От автора 16 страница

— Уже одиннадцать, сынок, — весело произнес Гордон из-за кухонного стола. На ухе у него виднелась капля пены для бритья, а волосы глянцево блестели. — Спал, поди, как убитый.

Когда Джин поцеловала его в щеку и положила руку ему на плечо, в воздухе повеяло ароматом ландыша.

— Твоя одежда в машинке. Брюки сзади были испачканы. Не хочу, чтобы семья подумала о тебе невесть что, когда ты вернешься домой.

Домой? У него больше не было дома. Без Элспет и Мэгги. Он выдвинул стул из-за стола.

— Я уж было решил, что не дождусь своего завтрака. Джин велела подождать, даже если сегодня мой день рождения. Теперь-то уж можно подавать, жён. Будем надеяться, что омлет не превратился в подошву, а то мне потом от него не избавиться.

Сжимая в руке деревянную ложку, стоя у плиты, Джин повернулась к ним.

— Броуди не интересен твой запор. Лучше дай ему газету.

Он взял из рук старика газету и свернутую положил ее между ними. Он был сыт газетами по горло на всю оставшуюся жизнь.

— С днем рождения.

— Это будет мой лучший день рождения. — Сияя, он указал ножом на настенные часы. — Я это точно знаю, а сейчас только семь минут двенадцатого. Скоро ведь твой день рождения.

Он уставился на бутылку с коричневым соусом. Мэгги слепила бы ему торт из пластилина, не зная, когда он вернется с промысла, чтобы съесть с ним настоящий.

— А еще я приготовила кровяную колбасу и картофельные лепешки, — сказала Джин, ставя на каждую салфетку тарелку с завтраком. Она сняла передник и села. — Я подумала, что надо бы вывести лодку, раз у нас такой гость. — Ее глаза почти исчезли, когда она снова улыбнулась ему.

— Становится все лучше и лучше, — сказал Гордон. — Броуди, угощайся кетчупом, я знаю, как ты его любишь. Вчера мы не заговорили о промысле, потому что были слишком рады тебя видеть. Скажи, жён?

Опустив голову, он начал резать бекон. Неужели они не могут просто продолжать радоваться встрече с ним?

— Броуди, тебе всегда рады в этом доме. Что бы ни случилось. Я всегда говорила Гордону, что в этом есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

— Говорила... Мы это... Мы просто чувствуем...

Джин со стуком положила нож и вилку.

— Гордон хочет сказать, что мы оба очень гордимся тобой.

Гордон кивнул.

— Таких, как ты, немного, мой мальчик. Не так уж много тех, кто прошел через то, что пережил ты, а потом сделал то, что сделал ты. Я всегда переживал о том, что с тобой будет. Такого не должно было случиться.

— Дай ему Шотландца. Он не понимает, о чем ты говоришь.

Гордон снова протянул ему газету, и он нехотя развернул ее. Мэгги. С улыбкой на первой полосе. Она сидела на каменной стене моста в своих шортах с подсолнухами, позади нее растянулась Айла. Что уже успело случиться, черт возьми? Он отсутствовал всего день.

— «Дочь ловца жемчуга подсадила в мидию жемчужину, чтобы спасти брак родителей», — прочитала Джин, постукивая пальцем по заголовку.

Броуди уставился на эти слова. Чтобы спасти их брак? Так вот почему она это сделала? Он все еще ничего не понимал.

— Но откуда они знают, что это была она?

— Она им сказала, — торжественно произнесла Джин.

— Но зачем ей это понадобилось?

Они оба посмотрели на него, как на непроходимого тупицу.

— А затем, что она не хотела, чтобы все считали, что это ты, балбес ты эдакий, — ответил Гордон. — Еще сказано, что как только ты понял, что это твоя дочка, признал себя виноватым. Не хотел для нее неприятностей.

— Все так и было, Броуди, да? — нетерпеливо спросила Джин.

Он кивнул. Это уже слишком, такое за раз не осознать.

— Ну конечно, Джин, в этом вся прелесть. — Гордон снова просиял. — Они оба пожертвовали собой ради друг друга.

— Видел бы ты наших в булочной сегодня, когда я сказала, что стираю твои носки.

— А деньги. Где она деньги-то взяла, чтобы жемчужину купить?

— Боюсь, что она их украла, — ответила Джин. — Она взяла деньги, припрятанные для садовника в доме у одной женщины. У некой миссис Кэмпбелл.

Он закрыл лицо ладонями.

— Но Мэгги ходила к ней, и та женщина приняла ее извинения, — сказал Гордон.

Ему положили руку на плечо, и он поднял глаза. Он почувствовал сквозь ткань халата, как дрожали пальцы Джин.

— У тебя ведь нет проблем в браке? А, Броуди?

Он посмотрел на свою нетронутую еду.

— Понятно.

— Она — единственная имеет значение, — произнес он. — Обе. Элспет и Мэгги.

— А Элспет это знает? — спросил Гордон, подавшись вперед.

— Ты ведь ей скажешь, правда?

Он покачал головой. Как он мог ей сказать? Ведь все, кого он любил, ушли от него.

— Любовь капризна, — заметила Джин. — Людям хочется думать, что она всё еще с ними.

Парочка смотрела на него так, словно это было аксиомой.

Гордон кивнул на газету.

— Говорят, что с тобой не смогли связаться, чтобы получить комментарий. Ты никому не сказал, куда поехал?

Джин потянулась за солью.

— Гордон, этот человек хотел вернуться домой. Именно этим он и занимался. Возвращением домой.

Ноги одеревенели от долгого путешествия, но он ковылял к дому на максимально возможной скорости. Каким же он был идиотом. Он попытался вставить ключ в замок, но промахнулся. В конце концов он справился с замком, толкнул дверь, и собрал газеты, скопившиеся у порога. Он должен был ей сказать.

— А вот и ты.

Он выпрямился.

— Надеюсь, ты не стал бы возражать, — сказала Эйлса, высовывая босую ногу из машины, припаркованной напротив дома. — Я не могла до тебя дозвониться.

— Возражать против чего?

Она подошла к нему, улыбаясь так, будто тем самым доказывала, что лето будет всегда.

— Я отвела Мэгги к миссис Кэмпбелл, когда она пришла рассказать, что натворила. Я подумала, что будет лучше, если она извинится.

— Это была твоя идея? — Он все еще сжимал газеты.

— Миссис Кэмбелл — коварная женщина. Мне пришлось ей заплатить, чтобы переманить на свою сторону. После этого Мэгги должно быть позвонила в Шотландец. А я-то думала, что у меня эксклюзив. Твой ребенок что-то с чем-то.

— Во сколько тебе это обошлось?

— Триста двадцать фунтов. — Она снова улыбнулась.

Он провел рукой по волосам.

— Я возмещу. Найду способ.

— Не бери в голову, редактор уже возместила. — Она прислонилась плечом к дверному косяку, и ее бриллиантовая серьга блеснула на свету. — Она надеется, что ты дашь нам первое интервью. Ты герой, по мнению общественности. Взял вину на себя, чтобы спасти дочь.

— Мне нужно кое-что сделать. Прямо сейчас. — Он бросил газеты на стол в прихожей.

— Я подумала, может мы могли бы сходить в паб. — Она махнула блокнотом в направлении питейного заведения. — Провести интервью там.

Он вздернул подбородок.

— Я не пью.

— С каких пор? — удивилась она.

— С нынешних.

Она пожала плечами.

— Тогда возьмешь себе колы. А что это за вязаная зеленая фигня?

Он засунул варежку поглубже в карман.

— Мы могли бы сходить пообедать, — сказала она, оживляясь. — В новый французский ресторанчик в Петре. Я спишу это на рабочие расходы.

Уже много лет ни одна женщина не смотрела на него так. Годы.

— У меня дела. Интервью дам по телефону. Я позвоню.

— Мне очень жаль, — сказал он. Он не мог поверить, что на самом деле так думает.

Наполнив кофеварку водой, Кэмерон оглянулся через плечо. Белый пластырь все еще красовался у него на переносице.

— За то, что врезал тебе. Зря.

Он ждал, пока Кэмерон, положив руку на бедро, продолжал наливать воду с непринужденностью человека, выигравшего свою войну. Неужели Элспет уже вернулась к нему? Он ехал так быстро, как только мог.

— Где она? Элспет.

— Выскочила на улицу.

Продолжая наливать воду, даже не потрудившись взглянуть на него.

— Скажи ей, что буду ее ждать.

Неужели Кэмерон собирается сказать ему, что у него нет ни единого шанса? Что, если бы он не был таким отвратительным мужем, она бы его не бросила?

Кэмерон медленно повернулся.

— Где? — лишь спросил он.

— Она поймет.

Броуди стоял под рябиной, увешанной кроваво-красными ягодами. Он взглянул на часы. Прошло уже больше двух часов. Может Кэмерон не передал его просьбу. Гладь Айлы пошла рябью от лёгкого ветерка. А может Кэмерон все передал, а она не поняла? Хотя, еще хуже, если она поняла, но решила не приходить.

Само собой, он оставит им дом. Найдет работу, и снимет какую-нибудь конуру неподалеку. Чтобы видеть их обеих. Ему достаточно будет одного взгляда на Элспет, даже если она сойдется с Кэмероном.

— Сто лет прошло.

Элспет. В летнем платье с принтом вишен. Прежде он не видел этого платья.

— Доктор Керр только что заходил, искал тебя.

Должно быть, хотел, чтобы Броуди заплатил за сломанный шлагбаум.

— Он хотел спросить, не согласишься ли ты поработать у него консультантом по его проекту по охране природы, ведь ты хорошо знаешь реки. Вот его визитка.

Он взял карточку обеими руками, но волнение тотчас сошло на нет, как только он поднял глаза. Но нужен ли он ей? Только это по-настоящему волновало его.

— Где ты пропадал? — Она села рядом с ним, крепко обхватив руками колени. — Все гадали куда ты делся. Дьюи жаждет вернуть тебя на работу. И ты бы видел Мунго. Бедняга разрыдался, увидев газету. Впервые видела человека, плачущего от счастья.

Он уставился на воду, сверкающую белизной, прыгая по камням.

— Я положил утром несколько желтых роз на папину могилу. — По-другому это преподнести было нельзя. Тем более сейчас. — Он утопился в Ойкеле тридцать четыре года назад.

Он мог слышать только Айлу. Броуди знал, что будет дальше.

— Но я думала, он умер от инсульта.

— Потому что я так всем говорил. Мама не хотела, чтобы все считали его свихнувшимся. Он не был таким.

Молчание.

— Это было клеймо позора. — Пожалуйста, Господи, пусть она поймет.

— Почему он так поступил? — Ее голос был едва слышен.

Он с девяти лет задавался тем же вопросом. Всю жизнь он скорбел и корил себя.

— Сложно сказать. Придется свыкнуться с незнанием причины.

— Мне очень жаль.

Облако закрыло солнце, сменив его золотой цвет на серебряный.

— Тот жемчуг... — Он все еще не мог взглянуть на нее. — Не так я хотел подарить их тебе. Я начал их собирать сразу же после того, как мы поженились. Это семейная традиция. Я хотел подарить их тебе уже в ожерелье, но так и на нашел самую большую. Которая должна быть посередине.

— А я не понимала для кого они. — Ее голос прозвучал будто издалека, откуда-то из прошлого

— Для кого они?!

— Когда нашла их.

После чего он взглянул на нее.

— Нашла их?

— В прошлом году. Когда пылесосила и увидела неплотно прилегающую половицу.

— Ты о них знала?

— Я никак не могла понять, почему ты их прячешь. Я потеряла работу, а нам очень нужны были деньги. Я все ждала, что ты попросишь меня продать их. Но раз ты не просил, я начала думать, что они предназначены для кого-то другого. В подарок.

Он никак не мог собраться с мыслями.

— Ты знала о них, и думала, что я собирал их для кого-то?

Она выглядела растерянной.

— Это было ужасно. Я даже представить не могла кто она. Откуда мне было знать, что они для меня? Не то чтобы мы были...

— Они предназначались тебе. Только для тебя. Я помню, как нашел каждую.

Он посмотрел на рябиновые ветви, которые на протяжении долгих лет менялись, чтобы выжить на ветру. Не в силах больше выносить это, он поднялся на ноги.

— Элспет я не силен в таких вещах. Бестолковый. И всегда был таким. Но ты должна знать, что я чувствую на самом деле. Я виню себя в том, что был дураком и никак не давал понять тебе о своих чувствах. И не говорил о них. — Он начал ходить туда-сюда перед ней. — Я люблю тебя, Элспет. Каждую твою частичку. И то, что ты считаешь, что вырезать Тадж-Махал из Чеддера совершенно нормально. Твой запах. То, как я чувствую себя дома, просто глядя на тебя. Какая ты с Мэгги. Посмотри, какая она замечательная. Это благодаря тебе. — Его грудь тяжело вздымалась. Но было уже слишком поздно. — Я не знаю, что делать. Как быть.

Она опустила голову. Он знал, что потерял ее. Почему он был таким идиотом?

— Я завязал с выпивкой. С сегодняшнего дня. Я обращусь за помощью, чтобы сделать все как надо. — Он поднял обе руки. — Можешь мне не верить. Я и не жду этого. Я уже столько раз обещал. Но я докажу. Прости, что заставил тебя пройти через это. Мне стыдно. Этого было недостаточно. Я был недостаточно хорош.

Она теребила травинку. О чем она думала? Хотя какое это имело значение, если она все равно его бросит? Он не мог этого вынести.

Повернувшись к ней спиной, он смотрел на Айлу, торопливо удаляющуюся от него.

— Я даже не могу сказать, что никто никогда не сможет любить тебя так сильно, как я, потому что это вздор. Полная чушь. Тебя будет обожать любой мужчина. — Он помолчал. — А как иначе? — сдавленным шепотом произнес он.

Она не ответила.

— Если ты хочешь быть с Кэмероном...

По-прежнему не было ответа.

Он снова повернулся так, чтобы видеть ее.

— Просто позволь мне любить тебя. — Какой во всем этом смысл, если у него ее нет? Он вытер свою дурацкую щеку.

Поднявшись на ноги, она отряхнула сзади свое новое платье. Внутри что-то дернулось. Вот оно, она уходит от него. Больше он ничего не мог сделать. Он сказал все, и этого оказалось недостаточно.

Она подняла на него голубые, как васильки, глаза.

— Ты прав, Броуди, насчет того, что когда-то мне сказал. В мире есть магия. — Она потянулась к его руке и взяла ее так, словно никогда не отпускала. — Это ты. И только ты. Возвращайся домой, где твое место. С нами.

— Иди, если хочешь, — сказала мама, стоя со всеми их вещами в прихожей дяди Мунго. — Папа будет дома. Мне просто нужно поблагодарить тетю Альпину.

Стоило ей выйти за дверь, она бросилась бежать. Она бежала быстрее чем когда-либо, быстрее, чем олимпийский бегун. Шлепая тапочками тигровой расцветки. Она уже было собиралась проскочить дом Саманты Грей, но все же остановилась. Саманта сидела на диване за телевизором в розовой футболке и пила из банки «Айрн-Брю». Саманта могла обзывать ее как угодно, но ей было все равно, потому что теперь она стала знаменитой. Эйлса, журналистка, к которой она ездила на автобусе, сказала, что она совершила удивительный поступок и кто-то обязательно должен снять про это фильм. Она уже рассказала об этом Элис, которая была вновь счастлива, потому что тот искатель жемчуга, приезжал на выходные, чтобы навестить ее маму. И еще Элис сказала, что тоже хотела бы сняться в фильме. Им сделают прическу и макияж, и они больше не будут напоминать болотные кусты. Она постучала в окно. Когда ведьма повернулась, она подалась вперед и максимально высунула язык, про себя надеясь, что тот все еще покрыт крошками кукурузных палочек с сыром.

Возле входной двери толпились какие-то люди. Скорее всего репортеры, которые опять хотели поговорить с папой. Пока она протискивалась между ними, они выкрикивали ее имя. Наконец она добралась до дома и вставила ключ в замок. Вот и он. Папа стоял в прихожей с этими его здоровскими волосами как у волшебника, как будто поджидал ее. Когда он поднял ее, она прижалась носом к его шее, и все, что она могла чувствовать, был запах дома.

У Элспет на коленях лежала обтянутая кожей коробочка. Он наблюдал, как она подняла потускневшую медную защелку и открыла крышку. Вот они семьдесят три великолепных белых жемчужины с изысканным розовым отливом. Он ждал этого момента почти двадцать лет. Каждая секунда стоила того, чтобы увидеть это выражение на ее лице. Она провела пальцем по неровному кругляшу посередине. Это была та самая первая, которую он подарил ей, поражавшая красотой своего несовершенства.

— Они такие красивые, — взволнованно произнесла она.

Мэгги, сидевшая с другой стороны от него на диване, наклонилась, чтобы посмотреть, ее рот был покрыт шоколадным тортом.

— Мне очень нравится.

— Наденешь его на меня? — спросила Элспет, поворачиваясь к нему спиной.

У него сжалось горло, когда он расстегнул застежку и запустил руку под мягкие теплые волосы, которые покрывали его грудь всю ночь. А потом казалось, что она стояла целую вечность перед зеркалом, висевшим над камином, и скользила подушечками пальцев по ожерелью.

— Я тут подумала, — сказала она, снова устраиваясь рядом с ним. — А не открыть ли нам в Нижней Айле музей жемчуга. В нем бы рассказывалось, как монахи их добывали и как твоя семья зарабатывала промыслом на жизнь в течение пяти поколений. Там можно сделать раздел о твоей работе с доктором Керром. Теперь, когда город появился на карте, люди съедутся отовсюду. Можно выставить журналы, открытые на определенных страницах, чтобы посетители могли их читать. Мы могли бы сделать твой стакан и даже кепку твоего папы частью экспозиции.

На мгновение лишившись дара речи, он сглотнул.

— Вместе. Мы сделаем это вместе.

Его взгляд вернулся к подарку на день рождения. Сегодня утром он спустился вниз и обнаружил на стене рядом с другими черно-белую фотографию, которую ему подарили Гордон и Джин. Самый лучший из сюрпризов. В золотой рамке: мама, папа и он в саду, а кусты черной смородины были оплетены сеткой, чтобы не подпускать птиц. Мама улыбалась, ветер шевелил ей волосы, а папа, в своей потрепанной твидовой кепке, притягивал его ближе к себе. Его крошечная рука покоилась на бедре отца. Ему было очень уютно.

Он потянулся к руке, которую всегда будет держать.

— Моя любовь, должно быть, показалась тебе ненадежной, Элспет. Теперь я это понимаю. Но в душе я был всегда уверен в своих чувствах. Видит Бог, это единственная песня, которую я хочу петь. Я буду петь ее ветру, и моя любовь к тебе будет слышна вечно.

Прим. переводчика: *Шотла́ ндка — ткань, вырабатываемая из хлопчатобумажной, шерстяной пряжи, различных химических нитей саржевым переплетением с рисунком в крупную клетку, типичным для тканей национальной шотландской одежды.

**Radio Times — британский еженедельник о телевидении и радио. Основан и впервые опубликован в издательском доме BBC Magazines и выпускался с 1923 по 2011 год, пока группа издательств не была объединена в Immediate Media Company.

***Irn-bru (искажённое англ. Iron Brew — «железное варево») — безалкогольный газированный напиток, выпускаемый в шотландском городе Кумбернолд фирмой Barr из Глазго. С 2015 производится в России Московской пивоваренной компанией.

От автора

Промысел жемчуга был запрещен в Великобритании в 1998 году, когда жемчужная мидия получила полную юридическую защиту. В соответствии с Законом о дикой природе и сельской местности 1981 года умышленное или неумышленное убийство, нанесение увечий, захват или повреждение пресноводных жемчужных мидий или нанесение ущерба их среде обитания является преступлением. Что означает: ловля мидий ради возможно содержащихся в них жемчужин является незаконным. О любой подозрительной деятельности в реке или вблизи нее, которая может содержать жемчужные мидии, следует сообщать в полицию как можно скорее.

Незаконным также является безлицензионное владение мидиями или жемчугом, найденными с 1998 года включительно, а также продажа или реклама продаж пресноводных мидий или их жемчужин. Лицензия может быть выдана только правительством Шотландии.

Закон был изменен, когда последствия чрезмерного вылова рыбы, загрязнения воды, инженерных и иных технических работ в реках поставили под угрозу выживание пресноводных жемчужниц, которые находятся на грани исчезновения.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 12 13 14 151617 Следующая ⇒