ЧАСТЬ 4. УЩЕЛЬЕ. 12 страница

***

Хант резко пришел в сознание, услышав крик Брайс.
Этого было достаточно, чтобы он заставил свою голову проясниться, даже несмотря на боль в спине, в душе.
Он, должно быть, потерял сознание только на мгновение, потому что его крылья все еще брызгали кровью из того места, где они лежали, как две упавшие ветки на полу кабинета Мики.
Амелия выглядела так, будто ее сейчас стошнит; Сабина ухмылялась, а Брайс теперь была рядом, его кровь пропитала ее брюки, ее руки, пока она всхлипывала,
— О боги, о боги...
— Мы договорились, - сказала Сабина Мике, который нажал кнопку на своем телефоне, чтобы вызвать лекаря.
Он заплатил за свои действия, и все было кончено, и он мог вернуться домой с Брайс...
— Ты просто позорище, Сабина. - Слова Брайс пронзили всю комнату, когда она оскалила зубы. — Ты позоришь каждого волка, который когда-либо ходил по этой планете.
— Мне все равно, что думает обо мне полукровка.
— Ты не заслужила Данику, - прорычала Брайс, дрожа всем телом. — Ты не заслуживал ее ни на секунду.
Сабина остановилась.
— Я не заслуживала эгоистичного, бесхребетного отродья в качестве дочери, но ведь все вышло совсем не так, правда?
Смутно, издалека, рычание Брайс прорезало боль Ханта. Однако он не успел добраться до нее вовремя, когда она вскочила на ноги, морщась от боли из-за своей все еще заживающей ноги.
Мика встал перед ней. Брайс тяжело дышала, всхлипывая сквозь зубы. Но Мика стоял неподвижно, как гора.
— Уведи отсюда Аталара, - спокойно сказал Архангел, ясно давая понять, что он свободен. — К тебе домой, в казарму, мне все равно.
Но Сабина, похоже, решила остаться. Чтобы дать Брайс кусочек ее порочного ума.
Сабина сказала ей тихо и ядовито:
— Прошлой зимой я искала младшего короля, ты это знала? Чтобы получить ответы от моей дочери, от той частички ее энергии, которая живет в спящем городе.
Брайс замерла. Чистое спокойствие Фейри. Ужас наполнил ее глаза.
— Знаешь, что он мне сказал? - Лицо Сабины было нечеловеческим. — Он сказал, что Даника не придет. Она не послушалась моего призыва. Моя жалкая дочь даже не соизволила встретиться со мной в своей загробной жизни. От стыда за то, что она сделала. Как она умерла, беспомощная и кричащая, умоляя, как одна из вас. - Сабина, казалось, гудела от ярости. — А знаешь, что сказал мне младший король, когда я снова потребовала, чтобы он вызвал ее?
Больше никто не осмеливался заговорить.
— Он сказал мне, что ты, кусок дерьма, заключила с ним сделку. Ради нее. Что ты пришла к нему после ее смерти и обменяла свое место в Костяном Квартале на проход Даники. Что ты боялась, что ей будет отказано в доступе из-за ее трусливой смерти, и умоляла его взять ее вместо тебя.
Даже боль Ханта остановилась при этих словах.
— Я не за этим туда поехала! - Рявкнула Брайс. — Даника не была трусихой ни на один гребаный миг своей жизни! - Ее голос дрогнул, когда она выкрикнула последние слова.
— Ты не имела права, - взорвалась Сабина. — Она была трусихой, умерла как трус и заслужила, чтобы ее сбросили в реку! - Кричал Альфа. — И теперь из-за тебя она осталась с вечным позором! Потому что она не должна быть там, глупая шлюха. И теперь она должна страдать из-за этого!
— Достаточно, - сказал Мика, и его слова передали приказ. Вон.
Сабина просто издала мертвый, холодный смешок и повернулась на каблуках.
Брайс все еще всхлипывала, когда Сабина с важным видом вышла, ошеломленная Амелия следовала за ней по пятам.
— Извини, - пробормотала она, закрывая за собой дверь.
Брайс плюнула в нее.
Это было последнее, что увидел Хант, прежде чем снова сгустилась тьма.

***

Она никогда их не простит. Любого из них.
Хант оставался без сознания, пока лекари работали над ним в кабинете Мики, зашивая его так, чтобы обрубки его крыльев перестали брызгать кровью на пол, а затем перевязывая раны бинтами, которые будут способствовать быстрому росту. Никакого первого света - видимо, его помощь в исцелении не была разрешена при живой смерти. Это лишило бы законной силы наказание.
Брайс все это время стояла на коленях рядом с Хантом, его голова лежала на ее коленях. Она не слышала, когда Мика говорил ей, что альтернативой была бы смерть Ханта.
Она гладила Ханта по волосам, когда они лежали в ее постели час спустя, его дыхание все еще было глубоким и ровным.
— Давай ему целебное зелье каждые шесть часов, - приказал ей лекарь. — Это также избавит и вас от боли.
Исайя и Наоми отнесли их домой, и она едва успела уложить Ханта лицом вниз на свой матрас, как приказала им убираться.
Она не ожидала, что Сабина поймет, почему она отказалась от своего места в Костяном Квартале ради Даники. Сабина никогда не слушала, когда Даника говорила о том, что однажды ее похоронят здесь, в полном почете, вместе со всеми другими великими героями ее дома. Жить вечно, как это маленькое пятнышко энергии. Все еще оставаясь частью города, который она так любила.
Брайс видела, как накренялись людские лодки. Она никогда не забудет приглушенную мольбу Даники, звучащую на звуке камеры в холле многоквартирного дома.
Брайс не хотела рисковать, чтобы лодка не добралась до дальнего берега. Но только не для Даники.
Она бросила знак смерти в Истру, расплатившись с младшим королем-монету из чистого железа из древнего, давно ушедшего королевства за морем. Проход для смертного на лодке.
А потом она опустилась на колени на крошащиеся каменные ступени, река была всего в нескольких футах позади нее, арки костяных ворот возвышались над ней, и стала ждать.
Младший Король, закутанный в черное одеяние и молчаливый, как смерть, появился несколько мгновений спустя.
Прошла целая вечность с тех пор, как смертный осмелился ступить на мой остров.
Голос был старым и молодым, мужским и женским, добрым и полным ненависти. Она никогда не слышала ничего более отвратительного-и манящего.
Я хочу обменять свое место.
Я знаю, почему ты здесь, Брайс Квинлан. Чей проход ты хочешь обменять. Насмешливая пауза. Разве ты не хочешь однажды поселиться здесь среди почтенных мертвецов? Твое равновесие остается смещенным в сторону признания - продолжай свой путь, и тебя будут приветствовать, когда придет твое время.
Я хочу обменять свое место. Для Даники Фендир.
Сделай это и знай, что никакие другие тихие царства Мидгарда не будут открыты для тебя. Ни Костяной Квартал, ни катакомбы Вечного города, ни Летние острова Севера. Нет, Брайс Квинлан. Выменять свое место отдыха здесь - значит выменять свое место везде.
Я хочу обменять свое место.
Ты молода, и тебя тяготит горе. Подумай, что твоя жизнь может показаться длинной, но это всего лишь трепет вечности.
Я хочу обменять свое место.
Неужели ты так уверена, что Данике Фендир будет отказано в приеме? Неужели ты так мало веришь в ее поступки, что должна заключить эту сделку?
Я хочу обменять свое место. - Она всхлипнула, произнося эти слова.
Этого уже не исправить.
Я хочу обменять свое место.
Тогда скажи это, Брайс Квинлан, и пусть сделка будет заключена. Скажи это в седьмой и последний раз, и пусть боги, мертвые и все те, кто между ними, услышат твою клятву. Скажи это, и все будет исполнено.
Она не колебалась, зная, что это был древний ритуал. Она искала его в архивах галереи. А еще она украла оттуда метку смерти. Она была подарена Джесибе самим младшим королем, сказала ей колдунья, когда та поклялась в верности дому Пламени и Тени.
Я хочу обменять свое место.
Так оно и было сделано.
Брайс не чувствовала себя иначе и после того, как ее отправили обратно за реку. Или в последующие дни. Даже ее мать не могла этого сказать—она не заметила, что Брайс тайком выбралась из ее гостиничного номера глубокой ночью.
В последующие два года Брайс иногда задавалась вопросом, не приснилось ли ей это, но потом она заглядывала в ящик в галерее, где хранились все старые монеты, и видела пустое темное пятно на том месте, где была метка смерти. Джесиба даже не заметила, что она исчезла.
Брайс нравилось думать, что вместе с ним пропадает и ее шанс на вечный покой. Представить себе монеты, спрятанные в бархатных ящичках комода, как все души тех, кого она любила, вечно пребывающие вместе. И там была ее собственная—пропавшая и дрейфующая, стертая в тот момент, когда она умрет.
Но то, что Сабина говорила о страданиях Даники в Костяном Квартале... Брайс отказывалась в это верить. Потому что альтернативы не было. Даника заслуживала отправиться в Костяной Квартал, и ей нечего было стыдиться, независимо от того, соглашались ли с этим Сабина или другие придурки. Независимо от того, считал ли младший король или кто-то из Хель их души достойными.
Брайс провела рукой по шелковистым волосам Ханта, и звуки его дыхания наполнили комнату.
Это был полный отстой. Этот дурацкий гребаный мир, в котором они жили.
Это было отвратительно, и там было полно ужасных людей. И хорошие люди всегда платили за это.
Она вытащила свой телефон из тумбочки и начала печатать сообщение.
Она выключила его мгновение спустя, не давая себе времени обдумать то, что написала Итану. Ее первое послание к нему за последние два года. Его безумные послания той ужасной ночи, затем холодный приказ держаться подальше-все это было последним звеном в цепи событий, уходящих на несколько лет назад.
Ты скажешь своему Альфе, что Коннор никогда не обращал на нее внимания, потому что всегда знал, какой она кусок дерьма. И скажи Сабине, что если я увижу ее снова, то убью.
Брайс легла рядом с Хантом, не смея дотронуться до его изуродованной спины.
Зазвонил ее телефон. Итан написал, я не имею никакого отношения к тому, что произошло сегодня.
Брайс ответила: Ты мне отвратителен. Каждый из вас.
Итан не ответил, и она молча положила трубку, прежде чем глубоко вздохнуть и прислониться лбом к плечу Ханта.
Она найдет способ все исправить. Как-то. Когда-нибудь.

***

Глаза Ханта приоткрылись, боль равномерно пульсировала в нем. Ее острота была притуплена-вероятно, каким-то зельем или смесью наркотиков.
Устойчивый противовес, который должен был лежать у него на спине, исчез. Пустота обрушилась на него, как полуприцеп. Но мягкое, женственное дыхание заполняло темноту. Запах рая наполнил его нос, успокоил его. Успокоил боль.
Его глаза достаточно привыкли к темноте, чтобы понять, что он находится в спальне Брайс. Что она лежит рядом с ним. Рядом с кроватью лежали медицинские принадлежности и флаконы. Все для него, многие выглядели использованными. Часы показывали четыре часа утра. Сколько же часов она просидела, ухаживая за ним?
Ее руки были прижаты к груди, как будто она заснула, умоляя богов.
Он произнес ее имя одними губами, его язык был сухим, как наждачная бумага.
Боль пронзила его тело, но он сумел вытянуть руку. Ему удалось скользнуть ей на талию и прижать ее к себе. Она издала тихий звук и уткнулась носом ему в шею.
Что-то глубоко внутри него сдвинулось и успокоилось. То, что она сказала и сделала сегодня, то, что она открыла миру, умоляя... это было опасно. Для них обоих. Так, так опасно.
Если бы он был мудр, то нашел бы способ отстраниться. До того, как все это между ними встретило свой неизбежный, ужасный конец. Поскольку все в Республике имело ужасный конец.
И все же Хант не мог заставить себя убрать руку. Избежать инстинкта вдыхать ее запах и прислушиваться к ее тихому дыханию.
Он не жалел о том, что сделал. Ни капельки.
Но может наступить день, когда это окажется неправдой. День, который может наступить очень скоро.
Поэтому Хант наслаждался ощущением присутствия Брайс. Ее запахом и дыханием.
Наслаждался каждой секундой этого наслаждения.

Глава 63

— С Ати все в порядке, Биби?
Брайс потерла глаза, изучая экран компьютера в библиотеке галереи.
— Он просто отсыпается.
Лехаба проплакала все утром, когда Брайс пришла рассказать ей, что произошло. Она едва заметила, что ее нога совсем не болит. Она хотела остаться дома, чтобы заботиться о Ханте, но когда позвонила Джесибе, ответ был ясен: нет.
Она провела первую половину утра, заполняя заявки на работу.
И отправила все до единой.
Она не знала, где, черт возьми, окажется в конце концов, но выбраться из этого места было первым шагом. Из многих.
Сегодня она приняла еще несколько таблеток.
Рун снял трубку после первого же звонка и сразу же направился в квартиру.
Хант все еще спал, когда она оставила его на попечение брата. Она не хотела, чтобы кто-то из этого гребаного легиона был в ее доме. Она не хотела в ближайшее время видеть ни Исайю, ни Викторию, ни кого-либо из триариев.
Рун бросил лишь один взгляд на изуродованную спину Ханта, и у него перехватило дыхание. Но он пообещал придерживаться графика приема таблеток и ухода за ранами, который она ему рассказала.
— Мика был с ним мягок, - сказал Рун, когда она заглянула к нему на ланч. — Действительно чертовски мягок. Сабина имела полное право требовать его смерти. - Как раб, Хант не имел никаких прав вообще.
— Я никогда этого не забуду, пока живу, - ответила Брайс глухим голосом. Вспышка меча Мики. Крик Ханта, как будто его душу разорвали на части. Улыбка Сабины.
— Это я должен был заставить Амелию замолчать. - В комнате мелькали тени.
— Хорошо, тебя там не было. - Она отмерила зелье для Руна, чтобы дать Ханту в начале часа.
Рун положил руку на спинку дивана.
— Я бы с удовольствием, Брайс.
Она встретилась взглядом с братом.
— Но почему же?
— Потому что ты моя сестра.
У нее не было ответа—пока нет.
Она могла бы поклясться, что в его глазах мелькнула боль от ее молчания. Еще через минуту она вышла из своей квартиры и едва успела дойти до галереи, как позвонила Джесиба, возмущенная тем, что Брайс не готова к двухчасовой встрече с совой-оборотнем, которая готова была купить мраморную статуэтку стоимостью в три миллиона золотых марок.
Брайс провела собрание и сделку, но не услышала и половины из того, что было сказано.
Распишитесь, поставьте печать, до свидания.
К трем часам она вернулась в библиотеку. Открыв ноутбук, Лехаба согрела ей плечо.
— Почему ты оказалась на сайте " Реднер Индастриз"?
Брайс молча смотрела на два маленьких поля:
Имя пользователя. Пароль.
Она ввела в dfendyr. Курсор завис над паролем.
Возможно, кто-то догадался, что она пыталась проникнуть внутрь. И если она действительно получит доступ, кто-то вполне может получить предупреждение. Но... это был риск, на который стоило пойти. У нее не было выбора.
Лехаба прочитала имя пользователя.
— Это как-то связано с Рогом?
— Даника знала что-то... что-то очень важное, - задумчиво произнесла Брайс.
Пароль. Какой был пароль у Даники?
Реднер Индастриз посоветовал бы ей написать что-нибудь случайное и полное символов.
Даника возненавидела бы, если бы ей сказали, что делать, и поступила бы наоборот.
Брайс набрала в строке ОтсосиСабина.
Не повезло. Как и на днях, она снова напечатала день рождения Даники. Ее собственный день рождения. Святые числа. Ничего.
Ее телефон зажужжал, и на экране высветилось сообщение от Руна.
Он проснулся, принял свое зелье, как хороший мальчик, и потребовал знать, где ты находишься.
Он неплохой парень, - добавил Рун.
Она ответила: Нет, это не так.
Рун ответил, что он снова спит, но, судя по всему, в достаточно хорошем настроении.
Пауза, а потом ее брат написал: он просил меня передать тебе спасибо. За все.
Брайс трижды перечитала сообщения, прежде чем она снова взглянула на интерфейс. И ввела единственный пароль, который только могла придумать. Слова, написанные на спине кожаной куртки, которую она постоянно носила последние два года. Слова, написанные чернилами на ее собственной спине древним алфавитом. Любимая фраза Даники, которую ей шепнул Оракул в день ее шестнадцатилетия.
Старый язык Фейри не сработал. Так же как и официальный язык Астери.
Поэтому она написала его на общем языке.
С любовью все возможно.
Экран входа в систему исчез. И тут же появился список файлов.

***

Большинство из них были отчетами о последних проектах Реднера: улучшение качества отслеживания на телефонах; сравнение скорости, с которой оборотни могут менять форму; анализ скорости исцеления ведьмовской магии по сравнению с лекарствами Реднера. Скучная повседневная наука.
Она уже почти сдалась, когда заметила подпапку: приглашения на вечеринку.
Даника никогда не была достаточно организованна, чтобы хранить такие вещи, не говоря уже о том, чтобы складывать их в папку. Она либо сразу же удаляла их, либо оставляла гнить в своем почтовом ящике без ответа.
Это было достаточно необычно, чтобы Брайс щелкнула по ней и нашла список папок внутри. В том числе и под названием Брайс.
Файл с ее именем в ней. Спрятан в другом файле. Точно так же, как Брайс прятала свои собственные заявки на работу на этом компьютере.
— А это что такое? - Прошептала Лехаба у ее плеча.
Брайс открыла папку.
— Я и не знаю. Я никогда не посылала приглашения на ее рабочий адрес.
В папке была только одна фотография.
— А почему у нее есть фотография ее старой куртки? - Спросила Лехаба. — А она собиралась ее продать?
Брайс все смотрела и смотрела на изображение. Затем она вышла из кабинета и побежала вверх по лестнице в демонстрационный зал, где схватила со стула кожаную куртку.
— Это был ключ к разгадке, - задыхаясь, сказала она Лехабе, спускаясь вниз по лестнице и ощупывая пальцами каждый шов куртки. — Фотография-это хуйня...
Что-то твердое зацепило ее пальцы. Кусок. Прямо вдоль вертикальной линии буквы " Л" в любви.
— С любовью все возможно, - прошептала Брайс и схватила ножницы из чашки на столе.
Даника даже вытатуировала намек на гребаной спине Брайс, черт возьми. Лехаба оглянулась через плечо, наблюдая, как Брайс разрезает кожу.
На стол упал маленький тонкий металлический прямоугольник. Флеш-накопитель.
— А зачем ей прятать это в куртке? - Спросила Лехаба, но Брайс уже снова двигалась, и руки ее дрожали, когда она вставляла флешку в гнездо ноутбука.
Внутри находились три не подписанных видеозаписи.
Она открыла первое видео. Они с Лехабой молча наблюдали за происходящим.
Шепот Лехабы заполнил всю библиотеку, даже сквозь царапанье нокка.
— Да пощадят нас боги.

Глава 64

Ханту удалось выбраться из постели и доказать, что он достаточно жив, чтобы Рун Данаан наконец ушел. Он не сомневался, что принц Фейри позвонил своей кузине, чтобы сообщить ей об этом, но это не имело значения: Брайс была дома через пятнадцать минут.
Лицо ее было мертвенно-бледным, таким пепельным, что веснушки выступали, как брызги крови. Никаких признаков того, что еще что-то не так.
— Что? - Он мгновенно оказался у двери, вздрогнув, когда поднялся с дивана, наблюдая за вечерними новостями о Ригелусе, яркой руке Астери, произносящей красивую речь о конфликте повстанцев в Пангере. Пройдет еще день или два, прежде чем он сможет ходить без боли. Еще несколько недель, и у него снова вырастут крылья. Еще несколько дней после этого, пока он не сможет испытать себя в полете. Завтра, наверное, начнется невыносимый зуд.
Он помнил каждую жалкую секунду с того момента, как ему в первый раз отрезали крылья. Все выжившие падшие пережили это. Вместе с оскорблением от того, что их крылья выставлены в хрустальном дворце Астери в качестве трофеев и предупреждений.
Но сначала она спросила:
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. - Ложь. Сиринкс скакала у его ног, осыпая его руку поцелуями. — Что случилось?
Брайс молча закрыла дверь. Задернула шторы. Вытащила телефон из кармана куртки и открыла электронное письмо—от себя самой—и щелкнула по прикрепленному файлу.
— У Даники была флешка, спрятанная в подкладке куртки, - сказала Брайс дрожащим голосом и повела его обратно к дивану, помогая сесть, пока видео загружалось. Сиринкс запрыгнула на подушки и свернулась калачиком рядом с ним. Брайс села по другую сторону от него, так близко, что их бедра прижались друг к другу. Она, казалось, этого не заметила, как и через мгновение Хант тоже.
Это была зернистая, беззвучная съемка обитых войлоком камер.
В нижней части видео надпись гласила: Искусственное Усиление при дисфункции питания, Испытуемый 7.
В комнате сидела чересчур худая человеческая женщина в медицинском халате.
— Что это за чертовщина? - Спросил Хант. Но он уже знал об этом.
Синтетик. Это были исследовательские испытания Синтетика.
Брайс хмыкнула—продолжай наблюдать.
Молодой мужчина-драки в лабораторном халате вошел в комнату, неся поднос с припасами. Видео ускорилось, как будто кто-то увеличил скорость съемки ради срочности. Мужчина-драки ввел что-то ей в руку.
А потом он ушел. Заперев дверь.
— Они... - Хант сглотнул. — Он только что ввел ей Синтетик?
Брайс издала слабый, подтверждающий звук.
Камера продолжала вращаться. Прошла целая минута. Пять. Десять.
В комнату вошли два Ванира. Два больших змееподобных оборотня, оценивали человеческую женщину, запертые с ней наедине. У Ханта все внутри перевернулось.
Присмотревшись к татуировкам рабов на их руках, он понял, что они пленники. По тому, как они улыбались человеческой женщине, съежившейся у стены, он понял, почему их заперли.
Они бросились к ней.
Но человеческая самка тоже сделала выпад.
Все произошло так быстро, что Хант едва успел его заметить. Человек, который редактировал запись, вернулся назад и тоже замедлил ее.
Поэтому он наблюдал, удар за ударом, как человеческая самка бросилась на двух Ванирских самцов.
И разорвала их на куски.
Но это было невозможно. Совершенно невозможно. Если...
Тарион сказал, что Синтетик может временно наделить людей силой большей, чем большинство Ваниров. Силой, достаточной, чтобы убивать.
— Ты хоть представляешь, как сильно этого хотят мятежники-люди? - Сказал Хант. Брайс только дернула подбородком в сторону экрана. Там, где продолжалась запись.
Они послали туда еще двух мужчин. Больше, чем в прошлый раз. И они тоже разлетелись на куски.
Кучи мяса.
О боги!
Еще два. Потом еще три. Потом пять.
Пока вся комната не стала красной. До тех пор, пока Ваны не начали царапаться в двери, умоляя выпустить их. Попрошайничали, когда их товарищи, а потом и они сами были убиты.
Человеческая самка кричала, запрокинув голову к потолку. Она кричала от ярости, или от боли, или еще от чего-то, он не мог разобрать без звука.
Хант знал, что будет дальше. Знал и не мог удержаться, чтобы не посмотреть.
Она повернулась к самой себе. Разорвала себя на части. Пока она тоже не превратилась в кучу на полу.
Отснятый материал исчез.
— Даника, должно быть, догадалась, над чем они работали в лабораториях, - тихо сказала Брайс. — Я думаю, что кто-то, участвующий в этих тестах... может быть, они продали формулу какому-нибудь наркобарону? Тот, кто убил Данику, стаю и остальных, должно быть, был под кайфом от этого Синтетика. Или его вкололи кому-то и натравили на жертв.
Хант покачал головой:
— Возможно, но как это связано с демонами и Рогом?
— Может быть, они вызвали Кристаллов для противоядия и ничего больше. Они хотели попробовать сделать свое собственное противоядие, на случай если Синтетик когда-нибудь повернется против них. Может быть, они вообще не связаны с Рогом, - сказала Брайс. — Может быть, именно это мы и должны были найти. Есть еще два таких же видео, на которых изображены два разных человека. Даника оставила их для меня. Должно быть, она знала, что кто-то идет за ней. Должно быть, она знала, когда она была на той вспомогательной лодке, конфискуя ящик с Синтетиком, что они скоро придут за ней. Второго вида охоты на демонов рядом с Кристаллом не было. Просто человек-из этого мира. Кто-то, кто был под кайфом от Синтетика и использовал его силу, чтобы пробиться сквозь чары нашей квартиры. А потом у него хватило сил убить Данику и всю стаю.
Хант тщательно обдумал свои следующие слова, борясь с бешеной скоростью мысли.
— Это может сработать, Брайс. Но Рог все еще там, с лекарством, которое может его восстановить, совпадение это или нет. И мы ничуть не приблизились к его обнаружению. - Нет, это просто привело их намного ближе к неприятностям. Он добавил:
— Мика уже продемонстрировал, что значит переступить черту одной ногой. Нам нужно идти медленно на охоту за Синтетиком. Убедиться, что на этот раз мы уверены. И осторожны.
— Никто из вас не смог выяснить ничего подобного. Почему я должна медлить с единственной уликой, которая у меня есть о том, кто убил Данику и стаю Дьяволов? Это все связано, Хант. Я знаю, что это так.
И поскольку она снова открыла рот, чтобы возразить, он сказал то, что, как он знал, остановит ее.
— Брайс, если мы будем продолжать в том же духе и окажемся неправы, если Мика узнает о еще одной неудаче, забудь о сделке. Возможно, я не смогу уйти от его следующего наказания.
- Она вздрогнула.
Все его тело протестовало, когда он протянул руку, чтобы коснуться ее колена.
— Это дерьмо с Синтетиком просто ужасно, Брайс. Я... я никогда не видел ничего подобного. - Это все изменило. Всё. Он даже не знал, с чего начать разбираться во всем, что увидел. Он должен сделать несколько телефонных звонков—необходимо сделать несколько телефонных звонков по этому поводу. — Но чтобы найти убийцу, а может быть, и Рог, и убедиться, что у нас с тобой есть шанс, - потому что для них был шанс на будущее, и он сделал бы все возможное, чтобы это обеспечить, — нам нужно быть умными. - Он кивнул на отснятый материал.
— Перешли это мне. Я прослежу, чтобы оно попало к Вике на наш зашифрованный сервер. Посмотрим, что она сможет раскопать об этих испытаниях.
Брайс внимательно посмотрела ему в лицо. Открытость в выражении ее лица чуть не заставила его упасть перед ней на колени. Хант ждал, что она начнет спорить, бросит ему вызов. Скажет ему, что он был идиотом.
Но она только сказала:
— Хорошо. - Она глубоко вздохнула и откинулась на подушки.
Она была так чертовски красива, что он едва мог это вынести. Он едва мог стоять, когда услышал то, что она тихо спросила,
— Какое будущее у нас с тобой, Аталар, ты имеешь в виду?
Он не стал уклоняться от ее испытующего взгляда.
— Наилучшее, - сказал он так же тихо.
Но она не стала спрашивать. О том, как это было бы возможно. Как все это было бы возможно для него, для них. Что бы он сделал, чтобы это было так.
Ее губы изогнулись вверх.
— По-моему, это очень похоже на план.
Какое-то мгновение, целую вечность, они смотрели друг на друга.
И несмотря на то, что они только что увидели, что скрывалось в мире за пределами квартиры, Хант сказал:
— Да?
— Да. - Она поиграла кончиками своих волос. — Хант. Ты поцеловал меня—в офисе лекаря.
Он знал, что не должен был этого делать, знал, что это десять видов глупостей, но все же сказал:
— Ну и что с того?
— Ты это серьезно сказал?
— Да. - Он никогда не говорил ничего более правдивого. — А ты хочешь, чтобы я говорил серьезно?
Его сердце забилось так быстро, что он почти забыл о боли в спине, когда она сказала:
— Ты знаешь ответ на этот вопрос, Аталар.
— Ты хочешь, чтобы я сделал это снова? - Черт, его голос упал на целую октаву.
Ее взгляд был ясным и ярким. Бесстрашным, полный надежд и всего того, что всегда мешало ему думать о чем-то другом, когда она была рядом.
— Я хочу. - Она добавила: — Если ты не возражаешь.
Хель, да. Он заставил себя слегка улыбнуться ей.
— Дело твое, Квинлан.
Она издала хриплый смешок и повернула свое лицо к нему. Хант даже не стал глубоко вдыхать воздух, боясь напугать ее. Сиринкс, очевидно поняла намек и спряталась в своем ящике.
Руки Брайс дрожали, когда они поднялись к его волосам, откинули назад прядь, а затем пробежались по полоске нимба.
Хант сжал ее дрожащие пальцы.
— А это еще что такое? - пробормотал он, не в силах удержаться, чтобы не прижаться ртом к темным ногтям. Сколько раз он думал об этих руках на себе? Ласкающих его лицо, гладящих по груди, обнимающих его член?
Было слышно, как она сглотнула. Он снова поцеловал ее пальцы.
— Этого не должно было случиться... между нами, - прошептала она.
— Я знаю, - сказал он, снова целуя ее дрожащие пальцы. Он осторожно развернул их, обнажив сердцевину ее ладони. Он тоже прижался к ней губами. — Но слава долбаному Урду, что это случилось.
Ее руки перестали дрожать. Хант оторвал взгляд от ее руки и увидел, что ее собственная рука покрыта серебром—и полна огня. Он переплел их пальцы.
— Ради всего святого, просто поцелуй меня, Квинлан.
Она так и сделала. Темная Хель, так она и сделала. Его слова едва успели прозвучать, когда она скользнула рукой по его подбородку, по шее и прижала свои губы к его губам.

Как только губы Ханта встретились с ее губами, Брайс взорвалась.
Она не знала, были ли это недели без секса или из-за Ханта, но она дала себе волю. Только так можно было это описать, когда она запустила руки в его волосы и прижалась губами к его губам.
Никаких робких, сладких поцелуев. Не для них. Только не для них.
Ее рот открылся при первом же прикосновении, и его язык проник внутрь, пробуя ее на вкус дикими, неумолимыми движениями. Хант застонал от этого первого вкуса и звук был обжигающим.
Встав на колени, зарывшись пальцами в его мягкие волосы, она никак не могла насытиться, ощутить его вкус—дождь, кедр, соль и чистая молния. Его руки скользили по ее бедрам, медленно и уверенно, несмотря на рот, который опустошал ее яростными, глубокими поцелуями.
Его язык танцевал с ее собственным. Она всхлипнула, и он издал мрачный смешок, когда его рука скользнула под заднюю часть ее платья, по спине, царапая мозолями. Она выгнулась от его прикосновения, и он оторвался от ее губ.
Прежде чем она успела снова прижать его губы к своим, его губы нашли ее шею. Он прижался к ней с открытым ртом, целуя ее, покусывая чувствительную кожу под ушами.
— Скажи мне, чего ты хочешь, Квинлан.
— Все это. - В ней не было никаких сомнений.
Хант провел зубами по ее шее сбоку, и она задохнулась, все ее сознание сузилось от этого ощущения.
— И все это?
Она скользнула рукой вниз по его груди. К его штанам, к твердости, немалой длины, натягивающейся под ними. Урд пощади ее. Она погладила его член, вызвав у него шипение.
— Все это, Аталар.
— Спасибо, черт возьми, - выдохнул он ей в шею, и она рассмеялась.
Ее смех затих, когда он снова прижался губами к ее губам, как будто ему тоже нужно было попробовать этот звук на вкус.
Языки, зубы и дыхание, его руки искусно расстегивали ее лифчик под платьем. Она оседлала его колени, потерлась об эту прекрасную, совершенную твердость у него под штанами. Ее платье было задрано до талии, лифчик снят, а потом рот и зубы Ханта сомкнулись вокруг ее груди, сосали, кусали и целовали, и ничто, ничто, ничто никогда не было так хорошо, так правильно.
Брайс было все равно, что она стонет достаточно громко, что ее услышит каждый демон в яме. Но не тогда, когда Хант переключился на другую грудь, глубоко втягивая ее сосок в свой рот. Она опустила свои бедра на его, высвобождая уже поднимающуюся в ней волну.
— Черт возьми, Брайс, - пробормотал он, уткнувшись ей в грудь.
Она только сунула руку ему под пояс брюк. Его рука сжала ее запястье, останавливая в миллиметрах от того, что она так желала в своих руках, во рту, в своем теле в течение многих недель.
— Пока нет, - прорычал он, проводя языком по нижней стороне ее груди. Довольствовался тем, что лакомился ею. — Нет, пока не пройдет моя очередь.
Эти слова закоротили все логические мысли. И все возражения исчезли, когда он скользнул рукой вверх по ее платью, проводя ею по бедру. Выше. Его рот снова нашел ее шею, когда палец исследовал кружевную переднюю часть ее нижнего белья.
Он снова зашипел, обнаружив, что платье совершенно промокло, а кружево не скрывало доказательства того, как сильно она хотела этого, хотела его. Он провел пальцем по всей ее длине-и снова вверх.
А потом этот палец опустился на то место на вершине ее бедер. Его большой палец мягко надавил на нее поверх ткани, вызвав глубокий стон из ее горла.
Она почувствовала, как он улыбнулся ей в шею. Его большой палец медленно кружил, каждый взмах был мучительным благословением.
— Хант. - Она не знала, было ли его имя мольбой или вопросом.
Он просто стянул с нее нижнее белье и положил свои пальцы прямо на нее.
Она снова застонала, и Хант погладил ее, двумя пальцами скользя вверх и вниз с легкостью, похожей на скрежет зубов. Он лизнул ее шею сбоку, безжалостно играя пальцами. Он прошептал ей на ухо:
— Ты так же хороша на вкус, как и на ощупь, Брайс?
— Пожалуйста, выясни это немедленно, - с трудом выдохнула она.
Его смех грохотал сквозь нее, но его пальцы не остановили свое неторопливое исследование.
— Пока нет, Квинлан.
Один из его пальцев нашел ее вход и задержался, описывая круги.
— Сделай это, - сказала она. Если бы она не чувствовала его внутри себя-его пальцы или член, что угодно—она могла бы начать умолять.
— Такая властная, - промурлыкал Хант, уткнувшись ей в шею, а затем снова завладел ее ртом. И когда его губы прижались к ее губам, покусывая и дразня, он скользнул этим пальцем глубоко в нее.
Они оба застонали.
— Твою мать, Брайс, - повторил он. — Черт.
Ее глаза чуть не закатились назад от ощущения этого пальца. Она покачала бедрами, отчаянно пытаясь загнать его глубже, и он подчинился ей, вытянув свой палец почти полностью, добавив второй и погрузив оба обратно в нее.
Она взбрыкнула, впившись ногтями ему в грудь. Его громовое сердцебиение бушевало в ее ладонях. Она уткнулась лицом в его шею, кусая и облизывая, изголодавшись по любому его вкусу, пока он снова погружал свои пальцы в нее.
— Я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не забудешь свое проклятое богами имя.
Боги, да.
— Взаимно, - прохрипела она.
Освобождение мерцало в ней, как дикая и безрассудная песня, и она направила его руку к ней. Другой рукой он обхватил ее зад.
— Не думай, что я забыл об этом особом свойстве, - пробормотал он, сжимая ее для большей убедительности. — У меня есть планы насчет этой красивой задницы, Брайс. Грязные, грязные планы.
Она снова застонала, и его пальцы снова и снова входили в нее.
— Иди за мной, милая, - промурлыкал он у ее груди, его язык скользнул по ее соску как раз в тот момент, когда один из его пальцев свернулся внутри нее, задев это проклятое богом место.
Брайс так и сделала. Произнеся имя Ханта на своих губах, она откинула голову назад и отпустила его руку, самозабвенно оседлав ее, вгоняя их обоих в диванные подушки.
Он застонал, и она проглотила этот звук с открытым ртом поцелуя, когда каждый нерв в ее теле взорвался великолепным звездным светом.
А потом было только дыхание и он сам—его тело, его запах, эта сила.
Звездный свет отступил, и она открыла глаза, чтобы увидеть его с откинутой назад головой и оскаленными зубами.
Но не от удовольствия. От боли.
Она загнала его на подушки. Он толкнул свою раненую спину прямо на диван.
Ужас пронзил ее, как ледяная вода, заливая любое тепло в ее венах.
— О боги! Мне очень жаль...
Он с трудом открыл глаза. Тот стон, который он издал, когда она кончила, был болью, и она была так чертовски безумна, что даже не заметила этого...
— Ты не ушибся? - потребовала она, поднимаясь с его колен, чтобы убрать его пальцы, которые все еще были глубоко внутри нее.
Он остановил ее, положив другую руку ей на запястье.
— Я жив. - Его глаза потемнели, когда он посмотрел на ее обнаженную грудь, все еще находящуюся в нескольких дюймах от его рта. Платье наполовину сползло с ее тела. — У меня есть другие вещи, чтобы отвлечься, - пробормотал он, наклоняясь к ее остроконечному соску.
Или попытался это сделать. По его лицу пробежала гримаса боли.
— Темная Хель, Хант, - рявкнула она, вырываясь из его хватки, из его пальцев, почти падая с его колен. Он даже не сопротивлялся, когда она схватила его за плечо и уставилась ему в спину.
Из-под повязки сочилась свежая кровь.
— Ты что, совсем спятил? - закричала она, ища что-нибудь в непосредственной близости, чтобы прижаться к ране. — Почему же ты мне ничего не сказал?
— Как ты любишь говорить, - задыхаясь, произнес он, слегка дрожа, — это мое тело. Я сам решаю его пределы.
Она сдержала желание придушить его, схватившись за телефон.
— Я вызываю лекаря.
Он снова сжал ее запястье.
— Мы еще не закончили.
— О да, черт побери, - закипела она. — Я не стану заниматься с тобой сексом, когда из тебя фонтаном хлещет кровь. - Это преувеличение, но все же.
Его глаза горели темным огнем. Поэтому Брайс ткнула его в спину, на добрых шесть дюймов ниже раны. Его ответная гримаса боли разрешила спор.
Приведя в порядок нижнее белье и натянув платье на грудь и руки, она набрала общественный номер лекаря.

⇐ Предыдущая 25 26 27 28 29 30 31 323334 Следующая ⇒