Уилбур Смит 11 страница

Одностороннее провозглашение независимости было неизбежным в течение некоторого времени. Мы все знали, что оно приближается; вопрос был только в том, когда же наконец разразится буря. Теперь она разразилась вокруг нас. Я вернулся в Солсбери, где мне удавалось писать в течение дня, но мои ночи состояли из долгих, напряженных патрулей вокруг поселков, которые окружали город в качестве члена резерва Британской Полиции Южной Африки.

С наступлением сумерек люди по всему Солсбери готовились отказаться от своих дневных обязанностей, притвориться, что они не бухгалтеры, не банковские клерки и не коммивояжеры, и явиться в очередной патруль. В тот вечер я вышел из дома и сел в поджидавший меня " Лендровер". Внутри находились еще три человека из моего патруля. Никто из нас не знал друг друга до начала войны, и мы вряд ли встретимся снова после окончания нашей службы. Это была тяжелая работа, но мы стоически относились к ней. Мы были здесь не как друзья. Большинство мужчин были такими же, как я, неженатыми, лет тридцати с небольшим, привыкшими днем работать за письменным столом. У нас была штатная полиция в качестве надзирателей, но не было никакой подготовки. Нас не обучали, и мы не были экипированы как солдаты, не в последнюю очередь потому, что международное эмбарго на поставки оружия в Родезию оставляло нам катастрофически мало снаряжения. В стандартной униформе, с дубинками по бокам, мы патрулировали четыре или пять раз в неделю и, несмотря на шепотки о всеобщей войне на горизонте, надеялись, что пуля не найдет нас первыми.

Патрули были напряженными, бесконечными кругами вокруг поселков, где незнакомцы смотрели на нас подозрительно, но никогда не говорили ни слова. Иногда ходили слухи о беспорядках, толпах, подстрекаемых людьми, которых мы называли террами, черных националистах, угрожающих открытой войной, но часто это были плохо продуманные собрания, дезорганизованные и быстро расходящиеся. Нас вызвали бы как демонстрацию силы, чтобы остановить беспорядки в поселках. Однажды, когда мы патрулировали пешком в предрассветных сумерках, над головой пролетела стеклянная бутылка и разбилась о землю у наших ног. Когда мы оглянулись назад, группа людей собралась в пыли дороги между лачугами, предвидя конфронтацию. Это были лишь первые признаки того, что должно было произойти. Шли недели и месяцы, и националисты находили все новые способы стимулировать террор - беспорядочная жестокость, зверские нападения, вызывавшие разобщенность и страх, варварство, к которому страна не была готова. Нас призывали все чаще и чаще.

Однажды в выходные мы побывали на месте теракта на ферме - типичная мягкая мишень. Военные действия во время Войны Буша велись в основном в сельской местности, и хотя жители Солсбери и других поселков были в значительной степени защищены от нападений, в сельской местности таких гарантий не существовало. Крестьяне сталкивались с угрозой насилия каждый день и каждую ночь. В своих отдаленных усадьбах они мало что могли сделать, чтобы защитить себя от вооруженных партизан, решивших убивать и сеять страх. Слишком часто фермеров загоняли в угол, выкуривали или убивали прямо в их домах. Сегодня вечером террористы нанесли новый удар. Они убили детей, выпотрошили их и бросили в выгребные ямы. Двое черных парней и один белый парень. Террористы не делали различий. Они также убили мать, жену фермера, но фермер выжил, потому что он был далеко во время нападения. Есть некоторые зрелища, которые вы никогда не сможете увидеть, которые выжжены в вашем мозгу, которые исказят весь ваш взгляд на человечество. Иногда образы будут появляться ночью, издеваясь над вашим с трудом завоеванным чувством правоты вещей.

Поскольку усадьба была заперта, а земля кишела солдатами, нас послали охранять грунтовые дороги, ведущие туда и обратно. Надежда выследить виновных была невелика и с каждой минутой становилась все более отдаленной. Вот как работали терры - в одну минуту они были здесь, а в следующую исчезли, оставив после себя руины. Фермер вернется в свою усадьбу и обнаружит, что потерял всю свою семью самым ужасным образом.

Этот инцидент кристаллизовал мои чувства, что вся родезийская ситуация пойдет в одну сторону. Я не разделял непокорность Яна Смита в битве за Британию, которую он использовал, чтобы заручиться поддержкой белых родезийцев. Провозгласив независимость, он обрек свою страну на годы беспощадного кровопролития и ужаса.

Я решил, что, хотя эта страна так много значит для меня, мне придется уехать. Кроме того, я снова влюбился. На этот раз это была Джуэлл Слэбберт, с которой я познакомился на вечеринке в Солсбери. Вскоре мы поженились, она забеременела, и я перевез нас в Онрус-Ривер, недалеко от Хермануса в Южной Африке. Я купил родителям дом в Сомерсет-Уэст. Мой отец был благодарен, но когда я рассказал ему о своих планах жениться, он только покачал головой. “Если ты собираешься всю жизнь жениться на каждой женщине, которая ради тебя спустит трусики, ты будешь очень занятым мальчиком. ” Как всегда, он попал в точку.

Должно было пройти еще пятнадцать лет, прежде чем события, которые я впитал в себя, сольются в историю Баллантайнов. Когда они задержались в моем сознании, ожидая выхода, Война в Буше взорвалась, оказалась в горьком тупике, а затем взорвалась снова.

В 1984 году, когда была опубликована книга " Леопард охотится в темноте", повстанцы, которые вели войну с Родезией, теперь находились у власти в Хараре - городе, которым стал Солсбери, - но соперничество между племенами продолжалось, на этот раз под маской вежливости. Роберт Мугабе, некогда борец за свободу, а теперь лидер нации, уже жестоко подавил народ матабеле. А когда мой роман стал бестселлером по всему миру, Зимбабве запретила его продажу.

•••

Мы вернулись в Южную Африку, чтобы избежать разрастающейся волны войны, но и в этой стране уже давно назревали проблемы. Я жил в Порт-Элизабет, писал свой первый отвергнутый роман, когда произошла резня в Шарпвилле. В марте 1960 года полиция Южной Африки стреляла в толпы людей, протестовавших против расистских законов, направленных на сегрегацию и ограничение чернокожего населения. Чернокожие жители городских округов обязаны были иметь при себе паспорта, когда они находились за пределами своей родины или определенных районов, и их могли арестовать, если в паспорте не содержалось действительного разрешения. Толпа из 5000-7000 демонстрантов предложила себя арестовать за то, что они не вынесли свои паспорта за пределы полицейского участка в городке Шарпвилл в Трансваале (ныне часть Гаутенга). Согласно полицейским отчетам, молодые и неопытные офицеры запаниковали и открыли огонь, убив шестьдесят девять человек, включая женщин и детей, и 180 получили ранения. Применялся слезоточивый газ, сарацинские бронетранспортеры перевозили взводы полицейских с автоматами " стен", а реактивные самолеты " Сейбер" пролетали над протестующими на пугающе малых высотах. С этого момента воинствующее сопротивление апартеиду усилилось и стало более организованным, чем когда-либо, а правительство ожесточилось в своем противостоянии АНК и ПКК. Только через год человек изкоса по имени Нельсон Мандела будет осужден за саботаж и предательство и начнет свой первый год тюремного заключения на печально известном острове Роббен.

В 1984 году террор вернулся в Шарпвилл, когда очередной марш протеста против апартеида обернулся насилием и заместитель мэра Шарпвилла был убит. Группа протестующих, известная как Шарпевильская шестерка, была приговорена к смертной казни. В книге " Леопард охотится в темноте" я описал разрушительные последствия Гражданской войны в Родезии; теперь пришло время заняться апартеидом, этой самой спорной и сложной африканской темой, в моей следующей серии - возвращение в мир Кортни. " Ярость" должна была стать бьющимся сердцем второй серии Кортни. Первый в серии, " Пылающий берег", представил новую ветвь династии Кортни, когда южноафриканский пилот Майкл Кортни влюбляется в прекрасную француженку Сантэн де Тири, а когда Майкл погибает в бою, Сантэн записывается медсестрой на госпитальный корабль только для того, чтобы быть брошенной в пустыне побережья Скелетов, когда корабль торпедируется немецкой подводной лодкой.

Вторая, " Сила меча", была схваткой Каина и Авеля между двумя незаконнорожденными сыновьями Сантэн: Шасой Кортни (которого Майкл зачал перед тем, как погиб в авиакатастрофе) и Манфредом Де Ла Реем, чей отец Лотар имел роман с Сантэн после того, как спас ее в Намибе. История наметила взлет двух мужчин в 1920-е, 30-е и 40-е годы. Это позволило мне вплести вымысел в реальность, поскольку Манфред в конечном итоге последовал очень похожим маршрутом к южноафриканской олимпийской надежде Роби Лейбрандту, который остался в Берлине после Олимпиады 1936 года и стал нацистским секретным агентом, вернувшись обратно в Южную Африку; в то время как Шаса, будучи раненым пилотом истребителя " Харрикейн" в SAAF в Северной Африке, вернулся в качестве специального офицера контрразведки, чтобы выследить его. Это была еще одна большая книга, широкая по своему охвату, позволяющая мне рассказать историю на фоне широкого полотна недавней истории Южной Африки, но именно это заставило меня погрузиться в такую горячую воду в третьем томе саги " Ярость".

В " Ярости" долгая и смертельная вражда между Манфредом Де Ла Реем и Шасой Кортни достигнет апогея, подобно тому как сама Южная Африка будет охвачена огнем расового конфликта. Роман подтолкнет ожесточенное семейное соперничество, о котором я всегда писал, прямо к разрыву нации.

" Ярость" была хроникой самой Южной Африки, следуя за Шасой Кортни и Манфредом Де Ла Реем, когда они оказались втянутыми в политику молодой нации и вместе оказались в парламенте. У жены Шасы роман с лидером африканских националистов, и она вынуждена отправиться в изгнание, поскольку Южная Африка прогибается под кампанией неповиновения 1950-х годов и борьба с апартеидом укореняется. Роман начинается в 1952 году и описывает период почти двадцати лет, когда страна колеблется от Хартии свободы в Клиптауне, через суд по делу о государственной измене в Ривонии, к заключению Нельсона Манделы на острове Роббен, ужасам резни в Шарпвилле и убийству премьер-министра Хендрика Вервурда в 1966 году.

Когда я начинал свою писательскую карьеру, я искал вдохновения в авантюристах прошлых дней. Теперь же я с гневом осознал вполне реальные опасности, которые ежедневно мужественно переживали южноафриканцы. Я уже был свидетелем ужасов, которые могут поглотить такую страну, как Родезия, и вокруг меня было беспокойство, что Южная Африка может пойти тем же путем. " Ярость" была написана в середине 1980-х, в то время, когда страна находилась на переломном этапе. Гласность, конец Холодной войны, дула своими ветрами перемен по всему миру, и когда Советский Союз и коммунизм пали, ударные волны ощущались по всей Африке к югу от Сахары с огромными последствиями для Южной Африки. На международном уровне апартеид был повсеместно осужден, и по мере развития 1980-х годов профсоюзы, церковные группы, студенческие общества и движение черного сознания, уязвленные, но непокорные после смерти их лидера Стива Бико в 1977 году, продолжали требовать перемен. Сам Нельсон Мандела будет освобожден в феврале 1991 года президентом Ф. де Клерк, а через три года и сам станет президентом. Предсмертные муки режима апартеида были пьянящим временем.

Я был высокого мнения о предшественнике де Клерка, П. В. Боте, премьер-министре на протяжении 1980-х гг. он был жестким и грубым старым политиком, более известным своей риторикой размахивания пальцами и кампанией “тотального натиска” против террористов и коммунистов. Именно Бота начал разговаривать с Нельсоном Манделой, когда тот еще сидел в тюрьме, и, хотя он отказался демонтировать его, Бота начал возиться со зданием апартеида, убирая самые ненавистные из мелких законов апартеида, такие как раздельные удобства для черных и белых и криминализация секса между ними. Для многих Бота был единственным реформистским лидером в Южной Африке за последние 300 лет. Я сказал журналистам во время рекламной поездки в Великобританию перед запуском " Ярости" в марте 1987 года, что, хотя я видел, что Южная Африка становится страной третьего мира, я надеялся, что в долгосрочной перспективе мирное и справедливое общество может быть построено. Мой оптимизм основывался на том, что умеренные люди одерживают победу в пространстве между «товарищами» в поселках и «сторонниками в ботинках [правого экстремиста] Юджина Терре Бланша. ” Для этого необходимо было бы привлечь к политическому процессу запрещенный Африканский национальный конгресс и найти формулу, которая гарантировала бы равенство для чернокожего населения Южной Африки, защищая при этом права белого меньшинства. Я сказал, что хотел бы видеть Нельсона Манделу освобожденным и включенным в правительство национального единства. У меня все еще были глубокие сомнения относительно структуры АНК, и, если он не будет контролироваться, я опасался, что он пойдет по пути африканских освободительных движений до него и станет классическим африканским однопартийным государством с пожизненным президентом. Что бы ни случилось в ближайшие несколько лет, это будет жизненно важно для долголетия этой зажигательной нации.

К тому времени, когда " Золотой Лис", продолжение " Ярости", был опубликован в 1990 году, прошел всего лишь год, прежде чем Нельсон Мандела был освобожден, и были сделаны первые шаги к примирению и исцелению ран нации. Нельсон Мандела показал свою истинную ценность и оправдал свое международное признание, когда в беспрецедентном акте африканской государственной мудрости он ушел с поста президента после всего лишь одного срока.

" Ярость" отражала реальные драмы, разыгрываемые в современной Африке, и сиквел " Золотой лис" продолжал эту тенденцию. Короче остальных, это был скорее шпионский триллер, с одним из второстепенных персонажей из " Ярости", дочерью Шасы Беллой, в качестве героини. Я любил Беллу в гневе, но понятия не имел, что она собирается делать. Потом в " Золотом лисе" она стала сама себе шпионкой, которая проникает в правительство. Это часто случалось: я создавал кого-то без видимого будущего, а потом вдруг, позже, я понимал, что они могут сделать. Я не разговаривал со своими героями, как это делают некоторые авторы. Мои персонажи просто жили в моем сознании и писали для меня, чтобы я смотрел и записывал. Меня часто спрашивали, был ли персонаж - это я. Был ли я дьявольски безразличным охотником на крупную дичь, авантюристом и дамским угодником, Шоном (либо в " Ярости", либо в " Когда пируют львы), или его братом Гарриком, коротышкой из помета в " Ярости" и калекой в " Когда пируют львы". По правде говоря, я больше отождествлял себя с Гарриком. Как и я, он был одиночкой, подпитываемым решимостью добиться успеха, часто удивляя окружающих.

Однако не Белла выделялась и привлекала всеобщее внимание, а второстепенный персонаж, Вики Гама, жена заключенного в тюрьму лидера романа Мозеса Гамы. Вики была представлена в гневе, но теперь в “Золотом Лисе”, когда ее муж все еще был заключен в тюрьму на острове Роббен, я написал сцену, в которой изобразил Вики, “черную Эвиту” и " мать нации", как садистку с топлесс, пьющую джин и владеющую шамбоком, избивающую молодого члена ее спортивного клуба, которого она подозревает в том, что он полицейский информатор. Все это происходило в особняке в Соуэто, который Вики построила на пожертвования из-за границы для борьбы с апартеидом.

Мои книги - чистый вымысел, в них нет скрытых посланий, независимо от того, что люди хотят думать. Мои персонажи полностью вымышлены - я рассказчик, - но некоторые люди проводили параллели между Вики и Винни Мадикизелой - или Мадикизелой-Манделой, как она известна сегодня. На той неделе, когда " Золотой Лис" был выпущен, Мадикизела-Мандела была названа в суде во время суда над ее телохранителем Джерри Ричардсоном, которого обвиняли в убийстве молодого активиста по имени Стомпи Сейпей. Стомпи, четырнадцатилетний член Молодежной лиги АНК, был похищен вместе с тремя другими в декабре 1988 года телохранителями Мадикизелы-Манделы, которые называли себя футбольным клубом " Мандела Юнайтед". Стомпи был убит в день Нового 1989 года, а его тело выбросили возле дома Мадикизелы-Манделы. Через пять дней его нашли в Вельде. Ему перерезали горло. Ричардсон, “тренер Манделы Юнайтед", был признан виновным в убийстве, хотя он утверждал в суде, что только выполнял приказ Мадикизелы-Манделы; а год спустя Мадикизела-Мандела была осуждена за похищение Стомпи и соучастие в его нападении. Мадикизела-Мандела была приговорена к шести годам тюремного заключения, сокращенному до штрафа и двухлетнего условного срока по апелляции. Ричардсон получил жизнь.

На самом деле " Золотой Лис" был написан незадолго до того, как Мадикизела-Мандела была названа в суде, но, что бы я ни писал, я не мог угодить всем все время. Некоторые люди были бы в восторге от отрывков, которые могли бы оскорбить других. В романе сцена, в которой Вики Гама нападает на подозреваемого информатора, не относится к какому-то конкретному человеку. Я писал романы, а не политические аллегории. В нем был изображен тип человека, который мог бы существовать в тот период, когда действие романа происходило.

Это был не единственный момент, когда роман приблизился к реалиям современной Южноафриканской жизни. " Золотой Лис" заставил дочь вымышленного посла Южной Африки в Лондоне проникнуть в Кабинет Министров, чтобы заполучить сверхсекретную информацию - в том числе отравляющий газ, производимый в Южной Африке компанией, похожей на Армскор, - и передать ее русским и кубинцам. Насколько это было плодом моего воображения, последние газетные заголовки утверждали, что убитый белый лидер СВАПО Антон Любовский был шпионом Южноафриканской военной разведки - и было доказано, что коммодор Дитер Герхард, командир важнейшей военно-морской базы Саймонстаун за пределами Кейптауна, был шпионом Советов все это время. Как и " Ярость", " Золотой Лис" показал, как переплетаются миры вымысла и фактов. " Золотой Лис", однако, был последним разом, когда я плавал так близко к современной политической истории. Причина была проста: я был профессиональным рассказчиком, а не политическим экспертом.

А так книги почти сами писались. Любой за пределами страны не поверил бы в то, что мы переживаем ежедневно, и, как всегда в Африке, трагедия скрывалась за углом. У нас был плохой опыт в июле 1989 года, когда водитель сбил и убил нашу домашнюю служанку Глэдис Сикеле. Она стояла у нашего дома в Бишопскорте в Кейптауне и шла с подругой к своему дому, когда на тротуар въехала машина и сбила ее. В то время я был за границей в книжном туре. Моя жена думала, что она могла стать мишенью из-за моих книг, другого “Белого волка". Первый” Белый Волк", недовольный и опозоренный двадцатитрехлетний южноафриканский полицейский констебль по имени Баренд Стридом, сидел в камере смертников в Претории за стрельбу, которую он провел в полной форме из своего служебног пистолета, которая унесла жизни семи африканцев и ранила еще пятнадцать 15 ноября прошлого года. Он утверждал, что является предводителем " Белых волков", но это оказалось плодом его воображения. Он был приговорен к смертной казни, но избежал петли, поскольку правительство Национальной партии под руководством Ф. В. де Клерка приостановило все казни. Он был освобожден в 1992 году как один из 150 политических заключенных и амнистирован комиссией по установлению истины и примирению после демократических выборов 1994 года.

Мы объявили вознаграждение в размере 10 000 рупий за информацию о смерти Глэдис. Полиция спросила, есть ли у нас с Глэдис враги. Мы этого не знали, по крайней мере, никто из тех, о ком мы знали, но мы рассказали полиции об инциденте пару недель назад, когда автомобиль свернул в сторону черного пешехода, а затем уехал на большой скорости.

Следы шин, которые вели к Глэдис, стоявшей на противоположной стороне дороги, были отчетливы, как дневной свет. Машина, должно быть, ехала на большой скорости, потому что Глэдис была убита мгновенно.

Глэдис прожила у нас двадцать один год и была матерью четверых детей. Мы были на ее похоронах, и это было одно из самых трогательных событий в моей жизни. Под жарким солнцем, в мягкой красной пыли, в глубоком, остром домашнем запахе Африки вокруг нас было 300-400 плакальщиков, поющих о своей любви к Глэдис и человечеству, как будто это был полный дух Африки, который дал голос. В тот день, когда слезы свободно текли по моему лицу, я радовался тому, что я тоже африканец, что только здесь, среди трагедии, я мог чувствовать такую сильную, нерушимую связь.

Четыре дня спустя 32-летний сержант полиции подошел к своему начальнику участка и признался, что вел машину. Почти год спустя Якобус Майкл Чарльз Эндрюс предстал перед судом Винберга по обвинению в преступном убийстве, а также в неосторожном вождении автомобиля. В октябре он был признан виновным в убийстве и оштрафован на 1 000 рупий или двенадцать месяцев тюрьмы. Ничто не могло вернуть Глэдис назад; мы сделали все, что могли, для ее детей, которые все были взрослыми, но его приговор был всего лишь пощечиной.

Мы были очень расстроены и очень сердиты.

•••

После эйфории всеобщих выборов 27 апреля 1994 года, которые привели к власти Африканский национальный конгресс, казалось, что джинна выпустили из бутылки. Там были безудержные ожидания, экономика в упадке и халявщики на стороне, получающие прибыль на каждом углу через государственные тендеры и злоупотребление государственными ресурсами. Но самым страшным было преступное насилие, подпитываемое пламенем разочарования, особенно среди африканской молодежи. В какой-то момент возник реальный страх, что Южная Африка может стать такой же, как Ливан, и те, кто сможет, просто покинут страну и поселятся в другом месте. Как это ни парадоксально, ситуация усугубляется новой приверженностью к доктрине прав человека. Полиция была практически бессильна, а суды оказались бессильны выносить приговоры, имеющие хоть какой-то смысл. Я всегда считал, что для выживания нам нужны законы и мораль. Я не большой практикующий христианин, но религия занимает очень сильное место в формировании нашего общества, потому что она учит людей этике. Мы сейчас портим целые поколения людей. Вам не нужно работать, вы можете претендовать на льготы; если вы хотите писать непристойности на стенах, выходить на футбольное поле и ругаться, вы герой. Права человека, хотя в принципе они абсолютно необходимы и достойны восхищения - а я их непоколебимо поддерживаю, - могут быть нарушены, и преступники могут выйти на свободу, если у вас есть хороший адвокат, достаточно денег и вы знаете нужных людей.

Ситуация, однако, была не настолько плоха, чтобы мы навсегда покинули Южную Африку; это произойдет только в том случае, если страна станет неуправляемой, управляемой сумасшедшим расистом в среде, где я бы чувствовал физическую угрозу - другими словами, в ситуации, подобной той, что сложилась в странах к северу от нас, в частности в Зимбабве при деспоте Роберте Мугабе. Я был свидетелем бесчеловечности, которая изменила мое отношение, когда я был в Родезии во время провозглашения независимости, в частности, что те системы, которые были прекрасны в викторианские времена, теперь давно прошли свой срок годности.

Я знал, что апартеид - это такая беззаконная доктрина и что она не может продолжаться, но я не мог встать и сказать об этом публично. У меня уже было бюро Государственной Безопасности (BOSS), постоянно наблюдающее за мной. У меня много лет прослушивался телефон. Я шел по пляжу Муйзенберг в Кейптауне после окончания апартеида, и тут ко мне подошел какой-то парень и сказал с акцентом африканца - “Я вас знаю. " - Мы уже встречались?, - ответил я. - Ах, нет, мы не встречались, но я работал на BOSS, и целый год мне пришлось сидеть и слушать тебя по телефону. Старый Уилбур, ты зануда! ”

Я сказал ему: " Что бы вы ни делали, пожалуйста, не говорите моим читателям! ”

Всякий раз, когда я возвращался в Южную Африку после моих долгих исследований, это всегда было с волнением, смешанным с трепетом из-за насилия и преступления. После прихода АНК к власти у нас было сорок восемь лет, чтобы наверстать упущенное за шесть месяцев, и многие люди остались позади. Быть свободным - это нормально, но свобода означает уважать других и их собственность. У меня был человек, который ходил вокруг моего дома в Кейптауне с собакой, и у меня было ограждение безопасности, но я больше всего беспокоился о жизни людей, которые работали на меня. Это они были в опасности. Я мог защитить себя, но они были уязвимы.

Когда апартеид закончился, для меня произошли два очень позитивных изменения, и оба они были связаны с Нельсоном Манделой. Признание Южной Африки в мировом сообществе благодаря международной репутации Мадибы означало, что мои книги теперь хорошо продавались в США, впервые превысив продажи в Великобритании, которая всегда была эталоном. На самом деле американские туристы, приезжающие в Кейптаун в огромном количестве, часто спрашивали, где я живу, и гид отвозил их в Бишопскорт. Однажды я был в своей старой одежде и шляпе, надвинутой на глаза, когда подъехал роскошный автобус.

“Вы не знаете, где живет Уилбур Смит? - спросил один из пассажиров.

- Нет, но доктор Крис Барнард, всемирно известный хирург по пересадке сердца, живет совсем рядом, - и они ушли. Я ценил свою личную жизнь гораздо больше, чем Криса.

Второй - проведение чемпионата мира по регби в ЮАР в 1995 году. Южноафриканский регбийный Совет выиграл право проведения третьего в истории чемпионата мира, хотя это был первый чемпионат для нашей национальной команды, " Спрингбокс", потому что они были исключены из первых двух из-за апартеида. Это был Мандела, который выиграл игру - и страну - для нас, в одном из самых невероятных актов примирения, когда-либо виденных. Это было так здорово, что о нем и чемпионате мира по регби была написана книга журналиста Джона Карлина под названием " Игра во врага". Впоследствии Клинт Иствуд снял фильм " Непобедимый" с Мэттом Деймоном в роли капитана Бок Франсуа Пиенаара и Морганом Фрименом в роли Манделы.

Нельсон Мандела остается моим героем и по сей день. Я имел честь пожать ему руку и, выросший и проживший всю свою жизнь в Африке, понял истинное величие его подвига. Я один из тех южноафриканцев, которые беспокоились о том, какими будут очертания и лицо моей собственной страны, да и всего континента, когда он умрет. Иногда, думал я, самозваные филантропы вроде бывшего премьер-министра Великобритании Тони Блэра и поп-звезд Боно и Боба Гелдофа приносят больше вреда, чем пользы, желая лечить симптомы, а не причины проблем на континенте. Одним из них была их настойчивость в списании международных займов, что, на мой взгляд, было равносильно вознаграждению за плохое управление и безответственность. Дело было не в том, что они не понимали африканского ума, а скорее в том, что они игнорировали реальность африканской концепции правительства. Вся структура была основана на тирании, контролируемой одним человеком, от Шаки в Квазулу Натале до Мзиликази в том, что стало Зимбабве. Они совершили ужасные злодеяния, чтобы консолидироваться и остаться у власти - модель, которая продолжалась с ужасными последствиями в современной Африке, например, когда Мугабе подавил инакомыслие матабеле, используя свою обученную в Северной Корее пятую бригаду. Даже Кеннет Каунда из Замбии прибегал к силе, когда его народ голодал. А еще были клептократии Центральноафриканской Республики и Мобуту Сесе Секо в Заире(ныне Демократическая Республика Конго), где деньги, которые должны были помочь народу, бесстыдно грабили и складывали в оффшорах, с благодарностью получая их от недобросовестных швейцарских банкиров.

Диктаторы не принимают идею использования денег для создания большего богатства для страны. Они либо тратят их, либо крадут - и тогда, когда страна не сможет вернуть те миллиарды, которые им одолжили, Запад попросят списать долг и выдать еще один транш.

Диктаторы тогда думают: " О боже, у нас тут хорошая калитка! Нам никогда не придется ничего возвращать. Когда придет наш следующий подарок? ” Дело не в черном или белом. Такова человеческая природа.

Проблемы самой Южной Африки были схожи, но с некоторыми нюансами - правительство апартеида сделало нищими всех чернокожих южноафриканцев, и поэтому им нечего было терять. Это не заняло много времени, как в пост-перестроечной России, для некоторых из более известных бывших борцов за свободу марксистов, чтобы превратиться почти в одночасье в крупных капиталистов и магнатов. У нас даже была фраза для этого в Южной Африке - “соусный поезд", или склонность активистов терять свои принципы для очарования директорства, практика, только превосходящая другое явление, не исключительное для Южной Африки, тендерных предпринимателей - людей, которые стали непристойно богатыми, используя свои политические связи, чтобы выманить государственные рабочие места и контракты.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒