Валерий Кемский ПОЛЮБИТЕ ГРЕШНИКА (непридуманная история), Новокемский, 2021.

Валерий Кемский

Полюбите грешника…

(непридуманная история)

Новокемский 2021

Валерий Кемский ПОЛЮБИТЕ ГРЕШНИКА (непридуманная история), Новокемский, 2021.

Книга о судьбе человека, осуждённого за преступления, отбывавшего часть заключения на Вологодчине.

В книге использованы материалы дневниковых записей фельдшера Самойлова Ивана Васильевича (1915-1977), уроженца села Сампур Тамбовской губернии.

На обложке фотографии: Самойлов Иван Васильевич, Самойлова (Иванова) Тамара Александровна.

От автора

После того как я заглушил осипший мотор, лодка потеряв былую прыть, на собственной волне, мягко ткнулась в заросшую высокой травой разбитую пристань. Стояли первые дни сентября, утренний туман над рекой растаял, из-за туч как из кошелька нечаянно пятаком вывалилось улыбчивое солнце и залило теплом и светом всю округу. Я, развернув голенища на бродовых сапогах, осторожно сошёл на незнакомый мне берег. Но не успел я сделать и двух шагов, как запнулся; под ногами в несколько рядов, ощетинившись, топорщилась ржавая, но ещё острая колючая проволока. Пройдя первую полосу препятствий, боясь за сапоги и ноги, я начал отчаянно продираться через высокую стену, свитую из травы и кустарника, ломая, сгибая непокорные ветви. Под ногами предательски чавкала болотная вонючая вода. «И как здесь жили люди? » - удивлялся я этому месту, когда – то знаменитому по всей нашей Белозерской лесной округе тем, что здесь располагалась – исправительно-трудовая колония строгого режима Курдюг.

Колонию закрыли давно, я приехал для того что – бы найти её следы. Через траву я увидел былые строения, они привидениями встали передо мной: горбатые, разрушенные дома, с опрокинутыми внутрь крышами, торчащими рёбрами оголённых стропил, черными выбитыми глазницами окон. Я поочерёдно заходил, иногда с трудом залезал, проникал в эти остовы, в само чрево колонии. Битое стекло под ногами хрустело, выбивая по телу нервную дрожь, чувство страха перемежалось с отвращением: грязь, плесень и гниль стали убийцами этих построек. Через дыры и щели в строениях ещё сочилось солнце, стараясь немного приукрасить мёртвый лик прошлого.

Скоро я вышел к уничтожаемому временем зданию ШИЗО (для несведущих – штрафной изолятор): решётки на окнах, неприглядные бачки – параши в камерах, самодельные нары, разваленные печи и гнетущее, давящее на плечи осознание расплёсканной человеческой беды, по этим обшарпанным и провалившимся в бездну коридорам изолятора.

Криком лесной птицы отозвалась, чья-то вчерашняя, забытая здесь душа заключённого. Угорелым, хватаясь за больную и звенящую голову, я выскочил на белый свет, как из ада, туда, где на полянке в приплясе хороводились молодые берёзки. Чуть ухватившись за бело-розовый ствол деревца, вздохнул, наконец, свежим осенним воздухом, и вдруг рядом, в двух шагах, за спиной, как мне показалось, расслышал я чей-то тихий, хриплый голос, в сто лет прокуренный и простуженный стон. Я обернулся, никого не было рядом, только взбалмошный хулиганистый ветер, налетевший с реки, шаловливо трепал пожелтевшую листву, пробуя её на прочность. Мне почему – то вдруг захотелось поговорить хотя бы с одним человеком, что томился тут, отбывая свой длинный срок. Но вокруг стояла гнетущая, тюремная тишина…

Желание моё исполнилось, но только намного позже! Через завалы времени память человеческая донесла мне далёким эхом не только слова тех сидельцев, но и их судьбу и любовь…

Всё что написано в этой книге не выдумка, а правда! Только, правда - горькая, неказистая и даже страшная! Она рассказана теми, кто жил когда-то в Курдюге – женщиной и мужчиной!

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒