ИСЦЕЛЕНИЕ ДУХОМ 6 страница

Рожайте детей — они скрепят ваш союз. Рожайте Кирюшку, рожайте Нюшку. Господь велел: «Плодитесь и размножайтесь». Дети рождаются от любви, дети — это дар Божий. Несите ваши брачные венцы достойно, как подобает православным христианам. Что Бог сочетает, того человек не разлучает. Много сейчас молодежи венчается, да толку мало, потому как не привыкли смиряться и терпеть. А без этого не сохранить любовь, если брак действительно по любви, а не по влюбленности, поскольку это разные вещи. Любовь — духовное, а влюбленность — плотское чувство. Потому-то я некоторых и не благословляю венчаться, так как вижу, что через год все равно разойдутся и тем самым осквернят Таинство Брака. Внаши времена оскудела в людях истинная любовь. Любви мало, разводов много. Разводящимся я напоминаю народную мудрость: «Первая жена — от Бога, вторая — от людей, третья — от диавола».

Водку пить не надо — это яд. Достаточно девять-десять раз напиться до полного опьянения, чтобы стать алкоголиком. Десяти раз достаточно, чтобы стала разлагаться печень и начался цирроз. Помни, что каждая пьянка может стать последней! Не берите пример с «худых» людей. Не видите примеров, достойных подражания, в жизни — читайте жития святых. Живите мирно, не бранитесь, не деритесь, а я иногда буду за вами подглядывать. Напишу я про вас на Афон одному близкому мне по духу старцу-затворнику, чтобы он помолился, а то ведь тяжелый у вас случай: больно уж вы оба одинаковые. Ты так вообще, как индюшонок, вспыльчивый, — сказал старец, обращаясь ко мне. — Поскольку письмо в Грецию и перевод стоят денег, то вы мне будете дол-жны, если, конечно, так же ссориться будете... — батюшка задумался, как бы подсчитывая, сколько же мы ему будем должны,

— тысячу земных поклонов за три дня! Поняли? Смотрите, буду подглядывать за вами. Вы меня знаете... Ну что ж... Вот такой я чудной архимандрит!

Отец Кирилл словно сиял, глаза его блестели каким-то особенным блеском. Мы чувствовали любовь и благодать, которую он излучал.

Почаще бывайте на природе, — продолжал напутствовать нас старец, — выезжайте в лес. Давно ли вы в лесу гуляли?

Да вот недавно на Ганиной яме были, — сказал я, имея в виду деятельность нашего братства во имя Царственных Мучеников. Старец строго заметил:

Там не место для гуляния!

Затем батюшка стал нам рассказывать о своем духовнике, последнем Оптинском старце, Севастиане Карагандинском и о блаженной Анастасии, которая тоже жила в Караганде в 1950-х годах.

— Мой духовник, — вспоминал отец Кирилл, — был последним Оптинским старцем. При нем жила тогда Христа ради юродивая матушка Анастасия. Однажды, на праздник Преображения, был у нас в храме Рождества Богородицы крестный ход. И вот, когда священники в полном облачении пошли вокруг храма, матушка Анастасия забралась на яблоню и стала кидать в батюшек яблоками, сбивая с их голов клобуки и камилавки. Через несколько дней всех этих священников посадили. Таким образом блаженная пред сказала грядущие события.

А вот еще один случай. У нас был огород, и выдался хороший урожай огурцов. Так блаженная повырывала все огурцы, которые должны были зацвести, и воткнула их верхушками в землю, а корнями вверх. Мы все обомлели: «Мать! Что ты наделала! Хоть бери палку и лупи тебя! » На следующий день ударил такой мороз, что все на огороде померзло. Выходит, матушка спасла урожай. Прозорливая была матушка Анастасия, великая подвижница и молитвенница.

Сидел я как-то раз возле храма, а мимо проходила блажен ная Анастасия. Надо сказать, что ходила она медленно, ноги у нее были опухшие, больные, и меня почему-то раздражало то, что она ходит в большущих галошах, почти как на лыжах. Взглянув на блаженную, я мельком, слегка раздраженно, по думал: «Вот тащится еле-еле да еще галоши огромные надевает». Только я это подумал, матушка, обернувшись ко мне, рез ко говорит: «А ты к старости еще хуже ходить будешь! » Я был поражен ее прозорливостью и сейчас постоянно вспоминаю слова матушки Анастасии, поскольку действительно хожу теперь очень плохо, у меня ведь было семь операций на ногах.

После этой беседы батюшка благословил нас с женой, и мы как на крыльях полетели к себе домой.

Переехав на новую квартиру накануне Благовещения, мы хотели ее освятить, но денег на то, чтобы вызвать священника, у нас тогда не было, а больного старца тревожить не хотелось. Я попросил отца Кирилла, чтобы он благословил кого-либо из своих священников освятить нам жилье, на что он ответил: «Я сам освящу тебе квартиру, не выходя отсюда». Старец взял банку с водой и стал молиться, положа руку на банку. Перекрестив воду и коснувшись ее троеперстием, он сказал мне: «Окропишь дома все углы, окна, пороги, двери со словами: " Благословляется жилище сие окроплением воды сия священныя во Имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь". Только смотри, ногами не ступай на святую воду, а аккуратно, где на пол покропил, специальной тряпкой про три». Батюшка был очень щепетилен и аккуратен во всем, что касалось святынь, строго обличая небрежность и неве-жество.

Часто он сокрушался о нынешнем духовенстве:

— Многого не знают и не понимают. Доходит иной раз до смешного. Пришел ко мне один молодой батюшка и спрашивает, как защититься ему от нападок лукавого. Я ему посоветовал: «Читайте, батюшка, Псалтырь, особенно девяностый псалом». А он мне: «А это что? ». Я ему (уже строго): «Девяностый псалом, батюшка, это девяностый псалом! » Вот такие дела: это должны младенцы знать, а тут священник — и такого не знает!

Сокрушался старец о нерадивых и ленивых служителях, тво-рящих дело Божие с небрежением, ибо, по слову Господню, таковые, если не исправятся при жизни, прокляты будут: проклят [человек] творяй дело Господне с небрежением /Иер. 48: 10/.

— Приходил ко мне один священник, — вспоминал отец Кирилл. — Любил он, несчастный, выпить, да выпивши, иной раз мог и службу начать. Бывало, сам покачивается, изо рта перегар, а служит. Узнав это, я его отругал, а он мне в ответ: «Знаешь, отец, я как граммов двести коньяку выпью для подкрепления плоти, у меня так хорошо молитва ладится. А как еще граммов сто добавлю, так Священное Писание толковать начинаю. Ты не представляешь, отец, ведь как по маслу идет, особенно Апока-липсис! » «О! — сказал я ему. — Да ты, батюшка, погибаешь, крепко тебя враг скрутил! » Плохо кончил этот несчастный священник.

Был у меня еще один нерадивый поп — постоянно службу просыпал. Мне его прихожане жаловались, говорили: «Спасу на него нет, спит наш батюшка часов до одиннадцати утра непробудным сном, всем приходом ходим его будить — не встает родимый! Что же делать нам? Отец Кирилл, посоветуй! » Позвал я к себе этого засоню да отругал его хорошенько. А все же думаю: «Интересно, что он ночью делает, может, молится или подвиг какой несет? » Спросил его, а он мне: «Да не знаю, батюшка, что и делаю. Шарашусь, — говорит, — часов до трех ночи, пока не засну... А утром встать мочи нет». Жалко его: так и умер без покаяния. «Прошарашился» да и проспал Царство Небесное. Помолитесь об упокоении его души!

Батюшка назвал имя этого священника (точно не помню, кажется, Димитрий).

Вообще, отец Кирилл характеризовал нынешние времена как преддверие антихриста, поскольку велико стало отступление современных людей от Бога. Как-то батюшка сказал: «В наше время истинно постящихся в монашестве очень мало, процентов десять, не более, а у мирских и того меньше».

Один раз, когда я зашел к нему после всех посетителей, отец Кирилл с грустью произнес: «Сколько сегодня при ходило ко мне людей? Думаю, около сотни. И из всей этой толпы только четыре человека молились и желали действительного спасения души, а все остальные — кто за чем. Что я им — гадалка что ли? »

Как-то раз пришел я к старцу с одним своим знакомым, который в то время активно занимался политикой. Батюшка принимал нас на кухне, так как посетители уже не вмещались в коридор и приходилось выделять им целую комнату с диваном. Отец Кирилл выслушал моего знакомого, дал ему несколько личных наставлений, кое-что посоветовал по здоровью, поскольку у того был больным один глаз. Потом, видимо прозрев политические интересы моего приятеля, сказал:

— Все политические попытки спасти Россию тщетны. Скоро данная Богом передышка закончится и настанут времена новых гонений. Сейчас главное — укрепляться в вере. Успевайте делать добро. Молитесь Богу со вниманием и самоукорением. Чтобы не сотрясать воздух, молитесь с живой верой в то, что будете услышаны. Может быть, из всей церковной службы вы помолитесь от души всего несколько минут — и то хорошо! Молиться можно везде — в любом месте и в любое время. Каждый день читайте Святое Евангелие: это — хлеб духовный! Новый Завет христианин должен знать как «Отче наш». Когда ощутите уныние, почувствуете, что душа изнемогла, а ум рассеялся, уйдите куда-нибудь подальше от людей — в парк или в лес, посидите, помолчите. Постарайтесь со вниманием помолиться молитвой Иисусовой, поплачьте душой. Господь все видит, даже маленькую слезинку! Прочитайте главу из Евангелия, из Посланий апостолов, тогда все удручающее отойдет и незаметно растает. Поверьте мне, это опыт...

Сейчас у нас как бы свобода, но и она пройдет. Все, что останется в России лучшего, снимут, как пенку, и бросят в жернов страданий и мук... Но бояться не надо — ни смерти, ни пыток, ни «урок». Тех, кто везде, не боясь никого кроме Бога, исповедует веру Христову, уважают даже уголовники. Ну придется иной раз подставить свой бок, ну побьют не много, но ведь без воли Божией ни один волос не упадет с головы вашей. Страшиться гонений не надо — все это будет недолго. Страдания необходимы, поскольку через страдания мы обретаем Бога. Меня в свое время тоже пытали и били

— заставляли отречься от Христа. Я сказал им тогда, что не отрекусь никогда. Тогда меня хотели повесить, но Господь устроил так, что я остался жив. На все воля Божия! Тогда я спросил отца Кирилла: «Восстанет ли Россия? », на что старец сказал:

— Только пройдя через горнило страданий. Старое поколение уже не способно что-либо изменить. Молодежь должна очиститься скорбями и обратиться к Богу.

Я снова спросил: «Скоро ли это будет? » Отец Кирилл ответил:

— Много еще предстоит пережить, но Церковь устоит — врата адовы ее не одолеют. И Россия выстоит, правда, не без потерь. Она будет меньше, чем теперь. Все силы ада будут направлены против нее. Здесь, в России, будет основная битва с антихристом.

Отцу Кириллу было открыто, насколько уменьшится наша многострадальная Родина. Об этом он как-то сказал мне, но цифр никаких не называл. Видимо, не все нам полезно знать, а времена и сроки ведает только Сам Господь. Вообще, ко всем грозным слухам, связанным с конкретными датами, старец относился отрицательно. Как-то раз, отвечая на вопросы духовных чад по этому поводу, он воскликнул: «Откуда вы это взяли? Кроме Господа этого никто не может знать, даже ангелы! »

В «малосемейке», куда непрерывным потоком стекался к старцу народ, я познакомился со старенькой монахиней Аркадией. Аркаша — так ласково называли ее духовные чада отца. Матушка была ветераном Великой Отечествен ной войны, в молодости работала цирковой актрисой. У отца Кирилла матушка Аркадия окормлялась много лет, он и познакомил меня с ней. Никогда не забуду этой встречи... Помню, как батюшка вышел из келий, за ним появилась монахиня очень маленького роста. «Познакомься, чадо, — сказал старец. — Это самая высокая монахиня в Советском Со юзе! Зовут ее мать Аркадия. Посмотри, как она сияет», — и отец Кирилл стал водить рукой над головой матушки, которая от этого сильно смутилась: «Да что Вы, отец, ничего там не сияет. Там тьма греховная! » После этого знакомства мы часто встречались с матушкой Аркадией. Один раз она рассказала мне свой сон, который отец Кирилл назвал пророческим.

— Снится мне, — рассказывала матушка Аркадия, — что я сижу в городской квартире за железной дверью, выйти за дверь боюсь. Сижу в четырех стенах, а мне так жутко, так страшно! За окнами кто - то воет, да так ужасно воет, что просто невыносимо. Затем я услышала стук в дверь. Открыть побоялась. Через какое-то время раздаются человеческие крики. Кричали так, словно кого-то убивали. Потом снова раздался страшный нечеловеческий вой. Я проснулась, а сама вся трясусь. Пошла к отцу Кириллу, рассказала ему свой сон, а он мне и говорит: «Все это будет при антихристе».

Приезд отца Кирилла в Екатеринбург в 1994 году совпал со сменой правящего архиерея Екатеринбургской епархии. Архиепископа Мелхиседека перевели в Брянск. Все простые верующие екатеринбуржцы были сильно опечалены, поскольку владыка, будучи человеком крепкой веры, обладал несомненными духовными дарованиями. Его церковное красноречие редко кого оставляло равнодушным. Когда архиепископ Мелхиседек вел уроки в воскресной школе для детей, классы были переполнены. Равных ему в обучении Слову Божию, по моему мнению, так до сих пор и не нашлось.

Владыка был искренним и глубоким почитателем Святого Мученика Царя Николая II и Его Августейшей Семьи. В начале 1990-х годов говорить с церковного амвона о членах Царской Семьи как о святых считалось большим дерзновением. Архиепископ Мелхиседек — один из первых архиереев Московского Патриархата, кто прославил Святых Царственных Мучеников во всеуслышание, назвав их святыми в одном из своих обращений к общественности. Он заложил на месте убиения Августейших Страдальцев закладной камень будущего Храма-на-Крови и установил над ним памятный крест. Незадолго до своего перевода в Брянск владыка Мелхиседек благословил создать общину заложенного им храма, членом которой пишущий эти строки и был несколько лет.

И вот мы, члены общины Храма-на-Крови, решили посоветоваться с отцом Кириллом о наших делах. Нам хотелось узнать, что делать общине при новом владыке, поскольку планы у нас были грандиозные. Но старец сильно нас разочаровал, сказав, что при епископе Никоне сбыться им не суждено. Мы поначалу даже не хотели верить сказанному отцом Кириллом, но тот, как бы не слыша нас, продолжал: «Владыка этот долго здесь не пробудет... Бедная, бедная ваша епархия! » И вот, когда минуло пять лет после той встречи с батюшкой, мы, пережив епархиальную смуту 1999 года, вспомнили это пророчество старца. За три года до этой смуты он сказал мне: «Скоро, скоро у вас в епархии будут большие перемены. На весь мир «прославитесь». Интересное совпадение: примерно через два месяца после того, как новый владыка вступил на екатеринбур-гскую кафедру (на третий день Пасхи 1994 года), с главного купола Александро-Невского собора в совершенно тихую погоду упал крест. Еще через неделю в этот же храм ударила молния, чуть не убив при этом нескольких служащих. Все чувствовали, что это знаки свыше. Я решил спросить об этом отца Кирилла, на что он ответил мне: «Не твоего ума дело! » Отец всегда пресекал праздное любопытство и вообще все то, что не касалось спасения души, считал бесполезным.

По поводу строительства Храма-на-Крови отец Кирилл сказал нам:

— Молитесь Святым Царственным Мученикам, благо украшайте святое место Их убиения. Приносите туда цветы, убирайте там мусор, а нынешнее убожество на Царском Месте есть убожество наших душ. Будет почитание Царя Мученика всенародным, будет и храм. Храм без почитания и молитвы Богу не угоден, поскольку ценен тем, что «не в бревнах, а в ребрах». Прославляйте Государя делами любви. Помогайте нищим, больным, беспризорным детям и сиро там, как это делали Царственные Мученики. Занимайтесь православным издательством. Одним словом, работайте!

От матушки Аркадии и матушки Евфимии я слышал рас сказы о многочисленных чудесах и исцелениях, которые происходили по молитвам отца Кирилла. Скольких несчастных вылечил батюшка своими молитвами, из скольких одержимых он изгнал нечистых духов! Во время совершения отчитки бесы сильно кричали, но все же выходили из несчастных и измученных ими людей. Рассказы о действиях нечистой силы сегодня нам кажутся невероятными. Мы, современные маловерные люди, совсем забываем о том, что сатана действительно существует, что это не фантазия, не аллегория, а конкретное существо, желающее нас погубить.

Сам отец Кирилл рассказывал о себе, что он, будучи еще молодым монахом, обучающимся в Троице- Сергиевой Лавре, усомнился однажды в бытии диавола.

— Жил тогда в Лавре духоносный старец отец Исайя, человек великого смирения, строгий постник и молитвенник. И вот как-то раз он подозвал меня и попросил помочь открыть ему двери своей келий. Я спросил: «Замок заел, батюшка? » Старец ответил: «Да нет, просто они с той стороны шкаф придвинули, а окно у меня высоко, так что не залезть. Вот и приходится каждый раз дверь ломать». «Постойте, — говорю, — батюшка, кто они? Кто шкаф изнутри мог придвинуть? » «Да бесы, кто еще! » — отвечал старец. Признаться, я с недоверием отнесся к этим словам отца Исайи. Но когда, еле-еле, с великим трудом отодвинув дверь и пробравшись через узкую щель внутрь келий, я обнаружил, что дверь изнутри была задвинута шкафом, то ужаснулся. Вкелий все было перевернуто вверх тормашками, у меня ёкнуло сердце, и, конечно же, все сомнения по поводу бытия диавола бесследно исчезли.

Великий подвижник был отец Исайя! Он никогда не ел свежую пищу. Например, тарелку с кашей он оставлял на ночь, чтобы она немного зачерствела. И бесы накидывали в кашу птичий помет и всякую гадость. Старец же, вставая утром, стряхивал нечистоты с тарелки и, перекрестив, вкушал пишу в положенное время. Вот какое смирение было у отца Исайи!

О совершении такого церковного чина, как отчитка, отец Кирилл рассказывал следующее:

— Это очень тяжелое послушание, и, если бы не соборное благословение старцев, я бы никогда за это не взялся. Во-первых, чин этот совершается, в основном, постами. В Великий пост, как правило, на первой седмице. Во-вторых, перед тем как приступить к отчитке, я должен строго поститься сорок дней. Каждый день помимо всех монашеских правил нужно вычитывать целиком Великий покаянный канон преподобного Андрея Критского. В-третьих, совершать отчитку может только монах, так как все бесы, которых выгонишь, перед тем как исчезнуть, возвращаются к тебе. Сколько выгнал, столько и возвратятся, чтобы «отблагодарить». Если семейный батюшка дерзнет отчитывать, то бесы придут к нему и могут сильно навредить жене и детям. В-четвертых, враг жестоко мстит тому, кто совершает отчитку. Мстит везде, где только ему попущено Богом. Вот у меня дом в Риге, казалось бы, со всех сторон огражден духовно: у каждого окна, у каждой двери, у каждой лазейки я прочитывал заклинательные молитвы, мазал святым маслом и кропил святой водой, чтобы бесы не могли пролезть внутрь. Но смотрю, все же где-то пролез. Картину хотел уронить, когда у меня гости сидели. Прямо на нас хотел уронить. Я вовремя заметил, что он веревочку углями пережигает, успел схватить картину, а то бы нам несдобровать — она ведь большая была...

Один раз все требники с минеями у меня утащили — они на клиросе лежали. Хотел взять их, смотрю – нет. Кроме бесов некому брать. Я стал читать заклинательную молитву и пригрозил им. Не сразу, но все-таки сознались: «В алтарь соседнего храма закинули твои книжки, там за жертвенником валяются». Да кричат-то как! Уши так и режет! Вот ведь не поленились, окаянные, туда-сюда лазить. Конечно же, враг мстил отцу и в большом, и в малом. Где не мог силой, там действовал своим излюбленным орудием — клеветой (само слово «диавол» переводится как «клеветник»). Как только батюшка приехал к нам в Екатеринбург, враг рода человеческого тут же приступил к своей древней работе, и некоторые представители нашего духо-венства, к сожалению, поверили клевете против старца. Чем больше он принимал посетителей, тем больше возрастал поток лживых сплетен. Отца Кирилла обвиняли в расколе, утверждая, что он якобы перешел в Зарубежную Церковь. Это была явная ложь. Доходило до того, что батюшку обвиняли даже в колдовстве. С церковных амвонов, с которых должно было исходить слово Божественной Истины, раз давались угрозы отлучения от Святого Причастия тех, кто будет ходить к старцу на прием. К сожалению, некоторые духовные чада, знавшие батюшку многие годы и видевшие от него только добро, «страха ради иудейска» отреклись от отца. Из Святого Евангелия мы знаем, как коротко время от «Осанна! » до «Распни! »

Диавол использовал все методы против отца Кирилла, но всегда оставался посрамленным. Однажды в квартиру старца кто-то позвонил. Он открыл дверь, и в то же мгновение на него бросился человек с ножом, причем удар был сильным и целенаправленным. Возможный убийца действовал уверенно и четко. Только десница Божия оградила батюшку от смерти. Отец Кирилл сам рассказывал нам, что он быстро отреагировал на это нападение и, оттолкнув преступника, быстро закрыл дверь.

В те дни мы с друзьями сильно переживали за старца и сокрушались о его гонителях, негодуя о вопиющей несправедли-вости по отношению к нему. Как-то раз я выразил отцу свои чувства, на что он, улыбнувшись, ответил: «Сынок, клевета очищает нас лучше поста и молитвы, нужно толь ко принимать ее как должно, без ропота, и от всего сердца прощать своих врагов. День, в который меня не оклеветали, я считаю зря прожитым». Еще отец Кирилл любил повторять: «Напрасен тот день, в который нас не оклеветали».

Я поражался благодушию, с которым отец Кирилл переносил всю возводимую на него клевету. Его дух был всегда невозмутимым — таково воздействие истинной непрестанной молитвы на человека. Как-то батюшка сказал: «Вот я с тобой говорю, а там, — старец указал на сердце, — у меня продолжается молитва». Но многих он предостерегал поспешно заниматься внутренней молитвой, говоря, что в духовном делании спешка не нужна — здесь все идет по ступеням.

Неслучайно основной труд православной аскетики называется «Лествица» (Лестница). И все-таки, несмотря на то что я прилепился духом к батюшке, враг рода человеческого временами смущал и меня. Когда в первый приезд отца Кирилла в наш город я отправился к нему, чтобы попрощаться, то решил заодно спросить у старца, действительно ли он перешел в Зарубежную Церковь. Батюшка сильно утомился в тот день. Посетителей было много, и вышло так, что я оказался последним. Наконец я задал мучающий меня вопрос. Отец Кирилл, выслушав меня, ответил:

— Когда Латвия вышла из СССР, то возникла опасность вытеснения Московской Патриархии как «представительницы» советской власти из пределов «независимой республики». Русская Православная Зарубежная Церковь в глазах новых правителей Латвии выглядела как пострадавшая от советской власти сторона. С другой стороны, некоторыми политическими кругами стала выдвигаться инициатива со здания автокефальной Православной Латвийской Церкви, наподобие Эстонской Апостольской Церкви Константинопольского Патриархата. Спрашивается, какой апостол просвещал Эстонию?

В случае реализации в жизнь этих направлений право славные стали бы перед выбором: самозванная Латвийская «Апостольская Церковь» или Русская Православная Церковь за Рубежом. Последний вариант был более приемлем. Как раз в это время меня стали посещать представители РПЦЗ, предлагая перейти к ним. Зарубежные иерархи были уверены в том, что Патриархия окажется в Латвии под запретом. Вообще говоря, среди высшего духовенства Зарубежной Церкви встречаются еще живые верующие люди. Один раз мне принесли образец отречения от присяги Святейшему Патриарху. Я сказал им, что Православная Церковь одна, как и Христос един. У Бога нет никаких «юрисдикции» — все это человеческое, но измена присяге церковной недопустима для христианина.

В результате я нажил себе врагов и в Зарубежной Церкви. «Худые» люди есть везде, в любой юрисдикции, но это еще не показатель безблагодатности. Я молюсь как за Патриарха Алексия II, так и за митрополита Виталия.

Слава Богу, раскол в Латвии не произошел! Святейший вовремя принял необходимые меры. Только вот толки обо мне как о «зарубежнике» переросли в легенду о моем переходе в РПЦЗ. И до сих пор, как видишь, эта легенда продолжает жить.

Я спросил отца Кирилла: «Если вера у нас одна, то по чему бы нам не объединиться с Зарубежной Церковью, и возможно ли сейчас такое объединение? » Старец ответил:

— Вряд ли это возможно. Ведь Патриархия — это послушание Патриарху, а там, за рубежом, епископат уже, как говорится, прирос к своим кафедрам. Если «зарубежники» согласятся встать под патриарший омофор, то многие иерархи могут лишиться своих кафедр. Из Мюнхена или Парижа, например, возьмут да и попадут на Камчатку. И все послушание их тут же закончится. Святой исповедник Патриарх Тихон благословил Зарубежную Церковь как самостоятельную юрисдикцию только до первой возможности воссоединения с Патриаршей Церковью. А РПЦЗ рядом с приходами Московской Патриархии открывает свои, где против Святейшего настраивают прихожан. Это уже раскол. У них своя политика, а у Патриархии своя. И вряд ли сейчас они объединятся, ибо думают не о Божием, а о человеческом.

Сомнения, доселе гнездившиеся в моем сердце, исчезли бесследно! Я невольно вспомнил статью игумена Германа (Подмошенского) — друга отца Серафима (Роуза), которую читал в журнале «Руссюй паломникъ». Это была статья о старце-отшельнике, живущем на Еловом острове (на Аляске) — там, где подвизался некогда преподобный Герман Аляскинский. Однажды к этому смиренному подвижнику пришли церковные чиновники из РПЦЗ и стали настойчиво требовать от старца ответа, в какой он юрисдикции. На что он им сказал: «В Христовой». После чего затворника объявили сумасшедшим.

Отец Кирилл приводил иногда своим духовным чадам слова преподобного старца Севастиана Карагандинского: «Если кто из священства или даже из архиереев будет гнать дух Оптинских старцев, то таковых несчастных постигнет грозное наказание Божие». Спустя годы мы увидели исполнение его пророческих слов на примере нашей Екатеринбургской епархии.

Однажды, когда духовное чадо старца протоиерей Владимир Елисеев служил с епископом в алтаре, владыка Никон спросил: «А что, отец Владимир, старец действительно был епископом? » Услышав утвердительный ответ, владыка задумчиво покачал головой. Позднее, во времена епархиальной смуты, он как-то сказал отцу Владимиру: «Я виноват перед отцом Кириллом. Он был святой человек, а я поверил клеветникам. Теперь я каждый день поминаю его в своих молитвах». В 1994 году отец

Кирилл встречался с владыкой. Батюшка молился о нем и жалел его. Как было во времена первых христиан, так и ныне: гонимые вымаливали своих гонителей, подражая Подвиго-положнику своему, Господу нашему Иисусу Христу, с Креста взывающему к Отцу своему Небесному: «Отче, остави им, не ведают бо, что творят! »

Посещение второе

В апреле 1994 года отец Кирилл уехал в Ригу, обещав к осени вернуться в Екатеринбург. Первое его посещение, несомненно, всколыхнуло духовную жизнь уральской паствы. Вновь приехав в наш город, старец не сразу стал принимать посетителей. Какое-то время он общался только с узким кругом доверенных лиц. Но через некоторое время батюшка снова открыл для всех стражду-щих двери своей убогой «малосемейки» на Уралмаше, куда продолжало собираться «малое стадо» — большая семья духовных чад продолжателя славных духовных традиций Оптиной пустыни.

7 ноября 1994 года я, по милости Божией, вновь попал на прием к дорогому батюшке. Отец Кирилл был очень рад нашей встрече. Благословив, он крепко обнял и встряхнул меня, слегка оторвав от пола, наподобие того, как встряхивают дорожный мешок, чтобы в него побольше влезло необходимых вещей. Я тоже словно встряхнулся душой. И в тот же миг преисполнился великой радостью, которая исходила от старца. Душа моя ликовала. Казалось, скажи мне батюшка: «Сынок, нужно сегодня умереть за Христа», и я бы с радостью пошел на такое послушание. Находясь рядом с отцом, я ничего не боялся. Благодать Божия, пребывающая с ним, словно окрыляла меня, наполняя душу радостью, великодушием и любовью. Я почувствовал, что сердце мое словно расширилось и, избавившись от прежней тесноты, стало способным на живую горячую молитву. Спустя годы я понял, что тогда, в 1994 — 1995 годах, — во времена частого общения со старцем — я был действительно счастлив. Само слово счастье означает «быть с частью» — с частичкой Божией благодати. Честно говоря, я редко теперь переживаю подобное состояние духа. Видимо, по грехам моим Господь не дает мне почувствовать благодать Божию так, как тогда с отцом Кириллом.

За всяким утешением следует, как правило, искушение, и если в прошлый раз, перед тем как идти к старцу, «крутило» меня, то теперь «закрутило» мою жену. Все же она посетила отца Кирилла и через час вышла от него совершенно счастливая. «О чем говорили? » — спросил я ее. «Да батюшка целый час меня веселил — то одно расскажет, то другое», — ответила она. Так этот «чудной архимандрит» находил ключик к каждому сердцу, так, по слову апостольскому, он был всем для всех, чтобы спаслись хотя бы некоторые. С учеными он говорил как ученый, с военными — как военный, с врачом — как врач, с учителем — как учитель, с простым неграмотным человеком был прост и прямодушен. С иностранцами он общался на их родных языках. Сам отец Кирилл говорил о себе: «С умным я умный, с дураком — дурак». Отец утешал тех, кому это было необходимо, и обличал того, кому требовалось, по меткому выражению старца, «срочное хирургическое вмешательство».

Пришла как-то к отцу Кириллу одинокая, больная старушка. Она плакала и причитала: «Никто меня не любит! Несчастная я-а-а... » А отец Кирилл радостно восклицает: «Я тебя люблю! » Да так ласково он это произнес, что у старушки вся печаль мгновенно растаяла. Вдобавок, так чтобы никто не видел, старец дал ей денег и полную сумку с продуктами.

Батюшка принимал всех и никому не отказывал. Сам он рассказывал, как однажды пришел к нему мусульманский мулла.

—Что тебе, — спрашиваю у него, — нужно от меня, христианс-кого попа?

— Да вот, нога у меня болит и гниет, — отвечает мулла. — Врачи ничем помочь не могут, хотят отрезать. Я слышал, что ты хорошо лечишь. Помоги!

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒