День первый: пятница. 8 страница

Я смеюсь, и Киран качает головой. Улыбка играет в уголках его губ, когда он поливает смазкой свой член.

— Говори, что хочешь, детка, — говорю я, наблюдая за ним, мое сердце колотится в груди от предвкушения и волнения. — Мне все равно.

Отбросив тюбик в сторону и взглянув на меня, Рейн усмехается:

— Придумаю другую стратегию, — отвечает он, вдавливая свой член понемногу внутрь.

— Черт, какой же ты огромный, — бормочу я, когда он входит в меня полностью, задевая ту самую точку.

Рейн смеется, и я чувствую его лоб на своих лопатках.

— Ты только сейчас это понял? — усмехается он, двигая бедрами вперед, когда произносит эти слова.

Из меня вырывается еще один стон, и я выдыхаю:

— Очевидно.

Рейн делает два быстрых рывка, которые сводят меня с ума. Затем обхватывает руками мою талию, успокаивая.

— Ты сказал, что тебя устраивает немного грубовато. Когда-нибудь слышал раньше о термине «кусать подушку»? — шепчет Киран мне в затылок, отчего по моей коже бегут мурашки. Его член скользит под углом, идеально меня растягивая. — Потому что так и будет.

Я резко открываю глаза и опускаю взгляд, обнаруживая, что моя рука покрыта спермой.

Черт.

Как бы ни было стыдно признавать, такое происходит уже не в первый раз. Я часто возвращаюсь в реальность с освобождением на руках.

Я разочаровано стону, переполненный отвращением к себе, и перекатываюсь на бок. Потянувшись за салфетками, я бросаю взгляд на прикроватный столик и нахожу картину, которую Рейн подарил мне в ту же ночь, на Рождество. Альпийское озеро, которое он нарисовал, думая обо мне.

Цвет... который так напоминает твои глаза.

Именно в такие моменты — когда вспоминаю, как Киран смотрел на меня или показывал, что доверяет мне, будь то слова или действия — я хватаюсь за соломинку, надеясь, что все, что произошло в шале, было реальным. То, что чувствовал я, чувствовал и он. Потому что мы были на одной волне, а наша связь казалась более глубокой, чем раньше.

Настолько, что я влюбился в него.

Ты ему не нужен.

Я привожу себя в порядок, а затем беру картину и провожу пальцами, очерчивая линии гор, деревьев, самого озера, ощущая кончиками слегка неровную текстуру.

Выбрось его, говорит мне внутренний голос. Умоляя освободиться от этой одержимости.

Но я помню выражение лица Кирана, когда он дал мне рисунок. Ту неприкрытую уязвимость и страх в его глазах. Этот момент стал началом, благодаря которому Киран начал открываться, позволяя мне увидеть ту свою сторону, которую он по какой-то причине скрывал от всех остальных.

А значит, я не могу выбросить рисунок. Не могу отказаться от этой маленькой частички Рейна, ведь он думал обо мне, раз сделал что-то подобное. Черт, я отказываюсь верить, что Киран смог так быстро от меня отдалиться.

Но это не значит, что я должен видеть рисунок каждое утро, как только открываю глаза.

Поэтому открываю ящик и бережно кладу его внутрь. Вместе с тем, что осталось от моего сердца.

Хотя, видит Бог, бесполезно пытаться сохранить такую хрупкость.

Глава 13

КИРАН

Серьезно, это плохая идея.

Я стою, застыв, возле женского сообщества, того самого дома Три Дельта, куда в начале года привел меня Ривер. Тогда мы отправились на вечеринку перед началом сезона.

И тогда же Эллиот сказал мне, что Ривер был бисексуалом, а я решил, он не сможет быть кем-то, кроме врага.

Ох, как ты ошибался, Рейн.

Я знаю, что сегодня Ривер тоже здесь. Но не потому, что мне кто-то сказал или, черт возьми, не дай бог, он лично меня пригласил. Меня пригласил наш товарищ по команде, Эйден, так как это его вечеринка, а девушки просто устраивают ее в своем доме.

Нет, дело не в этом. Я просто инстинктивно знаю, когда Ривер рядом. Ощущаю его присутствие в тот момент, когда поднимаюсь по лестнице, как будто по мне пробегает вибрация. И это не от музыки.

— Ты в порядке? — спрашивает Ромэн, вскинув бровь и положив руку на ручку двери. Внимательным взглядом изучая мое лицо, я не уверен, для чего.

Сделав равнодушное лицо, я пожимаю плечами.

— Ты же меня знаешь, вечеринки — это не мое.

Он ухмыляется.

— Раньше так было не всегда. Я помню те дни, когда ты был душой вечеринок.

Моя кожа горит, когда я вспоминаю, во что мы вляпались ближе к концу средней школы. Как мы всегда подзадоривали друг друга и подталкивали к тому, чтобы сделать что-нибудь глупое. Ничего такого, чтобы уж слишком, из-за того, кем были наши семьи. Но достаточно, чтобы считаться в некотором роде малолетними преступниками.

За исключением того, что даже тогда именно Ромэн являлся инициатором. Походы на тусовки не были моей идеей. Точно так же, как и в этот раз. Именно Ромэн настоял на этом после того, как увидел сообщение от Эйдена в моем телефоне.

Тебе нужно начать жить нормально, Рейн. Тед никуда не денется, в конце концов с ним разберутся. Нет причин, по которым мы не можем пойти куда-нибудь и немного отдохнуть.

И, как в старые добрые времена, я сдаюсь.

Потому что Ро прав. Мне необходимо какое-то подобие нормальности, даже если она будет в виде вечеринки с кучей идиотов, которых я терпеть не могу. Все лучше, чем сидеть в своей квартире, размышляя о парне, которого я теряю.

— И это говорит тот, кто ходит по вечеринкам чаще, чем Роберт Дауни-младший в девяностые. — Я закатываю глаза, толкая Ромэна в плечо, когда тот открывает дверь в дом. Как только мы заходим в фойе, в ушах отдается ритм музыки, а нос заполняет запах потных тел и пролитого алкоголя.

Быстро осмотревшись, я ищу взглядом Ривера. Это глупо, но мне нужно его увидеть. Мы не встречались с того самого дня, как он пришел в мою квартиру, вырвал мне сердце и сказал, что со мной покончено. На всеобщую пользу.

Я оглядываюсь, но не нахожу его. Единственный признак, что Ривер на самом деле здесь — это кровь, кипящая в моих венах в ожидании удовлетворения зависимости.

Где ты, mo grá?

В процессе моего второго осмотра открытого помещения я замечаю нескольких парней из команды, стоящих возле кеги с пивом. Эйден машет мне рукой в ту секунду, когда видит, что я смотрю в их сторону, и я киваю ему, затем даю молчаливый знак Ромэну следовать за мной.

Эйден протягивает мне два стакана пива еще до того, как я подхожу к группе, поэтому я беру их, передаю один Ро, прежде чем хлопнуть Эйдена по плечу.

— Как дела, чувак? — ухмыляется он, возвращая жест своей массивной ладонью, которая опускается мне на плечо. — В последнее время я тебя практически не видел. Не думал, что ты все еще в городе.

Я ухмыляюсь и отталкиваю его, чувствуя себя на удивление непринужденно.

— Отвали, Эйди. Мы виделись пару недель назад в коридоре у спортзала.

Он издает грубый смех, звук разносится по дому громче, чем басы песни «Killing Me Slowly» Bad Wolves, которая в настоящее время играет через стереосистему.

— Всегда такой серьезный, Грейди. Но я правда рад, что ты пришел.

Я киваю, делая глоток пива. На вкус отвратительно, чего, наверное, и следовало ожидать, но я не могу жаловаться.

— Конечно. Кстати, с днем рождения.

Эйден ухмыляется:

— Спасибо. А теперь давайте по-настоящему отпразднуем это событие! — И тут он замечает Ромэна рядом со мной. — Привет, я Эйден. Так сказать, почетный гость.

Он протягивает Ромэну руку, и тот ее жмет, а затем они начинают болтать так, словно являлись друзьями всю свою жизнь, хотя не прошло и тридцати секунд.

Охренеть.

Я стою рядом, пытаясь участвовать в беседе, но, честно говоря, между этой скороговоркой и грохотом басов я не могу вставить ни слова. Думаю, именно так и происходит, когда два экстраверта сталкиваются в шумной обстановке.

Дешёвое пиво начинает давить на мочевой, так что, не прерывая увлекательного разговора о спортивных автомобилях, я разворачиваюсь в поисках ванной. Зная, что туалет внизу, наверняка, занят, я направляюсь к лестнице в поисках того, что находится наверху.

После первой пары комнаты либо запертых, либо… занятых, я замечаю знакомое лицо — девушку, которая определенно живёт здесь, и решаю спросить у нее.

Откуда я знаю, что она здесь живет? Ну, девушка явно не одета для вечеринки, на ней одна из тех огромных рубашек с длинными рукавами с надписью «Три Дельта» спереди, пара спортивных брюк, очки, а волосы собраны на макушке заколкой.

— Привет, — говорю я, загораживая путь руку, чтобы она не прошла мимо. Это имеет желаемый эффект, потому что она останавливается как вкопанная, прежде чем посмотреть на меня. Затем оглядывает меня с головы до ног и закатывает глаза.

— Не интересует. Иди поищи в другом месте…

Я удивленно приподнимаю брови от ее предположения, что я заинтересован.

— Я просто хотел спросить, где ванная комната...

По крайней мере, у нее хватает порядочности выглядеть слегка смущенной.

— О, гм. Извини. Я Харпер, — говорит она мне, называя свое имя и указывая через плечо в коридор. — А ванная комната — предпоследняя дверь справа.

Я вежливо улыбаюсь ей, хотя чувствую себя отнюдь не радостным или дружелюбным.

— Спасибо. Извини, что побеспокоил.

Харпер прикусывает губу, и в уголках ее губ появляется дразнящая улыбка.

— Прости, что была такой... сукой. — У нее вырывается грустный смешок, и она качает головой. — Не думаю, что тебя это волнует, но парень, с которым я вроде как встречаюсь, и мой лучший друг, который, как оказалось, его брат, только что подрались. И я не знаю, что делать. Я не могу выбрать чью-то сторону.

Прямо-таки моя ситуация. С таким же успехом я мог бы пытаться сделать выбор между дружбой с Ромэном и попыткой вернуть Ривера. Что в принципе невозможно.

— Да уж, не та ситуация, в которой я хотел бы оказаться, но надеюсь, ты примешь правильное решение, — говорю я ей.

— Спасибо, — отвечает Харпер, переминаясь с ноги на ногу. — Чтож, не буду больше тебя отвлекать… — Ее слова звучат неловко, но, честно говоря, это довольно мило.

— Как и я, — улыбаюсь я, обходя Харпер и направляясь к двери, которая, по словам девушки, является ванной.

Схватившись за ручку, я обнаруживаю, что дверь не заперта, но тут же вздрагиваю, когда она поворачивается и человек с другой стороны вырывает ее из моей хватки.

Затем мое сердце останавливается, когда в проеме появляется Ривер.

Его взгляд устремляется к моим глазам, и когда он понимает, кто перед ним, на его лице проявляется потрясение. Но так же быстро эмоция исчезает, меняясь на маску безразличия.

— Почему ты здесь, Рейн? — произносит Ривер с рычанием в голосе, однако, по-видимому, не ожидает ответа, потому что протискивается мимо, направляясь к лестнице.

Я хватаю его за руку прежде, чем он успевает сделать даже шаг, и притягиваю обратно к себе, пытаясь найти в его глазах знак. Мне нужно знать, о чем думает Ривер. Но его взгляд пуст. Все кажется таким неправильным. И больше всего на свете мне ненавистно то, что я тому причина.

— Abhainn, — тихо шепчу я.

В его пустых глазах начинает проявляться какая-то жизнь, но затем она снова тает.

— Прекрати, — умоляет Ривер, опуская голову мне на плечо. Похоже, он в агонии, но я не произнес ничего, кроме его имени. Хотя, похоже, этого более чем достаточно.

И это невыносимо.

Ненавижу, как Ривер отказывается смотреть мне в глаза, а когда делает это, все, что я вижу — боль, которую мне отчаянно хочется забрать.

Но я не могу... потому что все из-за меня.

— Я не имею права просить об этом... — бормочу я и замолкаю, не совсем понимая, к чему клоню. Приподняв его голову, чтобы он был вынужден посмотреть на меня, я снова вглядываюсь в его лицо. Нуждаясь в чем-то, в чем угодно. Но Ривер просто облизывает губы и резко вдыхает от нашей близости.

Чтоб меня.

Все, чего я хочу — это прогнать поцелуями его боль, гнев и обиду. Показать, что я чувствую. И меня убивает то, что я не могу этого сделать.

Я не должен стоять здесь, готовый сделать именно это.

Еще один раз.

— Тогда зачем спрашивать? — произносит Ривер с легким вызовом в голосе.

Все, что требуется — это один взгляд, чтобы я сдался и в отчаянии прижался губами к его рту.

Ривер издает что-то среднее между всхлипом и стоном, и я пользуюсь возможностью скользнуть языком в его рот.

Оттесняю Ривера и толкаю обратно в ванную, позволяя двери закрыться за нами. Не глядя, не дыша и не осмеливаясь нарушить этот момент, я поворачиваю замок на ручке и прижимаю Ривера к стене.

Шарик его пирсинга скользит по моему языку, посылая вспышку желания, которая устремляется прямиком в мой пах. И, конечно же, Ривер быстро это замечает.

— Ах, так вот почему ты здесь?

— Что? Меня пригласили, как и тебя, — Я тяжело вздыхаю, как только нахожу в себе силы полностью отстраниться от его губ.

— Значит, ты не искал меня? Надеешься в последний раз быстренько перепихнуться, прежде чем я подам на тебя судебный запрет? — Язвительность в его тоне нова. В нем полно горечи и отвращения, ни то, ни другое я не привык от него слышать. — А ты знаешь, что я мог бы. Учитывая то, как ты напал на меня посреди игры, и за этим наблюдали тысячи людей, и то, что произошло в шале... Думаю, что для судьи будет достаточно доказательств. Не согласен?

Ривер извергает мерзкие слова, но губы выдают его на следующем вдохе, когда возвращаются ко мне, прижимаясь в страстном неистовстве. Но именно тело предает Ривера больше всего.

— Ты бы не стал, — уклоняюсь я, разоблачая его блеф. Потому что знаю Ривера. Мы простили друг другу все слова, гнев и обиды.

Я скольжу рукой вниз, обхватывая член Ривера, скрытый под тканью, в то время как он прижимает мой рот к своему, запустив пальцы в мои волосы. Мне удается расстегнуть его штаны достаточно, чтобы просунуть руку внутрь и взять в ладонь его эрекцию.

Горячую и твердую.

— Продолжай говорить, что ненавидишь меня. Пытайся причинить боль. Злись на меня. Скажи, что наши отношения ядовиты, как будто сам сможешь в это поверить, — шепчу я Риверу в губы, медленно двигая рукой. — Скажи мне, что покончил со мной. Что лучше бы этого никогда не случалось, и лучше бы нас никогда не было. — Его голова с глухим стуком откидывается к стене, и я вижу, как Ривер закрывает глаза. — Можешь смотреть на меня так, будто в твоем сердце лишь лед каждый раз, когда меня видишь. Обдай меня холодом, если от этого тебе легче. Но знай, что в ту минуту, как я вижу тебя моя кровь кипит. Каждая мысль о тебе обжигает кожу. А осознание того, что сны — единственное место, где я могу целовать тебя, прикасаться и ощущать огонь, в котором ты меня сжигаешь... Я лишь продолжаю жаждать кошмаров еще больше.

Тяжело дыша и толкаясь в мою ладонь, Ривер стонет.

— И это, по-твоему, не токсичные отношения?

— Нет, mo grá, — говорю я, покусывая его шею. — Это зависимость.

— А знаешь, какой лучший способ обуздать зависимость? — с рычанием спрашивает он, поднимая руки к моей груди. — Избавиться от этой привычки раз и навсегда. — Сильный толчок в мою грудь нарушает транс, в который мы впали. И я беспомощно наблюдаю, как Ривер приводит себя в порядок, прежде чем пригвоздить меня взглядом: — Знаешь, почему? Период избавления от пагубной привычки далеко не так мучителен, как постоянная боль в груди от зависимости, которая, в конечном итоге, тебя убьет.

Его плечо касается моего, когда Ривер делает шаг к двери, и я инстинктивно тянусь к его руке. Лишь выражение лица Ривера останавливает меня от того, чтобы снова к нему прикоснуться — страдание, едва сдерживаемое горькой маской.

— Сделай нам обоим одолжение, оставь меня в покое.

Спустя час звонит Ромэн, а я злюсь не только на мир, но и на себя за то, что в очередной раз не подумал.

Прийти сюда было ужасной идеей. Я чувствовал это. Но все равно, мы здесь.

Потому что я не могу оставаться в стороне.

Даже когда Рив просит меня об этом, я не могу.

Даже когда я вижу, как ему больно. Я знаю, потому что мне тоже больно. Но рядом с ним боль становится намного слабее. И меньше постоянных размышлений, игры в «что-если» в моем сознании.

Вот что заставило меня спуститься в подвал с слегка покачивающимся Ромэном. Он не настолько пьян, но и трезвым его не назовешь, он спускается по ступенькам, опираясь на стену.

И хотя я чувствовал знакомое тепло и вибрацию от присутствия Ривера, проходящие по моему телу с тех пор, как мы вошли в этот дом, как только ногой ступаю на пол подвала, они усиливаются. До такой степени, что мне требуется не более двух секунд, чтобы найти его.

Но то, что вижу... я нисколько не готов к этому.

Ривер привалился спиной к дивану, безучастно глядя перед собой. Ни на чем не фокусируясь.

Моментально возникает инстинкт пойти к нему и узнать, в чем дело, но, оглядевшись вокруг, замечаю, что большая часть вечеринки спустилась на этот уровень. Любой мог увидеть. И после двух последних угроз Теда я не сомневаюсь, что тот мог нанять студента колледжа, желающего подзаработать пару сотен баксов, чтобы следил за мной и всеми, с кем я могу заговорить.

С другой стороны, Ромэн ухмыляется мне, как только замечает Ривера, сидящего на диване в полном одиночестве, и пробирается к нему, не заботясь ни о чем на свете.

Усаживаясь на сиденье рядом с Ривером, Ро дарит ему улыбку, которая, если бы я не знал его с детства, показалась бы мне искренней.

Для ясности, это не так. Она расчетливая и слегка мстительная.

Его внимание переключается с Ривера на меня и быстро возвращается обратно, когда он поворачивается на диване, задирает ногу и опирается рукой о спинку. Той же рукой он касается его головы и смотрит на Ривера, впитывая каждый его дюйм.

— Ривер, верно? — говорит он через минуту, удивительно бодрый для того, кто практически спотыкался на лестнице. — Я Ромэн.

Ривер пытается сосредоточить осоловевший взгляд на Ромэне.

— Я знаю, — слышу я его хриплый голос в ответ. Но потом он просто прислоняется спиной к дивану и смотрит в потолок, не мигая.

Я вижу, что он под кайфом, и хотя не должен удивляться, ведь я нашел в его квартире травку, но тут явно нечто гораздо большее. И хотя кружка пива на столе, возможно, не его, у меня такое чувство, что он еще и пил.

Черт.

— Ривер, — приветствую я его, прочищая горло, когда занимаю место на диване напротив. Место по другую сторону от Ривера может быть незанятым, но я знаю свои сильные и слабые стороны.

Сидеть рядом с ним, на расстоянии прикосновения... это плохая идея. И в кои-то веки мне удается отговорить себя от плохой идеи.

Однако это не значит, что я могу не следить за каждым его движением. Которых, надо сказать, не так уж и много. Боже, когда он откидывает голову на спинку дивана, клянусь, он даже не дышит.

Наконец, спустя пару минут, когда мне все же удается отвести от него взгляд, я замечаю, что Ромэн изучает меня, и в его ореховых глазах появляется такой блеск, какого я никогда раньше не видел. Как будто веселый, тусовочный парень, каким я знал его долгие годы, исчез.

На смену ему пришла акула, которая буравит меня расчетливым и пронизывающим взглядом, словно препарирует мои сокровенные мысли одними лишь глазами.

— Что, Ро? — вздыхаю я, слегка раздраженный тем, как он удерживает свое внимание на мне. Я еще не настолько напился и повеселился, а он уж тем более, так какого черта мы вообще все еще здесь? — Ты хочешь уйти? Потому что тогда давай, блядь, просто уйдем.

Ромэн качает головой, облизывает губы, наклоняясь вперед, чтобы допить свое пиво, после чего ставит кружку на стол и опирается локтями на колени, продолжая изучать меня.

— Ты думаешь, я дурак?

Что за?..

Я смотрю на него.

— О чем ты, твою мать, говоришь?

— Ты. Думаешь. Я. Дурак? — прерывисто выкрикивает он, приводя меня в ярость. Я, едва себя сдерживаю, но мы, блядь, дошли до той точки, когда я с радостью порву ему задницу, если он не прекратит нести эту чушь.

— Нет, — огрызаюсь я. — Какого хрена ты так говоришь?

— Потому что ты делаешь охуенно фантастическую работу, ведя себя так! — кричит он, но никто не смотрит в нашу сторону. Басы, доносящиеся сверху, заглушают половину шума, а все, кто внизу, вероятно, слишком пьяны, и им наплевать на все. Толпа собирается только тогда, когда начинается драка.

Я снова смотрю на него и качаю головой, не зная, принял ли он что-то, потому что я могу сказать, что даже с тем количеством пива, которое он выпил, его кайф полностью пропал.

— Что...

— Ты действительно думаешь, что я не знаю?

Я убью его на хрен.

— Что знаешь? — рычу я сквозь зубы.

— Ты думаешь, я не знаю, что это его имя ты набил на коже в тот день, когда я приехал сюда?

Ромэн бросает угрожающий взгляд на Ривера, и я смотрю следом, мое сердце на мгновенье замирает.

Черт, черт, черт, черт.

Когда я не отвечаю, он снова поворачивается ко мне.

— Ты думаешь, я сразу не понял, что в игре за твое сердце появился еще один игрок, Рейн? Я понял. Я знаю. — Он снова смотрит на Ривера, затем с насмешкой кивает головой в его сторону. — А это и есть мой соперник? — Ромэн ухмыляется и качает головой, потом встречает мой взгляд. — Детка, это не конкурент.

Конкурент? Что он вообще...

Ромэн перебирается на диване, просовывает палец в воротник рубашки Ривера, легко расстегивает пуговицу, отчего у меня в горле образуется ком. Он спускается ниже, расстегивая еще две пуговицы, открывая впадинку между грудными мышцами Ривера.

— Что ты делаешь? — шепчу я, и меня едва слышно за шумом вечеринки вокруг нас. Но знаю, что Ромэн услышал меня. Это безошибочно видно по злобной ухмылке на его лице.

Блядь, прекрати, кричит мой мозг, зная, что Ривер буквально в отключке и не понимает, что сейчас происходит. Если, конечно, судить по его откинутой голове на диване.

Переведя взгляд на Ромэна, я гримасничаю, когда он продолжает медленно расстегивать каждую пуговицу, пальцами касаясь гладкой кожи прямо под ними.

— Убери от него свои гребаные руки, — шиплю я, но это бесполезно.

Мне нужно остановить Ромэна.

Но я не могу пошевелиться.

Взгляд мой прикован к обнаженной коже Ривера, и с каждой секундой ее становится все больше, пока Ромэн расстегивает последнюю пуговицу на рубашке, распахивая ее, оголяя торс. Идеально очерченные мышцы и гладкая кожа, за исключением линии волос, спускающихся к джинсам... даже в переполненном доме у меня потекли слюнки.

Ромэн проводит двумя пальцами от ключиц Ривера до пупка, погружается в неглубокую впадинку, а затем ведет руку ниже.

И тут я слышу, как из меня вырывается рычание, когда Ромэн подбирается к краю джинсов Ривера. В ту секунду, когда пальцы касаются края его трусов, я вижу все через гребаный красный цвет.

— Я просто осматриваю товар, из-за которого ты сейчас в ярости. Ну, знаешь, той, которую ты явно пытаешься подавить, — говорит Ромэн с улыбкой в голосе. С трудом отведя взгляд от его руки на Ривере, и глядя на его ухмылку я еще больше злюсь.

— Зачем тебе беспокоиться, если ты так уверен, что конкурентов нет? — Я огрызаюсь, ухмыляясь, борясь со своим гневом.

Не устраивай сцену. Не надо. Не надо. Блядь. Не теряй самообладания.

Облизывая губы, я усмехаюсь Ромэну с легкостью, которую не ощущаю, пока он трогает то, что принадлежит мне.

— Сомневаешься в себе, Ро?

Однако Ромэн лишь сильнее ухмыляется.

— Вовсе нет, — смеется он, прижимая ладонь к животу Ривера, пальцами снова дразня пояс его трусов.

— Просто скажи мне, что тебе нравится в нем больше всего? Да, его тело практически идеально, — говорит Ромэн мне, наклоняясь и проводя губами по горлу Ривера, и отстраняется. Оглянувшись на меня, он скользит рукой вверх и кладет ее на левую грудь Рива. — Или это его сердце? Может быть, его ум? Скажи мне, что захватило тебя в плен, Рейн?

Все сказанное. Черт возьми, все.

— Кто сказал, что я вообще хочу его? Потому что я не хочу, — прорычал я, слова на вкус горчили. Как ложь, которой они и являются.

Ромэн забавно вздергивает бровь.

— Что я говорил, что не надо вешать мне лапшу на уши? — Это не чушь, это гребаная правда. — Ты хочешь его гораздо больше, чем девушку в Портленде.

Волосы у меня встали дыбом, когда я осознал эти слова и их смысл. Я уверен, что на моем лице написано выражение чистого ужаса, он тоже это знает.

Тяжело дыша, и я стискиваю зубы, но, черт возьми, он меня раскусил.

— Все верно. Я был там той ночью, Рейн. В клубе в Портленде. В туалете, пока ты трахал ту распутную блондинку, которая едва могла стоять. — Он ухмыляется, обводя пальцем сосок Ривера. — Я смотрел, как ты трахал ее у стены. Со страдальческим лицом, и я видел, что тебе это не нравилось. Ты пытался убедить себя, что это то, чего ты хочешь, в то время как на самом деле... ты не можешь изменить себя. Неважно, сколько кисок ты трахнешь.

Усмехнувшись, я пригвоздил его взглядом.

— Откуда ты там, блядь, взялся, Ро?

Он качает головой и смотрит в глаза дезориентированного Ривера, его рубашка расстегнута достаточно, чтобы увидеть татуировки на его ребрах. Ромэн проводит по ним, прослеживая буквы, которые я едва могу прочитать со своего места напротив них.

Но я знаю, что там написано. Я запомнил каждый сантиметр его тела своими руками, губами и языком.

Ривер откидывает голову в сторону, с остекленевшими глазами смотрит на меня, едва понимая, что происходит вокруг него или с ним, и я не понимаю, что с ним происходит.

Что ты сделал с моим Ривером?

Он облизывает губы, и его взгляд опускаются, когда Ромэн продолжает дразняще водить пальцами по оголенной коже. Прессу, груди, шее. Запускает палец в третий раз за пояс его трусов, и я почти теряю рассудок, когда до моих ушей доносится слабый стон Ривера.

— Детка.

Прозвучало как придушенный шепот, он открывает глаза в тот момент, когда произносит это. Фокусируется на мне, и в них появляется небольшое узнавание, хотя и незначительное. Возможно он не полностью осознает или контролирует ситуацию, я знаю, что он понимает, что я здесь.

Я здесь, Abhainn.

Но что разрывает мою душу на части, пока продолжаю бороться с собой, так это секунда, когда выражение его лица смягчается. Затем он делает немыслимое: поворачивается к Ромэну, и мучительно медленно целует его.

Мне кажется, что зубы у меня вот-вот треснут от того, как сильно я стиснул челюсти, когда их губы смыкаются, и все логичные доводы не устраивать сцену вылетают в чертово окно. Единственная мысль как сирена ревет в моем мозгу, — мой, мой, мой, мой.

И никто, блядь, не тронет то, что принадлежит мне.

Я уже поднимаюсь на ноги, чтобы оторвать их друг от друга, когда кто-то другой делает это за меня.

— Что, блядь, здесь происходит? — раздается глубокий рык.

Я вместе с Ромэном переключаю внимание на дверной проем, где вижу обоих близнецов Бенсон, смотрящих на нас кинжальными взглядами с другого конца комнаты. В этот момент я понимаю, что Ривер поднял голову от спинки дивана. Его губы припухли, а глаза полны вожделения, когда он смотрит на меня.

Он облизывает губы и смотрит на нас с Ромэном с растерянностью на лице. Затем он снова произносит это слово. Детка.

И тут я понимаю... он думает, что это я его целовал. Мои руки блуждают по его телу.

Но это не я.

И я теряю контроль.

— Оставь его в покое, Ромэн, — прорычал я, устремив взгляд на своего лучшего друга.

Он приподнимает уголки рта в ухмылке.

— А я-то думал, что ты захочешь присоединиться к нам, — говорит он, глядя на Ривера. Ромэн проводит большим пальцем по нижней губе Рива, а я в ужасе продолжаю наблюдать за происходящим.

Но Ромэн снова наклоняется, глядя мне в глаза, и я вырываюсь из паралича, хватаю его за запястье и отдергиваю руку.

— Хватит, — шиплю я, но меня останавливает сильная хватка на плече, которая оттаскивает и от Ромэна, и от Ривера.

— Тебе, блядь, мало? — рычит Эллиот мне в лицо, гнев исходит от него волнами, достаточно сильными, чтобы утянуть меня под воду.

Я потрясенно моргаю.

— Я просто пытаюсь удержать его от...

— Ошибки? — заканчивает Эллиот, буравя меня голубыми глазами. Он усмехается и ехидно смотрит на меня. — Забавно, что ты хочешь присматривать за ним сейчас, когда ты - самая большая ошибка, в его жизни.

Ай.

Я кусаю губы и закрываю глаза, позволяя ожогу от этого слова впитаться. Потому что я заслужил это.

Если я сомневался, говорил ли он о нас со своими друзьями, то теперь все стало понятно. Ненависть и презрение, с которыми они на меня смотрят, сказали достаточно.

Они все знают.

— Все убирайтесь к чертовой матери, — кричит Дрю, заставляя многих посмотреть в нашу сторону. Всех, кто осмеливается смотреть мне в глаза, я одариваю хмурым взглядом. Комната, в которой уже давно воцарилась тишина, за исключением музыки, звучащей из системы наверху и просачивающейся в подвал, словно смыкается вокруг меня, поскольку все люди глазеют на меня.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒