6. Возвращение

С самого утра (они проспали от силы часа четыре, горюя о своей безмерной потере) пухли вдруг ощутили какое-то странное то ли толкание, то ли пихание. Это провожаи наконец отогрелись, разжирели, прилепились к спинам и принялись действовать. Каким образом провожаи могут облегчить путь, пухли представляли слабо. Им не приходилось за кем-то следить, всерьез заблудиться или заплутать, и никто не цеплял на них провожаев с целью что-то разнюхать или даже просто случайно. Поэтому непонятное ощущение пухлей удивило.

Едва позавтракав и собрав пожитки, они подчинились этому удивительному чувству, будто кто-то их то ли тащит, то ли толкает.

— Думаю, они работают, — удовлетворенно заметил Хомулькин.

Они шли на удивление споро, и на душе было как-то — нет, не спокойно, и не радостно… как-то торжественно или, может быть, светло. Отчаяние уступило место тому, что выразил Кава: эта беда — закон Пути, жертва Дороге, и откуда-то пришло понимание этой жертвы и смирение с ней. Горе их за одну ночь не ушло и не притупилось, но исчезло грызущее чувство вины.

— Святая Путаница, благодарим тебя за то, что есть на свете провожаи, — сказал Путрика, перебирая лапками. — Хорошая скорость!

Он осекся, вспомнив, что последнее время причиной маленькой скорости была болезнь тетушки Ханны.

— Интересно, долго ли нам идти? — озабоченно спросил Кава.

— Гораздо интересней, по-моему, на той ли мы Грани, — сказал Хомулькин.

— Леса позади больше нет, да и провожаи при нас, так что тут все нормально, — сказал Путрика. — Но меня волнует один вопрос. Или даже не один.

— А что такое? — заинтересовался Хомулькин.

— А ты узнаешь это место?

— Нет, наверно…

— Это же Бескрайний Луг!

— То есть, — изумился Кава, — как такое может быть? Мы ушли в одну сторону, возвращались по той же дороге, а потом вышли с другой стороны?

Бескрайний Луг! Хомулькин помнил свой ужас, когда заблудился и обнаружил, что на горизонте со всех сторон — только кружевные края травы, бесконечное море зелени и цветов, немолчное стрекотание кузнечиков — и ни души. «Как можно заблудиться на открытом месте? »

Теперь не было и травы. Только ровное заснеженное пространство. А остановиться у них не получалось — провожаи упорно делали свою работу, стоило только попробовать затормозить, как их попросту волокло по снегу. Кстати, сама по себе дорога была удивительна: считалось, что через Луг никто не ходит, но тем не менее среди сугробов пролегала тропа, довольно широкая и почти не занесенная. Хотя идти становилось все утомительней. На провожаев налипал снег. С каждой минутой крепчал ветер. И к тому же шли они, по собственному ощущению, никак не меньше семи часов.

Внезапно ветер окреп и стал оглушающе велик, ослепительно холоден и удушающе плотен. Пухли заспотыкались, потом их сбило с ног и куда-то поволокло. Какое-то время их тянуло в разные стороны — провожаи в одну, ветер — в другую, потом они покатились куда-то, не зная, кто победил — ветер или провожаи, а потом они с трудом поднялись, сгибаясь под ветром, и обнаружили три потери. Во‑ первых, они лишились вещей, во‑ вторых, потеряли дорогу, и, в‑ третьих, остались без провожаев.

Тогда они взялись за руки и двинулись прямо по сугробам против течения ветра — единственная возможность хоть как-то сохранить приблизительное направление посреди вьюги. Им не хотелось лежать в снегу и давать метели засыпать себя, лучше до последнего двигаться, бороться с холодом и снегом, надеясь, что дом уже близко.

Ветер немного ослаб, как будто лишился сил в борьбе с упрямыми малышами. Начало потихоньку смеркаться.

Спустя какое-то время — может, полчаса, может, час — Кава выпустил из своих лапок лапы Путрики и Хомулькина и лег в снег. Друзья не смогли его поднять и стали рядом, уговаривая его подняться и идти.

— Что-то идет сюда, — закричал вдруг Путрика. — Что-то большое!

— Вставай, Кава, — умолял Хомулькин.

Кава приподнялся и увидел почти возле носа огромную толстую ногу в редкой щетине и старых мозолях.

— Тягомот, — прошептал он и снова повалился в сугроб.

Хомулькин так устал, что не помнил, как они вскарабкались на широкую, словно стол, спину тягомота. Но только теперь он окончательно поверил, что это — ТА Грань и они правильно пересекли Границу. (Сам он так и не заметил этой таинственной Границы и не понял, когда они ее перешли).

Пухли дремали на спине тягомота и не думали ни о чем, даже радоваться не могли, так устали. Совсем стемнело, когда тягомот довез их до калитки с надписью «Гостиница „Тетя Ханна“».

— Лучший колодец в городе, — пробормотал Хомулькин.

— Лучший колодец в мире, — отозвался Путрика.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 17 18 19 202122 Следующая ⇒