От автора 3 страница

— Это была хорошая догадка.

— Почему ты просто не записал, что говорили остальные? Только это и требовалось. Консенсус большинства. Правила пабных викторин.

Мунго поставил свой Гиннесс на стол и вытер рот тыльной стороной ладони.

— Мне было решать. Я думал, что был прав.

— До сих пор не понимаю, с чего Алан попросил тишины, прежде чем зачитать наш ответ в свой дурацкий микрофон. Страх перед вагинами? Ты ведь шутил, да? У Фионы был такой вид, словно ты хотел посмотреть на ее промежность.

Очередное пожимание плечами.

— Я же сказал, нормальная была догадка.

Броуди схватил брошюру с правилами и принялся листать ее. Им никак нельзя вновь оказаться последними. Иначе опять это унижение. Фиона знала парочку, но были же еще и другие. Единственная причина, по которой он позволил Стагли присоединиться к команде, заключалась в том, что он дал Элспет работу. А что касается Мунго, то это было все равно что выбирать друг друга в футбольную команду на уроке физкультуры в школе. Какими бы бесполезными твои лучшие друзья не были, ты в любом случае должен играть с ними в одной команде.

— А мы не можем просто выпить? — спросил Мунго, поднимая брови, которые сошлись над переносицей, как железнодорожные вагоны. — Сыграем в Клудо*, как обычно.

— Полковник Мастард** в библиотеке с обрезком трубы. Все как обычно. — Он выбрал страницу. Искусство и литература. Какой роман начинается: 1801. Я только что вернулся от своего хозяина — единственного соседа, который будет мне здесь докучать?

— Тысяча девятьсот восемьдесят четыре*.

— Неверно. Грозовое перевал. Согласно Библии короля Якова, что поглотило Иону?

— Брось, это слишком просто.

— Твой ответ?

— Кит.

— Неверно. Большая рыба.

— Чего, гигантский палтус что ли?

Глядя на него, Броуди перевернул страницу.

— Сколько строк в Лимерике?

— Был какой-то бородатый мужик, который... эээ... — Он неуверенно постучал пальцами по столешнице. — А еще молодая дама из Испании, которая чего-то там, как там бишь... И еще какой-то парень не скажу откуда точно, который ля, ля, ля, ля, ля, ля, ла... Семнадцать.

— Неверно. Пять. — Он помолчал. — Как лучше всего выманить кролика из-за дивана?

— Солеными луковыми чипсами.

— Откуда знаешь?

Мунго закатил глаза.

— Да все это знают.

— Наука и техника. Какое вымершее существо получило свое название от португальского слова «глупый»? Ты должен знать ответ. Поинтуичь.

Мунго хмуро уставился в потолок, словно на нем был написан ответ неразборчивым почерком врача. Все еще ожидая ответа, Броуди огляделся. Алан, борода которого будто отдельно от него потерпела кораблекрушение, сидел с закрытыми глазами за стойкой бара и выглядел так, словно общался напрямую с Богом или спал. По крайней мере, пиво было дешевым. Единственная спасительная благодать «Виктории». И благодаря этому факту здесь можно было провести вечер в одиночестве, не выслушивая жалоб на чужую бывшую жену или футбол.

Потерпев сокрушительное поражение, Мунго откинулся на спинку стула.

— Почему бы нам не позвать в команду Кэмерона? Тогда мы победим. Он все знает. Он только что получил степень магистра по бизнесу.

Кэмерон. Вот кто был додо, если эти дронты в принципе существовали, то он был бы одним из этих додиков*. Он никогда не сможет понять, как так вышло, что у Мунго такой брат.

— Учитывая, что он живет в Бахрейне, это будет непросто.

— Он вернулся, — сказал Мунго, делая глоток.

— Мест нет. В любом случае, он вернется домой всего на неделю, может две. — Слава тебе Господи.

— Я о том, что он вернулся навсегда. Он будет жить у мамы, пока не подыщет себе жилье и его вещи не прибудут в порт. Он занял свою прежнюю спальню.

Стакан Броуди стукнулся о зубы, когда он поднес его к губам. Кэмерон Уоллес вернулся навсегда. Он ушам своим не верил. В довершение всего. А Элспет знает?

Стагли ее прибьет. Альпина рассказала, что он пришел вчера утром, когда она была у миссис Кэмбелл. В том-то и беда: никогда не знаешь, когда он явится. И сейчас уже двенадцать минут десятого, а ей еще нужно переодеться. Элспет не пришлось бы тратить на это время, переоденься она в форму перед уходом из дома, но ей не хотелось, чтобы Мэгги видела ее такой. В этом форменном мерзком черном платье из полиэстера и белом переднике она походила на горничную. Не дай бог, дочь будет расти с мыслью, что ее мать больше ни на что не годиться, только как быть прислугой.

Это Броуди нашел ей работу. Если бы не он, она бы до сих пор расхаживала по дому в ночной сорочке с мыслью, что ее миру пришел конец. Через три месяца после того, как она потеряла должность преподавателя, он обошел все фирмы в Нижней Айле и спросил, нет ли для нее чего-нибудь. По большей части он сделал это, чтобы помочь ей вернуться к прежней жизни, хотя видит бог, им сейчас были очень нужны деньги. Вот каким был Броуди, всегда готовый прийти на помощь. Так почему же он не слушает ее, когда она говорит, что одного жемчуга уже не хватает на приличную жизнь?

Она побежала, но на ней не было подходящего лифчика. Да, к черту. Переходя на шаг, она заглянула в пустую мясницкую с поваленным столбом. Все эти заброшенные магазинчики с ржавыми вывесками, хрипящими на ветру, напоминали чахоточных больных. Это место когда-то называлось «Драгоценность Стратмора» благодаря зданиям из красного песчаника. Однажды на обратном пути из Балморала здесь остановились переночевать Виктория и Альберт. Кроме того, королева заметила в своем дневнике, что в горах женщины выглядят гораздо лучше.

Когда она толкнула дверь кафе, синоптик по радио рассказывал о продолжающихся повышении температуры и грозах. Она уже должна была находиться за стойкой со сложенными салфетками, блокнотом в руке и улыбкой на лице.

Ее униформа все еще валялась в шкафу, куда она ее вчера зашвырнула. Она схватила форму, заперлась в туалете и стянула джинсы. Когда она натянула платье, оно сдавило бедра, как тесто. Наверняка должен быть лучший способ зарабатывания денег. Когда она преподавала, то могла присматривать за Мэгги на каникулах. Теперь же приходилось просить друзей и соседей, и кое-кто из них был еще тем помощником. Шона, ближайшая соседка, иногда давала девочке небольшие поручения в салоне, но она была из тех парикмахеров, которым можно доверить ножницы только утром, к обеду она успевала порядком набраться белого вина. А через дорогу жила пожилая миссис Уоллес, в коридоре у которой висела чучело головы буйвола. Она очень любила девочку, но Элспет была уверена, что к старушке начала подкрадываться деменция.

Стоило ей только занять место за прилавком, как из кухни в бар сквозь распашные двери влетела Альпина с пригоршней вилок. Ее поварской колпак раскачивался как яхта на вихрастых волнах седых волос. Она становилась такой же кругленькой, как и кексики, которые у нее всегда подгорали, на что Элспет никогда не указывала, даже несмотря на то, что та приходилась ей сестрой. По выражению глаз Альпины, Элспет поняла: что-то случилось. И в самом деле, двери кухни вновь распахнулись и в проеме появился Стагли, собственной персоной. Из ворота его серой футболки, подобно медной проволоке, торчали и вились волосы.

— Кто по-твоему должен обслуживать клиентов, если тебя нет на месте? — спросил он.

Через щель в его зубах можно проехать на рейсовом автобусе.

— Стагли, здесь никого. И вчера, пока меня не было, здесь сидели всего двое. Их обслужила Альпина.

— Я же сказал: мистер Макшейн.

Она его так не звала. Она два года сидела с ним за одной партой на математике, и он все время норовил списать у нее ответы.

— Куда девается столько сахара?

— Люди кладут его в чай?

— Больше, чем следовало. Учитывая выручку.

Что он пытается этим сказать?

— Я не ссыпаю его себе в сумку, если ты об этом.

Он посмотрел на Альпину, которая подняла обе руки.

— Не смотри на меня. Я на диете.

— Ну и как мне вести бизнес, если персонал не появляется, а сахар пропадает?

Вот, в чем дело. Она решила, что с нее хватит, а ведь не было еще десяти.

— Стагли, было бы лучше, если бы люди хотели сюда приходить. Почему бы тебе не достать немного денег из кармана и вложить их в это место, для разнообразия? — требовательным тоном произнесла она. — Избавься уже от сосновых панелей и фотографий шотландских замков с фальшивым голубым небом. — Слова так и рвались наружу. — И я уже объясняла тебе чайную политику. Один клиент — один пакетик. Чайная порция была выверена еще в 1952.

Он выглядел разъяренным, но она не могла остановиться. Это было похоже на падение в яму.

— Тебе следовало быть честным и повесть табличку с надписью: «Худшее кафе в Шотландии». А еще добавь: уникальное предложение. Здесь толпы соберутся, чтобы посмотреть насколько все плохо. И смею тебя заверить, люди не будут разочарованы.

— Я тебе завтра дам знать. — Он развернулся и зашагал к двери в своих джинсах с отвисшем задом, чеканя шаг серыми кроссовками.

— Насчет того, что делать с баром? — Он ее услышал. Может теперь у них появятся клиенты и у нее будет больше чаевых, чтобы скопить на протез для Мэгги.

— Ну по крайней мере, ты все еще при работе.

Постукивая пальцами по стойке, она смотрела, как он переходит дорогу. Что она натворила? Ей нужна эта работа. Она сунула руку в фартук и протянула Альпине конверт.

— Вчерашние чаевые, — сказала она, нарушая молчание. Какими бы ничтожными они не были, она всегда делила их на двоих. — Вчера днем кто-то оставил двухпенсовик под тарелкой. Я чуть было не вернула ему их.

— И все же, — ответила Альпина, засовывая конверт в карман брюк. — Каждая мелочь в помощь фонду «побег».

— Что еще за фонд «побег»?

— Только не говори мне, что у тебя нет такого. Большинство женщин обзаводится таким, по возвращению из медового месяца.

— И зачем он?

— Просто на всякий случай.

— На какой-такой всякий случай?

— Если вышла замуж не за того.

— Что вам принести? — произнесла она в направлении посетителя, глядя на холмы вдали. Не следовало ей так разговаривать со Стагли. Им уже пригрозили отключением телефона, а Броуди за прошедшие недели дал ей не так уж много жемчуга на продажу. Мистер Максвити не станет раскошеливаться из-за голубой мелочевки с тусклым блеском.

Мужчина повернулся. Кэмерон Уоллес. Спустя столько лет. Он начал седеть, но эти карие глаза были такими же, как и прежде, и смотрели на нее так, будто вокруг никого не существовало. За прошедшие годы, когда он приезжал навестить семью, она видела его всего несколько раз, но они никогда не заговаривали. Она почувствовала, что краснеет. Какая нелепость. Они связали свои судьбы с другими.

— Слышала ты вернулся. Навсегда.

— Это местечко особо не изменилось. Как и ты. Но это хорошо. — Он улыбнулся, широко, как когда-то.

— Появился универмаг.

Молчание.

Она знала, что будет дальше.

— Я думал, ты преподаешь историю.

— Школу закрыли в прошлом году. Слухи наверняка доходили.

— А в другом месте преподавать не захотела?

— Поблизости ничего такого не нашлось. Если мы переедем, Мэгги придется привыкать к новой школе. А ей и в нынешней проблем с лихвой хватает. Броуди тоже будет не в восторге от переезда. Ему нужно быть рядом с этими местами, чтобы добывать жемчуг.

Она поступила правильно, согласившись, что они должны остаться в Нижней Айле. Именно так люди поступают ради любимых: ставишь интересы любимого на первое место и доверяешь ему, когда он говорит, что все будет хорошо. Так почему же ей казалось, что она вот-вот упадет со скалы?

— Чем еще занимается Броуди?

— Только ловлей жемчуга.

— Ну как вообще тут дела?

Она помолчала.

— Самое полезное в универмаге то, что сзади у него есть почта. Главное отделение закрылось.

Дверь открылась, и вошла женщина в темных очках с мальчиком, которого она когда-то учила. Если повезет, он ее не узнает.

Кэмерон все еще смотрел на нее. Она это чувствовала.

— Ты закончила свою книгу по истории Нижней Айлы? — спросил он. — Что-то там про монахов, да?

С тех пор как школа закрылась, времени как-то не было. В кафе платили так себе, поэтому она начала по вечерам прибираться в больших домах. А потом, само собой, возникла и проблема с желанием писать. Где-то между уборкой чужих туалетов и складыванием салфеток она потеряла его окончательно.

— Вместо этого занялась керамикой.

— Получается?

— У меня один из этих редких талантов. Такой редкий, что его еще никто не заметил.

— Дай знать, когда закончишь книгу. Я бы с удовольствием почитал. — Он смотрел мимо нее. — Кто заправляет этим местом?

— Стагли.

— Стагли? Он все еще здесь? Даже и не вспомнить как его по-настоящему зовут.

— Джордж Макшейн. Он настаивает, чтобы я звала его мистер Макшейн.

— Он все такой же стрёмный и тупой****?

— Колесо крутится, но хомяк сбежал. — Она взглянула на его руки, когда он улыбнулся. Эти широкие костяшки. Забавно, что они до сих пор были такими знакомыми.

— Так значит Броуди только ищет жемчуг?

Клиенты ждали, когда их обслужат.

— Чего бы ты хотел? — Он не отрывал от нее глаз. — Из меню, — добавила она, на всякий случай.

Он взял меню в руки.

— Может чаю?

— Зависит от того, насколько сильно ты хочешь пить.

— Я рискну.

Она направилась на кухню, но потом обернулась.

— Так почему ты вернулся домой?

— Мой брак. Ничего не вышло. Дети вернулись в Блэргоури с матерью. Я хотел быть рядом с ними.

Он вертел в руках заламинированное меню. Надо бы его протереть.

— Они хрупки, — сказала она.

Он поднял глаза.

— Дети или браки?

— И то и другое.

Нужно было бы все рассказать своей лучшей подруге, но она не собиралась говорить Элис, что делала вчера у миссис Кэмпбэлл. Никто не должен знать об этом, ни мама, ни папа, никто.

Распахнув дверь магазина, она быстро расправила зеленое в белую клетку ситцевое полотенце, прикрывавшее содержимое корзины. Это было личное.

— Элис здесь?

Мама Элис оторвала взгляд от стопки упаковок с желе, которые раскладывала на прилавке.

— Она стирает пыль с фруктовых консервов. Слышала, вы хотите испечь торт вместе.

— У меня дома. У меня есть формы для выпечки. — Когда она скажет Элис, куда они собираются, она же наверняка пойдет с ней, ведь так? У нее имелось для Элис особое угощение сюрприз на случай, если она больше не захочет быть ее подругой после того, что произошло в Толбуте.

— У тебя? О чем речь, Мэгги, у меня наверху тоже есть формы для выпечки.

— Нам нужны особенные.

Из-за полок, с щеткой для уборки, появилась Элис.

— Особенные?

— Для русалочьего торта. Я уже купила все необходимое.

— Не нужно было тебе спускать все деньги, — сказала мама Элис. — У меня же тут полный магазин продуктов.

Мэгги направилась к двери.

— Пойдем, Элис.

— За вами кто-нибудь приглядит? А то мне не нравится, что вы в одиночку будете орудовать духовкой.

— Папа.

Крепость пала.

— Ну будем надеяться, что ты печешь лучше своей тетки Альпины, Мэгги. Что бы там не вышло, я бы попробовала кусочек русалочьего торта.

— Почему мы пошли этой дорогой? — спросила Элис, озираясь по сторонам. — Я думала, мы собирались к тебе.

Мэгги, прижимая к себе корзину, ускорила шаг.

— Нет.

— Тогда куда мы?

— В Эдинбург.

Элис встала, как вкопанная.

— В Эдинбург? Нельзя нам туда, он же за тысячу миль отсюда! Туда вечность добираться.

— Некуда деваться. У меня для тебя сюрприз, — сказала она, не сбавляя шага.

— Я спрошу у мамы разрешения.

— И она не разрешит, — бросила Мэгги через плечо.

— Но у меня нет денег, а нам нужно сесть на автобус, а потом на поезд. Это стоит кучу денег.

Она остановилась и похлопала себя по карману платья.

— У меня целый карман.

Элис нахмурилась и заправила волосы за ухо.

— Что за сюрприз?

— Тебе понравится, а если нет, то я отдам тебе набор своих лаков для ногтей.

— Ты не можешь мне их подарить. Это же подарок твоей мамы.

— Да они мне не за чем. Ну же, поехали.

— А как же насчет того раза, когда мы ходили туда, куда не следовало? Тот вонючий мужик в Толбуте мог убить нас.

Элис по-прежнему не двигалась с места. Она не собиралась никуда идти.

— Я же говорила, что он просто чокнутый бездомный. Пошли уже, а то автобус уйдет. — Она побежала. — Мы можем перенюхать все ароматы в Дженнерс. Бесплатно!

— Но ты же купила все для торта, — прокричала Элис.

— Это не ингредиенты. Это Фрэнк.

Сидя на заднем сиденье с корзинкой на коленях, Мэгги пощупала карман, чтобы убедиться, что деньги на месте. К счастью, Элис стояла у нее за спиной, когда она расплачивалась с водителем, и не заглянула внутрь. Вот оно. Ее бисерная сумочка с огромной пачкой двадцатифунтовых банкнот, которую она нашла в шкафу миссис Кэмпбэлл и сунула в голенище одного из своих резиновых сапог. Триста двадцать фунтов. На всякий случай она пересчитала их на кровати. Целый четыре раза. Воровать нехорошо, но иногда приходится, ради чего-то важного, например, ради помощи папе с поиском той жемчужины. Бог ее поймет. Раз уж вы женаты, то должны жить вместе, вы дали клятву в церкви. И потом миссис Кэмпбэлл, все равно, не заметит пропажу. У нее столько денег, что даже в сумочку не помещаются, поэтому приходиться держать их в шкафу.

— Куда это вы собрались?

Фиона, хозяйка гостиницы, усевшаяся на первое сидение, оглянулась. Даже со своего места Мэгги чувствовала запах сигарет.

— В Перт. Мне нужно купить маме подарок на день рождения. Это секрет.

— Как мило. Ни слова не пророню.

Элис склонилась к ней.

— А твой папа не станет волноваться, искать нас?

— Он уехал за жемчугом.

— Мама убьет меня, если узнает, что мы едем в Эдинбург.

— И моя. Она думает, что я у миссис Уоллес.

— Если ты плохо себя ведешь — родители разведутся.

Кто будет присматривать за ней, если мама с папой разведутся? От грохота мотора у нее под ногами, ей вдруг стало дурно.

— Знаю.

— А что будет, потеряйся мы в Эдинбурге?

— Не потеряемся. И я ездила кучу раз в эдинбургскую больницу. Она приподняла край полотенца и прижала его ко лбу.

— Фрэнк, ты же не можешь всю жизнь прожить в Нижней Айле, верно?

Элис прижалась щекой к ее щеке и заглянула внутрь.

— Как ты выманила его из-за дивана?

— Луковые чипсы.

Мэгги поднялась на цыпочки возле кассы и протянула двадцатифунтовую банкноту.

— Два детских, пожалуйста, до Эдинбурга и обратно.

Мужчина в окошке провел языком туда-обратно по верхним зубам, словно проверяя на месте ли они.

— Детям нельзя путешествовать без сопровождения.

— Мама в туалете.

Он перевел взгляд на Элис, стоявшую рядом.

— Так почему ты не покупаешь билет и для мамы? — Мэгги почувствовала, как банкнота обожгла ей пальцы, когда она подтолкнула ее к нему. — Она уже купила себе.

Его язык вновь погладил зубы.

— Твоя мама должна купить их сама. — Мэгги поднялась на цыпочках еще выше. — Не может. Я же говорила, она в туалете. — Никакого намека на то, что он продаст им билеты. Она склонилась к окошку ближе и шепотом произнесла. — Понос.

Язык исчез, и в щели под стеклом появились пальцы, унизанные серебряными кольцами, просовывающие билеты.

— Бутеры с зеленым бананом. Посоветуй маме. Как цемент.

— Еле успела, — сообщила женщина с дурацкими розовыми волосами, плюхаясь на два свободных места напротив них.

Ну почему бы не сесть где-нибудь в другом месте? Когда Мэгги пододвинула к ней через стол корзину, полотенце зашевелилось.

— Надеюсь, там не кошка, — сказала женщина, хватаясь за горло. — У меня на них аллергия.

— Это Фрэнк.

Женщина резко протянула руку и приподняла уголок ткани.

— Его бы подстричь.

Мэгги притянула корзину к себе.

— Невежливо без разрешения заглядывать в чужие корзины. И вообще, кроликов не стригут, только овец. Все это знают.

Она хмуро уставилась на мелькающие за окном дома, вдруг ее сильно толкнули.

— Контроллер идет, — прошипела Элис. — Он увидит, что мы сами по себе и вызовет полицию.

Мэгги схватила корзину.

— Пошли, быстро! — Они пошатываясь прошли по тамбуру и заперлись в туалете.

— Здесь воняет сильнее, чем в Толбуте, — простонала Элис. — Ты обещала приятный сюрприз.

Раздался стук в дверь, и поезд накренился в сторону.

— Билеты, пожалуйста.

— Мы писаем, — крикнула Мэгги.

— Кто там?

— Две дамы.

Свет померк, когда поезд задрожал в туннеле, отчего у нее зазвенело в ушах.

— Пошли, — сказала она, когда стук прекратился. — Он ушел.

Элис отодвинула задвижку, и они вышли. И очутились прямо перед контроллером, который смотрел на них из-под козырька фуражки.

— Девочки, билеты, пожалуйста.

Мэгги медленно сняла корзину с колен и полезла в карман.

— Вы же не в одиночку путешествуете? — Он внимательно посмотрел на их билеты.

— Мама вон там. — Мэгги ткнула пальцем куда-то вниз по коридору вагона. — Женщина в шляпе.

— Не вижу никого в шляпе.

Он может в любую секунду позвонить в полицию. А потом в ее кошельке найдут деньги, и у нее будут большие неприятности. Мама с папой отдадут Фрэнка обратно в магазин.

— Наверное, она пошла в буфет за чипсами для нас.

Он молча смотрел на них. Она чувствовала, что Фрэнк готов вот-вот выпрыгнуть из корзины и убежать.

— Корзину не забудьте. — Он пнул ее ботинком. — Не поверите, чего только люди не забывают в поездах.

В Дженнерс было красиво. Здесь можно было провести весь день и быть счастливой. Словно кто-то приготовил для тебя самые приятные вещи на свете, которые можно было бы понюхать и потрогать. А еще все продавцы и их помощники должны быть добры и милы, даже если ты ребенок.

Побрызгавшись духами, они направились к лифту и принялись кататься вверх и вниз, беспорядочно нажимая на кнопки.

— Нам лучше прекратить, — наконец сказала Мэгги. — А то Фрэнка еще укачает. И вообще, пришло время сюрприза.

«Бездельники» с ужасным скрежетом заскользили по подносу, когда Мэгги несла их к столику. Ей пришлось балансировать протезом. Поднос был очень, очень тяжелым. Она могла выронить его в любое мгновение. Все в кафе будут пялиться на нее, а Элис не получит угощения.

— Надо было попросить помочь кассиршу, — сказала Элис, вскакивая из-за стола и выхватывая у нее поднос.

— Не нужна мне ничья помощь.

Она вытащила Фрэнка из корзины, усадила его рядом с собой и поставила перед его носом миску с салатом.

— Здесь самые вкусные бездельники на свете, — сказала она, пододвигая один стакан к Элис. — Мы всегда их берем здесь, после больницы.

Она схватила ложечку и облизнула. Вкуснотища.

— Прошу прощения, дамы.

Рядом с ними стоял мужчина в костюме, воротник которого был испачкан кровью.

— Это ваш кролик?

Мэгги съела еще одну полную ложку мороженого.

— Какой кролик?

— Тот, который сидит рядом с тобой и уплетает салат дня.

Она опустила взгляд. Фрэнк жадно поглощал тертую морковь.

— Боюсь, с кроликами в Дженнерс нельзя.

— Если кроликам нельзя, то нужно было повесить табличку, типа «не прыгать» как в бассейнах.

— Вынужден попросить вас покинуть кафе. — Она зачерпнула ложкой ванильное мороженое и принялась посасывать его, глядя прямо перед собой. Они и с места не двинутся, пока Элис не доест свою порцию. Она купила его на свои карманные деньги.

— Сегодня день рождения Фрэнка, — сказала она, встретившись с ним взглядом. — Он не ест торт, поэтому я принесла ему салат. Меня выписали из больницы специально, чтобы я могла отпраздновать его с ним.

Мужчина почесал бровь.

— Врачи сказали, что может быть я вижу его в последний раз.

Все смотрели на них. Он назовет ее лгуньей, и мама с папой обо всем узнают.

Он откашлялся.

— Ну раз у Фрэнка день рождения, думаю, мы можем позволить ему остаться еще на пару минут. При условии, что он останется в корзине.

Когда мужчина ушел, Элис взяла ложку и улыбнулась. Она выглядела так, будто ей только что подарили весь лак, что есть в мире.

— У Фрэнка правда день рождения?

— Он у Фрэнка каждый день. — Мэгги поднялась. — Я в туалет.

Когда она поспешила вниз по лестнице, ее рука поскользила по блестящим черным перилам. Выйдя из Дженнерс, она замерла, неожиданно растерявшись. Он был где-то здесь, на одной из ближайших улиц. Она столько раз ходила мимо него с мамой. Мэгги побежала к ближайшей узкой улочке, но здесь его не оказалось. Она сбегала к другой, но и там не нашла что хотела. Уже было решив, что заблудилась, она увидела прямо перед собой ювелирный магазин.

Дверь не открывалась. На ней висела табличка «звоните». Зачем ей это делать? Дверь должна быть открыта, чтобы любой мог войти. Когда она нажала на кнопку раздался звонок, и она вновь толкнула дверную ручку.

Когда она вошла, то первое, что увидела, это была женщину в красивом платье за письменным столом. Когда-нибудь она будет выглядеть так же. Вся в золоте.

— Лапушка, ты одна?

Настенные часы громко тикали в тишине.

— Папа отправил меня кое-что купить. Сюрприз для бабули.

— Ну разве не прелестно. — Она расплылась в улыбке, словно и правда была рада видеть ее. — А я-то уж распереживалась, что ты заблудилась. Так чего бы ты хотела?

— Жемчужину.

Прим. переводчика: *Стагли – Stugly, прозвище произошло от двух слов stupid и ugly – тупой и стрёмный, о чем Кэмерон прямо и говорит.

**Cluedo (англ. /ˈ kluː doʊ /), или Clue в США — настольная игра для трёх-шести человек, в ходе которой имитируется расследование убийства. Игровое поле представляет собой план загородного особняка, в котором произошло преступление. Необходимо выяснить кто, где и чем убил хозяина дома — доктора Блэка (мистера Бодди в США). Под подозрением находится каждый гость особняка — игрок.

***«Улика» (англ. Clue, 1985) (на российском телевидении чаще всего демонстрируется под названием «Разгадка») — комедийный художественный фильм с элементами детективного триллера, в котором обыгрывается свойственная многим детективам ситуация: группа людей, труп, гигантский дом и извечный вопрос «Кто же убийца? ». Фильм поставлен по настольной игре «Cluedo».

Полковник Мастард был военным спекулянтом и сколотил своё состояние на деньги, полученные от продажи на чёрном рынке деталей радио, украденных с военных самолётов.

****«1984» (англ. Nineteen Eighty-Four, «Тысяча девятьсот восемьдесят четвёртый») — роман-антиутопия Джорджа Оруэлла, изданный в 1949 году.

*****Здесь игра слов: dodo — это вымершая птица (дронт) и тупица.

******Блаженство бездельника — это многослойное мороженое, которое подается в большом высоком конусном бокале и употребляется с характерной длинной ложкой, особенно на Британских островах. Это лакомство, впервые описанное в 1920-х годах, может содержать мороженое, сливки, фрукты, безе.

Папа все еще не вернулся с речки. Мэгги прижалась лбом к холодному окну гостиной, чтобы лучше видеть улицу. Он ведь скоро будет дома? Она кое-что хотела спросить у него и ему придется согласиться, он просто обязан сказать «да». Иначе все пойдет наперекосяк. Она взглянула на часы на каминной полке. С тех пор как она последний раз на них смотрела, прошло всего восемь минут. Ну где же он, почему он так долго?

Папа должен был вернуться домой еще вчера. Но потом он позвонил маме и сказал, что не приедет ночевать, потому что хотел, не откладывая, проверить реку неподалеку. После его звонка мама начала прибираться в буфетах, и поднявшийся грохот сразу загнал Фрэнка за диван. Но сегодня утром, когда он наконец появился, случилась катастрофа, и теперь она попала в беду как раз, когда ей нужно было спросить папу о чем-то по-настоящему важном.

Не отрывая глаз от пыльного абажура, она лежала на полу, как морская звезда. Скучая, она повернула голову. Стопка библиотечных книг, все прочитаны. В пазле не хватало двух кусочков потерянного неба. Ее старые куклы со свежевыкрашенными в сангриевый мерцающий ногтями на ногах. Она задрала ноги и осмотрела свои. Красота. Мертвый телевизор в углу, вот почему Фрэнк с позором выдворен в клетку и заперт, а она не может с ним играть.

Папа же согласится? Он всегда был на ее стороне — на прошлой неделе он даже зашел сказать Саманте Грей, чтобы она перестала обзываться, и той пришлось пообещать в присутствии родителей, что она больше не будет.

Наверху наверняка есть чем заняться. Она вышла в коридор и остановилась у подножия лестницы. Задевать потертые места ковра было бы против правил. Она запрыгала на правой ноге, умудряясь не попадать на них. Теперь ей предстояло приземлиться на голый участок. Переступив с ноги на ногу, она запрыгала вдоль лестницы, шлепая по прожилкам пола. Она остановилась возле сушилки, но живот вел себя как-то не так для печенюшек, которые ждали ее здесь.

Дверь в комнату родителей была открыта, и она запрыгнула внутрь, приземлившись на обе ноги. Мама не заправила постель. А ведь могла бы это сделать перед работой, вместо того, чтобы сидеть на крыльце и читать письмо. Потом она просто стояла и смотрела на забор, но на нем не было ничего интересного, даже бабочки.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒