Вон Кью-Кит 11 страница

В автобиографических записках Хакуин приводит многочисленные примеры тех случаев, когда он считал, что уже обрел просветление, но его учитель Сёдзю Этан (1642—1721) доказывал совершенно обратное. Однажды он преподнес стихотворение своему учителю, чтобы показать всю глубину прозрения, которого он, как полагал, достиг благодаря своему просветлению. Учитель, держа стихотворение в левой руке, а правую простирая к Хакуину, сказал следующее: «Это прозрение твоего рассудка; теперь покажи свое интуитивное прозрение! »

Любимым способом созерцания у Хакуина была медитация на ответе Чжаочжоу «My» (кит. у, т. е. «нет») [из гунъаня о том, имеет ли собака природу Будды].

Один монах спросил Чжаочжоу (яп. Дзёсю): «Обладает ли собака природой Будды? » Чжаочжоу ответил: «Нет! » Вся проблема здесь заключается в том, что, согласно учению дзэн, любое существо, включая собаку, обладает природой Будды. Тогда почему наставник ответил «нет»? Этот коан популярен среди последователей Риндзай.

Свой способ разрешения проблемы, связанной с ответом «My» наставника Чжаочжоу, -Хакуин связывал не с размышлением над самим коаном, чтобы найти логический или абсурдный ответ. Его метод заключался в том, чтобы посредством сидячей медитации образно представить себе, как он сам, сначала от живота до ног, а затем и весь, становится «My». А потом происходит вспышка просветления, когда исчезает даже «My», и он испытывает космическую пустоту. Метод Хакуина практикования дзэн посредством дзадзэн, или сидячей медитации, на «My» может удивить тех читателей, которые полагали, что дзэн толка Риндзай со времен Хакуина целиком сосредоточился на изучении коанов.

ДЗЭН ТОЛКА СОТО

Другой знаменитой японской школой дзэн является Сото, школа, основанная японским наставником Догэном Эйхэем (кит. Жунпин Даоюань, 1200—1253). Во многом Догэн был полной противоположностью Эйсаю, основателю школы Риндзай. Выходец из знатной семьи, чей род по отцовской линии восходил к императору, а по материнской — к первому министру, Догэн был прекрасно образован и глубоко знал китайскую культуру. Он не стал готовить себя к поприщу, сулящему высокие посты, а всю свою жизнь посвятил духовным исканиям.

В 1223 году он отправился в Китай, чтобы отыскать там наставников дзэн, но к его глубокому разочарованию поиски оказались бесплодными. В 1225 году, уже собираясь возвращаться на родину, он встретил [в монастыре Тяньтунсы] великого наставника чань толка Цао-дун [ял. Сото] [Тяньтун] Жуцзина [1163—1228]. Во время занятий по медитации сидящий рядом с Догэном монах, медитируя, заснул. Их наставник Жуцзин отчитал заснувшего, воскликнув: «В [практике] дзэн тело и сознание одно целое. Как же ты умудрился уснуть? » Слышащий эти слова Догэн внезапно обрел пробуждение. Позже его просветление подтвердил и сам учитель.

Догэн вернулся в Японию с намерением основать там японскую школу дзэн толка Сото, которая была сформирована и обрела известность уже благодаря Кэй-дзан Дзёкину (1268—1325). В отличие от Эйсая, который шел на то, чтобы приспосабливать свое учение к запросам иных буддийских школ в Киото, Догэн наотрез отказался проповедовать что-либо другое, кроме [учения] дзэн. Испытывая давление со стороны властей Киото, требовавших изменения его взглядов, он решил удалиться в глухую провинцию Этидзэн, где в горах основал монастырь Эйхэйдзи (впоследствии главный центр Сото-сю). Согласно преданию, Догэн приходил в Кама-куру, пытаясь убедить сиккэна Токиёри восстановить власть императора в Киото, но когда тот ответил отказом, Догэн покинул Камакуру. Все это глубоко тронуло Токиёри, который послал за Догэном одного из учеников, обещая пожаловать тому большой надел земли. Догэн был до такой степени разгневан, что не только немедленно отослал гонца обратно, но и стул, на котором тот сидел, приказал уничтожить, а землю под самим стулом велел выбрать на целый метр и выбросить подальше.

Более всего учения Догэна и Эйсая разнились в их подходе к просветлению. Учение [дзэн] последнего, что характерно для толка Риндзай, делало упор на использование [в своей практике] коанов, тогда как учение Догэна, что свойственно дзэн толка Сото, большое внимание уделяло [практике] дзадзэн, иначе сидячей медитации.

Эти два подхода были основными способами духовной практики в [учении] дзэн, известными в Китае соответственно под именами гунъань-чань [яп. канна-дзэн, «дзэн всматривания в коаны»], иначе — «дзэн публичного разбирательства», и мо-чжао-чань [яп. мокусё-дзэн], иначе — «дзэн молчаливого просветления». Примеры каждой из данных практик даны в этой главе, а подробности того, как можно их практиковать вам лично, представлены в дальнейших главах.

Крупнейшим произведением Догэна является «Сёбо гэндзо» («Сокровище истинных глаз-дхарм» [1231 —1253, всего 95 томов]), первый всеобъемлющий труд по буддийской философии на японском языке. Следующий отрывок из «Сёбо гэндзо» не только говорит о сострадательности Догэна, но и открывает нам глубокую космическую истину, к которой современная наука только сейчас начинает подступаться:

Истина заключается в том, что плодами усилий одного человека пользуются все существа во всех уголках [нашего] мира. Другие могут и не осознавать этого, равно как и мы, но это так. Именно благодаря непрестанным усилиям будд и патриархов становятся возможными наши собственные усилия, и мы оказываемся способными вступить на великий путь истины. Равным образом, благодаря нашим собственным усилиям становятся возможными усилия самих будд, и будды способны обрести великий путь истины. В результате, через наши усилия сами плоды передаются по цепочке другим, только благодаря этому будды и патриархи приходят и уходят, признавая будд и отвергая будд, достигая сознания будды и, обретая природу будды (буддовость), беспрерывно и без конца. Эти усилия также поддерживают [на своих орбитах] солнце, луну и звезды; поддерживают землю и небо, тело и дух, объект и субъект, четыре первоэлемента и пять составных элементов [скандхи].

ИНТЕЛЛЕКТ И ОПЫТ

Приведенный выше отрывок, хотя и написанный простым и ясным языком, может показаться трудным для восприятия из-за глубины затронутых в нем проблем. Сама цитата вновь показывает, что, несмотря на негативное отношение в практике дзэн ко всякого рода интеллектуальным рассуждениям, могут высказываться самые глубокие мысли. Каким же образом наставникам дзэн становится доступна подобная мудрость, если они открыто выступают против мышления? Если вы хотите найти ответ и если вы верите в верховенство разума (интеллекта), что обычно для Запада, то вам прежде всего необходимо осознать, что подобное убеждение — лишь одно из многих возможных верований и при этом, возможно, не самое лучшее. Для буддийской традиции характерно, что разум, который высоко ценится буддистами, в целом уступает непосредственному опыту. Любопытно, что подобного подхода, хотя и неявно, придерживаются и современные ученые. Все достижения научной мысли признаются лишь после того, как подтверждаются экспериментально, даже если сама теоретическая мысль и побудила их к такого рода проверке. Хотя подход и приоритеты у них различны, наука и буддизм задаются одним и тем же вопросом: что такое реальность? Буддизм — единственная из всех религий, которая свою конечную цель видит в непосредственном опыте [переживания] космической реальности, а не в том, чтобы заслужить счастливую загробную жизнь. Возможно, по этой причине даже цари и государи решались бросить свою утопающую в роскоши жизнь, чтобы следовать учению Будды.

Буддийские наставники обрели мудрость, или прад-жню, не посредством интеллектуальных размышлений,

а через медитацию. В вышеприведенном отрывке До-гэн, к примеру, получил доступ к космической мудрости не путем своих глубоких размышлений над данной проблемой, а через непосредственное восприятие ее в своем просветленном сознании, которое вечно и бесконечно и не ограничивается собственно головой, сердцем или иной частью физического тела. Заблудшее сознание само виновато в том, что держит себя в телесной темнице. Цель буддизма как раз состоит в том, чтобы вырвать сознание из им самим же возведенной темницы, а повинно в этом поведение. Основная цель данной книги состоит в том, чтобы помочь желающим в их благородном деле посредством дзэн: первая часть книги позволяет понять основы дзэн, вторая — предлагает методы, с помощью которых вы можете обрести непосредственный опыт [переживания] дзэн.

КОАНЫ - НЕЛЕПИЦА ИЛИ ПРОСВЕТЛЕНИЕ?

Коан (кит. гунъань) — это дзэнская история, эзотерически высвечивающая космическую истину, обычно описывающая опыт просветления самого наставника, всегда основывающаяся на внешне нелепой ситуации. Типичными примерами здесь могут послужить приведенные в первой главе три коана. В последующих главах, повествующих о передаче дзэн от Первого патриарха к Шестому, представлены коаны, описывающие [переживаемое ими] просветление.

Коан является основным средством в традиции дзэн толка Риндзай для достижения состояния сатори, иначе пробуждения. Вот что говорит о сатори современный наставник дзэн толка Риндзай Дайсэцу Тэйтаро Судзуки:

Одного [состояния] самадхи недостаточно Вы должны выйти из этого состояния, а подобное пробуждение и есть

праджня Сам момент выхода из самадхи и видение того, что это такое, и является сатори

То обстоятельство, что многие книги на английском языке дают только описания тех нелепых ситуаций, которые пробуждают к состоянию сатори, не объясняя при этом необходимость предварительных занятий медитацией и более глубокий смысл самих ситуаций, приводит к двум распространенным [складывающимся у читателей] превратным представлениям: во-первых, что коаны являются наиглавнейшим и единственным средством как подготовки к [переживанию] сатори, так и проверки [пережитого состояния] — по крайней мере если не во всех школах дзэн, то в дзэн толка Риндзай; и во-вторых, что пробуждение представляет собой некую форму интеллектуальной гимнастики для решения задаваемой коаном головоломки в рамках некой эзотерической парадигмы.

В отношении первого недоразумения Судзуки, который сам придавал большое значение коанам, замечает следующее:

Именно здесь таится опасность самой системы коанов Можно поддаться искушению и считать, что одни коаны и способны привести к постижению дзэн, забывая при этом истинную цель [учения] дзэн, заключающуюся в [полном] раскрытии внутренней жизни человека

Ключом [к успеху] в раскрытии человеком его внутренней жизни является медитация — во всех школах буддизма, и особенно в дзэн-буддизме, включая дзэн толка Риндзай. Не случайно дзэн-буддизм носит именно такое название, ибо «дзэн» означает «медитация». В каждом дзэнском монастыре созерцательная практика занимает ежедневно несколько часов, а в особые дни это время доходит до 18 часов в сутки!

По традиции, через несколько лет занятий ежедневной медитацией учащийся интересовался у своего наставника относительно достигнутого им уровня подготовки. И наставник мог прибегнуть к самым неожиданным средствам, чтобы испытать ученика и помочь ему (см. главу 12), включая окрики и даже удары. Если ученик испытывает пробуждение, то данный случай записывается как коан. Таким образом, коан как бы венчает обучение адепта. Однако, что особенно характерно для дзэн толка Риндзай со времен Хакуина, к коану стали часто прибегать как средству [обучения] уже в начале, а иногда и в середине практики дзэн. Но даже и в этом случае коан не рассматривали как единственное или даже самое важное средство [обучения]. Подробнее с этим способом [обучения] мы познакомимся ниже.

В отношении второго недоразумения Ален Уотте приводит следующий показательный пример:

Вполне можно понять, почему тот, кто в течение восьми лет занимался дзадзэн, сказал Р X Блайту (R H Blyth), что «дзэн всего лишь словесный обман, ибо, руководствуясь принципом «клин клином вышибают», дзэн помогает людям выбраться из тех пут, которыми они сами себя и связали, из заблуждений слов и идей, касающихся самой реальности»

Дзэн ни в коем случае не является словесным обманом. Когда наставник прибегал к необычным способам [обучения], как описано в коанах, он был искренен в своих словах, здесь не было никакой попытки обмануть, разыграть ученика. К примеру, когда Ма-цзу повторял слова Байчжана: «Если возникла в ней нужда, то следует ее потревожить с насиженного места» или когда Чжаочжоу говорит своему ученику: «Пойди и вымой свою чашку» — наставники были искренни в своих словах, пытаясь помочь ученикам. И если читателям подобные фразы представляются нелепицей, то лишь потому, что они не прониклись их более глубоким смыслом.

Слова в коанах зачастую используют для того, чтобы помочь ученикам освободиться от заблуждений слов и

идей, касающихся самой реальности, но, когда к коанам прибегают в начале занятий дзэн, такая практика не обязательна. К примеру, когда Няого говорит литератору Бо Цзюй-И, что основной смысл учения Будды состоит в несовершении зла и стремлении к добру, он использует слова по прямому назначению. Затем, когда он говорит поэту, что значение учения состоит не просто в понимании, а в исполнении, он пользуется языком, чтобы ясно и без обиняков выразить высокую истину. Равным образом, когда Ма-цзу решительно заявляет Чжаоч-жоу, что «как раз тот, кто меня сейчас спрашивает, и есть твое личное сокровище. У него есть все, в чем он нуждается, он ни в чем не испытывает недостатка, он пользуется всем непроизвольно, спонтанно. Так зачем же тебе искать его вовне? », наставник пользуется словами не для того, чтобы рассеять заблуждения, а прибегает к их буквальному значению, чтобы указать Чжаочжоу непосредственно на его сознание.

Кроме того, наставник дзэн может прибегнуть к бессловесным (невербальным) средствам. Наряду с окриками, ударами он может размахивать предметами, чертить [рукой] круги в воздухе или ползти на четвереньках, рыча подобно зверю.

ДОСТИЖЕНИЕ САТОРИ ПОСРЕДСТВОМ КОАНА

Использование коанов для демонстрации тщетности рассудочного мышления с целью обретения [состояния] сатори было обычной практикой дзэн толка Риндзай, и основы этой традиции заложил Хакуин. Данная система практикования коанов была впервые разработана наставником чань толка Линьцзи Цзунго Дахуэем (1089— 1163). Хакуин разбил для удобства обучения множество коанов на шесть групп, добиваясь того, чтобы ученики отказались от помощи рассудочного мышления и тем самым непосредственно переживали состояние сатори.

Любимым вопросом Хакуина, который он задавал своим ученикам, был вопрос о том, как звучит хлопок одной ладони. Им не разрешалось ни советоваться на эту тему с другими, ни искать ответ в книгах; решение должны были найти они сами, собственными усилиями. Что происходило, если недобросовестные ученики пытались прибегнуть к обману? Они могли умозрительно знать ответ, но этим достигнуть [состояния] сатори было невозможно — вот на чем основывался данный способ. Это похоже на следующую ситуацию. Когда ваш учитель живописи обучает вас чудесному способу рисования, а вы обращаетесь к другу, чтобы он нарисовал вместо вас прекрасную картину, то вы сами, возможно, станете хорошим подражателем, но никогда не будете настоящим художником.

Таким образом ученики медитировали на этом коане во время дневных и ночных медитаций, не переставая размышлять о нем и в оставшееся время. Коан, таким образом, становился составной частью их самих. Но непременно — через месяцы или даже годы — ученики обнаружат, что как бы много они ни размышляли над самой проблемой, они не смогут найти удовлетворительного ответа, поскольку логического ответа здесь не существует. Они не знают, что делать, и находятся в полном отчаянии. Но затем, в тот момент, когда они менее всего этого ожидают, происходит вспышка интуитивного прозрения, и «логический» ответ забрезжит в их сознании. У разных учеников могут оказаться разные ответы, но каждый из них, если он пробудился, интуитивно будет знать, что его ответ верный. Затем ученики индивиду" ально советуются со своим наставником в личной бесе* де, именуемой по-японски сандзэн, предлагая свои ответы, после чего наставник подтверждает [или нет] пережитое ими состояние сатори.

Более осведомленные ученики попытаются не думать о заданном им коане, поскольку знают, что сами размышления не дадут ответа. Вместо этого они погрузятся в медитацию и, достигнув глубокого уровня сознания,

иначе самадхи, высветят свой коан на «пустом экране» собственного сознания, которое слилось в данный момент со всеобщим [вселенским] сознанием. Вначале ничего не происходит, но постепенно начнут вырисовываться ответы. Обычно ученики интуитивно чувствуют, когда появляется неверный ответ; они осознают, если только у них хорошая медитационная подготовка, что эти мысленные образы есть проявления их собственных мыслей. Если же они не уверены [в своем выборе] и представят данные ответы своему учителю, он укажет им на это. Но придет время, когда они будут со всей уверенностью знать, что нашли верный ответ, поскольку он весь будет охвачен божественным светом.

Представьте, что вы занимаетесь дзэн и работаете над коаном Хакуина о хлопке одной ладони. Вы можете размышлять над ним или, если хорошо владеете медитацией, можете саму задачу отправить в собственное подсознание. После долгих усилий вы отыщите нужный ответ. Вы посоветуетесь с учителем и, проявив знаки уважения к нему, расскажите о том, что хлопок одной ладони подобен весеннему дуновению, несущему благоухание роз. Если учитель вежлив, как многие современные наставники, он просто улыбнется и попросит вас повторить попытку. Будь он наставником старой закалки, то может выбросить вас за дверь или из окна.

Спустя некоторое время, после дополнительных усилий, вы опять предстанете перед учителем со своим ответом. «Хлопок одной ладони, — уверенно скажете вы, — это звук разбивающихся о преграды волн». И снова он улыбнется вам или же выбросит вас в окно.

Вы станете усердней и будете дольше работать над своим коаном. Вы полны решимости достичь сатори; еще ничего не казалось вам столь важным. И вот вы снова встречаетесь с учителем. После соблюдения принятых формальностей вы наконец говорите: «Ты, старый дурак, не можешь даже произвести хлопок двумя ладонями, а еще просишь от меня хлопок одной ладони! » Лицо учителя светится радостью, и он от всего сердца смеется,

подтверждая тем самым ваше сатори. И если вы верны традиции дзэн, то упадете перед ним и искренне поблагодарите за его любезную помощь в том, что вы достигли высшей цели, о которой только может мечтать человек.

Но почему сам учитель или кто-либо не может хлопнуть двумя ладонями? Когда вы испытываете [состояние] сатори, вы воспринимаете реальность в ее конечном выражении — как неразличимую и покойную. В трансцендентальной реальности нет ни ладоней, ни звука их хлопка.

ОБРЕТЕНИЕ КЭНСЁ ПОСРЕДСТВОМ ДЗАДЗЭН

Если дзэн толка Риндзай делает упор на коан, то дзэн толка Сото выделяет дзадзэн. Следует, однако, помнить, что эта особенность не означает, что дзадзэн, иначе — сидячая медитация, не существенна для дзэн толка Риндзай или что в дзэн толка Сото не прибегают к помощи коанов. Поскольку существует очень большое количество материалов на английском языке, касающихся коанов и представленных письменными источниками традиции Риндзай, хотя в самих материалах нет достаточно подробного объяснения заложенного в коанах глубокого смысла, у неосведомленного читателя легко может сложиться впечатление, что дзадзэн несуществен для дзэн толка Риндзай.

Чтобы показать ошибочность такого мнения, замечу только, что подавший прошение о приеме его в монастырь толка Риндзай обычно в ожидании приема занимается дзадзэн за монастырскими воротами и затем ему приходится еще в течение нескольких дней заниматься дзадзэн в приемном отделении самого монастыря, прежде чем он будет официально приглашен в монастырь. Во время пребывания в самом монастыре, независимо от того, является ли проситель послушником или наставником, практика дзадзэн составляет существенную часть его повседневной жизни.

Современный наставник дзэн толка Риндзай японец Судзуки, чьи труды изобилуют описаниями коанов, но содержат мало примеров дзадзэн, говорит: «Последователи дзэн наиболее практичным методом достижения [состояния] духовного просветления считают практику дхьяны, известную у японцев как дзадзэн».

С другой стороны, касаясь коанов в дзэн толка Сото, современный наставник данного вида дзэн Кацуки Сэки-да говорит:

Подобное состояние, когда одновременно вглядываешься в собственную» природу и в" о вселенскую природу, достигается только в том случае, когда сознание лишено своего обычного способа мышления Одним из способов достижения подобного состояния является работа с коаном.

Это пробужденное состояние, когда одновременно всматриваешься в себя и во вселенную в смысле чистой экзистенции, известно в дзэн толка Сото как кэнсё, что в дзэн толка Риндзай совпадает с понятием «сато-ри». По традиции в дзэн толка Сото работа с коаном хотя и признается одним из способов достижения кэнсё, однако лучшим способом для этого считается дзадзэн. Действительно, сам Догэн, основатель Сото-сю, утверждал, что дзадзэн сам по себе является просветлением, и, пока адепту удается сохранять чистое состояние не-мыс-ли, он является Буддой.

Кацуки Сэкида ратует за работу над «My» Чжаочжоу с целью обретения кэнсё. Примечательно, что этот способ дзадзэн, который особо ценится в дзэн толка Сото, подобен способу [медитации] наставника дзэн толка Риндзай Хакуина, утверждавшего, что, хотя на первый взгляд Риндзай и Сото придерживаются различных подходов к обретению просветления, в своей основе они схожи. Методологию обоих толков можно выразить как «прилежную работу над дзадзэн» — непосредственное

[через дзадзэн] обретение пробуждения в дзэн толка Сото или дополненное коанами, чтобы получить метод просветления в дзэн толка Риндзай.

В работе над «My» посредством дзадзэн проходят через три основных этапа, и на всех этих этапах медитирующий находится в позе лотоса, а сознание нужно удерживать свободным от любых мыслей.

Этап 1

Сесть прямо и полностью расслабиться в позе лотоса, затем медленно закрыть глаза и ощутить приятный покой. Вдыхать глубоко животом. (Диафрагменное — брюшное — дыхание может вначале оказаться затруднительным; более подробно о постановке такого дыхания говорится дальше в одной из глав. ) Затем глубоко выдыхайте, начиная с низа живота, производя при этом звуки «му... му... ». Звук может быть тихим или произносится мысленно.

Вы должны хорошо освоить этот этап, потратив на него определенное время, прежде чем перейти к следующему этапу. «Определенное время» может растянуться на несколько месяцев или даже лет в зависимости от ваших способностей, успехов, потребностей, задач, требовательности и времени, которое вы отводите на свою духовную практику.

Этап 2

Поза остается прежней, но способ дыхания иной. Выдыхайте несколькими короткими выдохами, а не одним непрерывным выдохом. Однако сохраняйте при этом само дыхание мягким и ненапряженным. Это то, что Кацуки Сэкида именует «дыханием бамбукового тростника» — подобно тому, как японский художник, рисуя бамбук, останавливается на сочленениях самого ствола.

Сделав несколько таких коротких выдохов, возвращайтесь к естественному дыханию.

Продолжая практиковаться на этапе 2, вы бессознательно можете перейти к следующему этапу.

Этап 3

На этом этапе периоды времени, когда дыхание почти останавливается, все увеличиваются, а само дыхание становится все мягче и спокойней. Теперь наступает самад-хи, или благостный покой. На данном, третьем, этапе делайте только одно — всматривайтесь в тандэн (иначе — живот) всем своим сознанием с полной концентрацией внимания. Вы обязательно испытаете состояние чистой экзистенции. Когда наступит кэнсё, вы ощутите свет, озаряющий все ваше тело, у которого теперь нет границ и которое вмещает всю вселенную!

ГЛАВА 14

ТИХОЕ ВЕЛИЧИЕ ВЬЕТНАМСКОГО ДЗЭН

ГДЕ ГОСУДАРИ ОТРЕКАЛИСЬ ОТ ПРЕСТОЛА РАДИ БУДДИЗМА

Предисловие Чан Тхай Тонга содержит бесценный совет для нас всех — к сожалению, многие прислушиваются к нему слишком поздно.

ДОБРЫЙ И МИРОЛЮБИВЫЙ НАРОД

Многие государи и наследные принцы покидали свой трон в поисках духовного совершенствования. Лучшим примером является наш исторический Будда, принц Сиддхартха Гаутама. И Бодхидхарма (принесший дзэн-буддизм в Китай), и Махинда [сын Ашоки] (принесший буддизм Тхеравады на Шри-Ланку) и Падмасамбхава [тиб. Падмачжунба] (принесший буддизм Ваджраяны в Тибет) — все были принцами, отказавшимися от своей утопающей в роскоши жизни ради буддизма.

Вьетнамский буддизм дает много вдохновляющих примеров отказа от царской власти ради духовного со-вер'шенетЪованйя. Многие вьетнамские государи отрекались от престола, чтобы всецело посвятить себя практике дзэн. Религия с такой славной историей наверняка заслуживает того, чтобы мы как можно ближе с ней познакомились.

История вьетнамского буддизма открывает ту сторону вьетнамского народа, о которой многие из нас, возможно, и не подозревали. Поскольку большую часть XX века Вьетнам был охвачен пожаром войны, некоторые из нас

несправедливо считают вьетнамцев воинственными и агрессивными [по своей природе], но знакомство с тем, как строились их взаимоотношения с буддизмом, покажет нам, какой это добрый и миролюбивый народ. Для более подробного ознакомления с историей вьетнамского буддизма следует обратиться к книге «Буддизм и дзэн во Вьетнаме» преподобного Тхить Тхьен-Ана, бывшего профессора Сайгонского университета и директора Международного центра буддийской медитации в Лос-Анджелесе.

Распространение дзэн-буддизма из Китая во Вьетнам, где он известен как «тхиен», было еще более впечатляющим, чем в Японии, хотя об этом многие могут и не знать. Джерролд Шехтер писал, что «из 16 миллионов населения Вьетнама по крайней мере 12 миллионов являются буддистами». Если в Японии наряду с дзэн видное место занимали и другие буддийские школы, то «история вьетнамского буддизма представляет собой прежде всего историю развития различных школ дзэн во Вьетнаме». Поэтому вполне естественно, что дзэн-буддизм укоренился в самой жизни вьетнамцев.

Как и в Китае, во Вьетнаме было пять школ (толков) дзэн: Ти-Ни-Да-Лу-Чи, Во Нгон Тхонг, Тхао Дыонг, Чук Лам и Ламте. Эти пять школ не являлись теми же самыми пятью традиционными толками чань в Китае, хотя четыре из них непосредственно берут начало оттуда.

ДЗЭН РАННЕЙ ПАТРИАРШЕЙ ТРАДИЦИИ

Первая передача [учения] дзэн из Китая во Вьетнам состоялась довольно рано, за сто лет до того, как Хуэй-нэн стал проповедовать [свое понимание] дзэн в Китае, и за шестьсот лет до того, как Эйсай привез дзэн толка Риндзай в Японию. В 580 году [выходец из Южной Индии] Винитаручи, ученик китайского Третьего патриарха Сэнцаня, основал первую вьетнамскую школу дзэн,

которая была названа его именем — Ти-Ни-Да-Лу-Чи на вьетнамском языке.

Винитаручи путешествовал по всей Индии, изучая буддизм у многих наставников. Неудовлетворенный своими знаниями, он отправился в Китай продолжать свои занятия буддизмом и в 562 году прибыл в столицу Чанъянь, в тот год, когда император У-ди (правил в 561—578 годах) династии Северная Чжоу (569— 581) начал религиозные гонения. Несмотря на столь неблагоприятные условия, Винитаручи стал изучать дзэн под руководством Третьего патриарха Сэнцаня и обрел просветление. Затем он направился в провинцию Гуанчжоу на юге Китая, где перевел две сутры с санскрита на вэньянь (письменный китайский язык). В 580 году он пересек границу и обосновался в пагоде Фапван (дословно — Храм облака Дхармы), что на севере Вьетнама, где встретил вьетнамского монаха по имени Фап-Хиен.

«Как тебя зовут? » — поинтересовался индийский наставник у монаха.

«А как тебя зовут? » — спросил в ответ вьетнамский монах.

«Так что, у тебя нет имени»

«Разумеется, есть, но ты можешь попробовать отгадать».

«Почему это я должен отгадывать? » — заорал в ответ Винитаручи.

Этот окрик, прозвучавший за 250 лет до знаменитой системы [шоковой терапии] посредством крика, разработанной Линьцзи (яп. Риндзай), вызвал у монаха пробуждение, после чего Фап-Хиен стал умолять Винитаручи взять его к себе в ученики.

Фап-Хиен учился у Винитаручи около 15 лет. В 594 году индийский наставник передал «печать ума», или свидетельство постижения дзэн, своему воспитаннику, и таким образом Фап-Хиен стал Вторым патриархом школы Ти-Ни-Да-Лу-Чи.

«Понимающий без слов» — У Яньтун по-китайски и Во Нгон Тхонг по-вьетнамски — это прозвище китайского наставника, который основал вторую школу дзэн во Вьетнаме. Как и Шестой патриарх, Во Нгон Тхонг был уроженцем [провинции] Гуандун, выходцем из зажиточной семьи. Он отказался от своей беззаботной жизни и принялся за буддийскую практику, будучи еще молодым, вдали от родного дома. Поскольку его отличал острый ум и он часто постигал глубокие буддийские истины интуитивно, монахи прозвали его «Понимающим без слов». Желая углубить свои познания в буддизме, он отправляется в Цзянси учиться у знаменитого наставника чань Байчжана.

Как и Фап-Хиен за двести лет до него, Во Нгон Тхонг обрел свое пробуждение во время самой первой встречи с учителем дзэн. Когда его ввели в зал созерцания в монастыре Байчжана, то он услышал, как один из учеников просил наставника объяснить, что такое дзэн. Байчжан сказал: «Когда сознание прозревает, начинает самопроизвольно, подобно солнцу, излучаться мудрость». Услышав эти слова, Во Нгон Тхонг мгновенно пробудился. Его пробуждение согласовывалось с учением Байчжана:

Восприятие природы Будды зависит от верно выбранного момента, от непосредственной причины и случая. И когда приходит время, ты ощущаешь себя человеком, неожиданно [для себя] пробудившимся [от собственного неведения] и неожиданно вспомнившим все, о чем он ранее всегда забывал. Только теперь он обнаруживает свою природу, бывшую при нем всегда и не приходящую откуда-то извне.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒