Глава Двадцатая

— Она уже ушла? — спросил Кэмерон, расхаживая по спальне.

Оливия вышла проверить, он услышал, как открылась дверь гостиной, а затем она вернулась. — Похоже на то.

— Хорошо. — Он плюхнулся обратно на кровать. — Мне нужно поспать, чертовы доктора не давали мне спать всю ночь.

— Я знаю, что тебе больно, позволь мне помочь, — она провела рукой по его руке, но он отодвинулся.

— Лив, я в очень плохом настроении и не хочу говорить то, о чем потом пожалею. Пожалуйста, оставь меня в покое на несколько часов.

Оливия вздохнула.

— Хорошо, но может тебе все же что-то нужно?

— Да, газета.

— Кэм, не думаю, что тебе сейчас стоит это читать. Здоровья она тебе не прибавит.

— Мне нужно знать, что она обо мне наговорила.

Оливия ушла на кухню и вернулась с газетой. Она на мгновение замерла.

— Не могу поверить, что она рассказала, что не ты писал цикл «Скрытые лица». Неприятно говорить, что я же тебе говорила, не следовало доверять ей. Тем более в таком.

— Мне не следовало ей в принципе доверять, но этот обнародованный факт меня погубит.

— А может, и нет. Может быть, она сделала тебе одолжение. Ты всегда говорил, что хочешь, чтобы все знали. И мы сможем вернуть твоих поклонников до выхода следующей книги.

Кэмерону нечего было сказать, он был так зол. Когда стало ясно, что он не собирается с ней разговаривать, Оливия вышла, закрыв за собой дверь.

Он уставился на фотографию с Милли на первой полосе. Они выглядели такими счастливыми вместе, такими влюбленными. Как она могла так поступить с ним?

Он развернул газету и уставился на фотографии, на которых он лежал совершенно голый и крепко спал. Как она могла отрицать, что сдала его журналистам, если именно она сделала эти снимки? Зачем ей фотографировать его голым, пока он спит, если она не собиралась продать его фото газетам?

Две страницы его самых интимных моментов с женщиной, которую он любил, были выставлены на всеобщее обозрение. Сегодня утром, когда его выписали из больницы, он хотел только одного — поскорее вернуться к Милли, но, когда они ехали в такси, Оливия протянула ему газету, и он был так взбешен увиденным, что даже не смог прочитать содержимое. Теперь ему нужно было знать наверняка.

Он начал читать и все больше и больше запутывался. Описание его отношений с Милли было полной ложью. Рассказ Милли о том, как он не мог оторваться от нее и что они спали вместе с первой же ночи, сразу после знакомства в огромной кровати с балдахином, был полной чушью. Далее последовал рассказ о сексе на столе в банкетном зале, сексе в темнице с Милли, прикованной к стене, и сексе с Кэмероном, одетого в доспехи. Это было художественное произведение, в котором Кэмерон предстал настоящим извращенным сексуальным маньяком. Зачем Милли врать? Плохо уже одно то, что она продала свою историю газетам, но полностью выдумать то, что произошло между ними, было просто странно. Его отношения с последней девушкой, Стейси, закончились точно так же: ложью, напечатанной в газетах. Он прочитал ту часть, где она объясняла, что он не писал «Скрытые лица». Его убивало, что она использовала это для своего эксклюзива. Раньше он никому об этом не говорил. Об этом знала лишь горстка людей: несколько человек из издательства, его агент и Оливия.

Он вернулся на первую страницу и снова уставился на фотографию, где они были вместе. Она любила его, он знал это. Она снова и снова показывала ему, что любит его. Накануне, когда он потерял сознание, она сидела рядом с ним, даже рискуя собственной жизнью. В те минуты, когда она думала, что он все еще без сознания, она продолжала говорить ему, что любит его.

Он вернулся к фотографиям на внутренней стороне листа. Эти снимки были взяты с ее телефона. Если это сделала не Милли, то кто?

Его руки дрожали от ярости, когда он скомкал газету. Как он мог быть таким тупым? Удар по голове, усталость от бессонной ночи больше суток? Нет, это не оправдание.

Он выскочил из спальни на кухню, где Оливия разговаривала по телефону. Она посмотрела на лицо Кэмерона и быстро закончила разговор.

— Максвелл, мне пора. — Она повесила трубку.

— Ты чертова сука, — кипятился Кэмерон. — Он помахал перед ней скомканной газетой. — Ты, блядь, это сделала.

Она вскочила со своего места, внезапно побледнев.

— О чем ты говоришь?

— Это ты продала меня журналистам. Ты сделала то же самое со Стейси, продала ложь, прикрывшись ее именем. Это была вовсе не Милли.

— Ну конечно это она, фото из ее телефона.

— Который был здесь почти все время, пока она была со мной.

Он обогнул стол, направляясь к ней, и она отошла так, чтобы их снова разделил стол.

— Ты возненавидела ее с первого взгляда. Она пыталась мне сказать, но я ей не поверил.

— Она тебе не подходила. Я всего лишь пыталась защитить тебя, но я не сливала информацию в газеты.

— И почему же она ждала меня, если знала, что будет опубликована статья? Зачем ей портить свою репутацию, особенно когда она так важна для нее? Зачем ей выдумывать этот бред про наши отношения?

— Ну может, чтобы было интереснее читать?

— И зачем бы ей это понадобилось? У нас были идеальные отношения, а ты всё испортила.

— Она алчная сука, разве ты не видишь?

Телефон Оливии загорелся новым звонком, и Кэмерон, взглянув на определитель номера, увидела имя Максвелла на фоне фотографии Оливии и Максвелла, генерального директора отеля Палас. По фотографии было совершенно очевидно, что они пара.

Внезапно все обрело смысл: ее отчаянное желание, чтобы он подписал контракт с этим франчайзом, попытки найти компромат на Экстравагантность и Милли. Как же он был слеп!

— Ты спишь с генеральным директором Палас Хотелс, это что-то вроде конфликта интересов, не так ли, Лив? Он взглянул на стол и увидел контракт с Палас. Он узнал логотип наверху. — Это ты пыталась заставить меня подписать вчера, когда я ударился головой. У меня могло быть серьезное повреждение мозга, и единственное, что тебя волновало, — это контракт. Единственная алчная шлюха здесь — это ты.

Кэмерон в ярости швырнул газету через всю комнату. Он двинулся к ней, огибая стол, она повернулась и побежала, сразу же споткнувшись о туфли Милли, которые остались лежать на кухне. Все происходило как в замедленной съемке, когда она схватилась за ручку кастрюли, наполненной холодными печеными бобами, чтобы не упасть, бобы пролетели по воздуху, она ударилась об пол, и бобы со шлепком приземлились на ее макушку. Грегори вскочил со своего места у плиты и принялся слизывать бобы с ее лица, пока они медленно стекали по щекам.

— Нет, отвали, отвали, — всхлипывала Оливия.

Он присел на корточки рядом с ней, не обращая внимания на Грегори. Когда он заговорил, его голос был тихим:

— Ты уволена. Убирайся из моего дома прямо сейчас, и я больше не хочу тебя видеть, никогда.

Он поднялся.

— Ты меня увольняешь? После всего, что я для тебя сделала? — выкрикнула Оливия.

— Ничего ты для меня не сделала. Нет, погоди, я вру, единственное хорошее, что ты сделала для меня, это связала с одним из лучших гребаных адвокатов в стране. Если есть хоть какой-то способ обвинить тебя в сливе журналистам, я это сделаю. Клевета, оговор. Еще использование личных фотографий без разрешения, возможно, мошенничество, чтобы действовать от имени Милли. По-моему, за это тебе грозит серьезный срок.

Ему не нужны были дальнейшие подтверждениях того, что именно Оливия предала его, но тот факт, что она стала белой как полотно, когда он заговорил о тюрьме, стало вишенкой на торте.

А теперь убирайся. Клянусь, если ты все еще будешь здесь, когда я вернусь, ты увидишь, насколько я зол.

Он схватил ключи от машины и выскочил, оставив ее рыдать на кухонном полу, пока Грегори продолжал облизывать ее. Кэмерону только и оставалось надеяться, что зверь съест ее после того, как он слижет с нее все бобы, хотя сильно сомневался, что Грегори понравится Оливия на вкус.

Он удивился, увидев Дика, который по-прежнему терпеливо ждал перед домом, но догадался, что машина не завелась, когда Милли пыталась уехать раньше или даже накануне, когда скорая уехала без нее. Она не могла уйти далеко за пятнадцать-двадцать минут. Он побежал к гаражу, вскочил в машину и рванул из ворот, полный решимости все исправить. Он очень надеялся, что она его выслушает.

Милли в шоке уставилась на телефон в своей руке. Ее только что уволили. Этот день не мог стать хуже.

Глэдис накормила ее пирожными и угостила десятком чашек с чаем. Милли плакала и рассказывала про Кэмерона, когда внезапно раздался звонок из ее места работы. Она толком не слышала, что ей говорили, но суть уловила. В свое оправдание ей нечего было сказать. Конечно же она не продавала историю газетам, и всегда достойно вела себя с клиентами, но осталась в замке на неделю до своего отпуска на время проведения тестов только потому, что хотела остаться с Кэмероном.

Телефон вновь зазвонил и на экране появился номер Белинды. Ей охватил стыд и вина. Белинда разочаруется в ней.

К счастью, Глэдис ушла хлопотать на кухне, чтобы дать ей немного пространства, когда звонили из Наследия.

Милли ответила на звонок.

— Привет, Белинда, — сказала Милли сдавленным голосом.

— Милли, я только что прочитала газету. Ты в порядке?

— Я не продавала историю, там всё ложь.

— Ну конечно не продавала. Я нисколько в этом не сомневаюсь.

— Прости, я снова тебя подвела.

— Каким же образом ты меня подвела?

— Позволив сердцу управлять головой.

Она уставилась на свои колени, с удивлением заметив на них царапины, вероятно, из-за вчерашнего приключения. Неужели это было всего двадцать четыре часа назад, когда единственное, о чем она мечтала, чтобы Кэмерон был жив? Теперь ей хотелось только одного — никогда не встречаться с этим человеком.

— Милая, сердце всегда должно править головой. Доверьтесь своему сердцу, оно знает тебя гораздо лучше, чем голова. Я так люблю тебя, и все, чего я хочу, — это чтобы ты была счастлива. Не уклоняйтесь от любви только потому, что тебе было больно в прошлом. Прими это и все сопутствующие чудесные, славные и ужасные моменты. Я не хочу, чтобы ты упустила возможность влюбиться, потому что позволяешь решать своей голове, а не сердцу.

— Слушание своего сердца только что стоило мне работы.

— Ерунда. Я говорила с Николасом об этом, не переживай. Всё перемелется. Мы вернем всё как было.

— Всё нормально, я заслужила увольнения, — грустно произнесла Милли.

— Что за вздор! Ты чертовски усердно работаешь, и уже несколько лет. Он только на прошлой неделе говорил мне, какой ты глоток свежего воздуха и как ему нравится, что ты там работаешь. Он гордый человек, и ему не понравится, что Наследие было втянуто в этот скандал, но он успокоится через день или два. Я поговорю с ним.

— Может пришло время перемен. Может быть, вместо этого я буду читать лекции по истории архитектуре. Думаю, мне это понравится.

— У тебя бы это замечательно получилось, у тебя такая страсть к тому, что ты делаешь.

Милли вздохнула. Место работы уже не имело значения. Ее сердце было разбито вдребезги. Онемение от гнева начало угасать, и ее накрыло болью.

— Расскажи мне про Кэмерона, — ласково попросила Белинда.

— Я люблю его всем сердцем.

— Тогда сражайся за него.

— Он ненавидит меня, и я ненавижу его немного прямо сейчас за то, что он поверил в мое предательство.

— Должно быть, для него это был шок. Боль, которую ты сейчас испытываешь из-за того, что он сделал неверный вывод, — это та же самая боль, которую он испытывал, когда думал, что ты предала его. Ты добрая, милая, щедрая душа. Когда он извинится, будь с ним великодушна.

— Он не станет извиняться.

— Еще как станет. Сейчас я смотрю на вашу фотографию. Этот человек влюблен в тебя по уши. Он придет в себя. А где ты сейчас?

— Я все еще в деревне возле замка. Дик снова не завелся, так что я думаю просто вызвать такси.

— Я пришлю за тобой Джейми. Это может занять час или два, но потом вы оба можете приехать на ужин и, если хочешь, остаться на несколько дней.

Милли улыбнулась.

— С удовольствием, спасибо.

— Тогда увидимся вечером, моя красавица.

Белинда повесила трубку, и Милли улыбнулась безграничной любви тети к ней.

Милли попрощалась с Глэдис и решила подождать Джейми на лужайке, ей нужно было немного пространства.

Она вышла из дома и спустилась на дорогу как раз в тот момент, когда Кэмерон выехал из ворот замка на своей машине. Он выглядел разъяренным. Он увидел ее, и машина с визгом остановилась в нескольких метрах. Он вышел из машины и побежал к ней. Он выглядел так, словно хотел кого-то убить, предпочтительно ее. Она повернулась и побежала через лужайку прочь от него.

— Милли, подожди, мне нужно с тобой поговорить, — крикнул он.

— Отвали.

— Милли, постой!

Она оглянулась, и увидела, что он был на расстоянии вытянутой руки и вдруг ее мир перевернулся с ног на голову. Она свалилась в деревенский пруд.

Она быстро вынырнула, кашляя и отплевываясь, и посмотрела на Кэмерона, стоявшего на берегу, в его глазах не было ничего, кроме беспокойства.

— Ты в порядке? — Он протянул ей руку, чтобы помочь, но она отступила, упрямо отказываясь принять ее. Он явно не собирался убивать ее, но сейчас он был последним человеком, которого она хотела видеть.

— Пойдем со мной в замок, нам надо поговорить.

Милли скрестила руки на груди.

— Я не хочу с тобой разговаривать.

Кэмерон вздохнул.

— Ну тогда я пойду к тебе.

Он залез в пруд перед ней, и она чуть не рассмеялась, когда он поморщился от холода.

— Это была Оливия, похоже она украла фото из твоего телефона и слила их газете.

— Иди ты, Шерлок. Не выгони ты меня, глядишь и услышал бы то же самое от меня. С чего ты вообще решил, что это я?

— Я тогда еще не прочел статью.

— Да и не обязательно было читать. Ты очень быстро поверил, что это я. Ты просил меня доверять тебе, но не доверял мне, ни единой минуты.

— Прости, не знаю о чем я думал. Может это следствие полного изнеможения или удара головой. Позволь мне загладить вину.

Она отвернулась от него и зашлепала к берегу.

— У нас ничего не получится.

— Почему ты так стремишься перечеркнуть то, что у нас есть?

— О, только не надо переводить с больной головы на здоровую, это ты все перечеркнул.

Милли попыталась выбраться на берег, но он был слишком скользким, и девушка упала обратно. Она попыталась снова, ненавидя то, что Кэмерон наблюдает за ней. Почему она не могла оставить его с какой-нибудь превосходной остроумной шуткой и высоко поднятой головой? Вместо этого она промокла до нитки, водоросли прилипли к ее волосам, в попытках выбраться из пруда самым неприличным образом. Она была уверена, что услышала, как Кэмерон подавил смех, изо всех сил пытаясь ухватиться за край берега.

— Давай я тебе помогу, — сказал Кэмерон, обхватив ее ладонями за талию. Она толкнула его локтем в живот, чтобы он отпустил ее, и он, застонав, отпрянул.

Она, испугавшись, обернулась. Неужели она так сильно его ударила?

— Милли, прошу, только не по ребрам. Я их ушиб, когда упал в туннеле. Врежь мне по лицу, если хочешь, но не по ребрам.

— Извини. — Она нахмурилась. Дожили, теперь извиняется перед ним? Она не сделала ничего плохого. Он предал ее, поверив, что она способна на коварства, что она продала его журналистам, а потом выгнал ее.

— Не извиняйся, я заслужил.

Она покачала головой и отвела взгляд от мокрой рубашки, прилипшей к его телу. Неужели между ними была только страсть? Но это точно не про нее, она в него влюбилась, и от этого было еще больнее. Она знала, что никогда не перестанет его любить. Но он ей не доверял, от этого не отмахнешься. Она ничего не могла с собой поделать, слёзы так и текли по щекам.

— Прошу, не плачь. — Он осторожно приблизился к ней и обхватил ладонями ее лицо, вытирая слезы. — Прости. Я тебя так люблю. Когда я уходил из больницы сегодня утром, все, чего я хотел, — это вернуться сюда и сказать, что люблю тебя. Как же мне тяжело было там в пещере, когда ты говорила, что любишь меня, а я ничего не мог ответить. Я был так слаб, и голова кружилась, но когда всё прошло, я понял, что ни разу не ответил тебе, что люблю тебя, и это убивало. Я должен был сказать о своих чувствах еще несколько дней назад, когда осознал, что люблю тебя. Я был влюблен только один раз, и меня предали, поэтому я боялся, что мне снова разобьют сердце. Так что, когда я увидел статью в газете, мне даже показалось, что я не вынесу...

Сердце бешено колотилось в груди. Он любил ее.

Он прижался лбом к ее лбу и вздохнул. Он добрался до берега и с легкостью выбрался наружу, затем повернулся и протянул ей руку. Она с готовностью приняла ее. Он любил ее. Крошечная искорка надежды наполнила и ее сердце. Смогут ли они справиться с его проблемами в доверии? Неужели у них и правда будет тот идеальный счастливый конец, о котором она так долго мечтала?

Не выпуская ее руки, он повел ее к огромному дубу посреди зеленой лужайки. Он прислонил ее к широкому стволу, от которого спас всего несколько дней назад. Легкий морской бриз трепал листья над ними, и Милли подняла голову, гадая, сколько влюбленных пар произнесли свои свадебные клятвы под ветвями этого огромного дерева. Сколько из них состарились и поседели вместе с любимым человеком, а сколько вернулись через несколько месяцев или лет, чтобы объявить о разводе? Существует ли на самом деле такая вещь, как «долго и счастливо до гробовой доски»?

— Когда ты вчера сказала про Наследие, что они берут на себя замок, и я сказал, что не хочу ничего менять, это тому причина, потому что ты любишь этот замок таким, тебе нравятся эти дурацкие башенки и голубые крыши. Потому что тебе это нравится, и мне тоже. Завтра я подпишу контракт с Джейми, потому что он хочет, чтобы все осталось как есть.

Милли улыбнулась.

— Я знаю, что тебе тоже страшно, — сказал Кэмерон и она перевела взгляд с листвы на него. — Ты испугалась, что ты моя родственная душа, что ты доверяешь мне и ждешь «долго и счастливо». И ты права, я не могу тебе этого дать.

Она сглотнула.

— Не можешь?

Он покачал головой.

— Наши отношения никогда не будут идеальными. Таких не существует. Дисней всегда заканчивает фильмы о том, как пара женится, и на их лицах застывают дурацкие ухмылки. Нам никогда не показывают, что происходит после. Мы будем спорить и ругаться из-за самых глупых вещей. Ты будешь сердиться на меня, когда я буду писать, а я буду ворчать, когда тебе придется уехать на несколько дней. Я пускаю газы, особенно, когда поем грибов. Если я выпью много красного вина, то буду храпеть, как свинья. Я буду раздражаться, постоянно спотыкаясь о твою обувь и одежду, которую ты оставляешь разбросанной по всей спальне. Когда у нас родится ребенок, мы будем уставать, даже будем выть от усталости, будем ошибаться и снова спорить. Ты захочешь назвать малышку Рапунцель или Покахонтас, и я буду спорить с тобой, потому что мне нравятся более традиционные имена, такие как Милдред, Эмма, Белинда или Роза. Ты будешь уговаривать меня каждый год участвовать в пьесе Летнего солнцестояния, и я буду спорить против этого, но в конце концов все равно уступлю, потому что люблю тебя и хочу сделать все, чтобы ты была счастлива, даже если для этого придется размахивать моим живчиком перед деревенскими. Ты, наверное, захочешь покрасить замок в ярко-розовый цвет, а я буду ворчать и стонать по этому поводу, покупая банки с краской и поднимаясь по лестнице, чтобы покрасить его.

Милли хихикнула.

— В твоих устах это звучит не так романтично.

— Но мы будем заниматься горячим сексом каждую ночь.

— Все еще не романтично.

— И пикники при свечах на пляже под звездами.

— Уже лучше.

— Но, несмотря на все наши проблемы, я знаю, что мы должны быть вместе, я знаю, что ты моя родственная душа.

Милли открыла рот, чтобы возразить, но Кэмерон мягко закрыл его, прижав пальцы к ее губам.

— Не из-за какого-то дурацкого семейного проклятия, которое висело над замком последнюю тысячу лет, не из-за того, что ты разбила каменное сердце, или из-за татуировки дракона, или из-за камеи. Я знаю, что мы родственные души, потому что я чувствую это, потому что меня потянуло к тебе с первого взгляда, не потому, что ты красивая, а потому... — он с трудом подбирал слова, и Милли решила помочь ему.

— Потому что мне казалось, что мы знаем друг друга всю жизнь. Мы не узнавали друг друга, мы заново знакомились.

— Да. Твоя татуировка о поцелуе истинной любви. Вот что я чувствую к тебе. Раньше я спал, но теперь, с тобой, я проснулся.

Милли подавила слезы.

— Мне тоже так кажется.

— Тогда пойдем со мной в замок, и мы сможем начать нашу неидеальную совместную жизнь.

Милли уставилась на него, и он наклонился, чтобы поцеловать ее, но она отпрянула, услышав рев спортивной машины. Она смотрела, как Оливия выезжает из деревни, ее волосы прилипли к голове, а на блузке виднелись пятна от печеных бобов. Она, казалось, даже не видела их.

Милли снова посмотрела на Кэмерона. Что она делает, может ли она так быстро простить его? Она посмотрела через его плечо на Игоря, загружающего машину Камерона в эвакуатор.

— Твою машину сейчас эвакуируют.

— Да плевать.

Милли вздохнула и положила голову ему на грудь.

— Я так устала. Я потерял работу, меня унизили в национальной прессе, и я выплакала больше слез за последние двадцать четыре часа, чем за год.

— Я тоже устал, детка, но не совершай той же ошибки, что и я, и не принимай решение о нашем будущем, основываясь на усталости и эмоциях. Возвращайся в замок, поспи, я приготовлю тебе ужин, а если ты все еще хочешь уехать, я сам отвезу тебя домой.

Она потянулась и чмокнула его в губы.

— Я уже приняла решение.

Слезы наполнили его глаза.

— Я не хочу идеального будущего с тобой, я хочу настоящей жизни, ту, которую ты описывал.

— С газами и спорами?

Милли хихикнула.

— Да, я хочу, чтобы мое будущее было с тобой, во всех его славных и кровавых подробностях. Я люблю тебя, всего тебя, и твоя глупость не изменила этого.

Он наклонил голову, чтобы поцеловать ее, она обняла его за шею и поцеловала в ответ.

В конце концов они отлипли друг от друга.

— Так что же теперь, мне унести тебя на закат или это слишком банально?

— Нет, но поскольку солнце не зайдет еще несколько часов, как насчет того, чтобы ты перенес меня через порог?

Кэмерон подхватил ее на руки и понес к замку.

— Пойдемте домой, миссис Хартстоун.

Милли положила голову ему на плечо и улыбнулась. Это было ее место.

Эпилог

Год спустя

— Поторопись, все уже ждут, — сказала Милли, обувая серебристые лодочки на высоком каблуке.

— Без нас не начнут, — ответил Кэмерон, теребя галстук.

— Первая свадьба в замке, я так взволнована.

— Да, и Джейми говорит, что на этот год у нас забронировано еще пять, а на следующий — семнадцать. Он думает, что мы устанем отбиваться от желающих, как только разнесется слух.

— И никакой обнаженки, — сказала Милли, поправляя его галстук.

— Да, деревенские не в восторге от этого, но есть смысл сделать все как следует. Никто не захочет жениться здесь, если это не законно.

— Тише, не дай Бог, деревенские услышат, ты же знаешь, как они ревностно относятся к своей маленькой церемонии. Удивлена, что они пошли на изменение празднования. Впервые за почти тысячу лет они не разыгрывают пьесу, по крайней мере, так говорит Глэдис.

— Они хотели быть здесь, чтобы поддержать нас. Они знают, как это важно для нас. Кроме того, открытие замка для посетителей и организация свадебных торжеств станут важной частью нашего бизнеса.

— Очень красиво, как на настоящей сказочной свадьбе.

Кэмерон улыбнулся.

— Я хотел, чтобы всё выглядело идеально. Я лучше пойду. Уверен, что все догадались, чем мы тут занимались.

Милли покраснела.

Он повернулся, чтобы уйти, но Милли схватила его за руку.

— Мне нужно тебе кое-что сказать.

Он широко улыбнулся.

— Я уже знаю.

Она разинула рот.

— Откуда? Чаинки Лаванды подсказали?

— Я нашел тест на беременность в ванной... Но утренняя тошнота, тоже нормальная такая подсказка.

— Ты будешь замечательным отцом.

— Я не могу быть счастливее. — Кэмерон поцеловал ее. — Я люблю вас, миссис Хартстоун.

— Я тоже тебя люблю.

Кэмерон взглянул на часы.

— Мне и правда лучше поторопиться, увидимся снаружи.

И он вышел.

Милли оглядела номер для новобрачных и улыбнулась. Это была последняя комната в замке, которая была закончена, и Кэмерон держал ее в полном секрете от нее на протяжении всех ремонтных работ, которые шли весь последний год. Милли увидела ее только накануне. Это было идеальное сочетание традиционного и современного. Белые занавески колыхались вокруг кровати с балдахином, подхваченные легким ветерком из больших открытых окон. Вокруг деревянных ветвей изголовья кровати и над белым мраморным камином висел клубок розовых волшебных огоньков. Перед окнами с видом на море стоял шелковый шезлонг. Это место понравилось ей больше всего. Ванная комната была просто божественной, с джакузи на ступеньках, окруженной мраморными колоннами в греческом стиле. Прошлой ночью они с Кэмероном провели несколько часов, наслаждаясь водными процедурами.

Остальные три комнаты на вершине башни были переделаны в тематические семейные апартаменты. Номер «Король лев», наверное, был ее любимым, с яркими стенами в африканском стиле, покрывалами с изображением животных и подушками в главной спальне, деревянной мебелью и каменной ванной в деревенском стиле, в то время как комната с двумя односпальными кроватями для детей была больше похожа на карикатуру с большими яркими лампами, сделанными в виде цветочных головок, занавесками в стиле тропического леса и гравюрами, и фресками из самого фильма.

Там был номер «В мире морском», тематически посвященного «В поисках Немо» и «Русалочке», в котором было много синих тонов, и пиратская тематическая комната с кроватями, сделанными в виде пиратских кораблей, одеялами с картами сокровищ и столами, и ящиками в стиле сундуков с сокровищами.

Джейми попросил их сильно вложиться, когда велась перестройка внутренней части замка. Он хотел, чтобы они гордились и любили замок, особенно теперь, когда это место стало их домом. В итоге, тематические комнаты стали проектом Милли, в то время как Джейми сосредоточился на других ремонтных работах. Оставшиеся четыре комнаты в башнях были разделены на две отдельные комнаты, в которых сочетались традиция с современными веяниями. Были добавлены яркие покрывала и занавески, но они сохранили традиционные каменные стены и кровати с балдахином. Холодные каменные полы уступили место роскоши ковров, открытые камины заменили газовыми каминами, которые были намного безопаснее, а окна стали намного больше, открывая потрясающий вид на поля, деревню или море для всех комнат и давая им гораздо больше света.

Потайные ходы из каждой башни были превращены в настоящие пожарные лестницы. Обеспечение безопасности замка было самым дорогостоящим аспектом реконструкции. Секретные проходы и подземелья особенно нуждались в усилении и перестройке по частям. И теперь пожарные выходы были почти во всех частях здания, слегка разрушая традиционное ощущение замка, но Джейми позаботился о том, чтобы это выглядело как можно более естественно, особенно снаружи.

Банкетный зал был почти полностью оставлен в прежнем виде, что, по мнению Милли, было важно, учитывая всю его историю. Джейми установил радиаторы, чтобы сделать его намного теплее, особенно в холодные зимние месяцы, хотя они были скрыты за более традиционными деревянными панелями, чтобы они не были навязчивыми. Гости будут завтракать и ужинать там, или, как сегодня, комната будет использоваться для свадеб и вечеринок.

Большинство частей замка, которые увидят посетители, остались прежними, если не считать ремонта там, где это требовалось. Старый двор исчез, а старая кухня была значительно расширена и модернизирована, они купили холодильники и плиты. Недавно к ним присоединилась команда высококвалифицированных поваров. Джейми с радостью нанимал деревенских жителей для небольших работ в саду, для уборки, в то же время привлекая свою собственную команду менеджеров, чтобы контролировать повседневное управление домом.

До официального открытия замка оставалось еще две недели, и в течение первых двух месяцев все спальни были забронированы почти на каждую ночь.

Все усердно трудились, чтобы сделать его идеальным, и Милли знала, что Джейми наслаждалась проектом, работая вместе с ней и решая задачу соблюдения традиций замка, делая его достаточно современным и захватывающим, чтобы заинтересовать людей.

Внезапно вспомнив о времени, Милли быстро надела простые жемчужные серьги и голубую камею, которую превратила в колье. Она еще раз оглядела себя в зеркале, пытаясь поправить волосы, которые Кэмерон спутал несколько минут назад. Но, повернувшись, чтобы уйти, она заметила, что София одобрительно улыбается ей. Она обернулась, чтобы посмотреть на нее, но та уже исчезла. Ни она, ни Кэмерон не видели Софию с тех пор, как сокровище было утеряно в море, как будто каким-то образом ее дух был освобожден вместе с сокровищем, поэтому было удивительно видеть ее сейчас. А может, и нет, учитывая, какой сегодня день.

Луна на мгновение сверкнула на ее обручальном кольце. Крошечный бледно-розовый бриллиант был единственным, что осталось от сокровища, когда они вернулись в пещеру. Милли не была уверена, настоящий он или нет, но значение его было намного важнее, когда Кэмерон превратил его в кольцо и официально попросил ее выйти за него замуж.

— Я буду очень хорошо о нем заботиться, — пообещала Милли пустой комнате, надеясь, что София ее услышит. Легкий ветерок, пахнущий цветами, пронесся мимо нее к лестнице, и Милли последовала за ним.

Она спустилась по лестнице, чувствуя себя великолепно в своем серебристом средневековом платье, но, войдя в банкетный зал, с удивлением обнаружила, что он пуст. Свечи мерцали на темных поверхностях, и нежный аромат сотен белых роз наполнял комнату. Огонь в камине догорал, в нем тлели последние угольки.

Где все? Сдержанное покашливание со стороны комнаты привлекло ее внимание, и она посмотрела на Джейми. Ему очень шел костюм.

— Ты прекрасно выглядишь, сестренка, — сказал он, передавая ей букет розовых цветов, усыпанных крошечными кристаллами.

— Где все?

— Твоя свадьбы будет проходить не здесь, глупышка?

— Не здесь?

— Кэмерон хочет, чтобы всё прошло идеально.

Джейми предложил ей руку, и она в замешательстве взяла ее.

— Спасибо, что выдаешь меня замуж сегодня.

— Ни за что бы не пропустил. Ну, я пропустил первую свадьбу, но сейчас ты не отвертишься. К тому же ты не знала, что выходишь замуж, так что я тебя прощаю.

— Ну я правда не знала, что по-настоящему выходила замуж, только не говори никому об этом, — прошептала Милли.

Джейми проводил ее мимо лестницы, по коридору и по подъемному мосту, и Милли ахнула, увидев, что ее ждет. Снаружи стояла блестящая серебряная круглая тыквенная карета, а впереди гордо стоял белый конь с плюмажем из розовых перьев. Карета сверкала в лунном свете, придавая ей волшебный и зачарованный вид, словно она в любой момент могла снова превратиться в тыкву.

— Ты шутишь? — воскликнула Милли.

Джейми покачал головой.

— Кэмерон все продумал.

Он помог ей подняться в карету и сел рядом. Лошадь и экипаж тронулись с места, и они медленно покатили по подъездной дорожке к деревне.

— Куда мы направляемся?

Джейми улыбнулся.

— Увидишь.

Милли выглянула в окно, пытаясь понять, что происходит. Неужели они снова собираются пожениться на деревенской лужайке?

— Эй, не порть сюрприз. Расскажи мне о своей новой работе.

Он пытался отвлечь ее, и она поддалась.

— Мне очень нравится. Я знаю, что прошло всего несколько недель, но мне нравится делиться своей страстью к истории с людьми. Мне нравится учить их дендрохронологии и исторической архитектуре. Я вижу, как эти люди приходят в класс с каким-то смутным интересом к теме, и уходят все взволнованные и увлеченные. Это чудесное чувство — знать, что я произвела на них такое впечатление.

— Могу себе представить, на что похожи твои лекции, видя, как ты увлечена. Жаль, что у моего школьного учителя истории не было такой страсти, как у тебя.

Милли улыбнулась.

— А лучше всего то, что университет, где я читаю лекции, очень близко, так что мне не придется каждый день далеко ездить.

Она вдруг подалась вперед, когда на темном море ее внимание привлек блеск золота, прежде чем море скрылось за деревьями.

Деревня стояла в полной темноте, даже свет в пабе Игоря, который, казалось, никогда не гаснет, на этот раз не горел. Поэтому она удивилась, когда карета остановилась перед дверями паба.

Джейми вышел из кареты и помог ей спуститься. Она последовала за ним по узкой тропинке в паб. В пабе не было ни души и только несколько фонарей со свечами, освещали путь к двери подвала. Джейми толкнул дверь и помог ей спуститься по лестнице. Он направился прямо к дыре в стене, и она подобрала свое серебристое платье, чтобы оно не слишком запачкалось в пещере, но пол был устлан красным ковром. На стенах горело еще больше фонарей. Кэмерон действительно сделал все возможное.

Они дошли до конца пещеры и глухо постукивая каблуками вышли на маленький деревянный причал. В конце его ждала маленькая деревянная лодка, похожая на гондолу, с изогнутым носом, высоко поднимающимся из воды. Джейми помог ей забраться в лодку, и она села рядом с ним. Лодка мягко покачивался в воде, пока они устраивались. К ее удивлению, вместо того чтобы выйти в море, как предполагала форма гондолы, лодочник включил маленький мотор сзади, и лодка тихо замурлыкала, когда мужчина медленно повел их по волнам. Когда они обогнули выступающие в воде скалы и приблизились к их тайной бухте, Милли ахнула. На воде плавало по меньшей мере тридцать других лодок, в каждой из которых находилось несколько человек. Больше всего ее улыбнуло море. В воде отражались золотые китайские фонарики, которые держали гости.

Все было именно так, как она описала Кэмерону год назад.

Лодка плыла дальше. И она увидела Кэмерона, который стоял в другой лодке, но гораздо большего размера.

Проплывая мимо других лодок, она увидела нескольких своих друзей и всех жителей деревни, с которыми познакомилась за последние несколько месяцев. Они начали скандировать «Уги», когда она плыла мимо, но она знала, что это был призыв не съесть ее, а сохранить ее в безопасности во время путешествия по морю.

Она не могла перестать улыбаться, когда ее маленькая лодка причалила к лодке Кэмерона. Он наклонился и помог ей подняться на борт своей лодки.

— Какой же ты дурачок. Не нужно было все это делать.

Конечно нужно, я же тебя люблю.

Милли улыбнулась всем людям в лодках, которые покачивались неподалеку. Белинда широко улыбалась на ближайшей лодке, стоя рядом с Лавандой, Констанцией и Глэдис. С ними был даже Грегори в розовом галстуке-бабочке. Увидев Милли, он залаял и попытался прыгнуть в лодку, но Глэдис удержала его.

Викарий, который обвенчал их год назад в той странной церемонии на деревенской лужайке, стоял в лодке вместе с ними, но, к счастью, на этот раз вся церемония была на английском.

Сердце Милли все время колотилось в груди, но в конце концов викарий официально объявил их мужем и женой, и Кэмерон заключил ее в объятия и поцеловал. Милли хихикнула ему в губы, а гости радостно зааплодировали, выпустив в ночное небо золотые фонарики. Милли смотрела на чудесное световое шоу, когда они плыли над морем, оно было прекрасным, и она не могла поверить, что Кэмерон сделал все это для нее.

Она расстегнула звездный браслет и уронила его в море. Каждое желание, все, чего желало ее сердце, исполнилось в тот день. Он ей больше не понадобится.

Грегори гавкнул, явно желая выразить свое одобрение происходящему, и прыгнул на их лодку, которая опрокинулась, сбросив Мили с Кэмероном в прохладную воду.

Они вынырнули, отплевываясь, кашляя и задыхаясь от холода, и Кэмерон обхватил ее руками за талию, притягивая к себе.

Грегори похоже был доволен своей выходкой.

— Чертова псина, — проворчал Кэмерон. — Прости. Я хотел, чтобы всё прошло идеально. Почему ты смеешься?

Милли обхватила его руками и ногами и крепко поцеловала, заглушая все его протесты. В конце концов она отстранилась друг от друга.

— Всё идеально. Я только что вышла замуж за родственную душу. Разве может быть что-то идеальнее?

Он улыбнулся, его лицо осветилось сотней золотых светящихся фонарей, плавающих над ними, и поцеловал ее.

— И все они жили долго и счастливо, — прошептала она ему в губы.

КОНЕЦ

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 16 17 18 19 2021