Глава Семнадцатая

Милли выбежала, направляясь прямо к подземельям. Глупая корова явно решила не обращать внимания на предупреждение Кэмерона и исследовать подземелья, вероятно, сама разыскивая потерянное сокровище. Конечно же, дверь была открыта, и Милли побежала вниз по лестнице так быстро, как только могла.

Оливия съежилась на полу, плача и крича. София возвышалась над ней, ее лицо выражало чистую ненависть и обжигающий гнев. Стон определенно доносился отсюда, стены, дрожали, пока София, казалось, пыталась вызвать тысячелетних мертвых. Ветер пронесся по туннелю, захлопнул двери камеры и потянул Милли за волосы, когда засвистел вокруг Оливии, как миниураган. Милли слышала издевательский смех и голоса.

Если София должна была появиться только перед потомками рода Хартстоунов, она, очевидно, сделала исключение для тех, кто ее злил.

Она побежала к Оливии, выступив барьером между Софией и Оливией.

— Нет, София, прекрати, — крикнула Милли гораздо смелее, чем на самом деле ощущала.

София тут же остановилась. Ветер стих, голоса и смех тоже. София вежливо поклонилась Милли, а затем спокойно ушла, растворилась в темноте. Оливия была дурой набитой, но что, черт возьми, она сделала с Софией, чтобы так разозлить ее?

Она повернулась и обняла Оливию, но та отмахнулась, все еще всхлипывая.

— Все в порядке, все кончено. Призраки ушли, давай заварим тебе чай, — Милли использовала свой лучший успокаивающий голос. Оливия продолжала лежать в позе эмбриона, и рыдания ее не утихали. Милли опустилась на колени рядом с ней, поглаживая ее по спине, как раз в тот момент, когда Кэмерон бежал вниз по лестнице.

Он посмотрел на Милли, а затем подошел к Оливии с другой стороны.

— Лив? Ты как?

Оливия бросилась к Кэмерону, рыдая и чуть не сбив его с ног. Он встал, подхватил Оливию на руки и вышел, оставив Милли стоять на коленях. Ревность жгла ее изнутри.

Милли сидела, уставившись на свой ужин, у нее совсем не было аппетита. Паста, которую она приготовила для них троих, давно остыла, а Кэмерон все еще не выходил из спальни Оливии, куда он унес ее из подземелья. Она должна быть благодарна ему за то, что он не отнес ее в свою спальню, Милли этого не вынесла бы.

Она твердила себе, что Кэмерон не станет ничем таким заниматься с Оливией прямо у нее перед носом. Но насколько хорошо она его знает? Эта мысль засела у нее в голове и не отпускала. Может между ними и правда что-то было? Милли вспомнила, как Кэмерон лежал с ней в постели после того, как она испугалась скелета, неужели теперь он лежал также с Оливией, обнимает ее и гладит? Это было даже хуже, если бы он с ней просто переспал. Инцидент с призраком произошел всего через несколько минут после того, как Камерон услышал, как Милли ругается с Оливией, и теперь она бросила его прямо в свои прекрасные объятия.

Кэмерон вошел в кухню. Вид у него был уставшим. Так ни разу и не взглянув на нее, он положил себе пасту.

— Лив, сказала, что это ты натравила на нее призраков.

Милли почувствовала, как у нее отвисла челюсть.

— Ты что, черт возьми, издеваешься?

Кэмерон пожал плечами.

— И ты ей поверил?

— Честно говоря, я не знаю, чему верить. Милли, в которую я влюбился за последние несколько дней, была милой и доброй, а Милли, которую я увидел сегодня, была той еще стервой.

Милли почувствовала себя так, словно он только что дал ей пощечину.

— Она знает, кто я, и я ей не нравлюсь. Она ясно дала это понять, как раз перед тем, как ты зашел утром на кухню.

Не было никакого смысла говорить ему, что Оливия собирается рассорить их. Она сомневалась, что он поверит ей, и она в конечном итоге будет выглядеть мелочной и озлобленной.

— Она присматривает за мной. Я через многое прошел за последние несколько месяцев, и она очень заботится обо мне.

— И ты считаешь, что я сделаю что-то столь ужасное, как натравлю на нее призраков?

Он вздохнул.

— Нет, конечно нет.

Он занялся пастой и несколько минут сосредоточено жевал.

— Спасибо за ужин. Мне лучше вернуться к ней.

— Ты проведешь с ней ночь?

— Она в ужасе.

Милли не могла отделаться от мысли, что Оливия ломает комедию, чтобы Кэмерон остался с ней. Чувство вины скрутило ее внутренности за эти мысли, и за ревность. Весь этот опыт был страшен для Милли, и она даже не была объектом нападения.

Кэмерон развернулся, чтобы уйти.

— Не жди меня.

Он вышел и дверь за ним захлопнулась.

Милли переоделась в пижаму и решила спать в своей комнате. Было как-то неправильным спать в постели Кэмерона, ведь он, видимо, не хотел, чтобы она спала там.

Она выключила свет и забралась в постель, чувствуя себя одинокой без Кэмерона и досадуя, что чувствует себя так. А больше всего раздражало, что сна не было ни в одном глазу.

Он обозвал ее. Никто никогда так ее не обзывал. Медовый месяц определенно закончился. Она почувствовала, как слеза скользнула по ее щеке и упала на подушку.

Она пробыла в постели всего пять минут, когда услышала, как Кэмерон вернулся в гостиную и направился в свою спальню. Секунду спустя дверь в гостевую комнату распахнулась, и Милли в шоке села.

Кэмерон включил свет.

— Почему ты здесь?

— Я подумала, что ты не хочешь, чтобы я спала в твоей комнате.

— С чего ты это взяла?

— Пять минут назад ты собирался провести всю ночь с Оливией.

— Она быстро заснула.

— Ты обозвал меня. Думаю, сегодня мне лучше поспать одной.

Кэмерон вздохнул и подошел к кровати. Он откинул одеяло, подхватил ее на руки и отнес к себе. Он уложил ее и начал раздеваться.

— Я не считаю тебя стервой. Я просто... Оливия мой друг и почему-то она тебе не нравится. С самого своего приезда она была с тобой милой и все же я чувствую, что в любой момент вы сцепитесь и начнете рвать волосы друг дружке. Не могла бы ты просто...

— Быть милой? — Она сжала кулаки под одеялом, чтобы он не мог увидеть ее реакцию на эту идею.

— Хотя бы попытайся. — Кэмерон лег рядом с ней, притянув ее к себе на грудь, как будто это было самой естественной вещью в мире. Она на мгновение закрыла глаза и вдохнула его. Каждая ее частичка кричала, что именно здесь ее место. Может быть, между ними все закончится естественным образом, или, может быть, она наскучит Кэмерону в конце концов, как и многие другие женщины до нее, но она не собиралась отпускать его без борьбы и уж точно не собиралась позволить Оливии разлучить их.

Ее глаза распахнулись. Внезапно она поняла, что быть милой — единственный способ выиграть эту битву. Быть стервой по отношению к Оливии и оставаться на стороне защиты не означало ничего, кроме как вбить еще один клин между ней и Кэмероном. Оливия хотела, чтобы Кэмерон увидел грубость Милли. Оливия не выиграет бой таким образом.

— С этого момента я буду очень милой, обещаю. Прости, если я сегодня вела себя как стерва. Это просто потому, что я боюсь потерять тебя, ты же знаешь.

Камерон удивленно посмотрел на нее, он, вероятно, не ожидал, что она так легко уступит.

— Я знаю, тебе тяжело, мы пытаемся узнать друг друга получше, а в наших отношениях есть еще и третий человек. Следующие несколько дней мы обязательно насладимся друг другом, ты даже не заметишь, что она здесь.

Милли на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь ощущением его горячей бархатной кожи на своей щеке, пьянящим, чувственным, естественным ароматом.

— Ей нужно порешать со мной кое-какие дела, а потом я смогу избавиться от нее самым обходительным образом. Это займет всего несколько дней, а потом мы сможем побыть одни.

Милли кивнула. Она могла бы быть милой в течение следующих нескольких дней, но она не могла не волноваться о том, какие еще козыри были припрятаны у Оливии в рукаве, которые могли бы встать между Кэмероном и Милли.

Кэмерон сидела и читала газету на кухне, когда вошла Оливия. Она сонно улыбнулась и села рядом с ним, положив голову ему на плечо.

Он встал, ему совсем не нравился такой уровень близости с ней. Он проигнорировал вспышку боли, промелькнувшую на ее лице.

— Хочешь кофе? — Он подошел к чайнику.

— В чем дело?

Он повернулся, чтобы посмотреть на нее.

— О чем ты?

— Ну, прошлой ночью ты обнимал меня, а теперь…

— Прошлой ночью ты была напугана, и я просто хотел тебя утешить. Не нужно придумывать то, чего не было.

Она подошла к нему ближе, провела рукой по его руке.

— Дело в Милли? Я бы никогда не рассказала ей о нас.

Его глаза округлились.

— Лив, нет никаких нас.

— А как же та ночь, год назад? Рождественская вечеринка?

Господи, зачем она подняла эту тему? Они договорились никогда больше не говорить об этом.

— В ту ночь, когда ты напилась, поцеловала меня, а потом блеванула мне на ботинки? У меня от него не осталось никаких особых воспоминаний.

На этот раз боль, отразившаяся на ее лице, была ощутима, и Кэмерон тут же пожалел об этом. Оливия была милой, приятной девушкой, но у него не было никаких чувств к ней, и он считал, что поцелуй случился просто по-пьяни, она никогда больше не заговаривала о нем.

— Ты провел со мной ночь.

— Господи, Лив, я отвез тебя домой, потому что ты едва держалась на ногах, и остался, потому что не хотел, чтобы ты задохнулась в собственной блевотине. Что ты помнишь из той ночи?

Оливия покраснела.

— Что мы целовались. Когда я проснулась утром, ты лежал рядом со мной в кровати, и я подумала, что...

— И что ты подумала? Мы были полностью одеты на утро. Значит, ты решила, что я отвез тебя домой, трахнул, пока ты была в отключке, и снова тебя одел? Ничего не было. На следующий день мы договорились, что это был просто глупый пьяный поцелуй и что мы больше не будем об этом говорить.

Оливия уставилась в пол и Кэмерон возненавидел себя за сказанное.

— Послушай, Оливия. Ты очень красивая женщина, но я нанял тебя не за красоту. Я нанял тебя не потому, что хотел переспать с тобой. Я нанял тебя, потому что мне нужен был кто-то, кто занимался бы моими встречами и прочим, организовывал транспорт, фильтровал электронные письма. Я взял тебя на работу, в которой ты очень хороша.

— По-моему, мы должны рассказать Милли.

— Уже не нужно. — Милли стояла в дверном проеме. — Я всё слышала.

У Кэмерона свело живот. Чёрт.

Оливия наконец убрала руку с его плеча, и он пожалел, что не отодвинулся от нее раньше. Милли выглядела чертовски взбешенной.

Милли обошла стол и обулась. Лучше бы она кричала, потому что воцарившееся, молчание было невыносимо. Он жаждал, чтобы она хоть что-нибудь сказала.

— Я беру Грегори на прогулку, ты идешь? — Она взглянула на Кэмерон, и он быстро кивнул.

Он натянул ботинки, свистнул собаке и вышел вслед за Милли.

Она молча шла рядом с ним, пока они не достигли края обрыва. Грегори, совершенно не замечая возникшего между ними напряжения, обнюхивал кроличьи норы у края утеса.

Кэмерон смотрел на волны. Очевидно начался прилив.

— Почему ты мне не сказал?

— Честно говоря, я даже не думал об этом. Это было несколько месяцев назад, на Рождество. Она была пьяна, поцеловала меня, ее вырвало, и она чуть не потеряла сознание. С тех пор она ни разу об этом не упоминала, и я просто списал это на то, что она была пьяна. За последние полгода она не выказывала никаких признаков чувств ко мне. Я никогда не думал о ней в этом смысле, честное слово. Я не сказал тебе, потому что этот пьяный ничего для меня не значащий поцелуй.

Милли вздохнула и прижалась к нему. Он повернулся и обнял ее, когда она положила голову ему на грудь.

— Она пытается нас рассорить, — сказала Милли.

— Нет, не может быть. Ты ей нравишься. Она беспокоится, что я тороплюсь, но ты правда ей нравишься.

— Я ни на секунду в это не поверю.

Она отстранилась, чтобы посмотреть на него, и вдруг ее руки метнулись ко рту, когда она задохнулась от ужаса, увидев что-то позади него. Он обернулся, но ничего не увидел.

Милли поспешила к краю обрыва со слезами на глазах. Она оглянулась и побежала обратно к замку.

— Милли, в чем дело?

Она не ответила. Он посмотрел на море, и сердце его упало. К своему ужасу, он увидел, как Грегори отчаянно плывет против течения, а волны бьют его со всех сторон. Он свалился с обрыва, вынюхивая кроликов. То, что он выжил при падении, уже было чудом, но теперь прилив, скорее всего, убьет его, швырнув на скалы. Кэмерон повернулся и побежал к замку. Если бы ему удалось добраться до бухты, он мог бы выплыть и помочь ему. Но когда он с новым ужасом осознал, что Милли убежала именно для этого, он внезапно будто обрел крылья и помчался с такой скоростью, о которой даже не подозревал. Море сегодня было неспокойным, Милли погибнет, если выйдет в скалистую бухту. Потерять Грегори было бы очень тяжело, но он не сможет справиться с потерей девушки.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 16 171819 20 21 Следующая ⇒