Роб Дж. Хайес «Город королей» 1 страница

Роб Дж. Хайес «Город королей»

Перевод: Kuromiya Ren

Пролог

9 месяцев назад

Роза

Роза поняла, что проводить переговоры в городе, названном Мелкая Могила, было не лучшим знаком, но ничего не поделать. Это была нейтральная земля между ее территорией и тем, что оставили кровавые. Город призраков без жизни, утопающий в пыли. Такие места были повсюду в Пустоши, заброшенные поселения, становящиеся руинами. Было сложно жить в долинах, когда разбойники и сборщики налогов забирали все, чем ты владел, а потом приходили за большим через три дня.

Солдаты стояли по бокам главной улицы. Некоторые стояли открыто, другие проходили в здания, устраивались в окнах с луками наготове. Роза заметила мужчин и женщин в черном из Тигля, знала, что хотя бы один из кровавых лордов появился. Нильс Брекович редко покидал свой неприступный город просто так. Может, он переживал.

Бетрим прислонялся к столбику со знаком неподалеку. Там было название города, но Черному Шипу было все равно. Он, наверное, и не мог это прочесть. Но Розе было спокойнее с мужем рядом. Они были в этой ситуации вместе.

Роза подавила желание проверить карманы кожаной брони, где были ножи. Они всегда были под рукой на всякий случай. Это успокаивало, хоть она знала, что не могла их использовать. Хоть капля крови, и Мелкая Могила превратится в кровавую открытую могилу. Солдаты с обеих сторон улицы убьют друг друга.

Две фигуры появились из старой таверны в другом конце улицы. Одна была, конечно, Нильсом Брековичем, его напомаженные усы и пристальный взгляд выдавали его. В кольчуге и с длинным мечом он выглядел как воин из историй о нем. Рядом с ним стоял высокий мужчина в мантии цвета кости. Роза не узнавала его, но его желтые глаза вызывали тревогу.

С обеих сторон конфликта были стрелы и острая сталь, и если один палец дернется, все закончится кровопролитием. Ни одна сторона не хотела этого. Никто не выберется живым.

Нильс Брекович сошел с деревянного крыльца таверны в пыль. Он прошел в центр улицы. Роза сократила расстояние между ними.

- Чего ты хочешь, Черный Шип? – сказал Нильс Брекович, игнорируя Розу и глядя на ее мужа. Он не повысил голоса, но его было слышно.

- Я вызвала вас сюда, лорд Брекович, - сказала Роза со злобной улыбкой.

- Шлюха! – рявкнул Нильс Брекович и взглянул на Розу, а потом повернулся к Бетриму. – Ты заполучил часть земли тех, кого убил. Молодец. В твоей власти город, может, пара деревень. Ничего ценного. Но нужно больше пары кровавых семей в земле, чтобы ты удержал свой приз. Ты никогда не будешь больше, чем кровожадным военачальником без поддержки от меня и других семей. Так чего ты хочешь? Получить право на город Чейд? Титул?

Роза издала смешок.

- Ему все равно. Черный Шип тут только на случай, если придется махать топором. Вы имеете дело со мной.

Нильс Брекович снова презрительно посмотрел на Розу.

- Место женщины на ее спине или на ее коленях.

Роза подавила ругательство и выдавила слова сквозь зубы. Она пообещала себе, что в этот раз использует дипломатию.

- Я тут, чтобы обсудить вашу капитуляцию, лорд Брекович. Моя армия уже больше вашей, и земли у меня теперь больше, чем у любой семьи кровавых. Может, вам стоит молить меня о праве на власть.

- Молчать, женщина! – прошипел Нильс Брекович. – Ты оскорбляешь меня, Черный Шип. Я пришел сюда по-хорошему, чтобы обсудить твое повышение до статуса с настоящей властью, несмотря на советы некоторых. Я готов предложить то, что ты не получишь, махая топором. Хватит прятаться за своей сучкой, говори со мной как мужчина.

Бетрим издал смешок и покачал головой. Роза вздохнула.

- Лорд Брекович, мой муж знает, у кого тут власть…

Нильс Брекович с яростью посмотрел на нее.

- Мне самому показать, где твое место?

- Мое место, - прошипела Роза, не выдерживая, - на троне с властью над Пустошью, и ваша кровь должна быть на земле за мной.

Нильс Брекович фыркнул.

- Вот видишь, как быстро переговоры переходят к угрозам из-за участия женщины. Это твой последний шанс, Черный Шип.

- Переговоры – просто требования с поддержкой из угроз, - Роза шагнула вперед, пронзая Нильса Брековича каменным взглядом. – Вот мои требования. Уходите. В изгнание. Все члены выживших семей кровавых. Я даже сама обеспечу вам корабли. Ваше время прошло. Пустошь принадлежит мне.

Кровавый лорд снова пристально посмотрел на Розу.

- Шлюха! Веди свои жалкие армии. Веди своих головорезов и продажных мечей. Собирай предателей, которые должны знать своих истинных хозяев. Кровавые объединятся против тебя. Мы раздавим тебя, как сделали со многими до этого. И, когда твоего мужа повесят, я научу тебя твоему месту. А потом ты умрешь с моим членом у тебя во рту, как шлюха, какой ты рождена! – и Нильс Брекович развернулся и пошел прочь.

Роза скрипнула зубами, терпение и раздражение воевали в ней.

- Это последний шанс, лорд Брекович. Я предлагаю изгнание. Мирный исход. Последний шанс спасти семью и свой род. Прошу, не глупите. Примите предложение, потому что я его не повторю. Уйдете сейчас, и это закончится кровью.

Нильс Брекович остановился и оглянулся, но не на Розу.

- Как жаль. Ты – трус, Черный Шип. Ты должен был говорить со мной как мужчина, а не посылать женщину молить за тебя, - и он ушел, мужчина в белом последовал за ним.

Бетрим медленно подошел сзади и плюнул на пыль улицы.

- Значит, война?

Роза кивнула. Она знала, что этим все кончится, но должна была попробовать. Теперь хотя бы никто не скажет, что она не пыталась решить все иначе.

Бетрим шмыгнул и потер обожженную часть лица.

- Тебе решать, любимая. Скажешь идти, и мы пойдем. Скажешь убить, и мы спросим, кого. Мы все за тобой. Вся Пустошь, уверен.

Роза улыбнулась и голодно посмотрела на своего мужа.

День 1 – Осада

Черный Шип

Бетрим хотел к чему-то прислониться. Он всегда ощущал себя безопаснее с чем-то твердым за спиной, так он вряд ли получил бы оттуда нож. К сожалению, он не мог найти такое, когда сидел на коне.

- Не помню, чтобы они были такими большими, когда мы последний раз тут были, - сказал он.

- Стены? Или те, кто на них ходит? – спросила Генри. Бетрим посмотрел на маленькую убийцу одним глазом, увидел усмешку под шляпой. Он не видел ее глаза, но был уверен, что они были прикованы к городу перед ними.

Бетрим пожал плечами.

- И то, и другое? – все было размытым в прошлый раз, когда они были в Тигле. Бетрим помнил цепи, гремящие на его запястьях, стирающие кожу. И он был без сознания, и его собирались казнить. Но, если подумать, сам город он мало помнил – только немного тьмы камеры. Стены были такими высокими и толстыми, что напал бы только глупец. Но вот он вел армию в атаку.

Он посмотрел на стены, щурясь, прикрыл глаз левой ладонью с тремя пальцами.

- Что свисает со стен? То, о чем я думаю?

Генри плюнула и цокнула языком. Бетриму не нужно было смотреть на нее, чтобы знать, что она скалилась.

- Тела. И много.

- Те, кого мы знаем?

Генри фыркнул.

- Там всегда те, кого мы знаем, Шип.

Бетрим кивнул и стал рыться в седельных сумках. Он не сводил взгляда с тел. Он не мог сосчитать точно, но Бетрим решил, что их были сотни, а это было много. Они висели на длинных веревках, на уровне середины стены. Гниющие тела в его цветах. Это были его солдаты. Мужчины и женщины, следующие за Черным Шипом на войне. Бетрим вытащил флягу вина из сумки и поднял в сторону стены.

- Выпьем за павших, - он сделал глоток дешевого вина и передал флягу Генри.

- Мы скоро присоединимся к ним, - закончила Генри тост и скривилась от вкуса вина, вернула флягу.

Генерал Курт Верит прибыл – его конь был больше многих, нес большого мужчину в броне – и направил отряды расставлять военный лагерь достаточно далеко от стен, чтобы не попали стрелы. День уже прошел зенит, и вскоре свет начнет угасать. Неприрученные Ветра были холодным серым простором так далеко на севере, что, хоть жаркое солнце озаряло их, ночью было хуже, место казалось безжизненным. Только камни и одинокие кусты, порой козлы смотрели на проходящую армию. Это и лай собак, преследующий их на каждом шагу. Бетрим ненавидел север, ненавидел холод, он желал, чтобы кровавые ублюдки устроили последнюю крепость в месте теплее.

- Тут хоть будет чем заняться до прибытия леди, - сказал Бетрим, почесав обожженную сторону лица. – Так она будет в лучшем настроении, чем обычно.

Генри издала смешок.

- Не начинай, - предупредил ее Бетрим. – Она – кошмар в ее состоянии.

- Ты дал ей это состояние, - Генри повернула голову и хитро посмотрела на Шипа, ее глаза обрамляли шрамы, оставленные демонами.

- Это не было планом.

Генерал Верит рассмеялся и развернул коня, закричал приказы отрядам, месящим землю за ними. Звуки тысяч солдат, стучащих по земле, были не тем, к чему Бетрим привык. Хуже, что звук был за ним весь путь. Роза говорила, так было, когда вел отряды. Но Бетрим все же выбрал двадцать тысяч людей сзади, чем ехать еще час в карете.

Бетрим соскользнул с коня и неловко приземлился. Он сделал несколько шагов изогнутыми ногами, потирая пах. Он так и не привык к езде верхом.

Вскоре звуки марширующих отрядов стали звуками отрядов, расставляющих палатки и роющих траншеи. Хворост выгрузили из телег, бревна с острыми концами вбили в землю. Он считал, что это могло отпугнуть атаку всадников. Курт Верит знал свою работу, и это была работа генерала армии Розы.

Бетрим прошел по лагерю и посмотрел на стены Тигля, подобрался так близко, как только осмелился. Они выглядели как серьезный вызов. В прошлый раз он был тут пленником. Его избили и притащили к гадкому Нильсу Брековичу. Даже тогда Бетрим заметил бойницы и решил, что осада этого города будет почти как самоубийство. Теперь он собирался броситься на эти бойницы.

- Выглядит плохо, - сказал Бетрим под нос. Его взгляд притягивали трупы, украшающие стены. Он вспомнил другое тело, висящее со стены. Бен Шесть Городов был другом дольше, чем Генри, был частью группы Черного Шипа. Но это не помешало Йогаренам повесить его.

- Скажи ей это, - ответила Генри. – Может, она хоть раз поступит умно и развернет нас к дому.

- Вряд ли. Особенно, когда она увидит прием, - Бетрим отвернулся от сцены, отвращение исказило его лицо, делая его еще уродливее.

- Лорд Шип, - сказал юноша высоким голосом. Мопс был достаточно взрослым, чтобы знать, как сунуть член в женщину, но Роза настаивала, что он был отличным слугой, и Бетриму в его статусе нужен был отличный слуга. Но Бетрим не любил, когда его звали лордом.

- Знаешь, почему они зовут это пыльником, Мопс? – Бетрим повернулся к парню и указал на его длинный плащ.

- Эм, нет. Сэр?

Бетрим усмехнулся, шагнул к парню и сжал воротник его плаща. Он встряхнул пыльник одним рывком, и вся пыль дороги, собравшаяся за восемь часов, ссыпалась с него. Мопс отпрянул, кашляя и отплевываясь. Бетрим рассмеялся и хлопнул парня по плечу.

- Пару лет назад я сказал бы, что парни, как ты, долго не протянут, - сказал Бетрим. – Но Роза меняет игру, и я верю, что парни, как ты, протянут дольше всех.

- Сэр? – спросил Мопс.

Парень похлопывал себя, стараясь убрать пыль с накидки. Бетриму казалось странным, что накидка парня была, как грудные пластины солдат, с его символом. Было страннее то, что у него был символ. Черная роза с увеличенным черным шипом. Он звал это подходящим.

- Она чего-то хочет? – спросил Бетрим.

- Леди Роза просит вашего присутствия, сэр.

- Просит? – спросила Генри и рассмеялась. – Эта женщина не просит. Это требование, не ошибись.

- Генри, - сказал Бетрим лучшим предупреждающим тоном.

- Что? Я уже делаю, что мне сказано. Я не обязана любить эту заразу.

Бетрим кивнул. Не было смысла спорить с ней в этом. Он повернулся и посмотрел на лагерь, который устанавливали с шумом. Сотни солдат ходили туда-сюда, некоторые в форме и пыльной броне, другие сняли это, чтобы работать с меньшим грузом на них. Многие солдаты кивали Бетриму, когда он проходил, и он видел что-то, близкое к уважению, на их лицах. Не так давно эти лица выражали бы страх или гнев. Бетрим не знал, если честно, что предпочитал.

На северном краю Пустоши воздух был холодным, а Бетрим никогда не любил холод. Он не снял кожаную броню и пыльник, даже если они внутри пропитались потом. Он провел годы в долинах Пустоши, работал, бегал от одного края континента к другому. Порой его преследовали блюстители закона; порой его прогоняли люди, играя, желая сделать себе имя, убив его. Не так давно он стал регулярно мыться, и теперь он понял, что скучал по расслабленности в горячей ванне. Он размяк. Вот, что произошло.

Он нашел коня почти там же, где и оставил. Солдаты знали, что это был его конь, знали, что не нужно было трогать лошадь с плохим темпераментом без его приказа. Он не знал, когда ему придется запрыгнуть на лошадь и быстро уехать, и ему не нужно было бродить по лагерю в поисках проклятой лошади.

- Едем обратно, - сказал Бетрим, остановившись возле коня. Лошадь повернула голову и недовольно посмотрела на него. – Знаю. Мы оба этого не хотим. Но мне нужно увидеть женщину, для этого нужно ехать обратно. Она не будет рада, если я заставлю ее ждать, добираясь до нее пешком.

Он сунул ногу в стремя и закинул другую ногу на спину, забрался в седло. Генри и Мопс забрались на своих лошадей, и Бетрим направил лошадь вдоль колонны прибывающих солдат.

Карета была в паре миль за колонной, и лошадь быстро добралась туда. Солдаты тянулись впереди и позади, сколько мог видеть глаз, и Бетрима это каждый раз поражало. Столько человек билось за него. Казалось, под его знаменем объединилась половина Пустоши, или они просто хотели избавиться от кровавых так сильно, что даже приняли темное имя Черного Шипа как своего спасителя.

Карета была большой, там могло легко уместиться восемь человек. Но даже один разозлил бы Розу. Кучер выглядел печально, платок висел поверх рта и носа, он щурился от пыли, поднятой толпой марширующих людей. Он мучительно кивнул приблизившемуся Бетриму.

Бетрим спрыгнул с лошади во второй раз за недавнее время и потер пах. Кучер не остановил карету, и Бетрим легким шагом двигался рядом с ней, стараясь набраться смелости и открыть дверцу. Шип и роза его символа на двери, казалось, смотрели на него с укором.

- Я тебя вижу, Бетрим, - голос Розы не был резким или злым. У нее было терпение льва, ждущего часами в кустах, пока стадо паслось, пока не удастся напасть на слабого. Бетрим не считал себя слабым, но Роза точно впилась в него когтями.

Генри соскользнула со своей лошади и решила шагать рядом с ней. Бетрим видел из-под ее шляпы, что она усмехалась, ее подбородок пересекали светлые шрамы. Демоны оставили след на всех, но на Генри – больше всего.

- Пожелай мне удачи, - сказал Бетрим.

- И я отлично тебя слышу, любимый, - у Розы был хороший слух, как у черных существ, которые летали по небу в…

Дверца кареты открылась, Роза отклонилась, кривясь, на сидение с подушками. На ее лице была гримаса, которая говорила Бетриму, что ему лучше слушаться, пока ее терпение львицы не иссякло.

Бетрим глубоко вдохнул и выдохнул, забрался в карету и закрыл дверцу за собой. Он сразу же заметил жару. Тяжелые шторы висели на окнах, и они хорошо удерживали тепло внутри. Бетрим считал себя немного потным в дороге, но тут он будто таял.

Роза посмотрела на пол кареты, и Бетрим проследил за ее взглядом своим глазом. Он уже привык к одному глазу. Он пожал плечами, только такое извинение ее ждало.

- Мы прибыли? – спросила Роза. Ее голос был как сладкий мед в его ушах. Ее ладони лежали на округлившемся животе, и ее платье не скрывало его. Роза всегда любила облегающий шелк, даже когда живот стало видно. Бетрим не был против. Что-то в том, что женщина вынашивала его ребенка, восхищало его, и он хотел ее даже больше.

- Да, - Бетрим кивнул. Он почесал обожженную часть лица ладонью с тремя пальцами и просунул палец под повязку на глазу. Немного пыли попало туда и раздражало пострадавшую кожу. – Курт все организовывает. Он полезен в таком деле.

- Мы ему достаточно за это платим, - вот это. Последние пару месяцев Роза была вежливой, как всегда, и ее голос ничего такого не выдавал, но было что-то в том, что она говорила и как. Это делало ее ужасом для окружающих. Бетрим не мог дождаться, когда она родит. Ему было сложно вспомнить время, когда она не была беременна.

Карета дернулась, колесо попало в яму, и Роза скривилась и прижала ладони к животу. Бетрим увидел, как она стиснула зубы, но ее голос был спокойным, когда она сказала:

- Я не могу дождаться, когда выйду из этой кареты и смогу идти сама.

- Тебе стоит ходить в твоем, кхм, положении?

- Я ношу твою дочь, Бетрим. Я не калека.

Бетрим кивнул.

- Точно, - ему было странно, что она звала ребенка дочерью. Никто не знал пол, пока ребенок не родится, но матери были странными, когда дела касались их детей.

В карете было душно, и Бетрим решил, что нуждался в воздухе. Он подвинул тяжелую штору и увидел снаружи оскал Генри.

- Ты впустишь пыль, - спокойно сказала Роза.

- Ага, - согласился Бетрим и закрыл штору. – Мопс сказал, ты хотела меня видеть.

- Я хочу им всем смерти, Бетрим, - голос Розы не изменился, но красивые голубые глаза холодно блестели. – Всем.

- Потому мы тут, да?

- Я хочу головы Дроана и Брековича на копьях. Я хочу сообщить всей Пустоши, что я избавила их от кровавых пиявок. Я хочу надеть корону на голову и звать себя королевой. И я хочу сделать это до того, как наша дочь родится.

Бетрим снова почесал ожог. В такие времена хотелось сплюнуть, но карета была нарядной, и Роза это не одобрила бы.

- Времени не так много, но мы постараемся.

- Я о том, что это нужно делать быстро, Бетрим.

- Ага, - Бетрим кивнул. – Уверяю, ты позвала не того. Нужно было звать генерала. Я не шарю в войне. Я просто стою рядом с ней и согласно хмыкаю, когда он отдает приказы. И отряды счастливы. Смотрят на меня, словно у меня есть все ответы для них.

- Курт Верит – не мой муж, и он не будет сидеть со мной на троне.

- Трон для двоих? – Бетрим улыбнулся Розе. Она была одной из немногих, кто не боялся, когда он улыбался, хоть это тянуло за его обожженную плоть, и он выглядел наполовину монстром. – Звучит интересно.

- Да, - Роза подмигнула ему, и его кровь закипела. Он ощущал запах ее духов, земной и сладкий, и он хорошо знал, что от беременности ее грудь стала пышнее. – Но мы ничего не сможем, если не уберем последних кровавых из Тигля, - она вздохнула. – Если мы не раздавим их тут, они будут гнить в моем королевстве, как зараженная рана.

- Да. Понял. Чем быстрее, тем лучше.

Бетрим склонился в карете и прижал ладонь с пятью пальцами к большому животу Розы. Она улыбнулась ему, сжала его ладонь и подвинула чуть ниже и левее. Он подождал немного и ощутил, как что-то двигалось под кожей. Было странно думать, что в ней был человечек. Еще страннее было то, что Бетрим поместил его туда.

- Уже скоро, - Роза улыбнулась Бетриму. Он невольно улыбнулся в ответ. – Я хочу, чтобы наша дочь знала мир. Без проклятой игры, сделавшей нас такими.

- Да, любимая. Мы…

- Шип! – голос Генри был резким, в дверцу кареты постучали. Бетрим перестал улыбаться и убрал руку. Он открыл дверцу, увидел Генри со сдвинутой назад шляпой, ее лицо со шрамами было мрачным.

- Что такое? – спросил Бетрим.

- Простите за это, - Генри кивнула Розе. Генри никогда не нравилась жена Бетрим, наверное, из-за гадостей, совершенных ее братом, но между ними точно было уважение. – С солдатами пришла весть. Мы нужны Перну.

Мопс стоял за Генри, выглядя нервно, прижимая ладонь к рукояти меча.

- Да? – спросил Бетрим.

Генри кивнула, блеск старой убийцы проступил на лице с резкими чертами. Она почти рычала, когда сказала:

- Хаарин нашла его.

Черный Шип

Они нашли Перна Сузку почти в конце колонны движущейся стали, плоти и пыли. Некоторые солдаты решительно игнорировали большого воина, другие обступили и задавали вопросы. У его ног лежала женщина, кровь текла из нее на пыль дороги. Она была в бронзовой кольчуге под белым кожаным пончо и конической соломенной шляпе.

Сузку поднял голову, когда они приблизились, и его лицо было печальным. Он убил не первого Хаарин из своего клана и не последнего. Они будут приходить, пока не убьют его, отправив в загробный мир защищать клиента, которого он не смог защитить в жизни. Так поступали Хаарин. Это было глупо, по мнению Бетрима.

- Это разочаровывает, - сказал Бетрим, остановив коня неподалеку. Солдаты разошлись, оставались неподалеку, но не приближались. Он соскользнул с седла, кривясь, пошел к Сузку, хромая.

- Женщина в этот раз, - сказала Генри. Она прошла мимо Бетрима, чтобы посмотреть на кровь, текущую из шеи Хаарин.

- Ее звали Феил, - сказал Сузку. – Она была Хаарин.

Бетрим кивнул.

- Они все проклятые Хаарины. Ты, насколько я вижу, единственный Хонин во всей Пустоши. Потому они бросаются на тебя, - он остановился у тела и присел, чтобы лучше рассмотреть труп.

Бетрим признавал, что был уродливым даже до того, как четвертый охотник на ведьм поджег его лицо, но эта женщина делала его похожим на милого парня из публичных домов, которого выставляли для девиц и людей со странностями. Ее нос был картошкой на ее лице, ее кожа была молочно-белой с коричневыми пятнами, а брови соединялись в одну линию темно-каштановых волос. Он понимал, почему она скрывала шляпой лицо. Но это уже было не важно. Все выглядели ужасно в смерти. И воняли ужасно.

Бетрим встал, игнорируя хруст в коленях. Он потянулся и сжал ладонью с пятью пальцами топор, висящий на спине. Он больше подходил для рубки деревьев, чем для боя, но это было не важно. Бетрим давно понял, что сражаться топором было тяжело, ведь нужны были две ладони, а у него на одной было всего три пальца. Но он все еще выглядел устрашающе с топором, и так было проще рубить головы.

Сузку поднял руку перед Бетримом, его лицо изображало печаль.

- Она Хаарин, - Бетрим привык слышать этот аргумент от Хонина.

Было время, когда Бетрим оттолкнул бы крупного воина и просто сделал бы, как хотел, но все изменилось за последние несколько лет. А еще он знал, что в бою Сузку точно одолел бы его. Он был очень сильным, умел использовать навыки с толком. Они как-то раз бились, когда Сузку был еще Хаарином, когда его работой было защищать злобного братца Розы. Сузку в бою выглядел легко, но даже не вытащил меч.

- Мне плевать, даже если она – Бог-император Сарта. У нас нет времени на погребальный костер, и ты знаешь, что мы живем в темное время. Не хочу рисковать возвращением Хаарин с желанием мести. Остановить это можно лишь одним способом, - Бетрим поднял топор и направил клинок на шею трупа.

Пять королевств были серьезным путешествием, полным соленой воды, но там им приходилось каждый день справляться с проблемой возвращающихся мертвых. Бетрим несколько месяцев провел на той проклятой земле, и этого хватило, чтобы убедить его, что всегда лучше действовать наверняка. И лучше всего это было делать, отрубая голову. Сжигание тоже годилось, но Бетрим не любил огонь, кожа на левой стороне лица помнила вкус огня даже десятки лет спустя.

Сузку опустил голову и утомленно вздохнул, а потом убрал руку и отошел в сторону.

Бетрим мог предложить Сузку самому сделать это, но его друг уже сделал труп, и Бетриму казалось, что он знал эту Хаарин. Было время, когда начальнику нужно было присмотреть за подопечными, и этот раз был таким.

- Тебе не понравилось бы то, что вернулось, - сказал Бетрим скорее себе, чем Сузку.

Бетрим взмахнул топором над головой и с силой опустил его. Клинок рассек плоть и кость, вонзился в окровавленную землю. Голова Хаарин свободно откатилась.

Раздался звук, с которым кого-то тошнило всем, что он съел за прошедший день, и Бетриму было неприятно это слышать. Он оглянулся, увидел Мопса на коленях, лужа рвоты растекалась под ним. Он отчасти ожидал услышать смех Генри из-за реакции парня, пара ветеранов неподалеку так и сделали, но маленькая убийца пристально и хищно смотрела на Сузку.

- Что ты не говоришь, Перн? – спросила Генри под звуки тошноты Мопса.

Сузку опустил взгляд.

- Она не одна. Лишь разведчик. Похоже, моему клану надоело, что я убиваю их по одному. Они все пришли в этот раз.

- Э? – охнул Бетрим. – Весь клан прошел Пустошь, чтобы найти тебя?

- Найти и убить меня, - исправил Сузку. – Мне дали защищать клиента, но я позволил ему умереть. Хуже, я отказался отдать свою жизнь, чтобы последовать за ним в вечность смерти и защищать. Позор, который я принес клану, убедил их забыть о некоторых традициях.

- Как нападать по одному на тебя?

- Можно и так сказать, - кивнул Сузку.

Некоторые солдаты отошли к колонне. Восьмеро стояли рядом и ждали приказов, один помогал Мопсу, уводил парня от обезглавленного тела.

- Говори, - прорычала Генри. Она стояла возле Сузку, отклонив шляпу, ее яростные глаза смотрели на его лицо. Бетрим редко видел, как Сузку отказывается от боя, но большой Хонин не смотрел в глаза Генри.

- Я должен выйти к ним один.

- Нет! – Генри не кричала, но ее голос передавал ярость дракона в атаке. Она с силой толкнула Сузку в грудь, и он отшатнулся на шаг. Бетрим видел, как Хонин не вздрагивал в бою с мужчинами в три раза больше Генри, но против нее Сузку отступал, а Генри не переставала толкать. – Вбил себе в голову идею о чести, Перн. Чертов Хаарин. Ты уже не Хаарин. Ты Хонин. Скажи это себе много раз. А что Хонин? Как Хаарин, но без чести, - она толкала его, и Сузку снова и снова отступал.

Бетрим знал, что не все сражения были его, и этот случай был из таких. Он не знал точно, что происходило между ними, но у них хотя бы была глубокая дружба. Глубже, чем у него, хоть их с Генри объединяла история.

- Эту ты убил без проблем, но ты не сможешь биться так с другими, и ты не одолеешь весь клан сам, - Генри толкнула Сузку еще раз, и солдатам в колонне приходилось огибать их.

- То, что у меня осталось от части, требует…

- У тебя не осталось чести, дуралей. Ты в группе с убийцами, ворами и шлюхами уже три года. У нас не осталось ни капли чести. Остались только мы. Ты, я, Андерс, тот дурак, - она махнула поверх плеча на Бетрима. – Мы – все, что у нас осталось.

Бетрим не впервые видел Генри злой, не впервые видел, как она запугивала человека вдвое больше нее. Но он впервые видел и был уверен, что она не станет доставать клинок. Бетрим знал, что Генри редких отказывалась резать. Он сам много раз ощущал ее клинки.

Сузку молчал пару мгновений, не глядя в глаза Генри. Солдаты неподалеку обходили их, стараясь не попасть в конфликт.

Мопс подошел к Бетриму. Парень еще вытирал рвоту со рта. Бетрим поднял ладонь, чтобы не дать ему ничего говорить, пока смотрел на столкновение одним глазом.

- Я не могу просить… - начал Сузку.

- Так не проси, - перебила Генри, часть гнева покинула голос, но сталь осталась. – Ты в команде, хоть нас осталось мало. Мы приглядываем друг за другом. Да?

- Ага, - сказал Бетрим. – Побьем козлов вместе.

Сузку посмотрел на Бетрима.

- Там не только наемники и бандиты. Там будут Хаарин, которых с рождения учили бою. Кто-то будет наравне со мной. Будут женщины и дети, старики и малыши…

- Весь клан? Даже крохи? – спросил Бетрим. Убивать детей было грязно. Он не брался за это, сколько бы раз ни просили.

- Да, - в глазах Сузку уже было горе. – Может, десять Хааринов. В четыре или пять раз больше других. И они не остановятся, пока я не буду мертв, даже дети. Для них это дело чести. Весь клан умрет, но не позволит мне жить.

Бетрим подошел ближе. Солдаты почти прошли их. Он видел последних и армию телег за ними.

- И ты все еще хочешь жить? – спросил Бетрим у Сузку. – Даже ценой других жизней?

Сузку кивнул.

- Я не умру ради Свифта. Если загробный мир есть, он должен идти там сам, без моей защиты, - он взглянул на Генри. – Он заслуживает такой судьбы и даже хуже.

- Намного хуже, - прошипела Генри сквозь зубы.

- Ладно, - Бетрим улыбнулся. – Хорошо, что со мной вся армия, да? Кто тут во главе? – крикнул Бетрим.

- Думал, вы, - отозвался солдат, и Бетрим рассмеялся.

- Я управляю парой отрядов, - сказал высокий и тощий мужчина с усами-подковой и пронзительными глазами.

- Капитан Аллестру, - тихо сказал Мопс, чтобы слышал только Бетрим.

- Аллестру, - Бетрим жутко улыбнулся. – Аллестру Потерянный?

Капитан кивнул.

- Был. Нашел себе место в твоей армии.

Бетрим пересек расстояние между ними и посмотрел на капитана одним глазом.

- Я помню, что видел награду за твое имя около года назад.

Капитан Аллестру пожал плечами.

- Я помню награду за тебя, Шип. Самую большую из всех, что предлагали за голову.

Бетрим рассмеялся.

- Ага. Звучит верно.

На его голову была самая большая награда в Пустоши, но это было давно. Теперь Бетрим не был преступником. Теперь люди звали его Стражем Пустоши, что бы это ни значило.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒