ВЕРОЯТНОСТЬ РАЗУМА 26 страница

Лурианцы довольно долго бродили в этом необычном образчике архитектуры, изучая его как изнутри, так и снаружи. Посовещавшись, они пришли к единогласному решению, что комплекс все-таки никак не соответствует структуре Института ни по внешнему виду, ни по внутреннему устройству. Тем не менее, Собор было решено оставить. Совместными усилиями его вынесли за пределы институтских стен и разместили чуть поодаль, соединив с научными залами подземным переходом и снабдив собственным Лучом. Назначение ему придумали быстро. Несколько небольших модернизаций — и теперь своды Собора хранили экспозиции искусства Извлеченных. Разумеется, предварительно уменьшенных и помещенных в специальные капсулы. Таким образом, творение Джулиана все-таки заняло свое достойное место подле Института, служа как нынешним поколениям, так и грядущим.

На этом работа архитектора не закончилась. Пока Элайя по-прежнему бродила на полях неведомого, выискивая Террикл за Терриклом, его, с подачи Агнетто, пригласили мерколиты. Предпочитая заниматься другими делами, они с удовольствием свалили на Джулиана вопросы постройки зданий. Если их подземные поселения выглядели вполне недурно, то наружные оставляли желать лучшего. Там сразу чувствовалось, что мерколиты — подгорные мастера, а под открытым небом у них не особо ладится.

Войдя в раж, Джулиан с радостью принялся за дело, благо что его дочери были устроены и активно развивались. Начав с одного поселка, он быстро подлатал его самые неказистые стороны, а затем переключился на второй, третий, четвертый… Какой-то, с дозволения хозяев, он и вовсе снес, выстроив на его месте нечто принципиально новое. Мерколиты пришли в восторг, особенно когда Джулиан соединил поселок с внутренней сетью шахт, использовав для этого подвижную дорогу. Сеть Лучей, в общем-то, лишала ее особого смысла, но в качестве эстетической красоты и механического изящества дорога была прямо-таки верхом совершенства. Подобные штучки у мерколитов очень даже ценились, поэтому они не отставали от Джулиана, упрашивая его продолжать работу. А работы, учитывая масштабы их владений, было невпроворот, и Джулиан отдавал ей все силы и фантазию.

Тем временем Сибер'юния по-прежнему томилась в своем Декартроне, до сих пор не отправленная в изолированное Смещение. Агнетто отчего-то никак не унимался. Он вроде бы получил что хотел, но при этом оставлял пленницу на прежнем месте. Сперва безразличная ко всему, Сибер'юния невольно начала к нему присматриваться. Зачем этот лурианец то и дело приходит к ней, но ничего особенного кроме рутинных тестов не проводит? Он и выполнял-то их с каким-то отсутствующим лицом, словно был не здесь, а где-либо еще, если уж и не телом, так мыслями. Ожидать от него худшего вроде бы не приходилось, поскольку утяжелить участь пленницы было просто невозможно. Оттого-то и задумывалась Сибер'юния, глядя на Агнетто и пытаясь разгадать, что на уме у этого лурианца. О себе она не беспокоилась. Если ее усыпят инертным газом — это будет благословение небес. Если же запрут в Смещение, то она уж как-нибудь найдет, чем себя занять. Худшее — запрут в Смещение, но в клетке Декартрона, лишающей всякой возможности передвигаться и творить. Тогда вечность превратится в ад, однако она уже в этом аду, так что… Нет, Сибер'юния беспокоилась не за себя. Она тревожилась за этих двух юных Других — Аманду и Сесилию.

Сколько раз трехзвездие обернулось вокруг Колыбельной Локализации — Сибер'юния не считала, ибо не видела. Она вообще ничего не видела и не слышала кроме немногочисленных посетителей, самым частым из которых был Агнетто. С каким-то непонятным упорством он продолжал вроде бы лишенную всякого смысла возню, и Сибер'юнию это беспокоило все больше. По-настоящему она разволновалась тогда, когда он внезапно притащил в комнату уйму всякого оборудования. Трижды обойдя Декартрон, Агнетто наметил некие точки и принялся устанавливать там деловито гудящие аппараты, напоминавшие тумбы на колесиках. Сибер'юния нутром узнала Нейтрализаторы и Поглотители, но явно измененной формы. В дополнение к уже имевшимся узам они выглядели явно лишними, и это наводило на определенные размышления.

— Неужели вы настолько меня боитесь? — нарушила молчание пленница.

— Что? О, вы изволили со мной заговорить? — не без удивления отозвался Агнетто, отрываясь от своего занятия.

— Зачем все это? Я и так надежно скована. Свободна лишь моя мысль, но и ее вы всегда можете остановить, стоит лишь пустить инертный газ, — повела рукой Сибер'юния.

— Раз делаю — значит надо, — сухо ответил Агнетто, решая, вступать ему в разговор с узницей или игнорировать все ее речи.

— Я вот и не пойму — зачем. Неужели так сложно пояснить? — пожала плечами Сибер'юния. — Вы собираетесь запереть меня навечно, так неужели несколько слов что-то изменят? Если они дадут мне ключ к освобождению, стало быть, грош цена всем вашим техническим ухищрениям. А раз так — я и сама однажды соображу, как обойти все эти оковы.

Подключив очередную тумбу к общему контуру, Агнетто распрямился и почесал в затылке. В надежности оборудования он был уверен, так что предположение пленницы выстрелило мимо. Однако под этим соусом ее можно и разговорить — авось и скажет нечто интересное. А то и полезное.

— Один раз вы уже сбежали, — напомнил Агнетто. — Мы не хотим, чтобы это повторилось. В другой раз удача вам может и улыбнуться.

— Удача улыбнулась вам. Если бы не эти две девочки, болтаться бы вам сейчас в вечной Пустоте, — в свою очередь напомнила Сибер'юния.

Агнетто помрачнел, и она прямо-таки почувствовала исходившие от него волны неприятия и тревоги.

— Вот поэтому мы и хотим подстраховаться, — помолчав, сообщил он. — С учетом всего произошедшего, на сей раз даже они не смогут вас освободить, случайно либо намеренно.

Сибер'юния почуяла нечто очень важное, что подразумевал Оператор. Оператор, которого и на свете не было, когда она уже коротала тысячелетия в своем Смещении.

— И как вы намерены этому помешать? — осведомилась она с напускной небрежностью. — Искру моего сознания девочки видят откуда угодно. Во всяком случае, из Пустоты.

— Выход в Пустоту можно заблокировать Поглотителями. Модернизированными, с переплетенными контурами — уж точно, — усмехнулся Агнетто, указав на ближайшую тумбу. — Что же касается искры разума… Вопрос за вопрос.

— Не поняла, — подняла брови Сибер'юния.

— Все вы поняли. Мой черед спрашивать, — заявил Агнетто.

— Я вся внимание, — криво усмехнулась Сибер'юния.

— Ваша мать. Она была с вами в сговоре? — как-то совершенно неожиданно и в мыслях оглушительно прозвучал внезапный вопрос.

Сибер'юния даже растерялась, не зная, что и сказать. Точнее, формально она знала, и ответить было проще некуда. Она оторопела от самого вопроса и некоего смысла, с которым тот задавался.

— Я ее даже ни разу не видела, — помолчав, произнесла она.

— Что-то плохо верится, — усомнился Агнетто.

— А вы пришлите ко мне этих девочек. Они подтвердят, — предложила Сибер'юния.

— Ну уж нет, — Оператор расплылся в какой-то ядовитой улыбке. — Еще не хватало, чтобы и с ними вы вступили в сговор.

— Вы в своем уме? — искренне удивилась Сибер'юния. — Они же помогли вам меня нейтрализовать!

— Да, это так, — согласился Агнетто. — Однако нам хорошо известны ваши способности. Во всяком случае, их часть. Прежде у вас банально не было времени переманить сестер на свою сторону. Теперь же, дозволь я вам общаться неопределенно долго, результат может оказаться совсем иным. А вашей объединенной четверки нам только и не хватало!

— Четверки? — выделила это числительное Сибер'юния. — Так вы всерьез полагаете, что я была заодно с матерью?

— В той или иной форме, — прищурился Агнетто. — И — да, я в своем уме. Элементарный анализ всего произошедшего указывает на явные аномалии в поведении, приведшие к весьма определенным результатам. Отмахнуться от этого с моей стороны было бы крайне опрометчиво.

Воцарилось молчание. Агнетто вернулся к своим тумбам, продолжая раскатывать их вокруг Декартрона. Сибер'юния, стараясь казаться спокойной, лихорадочно обдумывала его слова. Забота о собственной судьбе окончательно перестала иметь для нее всякое значение — там и так все было яснее некуда. Но если?..

— А что, если и был какой-то сговор? Как вы тогда поступите? — сделала она внезапный вброс.

— Смотря какой! — тут же бросив свое занятие, воззрился на пленницу Агнетто.

В его взоре промелькнул настолько жадный интерес, что та едва не поежилась.

— Мне какой резон вообще с вами откровенничать? — нарочито фыркнула Сибер'юния. — Все имеет свою цену.

— На свободу можете не рассчитывать! — жестко заявил Агнетто. — Это не обсуждается!

— Однако и у заключения имеются различные варианты, не так ли? — вкрадчиво произнесла Сибер'юния. — Например, если вы намерены вечно держать меня в этой клетке, то я бы предпочла какой-нибудь более мягкий вариант. Обладать свободой хотя бы в собственном Смещении — не такая уж плохая участь.

— Что ж, в теории это возможно, — кивнул Агнетто, невольно подтвердив, что именно в Декартроне лурианцы и собирались заключить опасную пленницу. — Но это напрямую зависит от ценности сообщенных вами сведений!

Сибер'юнии представился отличный шанс поквитаться с матерью. Наговори она сейчас с три короба — и лурианцы потратят целую вечность, распутывая, где тут правда, а где ложь. И мать, так или иначе, проблем не оберется. В иных обстоятельствах Сибер'юния, возможно, именно так бы и поступила — отомстила за всю пустоту, образовавшуюся в ее душе. Но — в иных. Сейчас у нее на уме было кое-что другое, и беспокоилась она отнюдь не о собственном чувстве мести и вообще не о себе. Обыкновенно алая, внезапно она как-то поблекла, приобретая легкую лимонную желтизну. Этот цвет можно было толковать двояко, поэтому Агнетто не сильно удивился произошедшей перемене. Она означала сильнейшее душевное волнение, потенциально выраженное как в положительную, так и отрицательную сторону. Страх, подозрительность, настороженность и дурной умысел — все вписывалось в желтую гамму, выражаясь с той или иной степенью интенсивности.

— Вы же понимаете, что выступи мы с ней единым фронтом — вам пришел бы конец, — издали начала Сибер'юния, наблюдая за реакцией Агнетто.

— Возможно, — кивнул тот. — Либо вы намеренно хотели сохранить свой союз втайне. Вырвавшись на свободу, вы бы стали открытым антагонистом, в то время как она — вашим секретным помощником и агентом. Просто у вас не получилось.

— Звучит логично, — согласилась Сибер'юния. — Вот только Сесилия и Аманда сюда никак не вписываются. Они же не сами сыграли свою ключевую роль.

— Прошу вас, не называйте их по именам, — поморщился Агнетто. — Мне и так тошно после всей этой истории, в которой я был вынужден принять участие.

Сибер'юния еще больше заподозрила неладное. Эх, если бы вызвать девочек на связь, как ментально умели делать все лурианцы! Увы, клетка Декартрона исключала что-либо подобное, а сами девочки находились слишком далеко, чтобы услышать ее мысли. Возможно, не просто так, не подпускаемые к ней лурианцами намеренно.

— Но мне же надо их как-то называть, — и бровью не повела Сибер'юния.

— Модели. Самое для них подходящее наименование, — фыркнул Агнетто. — Одно дело — на что я был вынужден согласиться, и совсем другое — что думаю по факту.

— Вам не кажется, что двуличие лурианцу не пристало? — заметила Сибер'юния. — Вы тут меня обвиняете во всех грехах, а сами, как я погляжу, отнюдь не образец праведности.

— В исключительных обстоятельствах, ради защиты наших ценностей я могу пойти на некоторые исключения, — надменно заявил Агнетто.

— И даже напасть на мою мать? — уточнила Сибер'юния.

— А надо? — вспыхнул глазами Оператор, и в его свечении внезапно появились красноватые оттенки.

И столь же внезапно угасли. Прислушавшись к пространству, Агнетто чертыхнулся.

— Продолжим нашу милую беседу в другой раз, — проворчал он. — Меня кое-кто зовет, и вопрос этот достаточно важен, чтобы я не оставил его без внимания.

Насмешливо поклонившись, Агнетто исчез, воспользовавшись перемещением через Зарницу. Сибер'юния, встревоженная дальше некуда, пыталась придумать, что она в силах предпринять.

Элайя, утомленная и осунувшаяся, явилась с докладом. Часть лурианцев, обнаруженных ее стараниями, вот-вот вернется. Большинство тоже скоро прибудут, ибо их Терриклы интенсивно наполняются утраченными частичками. Для этого Элайя сделала все, что было в ее возможностях. Теперь ей оставалось найти всего несколько Терриклов — самых отдаленных и запрятанных. Когда это произойдет, в поиске коллег можно будет поставить точку.

Элайя очень устала. Это было видно не только по ее внешнему виду, но и излучению, которое испускала вся ее сущность. Она мечтала о передышке, однако ее попросили продолжать. Попросил лично Агнетто, заручившись мнением других лурианцев. С его точки зрения, чем быстрее вся эта история закончится, тем скорее они снимут и изоляцию. Затем снова можно будет смело смотреть в будущее.

— Кстати, а почему изоляция еще действует? — обеспокоилась Элайя.

— Лучше подстраховаться, — пояснил Агнетто. — Еще не вся Локализация проверена, да и сканеры пока не полностью обшарили Пустоту. Кроме того, Сибер'юния до сих пор не помещена в надлежащее место. И нам будет совсем уж спокойно, когда все лурианцы покинут Терриклы и вернутся обратно в Институт.

— Вы по-прежнему держите Сибер'юнию в той клетке? — нахмурилась Элайя.

— Обстоятельства вынуждают, — развел руками Агнетто. — Мы проводим серию опытов, сканируем и изучаем. Один раз она уже сбежала, и нам необходимо удостовериться, что подобное не повторится впредь.

— Но вы же знаете, как она освободилась, — напомнила Элайя.

— Вот именно! — веско заявил Агнетто. — И мы должны упредить эту возможность наперед. Оборудование, модифицированное должным образом, поможет исключить очередное такое происшествие. Мы столкнулись с принципиально новым перемещением в пространстве и не имеем права его игнорировать.

— Пусть так, — вздохнула Элайя. — Занимайтесь своим делом, а я пойду навещу своих девочек.

— СВОИХ? — как-то по-особому произнес Агнетто, исподлобья бросив на нее взгляд.

— Ну да, моих. Я же их Куратор, разве нет? — удивилась Элайя.

— А, ну это да, — кивнул Агнетто. — Но я просил бы вас поскорее вернуться на поиски оставшихся лурианцев. И не только я — мы все, — повел он рукой в направлении присутствующих.

Они разговаривали в зале для совещаний, расположенном под самым верхним куполом. Учитывая недавние события, серебряные скамьи по большей части пустовали, ради чего, собственно, Элайю и уговаривали ускорить вопрос с Терриклами.

— Я очень устала, — провела рукой по лбу Элайя.

— Мы это видим. Однако скажите честно: вы способны продолжать поиски или нет? — осведомился Агнетто. — В ваших руках сейчас скорейшее возвращение всех наших коллег и снятие изоляции.

Да, Элайя очень устала, но она была и очень сильна. Пожалуй, она была самой сильной из всех лурианцев Института, и уж тем более самой опытной по части путешествий в нигде. Положа руку на сердце, она все еще могла вести поиски. Энергии на это у нее до сих пор хватало. В ином другом случае она, быть может, и отказалась, но теперь от нее зависело скорейшее завершение всей этой истории. Собрав волю в кулак, Элайя согласилась.

— Вот и славно! — прямо-таки расцвел Агнетто. — Поверьте, ваши усилия никто не забудет — ни нынешние, ни прежние.

Последние слова прозвучали в его устах как-то странно, но изрядно выдохшаяся Элайя этого не заметила. Она лишь хотела повидать Сесилию и Аманду перед тем, как снова отправится в опасное путешествие. По лицу Агнетто было видно, что эта идея ему отчего-то не нравится, но и отказать Элайе в столь пустяковом и, в принципе, вполне законном желании у него оснований не имелось.

— Хорошо, — кивнул он. — Только не слишком задерживайтесь. У вас своя, чрезвычайно важная миссия, а у них тоже дел по горло. Изучают, знаете ли, всякое разное. Даже я им помогаю.

— Вы? — откровенно удивилась Элайя.

— Да, я, — с напускной небрежностью ответил Агнетто. — Во всяком случае, одной из них. Темноволосой. Я ей что-то вроде наставника в вопросах Юнисанциумов. Мы часто видимся.

— Не ожидала, — улыбнулась Элайя. — Что ж, рада слышать. Тогда, с вашего позволения, я удаляюсь повидать своих воспитанниц. Потом, так уж и быть, вернусь к своему заданию.

Получив общее согласие присутствующих лурианцев, она тут же исчезла. Агнетто, обведя зал выразительным взглядом, сделал такой жест, будто кого-то куда-то торопил.

Аманда нашлась в небе, где проходили очередные гонки с Синотеей. Последняя, неплохо освоившись с непривычной техникой, лидировала, поэтому девушка прикладывала максимум усилий, чтобы обойти ее на сложных маневрах. Появление Элайи, использовавшей Зарницу, немедленно выбило ее из колеи. Ойкнув от неожиданности, Аманда допустила ошибку, и катер, натужно закряхтев, рухнул в лес. Рухнул не вертикально, а по касательной, сшибая верхушки деревьев и устраивая листопад покруче осеннего. В конце концов, гудя и содрогаясь, он застрял на вершине исполинского вяза, где и завис, покачиваясь на самом краю его растрепанной кроны.

— Ну, спасибо, — проворчала Аманда. — Теперь я продула еще десять очков и пари. А я собиралась его выиграть!

— Рада видеть, что вы заняты полезным делом, леди, — иронично проворковала Элайя.

— Да мы уж сколько всего переделали! — парировала Аманда. — Спросите Синотею, как мы сегодня потрудились над ее озером. После этого можно и немного поразвлечься.

— Подтверждаю, — сказала, подруливая, Синотея. — Аманда молодец, старалась на совесть.

Улыбнувшись, Элайя еще немного пожурила свою подопечную, а затем приступила к расспросам: как она, что она, какие успехи, какие вопросы, и прочее в том же духе.

Аманда не без удовольствия отвечала. Ей очень даже нравилось рассказывать Куратору о своем прогрессе в созидании живой материи, тем паче наделенной довольно сносными мозгами. До сих пор в Радужном озере дельфинов не водилось. Учитывая его разросшиеся размеры, Аманда потихоньку создавала целую стаю, давая каждому имена. Дельфины, разумеется, отличались от привычных ей по памяти. Они умели не только выскакивать из воды, но и какое-то время над ней парить подобно белке-летяге. Синотее очень понравилось это новшество, и она подключила юную подругу к созданию давно задуманных ей рыб. Полученные прототипы устраивали обеих, но обе же и считали, что их следует хорошенько доработать.

Не забывала Аманда и про Гизмунда, фрагментарно совершенствуя его лес. Ее особую гордость составляла цветущая прогалина, выполненная, травинка к травинке, с ювелирной точностью. Тамошние божьи коровки отличались перламутровой расцветкой, а цветы изменяли оттенки в зависимости от того, какая из трех звезд Локализации доминировала в небе.

Похвалить свою юную знакомую мог и Аскин. Исполинские медузы, сновавшие как в глубинах вод, так и возле биомов Пустоты, научились испускать особое излучение. Мало того, что оно очень красиво выглядело, так и смена гаммы подстраивалась под какие-то конкретные виды живых существ.

Конечно, гонки на катерах были той еще шалостью, от которой шарахались все окрестные птицы. Но ведь после продолжительных трудов можно и поразвлечься? Гонки же учили лучше ориентироваться в пространстве, особенно когда они заковыристо проходили через множество Смещений. Расколов несколько скал, Аманда наловчилась менять курс практически мгновенно. Если же столкновения не удавалось избежать, она уходила в целую череду Смещений, молниеносно выискивая пустое пространство. Все это, несомненно, шло на пользу практическим навыкам, отчего на некоторое ребячество вполне можно было закрыть глаза.

Услышанное Элайю вполне удовлетворило. Убедившись, что Аманда и впрямь занята делом, а не валяет дурака, она дала ей несколько наставлений и удалилась, вверив попечению Синотеи.

Сесилия отыскалась в одном из залов с Юнисанциумами. В каком именно — найти было легко, учитывая ее предсказуемый интерес к псевдородной Вселенной. В отличие от сестры, появление Элайи не застало ее врасплох. Оторвавшись от окуляров, то есть особого приспособления, позволявшего подключаться к симуляции напрямую, Сесилия радушно ее приветствовала.

— Как ваши дела, дорогая? — спросила Элайя.

— Какая, простите, сволочь писала физические законы моего мира?! — в сердцах воскликнула девушка. — Это же сущее издевательство!

— А чуть конкретнее? — усмехнулась Элайя.

О, конкретики у Сесилии было хоть отбавляй!

Компьютерные провода, с их скобочками, ушками, стержнями и прочими гнусными приспособлениями! Даже если их подключали очень аккуратно, отсоединить какой-то один и вытащить из общей связки было практически невозможно. Он обязательно за что-нибудь цеплялся, и приходилось распутывать его вручную. И хорошо, если на столе, а не под столом, стирая коленки и согнувшись в три погибели.

— Ну, это уже вопрос к вашим технологам и разработчикам, — заметила Элайя. — Выполнено, конечно, омерзительно. Словно нарочно, чтобы все вот это действительно цеплялось одно за другое и доставляло пользователю максимум неприятностей. Лурианцы тут не при чем. Кстати, такие вот горе-мастера, выпускающие подобные вещи, нами никогда не Извлекаются. Если уж не хватает ума создать достойное эргономичное изделие, его и не появится.

— Допустим! — подбоченилась Сесилия. — А как насчет бутылочных крышек? Тех, что навинчиваются на газировку. Завернуть их с первого же раза — весьма нетривиальная задача! Такое ощущение, будто крышка нарочно изворачивается, стараясь сесть на резьбу наиболее криво. А то и вовсе падает на пол, стремясь закатиться в самое труднодоступное место. Или, хотя бы, грязное.

— Да, здесь лурианцы и впрямь приложили руку, — подтвердила Элайя. — Однако вашим конструкторам никто не мешал подстроиться под законы физики таким образом, чтобы минимизировать их зловредное воздействие. Например, придать горлышку конусообразную форму и несколько изменить витки резьбы. Тогда крышка без всяких усилий сама бы садилась в нужное положение, и ее оставалось бы только завернуть. Но они этого не сделали. Таким образом, принцип вашего Юнисанциума себя полностью оправдал: испытание оказалось провалено. Однако тот, кто однажды решит эту проблему, получит шанс на Извлечение. Конечно, уже не в вашей архивной Вселенной, а другой, порожденной на ее основе.

— Мило, — фыркнула Сесилия. — Надо полагать, если я что-то постоянно задевала и роняла — это тоже ваших рук дело? Ведь о странность! Здесь, в Колыбельной Локализации, ничего такого НИ РАЗУ не происходило!

— Я уже говорила вашему отцу, что законы вашего Юнисанциума созданы для того, чтобы причинять разумным существам максимум неудобств, — сообщила Элайя. — Мы смотрим, как вы с ними боретесь, оцениваем результаты и делаем выводы.

— А пыль? Эта вездесущая пыль? — поморщилась Сесилия. — Каково ее убирать? Вам доводилось слыхать нашу притчу про Сизифов труд?

— Это он и есть. В чистом виде, — невозмутимо отозвалась Элайя. — Я уже рассказывала вашему отцу про принцип чаши с крутыми стенками, когда любое действие рано или поздно все равно возвращается на ее дно. Однако в пыли все-таки есть технический смысл. Это нечто вроде отработанного материала, отходов со всей Вселенной, которые вы не научились правильно утилизировать. И вряд ли научитесь, поскольку они и задумывались так, чтобы вы боролись с пылью вечно.

— За такие дела можно и в личико получить! — сурово сообщила Сесилия. — А я вот думаю: порой я обжигалась обо что-нибудь горячее, хотя была уверена, что горячий предмет находится совсем не там, где в итоге на него натыкалась моя рука. Тоже ваша работа или у меня уже паранойя разыгралась?

— Наша, — подтвердила Элайя. — Я скажу вам то, чего не говорила Джулиану. Вещи И ВПРЯМЬ перемещаются. Совсем чуть-чуть, но так, чтобы влиять на вашу жизнь и ваши неудобства. Водя рукой не глядя, вы имели полное право рассчитывать на отсутствие препятствия. Увы, горячую кастрюлю или утюг вам действительно подсовывали.

— Да это уже ни в какие ворота! — воскликнула Сесилия. — Но как вам такое удается? — более спокойно спросила она. — Каков механизм управления?

— Механизм управления сложен и прост одновременно, — улыбнулась Элайя.

Услышанное впечатлило Сесилию до глубины души. Юнисанциум не управлялся неким отдельным приспособлением или пучками энергии. Вся его физическая основа и была самой сутью контроля. Наблюдая за симуляцией через Черные дыры, Оператор в любой момент мог повлиять практически на что угодно. Как? Элементарно. Квантовые поля. Вся основа Вселенной, формирующая любое вещество, была соткана из управляющей структуры. Лурианцам не приходилось дергать за ниточки — материя сама по себе изначально из этих ниточек и состояла. А люди вполне могли бы об этом догадаться, когда в пустоте, в вакууме, в физическом ничто внезапно из ниоткуда возникали элементарные частицы. А виртуальные частицы? У математиков прямо под носом было более чем наглядное доказательство, а они умудрялись его игнорировать, прямо-таки изощряясь в ложных толкованиях.

Сесилия выдохнула. Получив краткий экскурс в суть псевдородного мира, она внезапно взглянула на него совсем другими глазами. По сути получалось, что любой объект управлялся лурианцами напрямую, ибо из управляющей структуры и состоял.

— Так и есть, — кивнула Элайя. — Спонтанное появление частиц в вакууме — это ошибки системы. Она слишком большая и сложная, чтобы работать уж абсолютно идеально. Но мы ее совершенствуем. А вот виртуальные частицы — реальная часть системы контроля. Таким образом, как вы понимаете, Оператор способен переместить горячий утюг не только на дюйм, но и на другой конец Вселенной. Просто он этого не делает. Исходный принцип Юнисанциума подразумевает наше минимальное вмешательство. Все должно идти своим чередом. Тогда, и только тогда мы получим максимально полезный результат.

— Папа рассказывал о своих неприятностях с ноутбуком. Экран мерцал, подключение не ладилось. Оператор постарался? — насупилась Сесилия.

— Естественно, — пожала плечами Элайя. — Мы уже тогда пытались не допустить его открытия. Увы, все закончилось автокатастрофой, где я, второпях, знатно напортачила.

— И вы покровительствуете нам из чувства вины, — констатировала Сесилия.

— Нет, — качнула головой Элайя. — Так было только вначале. Теперь я опекаю вас потому, что вижу в вас будущее лурианцев. Уж не знаю, каким образом Джулиану удалось вас воплотить, но это его деяние не только выдающееся, но и поистине историческое. Вы не лурианки — вы что-то иное. Мои коллеги видят в вас угрозу. Я же вижу в вас будущее.

Они проговорили долго. Дольше, чем с Амандой, которая продолжала носиться над всей Локализацией в компании Синотеи. Элайя рассказывала Сесилии такие тонкости в работе Юнисанциумов, которые не знал даже Оператор. Ведь она стояла у самых истоков Института, и лучше кого бы то ни было знала, как и что тут устроено. Сесилия сосредоточенно внимала, и это внимание Элайе очень льстило. Среди всех Извлеченных, даже с примечательным даром, мало кто настолько серьезно интересовался научными тонкостями вплоть до последней мелочи.

Когда настала пора расставаться, Элайя очень не хотела уходить, но ей пришлось. Долг звал. Звали лурианцы, все еще бродившие в своих затерянных Терриклах.

— С вами ничего не случится? — обеспокоенно спросила Сесилия.

— Нет, дорогая, не случится, — успокоила ее Элайя. — Я достаточно сильна, и справлюсь с любой тамошней напастью. Пожалуй, моих сил как раз и хватит, чтобы вытащить всех моих коллег до последнего. Но вот затем мне понадобится продолжительный отдых. Лурианцы бессмертны, однако их энергия не бесконечна.

Тепло распрощавшись с воспитанницей, Элайя чуть повела пальцами и исчезла — отправилась прямиком на просторы забвения, где принялась изучать один тоннель за другим. Сесилия же вернулась к своему занятию — изучению псевдородной Вселенной. В пылу научной беседы она как-то и позабыла упомянуть об интересе, который проявлял к ней Агнетто.

Агнетто же времени даром не терял. Едва Элайя покинула Колыбельную Локализацию, как он без промедления вернулся в узилище Сибер'юнии. Та встретила его неопределенной улыбкой, однако лурианец никак не отреагировал. Он словно и вовсе не замечал заключенную в Декартроне пленницу. Вернувшись к своим тумбам, он продолжил загадочную расстановку, регулярно сверяясь с показаниями приборов. Сибер'юния пробовала с ним заговорить, но Агнетто будто бы ее и не слышал, целиком погруженный в свою работу.

Странная это была работа. Подмечая каждую мелочь, пленница все больше приходила к выводу, что новое оборудование выглядело совершенно излишним. Анализируя действия Агнетто, она определяла все энергетические контуры и на ходу угадывала принцип их функционирования. Не только принцип, но и назначение. Итоговая картина не складывалась. Если предположить, что в клетке сидел условный лев, барьеры возводились таковыми, словно намеревались удержать крошечную змейку, способную просочиться между самыми частыми прутьями.

— Готово! — внезапно крикнул Агнетто. — Подключайте!

Крикнул, разумеется, ментально, но достаточно громко и отчетливо, чтобы находившаяся рядом Сибер'юния его услышала. В тот же момент над потолком и под полом активировались какие-то сложные дисковые поля, попеременно существовавшие сразу в нескольких Смещениях. И тут… Агнетто исчез! Правильнее сказать, исчезло все за пределами Декартрона. Теперь за краем его синей сетки простиралась лишь невнятная белая дымка, несколько напоминавшая дымку Луча, но имевшая очевидно другую природу. Встряхнув головой, Сибер'юния тщательно прислушалась. Ничего! Весь мир вокруг словно перестал существовать и для нее теперь ограничивался пределами Декартрона. Находившееся за ним отныне стало недоступно ни ее мыслям, ни взору. Но это была не Пустота. Это был абсолютный фоновый шум, заглушавший саму основу мироздания.

⇐ Предыдущая 21 22 23 24 252627 28 29 30 Следующая ⇒