ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ 4 страница

— На похороны, — ответил Шейн.

Зомби на экране завизжал и погиб ужасной смертью.

— Да? Круто! На чьи?

— На свои собственные, — сказал Шейн.

Ева широко распахнула глаза.

— Клер... ты хочешь вернуться?

— Всего лишь забрать кое-что. Я считаю, что если буду показываться примерно раз в два дня, просто чтобы люди меня увидели, то они решат, что я по-прежнему живу там...

— Тихо, тихо, тихо! Скверная идея. Очень скверная, просто никуда не годная. Тебе нельзя возвращаться. По крайней мере, одной.

— Почему?

— Тебя же ищут!

Шейн снова остановил игру.

— Думаешь, я ей этого не говорил? Она ничего не слушает.

— И ты собирался вот так просто отпустить ее?

— Я ей не мамочка.

— И даже не друг?

Он бросил на Еву взгляд, откровенно говорящий: «Заткнись! » Ева сердито посмотрела на него, потом на Клер.

— Серьезно. Ты не можешь просто... Это опасно. Если Моника пошла к своему покровителю и накапала, тебе, знаешь ли, никак нельзя там прогуливаться.

— Я и не собираюсь прогуливаться, — ответила Клер. — Просто зайду в общежитие, возьму кое-что из одежды, схожу на занятия и вернусь домой.

— Сходишь на занятия? — Ева беспомощно взмахнула руками с черным лаком на ногтях. — Нет, нет, нет! Никаких занятий. Ты что, шутишь?

Шейн вскинул руку.

— Я уже говорил ей.

— Будь что будет.

Клер обошла Еву и направилась к двери. Шейн и Ева яростно шептались у нее за спиной, но она не остановилась.

Стоит ей остановиться, и она утратит всю свою решимость.

Полдень наступил совсем недавно. Оставалось полным-полно времени, чтобы добраться до университета, посетить оставшиеся занятия, рассовать по мешкам кое-какую одежду, поздороваться с достаточным количеством людей, чтобы все уладилось, и до наступления темноты вернуться домой. Опасно лишь, когда темно. Если, конечно, всерьез воспринимать все эти разговоры о вампирах.

Наверно, на самом деле просто однажды обкурившийся подросток покусал кого-то.

Она открыла дверь, вышла наружу, закрыла ее и двинулась через крыльцо. В ноздри ударил резкий, бодрящий запах. Должно быть, с кухни, Ева что-то готовит. Воздух над бетонной дорожкой дрожал, солнце выглядело бледным пятном на выцветшем небе.

Она прошла полпути по подъездной дорожке, где стояла большая машина Евы, когда дверь за ее спиной открылась.

— Постой! — Ева быстро догоняла ее; полы кожаного пальто хлопали на ветру. — Я не отпущу тебя.

Клер продолжала идти. Солнце жгло больное место на макушке и синяки. Щиколотка по-прежнему ныла, но не слишком сильно. Просто нужно проявлять осторожность.

Ева забежала вперед и остановилась перед ней, а потом принялась отпрыгивать назад, поскольку Клер продолжала идти.

— Серьезно, Клер, это глупо, а ты не производишь впечатления человека со склонностью к самоубийству. В смысле, я испытывала желание умереть и всегда узнаю того, у кого оно есть... ладно, остановись! Просто остановись! — Она выставила руку ладонью вперед, и Клер замерла, не дойдя до нее нескольких дюймов. — Ты уходишь. Я поняла. По крайней мере, давай я подвезу тебя. Тебе не стоит ходить пешком. При таком раскладе я смогу позвонить Шейну, если... если что-нибудь произойдет. И, по крайней мере, рядом с тобой будет кто-то, готовый помочь.

— Я не хочу, чтобы у вас из-за меня были неприятности.

Майкл в особенности подчеркивал это.

— Поэтому Шейн и не едет с нами. Он... Ну, он притягивает неприятности, как телевизионный экран пыль. Кроме того, ему лучше не показываться рядом с Моникой. — Ева открыла дверцу автомобиля. — Тебе нужно научиться кричать: «Я впереди! »

— Что?

— Ты должна кричать: «Я впереди! », если хочешь сесть на место пассажира.

— Но больше ведь никого...

— Я просто предупреждаю тебя, чтобы ты привыкала к этой идее. Если бы Шейн был здесь, он уже занял бы это место, а тебе пришлось бы ехать сзади, поняла?

— А-а... — Клер все это казалось ужасно глупым. — Я впереди?

— Продолжай практиковаться. В наших условиях, знаешь ли, нужно научиться быстро спускать курок. Во всех смыслах этих слов.

Сиденья в машине были виниловые, когда-то гладкие, а теперь потрескавшиеся и облупившиеся, а изношенные ремни безопасности вряд ли могли всерьез обеспечить эту самую безопасность. Клер приходилось прилагать усилия, чтобы не слишком ерзать по обивке, когда большой автомобиль подбрасывало на узкой, ухабистой дороге. Магазины выглядели такими же унылыми и непривлекательными, как обычно, а пешеходы так же сутулились.

— Ева, почему люди остаются здесь? Почему не уезжают? Если, ну, ты знаешь... вампиры.

— Хороший вопрос. Люди такие странные. Взрослые, я имею в виду. Молодые быстро смекают, что к чему, и уезжают постоянно, но взрослые тут просто увязли. У них тут дома, машины, работа, дети. Если тебе есть что терять, вампам нетрудно держать тебя на привязи. Нужно что-то очень серьезное, чтобы заставить людей бросить все и сбежать. Особенно если они знают, что, сделав это, могут долго не прожить. Вот дерьмо, быстро вниз!

Клер отстегнула ремень безопасности и скользнула в темное пространство под приборной панелью. Она не колебалась ни мгновения, поскольку Ева явно не шутила — в ее голосе звучали панические нотки.

— Что такое? — еле слышно прошептала Клер.

— Машина с копом, — практически не двигая губами, ответила Ева. — Едет прямо на нас. Сиди там.

Клер так и поступила. Ева нервно постукивала кончиками пальцев по рулевому колесу, а потом испустила вздох.

— Порядок, он проехал мимо. Но все равно оставайся внизу. Вдруг развернется?

Клер послушалась, хотя, после того как Ева свернула к кампусу, тряска заметно усилилась. Только спустя пару минут Ева сказала, что все чисто, так что Клер смогла вернуться на сиденье и пристегнуться.

— Он был так близко, — сказала Ева.

— Что, если бы он увидел меня?

— Ну, для начала меня оттащили бы в участок за обман, конфисковали бы мою машину... — Ева извиняющимся жестом похлопала по рулевому колесу. — А ты просто... исчезла бы.

— Но...

— Поверь мне. Они в этом деле знаешь, как понаторели? Поэтому давай поскорее развяжемся с этим и будем просто надеяться, что твой дурацкий план сработает, ладно?

Студенты спешили по улицам на ланч, и Ева, медленно проехав сквозь толпу, развернулась и, следуя указаниям Клер, двинулась в направлении общежития.

Сегодня Говард-холл выглядел ничуть не лучше, чем вчера. Парковка была наполовину пуста, и Ева остановила свой большой «кадиллак» в стороне от других машин. Выключила зажигание и сердито сощурилась от солнечного света.

— Значит, так, — сказала она. — Ты заходишь внутрь, берешь свои вещи и возвращаешься не позже чем через пятнадцать минут. Или я приступаю к спасательной операции.

Клер кивнула. Сейчас, глядя на входную дверь, она совсем не была уверена, что явиться сюда — такая уж хорошая идея.

— Вот. — Ева протянула ей сотовый телефон, тонкий и гладкий. — Шейн на быстром наборе — просто нажми звездочку-два. И помни: пятнадцать минут, а потом я начну волноваться и поведу себя как твоя мама. Идет?

Клер сунула телефон в карман.

— Скоро вернусь.

Она надеялась, что ее голос не звучит испуганно. Или хотя бы не слишком испуганно. Мысль о том, что теперь у нее есть друзья, пусть даже совсем новые, каким-то образом помогала сдерживать дрожь в голосе и руках.

«Я не одна. У меня есть поддержка».

Это было совсем новое ощущение. И пожалуй, приятное.

Она выбралась из автомобиля, неуклюже помахала Еве, которая помахала в ответ, и повернулась, собираясь сойти в ад.

После жары снаружи прохладный воздух вестибюля показался слишком сухим и безжизненным. Клер вздрогнула и поморгала, стремясь побыстрее приспособиться к тусклому освещению. Несколько девушек сидели, разложив на столах книги; телевизор работал, но никто его не смотрел.

Ни один человек не бросил на нее взгляда, когда она проходила мимо. Она подошла к застекленной кабине, и сидящая там дежурная студентка оторвалась от своего журнала, увидела синяки Клер и сложила губы колечком.

— Привет, — тоненько сказала Клер пересохшим ртом и дважды сглотнула. — Я Клер, с четвертого этажа. Мм, со мной вчера произошел несчастный случай, но теперь я в порядке. Все прекрасно.

— Ты... Тебя разыскивали?

— Да. Просто говори всем, что я в порядке. Мне нужно на занятия.

— Но...

— Прости, я опаздываю!

Клер бросилась к лестнице и начала подниматься так быстро, как только позволяла пострадавшая щиколотка. Прошла мимо двух девушек, которые уставились на нее широко раскрытыми глазами, но не сказали ни слова.

Монику она не встретила. Ни на лестнице, ни наверху. Коридор был пуст, и все двери закрыты. Из некоторых комнат доносилась музыка. Клер торопливо прошагала в конец коридора к своей комнате и начала отпирать дверь.

Ручка легко повернулась под ее пальцами.

Замечательно. Это выразительнее любого граффити говорило: «Здесь была Моника».

Как и следовало ожидать, комната выглядела так, будто по ней пронесся ураган. Что не сломано, то свалено грудами. Пострадали и книги, вот что по-настоящему ранило. Немногочисленная одежда вытащена из шкафа и разбросана по полу, некоторые блузки порваны, но это Клер не слишком взволновало; она просмотрела их, нашла две-три целых и сунула в мешок для мусора. Одни тренировочные брюки совсем не пострадали, она взяла и их. Ей повезло также найти две пары жалкого старого белья, которые остались незамеченными, потому что были засунуты в угол выдвижного ящика комода.

Ко всему этому добавились еще одни туфли, книги, которые можно было спасти, маленькая сумочка с косметикой и туалетными принадлежностями, которую она хранила на полке рядом с кроватью. Плеер исчез, так же как и диски. Возможно, кража была делом рук не Моники, а какой-нибудь другой «крысы» из общежития, которая рылась тут позже.

Клер огляделась, задвинула, что могла, в угол, взяла с комода фото мамы и папы.

И ушла, даже не потрудившись запереть дверь.

«Ну, — взволнованно подумала она, — все в конце концов прошло гладко».

Она уже была на полпути вниз, когда услышала голоса на площадке второго этажа.

—... клянусь, это она! Видела бы ты ее синяк. Невероятно! Ну ты ей и засветила.

— Где же она, черт побери? — Голос Моники звучал решительно и бескомпромиссно. — И почему никто мне не сказал?

— Мы... Мы сразу же побежали! — запротестовал кто-то, судя по голосу, испуганный не меньше Клер.

Она достала из кармана телефон и крепко сжала его.

«Звездочка-два. Просто нажми звездочку-два... Шейн недалеко, а Ева прямо внизу... »

— Она поднялась в свою комнату, — доносилось снизу. — Может, еще там?

«Дерьмо! » — подумала Клер.

В общежитии нет никого, кому она могла довериться, никого, кто спрячет ее или поддержит.

Клер отступила на площадку третьего этажа, направилась к пожарной лестнице, открыла дверь и со всех ног кинулась вниз, даже пригнулась, когда пробегала мимо застекленной двери на выходе на второй этаж. Добравшись до двери в вестибюль, она вся вспотела и дрожала от усилий, мышцы болели под тяжестью рюкзака и мешков с вещами. Там она отважилась бросить быстрый взгляд на окно, выходящее в вестибюль.

Одна из моникеток, Дженнифер, стояла на страже, наблюдая за главной лестницей, напряженная, сосредоточенная и, как показалось Клер, немного испуганная. Она нервно крутила браслет на правом запястье. Одно не вызывало сомнений: Дженнифер увидит ее в ту же секунду, как Клер откроет дверь. Хотя... может, это не так уж важно? Может, она сумеет пройти мимо Джен и выбраться наружу, поскольку они не решатся напасть на нее на людях?

Но, глядя на лицо Дженнифер, она была в этом не совсем уверена. Да что там — вовсе не была уверена.

Несколькими этажами выше хлопнула дверь пожарной лестницы. Клер вздрогнула, взгляд ее заметался в поисках места, где бы спрятаться.

Единственным укрытием оказалось что-то вроде небольшой кладовки под бетонными ступенями, но на двери висел замок, а взламывать замки Клер, в отличие от Моники, не умела.

И времени у нее тоже не было — сверху уже кто-то спускался, слышался звук шагов. Оставалось надеяться, что либо этот кто-то не станет заглядывать во все углы, либо Клер сумеет прорваться к выходу. И снова она коснулась лежащего в кармане телефона.

«Один звонок, и все будет в порядке».

И снова она не стала доставать телефон, сделала глубокий вдох и затаила дыхание в ожидании.

Спускавшаяся оказалась не Моникой, а Ким Валдиз, — тоже первокурсница, как и Клер. Она была помешана на музыке, что ставило ее лишь на одну крошечную ступеньку выше Клер с ее статусом «чокнутой». Ким держалась особняком и, казалось, не так уж боялась Моники и ее подруг; похоже, Ким вообще мало чего боялась. Дружелюбия, однако, она не проявляла. Просто типичная... одиночка.

Ким заметила Клер, в ее взгляде отразилось удивление. Взявшись за ручку двери, она остановилась, откинула капюшон, открыв короткие, блестящие черные волосы, и сказала:

— Они тебя ищут.

— Да, знаю.

В одной руке Ким держала футляр с инструментом. Клер не знала точно, что это за инструмент, но в своем потертом черном футляре он выглядел громоздким. Ким опустила его на пол.

— Это Моника постаралась? — Она взглянула на синяки Клер; та молча кивнула. — Я всегда знала, что она законченная сука. Значит, тебе нужно выбраться отсюда?

Клер сглотнула и снова кивнула.

— Ты поможешь мне?

— Нет. — Внезапно на лице Ким вспыхнула усмешка. — По крайней мере, официально. Это было бы слишком дерзко.

Дальше они действовали поистине в дьявольском темпе: Клер надела толстовку Ким, надвинула на голову капюшон и взяла за ручку футляр с инструментом.

— Подними его выше, — посоветовала Ким. — Так, чтобы он закрывал лицо. Да, примерно так. А голову опусти.

— А что будет с моими сумками?

— Я подожду пару минут, а потом вынесу их. Стой снаружи. И не вздумай уйти куда-нибудь с моей виолончелью, иначе надеру тебе задницу.

— Не уйду, клянусь, — ответила Клер.

Ким открыла для нее дверь, Клер сделала неровный, взволнованный вдох и ринулась вперед, с опущенной головой и с таким видом, будто опаздывает на репетицию.

Когда она проходила мимо Дженнифер, та чисто рефлекторно бросила на нее взгляд, но потом снова перевела его на главную лестницу. Клер почувствовала мощный выброс адреналина, от которого запылало лицо, и с трудом сдержала желание пробежать оставшееся до двери расстояние. Казалось, на то, чтобы пересечь вестибюль, ушла целая вечность.

Открывая дверь, она услышала голос Моники:

— Эта уродка не могла выйти отсюда! Проверьте подвал. Может, она сидит в мусоропроводе, имеете со своим тряпьем!

— Но... — слабо запротестовала Джен. — Не хочу я лезть в...

Придется, однако, никуда она не денется. Клер с трудом сдержала усмешку — главным образом потому, что губы еще болели, — и вышла из общежития.

Солнечный свет... Он был изумителен и вызывал ощущение безопасности.

Клер вдохнула горячий полуденный воздух и свернула за угол, чтобы дождаться там Ким. Жара казалась удушающей. Сощурившись от солнечного света, Клер разглядела вдали блеск машины Евы, припаркованной в дальней части стоянки. В ней еще жарче, чем здесь, подумала она; интересно, сняла Ева кожаное пальто — неизменный атрибут готов?

И тут она увидела упавшую на нее сзади тень и наполовину повернулась, но было уже слишком поздно. Что-то мягкое, темное упало на глаза, закрыло рот и нос; голову резко дернули, и Клер утратила равновесие. Вскрикнула — точнее, попыталась — и сквозь ткань на лице увидела бледный солнечный свет и тени. А потом наступила тьма. Не потому, что она потеряла сознание, нет, хотя ей очень хотелось этого.

Солнечный свет исчез; ее потащили, а потом и понесли куда-то в темное, тихое место.

Вниз по лестничному пролету.

Когда движение прекратилось, она услышала дыхание и перешептывания — звуки, издаваемые множеством людей, — а потом ее с силой толкнули, и она упала на бетонный пол. Удар оглушил ее; содрав с головы мешок, который на нее надели, — похоже, черный рюкзак, — она обнаружила, что со всех сторон окружена девушками.

Она понятия не имела, что это за помещение — что-то вроде склада в подвале. Он был забит вещами — чемоданы, коробки с этикетками, на которых написаны фамилии, и прочее в том же духе. Некоторые коробки развалились, из них высыпались груды старой одежды. Пахло заплесневелой бумагой, и, сделав несколько жадных вдохов, Клер сразу расчихалась от пыли.

Некоторые девушки захихикали, но большинство из них молчали и выглядели не слишком счастливыми от того, что находятся здесь. Просто покорились, догадалась Клер, и радуются, что не они лежат на полу.

Из угла вышла Моника и встала, уперев руки в боки.

— Ну, посмотрим, что притащили киски. — Она одарила Клер холодной белозубой улыбкой, не обращая внимания на остальных. — Ты сбежала, маленькая мышка. И как раз в тот момент, когда мы начали веселиться по-настоящему.

Клер снова чихнула, теперь уже нарочно, и Моника слегка отступила. Однако изображать чихание оказалось не так легко, а кроме того, было больно. Но это дало ей немного времени, возможность незаметно вытащить из кармана телефон и с силой надавить на кнопку «*2».

Сделав это, она сунула телефон между двумя коробками, надеясь, что голубое мерцание клавиш не привлечет внимания Моники. Надеясь, что Шейн не слушает свой плеер, не играет в очередную видеоигру и услышит звонок. Надеясь...

Ох, просто надеясь.

— Ради бога, поднимите ее! — приказала Моника.

Моникетки рванулись вперед, Джен схватила Клер за одну руку, Джина за другую. Они рывком поставили ее на ноги и продолжали удерживать в этом положении.

Моника откинула капюшон с украшенного синяками лица Клер и улыбнулась при виде них.

— Проклятье, уродка, ты чертовски плохо выглядишь. Больно?

— Что я тебе сделала? — выпалила Клер.

Она была напугана, да, но одновременно ею овладела ярость. Семь девушек стояли в кружок и не предпринимали ничего, потому что они тоже боялись. И кого? Моники? Какого черта именно Моники правят миром?

— Ты прекрасно знаешь, что сделала. Попыталась выставить меня тупицей, — ответила Моника.

— Попыталась? — бросила в ответ Клер, понимая, что это глупо, но не в силах сдержаться.

И получила удар в лицо. Сильный, прямо поверх первого синяка; у нее перехватило дух от пульсирующей боли. Грохот удара оглушил ее, и она почувствовала, что моникетки тянут ее за руки, чтобы удержать в вертикальном положении. Одолев слабость в ногах, Клер открыла глаза и посмотрела на Монику.

— Как получилось, что ты живешь в Говарде? — спросила Клер.

Моника, изучающая, не пострадали ли от удара костяшки пальцев, подняла на нее удивленный взгляд.

— Что?

— Твоя семья не из бедных. Ты могла бы жить на съемной квартире. Или при женском клубе университета. Почему же ты живешь в Говард-холле вместе со всякими уродками? — Дыхание у Клер перехватило, таким холодом засверкали глаза Моники. — Если, конечно, ты сама не уродка. Уродка, которая тащится, избивая того, кто слабее. Уродка, которой стыдятся родные и потому засунули сюда, чтобы их глаза на тебя не глядели.

— Заткнись! — прошипела Дженнифер в ухо Клер. — Не глупи! Она убьет тебя, не въезжаешь?

Клер отстранила от нее голову.

— Я слышала, ты уезжала в колледж, — продолжала она. Живот свело, чувство было такое, что ее вот-вот вывернет наизнанку, и она умрет, но ей требовалось одно — выиграть время. Шейн придет. Ева придет. Может, даже Майкл. Она вообразила, как Майкл стоит в дверном проеме, с этими своими льдистыми глазами и ангельским лицом, пронзая взглядом Монику. Да, это был бы кайф! Тогда Моника не покажется такой уж значительной. — Почему же ты вернулась, что за проблема? Не смогла удержаться? Неудивительно — тот, кто не знает, что Вторая мировая война велась не с китайцами, вряд ли может произвести впечатление...

На этот раз она успела заметить обрушивающийся на нее удар и пригнулась, насколько смогла. Кулак Моники врезался в лоб, и это было больно, но Монике, видимо, пришлось еще хуже, потому что она взвизгнула и отступила, сжимая правую руку левой. От этого зрелища пульсирующая боль в голове Клер почти исчезла.

— Осторожней! — сказала Клер и чуть не рассмеялась. Корка на губе снова треснула, и она слизнула кровь. — Не сломай ноготь! Я не стою того, помнишь?

— Вы мне только мешаете! — взорвалась Моника, обращаясь к своим приспешницам. — Отпустите эту суку! Ну, чего дожидаетесь? Давайте, делайте что сказано! Неужели вы думаете, что эта размазня способна мне что-то сделать?

Моникетки посмотрели друг на друга, явно задаваясь вопросом, не поехала ли у их королевы крыша, но потом отпустили руки Клер и отступили назад. При этом Дженнифер наткнулась на гору коробок, из которых лавиной посыпались старые бумаги и пыль. Однако когда Клер взглянула на нее, та смотрела на что-то между коробками.

На то место, куда Клер сунула телефон. Джен наверняка заметила его, и Клер громко задышала, внезапно испугавшись гораздо больше, чем раньше.

— На что, черт побери, ты уставилась? — рявкнула на Джен Моника.

Но Джен повернулась спиной к разоблачающему Клер телефону и сложила на груди руки, явно намеренно загораживая его. И вообще не глядя на Клер. Ого! Это... что? Уж никак не просто везение, это точно. Похоже, преданность Дженнифер своей королеве дала первую трещину. А может, Монике не удалось полностью обратить ее в свою веру.

А может, Моника слишком часто доставала ее. Хотя, конечно, вряд ли настолько часто, чтобы та решилась открыто перейти на сторону жертвы.

Клер стерла кровь с губы и посмотрела на других девушек, которые просто в нерешительности стояли, явно испытывая неловкость. Монике бросили вызов, и пока что она не сумела достойно ответить на него, как все, включая Клер, ожидали. Вообще-то странно на самом деле. Если только удар о лоб Клер не задел какой-то особо чувствительный нерв в костяшках ее пальцев.

Моника потирала руку, глядя на Клер с таким оценивающим выражением, словно видела ее впервые.

— Никто не рассказывал тебе, что иногда происходит в жизни, Клер? К примеру, о том, что ты можешь внезапно — раз — и исчезнуть? — Своим красивым, в форме сердечка, подбородком Моника указала на пыльную груду коробок. — Никто, кроме уборщицы, никогда ничего не узнает. Как думаешь, мамочка и папочка сильно расстроятся? Может быть, но что произойдет, когда они потратят свои последние гроши, размещая твою фотографию на пакетах с молоком и опровергая слухи о том, что ты сбежала с бойфрендом? К этому времени они возненавидят саму мысль о тебе. В Морганвилле разработана целая наука о том, как делать, чтобы люди исчезали неизвестно куда. Причем они никогда не исчезают здесь, всегда где-нибудь в другом месте.

Моника не насмехалась над ней, вот что пугало больше всего. Она говорила спокойно, невозмутимо, как будто они на равных вели дружескую беседу.

— Тебе интересно, почему я живу в Говарде? — продолжала она. — Потому что в этом городе я могу жить, где хочу. И так, как хочу. А ты... ты просто ходячий склад донорских органов. Поэтому прислушайся к моему совету, Клер. Не бей меня по лицу, потому что, если ты еще хотя бы раз сделаешь это, от твоего собственного очень скоро ничего не останется. Все понятно?

Клер медленно кивнула, не осмеливаясь отвести взгляд. Моника напоминала ей дикого пса, который вцепится в глотку, стоит проявить слабость.

— Все понятно, — ответила она. — Ты, типа, психопатка. Я это усвоила.

— Может быть. — Моника наградила Клер медленной, странной улыбкой. — А ты умная маленькая уродка. Теперь убирайся, умная маленькая уродка, пока я не передумала и не засунула тебя в один из этих старых чемоданов, где тебя лет через сто найдет какой-нибудь архитектор.

— Ты хотела сказать — археолог.

Глаза Моники подернулись льдом.

— Давай-ка дуй отсюда побыстрее.

Клер подошла туда, где стояла Дженнифер, наклонилась, достала лежащий между коробками телефон и продемонстрировала его Монике.

— Говори отчетливо в микрофон. Я хочу быть уверена, что мои друзья слышат каждое слово.

На мгновение все замерли, а потом Моника рассмеялась.

— Черт побери, уродка. Ты и впрямь забавная. — Она посмотрела куда-то за спину Клер. — Нет, пока я не велю.

Клер оглянулась через плечо. Там стояла Джина, прямо у нее за спиной, с металлическим прутом в руке.

О господи!

В глазах Джины было что-то холодное, внушающее ужас.

— Она получит свое, — продолжала Моника. — И мы будем смотреть, как это происходит. Но к чему торопиться? Я уже много лет так не веселилась.

Внезапно ноги Клер стали как разварившиеся спагетти. Ее тошнило, ей хотелось заплакать, но не оставалось ничего, кроме как притворяться храброй. Стоит им подумать, что она блефует, и они убьют ее, здесь и сейчас.

Она прошла мимо Джины, между двух девушек, которые отводили взгляды, и взялась за ручку двери, одновременно глянув вниз, на дисплей телефона.

«НЕТ СИГНАЛА СЕТИ».

Она открыла дверь, вышла наружу и обнаружила свои сумки на траве в том месте, откуда ее уволокли. Сунула телефон в карман, подхватила сумки и пошла через парковку к машине Евы. Та по-прежнему сидела на месте водителя и выглядела бледной и испуганной.

Клер бросила мешки на заднее сиденье.

— Что случилось? — спросила Ева. — Они нашли тебя?

— Нет, — ответила Клер. — Никаких проблем. Мне нужно на занятия. Увидимся позже, Ева. Спасибо тебе. Мм... вот твой телефон. — Она протянула телефон Еве, и та взяла его с хмурым видом. — Вернусь домой до темноты.

— Да уж постарайся. Серьезно, Клер. Ты выглядишь... странно.

Клер рассмеялась.

— Я? Посмотри в зеркало.

Ева слегка шлепнула ее — так же, как до этого Шейна. Клер взяла рюкзак, захлопнула дверцу и проводила взглядом отъезжающую машину Евы. Поехала на работу, надо полагать.

На полпути к химической лаборатории, наконец, наступила реакция. Она села на скамью и расплакалась, уткнувшись лицом в ладони.

«О господи! О господи! Я хочу домой! »

Она и сама не знала, что под этим разумеет — дом Майкла или свою комнату в доме родителей, способных ее защитить.

«Я не могу бросить учебу».

Она и впрямь не могла, никогда в жизни не могла, даже если это было самым разумным решением.

Она вытерла распухшие глаза и пошла на занятия.

В этот день ее так никто и не убил.

Часа через два она перестала ждать, что это вот-вот произойдет, и сосредоточилась на учебном материале. Лабораторные пары были не такие уж трудные, и она знала все ответы.

«Спорю, Моника не знает», — подумала она и с виноватым видом оглядела класс в поисках своей неприятельницы или кого-то из ее команды. Студентов присутствовало немного, и она не заметила никого из тех, кто был в подвале.

И когда после занятий она зашла в магазин, там на нее тоже никто не напал. Никто не набросился на нее, когда она выбирала салат-латук и помидоры или стояла в очереди в кассу. Хотя парень за прилавком в мясном отделе показался ей подозрительным.

Когда день пошел на убыль, она направилась обратно в Стеклянный дом, выискивая взглядом вампиров и чувствуя себя ужасно глупо из-за одного того, что думает об этом. Но ей не встретился никто, кроме других студентов, шагающих по улицам с набитыми рюкзаками. За пределами прилегающего к университету района магазины оказались закрыты, огни погашены, и немногочисленные прохожие торопливо шагали мимо.

Ворота особняка — помеси «Унесенных ветром» и «Мюнстеров» — были открыты. Она закрыла их, дошла до двери, отперла ее блестящим новеньким ключом, который утром обнаружила у себя на комоде, и прошла в дом.

В конце коридора маячила какая-то тень. Высокая, массивная, в безобразной желтой тенниске и низко сидящих, выцветших, потрепанных снизу джинсах. Босоногая тень.

Шейн.

Несколько мгновений он просто смотрел на нее, а потом сказал:

— Ева отнесла твое барахло к тебе в комнату.

— Спасибо.

— Что это?

— Продукты для обеда.

Он слегка наклонил голову, не сводя с нее глаз.

— Для умной девочки ты поступаешь удивительно глупо. Это тебе понятно?

— Понятно.

Она зашагала в его сторону, но он не двинулся с места.

— Ева говорит, ты не встречалась с Моникой.

— Да, так я сказала.

— И знаешь что? Я не купился на это.

— И знаешь что? — бросила она в ответ. — Меня это не волнует. Прошу прощения.

Она проскользнула мимо него на кухню и поставила свои сумки. Руки дрожали. Она сжала их в кулаки и, когда дрожь унялась, начала выгружать продукты на стойку. Мясной фарш. Латук. Помидоры. Лук. Жареные бобы. Острый соус, тот, который ей всегда нравился. Сыр. Сметана. Лепешки для тако.

— Дай-ка угадаю. — Шейн показался в дверном проеме. — Это будет что-то китайское.

Она не отвечала, все еще слишком раздраженная и внезапно снова испугавшись чего-то, хотя не знала чего. Всего. Ничего. Самой себя.

— Я могу помочь?

Сейчас его голос звучал по-другому — спокойнее, мягче, почти дружелюбно.

— Нарежь лук, — ответила она, понимая, что он совсем не это имел в виду.

Тем не менее он вошел на кухню, отобрал луковицы и достал из выдвижного ящика большой нож устрашающего вида.

— Только сначала почисть его.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒