Лика Лонго 12 страница

– Я сплю? – тупо спросила я, оглядываясь по сторонам. Я подняла руки – они были свободны. – Саймон! – я вскочила со стула и кинулась к ванне с ледышками: она была пуста.

– Да, Полина, конечно, ты спишь! – нетерпеливо подтвердила Александра. – Но что это за место? И почему я никак не могу войти в сон к Саймону? Там только холод и пустота…

Я бросилась к ней на плечо. Хотелось плакать, но слез не было. Так бывает во сне – ты всхлипываешь, вздрагиваешь, а слез нет…

Чуть успокоившись, я в подробностях рассказала Александре обо всех наших злоключениях. Когда я кончила, она с важным видом скрестила руки на груди:

– Завтра же я буду в Турции. Наверное, придется обратиться в полицию.

– Не получится! У Грасини тут всё куплено‑ перекуплено! – с горечью воскликнула я.

– Что ж, тогда этот вариант отпадает, – Александра несколько оживилась, – и мне придется проникнуть в дом без представителей власти! – было видно, что второй вариант, связанный с приключениями и риском, привлекает ее намного больше.

– Тут на каждом шагу камеры. И этот подвал напичкан электроникой, просто так сюда не зайдешь и не выйдешь! – возразила я.

– А что, если нам… – Александра не договорила. Вдруг ее лицо стало расплываться.

– Здесь в Турции мой друг Антон Кинарь! Он работает на телевидении и знает правду о Грасини! – крикнула я в пустоту. Комната вокруг запрыгала и задрожала. Я открыла глаза. Найджел тряс меня за плечо.

Я тупо осмотрелась по сторонам – бесчувственный Саймон всё так же лежит подо льдом, только от его тела бегут тонкие разноцветные проводки, прикрепленные ко лбу, вискам и сердцу. Они соединяются в каком‑ то большом аппарате со множеством кнопок. Оказывается, пока я спала, Саймона подвергли обследованию!

– Что с ним? – прошептала я, еще до конца не проснувшись и не чувствуя своего тела. Всё затекло от неудобного сна на стуле.

– Всё ок, подруга, – весело сказал Найджел. – Мы всего лишь хотели заглянуть в его черепную коробку и понять, с кем это он научился разговаривать и как это делает. А я пришел подкрепи‑ и‑ иться! – протянул он противным голосом, нависая надо мной, как гора.

– Нет! Нет! Нет! – повторяла я как заведенная. Я начала бешено биться на стуле и вертеть головой.

– Так, так, молодец! Больше эмоций, – одобрил Найджел, крепко сжимая мои виски. И снова – долгий поцелуй в лоб, от которого заболела голова, а тело стало ватным.

Найджел медленно отстранился от меня, и я увидела, что его зрачки расширены.

– Вот я и позавтракал! – удовлетворенно произнес он. – А теперь и тебе надо подкрепиться. Только продукты, поднимающие настроение. Мне нужны хорошие эмоции! – он вдруг свистнул, и из‑ за двери появился Ченг с подносом, на котором стояла дымящаяся чашка какао, лежали плитка шоколада и два банана. Увидев эти вкусности, я осознала, насколько голодна. Не глядя на меня, Ченг отстегнул ремни на руках и поставил поднос мне на колени.

– Веди себя хорошо, детка, – тоном любящего брата сказал Найджел, выходя из лаборатории. – И не скучай: я скоро приду! – он послал мне воздушный поцелуй.

Я набросилась на еду и уже через пять минут всё съела. Ченг скользнул по мне равнодушным взглядом маленьких глазок и забрал поднос. Затем он расстегнул ремни у меня на ногах и жестом показал, чтобы я следовала за ним. Лишь теперь я поняла, как много энергии забрал у меня Найджел: я встала с огромным трудом. Шаркая ногами, как столетняя старуха, я поплелась за тайцем в коридор. За небольшой дверью напротив лаборатории оказался туалет. Ченг показал пальцем на свои дешевые пластмассовые часы, потом растопырил короткие пальцы. Я поняла, что у меня есть пять минут на посещение. Когда я вышла, он ждал меня, сидя на корточках и почесывая за ухом, точно обезьяна. Мы встретились с ним взглядом, и мне показалось, будто что‑ то промелькнуло в его глазах. Он поднялся и махнул рукой в сторону двери, расположенной рядом со входом в лабораторию.

– Фрэнд! – хрипло прошептал он.

– Там? – я ткнула пальцем в дверь.

Он резко качнул головой, что, видимо, означало " да". И, осторожно взяв меня за руку, повел в комнату и пристегнул к креслу ремнями. Потом, тщательно избегая моего взгляда, взял поднос и вышел. Я отчаянно боролась со сном, размышляя о словах Ченга и думая, что можно предпринять, чтобы спастись от Грасини. Если я правильно поняла Найджела, в течение трех дней он выпьет всю мою энергию, после чего я, наверное, умру.

Мне удавалось не спать, но голова почти не работала. Единственное, что пришло на ум: они держат Саймона в бесчувственном состоянии при помощи холода. Когда‑ то любимый говорил мне, что в холодной воде Морские засыпают. Значит, чтобы он пришел в чувство, нужно повысить температуру в ванной…

Пока я размышляла, дверь открылась и в помещение зашли Стив и Магда, оба в белых халатах. Они подошли ко мне, и Магда поинтересовалась:

– Как ты себя чувствуешь, Полина?

– Отлично! – я хотела крикнуть это ей в лицо, но голос повиновался плохо, и вышел какой‑ то мышиный писк.

– Это меня радует. Видишь ли, мы со Стивом поспорили. Зная тебя, я поставила на то, что ты продержишься еще два дня… – усмехнулась она. – Видишь, девочка, я высокого мнения о твоих эмоциях!

– А я, зная невоздержанность Найджела, ставлю на то, что он выпьет тебя уже завтра, – сообщил Стив.

У меня не было сил говорить. Я напрягла онемевшие пальцы правой руки и показала им " фак".

– Фу‑ у, как невоспитанно! – отчитал меня Стив, и они потеряли ко мне интерес, занявшись Саймоном.

Они сняли с него разноцветные проводки и, приподняв любимого в воде, надели ему на голову что‑ то вроде шлема, от которого отходили многочисленные серые провода, присоединенные к небольшому прямоугольному прибору.

– Чертовски жаль, что мы утеряли записи о создании Морских! Надо признать, за последние пару столетий память у меня здорово ухудшилась, – тихо сказал Стив, помогая Магде распутать провода.

– Записи у меня, – хрипло возразила она. – Анжей нашел тайник и даже почти расшифровал их.

– Ему нельзя было отказать в сообразительности…

– О да! – тягуче подтвердила Магда. – Мне будет не хватать его сумасшедших теорий и дурацких шуток! Забавный был старик…

Меня словно кольнуло что‑ то. Был? Почему они говорят о профессоре Стояне в прошедшем времени?

– Вы… убили его? – с трудом смогла выговорить я.

Они повернулись ко мне удивленно.

– Прекрасно! У нее остались силы говорить и осмысливать услышанное. Считай, что ты проиграл! – бросила Магда Ситву.

– Время покажет, – недовольно возразил он.

А Магда подошла ко мне. Она заботливо поправила мои спутанные волосы.

– Держись, девочка, я на тебя поставила!

– Зачем вы убили Стояна? Что он вам сделал? – прошептала я.

– О, как у тебя еще много эмоций, Полина! Стоян не ошибся на твой счет, толстяк действительно был талантлив… Тебя действительно удивляет, что мы использовали его талант, а потом, когда он стал не нужен, устранили его? – насмешливо спросила Магда.

Я метнула на нее взгляд, полный ненависти, и промолчала.

Когда они ушли, я попыталась освободить левую руку, где ремень был чуть свободнее и не так впивался в кожу. Преодолевая жуткую слабость и желание уснуть, я изо всех сил тянула кисть из‑ под ремня. Обдирая кожу, морщась от боли, миллиметр за миллиметром продвигалась я к освобождению. Наконец, последний рывок – у меня даже слезы потекли от боли – и рука свободна. Я тут же расстегнула ремень справа и освободила ноги. С трудом поднявшись с кресла, двинулась в сторону ванной. Усилием воли я заставила себя не смотреть на любимого: сейчас не время для эмоций. Я присела у пульта управления. Разноцветные кнопки сбивали с толку. А вдруг я понижу температуру и это убьет Саймона? От волнения все расплывалось перед глазами, руки тряслись. Наконец, я разглядела маленькую букву " Т" над двумя кнопками. На них были нарисованы знакомые мне из курса математики значки " < " и " > ". Я надавила на кнопку, означающую " больше", и тут же табло мигнуло, на нем изменилась одна цифра. Я поняла, что это температура. Сейчас вода в ванне была около двух градусов. Я успела выставить 16 градусов, когда в коридоре раздались гулкие шаги и свист – Найджел возвращался! Я кинулась к креслу. Негр зашел как раз в тот момент, когда я пыталась застегнуть ремешки на ногах.

– Ого! Моя отважная сестренка хочет сбежать? – сказал он, неторопливо подходя ко мне. – А как же я, родная?

Найджел быстро застегнул ремни на моих ногах и руках.

– Так‑ то лучше! – удовлетворенно кивнул он. – Поверь, они тебе очень идут!

Я с облегчением поняла: он решил, что я еще только собираюсь развязаться. Найджел тем временем наклонился ко мне. Я ощутила на лице горячее дыхание – такое жаркое, пышущее жизнью, потому что он отбирал ее у меня!

Я закрыла глаза, чтобы не видеть это хитрое лицо и противную ухмылку.

– Хочешь умереть с закрытыми глазами? – спросил он. – Ах да, ты еще не в курсе! Сестренка, я решил не растягивать удовольствие на несколько дней. Понимаешь: форс‑ мажор, у меня три вечеринки подряд! Твоему черному братишке понадобится о‑ очень много энергии! Чертовски трудно быть обаяшкой Найджелом, когда все вокруг жаждут твоего внимания! Так что сегодня я выпью тебя всю!

– Пожалуйста, не надо! Оставь на завтра! – прошептала я, косясь на ванну. Лед в ней уже растаял, но любимый лежал неподвижно. И все же я пыталась тянуть время в надежде, что Саймон очнется.

– Не надо этих дешевых сцен! – отрезал Найджел и сжал, мою голову как в тисках.

Все поплыло у меня перед глазами, я успокоилась и расслабилась. Мне было абсолютно все равно. Последнее, что я помню – Найджел снял меня с кресла и положил на пол у стены. Потом он накрыл меня чем‑ то шуршащим, и стало темно.

…Я была сильным, отважным зверем. Мои лапы пружинили, нос чуял множество удивительных запахов. Я неслась куда‑ то сквозь дремучую чащу, упиваясь свободой, счастьем движения, наполненная гордой силой и стремлением жить. Это было прекрасно! Комья влажной земли вырывались из‑ под моих ловких лап, плечи легко раздвигали зеленые ветви, стеной встающие передо мной. О господи! Я – волк?

Сознание медленно возвращалось ко мне. Неужели я все‑ таки жива? С ужасным усилием я подняла руку и сдернула с себя темный полиэтилен. Села, прислонясь к холодной стене и попыталась понять, что же произошло. Из‑ за стены вдруг донесся негромкий протяжный вой. Там волк! И тут я вспомнила – когда мы были здесь с Антоном, Найджел показал нам волка, над которым Грасини проводят эксперимент по увеличению телепатических способностей. Это он сейчас был во мне! И кажется, он спас меня, передав часть своей энергии, потому что я еще жива и даже могу двигаться!

Я вспомнила, как, показывая на соседнюю комнату, Ченг сказал: " Фрэнд! " И тут я услышала плеск воды. Я медленно повернула голову и увидела руку Саймона на бортике ванной. Собрав все силы, я поднялась и прошаркала к ней. Глаза Саймона были открыты, но взгляд оставался невидящим. Его руки безжизненно свисали с бортиков, лишь тонкие бледные пальцы с перламутровыми полумесяцами ногтей чуть подрагивали. Я осторожно дотронулась до его щеки – она была прохладной, но не ледяной. Его зрачки дрогнули, взгляд остановился на мне.

– Полина… – прошептал он чуть слышно.

Я наклонилась и поцеловала его. С моей помощью любимый поднялся из воды и сел в ванной. Я помогла ему снять шлем, от которого отходили провода.

– Что они делали? Обследование уже закончилось? – спросил он, озираясь. Я поняла, что он еще не совсем пришел в себя. Я горячо зашептала:

– Ради бога, тише! Они могут прийти в любой момент! Найджел высасывает из меня эмоции! А ты им нужен потому, что слышишь голоса бездны, они не собирались нам помогать! – я не была вполне уверена, что Саймон понимает меня. Но времени совсем не было!

– Они хотят знать, что тебе сказала бездна и как ты ее слышишь. И еще они убили профессора, а Магда с ними заодно!

Саймон попытался подняться, опираясь о бортики ванны, но руки не удержали его, и он соскользнул в воду, подняв брызги.

– У меня совсем нет сил… – прошептал он обреченно. – Ледяная вода для нас – как снотворное. Мы впадаем в анабиоз, и чем ниже температура, тем мы слабее и беспомощнее.

– Я подняла температуру до шестнадцати! – прошептала я. – Мы должны попробовать выбраться отсюда!

Саймон вновь медленно приподнялся и сел на бортик. Каждое его движение было как в замедленной съемке, руки тряслись. Даже в такой экстремальный момент я не могла не задержать дыхание, глядя на любимого. На нем не было ничего, кроме плавок, и он был прекрасен! Саймон опустил на пол одну ногу, потом вторую. С них тут же натекла лужа воды. Я лихорадочно оглядывалась по сторонам, думая, чем бы мы могли вооружиться против Грасини, как вдруг дверь нашей темницы широко распахнулась. На пороге стоял Стив. В один прыжок он очутился рядом с Саймоном и со всей силы ударил его кулаком в челюсть. Любимый пошатнулся и упал на пол. Тонкой струйкой из носа потекла кровь.

Не помня себя, я закричала. И тут же получила хлёсткую пощечину. Стив молниеносно кинул меня на кресло и застегнул ремни.

Любимый все еще лежал без движения. Стив присел на корточки, изучая панель управления.

– Разморозила, значит, нашу рыбу? – повернулся он ко мне. Я промолчала. Не было смысла вступать в разговор.

– К тому же из‑ за тебя я проиграл спор. Полина, от тебя одни неприятности, – сокрушенно констатировал он.

Он вышел в коридор и вернулся с Ченгом. Тот неожиданно ловко поднял Саймона и опустил его в ванну. Я не ожидала такой силы от низкорослого тайца. Стив снова куда‑ то вышел и через несколько минут вернулся со шприцем в руках.

– Я думаю, ты еще пригодишься Найджелу, – сказал он, подходя ко мне. – Но придется принять меры, чтобы ты была спокойнее, раз уж после его ежедневных трапез у тебя остаются силы…

Он сделал мне укол, и я вновь ощутила полное опустошение, безразличие и слабость, будто все грузы мира навалились на мои плечи одновременно. Осталось только одно желание – закрыть глаза, заснуть и не просыпаться. Что я и сделала, провалившись в черную бездну забытья…

Голоса с того света

Сколько времени я провела в забытьи, не знаю. Но в какой‑ то момент из мрака, словно бледная луна, появилось взволнованное лицо Александры.

– Полина, Полина! – звала она настойчиво.

У меня не было сил говорить. Я мотнула головой, и непреодолимая тяжесть навалилась на меня и заставила снова закрыть глаза. Мне хотелось, чтобы меня никто не трогал и не тревожил. В конце концов, сколько можно приходить в мои сны? Сейчас Александра меня раздражала. Но она не унималась.

– Полина, не закрывай глаза! Посмотри на меня! – твердила она.

Я разозлилась – ну что ей нужно? – и открыла глаза. Не удовлетворившись этим, Александра принялась трясти меня за плечо. Ее прикосновение было удивительно реальным, словно наяву.

– Хватит приходить в мой сон, – пробурчала я недовольно, снова закрывая глаза. – Дай мне покоя!

– Полина, это не сон! – закричала Александра и еще сильнее затрясла меня.

Я открыла глаза и ошалело уставилась на нее. В строгом сером костюме, с убранными в пучок волосами, она походила на телеведущую. Я перевела взгляд на ванну, там опять никого. Конечно, это сон! В подтверждение моих мыслей в дверном проеме показалась фигура Антона. Телевизионщик медленно подошел к нам, пристально глядя на меня. Я мельком посмотрела вниз, следуя за его взглядом: мой белый сарафан за эти дни превратился в грязную мятую тряпку.

– Привет! – бросил Антон наигранно‑ бодрым тоном. Выражение его лица не соответствовало интонации, похоже, ему было не по себе – наверное, даже в собственном сне я выгляжу ужасно.

Я проигнорировала приветствие: во сне можно обходиться без церемоний. И вообще я испытывала жестокое разочарование – вместо того, чтобы пытаться спасти нас, Александра опять зашла в мой сон. Не в силах говорить, я кинула на нее укоряющий взгляд.

Антон озабоченно склонился надо мной:

– Неделю назад ты выглядела гораздо лучше! – он натянуто улыбнулся и протянул ко мне руки. – А сейчас моя неудавшаяся ассистентка похожа на скелетик в белой тряпочке, и мне придется нести ее на руках… – И он легко поднял меня с кресла.

– Не надо! – слабо дернулась я, но Антон уже нес меня к выходу из лаборатории. Я притихла: в конце концов, если им так нравится мучить меня, пусть делают что хотят.

В коридоре я увидела одетого в голубые джинсы и серую футболку Саймона. Краем сознания я отметала, что там же находятся Элеонора, Стив и Найджел – они мирно беседовали с двумя полицейскими. Но все мое внимание сосредоточилось на любимом.

Саймон мгновенно оказался около Антона.

– Немедленно отпусти ее! – рявкнул он, и Антон послушно поставил меня на пол.

Саймон нежно обнял меня, я прижалась к нему всем телом. Наплевать, что это сон. Может быть, я вижу любимого последний раз! Я обвила руками его шею и замерла. Если уж мне суждено умереть, пусть образ Саймона сопровождает меня до последней минуты… Но тут кто‑ то очень больно ущипнул меня за плечо. Я обернулась и увидела Александру:

– Ты что? – возмутилась я. И вдруг поняла: это не сон, мне больно! Да еще как! На плече появилось красное пятно – Александра постаралась.

Она подмигнула мне и кивнула на полицейских.

– Полина, представители власти желают знать: хочешь ли ты покинуть дом семьи Грасини?

Я оторвалась от Саймона и ошалело уставилась на сурового, плотного полицейского, который буравил меня пристальным взглядом. Его лицо показалось мне знакомым. Где‑ то я уже видела эти внимательные карие глаза… Голова соображала плохо, но через минуту я вспомнила: это Доган – добровольный помощник полиции. Мы с Антоном делали сюжет о нем. Но он же не настоящий полицейский, почему он в форме? Присмотревшись, я узнала и его коллегу – это был Башкурт, второй герой сюжета. В замешательстве я оглянулась на Антона, и он ответил мне долгим строгим взглядом. Я поняла: не нужно показывать, что я знаю Башкурта и Догана.

– Да, я хочу покинуть… этот дом… – растерянно пробормотала я.

К моему огромному удивлению, Элеонора и Стив кивнули, а Найджел даже изобразил какое‑ то подобие улыбки. Вообще семейка Грасини была – сама любезность. Найджел стал что‑ то вежливо объяснять по‑ турецки Догану и Башкурту. Те слушали, важно кивая, причем Доган ухитрялся смотреть на Найджела свысока, как настоящий начальник, хотя негр был на голову выше.

Доган что‑ то сказал Найджелу и посмотрел на нас с Саймоном.

– Полицейские готовы проводить вас до ворот, – перевел негр.

– Грасини отпускают нас с миром, Полина! – шепнул Саймон, вновь прижимая меня к себе, – Сможешь идти?

Я кивнула и, с трудом переставляя ватные ноги, двинулась к лифту. В голове шумело, мысли путались. Неожиданно что‑ то заставило меня остановиться. Как будто кто‑ то позвал меня. Саймон взглянул тревожно: наверное, решил, что мне плохо. Но я не могла объяснить ему, что со мной. Зов повторился так отчетливо, что я вздрогнула. И тут я поняла: мы стоим рядом с дверью, за которой томится Карлос – волк‑ телепат.

– Подождите! – хрипло крикнула я. – Здесь еще кое‑ кто находится не по своей воле!

Все так и замерли. Я заметила, что Стив снимает темные очки: он явно собирался заставить меня молчать. Избегая его взгляда, я закричала:

– Я не уйду, пока не выпустят волка! Он хочет гулять!

Доган вопросительно уставился на Найджела и тот, кисло улыбаясь, перевел ему мои слова. Полицейские немного пошептались. Потом Доган повелительно махнул рукой, и Найджел открыл дверь, за которой находился Карлос. Бедняга так и заметался! Волк рвался, хрипел и задыхался, натягивая цепь до предела. По‑ моему нельзя было красноречивее заявить о том, что ему хочется на свободу.

Доган нахмурился, достал из небольшого кейса блокнот и стал что‑ то записывать. Найджел вплотную подошел к полицейскому и горячо залопотал ему в ухо. Турок отвечал недовольно и озабоченно.

– Можете забрать его прямо сейчас. – заявил Найджел. – Но господин полицейский спрашивает: кто возьмет на себя ответственность за зверя? В Турции знаете ли, волки не бегают по улицам свободно… – добавил он с неприятной кривой улыбкой.

Мы с Саймоном переглянулись.

– Мы, наверное… – с сомнением произнес любимый.

Но тут Доган вдруг хитро посмотрел на Башкурта. Тот покраснел и начал поправлять кобуру, тщательно избегая взгляда своего напарника.

Доган крикнул ему что‑ то и расхохотался.

– Переведи! – потребовала я у Найджела.

– Господин полицейский напомнил своему коллеге, что его имя означает " главный волк стаи" … – услужливо пояснил Найджел. Приветливая улыбка на его черном лице казалась приклеенной.

Все присутствующие дружно уставились на Башкурта. Тот со страдальческой миной почесал голову, потом обреченно махнул рукой и пробормотал что‑ то. Ответ был ясен без перевода: турок согласился взять Карлоса. Найджел тут же отвязал волка и вручил поводок Башкурту. Доган покровительственно похлопал его по плечу, и мы пошли к выходу.

Когда мы проходили мимо комнаты со сторожевыми крысами, из‑ за двери послышался визгливый лай. Турки ускорили шаги, а Антон повернулся ко мне.

– Надеюсь, этих тварей ты не потребуешь освобождать? – пробурчал он, опасливо косясь на дверь.

– Не‑ е‑ ет… А что? – протянула я.

– Они нас встретили не очень‑ то дружелюбно! – фыркнула Александра.

В зале Элеонора резко остановила свое инвалидное кресло.

– Найджел, переведи, пожалуйста, господам из полиции, что далее их проводит слуга. Мы утомлены визитом и нуждаемся в покое! – заявила она, поджав тонкие губы. Стив, чье лицо казалось непроницаемым из‑ за темных очков, процедил:

– Надеюсь, вопросов к нам больше нет?

Найджел перевел на турецкий. Башкурт и Доган согласно кивнули. Потом вопросительно посмотрели на нас. Мне хотелось как можно скорее покинуть этот дом, я так и рвалась к выходу.

– Элеонора, мне жаль, что вы устали, но у нас еще остались неоконченные дела! – сказал вдруг Антон. – С вашего разрешения я провожу друзей и вернусь.

По лицу Элеоноры пробежала судорога, но она согласно кивнула.

Мы пошли к выходу. На широком мраморном крыльце стоял Ченг, держа в руках нашу с Саймоном дорожную сумку. Увидев Карлоса, таец расплылся в широкой улыбке и жестом показал мне " Ок! ". Потом шагнул к волку, присел на корточки и долго смотрел ему в глаза.

– Они прощаются… – тихо сказал мне Саймон.

– Может быть, Ченг тоже хочет уйти? – заволновался Антон. – Эй, Ченг! – Парень поднял голову. – Гоу! – Антон махнул в сторону ворот.

Ченг потупился и опустил голову.

– Ноу, – сдавленно ответил он. – Моя тут.

– Давай‑ давай! – начальственно рявкнул на нас Доган, и мы зашагали к воротам.

Я обратила внимание, что сапоги наших доблестных полицейских внизу основательно изорваны, а у Башкурта на носке даже зияет сквозная дыра размером в пятак.

Саймон забрал из гаража " Мазду", и мы выехали за территорию. За забором мы вышли из машины и отошли подальше от камер наблюдения. Турки тем временем подвели Карлоса к полицейскому автомобилю. Башкурт принялся подталкивать упирающегося зверя к заднему сиденью. Доган в это время отчаянно размахивал руками и громко кричал – то ли на Карлоса, то ли на коллегу. Наконец, волку надоело это представление, и он ловко запрыгнул… на пассажирское сиденье рядом с водителем. Вид у него был такой, словно он всю жизнь служил в полиции. Мы рассмеялись, а смущенный Башкурт, чье место занял Карлос, махнул нам рукой и сел назад. Через минуту они уехали.

Мы с Саймоном как по команде повернулись к Александре и Антону.

– Рассказывайте! – потребовала я.

Но они и без этого горели желанием поведать о своих подвигах. Антон выглядел очень довольным, хохолок, вечно выбивающийся из его прически, походил на гребешок боевого петушка. А Александра так и пританцовывала на месте. Задорное выражение ее лица совсем не гармонировало со строгим костюмом – как будто ведущую МТV заставили вести новости на Первом.

– Уф! Мне самой не верится, что мы с Антоном вытащили вас отсюда! – выдохнула она.

– Но откуда вы знаете друг друга? – я сгорала от любопытства, но после ежедневных " трапез" Найджела соображала медленно.

– Полин, ты же сама сказала мне, что здесь в Турции твой друг Антон Кинарь. Найти его было делом техники. – Нетерпеливо пояснила Александра. – А вот над планом вашего освобождения пришлось основательно поработать!

– Вы себе представить не можете, чего мне стоило уговорить Башкурта и Догана взять в участке полицейскую форму и машину! Они долго не верили, что вас держат здесь против воли: Грасини слишком уважаемые люди… – сказал Антон.

– Вот еще! Подействовало мое обаяние, а не твои уговоры! – фыркнула Александра. – Но парни просто молодцы! Надо было видеть Догана, когда он сообщил Грасини, что представляет федеральный отдел по борьбе с организованной преступностью и что никакие связи в местном участке им не помогут!

– Ага. И взялся за кобуру как бы невзначай! – ввернул телевизионщик.

– За пустую кобуру! – захлебываясь от смеха, подтвердила Александра.

– А с какой постной рожей Найджел вел нас к лаборатории! – продолжил Антон. – Стив пытался заставить меня молчать, но фокус не удался: я надел темные очки и не реагировал на его гипноз!

– Надо признать, в смекалке Грасини не откажешь. Элеонора сказала Догану и Башкурту, что в лаборатории вы проходите лечение от тяжелой болезни, – сообщила Александра почти восхищенно. Похоже, вся эта история очень ей нравилась.

– А куда делась Магда? – вдруг вырвалось у меня.

– Мы не видели ее в доме… – задумчиво произнесла Александра. – Вероятно, они боялись, что в присутствии полицейских ты обвинишь ее в убийстве профессора Стояна. Вот и спрятали куда‑ то… Полицейские ведь были совсем как настоящие! Так ведь? – она явно жаждала аплодисментов.

– Только почему у них сапоги дырявые? – улыбнулся Саймон. Мне показалось, что любимый выглядит значительно бодрее и говорит громче, чем десять минут назад.

Александра и Антон так и покатились со смеху.

– Это в саду на нас набросились эти… как их… – начала Александра, задыхаясь от смеха.

– Собакокрысы! – подсказал Антон. – Когда мы пришли, Грасини выпустили этих гадов. Ну и сволочные же зверюги! Все кроссовки мне изорвали! – он показал на ноги: прочные адидасовские кроссовки пестрели дырами, а края джинсов висели клочьями.

Я перевела взгляд на стройные ноги Александры – на них ни единой царапинки. Антон, проследив за моим взглядом, чуть смутился:

– Александру я взял на руки, – пояснил он не очень уверенно. Видимо, обаяние девушки подействовало не только на полицейских. Что ж, удивляться нечему: я еще не видела человека, которого она оставила бы равнодушным.

– Антон, Александра… Спасибо! – сказал Саймон. – Мы обязаны вам жизнью!

– Вау! Ну наконец‑ то я дождалась этих слов! – воскликнула Александра.

– Но у вас ещё будет время рассказать нам, как вы благодарны, а сейчас мы с Антоном хотим вернуться к Грасини.

– Не волнуйся, всё будет хорошо! – спокойно сказал телевизионщик, встретив мой встревоженный взгляд. – У меня здесь еще одно незаконченное дело. Ты же знаешь.

– Грасини обещали сделать так, будто Антон никогда не обращался к ним с просьбой повысить ему работоспособность. Ну а я проконтролирую, чтобы все прошло хорошо, – лукаво добавила Александра.

Я не знала, что и думать. Похоже, за короткое время знакомства они многое друг другу рассказали!

– С чего это Грасини стали такими сговорчивыми?! – недоверчиво бросил Саймон.

– Здесь в Турции я не терял времени и выяснил кое‑ что об этой семейке. – Антон стал очень серьезен. – Мне удалось пообщаться с человеком, который на них работал. От него я узнал, что единственная цель их экспериментов – достижение бессмертия. Превращая людей в Морских, Водяных и так далее, они интересовались в основном продолжительностью жизни созданных существ…

Я почувствовала, как при этих словах рука Саймона, лежащая на моем плече, чуть дрогнула. Я тоже напряглась: значит, Антон уже знает все о Морских? Телевизионщик тем временем продолжил:

– Элеонора и Стив прожили не одно столетие. И они хотят, чтобы их комфортное существование длилось как можно дольше. Им не нужны проблемы. Когда мы явились сюда с Доганом и Башкуртом, они поняли, что так просто от нас не избавиться. Им сейчас проще сделать то, о чем я прошу, чем продолжать конфликт. И еще: они уверены, что мы сохраним все в тайне, потому что Морские не заинтересованы в разглашении информации о себе… – Так что все будет нормально, не волнуйтесь.

Некоторое время я обдумывала сказанное.

– Тогда я хочу еще раз поговорить с ними! Пусть они вернут Саймону человеческую сущность!

– Мы уже говорили с ними об этом, Полина, – мягко возразила Александра, – и скажу тебе честно: Грасини не знают, как сделать Морского человеком. Я думаю, с учетом обстоятельств, они были откровенны. Элеонора сказала, у Саймона есть только одна возможность, и он об этом знает… – добавила она, глядя мне в глаза. У меня во рту пересохло.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8 9 10 111213 Следующая ⇒