ВЕРОЯТНОСТЬ РАЗУМА 19 страница

На стороне упрямого отца неожиданно выступил Агнетто. Любовь у лурианцев была в большом почете, а такая любовь, которая порождала нечто поистине грандиозное, считалась подлинным даром и верхом совершенства. Насмотревшись на миллиарды Юнисанциумов, опытный Оператор знал, что говорил. Тогда он не видел в девушках какой-либо угрозы, считая их обычными разумными Моделями, пусть и появившимися на свет не методом Извлечения. Не стирать же их, в самом деле, из реальности — они живые, и это неоспоримый факт! Лурианцы до такого не опускаются, иначе они не были бы лурианцами. Ну а запереть девчонок в Смещении просто потому, что их воплотили без всякого на то разрешения — это вообще за гранью добра и зла. Как можно быть виноватым в том, что ты просто живешь? Уж если кто и виновен, так это Джулиан Слайдертон, однако его проступок на заключение вроде как все равно не тянул.

Инцидент с Амандой и Сесилией всколыхнул привычную жизнь в Институте. Собираясь на совещания, лурианцы не без любопытства обсуждали этот пусть и не уникальный, но явно нетривиальный случай. Агнетто частенько ораторствовал, приводя аргументы в пользу девушек, чем расположил к себе симпатии Джулиана. Элайя же обычно молчала, подчеркнуто сохраняя нейтралитет. Это позднее стало ясно, отчего она так себя вела, а тогда Джулиан на нее сердился, рассчитывая на помощь своего Куратора и оной как раз таки не получая.

Однажды все закончилось очень оптимистично. Лурианцы не принимали скоропалительных решений, однако их настрой говорил сам за себя. Пригласив Джулиана для приватной беседы, Агнетто настоятельно рекомендовал ему позвать дочерей. Позвать не прямо сейчас, а сделать так, чтобы те явились на очередное совещание.

— Только не говорите мне, что не знаете, где они, — добродушно сказал тогда Агнетто. — Ваша осведомленность, как и организация их исчезновения, всем, в принципе, очевидна. Это было в ваших интересах. Теперь в ваших интересах предъявить их свету, когда для того сложились наиболее благоприятные обстоятельства.

Агнетто не настаивал. Он был сама доброжелательность. Джулиан, разумеется, ни в чем не сознался, но этого от него и не требовалось. Ему сделали определенное предложение, и, как следует поразмыслив, он пришел к выводу, что разумнее всего будет последовать совету Оператора.

Сиби не устраивала такая резкая перемена. Пока она не добилась своего, ей было необходимо пресекать всякие контакты сестер с лурианцами, иначе все ее надежды могли пойти прахом. Именно поэтому она поселила в них глубокое недоверие, советуя держаться в тени и не высовываться. В итоге девушки так и не появились, что стало сюрпризом не только для Агнетто, но и самого Джулиана. Недоумевая, он вторично послал дочерям весточку, и те вторично не пришли, причем под явно надуманным предлогом. Прочтя их ответ, оставленный таким образом, чтобы его наверняка заметили, отец пригласил их в третий раз. Он уже подумывал, не явиться ли за ними лично, как вдруг Аманда и Сесилия выдвинули условие. Они соглашались на встречу, но только у Радужного озера, в присутствии Синотеи, Гизмунда, Аскина и Оо-т-Ира. Мол, при них лурианцы не захотят терять лицо и не повяжут девушек как преступниц. Портить свою возвышенную репутацию в глазах Извлеченных им было решительно ни к чему.

Немного удивленные, лурианцы согласились, хотя не видели в такой перестраховке особого смысла. Тем не менее, он очень даже был. Кое-кому требовалось перенести место действия подальше от Института, чтобы отвлечь всеобщее внимание. В назначенный час девушки и впрямь объявились перед лурианцами, но не тогда, когда ОНИ были к этому готовы, а когда ОНА была к этому готова. Пока Агнетто представлял сестер своим коллегам, Сибер'юния выскользнула на свободу.

К сожалению, дальнейшие события стали закономерным следствием предыдущих. Не исключено, что Сибер'юнией двигала не только жажда мщения. Будь у нее шанс ускользнуть незаметно, возможно, она бы так и поступила, однако обособленность Колыбельной Локализации, задуманная как раз для пресечения таких попыток, ничего подобного не позволяла. Сибер'юния могла уйти в открытый мир только с разрешения лурианцев, а она прекрасно понимала, что те никогда ее не выпустят. Институт, контролировавший выход, вставал на ее пути непреодолимым препятствием, но только до тех пор, пока он существовал. Всякая альтернатива для Сибер'юнии отсутствовала, и она решила его сокрушить.

На первый взгляд, война с опытными лурианцами выглядела чистейшим безумием, причем заранее обреченным на провал. Но только на первый. Сибер'юния была хорошо осведомлена, как и что устроено в Колыбельной Локализации. Лурианцы были ограничены своей щепетильностью и правилами, стараясь не причинять никому вреда. Они концентрировались на созидании, в то время как Сибер'юния в совершенстве овладела уничтожением. Миллионы условных лет, проведенные в заточении, возвели ее на демонический пьедестал. Гнев, обида, жажда мщения и всеобщая отверженность, доведенные до апогея в гнетущем одиночестве, сотворили из нее кровавую богиню, которая на мгновение и предстала сестрам в своем подлинном виде. Изолированная за свои мысли и таланты, Сибер'юния развила их на колоссальный уровень и, когда пробил ее час, выплеснула с поистине Вселенской яростью.

Оружие массового поражения давало неоспоримое преимущество. Там, где лурианцы избегали сопутствующего ущерба, Сибер'юния крушила все направо и налево. Когда ее враги спасали чью-то жалкую жизнь, она забирала эти жизни тысячами. Защиту, установленную вокруг чьего-то леса или озера, она уничтожала с целым регионом. Всех существ, трепетно оберегаемых Извлеченными и лурианцами, она обращала в своих послушных рабов, трансформируя по своему усмотрению и подобию. Этой трансформации Сибер'юния научилась еще до своего заключения, чем и шокировала Институт. Тогда она хотела использовать ее совсем в других, вполне себе созидательных и творческих целях, но лурианцы сочли ее взгляды и методы неприемлемыми, причем более чем красноречивым образом. Что ж, пребывая в заточении, Сибер'юния достаточно потрудилась, чтобы отплатить своим тюремщикам сполна. То, что некогда могло преобразить их Вселенную, теперь несло ей разрушение и погибель.

Глухая изоляция Смещения позволяла лурианцам обеспечить максимальный уровень безопасности. Ее возвели не сразу. Поначалу за Сибер'юнией установили обычный надзор, как за всеми Нарушителями. Увы, изолированная Извлеченная перевоспитываться не торопилась. Предоставленная сама себе, она пустилась в эксперименты, прежде недоступные ей из-за различных запретов. Лурианцы сделали Сибер'юнии предупреждение. Она их проигнорировала. Проигнорировала она и все последующие, а однажды, распаленная несправедливостью, попыталась выбраться на свободу. Ее возможности существенно возросли, отчего попытка едва не увенчалась успехом. Лурианцы усилили защиту и удвоили бдительность.

Казалось, Сибер'юния угомонилась, но это было обманчивое впечатление. Накопив силы и возможности, она снова попыталась вырваться, и как раз тогда подписала себе вечный приговор. Подписала не самой попыткой побега, а способом, который при этом использовала.

Запертое Смещение надежно изолировало внутреннюю среду от внешней, однако Сибер'юния каким-то образом повлияла на область вокруг своего узилища. Вся тамошняя жизнь стала трансформироваться, превращаясь в исполнителей ее воли, причем пагубный процесс затронул и технику, над которой она захватывала контроль. Ошеломленные лурианцы были вынуждены нейтрализовать все чужеродные существа и вывести из строя неодушевленные автоматы. Вскоре все повторилось, причем зона поражения существенно выросла. Сообразив, в чем тут дело, тогда-то лурианцы и окружили запертое Смещение своеобразной пограничной зоной, куда Сибер'юния выплескивала свою ярость. Эта зона превратилась в постапокалиптический кошмар, зато опасная узница, чья сила и способности стали поистине пугать, уже не могла пробиться за их пределы.

Не собираясь мириться со своим положением, Сибер'юния рвалась из узилища вновь и вновь. Наблюдая за ее поведением, лурианцы осознали, что уверенности в надежной изоляции нет. И тогда, посовещавшись, они заперли Сибер'юнию насовсем. Ценой тому была всякая потеря контроля над тем, что происходит внутри, зато они получили гарантию, что ничто не объявится и снаружи. На тот момент такая защита считалась абсолютной, и на миллионы условных лет кровавое божество оказалось отвергнутым всей Вселенной. И было бы наивно полагать, что за этот срок, показавшийся ему вечностью, оно прониклось к своим тюремщикам любовью и состраданием. Обретя свободу, Сибер'юния предстала перед ними ожившим ночным кошмаром.

Будущее Аманды и Сесилии прояснилось, засияв новыми красками. Тем тяжелее оказался последующий удар. Собравшись у Радужного озера, уполномоченные лурианцы долго с ними разговаривали, предлагая различные испытания. Сестры справлялись блестяще, проявляя находчивость, талант и импровизацию. Агнетто благодушно улыбался. Джулиан и вовсе светился от счастья. Теперь ему благоволила и Элайя, посылая недвусмысленные сигналы одобрения. Казалось, все складывается лучше некуда. Посовещавшись, лурианцы высказались, поскольку лгать, таиться и двулично себя вести у них было не принято. Согласно общему мнению, Аманда и Сесилия признавались Неизвлеченными Моделями не только на словах, но и на деле. Этот статус будет сохраняться за ними на протяжении всего пребывания в Колыбельной Локализации, однако сестры получат те же права, что и Извлеченные. Назначенный Куратор определит им программу обучения и прочие формальные нюансы, которые еще предстоит установить. Само собой, это произойдет не сразу, но с данного момента процесс интеграции в общество запущен, а сестрам больше не надо бояться и прятаться. На том и порешили.

Агнетто поднялся с перламутровой скамьи, любезно предоставленной Синотеей, и направился к девушкам, чтобы лично их поздравить. В этот момент небо заалело. Заалело как-то вдруг, меняя цвет совсем не там, где надлежало. Да даже если бы и там, то черед соответствующей звезды еще не пришел. Удивленные до глубины души, присутствующие обратили взоры к небосводу. И вдруг там, в далекой выси, прямо у них на глазах стали формироваться какие-то странные красные образования. Протягиваясь словно из ниоткуда, они выглядели будто кровеносные сосуды, но росли как раковая опухоль, и росли очень и очень быстро. В то же мгновение протяжно и страшно завыла сирена, чьи звуки прокатились по всей Колыбельной Локализации. Автоматика Института, следившая за критическими колебаниями пространства, подняла тревогу.

Лурианцы не сразу распознали степень угрозы. Не из-за собственной некомпетентности, а в силу ее неожиданности. Уверенные в собственных силах, они пытались разобраться, что, собственно, происходит, прежде чем уяснили масштабы бедствия. Само собой, они делали это самостоятельно, отправив Извлеченных по домам. Никто не ожидал борьбы на уничтожение, поэтому Сесилия и Аманда на какое-то время оказались предоставлены сами себе. Улучив минутку, они улизнули от отца и направились к Сиби, чтобы сообщить ей новость. Но Сиби нигде не было. Сестры звали ее на все лады, недоумевая, куда подевалась ее " искра", которую они всегда ощущали, будучи где-нибудь неподалеку, а затем вернулись в Институт.

Небо алело, и одна из трех звезд не имела к этому ни малейшего отношения. Оно просто меняло цвет, разраставшийся вокруг сосудистых образований. Сами же образования, как оказалось, не имели физического воплощения. Так выглядели транспортные артерии, перекачивавшие в Колыбельную Локализацию потоки чужеродной энергии. Именно поэтому они не развеивались одним лишь усилием воли, сколько лурианцы не старались. Тогда они поднялись ввысь, чтобы укротить зловещее явление и нивелировать его последствия. Тогда же и образовалась первая воронка.

Лурианцев ждали. Кто-то хорошо предвидел их грядущие шаги. Едва их звено поднялось к центру " сосудов", как тамошнее пространство исказилось в неестественном вихре. Формируясь из искривлявшейся реальности, воронка выплюнула в лурианцев громадную стаю уродливых крылатых тварей. Само собой, подобными штучками тех было не пронять, только никто и не собирался. Обманный маневр удался. Лурианцы отвлеклись, отбивая внезапную атаку, а воронка, живо перестроив направление и фигуральную полярность, взяла да и засосала их внутрь. А затем запустила процесс энергетической дезинтеграции и взорвалась. Свирепая вспышка полыхнула по всему небу, достигая земли горячим дыханием атомного распада. Верхушки деревьев едва не опалило, а воды рек и озер зашумели, потревоженные могучим вихрем. Результат испепеляющей детонации был плачевен. В мгновение ока Институт лишился половины своих лучших специалистов.

Лурианцы бессмертны. Только много ли с того толку, если они бредут по Терриклу как раз тогда, когда кому-то отчаянно нужна их помощь. А она еще как была нужна. Преуспев в своем коварном замысле, неведомый враг тут же пустил в ход другое средство. Открываясь одна за другой, воронки стали выбрасывать какую-то странную материю, осыпавшуюся подобно крупному граду. Только это был не град. Яд? Инфекция? Паразиты? Плодородная почва вспучивалась, покрываясь студенистыми наростами, а трава жухла, чернела и корежилась. Вода пенилась. Болота бурлили, словно норовили выйти из берегов. Но это было только начало. Живые существа, на которых попадали капли этой агрессивной субстанции, испытывали жгучую боль, словно разъедавшую саму их структуру изнутри. А уж снаружи и подавно. Это выглядело как поражение кислотой, с той только разницей, что язвы немедленно зарастали видоизмененной, мутировавшей материей. Ошеломленные происходящим, лурианцы разделились. Одни ринулись на помощь, спасая жителей Колыбельной Локализации, другие снова устремились в небо, уничтожая воронки, но на сей раз не попадаясь в гиблую ловушку. И все-таки снова в нее попались. Они ведь все еще не знали, что это за напасть, и что неведомый враг имеет прямой доступ в Институт. А именно там он и нанес третий, решающий удар, предварительно ослабив, разделив и выманив лурианцев.

Искра вспыхнула вновь. Сообразив, что это никто иная, как Сиби, Аманда и Сесилия покинули отца и переместились прямо к ней, особо не присматриваясь, куда именно. Тогда-то они снова увидели Сибер'юнию в ее подлинном облике. Прекрасная и ужасная, светящаяся насыщенным красным светом, она готовилась сокрушить святая святых Института — его центральный энергетический узел. Доселе сестры даже не знали о его существовании, поскольку тот оберегался за семью печатями. Пользуясь отсутствием лурианцев, Сибер'юния была в шаге от реализации своего замысла, намереваясь исполнить его финальный аккорд.

— Сиби! Что ты творишь?! — в ужасе вскричали девушки, прочитав мысли той, кого они доселе почитали за наставницу.

— Уходите! — громыхнула Сибер'юния. — Вы мне не враги! Взрыв вас уничтожит!

Она не лгала. Не будучи полноценными лурианками, Модели не смогли бы пережить катаклизм, который случится при аннигиляции Института. Их не ждало продолжительное путешествие в Террикле — они растворились бы в вечном ничто.

— Нет! Стой! Мы тебе не позволим! — бросились к ней сестры.

Но где им было тягаться с могуществом алой богини… Один взмах ее руки — и за ними разверзлась еще одна воронка, в мгновение ока засосавшая их куда-то в междумирье. В следующее мгновение Аманду и Сесилию вышвырнуло где-то на задворках Колыбельной Локализации. А затем прогремел взрыв, в сравнении с которым миллион сверхновых был легким дуновением ветра. Институт Моделирования Разума перестал существовать.

Положение спас Рефлектор. Это была настолько секретная технология, что о ней не знала даже Сибер'юния, так и не сдавшая выпускной экзамен. Сестры не поняли, что произошло, зато лурианцы наконец-то прозрели. Объявив тревогу высшего уровня, они привели в действие все эшелоны защиты и собрались на экстренное совещание. Тем временем, вернувшись к отцу, чью искру сознания они теперь тоже видели, Сесилия и Аманда поведали ему трагичную правду.

Да какой бы настоящий отец не взял вину на себя? Сообразив, чем чревато для дочерей освобождение узницы, он взял с них слово молчать. Сам же направился прямиком к Элайе, справедливо полагая, что об опасной преступнице ей надо сообщить как можно скорее. Но Элайя уже и так все знала. Все, кроме того, как та оказалась на свободе.

Версия у Джулиана была так себе. Не осведомленный об особенностях того Смещения, он импровизировал, наспех придумав более-менее сносную легенду. Мол, он искал запропастившихся дочерей и случайно наткнулся на запертую область, окруженную какой-то жутковатой мертвой зоной. Там, в этой зоне, была светящаяся Дверь, заметно выделявшаяся на общем фоне самим своим присутствием. Предположив, что дочери имели к ней какое-то отношение, он не удержался и заглянул внутрь. И оказался в очень странном месте. Его встретила величественная лурианка, вся просто сиявшая алым. Впрочем, это свечение было не очень-то и заметно из-за красноты лавы от извергавшихся вулканов, чадивших в бордовое небо дымом и копотью. Незнакомка не представилась. Она протянула Джулиану черный металлический шар и попросила вручить любому встреченному лурианцу. Затем, ничего не объясняя, велела ему уйти. Джулиан не возражал. Ему было очень не по себе, поэтому он тут же ретировался, не дожидаясь повторного приглашения. Шар, однако, никому передать не удалось. Едва он вернулся в мертвую зону, как тот растаял прямо у него в руках, стекая дымчато-вихрящимися каплями. Пролившись в пыль и пепел, капли впитались в них без остатка, а на этом месте ненадолго возникло красное зарево. Затем и оно исчезло. Куда-то подевалась и Дверь. Взволнованный и даже испуганный, Джулиан поспешил прочь и больше туда не возвращался.

— Но почему вы не рассказали об этом сразу? Почему вы вообще никому ничего не рассказали?! — всплеснула руками Элайя.

При иных обстоятельствах она подвергла бы услышанное сомнению, а потом и вовсе определила его несостоятельность. Теперь же, на волне появления Сибер'юнии, ее критическое мышление ослабло. Ведь в данный момент никто не знал, на что способна чрезвычайно опасная узница, поэтому любая, даже самая невероятная версия рассматривалась как допустимая. Ну а световое излучение Джулиана, заведомо знавшего, что он говорит неправду, Элайя списывала на бурю эмоций, вызванную волнением за дочерей.

— Я думал только о моих девочках! — сбивчиво затараторил Джулиан, используя свой главный козырь. — Я боялся за них! Я испугался этой красной лурианки! Я просто боялся всего на свете! Голова не работала. Мне казалось, что любой мой поступок сделает им только хуже. Я запаниковал и молчал. Вообще обо всем, не только об этом. Я же и представить не мог, что случится!.. Вы, кстати, тоже!

— Здесь вы правы, — кивнула Элайя. — Представить нечто такое не мог никто.

— Что теперь со мной будет? — нервозно спросил Джулиан. — Получается, это я ее выпустил.

— Ничего, — мотнула головой Элайя. — Вы не знали. Мало кто знал. Так сделали специально, полагая, что лучший способ сохранить изоляцию — это предать ее забвению. Но это была очередная ошибка. Тайна, которую хранил Институт, в конечном счете обернулась против него.

С точки зрения Элайи, Джулиан и впрямь выпустил Сибер'юнию непреднамеренно. Ее возможности распространялись на соседнюю, ставшую мертвой зону, о чем было известно уже давно. Видимо, они снова выросли. Сибер'юния не могла выйти из Смещения изнутри, но каким-то образом она сделала так, чтобы в него появилась Дверь снаружи. Ждала она случайного посетителя или задумывала нечто иное — кто же это знает, но волею судьбы к ней заглянул несведущий новичок. А вот уже он вынес за пределы Смещения некий объект, позволивший Сибер'юнии установить долгожданный мост между своим узилищем и внешним миром. Дальнейшее очевидно.

В целом, предположение Элайи было близко к истине, если не считать, что на самом деле в Смещение проникли Аманда и Сесилия, и Дверь они не нашли, а доставили собственноручно. Но это стало известно позднее. Тогда, когда они вновь скрывались от лурианцев, сбежав от них аж за край света.

— Печально, что я не знала этого раньше, — тихо произнесла Элайя.

Слушая мысленный рассказ сестер, она сохраняла полнейшее самообладание, и лишь ее свечение немного выдавало бушевавшие в душе чувства. Когда в хронологии побега была поставлена точка, она никого не ругала и не винила. Элайя приняла все как свершившуюся данность, которой, собственно, оно и являлось.

— Нам очень жаль. Мы не со зла. Сибер'юния нас обманула, — в голосах девушек слышались сожаление и угрызения совести.

— Мне тоже очень жаль. Жаль, что я не заслужила вашего доверия. Тогда бы вы сразу пришли ко мне, и всего этого бы не случилось, — внезапно констатировала Элайя.

Джулиан, Аманда и Сесилия ментально переглянулись, уловив исходившую от нее волну вины. Похоже, она и впрямь себя за что-то корила, причем настолько сильно, что это ощущали не только сестры, овладевшие чтением мыслей, но и их отец.

Островок, затерянный вдали от Колыбельной Локализации, считался наиболее оптимальным убежищем. Во всяком случае, по мнению Элайи. Пространственное возмущение, вызванное его созданием, было слишком слабым, чтобы попасть в поле зрения Института. Памятуя о скрытности, она решила не выходить в Пустоту, поскольку сотворение новой Локализации почти наверняка привлечет внимание его аппаратуры. Сибер'юния предлагала Аманде и Сесилии именно это, но тогда их еще не искали с фонарями. Теперь же вся техника Института бдительно сканировала пространство, выискивая источник нападения, и появление новой Локализации вряд ли останется незамеченным.

Аэромобиль Аманды также не представлял угрозы, особенно после того, как она дематериализовала его подчистую и воплотила снова абсолютной копией. Это исключало любую возможность воспользоваться им так, как Элайя, чтобы переместиться прямиком к беглецам. Когда они удирали от Девиаторов, примечательные маневры катера не укрылись от ее внимательного взора. Дальновидно предположив, что девушкам он понадобится вновь, Элайя создала на нем Зарницу. Это был прообраз Пространственной двери, одноразовый и работающий только в одну сторону. Когда-то, в давние времена, лурианцы использовали их для колонизации Вселенной, рассылая во все концы корабли с такими вот закладками. С тех пор технологии фантастически усовершенствовались, но исходное название и базовые функции сохранились. Выступив предвестником Луча, Зарница таковой и осталась, и теперь использовалась лурианцами для разных надобностей. Но только самыми могущественными, каковой та же Сибер'юния на момент своего заточения еще не была.

Неясности, крайне беспокоившие Элайю, развеялись. Теперь, когда она знала о мыслечтении сестер, вопрос проникновения в изолированное Смещение отпал. Правда, сами сестры недоумевали, как они могли услышать Сибер'юнию, если никогда ее прежде не видели. Да, их способность продолжает развиваться, однако тогда она ограничивалась только хорошо знакомыми сущностями и на близком расстоянии. Фактически, в тот момент они еще не осознали, что слышат собственного отца, а тут вдруг услышали наглухо запертую узницу.

— Мертвая зона потому и образовалась, что Сибер'юния до нее доставала, — неторопливо пояснила Элайя. — Ну а в остальном… В известном смысле, вы с ней уже контактировали.

— Как?! Когда?! — ахнули девушки.

— Скажите спасибо папе. Угораздило же его соорудить вам убежище из копии Юнисанциума Сибер'юнии! — вздохнула Элайя, уже осведомленная о былом местонахождении сестер.

Вот это уж был шок так шок! Не иначе как бес попутал Джулиана взять данные из той Вселенной, над которой в свое время основательно экспериментировала будущая алая узница. Впрочем, его выбор вполне себе объяснялся. Действуя крайне осторожно, он позаимствовал то, к чему лурианцы уже очень давно не прикасались. Ну а раз так, то вряд ли и прикоснутся. Во всяком случае, в ближайшее время. Откуда ж ему было знать, что этот злополучный Юнисанциум покрылся фигуральной пылью совсем по другой причине. Сам по себе он никакой опасности не нес, поэтому никто его не уничтожал и даже не блокировал, однако и связываться с ним желающих не находилось. Не достигнув должного развития, Джулиан не мог запустить его в полной мере, но он все-таки сумел воспроизвести немало процессов, чтобы создать надлежащую маскировку. Для Сесилии и Аманды, чувствительных к движению чужой мысли, этого вполне хватило. Окруженные частично ожившим творением Сибер'юнии, они узнали ее до того, как услышали по-настоящему.

В отличие от Элайи, чья тревожность заметно поубавилась, Джулиан ничуть не успокоился. Угроза его дочерям, исходившая от лурианцев, множилась на опасность Сибер'юнии. И все это теперь накладывалось на зависимость от Куратора, особого доверия к которой он отнюдь не испытывал.

— Почему вы вообще нам помогаете? — не выдержав, прямо спросил он. — Совесть заела?

— Наши смерти в симуляции тут ни при чем. Здесь что-то еще, — неожиданно подала голос Сесилия.

— Я настоятельно советую вам, девушки, держать свои умения при себе, — очень серьезно сказала Элайя. — Если вы уже сейчас можете подслушивать мои мысли и эмоции, причем даже не стоя рядом, что же будет дальше?

— Боитесь? — осведомилась Аманда. — Но я не чувствую в вас испуга.

— Я — нет. А вот Агнетто — да. И не только он, — неторопливо ответила Элайя. — При всех своих достоинствах и могуществе, у лурианцев есть один очень серьезный недостаток.

— Вы не принимаете в свое общество тех, кто не похож на вас! — выпалил Джулиан, самостоятельно пришедший к этому умозаключению, и уже довольно давно.

— Хотела бы я сказать, что ваша догадка неверна. Увы, это неприглядная истина, — подтвердила Элайя. — Ориентируясь только на тех, кто соответствует их критериям развития, лурианцы тем самым отсекают и потенциально его превосходящих. Неизвестность их страшит и отталкивает. Именно поэтому Агнетто боится Аманду и Сесилию, поскольку не знает, чего от них ожидать. Именно поэтому когда-то заточили Сибер'юнию.

— Но так уж ли несправедливо с ней поступили? — удивилась Сесилия. — Не успев освободиться, сколько всего плохого она уже сотворила!

— Она такой не была! — внезапно вспыхнула Элайя, и в ее речах зазвучала непонятная горечь. — К ней относятся так, будто она чистое зло! Но не породило ли его зло совершенное? Совершенное по отношению к ней!

— Вы ее защищаете? Защищаете, хотя вам прекрасно известно, что она пытается уничтожить Институт и всю Колыбельную Локализацию? И кто знает, что потом еще? — опешила Аманда.

— А разве она уничтожила вас? Там, у энергоузла! — неожиданно напомнила Элайя. — Если она сплошное зло, отчего же тогда ей достало милосердия закинуть вас подальше и лишь затем аннигилировать Институт? Будь она той, кем ее выставляют, она бы давно избавилась от вас как от опасных свидетелей!

Никто не нашел, что ей возразить. Все видели ужасы, сотворенные яростью Сибер'юнии, однако в них и впрямь не вписывалась некоторая мягкость по отношению к сестрам.

— Хотите знать, почему я вам помогаю? — как-то отрешенно произнесла Элайя. — Однажды я допустила ужасную ошибку. Теперь мне ее не исправить, но я не хочу допустить ее снова!

Бомбардировка началась неожиданно. Настолько, что даже опытный лурианец не сумел бы распознать ее предпосылки. Небесные просторы, где расстилалась прекрасная туманность, ничуть не думали алеть, а облака, проливавшие освежающий дождь, чинно ползли над далеким горизонтом. И вдруг это случилось. Громыхнуло грозно и сразу, и целую равнину накрыло словно артиллерийским огнем. Прочерчивая пламенеющие траектории, на каменистую почву падали крупные капсулы, но они не касались ни насыщенной силикатами земли, ни замшелых, в кварцевых жилках валунов. Взрываясь еще в воздухе, они исторгали сердито жужжавшую шрапнель, накрывая зону поражения подобно зонтику. Подобно зонтику она и преображалась, стремительно формируя огненный, в красных прожилках, сетчатый купол. А эта сетка!.. Она состояла из тех самых " сосудов", транспортирующих чужеродную энергию, и снова разрасталась уродливой раковой опухолью. Но и это было еще не все.

Падая на землю, шрапнель мгновенно прорастала, выбрасывая новообразования. Равнина, неуверенно покрытая травой, из пустынного региона стремительно превращалась в ботаническую кунсткамеру, плотности которой позавидовали бы и джунгли. Скорость формирования была колоссальной. Крошечные, плясавшие пламенем ростки тут же распалялись до трескучих костров, из которых быстро вздымались стволы и ветви. Их горящие структуры разбухали и множились, раздаваясь вширь и протягиваясь вверх. Там, где только что колыхалась робкая травка, бесчисленными рядами вставали исполинские кактусы. Валуны, доселе мирно покоившиеся на песчанике, исчезали под могучими корнями титанических деревьев. Но деревья ли это были? Походя на таковые, они чадили пламенеющими кронами и осыпали вокруг целый дождь из раскаленных искр. Не отставали и кактусы. Каждая их колючка состояла из густого огня, жалившего пространство снопами разноцветного жара. Именно жара, несмотря на неестественность словосочетания. Дым, растекавшийся от жуткой растительности, затягивал равнину густой поземкой, и из нее, выпирая бугристыми островами, слой за слоем появлялись пласты тлеющего мха. Мха не по сути, а по виду. Его ковер состоял из тонких оранжевых отростков, плотных, будто ворс, и светящихся подобно лаве. Сама же лава пришла позднее, спустя несколько томительно долгих мгновений. Ударив свирепыми фонтанами, она разрывала почву опаленными провалами и растекалась вокруг испепеляющими ручьями.

Это был самый настоящий катаклизм. Порывы горячего ветра разносили сажу и пепел, пока трескучее пожарище равнины исчезало в клубах шипящего дыма. Обращенные в пылающий лес, ее просторы пожирал беснующийся огонь, а все пространство до небес утонуло в оглушительном грохоте. Бороться с этой неистовой яростью представлялось настоящим безумием. Оружие массового поражения, бившее без разбора, не оставляло ничего живого, а если и оставляло, то трансформировало в нечто новое, несущее миру отраву и зло. Бросить ему вызов было опрометчиво и попросту опасно. Равнину, раздираемую на части свирепой алой яростью, уже не спасти, зато она могла забрать с собой всех, кто оказался в центре пламенеющего безумия.

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 181920 21 22 23 Следующая ⇒