ЧАСТЬ 4. УЩЕЛЬЕ. 9 страница

***

Большую часть вечера Брайс провела за уборкой. Хант помог ей, предложив слетать к ближайшему аптекарю и получить заклинание мгновенной очистки, но Брайс отмахнулась от него. Она утверждала, что ее мама была такой чистюлей, что могла отличить волшебно вымытые ванные комнаты от вымытых вручную. Даже по видеочату.
Это запах отбеливателя говорит мне, что все было сделано правильно, Брайс, пародировала она свою мать ровным, спокойным голосом, который заставил Ханта немного понервничать.
Брайс все время пользовалась телефоном, фотографируя, как он убирается, как Сиринкс достает рулоны туалетной бумаги из контейнера и разбрасывает по ковру, который они только что пропылесосили, как она с Хантом склонились над унитазом, очищая его изнутри.
К тому времени, как он выхватил телефон из ее рук в перчатках, она снова сменила свое контактное имя, на этот раз на Брайс круче меня.
Но, несмотря на улыбку, которую это вызвало на его лице, Хант продолжал слышать голос Мики, угрозы, как произнесенные, так и подразумеваемые. Найди того, кто стоит за этим. Выполняй. Свою Работу. Не заставляй меня пересматривать нашу сделку. Прежде чем я сниму тебя с этого дела. Прежде чем я продам тебя обратно Сандриэль. Прежде чем я заставлю тебя и Брайс Квинлан пожалеть об этом.
Как только он раскроет это дело, все будет покончено, не так ли? У него все еще оставалось десять убийств для Мики, которые легко могли занять годы. Ему придется вернуться в Комициум. В 33-й.
Он поймал себя на том, что смотрит на нее, пока они убирались. Он достал свой телефон и тоже сфотографировал ее.
Он слишком много знал. Он слишком многому научился. Обо всем этом. О том, что у него могло бы быть, если бы не нимб и рабские татуировки.
— Я могу открыть бутылку вина, если тебе нужно для храбрости, - сказала Брайс, когда они сидели перед ее компьютером за кухонным столом, видеочат-сервис набирал ее родителей. По дороге домой она купила на угловом рынке пакетик печенья—видимо, это было средство для снятия стресса.
Хант просто изучал ее лицо. Звонить ее родителям, сидеть бедром к бедру с ней... Чертова Хель.
Он был на пути столкновения в один конец. Он не мог заставить себя остановиться.
Прежде чем Хант успел открыть рот, чтобы предположить, что это может быть ошибкой, женский голос произнес:
— И зачем это ему понадобилось винно для храбрости, Брайс Аделаида Квинлан?

Глава 56

На экране появилась сногсшибательная женщина лет сорока пяти, с копной черных волос, еще не тронутых сединой, и веснушчатым лицом, на котором только начинали проступать признаки земной жизни.
Насколько мог видеть Хант, Эмбер Квинлан сидела на потертом зеленом диване, стоявшем у обшитых дубовыми панелями стен, поджав под себя длинные ноги в джинсах.
Брайс закатила глаза.
— Я бы сказала, что большинству людей нужно выпить для храбрости, когда имеешь дело с тобой, мама. - Но она улыбнулась. Одной из тех широких улыбок, которые уравновешивали чувства Ханта.
Темные глаза Эмбер устремились на Ханта.
— Мне кажется, Брайс путает меня с собой.
Брайс отмахнулась от этого замечания.
— А где папа?
— У него был длинный рабочий день... он варит кофе, чтобы не заснуть.
Даже через видеопередачу Эмбер обладала особым видом присутствия, которое требовало внимания.
— Вы, должно быть, Ати, - сказала она.
Прежде чем он успел ответить, на диван рядом с Эмбер опустился мужчина.
Брайс просияла так, как Хант никогда раньше не видел.
— Привет, Пап.
Рэндалл Силаго держал в руках две чашки кофе, одну из которых протянул Эмбер, улыбнувшись в ответ своей дочери. В отличие от жены, годы или война наложили на него свой отпечаток: его черные заплетенные в косу волосы были испещрены серебряными прядями, а смуглая кожа покрыта несколькими грубыми шрамами. Но его темные глаза были дружелюбны, когда он отхлебнул из своей белой кружки, с отколами, которая говорила, что Папа Шутит Здесь.
— Я все еще боюсь этой модной кофеварки, которую ты купила нам на зимнее солнцестояние, - сказал он вместо приветствия.
— Я уже трижды показывала тебе, как ей пользоваться.
Ее мать усмехнулась, поигрывая серебряным кулоном на шее.
— Он человек старой закалки.
Хант посмотрел, сколько стоит встроенная машина в этой квартире... Если Брайс купила им что-то хотя бы отдаленно похожее, она, должно быть, потратила на нее значительную часть своей зарплаты. Денег у нее не было. Только не с ее долгом перед Джесибой.
Он сомневался, что ее родители знали об этом, сомневался, что они приняли бы эту машину, если бы знали, что деньги могут пойти на выплату ее долгов колдунье.
Рэндалл перевел взгляд на Ханта, и теплота сменилась чем-то более тяжелым. Взгляд легендарного снайпера-человека, который научил свою дочь защищаться.
— Ты, должно быть, что-то вроде соседа Брайс по комнате. - Хант видел, что этот человек заметил его татуировки—на лбу, на запястье. На лице Рэндалла вспыхнуло узнавание.
И все же он не усмехнулся. Но и не напрягся.
Брайс ткнула Ханта локтем в ребра, напоминая ему, что надо говорить.
— Я Хант Аталар, - сказал он, взглянув на Брайс. — Или Ати, как они с Лехабой называют меня.
Рэндалл медленно поставил чашку на стол. Да, это было узнавание на лице мужчины минуту назад. Но Рэндалл, прищурившись, посмотрел на дочь.
— А когда именно ты собиралась об этом рассказать?
Брайс порылась в кондитерском пакете на столе и вытащила шоколадный круассан.
— Он не такой крутой, как ты думаешь, папа, - сказала она, слегка прикусив губу.
Хант фыркнул:
— Спасибо.
Эмбер ничего не ответила. Даже не пошевелилась. Но она следила за каждым кусочком, который Брай откусывала.
Рэндалл встретился взглядом с Хантом через канал связи.
— Ты служил в Меридане, когда я был там. Я проводил разведку в тот день, когда ты вступил в тот батальон.
— Тяжелая битва, - только и сказал Хант.
В глазах Рэндалла появились темные тени.
— Да, так оно и было.
Хант прогнал воспоминания о той односторонней резне, о том, как много людей и их немногочисленных союзников-Ваниров не ушли от его меча или молнии. Тогда он служил Сандриэль, и ее приказ был жесток: никаких пленников. В тот день она послала его и Поллукса вперед своего легиона, чтобы перехватить небольшой отряд мятежников, разбивший лагерь в горном ущелье.
Хант постарался обойти ее приказ, как только мог. Он сделал эти смерти быстрыми.
Поллукс не торопился. И наслаждался каждой секундой.
А когда Хант больше не мог слушать, как люди взывают к милосердию Поллукса, он оборвал и их жизни тоже. Поллукс был в ярости, драка между ними заставила обоих ангелов сплевывать кровь на каменистую землю. Сандриэль была в восторге от этого, даже если она и бросила Ханта в свою темницу на несколько дней в наказание за то, что он слишком рано прекратил забавы Поллукса.
Под столом Брайс провела своей покрытой крошками рукой по руке Ханта-после той битвы некому было смыть кровь и уложить его в постель. Было бы лучше или хуже узнать Брайс тогда? Сражаться, зная, что он может вернуться к ней?
Брайс сжала его пальцы, оставляя за собой след маслянистых хлопьев, и открыла пакет от второго круассана.
Эмбер смотрела, как ее дочь копается в пирожных, и снова заиграла с серебряным кулоном... круг, расположенный поверх двух треугольников. Объятия, понял Хант. Союз Соласа и Ктоны.
Эмбер нахмурилась.
— А почему, - спросила она Брайс, — Хант Аталар твой сосед по комнате?
— Его выгнали из 33-го за его сомнительное чувство стиля, - сказала она, жуя круассан. — Я сказала ему, что его скучная черная одежда меня не беспокоит, и позволила ему остаться здесь.
Эмбер закатила глаза. Точно такое же выражение он видел на лице Брайс несколько мгновений назад.
— Тебе когда-нибудь удавалось добиться от нее прямого ответа, Хант? Потому что я знаю ее уже двадцать пять лет, и она никогда не давала мне ни одного шанса.
Брайс сердито посмотрела на ее мать, а затем повернулась к Ханту.
— Не считай себя обязанным отвечать на этот вопрос.
Эмбер возмущенно цокнула языком.
— Хотела бы я сказать, что большой город развратил мою прелестную дочь, но она была так груба еще до того, как поступила в университет.
Хант не смог сдержать своего низкого смешка. Рэндалл откинулся на спинку дивана.
— Это правда, - сказал Рэндалл. — Ты бы видел те драки. Я не думаю, что в Нидаросе был хоть один человек, который не слышал бы, как они кричат друг на друга. Крики эхом отлетали от проклятых богами гор.
Обе женщины Квинлан сердито посмотрели на него. Это выражение лица тоже было одинаковым.
Эмбер, казалось, заглядывала им через плечо.
— Когда ты в последний раз убиралась, Брайс Аделаида Квинлан?
Брайс напряглась.
— Двадцать минут назад.
— Я вижу пыль на этом кофейном столике.
— Не. Может. Быть.
Глаза Эмбер заплясали от дьявольского восторга.
— А Ати знает о Джей-Джея?
Хант не мог удержаться, чтобы не оцепенеть. Джей—бывший? Она никогда не упоминала—о! Правильно. Хант ухмыльнулся:
— Джелли Джубили и я-хорошие друзья.
Брайс проворчала что-то такое, чего он предпочел бы не слышать.
Эмбер наклонилась ближе к экрану.
— Ладно, Хант. Если она показала тебе Джей-Джея, значит, ты ей нравишься. - Брайс, к счастью, воздержалась от упоминания в разговоре с ее родителями о том, как он обнаружил ее коллекцию кукол. — Итак, расскажите мне о себе, - продолжила Эмбер.
— Он Хант Аталар. - Решительно сказал Рэндалл жене.
— Я знаю, - сказала Эмбер. — Но все, что я слышала, - это ужасные военные истории. Я хочу знать о настоящем мужчине. И получить прямой ответ о том, почему ты живешь в гостевой комнате моей дочери.
Пока они убирались, Брайс предупредила его: ни слова об убийствах.
Но у него было такое чувство, что Эмбер Квинлан может вынюхивать ложь, как ищейка, и поэтому Хант скрыл правду.
— Джесиба работает с моим боссом, чтобы найти украденную реликвию. Поскольку саммит состоится через две недели, казармы переполнены гостями, поэтому Брайс великодушно предложила мне комнату, чтобы облегчить совместную работу.
— Конечно, - сказала Эмбер. — Моя дочь, которая никогда не делилась своими драгоценными звездными игрушками ни с одним ребенком в Нидаросе, а только позволяла им смотреть на эти глупые вещи, предложила всю гостевую комнату по своей доброй воле.
Рэндалл подтолкнул жену коленом-возможно, это было молчаливое предостережение человека, привыкшего поддерживать мир между двумя крайне самоуверенными женщинами.
— Вот почему я сказала ему, чтобы он выпил, прежде чем мы наберем ваш номер.
Эмбер отпила глоток кофе. Рэндалл взял со стола газету и принялся ее листать.
— Значит, ты не позволишь нам приехать на эти выходные из-за этого дела?
Брайс поморщилась.
— Да.
Когда глаза Рэндалла заострились, в них мелькнул намек на воина.
— Это опасно?
— Нет, - солгала Брайс. — Но нам нужно быть немного скрытными.
— А взять с собой двух человек, - раздраженно сказала Эмбер, — это совсем другое дело?
Брайс вздохнула, глядя в потолок.
— Если я возьму с собой родителей, - возразила она, — это подорвет мой имидж крутого торговца антиквариатом.
— Помощника торговца антиквариатом, - поправила ее мать.
— Эмбер, - предупредил Рэндалл.
Брайс поджала губы. Очевидно, этот разговор они уже вели раньше. Ему было интересно, заметила ли Эмбер вспышку боли в глазах дочери.
— Брайс знает в этом городе больше людей, чем я, - неожиданно для себя сказал Хант. — она профессионал в управлении всем этим. Она настоящий актив для 33-го полка.
Эмбер внимательно посмотрела на него, ее взгляд был откровенным.
— Мика ведь твой босс, не так ли?
Вежливый способ выразить то, чем был для него Мика.
— Да, - сказал Хант. Теперь Рэндалл наблюдал за ним. — Самый лучший, что у меня было.
Взгляд Эмбер упал на татуировку на его лбу.
— Это еще ни о чем не говорит.
— Мам, а мы не можем...? - Брайс вздохнула. — А как там гончарное дело?
Эмбер открыла рот, но Рэндалл снова толкнул ее в колено, безмолвно умоляя закрыть тему.
— Дела, - натянуто сказала Эмбер, — идут отлично.

***

Брайс знала, что ее мать-это надвигающаяся буря.
Хант был добр к ним, даже дружелюбен, прекрасно понимая, что теперь ее мама должна выяснить, почему он здесь и что между ними происходит. Но он спросил Рэндалла о его работе в качестве соруководителя организации по оказанию помощи людям, травмированным военной службой, и спросил ее маму о ее придорожном киоске, торгующем керамикой с толстыми младенцами, лежащими на разных грядках с овощами.
Ее мама и Хант в настоящее время обсуждали, кто из игроков в солнечный мяч был лучшим в этом сезоне, а Рэндалл все еще листал газету и время от времени вмешивался.
Ей было больно слышать, что случилось с собственной матерью Ханта. Из-за этого она задержала звонок дольше обычного. Потому что он был прав. Потирая ноющую ногу под столом—она снова потянула ее во время уборки, —Брайс принялась за третий круассан и сказала Рэндаллу:
— У вас намного вкуснее.
— Возвращайся домой, - сказал ее отец, — и ты сможешь получать их каждый день.
— Да, да, - сказала она, съев еще один кусок. Она помассировала бедро. — Я думала, что ты должен быть крутым родителем. Ты стал еще хуже, чем мама, из-за этих придирок.
— Я всегда был хуже твоей матери, - мягко сказал он. — Просто мне лучше удавалось это скрывать.
— Вот почему моим родителям приходится устраивать мне засаду, если они хотят навестить меня. Я никогда не позволю им войти в эту дверь.
Хант только взглянул на ее колени-ее бедро-прежде чем спросил у Эмбер,
— Вы не пробовали отправить ее к лекарю на счет этой ноги?
Брайс застыла на том же месте, что и ее мать.
— А что у нее с ногой? - Глаза Эмбер опустились на нижнюю половину экрана, как будто она каким-то образом могла видеть ногу Брайс под прицелом камеры, Рэндалл последовал ее примеру.
— Ничего, - ответила Брайс, свирепо глядя на Ханта. — Надоедливый ангел, вот что.
— Это та рана, которую она получила два года назад, - ответил Хант. — Она все еще причиняет ей боль. - Он зашелестел крыльями, словно не в силах сдержать нетерпеливого жеста. — И она все еще настаивает на пробежках.
Глаза Эмбер наполнились тревогой.
— Зачем ты это сделала, Брайс?
Брайс отложила свой круассан.
— Это никого не касается.
— Брайс, - сказал Рэндалл. — Если это тебя беспокоит, следует обратиться к лекарю.
— Меня это не беспокоит, - процедила Брайс сквозь зубы.
— Тогда почему ты трешь ногу под столом? - Протянул Хант.
— Потому что я пыталась убедить его не бить тебя по лицу, придурок, - прошипела Брайс.
— Брайс, - выдохнула ее мать. Глаза Рэндалла расширились.
Но Хант только рассмеялся. Он встал, поднял пустой кондитерский пакет и смял его в комок, прежде чем бросить в мусорное ведро с мастерством одного из своих любимых игроков в солнечный мяч.
— Я думаю, что в ране все еще остался яд от демона, который напал на нее. Если она не проверит его до того, как совершит переброс, она будет страдать в течение многих веков.
Брайс вскочила на ноги, стараясь не вздрогнуть от резкой боли в бедре. Они никогда не обсуждали это—что яд Кристалла действительно может быть все еще в ее ноге.
— Мне не нужно, чтобы ты решал, что для меня лучше, ты...
— Альфа-придурок? - Спросил Хант, подойдя к раковине и включив воду. — Мы же партнеры. Партнеры присматривают друг за другом. Если ты не хочешь слушать меня о своей проклятой богами ноге, то, может быть, ты послушаешь своих родителей.
— Насколько все плохо? - Тихо спросил Рэндалл.
Брайс снова повернулась к компьютеру.
— Все в порядке.
Рэндалл указал на пол позади нее.
— Пробалансируй на ноге и скажи мне это еще раз.
Брайс даже не пошевелилась. Наполнив стакан водой, Хант улыбнулся, испытывая чисто мужское удовлетворение.
Эмбер потянулась за телефоном, который бросила на подушки рядом с собой.
— Я найду ближайшую лекаршу и посмотрю, сможет ли она записать тебя на завтра...
— Я не пойду к лекарю, - прорычала Брайс и схватилась за край ноутбука. — Было очень приятно поболтать с вами. Я очень устала. Спокойной ночи.
Рэндалл начал было возражать, метая в Эмбер кинжальные взгляды, но Брайс захлопнула ноутбук.
У раковины Хант был воплощением самодовольного ангельского высокомерия. Она направилась в свою спальню.
Эмбер, по крайней мере, выждала две минуты, прежде чем позвонить Брайс по видеосвязи.
— За этим делом стоит твой отец? - Спросила Эмбер, ядом покрывая каждое слово. Даже через камеру ее гнев был осязаем.
— Рэндалл тут ни при чем, - сухо сказала Брайс, плюхаясь на ее кровать.
— Твой второй отец, - отрезала Эмбер. — От такого рода договоренностей просто разит им.
Брайс сохраняла нейтральное выражение лица.
— Нет. Джесиба и Мика работают вместе. Хант и я-всего лишь пешки.
— Мика Домициус-чудовище, - выдохнула Эмбер.
— Все Архангелы такие. Он самонадеянный осел, но не настолько уж плохой.
Глаза Эмбер загорелись.
— Ты что, осторожничаешь?
— Да, я все еще принимаю противозачаточные средства.
— Брайс Аделаида Квинлан, ты же знаешь, что я имею в виду.
— Хант за моей спиной. - Даже если бы он бросил ее под автобус, упомянув при них о ее ноге. — Я не сомневаюсь, что колдунья толкнула бы тебя на путь зла, если бы это принесло ей больше денег. Мика ничуть не лучше. Хант может прикрывать тебя, но не забывай, что эти Ваниры заботятся только о себе. Он же личный убийца Мики, черт возьми. И еще один из павших. Астери ненавидят его. Из-за этого он стал рабом.
— Он раб, потому что мы живем в хреновом мире. - Туманный гнев затуманил ее зрение, но она сморгнула его.
Ее отец позвал из кухни, спрашивая, где находится попкорн в микроволновке. Эмбер крикнула в ответ, что он стоит на том же самом месте, что и всегда, не отрывая глаз от камеры телефона.
— Я знаю, что ты откусишь мне голову за это, но позволь мне сказать вот что.
— Боги, Мама...
— Хант может быть хорошим соседом по комнате, и на него приятно смотреть, но помни, что он Ванирский самец. Очень, очень сильный Ванирский самец, даже с этими татуировками, держащими его в узде. Он и все подобные ему мужчины смертельно опасны.
— Да, и ты никогда не позволяешь мне забыть об этом. - Она с трудом удержалась, чтобы не взглянуть на крошечный шрам на маминой скуле.
Старые тени приглушили свет в глазах ее матери, и Брайс поморщилась.
— Видеть тебя с древним Ванирским мужчиной...
— Я не с ним, мама...
— Это возвращает меня к тому месту, Брайс. - Она провела рукой по своим темным волосам. — Мне очень жаль.
С таким же успехом мама могла бы ударить ее в самое сердце.
Брайс пожалела, что она не может протянуть руку через камеру и обнять ее, вдыхая аромат жимолости и мускатного ореха.
Потом Эмбер сказала:
— Я сделаю несколько звонков и запишу тебя на прием к лекарю с твоей ногой.
Брайс нахмурилась.
— Нет, спасибо.
— Ты пойдешь на эту встречу, Брайс.
Брайс повернула телефон и вытянула ногу поверх одеяла, чтобы ее мать могла видеть. Она покрутила ногой.
— Вот видишь! Не проблема.
Лицо матери окаменело, став таким же стальным, как обручальное кольцо на ее пальце.
— То, что Даника умерла, вовсе не означает, что ты тоже должна страдать.
Брайс уставилась на ее мать, которая всегда была так хороша в проникновении в самую суть вещей, превращении ее в руины с помощью нескольких слов.
— Это не имеет никакого отношения к делу.
— Чушь собачья, Брайс. - Глаза ее матери остекленели от слез. — Ты думаешь, Даника хотела бы, чтобы ты хромала от боли до конца своих дней? Ты думаешь, она бы хотела, чтобы ты перестала танцевать?
— Я не хочу говорить о Данике. - Ее голос дрожал.
Эмбер с отвращением покачала головой.
— Я сообщу адрес и номер телефона лекаря, когда получу для тебя назначение. Спокойной ночи.
Она повесила трубку, не сказав больше ни слова.

Глава 57

Через полчаса Брайс уже переоделась в пижамные шорты и задумчиво лежала на кровати, когда в дверь постучали.
— Ты гребаный предатель, Аталар, - крикнула она.
Хант открыл дверь и прислонился к косяку.
— Неудивительно, что ты переехала сюда, если вы с мамой так часто ссоритесь.
Инстинктивное желание придушить его было подавляющим, но она сказала:
— Я никогда не видела, чтобы моя мама отступала после драки. Я думаю, что все это сошло на нет. - Она сердито посмотрела на него. — Чего же ты хочешь?
Хант оттолкнулся от двери и подошел ближе. С каждым шагом комната становилась все теснее. Слишком душно. Ангел остановился в ногах ее матраса.
— Я пойду с тобой на прием к лекарю.
— Я никуда не пойду.
— Но почему?
Она сделала глубокий вдох. А потом все это вырвалось наружу.
— Потому что как только эта рана пройдет, как только она перестанет болеть, тогда Даника исчезнет. Стая Дьяволов исчезнет. - Она откинула одеяло, обнажив голые ноги, и подтянула шелковые пижамные шорты так, чтобы был виден полный извивающийся шрам. — Все это будет каким-то воспоминанием, каким-то сном, который случился на мгновение, а потом исчез. Но этот шрам и боль... - ее глаза защипало. — Я не могу допустить, чтобы его стерли. Я не могу позволить им исчезнуть.
Хант медленно сел рядом с ней на кровать, словно давая ей время возразить. Его волосы скользнули по лбу, татуировке, пока он изучал шрам. И провел по нему мозолистым пальцем.
От этого прикосновения ее кожу начало покалывать.
— Ты не уничтожишь Данику и стаю, если поможешь себе.
Брайс покачала головой, глядя в окно, но его пальцы сомкнулись на ее подбородке. Он мягко повернул ее лицо обратно к себе. Его темные, бездонные глаза были мягкими. Понимающими.
Сколько людей когда-либо видели эти глаза такими?
— Твоя мать любит тебя. Она не может—в буквальном смысле, на биологическом уровне, Брайс-вынести мысли о том, что ты страдаешь. - Он отпустил ее подбородок, но не сводил с нее глаз. — Я тоже не могу.
— Ты едва меня знаешь.
— Ты же мой друг. - Слова повисли между ними. Его голова снова опустилась, как будто он мог скрыть выражение своего лица, когда он поправился: — Если ты этого хочешь.
Какое-то мгновение она молча смотрела на него. Предложение, брошенное там. Тихая уязвимость. Это стерло любое раздражение, все еще живущее в ее венах.
— Разве ты не знал, Аталар? - Робкая надежда на его лице почти уничтожила ее. — Мы стали друзьями, как только ты решил, что Джелли Джубили-это фаллоимитатор.
Он запрокинул голову и рассмеялся, а Брайс откинулась на спинку кровати. Откинула подушки и включила телевизор. Она похлопала по месту рядом с собой.
Улыбаясь, с глазами, полными такого света, какого она никогда раньше не видела, он сел рядом с ней. Затем он достал свой телефон и сфотографировал ее.
Брайс выдохнула, и ее улыбка исчезла, когда она посмотрела на него.
— Моя мама через многое прошла. Я знаю, что с ней нелегко иметь дело, но спасибо, что ты так хорошо с ней обращаешься.
— Мне нравится твоя мама, - сказал Хант, и она ему поверила. — А как они с твоим отцом познакомились?
Брайс знала, что он имеет в виду Рэндалла.
— Моя мама сбежала от моего биологического отца, прежде чем он узнал, что она беременна. Она оказалась в храме Ктоны в Коринфе и знала, что местные жрицы примут ее-защитят-поскольку она была священным беременным сосудом или чем-то еще. - Брайс фыркнула. — Она родила меня там, и первые три года своей жизни я провела в уединении за стенами храма. Моя мама стирала им белье, чтобы заработать на наше содержание. Короче говоря, мой биологический отец услышал, что у нее есть ребенок, и послал головорезов, чтобы выследить ее. - Она стиснула зубы. — Он сказал им, что если есть ребенок, который, несомненно, принадлежит ему, они должны привести меня к нему. Любой ценой.
Губы Ханта сжались в тонкую линию.
— Дерьмо.
— У них были глаза на каждом складе, но жрицы вывели нас из города-в надежде добраться до штаб-квартиры Дома Земли и Крови в Хилене, где моя мама могла бы попросить убежища. Даже мой отец не осмелился бы вторгнуться на их территорию. Но это всего лишь три дня пути, и ни одна из жриц Коринфа не смогла защитить нас от воинов Фейри. Итак, мы ехали пять часов до храма Соласа в Ие, частично для отдыха, но также и для того, чтобы забрать нашу святую стражу.
— Рэнделл. - Хант улыбнулся. Но он только приподнял бровь. — Погоди... Рэндалл был жрецом солнца?
— Не совсем. Он вернулся с фронта год назад, но то, что он делал и видел во время службы... это сбивало его с толку. Очень сильно. Он не хотел возвращаться домой, не мог встретиться лицом к лицу со своей семьей. Поэтому он предложил себя в качестве послушника Соласу, надеясь, что это как-то искупит его прошлое. Ему оставалось две недели до принесения обетов, когда Верховный Жрец попросил его сопроводить нас в Хилену. Многие жрецы-обученные воины, но Рэндалл был единственным человеком, и Верховный Жрец догадался, что моя мать не доверяет мужчине-Ваниру. Прямо перед тем, как мы достигли Хилены, люди моего отца догнали нас. Они ожидали увидеть беспомощную, истеричную женщину. - Брайс снова улыбнулась. — Они нашли легендарного снайпера и мать, которая готова была перевернуть всю землю, лишь бы сохранить свою дочь.
Хант выпрямился.
— И что же случилось?
— Что и следовало ожидать. Мои родители разбирались с этим беспорядком позже. - Она взглянула на него. — Пожалуйста, никому об этом не говори. Это... никогда не было никаких вопросов о фейри, которые не вернулись бы в Город Полумесяц. Я не хочу, чтобы они сейчас появились.
— Я не скажу ни слова.
Брайс мрачно улыбнулась.
— После этого дом Земли и Крови буквально посчитал мою мать сосудом для Ктоны, а Рэндалла-сосудом для Соласа, и бла-бла-бла религиозное дерьмо, но это в основном сводилось к официальному порядку защиты, с которым мой отец не смел связываться. А Рэндалл в конце концов отправился домой, взяв нас с собой, и, очевидно, не принес своих клятв Соласу. - Ее улыбка потеплела. — Он сделал ей предложение к концу года. С тех пор они были отвратительно влюблены друг в друга.
Хант улыбнулся в ответ.
— Приятно слышать, что иногда у хороших людей все получается.
— Да. Иногда. - Между ними повисло напряженное молчание. В ее постели-они были в ее постели, и только сегодня утром она фантазировала о том, как он ложится на нее сверху кухонного стола...
Брайс с трудом сглотнула.
— " Клыки и челка" начнется через пять минут. Хочешь посмотреть?
Хант медленно улыбнулся, как будто точно знал, почему она сглотнула, но откинулся на подушки, расправив под собой крылья. Хищник, довольный, ожидающий, когда его жертва сама придет к нему.
Чертова Хель. Но Хант подмигнул ей, закинув руку за голову. От этого движения мышцы на его бицепсах покрылись рябью. Его глаза сверкнули, как будто он тоже это прекрасно понимал.
— Хель, да.

***

Хант даже не подозревал, как сильно ему нужно было задать этот вопрос. Как же сильно он нуждался в ее ответе!
Друзья. Это даже отдаленно не касалось того, что было между ними, но это было правдой.
Он прислонился к возвышающемуся изголовью кровати, и они вдвоем наблюдали за похабным шоу. Но к тому времени, когда они дошли до середины эпизода, она уже начала комментировать этот бессмысленный сюжет. И он присоединился к ней.
Началось еще одно шоу, соревнование в реальности с разными Ванирами, совершающими подвиги силы и ловкости, и это тоже было вполне естественно наблюдать. Все это казалось совершенно естественным. Он позволил себе погрузиться в это чувство.
И разве это не самое опасное, что он когда-либо делал?

Глава 58

На следующее утро, когда она одевалась на работу, мать отправила ей сообщение, сообщив время и место встречи с лекарем. Сегодня в одиннадцать. В пяти кварталах от галереи. Пожалуйста, сходи.
Брайс ничего не ответила. Она, конечно же, не пойдет на эту встречу.
Не тогда, когда у нее была запланирована еще одна встреча в мясном рынке.
Хант хотел подождать до ночи, но Брайс знала, что продавцы будут гораздо охотнее болтать в более спокойные дневные часы, не пытаясь соблазнить вечерних покупателей.
— Что-то ты сегодня опять притих, - пробормотала Брайс, когда они пробирались по тесным коридорам склада. Это был уже третий их визит—два других оказались бесплодными.
Нет, продавцы ничего не знали о наркотиках. Нет, это был стереотип мясного рынка, который они не ценили. Нет, они не знали никого, кто мог бы им помочь. Нет, их не интересовали деньги за информацию, потому что они действительно не знали ничего полезного.
Во время каждой дискуссии Хант держался на расстоянии, потому что никто не хотел разговаривать с легионером и падшим рабом.
Хант крепко сжал свои крылья.
— Не думай, что я забыл, что мы прямо сейчас пропускаем встречу с лекарем.
Она никогда не должна была упоминать об этом.
— Я не помню, чтобы давала тебе разрешение совать свой нос в мои дела.
— Мы опять к этому возвращаемся? - Он фыркнул от смеха. — Я думал, что объятия перед телевизором позволят мне, по крайней мере, высказывать свое мнение без риска, что мне откусят голову.
Она закатила глаза.
— Мы не обнимались.
— А чего именно ты хочешь? - Спросил Хант, оглядывая витрину, полную старинных ножей. — Бойфренд, приятель или муж, который будет просто сидеть рядом, не имея никакого мнения, и соглашаться на все, что ты скажешь, и никогда не осмелится попросить тебя о чем-нибудь?
— Конечно, нет.
— Только потому, что я мужчина и у меня есть свое мнение, я не превращаюсь в какого-то психованного, властного придурка.
Она засунула руки в карманы кожаной куртки Даники.
— Послушай, моя мама прошла через многое благодаря психованным, властным придуркам.
— Я все понимаю. - Его взгляд смягчился. — Но все равно, посмотри на нее и на своего отца. Он высказывает свое мнение. И он кажется чертовски психованным, когда речь заходит о защите вас обоих.
— Ты даже не представляешь, - проворчала Брайс. — Я не ходила ни на одно свидание, пока не попала в ККУ.
Брови Ханта поползли вверх.
— Неужели? Я думал... - он покачал головой.
— Что ты думал?
Он пожал плечами.
— Что человеческие мальчики ползали за тобой по пятам.
Она с трудом удерживалась, чтобы не взглянуть на него, когда он говорил о человеческих мальчиках, как будто они были какой-то другой породы, чем он-взрослый ангельский мужчина.
Она предполагала, что так оно и есть, технически, но этот намек на мужское высокомерие...
— Ну, если они и хотели, то не смели этого показывать. Рэндалл был для них практически богом, и хотя он никогда ничего не говорил, все они вбили себе в голову, что я была категорически запрещена.
— Это было бы недостаточно веской причиной, чтобы я держался подальше.
Ее щеки вспыхнули от того, как он понизил голос.
— Ну, если не считать того, что я боготворила Рэндалла, я тоже была другой. - Она указала на свои заостренные уши. Ее высокое тело. — Слишком Фэйри для людей. Горе мне, верно?
— Это укрепляет характер, - сказал он, осматривая витрину, полную опалов всех цветов: белого, черного, красного, синего, зеленого. Радужные вены бежали по ним, как сохранившиеся артерии от самой земли.
— А это еще зачем? -спросил он у гуманоидной женщины с черными перьями, стоявшей за витриной. Сорока
— Это талисманы удачи, - сказала сорока, махнув перистой рукой над подносами с драгоценными камнями. — Белый - для радости, зеленый-для богатства, красный-для любви и плодородия, синий-для мудрости... выбирайте сами.
— А для чего черный цвет? - спросил Хант.
Ониксовый рот Сороки изогнулся вверх.
— Противоположность удаче. - Она постучала пальцем по одному из черных опалов, хранившихся в стеклянном куполе. — Засунь его под подушку своего врага и посмотри, что с ним будет.
Брайс откашлялась.
— Как бы это ни было интересно...
Хант протянул сороке серебряную марку.
— Белый.
Брови Брайс поползли вверх, но Сорока заметила марку и сунула белый опал в ожидающую ладонь Ханта. Они ушли, не обращая внимания на ее благодарность за их покупку.
— Я вовсе не считала тебя суеверным, - сказала Брайс.
Но Хант остановился в конце ряда прилавков и взял ее за руку. Он положил на нее опал, камень был теплым от его прикосновения. Размером с воронье яйцо, он мерцал в первых лучах солнца высоко над головой.
— Тебе не помешает немного радости, - тихо сказал Хант.
Что-то яркое вспыхнуло в ее груди.
— И тебе тоже, - сказала она, пытаясь вложить опал обратно в его ладонь.
Но Хант отошел в сторону.
— Это просто подарок.
Лицо Брайс снова потеплело, и она, улыбаясь, смотрела куда угодно, только не на него. Даже несмотря на то, что она чувствовала его пристальный взгляд, задержавшийся на ее лице, пока она убирала опал в карман куртки.

⇐ Предыдущая 25 26 27 28 293031 32 33 34 Следующая ⇒