День первый: пятница. 3 страница

Я усмехаюсь, но это больше похоже на икоту:

— Разве я когда-нибудь делал глупости?

Дрю закатывает глаза и смотрит на меня так же, как на любого из нас, когда считает, что он самый умный, а мы все — кучка идиотов:

— В смысле, помимо того, что ты проколол свой язык, когда вернулся обратно?

— Что ты сделал? — Я вздрагиваю от того, что Тейлор практически визжит в трубку.

— Мне всегда хотелось, — ворчу я в защиту своего немного опрометчивого поступка, но это правда.

Единственная причина, по которой я не проколол язык много лет назад, заключалась в том, что это решение шло вразрез со всем, что мои родители считали правильным для своего сына, который должен был выглядеть, действовать и быть совершенным на каждом шагу. Черт, мой отец уже был достаточно зол из-за татуировок. Не стоило добавлять к списку то, из-за чего он презирал бы меня ещё больше.

Но после Рейна, я решил, что мне надоело жить для кого-то, кроме себя. Устал жить, подчиняясь желаниям других. За исключением того времени и даже сейчас, для меня это был не акт неповиновения.

Совсем наоборот.

Дело заключалось в боли. Пирсинг и тату являлись всего лишь сувенирами.

Да я и в самом деле мазохист.

Эллиот подозрительно вскидывает бровь, когда я ничего не добавляю к своему заявлению, поэтому пожимаю плечами.

— Я серьезно. Просто подумал, что, для разнообразия, пора бы сделать то, чего хочется мне.

Тейлор вздыхает, и я практически вижу, как он закатывает глаза и качает головой:

— Ладно, только не превращай это в привычку. И больше никаких глупостей.

— Клянусь, Ти, — говорю я ему, прежде чем повесить трубку, а затем кладу телефон на столешницу.

Только когда поднимаюсь на ноги, не без помощи близнецов, и Дрю ведет меня к дивану, я понимаю, что не сдержу обещание, которое только что дал своему лучшему другу.

Глава 5

КИРАН

Продолжая бить боксерскую грушу под ритм «Through It All», From Ashes to New в наушниках, я избавляюсь от своей агрессии. С каждым ударом мой гнев тает, оставляя лишь тяжелое дыхание.

Я нарушаю около десяти правил в стипендиальном соглашении, но мне нужно выпустить пар. Так что, да, я взял на себя смелость повесить боксерскую грушу в углу гостиной, на одной из металлических балок, идущих вдоль открытого потолка.

Так гораздо удобнее, чем ходить в спортзал. Особенно если люди следят за каждым твоим шагом. СМИ, возможно, немного и успокоились, но агент ФБР, назначенный для расследования дела Теда, регулярно выходит на связь.

Ну, и конечно же, Ро.

Клянусь, он следил за мной, словно ястреб, с тех пор, как появился здесь, но с тех пор, как мы вернулись из бара, его слежка практически превратилась в навязчивую идею. Как будто Ромэн боится, что в любой момент я просто попаду в лапы Теда и исчезну.

Качая головой, я продолжаю наносить удары по груше, обливаясь потом и растворяясь в альтернативном роке. Но когда песня переходит к следующей — «In Between», Beartooth, моя концентрация слабеет, и разум мгновенно возвращается к Риверу.

Если честно, мысли о нем не покидали меня с того вечера в баре. Но и до этого Рив всегда был в центре моего внимания.

Продолжая бить по груше, я позволяю музыке подпитывать горечь, которую все еще чувствую с тех пор, как Ривер поцеловал Эбби. Я знаю, что это была всего лишь игра — попытка вызвать у меня ревность. И ему почти это удалось, пусть даже я знал, что именно этого он и добивался.

Ривера читать легче, чем любую из книг, без которых я никогда его не вижу. Он в гармонии со своими эмоциями и чувствует их глубже, чем кто-то другой. Проявляет заботу и любит всем сердцем. Таких сейчас редко встретишь.

Вот одна из причин, по которой я полюбил его так сильно.

С другой стороны, Ривер уязвим, потому что любой может понять, что именно происходит в его голове. Как и в ту ночь в баре: я практически видел, как Рив источал гнев, а не просто ощущал его взгляд.

В общем, я знаю, что он мстил мне. Искал способ причинить такую же боль, как я причинил ему. И у него получилось. Видеть, как Ривер обнимает Эбби, его губы там, где им не место… В моё сердце словно воткнули нож.

Тем не менее, я знаю, что Ривер поступил так, чтобы вызвать у меня реакцию. Ни к кому другому я не испытываю таких чувств. Являются ли мои эмоции проявлением злобы или любви, это уже другой вопрос. Но какими бы они ни были, все равно подходят к нашей ситуации.

Никто и ничто не уравновешивает меня так, как Ривер. Благодаря ему я не довольствуюсь существованием в этом паршивом мире, где люди насилуют, издеваются и убивают друг друга. Даже если мы с ним готовы вцепиться друг другу в глотки.

Потому что, в конце концов, с Ривером оно того стоит.

Дверь в мою квартиру захлопывается. Звук достаточно громкий, чтобы услышать его через наушники, и я тут же вскидываю голову. Поднимая взгляд, я вижу, что Ромэн снимает свой бушлат и туфли, которые купил на этой неделе. Наверное, жить больше не может без своих костюмов. Или, по крайней мере, брюк и пуговиц.

Я мысленно содрогаюсь, ибо на хрена носить такое, когда нет особого повода.

— Привет, — говорю я, снимая наушники.

Ро поворачивается и оглядывает меня с ног до головы, замечая, что я весь вспотевший и без футболки. Затем изгибает бровь:

— Все хорошо?

Я киваю, слегка задыхаясь:

— Да. Нужно было выпустить пар. А у тебя все нормально?

Ро также кивает, прикусывая зубами нижнюю губу. Но то, как он теребит пуговицу на манжете рубашки, говорит совсем о другом. Эта игра с кнопками — его нервный тик. Или запонками, если таковые имеются. Единственное проявление волнения Ро, и очень немногие это замечают.

Но, как его лучший друг, я вижу все. И даже как-то пошутил насчет того, чтобы подарить ему спиннер, лишь бы он нашел занятие своим рукам и мыслям, когда ощущает беспокойство.

Теперь же действия Ро напоминают о том, как Ривер постукивает пальцами.

— Хочешь побоксировать? — спрашиваю я, снимая перчатки с рук и бросая их на пол. — Могу тебе показать…

Ухмылка и выгнутая бровь вынуждают меня резко прервать свою речь.

— Я умею боксировать, Рейн. Ты забыл, для чего меня готовят?

Ах да. Обучение в Анклаве. Бредовом тайном обществе.

Я ухмыляюсь:

— Ну, тогда ладно, «Костюмчик». Почему бы тебе не показать свои навыки, раз уж ты так хорошо разбираешься в боксе?

Ро пересекает комнату, по пути расстегивая рубашку и бросая ее на спинку дивана.

Он возмужал с тех пор, как я видел его без рубашки, а это было в ночь перед его отъездом. Ро все еще меньше меня в размере, однако у него появилась мускулатура, над которой он явно много работал, и теперь рельефом напоминает больше бейсболиста, чем на бегуна, как раньше.

А еще на теле Ромэна по-прежнему нет ни одной тату.

Я вскидываю бровь, когда он подходит к своей сумке и переодевается из брюк в шорты, демонстрируя скульптурные мышцы спины.

— Вижу, ты последовал моему совету и наконец-то начал тренироваться.

Ромэн снова смеется и смотрит на меня:

— Что-то вроде того.

Я бросаю ему вторую пару перчаток. Он надевает их и подходит к груше. Затем смотрит на нее с минуту, словно изучая.

Я не могу удержаться от смеха:

— Ты должен по ней бить, Ро…

Ромэн усмехается:

— Я не привык бить по неодушевленным предметам.

Прокручивая эту мысль целых две секунды, я бросаю наушники на диван и отодвигаю его вместе с кофейным столиком, чтобы освободить для нас больше места.

Если Ромэну нужен спарринг-партнер, то я не возражаю. Потому что могу выместить на нем всю свою ярость.

— Ты уверен? — спрашивает Ро.

Надевая перчатки, я оглядываю друга с ног до головы. Он всегда излучает уверенность, но сейчас напоминает хищника. Его взгляд следит за каждым моим движением, когда я занимаю позицию напротив.

— Да. Только не бьем в голову или лицо. Начинай, когда будешь готов, — говорю я ему с ухмылкой. — У Ромэна нет ни малейшего шанса, учитывая, что я занимаюсь боксом уже много лет. — Обещаю сильно не бить…

Ро наносит первый удар прямо в мою диафрагму, прежде чем я успеваю закончить предложение. Воздух со свистом вырывается у меня изо рта. Я задыхаюсь, согнувшись и недоверчиво глядя на своего друга.

Легкий наклон головы — вот и все, чем он меня одаривает.

— Ты что-то сказал?

Закусив губу и закатив глаза, я поднимаюсь и встаю в позицию, готовый блокировать любой удар.

Мы ходим по кругу около двадцати минут, и теперь, будучи готовым, я уклоняюсь и блокирую большинство ударов Ро. По нашим лицам стекает пот, и меня впечатляет уровень его мастерства, учитывая, что Ромэн никогда не интересовался боксом. А этот уровень намного выше среднего. Черт, даже учитывая собственную подготовку, мне тяжело нанести удар, пока мы продолжаем кружить по кругу.

Когда мне, наконец, удается ударить, Ро это не останавливает. Кровожадный блеск в его глазах лишь растет, пока Ромэн следит, как я двигаюсь, ожидая удара. Такого взгляда я никогда у него раньше не видел.

Он ужасно отвлекает, и когда я решаюсь нанести новый удар, все, что нужно Ромэну — заметить, что я открыт, и нанести свой удар. Но вместо этого, парень хватает меня за талию. Я бьюсь спиной об пол и закрываю от боли глаза. Весь воздух покидает мои легкие.

Я несколько раз кашляю, а потом открываю глаза, обнаруживая, что Ромэн нависает надо мной. Его взгляд изучает мое лицо, а затем он медленно убирает перчатку из-под моей головы. И хотя я злюсь из-за того, что мой друг отмутузил меня, как тряпичную куклу, и мое эго серьезно пострадало, я благодарен ему за то, что у него хватило предусмотрительности уберечь меня от сотрясения мозга.

— Это было... — я задыхаюсь, не сводя с него глаз, — нечестно.

Ро улыбается, но его взгляд все еще полон беспокойства.

— Ты в порядке? — мягко спрашивает он. — Не сильно пострадал?

— Пострадала только моя гордость. — Я снова кашляю и пытаюсь сесть. — А я — нормально.

Волнение Ромэна рассеивается, и он помогает мне сесть, удерживая меня рукой за плечо. Мы оба все еще тяжело дышим — я больше, чем он — и я вглядываюсь в его лицо.

Что это у него за тренировки такие?

— Ты жульничал, — говорю я ему обвиняющим тоном, вместо того чтобы задать вопросы, на которые не уверен, что хочу знать ответ.

Взгляд Ромэна пробегает от моих глаз к губам и обратно. Ро откашливается, но это, кажется, ему не помогает, потому что его слова все еще наполнены гравием, когда он шепчет:

— Ты ведь знаешь, я никогда не сражался честно.

Уж я-то знаю.

Только после этой мысли я осознаю, насколько близко мы находимся, и что губы Ро всего в нескольких дюймах от моих. Я не упускаю тот же хищный блеск в его глазах, когда Ромэн слегка наклоняется вперед. И сглатываю, замечая, что его лицо все ближе и ближе.

Слишком близко, чтобы мне было комфортно.

— Ро... — начинаю я, но в это время раздается резкий звонок мобильного, «выливая» на нас ведро столь необходимой холодной воды.

— Ты должен ответить, — говорит Ромэн, не отрывая взгляда от пола.

Срывая по пути боксерские перчатки, я направляюсь к телефону. Взглянув на экран, я вижу номер, который не узнаю, и меня охватывает озноб. Почему-то мне уже известно, кто звонит.

— Ромэн, — рявкаю я.

Он резко поворачивает ко мне голову, и я жестом приглашаю его подойти. Прочистив горло, я нажимаю кнопку «принять вызов» и закрываю глаза:

— Алло?

Бесстрастный голос, которого я не слышал уже много лет, пробирает меня до костей всего пятью словами:

— Как поживает мой хороший мальчик?

У меня на лице дёргается мышца, и я делаю глубокий вдох, позволяя своим глазам открыться и встретиться с вопрошающим взглядом Ромэна. Я киваю ему в подтверждение, и он в мгновение ока бросается к своему телефону, лежащему в другом конце комнаты.

— Чего ты хочешь, Тед? — рычу я в трубку.

Его угрожающий смешок заполняет мой слух:

— Разве так приветствуют человека, чью жизнь собираются разрушить?

— Ты сделал это сам, больной ублюдок, — киплю я, замечая, что Ро возвращается с телефоном, на котором установлено приложение, созданное одним из его парней. В нем есть кодировка, которая позволяет отслеживать местоположение другого телефона. Нужно просто соединить его мобильный с моим и отследить номер входящего вызова.

Отодвинув телефон от уха, я включаю громкую связь с Тедом и позволяю Ромэну делать свое дело.

— Нет, видишь ли, тут ты что-то напутал. Видимо сказалось слишком большое количество ударов на футбольном поле. Потому что мы заключили сделку, Киран.

От звука моего имени, произнесенного, словно проклятие, во мне леденеет кровь.

— Разве это сделка, если у меня нет выбора?

— Ты сделал свой выбор, связавшись с неблагополучными подростками в последний год учебы в школе, после того, как тебя бросили близнецы.

Ромэн смотрит на меня, задавая вопрос, на который мне не хочется отвечать, так что я игнорирую его, вцепившись в гранитную стойку островка. Изо всех сил стараясь напомнить себе, что под ногами находится пол, а не наоборот, мне все же кажется, будто меня хоронят заживо со всеми моими скелетами.

— Чего ты хочешь, Тед? Мы можем заключить еще одну сделку.

Я смотрю, как Ромэн соединяет наши телефоны, и, хотя отчаянно жажду сбросить звонок этого ублюдка, понимаю, что нужно продолжать разговаривать, чтобы Ро смог отследить звонок.

— Мы миновали этот период. Я здесь, и когда у меня будет подходящий шанс, я заберу у тебя все.

Я нахожусь в еще большем замешательстве, наблюдая за действиями друга, пока тот отслеживает местоположение звонка.

— Это ты сейчас так шутишь, да? Давай-ка поговорим о том, кто и что у кого забрал? — кричу я, не веря своим ушам. — Я ни черта у тебя не забирал!

— Ты забрал мою жизнь такой, какой я ее знал, — произносит Тэд тихо, ядовито и полностью контролируя свой голос. В общем, как и всегда. — Ты забрал мою власть, мои деньги, мои связи. Открыв свой мерзкий рот, ты уничтожил все. — Слова звучат в трубке яростным рычанием, способным исходить только от худшего чудовища на свете. — Пришло время ответить тебе тем же.

Линия обрывается, и я бью кулаком по стойке, закрывая глаза и пытаясь успокоиться, пока считаю от пятидесяти до нуля.

— Ты его отследил? — спрашиваю я, и мой голос напоминает скрежет.

— Нет, но это не имеет значения, — вздыхает Ромэн. Я открываю глаза и встречаюсь с ним взглядом. — Ты слышал его. Тед здесь. И я не сомневаюсь, что его слова — правда, и он хочет отомстить.

Глубоко вздохнув, я ставлю локти на стойку, позволяя прохладному камню охладить мою кожу, а затем провожу пальцами по волосам.

Я знаю, что Ро прав. Тед здесь. Где-то поблизости. Что не является неожиданностью, но от чего я, безусловно, начинаю еще сильнее нервничать.

— Все будет хорошо, — успокаивает меня Ромэн, хотя я и не уверен, пытается он убедить меня или себя самого. — Если все станет хуже, я вызову подкрепление. Мы разберемся с ним, обещаю.

Повернув голову, я встретилась взглядом с карими глазами и киваю, зная, что Ромэн почти всегда верен своему слову.

— Ладно.

Затем я иду на кухню, хватаю два стакана и бутылку «Джеймсона», поскольку Ромэн пьет практически любой виски, что попадется ему под руку, и наливаю каждому из нас по порции.

Стоит ли нам вообще пить после того, что только что произошло?

Ро садится на барный стул по другую сторону кухонного островка, и я присоединяюсь к нему, пододвигая его стакан.

Мы сидим в тишине, и в кои-то веки между нами все гладко, даже учитывая то, что чуть раньше мой друг собирался меня поцеловать. Мы просто пьем и не произносим ни слова, каждый думая о своем.

— У нас есть еще одна проблема, — произносит Ромэн через какое-то время, и я напрягаюсь. Потому что это будет одно из двух, и у меня такое чувство, что мне не понравится ни один вариант.

— И что же это? — спрашиваю я, делая глоток и не сводя глаз с кухонных шкафчиков.

— Тед упомянул о сделке... — говорит Ро, замолкая, и я выдыхаю, потому что, хоть у меня и нет желания говорить об этом, я бы предпочёл подольше избегать разговора о поцелуе, который не случился.

Я смотрю на своего друга и поднимаю бровь, давая ему повод продолжить.

— Что произошло после моего отъезда?

Сделав глубокий вдох, я вздыхаю и снова наполняю свой стакан виски. Потому что он мне ой как понадобится.

Зимы в Колорадо — это вам не шутки. Можно подумать, что я говорю так из-за снега или холода, но, нет, всему виной эти биполярные перемены погоды. Вчера было почти плюс девятнадцать. В феврале. А сегодня адский холод, и ветер дует с такой силой, что я чувствую себя Дороти, которую вот-вот подхватит торнадо и унесет в страну Оз.

Черт, думаю, что, в данный момент, этот вариант подошел бы лучше всего.

Именно такие мысли проносятся в моей голове через два дня после разговора с Тедом, когда я замечаю Ривера, закутанного в куртку и шапку, которые я знаю со времен нашей ссылки.

Он меня не видит, и мне стоит оставить все как есть. Пусть Рив занимается своими делами и держится от меня подальше. Просто живет, пытаясь исцелиться после меня. Но те выходные в баре... Поцелуй с Эбби? Черт, такое чувство, что я уже его потерял.

Вот почему я зову Рива по имени, хотя из-за отсутствия ответа мой крик, должно быть, заглушил ветер.

— Ривер! — кричу я снова, быстро направляясь в его сторону, дабы не привлекать внимания студентов, проходящих мимо. Наверное, потому, что весь кампус в курсе, что я разукрасил Рива посреди игры плей-офф.

Плевать… Пусть смотрят.

Ривер продолжает идти, как будто не слышит меня, но на этот раз его выдаёт напряженная спина. И только когда я опускаю руку ему на плечо, он, наконец, хмуро на меня смотрит.

— Киран, — сухо произносит Рив, вырываясь из моих объятий. — Чего тебе?

Он говорит так бесстрастно и отстраненно, что, клянусь Богом, я будто разговариваю с роботом, а не с Ривером, который практически бурлит жизнью. Именно тогда я замечаю светло-фиолетовые полумесяцы под его глазами.

Он выглядит так, словно не спал несколько дней. А может, и дольше.

— Я... э-э... — заикаюсь я, застигнутый врасплох его внешностью, которая мало чем отличается от того, как он выглядел в баре. — Наверное, я просто хотел узнать, как ты.

Ривер закатывает глаза.

— К чему это беспокойство? Разве у тебя нет нового товарища, которым стоило бы заняться? — В его голосе слышится явный рык, когда он продолжает: — Или, вернее, старого. Учитывая, что у вас двоих довольно много общего.

Я хмурюсь, пусть даже знал, что с появлением Ромэна Ривер наверняка будет ревновать.

Я даже рассчитывал на эту ревность, как на верный способ держать Рива на расстоянии. Очередное преимущество, ради которого я позвал сюда Ро.

В дополнение к связям с Анклавом, Ромэн обеспечивает мне идеальное прикрытие. Его присутствие рядом не только заставит Ривера поверить в мою ложь, но и вынудит Теда поразмышлять о том, как использовать Ро против меня. Его, а не Ривера.

И я готов пойти на этот риск, прекрасно осознавая, что Ромэн достаточно хорошо обучен, чтобы в случае необходимости позаботиться о себе.

А вот Ривер?..

Я стряхиваю с себя эти мысли, не позволяя своему разуму повернуть в ту сторону.

— Значит, ты знаешь, кто…

— Да, знаю, Рейн. — Рив усмехается, засовывает руки в карманы куртки и переносит вес на пятки. — Как, по-твоему, я сложил все кусочки вместе и оказался в твоей квартире в тот день, когда мы вернулись из Вейла? Я нашел его страницу на Facebook, и там была ваша с Тедом фотография на каком-то мероприятии. Совпадение? Не думаю.

Я всегда удивлялся, как Ривер умудряется делать правильные выводы, как в тот день, когда он появился в моей квартире, или в аэропорту, когда опустошение на его лице описало достаточно ясную картину для нас всех.

Он знал, что это Ро сошел с самолета.

— Рив…

— Честно говоря, я даже не удивлюсь, что ты сам ему позвонил. После твоего рассказа о вашей дружбе, кажется вполне уместным вернуть его в твою жизнь теперь, когда ты знаешь, что тебе нравятся парни.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, начиная считать до десяти. Потому что не хочу срываться на Ривере. Совсем нет. Учитывая, что каждая частичка ярости, которую он направляет в мою сторону, является вполне заслуженной.

Но это не значит, что мне не больно.

Открыв глаза, я пронзаю его жестким взглядом.

— Знаешь, что говорят о любителях предполагать?

Ривер хмурится:

— То есть, ты хочешь сказать, что я ошибаюсь? Далек от истины?

Я не отвечаю, просто смотрю на него. Ну, а что мне сказать? Я застрял между пресловутыми молотом и наковальней, и, похоже, собираюсь свести себя с ума, пытаясь не запутаться в паутине лжи, пока разыгрываю самую опасную карту в своей жизни.

Ривер усмехается, прерывая нашу безмолвную битву:

— То есть, что ты снова окажешься в шкафу, как только всплывет информация, которой не хочешь делиться. Ты ни хрена не изменился. — На его лице дергается мышца, и он сглатывает, заметно напрягаясь. — Просто скажи мне одну вещь. Ты уже трахнул его?

— Нет, — отвечаю я, прежде чем успеваю себя остановить. Слова выходят рефлекторно, в надежде заставить Ривера замолчать. Хотя я и должен позволить ему думать то, что он хочет. В конце концов, разве не это моя цель? Вот только я понятия не имею, почему следующие слова срываются с моих губ: — Я не хочу его.

Ривер снова закатывает глаза, и я сразу понимаю, что тот мне не верит:

— Тогда почему он все еще здесь? Если ты не хочешь Ромэна, зачем приглашать его сюда через день после нашего возвращения?

— Потому что он мне нужен, Abhainn. Мне нужна помощь, которую может оказать только Ромэн.

Я тут же жалею о том, что сказал, замечая страдальческий взгляд Ривера, когда его стены отчасти рушатся. Потому что понимаю, о чем он думает. Что я не доверяю ему настолько, чтобы принять его помощь или рассказать о своих скелетах в шкафу. И поэтому решил довериться кому-то другому.

Но его мысли далеки от истины.

— Все ясно, — произносит Рив, пожимая плечами. — Тогда, наверное, я должен позволить тебе вернуться к Ромэну, да? Парню, который тебе действительно нужен? Потому что я не собираюсь стоять здесь и обманывать себя тем, что мог бы быть этим человеком. — Ривер качает головой, и его губы складываются в тонкую линию. — Мне стоило поверить тебе, когда ты сказал, что наши отношения ничего для тебя не изменят.

Ривер уже собирается уйти и уже делает пару шагов, прежде чем остановиться, обернуться и вскинуть голову.

— А вообще-то, подожди. Хочу узнать еще кое-что. Раз уж твой друг здесь, ты, значит... совершил каминг-аут? Неужто я увижу, как вы вдвоем гуляете по кампусу, взявшись за руки, и целуетесь у корпусов? Или ты планируешь всю жизнь скрывать свою ориентацию?

Мои коренные зубы уже готовы сломаться, потому что последнее, что я сделал бы, это выставил Ро перед Ривером напоказ, даже если бы был заинтересован возродить былые чувства. Может, я и мудак, но не желаю причинять Риверу еще больше боли.

То есть не больше, чем необходимо.

— Я никогда и не скрывался, — шиплю я.

Ривер снова закатывает глаза:

— Продолжай повторять себе это, но от правды никуда не денешься. Ты не можешь смириться с тем, что ты гей. Или би, или кто там еще. Ярлыки не имеют значения. Важно то, что ты не можешь принять себя таким, какой есть. — Рив делает шаг ко мне, и наши носы практически соприкасаются. Клянусь, мне кажется, что я вообще перестаю дышать. — Так вот почему последние несколько лет ты трахал всех тех девчонок? Чтобы убедить себя в этом? Пытался изо всех сил стать натуралом, так, детка?

Я начинаю злиться, замечая его попытки вывести меня из себя. Но, даже если вижу его манипуляции, это не означает, что я невосприимчив к ним. В основном потому, что Ривер прав. Именно на это я и надеялся.

— Так вот, что ты хочешь услышать? — Я оглядываюсь по сторонам, радуясь, что рядом почти никого. Возможно, я больше и не стыжусь своей ориентации, однако не хочу объявлять об этом на весь белый свет. Я заслуживаю того, чтобы самому пересечь этот мост, как и любой другой человек.

— Я хочу знать правду, — рычит Рив, и у меня ноет в груди от того, что он делает ударение на слове «правда», которую я, похоже, не в состоянии ему сказать. По крайней мере, не всю.

Но я могу сказать что-нибудь другое.

— Тогда ладно, Ривер. Да, все верно, я не хотел быть геем. Потому что переживал, что все то, что Тед со мной сделал, каким-то образом повлияло на мою ориентацию. Я спал с девушками в надежде, что, может быть, одна из них вызовет во мне достаточный интерес, чтобы, как ты выразился, стать натуралом. — От моей честности взгляд Рива загорается равным количеством ярости и печали. Его глаза впиваются в меня, когда он делает шаг назад. И от этого расстояния яма в моей груди становится все глубже. На лице Ривера мелькает вспышка вины, и его гримаса дарит мне достаточно мужества, чтобы продолжить: — В глубине души я понимаю, что все не так. Он не мог сделать меня геем так же, как я не мог стать натуралом. И с моей стороны было глупо пытаться так жить. Но я отказывался смириться с этим знанием.

Рив щурится, и на его лице отражается скептицизм.

— Тогда зачем было так поступать, если ты знал, что все напрасно? Какой смысл настраиваться на разочарование?

Я недоверчиво вскидываю голову.

— Ты серьезно не понимаешь? Тед и так уже отнял у меня столько всего. Вся власть была в его руках, так что я просто не хотел доставлять ему удовольствие превращать меня в человека, которым мне не хотелось становиться.

В глазах Ривера горит огонь, которого не было минуту назад, и я прекрасно его понимаю. У меня появляются те же чувства, всякий раз, как мы оказываемся так близко. Глубокая потребность заставить прошлое исчезнуть. Заменить боль и страдания на что-то хорошее.

Ривер прикрывает глаза, усмехаясь и качая головой.

— Так вот кем ты решил стать? Трусом и лжецом?

Прикусив язык, я смотрю на землю. Потому что чувствую и то, и другое, и ненавижу себя за то, что Риверу удалось заглянуть мне прямо в душу и увидеть правду, которую я не хотел ему показывать.

— Я не хочу быть ни тем, ни другим, Abhainn. Ты…

— Не называй меня так! — взгляд Ривера решительный пронизывающий. Я вижу, как он отгораживается от меня. — А знаешь, вообще никак меня не называй. Нам больше не о чем говорить.

И на этот раз я даже не пытаюсь его догнать.

Глава 6

РИВЕР

Прошлой ночью я плохо спал. Впрочем, как и пять предыдущих ночей.

С тех пор как я встретил Рейна на пару с Ромэном - мать его - Митчеллом, сон ускользал от меня все чаще и чаще. Не помогала даже трава, которой меня постоянно снабжали. Вместе с Ксанаксом, который я сто лет не принимал, мне должно было стать лучше.

Ведь в этом и есть смысл наркоты, правда? Чтобы тебе стало лучше? Исчезла тревога? Жизнь стала легче и была более управляемой?

Я тоже так считал.

Вот только ни трава, ни Ксанакс мне не помогают.

Черт, последние пару ночей я даже принимал по две таблетки Ксанакса, считая, что, возможно, их достаточно, чтобы, ну, не знаю, уменьшить беспокойство и дать мне поспать больше, чем пара часов. Но ничто, кажется, не успокаивает мой разум и не стирает образы их двоих, которые проносятся в моих мыслях.

Потому что Рейн занимает все мои мысли, хочу я того или нет.

Я делаю все, что в моих силах, пытаюсь позволить ему жить дальше, стать счастливым со своим лучшим другом — парнем, который впервые поцеловал Рейна и прикоснулся к нему.

Нет, ублюдок Тед Андерс был первым.

В груди болит от этой мысли, и образы той мерзости, которую творил Тед с Рейном, врываются в мой разум. Пытаться сдержать их уже поздно, они просто начинают топить, как будто меня и так уже не тянуло под воду без бремени осознания боли Рейна.

Я вздыхаю, потирая виски в попытке выглядеть как-то иначе, а не просто полуживым мертвецом, которым себя чувствую. Потому что в этом-то все и дело.

Я ощущаю себя мертвым. Внутри и снаружи.

Онемевшим.

И если быть до конца честным, я ненавижу себя за это. Я совсем не тот человек, которым был несколько недель назад. Ни в коем случае.

Теперь я капризный, раздражительный и действую совершенно нелогично.

Сплю на лекциях, опаздываю на тренировки. И вообще не собираюсь ничего менять…

Что, по-видимому, заметили не только мои друзья и товарищи по команде. Тренер Скотт даже затащил меня этим утром в свой кабинет, после того, как я появился в тренажерном зале с похмелья, опоздав почти на час.

Но ведь появился.

— Ривер, поговори со мной, — умоляет он, глядя на меня из-за стола, пока я молча сижу напротив. — Ты не был нормальным с тех пор, как вернулся из Вейла. Черт, если бы я знал, что, отправив тебя туда, подтолкну к нисходящей спирали, то никогда бы этого не сделал.

Я не потрудился ответить, просто смотрел на тренера пустым взглядом, не имея сил, чтобы снова разбираться в себе и своих чувствах. Чувствах к человеку, которого никогда не должен был подпускать к своему сердцу.

Тренер как будто почувствовал, что я думаю о Рейне, поэтому волшебным образом решил вовлечь его в разговор:

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒