«Люби грешника и ненавидь грех!» 2 страница

Чем дальше продолжалась переписка, тем явственнее становилось то, что путь к сближению должна будет проделать именно Тамара, так как только она могла приехать на свидание к Ивану. После долгожданного обмена фотографиями Тамара стала получать ещё более светлые письма из колонии. Теперь она ещё больше уверилась в том, что нужна этому незнакомому человеку, а он необходим ей, как спасение от опостылевшего одиночества.

Иван Самойлов отбывал двенадцатый год заключения из двадцати пяти, определённых ему приговором суда. Отбывал срок в небольшой исправительно-трудовой колонии в Вологодской глуши, там, куда были проложены дороги по гатям через болота, оставались в большинстве своём непроезжими. В посёлок Пажечье можно было попасть по узкоколейке, на шатком и валком тепловозе, перевозившем в прицепленных к нему вагончиках осуждённых на лесозаготовки в тайгу. В них же везли и спиленный в тайге лес на судоходную трассу Волго –Балта.

Когда- то вокруг светлоокого озера Сотозеро стояли деревеньки с красивыми и непонятными названиями, оставшимися от древнего финно-угорского населения. У одной из таких деревенек, всего-то в пяти километрах от озера, однажды и возникла исправительно – трудовая колония, имевшая обозначение п\я №ОЕ -256\7, а проще Пажечье, а в народе её стали называть Глубинкой, то есть в глубине тайги.

В 14 километрах от неё на берегу Волго-Балта стояла ещё одна исправительно-трудовая колония - Курдюг, получившая обозначение п\я №ОЕ -256\8. Обычно в Глубинку добирались через Курдюг, эта колония была основной, центральной, там находилась ремонтная база и железнодорожное депо и основное начальство.

Иван Самойлов в колонии был не просто заключённым, но ещё и фельдшером, оказывал медицинскую помощь не только своим товарищам, а и офицерам, солдатам из охраны, местному населению. Его знания была необходимы, востребованы, а особенность его труда позволила быть знакомым практически с каждым человеком в этой богом забытой глуши. Люди были благодарны Ивану Самойлову за помощь и заботу.

Осенью 1961 года Иван решился написать письмо очередной «заочнице», адрес её он случайно узнал от жены своего друга. Об этом шаге своего товарища знали многие, что можно утаить в тюрьме? Для сидельцев это было обычным делом, каждый из них имел несколько «верных женских сердец».

Первое письмо от Тамары было получено 9 октября 1961 года начальником штаба ИТК-7. Тот не стал его задерживать и передал для вручения Самойлову. В тот момент, когда Иван получил письмо, в бараке находись его друзья Лёшка Тихомиров и Степан Алексеев.

-Дай сюда, Иван, письмо! – попросил вначале Лёшка, поднёс его к своему простуженному красному носу и с наслаждением втянул воздух, - как пахнет, как пахнет! Аромат свободы!

Затем письмо перекочевало в руки Степана, тот долго рассматривал строчки, написанные незнакомой женской рукой:

-Так ты, Иван, говоришь она бухгалтер? Смотри строчки ровные, точно ответ положительный! -Не, отказала она тебе, брат, вот увидишь! Я таких знаю, для них бумажки главное, а не человек! Зря ты к ней со всей душой! Надо было попроще искать! Вот увидишь – отказ в письме, от ворот поворот! Чтоб не марал ты ей репутацию! – возражал Лёшка, стараясь быть убедительнее своих товарищей.
-Да, ладно, уж, читай! – друзья вернули письмо Ивану.

-Ну-с! – наигранно помахал конвертом в руке Иван. Затем с неподдельным волнением разорвал конверт, вытащил, как рыбу из сети, исписанный ровным почерком лист, и стал читать.

Друзья стояли в стороне и следили за Иваном, не издавая ни звука, боясь дышать. Дочитав последнее слово, Иван с радостью выдохнул:
- Женился!

-В который раз? Ну, друг, поздравляю! – хлопнул огромной и тяжёлой пятернёй по плечу Лёха, - а я до последнего не верил, думал, что ты пролетел!

- А я верил в тебя, Ваня, да как такому парню не отписать? Как не

откликнуться на твоё письмо? Фартит тебе, Ваня, по жизни, фартит! – поздравлял его и Степан.

-Да уж куда там фартит?! Ещё полсрока с вами коротать в этой глуши! – засмеялся довольный Иван.

Иван к тому времени имел переписку с несколькими женщинами, все они писали письма ему в колонию с надеждой на продолжение отношений. Иван, отправляя письма по адресам своих заочниц, пытался определиться и сделать свой выбор. Каждая из них имела свои преимущества и недостатки. Оставалось увидеть претенденток в жёны наяву, воочию. Иван писал всем женщинам одинаковые, стандартные письма. Вначале рассказывал о своей нелёгкой судьбе, затем предлагал избраннице стать его женой и приехать на свидание в колонию. Если женщина отказывала, то переписка прекращалась. Женщин, желающих приехать в качестве «жены» в далёкую колонию не было. Такое письмо получила и Тамара, она читала строки и пыталась как-то это всё переварить, понять и примерить на себя:

«Дорогая, Тамара!

Если ты меня любишь, то ещё до моего освобождения должна стать моей женой! И должна приехать ко мне на свидание! Ты – не маленькая и в своём возрасте должна понимать, на что мы с тобой нацеливаемся. Мы с тобой желаем создать крепкую советскую семью, семью не для двоих нас, а для продолжения рода. Поэтому откинь в сторону все свои сомнения, нерешительность и стеснение и собирайся ко мне на свидание. Я договорюсь с начальством о твоём приезде, главное, чтобы ты приехала! Если ты не согласна на такие отношения со мной, то нечего и играть в кошки мышки, в мальчика и девочку, в таком случае, если ты ответишь отказом, нам лучше расстаться навсегда! »

Дочитав письмо, Тамара поначалу отбросила его в сторону, оно головнёй жгло пальцы, шилом пронзило сердце. Тамара заплакала. Но чем больше она плакала, тем легче ей становилось, будто эти слёзы смывали с неё налёт несбыточных грёз, из них, из этих призрачных мечтаний теперь рождалась будущая жизнь, довольно прозаичная, обыденная, но конкретная. Тамаре хотелось поверить Ивану, в его просьбе стать женой. Ей никто ещё не делал предложения, никто не звал замуж, даже понарошку. Её в ивановом письме обидело многое и только то, что она должна стать его женой до регистрации брака и то, что она не первая предложила ему приехать на свидание. Иван спешил, но не спешила Тамара. Иван, подозревая о нерешительности своей подруги, тут же отправил несколько писем, выстрелив красноречием и цветастыми эпитетами в адрес Тамары. Он называл её через строчку «дорогой», «единственной», «любимой», Тамара приняла это как должное, но после сравнения её с «северным сиянием» сердце её дрогнуло. Их желания о скорой встрече совпали, и Тамара ответила согласием.

Тамара собиралась в дальний путь. Она уже точно решила, отбросив все сомнения, что поедет к Ивану в колонию и постарается с ним увидеться. Зачем? На этот вопрос она себе отвечала очень просто: «Любовь никогда не спрашивает! » Да, начитавшись писем от Ивана, она стала испытывать необъяснимую тягу к автору. Много раз перечитанные строки, были выучены наизусть.

Но одна проблема оставалась неразрешимой для женщины - мнение родителей. Те, конечно, заподозрили, что Тамара ведёт переписку, но подробностей всей этой истории не знали. Знать родным ох как хотелось, они искали пути, чтобы выведать подробности, но дочь, испуганная таким вниманием, молчала. Но когда пришло решение и время готовиться к отъезду, Тамара рискнула открыться своей матери:

-Мама! – подошла как-то дочь к матери с лаской, - я хотела бы попросить у тебя совета!

Мать, понимая всю важность момента, отложила в сторону вязание, убрав спицы подальше:

-Да, что ты мне хотела сказать, доченька? – матери было приятно, что дочь начала этот разговор сама, её женское сердце почувствовало беспокойство любимицы, - говори, я тебя слушаю!

- Мама! Помнится, ты давно хотела выдать меня замуж?! Спасибо тебе за те уроки, но сейчас я, кажется, нашла того мужчину, о котором долго мечтала!
У матери отлегло от сердца, она прошептала:

-Слава Богу, доченька! Я так рада, так рада…

-Подожди мама, тут есть одно обстоятельство... - Тамара осеклась.
- Он женатый? – забеспокоилась мать.

-Нет. Не женатый. Хуже... – дочь посмотрела в испуганные глаза матери.
- Как это «хуже»? Старик? – не понимала намёков дочери мать.
- Он отбывает наказание в местах лишения свободы! – самые трудные слова, характеризуя избранника, отчеканила Тамара, наблюдая за реакцией матери.
- Тюремщик? Да, ты что, дочка, с ума сошла? Только этого и не хватало! А если отец узнает? – заголосила мать, но вскоре утихла, увидев слезы в глазах своей дочери.

-Да что за судьба у тебя, Тамара, что за проклятие?! – Она обняла свою дочь и умоляющим голосом вымолвила: - Сюда только его не приводи!

-Не приведу, даже если захочу! Ему ещё половину срока отбывать! – успокоила её Тамара.

-И сколько ж ему там маяться?

-Больше десяти лет! – твёрдо ответила Тамара. - Но за хорошее поведение срок могут убавить, так теперь бывает! – попыталась успокоить она свою мать, расстроенную этим долгожданным, но горьким разговором.

-За что хоть он сидит столько? Уж не за убийство ли человека? – перехватило голос у матери.

-За убийство! Но его подставили, мама, свалили на одного всю вину! Так бывает. Ошибка следствия! – попыталась оправдать Ивана Тамара, хотя и сама не верила в то, что говорила.

Ни о чем больше не стала расспрашивать мать дочку, лишь еще крепче обняла её:

-Поступай, как хочешь, Тамарочка, ты уже не маленькая! Раз он для тебя - судьба, то от судьбы не уйдёшь! Как отцу сказать об этом? Пока будем молчать!
- И ещё, мама, мне нужно будет уехать на несколько дней…к нему, к Ивану! Он просил меня приехать! Хочу его увидеть, поговорить, узнать о нашем будущем! Может, там, у него в сердце, ничего и нет! Так, одни слова…Ты скажи отцу, что я поехала в командировку! – дочь поцеловала мать в солёную от слёз щёку и показала матери фотокарточку Ивана.

Мать пожала плечами:

-На карточке мужик справный, видный!

-Он фельдшер там, в тюрьме, он людей лечит! – улыбнулась Тамара.

- Ну, хоть этим обрадовала – людей лечит! Значит, сердце доброе! – улыбнулась в ответ ей мать. – Ну, иди, собирайся, вижу, не терпится тебе с ним увидеться! Эх, какие же мы бабы дуры! Чуть кто поманит ласковым словом, так мы и полетим к нему, как пчёлки на цветок!

Этой весной ледоход был затяжным, несмелым…Но на помощь реке пришли скуластые ледоколы, безжалостно сломав её ледяные оковы, зазывая караваны судов за собой идти по новому, только что проложенному Волго – Балтийскому пути. Тамара на автобусе добралась до Белозерска, переночевала в Доме колхозника, на второй день на автомашине добралась до посёлка Шола, а оттуда по случаю на катере до Курдюга. Вместе с ней на катере добирались в Курдюг молодые лейтенанты, курившие и смеявшиеся всю дорогу. Тамара не сообщила Ивану о своём решении прибыть к нему на свидание и теперь её грызла мысль о том, как отнесётся он к её поступку, не посчитает ли его легкомысленным. Чем ближе был Курдюг, тем чаще Тамара ловила себя на мысли о невероятности происходящего с ней. Ещё совсем недавно, до получения первого письма от Ивана, она не представляла себе иной жизни, кроме той, что скучно протекала в родном доме, в городе. Теперь Тамарина жизнь резко изменилась, её прежние привычки и правила были кем-то поломаны, но эти изменения принимались даже с радостью. Радовалась женщина и тому обстоятельству, что сможет выяснить что-то важное для себя об авторе писем, летящих к ней из-за колючей проволоки. Ей хотелось поговорить с этим человеком, посмотреть ему в глаза и удостовериться, что именно он – Иван и писал все полученные письма, ставшие смыслом её жизни. Пугало Тамару только одно: что она будет делать, если окажется, что писали ей от нечего делать его дружки, чтобы позабавить себя? Но сердце ей подсказывало, что тревога напрасна, письма Ивана – это частичка его истерзанной жизнью, мятущейся души. Она не заметила за раздумьями, что пристань Курдюг появилась из-за речного поворота. Скромные серые домики стояли на берегу реки, здания колонии были чуть подальше от пристани. Тамара осторожно сошла по деревянному настилу и мосткам на берег, перебирая с руки на руки свою поклажу, узнала, что до Глубинки оставалось 16 километров пути на мотовозе. Отвезти её сегодня же вызвались молодые лейтенанты, попутчики с катера, как раз спешившие на место своей службы в Глубинку. Благодарная Тамара уже не отрывалась от них, боясь остаться в одиночестве на чужом берегу.

Вечером 8 мая 1962 года начальник медчасти Глубинки лейтенант Фёдоров Виктор Васильевич впопыхах вбежал в кабинет к фельдшеру Ивану Самойлову, спеша застать его на работе. И ударил известием, словно плетью:

- Собирайся, брат, твоя Тамара приехала на свидание! Она сейчас находится на частной квартире с моей женой Валентиной Ермолаевной.
Супруги Фёдоровы были земляками Ивана и во многом помогали ему. Иван поначалу немного опешил от такой неожиданности: «Значит, предстоит свидание с человеком, которого я никогда не видел, не знал, зато писал и получал письма! »

-Ну, что, ты идёшь, Иван? – спросил его лейтенант.
Беспокойство и радость охватили сердце фельдшера, но как отправиться на свидание? Иван хорошо знал, что свидание разрешается заключённым лишь с близкими родственниками. А кто ему Тамара? Она ему не жена, а лишь знакомая по переписке. В таком случае свидание строго запрещено!

Но в посёлке и воинской части 7409 «п» Ивана знали как хорошего медицинского работника, он всегда был готов оказать любому квалифицированную помощь. О свидании Ивана уже знали командир военной части старший лейтенант и другие офицеры охраны, они знали, что Иван побег не совершит, поэтому посоветовали ему:

-Давай, Иван, пока без официального разрешения выйди в посёлок, хоть на Тамару посмотри! С сумкой скорой помощи тебя никто не остановит, мы будем тебя сопровождать!

Так без разрешения начальника они прошли контрольный пункт, вышли на небольшой трап, где обычно встречали больных людей, но там никого не было и не должно было быть, и зашагали дальше. Вот и квартира Фёдоровых. Сердце Ивана ёкнуло, в голове зашумело... На мгновение он остановился на пороге, не решаясь открыть дверь. Но идущие чуть сзади офицеры толкнули её, дверь распахнулась. Иван вошёл первым, и, пройдя коридор, в комнате увидел Валентину Фёдорову, сидевшую на койке. А со стула встала незнакомая женщина, сделала несколько шагов навстречу Ивану... Это была Тамара!

-Здравствуйте, Иван!

Иван подал ей огрубевшую широкую ладонь, стараясь поймать её взгляд:

-Здравствуйте, Тамара! Здесь неудобно будет разговаривать, на чужой квартире запрещается, это нарушение режима! Поймите меня правильно, я рад, что вы приехали!

Маленькая ладошка бухгалтерши утонула в фельдшерской шершавой пятерне:

-Рад, очень рад нашему очному знакомству! – широко улыбался Иван.

После таких слов у Тамары отлегло от сердца, она была тронута вниманием Ивана, но вместе с тем почувствовала, что между ними встала высокая стена закона, препятствующая всякому прямому общению.

- Я постараюсь добиться разрешения на свидание с вами, Тамара! Постараюсь…вы всё узнаете…А сейчас…до свидания! - Иван вновь протянул свою руку Тамаре.

Иван сразу направился к начальнику колонии, которому уже доложили о происшедшем, уверенно распахнул дверь кабинета. Он понимал, что ни на что права не имеет, но упрямо решил добиваться своего, поэтому старался выглядеть уверенным и говорить убедительно. Начальник подал ему листок бумаги:
- Что ж, Самойлов, пиши, чего конкретно хочешь?

Иван торопливо написал заявление с просьбой о свидании с Тамарой и подал начальнику, тот щурясь над лампой, прочитал прошение:

«Начальнику П\Я ОЕ 256\7

Капитану Башину Н. И.

от осуждённого Самойлова И. В.

Заявление

Прошу Вашего разрешения на получение личного свидания с женой – Ивановой Тамарой Александровной, прибывшей из города Вологды.
8. 05. 1962. Самойлов И. В. »

Начальник строго посмотрел на Ивана:

- Значит - жена?

Иван не лукавил, понимая, что просит невозможное:

- Больше чем жена! Она для меня жена, мать и все близкие родные! -
Что ж, Самойлов, хорошо! Разрешаю! – обрадовал начальник Ивана и на заявлении написал слово «Да».

– Иди, договаривайся с начальником режима Угловым.

Тот посовещался со своим заместителем старшим сержантом Швецовым и вопрос о свидании был решён:

- Самойлов! – пригласили они Ивана, закончив скоротечное совещание, -

Свидание у вас с вечера до утра!

-Спасибо! – поблагодарил Иван начальство и поспешил в специальное помещение, где и находилась комната для свиданий с родственниками. Вскоре сюда в зону, за колючую проволоку проводили и взволнованную, уставшую от дороги и ожиданий Тамару. Она зашла в комнатку вместе с офицерами, помогавшими Ивану в организации свидания:

- Иван, принимай в целости - сохранности свою жену! – доброжелательно улыбались они фельдшеру и его подруге. Тамара открыла свою поклажу и выложила на стол закуску и вино:

- Присаживайтесь, товарищи! – обратилась она ко всем, кто был в комнатке.
Вино разлили по стаканам, чокнулись:

. - За молодых! – скомандовали офицеры. - Пьём до дна!
Тамара смутилась от неожиданного тоста, но выпила вместе с мужчинами.

- Сегодня можно! – шепнул ей Иван. - Выпивка на свидании считалась серьёзным нарушением, за это могли крепко наказать, вплоть до карцера в ШИЗО.

Может, мне убрать вино? – взглянула с улыбкой на Ивана Тамара.

-Нет! Допьём за ваше здоровье! – видя нерешительность Тамары, настояли офицеры.

Наконец «молодые» остались наедине друг с другом. Мгновение назад, когда были рядом чужие люди, Тамара чувствовала себя намного раскованнее. Сейчас же рядом был лишь Иван, а она окаменела, растеряв все слова.

- Как доехали? – Иван первый протянул ей руку и усадил рядом с собой на железной кровати.

- Как доехала? Хорошо! – Тамара старалась не волноваться, пытаясь завязать разговор о письмах. Иван, а зачем вы написали мне?

- Давайте на «ты»! В письмах мы уже давно попросту разговариваем! – отозвался Иван, - Тамара, ты, наверное, очень устала…И время позднее!

-Нет, нет говорите! Я затем и приехала, чтобы поговорить с тобой! - она перешла на «ты», чтобы стать ещё ближе к нему. Их плечи соприкасалась, по телу женщины разливалось тепло, тревога улетучилась из души.
Иван один в один повторил рассказ о том, как через общую знакомую получил Тамарин адрес, как сочинял первое письмо, как затем с надеждой ждал ответа.

Слушая длинный рассказ Ивана, она улыбалась.

-Я вот, что думаю, Иван, случайна ли наша встреча? И для чего я тебе? – Тамара перехватила откровенный взгляд Ивана.

-А я бы тебе, Тамара, мог задать тот же вопрос! Кто ты и кто я? Ты – свободный человек, работаешь на высокой должности, имеешь положение в обществе, тебя уважают коллеги! А я? Я – преступник, совершивший два преступления, отсидевший в тюрьме большой срок! Человек без будущего! Я не знаю даже, когда я освобожусь! Почему ты откликнулась на моё письмо? – занервничал Иван.

-Обстоятельства так сложились, звёзды сошлись…, - отшутилась Тамара.

-Ха, звёзды! Чего – то очень просто! Для интереса расскажу одну историю про звёзды, когда я отбывал наказание в колонии городка Устюжна и очень увлёкся астрономией. Читая труды астрономов, что были в библиотеке, я даже спорил с ними. Однажды я прочитал очередную книгу по астрономии, она меня задела, там были неточности, так мне показалось, я тут же написал автору письмо, примерно такое:

«Москва, Профессору Куницкому.

Уважаемый профессор!

Великий дар, который человек получил от природы – это способность мыслить, позволяет ему, человеку, заглянут далеко вглубь веков и вызвать к жизни картины того отдалённого прошлого, свидетелем которого он никогда не был. Вот поэтому наш здравомыслящий человек ждёт от советских учёных «истину о происхождении планет солнечной системы», что на сегодня представляет сплошную цепь противоречий, но зато эта «истина» крайне интересна для человека.

Я внимательно прочитал вашу книгу «День и ночь: времена года», многоуважаемый профессор, но кое-что мне осталось не до конца ясным, я бы просил вас мне объяснить ваши слова. Вот, к примеру, вы пишите: «Ещё древним учёным удалось выяснить, что Солнце медленно перемещается по небу, переходя от одного созвездия к другому, и совершает в течение одного года один полный круг, приходя на тоже место, где оно было ровно год назад! »

А вот в книге «Что такое Вселенная? », автор, тоже учёный – астроном Гурев утверждает: «Наша Земля после своего годового пробега вокруг Солнца не возвращается на прежнее место: отсюда она ушла с Солнцем и кружит безвозвратно! »

Прочитав разные мнения, мне хочется узнать: «А кто из вас прав? »

Письмо я отправил профессору, не надеясь на ответ с его стороны, но получил пакет от профессора! Он написал:

«Уважаемый товарищ Самойлов!

Отвечаю на два ваших вопроса. Когда Гурьев пишет, что Земля не возвращается через год на прежнее место, он имеет в виду, что Солнце вместе с планетами перемещается с большой скоростью в межзвёздном пространстве, пролетая в течение года огромное расстояние. В моей же книжке говориться о видимом годовом движении Солнца. Правда из-за движения Солнца в межзвёздном пространстве расположение звёзд на небе непрерывно изменяется, но происходит это настолько медленно, что может быть обнаружено только с помощью точных измерений. Практически же можно считать, что вид звёздного неба остаётся неизменным (по крайней мере, для «невооружённого» глаза) в течение многих сотен лет. Этим объясняется, что Солнце, совершая своё видимое движение по звёздному небу, возвращается через год на прежнее место (относительно звёзд), которые мы наблюдаем на небе. На второй вопрос я отвечаю рисунком (нарисовано было Солнце, и две фазы вращения Земли вокруг Солнца). При движении Земли вокруг Солнца ось её вращения остаётся параллельной самой себе».

Тамара сидела и слушала, не вникая в смысл разговора, ей и так было достаточно хорошо.

-Тамара, тебе интересно, о чём я говорю? – поинтересовался Иван, опечаленный тем, что она не поддержала разговор на тему звёзд, - Ну, представь, что мы сейчас находимся не в комнатке, а в открытом Космосе и летим неизвестно куда!

- А сколько лететь будем? – оживилась собеседница.

- Это нам неизвестно, но мне думается, что придёт время и энергия Вселенной иссякнет, как иссякнет она и у Солнца…Страшно подумать, но всему придёт единый конец!

-Но это будет не завтра? Нет, не завтра! И это уже хорошо! – Тамаре хотелось поговорить на другую тему, ей хотелось узнать, какое место занимает она в его «космическом масштабе».

- Тамара, я уже писал тебе, что мне нужен надёжный человек, - Иван повернулся к ней и взял за плечи, глаза его горели, - ты, веришь мне? Или нет? Или мне верить нельзя!

Тамаре было приятно такое внимание к себе, но она понимала, что пока ещё плохо его знает и довериться ему полностью не могла:

- Я обычный человек, Иван, со своими хорошими и плохими сторонами! Вообще-то я не идеал! По крайней мере, себя таковой не считаю, но мне интересно с тобой говорить, узнавать о тебе новое, я хочу продолжить нашу дружбу.

-Я, Тамара, не знаю, сколько времени буду в заключении, но мне нужен такой человек, как ты! Ты видишь меня, вот я какой! Смотри, расспрашивай, я обо всём тебе расскажу! Чего мне таиться? Я хочу, чтобы и ты была со мной откровенна! – Иван старался быть открытым.

Тамара чувствовала себя одновременно счастливой и несчастной в эти минуты! Счастливой - от того, что она желанна Ивану. Но и несчастной - потому, что она нашла это счастье далеко от дома в дикой таёжной глуши, за тюремным забором, и будущее её вилами на воде написано, неясно и туманно. Сейчас она решила для себя, что всю правду она о себе не скажет, пусть её партийность и юридическое образование останутся тайной для Ивана! Она была взрослым и разумным человеком, отдавала себе отчёт, что узнать о человеке за одну ночь полностью не возможно, остаётся только верить ему.

-Я согласна писать тебе, поддерживать в трудную минуту! Я обещаю ждать твоего освобождения! А что будет потом, увидим! – Тамара успокоила Ивана.

Тот в ответ обнял, но поцеловать не решился, чувствовал, что она к этому не готова:

-Да, я буду надеяться на твою поддержку! Она мне очень нужна! Поговаривают, что будет амнистия, и возможно мой срок будет уменьшен! Я надеюсь на это! А пока…давай спать, уже скоро утро! – Иван отправился на свою кровать, что стояла напротив Тамариной.

Но еще долго они переговаривались в темноте, то полным голосом, то шепча о разном, они понимали, что времени этого свидания, чтобы узнать полностью друг друга будет недостаточно. За стенами их комнатки было тихо, лишь изредка доносился лай сторожевых собак. Они уснули под самое утро, довольные тем, что встретились один на один, и в разговорах смогли прийти к единому мнению – продолжать отношения. Но каждый из них так и не раскрыл свою душу нараспашку, Тамара и Иван, чувствуя притяжение друг к другу, понимали, что стоят перед новым испытанием – длительным расставанием, никто из них не желал обидеть другого, своим излишним откровением поломать налаженные отношения. В эту ночь они ещё не могли довериться друг другу полностью, имея за плечами горький жизненный багаж измен и предательства. Полного сближения между ними не произошло, но не получилось и отторжения.

В восемь часов утра Тамара с Иваном простились. Иван, вчера смелый и решительный и сегодня не решился поцеловать Тамару, только робко приобнял:

-Я буду ждать от тебя писем, пиши!

- Я была в командировке в Москве, консультировалась по поводу тебя у прокурора, он ответил, что тем, кто сидит за тяжкие преступления, срок скинут до 15 лет! – Тамаре захотелось приободрить Ивана на прощание.

-Дай бы Бог! – только и ответил Иван.

Тамара, расстроенная скорым прощанием, была рассеянна, слова и поведение Ивана показались ей не очень тёплыми. И она не смогла высказать, что чувствовала в тот момент:

-Я напишу, Иван, обязательно напишу!

Почему-то ей было больно и обидно, что они расстаются так холодно, она чуть не расплакалась, но сдержалась.

С офицерами она вышла из ворот зоны, оглянувшись, увидела Ивана, тот смотрел ей вслед, ожидая её прощального взгляда. Она махнула ему рукой, но ответил он ей или нет, уже не видела, они повернули на улицу посёлка. Вечером на дрезине она добралась до пристани Курдюг, а оттуда на пароходе до Череповца, а затем на автобусе до Вологды.

По пути домой Тамара анализировала случившееся с ней в эти несколько дней. От этого у Тамары на душе было странное чувство. Оно перемежалось с восторгом и сожалением: сладким ароматом вина, выпитого ею на «помолвке» и горького привкуса заброшенности того места, где рождалась её любовь – высокие вышки с часовыми, колючая проволока в несколько рядов, безудержный лай собак и чёрная высокая стена леса, тесно обступавшая человеческие жилища. Она вспоминала, что ей было страшно ехать туда «на зону», она инстинктивно противилась поездке. Смелость, рождённая желанием увидеть дорогого ей человека, иногда покидала Тамару, ужас накатывался, сжимал, заставлять молчать. Чего она боялась, понять не могла! Минутами она была бы рада бросить Ивана, прервать переписку с ним, забыть всё, что было недавно. Но как оказалось, это было её первое большое путешествие в жизни, схожее с приключением, волнующее её до глубины души, обжигающее сердце. Из этой поездки она добилась одного – ей удалось сохранить тёплые отношения с Иваном, ждущим её писем и участия в его неизвестной судьбе. Тамара решила продолжить переписку и ждать лучших времён.

Приехав домой, Тамара поделилась своими впечатлениями с матерью:

- Мама, я не могу бросить его! Там где я была совсем не тюрьма, там живут хорошие и добрые люди, они хорошо относятся к Ивану. Он у начальства на хорошем счету, все ждут для него амнистии!

Мать качала головой, но не перечила, стараясь скрыть волнение перед мужем. Тот ещё ничего не знал и жил в полном неведении сердечных переживаний жены и дочери. Кто из матерей в мужья будет пророчить тюремщика?

Отправив первое после свидания письмо, Тамара с надеждой ждала ответа и дождалась. Иван был пунктуальным и точным, старался ответить сразу. Его письма стали теплее и нежнее, как ей показалось и откровеннее. Долго длился год их вынужденной разлуки, она вновь стала собираться в дорогу к нему, но получила радостное известие от Ивана, тот писал, что амнистия объявлена, и скоро нужно ждать положительного решения областного суда. Тамара радовалась этому известию, но и боялась его. Как птица, долго сидевшая в клетке, она ещё боялась покинуть своё надёжное убежище. Иван, находившийся до сих пор в настоящем заключении, казался ей более свободным в своих намерениях и действиях. Об этих волнениях и переживаниях Тамары Иван ничего не ведал и когда узнал, что его дело будет рассматриваться в областном суде, то сразу отбил телеграмму Тамаре, хотя и от другого отправителя - знакомого офицера Фёдорова, Ивану подавать телеграмму было запрещено:

«СРОЧНАЯ Вологда Можайского 2 кв 4 Ивановой Тамаре Александровне

24 июня будет областном суде встречай 23. 06. 1963 с уважением Фёдоров».

Тамара держала в руках телеграмму, перечитывала, стараясь понять, как ей теперь быть. Иван ждал её в областном суде, чтобы она его поддержала. Тамара, взвесив все обстоятельства, в суд не пошла.

Охрана доставила Ивана в здание суда, пока они поднимались по лестнице и шли коридорами, он тщетно выискивал глазами Тамару, оборачиваясь на каждую женщину, тешил себя надеждой на встречу с той, которая его ждала. Судебное заседание было коротким, ему зачитали определение, что было вынесено по его уголовному делу:

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒