Астерианских Гвардейцев спит под своими масками? Он успел заметить, как несколько младших членов различных делегаций клевали носом. Но Аталар был настороже—каждую минуту убийца, казалось, прислушивался. Наблюдал.
Может быть, именно этого и хотели губернаторы: всем им было так скучно и страшно заканчивать эту встречу, что они в конце концов соглашались на условия, которые не были им выгодны.
Но все же нашлось несколько несогласных. Отец Руна был одним из них, вместе с Мер и ведьмами.
Особенно одна ведьма.
Королева Гипаксия говорила мало, но он заметил, что она тоже прислушивается к каждому сказанному слову, а ее карие глаза, несмотря на молодость, полны настороженного ума.
Он был потрясен, увидев ее в первый же день-это знакомое лицо в этой обстановке, с ее короной и королевскими одеждами. Он уже несколько недель разговаривал со своей будущей невестой, не имея ни малейшего понятия.
Он сумел проскользнуть между двумя членами ее шабаша, когда они вошли в столовую в первый же день, и, как придурок, потребовал:
— Почему ты ничего не сказала? О том, кто ты на самом деле?
Гипаксия держала поднос с обедом с грацией, более подходящей для того, чтобы держать скипетр.
— А ты и не спрашивал.
— Какого черта ты делала там?
Ее темные глаза закрылись.
— Мои источники сообщили, что в городе зашевелилось зло. Я пришла посмотреть лично-осторожно. - Именно поэтому она была на месте убийства охранника Храма, понял он. И именно там, в ту ночь, когда Аталар и Брайс подверглись нападению в парке. — А еще я пришла посмотреть, каково это-быть... обычным человеком. До этого. - Она махнула рукой в сторону своей короны.
— А ты знаешь, чего ждет от тебя мой отец? И я?
— У меня есть кое-какие подозрения, - холодно ответила она. — Но сейчас я не думаю о таких... переменах в своей жизни. - Она кивнула ему, прежде чем уйти. — Ни с кем больше.
И это было все. Ему пнули под задницу.
Сегодня, по крайней мере, он старался быть внимательным. Чтобы не смотреть на ведьму, которая была абсолютно не заинтересована в том, чтобы выйти за него замуж, слава богу. С ее целебным даром, могла ли она почувствовать что-то не так внутри него, что означало бы, что он был последним в роду? Он не хотел этого знать. Рун прогнал прочь воспоминание о пророчестве Оракула. По крайней мере, он был не единственным, кто игнорировал Гипаксию. Джесиба Рога не сказала ей ни единого слова.
Конечно, колдунья почти ничего не говорила, кроме того, утверждения, что Дом Пламени и Тени процветает на смерти и хаосе и не имеет ничего общего с долгой, разрушительной войной. Жнецы всегда рады перевозить души умерших, сказала она. Даже Архангелы выглядели смущенными этим.
Когда часы пробили девять и все заняли свои места в комнате, Сандриэль объявила:
— Мика был отозван и присоединится к нам позже.
Только один человек-ну, шестеро из них-мог отозвать Мику с этой встречи. Сандриэль, казалось, была довольна тем, что руководила сегодняшним процессом, и объявила:
— Мы начнем с Мер, объясняющих их недальновидное сопротивление строительству канала для транспортировки наших танков и продолжения линий снабжения.
Дочь Королевы реки в нерешительности прикусила нижнюю губу. Но это был капитан Тарион Кетос, который протянул Сандриэль:
— Я бы сказал, что когда ваши военные машины разорвут наши устричные плантации и леса водорослей, не будет недальновидным сказать, что это разрушит нашу рыбную промышленность.
Глаза Сандриэль вспыхнули. Но она ласково сказала:
— Вы получите компенсацию.
Но Тарион не отступал.
— Дело не только в деньгах. Речь идет об уходе за этой планетой.
— Война требует жертв.
Тарион скрестил руки на груди, под его черной футболкой с длинными рукавами перекатывались мускулы. После первого парада и того первого дня бесконечных встреч большинство из них надели гораздо менее официальную одежду для остальной части переговоров.
— Я знаю цену войны, губернатор.
Смелый мужчина, чтобы сказать это, чтобы посмотреть Сандриэль прямо в глаза.
Королева Гипаксия сказала мягким, но непоколебимым голосом:
— Забота Тариона имеет свои основания. И прецедент тоже. - Рун выпрямился, когда все взгляды устремились на Королеву ведьм. Она тоже не отступала от бури в глазах Сандриэль.
— Вдоль восточных границ Раганского моря до сих пор не вернулись коралловые и водорослевые пласты, которые были уничтожены во время Сорваккских войн две тысячи лет назад. Меры, которые их выращивали, получили компенсацию, как вы и утверждаете. Но только на несколько сезонов. - Полная тишина в зале заседаний. — Губернатор, вы заплатите, за тысячу сезонов? За две тысячи сезонов? А как насчет существ, которые строят свои дома в тех местах, которые вы предлагаете уничтожить? Как же вы будете им платить?
— Они низшие. Ниже всех, - холодно сказала Сандриэль, не двигаясь с места.
— Это дети Мидгарда. Дети Ктоны, - сказала Королева ведьм.
Сандриэль улыбнулась во все зубы.
— Избавь меня от своей кровожадной чепухи.
Гипаксия даже не улыбнулась в ответ. Она просто выдержала пристальный взгляд Сандриэль. Никакого вызова в этом нет, но откровенная оценка.
К удивлению Руна, первой отвела взгляд Сандриэль, закатив глаза и перебирая бумаги. Даже его отец удивленно моргнул. И оценивающе посмотрел на молодую королеву прищуренным взглядом. Без сомнения, он удивлялся, как у двадцатишестилетней ведьмы хватило наглости. Или то, что Гипаксия может иметь на Сандриэль, чтобы заставить Архангела уступить ей.
Гадая, действительно ли Королева-ведьма будет хорошей невестой для Руна—или занозой в боку.
Сидевшая напротив Джесиба Рога слегка улыбнулась Гипаксии. Это было ее первое признание молодой ведьме.
— Канал, - натянуто сказала Сандриэль, откладывая свои бумаги, — мы обсудим позже. Линии снабжения... - Архангел снова заговорила о своих планах упорядочить ход войны.
Гипаксия вернулась к лежащим перед ней бумагам. Но тут она перевела взгляд на второе кольцо столов.
К Тариону.
Мер одарил ее легкой, тайной улыбкой-благодарностью и признательностью.
Королева ведьм кивнула в ответ, едва заметно опустив подбородок.
Мер просто небрежно поднял свою бумагу, высвечивая что-то похожее на двадцать рядов отметин-считая что-то.
Глаза Гипаксии расширились, сверкая упреком и недоверием, и Тарион опустил бумагу, прежде чем кто-либо еще заметил это. И добавил к этому еще одну черточку.
По щекам Королевы ведьм пополз румянец.
Его отец, однако, начал говорить, так что Рун проигнорировал их выходки и расправил плечи, изо всех сил стараясь выглядеть так, будто он внимательно слушает. Как будто ему было не все равно.
В конце концов, все это не будет иметь никакого значения. Сандриэль и Мика получат то, что хотят.
И все останется по-прежнему.

***

Ханту было так скучно, что он искренне думал, что его мозг сейчас истечет кровью из ушей.
Но он старался наслаждаться этими последними днями спокойствия и относительного комфорта, даже когда Поллукс наблюдал за всем происходящим с другого конца комнаты. Ожидая, пока он перестанет казаться цивилизованным. Хант знал, что Поллукс отсчитывает часы до того момента, когда его выпустят на волю.
Поэтому каждый раз, когда этот мудак улыбался ему, Хант улыбался в ответ.
Крылья Ханта, по крайней мере, зажили. Он испытывал их так долго, как только мог, растягивая и сгибая. Если Сандриэль позволит ему подняться в воздух, он знал, что они понесут его. Возможно.
Стоять у стены, анализируя каждое произнесенное слово, было для него своеобразной пыткой, но Хант слушал. Обращал внимание, даже когда казалось, что многие другие борются со сном.
Он надеялся, что делегации, которые выстояли—Фейри, Мер, ведьмы-продержатся до конца саммита, прежде чем вспомнят, что контроль-это иллюзия, и Астери могут просто издать указ относительно новых торговых законов. Точно так же, как они поступили с военной новинкой.
Еще несколько дней-вот и все, чего хотел Хант. Вот что он говорил себе.

Глава 76

Последние три дня Брайс ночевала в библиотеке в галерее, хорошо отдохнув после закрытия и вернувшись на рассвете. Не было никакого смысла проводить много времени в квартире, так как ее холодильник был пуст, и Сиринкс всегда была с ней. Она решила, что с таким же успехом могла бы сидеть в офисе, пока не перестанет чувствовать, что ее дом-всего лишь пустая оболочка.
Джесиба, занятая саммитом, не стала проверять видеопотоки галереи. Она не заметила контейнеры с едой на вынос, разбросанные по всей библиотеке, мини-холодильник, в основном набитый сыром, или тот факт, что Брайс начала носить свою спортивную одежду в галерее. Или что она начала принимать душ в ванной комнате в задней части библиотеки. Или что она отменила все их встречи с клиентами. И взяла новый Архезианский амулет прямо из стенного сейфа в кабинете Джесибы—самый последний на этой территории. Один из пяти оставшихся во всем мире.
Однако это был лишь вопрос времени, пока Джесиба не заскучает и не откроет десятки каналов, чтобы просмотреть все. Или заглянет в их календарь и увидит все перенесенные встречи.
Брайс уже слышала о двух потенциальных новых рабочих местах, и у нее были назначены собеседования. Конечно, ей придется придумать какой-нибудь предлог, чтобы накормить Джесибу. Встреча с лекарем, чистка зубов или что-то еще нормальное, но необходимое. И если она получит одну из этих работ, то должна будет придумать план погашения своего долга за Сиринкс—что-то такое, что удовлетворит самолюбие Джесибы настолько, что не позволит ей превратить Брайс в какое-то ужасное существо только за то, что она попросит ее уйти.
Брайс вздохнула, проводя рукой по древнему фолианту, набитому юридическим жаргоном, который требовалось расшифровать с большим трудом. Она никогда не видела так много слова, следовательно. Но она продолжала смотреть.
И Лехаба тоже.
— А как насчет этого, Биби? - Фея вспыхнула, указывая на страницу перед собой. — Здесь сказано, что приговор преступнику может быть заменен на отбывание наказания, если...
— Мы видели его два дня назад, - сказала Брайс. — Это возвращает нас прямо в рабство.
Слабое царапанье наполнило комнату. Брайс взглянула на нокка из-под опущенных ресниц, стараясь, чтобы он не заметил ее внимания.
Существо все равно ухмылялось ей. Как будто он знал что-то, чего не знала она.
Через мгновение она поняла почему.
— Под ним есть еще одно дело, - сказал Лехаба. — Человеческая женщина была освобождена после этого...
Сиринкс зарычала. Только не на резервуар. На лестницу, устланную зеленым ковром.
Послышались небрежные шаги. Брайс мгновенно вскочила и потянулась к телефону.
Пара ботинок, потом темные джинсы, а потом...
Белоснежные крылья. Несправедливо красивое лицо.
Мика.
Все мысли закоротились, когда он вошел в библиотеку, осматривая ее полки и лестницу, ведущую к медным антресолям и нишам, резервуар и нокка, который все еще ухмылялся, ворвавшемуся солнечному свету высоко над головой.
Он не мог быть здесь, внизу. Не мог видеть этих книг...
— Ваша Светлость, - выпалила Брайс.
— Входная дверь была открыта, - сказал он. Абсолютная сила его взгляда была подобна удару кирпичом в лицо.
Конечно же, замки и чары не удержали его снаружи. Ничто и никогда не сможет его удержать.
Она успокоила ее сердце, которое колотилось настолько быстро, что она сказала:
— Я была бы счастлива встретиться с вами там, наверху, Ваша милость, если вы хотите, чтобы я позвонила Джесибе...
Джесиба, которая находилась сейчас на саммите, где и он должен был быть.
— Здесь нормально. - Он медленно подошел к одной из высоких полок.
Сиринкс дрожала на диване; Лехаба спряталась за небольшой стопкой книг. Даже животные в своих разнообразных клетках и маленьких резервуарах съежились. Только нокк продолжал улыбаться.
— Почему бы вам не присесть, Ваша Светлость? - Сказала Брайс, сгребая контейнеры с едой в ее руки, не заботясь о том, что она испачкала маслом чили свою белую футболку, только ради того, чтобы Мика убрался нахуй от полок и этих драгоценных книг.
Он проигнорировал ее, изучая названия на уровне глаз.
Урд, спаси ее. Брайс выбросила контейнеры с едой в переполненный мусорный бак.
— У нас наверху есть несколько увлекательных картин. Может быть, вы скажете мне, что вы ищете. - Она взглянула на Лехабу, которая приобрела поразительный оттенок голубого, и покачала головой в молчаливом предупреждении быть осторожной.
Мика сложил крылья и повернулся к ней.
— То, что я ищу?
— Да, - выдохнула она. — Я...
Он пригвоздил ее своим ледяным взглядом.
— Я ищу тебя, - сказал он.

***

Сегодняшняя встреча была намного хуже. Самой долгой.
Сандриэль наслаждалась тем, что водила их по кругу, ложь и полуправда извергались из ее уст, как будто смакуя скорое убийство: момент, когда они отдали бы все ей и желаниям Астери.
Хант прислонился к стене, стоя между Астерианскими стражниками в их полных регалиях, и смотрел, как часы медленно приближаются к четырем. Рун выглядел так, словно заснул полчаса назад. Большинство гостей нижнего уровня были распущены, и комната почти не была занята. Даже Наоми отправили обратно в Лунатион, чтобы проверить 33-й легион. Остались только костяк персонала и их руководители. Как будто все теперь знали, что все кончено. Что эта республика-обман. Либо один правит, либо другой кланяется.
— Открытие нового порта вдоль восточного побережья Вальбары, - в сотый раз повторила Сандриэль, — позволит нам построить надежную базу для нашего водного легиона...
Зазвонил телефон.
Джесиба Рога, к его удивлению, вытащила аппарат из внутреннего кармана серого блейзера, надетого поверх такого же платья. Она поерзала на стуле, отводя телефон подальше от любопытного мужчины слева.
Несколько других лидеров заметили, что взгляд Роги изменился. Сандриэль продолжала говорить, ничего не подозревая, но Рун пошевелился от этого звука и посмотрел на женщину. Как и Фьюри, сидевшая двумя рядами позади нее.
Большие пальцы Джесибы взлетели над телефоном, ее накрашенные красной помадой губы сжались, когда она подняла руку. Даже Сандриэль заткнулась.
— Простите, что прерываю Вас, губернатор, но есть кое-что, что вам и всем нам-необходимо увидеть.
У него не было никакой рациональной причины для страха, который начал скручиваться в его животе. Что бы там ни было на ее телефоне, это могло означать что угодно. И все же во рту у него пересохло.
— Ну и что же? - Спросила Сабина с другого конца комнаты.
Джесиба проигнорировала ее и посмотрела на Деклана Эммета.
— Вы можете связать то, что находится на моем телефоне, с этими экранами? - Она указала на их множество по всей комнате.
Деклан, полусонный сидевший в круге позади Руна, мгновенно выпрямился.
— Да, никаких проблем. - Он был достаточно умен, чтобы сначала посмотреть на Сандриэль—и Архангел закатила глаза, но кивнула. Мгновение спустя ноутбук Деклана был открыт. Он нахмурился, глядя на то, что появилось на экране ноутбука, но затем нажал кнопку.
И показал десятки различных видеофайлов—все из Антиквариата Гриффина. В правом нижнем углу, в знакомой библиотеке... Хант совсем забыл, как дышать.
Особенно когда телефон Джесибы снова зажужжал, и на экране появилось сообщение—похоже, продолжение предыдущего разговора. Его сердце замерло при одном имени: Брайс Квинлан.
Его сердце полностью остановилось от этого сообщения. А каналы уже включены?
— Какого хрена? - Прошипел Рун.
Брайс стояла перед камерой и наливала себе что-то вроде бокала вина. А позади нее, за главным столом библиотеки, сидел Мика.
— Он сказал, что у него назначена встреча, - пробормотала Сандриэль …
Камера была спрятана в одной из книг, прямо над головой Брайс.
Деклан нажал несколько клавиш на своем компьютере, вызывая именно этот канал. Еще одно нажатие клавиши, и его звук заполнил конференц-зал.
Брайс сказала через ее плечо, бросив Мике небрежную улыбку:
— Не хотите ли немного еды к вашему вину? Сыр?
Мика развалился за столом, рассматривая разложенные книги.
— Я был бы тебе очень признателен.
Брайс что-то напевала себе под нос, незаметно печатая на своем телефоне, пока она возилась с тележкой с закусками.
Следующее сообщение, адресованное Джесибе, пронеслось по экранам конференц-зала.
Одно слово, от которого у Ханта кровь застыла в жилах.
Помогите.
Это не была дерзкая, очаровательная просьба. Но не тогда, когда Брайс подняла ее взгляд к камере.
Там светился страх. Острый, яркий страх. Каждый инстинкт в Ханте продолжал реветь в полной боевой готовности.
— Губернатор, - обратился Осенний король к Сандриэль, — я хотел бы получить объяснение.
Но прежде чем Сандриэль успела ответить, Рун тихо приказал, не отрывая глаз от экрана:
— Флинн, отправь вспомогательный отряд к Антиквариату Гриффина. Прямо сейчас.
Флинн мгновенно вытащил свой телефон.
— Мика не сделал ничего плохого, - огрызнулась Сандриэль на принца Фейри. — За исключением демонстрации его плохого вкуса в женщинах.
Рычание вырвалось из Ханта.
Он знал, что это принесло бы ему хлыст холодного ветра от Сандриэль, если бы этот звук не был скрыт одинаковым рычанием Деклана и Руна.
Тристан Флинн рявкнул на кого-то:
— Немедленно отправляйся к Антиквариату Гриффина. Да, на Старой площади. Нет—просто иди. Это гребаный приказ.
Рун рявкнул еще одну команду повелителю Фейри, но Мика снова заговорил.
— Ты, конечно, была очень занята. - Мика махнул рукой в сторону стола. — Ища лазейки?
Брайс сглотнула, когда она начала собирать тарелку для Мики.
— Хант-мой друг.
Это были... это были книги по юриспруденции на столе. Желудок Ханта упал к ногам.
— Ах да, - сказал Мика, откидываясь на спинку стула. — Я восхищаюсь этим в тебе.
— Какого хрена тут происходит? - Ярость вырвалась наружу.
— Верность до самой смерти и даже больше, - продолжал Мика. — Даже имея все доказательства в мире, ты все равно не верила, что Даника была наркоманкой и шлюхой.
Сабина и несколько волков зарычали. Хант услышал, как Амелия Рейвенскрофт сказала Сабине:
— Мы должны послать волчью стаю.
— Все здесь, - пробормотала Сабина, не отрывая глаз от экрана. — Здесь собрались все высшие силы безопасности. Я оставила всего несколько штук.
Но тут, как чиркнувшая спичка, лицо Брайс изменилось. Страх превратился в яркий, острый гнев. Обычно Хант был взволнован, увидев этот пылающий взгляд. Но не сейчас.
Пошевели своими гребаными мозгами, - мысленно умолял он ее. Будь умной.
Брайс позволила оскорблению Мики утихнуть, разглядывая блюдо с сыром и виноградом, которое она собирала.
— Кто знает, что такое правда? - мягко спросила она.
— У философов в этой библиотеке наверняка были свои мнения на этот счет.
— На счет Даники?

— Не валяй дурака. - Улыбка Мики стала еще шире. Он указал на книги вокруг них. — А ты знаешь, что, укрывая эти тома, вы получаете билет в один конец на казнь?
— Кажется, слишком много возни за некоторые книги.
— Люди умерли за эти книги, - промурлыкал Мика, указывая на возвышающиеся вокруг них полки. — Запрещенные названия, если я не ошибаюсь, многие из них существуют только в архивах Астери. Эволюция, математика, теории, опровергающие превосходство Ваниров и Астери. Некоторые из философов утверждали, что они существовали до появления Астери. - Тихий, ужасный смех. — Лжецы и еретики, признавшие свою неправоту, когда Астери пытали их за правду. Они были сожжены заживо вместе с еретическими трудами, использовавшимися в качестве растопки. И все же они здесь. Все знания древнего мира. О мире, существовавшем до Астери. И теории о мире, в котором Ваны не являются твоими хозяевами.
— Интересно, - сказала Брайс. Она все еще не поворачивалась к нему лицом.
— А что именно находится в этой библиотеке? - спросил Рун у Джесибы.
Джесиба ничего не ответила. Абсолютно ничего. Но ее серые глаза обещали холодную смерть.
Продолжал Мика, невольно отвечая на вопрос принца.
— Ты хоть понимаешь, что тебя окружает, Брайс Квинлан? Это великая библиотека Партоса. -
Слова с грохотом разнеслись по комнате. Джесиба открыла рот.
Брайс, к ее чести, сказала:
— Похоже на кучу дерьма с теорией заговора. Партос-это сказка на ночь для людей.
Мика усмехнулся. — Говорит женщина с Архезианским амулетом на шее. Амулет жриц, которые когда-то служили Партосу и охранял его. Я думаю, ты знаешь, что здесь находится—что ты проводишь свои дни среди всего, что осталось от библиотеки после того, как большая ее часть сгорела от рук Ваниров пятнадцать тысяч лет назад.
У Ханта все внутри перевернулось. Он мог бы поклясться, что с Джесибы дул холодный ветер.
— А ты знаешь, что во время первых войн, когда Астери отдавали приказ, именно в Партосе обреченная человеческая армия в последний раз выступила против Ванов? Чтобы сохранить доказательства того, чем они были до того, как открылись разломы—чтобы спасти книги. Сто тысяч человек шли в тот день, зная, что они умрут и проиграют войну. - Улыбка Мики стала шире. — Все для того, чтобы жрицы успели прихватить самые важные тома. Они погрузили их на корабли и исчезли. Мне любопытно узнать, как они оказались у Джесибы Роги.
Колдунья, наблюдавшая за тем, как ее истина раскрывается на экранах, по-прежнему молчала. Чтобы признать то, что было предложено. Может быть, это как-то связано с тем, почему она ушла от ведьм? Или почему она присоединилась к младшему королю?
Мика откинулся на спинку сиденья, шурша крыльями.
— Я давно подозревал, что здесь покоятся останки Партоса-летопись двухтысячелетней истории человечества, предшествовавшей появлению Астери. Я бросил один взгляд на некоторые названия на полках и понял, что это правда.
Никто и глазом не моргнул, как только истина окончательно установилась. Но Джесиба указала на экраны и сказала Тристану Флинну, Сабине, ее голос дрожал:
— Передайте помощникам, чтобы они двигали своими гребаными задницами. Спасите эти книги. Я вас умоляю.
Хант стиснул зубы. Конечно, книги были для нее важнее, чем Брайс.
— Аикс ничего подобного не сделает, - холодно сказала Сандриэль. Она улыбнулась Джесибе, когда та застыла на месте. — И что бы Мика ни задумал для твоей маленькой помощницы, это будет выглядеть мягко по сравнению с тем, что Астери сделают с тобой за укрывательство этой лживой дряни...
Но Брайс взяла поднос с сыром и бокал вина.
— Послушайте, губернатор, я здесь только работаю.
Наконец она посмотрела на Мику. На ней была спортивная одежда: леггинсы и белая футболка с длинными рукавами. Ее неоново-розовые кроссовки сияли в полумраке библиотеки, как первый луч света.
— Беги, - приказал Флинн экрану, как будто Брайс могла его услышать. — Беги к чертовой матери, Брайс.
Сандриэль пристально посмотрела на воина Фейри.
— Ты смеешь обвинять губернатора в нечестной игре? - Но в ее глазах светилось сомнение.
Лорд Фейри проигнорировал ее, снова уставившись на экраны.
Хант не мог пошевелиться. Не тогда, когда Брайс поставила на стол блюдо с сыром, вино и сказала Мике:
— Вы пришли сюда в поисках меня, и вот я здесь. - Полуулыбка. — Этот саммит, должно быть, был очень скучным. - Она скрестила руки за спиной, изображая непринужденность. Она подмигнула. — Вы собираетесь снова пригласить меня на свидание?
Мика не видел, под каким углом Деклан включил вторую камеру, как ее пальцы начали щелкать за спиной. Указывая на лестницу. Безмолвный, отчаянный приказ Лехабе и Сиринкс бежать. Ни одна не шевельнулась.
— Как ты однажды сказала мне, - спокойно ответил Мика, — мне это неинтересно.
— Слишком плохо. - Тишина пульсировала в конференц-зале.
Брайс снова махнула рукой за ее спиной, теперь уже дрожащими пальцами.
Пожалуйста, - казалось, говорили эти руки. Пожалуйста, бегите. Пока он отвлекается на меня.
— Присаживайся, - сказал Мика, указывая на стул напротив. — С таким же успехом мы могли бы вести себя цивилизованно.
Брайс повиновалась, хлопая ресницами.
— О чем же это?
— О том, что ты отдашь мне Рог Луны.

Глава 77

Брайс понимала, что шансов на то, что все закончится хорошо, было очень мало.
Но если бы Джесиба увидела ее сообщения, возможно, это было бы не напрасно. Может быть, все узнают, что с ней случилось. Может быть, они смогут спасти книги, если защитные заклинания на них выдержат гнев Архангела. Даже если чары галереи этого не сделали.
— Я понятия не имею, где находится этот Рог, - спокойно сказала Брайс Мике.
Его улыбка не дрогнула.
— Попробуй еще раз.
— Я понятия не имею, где находится этот Рог, губернатор.
Он положил свои мощные руки на стол.
— Ты хочешь знать, что я думаю?
— Нет, но вы все равно мне расскажете? - Ее сердце бешено колотилось.
Мика усмехнулся.
— Я думаю, ты уже все поняла. Вероятно, в тот же самый момент, что и я несколько дней назад.
— Я польщена, что вы считаете меня такой умной.
— Не тебя. - Еще один холодный смешок. — Даника Фендир была умнее всех. Она украла Рог из храма, и ты знала ее достаточно хорошо, чтобы наконец понять, что она с ним сделала.
— А зачем Данике вообще понадобился этот Рог? - Невинно спросила Брайс. — Он сломан.
— Он был расколот. И я предполагаю, что ты уже узнала, что может восстановить его в конце концов. - Ее сердце громыхнуло, когда Мика зарычал, — Синтетик.
Она поднялась на ноги, ее колени лишь слегка дрожали.
— Губернатор, так или нет, но это частная собственность. Если вы хотите сжечь меня на костре вместе со всеми этими книгами, вам понадобится ордер.
Брайс поднялась по ступенькам. Однако Сиринкс и Лехаба не двинулись с места.
— Отдай мне Рог.
— Я же сказала вам, что не знаю, где он находится.
Она поставила одну ногу на ступеньку, и тут появился Мика, держа ее за воротник рубашки. Он прошипел:
— Не лги мне.

***

Хант, шатаясь, сделал всего один шаг вниз по лестнице, прежде чем Сэндриэль остановила его, ее ветер толкнул его обратно к стене. Она змеилась вниз по его горлу, цепляясь за голосовые связки. Заставляя его молчать, наблюдать за тем, что происходило на экранах.
Мика прорычал Брайс на ухо, скорее по-звериному, чем по-ангельски:
— Ты хочешь знать, как я это выяснил?
Она задрожала, когда губернатор собственнически провел рукой по изгибу ее позвоночника.
Хант увидел, как она покраснела от этого прикосновения, почувствовала в нем право и явный ужас, от которого ее глаза расширились.
Брайс была не настолько глупа, чтобы попытаться убежать, когда Мика пробежал пальцами по ее спине, старательно нанося каждый удар.
Хант стиснул челюсти так сильно, что стало больно, а его дыхание вырывалось наружу громким ревом. Он убьет его. Он найдет способ освободиться от Сандриэль и, черт возьми, убьет Мику за это прикосновение...
Мика провел пальцами по тонкой цепочке ее ожерелья. Это что-то новенькое, понял Хант.
Мика промурлыкал, не подозревая, что камера находится всего в нескольких футах от него:
— Я видел твои кадры в вестибюле Комициума. Ты отдала свой Архезианский амулет
Сандриэль. И она его уничтожила. - Его широкая ладонь сомкнулась на ее шее, и Брайс крепко зажмурилась. — Именно так я и понял. Как ты тоже поняла правду.
— Я не понимаю, о чем вы говорите - прошептала Брайс.
Рука Мики напряглась, и с таким же успехом это могла быть его рука на горле Ханта, несмотря на все трудности с дыханием.
— Три года ты носила этот амулет. Каждый божий день, каждый божий час. Даника это знала. Я знал, что у тебя тоже нет амбиций, и у тебя никогда не будет желания оставить эту работу. И поэтому никогда не снимала амулет.
— Вы сошли с ума - с трудом выдавила Брайс.
— Я что? Тогда объясни мне, почему через час после того, как ты сняла амулет, на тебя напал демон Кристалл.
Хант замер. В тот день на нее напал демон? Он поймал пристальный взгляд Руна, и принц кивнул, его лицо было смертельно бледным. Мы добрались до нее вовремя - вот и все, что Данаан сказал ему мысленно.
— Плохая примета? - попыталась предположить Брайс.
Мика даже не улыбнулся, его рука все еще сжимала ее шею.
— У тебя не только Рог есть. Ты и есть тот самый Рог. - Его рука снова пробежала по ее спине. — Ты стала его носителем в ту ночь, когда Даника растерла его в мелкий порошок, смешала с ведьмовскими чернилами, а потом напоила тебя так, чтобы ты не задавала вопросов, когда она вытатуировала его на твоей спине.
— Как же так? - Яростно рявкнула Акстар.
Святые гребаные боги. Хант оскалил зубы, все еще не решаясь заговорить.
Но Брайс сказала:
— Как бы круто это ни звучало, губернатор, эта татуировка говорит...
— Этот язык находится за пределами нашего мира. Это язык вселенных. И он произносит прямую команду, чтобы активировать Рог через взрыв грубой силы на самой татуировке. Точно так же, как это когда-то случилось со Звездорожденным принцем. Возможно, ты не обладаешь его даром, как твой брат, но я верю, что твоя родословная и Синтетик компенсируют это, когда я использую свою силу на тебе. Наполню татуировку—наполню тебя-силой-это, по сути, активирует Рог.
Ноздри Брайс раздулись.
— Отсоси мне, придурок. - Она резко откинула голову назад, так быстро, что даже Мика не смог остановить столкновение ее черепа с его носом. Он споткнулся, давая ей время повернуться и убежать...
Однако его рука не отпускала ее.
И с толчком, когда ее рубашка порвалась на спине, Мика швырнул ее на пол.
Крик Ханта застрял у него в горле, но крик Руна эхом разнесся по конференц-залу, когда Брайс заскользила по ковру.
Лехаба закричала, когда Сиринкс взревела, и Брайс сумела рявкнуть:
— Уходите.
Но Архангел остановился, глядя на женщину, распростертую перед ним на полу.
Татуировка на ее спине. Рог Луны содержался в ее темных чернилах.
Брайс вскочила на ноги, как будто ей было куда идти, куда прятаться от губернатора и его ужасной власти. Она пересекла комнату и поднялась по ступенькам встроенного этажа...
Мика двигался быстро, как ветер. Он схватил ее за лодыжку и швырнул через всю комнату.
Крик Брайс, когда она ударилась о деревянный стол и тот разлетелся вдребезги, был самым ужасным звуком, который Хант когда-либо слышал.
— Он собирается убить ее, черт возьми, - выдохнул Рун.
Брайс поползла назад через обломки стола, кровь текла из ее рта, когда она прошептала Мике: — Ты убил Данику и стаю.
Мика улыбнулся:
— Я наслаждался каждой секундой.
Конференц-зал содрогнулся. А может быть, это был просто сам Хант.
А потом на нее набросился Архангел, и Хант не выдержал, увидев, как он схватил Брайс за шею и снова швырнул ее через всю комнату на эти полки.
— Где же этот чертов Аикс? - Закричал Рун на Флинна. На Сабину.
Но ее глаза были широко раскрыты. Шок.
Так медленно Брайс поползла назад, снова вверх по лестнице, цепляясь за книги, чтобы не упасть. Из раны на ее леггинсах сочилась кровь, кость поблескивала под торчащим обломком дерева. Она тяжело дышала, почти всхлипывая:
— Почему?
Лехаба подкралась к металлической двери ванной комнаты в задней части библиотеки и сумела открыть ее, как бы беззвучно подавая Брайс сигнал, чтобы она шла туда—чтобы они могли запереться внутри, пока не прибудет помощь.
— Ты знала, что я инвестор в " Реднер Индастриз"? Что у меня есть доступ ко всем его экспериментам?
— О черт, - сказал Исайя с другого конца ямы.
— Ты знала, - продолжал Мика, — что Даника сделала для ”Реднер Индастриз“?
Брайс все еще ползла назад к лестнице. Однако деваться было некуда.
— Она работала на полставки охранником.
— Так вот как она очистила его для тебя? - Он ухмыльнулся. — Даника выслеживала людей, которых Реднер хотел, чтобы она нашла. Люди, которые не хотели, чтобы их находили. В том числе и группа Офионских мятежников, которые экспериментировали с формулой синтетической магии—чтобы помочь в предательстве людей. Они копались в давно забытой истории и узнали, что яд Кристаллов сводит на нет магию—нашу магию. Поэтому эти умные мятежники решили изолировать белки, которые были нацелены на этот яд. Источник магии. Люди-шпионы Реднера предупредили его, и Даника отправилась туда, чтобы провести исследование и найти людей, стоящих за ним.
Брайс задыхалась, все еще медленно ползя вверх. Никто не произнес ни слова в конференц-зале, когда она сказала:
— Астери не одобряют синтетическую магию. Как же Реднеру вообще удалось провести это исследование?
Хант вздрогнул. Она просто выигрывала себе время.

Мика казался слишком счастливым, чтобы потакать ей.
— Поскольку Реднер знал, что Астери закроют любые исследования синтетической магии, что я закрою их эксперименты, они использовали Синтетик, как лекарство для исцеления. Реднер предложил мне вложить деньги. Самые ранние испытания были успешными: с его помощью люди могли исцеляться быстрее, чем с помощью любого лекаря или силы Фейри. Но последующие испытания шли не по плану. Ваниры, как мы узнали, сходили с ума, когда его получали. А люди, которые принимали слишком много Синтетика... ну. Даника воспользовалась своим пропуском, чтобы украсть записи судебных процессов и я подозреваю, что она оставила их для тебя, не так ли?
Горящий Солас. Все выше и выше ползла Брайс по лестнице, скребя пальцами по этим древним, драгоценным книгам.
— А как она узнала, что ты на самом деле задумал?
— Она всегда совала свой нос куда не следует. Всегда хотела защитить невинных.
— От таких монстров, как ты, - выплюнула Брайс, все еще медленно поднимаясь вверх. Все еще выигрывая себе время.
Улыбка Мики была отвратительной.
— Она не скрывала, что следит за испытаниями Синтетика, потому что очень хотела найти способ помочь своему слабому, уязвимому, получеловеческому другу. Тебе, которая не унаследовала никакой силы—она задавалась вопросом, может ли это дать тебе шанс сразиться с хищниками, которые правят этим миром. И когда она увидела, какие ужасы может вызвать Синтетик, она забеспокоилась за подопытных. Беспокоясь о том, что он сделает с людьми, если просочится в мир. Но сотрудники Реднера сказали, что у Даники там тоже были свои исследования. Никто не знал, что именно, но она проводила время в их лабораториях вне своих собственных обязанностей.
Все это должно было быть на флешке, которую нашла Брайс. Хант молился, чтобы она спрятала ее где-нибудь в безопасном месте. Интересно, какие еще бомбы могут быть на ней?
— Она ведь никогда не продавала Синтетик на той лодке, верно?
— Нет. К этому моменту я уже понял, что мне нужен кто-то с неограниченным доступом в Храм, чтобы забрать Рог-меня слишком легко могли заметить. Поэтому, когда она украла пробную запись Синтетика, у меня был шанс использовать ее.
Брайс поднялась еще на одну ступеньку.
— Ты бросил Синтетик на улицы.
Мика продолжал следить за ней.
— Да. Я знал, что постоянная потребность Даники быть героем заставит ее бежать за ним, чтобы спасти низших существ Лунатиона от уничтожения самих себя. Она получила большую его часть, но не все. Когда я сказал ей, что видел ее на реке, когда я утверждал, что никто не поверит, что Принцесса Вечеринки пыталась убрать наркотики с улиц, ее руки были связаны. Я сказал ей, что забуду об этом, если она в нужный момент окажет мне одну маленькую услугу.
— Ты вызвал затемнение в ту ночь, когда она украла Рог.
— Я так и сделал. Но я недооценил Данику. Она опасалась моего интереса к Синтетику задолго до того, как я просочил его на улицы, и когда я шантажом заставил ее украсть Рог, она, должно быть, поняла связь между этими двумя вещами. Что Рог можно починить с помощью Синтетика.
— Так ты убил ее за это? - Еще один шаг, еще один вопрос, чтобы выиграть время.
— Я убил ее, потому что она спрятала Рог до того, как я смог починить его с помощью Синтетика. И тем самым помочь моему народу.
— Я думаю, что одной твоей силы будет достаточно для этого, - сказала Брайс, словно пытаясь лестью спасти себя.
На мгновение Архангелу стало по-настоящему грустно.
— Даже моей силы недостаточно, чтобы помочь им. Чтобы не допустить войны к берегам Вальбары. Для этого мне нужна помощь из-за пределов нашего собственного мира. Рог откроет портал и позволит мне собрать армию, чтобы уничтожить мятежников-людей и положить конец их бессмысленному существованию.
— Какой еще мир? - Спросила Брайс, побледнев. — Ад?
— Ад будет сопротивляться тому, чтобы встать передо мной на колени. Но древние предания шепчут о существовании других миров, которые склонятся перед такой силой, как моя и склонятся перед Рогом. - Он улыбнулся, холодный, как глубоководная рыба. — Тот, кто владеет Рогом в полную силу, может сделать все, что угодно. Возможно, утвердиться в качестве Астери.
— Их сила рождается, а не создается, - отрезала Брайс, хотя ее лицо стало пепельно-серым.
— С Рогом тебе не нужно будет наследовать мощь звезды, чтобы править. И Астери наверняка это поймут. Поприветствуют меня как одного из них. - Еще один тихий смешок.
— Ты убил тех двух студентов из ККУ.
— Нет. Они были убиты сатиром под Синтетиком, в то время как Даника была занята кражей Рога той ночью. Я уверен, что чувство вины за это съедало ее.
Брайс вся дрожала. Хант тоже.
— Значит, вы пришли в квартиру и убили ее вместе со стаей Дьяволов?
— Я ждал, пока освободят Филипа Бриггса.
— У него в лаборатории была черная соль, которая могла бы разоблачить его.
— Да. Как только он снова оказался на улице, я пошел в квартиру Даники—твою квартиру—отключил стаю Дьяволов своей силой и ввел ей Синтетик. И смотрел, как она разрывает их на части, прежде чем приступить к себе.
Теперь Брайс плакала уже всерьез.
— Но она тебе ничего не сказала. О том где был Рог.
Мика пожал плечами:
— Она протянула руку.
— И что же—вы потом вызвали Кристалла, чтобы замести следы? Позволили ему напасть на себя в переулке, чтобы ваши триарии не заподозрили вас же? Или просто дали себе повод следить за этим делом так пристально, не поднимая бровей? А потом вы ждали два гребаных года?
Он нахмурился.
— Я провел эти два года в поисках Рога, призывая демонов Кристаллов, чтобы они выслеживали его для меня, но я не мог найти его следы. До тех пор, пока я не понял, что мне не нужно делать всю эту работу самому. Потому что ты, Брайс Квинлан, была ключом к тому, чтобы найти Рог. Я знал, что Даника спрятала его где-то, и ты, если я дам тебе шанс отомстить, приведешь меня к нему. Вся моя сила не могла найти его, но ты... ты любила ее. И сила твоей любви принесла бы мне этот Рог. Это подпитывало бы твою потребность в справедливости и привело бы тебя прямо к нему. - Он фыркнул. — Но был шанс, что ты не зайдешь так далеко—не в одиночку. Так я посеял сомнения в разуме Осеннего короля.
Все в комнате посмотрели на каменнолицего мужчину-Фейри.
— Он играл на тебе, как на гребаной скрипке, - прорычал Рун своему отцу.
Янтарные глаза Осеннего короля вспыхнули раскаленной добела яростью. Но Мика заговорил прежде, чем король успел ответить:
— Я знал, что насмешки по поводу убывающей силы Фейри, по поводу потери Рога, заденут его гордость ровно настолько, чтобы он приказал своему Звезднорожденному сыну искать его.
Брайс глубоко вздохнула.
— Значит, если я не смогу его найти, то это сделает Рун.
Рун моргнул.
— Я... каждый раз, когда я шел искать Рог... - он побледнел. — Мне всегда хотелось пойти к Брайс. - Он повернулся в кресле, чтобы встретиться взглядом с Хантом, и мысленно сказал ему: я думал, что это галерея, там есть какие-то знания, но... черт, это была она.
Твоя звездная связь с ней и Рогом, должно быть, преодолела даже маскирующую силу Архезийского амулета, - ответил Хант. Это очень крепкая связь, принц.
— А призывы Кристаллов в эти месяцы? - требовательно спросила Брайс. — А убийства?
— Я призвал Кристаллов, чтобы подтолкнуть вас обоих вперед, убедиться, что он достаточно далеко от зоны действия камеры, зная, что его связь с Рогом приведет тебя к нему. Введя Терциану, послушнику и охраннику Храма Синтетик, я позволил им разорвать себя на части и этоже было подсказкой. Терциан послужил поводом прийти к тебе для этого расследования, а остальные-чтобы продолжить указывать тебе на Рог. Я нацелился на двух человек из Храма, которые дежурили в ту ночь, когда Даника украла его.
— А взрыв в " Белом вороне" с изображением Рога на ящике? Еще одна приманка?
— Да, и чтобы вызвать подозрения, что за всем этим стоят люди. Я заложил бомбы по всему городу, в тех местах, куда, как я думал, вы могли бы пойти. Когда в клубе зазвонил телефон Аталара, я понял, что боги помогают мне в этом. Поэтому я дистанционно взорвал его.
— Я могла бы умереть.
— Возможно. Но я был готов поспорить, что Аталар защитит тебя. И почему бы не устроить небольшой хаос, чтобы вызвать еще большее недовольство между людьми и Ванирами? Это только бы помогло мне убедить других в мудрости моего плана положить конец этому конфликту. Особенно ценой, которую большинство сочло бы слишком высокой.
У Ханта закружилась голова. Никто в комнате не произнес ни слова.
Брайс замедлила ее отступление, когда она поморщилась от боли,
— А жилой дом? Я думала, что это Хант, но это было не так? Это были вы.
— Да. Оповестил хозяев дома. Я знал, что Даника ничего там не оставила. Но к тому времени, Брайс Квинлан, я уже с удовольствием наблюдал, как ты извиваешься. Я знал, что план Аталара по покупке Синтетика вскоре будет раскрыт и я предполагал, что ты будешь готова поверить в самое худшее о нем. Что он использовал молнию в своих венах, чтобы подвергать опасности невинных людей. Он же убийца. Я подумал, что тебе может понадобиться напоминание. То, что это сыграло на чувстве вины Аталара, было неожиданным благом.
Хант проигнорировал взгляд, брошенный в его сторону. Этот гребаный мудак никогда не собирался выполнять свою сделку. Если бы он раскрыл это дело, Мика убил бы его. Убил их обоих. Он был одурачен.
— Когда вы решили, что это я? - спросила Брайс грубым голосом.
— В ту ночь Кристалл напал на Аталара в саду. Только позже я понял, что он, вероятно, столкнулся с одной из личных вещей Даники, которая, должно быть, соприкоснулась с Рогом.
В тот день Хант дотронулся до кожаной куртки Даники. Он оставил ее запах на себе.
— Как только я убрал Аталара с улиц, я снова вызвал Кристаллов и они направились прямо к тебе. Единственное, что изменилось, - это то, что ты наконец-то сняла этот амулет. А потом... - он усмехнулся. — Я просмотрел фотографии Ханта Аталара, на которых вы были вместе. В том числе и эта твоя спина. Татуировка, которую ты нарисовала там за несколько дней до смерти Даники, согласно списку последних мест пребывания Даники, который Рун Данаан прислал тебе и Аталару—чей счет легко доступен мне.
Пальцы Брайс вцепились в ковер, словно у нее выросли когти.
— Откуда ты знаешь, что Рог вообще будет работать теперь, когда он у меня в спине?
— Физическая форма Рога не имеет значения. Будь он сделан в виде Рога, ожерелья или порошка, смешанного с ведьмовскими чернилами, его сила остается.
Хант тихо выругался. Они с Брайс никогда не бывали в тату-салоне.
— Даника знала, что Архезийский амулет скроет тебя от любого обнаружения, магического или демонического. С этим амулетом ты была невидима для Кристаллов, выращенных для охоты на Рог. Я подозреваю, что она знала, что Джесиба Рога наложила такие же чары на эту галерею, и, возможно, Даника наложила их на ваши покои—ваши старые и те, что она оставила тебе, чтобы ты была еще более скрыта.
Хант просмотрел каналы камер галереи с улицы. Где же, черт возьми, был этот Аикс?
— И ты думал, что никто не догадается об этом? - выплюнула Брайс. — А как насчет показаний Бриггса?
— Бриггс-буйный фанатик, которого Даника поймала перед запланированным взрывом. Никто не станет слушать его мольбы о невиновности. - Особенно когда его адвокат был предоставлен Микой.
Брайс взглянула на камеру. Как будто проверяя, что она включена.
— Она расспрашивает его, чтобы добиться полного признания, - прошептала Сабина.
Несмотря на ужас, сковавший его тело, в Ханте вспыхнула гордость.
Мика снова улыбнулся.
— И вот мы здесь.
— Ты просто кусок дерьма, - сказала Брайс.
Но тут Мика сунул руку в карман куртки. Вытащил шприц. Полный прозрачной жидкости.
— Если ты будешь меня обзывать, это не помешает мне воспользоваться Рогом.
Дыхание Ханта пронзило его грудь.
Мика приблизился к ней.
— Остатки Рога теперь вонзились в твою плоть. Когда я введу тебе Синтетик, целебные свойства в нем будут нацелены и исправят все, что он найдет сломанным. И Рог снова будет целым. Готовым к тому, что я узнаю, сработает ли это.
— Ты рискнешь открыть портал в другой гребаный мир в центре Города Полумесяца, - выплюнула она, медленно отодвигаясь подальше, — только чтобы узнать, работает ли он?
— Если я не ошибаюсь, выгода намного перевесит любые потери, - мягко ответил Мика, когда капелька жидкости сверкнула на кончике шприца. — Очень жаль, что ты не переживешь побочные эффекты Синтетика, чтобы увидеть все своими глазами.
Брайс рванулась за книгой, стоявшей на низкой полке вдоль лестницы, но Мика остановил ее порывом ветра.
Ее лицо сморщилось, когда Архангел склонился над ней.
— Нет.
Этого не могло случиться, Хант не мог этого допустить.
Но Брайс ничего не могла сделать, и Хант тоже ничего не мог сделать, когда Мика вонзил иглу в ее бедро. Осушил шприц по самую рукоять. Она закричала, отбиваясь, но Мика отступил назад.
Его сила, должно быть, ослабила свою власть над ней, потому что она осела на покрытые ковром ступени.
Ублюдок взглянул на часы. Прикидывая, сколько времени осталось до того, как она разорвется на части. И постепенно раны на ее избитом теле начали затягиваться. Ее разбитая губа полностью зажила—хотя глубокая рана на бедре затягивалась гораздо медленнее.
Улыбаясь, Мика потянулся к татуировке на ее обнаженной спине.
— Приступим?
Но Брайс снова двинулась и на этот раз сила Мики не успела поймать ее прежде, чем она схватила книгу с полки и крепко сжала ее.
Из книги вырвался золотистый свет-пузырь, от которого рука Мики безвредно отскочила. Архангел толкнул пузырь, но он не поддался.
Слава богам. Если это поможет ей выиграть еще несколько минут до прихода помощи... но что может сделать вспомогательная стая против Архангела? Хант напрягся, пытаясь освободиться от невидимых уз. Порылся в памяти в поисках чего-нибудь, что можно было бы сделать, любого оставшегося в этом гребаном городе, кто мог бы помочь...
— Очень хорошо, - сказал Мика, и эта улыбка осталась, когда он снова проверил золотой барьер. — Есть и другие способы заставить тебя уступить.
Брайс дрожала в своем золотистом пузыре. Сердце Ханта замерло, когда Мика спустился по ступенькам мезонина. Направляясь прямо туда, где Сиринкс пряталась за диваном.
— Нет, - выдохнула Брайс. — Нет...
Химера забилась, кусая Архангела, который схватил ее за шиворот.
Брайс уронила книгу. Золотой пузырь исчез. Но когда она попыталась встать на свою все еще заживающую ногу, то рухнула. Даже Синтетик не мог заживить рану достаточно быстро, чтобы выдержать ее вес.
Мика просто понес Сиринкс к резервуару.
— Пожалуйста, - закричала Брайс. Она снова попыталась пошевелиться. Опять, опять, опять.
Но Мика даже не дрогнул, когда открыл дверь на маленькую лестницу, которая вела наверх резервуара нокка. Крики Брайс были бесконечны.
Деклан переключил канал на камеру на крыше резервуара-как раз в тот момент, когда Мика открыл кормовой люк. И бросил Сиринкс в воду.

Глава 78

Она не умела плавать.
Сиринкс не умела плавать. У нее не было ни единого шанса выбраться оттуда, освободиться от нокка...
С того места, где она стояла, Брайс могла лишь мельком разглядеть ноги Сиринкс, отчаянно пытающейся удержаться на поверхности. Она уронила книгу, золотой пузырь лопнул, и попыталась подняться на ноги.
Мика вышел из двери на лестничную клетку резервуара. Его сила поразила ее мгновение спустя.
Он перевернул Брайс, прижав лицом вниз к покрытой ковром лестнице. Подставляя ему свою спину.
Она извивалась, но острая боль в ноге была вторична по отношению к покалывающему онемению, пробирающемуся сквозь кровь. Сиринкс тонула, она тонула...
Мика навис над ней. Она протянула руку—к полке. Ее покалывающие пальцы пробежались по названиям книг. О Божественном числе; о Ходячих мертвецах; о книге дыханий; о многоликой Королеве …
Сиринкс билась и билась, все еще отчаянно сопротивляясь...
А потом Мика послал Брайс прямо в спину струю раскаленного добела пламени. Прямо в Рог.
Она закричала, даже когда огонь не горел, а скорее впитывался в чернила, грубая сила наполняла ее, пламя превращалось в лед и трещало в ее крови, как движущиеся ледники.
Воздух в комнате, казалось, втягивался сам в себя, все плотнее и плотнее...
Он вырвался наружу в яростной ряби. Брайс закричала, иней в ее венах превратился в жгучую агонию. Наверху разбилось стекло. А потом-ничего.
Ничего. Она дрожала лежа на полу от пронизывающего покалывание льда и обжигания пламени.
Мика огляделся вокруг. Ожидая.
Брайс едва могла дышать, дрожа в ожидании, когда откроется портал, когда появится какая-нибудь дыра в другой мир. Но ничего не произошло.
Разочарование мелькнуло в глазах Мики, прежде чем он сказал:
— Интересно.
Это слово сказало ей достаточно: он попробует еще раз. И еще раз. И не важно, жива ли она будет или превратится в груду самоуничтожающейся плоти. На ее тело все еще нанесен чернилами Рог. Он будет таскать за собой ее труп, если понадобится, пока не найдет способ открыть портал в другой мир.
Она поняла это через несколько часов после нападения Кристалла в доках, когда увидела себя в зеркале. И начала подозревать, что татуировка на ее спине не была написана никаким известным ей алфавитом, потому что это был не алфавит. Она снова изучила все места, которые Даника посетила в последнюю неделю, и увидела, что только тату-салон остался незамеченным. Потом она поняла, что амулет исчез, и на нее напали. Точно так же, как на Ханта напал Кристалл в парке—после того, как он дотронулся до куртки Даники в галерее. Коснулся запаха Даники, наполненный Рогом.
Брайс напряглась, пытаясь вырваться из невидимой хватки силы Мики. Ее пальцы коснулись темно-фиолетового корешка книги.
Сиринкс, Сиринкс, Сиринкс...
— Может если вырезать из тебя Рог, это окажется более эффективным, - пробормотал Мика. Нож с жужжанием вырвался из ножен у него на бедре. — Боюсь, это будет больно.
Палец Брайс зацепился за край корешка книги. Пожалуйста.
Она не двигалась. Мика склонился над ней.
— Пожалуйста, - взмолилась она, обращаясь к книге. — Пожалуйста.
Она скользнула в ее пальцы.
Брайс сорвала книгу с полки и раскрыла ее страницы.
Из нее вырвался зеленоватый свет. Прямо в грудь Мики.
Это отбросило его через библиотеку и он четко улетел в открытый вход в ванную.
Туда, где в тени двери ванной комнаты ждала Лехаба с маленькой книжкой в руках, страницы которой она открыла, чтобы выпустить еще один взрыв силы на дверь, заставив ее захлопнуться.
Сила книги зашипела над дверью ванной, плотно закрывая ее. Закрывая Архангела внутри.

***

Рун проснулся сегодня утром вовсе не в надежде увидеть, как умирает его сестра.
А его отец... отец Руна ничего не сказал, увидев развернувшийся ужас.
В течение трех ударов сердца Брайс лежала на ступеньках, пока последняя рана на ноге зарастала, а она смотрела на закрытую дверь ванной. Мысль о том, чтобы запереть почти Бога в ванной комнате, могла бы показаться забавной, если бы не была так чертовски ужасна.
Сдавленный голос прорычал позади Руна:
— Помоги ей.
Хант. Мышцы его шеи вздулись, борясь с хваткой Сандриэль. Действительно, глаза Ханта были устремлены на Сандриэль, когда он прорычал, — Помоги ей.
Металлическая дверь ванной комнаты, даже с силой книги, запечатывающей ее, не удержит Мику надолго. Может быть, на минуту. А Синтетик в организме Брайс... сколько времени у нее оставалось, пока она не превратится в кровавое месиво?
Лехаба бросилась к Брайс как раз в тот момент, когда Хант снова зарычал на Сандриэль:
— Иди и останови его.
Не важно, что даже на такой безбожной скорости Сандриэль потребовался бы целый час, чтобы долететь туда. Тридцать минут на вертолете.
Удушливый звук наполнил воздух, когда Сандриэль усилила свою хватку, заглушая голос Ханта.
— Это территория Мики. У меня нет полномочий вмешиваться в его дела.
Аталар все же сумел выбраться из ее силы, его темные глаза сверкали:
— Да, пошла ты.
Все триарии Сандриэль сосредоточили свое смертоносное внимание на Ханте. Но ему, похоже, было на это наплевать. Но не тогда, когда Брайс, задыхаясь, сказала Лехабе:
— Приведи в действие кормовой док резервуара.
Зияющая рана на ее бедре наконец-то закрылась благодаря Синтетику, гуляющему по ее крови. А потом Брайс вскочила и побежала.
Дверь ванной вздрогнула. Она даже не оглянулась, а побежала, все еще хромая, к лестнице, ведущей к резервуару. Она схватила с земли нож. Нож Мики.
Рун пришлось напомнить себе, что нужно сделать глубокий вдох, когда Брайс бросилась к лестнице, оторвав кусок от ее разорванной рубашки и обернув его вокруг бедра, чтобы привязать к ней нож. Самодельные ножны.
Деклан переключил питание в маленькую камеру на верхней части резервуара, вода плескалась через решетчатый пол. Квадрат в три фута в центре открывался во мрак, маленькая платформа на цепи крепилась к верху резервуара. Лехаба плавала у пульта управления.
— Он не напал на нее, - всхлипнула эльфийка. — Сири просто утонула, она мертва...
Брайс опустилась на колени и начала быстро и глубоко дышать. Быстро, быстро, быстро...
— А что она делает? - Спросила Королева Гипаксия.
— У нее гипервентиляция, - пробормотал в ответ Тарион. — Чтобы набрать побольше воздуха в легкие.
— Брайс, - взмолилась Лехаба. — Это же...
Но тут Брайс сделала последний глубокий вдох и нырнула в воду.
В логово нокка. Кормовая платформа упала вместе с ней, цепь развернулась во мраке, и когда она промчалась мимо Брайс, она схватилась за железные звенья, плывя вниз, вниз, вниз...
У Брайс не было никакой магии. Ни силы, ни бессмертия, чтобы защитить ее. Не против нокка в аквариуме вместе с ней; не против Архангела, который, вероятно, всего в минуте от того, чтобы прорваться через дверь ванной комнаты. Но не против Синтетика, который уничтожит ее, если остальные этого не сделают.
Его сестра, его дерзкая, дикая сестра-знала все это и все же пошла спасать свою подругу.
— Это ее испытание, - пробормотал Флинн. — Это ее чертово испытание.

Глава 79

Холодная вода грозила вырвать драгоценный маленький глоток воздуха из ее легких.
Брайс отказывалась думать о холоде, о затянувшейся боли в ее исцеленной ноге, о двух чудовищах в этой библиотеке вместе с ней. По крайней мере один из них был спрятан за дверью ванной.
Другой же …
Брайс сосредоточила все свое внимание на Сиринкс, отказываясь позволить страху овладеть ею, позволить ему лишить ее дыхания, когда она доберется до безвольного тела химеры.
Она никогда не согласится на это. Ни на мгновение.
Ее легкие начали гореть, нарастало напряжение, с которым она боролась, пока несла Сиринкс обратно к кормовой платформе, ее спасательный круг из воды, прочь от нокка. Ее пальцы вцепились в звенья цепи, когда док снова поднялся на поверхность.
Сжимая легкие, Брайс держала Сиринкс на платформе, позволяя ей толкать их вверх, вверх...
Из тени скал внизу вырвался нокк. Он уже улыбался.
Нокк знал, что она пришла за Сиринкс. Он уже несколько недель наблюдал за ней в библиотеке.
Но кормовая платформа вырвалась на поверхность, Брайс вместе с ней, и она задыхалась от сладкого, спасительного для жизни воздуха, когда она подняла Сиринкс над краем и задыхаясь сказала Лехабе:
— Сдави грудную клетку...
Когтистые руки обвились вокруг ее лодыжек, разрезая кожу, и потянули ее назад. Ее лоб ударился о металлический край платформы, прежде чем холодная вода снова поглотила ее.

***

Хант не мог дышать, когда нокк с такой силой ударил Брайс по стеклу бака, что оно треснуло.
Удар вывел ее из ошеломленного оцепенения как раз в тот момент, когда нокк рванулся к ее лицу.
Она увернулась влево, но он все еще держал свои когти на ее плечах, впиваясь в кожу. Она потянулась за ножом, который привязала к бедру...
Нокк выхватил у нее из рук нож и швырнул его в водянистый сумрак.
Вот оно и все. Вот так она и умрет. Не от руки Мики, не от Синтетика в ее теле, а от того, что нокк разорвет ее в клочья.
Хант ничего не мог сделать, ничего, когда существо снова рвануло к ее лицу...
Брайс пошевелилась. Выпад не за спрятанным оружием, а за другим видом атаки.
Она ударила правой рукой низко в живот нокка и зарылась в почти невидимую переднюю складку. Все произошло так быстро, что Хант не сразу понял, что она сделала. Пока она не вывернула запястье, и нокк не выгнулся от боли.
Пузыри потекли изо рта Брайс, когда она сильнее вывернула его яйца...
Все мужчины в яме вздрогнули.
Нокк отпустил ее и упал на дно. Это был тот самый момент, в котором нуждалась Брайс. Она прижалась спиной к треснувшему стеклу, уперлась ногами и оттолкнулась.
Толчок выбросил ее в открытую воду. Кровь из раны на голове текла вслед за ней, даже когда Синтетик исцелял рану и не давая удару лишить ее сознания.
Платформа снова погрузилась в воду. Лехаба послала ее вниз. Последний спасательный круг.
Брайс плыла, выставив руки перед собой. Кровь бурлила с каждым волнообразным ударом.
На каменистом дне резервуара нокк пришел в себя и теперь оскалил зубы на убегающую женщину. Расплавленная ярость сверкнула в его молочных глазах.
— Плыви, Брайс, - прорычал Тарион. — Не оглядывайся назад.
Платформа достигла самого низкого уровня. Брайс плыла, стиснув зубы. Инстинкт сделать вдох должен был быть ужасен.
Ну же, взмолился Хант. Давай.
Пальцы Брайс сомкнулись на нижней части платформы. Нокк рванулся из глубин, ярость и смерть сверкали на его чудовищном лице.
— Не останавливайся, Брайс, - предупредила через экран Фьюри Акстар.
Рука за рукой она взбиралась по восходящей цепи, борясь за каждый фут, ведущий к поверхности.
Десять футов до вершины. Нокк добрался до основания платформы.
Пять. Нокк рванулся вверх по цепочке, наступая ей на пятки.
Брайс вынырнула на поверхность с резким вздохом, ее руки цеплялись за все вытаскивая...
Она вытащила свою грудь наружу. Ее живот. Свои ноги.
Руки нокка оторвались от воды и потянулись вперед.
Но Брайс уже вышла из зоны его досягаемости. И теперь тяжело дышала, капая водой в бурлящую поверхность под натертым полом. Рана на голове зажила без следа.
Нокк, не выдержав прикосновения воздуха, опустился под воду как раз в тот момент, когда кормовая платформа остановилась, закрывая доступ к воде внизу.
— Чертова Хель, - прошептала Фьюри, проводя дрожащими руками по лицу. — Чертова Хель.
Брайс бросилась к бесчувственной Сиринкс и потребовала от Лехабы:
— Ну, что же?
— Ничего...
Брайс начала сжимать грудную клетку, положив два пальца на середину мокрой груди химеры. Она сжала ее челюсти и дунула ей в ноздри. Сделала это снова. Снова. Снова.
Она не произнесла ни слова. Она не молила ни одного из богов, когда пыталась оживить ее.
На другом конце комнаты дверь ванной комнаты зашипела под ударами Мики. Ей нужно было выбраться отсюда. Теперь надо бежать, иначе она разорвется на осколки...
Брайс осталась. Она продолжала бороться за жизнь химеры.
— Ты можешь говорить через динамики? - Спросил Рун у Деклана и Джесибы. — Ты можешь нас соединить? - Он указал на экран. — Скажи ей, чтобы она немедленно убиралась оттуда.
— Это работает только в одну сторону, - тихо сказала Джесиба, и лицо ее стало пепельно-серым.
Брайс продолжала сжимать грудь химеры, с ее мокрых волос капала вода, а кожа казалась синеватой в свете фонаря, как будто она сама была трупом с нацарапанным на спине Рогом, перекрытым только черным спортивным лифчиком.
Даже если она выберется из галереи, если она каким-то образом выживет после Синтетика, Мика сделает это …
Сиринкс очнулась, ее вырвало водой. Брайс всхлипнула, но перевернула химеру, позволив ей откашляться. Она забилась в конвульсиях, ее снова вырвало, она задыхалась при каждом вдохе.
Лехаба вытащила рубашку из ящика письменного стола и поднялась по ступенькам. Она протянула вещь и Брайс переоделась, прежде чем взять все еще слабую Сиринкс на руки и попытаться встать.
Она застонала от боли, чуть не уронив Сиринкс, когда из ее ноги хлынула кровь на капли воды внизу.
Хант был так сосредоточен на ране на голове, что не заметил, как нокк разрезал ее икру—там, где плоть, видимая сквозь леггинсы, оставалась наполовину разорванной. Рана до сих пор заживала. Нокк, должно быть, вонзил свои когти в кость, если все было настолько серьезно, что Синтетик так медленно сшивал ее.
— Нам надо бежать, - сказала Брайс. — Сейчас. До того, как он выйдет. - Она не стала дожидаться ответа Лехабы, когда ей удалось встать, неся на руках Сиринкс.
Она хромала—очень сильно. И она так медленно двигалась к лестнице.
Дверь ванной снова нагрелась, металл раскалился докрасна, когда Мика попытался расплавить путь на свободу.
Брайс тяжело дышала сквозь зубы, сдерживая шипение с каждым шагом. Пытаясь справиться с болью, которую Синтетик еще не забрал. Пытаясь тащить тридцатифунтовую химеру вниз по ступенькам на раненной ноге.
Дверь ванной комнаты запульсировала светом, из ее щелей полетели искры. Брайс добралась до библиотеки, сделала прихрамывающий шаг к главной лестнице, ведущей в демонстрационный зал, и заскулила.
— Оставь, - прорычал Осенний Король. — Оставь эту химеру.
Еще до того, как Брайс сделала еще один шаг, Хант понял, что она этого не сделает. Что она скорее отдаст свою спину на растерзание Архангелу, чем оставит Сиринкс позади.
И он видел, что Лехаба тоже это поняла.

***

Брайс была уже на третьей ступеньке лестницы, искры летели из щелей двери ванной комнаты через библиотеку позади них, когда она поняла, что Лехаба не с ней.
Брайс остановилась, задыхаясь от боли в икре, которую даже Синтетик не мог притупить, и оглянулась на основание библиотечной лестницы.
— Забудь о книгах, Лехаба, - взмолилась она.
Если они выживут, она убьет Джесибу даже за то, что она заставила эльфа колебаться. Убьет ее.
Но Лехаба не двигалась с места.
— Лехаба, - сказала Брайс, и это имя прозвучало как приказ.
— Ты не успеешь вовремя, Биби, - тихо и печально сказала Лехаба.
Брайс сделала шаг вперед, и боль вспыхнула в ее икре. Каждое движение продолжало разрывать ее, тяжело сражаясь против Синтетика, пытающегося исцелить. Прежде чем он разрушит ее рассудок. Она проглотила свой крик и сказала:
— Мы должны попытаться.
— Только не мы, - прошептала Лехаба. — Ты.
Брайс почувствовала, как с ее лица исчезает всякий оставшийся цвет.
— Ты не можешь... - ее голос дрогнул.
— Я могу, - сказала Лехаба. — Чары не задержат его надолго. Позволь мне выиграть для тебя время.
Брайс продолжала двигаться, стиснув зубы.
— Мы можем... Мы можем выйти вместе...
— Нет.
Брайс оглянулась и увидела, что Лехаба мягко улыбается. Все еще у подножия лестницы.
— Позволь мне сделать это для тебя, Би. Для тебя и Сиринкс.
Брайс не могла остановить рыдания, вырвавшиеся из ее груди.
— Ты свободна, Лехаба.
Эти слова разнеслись по библиотеке, когда Брайс заплакала.
— На прошлой неделе я обменялась с Джесибой на твою свободу. У меня в столе лежат бумаги. Я хотела устроить вечеринку, чтобы сделать тебе сюрприз. - Дверь ванной комнаты начала деформироваться, изгибаться. — Я купила тебя, а теперь отпускаю на свободу, Лехаба, - всхлипнула Брайс.
Улыбка Лехабы не дрогнула. — Я знаю, - сказала она. — Я заглянула в твой ящик.
И несмотря на то, что чудовище пыталось вырваться на свободу позади них, Брайс подавилась смехом, прежде чем она взмолилась:
— Ты свободна... ты не должна этого делать. Ты свободна, Лехаба.
Но Лехаба все еще стояла у подножия лестницы.
— Тогда пусть весь мир знает, что моим первым актом свободы была помощь моим друзьям.
Сиринкс пошевелилась в руках Брайс, низкий, болезненный звук вырвался из нее. Брайс подумала, что это может быть звук ее собственной души, когда она прошептала, не в силах вынести этот выбор, этот момент:
— Я люблю тебя, Лехаба.
Единственные слова, которые когда-либо имели значение.
— И я всегда буду любить тебя, Би. - Выдохнула огненная фея, — Иди.
Брайс так и сделала. Стиснув зубы, с криком вырвавшимся из нее, Брайс поднялась вместе с Сиринкс вверх по лестнице. К железной двери наверху. И сколько бы времени это им ни стоило, если Синтетик не уничтожит ее первой.
Дверь ванной застонала.
Брайс оглянулась—всего один раз. На подругу, которая осталась рядом с ней, когда никто другой этого не делал. Которая отказывалась быть веселой, даже перед лицом темноты, поглотившей Брайс целиком.
Лехаба зажглась глубоким, непоколебимым рубином и начала двигаться.
Взмах ее руки вверх. Потом по дуге вниз. Вихрь, волосы закручиваются спиралью над ее головой. Танец, чтобы призвать ее силу. Каким бы ядром ни обладал огненный спрайт.
По телу Лехабы разлилось сияние.
Поэтому Брайс полезла наверх. И с каждым болезненным шагом вверх она слышала, как Лехаба шепчет, почти напевая:
— Я потомок Рантии Драл, королевы углей. Теперь она со мной, и я не боюсь.
Брайс поднялась на самый верх лестницы.
— Мои друзья позади меня, и я буду защищать их, - прошептала Лехаба.
Вскрикнув, Брайс толкнула дверь библиотеки. Пока она не захлопнулась с лязгом, чары не запечатали ее, заглушив голос Лехабы, и Брайс прислонилась к ней, соскользнув на пол и всхлипывая сквозь зубы.

***

Брайс добралась до демонстрационного зала и заперла за ней железную дверь. Слава богам за это-слава гребаным богам.
И все же Хант не мог оторвать глаз от экрана библиотеки, где Лехаба все еще двигалась, все еще призывала свою силу, повторяя эти слова снова и снова:
— Я потомок Рантии Драл, королевы углей. Теперь она со мной, и я не боюсь.
Лехаба сияла, яркая, как сердце звезды.
— Мои друзья позади меня, и я буду защищать их.
Верхняя часть двери ванной комнаты начала открываться.
И Лехаба высвободила свою силу. Три удара. Отличный прицел.
Только не к двери ванной и Архангелу за ней. Нет, Лехаба не могла остановить Мику.
Но сто тысяч галлонов воды могли.
Мерцающие вспышки энергии Лехабы ударили в стеклянный резервуар. Прямо над трещиной, которую сделала Брайс, когда нокк бросился на нее.
Существо, почувствовав волнение, поднялось от камней. И отшатнулось в ужасе, когда Лехаба ударила снова и снова. Стекло затрещало еще сильнее.
И тогда Лехаба бросилась на него. Прижала свое крошечное тельце к трещине.
Она продолжала шептать эти слова снова и снова. Они слились в одно предложение, молитву, вызов.
— Мои друзья со мной, и я не боюсь.
Хант настолько усилил контроль над силой удерживающей его тело, что смог положить руку на сердце. Это был единственный жест благодарности, который он мог сделать, когда слова Лехабы прошептали в динамиках.
— Мои друзья со мной, и я не боюсь.
Один за другим ангелы в 33-м поднялись на ноги. Потом Рун и его друзья. И они тоже приложили руки к сердцам, когда самый маленький член из их Домов бился о стеклянную стену, горя золотом, когда нокк пытался убежать в любое место, где он мог бы пережить то, что должно было произойти.
Снова и снова Лехаба шептала: — Мои друзья со мной, и я не боюсь.
Стекло покрылось паутиной.
Все присутствующие в конференц-зале поднялись на ноги. Только Сандриэль, сосредоточенная на экране, ничего не заметила. Все они стояли и свидетельствовали о фее, которая навлекла свою смерть на себя, на нокка, чтобы спасти своих друзей. Это было все, что они могли предложить ей, это последнее уважение и честь.
Лехаба все еще давила на него. Все еще сотрясаясь от ужаса. И все же она не останавливалась. Ни на один удар сердца.
— Мои друзья со мной, и я не боюсь.
Дверь ванной распахнулась, металл изогнулся в сторону, показывая Мику, сияющего, как раскаленное железо, готового разорвать этот мир на части. Он оглядел библиотеку, остановив взгляд на Лехабе и потрескавшейся стене резервуара.
Спрайт резко развернулась, прижавшись спиной к стеклу. Она прошипела Мике:
— Это за Сиринкс.
Она ударила своей маленькой горящей ладошкой по стеклу.
И тут в библиотеку ворвались сто тысяч галлонов воды.

Глава 80

Вспыхнули мигающие красные огни, окрасив мир в мерцающие цвета. Снизу донесся рев, и галерея содрогнулась.
Брайс поняла.
Она поняла, что резервуар треснул, и что Лехаба была стерта с лица земли вместе с ним. Она поняла, что нокк, оказавшийся на открытом воздухе, тоже был мертв. Поняла, что это сможет задержать Мику не на долго.
Сиринкс все еще хныкала у нее на руках. На полу галереи валялись осколки стекла, а окно в кабинет Джесибы, этажом выше, было разбито.
Лехаба была мертва.
Пальцы Брайс сжались в кулак. Красный свет предупреждающих сигналов тревоги омыл ее зрение. Она поприветствовала Синтетик в своем сердце. Каждую его разрушительную, яростную, замерзшую унцию.
Брайс поползла к входной двери, звеня разбитым стеклом. Сила, пустая и холодная, гудела на кончиках ее пальцев.
Она ухватилась за ручку и приподнялась. Рывком распахнула дверь навстречу золотистому послеполуденному свету.
Но она не прошла через нее.
Это было совсем не то, на что Лехаба смогла выиграть ей время.

***

Хант знал, что Лехаба была убита мгновенно, так же верно, как факел, брошенный в ведро с водой.
Приливная волна отбросила нокка на антресоли, где он бился, задыхаясь и пожирая свою кожу. Поток воды отбросил Мику обратно в ванную.
Хант просто смотрел и смотрел. Спрайт исчез.
— Черт, - прошептал Рун.
— А где же Брайс? - Спросила Фьюри.
Главный этаж галереи был пуст. Входная дверь была открыта, но...
— Твою мать, - прошептал Флинн.
Брайс уже бежала вверх по лестнице. В кабинет Джесибы. Только Синтетик подпитывал этот бег. Только такой наркотик мог заглушить боль. И разум тоже.
Брайс поставила Сиринкс на землю, когда она вошла в кабинет, а затем перепрыгнула через стол. К разобранному пистолету, установленному на стене над ним.
Винтовка Богоубийцы.
— Она собирается убить его, - прошептал Рун. — Она убьет его за то, что он сделал с
Даникой и стаей. - Прежде чем она поддалась Синтетику, Брайс могла сделать для ее друзей только это. Последние мгновения ясности в ее жизни.
Сабина была молчалива, как смерть. Но дико дрожала.
У Ханта подогнулись колени. Он не мог на это смотреть. Не стал бы смотреть на это.
Сила Мики грохотала в библиотеке. Раздвинув воду, он пропахал все пространство.
Брайс схватила четыре части винтовки Богоубийцы, висевшей на стене, и бросила их на стол. Отперев дверцу сейфа, она сунула руку внутрь. Она вытащила стеклянный флакон и выпила какое-то зелье-еще один наркотик? Кто знает, что там хранила колдунья? - а потом вытащила тоненькую золотую пулю.
Она была шести дюймов длиной, на ее поверхности с одной стороны был выгравирован ухмыляющийся крылатый череп. С другой стороны, два простых слова:
Помни о смерти.
Помни о смерти. Теперь они казались скорее обещанием, чем мягким напоминанием с мясного рынка.
Брайс стиснула пулю между зубами, когда потянула к себе первую часть винтовки. Вторую.
Мика ринулся вверх по лестнице, олицетворяя саму смерть.
Брайс резко повернулась к открытому внутреннему окну. Она протянула руку, и третья часть винтовки—ствол—полетела со стола в ее растопыренные пальцы, несомые магией, которой она от природы не обладала, все благодаря Синтетику, бегущему по ее венам. Несколько движений заставили ее зафиксировать части оружия.
Она подбежала к разбитому окну, на ходу собирая винтовку, подхватывая с невидимого ветра последнюю деталь со стола, все еще зажимая в зубах золотую пулю.
Хант никогда не видел, чтобы кто-то собирал винтовку, не глядя на нее, и бежал к цели. Как будто она делала это уже тысячу раз.
Так оно и было, вспомнил Хант.
Брайс могла быть дочерью Осеннего короля, но она была дочерью Рэндалла Силаго. И легендарный снайпер хорошо ее обучил.
Брайс щелкнула последней деталью, вставила ее на место и, наконец, зарядила пулю. Она резко остановилась перед зияющим окном, поднялась на колени и прижала Богоубийцу к своему плечу.
И те две секунды, которые потребовались Брайс, чтобы выровнять прицел и успокоить дыхание, Хант знал, что эти секунды принадлежали Лехабе. То, что Лехаба предложила Брайс, и Брайс приняла с пониманием.
Ни единого шанса на побег. Нет, от Мики никогда не будет никакого спасения.
Лехаба предложила Брайс две лишние секунды, необходимые для того, чтобы убить Архангела.
Мика выскочил из железной двери. Металл врезался в деревянные панели галереи. Губернатор резко повернулся к открытой парадной двери. К ловушке, которую устроила Брайс, открыв ее.
Поэтому он даже не поднял глаз. Поэтому у него не было времени даже взглянуть в сторону Брайс, прежде чем ее палец лег на спусковой крючок.
И она выстрелила этой пулей прямо в гребаную голову Мики.

Глава 81

Время искривлялось и растягивалось.
У Ханта возникло отчетливое ощущение, что он падает навзничь, хотя он уже уперся в стену и даже не пошевелил ни единым мускулом.
И все же кофе в кружке на ближайшем столике накренилось, жидкость начала качаться в одну сторону...
Смерть Архангела, мировой державы может сотрясти пространство и время. Секунда может длиться целый час. День. Год.
Так что Хант видел все. Видел бесконечно медленные движения всех присутствующих в комнате, зияющее потрясение, охватившее Сандриэль возмущение, побледневшее недоверие Поллукса, ужас Руна...
Пуля Богоубийцы все еще пробивала череп Мики. Все еще извиваясь в костях и мозговом веществе, таща за собой время.
Затем Брайс встала у разбитого окна кабинета. С мечем в руках.
Меч Даники, который она оставила его в галерее в свой последний день жизни. А Брайс, должно быть, спрятала его в кабинете Джесибы, где он пролежал целых два года. Хант видел каждую минуту выражение лица Сабины, расширяющиеся зрачки, поток ее волос цвета кукурузного шелка, когда она пошатнулась при виде пропавшей фамильной реликвии...
Брайс спрыгнула с подоконника и оказалась внизу, в выставочном зале. Хант видел каждое движение ее тела, изгибаясь дугой, когда она поднимала меч над головой, а затем снова опускала его, когда падала.
Он мог бы поклясться, что древняя сталь разрезала сам воздух. А потом он пронзил Мику насквозь.
Рассек ему голову надвое, пронзил его тело. Разрывая его на части. Только меч Даники мог справиться с этой задачей.
Хант наслаждался этими последними мгновениями своей жизни, пока Синтетик не взял верх. Был ли это первый признак его-этого безумия, этой чистой, неистовой ярости?
Брайс. Его Брайс. Его друг и... все, что у них было, это было нечто большее. Она была его, а он ее, и он должен был сказать ей это, должен был сказать ей в вестибюле Комициума, что она была единственным человеком, который имел значение, который когда-либо будет иметь значение для него, и он найдет ее снова, даже если это займет тысячу лет, он найдет ее и сделает все, чтобы стереть насмешку Сандриэль.
Брайс все еще прыгала, все еще продолжала резать тело Мики. Его кровь дождем хлестала вверх.
В обычное время она бы разбрызгалась. Но в этом искаженном существовании кровь Архангела поднималась подобно рубиновым пузырям, осыпая лицо Брайс, наполняя ее кричащий рот.
В этом искаженном существовании он мог видеть, как Синтетик исцеляет каждое порезанное, ушибленное место на Брайс, когда она прорезала свой путь вниз через Мику. Разрезая его пополам.
Она приземлилась на зеленый ковер. Хант ожидал услышать треск костей. Но ее икра была полностью исцелена. Последний дар Синтетика перед тем, как он уничтожит ее. И все же в ее глазах... он не видел ни тени саморазрушительного безумия. Только холодная, сверкающая месть.
Две половинки тела Мики отпали друг от друга, и Брайс снова пошевелилась нанося еще один удар поперек его торса. А потом еще один удар в голову.
Белая рубашка на Брайс теперь стала малиновой. Однако ее глаза оставались ясными. Синтетик все еще не взял управление на себя.
— Противоядие действует, - пробормотала Гипаксия. — Это на нее действует.
Тогда Хант покачнулся. Он сказал ведьме:
— Я думал, что ты просто отправишь яд.
Гипаксия не отрывала глаз от экрана.
— Я придумала, как стабилизировать яд, не нуждаясь в его присутствии—и вместо этого послала ей противоядие. Просто... на всякий случай.
И они следили за тем, как Брайс выпивает его, словно бутылку виски.
Потребовалось почти три минуты, чтобы противоядие полностью уничтожило Синтетик в клинике Гипаксии. Ни Хант, ни Королева ведьм не отрывали глаз от Брайс достаточно долго, чтобы сосчитать минуты, пока Синтетик полностью не исчез из ее тела.
Брайс спокойно подошла к потайному шкафу с припасами. Вытащила красный пластиковый контейнер. И вылила весь галлон бензина на расчлененный труп губернатора.
— Твою мать, - снова и снова шептал Рун. — Твою мать.
Остальная часть комнаты даже не дышала. Даже Сандриэль не могла вымолвить ни слова, когда Брайс схватила пачку спичек из ящика ее стола.
Она ударила по одной из них и бросила ее на тело губернатора.
Вспыхнуло пламя. Огнезащитные чары на искусствах вокруг нее замерцали.
Не было ни малейшего шанса на спасение или исцеление. Только не для Мики. Только не после того, что он сделал с Даникой Фендир. Со стае Дьяволов. И Лехабой тоже.
Брайс уставилась на огонь, ее лицо все еще было забрызгано кровью Архангела. И наконец, она подняла глаза. Прямо в камеру. Чтобы весь мир увидел.
Воплощенная месть. Разбитое гневом сердце. Она ни за кого не станет кланяться. Молния Ханта запела при виде этого жестокого, красивого лица.
Время ускорилось, пламя пожирало тело Мики, превращая его крылья в пепел.
Снаружи галереи завыли сирены, оповещая о прибытии вспомогательного отряда.
Брайс захлопнула входную дверь, когда появились первые отряды Фейри и волчьи стаи.
Никто, даже Сандриэль, не произнесла ни слова, пока Брайс доставала пылесос из кладовки. И стирала с лица земли последние следы Мики.

Глава 82

— Взрыв газа, - сказала она помощнику по внутренней связи, который, очевидно, не был проинформирован о деталях своим начальством. Она была в полном порядке. Просто нужно разобраться с личным беспорядком.
Никакого упоминания об Архангеле. О пепле, который она пропылесосила, а потом выбросила в мусорное ведро на заднем дворе.
Потом она поднялась в кабинет Джесибы, чтобы обнять Сиринкс, погладить ее по шерстке, поцеловать в еще влажную голову и несколько раз прошептать:
— Все в порядке. Ты в порядке.
В конце концов она уснула у нее на коленях, и когда она убедилась, что ее дыхание не нарушено, она наконец вытащила телефон из кармана своих леггинсов.
У нее было семь пропущенных звонков, и все от Джесибы. И целая вереница сообщений. Она едва понимала предыдущие, но то, что поступило минуту назад, говорило:
Скажи мне, что с тобой все в порядке.
Ее пальцы были далеко, кровь стучала в ушах. Но она ответила, что все в порядке. Вы видели, что произошло?
Ответ Джесибы пришел мгновением позже.
Да. Все. Затем колдунья добавила, что все на саммите видели это.
Брайс только написала ответ, Хорошо.
Она молча сунула телефон обратно в карман и отважилась спуститься к водянистым развалинам архива.
В почти полностью затопленной библиотеке не было и следа Лехабы. Ни единого пятнышка пепла.
Труп нокка лежал распростертый на антресолях, его высохшая кожа шелушилась, одна когтистая рука все еще сжимала железные прутья балконных перил.
Джесиба наложила на библиотеку достаточно заклинаний, чтобы книги, небольшие резервуары и террариумы были защищены от воды, хотя их обитатели были близки к безумию, но само здание было защищено...
Тишина ревела вокруг нее.
Лехаба исчезла. За ее плечом не было никакого голоса, ворчащего по поводу беспорядка.
А Даника... она спрятала правду, которую открыл Мика. Рог на ее спине восстановлен и снова активен. Она не чувствовала ничего и не знала бы, что он проснулся, если бы не ужасный взрыв, который вызвал Архангел. По крайней мере, портал не открылся.
Она знала, что некий мир приближается. Скоро он появится на ее пороге.
И она вполне могла сгореть за то, что только что сделала.
Поэтому Брайс поплелась обратно наверх. Ее нога была исцелена. Все боли исчезли; организм был очищен от Синтетика...
Брайс вырвало в мусорное ведро рядом с ее столом. Яд в противоядии горел так же яростно, как и поступал, но она не останавливалась. По крайней мере, до тех пор, пока не осталось ничего, кроме слюны.
Она должна позвонить кому-нибудь. Кому угодно.
Но дверной звонок все еще не звонил. Никто не пришел наказать ее за то, что она сделала.
Сиринкс все еще спала, свернувшись в тугой клубок. Брайс пересекла галерею и открыла дверь навстречу миру.
Именно тогда она услышала крик. Она схватила Сиринкс и побежала к нему.
А когда она пришла, то поняла, почему никто не пришел ни за ней, ни за Рогом, нарисованным чернилами на ее плоти.
У них были куда более серьезные проблемы.

***

На саммите царил хаос. Астерианская стража улетела, по-видимому, чтобы получить инструкции от своих хозяев, и Сандриэль просто смотрела на экран разинув рот, на котором показывали Брайс Квинлан, небрежно пылесосящую пепел губернатора, как будто она просыпала щепки на ковер.
Она была настолько отвлечена, что Хант наконец смог пошевелиться. Он скользнул на свободное место рядом с Руном и Флинном. Его голос был тихим.
— Все это только усугубилось.
И действительно, Осенний король велел Деклану Эммету и двум другим техникам работать на шести разных компьютерах, отслеживая все, начиная от галереи и заканчивая новостями и передвижениями Аикс по городу. Тристан Флинн снова разговаривал по телефону, споря с кем-то в командном пункте Фейри.
Рун потер лицо.
— Они убьют ее за это.
За убийство губернатора. За доказательство того, что эльф и женщина-получеловек смогли сразиться с губернатором и победить. Это было абсурдно.
Сабина все еще смотрела на экраны, невидящая, дремавшего рядом с ней старого лидера волков. Усталый, измученный волк, готовый к своему последнему сну. Амелия Рейвенскрофт, все еще бледная и дрожащая, протянула Сабине стакан воды. Будущий лидер не обратила на это внимания.
На другом конце комнаты Сандриэль встала, прижимая телефон к уху. Она не смотрела ни на кого из них, пока поднималась по ступенькам из ямы и уходила, ее триарии выстроились в шеренгу вокруг нее, а Поллукс уже достаточно овладел собой, чтобы прийти в движение.
Желудок Ханта скрутило, когда он подумал, что Сандриэль была в нескольких шагах от того, чтобы стать коронованным Архангелом Вальбары. Поллукс ухмыльнулся достаточно широко, чтобы подтвердить такую возможность. Черт.
Рун взглянул на Ханта.
— Нам нужно придумать план, Аталар.
Для Брайс. Чтобы хоть как-то защитить ее от последствий всего этого. Если такое вообще возможно. Если Астери уже не двигались к ней, не говорили Сандриэль, что делать. Приказывая устранить угрозу, в которую только что превратилась Брайс, даже без Рога, нарисованного у нее на спине.
По крайней мере, эксперимент Мики провалился.
— Они убьют ее за это, - повторил Рун, больше обращаясь к самому себе.
Королева Гипаксия заняла место по другую сторону от Ханта, бросив на него предупреждающий взгляд и подняв ключ. Она вставила его в наручники Ханта, и горсианские камни со стуком упали на стол.
— Я думаю, что у них есть более серьезные проблемы, - сказала она, указывая на городские камеры, которые остановил Деклан.
В конференц-зале воцарилась тишина.
— Скажи мне, что это не то, что я думаю, - сказал Рун.
Эксперимент Мики с Рогом вовсе не провалился.

Глава 83

Брайс бросила один взгляд на Ворота Сердца на Старой площади и помчалась домой с Сиринкс на руках.
Мика действительно успешно использовал Рог и открыл портал прямо через устье Ворот Сердца, черпая магию в кварцевых стенах. Брайс бросила один взгляд на то, что выплыло из пустоты, подвешенной в Воротах Сердца, и поняла, что Мика открыл портал в не неизвестные миры, как он намеревался. А в сам Ад.
Люди кричали, когда крылатые чешуйчатые демоны вылетали из Ворот - демоны из самой Ямы.
У своего дома она крикнула Маррин, чтобы она спустилась в подвал вместе со всеми жильцами, которых она сможет привести с собой. А также позвонила своей семье, друзьям и предупредила их, чтобы они нашли безопасное место-убежище, если смогут... и укрылись там с любым доступным оружием.
Она оставила Сиринкс в квартире, поставила на стол огромную миску с водой и полностью сняла крышку с ящика для еды. Она могла сама себя прокормить. Она сложила одеяла на диване, укутав ее ими, и поцеловала один раз в мохнатую голову, прежде чем схватила то, что ей было нужно, и снова выбежала за дверь.
Она помчалась на крышу, натянув кожаную куртку Даники, а затем привязала меч семьи Фендир за спину. Она засунула один из пистолетов Ханта за пояс джинсов, взвалила на плечо его винтовку и сунула в карманы как можно больше пачек патронов. Она оглядела город, и ее кровь превратилась в лед. Все оказалось гораздо хуже, чем она себе представляла.
Мика не просто открыл портал в Ад через Ворота Сердца. Он открыл по одному в каждых Вратах. Все семь кварцевых арок были дверью в Ад.
Крики снизу усилились, когда демоны ринулись из пустоты в беззащитный город.
Завыла сирена. Предупреждающий крик и приказ.
Убежища открылись, их автоматические двери толщиной в фут раздвинулись, чтобы впустить тех, кто уже собрался. Брайс поднесла телефон к уху.
Джунипер в кои-то веки сняла трубку после первого же гудка.
— О боги, Брайс...
— Уходи в безопасное место!
— Да, да, - всхлипнула Джунипер. — У нас была генеральная репетиция с несколькими крупными спонсорами, и мы все в убежище в конце квартала, и... — еще один всхлип. — Брайс, они говорят, что собираются закрыть дверь раньше.
Ужас пронзил ее насквозь.
— Люди должны попасть внутрь. Им нужна каждая свободная минута.
Джунипер заплакала.
— Я им так и сказал, но они в бешенстве и не хотят слушать. Они не пускают сюда людей.
— Гребаные ублюдки, - выдохнула Брайс, изучая все еще открытое убежище в ее квартале... людей, стекающихся внутрь. Укрытия можно было закрыть вручную в любое время, но все они закроются в течение часа. И будут запечатаны до тех пор, пока угрозу не устранят.
Голос Джунипер дрожал.
— Я заставлю их придержать двери. Но Брайс, это же... - звонок прервался, когда она, вероятно, двинулась дальше в укрытие, и Брайс посмотрела на север, в сторону театров. Всего в нескольких кварталах от Ворот Сердца. — Месиво из... - снова раздался треск. — В безопасности?
— Я в безопасности, - солгала Брайс. — Оставайся в убежище. Держите двери так долго, как только сможете.
Но Джунипер, милая, решительная и храбрая, не смогла бы успокоить охваченную паникой толпу. Особенно облаченная в пышные одежды и смириться жить за счет всех остальных.
Голос Джунипер снова затрещал, и Брайс просто сказала:
— Я люблю тебя, Джун. - И повесила трубку.
Она послала сообщение Джесибе о буквальном освобождении Ада, а когда не получила мгновенного ответа, добавила еще одно, сказав, что направляется туда. Потому что кто-то должен это сделать.
Демоны взмыли в небо от Ворот Мунвуда. Брайс могла только молиться, чтобы Берлога уже закрылась. Но там скорее всего была дюжина охранников и мощные чары. В некоторых частях этого города вообще не было никакой защиты.
Этого было достаточно, чтобы она бросилась бежать по лестнице ведущей с крыши. Вниз.
На обеспокоенные улицы.

***

— Демоны выходят из всех Ворот, - доложил Деклан, перекрывая шум различных лидеров и их команд, кричащих в свои телефоны. Ворота теперь содержали черные пустоты в своих сводчатых проходах. Как будто внутри них открылись невидимые двери.
Он мог видеть только шесть из них на своих экранах, так как в Костяном Квартале не было камер, но Деклан предположил, что он мог с уверенностью предположить, что Ворота Мертвых через Истру были такими же темными. Джесиба Рога не пыталась связаться с младшим королем, но не сводила глаз с экрана. Лицо ее было пепельно-серым.
— Это не имеет значения, - подумал Хант, глядя через плечо Деклана. Обитатели Костяного Квартала были уже мертвы.
Раздавались звонки на многие из них никто не отвечал. Сабина выкрикивала приказы Амелии, обе они прижимали телефоны к ушам, пытаясь связаться с альфами городских стай.
На каждом экране конференц-зала камеры со всего Города Полумесяца показывали страну кошмаров. Хант не знал, куда смотреть. Каждый новый образ был еще ужаснее предыдущего. Демоны, которых он узнавал с пугающей ясностью-худшие из худших, хлынули в город через Ворота. Демоны, которых ему стоило немалых усилий убить. У жителей Лунатиона не было ни единого шанса.
Только не вежливые, умные демоны вроде Айдаса. Нет, это были те самые ворчуны. Звери из преисподней. Это дикие собаки, жаждущие легкой добычи.
В Пяти Розах уже сверкали радужные пузыри защитных чар у вилл. Запирающие любого бедняка или неудачника, оказавшегося на улице. Именно там, перед закованными в железо стенами богатейших горожан города, был отдан приказ об отправке Аикс. Чтобы защитить и без того безопасное место.
Хант зарычал на Сабину:
— Скажи своим стаям, что там есть беззащитные, где они нужны...
— Таковы протоколы, - прорычала Сабина в ответ. У Амелии Рейвенскрофт, по крайней мере, хватило порядочности покраснеть от стыда и опустить голову. Но она не осмелилась заговорить без разрешения.
— К черту протоколы, - прорычал Хант. Он указал на экраны. — У этих придурков на виллах есть чары и комнаты для паники. У людей на улицах ничего нет.
Сабина не обратила на него внимания. Но Рун приказал своему отцу:
— Выведи наши войска из Пяти Роз. Отправь их туда, где они нужны.
Челюсть Осеннего короля задвигалась. Но он сказал:
— Протоколы существуют не просто так. Мы не пустим их в хаос.
— Вы оба, блядь, издеваетесь? - требовательно спросил Хант.
Послеполуденное солнце медленно клонилось к горизонту. Он не хотел думать о том, насколько хуже будет, когда наступит ночь.
— Меня не волнует, если они этого не хотят, - кричал в трубку Тарион. — Скажи им, чтобы шли на берег. - Пауза. — Тогда скажи им, чтобы они взяли всех, кого смогут унести под водой!
Исайя говорил по телефону в другом конце комнаты.
— Нет, это искривление времени было просто каким-то заклинанием, которое пошло не так, Наоми. Да, это заставило Ворота открыться. Нет, 33-й пусть едет к Старой площади. Доставь их прямо сейчас к старым квадратным воротам. Мне плевать, если их всех разорвут в клочья... -
Исайя отнял телефон от уха и заморгал, глядя на экран.
Глаза Исайи встретились с глазами Ханта,
— ЦТР находится в осаде. 33-й убивают. - Он не задумывался, была ли Наоми просто одной из них или просто потеряла свой телефон в драке.
Рун и Флинн набирали номер за номером. Им никто не отвечал. Как будто все лидеры Фейри, оставшиеся в городе, тоже были мертвы.
Сабина дозвонилась.
— Итан - отчет.
Деклан безмолвно передал номер Сабины в громкоговорители комнаты. Пыхтение Итана Холстрома заполнило все пространство, его местоположение было видно снаружи заколдованного и непроницаемого логова. Неземное, дикое рычание, которое не принадлежало волкам, прорезалось между его словами.
— Они повсюду. Нам едва удается их сдерживать...
— Держите позиции, - скомандовала Сабина. — Оставайтесь на своих позициях и ждите дальнейших приказаний.
Люди и Ваниры бежали с детьми на руках к любому открытому убежищу, какое только могли найти. Многие из них уже были закрыты, запечатаны обезумевшими людьми внутри.
Хант спросил Исайю:
— Как скоро 32-й сможет прибыть из Хилены?
— Через час, - ответил Ангел, не отрывая глаз от экрана. На бойню, на паникующий город.
— Они придут слишком поздно. - А если Наоми упала, раненая или мертвая... черт.
— Немедленно окружите Врата Розы, - прогремел Флинн кому-то по телефону. — Ты просто так отдашь им город?
Хант осмотрел место кровопролития и перебрал несколько вариантов развития событий в городе. Им понадобятся войска, чтобы окружить все семь Ворот, открывающихся в Ад и найти способ закрыть их.
Гипаксия поднялась со своего места. Она изучила экраны с мрачной решимостью и спокойно сказала в телефон:
— Надевайте экипировку и выходите. Мы направляемся туда.
Все повернулись к ней. Молодая Королева, казалось, ничего не заметила. Она просто приказала тому, кто был на линии:
— В город. Сейчас.
— Вы все будете убиты, - прошипела Сабина. И слишком поздно, про себя сказал Хант.
Гипаксия положила трубку и указала на экран на левой стене, на котором была видна Старая площадь.
— Я лучше умру, как она, чем буду смотреть, как умирают невинные люди, пока я сижу здесь.
Хант повернулся туда, куда она указала, и волосы на его шее встали дыбом. Как будто он знал, что он увидит.
Там, мчась по улицам в кожаной куртке Даники, с мечом в одной руке и пистолетом в другой, Брайс.
Бежала не от опасности, а прямо в нее.
Она что-то рычала, снова и снова. Деклан включил каналы, переключаясь с одной камеры на другую и следуя за ней по улице.
— Я думаю, что смогу включить звук и изолировать ее голос от окружающего шума, - сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. И затем...
— Идите в укрытия! - она просто кричала. Ее слова эхом отразились от стен комнаты.
Пригнулась, взмахнула мечом, выстрелила. Она двигалась так, словно всю свою жизнь тренировалась с Аикс.
— Зайдите в дом. - взревела она, резко развернувшись и целясь в крылатого демона, заслоняющего насмешливо-золотое послеполуденное солнце. Ее пистолет выстрелил, и существо с визгом метнулось в переулок. Пальцы Деклана летали по клавиатуре, пока он держал ее на экране.
— Куда она, черт возьми, собралась? - Сказала Фьюри.
Брайс продолжала бежать. Она продолжала стрелять. Она не промахивалась.
Хант огляделся вокруг и понял, куда она направляется.
В самое беззащитное место в Городе Полумесяце, полное людей без всякой магии. Никаких сверхъестественных способностей или силы.
— Она собирается на Луга, - сказал Хант.

***

Все оказалось гораздо хуже, чем Брайс себе представляла.
Ее рука немела от отдачи пистолета каждый раз, когда она стреляла, зловонная кровь покрывала ее, и не было конца щелкающим зубам, кожистым крыльям, яростным, лишенным света глазам. День клонился к яркому закату, и вскоре небо сравнялось с запекшейся кровью на улицах.
Брайс рванула вперед, ее дыхание было острым, как нож в груди.
У нее кончились патроны. Она не стала тратить время на их поиски. Нет, она просто швырнула пистолет в крылатого черного демона, который налетел на нее, сбив его с ног, и сняла винтовку с плеча. Ружье Ханта. Его запах кедра и дождя окутал ее, когда она заряжала ствол, и к тому времени, когда демон развернулся в ее сторону, щелкая челюстями, она выстрелила.
Его голова была оторвана в брызгах красного цвета.
И все же она бежала вперед, прокладывая себе путь в город. Мимо нескольких все еще открытых убежищ, чьи обитатели делали все возможное, чтобы защитить входы. Чтобы выиграть для других время, чтобы те могли попасть внутрь.
Еще один демон спустился с крыши, изогнутые когти тянулись к ней...
Брайс взмахнула мечом Даники вверх, рассекая пятнистую серую кожу демона от живота до шеи. Он врезался в тротуар позади нее, кожистые крылья захлопали под ним, но она уже снова двигалась.
Продолжала. Она должна была продолжать двигаться.
Все ее тренировки с Рэндаллом, каждый час между валунами и соснами в горах вокруг ее дома, каждый час в городском рекреационном зале-все это было ради этого.

Глава 84

Хант не мог оторвать глаз от Брайс, пробивающейся через весь город. Телефон Гипаксии зазвонил где-то слева от него, и Королева ведьм ответила еще до того, как закончился первый звонок. Слушая.
— Что значит " метлы уничтожены"?
Деклан переключил ее звонок на громкоговорители, так что все они могли слышать дрожащий голос ведьмы на другом конце линии.
— Они все в щепках, Ваше Величество. И оружейная комната конференц-зала тоже. Оружие, мечи и вертолеты тоже. Машины. Все разрушено.
Ужас свернулся в животе Ханта, когда Осенний Король пробормотал:
— Мика. - Должно быть, Архангел сделал это перед тем, как уйти, тихо и незаметно. Предвкушая, как он будет держать их на расстоянии, пока поэкспериментирует с силой Рога. Вместе с Брайс.
— У меня есть вертолет, - сказала Фьюри. — Я держу его за пределами площадки.
Рун поднялся на ноги.
— Тогда мы выдвигаемся прямо сейчас. - И все равно дорога туда займет тридцать минут.
— Этот город - настоящая бойня, - говорила Сабина в трубку. — Держите ваши посты в Мунвуде и Пяти Розах.
Каждая стая в Аикс была связана с этим вызовом и могла слышать друг друга. Несколькими нажатиями клавиш Деклан соединил телефон Сабины с системой в конференц-зале, так что вспомогательный отряд мог слышать их всех. Но некоторые стаи вообще перестали реагировать.
— Немедленно тащи гребаную волчью стаю на Старую площадь! - рявкнул Хант на Сабину. Даже с вертолетом Фьюри будет слишком поздно. Но если бы помощь могла по крайней мере добраться до Брайс прежде чем она отправится в одиночку в Луга...
— На Старой площади больше не осталось волков, - огрызнулась Сабина.
Но главный из волков наконец зашевелился и указал древним узловатым пальцем на экран. И он сказал:
— Один волк остался на Старой площади.
Тогда все посмотрели на него. Туда, куда он указал. На кого он только что указал.
Брайс мчалась сквозь бойню, меч сверкал при каждом взмахе, уклоне и ударе.
Сабина поперхнулась.
— Ты чувствуешь меч Даники, отец...
Старческие, невидящие глаза премьер-министра моргнули, глядя на экран. Его рука сжалась на груди.
— Волк. - Он постучал себя по сердцу. И все же Брайс пробивалась вперед, к Лугам, и все же она убегала от тех, кто бежал к убежищам, выигрывая им путь к безопасности. — Настоящий волк.
Горло Ханта сжалось до боли. Он протянул руку Исайе.
— Дай мне свой телефон.
Исайя не сказал ни слова, когда передал ему трубку. Хант набрал номер, который запомнил наизусть, поскольку не решался хранить его в своих контактах. Звонок все звонил и звонил, пока наконец не закончился.
— Полагаю, это очень важно?
Хант не потрудился назвать себя, когда прорычал:
— Ты должна мне проклятую милость богов.
Королева Гадюк только сказала, забавляясь своим богатым голосом:
— О?

***

Две минуты спустя Хант поднялся со своего места, намереваясь последовать за Руном к вертолету Фьюри, когда зазвонил телефон Джесибы.
— Это Брайс, - напряженным голосом объявила колдунья.
Хант резко повернул голову к камере, и действительно, Брайс засунула свой телефон в бретельку лифчика, вероятно, оставив его включенным на громкую связь. Она кружила вокруг брошенных машин, пересекая границу Лугов Златоцветника. Солнце начинало садиться, как будто сам Солас покидал их.
— Включи громкую связь и соедини звонок с вспомогательными отрядами, - приказала Джесиба Деклану и сняла трубку. — Брайс?
Брайс была измучена. Ее винтовка грохотала, как раскат грома.
— Скажи тому, кто находится на саммите, что мне нужно подкрепление на Лугах... я направляюсь к убежищу возле Ворот Смертных.
Рун спрыгнул с лестницы и побежал прямо к диктофону в центре стола. Он сказал ей:
— Брайс, это же настоящая бойня. Забирайся в это убежище, пока они все не закрылись...
Ее винтовка громыхнула, и еще один демон упал. Но еще больше пронеслось через Ворота в город, окрашивая улицы кровью так же верно, как яркий закат теперь окрашивал небо.
Брайс нырнула за мусорный бак, чтобы укрыться, стреляя снова и снова.
— В Лугах нет никакой поддержки, - сказала Сабина. — Каждая стая дислоцирована...
— Здесь есть дети! - Закричала Брайс. — Дети!
В комнате воцарилась тишина. Более глубокий ужас охватил Ханта, как чернила в воде.
А потом из динамиков донесся мужской голос:
— Я иду, Брайс.
Окровавленное лицо Брайс сморщилось, когда она прошептала:
— Итан.
— Холстром, оставайся на своем гребаном посту, - прорычала Сабина.
Но Итан снова заговорил, на этот раз более настойчиво:
— Брайс, я иду. Жди. - Пауза. Затем он добавил: — Мы все идем.
Колени Ханта задрожали, когда Сабина проревела Итану:
— Ты не подчиняешься прямому приказу твоего...
Итан прервал ее разговор. И каждый волк под его командованием тоже прекратил свою связь.

***

Волки появиться на Лугах уже через три минуты.
Три минуты через Ад, через бойню и смерть. Три минуты бега на ровном месте, чтобы спасти самых беззащитных из них.
Человеческих детей.
Шакалы присоединились к ним. Койоты. Дикие собаки и обыкновенные собаки. Гиены и динго. Лисы. Все дело было в том, кто они такие. Кем они всегда были. Защитники тех, кто не мог защитить себя сам. Защитники незначительных и молодых.
Оборотень или истинное животное, эта истина была запечатлена в душе каждого пса.
Итан Холстром помчался к Лугам Златоцветника, чувствуя за спиной тяжесть этой истории, пылающей в его сердце. Он молился, чтобы они не опоздали.

Глава 85

Брайс знала, что только глупое везение сохраняло ей жизнь. И чистый адреналин, который заставлял ее так четко фокусировать прицел. Спокойно.
Но с каждым пройденным кварталом, по мере того как закат становился все глубже, ее ноги двигались все медленнее. Ее реакция замедлялась. Ее руки болели, становясь свинцовыми. Каждое нажатие на спусковой крючок требовало чуть больше усилий.
Еще немного-и все, что ей было нужно. Еще немного, и она сможет убедиться, что все обитатели Луга успели укрыться в убежище до того, как все они закроются. Теперь это не займет много времени.
Укрытие в середине квартала оставалось открытым, фигуры держали линию перед ним, в то время как человеческие семьи врывались внутрь. Ворота Смертных находились в нескольких кварталах к северу—все еще открытые для обитателей Ада.
Поэтому Брайс встала на перекрестке, вложив меч Даники в ножны, и снова подняла винтовку Ханта к плечу. У нее оставалось еще шесть патронов.
Итан скоро будет здесь. С минуты на минуту.
Из-за угла выскочил демон, когтистые пальцы которого прочерчивали линии на булыжниках мостовой. Винтовка впилась ей в плечо, когда она выстрелила. Демон все еще падал, скользя по земле, когда она повернула ружье и выстрелила снова. Еще один демон упал.
Осталось четыре пули.
Позади нее люди выкрикивали приказы. Скорее! В убежище! Бросайте сумки и бегите!
Брайс выстрелила в демона, летевшего через перекресток прямо к убежищу. Демон упал в двадцати футах от входа. Люди прикончили его.
Внутри открытой пасти приюта кричали дети, выли младенцы.
Брайс снова выстрелила. Снова. Снова.
Еще один демон выскочил из-за угла и помчался к ней. Спусковой крючок щелкнул.
Пусто.
Демон прыгнул, широко раскрыв пасть, обнажив два ряда острых, как кинжалы, зубов. Целясь ей в горло. Брайс едва успела поднять винтовку и просунуть ее между этими разинутыми челюстями. Металл застонал, и мир накренился от удара.
Она и демон врезались в булыжники мостовой, ее кости залаяли от боли. Демон крепко сжал винтовку. Она треснула пополам.
Брайс сумела отскочить назад из-под демона, когда тот выплюнул осколки винтовки. Капая слюной на окровавленную улицу, он двинулся на нее. Казалось, он смаковал каждый свой шаг.
Зажав меч в ножнах, Брайс потянулась к ножу, висевшему у нее на бедре. Как будто он мог что-то сделать, как будто он мог остановить это...
Демон опустился на задние лапы, готовясь к убийству.
Земля задрожала позади нее, когда Брайс наклонила ее запястье, направляя лезвие вверх...
Меч вонзился в седую голову демона.
Массивный меч, по меньшей мере четырех футов длиной, несла высокая, закованная в броню мужская фигура. На лезвии вспыхнули синие огоньки. Еще больше глаз уставилось на гладкий черный бронежилет и такой же шлем. А на груди мужчины сияла эмблема в виде поражающей кобры.
Один из телохранителей Королевы гадюк-Фейри.
Еще шестеро промчались мимо него, булыжники дрожали под их ногами, оружие и мечи были обнажены. Никакого одурманенного ядом ступора видно не было. Просто смертельная точность.
И вместе со стражами Фейри Королевы гадюк мимо проносились и бросались в бой волки, лисы и клыкастые всех пород.
Брайс вскочила на ноги, кивнув воину, который спас ее. Мужчина-Фейри только резко обернулся, его закованные в металл руки схватили демона за плечи и с громким воплем разорвали пополам.
Но еще большее чудовище из Ада с грохотом пролетело перед ними. Поэтому Брайс снова вытащила меч Даники из-за спины.
Она усилием воли заставила свою руку напрячься, когда другой демон галопом помчался вниз по улице на нее. Собаки-оборотни атаковали демонов со всех сторон, образуя барьер из шерсти, зубов и когтей между приближающейся Ордой и укрытием позади них.
Брайс сделала ложный выпад влево, взмахнув мечом вверх, когда демон прыгнул на ее поддельный выход. Но лезвие не пробило кость и не коснулось мягких, уязвимых органов под ней. Существо взревело, развернулось и снова бросилось вперед. Она стиснула зубы и с вызовом подняла меч, демон был слишком взбешен, чтобы заметить, что она позволила себе отвлечься.
В то время как массивный серый волк атаковал сзади.
Итан вцепился в демона с взрывом зубов и когтей, так быстро и жестоко, что на мгновение оглушил ее. Она уже забыла, насколько огромным он был в этой форме-все оборотни были по меньшей мере в три раза больше обычных животных, но Итан всегда был больше. Ровно как и его брат.
Итан выплюнул горло демона и пошевелился, волк в мгновение ока превратился в высокого мужчину. Кровь покрывала его темно-синюю футболку и джинсы так же сильно, как и ее собственную одежду, но прежде чем они успели заговорить, его карие глаза вспыхнули тревогой.
Брайс отскочила, встретив тошнотворное дыхание демона, когда тот пикировал на нее.
Она пригнулась и подняла меч вверх, крик демона почти разорвал ее уши, когда она позволила зверю протащить брюхо вниз по лезвию. Выпотрошить его.
Кровь забрызгала ее кроссовки, порванные леггинсы, но она убедилась, что голова демона упала на землю, прежде чем повернуться к Итану. Как раз в тот момент, когда он вытащил меч из ножен за спиной и разрубил еще одного демона на части.
Их взгляды встретились, и все слова, которые ей нужно было сказать, повисли в воздухе. Она тоже увидела их в его глазах, когда он понял, чью куртку и меч она носит.
Но она лишь мрачно улыбнулась. Позже. Если они каким-то образом переживут это, если смогут продержаться еще несколько минут и попасть в убежище... тогда они заговорят.
Итан понимающе кивнул.
Брайс знала, что не только адреналин привел ее в действие, когда она снова бросилась в бойню.

***

— Укрытия закрываются через четыре минуты, - объявил Деклан в конференц-зале.
— А почему твой вертолет до сих пор не прилетел? - Спросил Рун у Фьюри. Он встал, и Флинн поднялся вместе с ним.
Акстар проверила ее телефон.
— Он уже на пути сюда...
Двери наверху распахнулись, и Сандриэль вошла внутрь, подгоняемая штормовым ветром. И пока она спускалась по лестнице, ни триария, ни Поллукса нигде не было видно. Никто не произнес ни слова.
Хант приготовился, когда она посмотрела в его сторону, сидя между стоящим теперь Руном и Гипаксией. Перед ним на столе лежали горсианские кандалы.
Но она просто вернулась на свое место за самым нижним столом. Он предположил, что у нее были более серьезные проблемы. Ее внимание металось между экранами, каналами и новостями, и Сандриэль сказала:
— Мы ничего не можем сделать для города, когда Ворота открыты для Ада. Нам приказано оставаться здесь.
Рун вздрогнул.
— Мы нужны...
— Мы должны остаться здесь. - Эти слова громом прокатились по комнате. — Астери отправили помощь.
Хант обмяк в своем кресле, и Рун опустился рядом с ним.
— Ну и слава богу, - пробормотал принц, потирая дрожащими руками лицо.
Тогда они, должно быть, отправили Астерианскую стражу. И еще одно подкрепление. Возможно, триарии Сандриэль отправились в Лунатион. Пусть они все психи и придурки, но, по крайней мере, они могут постоять за себя в бою. Черт возьми, один только Молот был бы благословением для города прямо сейчас.
— Три минуты до закрытия убежища, - сказал Деклан.
В общем хаосе аудиопередачи, которую включил Деклан, раздался вой оборотня, предупреждая всех, чтобы они были в безопасности. Покинуть границу, которую они установили против Орды, и бежать, к все еще открытой металлической двери.
Однако люди все еще убегали. Взрослые, несущие детей и домашних животных, бросались к отверстию, едва ли больше, чем дверь гаража на одну машину. Воины Королевы гадюк и несколько волков оставались на перекрестке.
— Две минуты, - сказал Деклан.
Брайс и Итан сражались бок о бок. Там, где один спотыкался, другой не падал. Там, где один заманивал демона, другой казнил его.
В городе завыла сирена. Предупреждение. Брайс и Итан по-прежнему держались.
— Тридцать секунд, - сказал Деклан.
— Иди, - настаивал Хант. — Иди, Брайс.
Она выпотрошила демона, наконец повернувшись к убежищу, и Итан двинулся вместе с ней. Хорошо, она войдет внутрь и подождет, пока не прибудет Астерианская стража, чтобы стереть этих ублюдков с лица земли. Может быть, они знают, как запечатать пустоты в Воротах.
Дверь убежища начала закрываться.
— Они слишком далеко, - тихо сказала Фьюри.
— Они справятся, - выдавил Хант, глядя на расстояние между медленно закрывающейся дверью и двумя фигурами, мчащимися к ней, а рыжие волосы Брайс были знаменем позади нее.
Итан споткнулся, и Брайс схватила его за руку, прежде чем он успел упасть. В боку Итана сверкала зловещая рана, кровь пропитала его футболку. Как этот парень вообще бежал...
Дверь была наполовину закрыта. Теряя сантиметры каждую секунду.
Когтистая гуманоидная рука изнутри обернулась вокруг его края. Несколько пар.
А потом появилась молодая, темноволосая волчица, стиснув зубы, с лицом волка, рычащая, борясь с неизбежным. Когда все волки позади нее схватились за раздвижную дверь и попытались ее замедлить.
— Пятнадцать секунд, - прошептал Деклан.
Брайс бежала, бежала и бежала.
Один за другим волки из стаи Итана ослабили хватку двери. До тех пор, пока только одна молодая женщина не удержала его, упершись ногой в бетонную стену, издавая вызывающий рев...
Итан и Брайс бросились к убежищу, волк сосредоточился исключительно на двери убежища.
Оставалось всего три фута свободного пространства. Для них обоих места не хватит. Взгляд Брайс метнулся к лицу Итана. Печаль наполнила ее глаза. И решительность.
— Нет, - выдохнул Хант. Точно зная, что она сделает.
Брайс отстала всего на шаг. Как раз достаточно, чтобы использовать свою силу Фейри и толкнуть Итана вперед. Чтобы спасти брата Коннора Холстрома.
Итан повернулся к Брайс, глаза его горели яростью, отчаянием и горем, он протянул руку, но было уже поздно.
Металлическая дверь захлопнулась с грохотом, который, казалось, эхом разнесся по всему городу.
Это эхо разнеслось по всему городу, когда все двери убежищ наконец закрылись.
Ее инерция была слишком велика, чтобы замедлиться. Брайс врезалась в металлическую дверь, кряхтя от боли.
Она повернулась на месте, лицо ее побледнело. Ища варианты с пустыми руками.
Тогда Хант прочел это по ее лицу. Впервые Брайс не знала, что ей делать.

***

Каждая частичка тела Брайс содрогнулась, когда она укрылась в небольшой нише перед укрытием, а закат стал яркой вспышкой оранжевого и рубинового-как последний боевой клич мира перед наступающей ночью.
Демоны двинулись дальше, но их станет еще больше. Скоро. Пока Ворота удерживают эти порталы в ад, они никогда не перестанут приходить.
Кто-то—вероятно, Итан-начал колотить в дверь убежища позади нее. Как будто он мог прорваться сквозь нее, открыть проход, чтобы она могла попасть внутрь. Она проигнорировала этот звук.
Воины Королевы гадюк были вспышками металла и света далеко внизу по улице, все еще сражаясь. Некоторые падали, превращаясь в груды дымящихся доспехов и крови.
Если она доберется до своей квартиры, то там будет достаточно чар, чтобы защитить ее и всех остальных, кто попадет внутрь. Но это было в двадцати кварталах отсюда. С таким же успехом это могло быть и двадцать миль.
Вспыхнула идея, и она взвесила ее, обдумывая. Она могла бы попробовать. Она должна была попытаться.
Брайс сделала глубокий вдох, собираясь с духом. В ее руке меч Даники дрожал, как тростинка на ветру.
Она могла бы это сделать. Так или иначе, она найдет способ.
Она выскочила на залитые кровью улицы, держа меч наготове для атаки. Она не оглядывалась на укрытие позади себя, когда начала бежать, воспоминая карту города, ведя себя по самому быстрому маршруту. Из-за угла донеслось рычание, и Брайс едва успела поднять меч, чтобы перехватить демона. Она частично оторвала ему шею и снова побежала, прежде чем он полностью коснулся земли. Она должна была продолжать двигаться. Нужно было добраться до Старой площади...
На улицах валялись мертвые оборотни и солдаты Королевы гадюк. Еще больше мертвых людей вокруг них. Большинство разорваны на куски.
Еще один демон несся с красного неба...
Она закричала, когда он отбросил ее назад, швырнув в машину с такой силой, что стекла разлетелись вдребезги. У нее была целая секунда, чтобы рывком открыть пассажирскую дверь и забраться внутрь. Удар по машине.
Брайс перебралась через подлокотники и рычаг переключения передач, нащупывая дверцу со стороны водителя. Она дернула за ручку и наполовину выпала на улицу, демон настолько отвлекся, разрывая шины на противоположной стороне, что не заметил, как она бросилась бежать.
Старая площадь. Если бы ей удалось добраться до Старой площади...
Два демона бросились к ней. Единственное, что она могла сделать, - это бежать, когда свет начал меркнуть.
Одна. Она была здесь совсем одна.

Глава 86

Город начинал понемногу затихать. Каждый раз, когда Деклан проверял звук в другом районе, все больше криков стихало, обрываясь один за другим.
Ни от спокойствия или спасения, понял Хант.
Пустоты в Воротах оставались открытыми. Закат уступил место синевато-пурпурному небу. Когда наступит настоящая ночь, он сможет представить себе, какие ужасы станут прибывать из Ада. Те, что не любят света, которых воспитали и учили охотиться в темноте.
Брайс все еще была там. Одна ошибка, один неверный шаг и она будет мертва.
Не будет никакого исцеления, никакой регенерации.
Она добралась до границы Старой площади. Но она не бежала в поисках безопасности. Нет, она, казалось, бежала к Воротам Сердца, где поток демонов остановился. Как будто ад действительно замер в ожидание настоящей ночи.
Его сердце бешено колотилось, когда она остановилась в квартале от Ворот. Когда она нырнула в нишу ближайшего укрытия. Освещенная первой лампой, установленной снаружи, она соскользнула на землю, свободно сжимая меч в одной руке.
Хант знал эту позу, этот угол наклона головы.
Солдат, который провел хорошую, тяжелую битву. Солдат, который был измотан, но воспользовался бы этим моментом, этим последним моментом, чтобы собраться перед последней схваткой.
Хант оскалил зубы, глядя на экран:
— Вставай, Брайс.
Рун покачал головой, на его лице застыл ужас. Осенний король молчал. Он ничего не делал, наблюдая за своей дочерью на экране, которую Деклан вывел на главный монитор.
Брайс потянулась к ее рубашке, чтобы вытащить телефон. Ее руки так сильно дрожали, что она едва могла его удержать. Но она нажала кнопку на экране и поднесла трубку к уху. Хант тоже знал, что это такое. Это был ее последний шанс попрощаться с родителями, с любимыми людьми.
В конференц-зале раздался слабый звонок. Со стола, стоявшего в центре стола. Хант посмотрел на Джесибу, но ее телефон оставался темным. У Руна тоже оставался темным. Все замолчали, когда Сандриэль достала из кармана телефон. Телефон Ханта.
Сандриэль взглянула на него, шок смягчил ее лицо. Каждая мысль вихрем вылетала из головы Ханта.
— Дай ему телефон, - тихо сказал Рун.
Сандриэль просто смотрела на экран. Раздумывая.
— Дай ему этот чертов телефон, - приказал ей Рун.
Сандриэль, к удивлению Ханта, так и сделала. Дрожащими руками он поднял трубку.
— Брайс?
На видеопленке он видел ее широко раскрытые глаза.
— Хант? - Ее голос был таким грубым. — Я думала, что это уйдет в аудиосообщения...
— Помощь скоро придет, Брайс.
Абсолютный ужас на ее лице, когда она смотрела на последние лучи солнца, уничтожил его.
— Нет... нет, будет уже слишком поздно.
— Мне нужно, чтобы ты встала, Брайс. Доберитесь до более безопасного места. Не подходи ближе к этим Воротам.
Она закусила губу, дрожа всем телом.
— Они все еще открыты настежь...
— Иди в свою квартиру и оставайся там, пока не придет помощь. - Панический ужас на ее лице от его приказа превратился во что-то спокойное. Сосредоточенное. Хорошо.
— Хант, мне нужно, чтобы ты позвонил моей маме.
— Только не начинай так прощаться...
— Мне нужно, чтобы ты позвонил моей маме, - тихо сказала она. — Мне нужно, чтобы ты сказал ей, что я люблю ее, и что все, что я есть-это ее заслуга. Ее сила, ее мужество и ее любовь. И я прошу прощения за все то дерьмо, через которое я заставила ее пройти.
— Прекрати...
— Скажи моему отцу... - прошептала она. Осенний Король напрягся. Оглянулся на Ханта. — Скажи Рэндаллу, - пояснила она, — что я так горжусь, что могу называть его своим отцом. Что он был единственным, кто когда-либо имел значение.
Хант мог бы поклясться, что на лице Осеннего короля промелькнуло что-то вроде стыда. Но Хант умолял:
— Брайс, тебе нужно сейчас же перейти в более безопасное место.
Она ничего такого не собиралась делать.
— Скажи Фьюри, что я сожалею о своей лжи. Что в конце концов я сказала бы ей правду. - На другом конце комнаты у ассасина по лицу текли слезы. — Скажи Джунипер... - голос Брайс дрогнул. — Скажи ей спасибо... за ту ночь на крыше. - Она подавила рыдание. — Скажи ей, что теперь я знаю, почему она не дала мне прыгнуть. Это было сделано для того, чтобы я могла прийти и помочь сегодня.
Сердце Ханта совершенно раскололось. Он не знал, не догадывался, что когда-то все было так плохо для нее...
Судя по чистому отчаянию на лице Руна, ее брат тоже ничего не знал.
— Передай Руну, что я прощаю его, - сказала Брайс, снова дрожа. По лицу принца текли слезы.
— Я уже давно простила его, - сказала Брайс. — Я просто не знала, как сказать об этом. Скажи ему, что я сожалею, что скрыла правду, и что я сделала это только потому, что люблю его и не хочу ничего у него отнимать. Он всегда будет лучшим из нас.
Агония на лице Руна сменилась замешательством.
Но Хант не мог этого вынести. Он больше не мог вынести ни слова из этого разговора.
— Брайс, пожалуйста...
— Хант. - Весь мир погрузился в тишину. — Я ждала тебя.
— Брайс, милая, просто вернись в свою квартиру и дай мне часок, а потом...
— Нет, - прошептала она, закрывая глаза. Она положила руку себе на грудь. Над ее сердцем. — Я ждала тебя...
Тогда Хант уже не мог сдержать слез.
— Я тоже тебя ждал, - сказал он.
Она улыбнулась и снова зарыдала.
— Пожалуйста, - взмолился Хант. — Пожалуйста, Брайс. А теперь тебе надо уходить. Прежде чем придут другие.
Она открыла глаза и встала на ноги, когда наступила настоящая ночь. Она стояла лицом к Воротам в середине квартала.
— Я прощаю тебя... за то дерьмо с Синтетиком. Ради всего этого. Все это не имеет значения. Уже нет. - Она закончила разговор и прислонила меч Даники к стене ее небольшого убежища. Она осторожно положила телефон на землю рядом с ним.
Хант вскочил со своего места.
— БРАЙС...
Но она уже бежала к Воротам.

Глава 87

— Нет, - повторял Рун снова и снова. — Нет-нет...
Но Хант ничего не слышал. Ничего не чувствовать. Все это рухнуло в нем, как только она повесила трубку.
Брайс перепрыгнула через забор вокруг Ворот и остановилась перед высокой аркой. Перед ужасной черной пустотой внутри нее.
Вокруг нее засияло слабое белое сияние.
— А это что такое? - Прошептала Фьюри.
Она мерцала, становясь все ярче в ночи.
Достаточно, чтобы осветить ее тонкие руки, сжимающие сверкающий, пульсирующий свет перед грудью.
Свет исходил из ее груди—он был вытянут изнутри нее. Как будто он жил в ней все это время. Глаза Брайс были закрыты, лицо безмятежно.
Ее волосы развевались над головой. Вокруг нее тоже плавали куски мусора. Как будто гравитация перестала существовать.
Свет, который она держала в руках, был таким ярким, что весь остальной мир казался серым и черным. Она медленно открыла глаза, янтарные, сверкающие, как первые чистые лучи рассвета. Мягкая, тайная улыбка украсила ее губы.
Она подняла глаза на нависшие над ней Ворота. Свет между ее ладонями становился все ярче.
Рун упал на колени.
— Я Брайс Квинлан, - сказала она воротам, пустоте, всему аду. Ее голос был безмятежным-мудрым и смеющимся. — Наследница Звездорожденных Фейри.
Земля выскользнула из-под Ханта, когда свет между ее руками, звезда, которую она вытащила из разбитого сердца, вспыхнула так же ярко, как солнце.

***

Даника стояла на коленях на асфальте, сцепив руки за окровавленными волосами. Из двух огнестрельных ран на ноге уже не текла кровь, но Брайс знала, что пули застряли в верхней части бедра. Боль от стояния на коленях должна была быть невыносимой.
— Ты тупица, - выплюнул ей змей-оборотень, открывая патронник своего пистолета с жестокой точностью. Пули были уже в пути—как только его помощник найдет их, пистолет будет заряжен.
Боль в поврежденной руке Брайс была вторичной. Все это было вторично по отношению к этому пистолету.
Мотоцикл тлел в тридцати футах от них, а винтовка была брошена еще дальше в засушливый кустарник. Дальше по дороге полуприцеп работал на холостом ходу, его грузовой отсек был заполнен всеми этими окаменевшими животными, направлявшимися бог знает куда.
Они потерпели неудачу. Их отчаянная попытка спасения провалилась.
Карамельные глаза Даники встретились с глазами змея-оборотня, лидера этой ужасной контрабандной шайки. Мужчина, ответственный за этот момент, когда перестрелка, происходившая на скорости сто миль в час, обернулась против них. Даника управляла мотоциклом, ее рука обвилась вокруг ноги Брайс, чтобы удержать ее, пока она целилась из винтовки. Им удалось увезти два седана со змеями, полные одинаково ненавистных мужчин, намеревающихся причинить боль и продать этих животных. Они уже приближались к гоночному полуприцепу, когда стоявший перед ними мужчина успел выстрелить в шины мотоцикла.
Мотоцикл перевернулся, и Даника отреагировала со скоростью волка. Она обвилась вокруг Брайс всем телом. И приняла на себя основную тяжесть удара.
Ее разорванная кожа, сломанный таз-все было по этой причине.
— Брайс, - прошептала Даника, и слезы потекли у нее по щекам, когда она осознала реальность этого колоссального провала. — Брайс, я люблю тебя. И мне очень жаль.
Брайс отрицательно покачала головой.
— Я не жалею об этом. - Правда.
А потом появился помощник змея-оборотня с пулями в руках. Их звон, когда они заряжали ружье, эхом отдавался в костях Брайс.
Даника всхлипнула.
— Я люблю тебя, Брайс.
Эти слова пронеслись между ними волной. Сердце Брайс раскололось на части.
— Я люблю тебя, - повторила Даника.
Даника никогда не говорила ей таких слов. Ни разу за четыре года учебы в колледже. Брайс знала, что она ни разу не говорила это. Даже Сабине.
Особенно Сабине.
Брайс смотрела, как по гордому, свирепому лицу Даники катятся слезы. В сердце Брайс щелкнул замок. Ее душа.
— Закрой глаза, Даника, - тихо сказала она. Даника молча смотрела на нее.
Только ради этого. Только ради Даники она могла пойти на такой риск.
Гравий вокруг Брайс задрожал. Начал всплывать вверх. Глаза Даники расширились. Волосы Брайс парили, словно под водой. В глубоком космосе.
Змея-оборотень закончил заряжать патроны и направил пистолет Данике в лицо. Его коллега ухмыльнулся, стоя в шаге позади него.
Брайс выдержала пристальный взгляд Даники. Не отводя взгляда, она снова сказала:
— Даника, закрой глаза. - Дрожа, Даника повиновалась. Крепко сжала их.
Змея-оборотень щелкнул предохранителем пистолета, даже не взглянув на Брайс и обломки, которые поплыли к небу.
— Да, тебе лучше закрыть глаза, Ты же знаешь...
Брайс взорвалась. Белый, ослепительный свет вырвался из нее, вырвался на свободу из этого тайного места в ее сердце.
Прямо в глаза змею-оборотню. Он закричал, царапая себе лицо. Сверкая ярко, как солнце, Брайс двинулась вперед.
Забыв о боли, она в мгновение ока схватила его за руку. Повернув его так, что он уронил пистолет. Еще одно движение и он растянулся на асфальте.
Где она выпустила ту пулю, предназначенную для Даники, в его сердце.
Его сообщник кричал, стоя на коленях и выцарапывая себе глаза. Брайс снова выстрелила.
Он перестал кричать.
Но Брайс не переставала гореть. Не тогда, когда она мчалась к кабине полуприцепа—к последнему змею, который теперь пытался завести двигатель. Даника дрожала на земле, закинув руки за голову и зажмурившись от яркого света.
Змей-оборотень сдался, выключил двигатель и, выскочив из кабины, помчался вниз по дороге. Брайс прицелилась, как и учил ее Рэндалл, и стала ждать, когда раздастся выстрел.
Еще один щелчок пистолета. Мужчина упал.
Брайс вспыхнула на долгое мгновение, и мир стал ослепительно белым.
Медленно, осторожно она втянула свет обратно в себя. Она задушила его и тайну, которую они с родителями хранили так долго. От ее отца, от Астери, от Мидгарда.
От Руна.
Чистый свет звезды-из другого мира. Из далеких времен. Дар древнего Фейри, возрожденного вновь. Свет, но не более того. Не Астери, которая обладала грубой силой звезд. Только свет.
Для нее это ничего не значило. Но дары Звездорожденных, титул-они всегда что-то значили для Руна. И в тот первый раз, когда она встретила его, она собиралась поделиться с ним своей тайной. Он был добр и рад тому, что нашел новую сестру. Она сразу поняла, что может доверить ему эту тайную.
Но потом она увидела жестокость их отца. Увидела, как этот звездный дар давал ее брату хоть малейшее преимущество перед этим гребаным монстром. Увидела гордость, которую ее брат отрицал, но, несомненно, чувствовал себя Звездорожденным, благословенным и избранным Урдом.
Она не могла заставить себя сказать Руну правду. Даже после того, как все развалилось, она скрывала это. Никогда никому не говоря-вообще никому. Кроме Даники.
Голубые небеса и оливковые деревья просачивались обратно, цвет возвращался в мир, когда Брайс спрятала последний звездный свет в своей груди. Даника все еще дрожала на асфальте.
— Даника, - сказала Брайс.
Даника убрала руки от лица. Открыла глаза. Брайс ждала того ужаса, о котором предупреждала ее мать, если кто-нибудь узнает, что она таит в себе. Странный, ужасный свет, пришедший из другого мира.
Но на лице Даники было только удивление.
Удивление и любовь.

***

Брайс стояла перед Воротами, держа звезду, которую она прятала в своем сердце, позволяя свету расти. Высвобождая из груди, свободный и чистый свет.
Даже когда пустота была всего в нескольких футах от нее, а ад всего в шаге от нее, странное чувство спокойствия охватило ее. Она так долго хранила этот свет в тайне, жила в таком абсолютном страхе, что, несмотря ни на что, ее охватило облегчение.
За эти недели было так много случаев, когда она была уверена, что Рун наконец поймет это. Она боялась, что ее откровенное нежелание узнать что-либо, связанное с первыми Звездорожденными, принцем Пелиасом и королевой Тейей, граничило с подозрением. И когда он положил Звездный меч на стол в библиотеке галереи и тот загудел, мерцая, ей пришлось физически отодвинуться, чтобы избежать инстинктивного желания прикоснуться к нему, ответить на его тихую, прекрасную песню.
Ее меч—это был ее меч и меч Руна, и с этим светом в ее венах, со звездой, которая дремала в ее сердце, Звездный меч узнал ее не как Королеву, достойного Фейри, а как родню. Родня тем, кто выковал его так давно.
Как называется подобное. Даже яд Кристалла в ее ноге не смог заглушить сущность того, кем она была. Он перекрыл ей доступ к свету, но не к тому, что было отпечатано в ее крови. В тот момент, когда яд вышел из ее ноги, когда губы Ханта встретились с ее губами в тот первый раз, она почувствовала, что он снова проснулся. Освободился.
И вот теперь она была здесь, а звездный свет рос в ее руках.
Это был бесполезный подарок, решила она еще ребенком. Это не могло сделать ничего, кроме ослепления людей, как она сделала с людьми своего отца, когда они пришли за ней, ее матерью и Рэндаллом, как случилось с Оракулом, когда провидец заглянул в ее будущее и увидел только ее пылающий свет и как она сделала с теми змеями-контрабандистами.
Только непоколебимое высокомерие и снобизм ее отца помешали ему осознать это после ее визита к Оракулу. Мужчина был неспособен представить себе кого-либо, кроме чистых Фейри, благословленных судьбой.
Благословенно—как будто этот дар сделал ее чем-то особенным. Это была старая сила, и ничего больше. Ее не интересовали ни трон, ни корона, ни дворец, которые могли бы прийти вместе с ней. Никто.
Но Рун... он мог бы утверждать обратное, но в первый раз, когда он рассказал ей о своем испытании, когда он вытащил меч из его древнего пристанища в Аваллене, она увидела, как его лицо светилось гордостью за это.
Так что она отдаст ему все-титул и меч. Она старалась открыть Руну глаза на истинную природу их отца так часто, как только могла, даже если это заставляло отца еще больше обижаться на нее.
Она хранила бы эту жгучую, сияющую тайну внутри себя до самой смерти. Но она уже поняла, что должна сделать для своего города. Этого мира.
Остатки света потекли из ее груди, все это теперь было зажато между ее ладонями.
Она никогда не делала этого раньше-полностью удалила саму звезду. Она только светилась и ослепляла, никогда не вызывала его горящую сердцевину изнутри. Ее колени дрожали, и она стиснула зубы от напряжения, удерживая свет на месте.
По крайней мере, она поговорила с Хантом в последний раз. Она не ожидала, что он сможет поднять трубку. Она думала, что телефон сразу перейдет на аудиосообщения, где она сможет сказать все, что захочет. Слова, которые она все еще не сказала ему вслух.
Она не позволила себе думать об этом, когда сделала последний шаг к кварцевой арке Ворот.
Она была рождена звездой, и Рог находился внутри нее, восстановленный и теперь наполненный ее светом.
Это должно было сработать.
Кварц Ворот был проводником. Призмой. Способный принимать свет и силу и преломлять ее. Она закрыла глаза, вспоминая радуги, которыми были украшены эти Ворота в последний день жизни Даники, когда они пришли сюда вместе. Загадали их желания.
Это должно было сработать. Последнее желание.
— Закройтесь, - прошептала Брайс, дрожа всем телом.
И она выпустила свой звездный свет в прозрачный камень Ворот.

Глава 88

У Ханта не было слов ни в голове, ни в сердце, когда Брайс толкнула ее горящий звездный свет в Ворота.
Белый свет вырвался из прозрачного камня Ворот.
Он заполнил всю площадь, простреливаясь наружу на несколько кварталов. Демоны, пойманные на его пути, кричали и бежали от ослепляющего сияния. Как будто они помнили, кому он когда-то принадлежал. О том, как Звезднорожденный принц сражался с их ордами с его помощью.
Линия Звездорожденных породила истинных-дважды.
Лицо Руна побледнело, но он все еще стоял на коленях и смотрел на свою сестру-пылающие Ворота. То, кем она себя объявила миру.
Его соперник. Угроза всему, что он унаследует.
Хант знал, что делают Фейри, чтобы уладить споры с троном.
Брайс обладала таким светом звезды, какого никто не видел со времен первых войн.
Джесиба выглядела так, словно увидела привидение. Фьюри изумленно уставилась на экран.
Когда вспышка погасла, у Ханта перехватило дыхание.
Пустота внутри Ворот Сердца исчезла. Она каким-то образом направила свой свет через Рог и запечатала портал.
В ошеломленной тишине конференц-зала они наблюдали, как Брайс тяжело дышит, прислонившись к одной стороне ворот, прежде чем соскользнуть на шиферную плитку. Хрустальная арка все еще сияла. Временное пристанище, которое заставило бы любого демона дважды подумать, прежде чем приблизитьсч, боясь потомка Звездорожденных.
Но остальные городские Ворота оставались открытыми.
Зазвонил телефон-исходящий вызов, связанный с динамиками комнаты. Хант оглядел комнату в поисках преступника и обнаружил Осеннего короля с телефоном в руках. Но мужчина, по-видимому, был слишком поглощен яростью, исказившей его лицо, чтобы обращать внимание на то, что крик был слышен всем. Деклан Эммет не выказал ни малейшего намека на то, чтобы попытаться сделать этот разговор частным, когда Эмбер Квинлан подняла трубку и спросила:
— Кто это...
— Все эти годы ты знала, что она была Звезднорожденной Фейри, и лгала мне об этом, - отрезал король.
Эмбер не пропустила ни одного удара.
— Я ждала этого звонка уже больше двадцати лет.
— Ах ты сука...
Низкий, мучительный смех.
— Как ты думаешь, кто прикончил твоих головорезов столько лет назад? Только не я и Рэндалл. Они держали ее в своих объятиях—за шею. И они держали нас на мушке. - Еще один смешок. — Она поняла, что они собираются со мной сделать. С Рэндаллом. И она, черт возьми, ослепила их.
Что ослепило Оракула?
Свет. Свет такой, каким владели Звездорожденные.
Брайс все еще сидела, прислонившись к арке, и тяжело дышала. Как будто призыв этой звезды, держащей в руках Рог, лишил ее всего.
— В книгах утверждалось, что в первых войнах было много Звездорожденных, - пробормотал Рун, обращаясь больше к самому себе, чем к кому-либо другому. — Я сказал ей, и она... - он медленно моргнул. — Она уже все знала.
— Она солгала, потому что любит тебя, - выдавил Хант. — Чтобы ты мог сохранить свой титул.
Потому что по сравнению с силами Звездорожденных, которые он видел у Руна... силы Брайс были настоящими. Пепельное лицо Руна исказилось от боли.
— Кто еще знал? - спросил Осенний король у Эмбер. — Эти чертовы жрицы?
— Нет. Только я и Рэндалл, - сказала Эмбер. — И Даника Тоже. Они с Брайс попали в серьезные неприятности в колледже, и тогда все выяснилось. На этот раз она ослепила и мужчин.
Хант вспомнил фотографию на комоде в гостевой комнате-сделанную сразу после этого. Их близость и изнеможение - результат не только битвы, в которой они сражались и победили, но и смертельной тайны, наконец-то раскрытой.
— Ее испытания не показали никакой силы, - выплюнул Осенний Король.
— Да, - тихо ответила Эмбер. — Они были правы.
— Объясни.
— Это дар звездного света. Свет, и ничего больше. Для нас это никогда ничего не значило, но для вашего народа... - Эмбер замолчала. — Когда Брайс было тринадцать, она согласилась навестить тебя. Чтобы встретиться с тобой—посмотреть, можно ли тебе доверять, зная, чем она владеет, и не опасаясь этого.
Посмотреть, сможет ли он справиться с тем, что такой дар достался ублюдку-получеловеку, а не Руну.
Однако Хант не заметил страха на лице принца. Ни зависти, ни сомнений. Только печаль.
— Но потом она познакомилась с твоим сыном. И она сказала мне, что когда увидела его гордость за свой статус избранного, то поняла, что не сможет отнять это у него. Не тогда, когда она также видела, что это была единственная ценность, которую ты в нем ценил. Даже если бы это означало, что ей будет отказано во всем, что она должна была сделать, даже если бы раскрытие себя означало, что она может господствовать над тобой, она не сделала бы этого с Руном. Потому что она любила его гораздо больше, чем ненавидела тебя.
Лицо Руна сморщилось.
Эмбер выплюнула в Осеннего короля,
— А потом ты выбросил ее на обочину, как мусор. - Она издала еще один прерывистый смешок. — Я надеюсь, что она наконец-то ответит тебе тем же, гребаный мудак. - Она повесила трубку.
Осенний Король швырнул кувшин с водой через всю комнату, да так сильно, что тот разбился о стену.
Кровь Ханта забурлила, когда он вспомнил разговор, произошедший несколько недель назад: как он говорил о подарках, которые на самом деле ему не нужны. К его удивлению, Брайс согласилась, а потом, похоже, спохватилась, прежде чем пошутить насчет привлечения придурков. Отклонение, сокрытие правды.
Мягкая женская рука опустилась поверх руки Ханта-Королевы Гипаксии. Ее темно-карие глаза вспыхнули, когда он удивленно посмотрел на нее. Ее сила была песней тепла, проходящей через него. Это был молот для каждой стены и препятствия, поставленного на него. И он почувствовал, как эта сила сосредоточилась на заклинании нимба на его лбу.
Несколько недель назад она спросила его, что он будет делать, если она уберет его. Кого он убьет.
Его первая цель была в этой комнате вместе с ними. Его глаза метнулись к Сандриэль, и подбородок Гипаксии опустился, словно в подтверждение.
Брайс все еще сидела, прислонившись к Воротам. Словно пытаясь собраться с мыслями. Как будто удивляясь, как она сможет проделать это еще шесть раз.
Демоны на соседних улицах увидели звездный свет, все еще исходящий от старых квадратных Ворот, и отступили назад. Да, они помнили Звездорожденных. Или знали мифы.
Айдас знал об этом. Он наблюдал за ней все эти годы, ожидая, когда она раскроется.
Сила Гипаксии тихо и незаметно перетекла в Ханта.
Сандриэль сунула телефон в карман. Как будто она использовала его под столом.
Рун тоже это заметил. Кронпринц Фейри спросил с диким спокойствием:
— Что ты сделала?
Сандриэль улыбнулась.
— Я разобралась с одной проблемой.
Сила Ханта бурлила внутри него. Она рассказала Астери все, что увидела. Не только то, что светилось в жилах Брайс, но и то, что касалось Рога.
Скорее всего, они уже перешли к этой информации. Быстро. Прежде чем кто-то еще успел подумать о дарах Брайс. Что бы это значило для людей всего мира, если бы они знали, что женщина-получеловек, наследница линии Звездорожденных, теперь носит Рог в своем теле, который может быть использован только ею...
Правда тут же встала на свое место.
Вот почему Даника написала его чернилами на Брайс. Только линия Звездорожденных могла использовать этот Рог.
Мика верил, что Синтетик и родословной Брайс будет достаточно, чтобы позволить ему использовать Рог, перекрывая потребность в истинной силе Звездорожденных. Рог действительно был восстановлен, но это сработало только потому, что Брайс была наследницей линии Звездорожденных. Объект и обладатель стали одним целым.
Если бы Брайс захотела, Рог мог бы открыть портал в любой мир, в любое царство. Именно так и хотел поступить Мика. Но такая власть-принадлежащая получеловеку, не меньше-могла поставить под угрозу суверенитет Астери. А Астери уничтожают любую угрозу их власти.
В костях Ханта начал нарастать рев.
— Они не могут убить ее, - прорычал Рун. — Она единственная, кто может закрыть эти чертовы Ворота.
Сандриэль откинулась на спинку стула.
— Она еще не успела сделать переброс, принц. Так что они наверняка смогут это сделать. - И она добавила: — И вообще, похоже, она полностью истощена. Я сомневаюсь, что она сможет закрыть вторые Ворота, не говоря уже о шести других.
Пальцы Ханта сжались в кулак.
Гипаксия снова встретила его пристальный взгляд и слегка улыбнулась. Приглашение и вызов. Ее магия мерцала сквозь него, над его лбом.
Сандриэль сообщила Астери, они убьют Брайс.
Его Брайс. Внимание Ханта сузилось на затылке Сандриэль.
И он поднялся на ноги, когда магия Гипаксии растворила нимб на его лбу.

Глава 89

Конференц-зал содрогнулся.
Рун отвлекал Сандриэль, заставлял ее говорить, пока королева Гипаксия освобождала Ханта от нимба. Он почувствовал, как по столу пробежала рябь ее силы, потом увидел, как засиял нимб Аталара, и понял, что делает ведьма, положив свою руку на руку Ханта.
В глазах Ханта не было ничего, кроме холодной смерти, когда татуировка в виде нимба исчезла с его лба. Открывая истинное лицо Умбры Мортис.
Сандриэль резко обернулась, слишком поздно осознав, кто теперь стоял у нее за спиной. На лбу у него не было никаких отметин. Что-то вроде чистого ужаса промелькнуло на лице Архангела, когда Хант оскалил зубы.
Молнии собрались вокруг его рук. Стены треснули. С потолка дождем посыпались обломки.
Сандриэль была слишком медлительна.
Рун знал, что Сандриэль сама подписала себе смертный приговор, когда не привезла с собой своих триариев и поставила Брайс на линию огня Астери.
Даже мощь Архангела не могла защитить ее от Аталара. От того, что он чувствовал к Брайс.
Молния Аталара скользнула по полу. Сандриэль едва успела поднять руки и вызвать штормовой ветер, прежде чем Хант бросился на нее.
Вспыхнула молния, и вся комната раскололась вместе с ней.
Рун бросился под стол, схватив с собой Гипаксию. Каменные плиты с грохотом упали на поверхность над ними. Флинн выругался про себя, а Деклан присел на корточки, свернувшись вокруг ноутбука. Облако обломков заполнило пространство, задушив их. Пыль покрыла язык Руна.
Вспыхнула молния, лизнув и потрескивая в комнате.
Затем время сдвинулось и замедлилось, скользя мимо, мимо, мимо...
— Черт, - говорил Флинн, каждое слово было вечностью и вспышкой, мир снова опрокидывался, замедляясь и затягиваясь. — Черт.
Затем молния остановилась. Облако обломков пульсировало и гудело.
Время пошло своим обычным ходом, и Рун выполз из-под стола. Он знал, что найдет внутри кружащегося наэлектризованного облака, на которое все смотрели с изумлением. Фьюри Акстар держала пистолет направленным туда, где стояли Архангел и Хант, обломки выбелили темные волосы ассасина.
Гипаксия помогла Руну подняться на ноги. Ее широко раскрытые глаза внимательно изучали облако. Королева ведьм, несомненно, знала, что Сандриэль убьет ее за то, что она освободила Ханта. Она сделала ставку на то, что Умбра Мортис будет тем, кто убьет ее первым.
Облако обломков рассеялось, молнии исчезли в душном от пыли воздухе. Ее авантюра окупилась. Кровь брызнула Ханту в лицо, когда его перья затрепетали на призрачном ветру.
А из его руки, схваченной за волосы, свисала отрубленная голова Сандриэль.
Ее рот все еще был открыт в крике, дым струился из ее губ, кожа на шее была так повреждена, что Рун знал, Хант оторвал ее голыми руками.
Хант медленно поднял голову перед собой, как будто он был одним из древних героев Раганского моря, наблюдающим за убитым существом. Чудовищем.
Он позволил голове Архангела упасть и повалиться на бок, дым все еще струился изо рта и ноздрей. Он содрал с нее кожу своей молнией изнутри.
Все ангелы в комнате опустились на одно колено. Преклоняясь. Даже Исайя Тибериан. Ни у кого на планете не было такой силы. Никто не видел его свободным от нимба в течение многих столетий.
Два губернатора погибли за один день. Убиты сестрой и... кем бы ни был Хант. По страху на лице отца Рун понял, что Осенний король задумался об этом. Интересно, убьет ли его Хант следующим за то, как он обошелся с Брайс?
Брайс, его Звезднорожденная сестра.
Рун не знал, что и думать об этом. Она думала, что он ценит эту чушь про избранного больше, чем ее саму. И когда случилась эта ссора, неужели она позволила всему этому разорваться между ними, чтобы он никогда не узнал, кто она такая? Она отказалась от привилегий, чести и славы-ради него.
И все эти предостережения, которые она давала ему об Осеннем короле, об их отце, убившем последнего Звездорожденного... она тоже жила с этим страхом.
Хант одарил Осеннего короля дикой усмешкой.
Рун почувствовал болезненное удовлетворение, когда его отец побледнел.
Но затем Хант посмотрел на Фьюри, который вытаскивала мусор из ее темных волос, и прорычал:
— К черту Астери. Тащи сюда свой проклятый вертолет.

***

Каждое решение, каждый приказ исходили из давно затихшего места внутри Ханта.
Он шипел от силы, от ревущей молнии в его венах готовой вырваться на свободу в мир, сжечь и испепелить. Он подавил ее, пообещав, что позволит ей течь беспрепятственно, как только они доберутся до города, но сначала они должны были добраться туда.
Фьюри слегка вздрогнула, как будто даже она забыла, на что он способен. То, что он сделал с Сандриэль с первобытным удовлетворением, погрузившись в место такой ярости, что там были только его молния, его враг и угроза, которую она представляла для Брайс. Но Фьюри сказала:
— Вертолет сейчас садится на крышу.
Хант кивнул и приказал оставшимся ангелам, не глядя на них:
— Мы выдвигаемся.
Никто из них не возражал против его приказа. Ему было наплевать, что они поклонились—что бы это ни значило. Он заботился только о том, чтобы они летели в Лунатион как можно быстрее.
Фьюри уже стояла у выхода, прижимая телефон к уху. Хант шагнул за ней через комнату, полную шелестящих крыльев и топающих ног, но оглянулся через плечо.
— Данаан, Кетос—вы здесь? - Они были ему нужны.
Рун без лишних вопросов вскочил на ноги; Тарион подождал, пока дочь Королевы реки кивнет ему, прежде чем подняться. Амелия Рейвенскрофт шагнула вперед, игнорируя свирепый взгляд Сабины, и сказала:
— Я тоже иду с вами.
Хант снова кивнул.
Флинн уже двигался, ему не нужно было говорить, что он присоединится к своему принцу, чтобы спасти свою принцессу. Деклан указал на экраны.
— Я буду твоими глазами на поле боя.
— Хорошо, - сказал Хант, направляясь к двери.
Осенний Король и первый из волков, единственные присутствующие главы городов, остались вместе с Сабиной. Джесиба и Гипаксия должны были держаться вместе. Ни одна из женщин даже не взглянула на другую, но и враждебности между ними не возникло. Ханту было все равно.
Он бесшумно поднялся по лестнице на крышу, его спутники последовали за ним. Они были в тридцати минутах езды на вертолете от города. Так много всего может пойти не так, прежде чем они доберутся до него. А когда они доберутся туда... это будет настоящая бойня.
Ветер от лопастей вертолета развивал черные волосы Фьюри, когда она пересекла посадочную площадку. Флинн следовал за ними по пятам, оценивая их поездку, и восхищенно присвистнул.
Это был не роскошный транспорт. Это был военный вертолет. В комплекте с двумя автоматчиками на каждой двери и тайником с разнообразными пистолетами и оружием в вещмешках, привязанных к полу.
Фьюри Акстар пришла на эту встречу не в надежде, что она будет дружеской. Она схватила наушники у уходящего пилота, прежде чем забросить свое стройное тело в кабину.
— Я с тобой, - сказал Хант, указывая на вертолет, когда ангелы взлетели вокруг них. — Мои крылья пока не справляются с полетом.
Рун запрыгнул в вертолет позади Флинна и Амелии, а Тарион занял место левого стрелка.
Хант остался на крыше, выкрикивая приказы уходящим ангелам. Установить периметр вокруг города. Команда разведчикам: исследовать портал. Отправь выживших на сортировку по крайней мере в пяти милях от городских стен. Он не позволял себе думать о том, как легко было вернуться в роль командира.
Затем Хант оказался в вертолете, заняв место правого стрелка. Фьюри щелкала переключателем за переключателем на панели управления.
— Ты знала о том, что произошло на крыше между Брайс и Джунипер? - хрипло спросил ее Хант.
Ему было чертовски неприятно слышать, как Брайс намекает на это, что она подумывала о прыжке. Услышать, что он был так близок к тому, чтобы потерять ее еще до того, как узнал. Рун повернулся к ним, и его измученное лицо подтвердило, что он чувствует то же самое.
Фьюри не остановила ее приготовления.
— Брайс долгое время была призраком, Хант. Она притворялась, что это не так, но так оно и было. - Вертолет, наконец, поднялся в воздух. — Ты вернул ее к жизни.

Глава 90

Все тело Брайса дрожало, когда она прислонилась к светящемуся кварцу Ворот, изнеможение пригвоздило ее к месту.
И это сработало. Каким-то образом это сработало.
Она не позволила себе удивляться этому или бояться последствий, когда ее отец и Астери узнают об этом. Не тогда, когда она понятия не имела, как долго ее звездный свет будет гореть в Воротах. Но, может быть, он продержится достаточно долго, чтобы пришла помощь. Возможно, это что-то изменит.
Может быть, она что-то изменит.
Каждый вдох обжигал ей грудь. Теперь уже недолго осталось. Она не знала, когда придет помощь, когда настанет ее конец.
Но это произойдет очень скоро. Чем бы все это ни кончилось, Брайс знала, что это произойдет очень скоро.

***

— Деклан говорит, что Брайс все еще у старых квадратных Ворот, - сообщила Фьюри через плечо.
Хант просто не сводил глаз с усыпанного звездами горизонта. Город был темной тенью, прерываемой лишь слабым сиянием в его сердце. Старые Квадратные Ворота. Брайс.
— А Гипаксия говорит, что Брайс едва может двигаться, - добавила Фьюри с ноткой удивления в ее ровном голосе. — Похоже, она совсем обессилена. Она не сможет добраться до следующих ворот без посторонней помощи.
— Но свет от Ворот держит ее в безопасности? - Крикнул Рун, перекрывая шум ветра.
— Пока демоны не перестанут бояться звездного света. - Фьюри переключила вызов на громкоговорители вертолета. — Эммет, радар засек три боевые машины с запада. Кто-нибудь заметил их?
Ну и слава богу. В конце концов, кто-то еще должен был прийти на помощь. Если бы им удалось привести Брайс к каждой арке, и она смогла бы собрать достаточно звездного света, чтобы пропустить его через Рог, у них бы получилось остановить бойню.
Деклан помедлил с ответом, его голос потрескивал в динамиках над головой Ханта.
— Они регистрируются как императорские танки. - Его пауза заставила Ханта крепче сжать руку пускового оружия.
— Это Астерианская гвардия, - пояснила Гипаксия. — С серными ракетными установками. - Ее голос стал резче, когда она обратилась к Осеннему королю и главному из волков: — выводите свои войска из города.
Кровь в жилах Ханта похолодела.
Астери послали кого-то разобраться с демонами. И с Брайс тоже.
Они собирались превратить город в пыль.
Ракеты " Бримстоун" не были обычными бомбами из химикатов и металла. Они были чистой магией, созданной Астерианской стражей: сочетание их ангельских сил ветра, дождя и огня в одном гиперконцентрированном существе, связанном с первым светом и запущенном через механизмы. Там, где они наносили удары, цвели разрушения.
Чтобы сделать их еще более смертоносными, они были пронизаны заклинаниями, замедляющими исцеление. Даже для Ваниров. Единственным утешением для тех, на кого нападали, было то, что ракеты наносили удары не сразу, предлагая передышку между выстрелами. Маленькое, дурацкое утешение.
Фьюри щелкнула кнопками на коммутаторе.
— Астерианские единицы один, два и три, говорит Фьюри Акстар. Отступить. - Нет ответа.
— Повторяю, отступить. Прервать миссию.
Ничего.
— Это Астерианская гвардия, - сказал Деклан. — Они вам ничего не ответят.
Из динамиков донесся трескучий голос Осеннего короля:
— Никто из Императорского командования не отвечает на наши вызовы.
Фьюри развернула вертолет, устремляясь на юг. И тут Хант увидел их. Над горизонтом показались черные танки, каждый размером с небольшой дом. На их боках были нарисованы императорские знаки. Все нацелили свои орудия в сторону Города Полумесяца.
Они остановились сразу за его границей. Металлические пусковые установки на них были установлены под углом.
Ракеты " Бримстоун" вылетели из пусковых установок и по дуге пронеслись над стенами, сверкая золотистым светом. Когда первая из них ударила, он молился, чтобы Брайс покинула Ворота и нашла убежище.

***

Брайс задыхалась от пыли и мусора, ее грудь тяжело вздымалась. Она пыталась пошевелиться и не могла. Ее спина...
Нет, это была ее нога, застрявшая в переплетении бетона и железа. Она услышала этот грохот минуту назад, узнала в золотистом дугообразном шлейфе благодаря новостям о Пангеранских войнах и пробежала полпути через площадь, целясь в открытую дверь кирпичного мюзик-холла, надеясь, что там есть подвал.
В ушах у нее шумело и гудело.
Ворота все еще стояли, все еще защищая ее своим светом. Ее светом, честно говоря.
Похоже, что ближайшая ракета " Бримстоун" попала в соседний район. Этого было достаточно, чтобы разрушить площадь, превратить некоторые здания в руины, но не достаточно, чтобы уничтожить ее.
Двигаться. Ей нужно было двигаться. Другие Ворота все еще были открыты. Она должна была найти какой-то способ добраться туда и закрыть их тоже.
Она дернула себя за ногу. К ее удивлению, мелкие раны уже заживали-гораздо быстрее, чем когда-либо. Может быть, Рог в ее спине помогал ускорить этот процесс.
Она потянулась вперед, чтобы стащить с себя бетонную плиту. Она не сдвинулась с места.
Она тяжело дышала сквозь зубы, пытаясь сделать еще одну попытку. Они обрушили серные бомбы на город. Астерианская стража вслепую стреляла, чтобы либо разрушить Ворота, либо убить демонов. Но они стреляли по своим людям, не заботясь о том, в кого попадали...
Брайс сделала несколько глубоких, успокаивающих вдохов. Это никак не могло успокоить ее.
Она попробовала еще раз, и ногти ее затрещали по бетону. Но если она отрубит себе ногу, то все равно не освободится.

***

Астерианская гвардия перезаряжала свои ракетные установки на танках.
Гиперконцентрированная магия вспыхнула вокруг них, как будто сера напрягалась, чтобы освободиться от своих первосветных ограничений. Страстно желая обрушить ангельскую гибель на беспомощный город.
— Они снова собираются стрелять, - прошептал Рун.
— Серные бомбы приземлились в основном в Мунвуде, - сказал им Деклан. — Брайс жива, но попала в беду. Она застряла под куском бетона. Но она борется, пытается освободиться.
Фьюри закричала в микрофон:
— Прервать миссию.
Ей никто не ответил. Пусковые установки снова взвились в небо, разворачиваясь к новым целям.
Как будто они знали, что Брайс все еще жива. Они будут продолжать бомбардировать город, пока она не умрет, уничтожая все на своем пути. Возможно, надеясь, что если они уберут и Ворота, то пустоты исчезнут.
Ледяное, жестокое спокойствие охватило Ханта.
Он сказал Фьюри:
— Лети выше. Так высоко, как только может взлететь вертолет.
Она поняла, что он имел в виду. Он не мог летать, особенно на слабых крыльях. Но в этом не было необходимости.
— Держитесь, - сказала Фьюри и резко развернула вертолет. Он поднимался все выше и выше, и все они скрипели зубами от тяжести, давящей на них.
Хант собрался с духом, открывая в себе место, которое вело его через битвы и годы в подземельях и на арене Сандриэль.
— Приготовься, Аталар, - крикнула Фьюри. Боевые машины остановились, пусковые установки были заряжены.
Вертолет пролетел над стенами Лунатиона. Хант отстегнулся от кресла стрелка. Костяной Квартал был туманным вихрем внизу, когда они пересекали Истру.
В глазах Данаана светилась благодарность. Понимая, что может сделать только Хант.
Стала видна Старая площадь и светящиеся ворота в самом ее сердце. Это был единственный сигнал, в котором он нуждался. Хант не колебался ни секунды. Без страха.
Хант выпрыгнул из вертолета, крепко сжав крылья. Билет в один конец. Его последний полет.
Далеко внизу его зоркие глаза едва могли разглядеть Брайс, когда она свернулась калачиком, как будто это спасло бы ее от смерти, которая вскоре разнесет ее на куски.
Ракеты " Бримстоун" летели одна за другой, самые близкие по дуге устремлялись к Старой площади, мерцая смертоносной золотой мощью. Даже когда Хант летел на землю, он знал, что его угол был не таким - он упал бы, вероятно, в десяти кварталах отсюда. Но он все еще был слишком близко. И все же он оставил ее в зоне взрыва, где вся эта сжатая ангельская сила разнесет ее вдребезги.
Серная бомба ударила, и весь город подпрыгнул под ее нечестивым ударом. Блок за блоком разрывались в приливной волне смерти.
Распахнув крылья, вспыхнув молнией, Хант бросился к Брайс, и мир вокруг рухнул.

Глава 91

Она должна была умереть.
Но это были ее пальцы, скрючившиеся на обломках. Это было ее дыхание, впивающееся и выдыхающееся.
Серная бомба опустошила площадь, город превратился в тлеющие руины, но Ворота все еще стояли. Однако ее свет погас, и кварц снова стал ледяным белым. Вокруг нее вспыхивали огни, освещая повреждения в мерцающем облегчении.
Комья пепла дождем посыпались вниз, смешиваясь с тлеющими угольками.
В ушах у Брайс слегка гудело, но уже не так сильно, как после первого взрыва.
Но это было невозможно. Она заметила мерцающий золотой Серный снаряд, пролетевший мимо, знала, что он ударит в нескольких кварталах отсюда, и что смерть скоро настигнет ее. Должно быть, Ворота каким-то образом защитили ее.
Брайс со стоном опустилась на колени. По крайней мере, бомбардировка прекратилась. Уцелело лишь несколько зданий. Остовы машин все еще горели вокруг нее. Едкий дым поднимался столбом, закрывая первые вечерние звезды.
И... и в тенях шевелились демоны. Желчь обожгла ей горло. Ей пришлось встать. Нужно было двигаться, пока они были далеко.
Ее ноги отказывались слушаться. Она пошевелила пальцами ног в своих кроссовках, просто чтобы убедиться, что они функционировали, но... она не могла подняться с земли. Ее тело отказывалось повиноваться.
Комок пепла упал на разорванное колено ее леггинсов.
Ее руки начали дрожать. Это был не кусок пепла.
Это было серое перо.
Брайс повернулась, чтобы посмотреть назад. Ее голова опустела. Крик вырвался из нее, поднимаясь из такой глубины, что она подумала, не был ли это звук раскалывающегося мира.
Хант лежал, растянувшись на земле, его спина была окровавленной, обожженной, а ноги-переломанными …
От них не осталось ничего, кроме лент. От его правой руки не осталось ничего, кроме брызг крови на асфальте. И через его спину, где раньше были крылья...
Это была кровавая зияющая дыра.
Она двигалась инстинктивно, карабкаясь по бетону, металлу и крови.
Он защитил ее от Серной бомбы. Он каким-то образом сбежал от Сандриэль и пришел сюда. Спасти ее.
— Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.
Она перевернула его, ища хоть какой-то намек на жизнь, на дыхание...
Его губы шевельнулись. Просто слегка.
Брайс всхлипнула, уткнувшись головой ей в колени.
— Помогите! - закричала она. Никакого ответа, кроме неземного лая в залитой огнем темноте. — Помогите! - кричала она, но ее голос был таким хриплым, что едва разносился по площади.
Рэндалл рассказывал ей об ужасной силе Серных ракет Астерианской гвардии. Как заклинания, вплетенные в сгущенную ангельскую магию, замедляли исцеление в Ванире этого было достаточно, чтобы они истекли кровью и погибли.
Кровь покрывала так много лица Ханта, что она едва могла видеть кожу под ней. Только слабое трепетание его горла говорило ей, что он все еще жив.
А раны, которые должны были заживать... из них сочилась и хлестала кровь. Артерии были перерезаны. Жизненно важные артерии...
— Помогите! - закричала она.
Но никто не ответил.

***

Взрывная волна от Серных бомб сбила вертолет.
Только мастерство Фьюри сохранило им жизнь, хотя они все же упали, дважды перевернувшись, прежде чем приземлиться где-то в Мунвуде.
У Тариона текла кровь из головы, у Фьюри была рана на ноге, у Флинна и Амелии переломаны кости, а Рун... он даже не думал о своих собственных ранах. Не тогда, когда наполненная дымом, пылающая ночь наполнилась приближающимся рычанием. Но Серные бомбы затихли. Он молился, чтобы Астерианской гвардии понадобилось еще некоторое время, прежде чем они смогут собрать силу.
Рун усилием воли заставил себя двигаться.
Два рюкзака с оружием были потеряны во время аварии. Флинн и Фьюри начали делить оставшиеся пистолеты и ножи, работая быстро, пока Рун оценивал состояние единственного неповрежденного пулемета, который он вырвал из пола вертолета.
— Мы следим за старыми квадратными Воротами, - послышался надтреснутый голос Гипаксии, из чудом уцелевшего радиоприемника. Рун помолчал, ожидая новостей. Не смея надеяться.
Последнее, что Рун видел, это Аталар несущийся к Брайс, в то время как Астерианская гвардия выпускала эти пылающие золотые ракеты по стенам, словно какой-то безумный фейерверк. А потом взрывы по всему городу перевернули весь мир.
— Аталар упал, - мрачно объявил Деклан. — Брайс жива. - Рун вознес безмолвную молитву благодарности Ктоне за ее милосердие. Еще одна пауза. — Поправка, Аталар сделал это, но с трудом. Его раны - это... дерьмо. - Было слышно, как он сглотнул. — Я не думаю, что есть хоть какой-то шанс, что он выживет.
Тарион вскинул винтовку на плечо, вглядываясь в темноту через оптический прицел.
— У нас есть около дюжины демонов, которые следят за нами из того кирпичного здания.
— Здесь еще шестеро, - сказала Фьюри, также используя оптический прицел ее винтовки. Амелия Рейвенскрофт сильно хромала, когда она превратилась в волчью форму со вспышкой света и оскалила зубы в темноту.
Если они не закроют порталы в других Воротах, то останется только два варианта: отступление или смерть.
— Им становится любопытно, - пробормотал Флинн, не отрывая взгляда от прицела своего пистолета. — У нас есть какой-нибудь план?
— Река у нас за спиной, - сказал Тарион. — Если нам повезет, мои люди могут прийти нам на помощь. - Голубой двор лежал достаточно глубоко под поверхностью, чтобы избежать последствий Серных бомб. Они могли бы объединить силы.
Но Брайс и Хант остались на Старой площади.
— Мы в тридцати кварталах от Ворот Сердца, - сказал Рун. — Мы спускаемся вниз по реке-пешком, а потом сворачиваем вглубь материка на Мейн. По крайней мере, именно туда я и направляюсь. - Они все кивнули, мрачной физиономией.
Скажи Руну, что я прощаю его—за все.
Эти слова эхом отдавались в крови Руна. Они должны были продолжать идти, даже если демоны убьют их одного за другим. Он просто надеялся, что они доберутся до его сестры вовремя и найдут что-нибудь, что можно спасти.

***

Брайс склонилась над Хантом, и вся его жизнь выплеснулась наружу. И в тлеющей, едкой тишине она начала шептать:
— Я думаю, что это произошло не просто так. Я верю, что все это произошло не просто так. - Она погладила его окровавленные волосы, ее голос дрожал. — Я думаю, что это было не просто так.
Она посмотрела в сторону Ворот. Осторожно опустив Ханта на землю среди обломков. Она снова прошептала, поднимаясь на ноги:
— Я думаю, что это произошло не просто так. Я верю, что все это произошло не просто так. Я думаю, что это было не просто так.
Она отошла от тела Ханта, когда он истекал кровью позади нее. Пробиралась она сквозь обломки и щебень. Забор вокруг Ворот был покороблен, разрушен. Но кварцевая арка все еще стояла, ее бронзовая табличка и драгоценные камни циферблата остались нетронутыми, когда она остановилась перед ними.
— Я думаю, это было не зря, - снова прошептала Брайс.
Она положила ладонь на бронзовый диск циферблата.
Металл был теплым под пальцами Брайс, как и тогда, когда она прикоснулась к нему в тот последний день с Даникой. Его сила пронзила ее насквозь, высасывая плату за использование: каплю ее магии.
В прошлом Ворота использовались как коммуникационные устройства—но единственная причина, по которой слова могли передаваться между ними, была сила, которая связывала их. Они все находились на связанных лей-линиях. Настоящая матрица энергии.
Ворота были не просто призмой. Это был канал связи. И этот Рог был у нее в самой коже. Он доказал, что может закрыть портал в ад.
— Алло? - прошептала Брайс в маленький домофон в центре арки из драгоценных камней площадки. — Алло?
Ей никто не ответил.
— Если ты меня слышишь, подойди к Воротам. К любым Воротам.
По-прежнему ничего.
— Меня зовут Брайс Квинлан. Я нахожусь на Старой площади. И... и я думаю, что поняла, как мы можем остановить это. Как мы можем это исправить.
Тишина. Ни один из других драгоценных камней не загорелся, указывая на присутствие или голос другого человека в другом районе, прикоснувшегося к диску со своей стороны.
— Я знаю, что сейчас все плохо, - повторила она свою попытку. — Я знаю, что это так ужасно, и темно, и... я знаю, что это кажется невозможным. Но если ты сможешь добраться до других Ворот, просто... пожалуйста. Пожалуйста, подойди.
Она судорожно вздохнула.
— Тебе ничего не нужно делать, - сказала она. — Всего лишь положи руку на диск. Это все, что мне нужно—просто еще один человек на линии. - Ее рука дрожала, и она сильнее прижала ее к металлу. — Ворота - это проводник энергии, громоотвод, который питает все остальные Ворота по всему городу. И мне нужен кто-то на другом конце провода, связанный со мной через эту вену. - Она судорожно сглотнула. — Мне нужен кто-то, чтобы закрепить меня. Так чтобы я смогла сделать переброс.
Эти слова шепотом донеслись до всего мира.
Хриплый голос Брайс заглушил звуки демонов, снова собравшихся вокруг нее.
— Первый свет, который я создам, сделав переброс, распространится от этих Ворот к другим. Он осветит все вокруг, прогонит прочь этих демонов. Он исцелит все, к чему прикоснется. Всех, кого он коснется. А я... - она глубоко вздохнула. — Я Звездорожденная Фейри, в моем теле Рог Луны. С силой первого света, который я создам, я смогу закрыть порталы в ад. Я сделала это здесь—я смогу сделать это везде. Но мне нужна связь—и сила от моей капли, чтобы сделать это.
По-прежнему никто не отвечал. Ни одна живая душа не шевелилась, кроме зверей в самых глубоких тенях.
— Пожалуйста, - взмолилась Брайс срывающимся голосом.
Безмолвно она молилась о том, чтобы любой из этих шести драгоценных камней зажегся, чтобы показать, что только один человек в любом районе ответит на ее мольбу.
Но ничего.
Она была совсем одна. А Хант умирал.
Брайс подождала еще пять секунд. Десять секунд. Ей никто не ответил. Никто не пришел.
Проглотив очередной всхлип, она судорожно вздохнула и отпустила диск.
Дыхание Ханта становилось все реже и реже. Она поползла обратно к нему, руки ее дрожали. Но ее голос был спокоен, когда она снова положила его голову себе на колени. Погладила его по окровавленному лицу.
— Все будет хорошо, - сказала она. — Помощь уже идет, Хант. Лекари уже в пути. - Она закрыла глаза, чтобы не расплакаться. — С нами все будет в порядке, - солгала она. — Мы пойдем домой, где нас ждет Сиринкс. Мы вернемся домой. Ты и я. Вместе. Это будет, как ты и обещал. Но только если ты будешь держаться, Хант.
Его дыхание прерывалось в груди. Предсмертный хрип. Она склонилась над ним, вдыхая его запах, его силу. А потом она сказала это-три слова, которые значили больше всего на свете. Она шептала их ему на ухо, посылая вместе со всем, что у нее оставалось.
Последняя правда, та, которую она хотела, чтобы он услышал.
Дыхание Ханта участилось и истончилось. Но не намного дольше.
Брайс не могла остановить слезы, когда они упали на щеки Ханта, смывая кровь четкими дорожками.
— Зажги его, - шепнула ей Даника. В ее сердце.
— Я пыталась, - прошептала она в ответ. — Даника, я пытался.
Зажги его.
Брайс заплакала.
— Это не сработало.
Зажги его. Эти слова стали четче. Как будто... как будто...
Брайс подняла голову. Посмотрела в сторону Ворот. К мемориальной доске и драгоценным камням.
Она ждала ответа. Считая дыхание. Один. Два. Три.
Драгоценные камни оставались темными. Четыре. Пять. Шесть.
Вообще ничего. Брайс с трудом сглотнула и снова повернулась к Ханту. Один последний раз. Он уходил, она последует за ним, когда снова упадет Серная бомба или демоны наберутся храбрости, чтобы напасть на нее.
Она сделала еще один вдох. Семь.
— Зажги его. - Эти слова заполнили всю Старую площадь. Они заполнили все площади города.
Брайс резко повернула голову, чтобы посмотреть на ворота, когда снова раздался голос Даники. — Зажги его, Брайс.
Ониксовый камень Костяной Квартала сиял, как темная звезда.

Глава 92

Брайс нахмурилась, вскочив на ноги и бросившись к Воротам.
Ей было все равно, как это было возможно, потому что Даника снова сказала:
— Зажги его!
Потом Брайс, смеясь и всхлипывала, закричала:
— Зажги его, Даника! ЗАЖГИ ЕГО, ЗАЖГИ ЕГО, ЗАЖГИ ЕГО!
Брайс хлопнула ладонью по бронзовому диску Ворот.
И душа в душу с подругой, которую она не забыла, с подругой, которая не забыла ее даже после смерти, Брайс сделала этот шаг.

***

Ошеломленная тишина заполнила конференц-зал, когда Брайс погрузилась в ее силу.
Деклан Эмметт не отрывал взгляда от телепередач, которые отслеживал, его сердце бешено колотилось.
— Это невозможно, - сказал Осенний Король. Деклан был склонен согласиться.
Сабина Фендир пробормотала:
— Как сказал младший король, у Даники осталось небольшое ядро энергии.
— Может ли мертвая душа служить якорем? - Спросила Королева Гипаксия.
— Нет, - ответила Джесиба со всей решительностью эмиссара младшего короля. — Нет, не может.
В комнате воцарилась тишина, когда они поняли, чему стали свидетелями. Одиночный переброс. Полное свободное падение. С таким же успехом Брайс могла бы прыгнуть со скалы в надежде благополучно приземлиться.
Деклан оторвал взгляд от видеопередачи и просмотрел график на одном из трех своих компьютеров—тот самый, что составлял график переброса Брайс, любезно предоставленный Элевсинской системой.
— Она приближается к своему уровню силы. - Чуть больше нуля на шкале.
Гипаксия заглянула ему через плечо, чтобы изучить график.
— Но она не замедляется.
Деклан покосился на экран.
— Она набирает скорость. - Он покачал головой. — Но... но она же относится к разряду низкоуровневых. - Почти ничтожно, если он чувствовал себя полным придурком из-за этого.
— Но ведь это не Ворота, - тихо сказала Гипаксия.
— Что ты имеешь в виду? - спросила Сабина.
— Я не думаю, что это мемориальная доска, - прошептала Гипаксия. — На Воротах. - Ведьма указала на знак, установленный на светящемся кварце, бронза резко выделялась на фоне раскаленного камня. — Власть всегда будет принадлежать тем, кто отдаст свои жизни городу.
Брайс все глубже погружалась во власть. Мимо нормальных, респектабельных уровней.
— Эта табличка-настоящее благословение, - сказала Королева Гипаксия.
Дыхание Деклана было неровным, когда он пробормотал:
— Сила Ворот—сила, данная каждой душой, которая когда-либо прикасалась к ним... каждой душой, которая передала хоть каплю своей магии.
Он безуспешно пытался подсчитать, сколько же людей за эти столетия прикоснулось к городским Воротам. Передал им каплю своей силы, как монету, брошенную в фонтан. Загадал желание на эту каплю отданной силы.
Люди из каждого дома. Миллионы и миллионы капель энергии подпитывали эту одиночную каплю.
Брайс проходила уровень за уровнем. Лицо Осеннего короля побледнело.
— Посмотри на Ворота, - сказала Гипаксия.
Кварцевые Ворота на другом конце города начали светиться. Красным, потом оранжевым, потом золотым, потом белым.
Из них вырвался первый луч света. Его линии протянулись во все стороны.
Свет струился по лей-линиям между Воротами, соединяя их вдоль главных проспектов. Она образовывала идеальную шестиконечную звезду.
Линии света начали расползаться. Изгибаясь вокруг городских стен. Отсекая демонов, которые теперь нацелились на земли за его пределами.
Свет встретил свет встретил свет встретил свет.
Пока город не был окружен им. Пока не засветилась вся улица.
А Брайс все еще совершала свой переброс.

***

Это была радость, жизнь, смерть, боль, песня и тишина.
Брайс обрушилась на нее силой, и сила обрушилась на нее, и ей было все равно, все равно, все равно, потому что это была Даника, падающая вместе с ней, Даника, смеющаяся вместе с ней, когда их души переплелись.
Она была здесь, она была здесь, она была здесь...
Брайс погрузилась в золотой свет и песню в самом сердце вселенной.
Даника издала радостный вопль, и Брайс повторила за ней.
Даника была здесь. Этого было достаточно.

***

— Она проходит уровень Руна, - выдохнул Деклан, не веря своим ушам. Что сестра его друга-тусовщица превзошла самого принца. Превзошла Руна, гребаного, Данаана.
Король Деклана был мертв, когда Брайс пронеслась мимо уровня Руна. Это могло бы изменить сам их порядок. Могущественная принцесса-получеловек со звездным светом в венах... Чертова Хель.
Наконец Брайс начала сбавлять скорость. Приближался уровень Осеннего короля. Деклан судорожно сглотнул.
Город был залит ее светом. Демоны бежали от него, мчась обратно через пустоты, решив бросить вызов пылающим Воротам, а не быть пойманными в ловушку в Мидгарде.
Свет вырвался из Ворот, семь засовов превратились в один в самом центре города-над старыми квадратными воротами. Шоссе силы. По велению Брайс.
Пустота между Мидгардом и адом начала уменьшаться. Как будто сам свет был отвратителен. Как будто этот чистый, безудержный первый свет мог исцелить мир.
И это произошло. Здания, разрушенные Серными бомбами, снова встали на свои места. Щебень скапливался на стенах, улицах и фонтанах. Раненые люди снова становились исцеленными.
Брайс еще больше замедлила шаг.
Деклан стиснул зубы. Пустоты внутри Ворот становились все меньше и меньше.
Демоны бросались обратно в ад через сужающиеся проходы. Все больше и больше жителей города исцелялись, когда Рог закрывал порталы. Как только Брайс запечатала все двери ада, сила Рога потекла через нее, усиленная первым светом, который она генерировала.
— Святые боги, - прошептал кто-то.
Пустоты между мирами превратились в щепки. А потом вообще в ничто.
Ворота стояли пустые. Порталы исчезли.
Наконец Брайс остановилась. Деклан изучил точное число ее силы, всего на десятичную точку выше, чем у Осеннего короля.
Деклан тихо рассмеялся, желая, чтобы Рун был здесь и увидел потрясенное выражение лица мужчины.
Лицо Осеннего короля напряглось, и он зарычал на Деклана:
— Я бы не был таким самодовольным, мальчик.
Деклан насторожился.
— Но почему же?
Осенний Король прошипел,
— Потому что эта девушка, возможно, использовала силу Ворот, чтобы упасть до непредвиденных уровней, но она не сможет совершить восхождение.
Пальцы Деклана замерли на клавишах ноутбука.
Осенний Король невесело рассмеялся. Не от злобы, понял Деклан, а от чего-то похожего на боль. Он никогда не знал, что этот придурок может чувствовать такое.
Брайс тяжело опустилась на камни рядом с Воротами. Деклану не нужны были медицинские мониторы, чтобы понять, что ее сердце остановилось.
Ее смертное тело погибло.
Часы на компьютере, показывавшие Элевсинскую систему, начали отсчет с шестиминутной отметки. Показатель того, как долго ей придется искать и подниматься, чтобы позволить своему смертному, стареющему телу умереть, встретиться лицом к лицу с тем, что лежит в ее душе, и мчаться обратно к жизни, в ее полную силу. И стать бессмертной.
Если она совершит восхождение, Элевсинская система зарегистрирует его, отследит.
Осенний Король хрипло произнес:
— Она сделала этот переброс одна. Даника Фендир мертва—она не настоящий якорь. У Брайс нет пути назад к жизни.

Глава 93

Это место было колыбелью всей жизни.
Под ней была какая-то физическая почва, и она чувствовала над собой целый мир, полный далеких мерцающих огней. Но это было самое дно моря. Темная траншея, прорезавшая кожу земли.
Но это уже не имело значения. Вообще ничего не имело значения. Только не сейчас, когда перед ней стояла Даника. Обнимая ее.
Брайс отодвинулась достаточно далеко, чтобы посмотреть на ее красивое угловатое лицо. Волосы цвета кукурузного шелка. Все было точно так же, вплоть до аметистовых, сапфировых и розовых полосок. Она каким-то образом забыла точные черты лица Даники, но...
Брайс сказала,
— Ты пришла.
Даника мягко улыбнулась.
— Ты сама просила о помощи.
— А ты... ты жива? Там, я имею в виду.
— Нет. - Даника покачала головой. — Нет, Брайс. Вот это, то, что ты видишь, - она указала на себя. Знакомые джинсы и старая футболка группы. — Это всего лишь искра, которая осталась. То, что там покоилось.
— Но это же ты. А это-ты.
— Да. - Даника всмотрелась в клубящуюся темноту над ними, весь океан наверху. — И у тебя не так уж много времени, чтобы подняться наверх, Брайс.
Брайс фыркнула:
— Я не собираюсь подниматься.
Даника моргнула.
— Что ты имеешь в виду?
Брайс отступила назад.
— У меня ничего не получится. - Потому что именно здесь останется ее бездомная душа, если она потерпит неудачу. Ее тело умрет в верхнем мире, а душа, которую она продала младшему королю, останется скитаться здесь. С Даникой.
Даника скрестила руки на груди.
— Но почему же?
Брайс яростно заморгала.
— Потому что слишком тяжело. Без тебя. Слишком тяжело без тебя.
— Это чушь собачья, - прорычала Даника. — Значит, ты просто откажешься от всего? Брайс, я мертва. Я уже ушла. И ты променяешь всю свою жизнь на этот крошечный кусочек меня, который остался? - Разочарование закрыло ее карамельные глаза. — Моя подруга, которую я знала, никогда бы так не поступила.
Голос Брайс дрогнул, когда она сказала:
— Мы должны были сделать это вместе. Мы должны были прожить всю нашу жизнь вместе.
Лицо Даники смягчилось.
— Я знаю, Би, - она взяла ее за руку. — Но все оказалось совсем не так.
Брайс наклонила голову, думая, что она сейчас сломается.
— Я скучаю по тебе. Каждый миг каждого дня.
— Я знаю, - повторила Даника и положила руку на сердце. — И я это почувствовала. Я это уже видела.
— Почему ты солгала... насчет Рога?
— Я не лгала, - просто сказала Даника. — Я просто не говорила тебе.
— Ты солгала насчет татуировки, - возразила Брайс.
— Чтобы обезопасить тебя, - ответила Даника. — Чтобы обезопасить Рог. Да, но в основном, чтобы обезопасить тебя на случай, если со мной случится самое худшее.
— Но, с тобой случилось самое худшее, - сказала Брайс, мгновенно пожалев об этом, когда Даника вздрогнула.
Но потом Даника сказала:
— Ты променяла свое место в Костяном Квартале на меня.
Брайс начала плакать.
— Это было самое малое, что я могла сделать.
На глаза Даники навернулись слезы.
— А ты думала, что я не смогу? - Она бросила на нее резкую, болезненную усмешку. — Дура.
Но Брайс задрожала от силы ее рыданий.
— Я не могла... я не могла так рисковать.
Даника откинула назад прядь волос Брайс.
Брайс шмыгнула носом и сказала:
— Я убила Мику за то, что он сделал. За тебя. За Лехабу. - Ее сердце напряглось. — А она... она там, в Квартале Костей?
— Не знаю. И да... я видела, что произошло в галерее. - Даника больше ничего не объясняла о деталях. — Мы все это видели.
Это слово зацепило меня. Мы.
Губы Брайс задрожали.
— А Коннор с тобой?
— Да. И вся остальная стая тоже. Они выиграли мне время с Жнецами. Чтобы добраться до Ворот. Они сдерживают их, но ненадолго, Брайс. Я не могу остаться здесь с тобой. - Она покачала головой. — Коннор хотел бы для тебя большего, чем это. - Она погладила большим пальцем тыльную сторону ладони Брайс. — Он бы не хотел, чтобы ты прекратила сражаться.
Брайс снова вытерла ей лицо.
— Я этого не делала... до сих пор. Но теперь я... все это просто пиздец. И я так устала от этого ощущения. С меня хватит.
— А как насчет Ангела? - тихо спросила Даника.
Брайс резко вскинула голову.
— Что насчет него?
Даника понимающе улыбнулась ей.
— Если ты хочешь игнорировать тот факт, что у тебя есть семья, которая любит тебя, несмотря ни на что, прекрасно, но ангел остается.
Брайс убрала свою руку от руки Даники.
— Ты действительно пытаешься убедить меня совершить восхождение ради парня?
— Неужели Хант Аталар для тебя просто какой-то парень? - Улыбка Даники стала нежной. — И почему это каким-то образом противоречит твоей силе-признать, что есть кто-то, кто, как оказалось, является мужчиной, к которому стоит вернуться? Кто-то, кого я знаю, заставил тебя почувствовать, что все далеко не так плохо.
Брайс скрестила руки на груди.
— Ну и что?
— Он исцелился, Брайс, - сказала Даника. — Ты исцелила его с помощью первого света.
У Брайс перехватило дыхание. Она сделала все это ради безумной надежды.
Она сглотнула, глядя на землю, которая была не землей, а самой основой себя, всего мира.
— Мне страшно, - прошептала она.
Даника снова схватила ее за руку.
— В том-то и дело, Брайс. Жизнь. Жить, любить, зная, что завтра все это может исчезнуть. Это делает все намного более ценным. - Она взяла лицо Брайс в свои ладони и прислонилась своим лбом ко лбу подруги.
Брайс закрыла глаза и вдохнула запах Даники, каким-то образом все еще присутствующий даже в этой форме.
— Я не думаю, что смогу это сделать. Отступить.
Даника отстранилась, вглядываясь в невозможное расстояние над головой. Потом на дорогу, которая простиралась перед ними. Дорожка. Ее конец был свободным падением в вечную тьму. В небытие. Но она сказала:
— Просто попробуй, Брайс. Одна попытка. Я буду с тобой на каждом шагу. Даже если ты меня не видишь. Я всегда буду с тобой.
Брайс даже не взглянула на эту слишком короткую взлетную полосу. Бесконечный океан над ними, отделяющий ее от жизни. Она просто запомнила черты лица Даники, раньше у нее не было такой возможности.
— Я люблю тебя, Даника, - прошептала она.
У Даники перехватило горло. Она склонила голову набок, и это движение было чисто волчьим. Как будто прислушиваясь к чему-то.
— Брайс, ты должна поторопиться. - Она схватила ее за руку и крепко сжала. — Ты должна решиться сейчас.

***

Таймер жизни Брайс показывал, что осталось две минуты.
Ее мертвое тело лежало на камнях рядом со слабо светящимися воротами.
Деклан провел рукой по груди. Он не осмеливался связаться с Руном. Ещё нет. Он не мог этого вынести.
— И нет никакой возможности ей помочь? - Прошептала Гипаксия в тишину комнаты.
Нет. Последние четыре минуты Деклан потратил на то, чтобы обыскать все государственные и частные базы данных Мидгарда в поисках чуда. Но он ничего не нашел.
— Помимо того, что она была без якоря, - сказал Осенний Король, — она использовала искусственный источник энергии, чтобы подняться на этот уровень. Ее тело биологически не приспособлено к восхождению. Даже имея настоящий якорь, она не сможет набрать достаточно инерции для первого прыжка вверх.
Джесиба серьезно кивнула в знак подтверждения, ничего не сказав.
Воспоминания Деклана о своем перебросе и подъеме были мрачными и пугающими. Он ушел дальше, чем ожидал, но, по крайней мере, остался в пределах своей досягаемости. Даже когда Флинн привязал его, он был ошеломлен тем, что не сможет вернуться.
Несмотря на то, что она регистрировалась в системе как вспышка энергии рядом с Брайс, Даника Фендир не была ни привязью к жизни, ни настоящим якорем. У нее не было своей собственной жизни. Даника была всего лишь тем, что придало Брайс достаточно смелости, чтобы попытаться прыгнуть в одиночку.
Осенний король продолжал:
— Я потратил столетия на поиски. Тысячи людей на протяжении веков пытались преодолеть свои собственные предполагаемые уровни с помощью искусственных средств. Никто из них так и не вернулся к жизни.
Оставалась одна минута, секунды летели, отсчитывая обратный отсчет.
Брайс все еще не поднялась наверх. Она все еще продолжала искать, глядя на то, что лежало внутри нее. Таймер остановился, если бы она начала свою попытку восхождения, отмечая свой вход в промежуточное—предельное место между смертью и жизнью. Но таймер продолжал работать.
Впрочем, это не имело значения. Брайс умрет независимо от того, попытается она это сделать или нет.
Осталось тридцать секунд. Остальные в зале склонили головы.
Десять секунд. Осенний Король потер лицо и посмотрел, как часы отсчитывают время. До конца жизни Брайс.
Пять. Четыре. Три. Две.
Одна. Миллисекунды стремительно приближались к нулю. Истинная смерть.
Часы остановились на отметке 0, 003.
Красная линия пронеслась по нижней части графика Элевсинской системы, вдоль взлетно-посадочной полосы к небытию.
— Она бежит, - прошептал Деклан.

***

— Быстрее, Брайс! - Даника бежала за ней по пятам.
Шаг за шагом, шаг за шагом, Брайс неслась по этой мысленной взлетной полосе. К вечно приближающемуся ее концу.
— Быстрее! - Взревела Даника.
Один шанс. У нее был только один шанс на это.
Брайс побежала. Она бежала, бежала и бежала, размахивая руками и скрипя зубами.
Шансы были невероятными, а вероятность-ничтожной.
Но она старалась. С Даникой рядом, в этот последний раз, она могла попытаться.
Она совершила прыжок в одиночку, но была не одна.
Она никогда не была одна. И никогда не будет.
Ни с Даникой в ее сердце, ни с Хантом рядом.
Конец взлетной полосы приближался. Ей нужно было подняться в воздух. Нужно было начинать подъем, иначе она упадет в ничто. Навсегда.
— Не останавливайся! - Закричала Даника.
Так что Брайс этого не сделала.
Она бросилась вперед. К этой самой последней, смертельной конечной точке.
Она использовала каждый фут взлетно-посадочной полосы. Все до последнего дюйма.
А потом рванула вверх.

***

Деклан не мог поверить своим глазам, когда Осенний Король упал на колени. Когда Брайс прыгнула, ее подняла волна силы.
Она достигла самых высоких уровней.
— Это не... - выдохнул Осенний Король. — Это просто невозможно. Она совсем одна.
Слезы текли по суровому лицу Сабины, когда она прошептала:
— Она не одна.
Сила, которой была Даникой Фендир, сила, которая дала Брайс этот толчок вверх, исчезла в небытие.
Деклан знал, что она никогда не вернется - ни в этот мир, ни на окутанный туманом остров.
Возможно, мозг Брайс все еще слишком долго оставался без кислорода, даже если бы она смогла полностью вернуться к жизни. Но его принцесса боролась за каждый кусочек продвижения вверх, ее сила смещалась, оставляя следы всех, кто даровал ей это: Меры, оборотни, драки, люди, ангелы, эльфы, Фейри …
— Как? - спросил Осенний король, ни к кому конкретно не обращаясь. — Как же так?
Это был древний глава Волков, который ответил, его иссохший голос поднялся над писком графика.
— С силой самой могущественной в мире. Самая могущественная сила в любом царстве. - Он указал на экран. — То, что приносит верность по ту сторону смерти, неизменную, несмотря на годы. То, что остается непоколебимым перед лицом безнадежности.
Осенний Король повернулся к старому лидеру, качая головой. Все еще ничего не понимая.
Теперь Брайс была на уровне обычных ведьм. Но все равно слишком далеко от жизни.
Какое-то движение привлекло внимание Деклана, и он резко повернулся в сторону Старой площади.
Окутанный молнией, исцеленный и невредимый, Хант Аталар стоял на коленях над мертвым телом Брайс, надавливая на ее грудную клетку.
— Я слышал, что ты сказала, - прошипел Хант Брайс сквозь стиснутые зубы, и над его головой раздался раскат грома. — То, что ты ждала, чтобы признаться, пока я умирал, чертова трусиха. - Его молния ударила в нее, заставив ее тело выгнуться дугой, когда он попытался запустить ее сердце. — А теперь иди и скажи мне это прямо в лицо, - прорычал он ей на ухо.
Сабина прошептала какую-то фразу в комнату, обращаясь к Осеннему королю, и сердце Деклана забилось сильнее, услышав ее.
Это был ответ на слова старого лидера. На вопрос Осеннего короля о том, как вопреки всем статистическим высказываниям в компьютере Деклана они стали свидетелями того, как Хант Аталар сражался, заставляя сердце Брайс Квинлан биться сильнее.
С любовью все возможно.

Глава 94

Она была морем и небом, и камнем, и кровью, и крыльями, и землей, и звездами, и тьмой, и светом, и костью, и пламенем.
Даника исчезла. Она отдала то, что осталось от ее души, ее силы, чтобы вытащить Брайс, и для этого первоначального стремительного подъема.
Даника прошептала,
— Я люблю тебя, - прежде чем исчезнуть, ее рука соскользнула с руки Брайс.
И это не уничтожило Брайс, чтобы окончательно проститься с ней.
Рев, который она издала, не был похож на рев боли. Но это был вызов.
Брайс взвилась еще выше. Она чувствовала, что поверхность рядом. Тонкая завеса между этим местом и жизнью. Ее сила менялась, танцуя между формами и дарами. Она рванулась вверх, взмахнув могучим хвостом, который изогнулся и поднялся с размахом огромных крыльев. Она была всем сущим и в то же время самой собой.
И тут она услышала его. Его голос. Его ответный вызов на ее зов.
Он был там. Он ждал ее.
Он боролся за то, чтобы ее сердце не остановилось. Теперь она была достаточно близко к вуали, чтобы разглядеть его.
Даже до того, как она вернулась, он боролся за то, чтобы ее сердце продолжало биться.
Брайс улыбнулась в этом промежуточном месте и наконец направилась к Ханту.

***

— Давай же, - проворчал Хант, продолжая сжимать грудь и считая вдохи Брайс.
Он не знал, как долго она была внизу, но она была мертва, когда он очнулся, исцеленный и целый, в восстановленном городе. Как будто никакие магические бомбы, никакие демоны никогда не причиняли ему вреда.
Он увидел светящиеся Ворота, сверкающие светом-первым светом и понял, что только тот, кто совершил переброс, может генерировать такую силу. И когда он увидел ее безжизненное тело перед воротами, он понял, что она каким-то образом нашла способ сделать переброс, высвободить этот исцеляющий первый свет, использовать Рог, чтобы запечатать порталы в ад у других ворот.
Он действовал инстинктивно. Сделал единственное, что пришло ему в голову.
Она спасла его, и он тоже спасет ее...
Его сила почувствовала это мгновение спустя. Он узнал ее, словно увидел себя в зеркале.
Как она поднимала столько силы, как она поднималась одна... ему было все равно. Он пал, он выжил, он прошел через все испытания, пытки и ужасы и все ради этого мгновения.
Все это было ради нее. Ради Брайс.
Все ближе и ближе приближалась ее сила. Хант собрался с духом и послал еще один удар молнии в ее сердце. Она снова оторвалась от земли дугой, тело ее было безжизненным.
— Ну же, - повторил он, снова сжимая ее грудь руками. — Я жду тебя здесь.
Он ждал ее с самого рождения.
И как будто услышав его, Брайс пришла в себя.

***

Ей было тепло, она была в безопасности, и она была дома.
Там был свет - вокруг нее, от нее, в ее сердце.
Брайс поняла, что она дышит. И ее сердце бешено колотится.
И то и другое было второстепенным. Всегда будет второстепенным рядом с Хантом.
Она смутно заметила, что он стоит на коленях на Старой площади. Его серые крылья пылали, как тлеющие угольки, когда они изогнулись вокруг них обоих, крепко прижимая ее к себе. А за стеной бархатно-мягких крыльев, словно солнце, заключенное в бутон цветка, сияла Брайс.
Она медленно подняла голову, отодвинувшись лишь настолько, чтобы взглянуть ему в лицо.
Хант уже смотрел на нее сверху вниз, его крылья раскрывались, как лепестки на рассвете. На лбу у него не было никакой татуировки. Нимб исчез.
Она провела дрожащими пальцами по гладкой коже. Хант молча смахнул ее слезы.
Она улыбнулась ему. Она улыбнулась ему с такой легкостью в сердце и в душе. Хант провел рукой по ее подбородку, обхватив ладонями лицо. Нежность в его глазах стерла все оставшиеся сомнения.
Она положила ладонь на его бешено колотящееся сердце.
— Ты только что назвал меня гребаной трусихой?
Хант поднял голову к звездам и рассмеялся.
— Ну и что с того, что я это сделал?
Она наклонила свое лицо ближе к его лицу.
— Очень жаль, что весь этот исцеляющий первый свет не превратил тебя в порядочного человека.
— И что же в этом такого веселого, Квинлан?
Ее пальцы сжались от того, как он произнес ее имя.
— Полагаю, мне просто придется это сделать...
Дальше по улице открылась дверь. Потом еще и еще. И, спотыкаясь, рыдая от облегчения или замолкая в шоке, появлялись жители Города Полумесяца. Разинув рты, они смотрели на то, что увидели. На Брайс и Ханта.
Она отпустила его и встала. Ее сила была странным, огромным колодцем под ней. Принадлежащий не только ей, но и всем им.
Она посмотрела на Ханта, который теперь смотрел на нее так, словно не мог поверить своим глазам. Она взяла его за руку. Они переплели пальцы.
И вместе шагнули вперед, чтобы поприветствовать весь мир.

Глава 95

Сиринкс сидела у открытой парадной двери квартиры, скуля от беспокойства, когда Брайс и Хант вышли из лифта.
Брайс окинула взглядом пустой холл и химеру.
— Я оставила эту дверь закрытой... - начала она, заработав понимающий смешок от Ханта, но Сиринкс уже бежала к ней.
— Я объясню ее дар позже, - пробормотал Хант, когда Брайс загнала истеричную Сиринкс в квартиру и опустилась на колени перед чудовищем, обхватив ее руками.
Они с Хантом пробыли на Старой площади всего две минуты, прежде чем раздался плач—от людей, которые, спотыкаясь, выбежали из укрытий и обнаружили, что для их близких было уже слишком поздно.
Рог, вытатуированный на ее спине, хорошо справился со своей задачей. В воротах не осталось ни одной пустоты. И ее первый свет-через эти ворота-смог исцелить все: людей, здания, сам мир.
И все же он не смог сделать невозможного. Он не смог воскресить мертвых.
А на улицах было много-много трупов. Большинство только их части.
Брайс крепче обняла Сриинкс.
— Все в порядке, - прошептала она, позволяя ей облизнуть лицо.
Но все было не в порядке. Даже не близко. Что случилось, что она сделала и открыла, Рог в ее теле, все эти люди мертвы, Лехаба мертва, и она видела Данику, Данику, Данику...
Ее задыхающиеся слова превратились в тяжелое дыхание, а потом в судорожные рыдания.
Хант, стоявший позади нее, словно только этого и ждал, просто подхватил ее и Сиринкс на руки.
Хант отнес ее в спальню, сел на край кровати, обнял ее и Сиринкс, которая высвободилась из объятий Брайс, чтобы тоже лизнуть Ханта в лицо.
Его рука скользнула в ее волосы, пальцы запутались в них, и Брайс наклонилась к нему, впитывая эту силу, этот знакомый запах, удивляясь тому, что они вообще добрались сюда, каким-то образом сумели это сделать...
Она взглянула на его запястье. Нимба на его лбу не было видно, но татуировка раба осталась.
Хант заметил, как изменился ее взгляд.
— Я убил Сандриэль, - тихо сказал он.
Его глаза были такими спокойными и ясными, полностью сосредоточенными на ней.
— Я убила Мику, - прошептала она.
— Я знаю. - Уголки его губ поползли вверх. — Напомни мне, чтобы я никогда не становился на твою плохую сторону.
— Это совсем не смешно.
— О, я знаю, что это не так. - Его пальцы скользнули по ее волосам, небрежно и нежно. — Я едва мог стоять и смотреть.
Она едва могла вынести это воспоминание.
— Как тебе удалось ее убить и избавиться от татуировки?
— Это долгая история, - сказал он. — Я бы предпочел, чтобы ты подробно рассказала мне о своей работе.
— Сначала ты.
— Ни малейшего шанса. Я хочу услышать, как ты скрывала тот факт, что у тебя внутри есть звезда.
Тогда он посмотрел вниз на ее грудь, как будто увидел, как она мерцала под кожей. Но когда его брови взметнулись вверх, Брайс проследила за его взглядом.
— Ну, - сказала она со вздохом, — это что-то новенькое. - Действительно, чуть ниже V-образного выреза ее футболки виднелось белое пятно-восьмиконечная звезда, которая теперь оставляла шрам между ее грудями.
Хант усмехнулся:
— Мне это нравится.
Какая-то маленькая часть ее души тоже так думала. Но она сказала:
— Ты же знаешь, что это всего лишь звездный свет, а не истинная сила.
— Да, но теперь у тебя есть и она тоже. - Он ущипнул ее за бок. — Довольно много, судя по тому, что я чувствую. А этот чертов Рог... - он провел рукой по ее спине, чтобы подчеркнуть свою мысль.
Она закатила глаза.
— Все.
Но лицо его стало серьезным.
— Тебе придется научиться контролировать его.
— Мы только что спасли город, а ты уже говоришь мне, что я должна вернуться к работе?
Он усмехнулся.
— Старые привычки, Брайс.
Их глаза снова встретились, и она взглянула на его губы, такие близкие к ее губам, такие идеально очерченные. На его глаза, которые теперь так пристально смотрели в ее собственные.
Все это произошло не просто так. Она в это верила. В это и в него самого.
И хотя путь, на который ее толкнули, был по-королевски испорчен и вел ее через лишенные света залы горя и отчаяния... здесь, здесь перед ней был свет. Истинный свет. То, к чему она стремилась во время подъема.
И она хотела, чтобы этот свет поцеловал ее. Сейчас.
Хотелось поцеловать его в ответ и сказать Сиринкс, чтобы она немного подождала в своем ящике.
Темные глаза Ханта стали почти дикими. Как будто он мог прочесть эти мысли на ее лице, в ее запахе.
— У нас есть кое-какие незаконченные дела, Квинлан, - сказал он грубым голосом. Он бросил взгляд на Сиринкс, и химера спрыгнула с кровати и побежала в зал, виляя львиным хвостом, как бы говоря: нашли время.
Когда Брайс снова посмотрела на Ханта, она заметила, что он сосредоточился на ее губах. И стал гиперактивен от того, что она сидела у него на коленях. На кровати. Судя по твердости, которая начала упираться в ее зад, она знала, что он тоже это понял.
Они по-прежнему молча смотрели друг на друга.
Поэтому Брайс слегка пошевелилась на его эрекции, извлекая из него шипение. Она фыркнула от смеха.
— Я бросаю на тебя один тлеющий взгляд, и ты уже... что ты сказал мне несколько недель назад? Горячий и озабоченный?
Одна из его рук снова прошлась вниз по ее спине, стараясь проникнуть в каждый дюйм ее тела.
— Мне было жарко, и я уже давно беспокоюсь за тебя. - Его рука замерла на ее талии, а большой палец начал нежно, мучительно поглаживать ее грудную клетку. С каждым взмахом боль между ее ног усиливалась.
Хант медленно улыбнулся, словно прекрасно понимая это. Затем он наклонился и поцеловал ее в нижнюю часть подбородка.
— Ты готова сделать это? - спросил он, уткнувшись в ее раскрасневшуюся кожу.
— О боги, да, - выдохнула она. И когда он поцеловал ее прямо под ухом, заставив слегка выгнуть спину, она сказала: — Я помню, как ты обещал трахать меня, пока я не забуду свое собственное имя.
Он двигал бедрами, втискивая в нее свой член, обжигая ее, даже несмотря на то, что одежда все еще была между ними.
— Если это то, что ты хочешь, милая, то я дам тебе это.
О боги! Ей никак не удавалось глубоко вздохнуть. Она не могла думать о его блуждающем рте на ее шее, о его руках и об этом огромном, красивом члене, впивающемся в нее. Она должна была впустить его в себя. Прямо сейчас. Ей нужно было чувствовать его, чувствовать его тепло и силу вокруг себя. В ней.
Брайс переместилась, чтобы оседлать его колени. Она встретилась с ним всем, удовлетворенная тем, что его дыхание было таким же неровным, как и ее собственное. Его руки обхватили ее талию, большие пальцы поглаживали, поглаживали, поглаживали, как будто он был двигателем, готовым взреветь и начать движение по ее команде.
Брайс наклонилась и коснулся губами ее губ. Один раз. Второй.
Хант начал дрожать от силы своего сдерживания, когда позволил ей исследовать его рот.
Но она отстранилась, встретив его затуманенный, горящий взгляд. Слова, которые она хотела сказать, застряли у нее в горле, и она надеялась, что он поймет их, когда она поцеловала его теперь уже чистый лоб. Набросала линию нежных, скользящих поцелуев на каждом дюйме, где была татуировка.
Хант убрал дрожащую руку с ее талии и положил ее на колотящееся сердце.
Она судорожно сглотнула, с удивлением обнаружив, что у нее щиплет глаза. Удивилась, увидев, что и в его глазах появилось серебро. Они сделали это, они были здесь. Вместе.
Хант наклонился и накрыл ее губы своими губами. Она встретила его на полпути, обвив руками его шею и зарывшись пальцами в густые шелковистые волосы.
Пронзительный звон наполнил квартиру.
Она могла не обращать на это внимания, не обращать внимания на весь мир...
Звонок из... дома.
Брайс отстранилась, тяжело дыша.
— Да, ладно? - Голос Ханта был гортанным.
Да. Не. Может быть.
Звонок из... дома.
— Она просто будет звонить, пока я не возьму трубку, - пробормотала Брайс.
Ее конечности затекли, когда она слезла с колен Ханта, а его пальцы скользнули по ее спине, когда она встала. Она старалась не думать об обещании, заключенном в этом прикосновении, как будто он так же неохотно отпускал ее, как и она его.
Она побежала в большую комнату и сняла трубку телефона, прежде чем звонок перешел на аудиотрансляцию.
— Брайс? - Ее мама плакала. Этого было достаточно, чтобы вылить ведро ледяной воды на любое затянувшееся возбуждение. — Брайс?
Она выдохнула, вернулась в спальню и бросила на Ханта извиняющийся взгляд, от которого он отмахнулся, прежде чем снова плюхнуться на кровать, шурша крыльями.
— Привет, Мам.
Мамины рыдания грозили заставить ее начать плакать, поэтому она продолжала двигаться, направляясь в ванную. Она была грязной—ее розовые кроссовки были почти черными, брюки порваны и окровавлены, рубашка почти в лохмотьях. По-видимому, первый свет не зашел так далеко только в том, чтобы все исправить.
— С тобой все в порядке? Ты в безопасности?
— Я в порядке, - сказала Брайс, включая душ. Оставив его на холоде. Она сняла с себя одежду. — У меня все хорошо.
— А что это за вода?
— Мой душ.
— Ты спасаешь целый город, совершаешь переброс и даже не можешь уделить мне все свое внимание?
Брайс усмехнулась и поставила телефон на громкую связь, прежде чем поставить его на раковину.
— Как много ты знаешь? - Она зашипела от ледяного взрыва, когда ступила в брызги. Но это шокировало ее, прогнав прочь любой затянувшийся жар между ног и пьянящее желание, затуманившее ее разум.
— Твой биологический отец попросил Деклана Эммета позвонить мне и рассказать обо всем. Я думаю, что этот ублюдок наконец-то понял, что задолжал мне.
Брайс наконец включила теплую воду и намылила голову шампунем.
— Насколько он зол?
— Вне себя от ярости, я уверена. - Она добавила: — в новостях только что появилась статья о... о том, кто твой отец. - Брайс почти слышала, как ее мать скрипит зубами. — Они точно знают, сколько у тебя силы. Столько же, сколько и у него, Брайс. Даже больше, чем у него. Это очень важно.
Брайс старалась не думать о том, куда ее приведет сила. Она отложила этот факт на потом. Она смыла шампунь с волос и потянулась за кондиционером.
— Я все понимаю.
— А что ты собираешься с ней делать?
— Открою сеть пляжных ресторанов.
— Было слишком трудно надеяться, что достижение такого уровня силы даст тебе чувство собственного достоинства.
Брайс высунула язык, хотя мама этого не видела, и шлепнула кондиционер на ладонь.
— Слушай, а нельзя ли отложить обсуждение всей этой могучей силы, могучего бремени до завтрашнего дня?
— Да, но " завтра" в твоем словаре означает " никогда". - Ее мать вздохнула. — Ты закрыла эти порталы, Брайс. И я даже не могу говорить о том, что Даника сделала для тебя... - ее голос дрогнул. — Мы можем поговорить об этом и завтра.
Брайс сполоснула кондиционер. И поняла, что ее мать ничего не знает о Мике. То, что она сделала с ним. Или то, что Мика сделал с Даникой.
Эмбер продолжала говорить, а Брайс слушала, в то время как страх рос внутри нее, как плющ, вползал по венам, обволакивая кости и крепко сжимая их.

***

Хант быстро принял ледяной душ и переоделся в другую одежду, слегка улыбаясь про себя, когда Брайс выключила душ, она продолжала разговаривать с матерью.
— Да, Хант здесь. - Ее слова поплыли по коридору, через большую комнату и в его собственную спальню. — Нет, мама, я этого не делала. И нет, он тоже этого не сделал. - Хлопнул ящик стола. — Это не твое дело, и, пожалуйста, никогда больше не спрашивай меня ни о чем подобном.
Хант прекрасно понимал, о чем Эмбер спросила свою дочь. О том, что он как раз собирался сделать с Брайс, когда она позвонила.
Ему было все равно, что весь город смотрит на него: он хотел поцеловать ее, когда свет ее силы угас, когда Хант опустил крылья, чтобы найти ее в своих объятиях, глядя на него так, словно он чего-то стоил. Как будто он был всем, что ей было нужно. Концом истории.
Никто никогда так на него не смотрел.
И когда они вернулись сюда, и он посадил ее к себе на колени на кровать, и увидел, как ее щеки порозовели, когда она посмотрела на его рот, он был готов пересечь этот последний мост вместе с ней. Провести так весь день и всю ночь.
Учитывая то, как ее первый свет исцелил его, он определенно сказал бы, что ему разрешили заниматься сексом.
Брайс застонала.
— Ты извращенка, мама. Ты это знаешь? - Прорычала она. — Ну, если ты так чертовски в это втянулась, зачем же ты мне позвонила? А вы не думали, что я могу быть занята?
Хант улыбнулся, снова наполовину напрягшись от нахальства в ее тоне. Он мог бы слушать ее ворчание весь гребаный день. Ему было интересно, как много из этого проявится, когда он снова разденет ее. Заставит ее стонать.
В первый раз она кончила ему на руку. На этот раз... на этот раз у него были планы относительно всех других способов заставить ее издавать этот прекрасный, задыхающийся звук, когда она испытывала оргазм.
Оставив Брайс разбираться с ее матерью, желая, чтобы его член успокоился, Хант схватил одноразовый телефон из ящика с нижним бельем и набрал Исайю, один из немногих номеров, которые он запомнил.
— Слава гребаным богам, - сказал Исайя, услышав голос Ханта.
Хант улыбнулся нехарактерному для него облегчению мужчины.
— А что происходит с твоей стороны?
— Мой конец. - Исайя громко рассмеялся. — Что, черт возьми, происходит на твоей стороне?
Слишком много можно сказать.
— Ты в Комициуме, что ли?
— Да, и это проклятый богами сумасшедший дом. Я только что понял, что теперь я главный.
Исайя, как командир 33-го полка Мики, действительно был главным.
— Поздравляю с повышением, приятель.
— Раскрутка моей задницы. Я же не Архангел. И эти придурки это знают. - Исайя рявкнул на кого-то на заднем плане, — а потом позвонили из гребаного техобслуживания и приказали, чтобы все убрали. - Он вздохнул.
— А что случилось с Астерианскими ублюдками, которые послали свои Серные бомбы через стены? - У него даже мелькнула мысль полететь туда и пустить свою молнию по этим танкам.
— Ушли. Уже тронулись в путь. - Мрачный тон Исайи сказал Ханту, что он тоже будет готов к хорошему старомодному возмездию.
— Наоми? - спросил Хант, собираясь с духом.
— Жива. - Хант мысленно вознес благодарственную молитву Ктоне за эту милость. Тогда Исайя сказал: — Слушай, я знаю, что ты устал, но ты можешь подойти сюда? Мне бы не помешала твоя помощь, чтобы разобраться с этим дерьмом. Все эти состязания, кто дальше пустит струю, закончатся чертовски быстро, если они увидят, что мы оба здесь главные.
Хант постарался не рассердиться. Брайс и его раздеванием догола, казалось, придется подождать.
Потому что татуировка раба на его запястье означала, что он все еще должен подчиняться республике, все еще принадлежал кому-то другому, кроме него самого. Список возможных вариантов был не очень хорош. Ему повезет, если он останется в Лунатионе как собственность того, кто занял место Мики, и, возможно, увидит Брайс в украденные моменты. Если его вообще выпустят за пределы Комициума.
Черт, если они вообще позволят ему жить после того, что он сделал с Сандриэль.
У Ханта задрожали руки. Все следы возбуждения исчезли.
Но он стянул через голову рубашку. Он найдет какой-нибудь способ выжить-какой-нибудь способ вернуться к той жизни с Квинлан, которую он только начал смаковать. Не в силах сдержаться, он взглянул на свое запястье.
Он моргнул один раз. Второй.
Брайс как раз прощалась со своей ненормальной матерью, когда раздался еще один звонок. Звонок был с неизвестного номера, что означало, что это, скорее всего, Джесиба, поэтому Брайс пообещала Эмбер, что они поговорят завтра, и переключилась.
— Эй.
Молодой мужской голос спросил:
— Так ты встречаешь всех своих посетителей, Брайс Квинлан?
Она знала этот голос. Знала долговязое подростковое тело, которому он принадлежал, раковину, в которой обитал древний бегемот. Она столько раз видела и слышала его по телевизору, что сбилась со счета.
— Здравствуйте, Ваше Сиятельство, - прошептала она.

Глава 96

Ригелус, светлая рука Астери, позвонил ей домой. У Брайс так сильно тряслись руки, что она едва могла прижать трубку к уху.
— Мы видели ваши сегодняшние действия и хотели бы выразить вам нашу благодарность, - произнес певучий голос.
Она сглотнула, задаваясь вопросом, знает ли самый могущественный из Астери каким-то образом, что она стоит в полотенце и с волос капает вода на ковер.
— Вы... не за что?
Регулус тихо засмеялся.
— У вас был тяжелый день, Мисс Квинлан.
— Да, Ваше Великолепие.
— Это был день, полный многих сюрпризов для всех нас.
Мы знаем, кто ты, что ты сделала.
Брайс заставила ее ноги двигаться и направилась в большую комнату. Туда, где Хант стоял в дверях своей спальни с бледным лицом. Его руки безвольно повисли по бокам.
— Чтобы показать вам, как глубока наша благодарность, мы хотели бы оказать вам одну услугу.
Она задалась вопросом, не были ли Серные бомбы также и одолжением. Но она сказала:
— В этом нет необходимости...
— Это уже сделано. Мы надеемся, что вы найдете ее удовлетворительной.
Она знала, что Хант слышал голос в трубке, когда подходил к ней.
Но он просто протянул ей свое запястье. Его татуированное запястье с буквой " с", выбитой поверх метки раба.
Свободный.
— Я... - Брайс схватила Ханта за запястье и внимательно посмотрела ему в лицо. Но это была не радость, которую она увидела там—не тогда, когда он услышал голос на линии и понял, кто подарил ему свободу.
— Мы также надеемся, что эта милость послужит напоминанием тебе и Ханту Аталару. Мы искренне желаем, чтобы вы остались в городе и прожили свои дни в мире и довольстве. Что вы использовали дар своих предков, доставляя себе радость. И воздержались от использования другого дара, нанесенного на вас чернилами.
Используй свой звездный свет как трюк для вечеринки и никогда, никогда не используй Рог.
Это сделало ее самой большой идиоткой в Мидгарде, но она сказала:
— А как же Мика и Сандриэль?
— Губернатор Мика вышел из себя и угрожал уничтожить невинных граждан этой империи своим высокомерным подходом к мятежному конфликту. Губернатор Сандриэль получила по заслугам, проявив такую небрежность в обращении со своими рабами.
В глазах Ханта блеснул страх. И в ее собственной тоже, Брайс была уверена. Ничто и никогда не было так легко—так просто. Здесь должен был быть какой-то подвох.
— Это, конечно, деликатные вопросы, Мисс Квинлан. Те, которые, если бы они были публично объявлены, привели бы к большим неприятностям для всех вовлеченных.
Для тебя. Мы уничтожим тебя.
— Все свидетели обоих событий были уведомлены о возможных последствиях.
— Хорошо, - прошептала Брайс.
— А что касается злосчастного уничтожения Лунатиона, то мы несем полную ответственность. Сандриэль сообщила нам, что город был эвакуирован, и послала Астерианскую стражу, чтобы уничтожить заражение демонами. Ракеты " Бримстоун" были последним средством, предназначенным для спасения нас всех. Это было невероятно удачно, что вы нашли решение.
Лжец. Древний, ужасный лжец. Он выбрал идеального козла отпущения-мертвеца. Ярость, промелькнувшая на лице Ханта, сказала ей, что он разделяет ее мнение.
— Мне действительно повезло, - выдавила из себя Брайс.
— Да, возможно, из-за силы, которая течет в ваших жилах. Такой дар может иметь огромные последствия, если с ним не обращаться мудро. - Пауза, как будто он улыбался. — Я верю, что вы научитесь использовать свою неожиданную силу и свет внутри себя с... осторожностью.
Оставайся на своем месте.
— Обязательно, - пробормотала Брайс.
— Хорошо, - сказал Ригелус. — И ты считаешь необходимым, чтобы я связался с твоей матерью, Эмбер Квинлан, чтобы попросить ее тоже проявить благоразумие? - Угроза сверкнула, острая, как нож. Один шаг за черту, и они знали, куда будет нанес удар первым. Руки Ханта сжались в кулаки.
— Нет, - ответила Брайс. — Она ничего не знает о губернаторах.
— И она никогда этого не узнает. Больше никто ничего не узнает, Брайс Квинлан.
Брайс снова сглотнула.
— Да.
Тихий смех.
— Тогда ты и Хант Аталар получите наше благословение.
Линия отключилась. Брайс уставилась на телефон так, словно тот вот-вот расправит крылья и полетит по комнате.
Хант тяжело опустился на диван, потирая лицо.
— Живите спокойно и нормально, держите рот на замке, никогда не используйте Рог, и мы не убьем вас и всех, кого вы любите.
Брайс села на подлокотник дивана.
— Убей несколько врагов, а взамен получишь вдвое больше. - Хант хмыкнул. Она склонила голову набок. — А почему ты в сапогах?
— Я нужен Исайе в Комициуме. Он по уши увяз в Ангелах, желая бросить вызов своей власти, и нуждается в поддержке. - Он приподнял бровь. — Хочешь поиграть со мной в страшного мудака?
Несмотря ни на что, несмотря на то, что Астери наблюдала за ним и всем, что произошло, Брайс улыбнулась. — У меня есть только необходимое снаряжение.

***

Брайс и Хант сделали два шага по крыше, прежде чем она уловила знакомый запах. Заглянув через край, она увидела, кто бежит вниз по улице. Бросив взгляд на Ханта, он подхватил ее на руки и понес вниз, на тротуар. Она сделала глубокий вдох, задев носом его крепкую шею.
Ласка Ханта по ее спине за мгновение до того, как он опустил ее на землю, сказала ей, что он уловил это маленькое сопение. Но тут перед Руном возникла Брайс. Перед Фьюри и Тристаном Флинном.
Фьюри едва дала ей время, прежде чем она прыгнула на Брайс, обнимая ее так крепко, что кости застонали.
— Ты просто счастливая идиотка, - тихо рассмеялась Фьюри. — И еще умная сучка.
Брайс улыбнулась, ее смех застрял в горле, когда Фьюри отстранился. Но тут ее осенила одна мысль, и Брайс потянулась к телефону... Нет, она осталась где-то в этом городе.
— Джунипер...
— Она в безопасности. Я собираюсь проверить ее прямо сейчас. - Фьюри сжала ее руку, а затем кивнула Ханту. — Отлично сработано, ангел. - А потом ее подруга умчалась прочь, растворившись в самой ночи.
Брайс снова повернулась к Руну и Флинну. Тот лишь изумленно уставился на нее. Но Брайс смотрела на ее брата, совершенно неподвижного и молчаливого. Его одежда порвалась достаточно, чтобы сказать ей, что до того, как первый свет исцелил все, он был в плохой форме. Вероятно, он пробился сквозь этот город с боем.
Потом Рун начал что-то бормотать.
— Тарион ушел, чтобы помочь эвакуированным выбраться из Голубого двора, а Амелия побежала в логово, чтобы убедиться, что щенки в порядке, но мы были почти... Мы были в полумиле отсюда, когда я услышал в Ворота Мунвуда. Я имею в виду, услышал, как ты говорила через них. Там было так много демонов, что я не мог добраться туда, но потом я услышал Данику, и весь этот свет вспыхнул и... - он остановился, тяжело сглотнув. Его голубые глаза блестели в свете уличных фонарей, рассвет был еще далеко. Легкий ветерок с Истры взъерошил его черные волосы. И именно слезы, наполнившие его глаза, удивление в них заставили Брайс броситься вперед и крепко обнять брата.
Рун не колебался, прежде чем его руки обхватили ее. Он так сильно дрожал, что она поняла, что он плачет.
Шарканье шагов подсказало ей, что Флинн оставил их наедине; легкий ветерок с запахом кедра, пронесшийся мимо, подсказал, что Хант поднялся в воздух, чтобы подождать ее.
— Я думал, ты мертва, - сказал Рун, его голос дрожал так же сильно, как и тело. — Черт возьми, я уже десять раз думал, что ты мертва.
Она усмехнулась.
— Я рада, что разочаровала тебя.
— Заткнись, Брайс. - Он внимательно посмотрел ей в лицо, его щеки были влажными. — Ты... с тобой все в порядке?
— Я не знаю, - призналась она. На его лице вспыхнуло беспокойство, но она не осмелилась сказать ничего конкретного, особенно после звонка Ригелуса. Но только не со всеми этими камерами вокруг. Рун состроил ей понимающую гримасу. Да, позже они будут говорить об этом странном, древнем свете звезд в ее венах. Что это значило для них обоих. — Спасибо, что пришли за мной.
— Ты же моя сестра. - Рун даже не потрудился понизить голос. Нет, в его голосе звучала гордость. И будь я проклят, если это не поразило ее в самое сердце. — Конечно, я пришел бы спасти твою задницу.
Она ударила его по руке, но улыбка Руна стала неуверенной.
— Ты серьезно говорила то, что сказала Аталару? Обо мне? - Скажи Руну, что я прощаю его.
— Да, - ответила она без малейшего колебания. — Я имела именно это в виду.
— Брайс. - Его лицо стало серьезным. — Ты действительно думала, что я буду больше заботиться о Звездорожденном дерьме, чем о тебе? Ты действительно думаешь, что меня волнует, кто из нас это будет?
— Это касается нас обоих, - сказала она. — В тех книгах, которые ты прочел, говорилось, что такие вещи когда-то случались.
— Мне плевать, - сказал он, слегка улыбаясь. — Мне плевать, что меня называют принцем, или Звездорожденным, или избранным, или кем-то еще. - Он схватил ее за руку. — Единственное, что я хочу, чтобы меня сейчас называли твоим братом. - Он мягко добавил: — Если ты не против.
Она подмигнула, хотя ее сердце невыносимо сжалось.
— Я подумаю об этом.
Рун ухмыльнулся, прежде чем его лицо снова стало серьезным.
— Ты же знаешь, Осенний Король захочет встретиться с тобой. Будь готова.
— Если я получила кучу причудливой власти, это еще не означает, что я должна подчиняться. И то, что я прощаю тебя, еще не значит, что я прощаю его. - Она никогда бы так не поступила.
— Я все понимаю. - Глаза Руна сверкнули. — Но тебе нужно быть начеку.
Она выгнула бровь, пряча предупреждение, и сказала:
— Хант рассказал мне о чтении мыслей. - Он вкратце упомянул об этом—вместе с кратким описанием саммита и всего, что там произошло, когда поднимался на крышу.
Рун сердито посмотрел на соседнюю крышу, где стоял Хант.
— У Аталара длинный язык.
Который она хотела бы использовать с пользой для различных частей своего тела, но она не сказала об этом. Ей не нужно было, чтобы Рун заблевал ее чистую одежду.
— И это вовсе не чтение мыслей, - продолжал Рун. — Просто... мысленно разговариваю. Телепатия.
— А милый старый папа знает?
— Нет. - А потом ее брат сказал ей в голову, и я хотел бы, чтобы так оно и оставалось.
Она вздрогнула. Жутко. Пожалуйста, держись подальше от моей головы, брат.
С удовольствием. Его телефон зазвонил, и он взглянул на экран, прежде чем поморщиться.
— Я должен ответить.
Да, потому что у них у всех была работа, чтобы привести этот город в порядок—начиная с ухода за мертвыми. Само количество Отплытий будет... она не хотела думать об этом.
Рун позволил телефону зазвонить снова.
— А можно мне прийти завтра?
— Да, - сказала она, ухмыляясь. — Я внесу твое имя в список приглашенных.
— Да, да, ты чертовски крутая. - Он закатил глаза и ответил на звонок. — Привет, Дек. - Он зашагал по улице туда, где его ждал Флинн, бросив Брайс прощальную улыбку.
Брайс посмотрела на крышу дома. Туда, где Ангел все еще ждал ее, словно тень на фоне ночи.
Но это уже не была тень смерти.

Глава 97

В ту ночь Хант остался в казармах Комициума. Брайс потеряла счет времени, которые они проработали, сначала всю ночь, потом весь безоблачный день, и наконец на закате она так устала, что он приказал Наоми отвезти ее домой. И, по-видимому, приказал ей стоять на страже, так как на соседней крыше в сером предрассветном свете все еще стояла темнокрылая фигура, а заглянув в комнату Ханта, она обнаружила, что его кровать по-прежнему застелена.
Но Брайс не стала зацикливаться ни на том, что они сделали вчера, ни на том, что ждет их впереди. Реорганизация руководства города, Отплытие мертвых и ожидание большого объявления: какой архангел будет выбран Астери, чтобы править Вальбарой.
Шансы на то, что они будут приличными, были ничтожно малы, но Брайс тоже не стала зацикливаться на этом, когда она проскользнула по все еще тусклым улицам, потянув Сиринкс за поводок, пряча свой новый телефон в карман. Вчера она бросила вызов всему этому, так что, возможно, боги бросят им еще одну кость и убедят Астери послать кого-то, кто не будет психопатом.
По крайней мере, для Ханта больше не будет смертельных сделок. Больше ему нечего было искупить. Нет, он мог бы стать свободным и истинным членом триария, если бы захотел. Ему еще предстояло принять решение.
Брайс помахала Наоми, и ангел помахала ей в ответ. Вчера она слишком устала, чтобы возражать против охраны, так как Хант не доверял Астери и ее отцу. Позволив Сиринкс заняться своими делами, она покачала головой, когда химера повернулась обратно к квартире.
— Мы еще не погуляли, приятель, - сказала она, направляясь к реке.
Сиринкс недовольно завыла, но побежала рысцой, обнюхивая все на своем пути, пока не показалась широкая полоса Истры, ее прибрежная аллея была пуста в этот ранний час. Тарион позвонил ей вчера, обещая полную поддержку Речной королевы за любые ресурсы, в которых она нуждалась.
У Брайс не хватило смелости спросить, была ли эта поддержка вызвана тем, что она была незаконнорожденной дочерью Осеннего короля, Звездорожденной Фейри или носительницей лунного Рога. А может быть, и все вместе.
Брайс устроилась на одной из деревянных скамеек вдоль причала, а Костяной Квартал превратился в клубящуюся туманную стену над водой. Меры пришли и помогли стольким спастись. Даже выдры хватали самых маленьких жителей города и уносили вниз, к Голубому двору. Дом многих вод пострадал по этому случаю. Оборотни понести потери.
Но Фейри... в Пяти Розах получили наименьший урон. Это было неудивительно, когда их щиты поднялись первыми. И не открылись, чтобы впустить кого-нибудь внутрь.
Брайс прогнала эту мысль, когда Сиринкс прыгнула на скамейку рядом с ней, постукивая ногтями по дереву. Брайс достала из кармана телефон и написала Джунипер:
Передай мадам Кире, что я буду на ее следующем уроке танцев
Джун ответила почти сразу же. Город подвергся нападению, и это то, о чем ты думаешь? Через несколько секунд она добавила: Но я сделаю это"
Брайс улыбнулась. Долгие минуты они с Сиринкс сидели молча, наблюдая, как свет становится серым, а затем бледно-голубым. А потом на спокойной поверхности Истры появилась золотая нить света.
Брайс включила ее телефон. И в последний раз прочла последние счастливые сообщения Даники.
Свет заиграл на реке, позолотив ее поверхность.
Глаза Брайс защипало, когда она мягко улыбнулась, а затем прочитала последние слова Коннора, обращенные к ней.
Напиши мне, когда будешь дома в безопасности.
Брайс начала печатать. Ответ на этот вопрос она искала два года, почти каждый день.
Я уже дома.
Она отправила сообщение, желая, чтобы оно нашло свой путь через позолоченную реку к туманному острову за ней.
А потом она удалила эту переписку. И сообщения Даники тоже удалила. Каждый взмах ее пальца заставлял ее сердце облегчаться, поднимаясь вместе с восходящим солнцем.
Когда они исчезли, когда она освободилась, она встала, и Сиринкс спрыгнула на тротуар рядом с ней. Брайс повернула было домой, но тут ее внимание привлекла вспышка света на другом берегу реки.
На мгновение, всего на одно мгновение, рассвет разогнал туман Костяного Квартала. Открывая заросший травой берег. Холмистые, безмятежные холмы за ним. Не земля камня и мрака, а земля света и зелени. И вот он стоит на этом прекрасном берегу и улыбается ей …
Подарок от младшего короля за спасение города.
Слезы покатились по ее лицу, когда она увидела почти невидимые фигуры. Все шесть из них-седьмая ушла навсегда, уступив вечности. Но самый высокий из них стоял посередине, приветственно подняв руку …
Брайс поднесла ее руку ко рту и отправила нежный поцелуй.
Так же быстро, как они появились, туман сомкнулся. Но Брайс продолжала улыбаться всю дорогу до квартиры. Ее телефон зазвонил, и на экране появилось сообщение Ханта.
Я уже дома. Где ты?
Она едва могла печатать, когда Сиринкс тащила ее за собой.
Гуляю с Сиринкс. Я буду через минуту.
Хорошо. Я готовлю завтрак.
Ухмылка Брайс чуть не расколола ее лицо надвое, когда она ускорила шаг, а Сиринкс пустилась в стремительный бег. Как будто она тоже знала, что их ждет. Кто их ждет.
В ее квартире был ангел. А это означало, что сегодня должен быть любой проклятый богами день недели. А это означало, что в ее сердце жила радость, а взгляд был устремлен на широкую дорогу впереди.

Эпилог

Белый кот с глазами, похожими на голубые опалы, сидел на скамейке в парке Оракула и облизывал переднюю лапу.
— Ты ведь знаешь, что ты не настоящий кот, не так ли? - Джесиба Рога прищелкнула языком. — Тебе не нужно облизываться.
Айдас, принц Бездны, поднял голову.
— А кто сказал, что мне не нравится облизываться?
Тонкие губы Джесибы дрогнули от удовольствия, но она перевела взгляд на тихий парк, где высокие кипарисы все еще блестели от росы.
— Почему ты не рассказала мне о Брайс?
Он согнул свои когти.
— Я никому не доверяла. Даже тебе.
— Я думал, что свет Тейи погас навсегда.
— Я думал, они позаботились о том, чтобы она и ее сила погибли на том последнем поле битвы под клинком принца Пелиаса. - Его глаза пылали древней яростью. — Но Брайс Квинлан несет ее свет.
— Ты можешь определить разницу между звездным светом Брайс и светом ее брата?
— Я никогда не забуду точный блеск и оттенок света Тейи. Он все еще поет в моей крови.
Джесиба долго смотрела на него, потом нахмурилась.
— А Хант Аталар?
Айдас замолчал, когда мимо него, спотыкаясь, прошел проситель, надеясь опередить толпу, заполнившую парк Оракула и Храм Луны с тех пор, как в кварцевых воротах открылись порталы в его мир и звери преисподней воспользовались этим в полной мере. Все, кому удалось вернуться, в настоящее время были наказаны одним из братьев Айдаса. Он скоро вернется и присоединится к ним.
— Я думаю, отец Аталара гордился бы тобой, - наконец сказал Айдас.
— Сентиментально с твоей стороны.
Айдас пожал плечами, насколько позволяло его кошачье тело.
— Не стесняйся, трудно не согласиться, конечно, - сказал он, спрыгивая со скамейки. — Ты лучше всех знала мужчину. - Его усы дернулись, когда он наклонил голову. — А как же библиотека?
— Ее уже перевезли.
Он знал, что лучше не спрашивать, где она ее спрятала. Поэтому он просто сказал:
— Хорошо.
Джесиба не произнесла больше ни слова, пока пятый принц ада не отошел на несколько шагов.
— На этот раз не надо нас доставать, Айдас.
— Я и не собираюсь этого делать, - сказал он, растворяясь в пространстве между мирами, словно темная песня манила его домой. — Только не тогда, когда все становится таким интересным.

⇐ Предыдущая 25 26 27 28 29 30 31 32 3334