ВЛАДИМИР ВЛАДКО 10 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 10 из 18Следующая ⇒

гадывалась. Очень хороший Джеймс, Коротышка... кажется, она

даже и назвала его так? Вышло немножко невежливо, но он ведь

не обиделся? Впрочем, он, наверно, просто не умеет обижать-

ся, уж очень он добрый, что ли. И держать его под руку было

бы совсем приятно, если бы он не напрягался, а то, смешной,

отставляет руку так, что она даже вздрагивает... Не укушу же

я его, в самом деле?..

Подумав это, Мэджи вдруг сама изумилась: ну до чего

все-таки странно устроен человек! Как он может говорить

что-то одно, а думать совсем другое, как будто мысли идут на

каком-то втором этаже! " Ведь вот все, что я думала сейчас, -

сообразила она, - осталось Джеймсу неизвестным, потому что я

говорила не об этих мыслях, которые на втором этаже, а

что-то иное, из первого этажа, и даже, кажется, всякую ерун-

ду. Думала я, конечно, тоже чепуху, но почему-то о ней не

говорила, а вот мысли шли и шли, независимо от разговора.

Может, у меня раздвоение сознания? Говорят, это иногда слу-

чается... "

Она приостановилась, все еще держа руку Коротышки.

- Джеймс!

- Что, Мэджи?

- А у вас бывает такое, что вы говорите вовсе не то, что

думаете? Думаете одно, а говорите другое?

Джеймс Марчи смешался, в его голосе слышалась неуверен-

ность.

- Н-ну... бывает... не всегда ведь скажешь то, что дума-

ешь.

- Нет, это не то, - решительно ответила Мэджи. - Я не о

вежливости. А вот если мысли идут сами по себе, а разговари-

ваешь ты... даже поддерживаешь беседу совсем о другом. Слов-

но в тебе сразу двое. Понимаете? Ну вот, например, вы. Когда

мы говорили с вами сейчас, вы думали о чем? Об этом самом

или о других вещах? Только правду!

Джеймс Марчи совсем растерялся. Только правду?.. Но это

значило бы сказать о самом сокровенном, о том, в чем он даже

сам себе не всегда признавался. О чем он думал сейчас, раз-

говаривая с Мэджи о всякой всячине, охотно поддерживая ее

непринужденное щебетание? Конечно, о ней... Но... В явном

замешательстве он потеребил бородку одной рукой, чувствуя

другой ласковое, но настойчивое прикосновение теплой руки

Мэджи, которая ждала ответа, и в неясном мерцании ее глаз он

угадывал вопросительное выражение.

- Отчего же вы молчите, Джеймс? Вам так трудно ответить?

Слова ее звучали мягко и немножко грустно, словно и не

было только что оживленной, беззаботно болтающей Мэджи Бей-

кер, которая весело говорила все, что приходило ей в голову,

не задумываясь ни о чем. " Почему у нее вдруг так изменилось

настроение? " - подумал обеспокоенно Джеймс. Или это к Мэджи

пришла та самая грустинка, которая резко отличала ее от дру-

гих девушек, знакомых Коротышке, и которая казалась ему нео-

быкновенно привлекательной потому, что когда он видел ее, то

в сердце Джеймса возникало щемящее ощущение нежности и неот-

ступное желание что-то сказать, как-то утешить Мэджи?

Это чувство нахлынуло на Джеймса и сейчас, и он уже не

задумывался над тем, что можно, а чего нельзя говорить.

Пусть будет только правда, только правда в ночной тишине, в

неумолчном шуме невидимой далекой листвы деревьев, в донося-

щемся снизу безостановочном, льющемся журчании реки!

- Я думал... думал о вас, милая Мэджи! Нет, нет, не гово-

рите пока ничего, слушайте, а то я собьюсь! Я все время ду-

мал о вас. И когда вы рассказывали о зачарованном лесе и о

том, что теперь уже не боитесь, я отвечал вам, но это было

не то, что мне хотелось сказать, Мэджи. Мне хотелось гово-

рить вам другое. О том, что я... что мне вот так бы и идти с

вами, держа вашу руку, по бесконечной тропинке, и чтобы вы

никогда ничего не боялись, а вокруг пусть будут зачарованные

чудовища, они совсем не страшны, когда мы идем вместе, Мэд-

жи... И я думал еще, что никогда не скажу вам ничего подоб-

ного... - Он остановился.

- Почему, Джеймс? - тихо отозвалась Мэджи.

- Потому, что это несбыточно, - горько сказал Коротыш-

ка-Марчи, ожесточенно махнув рукой. - Потому, что я не тот, с

которым вы можете пойти далеко-далеко об руку. Потому, что я

смешной и бестолковый Коротышка, над которым смеются даже

друзья. И никто не станет принимать меня всерьез... Я как

мяч, выкинутый в аут. Он лежит за линией вне игры. И если

его подберут, то только для того, чтобы со временем снова

выкинуть. Слава приходит к нападающим, к вратарю, к защитни-

кам, наконец, но не к мячу. И любовь тоже... Можно полюбить

талантливого, смелого игрока. Да, но не мяч. И не Коротыш-

ку, - добавил он, силясь усмехнуться. - Ничего из этого не мо-

жет выйти.

- Почему, Джеймс? - снова, как эхо, тихо повторила Мэджи.

Коротышка Джеймс удивленно и недоверчиво посмотрел на

нее: ведь он только что все объяснил ей. Или... Его сердце

рванулось из груди судорожным толчком и забилось быст-

ро-быстро. Или... Лицо Мэджи чуть белело в темноте, глаза

казались огромными и глубокими, рука все еще касалась его

напряженного локтя, бережно поддерживавшего эту руку, как

хрупкую драгопеннвсть. Да нет, чепуха, все это только поме-

рещилось ему! Усилием воли он заставил себя сдержаться.

- Я уже сказал вам: потому, что я Коротышка. А не...

- Вы хотите сказать: не Фред? Вы гораздо лучше его,

Джеймс. И девушка, которая полюбит вас, не ошибется...

как... другие...

- Погодите, погодите, что она говорит? - беззвучно шептал

побледневший Джеймс Марчи.

Слова Мэджи были едва слышны, они были почти как неулови-

мый шелест травы, но в его ушах они звенели и переливались

как неведомые до сих пор звуки невыразимо приятной, хватаю-

щей за сердце музыки. О Мэджи! Неужели это возможно?..

- Вы... вы говорите... - пробормотал он непослушными губа-

ми.

- Что вы намного лучше и Фреда, и многих других. Вы -

настоящий, Джеймс. Я не знала этого... раньше... А теперь

понимаю. И дело не в том, что вы очень много знаете и все

рассказываете. Это тоже интересно. Но главное то, что вы ду-

шевный и без всяких хитростей. Потому мне и хорошо с вами,

Джеймс... Видите, вот и я говорю правду, то, что думала, но

не сказала вам.

Джеймс Марчи скорее догадался, чем увидел, что Мэджи сла-

бо улыбнулась. Ему показалось, что ее лицо светится в темно-

те, и он даже зажмурил глаза, чтобы удержать в памяти это

удивительное явление.

Голос Мэджи зашелестел снова:

- Женщины прекрасно понимают, кто настоящий, а кто сде-

ланный... иногда, конечно, не сразу, а со временем... ну,

это уже другое дело. Так вот, вы - настоящий. И девушка, ко-

торая полюбит вас, пойдет с вами далекодалеко, она, я знаю

теперь, не ошибется в своем выборе...

Она выпустила его руку и пошла вперед. Тропинка была уже

не такой темной, как раньше. Может быть, откуда-то издали,

из-за леса, всходила луна?..

Джеймс Марчи озадаченно посмотрел на свою руку, которая

еще сохраняла тепло от прикосновения Мэджи, растерянно пог-

ладил ее другой рукой и бросился за девушкой, поправляя на

ходу сползавшие очки.

- Мэджи! Подождите, Мэджи!

Она оглянулась:

- Что, Джеймс? Ведь нам надо идти.

Он поравнялся с нею. Нет, конечно, лицо Мэджи не свети-

лось тогда, в темноте; это изумительное впечатление создава-

лось лишь потому, что из-за горизонта за деревьями медленно

всплывала луна, и теперь ее блики уже показались в вершинах

кедров. Ладно, для Джеймса лицо Мэджи тогда, когда она гово-

рила, все равно светилось, в этом не было сомнения!

- Мэджи!

Он снова держал ее за руку, ему хотелось до боли сжать

милые пальцы, и он опасался неосторожным жестом спугнуть то

непередаваемое ощущение близости, которое все еще чудесно

соединяло его с нею.

- Мэджи, вы говорили о девушке, которая... полюбит, может

быть, меня...

- Да, Джеймс!

- Ну, и я подумал... если вы теперь.., если вы потом еще

больше узнаете меня... и увидите, что я... одним словом, ес-

ли тогда...

Он беспомощно барахтался в словах, запутываясь все больше

и больше, краснея и безжалостно теребя ни в чем неповинную

бородку. " Ну как, как в самом деле можно сказать то, что

важнее всего и труднее всего, даже если ты и решил говорить

только правду? Не могу, не могу я решиться! - с отчаянием

думал Джеймс. - Вот уже почти сказал и снова увяз в словах,

которые только мешают... "

К удивлению Джеймса Марчи, он вдруг услышал мягкий голос

Мэджи, словно она решила помочь ему:

- Вы хотите спросить, не буду ли я такой девушкой?

- Да! - восторженно крикнул Джеймс. - Да, - повторил он

уже тише, испуганный мелькнувшей у него мыслью: а почему,

собственно, она должна была бы ответить утвердительно?

Но Мэджи все так же мягко проговорила, и на лице ее он

ясно видел задумчивую улыбку:

- Не знаю, Джеймс. Я не думала об этом. Ведь я говорила с

вами о другом, какой вы сами. И это правда. А о себе... - С

лица ее сошла улыбка, она чуть вздохнула. - Знаете, мне труд-

но говорить о таком. Особенно сейчас...

- Я знаю, знаю, Мэджи! - вырвалось у Джеймса Марчи. - И я,

конечно, ужасный негодяй, что позволил себе спрашивать вас

об этом сегодня, когда вы...

Теплая рука Мэджи закрыла ему рот. И она снова улыбалась;

в лунном свете, пробившемся наконец сквозь листву деревьев,

он различал все черты ее светившегося - да, светившегося

этой улыбкой! - лица.

- Не нужно говорить о таких вещах, Джеймс. Это лишнее. Я

и так уже много передумала... и думаю еще. Не надо говорить

об этом! И о том, другом, тоже еще не нужно. Когда придет

время, тогда... Ну хватит, хватит, идем, наконец! Такая

смешная у вас бородка, милый Джеймс, и усы тоже, они щекочут

пальцы, особенно когда вы пытаетесь что-то сказать, а гово-

рить-то и не надо, понимаете?...

- Да, не надо! - радостно согласился ликующий Джеймс Мар-

чи.

И вот теперь они снова сидели у догоравшего костра, Клайд

Тальбот и Джеймс Марчи. Коротышка подобрал ноги, скрестив

их, и от этого в призрачном сиянии луны был похож на извая-

ние будды, разве что будда пс носил никогда очков и не курил

трубки. Клайд полулежал, опираясь на локоть, и лениво пос-

матривал то на возбужденное лицо Джеймса, то на причудливые

языки пламени, легко отрывавшиеся от костра и уносившиеся в

уже прохладный воздух. Полная большая луна совсем выкатилась

из-за горизонта в темное небо и плыла по нему, заставляя

звезды меркнуть и слабеть при ее приближении. Ни тумана, ни

поразившей раньше Клайда дымки уже не было в глубоком небе;

только справа, над кромкой леса, над застывшими в сонном

оцепенении вершинами деревьев висели как хлопья неподвижные

обрывки белесой ваты.

Мэджи не захотела даже поужинать, сказав, что она с неп-

ривычки сильно устала и хочет только спать, спать, и больше

ничего. Она словно не заметила отсутствия Фреда и ушла в от-

веденную ей палатку, приветливо, хоть и утомленно помахав

рукой обоим друзьям. Полог палатки закрылся за нею, а через

минуту-две погас и свет электрического фонарика, пробивав-

шийся сквозь полотнища.

Джеймс Марчи сел у костра и закурил трубку. По тому, как

он нетерпеливо попыхивал ею, как нервно приминал пальцами

пепел, хоть в этом и не было необходимости, по всему виду

Коротышки Клайд безошибочно знал, что ему страшно хочется

поговорить, сказать чтото, по его мнению, очень важное.

Только он, как и всегда, не знал, с чего начать.

Клайд молчал, будто не замечая этого, и только слегка

посмеивался, закуривая сигарету.

Наконец Коротышка не выдержал.

- Ну что, что ты иронически смотришь на меня? - жалобно

спросил он. - Разве я виноват?

- В чем? - невинно осведомился Клайд, пряча улыбку.

- Н-ну, Клайд, н-не нужно так говорить. Ты прекрасно по-

нимаешь все. И я не мог иначе. П-просто, не мог!

- Да о чем ты?

- П-понимаешь, ведь она такая милая и хорошая, что это

все даже непонятно... н-ну, с Фредом. И ты наверт думаешь,

что я отвратительно поступил, раз мы с ним друзья. Н-ну, я и

сам понимаю, что это плохо и не потоварищески. Только это

так уж вышло. Я сначала и сам не думал...

Клайд изумленно расширил глаза:

- Погоди, погоди, Коротышка! Ты что, в любви ей объяснил-

ся? Так тебя надо понимать?

Теперь настала очередь изумиться Джеймсу. Он возмущенно

посмотрел на Клайда и всплеснул руками:

- Да как ты можешь говорить такое, Клайд! Я ее просто

утешал... н-ну, и сказал, что она очень хорошая. И она ска-

зала, что я тоже... н-ну, что меня может полюбить девушка,

хоть это и маловероятно...

- Так и сказала, что " маловероятно"?

- Н-нет, - сконфузился Джеймс, - это я тебе говорю. Ведь

я-то себя лучше знаю. И понимаю, что маловероятно, чтобы ме-

ня могла полюбить такая девушка, как... - Он запнулся, го-

рестно наклонив голову.

- А почему? - неожиданно спросил Клайд.

- Что - почему? - удивился Коротышка.

- Почему ты считаешь, что тебя не полюбит такая девушка?

Ну, как Мэджи, ведь ты это имел в виду?

- П-постой, т-ты это с-серьезно? Думаешь, что может?

П-правда? - Коротышка опустил трубку, рот его растерянно ок-

руглился.

Клайд не мог сдержать улыбку.

Джеймс Марчи огорченно махнул рукой:

- Ну вот, ты и сам смеешься. Понимаешь, что это ерунда...

- Да нет, Джеймс. Совсем не так. Я вполне серьезно счи-

таю, что любая девушка может очень сильно полюбить тебя. И

такая, как Мэджи, и еще лучше, - проговорил убежденно Клайд.

- Лучшей мне не надо, - горячо возразил Джеймс. И тут же

спохватился: - А почему ты так думешь?

- Да потому, что ты хороший парень. И потом... потом, ты,

Коротышка, хоть и кажешься некоторым таким вот несмышленым,

не от мира сего, будто у тебя на уме нет ничего, кроме вся-

ческих теорий и гипотез, а на самом деле ты здорово, очень

разумно судишь о людях. Это я тебе говорю, а я-то ведь знаю!

- Ты о чем? О Фреде Стапльтоне? - нерешительно спросил

Джеймс. - Так ведь у него все лежит снаружи как на ладони. Он

только делает вид, будто что-то значит. А на самом деле...

вовсе и не надо сильно разбираться, чтобы понять его. Так

что...

- Нет, я не только о Фреде, - остановил его Клайд. - И о

многом другом тоже. О твоем отношении к плесени, например...

к Мэджи, и о всяком таком... Но главное, Коротышка, ты, как

бы это сказать, душевный, что ли... А это очень, очень важ-

но. Не только для девушек, но и для всех, кто тебя знает.

Клайд увидел, как Джеймс неуверенно оглянулся в сторону

палатки, где спала Мэджи, и, понизив голос, будто она могла

его услышать, сказал:

- Т-ты знаешь, она тоже так сказала. Удивительно! Тогда,

может, это и правда? Как ты думаешь?

- Безусловная правда, - уверенно ответил Клайд. - Если и я

и она тоже так говорим, значит, правда. Девушки, они, зна-

ешь, зря не скажут.

Лицо Джеймса расплылось в радостной улыбке; его рука

ожесточенно вцепилась в бородку, словно пытаясь оторвать ее.

Но через мгновение он снова помрачнел.

- А Фред? - сокрушенно спросил он.

- Что Фред?

- Н-ну, как отнесется к этому Фред? Что я и Мэджи...

- Думаю, что Фреду это совершенно безразлично, - ответил

Клайд.

Коротышка болезненно поморщился.

- Н-не понимаю, - задумчиво сказал он. - Он такой краси-

вый... и она тоже... а он...

- Тебя это больше всего смущает? - иронически осведомился

Клайд.

- Н-ну, и это немного... Знаешь, я всегда считал, что ес-

ли у товарища и у какой-то девушки... то это нехорошо, если

я буду... - снова замялся Джеймс, безрезультатно пытаясь за-

тянуться погасшей трубкой.

- Боже ты мой, ведь я тебе сказал, что Фреду это реши-

тельно безразлично, - нетерпеливо сказал Клайд. - Он сам мне

сказал об этом.

- Не может быть! Нет, нет, если ты так говоришь, то...

... Костер угасал. Луна продолжала свое шествие по тихому

ночному небу; в ее спокойных лучах все казалось тихим и мир-

ным, все погрузилось в безмятежный сон. От леса тянуло влаж-

ной свежестью. Это был даже не ветерок, подумал Клайд, а ед-

ва заметное дыхание чего-то большого и сонного, что разлег-

лось в темноте у их маленького лагеря и не выдавало своего

присутствия ничем, кроме легкого движения прохладного возду-

ха. Такое незаметное, неуловимое движение, но, решил он, на-

верно, именно оно чуть колышет листья задремавшего вблизи

костра большого куста. И от этого кажется, будто с листьев

куста, переливаясь, скатываются вниз яркие капельки лунного

расплавленного серебра, скатываются и возникают снова на ше-

велящихся листьях, которые словно улавливают их из бесконеч-

ного, заливающего весь мир потока лунного сияния. " Чертовски

красиво! - удовлетворенно сказал про себя Клайд. - И как до-

садно, что видишь все это только раз в году, а в остальное

время человеку и поглядеть-то на природу некогда, да и нег-

де. Живешь как незадачливый попрыгунчик на веревочке; служ-

ба, кафетерий, улица, дом и снова все сначала; и луны-то ни-

когда не видишь из-за фонарей и глупых неоновых реклам... "

Одним словом, " Пей кока-кола" и так далее, а об остальном не

трудись задумываться, потому что для тебя, как и для других,

все уже и так размерено, взвешено и приготовлено - от пяти-

центовой булочки к кофе до ревю, от матча в бейсбол до выбо-

ров президента, от игорных автоматов до холодной войны...

- Ну ладно, Коротышка, а что же с нею? - спросил он вдруг

Джеймса, казалось глубоко задумавшегося над угасавшим кост-

ром.

В его лице не было уже той возбужденности и волнения, с

которыми он только что разговаривал. Он нерешительно потирал

свою бородку, словно сомневался в чем-то.

Услышав неожиданный вопрос Клайда, Коротышка сначала пос-

мотрел на него невидящим взглядом, будто пытаясь оторваться

от овладевших им мыслей. Потом сконфуженно поморгал глазами

и смущенно ответил:

- Понимаешь, очень трудно разобраться во всем этом... ес-

ли у нее действительно произошла мутация, то понятно, что

плесень... Погоди, погоди, ты о чем меня спрашивал? - вдруг

с беспокойством переспросил он. - Может, ты о...

Клайд рассмеялся:

- Все правильно, Коротышка, я спрашивал именно о том, как

обстоит дело с твоей плесенью.

- Я как раз об этом и думал, - доверчиво признался

Джеймс. - Видишь ли, если мне удастся убедительно доказать,

что именно мутация приносит плесени такие губительные свойс-

тва, то это страшно важно. Тогда это крупное научное откры-

тие. И Мэджи, конечно, увидит, что я уж не такой несуразный

и глупый, как...

- Коротышка, во-первых, ты не несуразный и глупый, а

во-вторых, ты говори не о Мэджи, а о плесени, понятно? -

прервал его Клайд.

- Так ведь я и говорю о плесени! Я кое-что уже предпринял

по этому поводу. Знаешь, это вообще опасно, но ничего. Зато

сразу станет ясно. И если дело в мутации, то плесень может

оказаться очень сильно действующим ядом. Не только по отно-

шению к насекомым или мышам, но и...

- А вот это уже здорово, братцы-кролики! На таком деле

можно заработать кучу денег! - раздался около них громкий

голос Фреда Стапльтона. Он вышел из-за большого куста, того

самого, который, залитый лунным светом, вызвал у Клайда

представление о сверкающих каплях серебра.

Фред протянул руку к Джеймсу Марчи, раскрывшему рот от

удивления:

- Я всегда считал, Коротышка, что лучше тебя никто не

разбирается в научных вопросах. Отдавал, так сказать, пальму

первенства...

- Ты п-погоди... ты откуда взялся? Клайд сказал, что ты

давно пошел спать. - Джеймс пытался разобраться в неожиданном

появлении Фреда и в его не менее неожиданном обращении к не-

му. - В-выходит, что ты слышал, о чем мы говорили?

И в его голосе Клайд почувствовал оттенок заметного сму-

щения.

Фред пренебрежительно присвистнул:

- О чем могут говорить мои высокопросвещенные друзья, ес-

ли не об их пресловутой космической плесени? - иронически

проговорил он, садясь у почти затухшего костра. - Так увлек-

лись, я вижу, что и об огне забыли... - Он вынул сигарету и

зажег ее от тлеющего под пеплом уголька. - Спит? - ни к кому

не обращаясь, кивнул он в сторону своей палатки.

Клайд пожал плечами и лениво ответил:

- Должно быть. Свежий воздух, и всякое такое...

- Мэджи очень устала, - сказал Джеймс, исподлобья погля-

дывая на Фреда.

Тот насмешливо процедил:

- Понятно, если ты, Коротышка, и дальше вел с ней сильно

научные разговоры. На это ты мастер, ничего не скажешь...

Ну, ну, ведь я не собираюсь обсуждать, о чем ты с ней гово-

рил, - примирительно добавил он, видя, как Джеймс оскорбленно

сверкнул очками. - Мне-то что, я желаю тебе всяческого успе-

ха, пожалуйста...

- Фред, я н-не позволю...

- Вот чудак! Да чего ты кипятишься? Разве я против? Сде-

лай одолжение! Я даже хочу помочь тебе... да перестань ты,

не подпрыгивай на месте! И откуда у тебя такая прыть?.. Луч-

ше скажи: это ты серьезно только что говорил Клайду о ка-

ких-то твоих новых экспериментах с плесенью? О том, что она

может оказаться сильным ядом? А?

- Может, - неохотно согласился Джеймс. - Так что?

- Вот я тебе и говорю, что ты чудак. Это же очень серьез-

ное дело, Коротышка! А что ты с нею сделал?

- Ничего особенного... еще рано говорить, - уклонился от

ответа Джеймс.

- Секрет? Да? Ну хоть немножко скажи! - не унимался Фред.

Должно быть, он и вправду был сильно заинтересован.

- Ведь тебе это ни к чему, ты не любишь таких рассужде-

ний, - все еще оборонялся Джеймс.

- А ты без рассуждений. Прямо скажи, что к чему, без глу-

боких научных обоснований, как пещерному человеку, понима-

ешь?

- Ну... я сделал так, что в плесени может еще больше про-

явиться ее ядовитое, что ли, свойство.

- Сделал с твоими блюдечками, так?

Джеймс замялся. Он снял очки и начал их протирать.

- Н-не совсем... я решил, что будет лучше, если сдедать

эту штуку прямо с метеоритом... ведь там плесени больше, она

может сразу сильно развиться.

- Ты мне этого не говорил, Джеймс, - укоризненно сказал

Клайд. - Значит, ты был там, у метеорита, с Мэджи?

- Да к черту все это - с Мэджи или без нее! - воскликнул

Фред. - И что же, Коротышка? Что это дало?

- Я еще не знаю... проверю утром... и право же, мне пока

больше нечего сказать, - жалобно проговорил Джеймс. - Вот

завтра, может быть...

- Что - завтра?

- Когда я проверю, что это дало. Я пока-то даже Мэджи ни-

чего не сказал. Потому что еще рано...

- К дьяволу разговоры о Мэджи! - взревел Фред. - Это может

быть чертовски важное дело! Это может озолотить нас, понима-

ете, братцы-кролики!

- Да ты о чем, Фред? - удивился его горячности Клайд.

- Вы ничего не понимаете в делах! - отмахнулся Фред. - А у

меня тут возникает такая идея, такая идея! Ну ладно, подож-

дем до завтра, - неожиданно закончил он.

Клайд посмотрел на Джеймса, Джеймс на Клайда. Оба они ни-

чего не понимали.

- В самом деле, о чем речь, Фред? - начал было Клайд.

Но Фред Стапльтон лишь загадочно посмеивался, затем ска-

зал:

- Коротышка откладывает свое сообщение до завтра, - сказал

он, наслаждаясь произведенным впечатлением. - Почему же я

должен спешить? Идея еще в зародыше. Но... - Он постучал себя

пальцем в лоб: - Если Фред Стапльтон говорит, можете не сом-

неваться! В делах он понимает немного больше вас обоих, мо-

жете быть уверены!

Мэджи откинула полог своей палатки и остановилась восхи-

щенная.

Днем, когда она приехала, и вечером тут тоже было очень

хорошо. Но, может быть, потому, что она устала с дороги, или

из-за горестных переживаний, связанных с Фредом Стапльтоном,

она не чувствовала того, что ощутила сейчас. А утро и правда

выдалось изумительное!

Прямо перед нею расстилалась изумрудно-зеленая поляна с

высокой остроконечной травой, по которой, догоняя одна дру-

гую, бежали длинные волны, как по морю. Эти волны, подгоняе-

мые свежим ветерком, мчались к лесу и пропадали, исчезали у

него, как у прибрежных скал. Только не было пенящегося при-

боя.

Лес возникал сначала большими островками кустов, а потом

он становился выше и гуще; деревья постепенно сливались ог-

ромными кронами, и казалось, что в этой чаще совсем нетрудно

заблудиться, потому что там, наверно, даже не видно солнца и

бродят какие-то дикие звери. Джеймс Коротышка - ужасно смеш-

ное прозвище, ей-богу! - вчера что-то говорил о том, что на

этих зверей даже можно охотиться, и что если бы он занимался

охотой, как Фред, то обязательно повел бы меня в лес. А я

вот и не хочу, потому что там, должно, быть, страшно, и всю-

ду глубокие тени, откуда что-то может неожиданно показать-

ся...

А тут яркое солнце, которое все выше и выше забирается на

небосклон, разгоняя белые кудрявые облачка, как несмышленых

овец. Они и в самом деле словно убегают от солнца, от его

нестерпимо жарких лучей, которые даже сейчас, ранним утром,

теплыми струйками скользят по лицу, шее и обнаженным рукам.

" Наверно, я сразу же сильно загорю, - решила Мэджи. - Ну и

пусть, даже хорошо; буду загорелой как после длительного от-

пуска. Облачка убегают от солнца, как овцы, зато большое об-

лако, прямо серая туча над далекими горами, стоит неподвиж-

но. Ладно, эта туча еще очень далеко, она погоды не испор-

тит! Хоть Джеймс и говорил, что здесь, в Айдахо, погода мо-

жет быть очень изменчивой, потому что вокруг горы... И сов-

сем не вокруг, а только с одной стороны, вот я ему скажу об

этом! Кстати, почему в лагере никого нет? Куда они все уш-

ли? "

У одной палатки полог открыт и видно, что там пусто. Это,

наверно, палатка Клайда, в которой он спал с Джеймсом. А вот

там, неподалеку, другая палатка, у нее полог закрыт. Там

Джеймс хранит свою странную плесень, как он говорит, из ме-

теорита. Туда входить нельзя, опасно. Ну и не надо, это вов-

се не обязательно!

Вдали, около большого куста - постель Фреда. Он тоже ку-

да-то ушел. " Все они встают ужасно рано, - подумала Мэджи. - Я

думала, что проснусь раньше всех, а выходит... "

Она снова оглянулась. И костер не горит. Удивительно:

ведь Джеймс говорил вчера, что костер у них никогда не поту-

хает, даже ночью только пригасает, и его никогда не. надо

разводить - стоит только подбросить веток, и он снова горит.

" Значит, утром никто не занимался костром", - решила она.

- Джеймс! Клайд! - негромко, вполголоса, окликнула Мэджи,

словно боясь нарушить царившую тишину. И тут же подумала:

" Как странно, что я не позвала Фреда - ведь к нему-то надо

было бы обратиться раньше всех. Да, надо было бы, если бы не

вчерашние события... "

Сначала ей никто не ответил. А потом издали донесся

встревоженный голос Клайда, откуда-то из-за ее палатки:

- Мэджи, алло!

- Клайд, где вы? - обрадованно обернулась в его сторону

Мэджи. - А я смотрю, никого нет, и я...

- Мэджи, вы не видели Джеймса? Он не был тут?

Клайд вышел из-за палатки. Его лицо было озабоченно. Он

даже не поздоровался с девушкой.

- Понять не могу, куда он девался? - продолжал Клайд, ос-

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒