Зов ворона 20 страница

- Это значит, что у нас будет меньше рабов. ’

‘Но с большим количеством людей мы сможем взять больше рабов, - сказал Пендлтон. - ‘И мы ничего не можем с этим поделать. Мы находимся на земле Нганги – мы принимаем его условия. Я же говорил, что за это придется заплатить. ’

‘Кажется, он поднимается все выше и выше, - пробормотал Мунго.

Но его мысли уже двигались дальше. Нельзя было отрицать, что с большим количеством людей будет легче вернуть пленников на корабль. Пока трюм корабля был полон, когда он отплывал, не имело значения, сколько людей он должен был взять, чтобы заплатить свои долги.

Виси был назначен лидером военной партии Пуну. Он был первенцем Нганга, и когда он отдавал приказы, они повиновались без колебаний.

‘Из них получилась хорошая армия, - сказал Мунго, восхищаясь их боевой выучкой. - И он хороший командир. ’

Наполнив желудки утренней едой - рисом, бататом и тушеной рыбой, - они собрали оружие и провизию и вышли из деревни навстречу восходящему солнцу, углубляясь в пустыню. В джунглях было полно животных и змей, прячущихся среди листьев, в том числе толстяк с коричневыми и черными ромбами на коже, которого Виси опознал как " короля гадюк", прежде чем всадить свинцовую пулю ему в голову.

В древней роще массивных деревьев с крылатыми корнями - по словам Пендлтона, они назывались Сейба и считались священными у Пуну - Мунго услышал, как люди Виси снова произнесли слово ибубу. Он сделал глубокий вдох и уловил резкий запах. Он вытянул шею, пытаясь разглядеть гориллу, но не увидел ничего, кроме листьев и веток. Туземцы молча ждали, их глаза блуждали по лесу. Один из них ткнул пальцем, и Мунго увидел миниатюрную черную фигурку, спускающуюся с высоты на двух толстых лианах. Мунго думал, что это обезьяна, пока она не забралась на сгорбленную тень у основания дерева. Горилла-мать на мгновение повернулась к ним, а затем с грохотом скрылась в кустах. Громкий рев расколол воздух, заставляя сердце Мунго бешено колотиться. От серебряной спины он увидел только вспышку, прежде чем она тоже исчезла за деревьями.

- А Пуну когда-нибудь убивали кого-нибудь из них? - Спросил Мунго у Пендлтона.

‘Они не охотятся на ибубу. Но бывают времена, когда им приходится сражаться, чтобы защитить себя. Это случилось с Виси, когда он был еще мальчишкой. Он был со своей сестрой, когда они наткнулись на семью с детьми. Самка ибубу напала на сестру Виси и попыталась разорвать ей лицо. Вот что они делают. - Пендлтон сложил руку в коготь и потянул ее вниз от лба к подбородку. - Виси вонзил свое копье в сердце твари. Но он не мог спасти свою сестру. Она потеряла слишком много крови. ’

На следующий день они повернули на север, через саванны и леса. Иногда им приходилось переходить вброд быстрые реки. Темп, который они выдерживали, доводил многих матросов до изнеможения, но они продолжали идти, лишь бормоча жалобы.

Ближе к вечеру второго дня они заметили бегемота среди камышей на тихой излучине реки. Через несколько минут они застали врасплох крокодила, греющегося на солнце на пляже. Он размахивал своими страшными зубами, затем бросился в мутную воду, исчезая под поверхностью. Увидев чудовище, некоторые матросы отказались переходить реку.

- Деревня вон там’ - сказал Мунго, указывая туда, откуда они пришли. - Удачи тебе найти дорогу туда. ’

Это положило конец мятежу. Мужчины решили, что джунгли – и гнев Мунго – пугают их больше, чем крокодилы. Они благополучно переправились через реку и шли до самого вечера. Они разбили лагерь на участке леса, в нескольких минутах ходьбы от чистого ручья. Пока моряки ухаживали за своими покрытыми синяками и волдырями телами, соплеменники Пуну пронзали рыбу копьями и разводили костер, готовя рыбу на вертеле. Они обслужили его полностью и подготовили план атаки на следующее утро.

Пендлтон перевел. Виси сказал, что неподалеку есть деревня, населенная соперничающим кланом. Они должны были приблизиться за час до рассвета, обвив поселение, как петля. По сигналу Виси они выстрелят в воздух из своих ружей и поднимут тревогу, одновременно приближаясь к дереве со всех сторон и загоняя людей в стадо в центре. Любой, кто попытается сбежать, будет убит. Остальных свяжут вместе веревкой и палками и отправят обратно в деревню Нганги. Виси и Пендлтон описали этот процесс так просто, что он показался Мунго скорее ритуалом, чем набегом.

Ночь опустилась на лес, как занавес. Морякам было трудно заснуть. Звуки ночного леса были чужды их ушам - крики ночных птиц и шорох животных в подлеске. Когда леопард издал пронзительный крик, они пододвинули свои спальные мешки как можно ближе к огню. Воины Пуну, напротив, разложили груды листьев на мягких постелях и крепко спали.

Измученный после двухдневного марша, Мунго рано лег и заснул. Но хотя его тело отключилось, душа безостановочно дрейфовала в мире грез.

Он спал, а потом проснулся в стране теней. Бегущий. Он услышал топот своих ног, ощутил резкий толчок в костях. Он тяжело дышал, его легкие горели, по лицу струился пот. Но здесь было холодно, как в бессолнечной пустоте зимней ночи.

Он услышал крик. Она пронзила его грудную клетку, словно лезвие, пронзив сердце. Боли было больше, чем все, что он когда-либо представлял. Он попытался закричать, но из его горла не вырвалось ни звука.

Он оглянулся через плечо и увидел тень среди теней. Это был ибубу. Боль внутри него росла по мере приближения монстра. Он слышал хриплое дыхание животного, стук костяшек пальцев чудовища по земле. Он потратил последние силы в безумном порыве, но зверь легко поймал его. Он летел по воздуху, подброшенный могучими руками.

Горилла вышла из тени и встала над ним, ее прогорклое зловоние висело в воздухе, как облако. Он видел, как раздуваются ее ноздри, чувствовал, как ее лапы давят ему на плечи.

Затем видение изменилось. В яме извивались змеи, а среди них - старик, чье иссохшее тело было пронзено клыками. Это был Бенджамин Сент-Джон. Потом старик исчез, его место занял другой, гораздо моложе, с лицом, скрытым гривой темных волос. На его теле было меньше ран, шея и грудь все еще оставались незапятнанными. Но змеи шипели на него, чувствуя его уязвимость. Они набросились на него волной, вонзая клыки в горло и щеки.

Толчок Типпу заставил Мунго открыть глаза, и сон исчез.

- Время пришло. ’

Было еще темно. Когда мужчины собрались, Типпу раздал им сухофрукты и соленую говядину. Один из помощников Виси раздал маленькие корешки ибоги. Мунго отмахнулся от корзины и запретил своим людям прикасаться к ней.

‘Только дурак откажется от ибоги, - фыркнул Пендлтон. - ‘Ты же не хочешь, чтобы они обосрались в штаны? ’

- Мои люди будут стоять под огнем. А если у человека в руках ружье, я предпочитаю, чтобы у него была ясная голова. ’

‘Как пожелаете. ’

Пендлтон демонстративно вытащил из корзины самый большой корень.

Потушив костер водой из ручья, они набросили на плечи мотки веревки из коры и молча удалились. Виси и его люди взяли инициативу на себя. Двигаясь в темноте, Мунго ощутил в ладонях холодное прикосновение спускового крючка к рукоятке винтовки. Он увидел звезды, проглядывающие сквозь просветы в листве, и проследил взглядом голову Дельфина недалеко от ног Орла. Они напоминали ему дедушку. Казалось, это было целую вечность назад - те ночи, которые он мальчишкой проводил с Бенджамином Сент-Джоном, изучая планеты через линзу телескопа в обсерватории Уиндемира. Кольца Сатурна, спутники Юпитера, голубой шар Венеры, туманность Ориона, трио Альфы Центавра. . . Дед говорил ему, что они демонстрируют величие Бога, но Мунго видел совсем другое. Для него эти холодные и далекие сферы говорили - если они вообще соизволили говорить - что он был пылинкой в бесконечной Вселенной, недостойный внимания.

Позже он снова увидел эти звезды через открытую крышу обсерватории, лежа на спине рядом с обнаженной Камиллой. В те ночи он почти ощущал благоговение своего деда. Теперь же воспоминание было слишком болезненным, чтобы к нему прикасаться.

Его нога зацепилась за корень, он споткнулся и чуть не разрядил винтовку по ошибке. Надо смотреть под ноги, сердито сказал он себе, а не пялиться на звезды.

Когда они достигли границы равнины, Мунго увидел очертания деревни. Небо на востоке начало светлеть; в предрассветных сумерках Мунго разглядел по меньшей мере сотню плетеных хижин, сгрудившихся на невысоком гребне, возвышавшемся над равниной. Виси оценил население в триста человек, включая детей, но Мунго посчитал, что их должно быть вдвое больше.

Военный отряд бесшумно двигался по траве, разворачиваясь веером, пока не окружил деревню. Виси подождал, пока все встанут на свои места, а потом передразнил пение певчей птицы, и солдаты подняли ружья к небу, разорвав безмятежное утро взрывом пороха и криками жажды крови.

Несмотря на то, что он был готов к этому, внезапный гром такого количества ружей прозвучал для Мунго как начало конца света. Он вскочил на ноги и побежал к деревне, когда петля, которую сделал Пуну, сомкнулась вокруг нее. Плетеная изгородь, окружавшая ее, не была защитой. Пуну прорвались сквозь него, как атакующие слоны.

Жители деревни все еще не проснулись от опасности. Воины Пуну теперь были среди хижин, действуя с отработанной эффективностью - взламывая плетеные двери, просовывая свои ружья и копья через дверные проемы, выкрикивая свои боевые кличи и выпуская выстрелы, чтобы напугать своих жертв.

Но что-то было не так. Вместо того чтобы выйти с пленниками, они вышли из хижин, растерянно качая головами. Хижины были пусты. Даже женщины и дети ушли. Неужели деревня была заброшена? Но нет – там были козы и куры в загонах, и костры, которые Мунго видел прошлой ночью, все еще тлели. Куда все подевались?

Это была ловушка. Мунго понял это за долю секунды до того, как это случилось. Должно быть, жители деревни каким-то образом заметили приближение Пуну. Они покинули свои дома, позволив налетчикам беспрепятственно войти, пока те ждали в джунглях за деревней. Вместо того чтобы быть окруженными, они окружили нападавших.

Теперь они нанесли удар. Мунго услышал свист воздуха, когда копье пролетело мимо его плеча, и влажный хруст заостренного острия, вонзившегося в воина Пуну рядом с ним. Человек закричал, но его заглушил боевой клич, раздавшийся от соплеменников, которые внезапно бросились к ним с копьями, ножами и щитами.

Летели пули, падали тела, но нападавшие продолжали наступать, бросая копья с убийственной точностью. Воин из племени Пуну ранил одного из них в шею. Другой рухнул на землю с торчащим из живота древком.

- Держитесь среди домов! - Крикнул Мунго.

Люди Виси и матросы " Ворона" были в значительном меньшинстве. Если бы они сражались на открытой местности, то были бы убиты. Вместо этого они побежали к одной из больших хижин, расположенных в центре деревни, и заняли оборонительную позицию. Люди Мунго сражались спиной к стене, стреляя из винтовок по приближающимся туземцам, в то время как Виси и его воины охраняли их фланги. Окружающие постройки давали врагам укрытие – но они также отражали их атаки. Вместо того чтобы броситься на военный отряд и догнать его, они были вынуждены отступить на узкие подступы, где винтовки Холла могли их задержать.

В Балтиморе Мунго лично отобрал команду " Ворона", чтобы сделать ее закаленными бойцами. Люди Виси были воинами. Жители деревни, напротив, были крестьянами и работниками. Они сражались за свою свободу, за свою деревню и свои семьи - но ничто не подготовило их к той жестокости, с которой они столкнулись. Винтовки Холла рубили их с сокрушительным эффектом. Некоторые из жителей деревни получили пули в сердце, другие в голову, их черепа взорвались от удара.

Атака прекратилась. Некоторые жители деревни упали на колени в знак капитуляции. Несколько человек исчезли в лесу.

- Не дайте им уйти! - воскликнул Пендлтон. - ‘Это те люди, за которыми мы пришли! ’

Команда " Ворона" бросилась вперед вслед за бегущими жителями деревни. Некоторые из Пуну последовали за ними. Но они ушли слишком рано. Невидимая в этой схватке группа деревенских жителей прокралась вокруг задней части дома, где стоял отряд налетчиков, чтобы напасть сзади. Теперь они выскочили из-за угла, застигнув врасплох остатки Пуну. Полдюжины воинов упали, даже не заметив нападавших. Другие обернулись, но слишком поздно.

Мунго уже начал преследовать бегущих жителей деревни, когда услышал боевой клич Виси. К тому времени, когда он оглянулся, в живых остались только двое из Пуну – Виси и один из его помощников, оказавшихся в толпе жителей деревни. Два воина стояли спина к спине и рубили каждого, кто нападал на них. Один крестьянин потерял руку, другой получил нож в горло, третий упал, получив удар копьем Виси по голове. Но их было больше, и они продолжали прибывать. Они отчаянно сражались, зная, что плен будет хуже смерти.

Мунго увидел, как помощник Виси упал, пронзенный мечом сзади. Виси издал леденящий кровь вопль и взмахнул копьем, как булавой, ударив нападавшего по голове. Второй мужчина набросился на его незащищенный бок. Одно из лезвий пронзило ногу Виси. Еще одно копье пролетело мимо его шеи, на дюйм не задев горла. К изумлению Мунго, Виси стряхнул с себя раны и ударил коротким мечом, рассекая руку одного из мужчин до кости. Человек взвыл и отшатнулся назад, когда из раны хлынула кровь.

Но силы Виси были на исходе. Последние трое нападавших вонзили свои клинки ему в живот и голову. Извиваясь всем телом, он умудрялся уклоняться от них, но от этого усилия у него перехватывало дыхание, нога покрывалась кровью и подгибалась в том месте, куда ее ударили.

Мунго подбежал. Он взмахнул винтовкой, как дубиной, сбив с ног ближайшего к нему противника, а затем вонзил нож в бок следующего. Это дало Виси драгоценные минуты. Он изобразил атаку мечом и, когда последний крестьянин увернулся, подставил ноги под удар копья Виси. Человек повалился на землю, запутавшись в своих конечностях. Со страшным криком Виси поднял свой меч, чтобы вонзить его в позвоночник человека. Он убил бы его, если бы Мунго не закричал - " Мертвый он нам ничего не стоит! ’

Хотя Виси не знал английского, он, казалось, все понял. Он вытер лезвие о набедренную повязку и ткнул им в ягодицы упавшего человека. Согнувшись пополам, человек пополз к кругу в центре деревни.

Битва была окончена. Уцелевших - тех, кто сдался или попал в плен, - согнали обратно на центральную площадь. Вскоре люди Виси нашли женщин и детей, которые прятались на поляне в лесу неподалеку. Воины Пуну потащили их обратно к своим мужчинам. Некоторые рыдали и что-то бормотали на своем непонятном языке. Другие тупо уставились в землю, на их лицах застыло выражение поражения. Люди Виси связали их за шеи веревками из коры, а команда " Ворона" охраняла их с ружьями.

Пендлтон шагнул вперед и схватил за руку молодую женщину. Человек рядом с ней бросился к нему, но один из людей Виси ударил его рукояткой ножа и ударил ногой по шее, одновременно направляя оружие на толпу. Жители деревни отпрянули, их мольбы превратились в рыдания. Пендлтон потащил девушку прочь, к ближайшей хижине.

‘Что ты делаешь? - Спросил Мунго.

Пендлтон помолчал. Корень ибоги произвел свое обычное действие, сделав его брюки гротескно выпуклыми.

- Пробую товар, - сказал он с ухмылкой.

Мунго поднял винтовку. - ‘Не трогай ни одного из них. ’

Холодная команда в голосе Мунго пробила даже оцепенение ибоги. Пендлтон сделал шаг вперед, увидел, как палец Мунго напрягся на спусковом крючке, и остановился.

‘Я думал, мы партнеры, - пожаловался он.

‘И именно поэтому мы не сделаем ничего, чтобы испортить наш груз. Отпусти ее. ’

С кислым видом Пендлтон отпустил девушку. Она подбежала к толпе и втиснулась в нее. Пендлтон сплюнул на землю. Он взял моток веревки из коры и сунул его в руки Мунго.

- Свяжи их - за шею, заметь, а не за талию. Тогда они не будут притворяться, что падают. И тебе лучше убедиться, что узлы затянуты туго. Если возникнет недобор, он будет выплачен из твоей доли. ’

***

Рассветный туман поднимался над устьем реки Ньянга, закрывая солнце и окрашивая мир в серый цвет. Птицы пели, обезьяны визжали на деревьях, но звук был приглушен; поверхность реки была спокойной и зеркальной. Единственная рябь, которая нарушала его, исходила от носа баркаса, рассекающего воду, и шестнадцати весел, которые гнали его вперед.

На корме лодки капитан Эдвин Фэрчайлд с корабля Её Величества " Меандра" всматривался сквозь туман в темные очертания корабля, который, как он знал, должен был быть пришвартован неподалеку. Это был плохой год для него. Либо война с работорговлей увенчалась большим успехом, чем он осмеливался надеяться, либо - что более вероятно, как он опасался - работорговцы научились избегать Королевского флота. За те месяцы, что " Меандр" плавал в этих водах, они почти никого не поймали. Потом был шторм, который " Меандр" едва пережил – и еще несколько бесплодных дней патрулирования побережья. Был уже конец сезона, и добыча была невелика, но Фэйрчайлд безжалостно управлял своей командой. Он был убежден, что в этом районе все еще могут быть корабли, и не собирался прекращать погоню.

‘Если есть хоть малейшая надежда спасти хотя бы одного бедного африканца от рабства, мы должны сделать все возможное, чтобы спасти его", - поучал он команду.

Но даже в этом случае он не мог вечно держать корабль в море. Запасы провизии подходили к концу, и Фэрчайлд собирался вернуться на свою базу во Фритауне. Теперь его молитвы были услышаны. Все его недели поисков и сомнений были просто способом господа испытать его. Двигаясь на север, чтобы набрать воды, орлиный дозорный заметил мачту в устье реки. Как только они обогнули мыс, скрытый густым лесом полуострова, " Меандр" бросил якорь.

Офицеры Фэйрчайлда посоветовали соблюдать осторожность. Лучше подождать, пока он не отплывет, когда улики его преступления будут неопровержимы. Но Фэрчайлд был нетерпелив. Стыд последнего плавания на борту " Фантома" все еще горел в его груди. Он стоял на палубе невольничьего корабля и не сумел спасти пленников. Хуже того, он спасся только благодаря Мунго Сент-Джону. Правда, лондонские газеты превозносили его как героя за то, что он в одиночку выступил против работорговцев, и он заслужил повышение по службе. Но это была пустая похвала. Что ему было нужно, так это искупление.

- Кроме того, - возразил он, - как только рабы будут погружены на борт, мы не сможем использовать нашу пушку без риска причинить им вред. Лучше взять корабль на якорь, когда у него нет шансов спастись. ’

Вот почему с первыми лучами солнца Фэйрчайлд повел вверх по реке абордажный отряд из трех лодок. Его разведчики доложили, что на невольничьем корабле, похоже, мало людей, но он не хотел рисковать.

‘Там. ’

Он увидел впереди темную тень и изменил курс. Туман скрывал их приближение, пока они не оказались почти под самой кормой. Даже когда они подошли достаточно близко, чтобы прочесть имя, выбитое на ее транце – " Ворон", - никто их не заметил. Экипаж не позаботился выставить охрану.

Баркас боком прижался к корпусу " Ворона". Рулевой - крепкий мужчина, чьим любимым оружием был абордажный топор, - попытался взобраться по трапу, но Фэйрчайлд жестом остановил его.

‘Я пойду первым, - прошептал он. Он будет подавать пример.

Его сердце бешено колотилось, когда он поднимался по лестнице. Он все ждал криков или выстрелов, любого признака того, что его видели. Но никто не пришел. Он добрался до верха, на секунду задержался, чтобы выхватить пистолет, и спрыгнул вниз.

‘Именем Ее Величества Королевы Виктории я вступаю во владение этим кораблем! - объявил он.

Его никто не слышал. Палуба была пуста. Еще больше его людей высыпало за борт, держа оружие наготове.

- Обыщите его! - Фэйрчайлд отдал приказ.

Его уверенность начала колебаться. Может быть, это был простой купец, пришедший за водой. Возможно, корабль был брошен. Но такелаж был в полном порядке, и хотя судно недавно получило повреждения, его починили.

Тогда все его сомнения рассеялись. Рулевой вышел из-под палубы, ведя за собой четырех взъерошенных мужчин, от которых разило ромом. Должно быть, их вытащили из гамаков. Они потрясенно огляделись, растирая затуманенные глаза и недоверчиво глядя на экипаж Королевского флота на борту их корабля.

- Кто из вас командует? - Спросил Фэрчайлд.

После паузы один из них двинулся вперед. Он не был похож на офицера. У него был выдающийся лоб, острые бакенбарды и ужасный загар. Он огляделся вокруг, как загнанный в угол зверь, устремив взгляд куда угодно, только не на Фэйрчайлда.

‘Вы капитан? - Спросил Фэрчайлд.

- Только пассажир. ’

‘И какова же ваша цель здесь? ’

Человек посмотрел на верхушку мачты, словно ожидая вдохновения свыше.

- Рыбалка, - сказал он.

‘А где капитан? Где остальные члены экипажа? ’

‘Ушли на охоту. ’

- Охотиться за чем? ’

Он не ответил, хотя это не имело никакого значения. Рулевой закончил свои поиски и вышел из трюма, неся в руках железные кандалы. Он бросил их на палубу.

‘Таких здесь сотни. Они даже построили невольничьи палубы. ’

‘Тогда этот корабль конфискован, - сказал Фэйрчайлд.

Кем бы ни был капитан, он явно был дилетантом. Большинство работорговцев очень старались не брать с собой никаких орудий своего злого ремесла, пока рабы не будут готовы подняться на борт. Цепи, кандалы, медные котлы - даже доски и гвозди для строительства дополнительных палуб - обладание любой из этих вещей означало, что Королевский флот мог захватить корабль. " Ворон" был признан виновным по всем пунктам.

Единственной защитой, которую он имел, был американский флаг, вызывающе развевающийся на его мачте. Это должно было дать ему иммунитет от обыска британским офицером; Фэрчайлд превысил свои полномочия. Но есть способы обойти это.

Он подошел к мачте и перерубил фал саблей. Флаг опустился на палубу. Фэйрчайлд бросил его за борт и смотрел, как он исчезает в мутном речном потоке.

‘Вы можете записать, что на корабле не было никаких флагов, когда мы поднялись на борт, - сказал он своим людям.

Они радостно закивали. Все они получат свою долю денег, если " Ворон" будет продан как призовое судно.

Но где же остальные члены экипажа?

Фэйрчайлд оглядел берег.

‘Здесь нет никаких бараков. Должно быть, они ушли в глубь страны, чтобы захватить самих рабов. ’

Он никогда не слышал о таком – обычно белые капитаны и экипажи как можно меньше касались африканской земли, – но это было единственное объяснение. Капитан был не просто новичком, он, должно быть, был в отчаянии. Фэйрчайлд еще раз поблагодарил Господа за предоставленную ему возможность.

- Охраняйте корабль, - приказал он своим людям. Он указал на насыпь за глинистыми отмелями, которые тянулись вдоль реки. По краям его густо росли деревья; единственная тропинка вела вверх по земляному оврагу к возвышенности. Вот так и придут рабы. - ‘Когда капитан этого корабля вернется, мы окажем ему теплый прием, которого он не ожидает. ’

Тут его осенила одна мысль. Он снова повернулся к пленнику.

‘Как зовут человека, который командует этим нечестивым судном? ’

Де Вилльерс подумал, не ответить ли ему, но это не имело значения. Они наверняка найдут имя, записанное в бортовом журнале.

- Томас Синклер. ’

Фэйрчайлд уже слышал это имя раньше, хотя и не сразу сообразил, где именно. Это был не тот человек, которого он поймал раньше. Кто-то, о ком он читал?

Затем - с таким сильным порывом удивления, что ему почти пришлось сесть - до него дошло. Теплая ночь на Мадейре, бал моряков и последний человек, которого он ожидал увидеть.

Я был бы вам очень признателен, если бы вы забыли имя Мунго Сент-Джон. Здесь я -Томас Синклер.

Он вцепился в снасти, глядя на грязевые отмели и землю за ними. Когда шок отступил, он увидел, что это было на самом деле. Господь ответил на его молитвы. Он дал Фэрчайлду возможность искупить вину за то, что произошло на борту " Черного Ястреба".

Когда Мунго вернется, Фэйрчайлд уже будет ждать его.

***

Мунго поднялся на вершину холма и посмотрел вниз, в дельту реки. " Ворон" благополучно стоял на якоре. Он воспрянул духом, снова увидев свой корабль и обещание открытого моря. Обратный путь был долгим и трудным. Караван рабов – почти триста пятьдесят человек - двигался мучительно медленно. Вернувшись в деревню Виси, Пуну связали пленников вместе с раздвоенными ветвями, крепко привязанными вокруг их горла. Даже если кто-то и спасся, шестифутовая ветка, свисающая с его шеи, означала, что он не сможет убежать далеко. Это была мудрая предосторожность, но она не способствовала их быстроте – а Мунго не мог гнать их слишком сильно, потому что они были нужны ему в достаточно хорошем состоянии, чтобы пережить переход на Кубу. Обычно они неделями или месяцами откармливались в бараках, но Мунго не мог позволить себе такой роскоши.

Он отчаянно хотел попасть на борт - освободиться от Африки, мух и жары. Но теперь он колебался. Глядя вниз на " Ворона", он почувствовал покалывание в затылке, что - то было не так.

На палубе никого не было. Это разозлило его, хотя и не удивило. Де Вилльерс и остальные, вероятно, спали под палубой, укрывшись от солнца, чтобы избавиться от похмелья.

И тут он увидел это. Верхушка мачты была голой, флаг не развевался.

Мунго достал подзорную трубу и внимательно осмотрел место происшествия. Берег реки был перепачкан грязью, как будто огромное стадо животных спустилось на водопой. Но какое животное решится пить так близко от корабля? Дальше он увидел следы на мягкой земле. Издали их можно было принять за следы животных, но увеличенные стеклом, они выглядели гораздо более человеческими. Он следовал за ними с подзорной трубой, через грязевые отмели и вверх по насыпи до тех пор, пока. . .

Там.

Она была хорошо замаскирована, но Мунго уже знал, что он ищет. В роще деревьев, почти скрытой колючими кустами и высокой травой, он увидел черное дуло пушки, направленное на него.

Он подбежал к главной колонне и жестом приказал им остановиться. Рабы со стоном повалились на землю. Ветки, обвязанные вокруг их шей, образовали язвы, которые начали гноиться от жары. Мухи облепили раны, и со связанными руками пленники ничего не могли сделать, чтобы остановить их.

И все из-за Мунго. Он был причиной того, что они были вырваны из своих домов, видели, как убивали их семьи. Иногда, глядя на них, он испытывал что-то похожее на сочувствие. Он слишком хорошо знал, каково это - потерять все. Правильно ли было навлечь на них такое же несчастье в погоне за местью?

" Ты начинаешь говорить, как Фэйрчайлд", - упрекнул он себя. Бог может судить его. Честер не оставил ему выбора.

" Есть только один закон, - напомнил себе Мунго. Власть сильных и богатых над слабыми и бедными.

Он не мог позволить себе быть слабее или беднее Честера. Он должен был спасти Камиллу.

А теперь у него были более неотложные дела, чем угрызения совести. Он вызвал Типпу, Пендлтона и Вии и объяснил, что видел.

- Сколько человек? - Спросил Типпу.

‘Я никого не видел. Но корабли превентивной эскадры - это в основном корветы и шлюпы. Там может быть больше сотни человек. ’

Мунго попытался представить себе, что могли замышлять британские офицеры – они наверняка были британцами. Они явно ожидали, что он поведет свой караван рабов вниз по тропе и через илистые отмели к кораблю. Они приготовили засаду на набережной, чтобы, когда он выйдет на отмель, оказаться прямо под их огнем.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 192021 22 23 24 Следующая ⇒