«Люби грешника и ненавидь грех!» 5 страница

Если обратить внимание на своё богатство, полученное от Матушки Природы, и принесённое в этот мир, то по документам родильной палаты характеризовалось следующим образом:

«История родов №1247

Родильная палата №6

при Сампурской райбольнице

Роженица – Самойлова Евдокия Максимовна, 1897 года рождения.

Время поступления 20. 12. 1915 года, адрес роженицы: с. Понзарь, Сампурского района, Тамбовской области.

Новорождённый: пол – мужской, дата рождения 23. 12. 1915 года по старому стилю.

Длина плода -50 см, вес -3700 гр., кожа ярко – розового цвета; пушковые волосы, за исключением лопаток, выпали; волосы на голове имеют длину 2-3 см., хрящи ушных раковин и носа плотные; ногти твёрдые, на пальцах рук выходят за их кончики; подкожно – жировой слой хорошо развит; место нахождения пуповины расположена на середине между лоном и мочевидным отростком; яички опущены в мошонку.

Величина головки составляет 1\4 всей длины плода; плод проявляет большую активность, двигает конечностями, издаёт ясный крик. Плод – зрелый доношенный.

Роды проходили благополучно.

Родильница выписана 30. 12. 1915 года.

Состояние здоровья матери и плода хорошее.

Врач- К. Каравка.

Акушерка – Е. Козырева».

Моё детство прошло в условиях небывалых потрясений и бедствий, на смене эпох. Я просто не имею права не сказать несколько слов о том времени, круто изменившем многое в жизни народов России. Так случилось, что я был занесён Всевышним на учёт в Книгу Жизни Мира в тот момент, когда народы Царской России переживали мучительный голод, принесённый империалистической войной, начавшейся в августе 1914 года. Ясно, что такая грабительская империалистическая война по образному выражению В. И. Ленина, была тем «могучим, всесильным режиссёром», ускорившим вызревание революционного кризиса, разразившегося в феврале 1917 года взрывом, опрокинувшем скрипучую, залитую кровью телегу замшелой монархии Романовых. Ещё недавно эта монархия пышно и помпезно отпраздновала своё 300-летие и казалась неприступной твердыней, охраняемая бесчисленным роем полиции и армии. Но монархия под революционными ветрами Февральской революции развалилась в пух и прах всего за несколько дней. Успех революции, как указывал В. И. Ленин, объясняется успешным сочетанием целого ряда условий всемирно исторической важности. Одним из таких условий была Революция 1905-1907 годов, обнажившая все социально- экономические противоречия в стране и пробудили к политической борьбе десятки миллионов рабочих и крестьян. Таким образом, создавшаяся в то время качка трона династии Романовых, привела к необходимости царю Николаю Второму отречься от власти. 23 февраля Николай второй отрёкся от власти и передал власть своему брату Михаилу, буржуазия этого не приняла и образовала Временное Правительство.

В октябре 1917 года была провозглашена Советская власть, власть рабочих и крестьян. Впервые в истории человечества было создано социалистическое государство, государство, основателем которого был великий Ленин. Следовательно, буржуазная идеология в одном из государств на всей планете похоронена навсегда, а на смену устаревшей идеологии пришла новая идеология рабочего класса и его революционной партии, это – Марксизм – Ленинизм, как единое цельное учение, органически сочетающее в себе три составных части: диалектический и исторический материализм, экономическое учение и теория научного социализма. После того, как в нашей стране установилась власть рабочих и крестьян, то это было встречено империалистическими хищниками вкупе с русскими капиталистами и помещиками лютой ненавистью. Они неоднократно пытались вооружённой силой уничтожить советскую власть. Вот поэтому, в целях предотвращения ожесточённой борьбы со стороны представителей буржуазии, В. И. Ленин 28 января 1918 года подписал Декрет о создании Рабоче – Крестьянской Красной Армии и Красного Флота. А уже 23 февраля 1918 года молодые советские войска дали под Псковом и Нарвой сокрушительный отпор немецким интервентам. Этот день и стал Днём рождения Красной Армии. Как сталь закаляется в огне, так и Советская Армия росла, крепла и закалялась в жестоких сражениях с многочисленными заклятыми врагами нашей Родины.

Перейдя к мирному социалистическому строительству, Коммунистическая партия и Советское Правительство ни на минуту не забывали священных Ленинских заветов: «Быть на чеку, помнить, что мы окружены людьми, классами, правительствами, которые открыто выражают величайшую ненависть к нам».

Теперь я позволю обратиться к первым дням своего младенчества в кругу взрослых людей, на совести которых лежала строжайшая ответственность перед народом и Богом за мою жизнь и воспитание.

Главой нашей семьи был мой дедушка Самойлов Илларион Иванович, человек вышесреднего роста, правильного телосложения, с образованием Земской школы, знатный по уезду, как человек умный, сторонник революции. Ещё в годы правления Николая II он «посетил» Сибирь и домой вернулся только накануне Первой мировой войны. Трудно представить сейчас, что было в душе моего дедушки, но старики рассказывали, что он дома имел много книг запретного содержания, и действительно был виноват перед царизмом в разжигании революции. В годы, когда появились банды под руководством Антонова в наших краях, дедушка много страдал и умер от хронической болезни в 1923 году. (Дз: Dysentiria bacteriulis)

Его жена – моя бабушка Самойлова Евдокия Ивановна очень хрупкая женщина, происхождением из среднекрестьянской семьи, с образованием Земской школы. Как верная супруга она подвергалась нечеловеческим пыткам со стороны банд Антонова, за укрывательство своего мужа, с которым она долго скрывалась в садах «Чечерина» Знаменского района Тамбовской области. Умерла она в момент расцвета молодой Советской республики. (Дз: Vitium cardis)

Старшим сыном моего дедушки был мой отец – Самойлов Василий Илларионович, 1897 года рождения, атлетического телосложения, большой физической силы, среднего роста. Образование имел 4 класса Сельской школы, хозяйственный, не пьющий, не курящий, пользовался авторитетом и уважением среди молодёжи села Понзарь. Потому что хорошо играл на различных музыкальных инструментах и отличался хорошим поведением среди окружающих его людей. В годы империалистической войны он принимал участие в борьбе против чужеземных войск, а также в Гражданской войне сражался с белогвардейцами. В 1923 году вернулся домой, застал детей тяжелобольными, без куска хлеба. За его активное участие в рядах Рабоче – Крестьянской Красной Армии наше хозяйство много раз подвергалось грабежам со стороны банд Антонова. Первый раз они забрали из нашего хозяйства корову, восемь овец и весь хлеб, имеющийся у нас в наличии. Как рассказывает мать, после этого я упал в голодный обморок и три дня не приходил в себя. В 1921 году бандиты опять пришли «хозяйничать» в наше село, на этот раз они, угрожая, приказали выйти нам из дома, намереваясь его сжечь. Мама с бабушкой вытащили кое-какое имущество из дома. Я стоял с палкой у дверей дома, стараясь не пустить бандитов, размахивая палкой как саблей. Но один из бандитов подъехал на лошади к дому и вынул из кармана спички и начал их зажигать, чтобы подпалить крышу дома. Но произошло чудо - то ли спички у них отсырели, то ли нам помог Господь Бог, завершить своего страшного дела они не смогли, спички не загорались. Бандиты, ругаясь и угрожая, умчались по неожиданному приказу «По коням! »

В этот же день бандиты сожгли красивую деревянную Покровскую церковь и часть домов, и построек жителей села Понзарь, сочувствующих Советской Республике. Кроме этого они убили четырёх красноармейцев, вернувшихся домой на излечение. Но бандиты не успокоились, разбойничать они отправились в село Иваново, а под вечер вернулись обратно в наше село. Когда наша семья узнала об этом, то мы бежали. Я бежал так быстро, что на огороде потерял сапожок с одной ноги. Таким мне врезались в память события 1921 года.

Моя мама – Самойлова (Бударина) Евдокия Максимовна, 1897 года рождения, пролетарского происхождения, была женщиной среднего роста, красивая лицом и телом. Образование получила в Земской школе. До замужества она, как и мой отец работала на барских полях. В годы Первой мировой войны, она работала, пытаясь прокормить семью.

У дедушки был и второй сын - мой крестный – Самойлов Никита Илларионович. Он был моложе моего отца, и служить в РККА не мог. Никита Илларионович всячески скрывался, чтобы не стать невольным участником банд Антонова, что пополняли ряды своей «крестьянской армии», загоняя силой туда всех подряд. На огороде для него был вырыта землянка, укреплённая деревянными стенами. Я прибегал к нему тайком, и он учил меня играть на балалайке. Но в 1923 году он умер, подорвав здоровье в сырых застенках своего земельного укрытия.

Третьим сыном моего дедушки был Самойлов Николай Илларионович. Среднего роста, правильного телосложения, но с некрасивым лицом, но это не мешало ему пользоваться большим успехом у девушек. Вначале он прижил сына на стороне с одной из жительниц села, но вскоре увлёкся другой девушкой и бросил свою первую пассию. Чтобы укрыться от алиментов он в 1927 году уехал в город Тамбов.

Он часто был участником уличных боёв и пристрастил и меня к этому занятию. Был у нас в селе и такой случай - священник из соседнего села вызвался тягаться на кулаках с нашими мужиками. Но сил своих не рассчитал, от сильного удара соперника он умер. В то время кулачные бои «стенка на стенку» были обыденным делом, я тоже принимал в них активное участие. И в этот раз я был за «стеной», чей боец убил священника. После нечаянного убийства, противная «стенка» стала вооружаться всем, чем могла. Видя это, мы побежали, меня догнали и ударили сзади в спину и по голове, но не сильно, я не пострадал.

В 1923 году мать родила двух дочерей: Анну и Зинаиду, а в 1926 году появился на свет мой брат Анатолий. Так как я был самым старшим из детей и потому все заботы по присмотру за младшими свалились на мои плечи. Нужно было исполнять и все поручения, что давали родители по домашнему хозяйству. Я был накрепко без всяких кандалов прикован к моим малолетним сёстрам и брату, как крепостной ко двору своего хозяина. Другие дети моего возраста имели возможность беззаботно и радостно проводить дни напролёт на улице за забавами и играми, а я вынужден был целыми днями оставаться дома. Я от обиды часто плакал, но затем произошло несчастье – обе сестры заболели и умерли.

Однажды, уже после похорон, мы с бабушкой отправились посетить церковь, там, на стене храма я увидел икону, на которой была изображена маленькая девочка, её милый лик был похож на мою сестру Зинаиду. Эта икона так привлекла моё внимание и так вошла в душу, что я долго молился в церкви и плакал, от того что мне пришло в голову, что она умерла с чувством недовольства моим обращением с ней – я плохая нянька! Я вспомнил, что иногда поступал с ней грубо, когда она хотела играть, я укладывал насильно её спать. Я уставал от капризов сестёр, и мне тогда хотелось одного, чтобы они спали как можно больше. Можно ли было винить в этом меня?

После пролитых слёз в церкви, я крепко решил на будущее - не обижать более маленьких детей.

Со слов моей матери и бабушки я был праздничным ребёнком для них и для соседей. В трудные времена военного лихолетья не хватало многого, голод стал обычным явлением, а затем наш край трепали банды Антонова, но надеждой на будущее для своих родственников был я – кучерявый и непоседливый мальчишка. Правда, в младенчестве, по воспоминаниям матери я был очень плаксивым и иногда кричал так, что было слышно по всей округе. Мать долго укачивала меня в люльке, подвешенной к потолку с помощью металлического кольца. В один из таких дней мать так сильно качала люльку, что она сорвалась с кольца и люлька вместе со мной упала на пол и закатилась под кровать. Мать испугалась, думала, что убила меня, не услышав моего голоса. К всеобщему счастью я остался жив после такой встряски, но плакать перестал. У матери я был тогда первым ребёнком и после такого неприятного случая, она стала относиться ко мне более бережно, поняв, что я не бездушная кукла, а живой человек. Постепенно я подрастал и обретал самостоятельность. И вот настало время, когда уже не нужно было матери присматривать за мной, и она могла спокойно уходить на работу.

Нужно отметить и то, что наша семья была очень религиозной, как и все семьи нашего села. Всякая работа начиналась обязательно со слова «Бог».

- Господу помолиться, как воды напиться! – говаривал мой отец, - чистая вода сил прибавляет, а Господь на путь наставляет.

Без молитвы никто не смел садиться за стол, крестное знамение было обязательным обрядом в таком случае. В то время религия была частью жизни крестьян. У меня сложилось убеждение - каждая религиозная идеология – это порабощение народов путём запугивания, что их ожидает в загробном мире «ад» за непослушание перед своими эксплуататорами!

Настало время и взошло солнце в Советской России, под руководством гения пролетарской Революции, основателя первого в мире социалистического государства и вождя коммунистической партии Советского Союза великого В. И. Ленина – была создана новая экономическая политика (НЭП), которая представила программу для восстановления народного хозяйства.

В 1925 году материальное благосостояние нашем доме заметно улучшилось и это позволило мне пойти учиться в 1 класс Земской школы села Понзарь, которую я окончил в 1929 году с хорошими результатами. Своё образование я начинал в той же школе, где учились и мои родители. Отличие было в том, что нам уже не преподавали учебного предмета «Закон Божий». Церковь после революции была отделена от государства. По успеваемости в сельской школе я занимал второе место, на первом месте всегда был Ветров Иван, так как первое место я занимал по хулиганству. Любил я в школе приставать к девчонкам: зимой валял их в снегу, а на переменах ставил подножки. Больше всего мне нравилась тогда Клава Селиванова, глазастая, с вздёрнутым носиком, смешливая и настырная она всегда перечила мне, но я боялся к ней приставать, так как её сестра училась в старшем классе и могла накостылять мне за сестру. Но однажды я встретил Клаву на улице недалеко от школы, она была одна. Я не опустил случая и накинулся на неё, желая бросить её в высокий снежный сугроб. Но Клава не испугалась меня, ловко извернулась, вырвалась из моих кошачьих объятий, вскочила на ноги и набросилась сама на меня с яростью и злостью. В руках она держала большой ком снега и приготовилась обрушить его на мою голову.

- Гадкий…злой, Ванька! – кричала она на меня.

Но я опять прыгнул на неё, теперь стараясь подмять её под себя, мы долго кувыркались в снегу, барахтались, пока я не одержал желанную победу. Я давно искал случая прижать её, и теперь держал в руках, как сдобную пышечку. Краснощёкая от усилий, она сопела и пыхтела, но молчала. Насытившись своей победой, мне пришлось отпустить её. Убегая, она показала мне свой кулачок:

-Всё равно гадкий…гадкий!

Клава была для меня в то время самой красивой и привлекательной девочкой. В то время я кроме драки ещё не знал, как обратить внимание девчонок на себя. Но придёт время, и я научусь правильному обращению с женщинами.

Итак, мне было около 15 лет, я был интересно сложен, спасибо Природе и моим предкам за это! Об этом мне постоянно твердили девушки, что были около меня в большом количестве и постоянно жужжали как шмели у ручья в теплый солнечный день. Все девушки, что роились около меня, были нецелованные в губки, а это главное, что увлекает молодых парней. Вот потому, имея страстный темперамент от самой матушки Природы, я решил ухаживать за девушками, но не обижать их, потерявших разум, они же жертвовали самым дорогим – целомудрием! А если я и обижу какую, то пусть меня простят люди! Обидеть по незнанию – обидой не считается! Судить меня в этом имеет право каждый, но не те люди, что сами переступили эту черту. Прожив на земле почти пятнадцать лет, я усомнился в святости людей, их намерений и нравов, мне стало очевидно и понятно, что праведников нет на этой Земле, может они и были раньше, но только не в ХХ веке, сам этот Век, само время является порушителем всех человеческих границ! И вот, теперь, выходя на широкую жизненную дорогу, я решил все советы, казалось бы, добрых людей, отбрасывать подальше, к чёртовой бабушке и поступать так, как буду считать лучше для себя и других.

После окончания сельской школы в 1929 году я продолжил образование в 5 классе неполной средней школе села Сампур, что находилась от нашего села в семи километрах. Там мы жили с моим товарищем на квартире, многие из бывших одноклассников учились вместе с нами, но самым печальным было отсутствие Клавы Селивановой, она уехала учиться в город Тамбов.

Выходные дни я обычно проводил дома, а в понедельник с продуктами питания отец отвозил меня на лошади на учёбу. Я запомнил, что меня снабжали большой белой булкой, которой хватало на всю неделю. Питание было плохим: чёрный хлеб, капуста, картофель и свёкла. Мясного почти ничего не было. Но учиться было необходимо, и я терпел эти неудобства, пока со мной не вышел курьёзный случай.

Каждый раз, как я отправлялся в Сампур после выходного дня, я вёз с собой письмо Кокаревой Агриппине от влюблённого в неё Бондаренко Николая, моего товарища, жившего со мной по соседству. Николай «назначил» меня в почтальоны за мою честность и умение хранить тайну. Агриппина тоже была из нашего села, но её бедность не позволяла каждую неделю бывать дома. Каждый раз в понедельник в школе, на переменке я передавал ей письма. Это заметил Журавлёв Иван, из старших классов, тоже влюблённый в Агриппину. И однажды вечером на улице он меня встретил со своими дружками.

- Ну, ты, козявка, отвали от неё, а не то хуже будет! – толкнул больно в моё плечо кулаком Журавлёв и оскалился, надеясь на помощь товарищей.

- А то чего? – посмеялся я в ответ, но ответа не расслышал, он ударил мне кулаком в глаз, я упал. Мои обидчики тотчас разбежались врассыпную.

Мои родные рассудили по-своему, увидав у меня под глазом огромный синяк:

- Сынок, будешь учиться в Верхоценской школе, она тоже в семи километрах от нас, там порядки лучше! Да и нам будет спокойнее, жить там будешь не на квартире у чужих людей, а у родни! Они люди набожные - плохому не научат!

Я не перечил родителям и стал учиться в новой школе, где мои успехи в учёбе стали намного выше, теперь я стал первым учеником по успеваемости и имел хорошие отношения со всеми учениками школы. За мной тогда «бегала» сама Дина Селиванова – дочь местного врача, но я не обращал на неё внимания. Я так же бывал каждые выходные дома, радуя своими успехами родителей.

Были в нашем селе и по – настоящему трагические случаи, об одном из них мне хочется рассказать. Это произошло в 1930 году.

На окраине нашего села проживала красавица Сима Бочерова, высокая, белолицая, с чёрными огромными глазами, смотрящими всегда ласково на любого человека. Только жизнь этой девушки была очень печальна от того, её мачеха была такой противной женщиной, что и соседи отказывались посещать их дом. Сам глава семьи, отец Симы – Бочеров Никита Анисимович был человеком «слабой натуры», уложив в могилу уже три жены. Женившись в четвёртый раз, он не допускал мысли о смерти своей очередной жены, позволяя, ей вести себя как заблагорассудится:

- Я тебя взял в жёны, ты, теперь здесь царица!

А та, почуяв слабинку в муже, стала измываться над падчерицей Симой. Отец смотрел на мучение своей дочери хладнокровно.

-Так заведено, доченька, подчиняться старшим! – говаривал он, гладя её по покорной голове.

Девушка быстро смирилась со своей судьбой, стала молчаливой и замкнутой, не разговаривая с окружающими её людьми.

По всей нашей захолустной округе был известен Кокарев Иван, сынок богатого купчишки. Знаменитым его сделало бессовестное поведение, он разбил много женских сердец.

Если он примечал красивую девушку, то уже не выпускал из виду, как орёл налетал и делал своё дело. Сима, не имея никакого опыта общения с людьми, быстро откликнулась на его ухаживания, ища тепла и ласки, сдалась на уговоры совратителя.

На горе именно Сима полюбила этого прохвоста, а он пригрев её на своей холодной груди, вскорости бросил, найдя себе другую мимолётную забаву.

-Один раз живём для праздника и забавы! – парень продолжал дурачиться на свою погибель.

Тёплым июньским утром отец Симы отправился её будить, она летом спала в амбаре. Дойдя до амбара, отец тихо позвал, но та не откликалась, попытался открыть дверь, но она не открывалась. Он сбегал за топором и стал ломать дверь, собрался народ, дверь сломали, вошли в амбар и ахнули – Сима лежала с опущенными с койки ногами, на шее девушки была верёвочная петля, сверху от потолка спускалась оборванная верёвка. Вскрытие трупа показало, что Сима была беременна на четвёртом месяце, и видимо, придя с улицы в амбар, покончила жизнь самоубийством. Такое решение вынес судмедэксперт. Народ в это заключение не поверил и выдвинул свою версию событий, обвиняя бывшего любовника Симы – Кокарева Ивана.

В октябре 1930 года в реке Цна у нашего села, возле перехода был найден труп мужчины с проломленной головой. Труп быстро опознали, им оказался Козадоев Иван, житель нашего села, носивший кличку «Ванька левый», частенько пьяный он приносил много беспокойства сельчанам. Сейчас же прибыла милиция и вскоре установила следующее: накануне происшествия, в праздник Покров, Козадоев принимал участие в групповой пьянке, среди гулявших был и Кокарев Иван. Что произошло между собутыльниками не столь важно, только небольшая ссора переросла в драку, Козадоев первый накинулся на товарища с криком:

-Сейчас убью, гад!

Но не успел, Кокарев оказался проворнее, схватил тяжёлый металлический безмен, попавший под руку, хлестнул им со всей силы по голове Козодаева:

- Умри, паскуда!

После того, как тот свалился замертво, он приказал своим друзьям скинуть тело в реку, чтобы замести следы преступления.

Выездная Комиссия по уголовным делам Тамбовского областного суда в открытом Судебном заседании рассмотрела уголовное дело по обвинению Кокарева И. В. в преступлении предусмотренным статьёй 136 УКРСФСР, приговорила его к 8 годам лишения свободы в декабре 1930 года.

Через 15 лет после этих событий, мне удалось приоткрыть тайну происшедшего. Кокарев Иван влюбился в Симу, та ответила ему взаимностью, ей так ненавистен был домашний плен и мачеха, что она была готова броситься хоть в пропасть от этого ежечасного ада. В этом беспутном Иване она видела своего защитника, по селу ходили слухи, что он самый сильный и авторитетный парень в округе. Иван часто хвастался Симе:

-У меня сила! Верь в меня, я смогу тебе помочь, с твоими извергами мы расправимся! – показывал он девушке ухватистые кулаки с узловатыми красными пальцами, - Вот женюсь на тебе, Симочка, часть имущества отберём, а мачеху прогоним вон, путь потом на брюхе по грязи ползает и визжит как свинья! Ты, Сима, для меня самое дорогое на свете!

Сима сомневалась, понимала, что препятствием может быть мнение его родителей. На что Иван заявлял:

- Вот они у меня где, в кулаке! Что скажу отцу с матерью, то и сделают! Под мою дудку плясать будут! Я – орёл, все остальные пташки неразумные, перышки то я им повытряхну!

Сима верила в его дерзкие слова. А кому она могла тогда ещё поверить?

Но Иван получил резкий отказ на свадьбу от своих родителей, те желали найти ему девушку побогаче с достойными родителями. Кокарев хотел сообщить об отказе Симе, но она опередила его известием о своей беременности. Для Кокарева дело выходило, если он не женится на Симе, та может обратиться в милицию для установления справедливости и назначения алиментов с бывшего любовника. Это было ниже его достоинства: родительский отказ и будущий внебрачный ребёнок. Негодующий от такого расклада Кокарев, решил убить Симу таким образом, чтобы все поверили в её самоубийство. Для совершения преступления он подговорил своего давнего знакомого Козадоева, пообещав ему за «работу» 500 рублей. Заранее договорились: где и как они будут убивать Симу. Но в тот вечер убийства Сима ждала своего жениха у беседки, где они обычно встречались, вдали от своего дома. Кокарев, не дождавшись подельника, сам задушил Симу руками, сдавив на её горле сонные артерии. Козадоев, задержавшись, пришёл к месту преступления, когда убийство было уже завершено, оставалось замести следы. Для этого они перенесли тело девушки в амбар, накинув ей петлю на шею. Просчитались они в том, что тело девушки положили на кровать, а оборванный конец верёвки привязали к потолку, но далеко от трупа. Но милиция на это внимания не обратила, как не обратила внимание и на следы от пальцев Кокарева на шее девушки.

Состряпав на скорую руку «самоубийство» Симы, друзья рассорились. Кокарев не захотел выплачивать всю сумму своему дружку Козадоеву, опоздавшему на дело. Козадоев начал шантажировать убийцу и тот, впервые убивший несколько минут назад, легко убил во второй раз. Смерть Симы посчитали самоубийством. Кокарева осудили на восемь лет за убийство Козадоева, но он больше домой не вернулся, сгинув в далёкой колонии.

Все обстоятельства дела «всплыли» неожиданно через много лет - нашлись люди, знавшие правду, но хранившие её в тайне долгие годы, а теперь выплеснувшие воспоминания как ушат холодной воды на земляков, но те и тогда, после убийства Симы, точно знали, что её убил Кокарев. Яркие картинки моего детства имели мрачный оттенок.

В 1930 году и на мою голову свалилась первая настоящая любовь. Звали её Бударина Анастасия Николаевна, познакомился я с ней на Новогоднем празднике в школе села Понзарь. Наш разговор с ней был мимолётным, почти ни о чём, но её ответную жгучую улыбку я увёз с собой. Я тогда решил написать ей письмо «на авось», без надежды на всякую взаимность, рассчитывая только на своё красноречивое письмо:

«Анастасия! Я уверен, что моё маленькое письмо застанет Вас совершенно врасплох! Однако не следует удивляться тому, что пробил долгожданный час. Праздник молодости уже начался, и об этом свидетельствует мне первое в жизни письмо к девушке, которая проявила себя особо положительно среди своих подруг. Ясно, что мне доказывать Вам сие сейчас неуместно, но всё произошло от вашей внешности, бросающейся в глаза спелым яблоком, ароматным и сладким! Вот потому я как увлечённый Вами хотел бы, чтобы Вы были положительны на мою дружбу с перепиской и встречами по выходным дням! »

Моё письмо понравилось девушке, ответ от Насти пришёл быстро, он подарил мне надежду:

«Иван! Я получила Ваше письмо. Правда, оно для меня в моей жизни первое по своему содержанию. Мне ещё не приходила такая мысль, для которой нужно быть подготовленной от природы. Если иметь в виду мои годы, то они, скорее всего, отрицают всякую сближённость, а кроме этого нам нужно в первую очередь позаботиться об учёбе. Изложить свои соображения в данном письме по поводу дружбы я крайне затрудняюсь. И потому с прибытием Вас на выходной день мы при встрече об этом переговорим. С приветом А. Бударина.

P\S Уроки нужно готовить на «5», меньше нужно посещать клуб! »

На следующих выходных мне удалось заручиться её дружбой, наши отношения развивались бурно, я был счастлив своим успехом, теперь у меня была своя девушка, что ждала и мечтала обо мне. Она часто писала мне письма. Но после того, как я переехал учиться в Верхоценскую школу ещё одна девушка стала претендовать на моё внимание. Это была Селиванова Дина Антоновна, ученица Верхоценской школы, дочь врача. Первая встреча с этой девушкой произошла на квартире моих родственников, где я тогда проживал. Оказывается, Селивановы были дружны с семьёй моих родственников, и это знакомство для меня было просто подарком судьбы, отказаться от которого я конечно не смог.

Она зашла в мою комнатку, заметив меня, смутилась, но спросила:

-Квартирант?

-Нет, я по родне буду! – я хотел пояснить своё положение.

-Ну, будем знакомы, я – Дина! – и протянула мне испачканные чернилами пальчики.

В яркий весенний апрельский день мы в первый раз поцеловались на крыльце, как я был близорук, не понимая, что и Анастасия и Дина прекрасно осведомлены о моей «двойной игре».

-А ты, Вань, не изменишь мне? Девушек вокруг красивых много! Смотри, ужо! – Дина даже пыталась мне угрожать, хмурила брови и визжала кошкой, и стучала каблучками.

-Я весь твой, до последней капли крови! – уверял я её.

В июне 1931 года стояла жаркая погода, я сбегал урывками на реку, чтобы покупаться с друзьями, но чувствовал, что мать будет ругать меня за отлучки, я же не был таким свободным как мои товарищи, я должен был работать на огороде. Мать была права, я был основным работником дома, мой отец ещё в марте завербовавшись, уехал на работу в Москву. Мать пыталась образумить меня и на этот раз, я не выдержал и, не дожидаясь большого скандала, не спросившись у матери, укатил на поезде к отцу в Москву.

У меня был адрес отца, я нашёл и его место работы - Черёмушкин кирпичный завод №2. Отец моему поступку не обрадовался, но вечером в бараке устроил небольшой праздник в честь моего приезда, накрыл стол, поднимая стакан с вином, сказал:

- Да ты, сынок, вырос у меня! Мужиком стал!

Так я остался в Москве. Отец устроил меня на завод, но отработал я там только 7 дней, а остальное время, более месяца я жил за счёт отца. В свободное время я убегал, чтобы посмотреть столицу. Но договор у отца закончился, и мы вместе поехали домой. Отец расщедрился и купил мне осеннее пальто, я был ему благодарен. На поезде мы добрались до Тамбова, чтобы не ждать транспорта в направлении нашего села, мы с отцом отправились домой пешком. Путь был длинный в 60 километров, но, несмотря на утомительную дорогу, я смог вечером сбегать на свидание к своей любимой девушке - Анастасии, что ждала моего возвращения из столицы.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒