Лика Лонго 8 страница

Саймон обернулся.

– Я здесь живу. С тех пор, как уехал из России…

– А ты… давно уехал?

– В тот же день… – Саймон повернулся ко мне и слегка усмехнулся. Я поняла: он имеет в виду тот день, когда его похитили, и он сбежал от похитителей.

Мы зашли в просторный холл, который из‑ за цвета занавесок казался морским дном. Из холла в обе стороны уходили лестницы. На втором этаже был полутемный коридор с несколькими одинаковыми дверями. Одна из них распахнулась, и мимо нас, стараясь не глядеть по сторонам, прошуршала длинной юбкой смущенная девушка.

Саймон достал ключ и отпер дверь. Мы оказались в большой комнате с глухо зашторенными окнами. Широкая кровать под стеганым синим покрывалом, на прикроватной тумбочке – пузатый светильник. Платяной шкаф, письменный стол и два стула – вот и всё убранство. Дверь в ванную была открыта, и я увидела там большую ванну, наполненную водой, и белые махровые полотенца, брошенные на полу. Ноги мои подогнулись – я вспомнила нашу первую ночь…

– Присядь, – сказал Саймон и пододвинул мне стул. Сам он опустился на край кровати. Я послушно села на стул и сложила руки на коленях. Внутри у меня все трепетало от волнения.

Саймон смотрел на меня долго, изучающе. Прошла, наверное, вечность. Мучительная вечность, в течение которой я чувствовала себя кроликом перед удавом. Наконец, он произнес, констатируя:

– Ты предала меня.

Его слова ножом вонзились в сердце. Все аргументы, которые я приготовила, вылетели из головы – меня поразило полное равнодушие любимого. Для него все это будто было само собой разумеющимся.

– Это не так… – попыталась я слабо отбиваться. Но он перебил меня.

– Я знаю, что это сделала ты. – Он четко произнес каждое слово. И каждое хлестало меня, словно пощечина.

– Нет! – вскрикнула я и вскочила. Он движением руки остановил меня и указал на стул. Я снова села.

– Полина, я никогда не верил людям, и теперь понимаю, что это было правильно. – Саймон говорил ледяным тоном, глядя поверх меня.

Он встал с кровати и отдернул штору. Я увидела в окне темные тучи, снова сгустившиеся над Измиром. Наверное, опять пойдет дождь.

– Я… люблю тебя! – с трудом произнесла я. Холодные фразы Саймона буквально заморозили меня, я сама понимала, что говорю неубедительно, штампами из кинофильмов, но не могла остановиться. – Я никогда не предала бы тебя! – я осеклась: в голове мелькнул сон, в котором я целовалась с Антоном.

– Ты уверена? – Саймон резко повернулся ко мне. На фоне темнеющего неба его профиль казался высеченным из благородного камня. Бездушного, мертвого.

Я похолодела. Неужели мне не удастся убедить его в том, что не я сдала его журналистам?

Мне стало дурно. Затошнило, закружилась голова. Всё это – странный дом у моря, комната, гордый профиль Саймона – будто было нереальным. Я ощутила, как исказилось в гримасе мое лицо, из глаз покатились слезы.

Саймон, видимо, отвык от моей эмоциональности и теперь смотрел на меня слегка удивленно. Я знала, что выгляжу ужасно, но не могла сдержаться. Все пережитое за последнее время разом навалилось на меня.

Саймон отошел от окна и снова сел напротив, на кровать. Пока я размазывала слезы по щекам и пыталась успокоиться, он оставался равнодушен. Удивление прошло, и он снова взял себя в руки. Он находился так близко от меня, но в то же время так далеко!

– Я… я ис‑ скала тебя! – всхлипнула я. – Я была в той деревне с дурацким названием! Я приехала сюда за тобой!

– Я знаю, – спокойно ответил Саймон и добавил: – Я следил за всеми твоими действиями.

Мне показалось, что я задыхаюсь.

– Ты… ты был все это время рядом?!

Он медленно кивнул.

– Но как… – я не смогла договорить. Это было еще больнее, чем потерять его. Я вспомнила, как упала в обморок на берегу моря в той деревушке. Значит, Саймон видел это – и не подошел ко мне? Привычная тяжесть прошедших месяцев вновь навалилась на мои плечи. Ничего не изменилось. Саймон был рядом со мной, но его не было.

– Полина, я всё знаю про тебя. Я знаю, с кем ты тут и зачем…

С кем?! О Господи, он узнал про Антона' И наверняка думает, что у нас с ним интрижка.

– Ты говоришь про Антона? – я старалась не терять рассудительности. – Тогда ты должен знать, что я поехала с ним, лишь чтобы найти тебя!

– Вы живете вместе… – заметил Саймон. Сердце у меня больно сжалось. Он помолчал немного и, чуть усмехнувшись краешками губ, добавил: – И он работает на телевидении! Какое совпадение!

Я сидела перед ним, опустив голову и плечи, будто приговоренная к казни. Наконец решилась поднять взгляд, и меня как током ударило. Его прекрасные глаза стали цвета утреннего тумана над морем. И в них были чувства! Боль? Печаль? Я не знаю, это продолжалось недолго. А через мгновение лицо снова ничего не выражало – ни любви, ни ненависти. Ни‑ че‑ го.

Я больше не могла выносить эту муку. Внутренний голос надрывался: " Ты должна сделать всё, чтобы он поверил тебе! Не может быть, чтобы после стольких страданий ты снова его потеряла! " Повинуясь внезапному порыву, я вскочила со стула и села рядом с ним. Сейчас он ничего не сказал – лишь слегка удивленно посмотрел на меня. Дрожа каждой клеточкой тела, я осмелилась взглянуть ему в глаза. В их глубине я увидела бесконечную усталость…

Окрыленная тем, что он больше не отталкивает меня, я схватила его холодную ладонь и сжала в своей. Саймон не шевелился. Я придвинулась к нему, обвила рукой его шею и прижалась носом к ложбинке возле ключицы. Его тело не отзывалось на мои прикосновения, но мне хватало того, что я могу прикасаться к нему. Я затихла, наслаждаясь ощущениями. И вдруг Саймон властно поднял мое лицо и поцеловал меня в губы. Сперва неуверенно, словно в первый раз, а потом напористей, сильнее.

Одним сильным движением он повалил меня на кровать и начал целовать – страстно, неистово.

– Ай! – вскрикнула я, когда Саймон больно укусил меня за губу. Во рту тут же появился ржавый привкус крови.

Его страсть была животной, агрессивной, он не жалел меня, хотел сделать больно, словно отомстить за что‑ то. Это была сладкая пытка. Я не узнавала Саймона. Раньше его поцелуи были легкими, как крылья бабочки, а теперь он в исступлении жадно набрасывался на мое тело вновь и вновь. Одной рукой он поднял мой подбородок и пристально посмотрел мне в глаза – взглядом человека, который вот‑ вот прыгнет в пропасть. Не в силах выдержать этот взгляд, я притянула его за шею и отдалась ласкам. Мне хотелось быть с ним единым целым. Пусть он пока не верит мне – сейчас он со мной. И это самое главное. Я не чувствовала ни тревоги, ни страха. Только ощущала мощные движения внутри, от которых хотелось кричать. Мы, как два диких зверя, рычали, кусались и катались по кровати…

Когда всё кончилось, он откинулся на спину, игнорируя мои дрожащие губы, тянущиеся к нему за поцелуем. Я была не в силах произнести ни слова. Когда дыхание немного успокоилось, я украдкой посмотрела на него. Мне показалось, что рядом со мной – только оболочка от Саймона, мысли же его витают где‑ то далеко. Его лицо напомнило мне маску древнего божества. Я прильнула к нему и обвила рукой голый торс.

– Саймон…

Он взглянул на меня, но я не знала, что сказать. Мне просто хотелось услышать его голос, а он молчал. Я ощутила, что между нами, несмотря на все произошедшее, зияет огромная пропасть…

Вдруг откуда‑ то с пола раздался звонок. Черт! Я совсем забыла про Антона! Я схватила мобильник, косясь на Саймона. Он лежал неподвижно, погрузившись в свои мысли, будто минуту назад не было этой бешеной, животной страсти.

– Алло! – как можно более непринужденно ответила я.

– Полин, ты уже все купила? – раздался на том конце голос Антона. – Я освободился, могу забрать тебя.

– Н‑ нет, не надо… – еле выговорила я.

– С тобой всё в порядке? Где ты? – его голос звучал взволнованно.

Что ж, наверное, пришло время сказать правду.

– Я нашла того, кого искала, – тихо проговорила я, пытаясь сдержать дрожь в голосе.

На том конце провода повисла тяжелая тишина.

– Антон! Ты здесь?

– Я понял, – холодно ответил он наконец. – Пока! – и отключился.

Я устало плюхнулась на край кровати. Все эти события словно высосали из меня энергию. Я взглянула на Саймона. Он словно и не заметил этого разговора.

– Мне надо сказать тебе кое‑ что, – наконец произнес он, вставая с кровати. Его нагота была прекрасна – тело, как точеная статуя греческого божества. – Только подожди минутку…

Он зашел в ванную комнату и закрыл за собой дверь. Через секунду я услышала плеск воды. Видимо, он потратил слишком много энергии и нуждался в ее восполнении.

Я послушно лежала, завернувшись в простыню, и с волнением ожидала предстоящего разговора.

Наконец Саймон вышел из ванной. С его тела и мокрых волос тонкими струйками стекала вода. Он начал одеваться, натягивая вещи на мокрое тело. Я тоже оделась, радуясь тому, что он не смотрит на меня. Рядом с ним собственная нагота смущала меня.

– Ты поедешь со мной в Бетту? – вдруг буднично спросил он.

Что?

– Полина!

– Но тебя же там ищут! И потом… я живу в Москве. – Пока я говорила это, мозг судорожно перебирал варианты – что можно наплести отцу, чтобы уехать с Саймоном.

– Но ты же не учишься там. И не работаешь, – спокойно возразил он.

– Ты и это знаешь?! – уставилась я на него.

Он не ответил и продолжил:

– Нам надо уехать завтра. Профессор Стоян настаивает на том, что мы должны вернуться в Бетту. Он говорит, что нашел способ сделать меня человеком. Может быть, это мой последний шанс, Подина.

Когда Саймон называет меня по имени, по телу начинают бегать мурашки. И это хороший признак – может быть, он начинает мне верить?

Я молча закивала головой – и своим мыслям, и в знак того, что поеду за любимым хоть на край света. Саймон посмотрел удивленно – он явно не ожидал столь быстрого согласия.

– И еще: никто не будет знать, что мы там. Даже твоя мама… – закончил Саймон. Что ж, наверное так нужно из соображений безопасности, ведь Саймона наверняка до сих пор ищут…

Во всяком случае, он знал, на какую точку следует надавить. Это было моей мечтой – найти способ, чтобы Саймон стал человеком и был всегда рядом. И ради этого я готова на всё – бросить Антона, плюнуть на новую работу и вернуться в Бетту тайком от всех.

– Хорошо, – тихо сказала я. – Я поеду.

Он кивнул.

– Тебе надо собрать вещи. Я вызову такси.

Пятнадцать минут до приезда машины прошли в неловком молчании. Я не знала, о чем говорить с Саймоном. Он, казалось, погрузился в свои мысли, прислушиваясь к снова начавшемуся за окном дождю. Прибытие такси принесло мне облегчение: трудно находиться в комнате с человеком, нежелающим тебя замечать. Саймон проводил меня на улицу. Дождь лил вовсю, но я не могла заставить себя сесть в машину без поцелуя. Мне казалось, это прощальное прикосновение что‑ то прояснит между нами. Но Саймон лишь сухо кивнул на прощанье. Капли дождя на его лице походили на слезы…

Пока мы ехали по мокрым улицам, я смотрела в окно и думала – конечно, не такой я представляла нашу встречу. Но всё в моих руках – я смогу доказать ему свою любовь, и он поверит, что я не говорила о Морских никому. Это только дело времени. Но как же противно оправдываться и доказывать свою невиновность, когда ты сам знаешь, что чист, как белый лист!

В любом случае, завтра мы улетаем в Бетту, а там мне помогут профессор и Магда. Втроем мы сможем убедить Саймона в том, что это не я сдала его журналистам. Тем более профессор нашел способ вернуть Саймону человеческую сущность! От этих мыслей мне захотелось петь.

Когда мы подъехали к дому, мне пришлось вернуться с небес на землю. Предстоял неприятный разговор с Антоном. При мысли об этом меня начало колотить. Стараясь унять нервную дрожь, я открыла дверь квартиры. Антона дома не было. Я облегченно вздохнула – значит, у меня есть еще немного времени, чтобы всё обдумать как следует. Я подошла к окну и прислонилась лбом к прохладному стеклу. На улицу уже опускался влажные сумерки – такие вечера бывают, когда весь день льет дождь. Сейчас я думала об Антоне, невольно мне вспоминались его теплота, дружеские шутки и подначивания – всё, чем мы жили эти несколько дней.

Я встряхнула головой, стараясь не думать об этом, и дрожащими руками принялась кидать вещи в чемодан, то и дело поглядывая на часы.

Когда в замке щелкнул ключ, сердце у меня скакнуло в пятки. Дверь открылась, и в прихожей что‑ то загрохотало. Я услышала странный смех Антона, потом снова грохот. Выйдя в прихожую, я застыла, как вкопанная. Камера, над которой Антон трясся, как над сокровищем, валялась на полу. Рядом с ней сидел Антон.

– А‑ а‑ а, Полина! – расплылся он в улыбке. – Девушка, которая искала и наконец нашла своего парня…

Я смотрела на него и не верила своим глазам. Его красивая " мятая" рубашка была вымазана чем‑ то коричневым, волосы растрепались, ремень джинсов расстегнут. Кажется, Антон напился!

– Полина нашла своего воз… ик… воз… ик… – на него напала икота, и он никак не мог закончить фразу. – Ик! Черт! – тут он глубоко вдохнул и смешно надул щеки, удерживая воздух. Потом выдохнул и произнес на одном дыхании: – Возлюбленного!

– Зачем ты так напился? – воскликнула я в сердцах.

– Алкоголь мне пом… ик!.. поможет!

– Зря ты так думаешь! От спиртного еще никому хорошо не становилось! – возразила я тоном поучающей мамочки.

– Когда я пьяный, я… ик!.. добрый. Ты меня не разозлишь, дурочка! Так что тебе не грозят страшные… ик!.. гал‑ лю‑ ци‑ нации… – Он еле выговорил длинное слово.

Я молча смотрела на него, пораженная до глубины души. Антон напился, чтобы случайно не навредить мне! Мне стало жаль его.

– Пойдем, я сделаю тебе чай! – примирительно предложила я и взяла его за руку, помогая подняться. Он послушно встал и поплелся за мной на кухню. Я подала ему стул, и он буквально упал на него – ноги его совсем не держали.

– Сделаешь мне чай! А потом уедешь! – с упреком сказал он, пытаясь пригладить взъерошенные волосы.

Я достала из кармана расческу и причесала его. Он смотрел на меня снизу вверх растерянно и грустно. Я присела на стул напротив, поставила перед ним чашку с крепким чаем и, собравшись с духом, проговорила:

– Да, я нашла того человека. И должна уехать с ним. Мне очень жаль, что я подвела тебя, и ты остаешься без ассистента, но я не могу по‑ другому…

Антон неожиданно громко рассмеялся, уронив голову на руки.

– Что такое? – спросила я.

Он поднял лицо и посмотрел мне в глаза.

– Остаюсь без ассистента! Да ты была никудышным… ик… ассистентом, Полина!

– Значит, это хорошо, что я уезжаю? – ошеломленно спросила я. Конечно, я не лучший в мире помощник, но, кажется, у меня что‑ то получалось…

Антон не ответил на мой вопрос. Он опустил глаза и стал чертить пальцем по столу. Потом вдруг ударил кулаком по невидимому рисунку – так, что чашка подскочила на месте:

– Я в тебя влюбился! Сам не заметил как! И как… дурак радовался, что ты не нашла этого своего… ик!.. друга!

– Прости… – только и смогла выговорить я.

– Простил! – отрезал он неожиданно трезвым голосом. – Я думал, это у тебя пройдет…

– Нет, – решительно ответила я. – Не пройдет.

– Ясно, – он опустил голову.

– Я завтра улетаю…

– Помочь тебе собраться? – спросил Антон после небольшой паузы.

– Я уже… почти. И потом, ты плохо держишься на ногах! – зачем‑ то добавила я.

– Ну да. Ты меня отправила в нокаут, – с серьезным видом кивнул он и взял чашку с чаем. Краснота с его лица постепенно сходила – видимо, действие алкоголя заканчивалось.

– Антон, у меня к тебе просьба. Никто не должен знать, где я. Даже мои родители.

– Разве ты не возвращаешься в Москву? – удивился он и, не дав мне ответить, продолжил голосом строгого старшего брата: – И ты думаешь, что я вот так просто отпущу тебя неизвестно с кем неизвестно куда?

Я на секунду задумалась. Действительно, я прошу от него слишком многого.

– Мы едем в Бетту, – тихо сказала я. – Об этом знаешь только ты. И должен поклясться мне, что никому не скажешь.

Антон уставился куда‑ то мимо меня, видимо, соображая.

– Что за тайны? Твой друг случайно не в розыске? – недовольно поинтересовался он.

– Нет, конечно! Просто когда он работал спасателем на беттинском пляже, местные журналисты решили, что он – морское существо. Ну ты понимаешь – это из‑ за того, что он не может долго без воды… – вдохновенно соврала я. – Поэтому он не хочет, чтобы о его возвращении знали. Пусть эти глупые слухи немного улягутся…

– Хорошо. – Антон тяжело вздохнул.

– Спасибо! – кивнула я и, наклонившись, поцеловала его в щеку.

Он прижал руку к тому месту, которого коснулись мои губы, закрыл глаза и сдавленно попросил:

– Пожалуйста, уходи!

Я тихонько вышла и отправилась в комнату. Антон всю ночь просидел на кухне. Утром, когда я проснулась, его уже не было в квартире.

Саймон ждал меня в аэропорту. Он купил билеты, и теперь мы сидели в кафе и пили чай. Точнее, чай пила я, а Саймон потягивал чистую воду из высокого бокала со льдом. Я прильнула к его плечу и закрыла глаза от удовольствия. Вся моя жизнь осталась позади. Был только этот чудесный миг. Как хорошо сидеть с любимым в прохладном кафе в городе, где тебя никто не знает, наслаждаться крепким чаем и смотреть через окно на то, как приземляются и взлетают самолеты. Я рассеянно наблюдала за происходящим на поле: вот порыв сильного ветра поднял пыль на взлетной полосе, затрепетали яркие жилетки у рабочих, а у одного из них слетела кепка, и тот пустился за ней. Внезапно я вспомнила кое‑ что.

– Саймон, я хочу спросить тебя…

– Да?

– Разве тебя не ищут в Бетте?

Вместо ответа он достал из кармана паспорт и отдал его мне. Я открыла документ и принялась рассматривать его.

Даже на официальном черно‑ белом фото мой любимый был прекрасен, как бог. Подпись рядом с фотографией гласила: " Morozov Andrey Aleksandrovich". Я несколько раз перечитала ее, прежде чем до меня дошло.

– Ты летишь по поддельному документу! – ахнула я.

– Поверь, это не самое страшное преступление – усмехнулся Саймон и снова погрузился в свои мысли. Я наклонила голову и прижалась головой к его плечу. Он остался в той же позе, но я знала – пройдет еще немного времени, и я растоплю лед между нами!

Колодец Морских

Наш самолет летел на высоте десять тысяч километров. Я сидела около иллюминатора, но смотреть туда не хотелось – везде, куда простирался взгляд, были облака. Иногда самолет довольно ощутимо потряхивало. Первый раз, когда нас тряхнуло и в салоне кто‑ то вскрикнул " Ой, мамочки! ", я даже обрадовалась – я была уверена, что Саймон возьмет меня за руку и скажет что‑ нибудь шутливое, чтобы успокоить. Но он как ни в чем не бывало листал журнал, который достал из кармашка впереди стоящего кресла.

Пилот объявил, что самолет идет на посадку. Мимо прошла стюардесса, проверяя, у всех ли пристегнуты ремни. Когда ее взгляд упал на Саймона, она немного замедлила шаги, а потом перевела глаза на меня. Я уже привыкла к тому, что Саймон поражает людей своей красотой. А я поражаю их своим несоответствием ему…

…Аэропорт Адлера показался мне уютным и домашним после огромного Домодедово и большого аэропорта Измира. Мы быстро прошли паспортный контроль, пограничник равнодушно пролистал наши паспорта и тут же вернул их. Я вздохнула с облегчением, глядя, как Саймон прячет свой липовый документ в сумку.

На улице уже почти стемнело, и силуэты гор тонули в голубоватой дымке. Такси везло нас в Бетту, дорога петляла, забираясь все выше в горы. В темноте я не уловила момент, когда справа от нас появилось море, на котором уже лежала серебристая лунная дорожка… Воспоминания накатили на меня – сколько счастливых моментов пережили мы здесь вместе с Саймоном! Я тихонько вздохнула и взяла его за руку. Он посмотрел на меня удивленно, словно не ждал этого. Но руку не убрал. Что ж, я наслаждалась и этим маленьким счастьем.

Мой телефон негромко пискнул – пришла эсэмэска от мамы. " Полиночка, как ты там? " " Все хорошо! Работа нравится, в Турции здорово! " – ответила я и посмотрела в окно: мы уже ехали по поселку, через два поворота находится наш дом. Мама с бабушкой, наверное, пьют чай на кухне и говорят обо мне… Сердце сжалось от тоски. Как так получилось, что мне постоянно приходится обманывать близких? Я невольно взглянула на Саймона, причину этого обмана. Он сидел, глядя прямо перед собой, будто перед ним расстилались бесконечные дали. Его абсолютно не интересовало, с кем я переписываюсь…

Наконец, машина остановилась у входа на пляж. Мы вышли и, не сговариваясь, направились к морю. Я знала, что Саймон уже много времени провел без воды и ему нужно восстановить силы. И очень надеялась, что он позовет меня с собой искупаться, как это обычно бывало. Но Саймон даже не посмотрел в мою сторону. Прямо в одежде он зашел в море и неожиданно исчез под водой. Его не было долго, очень долго. Лишь минут через десять я увидела его голову – он плыл к берегу.

Его одежда и волосы потемнели от воды, а вместо глаз словно зияли две черные ямы. Как всегда, выражение лица его было непроницаемым. Я вспомнила, как в последний раз мы купались с ним на этом пляже вместе с дельфинами. Тогда это была веселая игра – мы брызгались, ныряли, катались на дельфинах, наслаждались морем. Сейчас же Саймон зашел в воду как по обязанности – потому что он не может прожить без нее несколько часов. Я не выдержала и заметила:

– Кажется, раньше ты получал от моря больше удовольствия…

Уголки его губ поползли наверх.

– Для человека ты иногда бываешь чересчур внимательна, Полина!

Я вздохнула. Зачем лишний раз напоминать мне о разнице между нами?

Саймон быстро переоделся в сухую одежду и, подхватив сумки, впервые за этот день обратился ко мне с живым чувством:

– Вперед, Полина, профессор ждет нас!

Я поняла, что он в нетерпении ожидает, что скажет нам профессор. Что ж, я тоже не могла не думать об этом…

До жилища профессора Стояна идти было минут тридцать – вверх, по крутой горной тропинке. Дом встретил нас уютным светом во всех окошках. Мы поднялись на крыльцо и постучали в дверь. Почти тут же она распахнулась – на пороге стоял профессор, а за его спиной маячила Магда, одетая в длинное светлое платье.

– Хвала Господу, вы добрались наконец до нашего скромного жилища! – всплеснул коротенькими ручками профессор и сделал шаг назад, пропуская нас.

– Мактуб! – низким голосом произнесла Магда.

Я удивленно посмотрела на нее, и Стоян пояснил:

– Так говорят в Африке, когда случается то, чему предначертано было произойти…

Профессор повел меня в гостевую комнату. Маленькая спаленка на первом этаже мне очень понравилась. Стены отделаны деревом, через небольшое оконце видно, как колышутся ветви кустов под порывами ветра. Узкая кровать с железной спинкой, украшенной блестящими шишечками, могла бы послужить реквизитом для съемок какого‑ нибудь исторического фильма. Я поставила сумку на пол и опустилась на кровать – пружины сипло заскрипели, и матрас просел подо мной почти до пола.

– Ох! – вскрикнула я от неожиданности.

Профессор засмеялся, потирая пухлые ладошки.

– Пусть тебе приснятся здесь только хорошие сны, моя прекрасная госпожица! – сказал он. – Надеюсь, ты не в обиде, что мы разъединили тебя с твоим другом? Мы с Магдой, знаешь ли, немного старомодны во взглядах…

Я смутилась и не нашла, что ответить.

– Полина, – заглянула к нам Магда. – Чай ждет!

Мы пили чай за круглым столом, как будто ничего не изменилось. Анжей Стоян как всегда сыпал интересными историями и фактами.

– Ах, если бы вы знали, други мои, как интересна жизнь африканцев! Вы, конечно, в курсе, что каждый уважающий себя африканец носит амулет? – профессор энергично всплеснул ручками. – Ах, африканские амулеты! Это же тема для отдельного повествования! Вы, други мои, хвастаете своими айфонами. А чем хвалятся перед ровесниками африканские момче?

– Момче – значит мальчик, – тихо пояснила мне Магда.

– Африканские момче гордятся своими амулетами! Парень должен сам отрезать коготь у спящего тигра – это и будет его айфон, то есть амулет! – тарахтел профессор.

Я засмеялась, а он продолжил:

– Так вот, по праздникам все племя собирается вместе, и каждый выкладывает свой амулет в корзину. А женщины племени тянут их оттуда. Чей амулет она вытащит, тот и достанется ей на ночь! – профессор важно поднял вверх толстенький указательный палец. – А сколько ей годин, то не важно! В лотерее участвуют все!

Я искоса посмотрела на Саймона – он даже не улыбнулся. Его прекрасное лицо походило на каменную маску, мысли, видимо, бродили очень далеко.

Профессор все рассказывал, а Магда принялась убирать со стола чашки. Я уже не в состоянии была следить за нитью беседы, думая только об одном: когда же Стоян скажет нам, как можно сделать Саймона человеком? Когда? Профессор наконец заметил, что мы не слушаем, и на его лице появилась плутовская улыбка.

– Сейчас уже поздно, Полина устала! Но завтра вы узнаете все! – он по‑ птичьи задрал голову, видимо, демонстрируя особую важность сказанного. – Это вам обещает профессор Анжей Стоян!

Саймон пристально посмотрел на него:

– Завтра? – переспросил он.

– Да, мой нетерпеливый друг! – воскликнул профессор. – Завтра я сделаю то, что обещал!

Мы разошлись по комнатам, но о том, чтобы уснуть, не было и речи. Я была взбудоражена до предела. К тому же старинная кровать скрипела при малейшей попытке поменять позу, матрас провис почти до пола, и я лежала как в бабушкином гамаке. Я смотрела то на блестящие в свете луны шишечки на спинке кровати, то на покрытый трещинами потолок, то в окно, наблюдая, как стихает ветер и успокаиваются кусты…

Было уже два часа ночи, а я все ворочалась. Наконец, я решила попробовать досчитать до ста – говорят, это помогает уснуть. Где‑ то на тридцати пяти я вдруг почувствовала, что край кровати отяжелел, будто на него кто‑ то сел. Ощущение было настолько явственное, что я резко повернулась, уверенная, что это Саймон пробрался ко мне. Но на кровати сидела… Александра. Несмотря на царивший в комнате полумрак, я узнала ее сразу: распущенные волосы водопадом спускались на плечи, а простое светлое платье казалось тогой богини. По ее тонкому лицу блуждали тени, отбрасываемые от окна, я увидела, что она улыбается.

– Привет! Как ты здесь оказалась? – прошептала я.

– Ну‑ у‑ у, попасть в твой сон для меня не составляет большого труда… – не без гордости произнесла Александра – Кстати, здесь забавно! – добавила она непринужденно, оглядывая мою комнату.

– Погоди. – Я села на постели. – Я сплю? И ты у меня во сне?

– Да. Это одно из моих свойств. Странно, мне кажется, я рассказывала тебе об этом… – невинно округлила глаза Александра.

– Ничего ты не рассказывала! – возразила я. – Но где ты сейчас? То есть где ты находишься… – сбилась я.

– У меня всё хорошо – я думаю, тебе достаточно это знать, – с мягкой улыбкой произнесла она. – Расскажи лучше ты, как ваши дела с Саймоном.

– Ох, это долгая история! – вздохнула я и принялась рассказывать Александре все события, начиная от похищения Саймона и заканчивая тем, что профессор нашел способ сделать его человеком.

Мы проболтали всю ночь, а утром я открыла глаза и поняла, что в комнате никого нет. Был ли это обычный сон или Александра действительно приходила ко мне, не знаю – в любом случае на душе стало радостно. Я достала из сумки оранжевый легкий сарафан и принялась подбирать бижутерию к нему, как вдруг зазвонил телефон. На дисплее высветилось " Антон".

– Полина, как ты? – спросил он.

– Нормально…

– Ты с этим парнем? – строго уточнил мой бывший босс.

– Да.

– Он тебя обижает? – допытывался Антон.

– Нет, конечно! – У меня не поворачивался язык сказать Антону, что я до сих пор не наладила отношения с любимым.

– Полина, я знаю, что ты не уйдешь от него. Но хотя бы послушай. Это непростой парень, я наводил о нем справки. Когда он жил в Бетте, его подозревали в контрабанде…

– Кто тебе наплел эти глупости? – возмутилась я.

– Ну… У меня есть свои каналы, – даже по телефону было слышно смущение в голосе Антона.

И тут меня осенило. Свои каналы! Конечно, он же всегда может обратиться за информацией к коллегам с телевидения!

– Антон, помоги мне, пожалуйста! Это очень важно! – попросила я.

– Что нужно сделать? – с готовностью поинтересовался он.

– Узнай, пожалуйста, у своих коллег с " Сочи‑ ТВ", кто рассказал им, что спасатель беттинского пляжа – морское существо…

– Вообще‑ то журналисты свои источники не разглашают… – озадаченно произнес Антон. Он явно не ждал такой просьбы.

– Для меня это вопрос жизни и смерти, – тихо добавила я. – И мне не к кому больше обратиться.

– Хорошо. Я перезвоню тебе.

Я оделась и вышла на террасу. На круглом столе стоял чайный сервиз, но к чаю никто не притрагивался, хотя все были в сборе. Я обратила внимание, что волосы у Саймона влажные – наверное, он уже был на море. Он был в светло‑ голубых джинсах и белой борцовке, которая оттеняла его удивительную матовую кожу. Любимый едва заметно улыбнулся мне и взглядом указал на свободный стул. Я села и уставилась на профессора – почему‑ то я думала, что сейчас он будет в сложных научных терминах объяснять нам, как собирается вернуть Саймону человеческую сущность.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒