Уилбур Смит 5 страница

Я позаимствовал у папы фургон и направился к горам Иньянга на востоке, волшебному пространству гор, водопадов, холмистых лугов и плотин для ловли форели. Я припарковался на стоянке для караванов и начал писать с удвоенной силой. Иногда я возвращался в Солсбери, чтобы повидаться с семьей и немного отдохнуть с друзьями.

Во время одной из таких поездок домой я столкнулся с молодым прокурором Джоном Гордоном Дэвисом. Гордон Дэвис и я вместе учились в Университете Родса, но на самом деле мы не были друзьями.

Он спросил меня, что я делаю, и я рассказал ему о книге " Когда пируют львы" и как я бываю в Иньянге. Примерно двадцать лет спустя Гордон Дэвис в интервью одному репортеру рассказал, как я вдохновил его начать писать.

Гордон Дэвис, который тогда был младшим прокурором в Булавайо, шел по главной дороге в Солсбери, когда увидел меня и помахал рукой. После сердечных рукопожатий, или, как он выразился репортеру, “Мы бросились друг другу на шею”, мы направились к ближайшему бару.

За большим стаканом прохладного пива он сказал, что только что вернулся из Канады, где искал приключений, но не нашел их, и теперь работает в Булавайо в магистратском суде. Он был скучающим и беспокойным, с тем диким взглядом в глазах, который я много раз видел у разочарованных творческих людей. “А ты, что задумал, Смит? - спросил он. В его голосе звучал скептицизм, как будто я был последним человеком, который, по его мнению, добьется успеха в любом предприятии. “Я живу на гонорары от моего первого романа, который разошелся тиражом в 10 000 экземпляров в США и 25 000 в Великобритании, и права на фильм продвигаются, - сказал я, искренне не желая хвастаться, просто констатируя факты. Я видел, как глаза Гордона Дэвиса широко раскрылись от изумления; он не думал, что кто-то может зарабатывать на жизнь писательством, особенно в Африке.

Он стал еще внимательнее, когда я сказал ему, что после того, как я отправил " Когда пируют львы" издателям, они попросили меня еще поработать.

Он сказал: ” Ну, если такой придурок, как ты, может это сделать, то и я тоже". На самом деле он сказал: “Господи, если такой мудак, как ты, может издать книгу, представь, что я могу сделать. ”

- Ну, Гордон Дэвис, - ответил я, - не рассказывай мне об этом, иди и сделай это. - И к его чести, он именно это и сделал, написав книгу " Держи меня за руку, Я умираю", бестселлер, основанный на его работе в качестве комиссара по делам туземцев близ Карибы, а затем в качестве прокурора во время волнений в Родезии, когда премьер-министр Ян Смит и его правительство родезийского фронта решили издать свою одностороннюю Декларацию Независимости от Великобритании. Гордон Дэвис уедет из Родезии и будет работать королевским прокурором в Гонконге, постоянно сочиняя, пока в конце концов не уедет в Испанию, в Андалусию, где он проведет очень успешные курсы для начинающих и опубликованных авторов. К сожалению, он скончался в 2014 году.

Возвращаясь к теме моего письменного «офиса» - прекрасные горы Иньянга находятся на восточной границе тогдашней Родезии, образуя естественный барьер из отвесных скал, оврагов, окутанных туманом, и густого Нагорного леса с Португальской Восточной Африкой по другую сторону. Здесь, окруженный черными аациями и соснами, прислушиваясь к крикам и воплям обезьян Саманго где-то в лесу, я жил и работал в караване, и вскоре я написал свой второй роман " Темное Солнце". Речь шла о Брюсе Карри, тридцатилетнем юристе из Родезии, ставшем наемником, который искал спасения в кровавой бойне богатой алмазами провинции Катанга в Конго, пока вокруг него бушевала гражданская война. Уединение Иньянги было идеальным фоном, чтобы затеряться в этих воображаемых перспективах, чтобы по-настоящему жить персонажами на странице. Вскоре после окончания я писал свой третий роман " Звук грома" и в нем возвращался в мир Кортни. Раскаты грома застали Шона и его брата Гаррика за возобновлением их братской битвы, на этот раз против театра Второй англо-бурской войны на рубеже двадцатого века. Затем последовал " Крик на дьявола", рассказ о двух вольнонаемных охотниках, зарабатывающих себе на жизнь охотой в Германской Восточной Африке, и о неумолимом комиссаре, на чьих землях они браконьерствуют. Это были романы, действие которых разворачивалось под бесконечными африканскими небесами, но для моего следующего рассказа я планировал нечто несколько иное. Я собирался отвезти читателей в ту часть Африки, которую мало кто из них когда-либо видел, - в подземный мир.

•••

Первые годы своей жизни я провел на рудниках Коппербелта, в месте, очень похожем на эти золотые прииски. Это были дни, проведенные в погоне за отцом, когда он расставлял своих людей и спускал вентиляционные трубы глубоко в землю, но я был здесь, на Витватерсранде, в качестве гостя Western Deep Levels Gold Mine Company. Будучи успешным романистом, я открывал двери, которые до сих пор оставались закрытыми, позволяя мне приблизиться к моему исходному материалу.

Я впервые написал о Южной Африканской золотой лихорадке в " Когда пируют львы", когда Шон Кортни и его партнер Дафф Чарливуд присоединились к давке, чтобы использовать золотые прииски Витватерсранда. Золото было открыто на этом обширном склоне в 1886 году, и внезапный приток охотников за богатством со всего мира привел к появлению пыльной шахтерской деревни Кэмп Феррейры, которая выросла в город Йоханнесбург. Сейчас, когда я стоял здесь, золотая лихорадка закончилась почти сто лет назад, но в этих холмах все еще было золото, и люди, которые шли по туннелю впереди меня, были здесь, чтобы добыть его. Мой новый роман " Золотая жила" будет о таких же людях, как они, и, если я хочу проникнуть в их мысли, мне нужно знать работу рудников так же хорошо, как и любому шахтеру. Мне нужно было жить с их ритмами, изучать их образцы речи, их позы, мельчайшие детали, которые мог знать только опытный шахтер. Компания " Western Deep Levels Gold Mine Company" разрешила мне присоединиться к ним на длительный срок, поэтому я забрался в скип, который должен был доставить меня на нижние уровни шахты, и приготовился спускаться.

На поверхности шахта была своим собственным миром - закрытым городом с тысячами рабочих, многие из которых жили в отдаленных деревнях, управляемых шахтой. Женатые шахтеры часто жили в этих местных деревнях со своими семьями, но даже они не могли избежать контроля над самой всемогущей шахтой. Одинокие шахтеры делили пансионаты поближе друг к другу, и я жил в этих кварталах, в перерывах между приступами публичности для " Крика на дьявола". Это были довольно простые строения, но они были намного лучше традиционных хижин, в которых выросло большинство шахтеров. В эпоху апартеида чернокожие рабочие жили отдельно от белых, но это не влияло на чувство общности в комплексе. Я был здесь уже несколько дней и планировал остаться на целых два месяца. По вечерам, когда работа была закончена, шахтеры собирались вместе, чтобы поиграть в карты, заняться спортом и, в отдельных кварталах, выпить. Каждый вечер я сидел среди них, прислушиваясь к разговору.

Западная глубокая шахта № 3 уходила под землю более чем на милю. Когда мы с грохотом покатились вниз, воздух вокруг нас, казалось, затвердел от нарастающего давления, я вспомнил, как впервые спустился под землю. Неприятное ощущение внизу живота было пугающе знакомым с тех дней, когда я спускался с отцом в шахту почти так же, как сейчас, и с тех долгих, утомительных часов, которые я проводил, волочась за ним по пятам. Эти сети туннелей, забитые деревянными подпорками, и удушающая жара, которую терпели шахтеры, не были местом для мальчика. Однако позже, когда мы переехали на ранчо моего отца и перспектива того, что лежало под поверхностью, уже не казалась такой скучной, я вступил в клуб спелеологов и вместе со школьными товарищами отправился в спелеологические экспедиции, исследуя естественные расщелины и туннели в скалах. Именно во время одного из этих первых путешествий мои глаза открылись навстречу очарованию глубин.

Наконец мы достигли дна шахты. Ворота скипа с грохотом распахнулись. Шахтеры, которые толпились вместе со мной, вышли в узкий туннель и один за другим исчезли в темноте, свет на их шлемах потускнел, превратившись в точки. Это был жуткий и странный, нереальный мир черноты, теней и неожиданного яркого освещения. Когда они ушли, в пещере остались только две фигуры: я и надсмотрщик шахты, которому было поручено показать мне туннели.

Джордж Оруэлл писал об английских угольных шахтах по дороге к Уиган-пирсу, и его слова звенели у меня в ушах: “Это место похоже на ад, или, по крайней мере, на мой собственный мысленный образ ада. В аду есть почти все, что можно вообразить: жара, шум, суматоха, темнота, скверный воздух и, главное, невыносимо тесное пространство. ”

- Держись рядом, - сказал надзиратель. - Здесь внизу пятьсот миль туннеля. Некоторым из этих ребят придется пройти две мили, прежде чем они начнут работать. ”

Мы начали нашу экскурсию по шахте. Она была обжигающе горячей, и сами стены, казалось, потели, как будто они тоже были захвачены усилием извлечения. Вода обильно разбрызгивалась по всей шахте, не только для охлаждения, но и для того, чтобы приглушить клубы пыли, поднимавшиеся по туннелям. Эта пыль может быть опасна для шахтеров, которые могут провести долгие дни, вдыхая ее. Атмосфера была душной, но это было то, к чему шахтеры привыкли. Приходя из буша, многие из необученных шахтеров должны были проводить долгие периоды времени в парных компаунда, чтобы их тела приспособились к условиям, находящимся так далеко под землей. Давление скалы над головой могло достигать 12 000 фунтов на один квадратный дюйм, и риск обрушения был тем, с чем шахтеры жили ежедневно.

Золотая жила представляла собой соты, ее ячейки и туннели тянулись во все стороны. Мы двинулись по обозначенным дорожкам, по которым руду доставляли обратно на поверхность. Время от времени туннели оглашались взрывами, доносившимися из еще более глубоких недр горы, - последствия заложенного и взорванного динамита, и все это было частью нескончаемого стремления шахты к расширению. Шахта вокруг нас казалась живой, органической, постоянно ищущей места для проникновения, постоянно растущей новыми стволами и туннелями. Как только такие подкопы прекратятся, она тут же остановится. Только углубляясь, расширяясь и обогащаясь, она могла продолжать существовать. Это был голодный зверь, не утоляющий своего аппетита, как и рынок золота, который он снабжал. Сегодня Western Deep Levels работает на Земле более чем в двух с половиной милях под поверхностью, один из самых глубоких комплексов в мире. В последующие годы они будут погружаться все глубже и глубже.

Большинство людей, работавших в этих туннелях, были чернокожими рабочими из сельских районов Южной Африки. Хотя расовая напряженность Южной Африки вскоре взорвется огнем и кровью в мире наверху, в этих туннелях, казалось, не было никакой вражды между черными и белыми. Шахтер есть Шахтер, и это затмевает расовый раскол. Рабочие, с которыми мы столкнулись, были со всех концов света: это были Зулу и Матебеле, Сото и Шона, португальцы, поляки и европейцы из еще более отдаленных стран. Часто надсмотрщиками были образованные белые рудокопы, и люди из разных африканских племен, казалось, собирались вместе, чтобы банды Матебеле работали на забое шахты, в то время как когорта зулусских мальчиков перевозила руду.

Пройдя через бесконечные тесные, вызывающие клаустрофобию туннели, мы с надсмотрщиком добрались до забоя шахты, где в твердую породу углублялись новые туннели. Это была опасная работа. Здесь не было естественного кислорода, его откачивали по вентиляционным трубам, которые мой отец построил, чтобы сколотить состояние, и воздух вокруг нас висел густой и тяжелый. Огни, подвешенные к деревянным балкам, мерцали и мигали, иногда замыкаясь и погружая мир во тьму более абсолютную, чем все, что я когда-либо испытывал на поверхности. В этих глубинах вода, просачивающаяся сквозь скалы, была медной и ядовитой, с примесью природного мышьяка из минералов в земле. И был постоянный страх обрушения туннеля, скрывающийся за каждым углом.

Мужчины, казалось, не обращали внимания на повседневные опасности. Рудники привлекали суровую породу людей, способных и безропотных, подкрепленных относительным богатством их заработной платы. Настоящая золотая лихорадка, возможно, уже давно миновала, земля теперь монополизирована и контролируется такими компаниями, как Western Deep Levels, но вознаграждение для шахтеров было компенсацией за трудности в изнурительном мире.

Новые рекруты были привлечены Teba, Бюро по трудоустройству Африки, и Wenela, Ассоциация туземного труда Витватерсранда. Они приехали из густого буша, их зарегистрировали и привезли на грузовиках. Оказавшись в шахтном комплексе, они оценивались обученными капитанами шахт, которые определяли их различные способности, прежде чем распределить их в подходящие команды. Когда они приезжали, то часто бывали недокормлены и слабы. Большинству придется пройти обучение, прежде чем капитаны отправят их под землю. Помимо посещения парилок, они получали здоровую, богатую пищу, полную кукурузной муки и мяса, очень отличающуюся от той, к которой они привыкли. Врачи будут наблюдать за ними, когда они будут работать на беговых дорожках и в групповых упражнениях, пока они не достигнут хорошего уровня физической подготовки и не будут готовы к шахте.

Впервые в жизни они получат образование. Некоторые из капитанов шахт рассматривали это как цивилизованный процесс, принимая людей, которые прожили всю свою жизнь в буше, и помогая им противостоять требованиям современного мира. Они научатся пользоваться инструментами и горной техникой, а также новым языкам. Фанакало был восхитительным лингва-франка, который я слышал эхом по всей шахте, пиджин-язык, который я уже знал с тех пор, как жил на ранчо моего отца, где он использовал его для общения со своими рабочими. В наши дни модно осуждать Фанакало как расизм и колониализм, но он все еще используется на южноафриканских шахтах, потому что люди, которые его используют, доверяют ему свою жизнь. Эти люди приехали со всей Африки к югу от Сахары - из сегодняшних Малави, Мозамбика, Замбии, Намибии и Лесото, не говоря уже о Восточном Кейпе и остальной части южноафриканской глубинки, - но к концу фазы индукции они смогут общаться и работать вместе, используя общий язык в тесной, узкоспециализированной, опасной среде.

Большинство рабочих проводили на руднике два-три года, прежде чем вернуться в свои деревни с достаточным капиталом, чтобы обзавестись женами, купить пятнадцать голов скота и стать важными людьми в своих общинах. Они вернутся образованными людьми со всего мира, получив навыки от эксплуатации машин до ловли поездов и познакомившись с разными людьми со всей Африки и более широкого мира. Уроки, которые они привезли с собой, будут способствовать благосостоянию их родных общин.

" Золотая жила" была триллером, и надсмотрщик рудника, который вел меня через этот подземный мир, должен был стать образцом для Родни Айронсайдса, подземного управляющего - тридцати восьмилетнего разведенного и отчаянно стремящегося к успеху - который добился своего благодарясвоим природным способностям и своей трудовой этике. Как и человек, который позволял мне следить за собой, Айронсайдс достиг вершин своей профессии, но не мог продвинуться дальше, потому что не был выпускником университета, а Святой Грааль управления собственной шахтой был недосягаем. Скоро ему предложат передышку, но это приведет его к преступлению. По пути он влюбится в молодую жену управляющего, но при этом каким-то образом справится с ежедневным стрессом, связанным с управлением десятками тысяч сотрудников. Это будет тощий, вызывающий клаустрофобию роман - единственный, который я когда-либо писал и который будет разворачиваться исключительно в одном месте, в тесных туннелях шахты. Чтобы представить себе мир реалистично, я провел бы там еще два месяца, гуляя по глубоким туннелям до восьми часов в день, прилагая неимоверное количество усилий, чтобы получить правильные факты и понять преобладающие взгляды шахты. У меня была жестяная каска и комбинезон, и я ходил с важным видом, но не думаю, что кто-то вообще знал, кто я такой. По ночам я жил в единственном помещении шахты, пил и пьянствовал с шахтерами, слушал их рассказы и жадно читал все, что попадалось мне под руку о добыче золота.

•••

Уроки, которые я усвоил, когда писал " Золотую жилу", останутся со мной на протяжении следующих десяти лет. Я с самого начала знал, что если мои романы будут иметь успех, то они должны быть основаны нас трудом завоеванном личном опыте. Это было так же верно для “На лице Флиндерса", как и для " Когда пируют львы". Но " Золотая жила" научила меня тому, что я могу отправиться туда и получить новый опыт, на основе которого можно строить романы, что исследования не обязательно должны проводиться внутри энциклопедии или библиотеки. Позже, когда дело дошло до написания романа " Охотники за алмазами", который я написал в 1971 году, я так же серьезно отнесся к своим исследованиям. Выросший в Южной Африке, я был очарован драгоценными металлами и камнями, а также богатыми историями, которые навевает на меня наша одержимость ими. Мое увлечение золотом было исследовано в золотых рудниках, и теперь я обратил свое внимание на другой блестящий ресурс Африки - алмаз. Написание " Охотников за алмазами" должно было занять более полутора лет - один из самых долгих периодов, когда я участвовал в одном проекте. В рамках своих исследований я отправился в Людериц в современной Намибии, которая тогда была Юго-Западной Африкой, и отправился на алмазные баржи, которые добывали алмазы у берега. Я провел много времени, разговаривая с мужчинами, и, чтобы поглотить атмосферу, я отважился на Лендровер в окружающую пустыню, богатую алмазами. Я гулял по пляжу, наблюдая за шахтерами, которые занимались восстановлением пляжа, и мне было позволено прикоснуться и потрогать алмазы. Всегда так волнительно иметь настоящий алмаз на ладони и думать, что он был произведен огромными температурами и давлением, которые обычно встречаются на глубине от 87 до 118 миль под земной корой, и в течение периода времени от одного миллиарда до 3, 3 миллиарда лет. Алмазы приближаются к поверхности земли в сиянии славы, когда извергаются вулканы и магма, содержащая алмазы, охлаждается в магматические породы, такие как кимберлит, названный в честь города Кимберли в Южной Африке, где в 1869 году была открыта " Звезда Южной Африки" - алмаз весом 83, 5 карата. Это вызвало алмазную лихорадку и создание огромной открытой шахты, большой ямы, которую 50 000 шахтеров вырыли вручную с помощью кирки и лопаты. " Звезда Южной Африки" была найдена мальчиком-пастухом Грикуа на берегу Оранжевой реки. Он продал камень соседнему фермеру за 500 овец, 10 быков и лошадь.

Я никогда не забуду волнения, когда шахтеры принесли пинту добытых алмазов в контейнере и позволили мне пробежать по ним пальцами, а также невероятного момента, когда был добыт “дикий” алмаз. Извлеченные алмазы - это небольшие алмазы, извлеченные из кимберлитовой породы, которые дробят, смешивают с водой для создания суспензии, часто известной как ”лужа", а затем подвергают центробежным силам, которые заставляют более тяжелые алмазы опускаться на дно смеси. " Дикий" алмаз - это редкая находка, индивидуальный, крупный драгоценный камень, сверкающий на солнце, вызывающий огромные торжества. Объединив детали, почерпнутые из этих экспедиций, с книжными исследованиями, я создал картину более широкого алмазного рынка, вовлеченных в него международных картелей и этики торговли, тем, что в конечном итоге стало известно как “кровавые алмазы” - иногда называемые “алмазами конфликта”, необработанные алмазы, используемые повстанцами для финансирования военных действий против законных правительств.

И " Охотники за алмазами", и " Золотая жила" продолжат свою вторую жизнь на экране - но, во-первых, " Золотая жила" удостоилась другой, более необычной чести - это был первый роман, написанный мной, чтобы не стать жертвой Южноафриканского Совета Цензуры. До публикации пятого романа ни одна из моих работ не была доступна в стране, которую я так долго называл своим домом. Мои романы считались слишком зажигательными, чтобы ими могли спокойно наслаждаться те, кого Совет считал ханжеской, легко оскорбляемой Южноафриканской читательской аудиторией. Они были запрещены.

ЗАКОН - ЭТО ОСЕЛ

К сентябрю 1964 года я женился (во второй раз) и жил жизнью писателя в Онрусе на Западном Кейпе.

" Когда пируют львы" был опубликован десять месяцев назад в США и Великобритании, но еще не был опубликован в Южной Африке.

Я приехал в Йоханнесбург в апреле 1964 года, чтобы выпустить книгу. Я ликовал по поводу ее успеха. Американские книжные магазины заказали еще 1500 экземпляров, Хэйнеман в Великобритании продал еще 20 000 по всему миру, я только что подписал права на перевод для девяти стран, Би-би-си сделала сериал по ней, а Reader's Digest сжал его - но Южноафриканский комитет по контролю за публикациями запретил его, хотя и не раньше, чем были проданы первые 10 000 экземпляров.

Проблема, по-видимому, заключалась примерно в 1000 словах из общего числа 160 000 слов. Сами книготорговцы были озадачены, и даже рецензент Южноафриканской ежедневной газеты “Стар " заметил: - " В самом начале есть один незначительный сексуальный инцидент, и даже его в современной литературе нельзя назвать оскорбительным иначе, как ханжой. ”

У Совета был католический вкус, и поэтому у " Когда пируют львы" была компания. В то же время Совет директоров запретил все издания " Фанни Хилл", все будущие выпуски журнала " Плейбой", книгу Брайана Бантинга " Восстание южноафриканского Рейха" и Том 2 Патрика Дункана.

Брайан Бантинг всю жизнь был коммунистом. Бывший журналист " Рэнд Дейли Мейл" и " Санди Таймс", он редактировал не менее шести политических газет в Южной Африке, которые впоследствии были запрещены, прежде чем отправиться в изгнание в Великобританию и стать корреспондентом ТАСС, информационного агентства Советского Союза. Патрик Дункан был сыном бывшего генерал-губернатора Южной Африки, бывшего национального организатора вскоре запрещенной Либеральной партии и первого белого члена Панафриканского Конгресса (ПAК), Южноафриканской политической партии, выступающей против апартеида. " Фанни Хилл" - эротический роман английского писателя Джона Клеланда, впервые опубликованный в Лондоне в 1748 году и считавшийся первым в своем роде в мире, в то время как " Плейбой", как это ни парадоксально, прославился не обнаженной натурой, а качеством своей журналистики.

Это было типично для Южной Африки в то время, когда все более уверенное правительство Национальной партии выдержало бурю организованного ПАК бойкота закона о пропусках – законы о пропусках были внутренней паспортной системой, предназначенной для контроля за передвижением африканцев при апартеиде, - что привело к резне в Шарпвилле в 1960 году, когда полиция открыла огонь по протестующим во время мирной кампании против пропусков. Тогда правительство начало подавлять Африканский национальный конгресс, политическую партию против апартеида и ПАК всеми имеющимися в его распоряжении средствами, как юридическими, так и иными. В июне 1964 года Нельсон Мандела, лидер новой партии АНК " уМхонто ве Сизве", или " копье национально-освободительной армии", военного крыла АНК, уже отбывал двадцатисемилетний срок заключения на печально известном острове Роббен, на пути к тому, чтобы стать самым известным политическим заключенным в мире.

Хейнеманн подал апелляцию в Кейптаунский отдел Верховного суда Южной Африки. Это был тестовый случай, первый в своем роде, чтобы исследовать, что именно составляет “непристойные, предосудительные или неприличные” основания.

Издательский Совет заявил в своих документах суду, что, у романа " Когда пируют львы" есть “тенденция развращать или растлевать умы людей, которые, вероятно, подвергнутся воздействию или влиянию этого. Это оскорбительно и вредно для общественной морали. Скорее всего, это будет возмутительно или отвратительно для людей, которые, вероятно, прочитают его. В нем неприличным образом рассматривались распущенность, страстные любовные сцены, похоть, половые сношения, непристойные выражения, богохульные выражения, садизм и жестокость. ”

Дело пришлось выслушивать дважды. С первой попытки коллегия из двух судей - судьи Ван Зейля и судьи Дьемонта - не смогла прийти к согласию, поэтому весь процесс пришлось повторить, на этот раз с участием председателя суда отдела, судьи Бейерса. После второго слушания решение пошло по нашему пути 2: 1 с судьей Димонтом, до сих пор несогласным.

Были моменты легкомыслия и юмора, как всегда бывает в судебных делах высокого напряжения. Адвокат Г. Дункан, выступая в Совете, имел дело с судьей Бейерсом, который допрашивал его по вопросу морали. - Времена меняются, - сказал он Дункану. - Было время, когда ножки стола были покрыты всевозможными шторами, потому что они давали людям всевозможные идеи. Я живу в Клифтоне [известном Кейптаунском пляже] и вижу гораздо больше, чем ножки стола. На что Дункан ответил, что существуют две крайние точки зрения - от той, которая утверждает, что ножки стола должны быть покрыты, вплоть до полной наготы. Судья возразил: " Это очень трудно для меня, я человек холостой. Вы понимаете, что я имею в виду? Это полностью зависит от судьи, которого вы получите. Дункан дипломатично ответил, что, возможно, решение будет средним. Он возражал против заявлений о том, что откровенное отношение к сексу является обычным явлением в современном обществе. Судья Бейерс, услышав это, повернулся к своим коллегам-судьям и сказал: - “Я не знаю, почему он говорит " современное". ’ Разве это не обсуждалось с тех пор, как родилась литература? ”

Вынося решение большинства, судья Ван Зейль пришел к выводу, что никакая часть не может быть выделена из книги и ей придан дополнительный вес, поскольку она подходит заявителю: “Воздействие части - ее влияние или влияние - на людей должно в значительной мере зависеть от воздействия целого, отношения части к целому и ее отношения к другим частям, составляющим целое. Именно вес этого воздействия на определенные конкретные вопросы определяет, следует или не следует объявлять книгу нежелательной публикацией. ”

Помимо того, что судья Ван Зейль обвинил меня в “плохом литературном качестве” “Когда пируют львы” и в " лживости приписывания двум детям изощренного любовного эпизода, который описан на страницах 71-72 как происходящий между ними", он нашел, что это не было основанием ни для Совета, ни для суда признать книгу нежелательной.

" Первый отрывок касается случая, в котором Анна, девушка около 17 лет, соблазняет героя книги, Шона, мальчика примерно того же возраста. История рассказывает о том, как Анна навязывает свою компанию Шону, который идет на рыбалку; о том, как, когда они добираются до места рыбалки, ей становится скучно, она ныряет голой в бассейн и заманивает Шона в бассейн, а теперь, после короткой физической встречи в воде, она выходит на берег, и о том, как они сидят голые рядом друг с другом, и она просит его заняться с ней сексом. ”

Затем Шон и Анна болтают о том, что только что произошло, и Шон доверяется своему брату Гаррику, когда тот возвращается домой. Судья Ван Зейль обнаружил, что в этих четырех страницах нет ничего такого, что могло бы растлить или развратить умы тех, кто мог бы их прочесть. Он сказал, что нет ничего такого, о чем старший подросток не мог бы подумать для него или для себя. Этот отрывок, как выяснил судья, был написан сдержанно и не мог служить доказательством безнравственности.

Второй отрывок занимал полторы страницы, но фрагмент, который раздражала Совет, был не длиннее десяти строк. Это произведение, сказал судья, описывает сексуальное поведение, которое, по всей вероятности, отклонялось от нормы. Но знания, переданные в этом отрывке, можно было почерпнуть из любой стандартной работы о сексе или сексуальном поведении, и судья Ван Зейль не видел никаких оснований утверждать, что этот отрывок в любом случае можно считать “развращающим или растлевающим ум взрослого человека". ”

Мы победили, но это была Пиррова победа, потому что судья Ван Зейль разрешил Совету подать апелляцию в Высший суд (Верховный суд) в то время, Апелляционный отдел в Блумфонтейне, и запретил любую продажу копий " Когда пируют львы" до тех пор, пока апелляция не будет рассмотрена. Это был двойной удар, потому что я финансировал судебный процесс, не желая обременять моих издателей этим делом. Чарльз Пик сказал, что Хайнеманн оплатит счет, но я был непреклонен. Это была небольшая плата за то, чтобы укрепить глубокое взаимное уважение, которое мы с Чарльзом уже испытывали друг к другу.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒