ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ 15 страница

Ричард, сбитый с толку всем происходящим, сделал два шага назад и теперь, в этой свалке, не мог в случае чего прицельно выстрелить, чтобы не попасть в кого-то другого.

— Эй! — послышался голос Шейна, громкий и сердитый. Он взбегал по лестнице, глядя на них. — Хватит. Я отдам вам эту проклятую книгу. Просто оставьте нас в покое.

— Еще чего... — пробормотала Моника, злобно уставившись на него. Он ответил ей не менее свирепым взглядом, как бы давая понять, что на этот раз решил отказаться от правила не бить девушек. Причем с радостью. — Ричард, застрели его.

— Нет, — устало ответил Ричард. — Я коп и стреляю лишь в того, в кого мне приказано стрелять, а ты не мой начальник.

— Но когда-нибудь непременно буду.

— Тогда я и буду стрелять по твоему приказу, — ответил он. — Шейн. Поднимайся сюда.

— Сначала отпусти их.

— Невозможно, так что давай, тащи сюда свою задницу, пока я не решил, что обе они мне без надобности. — Чтобы придать своим словам побольше веса, Ричард взвел курок. Шейн медленно поднялся и остановился. — Где она?

— Книга? В безопасном месте. А где именно, ты никогда не узнаешь, Дик, если разозлишь меня.

Ричард выстрелил. Все — даже Моника — завопили, а Клер в шоке оглядела себя сверху донизу.

Он промахнулся. В двери Майкла возникла дымящаяся дыра.

Ох, он не промахнулся!

— Девочка! — устало сказал Ричард. — Я не в настроении. Я не спал тридцать шесть часов, сестра у меня чокнутая...

— Эй! — запротестовала Моника.

—... и ты не моя подружка по средней школе...

— И он не мой дружок по средней школе, Ричард!

— Суть в том, что я плевать хотел на тебя, твоих друзей и твои проблемы, поскольку для меня это не носит личного характера. Моника убьет тебя, потому что она чокнутая. Я убью тебя только в том случае, если ты вынудишь меня к этому. Договорились?

— Ну, это личный вопрос, — заметил Шейн. Ричард прицелился в Клер. Разница была не так уж велика, но она определенно почувствовала ее, как будто внезапно оказалась в самом луче прожектора, а не где-то с краю.

— Парень, я пошутил, сечешь? Пошутил! — воскликнул Шейн.

Она не могла оторвать взгляда от дула пистолета, не могла даже моргнуть. Может, если она будет упорно смотреть на пистолет, Ричард не станет стрелять. Она понимала, что это чушь, но...

Краем глаза она увидела, как Шейн потянулся себе за спину и достал книгу. В черной кожаной обложке.

«Ох, нет! Он правда собирается... Это невозможно. После всего, что произошло... »

Хотя она понятия не имела, как этого избежать.

Шейн продемонстрировал сначала пустую левую руку, потом поднял правую с Библией.

— Это она? — спросил Ричард.

— Богом клянусь.

— Моника, возьми ее.

Что она и сделала, сердито глядя на Шейна.

— Ты не мой дружок по средней школе, идиот.

— Замечательно. В таком случае я умру счастливым.

— Я застрелю любого, кто произнесет хоть слово, — кроме моей сестры, — заявил Ричард. — Моника?

Она открыла книгу.

— В ней прорезь. И другая книга. — Она замолчала, вглядываясь. — О господи! Это и впрямь она. А я была уверена, что эта дуреха морочит нам голову.

— У нее хватило ума не делать этого. Дай-ка мне взглянуть.

Моника показала Ричарду открытую Библию, и последняя слабая надежда Клер угасла. Потому что это была та самая обложка, с грубо вырезанным на ней символом.

Шейн действительно сдался.

Почему-то она не ожидала этого.

— Так теперь мы в расчете? — напряженно спросил Шейн. — Никакой стрельбы или чего-нибудь в этом роде.

Ричард взял Библию у Моники, захлопнул ее и сунул под мышку.

— Никакой стрельбы, — согласился он. — Я держу слово — убиваю, только если меня вынуждают. Так что спасибо, я терпеть не могу писать отчеты.

Он прошел мимо Шейна и начал спускаться по лестнице.

— Эй, постой! — крикнул Шейн. — Не хочешь забрать свою психованную сестрицу с собой?

Ричард остановился и вздохнул.

— Ладно. Моника, пошли.

— Не хочу, — ответила она. — Оливер сказал, что они мои.

— Оливера здесь нет, а я есть, и я говорю тебе, что мы уходим. Немедленно. — Она не двинулась с места. — Немедленно! Шевелись, если не хочешь поджариться.

Моника с издевкой послала воздушный поцелуй Клер и Шейну.

— Да. Приятного барбекю!

И пошла вниз вслед за братом, Джина за ней. Наверху осталась только Дженнифер. Выглядела она странно беспомощно, даже с ножом в руке.

Она наклонилась и положила его на пол.

— Моника подожгла дом. Вы должны выбраться отсюда, пока еще можно, и бежать, бежать, бежать. Скорее всего, это вас не спасет, но... Простите.

И она тоже ушла. Несколько мгновений Шейн смотрел им вслед, а потом опустился рядом с Евой на колени.

— Эй, как ты?

— Немного вздремнула, — ответила та дрожащим голосом. — Я думала, может, если я буду лежать, вам будет легче. Помогите мне встать. — Шейн и Клер взяли ее за руки и подняли; она покачивалась, будто у нее кружится голова. — Я правильно поняла? Ты действительно отдал книгу?

— Знаешь что? Да, я сделал это. Чтобы сохранить вам жизнь. А теперь можете ненавидеть меня.

Он хотел сказать еще что-то, но потом смолк, нахмурился и кивнул в глубину коридора.

Из-под двери спальни Клер выползала тонкая струйка дыма.

— О боже! — Клер метнулась к двери; ручка уже нагрелась. Она тут же отдернула руку и отступила. — Нужно выбираться отсюда!

— По-твоему, они позволят нам уйти? — спросил Шейн. — А я уж точно не допущу, чтобы этот дом сгорел. Как насчет Майкла? Он не может покинуть его!

Клер и думать забыла о Майкле, и слова Шейна отозвались в ней болью. Майкл в ловушке. Что случится с ним, если дом сгорит? Он умрет? Может ли он умереть?

— Пожарные машины! — закричала она. — Снаружи пожарные машины...

— Да, чтобы огонь не затронул ничего больше, — сказала Ева. — Уж поверь мне. Это для них самое легкое решение. Стеклянный дом погибает в пламени вместе со всеми его проблемными жильцами. Нам никто не поможет!

— Тогда мы сами должны справиться, — заявил Шейн. — Эй, Майкл! Ты здесь?

— Он здесь, — сказала Ева. — Я чувствую холод.

— Мы можем что-нибудь сделать?

Ева, казалось, была в недоумении.

— Да? Нет? Ох, может быть. Он говорит: «Может быть».

— «Может быть» — это мало. — Шейн открыл дверь комнаты Евы и стянул с постели стеганое черное одеяло. — Хватаем одеяла, полотенца, что угодно, тащим в ванную и пропитываем водой. Ох, и надо же выпустить Миранду! Потом будем ее ненавидеть.

Клер ногой выбила кресло из-под ручки, дверца шкафа распахнулась, и оттуда, кашляя, вывалилась Миранда. Бросив на них один-единственный взгляд, она устремилась к лестнице.

— Мои наряды! — закричала Ева, захватила полные руки вешалок с одеждой, побежала в комнату Майкла и грудой свалила их там.

— Не отвлекайся, Ева! — закричал Шейн. Он вставил в ванну затычку и несколько мгновений спустя вернулся, таща груду мокрой ткани. — Держитесь подальше.

Он ударом ноги распахнул дверь, и за ней Клер увидела, как огонь ползет по занавескам к потолку. Ее постель тоже горела, сильнее всего; видимо, отсюда Моника начала свою «работу».

— Осторожно! — закричала она, глядя, как Шейн сорвал занавески, бросил влажное одеяло на постель и начал затаптывать пламя.

— Нечего торчать тут! — крикнул он. — Одеяла! Полотенца! Вода! Шевелитесь!

Клер бросилась бежать.

Весь дом пропах дымом и прожженными матрацами, но в целом могло быть гораздо хуже. Комната Клер была в полнейшем беспорядке: кровать и занавески сгорели, на полу следы от пожара, на потолке темные пятна от дыма.

Тем не менее...

Шейн вылил еще воды на матрац, который уже промок насквозь, и рухнул у стены рядом с Клер и Евой.

— Наверно, они удивляются, почему мы не горим и не вопим, — сказала Ева. — Ведь это было бы логично.

— Пойди и взгляни.

— Ты пойди и взгляни. У меня была тяжелая ночь.

Клер вздохнула, встала и подошла к уцелевшему окну в дальнем конце комнаты. И не увидела ничего и никого. Ни вампиров, естественно, поскольку сейчас уже в небе сияло солнце, ни даже их лакеев-людей.

— Похоже, все покинули передовую, — сказала она.

В тишине послышался отдаленный звон... дверного колокольчика.

— Эй, вы что, заказали пиццу? — спросил Шейн. — Прекрасная мысль. Я жутко голоден.

— Бедненький, у тебя явно поврежден мозг, — бросила в ответ Ева.

— Еще бы! Ведь я чертовски голоден.

Внизу послышался грохот, и Шейн перестал улыбаться, его взгляд потемнел и сосредоточился.

— Полагаю, это конец, — сказал он. — Простите. Последняя позиция на Аламо[18].

Не говоря ни слова Ева обняла его. Клер подошла и обняла каждого из них по очереди. Шейна она не отпускала так долго, как позволяло время. А времени действительно оставалось немного, потому что шаги уже приближались к лестнице, и Клер ощутила сильный холод. Майкл был с ними. Может, этот холод — его версия объятия?

— Держись, — прошептала Ева ей на ухо.

Она кивнула и взяла Еву за руку. Шейн встал, загораживая их собой, и теперь она уже знала — это то, что всегда делает Шейн. Подняв бейсбольную биту, найденную в коридоре, он встал наготове.

— В этом нет никакой нужды, — донесся из коридора внизу негромкий, спокойный голос. — Ты, должно быть, Шейн. Привет. Меня зовут Амелия.

Клер удивленно раскрыла рот и выглянула из-за широкой спины Шейна. Светловолосая женщина-вампир со спокойным, непринужденным видом стояла перед ними, сложив руки.

— Можешь убрать эту штуку, — продолжала Амелия. — Уверяю, она тебе не понадобится.

Она повернулась и исчезла из дверного проема. Все трое недоуменно переглянулись.

«Ушла? » — одними губами спросила Ева.

Шейн выглянул из дверного проема и покачал головой: «Что она делает? »

Это стало ясно мгновение спустя, когда послышался негромкий щелчок и панель на другой стороне коридора повернулась.

Амелия открыла потайную дверь, вошла в нее и теперь поднималась по ступенькам.

— Думаю, у вас есть кое-какие вопросы, — крикнула она стоящим внизу. — И у меня тоже. По-моему, было бы разумно ответить на них друг другу. Если же нет, тогда, конечно, можете идти — но должна предупредить вас, что Оливер недоволен. А когда Оливер недоволен, он имеет привычку набрасываться, прямо как ребенок. С вами еще не закончили, так они говорят, mes petits[19].

— Голосуем, — сказал Шейн. — Я за то, чтобы уйти.

— Лучше остаться, — сказала Ева. — Куда бы мы ни побежали, толку не будет, и ты понимаешь это. Имеет смысл, по крайней мере, выслушать, что она хочет нам сказать.

Оба посмотрели на Клер.

— Я должна участвовать в голосовании? — спросила она.

— Почему же нет? Ты тоже квартиросъемщица.

— Ох! — Ей даже не требовалось обдумывать, что ответить. — Сегодня она спасла мне жизнь. Я не думаю, что она... ну, может, она и плохая, но, понимаете, не совсем плохая. Я за то, чтобы выслушать ее.

Шейн пожал плечами.

— Будь по-вашему. Идите вперед.

Амелия с удобством расположилась на старинном викторианском диване. Еще два вампира, оба в темных костюмах, очень тихо стояли по углам. Клер с трудом сглотнула, испытывая сильнейшее желание забрать назад свой «голос». Амелия улыбнулась ей, не разжимая губы, и сделала изящный жест в сторону кресла рядом с диваном.

— Клер. Ах, и Ева, как мило!

— Вы знаете меня? — удивилась Ева и оглянулась на двух других вампиров.

— Конечно. Я всегда уделяю внимание тем, кого изгоняют из дома. А твои родители вообще мои любимцы.

— Да-да, это все замечательно. Но кто, черт побери, вы такая? — спросил Шейн, грубовато, как обычно.

Мгновение Амелия удивленно разглядывала его.

— Я Амелия, — ответила она, как будто это объясняло все. — Мне казалось, ты знаешь, чей символ носил с самого рождения, мой дорогой.

Шейн явно разозлился. Естественно.

— Я не ношу никаких символов.

— Это правда. Не носишь теперь. Но все в этом городе носят или когда-то носили их, включая членов твоей семьи. Так или иначе, ты кому-то принадлежишь, телом и душой.

Шейн, в виде исключения, не стал отпускать никаких замечаний, просто буравил ее мрачным, сердитым взглядом. Ее, похоже, это ничуть не волновало.

— У тебя есть вопрос, — продолжала Амелия.

Он удивленно воззрился на нее.

— Да. Как вы вошли сюда? Оливер вот не смог.

— Прекрасный вопрос, четко сформулированный. И будь я любым другим вампиром, тоже не смогла бы. Однако этот дом в первую очередь мой. Я построила его, как построила несколько других таких же в Морганвилле. Я живу в каждом из них по очереди, и, пока я в нем нахожусь, он защищает меня от любого врага, человека или вампира. Когда меня в таком доме нет, он не пропускает внутрь вампиров, если его обитатели люди, и, конечно, людей, если его обитатели вампиры. Пока не будет дано соответствующее разрешение. — Она наклонила голову. — Я ответила на твой вопрос?

— Возможно. — Шейн ненадолго задумался. — Почему дом не защитил Майкла?

— Он дал Оливеру разрешение войти и, таким образом, лишился защиты дома. Однако дом сделал все возможное, чтобы уберечь его. — Амелия развела руками. — Возможно, помогло и то, что Оливер стремился не убить, а изменить его.

— Превратить в вампира, — сказала Ева.

— Да.

— Да! Я всегда хотела спросить, почему это не срабатывает. В смысле, вампиры продолжают кусать людей, но...

Амелия молчала. Казалось, она задумалась или что-то вспоминает; последовала долгая, неловкая пауза, прежде чем она снова заговорила.

— Кто-нибудь из вас, дети, имеет представление о геометрической прогрессии?

Клер подняла руку.

— И сколько вампиров потребовалось бы, чтобы превратить все человечество в вампиров, если бы это было так просто? — Клер открыла рот, и Амелия улыбнулась ей. — Моя дорогая, я не жду от тебя немедленного ответа, хотя, если ты проделаешь необходимые математические расчеты и в один прекрасный день получишь результат, мне будет интересно ознакомиться с ним. Истина в том, что мы заметно приблизились к этому в годы моей молодости, когда людей было гораздо меньше. А потом пришли к общему согласию — как впоследствии и люди, — что, возможно, популяция нашей добычи требует охраны. Поэтому мы... устранили знание о том, как создавать новых вампиров, просто перестав учить этому. Со временем оно затерялось, сохранившись только у старейших, а теперь утрачено полностью и осталось лишь в двух местах.

— Здесь? — спросила Клер.

— Здесь, — ответила Амелия, дотронувшись до своего виска. — И там.

Она кивнула на Шейна.

— Что? — одновременно воскликнули Клер и Ева.

Клер подумала: «О мой бог, я целовала его, а он вампир». Вдобавок Шейн выглядел странно. Не растерянным, нет. Скорее виноватым.

— Да. — Он сунул руку в карман голубых джинсов и достал оттуда маленькую книгу. На обложке значилось «Сонеты Шекспира». — Больше мне ничего в голову не пришло.

Он наклонил книгу, и из-под обложки выскользнули страницы, аккуратно отделенные от переплета.

— Очень умно, — сказала Амелия. — Ты дал им книгу не с тем текстом внутри, который они хотели, а то, что важно, сохранил. Мудрое решение. Как я уже сказала, Оливер, мягко говоря, недоволен, потому что он допустил, чтобы это, — она кивнула на страницы, — проскользнуло у него между пальцев. И вот я здесь, пришла к тебе, чтобы просить об одолжении.

Его глаза вспыхнули.

— Об одолжении? Вроде сделки?

— Да, Шейн. Я готова заключить сделку на то, что ты держишь в руке, и поверь мне, это единственная сделка, которая имеет значение, как я — единственный вампир, который что-то здесь значит. Я возьму книгу и уничтожу это последнее письменное руководство по созданию новых вампиров, что гарантирует мое дальнейшее выживание, поскольку враги не осмелятся пойти против меня из страха окончательно утратить то, что знаю я одна. — Она откинулась на подушки, спокойно разглядывая Шейна. — И за это ты и все обитатели этого дома получите мою защиту на любой, сколь угодно долгий срок. Все другие, менее значимые, контракты будут аннулированы — вроде того соглашения, которое ты через Оливера заключил с Брендоном.

— Оливер — босс Брендона? — спросила Клер.

— Босс? — Амелия задумалась и потом кивнула. — Да. Пожалуй. В то время как я не властна над Оливером, а он не властен надо мной. Пока ему недоступны секреты, которыми владею я, он не может свергнуть меня в Морганвилле и не может создать собственных сторонников, которые помогут ему победить моих. Мы... равны по силам.

Шейн перевел взгляд на книгу в своей руке.

— А она изменила бы это равновесие?

— Да, — ответила Амелия. — Эта книга в итоге привела бы к уничтожению нас всех. И вампиров, и людей. За нее я буду перед тобой в долгу, а я отдаю долги, можешь в этом не сомневаться.

Шейн мучительно долго обдумывал ее слова, а потом посмотрел на Еву. Она кивнула, как и Клер, когда он перевел взгляд на нее, испрашивая одобрения. Он поднял книгу.

— Майкл? Да или нет? — По прошествии нескольких долгих мгновений Шейн вздохнул. — Молчание — знак согласия. Ну, все, что разозлит Оливера, хорошо само по себе, так что...

Он протянул книгу Амелии.

Но она даже не шевельнулась, чтобы взять ее.

— Учтите, — сказала она, и ее глаза стали как лед, — как только с этим будет покончено, все изменится и для вас. Ваш Стеклянный дом останется, но вы будете неразрывно связаны между собой. Никто не сможет покинуть Морганвилль. Вам многое известно, и я не могу допустить, чтобы эти сведения вышли из-под моего контроля.

— Да... ну... если мы уйдем сейчас, нас поджарят. — Шейн по-прежнему протягивал ей книгу. — Возьмите ее. Оливер был прав в одном: она несет нам смерть.

— Aucontraire[20]. — Ее бледная рука взяла книгу. — Это фактически ваше спасение.

Она встала, оглянулась и вздохнула.

— Я скучала по этой комнате, и, надеюсь, она тоже скучала по мне. Когда-нибудь я вернусь.

Она нажала скрытый фиксатор на ручке кресла и без единого слова повернулась, собираясь уйти.

— Эй, а как же копы? — спросил Шейн. — Не говоря уж обо всех этих людях, которые пытались нас сегодня убить?

— Они подчиняются Оливеру. Я поставлю его в известность, что вам больше не должны причинять никаких неприятностей. Однако и вы в дальнейшем не должны нарушать мир. Если это произойдет по вашей вине, я вынуждена буду пересмотреть свое решение. И это было бы... прискорбно. — Она широко улыбнулась Шейну, обнажив при этом клыки. — Au revoir[21], дети. В будущем лучше заботьтесь об этом доме.

Охранники-вампиры удалились вместе с ней. В доме повисла тишина, витал запах дыма, но никаких новых звуков на лестнице. Клер сглотнула.

— Мм... И что нам теперь делать?

— Все, что сможем, — ответил Шейн. — Я проверю улицу.

Они все вместе спустились вниз — Шейн с бейсбольной битой, Ева с ножом Дженнифер, а Клер вооружилась отломанной ножкой кресла с торчащей острой щепой.

Дом опустел. Входная дверь была распахнута, и на улице полицейские машины съезжали с обочины, где они сгрудились вокруг большого черного «кадиллака». Лимузин тоже уезжал, в его затененных стеклах отражался ослепительный солнечный свет.

Все закончилось в считанные секунды. Ни машин, ни вампиров, ни Моники, ни Ричарда. Ни Оливера.

— Дерьмо! — сказал Шейн. Стоя на крыльце, он разглядывал то, что висело рядом с дверным звонком, — черную лакированную дощечку с символом на ней. С тем же самым символом, что и на обложке книги, которую он передал Оливеру. — Как это понимать? Что она сама и написала эту проклятую книгу?

— Уверена, что она, — ответила Ева. — Знаешь, точно такой же символ и на фонтане в центре. Это символ основателя города.

— Значит, она и есть основатель, — сказал Шейн.

— Ну, кто-то же должен был это сделать.

— Да, но я считал, что этот кто-то давно мертв.

— Забавно, — сказала Клер, — но, мне кажется, этот кто-то и впрямь не очень-то живой.

В ответ на это Шейн рассмеялся, Ева фыркнула, и Шейн обхватил Клер за плечи.

— Так ты бросаешь университет или нет? — спросил он.

— Нет, если я не могу покинуть город. — Клер стукнула себя по голове. — О господи! Я никогда не смогу покинуть этот город! А как же Калтех? И мои родители?

Шейн поцеловал ее в лоб.

— Это проблемы завтрашнего дня. В данный момент я рад уже тому, что это завтра вообще наступит.

Ева закрыла входную дверь, но ее тут же снова распахнул ветер.

— Думаю, нам понадобится новая дверь.

— Думаю, нам понадобится целый супермаркет «Все для ремонта».

— Интересно, а там продают осиновые колья? — спросила Клер. Шейн и Ева тупо уставились на нее. — Глупый вопрос. Неважно.

Уборка дома заняла почти весь день — учитывая сломанную мебель, разбитые стекла, входную и заднюю двери, а также вытаскивание на обочину испорченного матраца Клер. Они сидели за обедом, когда солнце скрылось за горизонтом, и Клер услышала стук падающего на пол тела, а вслед за тем такие звуки, будто кто-то безуспешно пытался облегчить желудок.

— Майкл вернулся, — сказала Ева таким тоном, как будто он пришел домой из школы. — Ладно, продолжайте есть, ребята.

Прошло довольно много времени, прежде чем она и Майкл появились, держась за руки. Шейн встал, улыбнулся и вскинул руку. Майкл шлепнул по ней.

— Неплохо, брат, — сказал Майкл. — Девочки предоставили тебе достаточно времени, чтобы совершить подмену.

— Хотя они об этом не знали. Да. Получилось. — Шейн был явно доволен. — Видишь? Не все мои планы оканчиваются провалом. Лишь большинство из них.

— Пока у нас не появятся основания сделать другой вывод. — Майкл подтянул кресло к столу. — Что у нас... Ох, ты шутишь! Чили?

— Никому неохота идти в магазин.

— Да уж. — Майкл закрыл глаза. — Я молюсь. Может, и вам следует. Это похоже на чудо — что мы сумели устоять.

Говорил он серьезно или нет, но Клер послала благодарственную молитву на Небеса и думала, что другие поступили так же. Поэтому, когда в дверь позвонили, это тоже показалось очередным чудом.

— По крайней мере, сейчас они ведут себя вежливее, чем когда пытались убить нас, — проворчал Шейн.

Майкл встал и направился к двери. Слегка замешкавшись, все последовали за ним.

Когда Майкл открыл дверь, снаружи, в свете лампы над крыльцом, стоял средних лет мужчина с редкой бородкой и большущим шрамом на одной стороне лица, одетый в черную кожу, как мотоциклист. За его спиной маячили еще двое парней, помоложе и покрупнее.

Байкеры. Клер чуть не подавилась оставшимся во рту куском чили.

— Сын, — заговорил мужчина, глядя мимо Майкла на Шейна. — Получил твое сообщение. Кавалерия прибыла. — Он перешагнул через порог, игнорируя Майкла, будто того тут вовсе не было. — Пора тебе снова в седло. Я шесть проклятых месяцев ждал твоего звонка. Что тебя задержало? Неужели столько времени ушло, чтобы найти главного кровососа?

Все вместе они вернулись в гостиную. Майкл бросил взгляд на Шейна — у того пылало лицо, и он старался ни с кем не встречаться взглядом.

— Ситуация изменилась, папа, — промямлил он.

— Ничего не изменилось, — изрек отец Шейна и повернулся лицом к ним, уперев руки в боки. — Мы прибыли сюда, чтобы надрать кому следует задницу и убить проклятых вампиров, как и собирались все время. Расплата за Алису и твою мать. Этого не изменит ничто.

— Папа, сейчас все по-другому, и мы не можем...

Отец Шейна, быстрый как змея, схватил его за волосы. На руке у него были татуировки, со временем превратившиеся в безобразные темно-голубые кляксы. Он откинул голову Шейна назад.

— Не можем? Не можем? Мы собираемся сжечь весь этот город, парень, как и договаривались. И ты не заставишь меня передумать.

— Эй! — резко сказал Майкл и протянул руку к отцу Шейна.

Когда Майкл коснулся его, что-то произошло, — как будто проскочил электрический разряд, осветивший комнату голубовато-белым светом. Волоски на руках Клер встали дыбом. Майкл отлетел назад и ударился о стену в полном ошеломлении.

— Нет! — закричал Шейн и попытался вырваться, но не смог. — Папа, нет!

Отец Шейна кивнул одному из своих приятелей-байкеров.

— Ага! Он один из них, — заявил он. — Займись им.

Парень кивнул, вытащил из-за пояса нож и двинулся в сторону Майкла.

— Нет! — завопил Шейн.

Клер сделала неуверенный шаг вперед и остановилась, наткнувшись на взгляд широко открытых голубых глаз Майкла. Ева вопила как сумасшедшая, и Шейн тоже.

«Миранда видела это», — подумала Клер.

Майкл стоял на том самом месте ковра, куда указывала Миранда, когда говорила: «И он умер... прямо... здесь». Она имела в виду не его первую смерть.

Она имела в виду вторую.

— Ребята, держитесь подальше! — резко сказал Майкл, когда Ева метнулась к нему и оказалась между ним и байкером.

Майкл все еще пятился. Вид у него был испуганный. По-настоящему испуганный. Он не боялся вампиров и всех их прихвостней, но сейчас...

По быстроте, с которой двигался байкер, он уступал только вампирам; Клер даже не успела разглядеть, что произошло, просто услышала глухой стук, когда Майкл рухнул. Байкер прижал его одной мощной рукой к полу, а другой занёс над ним нож.

— Нет, папа, господи, я сделаю все, что пожелаешь!

— Заткнись! — Отец Шейна отшвырнул его на диван. Клер подбежала к нему и обняла. — Конечно, сделаешь! Вы трое расскажете мне, каких вампиров нужно убить сначала. Потому что теперь мы против них, помните об этом.

— Трое? — слабым голосом спросила Ева. Она завороженно смотрела на Майкла, байкера и занесенный нож.

— Трое, — ответил отец Шейна и кивнул байкеру.

Нож опустился, и все пронзительно вскрикнули.

[1] МТИ — Массачусетский технологический институт. (Здесь и далее прим. перев. )

[2] Калтех — Калифорнийский технологический институт.

[3] Имеется в виду 90 градусов по Фаренгейту, то есть за тридцать по Цельсию.

[4] «Мюнстеры» — американский комедийный телесериал начала 1960-х годов о семействе монстров.

[5] «Плавники» — модная деталь в автодизайне США 1950-х годов: заднее крыло, острым гребнем возвышающееся над уровнем крышки багажника.

[6] «Техасская резня бензопилой» — фильм ужасов американского режиссера Тоба Хупера, вышедший на экраны в 1974 году. В 2003 году вышел ремейк фильма (режиссер Маркус Ниспель).

[7] Чили — в данном случае «жгучий перец с мясом», то есть говяжий фарш с острым соусом из жгучего красного перца с пряностями и фасолью.

[8] Мексиканский пирожок из кукурузной лепешки с начинкой из рубленого мяса, томатов, сыра и салатных листьев.

[9] «Любовный треугольник», жизнь втроем (фр. ).

[10] Чили-дог — иначе хот-дог, который подается с чили и мелко нарезанным сыром.

[11] АП — ассистент преподавателя.

[12] Вездеход, существует как в военной, так и в гражданской модификации.

[13] «Хилтон» — сеть дорогих отелей.

[14] «Уолмарт» — сеть универсальных магазинов, где продаются товары по ценам ниже средних.

[15] Per capita — на душу населения (лат. ).

[16] Дельта — четвертая буква греческого алфавита, имеющая форму треугольника.

[17] «Табаско» — острый соус к мясным блюдам.

[18] Аламо — испанская католическая миссия-крепость, место героической обороны двухсот техасских повстанцев во время борьбы за независимость; все защитники погибли во время осады крепости.

[19] Мои маленькие (фр. ).

[20] Напротив (фр. ).

[21] До свидания (фр. ).

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 11 12 13 14 1516