ВЕРОЯТНОСТЬ РАЗУМА 23 страница

Внезапная потеря аппаратуры внушала серьезную тревогу. Реанимированная далеко не вся, техника шалила, а ее показания оставляли желать лучшего. Там появилось множество слепых зон и откровенно искаженных данных. Следствие повреждений? Случайность? Профильные специалисты были настроены весьма скептически, подозревая худшее. С высокой вероятностью аппаратура стала жертвой чьего-то умысла. Умысла того, кто очень хорошо в ней разбирался и знал ее слабые места. Иначе объяснить ее повсеместный глобальный сбой было очень и очень трудно. Сибер'юния? Но когда она успела настолько во всем разобраться? Это вам не армада машин, чьи данные хранились в общедоступном архиве. Аппаратура Института считалась вершиной технической мысли лурианцев, и чтобы овладеть ей на таком уровне требовались продолжительные усилия. К тому же тут наблюдалось известное противоречие. Если это и впрямь дело рук Сибер'юнии, зачем она тогда разменивается на мелочи, а не наносит удар прямо по своей цели? Грабитель банка, отключивший сигнализацию, зачем-то шарил по ящикам кассиров, а не открывал главный, забитый ценностями сейф.

Периферийные комплексы лурианцев интересовали мало, если они содержали не слишком значимые объекты. Куда важнее для них были этажи, где производились и настраивались Юнисанциумы. Зачем они понадобились Сибер'юнии — было совершенно неясно, но факт оставался фактом. Кто-то или что-то перенастроило защиту таким образом, что проникнуть внутрь лурианцы могли только ценой великих, неприемлемых для них разрушений. Выглядело это очень необычно. До сих пор чудовища действовали исключительно силовым путем, не проявляя навыков скрытности. Видимо, лурианцы снова недооценили Сибер'юнию, использовавшую две тактики одновременно. Пока ее штурмовые отряды отвлекали внимание лобовыми атаками, она потихоньку забрасывала диверсионные группы, а то и сама тайком перемещалась по Институту. Увы, в последнем случае это означало, что она каким-то образом взломала всю сеть Дверей целиком, хотя до сих пор нечто подобное считалось невозможным даже для нее. Даже после того, как она перехватила управление над армадой машин. Придя к столь неутешительным выводам, лурианцы были вынуждены сделать то, что сделали бы с самого начала, если бы знали, как станут развиваться события. Они вырубили всю сеть Дверей Института целиком.

Лурианцы умели перемещаться в пространстве очень быстро, и речь шла не о переходах в Смещения или транспортировку через Лучи. Они умели носиться с головокружительной скоростью, отчего не нуждались в какой-либо технике. Вот только в масштабах Института их умение нивелировалось до уровня пешехода вроде Модели из Юнисанциума, которая на своих двоих обходит все этажи и помещения обширного стоэтажного небоскреба. Лишив мобильности врага, лурианцы лишились ее и сами. С одной стороны, они добились определенного успеха, замедлив продвижение Сибер'юнии. С другой, они утратили и оперативность, с которой наносили контрудары и возвращали себе контроль.

Институт, огрызаясь Стратуронами, продолжал сотрясаться все заметнее, когда лурианцы, координируясь через свой командный пункт, подошли к заблокированному крылу. Оно представляло немалую ценность, фактически служа ключом ко всему, что располагалось вокруг в виде множества взаимосвязанных комплексов. Каким образом его захватила Сибер'юния — оставалось загадкой, и теперь, вскрывая толстенную шлюзовую дверь, лурианцы собирались получить на нее ответ. Судя по донесениям Координатора, бдительно следившего за показаниями аппаратуры, продвижение врага не представляло непосредственной угрозы. Перенаправив мобильные группы, они могли заняться утраченными территориями.

Шлюзовая дверь сопротивлялась. Здесь однозначно не обошлось без Сибер'юнии, поскольку только лурианец мог поставить блокировку в виде замкнутого контура с положительной обратной связью. Иными словами, чем больше атакующие направляли в него энергии, стараясь пробить эшелонированную защиту, тем большей мощью она наливалась, черпая ее из их же приложенных усилий. Усвоив эту нехитрую истину, лурианцы были вынуждены прибегнуть к старому дедовскому методу. Уподобившись грабителям банков, они воплотили буровую машину и принялись резать толстенный шлюз, вскрывая его слой за слоем. Ориентированный на энергетический отпор, он уступал откровенно механической грубости, позволяя пробиваться внутрь дюйм за дюймом.

Грохот, поднявшийся в момент падения двери, заполонил собой все другие шумы. Перепад давления вышибал все как пробка, поэтому лурианцы моментально остались без своих вспомогательных конструкций. Они, конечно, легко могли создать себе новые, но им помешали. Едва им удалось проникнуть внутрь, как со всего этажа на них хлынули полчища всевозможных тварей.

Определенно, Сибер'юния стремительно развивалась, преподнося сюрприз за сюрпризом. Существа, атаковавшие лурианцев, разительно отличались от всех ее прежних творений, причем это же относилось и к стихиям. Огня не было и в помине. Вместо него на лурианцев обрушилась вода, где-то ледяная, а где-то доведенная до кипения. Она несла огромные каменные глыбы, стремительно разраставшиеся в размерах, а стены, пол и потолок усеивали хлесткие, колючие и цепкие ветви, перемежавшиеся не менее зловредными плющами. Не веря своим глазам, лурианцы прошли сквозь водный напор как через подземную реку, пробили каменные заслоны и освободились от пут, всячески тормозящих им продвижение. Само собой, на этом неприятные открытия только начинались.

Сибер'юния и прежде бросала в бой автобионов, но они состояли из живой материи. Стихийные же, сродни пресловутым элементалям или големам, использовались ей впервые. Лурианцы и оглянуться не успели, как со всех сторон их атаковали водяные сгустки, напоминавшие фигуры зверей и Реквариумов. Ловко маскируясь в водяных потоках, бивших из дверей и коридоров, они наседали вязкой массой, высасывая силы и лишая подвижности. Стряхивая назойливых монстров, лурианцы испепеляли их сотнями, но те лезли тысячами. И вот уже среди них объявились каменные модели, собранные из базальтовых глыб, а затем — просто невероятно! — и злобные головоногие, просто усеянные жгучими глазами и колючими щупальцами.

Шокированные увиденным, лурианцы успешно отбивались, постепенно зачищая территорию, однако их боевой дух оказался основательно подорван. По всему выходило, что возможности Сибер'юнии стремительно росли. Освоив разносторонние навыки сразу нескольких лурианцев, она и действовала как несколько лурианцев, ибо у нее одной элементарно не хватило бы на все это сил. Швырять в сражение миллиарды огненных существ — это одно, а противостоять группе лурианцев напрямую — совсем другое. Сибер'юния до сих пор не показывалась, но было очевидно, что она скрывается где-то неподалеку и лично контролирует происходящее.

Аскин выдыхался. Поистине сильный Извлеченный, он все равно не мог слишком долго держаться против опытных лурианцев. Если бы не координация с Оо-т-Иром и не прямая помощь Элайи, он бы уже сдал позиции и ретировался, а то и вовсе отправился в Террикл. Однако силы были на исходе. Аскину требовалась передышка, иначе весь план рисковал пойти прахом. Злющие рыбы — неживые, но чрезвычайно подвижные и зубастые, — давались ему все труднее, как и переменная вязкость воды.

— Долго еще? — шепнул он сновавшей рядом Элайе.

— Продержись еще немного, — попросила она, бдительно слушая пространство.

— Вызываю корни, — сообщил Гизмунд, все еще выглядевший как дерево, но достаточно миниатюрное, чтобы расхаживать по Институту.

Лурианцев, отбивавших натиск воды, спрутов и камней, тут же обвили растительные путы, лезущие со всех сторон в поистине геометрической прогрессии. Они развеивали их мановением воли, но тут же получали крепкий удар от гудящих камней, а стоило им воздать камушкам по заслугам, как змееподобные корни обхватывали их вновь. На пару с водяными чудовищами они действовали весьма слаженно, заставляя лурианцев прямо-таки потеть от усилий и злости. Странная эта была битва. Вроде бы не неся потерь, защитники Института уставали еще быстрее, нежели на поле открытого боя.

— Гарбониевая пробка пошла, — сообщил Оо-т-Ир, делая руками пассы.

Воду вышибло из коридора будто джинна из бутылки. Пустое пространство внезапно стало очень даже заполненным, однако отнюдь не монстрами и даже не ревущей стихией. Оно превратилось в сплошной монолит, состоявший из очень специфической породы. Оо-т-Ир сам ее разработал для того, чтобы закрывать некстати образовавшиеся пустоты. Она была не столько твердой, сколько вязкой, и очень эффективно гасила вспышки энергии, перераспределяя их по всей своей структуре. Чем больше была ее масса, тем больше энергии она поглощала, прежде чем начинала распадаться.

Со стороны казалось, будто лурианцы очутились в толще бетона, который был мгновенно залит и мгновенно же застыл. Задохнуться они не могли, но сам эффект застал их врасплох. Лишенные подвижности, они сперва были вынуждены перестроить собственную структуру, а затем испустили поражающую волну. Гарбоний стал крошиться, но выдержал. Пораженные до глубины души, лурианцы поднатужились и снова попытались его сокрушить, но снова не преуспели. Это было нечто немыслимое! Как? Почему?! Каким образом какая-то жалкая материя могла им столь упорно противостоять?!

Успехом увенчалась лишь третья попытка, после которой порода рассыпалась в пыль, тут же подхваченную очередным водным потоком. Боевой дух лурианцев, потративших столько усилий на высвобождение из плена, критически снизился. Им же было невдомек, что гарбоний Оо-т-Ира они бы немедленно обратили в ничто, если бы не Элайя, старательно поддерживавшая структуру вещества.

Шутки кончились. Лурианцы приуныли и распалились одновременно. Отбросив всякие церемонии, они выпустили всю свою мощь, доселе сдерживаемую из-за боязни навредить Институту, и пошли крушить все направо и налево.

— Этак они сделают за Сибер'юнию всю ее работу! — взволнованно воскликнул Аскин, начинавший пошатываться от усталости.

Элайя и сама встревожилась. Теперь она пустила часть усилий на защиту того, что в пылу накатившей злости едва не разломали ее коллеги.

— Готово! — прозвенел пришедший издалека голос Синотеи.

— Уф. Прямо гора с плеч! — облегченно выдохнул Оо-т-Ир.

— Ко мне! — скомандовала Элайя.

Подхватив мерколита, предводителя хладных глубин и живое дерево, она задействовала одну из Зарниц и исчезла. Предусмотрев очевидное, то есть полное отключение Дверей, Элайя заранее побеспокоилась о том, как они станут перемещаться, следуя своему плану. И вот теперь, не дожидаясь полномасштабного удара лурианцев, вся группа унеслась к Синотее, уже подготовивший очередной плацдарм.

Этаж был пуст. Овладев им без всякого сопротивления, лурианцы ошеломленно убедились, что по комплексу не шныряют злодейские твари, а комнаты и коридоры не объяты огнем. Мало что понимая, они проверяли область за областью, пока очередная тревога не заставила их ретироваться. Снова запечатав шлюз, лурианцы поспешили в командный пункт, где требовалось их немедленное присутствие. Они тоже умели использовать Зарницы, поэтому перемещение произошло мгновенно. Увы, нараставшая проблема, из-за которой их и вызвали, столь же мгновенно не решалась. Даже близко.

Координатор предъявил аналитические данные, дополнявшие последнюю боевую сводку. Сибер'юния времени не теряла. Пользуясь тем, что немалая часть Института перешла под ее контроль, причем перешла с необъяснимой легкостью, огненные чудовища сконцентрировали усилия на оставшихся направлениях. Множество этажей и комплексов теперь пребывали у них в тылу, куда лурианцы уже не могли пробиться, не сдав позиции в других местах. И местах очень даже критических.

Недолго посовещавшись, лурианцы пришли к выводу, что вылазки того просто не стоят. Утраченные сектора пусть таковыми и остаются, особенно если они находятся далеко от зоны активного столкновения. Отражать натиск врага следует единым фронтом, а не партизанской тактикой и точечными контрударами. В конце концов, центральный энергетический узел контролируют они, а не Сибер'юния, так что и выдохнуться она должна раньше. Эх, если бы не эта армада, наседавшая снаружи!.. Не будь ее, лурианцы давно бы уже смели все огненные орды и обезвредили их создательницу. Увы, война на два фронта распределяла силы Института весьма не лучшим образом, многие из которых тратились практически впустую.

Снова ударила тяжелая артиллерия. В принципе, она била не переставая, но периодически интенсивность ее обстрела кратно повышалась. Видимо, это было связано с циклом перезарядки и координацией с разными видами машин. Иначе чем объяснить, что их общая активность то нарастала, то падала, а в момент особо ожесточенной бомбардировки штурмовики и танки тут же ретировались подальше от Института, чтобы не угодить под дружественный огонь.

Стратуроны выдали два разряда подряд. Поддерживая Колыбельную Локализацию, исчезавшую неподалеку от Института, лурианцы наскоро штопали ее своеобразными заплатками в виде затычек из земли и камня. Вот только бесконечно долго такие затычки держаться не будут и в какой-то момент расползутся, когда нарушится основная структура материи. Лурианцы прекрасно понимали, что им следует поторапливаться. Скоординировав усилия, они вновь перехватили у Сибер'юнии контроль над частью роботов. Обратившись друг против друга, их соединения столкнулись в свирепой схватке, а некоторые обсерватории, начавшие взаимный обстрел, были уничтожены. Две региональные крепости разлетелись в труху, раскидав по округе оплавленные обломки, а несколько танковых армий обратились в металлолом. К сожалению, это звучало победоносно только на словах. В масштабах несметной армады такие потери были просто каплей в море. Тем не менее, лурианцы выиграли немного времени. Снова посовещавшись, они скрепя сердце, решили сдать долю позиций внутри Института, чтобы сосредоточить всю свою мощь на защите оставшихся.

Враги будто этого и дожидались. Часть оставленных комплексов тут же охватил огонь, но еще большая часть немедленно отключилась, проявившись на интерактивной карте темным слепым пятном. Каким-то образом Сибер'юния действовала сразу в разных местах, причем разнородной тактикой. Кольцо быстро сжималось, и лурианцы, тревожно переглянувшись, впервые допустили возможность поражения.

Сосредоточившись на защите центрального энергетического узла и самых жизненно-важных объектов Института, с одной стороны лурианцы выиграли. Они вполне уверенно держали оборону, эффективно отражая натиск чудовищ. Продвижение Сибер'юнии практически остановилось. С другой, армада машин никуда не делась и окончательно вышла из повиновения. Лурианцы оказались заперты в своем оплоте, хорошо действуя внутри, но полностью лишившись возможности влиять на что-либо снаружи. Прежде они могли уничтожить роботов, освободив от них Колыбельную Локализацию, но только ценой критического ущерба для Института. Подобное считалось неприемлемым, отчего лурианцы ограничивались сдерживанием, решая проблемы внутри. Теперь же они с удовольствием пошли бы на такой шаг, да поздно было!

Аналитический прогноз выглядел неизбежным роком. Если так все пойдет и дальше, лурианцы останутся на своих позициях, но ровно до тех пор, пока у них не кончится энергия. А кончалась она явно быстрее, чем у врага. Центральный узел, основательно ослабевший после создания армады и уничтожения Пирокластической Локализации, находился в плачевном состоянии. Даже Стратуроны из надежной защиты внезапно превратились в проблему. Каждый их выстрел осаживал зарвавшихся роботов, но потреблял много энергии. Настолько много, что запасной план теперь становился невозможен. И захоти лурианцы стереть в порошок все машины вместе с Локализацией, у них элементарно не хватит на это сил. Центральный узел выдохнется до того, как Иглы обратят в ничто леса и долины вместе с армиями машин. Тогда — всему конец, и Сибер'юния добьется своего голыми руками.

Осознав всю тяжесть положения, только внешне казавшегося стабильным и благополучным, лурианцы спешно искали выход. Может быть, им все-таки стоит снять глобальную изоляцию и попросить помощи извне? Нет, плохая идея. Сибер'юния тут же вырвется на свободу, и тогда ищи ее свищи. Но что тогда? Деактивировать Стратуроны, потреблявшие слишком много энергии? Тоже не вариант. Машины сразу же подойдут вплотную и кратно усилят натиск. Но что если?..

Идею предложил все тот же Агнетто. Стратуроны не следовало отключать — их требовалось обратить против самого Института. Да, его повреждения будут ужасающими, и на восстановление уйдут поистине колоссальные усилия. Многие достижения окажутся утраченными, а что-то придется возводить с нуля. Уцелеют только центральный энергетический узел, главный архив и несколько ближайших комплексов. Все остальное отправится в Пустоту. Что с того толку? Оно отправится в Пустоту вместе с Сибер'юнией, в какой части института она бы сейчас ни находилась!

Грядущее поражение заставило лурианцев пойти на столь крайние меры. Замысел Агнетто, ранее не зарождавшийся и в мыслях, теперь выглядел единственно действенной альтернативой. Он был близок к нулевому варианту, когда ценой уничтожения противника защитники уничтожали и себя, но все-таки ему не равнялся. Колыбельная Локализация хотя бы частично уцелеет, лишившись только центра и критически зависимых от него регионов. Сам же Институт однажды возродится вновь, сохранив свое сердце и большую часть наработок. И это было всяко лучше тотального краха, когда он вообще перестанет существовать, а чрезвычайно опасный враг обретет абсолютную свободу. Столкнувшись с выбором одного из двух, лурианцы сделали ставку на частичное самоуничтожение.

Медлить было нельзя. Располагаемая мощность быстро снижалась, а ей еще предстояло пробить структуры Института, специально возведенные так, чтобы сопротивляться до последнего. Оперативно скоординировавшись, лурианцы отдавали команды оставшейся у них аппаратуре и действовали сами. Прекратив заградительный огонь, Стратуроны перенастраивались на непривычную для них задачу — атаку дружественных объектов. Перенастраивались не без усилий, поскольку все эшелоны защиты решительно протестовали против удара по Институту. Их ведь специально для того и сделали, чтобы избежать фатальной случайности, отчего было не так просто совершить его преднамеренно. Но все-таки возможно. Внеся необходимые корректировки, лурианцы трижды удостоверились в надежности заданной программы и отправили Стратуроны на перезагрузку, и ибо только так они могли отказаться от старых протоколов и принять вопиющие новые. Получив управляющую команду, Стратуроны угасли, перестав трещать змеистыми молниями. И больше не включились.

Лурианцы так и не сообразили, что произошло. Сперва они подумали, что это простая неполадка, вызванная критически опасными инструкциями. Пытаясь оживить Стратуроны, они пробовали это вновь и вновь, используя самые разные методы, прежде чем им открылась обезоруживающая действительность. Стратуроны им больше не повиновались. Отключившись целиком и полностью, они никак не реагировали на все попытки вернуть их в строй, неважно с какой целью. Они молчали, не озаряясь не единым электрическим сполохом, начисто лишенные какой-либо активности. И вскоре это поняли не только лурианцы, но и машины. Действуя в унисон, они тут же бросили все свою армаду на институт, стягивая ее со всей Локализации. Ничем более не сдерживаемые, роботы подступили вплотную, обрушив на приоритетную цель всю свою огневую мощь.

Освещение замерцало. Не выдерживая энергетического возмущения, аппаратура искрила и выключалась. Откуда-то потянуло дымом. Атмосфера накалилась, насыщенная озоном и статическим электричеством. Все еще удерживая свой оплот, лурианцы оперативно произвели новые технические расчеты. Произвели дважды, трижды… десятикратно. Результат был один. До падения Института оставалось всего ничего.

Элайя традиционно объявилась словно из ниоткуда. Пребывавшие в смятении, лурианцы как-то даже позабыли о ее существовании. Все, включая Агнетто. Теперь же их горящие взоры обратились к ней, когда в командном пункте раздался ее громогласный голос.

— Выход из положения есть! — обращаясь сразу ко всем, твердо заявила Элайя. — Выход здесь и сейчас! Но вы должны сами решить, согласитесь на него или нет!

– 7 –

Сибер'юния не особо пряталась, если не сказать — не пряталась вовсе. Она знала, что в таком хаосе, охватившем весь Институт, лурианцам будет попросту не до того, чтобы выслеживать ее во множестве комплексов, переходов, этажей и Смещений. Все это представляло самый настоящий лабиринт, где всякие вменяемые поиски исключались. Она спокойно бродила по старым, хорошо известным ей местам, периодически появляясь там, где требовалось ее присутствие. Ей не требовалось непрерывное пребывание на передовой. Она видела и слышала при помощи своих дозорных, а команды передавала через особо выдающихся созданий. Она объявлялась лишь на тех участках столкновения, где лурианцы давали личный отпор, посмеиваясь в душе, что те даже не догадываются, отчего обстановка вокруг резко меняется не в их пользу. Сибер'юния знала, что близка к цели, и ничего не боялась, терпеливо дожидаясь своего часа. Да и чего бы ей бояться? Лурианцы решительно не могли заняться лично ее персоной, когда снаружи бьет тяжелая артиллерия, а кругом бушуют пожары и носятся полчища невообразимых чудовищ. Впрочем, чудовищ ли?

Огненными монстрами, порожденными фантазией безумца, ее творения казались только лурианцам. Будучи хоть и высшим разумом, они отнюдь не стали эталоном мироздания и не могли безапелляционно решать, кому жить, и в какой форме. Для своей создательницы это были удивительные существа, способные на очень и очень многое. У Сибер'юнии ушли миллионы лет, чтобы довести их до совершенства, отчего она с легкостью воплощала те или иные формы жизни, бросая их против своих тюремщиков. Лурианцы даже не догадывались, какого мастерства она достигла в создании живых генераторов энергии, подпитывающих войска прямо в бою; насколько искусными у нее вышли транспликаторы, способные забирать энергетические волны врага напрямую; какими универсальными получились автобионы, умеющие восстанавливаться даже из незначительного фрагмента материи. Но все это были рядовые творения, ибо способности Сибер'юнии простирались гораздо, гораздо дальше. Вулканы, исторгавшие лаву, тоже были живыми. Те же мерколиты работали с огнедышащими горами как с чем-то само собой разумеющимся. Сибер'юния вдохнула в них жизнь, научив развиваться совершенно самостоятельно. Лава была их кровью, а магматические бурления в недрах — биением сердец. Огненные существа, порожденные их жарким дыханием, выпускали пламя только в случае опасности, а в остальном выглядели такими же прекрасными, как создания этой глупышки Синотеи или тугодума Гизмунда. Деревья Сибер'юнии, якобы объятые пламенем, покрывала красная, ни на что не похожая листва, перемежавшаяся с желтой и оранжевой. И острия они показывали только против врага, когда защищали свои жизни, на что имели полное право. Или жизнь своей госпожи. Ведь все творения Сибер'юнии чувствовали ее, знали, что она произвела их на свет, и готовы были умереть за нее.

Лурианцы считали, что их опасная узница не церемонится с чужими жизнями и жизнью как таковой, безжалостно бросая в мясорубку несметные легионы. Это было справедливо лишь отчасти. Сибер'юния усматривала в подобной тактике неумолимую необходимость, альтернативой которой становилось вечное заключение. В том числе для всех тех, кого она создала. Единственный способ вырваться автоматически означал тотальную войну на уничтожение, а уж кто в ней победит — победит навсегда. Жалела ли она других существ, воплощенных той же Синотеей или самими лурианцами? По-своему, да. Им просто не надо было становиться у нее на пути, а специально она бы их не атаковала. Метод трансформации — они сами на него напросились. Он служил лишь инструментом. Жестоким, но инструментом. Когда-то Сибер'юния хотела использовать его исключительно во благо, предлагая не избавляться от неудачных творений, а переписывать их структуру. Это позволяло сохранять исходный экземпляр, удаляя в нем дефектные образования или нежелательные свойства. Ее идею с ужасом отвергли. Надо было видеть лица тех экзаменаторов, когда они воочию убедились, о чем идет речь! Видимо, это и послужило для нее окончательным приговором.

Сибер'юния фыркнула. Пройдя сквозь бушующее в коридоре пламя, она мимолетом погладила пробегавшего мимо орозавра и вспомнила тот день с такой ясностью, будто он произошел только вчера. Милосердие лурианцев. Пресловутое милосердие лурианцев! Запирая ее в Смещение как рядовую Нарушительницу, они увещевали пересмотреть свои взгляды и стать на путь истинный. Какое вселенское лицемерие! Как можно заставить измениться того, кто принципиально не похож на вас? Кто несет в мир новые идеи. Кто в принципе способен и хочет совершить то, что вам, древним старцам, попросту не по силам. Таким образом, Смещение становилось для нее вечной тюрьмой, и лурианцы это прекрасно понимали. Мать предупреждала — не высовывайся! Молчи, склони голову, пройди экзамен, а там — будь что будет. Мироздание необъятно, ты найдешь в нем свое место, и кто знает, как повернется колесо истории. Да, мать предупреждала, но Сибер'юния в какой-то момент не выдержала всей этой заплесневелой закоснелости и выдала себя с головой. Выдала, желая показать иные возможности, а не только те, что лурианцы приняли для себя за эталон. Результат? Немедленная блокировка в этом чертовом Декартроне, куда обычно помещают недавно Извлеченных, чтобы те не натворили дел. Клетка из вязкой массы, поддерживаемая дюжиной охранников, сопровождала Сибер'юнию вплоть до водворения в Смещение. А мать просто смотрела и ничего не сделала.

Предательство матери Сибер'юния воспринимала особенно болезненно. Все остальное пред этим просто меркло: упертые лурианцы, узилище, из которого не было выхода, крушение всех надежд, обращенные в пыль мечты о бесконечном мире… Мать! Как она могла допустить подобное со своей дочерью?! Почему она не сделала хоть что-нибудь, чтобы предотвратить такое развитие событий?!

Сибер'юния сглотнула подступивший к горлу ком. Ярость давно уже заместила в ее душе все прочие чувства. Она колыхалась в ней будто океан и бурлила подобно лаве, взметаясь порой исполинскими гейзерами. Эта ярость наделяла ее силой, способной противостоять множеству лурианцев одновременно и позволяла сотворять целые легионы одним мановением воли. Но здесь она уходила. Жаркий огонь, сжигавший грудь и брызгавший раскаленными каплями, внезапно исчезал, сменяясь холодной пустотой. Пустотой, похожей на ту самую, Вселенскую, из которой вышло абсолютно все и, возможно, куда когда-нибудь вернется. Мать… Сибер'юния чувствовала, будто у нее что-то отняли. Отняли то, чего бывает только раз в жизни и теперь уже никогда не будет. Не просто отняли — предали, и это предательство совершила та, кто была для нее практически олицетворением древней, мудрой, всесильной богини.

Огромный овальный зал был объят трескучим огнем, но тот внезапно сник, а затем и вовсе угас, когда через него прошла погруженная в думы Сибер'юния. Холодная пустота в ней оказалась настолько сильна, что жаркое пламя не могло ей противостоять и просто исчезло, сраженное болью вечного ничто. Все ближайшие существа, утратив пыл и агрессию, сникли и жалобно скулили, чувствуя настрой своей великой госпожи. Та же шла мимо них, словно ничего вокруг не замечая, и когда она удалялась, все возвращалось на круги своя. Помещения вновь охватывал огонь, боевые легионы обретали прежнюю свирепость, а хаотично носившиеся разряды били во все, что движется, если оно не было порождено природой Сибер'юнии.

Мало-помалу мысли вернулись к действительности. Оглядевшись по сторонам, Сибер'юния отдала несколько новых приказов и скорректировала часть старых. Левиурги — бесплотные курьеры ее воли — тут же метнулись кто куда, спеша передать веление госпожи наступавшим частям. Что ж, час близок! Судя по дрожи, охватившей стены Института, до его падения оставалось всего ничего. Еще немного поднажать — и центральный энергетический узел падет к ее ногам. Одно усилие — и с ним будет покончено навсегда. Затем — свобода! Долгожданная, ставшая единственной целью свобода.

Сибер'юния снова вздохнула. Мысленно, разумеется, поскольку ее физическое воплощение не требовало дыхания, как и у других лурианцев. Оно даже отличалось от их воплощений, состоя из огня и чистой ярости — суть перемешанной, принципиально новой материи, способной противостоять натиску врагов. Другие лурианцы… Гм. По сути, Сибер'юния давно уже поняла, что она не совсем лурианка. Она не просто отличалась от них — она была чем-то новым, доселе неизвестным. Возможно, подсознательно они это почувствовали, что и послужило истинной причиной изоляции. Ведь подсознательно это чувствовала и она сама — еще в ту пору, когда свободно бродила по Колыбельной Локализации, тайно рожденная своей матерью. И вот теперь она сможет бродить свободно вновь, но уже там — в просторах бескрайнего мироздания. Только вот… зачем?

Сибер'юнию не настолько застилала ярость, чтобы она не понимала очевидного. Научившись созидать новое, она слишком зациклилась на разрушении. Технически, теперь она созидала новое только для разрушения, но этого ли ей хотелось тогда, на заре юности, полной мечтаний о Вселенной? И способна ли она вернуться к этому теперь, когда с Институтом Моделирования Разума будет покончено навсегда? Что произойдет, когда она наконец-то обретет свободу? Станет ли она творить, как некогда горячо желала, или обратит всю свою новую, выстраданную сущность на месть всем лурианцам? Обратит до тех пор, пока от их цивилизации не останется один лишь дым и пепел? Может быть, тогда, на руинах старого мира она начнет создавать свой новый, став его творцом и повелительницей?

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒