ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ 8 страница

— Что ты пообещал ему? — закричала она.

Шейн с силой захлопнул дверь и двинулся по коридору, но дорогу ему преградил Майкл. И выглядел он очень рассерженным.

— Ответь ей, — сказал он. — Черт побери, что ты сделал, Шейн?

— Ах, теперь тебя это волнует. А где, черт побери, ты был раньше? Я звонил! Я приходил и искал тебя. Черт, я даже взломал замок в твоей комнате!

Взгляд голубых глаз Майкла переместился с Шейна на Клер и обратно.

— Я был занят.

— Ага, сегодня ты был занят. Ладно, дело твое. Тебя не оказалось тут, и я вынужден был сам принять решение. Что я и сделал.

— Шейн! — Майкл схватил его за руку, заставив остановиться. — Думаю, она заслуживает ответа. Мы все его заслуживаем.

За его спиной из-за угла показалась Ева и остановилась, сложив на груди руки.

Шейн издал короткий, хриплый смешок.

— Напускаешь на меня девушек? Недостойный прием, парень. Недостойный прием. Что, мужчины не могут сами между собой разобраться?

— Ева утверждает, что ты разговаривал с Брендоном.

Клер из-за плеча Шейна смотрела, как идет борьба.

— Да. Разговаривал. Пришлось. В смысле... Послушай, в нее плеснули кислотой, а проклятые копы даже не... Я вынужден был обратиться к первоисточнику. Ты сам учил меня этому.

— Ты заключил с Брендоном сделку, — сказал Майкл, и Клер услышала болезненную дрожь в его голосе. — Ох, черт побери, Шейн! Скажи, что нет.

Шейн пожал плечами, избегая взгляда Майкла.

— Парень, дело сделано. Не стоит так кипятиться. Это всего дважды. И он не может высосать меня досуха.

— Дерьмо! — Майкл с силой стукнул рукой по дверной коробке. — Ты даже толком не знаешь ее! Нечего устраивать из этого крестовый поход!

— Я ничего такого не делаю!

— Она не Алиса! — закричал Майкл, и это был самый громкий крик, который Клер слышала в своей жизни.

Она вздрогнула и отступила назад; то же самое сделала Ева за спиной Майкла.

Шейн застыл — как будто просто не мог двинуться с места. Просто стоял, повесив голову.

И потом набрал в грудь воздуха, поднял голову и встретил яростный взгляд Майкла.

— Я понимаю, что она не Алиса, — спокойно, даже холодно заговорил он. — Сдай назад, Майкл, и перестань думать, что я все еще тот неразумный паренек, которого ты знал когда-то. Я знаю, что делаю, и ты не мой папочка.

— Для тебя я примерно то же, что называют семьей! — Теперь Майкл не кричал, но Клер слышала, как гнев кипит в его голосе. — И я не позволю тебе разыгрывать из себя героя. По крайней мере, сейчас.

— Мне и не пришлось бы, если бы ты не скрывался неизвестно где, а вышел вперед и прикрыл мне спину!

На этот раз Шейн оттолкнул Майкла с дороги, поднялся по лестнице и хлопнул дверью своей комнаты. Майкл стоял, глядя ему вслед, пока Клер не сделала шаг вперед. И тут же замерла, почувствовав на себе его взгляд и опасаясь, что на нее он рассердится еще сильнее, чем на Шейна. В конце концов, это она во всем виновата...

— Иди, садись, — сказал он. — Я приготовлю тебе что-нибудь поесть.

— Я не...

— Ты должна. Садись. Ева, посмотри за ней, если что.

Он взял Клер за руку, на мгновение сжал ее и отступил в сторону, открывая ей дорогу к кушетке. Она со вздохом облегчения рухнула на нее и уткнулась лбом в ладони. Господи, какой ужасный день! А ведь начинался он так... и Шейн... но...

— Ты понимаешь, что сделал Шейн? — спросила Ева, плюхнувшись рядом. — Какую он заключил сделку?

— Нет. — Она чувствовала жар, слабость и определенно не хотела есть. Однако Майкл не в том настроении, чтобы принять в качестве ответа «нет». — Я понятия не имею, что происходит.

— Шейн обещал два... мм... сеанса Брендону в обмен на то, чтобы тот оставил тебя в покое.

— Он... что?

Клер в полном смятении подняла взгляд. Неужели Шейн гей? Эта мысль никогда не приходила ей в голову...

— Сеансы... мм... укусов, понимаешь? — Ева оскалила воображаемые клыки. — Соглашение состоит в том, что Брендон может укусить его — дважды. Это ни в коем случае не убьет его. Не ради пищи, ради удовольствия. И силы. — Ева пригладила гофрированную юбку и с хмурым видом посмотрела на свои короткие черные ногти. — Майкл правильно сердится из-за этого. Не убить — еще не значит не причинить вреда. И Брендон имеет большой опыт в заключении сделок, а Шейн нет.

Каким-то образом Клер уже поняла это — по тому, как вел себя Шейн, по тому, как Брендон наблюдал за ними, по тому, как сильно рассердился Майкл. Шейн не просто велел Брендону отвязаться от нее и дал какое-то дурацкое обещание. Шейн обменял свою жизнь на ее — или как минимум рискнул своей жизнью.

Клер потрясенно открыла рот, и от страха по коже побежали мурашки, да так сильно, будто ее кололи иголками.

— Но если его укусят, он... он не?..

— Не превратится в вампира? — Ева покачала головой. — Это так не действует, иначе, будь уверена, к настоящему времени Морганвилль уже превратился бы в Метрополис не-мертвых. За всю свою жизнь я ни разу не слышала, чтобы кто-то стал вампиром от укуса. Здешние вампиры по-настоящему стары. Может, Шейн выглядел бы и неплохо с клыками, но... — Она принялась перебирать складки на юбке. — Дерьмо! Глупость. Почему не я? Не в том смысле, что я так уж жажду... больше нет... но... для парней это хуже.

— Хуже? Почему?

Ева пожала плечами, но Клер отчетливо видела, что она не хочет отвечать на этот вопрос.

— Шейн не способен справиться с этим. Парень, который будет драться за последний хот-дог, а ведь он даже не любит хот-доги. Этим чудиком очень легко управлять. — Она беспокойно заерзала и добавила: — И я боюсь за него.

Когда Майкл вернулся в гостиную, Ева вскочила и забегала по комнате, складывая вещи, передвигая их с места на место, пока Майкл знаком не отослал ее прочь. И она удалилась под предлогом, которого Клер не расслышала, и застучала каблуками вверх по лестнице.

Майкл вручил Клер тарелку.

— Чили. Извини. Ничего другого нет.

Она набрала полную ложку, поскольку привыкла делать то, что ей велят... но в то мгновение, как чили коснулось ее языка, поняла, как сильно проголодалась. Проглотила, почти не жуя, и тут же зачерпнула следующую ложку, даже не отдавая себе в этом отчета. Шейну определенно стоит открыть собственный бизнес, чили его конек.

Майкл уселся в кожаное кресло слева от нее, взял гитару и начал настраивать ее с таким видом, будто сцена с Шейном вообще не имела места. Клер ела, украдкой бросая на него взгляды; он склонился над инструментом, извлекая негромкие, звучные ноты.

— Ты не сердишься? — в конце концов, пробормотала она.

— Сержусь? — Он вскинул голову с вьющимися светлыми волосами. — Сердиться — это слово применимо, когда твою машину заденут на шоссе, Клер. Нет, я боюсь. И стараюсь придумать, что со всем этим делать.

Она на несколько мгновений перестала жевать, но потом продолжила — делу не поможет, если она задохнется, подавившись едой.

— Шейн опрометчивый, — продолжал Майкл. — Он хороший парень, но соображает порой туговато. Я должен был подумать о нем, прежде чем позволить тебе жить тут.

Клер проглотила то, что было у нее во рту. Еда внезапно приобрела кисловатый привкус, и она положила ложку.

— Мне?

Пальцы Майкла лежали на гитарных струнах.

— Ты знаешь, что случилось с его сестрой?

Алиса. Это имя выкрикнул Майкл, чем явно причинил боль Шейну.

— Она умерла.

— Шейн парень незамысловатый. Если он опекает кого-то, то готов на все. Алиса... Алиса была прелестным ребенком, а он — настоящим старшим братом, со всеми вытекающими. Он готов был умереть, за нее. — Майкл медленно покачал головой. — Ну, это едва и не произошло. Соль в том, что сейчас Алисе было бы примерно столько лет, сколько тебе, и ты пострадала от тех же сук, которые убили его сестру, стремясь добраться до него. Поэтому... Да, он сделает все — все, что угодно, — только бы не переживать это снова. Пусть ты не Алиса, но он расположен к тебе и, что еще важнее, ненавидит Монику Морелл. Ну он и... — Казалось, Майкл не в состоянии говорить; несколько мгновений он просто смотрел в пространство, но потом все-таки продолжил: —... заключил с вампирами в этом городе сделку, которая не убьет его, но разъест изнутри. Я собственными глазами видел, как это происходило с моими родственниками, прежде чем они убрались отсюда. И родители Евы. Ее сестры. Если Шейн пройдет через это, он погибнет.

Клер встала.

— Он не пройдет через это, — заявила она. — Я ему не позволю.

— Как конкретно ты собираешься остановить его? Черт, даже я не могу остановить его, а он по большей части прислушивается ко мне.

— Послушай, Ева сказала... Ева сказала, что этим городом владеют вампиры. Это правда? На самом деле?

— Да. Они здесь так давно, что никто и не припомнит, с каких пор. Живя здесь, ты должна смириться с этим. Не можешь — уходи.

— Но они ведь не бегают по городу, кусая, кого попало?

— Это было бы слишком грубо, — мрачно ответил Майкл. — Они в этом не нуждаются. Все в городе — все его жители — платят налог. Кровью. Сдают в больницу две пинты в месяц.

Клер вытаращилась на него.

— Я не буду!

— Детки из университета не делают этого. Они платят налог другим способом. — Вид у него сделался совсем угрюмый. Она поняла, что он сейчас скажет, и от ужаса к горлу подступила тошнота. — Вампы заключили с универом сделку. Они забирают два процента в год. Раньше было больше, но, думаю, у них начались неприятности. Они оказались на грани того, что все просочится в средства массовой информации. Телевизионщики обожают такие вещи, как исчезновение хорошенькой, молоденькой студентки. Клер, что у тебя на уме?

Она сделала глубокий вдох.

— Если вампы действуют так планомерно, тогда у них должна быть... ну, ты понимаешь, структура. Они не могут все делать только своими руками. И у них должен быть кто-то главный.

— Правильно. У Брендона есть босс, а у его босса, наверно, свой босс.

— Так вот, мы должны заключить сделку с его боссом, — сказала Клер. — На что-то другое, не на то, что Брендон укусит Шейна.

— Всё?

— Они наверняка хотят чего-то. Чего-то большего по сравнению с тем, что у них уже есть. Нам просто нужно выяснить, что это.

Со стороны лестницы послышался скрип. Клер и Майкл дружно повернули головы. Там стояла Ева.

— Я не слышал, как ты подошла, — сказал Майкл.

Без обуви, только в черно-белых колготках — даже у них на носках были маленькие черепа — Ева спустилась по ступеням и заявила:

— Я знаю, чего они хотят. Только вряд ли мы сумеем найти это.

Майкл вперил в нее долгий взгляд. Ева выдержала его. Она направилась прямо к нему, и внезапно Клер ощутила, что во всем происходящем есть оттенок чего-то очень личного. Может, дело и том, как он смотрел на нее, или в том, как она улыбалась ему, но Клер заерзала и начала изучать стопку книг, лежащую на конце стола.

— Я не хочу, чтобы ты впутывалась в это, — сказал Майкл.

Уголком глаза Клер разглядела, как он взял Еву за руку.

— Шейн уже впутался. И Клер тоже. И даже ты впутался! Ты же знаешь, я терпеть не могу оставаться в стороне. Кроме того, если существует способ насолить Брендону, я всегда за. Этот парень просто напрашивается, чтобы ему воткнули в глаз симпатичный такой, острый кол.

Они все еще держались за руки. Клер кашлянула, и Майкл отдернул руку.

— Что это? Чего они хотят? — спросила она.

Ева усмехнулась.

— О, тебе понравится, — ответила она. — Они хотят какую-то книгу. И ты, девочка, как настоящий книжный червь, более чем другие, имеешь шанс найти ее.

В Морганвилле действовало множество правил, которых Клер даже вообразить бы не смогла. Одно из них — кровавый налог. Интересно, мелькнула мысль, как Майклу удается его не платить? Или он просто не может? Раз не в силах покинуть дом?

Сидя со скрещенными ногами на полу, с записной книжкой в руках, она открыла чистую страницу и написала заголовок:

ПЛЮСЫ ДЛЯ ВАМПИРОВ.

Под ним колонкой последовали записи:

кровавая дань,

защита,

услуги,

сделки.

— Ох, добавь еще «комендантский час», — сказала Ева.

— А что, есть комендантский час?

— Да, конечно, только не для студентов. Вампам по фигу, если студенты бродят по ночам, потому что, понимаешь... — Ева изобразила клыки, впивающиеся в шею. Клер сглотнула и кивнула. — Но для местных? О да.

— Почему это плюс для них?

— Им не приходится беспокоиться о том, кого можно кусать, а кого нет. Если ты ночью на улице, ты для них ланч.

Клер добавила в запись:

комендантский час.

Она перевернула страницу и написала:

МИНУСЫ ДЛЯ ВАМПИРОВ.

— Чего они боятся? — спросила она.

— Не думаю, что мы покончили с плюсами, — заявил Майкл. Он сидел на полу рядом с девушками... но ближе к Еве, как заметила Клер. — Ты еще многое упустила.

— Ой, пусть девочка действует, как ей кажется лучше, — сказала Ева. — Это не так мрачно. Очевидно, они не любят дневной свет...

Клер записала.

— И чеснок... серебро... мм... освященную воду...

— Уверена? — спросил Майкл. — Мне всегда казалось, что они притворяются насчет многого из того, о чем ты говоришь.

— Зачем им это?

Клер ответила, не отводя взгляда от записной книжки:

— Потому что так легче скрыть, что именно может причинить им вред на самом деле. Я все равно запишу, но, может, и не все тут правда.

— Огонь — это точно, — сказал Майкл. — Еще ребенком я видел, как умер вампир. Это было как-то связано с местью.

Ева в ответ глубоко вздохнула:

— Ох, да. Я слышала об этом. Том Салливан. Клер широко распахнула глаза.

— Так звали вампира?

— Не вампира, — ответил Майкл. — Парня, который убил его. Томми Салливан. Он был вроде как не в себе, много пил, что здесь не редкость. У него была дочь. Она умерла. Он винил в этом вампиров, поэтому облил одного из них бензином и поджег. Прямо посреди ресторана.

— И ты видел это? — спросила Клер. — Сколько же тебе было лет?

— В Морганвилле быстро взрослеют. Суть в том, что на следующий вечер состоялся суд. У Томми практически не было никаких шансов. Он был мертв еще до того, как взошло солнце. Однако огонь... срабатывает. Надо просто, чтобы тебя не поймали.

Клер записала: «Огонь».

— А как насчет колов?

— Ты же видела Брендона, — ответила Ева. — Хочешь попробовать подойти к нему так близко, чтобы заколоть? Я пас.

— Но они срабатывают?

— Думаю, да. Покупая дерево, ты должна заполнить специальную форму.

Клер записала.

— А крест?

— Определенно.

— Почему?

— Потому что они злые, бездушные, сосущие кровь маньяки?

— У меня в шестом классе был точно такой учитель физкультуры, но он не боялся креста.

— Странно, — сказала Ева. — Потому что здесь нет ни одной церкви, и, насколько мне известно, крест можно раздобыть единственным способом — сделать его самому. Кроме того, эти ребята росли — дико думать, что они тоже росли, правда? — когда религия была нечто большее, чем просто поход в церковь по воскресеньям. Это была неотделимая часть жизни, каждый день, каждую минуту, и Бог всегда был тут как тут, чтобы покарать грешников.

— Теперь нет, — пробормотал Майкл. — Бог ушел отсюда.

— Не хочу оскорбить большого парня, Майкл, но он сам допустил, чтобы его «ушли», — бросила Ева. — Ты знаешь, сколько ночей я провела в постели, молясь: «Дорогой Боженька, пожалуйста, прогони всех этих плохих людей»? Да, отчасти это срабатывало. — Майкл открыл рот, собираясь что-то сказать, но она опередила его. — Только, пожалуйста, не говори, что Бог любит меня. Если бы Он и вправду любил меня, то уронил бы мне на колени автобусный билет до Остина, чтобы я могла покинуть этот город раз и навсегда.

Ева говорила все это довольно сердитым тоном. Клер постукивала ручкой по записной книжке, не встречаясь с ней взглядом.

— Как они удерживают людей от того, чтобы покинуть город? — спросила она.

— Они их не удерживают. Некоторые уезжают. В смысле, Шейн же уезжал, — сказал Майкл. — Думаю, на самом деле тебя интересует, как они удерживают уехавших от рассказов о том, что тут происходит? И вот тут наблюдается некоторая странность.

— В чем? — пробормотала Клер.

Ева рассмеялась.

— Сам я не знаю, потому что никогда не уезжал из города, но Шейн говорит, что, стоит удалиться примерно на десять миль от Морганвилля, возникает жуткая головная боль, а потом ты просто... начинаешь все забывать. Сначала не можешь вспомнить название города, потом — как туда добраться, а потом — что в городе есть вампиры. И какие-то правила. Он просто... больше не существует для тебя. Все возвращается, если ты приезжаешь обратно, но за его пределами ты не можешь никому рассказать о Морганвилле, потому что просто ничего не помнишь.

— До меня доходили слухи, — сказала Ева, — что некоторые начинают вспоминать, но с ними... — Она сделала жест, как бы перерезая себе горло. — Убойная команда.

Клер задумалась о том, что может вызвать подобную потерю памяти. Наркотики? Или... что-то типа местного энергетического поля? Или... Ладно, на этот счет у нее нет никаких идей. Но все это похоже на магию, а магия заставляла ее нервничать. Предполагается, что и сами вампиры — магические существа; эта мысль заставила ее нервничать еще больше. Магии не существует. Не должно существовать. Это просто... неправильно. И оскорбительно для науки, которой она так предана.

— Ну и что все это нам дает? — спросил Майкл.

Закономерный вопрос.

Клер перевернула еще страничку, записала «потеря памяти после отъезда из города» и сказала:

— Если мы собираемся выработать какой-то план, нам нужно знать о них как можно больше — чтобы иметь возможность оценить, хорош он или нет. Поэтому продолжайте говорить. Что еще?

Так продолжалось до самой ночи. Дедушкины часы торжественно отбили девять часов, потом десять, потом одиннадцать. Было почти двенадцать, и Клер исписала большую часть страниц в записной книжке, когда поглядела на Майкла, Еву и спросила:

— Есть еще что-нибудь? — В ответ они отрицательно покачали головами. — Ладно. Тогда расскажите мне об этой книге.

— Мне мало что известно, — ответила Ева. — Просто около десяти лет назад они дали объявление, что ищут ее. И как я слышала, заставили людей прочесать все библиотеки, книжные магазины и любые места, где ее могли спрятать. Но знаете, что самое странное? Вампы на самом деле не могут прочесть ее.

— Ты имеешь в виду, что она написана на каком-то другом языке?

Майкл вскинул брови.

— Не думаю, что все так просто. Ведь каждый из этих кровососов владеет, по крайней мере, дюжиной языков.

— Мертвых языков. — Они недоуменно уставились на Еву, и она усмехнулась. — Что? Это же забавно!

— Может, они не могут читать ее по той же причине, по которой люди ничего не помнят за пределами города, — медленно заговорила Клер. — Наверное, что-то или кто-то не хочет, чтобы они это сделали.

— Очень сомневаюсь, но мыслишь ты в верном направлении, так что все в порядке, — заявила Ева. — Важно вот что: мы знаем, как она выглядит.

— И как?

Клер приготовилась записывать.

— Книга в коричневом кожаном переплете...

— Какой?

— Коричневый кожаный переплет — не такая уж редкость, когда речь заходит о книгах, — сказала Клер.

— На обложке символ.

— Какой?

Ева закатала рукав черной ячеистой рубашки и продемонстрировала Клер предплечье. Там был вытатуирован голубой символ, похожий на букву «омега», только с несколькими дополнительными завитками на нем. Довольно простой, но Клер определенно ничего такого прежде не видела.

— Поскольку они искали книгу, то всем детям в защищенных семьях сделали такую татуировку, чтобы мы не забыли, как этот символ выглядит.

Клер хотелось спросить, сколько лет было Еве, когда ей сделали татуировку, но она не решилась, просто старательно перерисовала символ в записную книжку.

— И никто не нашел ее. Они уверены, что книга существует?

— Похоже, да. Спорю, они ищут ее по всему миру. Видимо, она очень важна для них.

— Есть идеи почему?

— Никто не знает, — ответил Майкл. — Я еще в детстве всех расспрашивал, поверь. Никто даже понятия не имеет. В том числе и сами вампиры.

— Но как они могут искать что-то, даже не понимая зачем?

— Я не говорю, что вообще никто не знает зачем. Но у вампиров существует своя иерархия, и те, с которыми я разговаривал, не принадлежали к верхним слоям. Суть в том, что раз мы не в состоянии это выяснить, то нечего и время впустую тратить, задаваясь такими вопросами.

— Хорошо бы узнать. — Клер записала рядом с символом книги «содержание неизвестно» и подчеркнула тремя линиями. — Значит, если мы сумеем найти эту книгу, то сможем в обмен получить гарантию того, что Моника оставит меня в покое, а сделка Шейна отменяется.

Майкл и Ева посмотрели друг на друга.

— Ты что, не поняла? Вампы уже перевернули Морганвилль сверху донизу в поисках этой книги, — сказала Ева.

Клер вздохнула, перелистала назад несколько страниц и нашла нужную запись. Майкл и Ева выгнули шеи, чтобы тоже увидеть.

«Вампиры не могут прочесть ее».

Они снова озадаченно посмотрели друг на друга.

— Я собираюсь посидеть в библиотеке, — заявила Клер. — И нам кое-что понадобится, кое-какие материалы.

— Для чего? — спросила Ева.

Она явно не ухватила суть — в отличие от Майкла.

— Чтобы сфальсифицировать книгу? — спросил он. — Ты правда считаешь это возможным? Что, по-твоему, произойдет, когда они поймут, что мы смошенничали?

— Плохая идея, — сказала Ева. — Очень, очень плохая идея.

— Ребята, если мы будем осторожны, — терпеливо объяснила Клер, — они никогда не заподозрят, что у нас хватило ума сотворить что-либо подобное. Не говоря уж о храбрости. Мы вручим им подделку — до сих пор у них не было и этого. Может, они и разозлятся, но на того, кто сделал ее, а не на того, кто нашел.

Они уставились на нее с таким выражением на лице, точно видят впервые.

Майкл покачал головой.

— Плохая идея, — сказал он.

Может, и так. Но она все равно собиралась попытаться.

Она так устала, что не могла даже уснуть, да и спина болела. Кроме того, невыносима была мысль о том, что придется ждать еще целую ночь, прежде чем начать действовать. Брендон не похож на тех парней, которые не торопятся отомстить, а Шейн... Шейн не похож на тех парней, которые уклоняются от исполнения своей части сделки.

«Если он настолько глуп, чтобы согласиться на укус, прекрасно, но меня в качестве оправдания этой своей глупости пусть не использует».

Шейн весь вечер не выходил из своей комнаты. Клер старательно прислушивалась у его двери, но оттуда не доносилось ни звука. Ева изобразила, как он надевает наушники и включает невидимую стереосистему. Клер вполне могла понять его; она и сама прибегала к тому же методу, отгораживаясь от шума окружающего мира.

Ева одолжила ей лэптоп — устаревший, громоздкий, черный, тяжелый, с наклейкой биологической опасности на крышке. Когда Клер подключила его к широкополосной связи и загрузила, появившаяся на рабочем столе картинка изображала мультипликационную старуху с косой, которая вместо косы держала дорожный знак с надписью «Морганвилль» и стрелкой, указывающей вниз.

Клер открыла пару папок — с чувством вины, но не сумев побороть любопытство, — и обнаружила, что они забиты стихами. Еве нравилась смерть, или, точнее, ей нравилось писать о смерти. Цветисто, романтически — сплошь тоска, и кровь, и залитый лунным светом мрамор... А потом Клер обратила внимание на даты. Последнее стихотворение было написано три года назад, когда Еве было... пятнадцать? В те времена она идеализировала вампиров, но потом что-то изменилось. Ни одного нового стихотворения за последние три года...

— Ну как, нормально работает? — спросила Ева, входя в комнату.

Клер подпрыгнула, испытывая острое чувство вины, подняла большой палец и открыла Интернет.

— Хорошо. Я позвонила своей кузине в Иллинойс. Она разрешила нам использовать ее счет, но я завтра утром должна послать ей деньги. Вот номер. — Она протянула Клер клочок бумаги. — Ты же не хочешь, чтобы ее убили?

— Нет. Я не буду брать много в одном месте. Люди постоянно покупают кожу, инструменты и подручные материалы, в том числе бумагу. Кстати, насколько предположительно стара эта книга?

— Она древняя.

— На пергаменте?

— Это такая бумага?

— Пергамент — самый старый вид материала, который использовали при изготовлении книг, — ответила Клер. — Баранья кожа.

— Ох! Тогда, наверно, да. Вот уж древность так древность.

С пергаментом могут возникнуть трудности. Достать-то его можно, но и поймать тебя на этом могут легко. Но что ты за чокнутая умница, если не можешь обойти такие вещи? Ох, да, еще нужно подумать, как скрыть свое участие в этом опасном деле и не оставлять следов, ведущих прямо В Стеклянный дом...

Клер углубилась в работу, даже не заметив, как Ева вышла и закрыла за собой дверь.

На протяжении четырех дней Клер изучала материалы и думала. Это были четыре дня непрерывной работы. Ева приносила ей суп, хлеб и сэндвичи; пару раз заскакивал Шейн, только чтобы сказать, что она сошла с ума, и он хочет, чтобы она не лезла в его дела. Клер ничего не замечала. Так всегда бывало, когда она полностью погружалась во что-либо. Она слышала, что говорит Шейн, и даже что-то отвечала, но на самом деле ничего не воспринимала. Как и ее родители в таких случаях, Шейн в конце концов сдавался и уходил.

Майкл зашел в ее комнату незадолго до рассвета. Его появление удивило ее, она даже вышла на время из транса.

— Как идут дела? — спросил он.

— Миссия «Спасем Шейна»? Да, продвигается. Так долго получается, потому что я вынуждена действовать обходным путем, чтобы не оставлять следов. Не беспокойся — даже если вампы будут в ярости, они не смогут доказать, что мы не просто принесли книгу, которую они ищут, но сделали кое-что еще.

Майкл выглядел довольным, но обеспокоенным. Он вообще много беспокоился. Еще бы! Ведь в той ловушке, в которой ему приходилось жить, ничего другого он сделать все равно не мог. Он мог только сражаться со всяким, кто проникнет внутрь с враждебными намерениями, — и беспокоиться обо всем остальном. Это, наверно, очень огорчительно, полагала Клер.

— А во сколько Ева уходит на работу? — спросила она.

— В четыре часа.

— Но это же...

— Это вечерняя смена, знаю. Там она будет в безопасности, и не думаю, что у какого-нибудь вампа хватит глупости встать на пути ее проклятого автомобиля. Это все равно, что тебя переедет «хаммер»[12]. Я заставил ее пообещать, что Оливер будет провожать ее к машине, а Шейн встречать на подъездной дорожке и сопровождать внутрь дома.

— Я поеду с ней, — заявила Клер.

— В кафе? Зачем?

— Потому что оно обеспечивает анонимность. У каждого студента там есть лэптоп, и в кафе имеется бесплатная беспроводная связь. Если я буду осторожна, они не смогут отследить, кто конкретно изучает способы подделать старинную книгу.

Он бросил на нее сердитый взгляд — от чего не стал менее привлекательным. Господи! Она все еще обращает внимание на это. Нужно обязательно прекратить... Но, однако! Свеженькая шестнадцатилетняя девушка, ни разу не целованная...

— Хватит мне того, что Ева вынуждена выходить вечером. Ты уж точно никуда не поедешь.

— Если я буду продолжать заниматься этим здесь, все могут оказаться в опасности. Включая Еву.

Ох, это был коварный удар — Клер увидела, как он отвел взгляд. Но не сдался.

— Как надо понимать твой ответ? Я, значит, позволяю тебе отправиться туда, рисковать своей жизнью, сидеть в кафе с Брендоном и делаю вид, что это все во имя безопасности? Клер, ничто не убедит меня, что так безопаснее.

— Безопаснее, чем если вампиры решат, что все в этом доме сознательно собираются обмануть их касательно вещи, которую они хотят получить больше всего на свете, — ответила Клер, — Это не игра, правда? Я могу все прекратить, если хочешь, но нам больше нечего предложить взамен, чтобы избавить Шейна от этой сделки. Ничего достаточно ценного. Я допускаю, что Брендон... ну, ты понимаешь... но почему-то мне не кажется...

— Только через мой... — Майкл смолк и рассмеялся. — Я собирался сказать: «Только через мой труп», но...

Клер вздрогнула.

— Нет, — сказал он.

— Ты не мой папочка! — огрызнулась она... и внезапно вспомнила.

Шейн, в больнице, когда она была накачана болеутоляющими, сказал: «Они позвонили твоим родителям». И еще что-то... кажется... да, «разволновались».

Ох, дерьмо!

— Папа! — воскликнула она. — Ох, нет... Мне нужно позвонить. Можно?

— Родителям? Конечно. Междугородный разговор...

— Да, знаю. Я заплачу. Спасибо.

Она взяла беспроводной телефон и набрала домашний номер. Послышались пять гудков, а потом заговорил автоответчик: «Привет, вы позвонили Лесу и Катрине Данверс и их дочери Клер. Оставьте сообщение! » Это был мамин ясный, деловой голос. После сигнала Клер на мгновение охватила паника. Может, они просто пошли по магазинам. Или...

— Привет, мама и папа, это Клер. Я всего лишь хотела сказать вам... ну, привет. Мне следовало раньше позвонить, конечно. Несчастный случай в лаборатории... это пустяки, правда-правда. Не хочу, чтобы вы тревожились из-за меня... Все просто прекрасно.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒