Роб Дж. Хайес «Город королей» 7 страница

- Я устала от этого спора, - перебила его Роза. – Вы говорили, что те стены не рухнут никогда. Чем больше времени мы им даем, тем больше шансов, что они ответят нам. И через пару недель половина нашей армии умрет от голода, а другая сбежит. Мы нападаем сейчас.

Генерал вытащил еще флаг из сумки, помахал им по диагонали. Еще отряд солдат, этот был в почти тысячу человек с тремя большими стремянками, пошел к северу. Они нападали на внешнюю стену в трех разных местах, заставляя силы Тигля рассредоточиться.

- Мы всегда можем отступить, миледи. Эта атака не должна быть все или ничего, - тихо сказал генерал Верит.

- Она такая, - сказала Роза.

Она переминалась с ноги на ногу, кривясь от дискомфорта. Роза хотела бы сидеть на лошади, как генерал, но не могла в своем состоянии, и она не хотела садиться на стул, пока мужчины и женщины умирали за нее у стен Тигля. Она расхаживала туда-сюда, поворачиваясь, когда таран бил по вратам.

Каждый раз было потеряно больше жизней на стенах и внизу. Сомнения стали пробираться в Розу, пока она смотрела на бой внизу. А если генерал был прав? А если им не хватит людей, чтобы пробиться? Несмотря на предупреждения генерала, Роза надеялась, что будет лучше.

- Мне нужно выпить, Люсиль, - рявкнула Роза, не могла сдержать напряжение. Во рту пересохло, ноги болели почти так же сильно, как спина, и ей нужно было в туалет, но тут не было уединенного места. Ее служанка убежала за кубком вина, Роза продолжила расхаживать.

Таран снова ударил вратам, и звук сообщил, что пора было повернуться и пойти в другую сторону. Роза поймала взгляд генерала, остановилась и скрыла эмоции на лице.

Генерал повернулся к бою и указал. Роза проследила за жестом, желая увидеть изменения.

- Слева от ворот. Часть наших солдат забралась на внешнюю стену.

Роза прищурилась, и выглядело так, словно люди двигались по стремянке быстрее, чем раньше. Она улыбнулась от маленькой победы. Солдаты, которые забирались на стены, прятались за щитами, отгоняли врага, освобождая место для товарищей, поднимающихся по стремянке за ними. Если они смогут забраться дальше, вскоре им помогут те, кто поднимался по другим стремянкам.

- Видите! – радостно сказала Роза. – Количество, генерал.

- Посмотрим, - он взмахнул красным флагом. Роза не видела, чтобы новые отряды вступили в бой, не видела изменений, но не хотела открывать нехватку знаний в военном деле, задавая вопросы. – Внутренняя стена – проблема. Лучники там с преимуществом в высоте. Наших людей будут бить с трех сторон.

Боль пронзила живот Рози, она издала сдавленный вопль, чуть не рухнула в агонии. Люсиль тут же оказалась рядом с кубком вина в руке, другой поддерживая Розу.

- Вы…

Роза покачала головой, решила не показывать слабости.

- Думаю, мне нужно облегчиться. Прошу, помоги, Люсиль.

- Миледи Роза, - сказал генерал. Она повернулась, он поймал ее взгляд, тревога заставляла ее ощущать себя глупо за вопль, когда многие умирали у стен города. – Если нужно отдохнуть, я присмотрю за боем.

- Щедрое предложение, генерал, - сказала она. Пот выступил на ее лбу, и она очень хотела облегчить мочевой пузырь. – Но кому-то нужно мешать вам объявить отступление.

Генерал снова отвернулся.

- Если бой станет хуже, ваше присутствие не помешает мне объявить отступление нашим силам.

- Моим силам, - исправила Роза. – Это мои солдаты.

Он пожал плечами.

Роза дала Люсиль поддерживать ее, пока ковыляла на несколько шагов в сторону. Она села на корточки, задрала платье. Люсиль придерживала ее, пока Роза облегчала мочевой пузырь.

- Этот ребенок забавляется, позоря меня.

- Вам не нужно быть так близко, - сказала Люсиль со сталью в голосе.

Роза улыбнулась. Она пописала и стала снова ощущать себя собой, а не как инвалид.

- Когда придет время, Люсиль, и начнутся роды. Тогда я позволю тебе указывать. Не раньше. Хорошо?

Люсиль кивнула и помогла Розе встать.

- Как видишь, я в порядке. Где ты оставила тот напиток? Роза стряхнула ладонь женщины со своей руки и встала так прямо, как могла с животом.

Она посмотрела в сторону боя. Ее солдаты все еще поднимались по стремянке на севере. На юге они все еще умирали. И у ворот грохот тарана звучал уже с треском.

Черный Шип

Мопс споткнулся и упал, когда камень рухнул на его щит сверху. Тяжелый камень упал на землю, а потом и парень. Один из солдат капитана попытался закрыть брешь, встав на сквайра, но Бетрим оттолкнул мужчину, склонился и поднял Мопса на ноги, прикрывая его щитом, пока тот выпрямлялся.

- Спасибо, - крикнул Мопс поверх шума, и Бетрим хмыкнул в ответ.

Их прижимали к тарану тела на земле и прочий кошмар, сверху сыпались камни и стрелы. Бетрим бывал в плохих ситуациях, но это нельзя было сравнить с хаосом, в котором он оказался сейчас.

Он потерял Генри из виду в давке, не смог отыскать ее. Может, она уже была под телами вокруг них, но Бетрим надеялся, что было не так. Ему не нравилось, что рядом не было маленькой убийцы. Он не мог представить жизнь без нее, если честно.

Свежая волна стрел обрушилась на таран, землю и их щиты. Еще пара человек упали с криком, но Бетрим не видел их в давке тел.

Капитан Потерянный прошел сквозь волны плоти, пота, стали и крови, пригнулся под тараном, который медленно оттягивали для еще одного удара. Он споткнулся обо что-то и выпрямился со вторым щитом в руке.

- Вот! – Потерянный дал щит Мопсу. – Твой тонкий, - он не ошибался. Постоянный дождь стрел и камней сделал из щита Мопса доску, пристегнутую к руке парня. Бетрим считал чудом, что парня еще не пробили.

Мопс хотел бросить избитый щит, но капитан остановил его руку и покачал головой.

- Брось сначала меч, парень. Второй щит тебе пригодится больше.

Щеки капитана были румяными, глаза сияли. Бетрим сказал бы, что безумный дурак радовался, что был на лезвии ножа, окруженный смертью и хаосом. Он не всех людей мог понять. Бетрим вызвался на передовую с отрядами, но он заплатил бы, чтобы быть в другом месте.

- ТОЛКАЙ! – раздался вопль, и Бетрим бросился на балку тарана. Он не знал, нужно ли было толкать сильнее. Колеса были наполовину погружены в грязь с кровь.

Таран врезался в деревянные ворота, и Бетрим услышал треск. Он поднял голову, чтобы проверить, ломался таран или ворота.

- Почти прошли! – закричал Бетрим, срывая голос. Что-то стукнуло по его щиту, напомнило, как близко он был к смерти. Его энтузиазм понизился от осознания, что внутри им придется пробивать путь к другой стене, и это была только половина боя. А то и меньшая часть.

Капитан Потерянный кивнул некоторым людям, и вскоре несколько человек подошли к тарану. Его стали отодвигать, люди тянули за веревки. Бетрим не знал, как долго они этим занимались, не мог понять, как проходил бой. Ощущалось, что это длилось вечность. В давке с телами вокруг и кровью он не ощущал холода. В сердце сражения ему было почти жарко.

Капитан приказал нескольким встать перед Бетримом, а сам занял место сзади.

- Когда врата падут, - кричал капитан, подняв щит, закрываясь от стрел и камней, - будет кровавая резня. Никто не будет думать, кто на конце лезвия. Оставайтесь за нами. Мы защитим вас, как и должны.

Бетрим нахмурился, но кивнул. Он не привык к тому, что его хотели защитить. Он привык, что его хотели пронзить, что люди хотели сделать имя на убийстве Черного Шипа. Странно, как все изменилось. Теперь люди рисковали собой ради него, потому что он был с женщиной, которая была во главе.

- ТОЛКАЙ!

Бетрим уперся плечом в таран и напрягся, тот ударил по вратам с хрустом. Он подумал на миг, что увидел на другой стороне лицо Генри в брызгах крови, кривясь из-за шума войны, но тот миг прошел, он потерял вид среди толпы солдат.

- Еще немного! – кричал капитан Потерянный.

Они почти пробились. Врата были в трещинах, дыра появилась там, где бил таран. Если капитан был прав, еще несколько ударов, и врата слетят с петель и впустят их, и тогда начнется настоящий бой, а не эта давка с градом стрел.

Таран отодвинулся. Давка стала сильнее. Все больше солдат подступало, готовые ворваться через врата, как только их разобьют. Бетрим едва мог двигаться, едва мог понять, где был он, а где – кто-то еще. Он не мог решить, какой из щитов над ним принадлежал ему.

- ТОЛКАЙ!

Шок удара снова пробежал по Бетриму. Казалось, зубы стучали в его голове. Казалось, глаза тряслись, и он был рад, что у него был только один глаз, хоть в этот раз.

- ЕЩЕ! – крикнул Потерянный.

Бетрим огляделся, но не видел Мопса. Давка была тесной, как зад девственницы, и он едва видел лицо рядом с ним. Солдаты, которые охраняли Бетрима, были ближе всего к нему. Многие с морщинами, ветераны. Они знали игру, они помогут больше, чем Мопс, в бою. Но было обычно, если парень уже умер. Бетрим не был сентиментальным, но ему нравился Мопс. Было что-то в его невинности.

- ТОЛКАЙ!

В этот раз, когда таран ударил, врата застонали и открылись. Они были пробиты. Солдаты бросились вперед, толкались, своим весом и тех, кто был за ними, открывали врата все сильнее.

Копья ждали их на другой стороне.

Генри

Генри была в первых рядах, почти в центре. Она это не выбирала. Люди перед ней умирали, убитые лучниками со стен, и ее толкали все дальше гады за ней. Она закричала бы им остановиться, но уже сорвала голос от криков, было больно дышать. Даже шептать не хотелось.

Последний удар тарана, и врата раскрылись, перекладина за ними сломалась надвое. Солдаты за ней толкали, и она оказалась прижатой к вратам, пыталась вдохнуть, желала, чтобы они открылись быстрее.

Когда они начали открываться, Генри толкнули вперед быстрее, чем ей хотелось, быстрее, чем были готовы ее ноги. Страх и предвкушение смешались в коктейль, прогнавший все мысли из головы Генри. Копья ждали со стороны города, и она тревожно пискнула. Было поздно. Люди за ней не останавливались, как и она. Одно копье попало по ее боку, запуталось в мешковатой кольчуге, другое скользнуло под ее рукой и пронзило мужчину за ней.

Генри упала, ее остановило копье, застрявшее в кольчуге. Древко сломалось, и она перекатилась, не дав солдатам за ней затоптать ее. Мир был размытым, она села на корточки меж двух солдат, которые были удивлены не меньше нее. Через миг стена солдат Розы врезалась в них, и Генри оказалась не на той стороне резни.

Была проблема в нахождении на стороне врага. Генри бросила щит и меч, которые ей дали. Она сжала кинжалы, она отлично убивала вблизи. Чем ближе, тем лучше. Генри нравилось, когда кровь текла по ее рукам, пока она убивала, и тут было этого много.

У нее было мало места, она была между живым солдатом и мертвым, и ее лицо было в дюймах от другого защитника Тигля, рычащего, но не способного отодвинуться в давке. Генри подняла руку, высвободив ее из хаоса. Глаза солдата расширились от страха, а потом она пронзила кинжалом его глаз. Он закричал с надрывом, но не мог двигаться, был зажат. Генри вонзила кинжал в другой его глаз, а потом в горло. Брызнула кровь, покрывая ее лицо, и она вонзила нож в кого-то еще.

Генри любила быть близко, но это было другим. Ей нравилось двигаться, использовать скорость и небольшой размер как преимущество. Тут она была еще одной мишенью. Еще одним телом в давке вонючей смерти. Она била кинжалами снова и снова, надеясь, что никто не сможет прорезать мертвое тело перед ней, служащее щитом. Надеясь, что ее люди не примут ее за врага, не зарежут случайно. Она не была в черной одежде Тигля, но вблизи было сложно понять.

Она не знала, как долго длилась первая давка боя. Копья взлетали, и каждый раз, когда Генри видела одно, ее сердце пропускало удар, и она была уверена, что умрет. Она пронзала солдат, когда могла, ощущала внутри отчаянную панику. Она такое уже ощущала, горло сдавило, зрение сузилось.

Давка стала ослабевать, солдаты Тигля отступали, мертвые тела уже не поддерживали те, кто стоял за ними, и они падали на кровавую землю. Стрела вонзилась в мертвую женщину у ног Генри. Наконечник прошел в шею со шлепком. Ни крика. Ни вопля. Женщина уже была мертва. Генри не знала, сделали это ее кинжалы или чье-то копье. Не важно, мертвые оставались мертвыми, кто бы их ни убил.

Вокруг были трупы. Тела с обеих сторон конфликта. Солдаты Тигля отступали глубже к внутренним вратам. Они держали копья наготове против волны врага.

Генри замерла на миг, тяжело дыша от усталости. Голова кружилась. Она была в крови. Она часто была в крови. Она не знала, сколько крови было ее, но хоть что-то было ее. Солдаты Розы окружили ее, толкали, двигаясь к внутренней стене. Больше стрел сыпалось сверху. Все больше защитники на внутренней стене выпускали во врагов.

Паника поглотила ее, сковывая конечности, вызывая новые слезы на глазах. Как в Хостауне, когда демоны напали, страх прогнал другие мысли. Это был не бой. Генри тут не управляла тем, выживет или умрет. Они все умрут. Она поняла это с внезапной уверенностью и болезненной ясностью.

- ПОДНЯТЬ ЩИТЫ! – Генри не знала, кто закричал или где. Она огляделась в поисках своего щита. На земле их лежало много, но они не были похожи на ее. Она не помнила, как выглядел ее щит, если честно.

Солдаты окружили Генри, и она снова оказалась под навесом из поднятых досок, прижатая к людям. Запах пота и крови перекрыл все. Лучи света пробивались в узкие бреши, и стук стрел по их защите стал постоянным звуком. Звук без ритма. Бесстрастный. Резня на максимуме. Имена были потеряны, никто не думал о том, что это значило.

Генри посмотрела на свои ладони. Правая была в крови, часть высохла, часть еще капала. Левая ладонь была в маленьких ранах, где ее кожу стерло, но была чистой. Она стала вытирать правую ладонь об тунику под кольчугой, но та тоже была в крови.

- Мы – защита для тех, кто идет за нами, - сказал мужской голос, который она не узнавала. – Берите щиты и соберитесь.

Кто-то толкнул ее в левое плечо, и Генри действовала инстинктивно, повернулась и вонзила кинжал в спину мужчины, под его броню.

Солдат посмотрел на нее, его рот раскрылся, в глазах были шок и страх. Генри ощутила жаркую кровь на левой ладони, до запястья. Мужчина смотрел на нее еще миг, его глаза закатились, и он рухнул. Еще труп на земле. Один из тысяч. Но этот хоть видел, кто его убил.

Никто не заметил, что она убила одного из своих. Никто даже не увидел этого. Еще один упал от стрелы, наверное, так все подумали. Тут Генри могла убивать, и никто не заметил бы, но она не хотела. Она хотела только уйти.

Другой солдат переступил тело, которое она только что убила. Щиты снова соединились. Солдаты падали время от времени от постоянного града стрел.

Было почти мирно. Спокойно. Генри огляделась, все расплывалось от слез и страха. Шип пропал. Она его не слышала и не видела. Генри не знала, был ли Шип мертв. Может, у нее уже не было повода тут находиться, и он потерялся в давке безымянных солдат, умирающих за Розу или кровавых. Без причины.

Генри повернулась и стала идти сквозь толпу солдат между ней и вратами. Она была маленькой и гибкой, ее тело было чуть больше, чем у девочки, и даже с мешковатой кольчугой она хорошо двигалась.

Больше солдат собралось за стеной щитов, новый отряд был готов штурмовать стену, когда врата пали. Они толкались, обходили огромный таран. Некоторые заметили Генри, идущую к ним, но никто не давил. Редкие хотели спорить с Генри, даже когда она не была в крови.

За ней еще было слышно, как люди умирали, мужчины и женщины пытались держать линии, чтобы товарищи успели помочь им сзади. Зазвучали вопли. Десятки голосов кричали, шум гремел в воздухе, громкий, полный боли, и Генри тошнило.

Генри оглянулась, увидела за давкой солдат, как чан кипящего масла наклоняют на внутренней стене, и оно льется на щиты, топит людей внизу. Она поняла, что могла быть среди тех бедных солдат.

Многие бежали от боя. Некоторые были ранены, другие тащили раненных с собой. Генри видела женщину без руки, из раны текла кровь. Она шла по полю, собирала стрелы. Глупо. Вряд ли она сможет стрелять из лука одной рукой.

Люди все еще толкали Генри, спешили к бою. Их голоса были приглушены, она их еле слышала. Идиоты. Они спешили умереть. Бой еще шел, но врата были открыты.

Генри посмотрела на свои ладони. Обе были в крови. Кровь пропитала ее тунику, сделав ее грязно-коричневой. Она споткнулась, ее стошнило в ров, и она смотрела пару мгновений туда. А потом поднялась на ноги и пошла к лагерю, сбросив шлем с головы и оттягивая кольчугу.

Роза

- Стены наши, - заявила Роза, не смогла скрыть торжествующую улыбку на ее лице. Ребенок снова двигался, и это причиняло дискомфорт. Чем раньше закончится бой, тем лучше. Ей нужно было присесть.

- Мы просто продвинулись на шаг, - ответил генерал.

Он почти каждую минуту махал новым флагом, и он получал постоянно ответы от передовой. Гонцы бегали туда-сюда, меняли лошадей, чтобы скорее доставить новости. Было особенно важно делать так сейчас, когда главные врата пробили, и они уже не видели бой в центре осады.

Солдаты забирались по лестницам быстро, но лучники на внутренней стене не переставали стрелять. По последним отчетам, количество защитников Тигля на внутренней стене было вдвое больше, чем на внешней.

- Я не уверен, что мы удержимся, - буркнул генерал. Его лицо было мрачным, он давно слез с лошади и отпустил ее щипать траву, хотя от них до резни можно было быстро домчаться галопом. Он нес сумку с флагами на плече, чтобы быстрее доставать их.

Роза нахмурилась и посмотрела на осаду. Солнце миновало зенит, стало садиться. Утро было кровавым, Роза еще не видела столько смертей. Она не хотела представлять, каково было солдатам в гуще. И Бетриму.

- Много наших возвращаются в лагерь, - сказала Роза под нос.

- Ранены. Те, кто могут сбежать и не биться. Вы говорите, что это много… - генерал Верит издал горький смешок. – Это не сравнить с мертвыми.

- Они убирают таран? – спросила Роза.

- Да.

- Почему?

- Потому что мы не захватим внутреннюю стену сегодня, - генерал вытащил еще один флаг, синий, больше остальных. Он крутил его, но не поднимал. – Мы застряли.

- Что? – Роза покачала головой. – Врата разбиты. Стены у нас. Мы побеждаем.

Генерал Верит покачал головой.

- Мы проигрываем, - он виновато посмотрел на нее. – Мы потеряли почти половину армии за утро. Тысячи солдат мертвы. Тысячи, миледи. Если бы не другая стена, может, мы справились бы, но… Нам нужно отступить.

- Нет! – Роза сделала два шага вперед и посмотрела на мужчину. – Я говорила, что хочу, чтобы город пал сегодня, генерал.

Он просто смотрел на нее миг.

- А я говорил, что это безумие. Что это только погубит наши силы. Я был прав, миледи. Посмотрите туда. Внимательно. Ваши солдаты устали, они умирают. Мы миновали внешнюю стену. Мы не можем удержать позицию из-за лучников врага. Нужно пробить еще врата, они еще толще, по словам вашего пьяницы. Мы не можем дотащить таран до вторых ворот, потому что враг льет масло на наши отряды. Я не знаю, видели ли вы, что раскаленное масло делает с человеком, миледи, но вас стошнило бы.

- Вы предлагаете полностью отступить? – Роза смотрела на город. Ей казалось, что они почти захватили его, впустили отряды в город. Многие ее солдаты были мертвы, да. Их тела валялись на поле боя, но многие еще могли сражаться.

- Нет позора в отступлении и анализе вариантов, миледи, - продолжил генерал Верит. – Они не скоро починят ворота, мы сможем еще раз пробить их. Позвольте отступить, зализать раны и обдумать другие методы атаки.

Голова Розы кружилась, она пошатнулась. Мир потускнел, солнце угасло на миг, и все тепло покинуло ее. Она открыла глаза и увидела небо. Облака из ваты парили по морю. Во рту была медь, простое лицо Люсиль появилось над ней, она смотрела на нее со страхом.

- Где я? – сказала сонно Роза.

Рожок прозвучал неподалеку, громкий, разнесся эхом по небу. Звук подхватил другой рожок, потом еще, где-то вдали.

- У Тигля, миледи.

Роза закатила глаза и застонала, пытаясь встать на колени. Она видела стены Тигля, все еще высокие и гордые, мелкие человечки бегали по ним, как муравьи в дождь. Генерал Верит был в паре футов от нее, махал синим флагом. Рожки зазвучали снова.

- Почему я на земле, Люсиль? – под ней была трава, короткая и сухая. Роза лежала на ней.

- Вы упали в обморок, миледи, - Люсиль помогла Розе сесть и опустила ладонь на ее лоб, другую – на ее живот.

Роза скривилась. Ей не нравилось проявлять слабость при командире ее армии.

- Гадкий ребенок, - вздохнула Роза и попыталась встать. Даже с помощью Люсиль ушло время, и это выглядело неловко. – Обморок?

- Это нормально, миледи. Особенно, если на этой стадии переутомлять себя.

Роза скривилась, но не дала себе оттолкнуть женщину и выпрямиться самой.

- Наши отряды отступают, - сказала Роза, щурясь, глядя на город.

- Я отдаю этот приказ, - генерал Верит все еще махал синим флагом. – Поздно меня останавливать, леди Роза. Мы уже отступаем.

Роза сплюнула и хмуро посмотрела на мужчину. Она хотела ругать его, но ощущала, что он был прав. Они не могли терпеть потери. Ее нападение провалилось. Она уже представляла, как Нильс Брекович и Алистейр Дроан хохочут за бокалом вина и пиром, пока солдаты, которые пережили бой и смерти, ели жалкие порции.

- Вы действовали без моего приказа, генерал, - прошипела Роза. Было правильно так поступить, но это оставалось предательством.

Генерал Верит повернулся к ней, все еще размахивая флагом. Он кивнул, выглядя смущенно под пышной бородой.

- Простите, миледи. Я отдал приказ, пока вы были не в состоянии. Я верил, что вы приняли бы такое решение, если бы могли.

Роза улыбнулась. Генерал был не глупым, и она порой это забывала. Он ловко обошел предательство, и они оба не потеряли лица.

- Думаю, мне нужно отдохнуть, генерал. Вы справитесь с отступлением наших отрядов без меня?

Роза опиралась на Люсиль сильнее, чем хотела, и все равно стоять было больно. Ее лодыжки грозили подкоситься, и она ощущала, как ноги дрожали. Некоторые женщины во время беременности даже не оступались ни разу. Роза решила, что завидовала тем женщинам.

- Да, миледи. Я приду с отчетом, как только будут подробности о потерях, - генерал поклонился, выпрямился и повернулся к городу и солдатам, отступающим по полю боя.

Роза взглянула на стены, которые не поддались ей, но дискомфорт был сильнее, чем она могла вынести, и она повернулась к лагерю. Люсиль поддерживала каждый ее шаг. Она надеялась, что Бетрим был там, отступал с другими.

Черный Шип

Оказалось, двуручный большой топор, который подходил для рубки дерева, пригодился, когда на пути была деревянная дверь. Они прошли первые врата и оказались у двери, которая вела внутрь внешней стены к бойницам. Бетрим и несколько десятков солдат, многие из которых были людьми Потерянного. Они прикрывали его щитами и жизнями, пока Бетрим несколькими взмахами пробивал топором дверь.

Он ожидал отчасти, что стрела вылетит, как только появится первая дыра. Но с другой стороны не донеслось ни звука. Солдаты Тигля на внешней стене, похоже, больше переживали из-за людей на стремянках и не следили за теми, кто прошел врата. Это была промашка, но Бетрим не собирался ругать удачу.

Еще пара взмахов, и дыра в двери стала достаточной, чтобы он просунул руку и открыл ее, хоть он не собирался рисковать конечностью. Капитан Потерянный отодвинул Бетрима и толкнул солдата к двери. Солдат не мешкал, сунул ладонь, ощупал дверь, напрягаясь и кряхтя. Раздался громкий стук, и дверь открылась.

Стрелы все еще падали на них. Бетрим был уверен, что за день увидел больше стрел, чем многие за жизнь. Несколько солдат прошли в двери, Бетрим отошел от капитана и последовал за солдатами вверх по лестнице к бойницам.

Он был уверен, что выглядел как герой, вел наступление на внешнюю стену. Такие истории становились легендами, и Бетрим уже был с несколькими легендами на его имя. Они видели не только то, как он сражался вместе с ними, но и вел их с передовой. Конечно, на передовой было опасно, и Бетрим был уверен, что мог уже много раз умереть, если бы Потерянный не приглядывал за ним, стараясь уберечь его жизнь.

Свет был таким тусклым, что Бетрим едва мог различить человека перед собой. Он поднимался по закручивающейся лестнице с топором в руке, желая отдохнуть. Казалось, они поднимались вечность, все тяжело дышали, но они вырвались из другой двери, попали в бойницы.

Они вскоре увидели, что бой не закончился, пока они бежали по лестнице. Бетрим видел на стене перед ними защитников Тигля, пытающихся отбиться от воинов у стремянки. При этом стрелы сыпались с внутренней стены, справа и выше, откуда лучники ыидели их.

Бетрим не терял время, миновал порог и бросился, солдаты следовали за ним.

Первый защитник упал, топор вонзился между его лопаток, разбил кольчугу и позвоночник. Другие повернулись и увидели дюжину человек Потерянного, мечи взмахивали снова и снова. Первая линия защитников пала, они не успели понять, что их одолело.

Бетрим зарычал и снова опустил топор. Клинок отразили, он не успел разбить защитника, но попал по плечу мужчины. Бетрим потянул. Бедняга вылетел из линии, и меч пронзил его глаз. Бетрим оглянулся, увидел на другом конце меча капитана, он был близко, как всегда.

Места для сражения топором не было. Они были плечом к плечу, рычали на защитников, которые отбивались, но застряли между группой Бетрима и теми, кто еще поднимался по стремянке.

Мужчины и женщины на обеих сторонах умирали, защитники в ловушке поняли, что им было нечего терять. Они бросались на солдат Бетрима, и гады-лучники на внутренней стене поняли, что происходило, и стали стрелять по ним сильнее.

Бетрим слышал крики за собой, люди падали, и он игнорировал их, бил топором снова и снова, солдат перед ним прикрывал его щитом. Это было самой большой проблемой сражений – в таких боях все сводилось к людям со щитами и с копьями. Бетрим предпочитал честный бой, где все решали навыки и немного хитрости, а не угроза копьем или стрелой, которая появлялась в последний миг. Бетрим предпочитал вообще не биться, было лучше оставить нож в шее мерзавца задолго до того, как он поймет, что сражение произошло.

И бой на стене был кровавее и яростнее, чем у ворот, но у Бетрима прибывали все новые солдаты, они точно могли победить. Ему нужно было надеяться, что он доживет до этого.

- ВНИЗ! – закричал капитан, и Бетрим ощутил, как сильная ладонь на плече потянула его за первый ряд защиты.

БАБАХ!

Бетрим ощутил удар за собой, воздух ударил, тела тянулись за ним. Крики начались через миг, и Бетрим оглянулся и увидел три тела, пронзенные снарядом размером с небольшое дерево. Он мог лишь смотреть пару мгновений на три трупа, нанизанные как кебаб из людей. Скорее всего, гады на внутренней стене уже заряжали следующий снаряд.

- Смешайтесь с ними! – кричал Бетрим. – Не давайте им прицелиться!

Это предложение быстро стало приказом, и все послушались. Солдаты Бетрима давили на защитников, уже не переживая, что были близко к топорам и мечам. Было важнее не попадаться под удар лучников на внешней стене. Ни один щит не защитит от огромных снарядов.

Бетрим поскользнулся на пролитой крови и бросил топор. Он вытащил маленький кинжал из-за пояса. У него была дюжина мелких кусочков стали на теле, хватит, чтобы только тщательный обыск все их нашел. Он пробил линию защитников весом и ростом, оказался среди них и вонзал кинжал под броню гадов, когда мог.

Бой был близким, полным рычащих лиц и воплей, молящих о пощаде. Бетрим получил по ребрам, но не мог понять, от кого, и был уверен, что он нанес больше урона.

Еще снаряд врезался в подкрепления, которые шли сзади, другой прилетел следом. Группа Бетрима разбивала защитников, и над их головами он видел, как солдаты поднимались по стремянкам. Им было хуже, и он понял, что защитники Тигля только начали бросать снаряды-скорпионы. Они ждали, пока внешняя стена падет, пока туда поднимутся враги. Это не была ловушка, но это было близко, и они были в опасности. Но не он один это понял. Они бились под обстрелом, могли прикрываться только врагами, но их было все меньше.

- Черт! – выругался Бетрим, схватил руку с мечом и вонзил кинжал в бицепс. Женщина завизжала в его лицо, боль и страх были в звук, и Бетрим склонился, приподнял ее и столкнул со стены. Она полетела вниз, ее крик затерялся в звуках боя.

БАБАХ!

Еще снаряд попал, но этот был не за Бетримом, а попал по беднягам, поднимающимся по стремянке. Снаряд пробил живот мужчины, пронзил его и утащил труп за собой, пробивая камень перил.

- Что делать? – закричал мужской голос, но Бетрим не знал, кто. Он потерял всех, кого знал, в начале боя. Генри и Мопс пропали, он надеялся, что не погибли, только капитан остался близко.

Бетрим отбил меч, клинок скользнул в ближайшую ногу, хоть она и была одного из его солдат. Времени извиняться не было. Он опустил левую ладонь, ударил кулаком по шлему врага, а потом вонзил нож под его подбородок, попытался прогнать боль из левой ладони. Бить по шлему было плохой идеей.

- Что нам делать, сэр? – спросил капитан Потерянный. Он был в крови, его глаза лихорадочно пылали в дневном солнце.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒