ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ 5 страница

Он бросил на нее неодобрительный взгляд — таким он обычно награждал Еву — и приступил к делу.

— Ммм... Мне нужно позвонить маме, — сказала Клер. — Можно воспользоваться телефоном?

— Если заплатишь за междугородный разговор.

— Конечно.

Он взял радиотелефон, включил его и протянул ей. Клер чуть не выронила его и испытала некоторую гордость, когда этого не произошло. Достала из шкафа большую железную сковородку, поставила ее на плиту, включила горелку, нашла масло. Пока сковородка нагревалась, она заглянула в тоненькую, когда-то купленную кулинарную книгу и набрала телефонный номер.

Мама ответила после второго звонка.

— Да?

Ее мать никогда не говорила «алло».

— Мама, это Клер.

— Клер! Малышка, где ты пропадаешь? Я уже много дней пытаюсь до тебя дозвониться.

— На занятиях, — ответила она. — Извини. Я мало бываю дома.

— А спишь достаточно? Если не отдыхать, как следует, можно ведь и заболеть... ты же знаешь, какая ты...

— Мама, со мной все в порядке. — Клер нахмурилась, вчитываясь в лежащую перед ней кулинарную книгу. Интересно, что такое saute? Может, это означает «поджарить»? Нарезать в форме кубиков, поняла она, и Шейн уже это делал. — Правда. Со мной все хорошо.

— Клер, я понимаю, это трудно. Мы не хотели, чтобы ты уезжала даже в ТТУ, хотя он на расстоянии всего нескольких сот миль, дорогая. Если хочешь вернуться домой, мы с папой будем счастливы.

— Честно, мама, я не... Со мной все хорошо. Лекции просто замечательные... — что почти соответствовало действительности, — и я нашла здесь друзей. Они присматривают за мной.

— Уверена?

— Да, мама.

— Потому что я беспокоюсь. Знаю, ты для своего возраста очень взрослая, но...

Шейн открыл рот, собираясь заговорить, но Клер яростно замахала на него, дескать «нет, нет, нет! », и кивнула на телефон. «Мама», — сказала она беззвучно, одними губами. Шейн вскинул руки в знак капитуляции и вернулся к резке лука. Мама все еще что-то говорила. Клер пропустила часть, но по большому счету это не имело значения.

—... мальчикам?

Ничего себе! Материнский радар работал даже на расстоянии.

— Что, мама?

— В вашем общежитии мальчикам не позволено заходить в комнаты. Кто-нибудь дежурит у входа, обеспечивая это?

— Да, мама. В Говард-холле дежурный сидит у входа двадцать четыре часа без выходных и не пропускает в наши комнаты мерзких злых мальчиков.

Ну, это нельзя назвать совсем ложью, решила Клер. Это была чистая правда — если не считать того факта, что она-то в Говард-холле не живет... Но об этом необязательно сообщать.

— Это не тема для шуток, Клер. Ты всегда нуждалась в защите, Клер, и я не хочу, чтобы ты...

— Мама, мне пора идти. Нужно пообедать и выполнить еще кучу заданий. Как папа?

— Папа прекрасно, дорогая. Он передает тебе привет. Ох, давай, Лес, поднимись и поздоровайся со своей умненькой дочкой. Ничего, ничего, не развалишься.

Шейн вручил ей миску с нарубленным луком. Зажав телефон между ухом и плечом, Клер бросила лук на сковородку. Он тут же зашипел, нагнав на нее панику; она подняла сковородку над горелкой и чуть не выронила телефон.

— Привет, малышка. Как занятия?

Это был папа. Не «Как прошел день? » или «Удалось тебе с кем-нибудь подружиться? », нет, его философия всегда сводилась к следующему: «Главное — это устремленность к цели; все остальное — просто помеха».

И тем не менее она любила его.

— Замечательно, папочка.

— Ты что-то жаришь? Вам в общежитии позволяют пользоваться плитой? В мои дни этого не было, должен признаться...

— Мм... Нет, я только что открыла колу. — Ладно, это была уже чистая ложь. Она торопливо поставила сковородку, подошла к холодильнику, достала холодную колу и открыла ее. В ретроспективе она не солгала. — Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно. Хотелось бы, чтобы все перестали волноваться из-за меня. Я не первый человек на свете, перенесший маленькую операцию.

— Знаю, папочка.

— Доктора говорят, что я в полном порядке.

— Замечательно.

— Мне пора идти, Клер, игра начинается. Тебе там хорошо?

— Просто прекрасно. Папочка...

— Что, дорогая?

Клер прикусила губу и в нерешительности отпила глоток колы.

— Мм... Тебе известно что-нибудь о Морган-вилле? История города, все такое?

— Проводишь исследования? Для доклада? Нет, я мало что знаю. Университет там уже почти сто лет... это все, что мне известно. Знаю, ты горишь желанием перейти в какой-нибудь более значительный, но, думаю, пару лет тебе нужно побыть поближе к дому. Мы уже обсуждали это.

— Знаю. Я просто спросила... Это интересный город, вот и все.

— Хорошо. Расскажи нам потом, что тебе удастся разузнать. Твоя мать хочет попрощаться с тобой.

Сам он никогда этого не делал. К тому моменту, когда Клер сказала «До свиданья, папа! », он уже передал трубку маме.

— Дорогая, ты ведь позвонишь нам, если возникнут какие-нибудь сложности? Ох, просто звони почаще. Мы любим тебя.

— Я тоже люблю тебя, мама. До свидания.

Клер положила телефон и начала жарить лук, заглядывая в рецепт. Когда лук стал прозрачным, она вывалила в сковороду мясной фарш.

— Ну, закончила врать родным? — спросил Шейн и протянул руку за щепоткой тертого сыра, для чего ему пришлось почти обнять Клер, которая загораживала от него миску. — Тако. Восхитительно. Черт, я рад, что проголосовал за человека с такими талантами.

— Я все слышу, Шейн! — закричала из гостиной Ева, одновременно хлопнув дверью. Шейн вздрогнул. — В эти выходные твоя очередь убираться в ванной комнате!

Шейн вздрогнул.

— Перемирие!

— Как скажешь.

Вошла Ева, раскрасневшаяся от жары. Пот уничтожил большую часть ее макияжа, и без него она выглядела удивительно юной и свежей.

— О господи, это похоже на настоящую еду!

— Тако, — с гордостью заявил Шейн, словно это была его идея.

Клер локтем ткнула его под ребра или, точнее, попыталась сделать это. Его ребра оказались гораздо тверже ее локтя.

— Ой! — сказал он. — Не так уж и больно.

Клер перевела взгляд на окно. Ночь наступала быстро, как обычно в Техасе, — яростно пылающее солнце внезапно исчезло, уступая место теплым, влажным сумеркам.

— Майкл здесь? — спросила она.

— Надо полагать. — Шейн пожал плечами. — Он всегда здесь, когда наклевывается обед.

Втроем они быстро и дружно довели дело до конца — Клер накладывала мясо на лепешки, Ева добавляла остальные ингредиенты, Шейн раскладывал бобы на тарелки. И тут появилась четвертая пара рук. У Майкла был такой вид, словно он только что встал и принял душ — влажные волосы, сонный взгляд, капли воды стекают на воротник черного джемпера. Как и Шейн, он был в джинсах и даже на сей раз в туфлях.

— Привет! — заявил он. — Выглядит хорошо.

— Это все Клер, — сказала Ева, опередив открывшего рот Шейна. — Не верь, если Шейн начнет хвастаться.

— Я и не собирался! Шейн выглядел обиженным.

— Уж бу-у-у-удто.

— Я хоть резал лук. А ты что делала?

— Убирала за тобой, как всегда.

Майкл посмотрел на Клер и состроил гримасу. Она рассмеялась, взяла свою тарелку и пошла в гостиную. Майкл со своей тарелкой потопал следом.

Кто-то — она предположила, что Майкл, — очистил большой деревянный стол рядом с книжными полками и поставил вокруг него четыре кресла. Все, что раньше лежало на столе — диски с видеоиграми, книги, музыкальные записи, — было безо всякого порядка рассовано по другим местам. (Может, поправила себя она, это сделал Шейн. ) Она поставила тарелку на стол, Ева уселась рядом и подвинула к ней холодную колу, вилку и салфетку. Вошли Майкл и Шейн, уселись в кресла и начали уничтожать еду с мальчишеской жадностью и торопливостью. Ева откусывала маленькими кусочками и все еще возилась с первым тако, когда Клер, которая удивительно сильно проголодалась, ела уже второй.

Шейн тем временем отправился на кухню за добавкой.

— Эй, парень, — сказал он, вернувшись с вновь наполненной тарелкой, — когда ты собираешься опять начать выступать?

Майкл перестал жевать, бросил взгляд на Еву, на Клер и проглотил то, что было у него во рту.

— Когда буду готов.

— Брось. Ты просто не выспался, Майкл. Снова оседлай коня, и дело с концом.

Ева хмуро посмотрела на Шейна и покачала головой, но он ее проигнорировал и продолжал:

— Серьезно, парень. Не впадай в уныние.

— Я и не впадаю, — ответил Майкл. — Но это не означает, что нужно биться головой о стену, пока не разобьешь ее.

— Как и в большинстве случаев. — Шейн вздохнул. — Ладно. Просто дай мне знать, когда тебе надоест затворничество.

— Никакое это не затворничество. Я упражняюсь.

— Будто ты и так не играешь достаточно хорошо. Ох, пожалуйста.

— Мне не требуется всеобщее восхищение, — сказал Майкл. Шейн, откусив внушительный кусок, потер большим и указательным пальцами. — Да, знаю, но... Сменим тему. Между прочим, как прошло свидание с Лизой? Удалось «завести» ее с помощью взятых напрокат ботинок?

— Это Лаура, — заметил Шейн. — Она вошла в раж, это точно, но, по-моему, весь ее пыл предназначался тебе. Без конца тарахтела о том, как в прошлом году видела тебя в Уотерхаузе, и ты был, типа, такой классный, такой восхитительный. Получилось что-то вроде menage a trois[9], только ты, слава богу, присутствовала виртуально.

Майкла сделался самодовольный вид.

— Заткнись и ешь.

Шейн нацелил на него палец и «выстрелил».

В общем и целом, все прошло очень мило.

Майкл и Ева мыли посуду, поскольку проиграли, подбрасывая монету. Клер просто болталась по гостиной, не зная, что ей хочется делать. Заниматься... как ни странно, сейчас это казалось ей скучным. Шейн, закинув босые ноги на кофейный столик, выбирал видеоигру. Не глядя на Клер, он спросил:

— Хочешь увидеть кое-что по-настоящему крутое?

— Ага.

Она ожидала, что он поставит какую-нибудь игру, но вместо этого он бросил диск к остальным, встал с кушетки и стал подниматься по лестнице. Она осталась на месте, глядя вверх и спрашивая себя, что ей-то делать. Снова возникнув на верхней площадке, Шейн знаком пригласил ее подняться, и она последовала за ним.

На тускло освещенном втором этаже было тихо. Шейн уже прошел половину пути по коридору. Куда это он? В ее комнату? В сознании возникла совершенно безумная картина, как они сидят на постели, занимаясь... она даже не понимала, с чего это пришло ей в голову, разве что... ну... он просто был... да.

Шейн сдвинул в сторону картину, висящую на стене между комнатами Клер и Евы, и нажал кнопку под ней.

На противоположной стене открылась дверь, встроенная в панель, совершенно незаметная; Клер даже не догадывалась о ее существовании. Она удивленно открыла рот, а Шейн сиял так, словно изобрел колесо.

— Круто? В этом проклятом доме полно таких штучек. Поверь, в Морганвилле это выгодно — иметь потайные места.

Он открыл дверь, за которой обнаружилась лестница, и начал подниматься. Клер ожидала, что там полно пыли, но ее не было; только полированное чистое дерево. Босые ноги Шейна оставляли на ступеньках следы.

Узкий пролет насчитывал всего восемь ступенек, половина этажа, и наверху обнаружилась еще одна дверь. Шейн открыл ее и щелкнул выключателем.

— Первый раз, увидев это и ту комнату в кладовке, я подумал — все, приехали. Вампирский дом. А ты как считаешь?

Может, она подумала бы то же самое — если бы верила в вампиров. Это была маленькая комната, без окон и... старая. И дело не просто в том, что мебель в ней была темная, старинная; это было ощущение чего-то... древнего, чего-то не совсем уместного. И здесь было холодно, несмотря на то, что они находились в самом сердце раскаленного, солнечного Техаса.

Она вздрогнула.

— Все знают об этой комнате?

— Ну да. Ева говорит, что в ней обитают привидения. И, по правде говоря, я не могу ее за это осуждать. У меня тоже здесь мурашки бегут. Но все равно круто. Мы засунули бы тебя сюда, когда приходили копы, только они увидели бы, как ты идешь, через окна на кухне. Пронырливые заразы. — Шейн прошагал по толстому персидскому ковру и плюхнулся на темно-красную викторианскую кушетку, подняв облако пыли. Замахал руками, разгоняя ее, и закашлялся. — Так что ты думаешь? Как по-твоему, Майкл неспроста отсыпается целыми днями — как все эти не-мертвые?

Она удивленно вытаращилась на него.

— Что?

— Ох, брось! Ты ведь считаешь его одним из них. Потому что он никогда не выходит на солнечный свет?

— Я... Ничего такого я не считаю! Шейн кивнул, опустив взгляд.

— Правильно. Ты не заслана сюда.

— Заслана сюда... кем?

— Мне пришло в голову... Копы искали тебя, да, но, может, они делали это нарочно, чтобы мы захотели спрятать тебя здесь, не выгонять. Так что из двух? Ты работаешь на них?

— На них? — тоненьким голосом повторила она. — На кого это — на них? — Шейн внезапно поднял на нее взгляд, и она снова вздрогнула. Он не походил на Монику, совсем нет, но явно и не шутил. — Шейн, я не понимаю, что ты имеешь в виду. Я приехала в Морганвилль, и поступила в университет, и меня избили, и я пришла сюда, потому что испугалась. Если ты не веришь мне... ну, тогда, наверно, я уйду. Надеюсь, тебе понравились тако.

Она подошла к двери и в недоумении остановилась.

Дверной ручки не было.

За ее спиной негромко заговорил Шейн:

— Знаешь, почему я думаю, что это вампирская комната? Отсюда нельзя выбраться, не зная секрета. Это очень удобно — привести сюда свою жертву и полакомиться ею.

Она резко развернулась, ожидая, что он стоит у нее за спиной с огромным ножом, которым рубил лук, а она нарушила первое правило фильмов ужасов, да, или это было второе? Она доверилась тому, кому не должна была...

Однако он по-прежнему сидел на кушетке в непринужденной позе, раскинув руки в стороны, вдоль спинки.

И даже не смотрел на нее.

— Выпусти меня, — сказала она, чувствуя, как сильно колотится сердце.

— Еще минутку. Сначала ты скажешь мне правду.

— Я уже сказала! — И, к собственному унижению и ярости, она расплакалась. Снова. — Проклятье! По-твоему, я хочу причинить тебе вред? И Майклу? Как, интересно, я смогла бы? Это мне все причиняют вред!

Он посмотрел на нее, и она увидела, как жесткость в его лице тает. И когда он заговорил, голос звучал гораздо мягче:

— Если бы я имел намерение убить Майкла, то подослал бы кого-то вроде тебя. Ты запросто можешь сделать это, Клер. Отравить еду, вонзить нож в спину... А я должен приглядывать за Майклом.

— Мне казалось, это он приглядывает за тобой. — Она сердито вытерла слезы. — Почему ты думаешь, что его хотят убить?

Шейн вскинул брови.

— Вампира всегда хотят убить.

— Но... Он не вампир. Ева сказала...

— Да, знаю, он не вампир, но он спит днем, не выходит из дома, и мне не удается от него добиться, что произошло. Так что, может, он и вампир. И кому-то наверняка придет в голову эта мысль, раньше или позже. Большинство жителей Морганвилля либо имеют защиту, либо ни о чем не догадываются. Они просто живут здесь, как домашние кролики, которые не задумываются, для удовольствия их держат или в качестве будущего жаркого. Но некоторые все-таки сопротивляются.

Она сморгнула остатки слез.

— Вроде тебя?

Он склонил голову набок.

— Может быть. А что насчет тебя? Ты боец, Клер?

— Я ни на кого не работаю. И я не убила бы Майкла, даже если бы он был вампиром.

Шейн рассмеялся.

— Почему? Если оставить в стороне тот факт, что, будь он вампиром, он переломил бы тебя надвое, словно веточку.

— Потому... Потому... — Она с трудом подбирала слова. — Потому что он мне нравится.

Несколько долгих мгновений Шейн разглядывал ее, а потом нажал выступающий рычажок на подлокотнике кушетки, вырезанном в форме головы льва.

Дверь щелкнула и приоткрылась на дюйм.

— С меня хватит, — сказал он. — Ну, что у нас на десерт?

Вечером она долго не могла уснуть.

Может, все дело в воспоминаниях об этой маленькой, нагоняющей страх готической комнате, которая, как она подозревала, очень нравилась Еве. Но внезапно ее прекрасную, уютную спальню заполнили тени, и в потрескивании старого дерева почудилось что-то... таинственное.

«Может, сам дом пожирает людей», — думала Клер, лежа в темноте и глядя, как на дальней стенe подрагивают тонкие, словно косточки, тени ветвей.

Дул ветер, заставляя ветки постукивать по стеклу, — как будто кто-то пытается проникнуть внутрь. Ева говорила, что вампиры не могут забраться сюда; ну а если могут? Если они уже внутри? Если Майкл?..

Она услышала мягкую серебряную ноту и поняла, что Майкл снова играет внизу. Это как-то помогало — разгоняло тени, делало все остальные звуки обыденными, успокаивающими. Это просто дом, а они просто молодые люди, живущие в нем, а если и существует что-то плохое, то оно... ну, снаружи.

Потом она, видимо, уснула, а проснулась от какого-то шума. Посмотрев на часы рядом с постелью, Клер обнаружила, что они показывают почти пять тридцать. Небо снаружи еще не посветлело, но и полностью темным уже не было; звезды гасли, растворяясь в медленно проступающей голубизне.

Гитара Майкла все еще звучала, очень тихо. Интересно, он когда-нибудь спит? Клер выбралась из постели, накинула одеяло на плечи поверх длинной футболки, которую использовала как ночную рубашку, и вышла в темный коридор. Проходя мимо потайной двери, она бросила на нее взгляд и вздрогнула, но продолжила путь к ванной. Там она расчесала волосы, тихонько прокралась по ступенькам вниз, села и, плотнее завернувшись в одеяло, стала слушать игру Майкла.

Он низко опустил голову, весь уйдя в музыку. Глядя, как его пальцы легко и быстро движутся по струнам, а тело медленно покачивается в такт, Клер почувствовала себя... в безопасности. Рядом с Майклом не могло произойти ничего плохого. Она просто знала это.

Рядом с ним зазвонил будильник. Он поднял на него взгляд, вздрогнул, выключил его и отложил гитару. Клер смотрела в полном недоумении... Ему нужно куда-то уйти? Или он заводит будильник на то время, когда пора отправляться в постель? Черт, просто какая-то навязчивая идея...

Майкл встал, глядя на часы с таким выражением, будто они были его личным врагом, повернулся и подошел к окну.

Сейчас небо было цвета темной бирюзы, на нем сверкали лишь самые яркие звезды. Майкл допил пиво из бутылки, которую держал в руке, поставил бутылку на стол, скрестил на груди руки и замер, как бы в ожидании.

Клер собралась спросить, чего он ждет, но тут, словно оранжевый кинжал, в дом проник первый луч солнца. Майкл тяжело задышал и сгорбился, прижимая руки к животу.

На лице его отразилась мучительная боль, и Клер в ужасе вскочила. Это движение привлекло его внимание, он дернул головой в ее сторону, широко распахнув голубые глаза.

— Нет, — простонал он, опускаясь на руки и колени, хватая ртом воздух. — Не подходи.

Не обращая внимания на его слова, она бросилась по ступенькам вниз, подбежала к нему, но, оказавшись рядом, не знала, что делать, как ему помочь. Майкл дышал глубоко, с хрипом и, по-видимому, испытывал ужасные страдания.

Она положила руку ему на спину, почувствовала сквозь тонкую рубашку лихорадочный жар его кожи и услышала, как он издает звуки, каких ей в жизни слышать не доводилось.

«Прямо как умирающий», — в панике подумала она и открыла рот, чтобы позвать Еву, Шейна, кого угодно.

Внезапно ее рука прошла сквозь него. Крик застрял в горле, когда Майкл — прозрачный Майкл — поднял на нее безумный, полный отчаяния взгляд.

— О господи, не говори им.

Его голос доносился как будто откуда-то очень, очень издалека; шепот, стихающий по мере того, как разгорался утренний свет.

И потом Майкл исчез.

Клер, стоя с открытым ртом, но абсолютно неспособная говорить, замахала рукой в том месте, где только что находился Майкл Гласе. Сначала медленно, потом быстрее. Воздух вокруг стал холодным, как если бы она стояла перед кондиционером, но этот холод медленно таял.

Как сам Майкл.

— О господи... — прошептала она и прижала ко рту обе руки.

Чтобы заглушить крик, который не могла не испустить, потому что иначе просто взорвалась бы.

Наверно, она ненадолго потеряла сознание, поскольку потом вдруг обнаружила, что сидит на кушетке рядом с гитарой в футляре и испытывает странное чувство. Странное в каком-то скверном смысле — как будто мозги у нее стали жидкими и плещутся в голове.

Странность состояла еще и в том, что она была спокойна. Протянула руку, прикоснулась к коже футляра, почувствовала его реальность. Отперла защелку, провела дрожащими пальцами по струнам, и в ответ они как бы тоскливо зашептали.

«Он призрак. Майкл — призрак».

Нет, он не был призраком. Как может он быть призраком, если сидел здесь — прямо здесь! — за столом и ел на обед тако! Что это за призрак, который ест тако? Что это за?..

Ее рука прошла сквозь него. Прямо сквозь него.

Но он же реальный. Она прикасалась к нему. Она...

И тем не менее ее рука прошла сквозь него.

— Не паникуй, — с ощущением беспомощности вслух сказала она. — Просто... не паникуй. Наверняка существует какое-то объяснение...

Да, правильно. На занятии по физике она подойдет к профессору By и спросит. Нетрудно вообразить, чем это кончится. Ее облачат в смирительную рубашку и под завязку накачают прозаком или чем-то в этом роде.

Он сказал: «О господи, не говори им». Не говорить кому? Не говорить о чем? Он ушел навсегда? Он мертв?

Она чуть снова не поддалась панике, но потом кое-что помогло ей успокоиться. Глупость, на самом деле.

Будильник, стоящий на столе рядом с софой. Тот, который был выключен всего несколько минут назад.

Тот, который предупредил Майкла о восходе солнца.

«Это случается... каждый день».

Он не вел себя так, будто произошло нечто странное; просто ему было больно.

И Шейн, и Ева говорили, что Майкл целыми днями спит. Оба они полуночники, и в данный момент сами тоже спят, а проснутся лишь через несколько часов. Возможно, Майкл вот так... исчезает... каждый день, но никто не замечал этого.

Пока она не сунула свой нос, куда не следует.

«Не говори им».

Почему? Это такой важный секрет?

Она сошла с ума, это единственное рациональное объяснение. Но как может быть рационален тот, кто сошел с ума?

Клер свернулась на софе, вздрагивая и чувствуя, как на нее снова повеяло холодом. Ледяным холодом. Она села.

— Майкл? — Холод исчез, потом накатил снова. — Я... Мне кажется, я чувствую тебя. Ты все еще здесь? — Мгновение-другое ничего не происходило, а потом кожу снова обдало ледяной волной. — Ты... Ты можешь видеть нас? — Да, посчитала она, поскольку переход от тепла к холоду повторился. — Ты никуда не уходишь в течение дня? Просто... мм... останься таким, какой ты есть, если да, хорошо? — Холод сохранял устойчивость. — Боже мой! Это... круто. — Да и странно, она почувствовала небольшой прилив веселости. Здорово. Теперь она разговаривает с ветром, но, по крайней мере, ей стало не так одиноко. — Ты хочешь, чтобы я не рассказывала Еве и Шейну? — Очевидно, не хочет. — Есть что-то... что я могу сделать? — Опять нет. — Майкл... ты вернешься? — Да. — Вечером? — Снова да. — И тогда мы с тобой поговорим.

Холод полностью исчез. Это означало «да».

Она повалилась на софу, чувствуя себя совершенно измотанной. Кружилась голова; в целом ощущение было странное. Рядом с гитарой лежало потертое старое одеяло; она осторожно переложила инструмент на стол (представляя себе, как невидимый Майкл с тревогой следит за ее действиями), завернулась в одеяло и погрузилась в сон, слушая, как тикают дедушкины часы, и вспоминая игру Майкла.

Днем Клер снова отправилась на занятия. Ева пыталась ее отговорить, Шейн нет. В кампусе пару раз Клер мельком видела Монику, но ничего не произошло. Монику окружали поклонники, как мужского, так и женского пола, и времени для злобных забав у нее, по-видимому, не оставалось. Клер старалась не поднимать головы и держалась в людных местах. Сегодня лабораторных не было, она освободилась довольно рано, и ей хотелось броситься домой и дождаться появления Майкла (и, черт возьми, посмотреть, как это происходит! ), но она понимала, что этими мыслями сведет себя с ума да к тому же может вызвать подозрения Шейна.

Идя в направлении дома, она заметила маленькое кафе, зажатое между магазином скейтбордов и букинистическим. Кафе называлось «Встреча». Значит, здесь-то и работает Ева, и она приглашала заглянуть...

Когда Клер открыла дверь, послышался серебристый звон колокольчика. Помещение, в котором она оказалась, очень напоминало гостиную Стеклянного дома, только с более заметным готическим привкусом. Обтянутые черной кожей кушетки и кресла, толстые яркие коврики, стены, выкрашенные бежевой и красной краской, множество уединенных местечек и закоулков. Пять-шесть студентов сидели за кофейными столиками и встроенными письменными столами, углубившись в свои книги или компьютеры. Сильно пахло кофе, постоянно кипящим на медленном огне.

Клер на мгновение замерла в нерешительности, а потом подошла к пустому столику, положила рядом рюкзак и направилась к стойке. Та была высотой по пояс, и за ней стояли два человека. Одним была Ева, конечно, бойкая, похожая на куклу своими крашеными черными волосами, заплетенными в две косички и подвязанными «корзинкой», сильно подведенными глазами и черной губной помадой в стиле готов. Поверх красного жакета на ней была сетчатая черная рубашка. Заметив Клер, она улыбнулась.

Вторым был пожилой мужчина, высокий, худой, с вьющимися седыми волосами почти до плеч. Лицо приятное, правильное, большие темные глаза и серьга с рубином в левом ухе. Хиппи до мозга костей, предположила Клер. Он тоже улыбнулся ей.

— Эй, это Клер! — Ева обошла стойку и обхватила подругу за плечи. — Клер, это Оливер, мой босс.

Клер нерешительно кивнула. Выглядел он приятно, да, но все же это был босс, а перед начальством она невольно нервничала — как перед родителями.

— Здравствуйте, сэр.

— Сэр? — У Оливера оказался звучный голос и еще более звучный смех. — Клер, тебе следует поближе познакомиться со мной. Я не сэр, поверь мне.

— Это правда. — Ева с умным видом кивнула. — Он обычный парень. Тебе он понравится. Хочешь кофе? Я угощаю.

— Я... мм...

— Не употребляешь? — Ева закатила глаза. — Господи, еще одна. А как насчет какао? Чая?

— Чай, если можно.

Ева упорхнула обратно за стойку, и спустя пару минут перед Клер возникла большая белая чашка с блюдцем и пакетиком чая, погруженным в горячую воду.

— За счет заведения. Ну, на самом деле за мой счет, потому что, как видишь, босс здесь.

Оливер, занятый каким-то сложным механизмом, который, как предположила Клер, производил капучино, покачал головой и усмехнулся себе под нос. Клер с любопытством наблюдала за ним. Он немного напоминал ее дальнего родственника из Франции — такой же нос крючком, во всяком случае. Интересно, он профессор университета или просто «вечный студент»? И то и другое казалось возможным.

— Я слышал, у тебя были кое-какие неприятности, — сказал Оливер, откручивая части своей кофеварки. — Девушки в общежитии.

— Да. — Клер почувствовал, как вспыхнули щеки. — Правда, теперь все в порядке.

— Не сомневаюсь. Однако послушай, что я скажу: если у тебя возникнут неприятности такого рода, приходи сюда и расскажи мне обо всем. Я сумею это дело прекратить, — абсолютно уверенным тоном заявил он. Она удивленно посмотрела на него, и на мгновение их взгляды встретились. — Я, знаешь ли, пользуюсь здесь определенным влиянием. По словам Евы, ты очень одаренная девушка. Нельзя допустить, чтобы какие-то паршивые овцы мешали тебе учиться.

— Мм... спасибо. Я так и сделаю.

Оливер кивнул и продолжил разбирать кофеварку. Ева вышла из-за стойки, уселась рядом с Клер и наклонилась вперед, сияя глуповатой улыбкой.

— Разве не здорово? — спросила она. — Он не просто так говорит, знаешь ли. У него есть свои каналы связи с... — Она изобразила пальцами букву V, давая понять, что речь идет о вампирах. — Они прислушиваются к нему. Это хорошо, что он на твоей стороне.

Клер кивнула, окуная в воду пакетик чая и глядя, как темные струйки окрашивают воду.

— Ты всем рассказываешь обо мне?

Вопрос, казалось, потряс Еву.

— Нет! Конечно нет! Я просто... ну, я волновалась за тебя и подумала, что, может, Оливер знает, как... Клер, ты сама говорила — они пытались убить тебя. Кто-то же должен вмешаться.

— Он?

— А почему бы и нет? — Явно нервничая, Ева постукивала каблуком своего тяжелого ботинка; колготки у нее были в черную и зеленую горизонтальную полоску. — В смысле, я поняла, что ты человек самостоятельный, но согласись — иногда любому требуется помощь.

Что же, верно. Клер вздохнула, вынула пакетик из чашки и отпила глоток горячего чая. Неплохо, даже в такой изнурительно жаркий день.

— Посиди здесь, — продолжала Ева. — Позанимайся. Очень хорошее место для этого. А потом я отвезу тебя домой, идет?

Клер кивнула, внезапно исполнившись благодарности; мало ли что может произойти по дороге, если Моника выследит ее. Идея пройти пешком три квартала от студенческого городка, где кипела жизнь, по лишенному красок безмолвию города не привлекала ее. Она отодвинула чашку и достала книги. Ева отошла, чтобы принять заказ у трех щебечущих девушек в футболках женского студенческого клуба. Они вели себя с Евой грубовато и хихикали у нее за спиной, но она, похоже, ничего не замечала — или ее это просто не волновало.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒