«В Стране Выброшенных Вещей» 46 страница

Посыпал мелкий снег вперемежку с дождём – на день рождения Георгия почему-то всегда слякоть…

Саша осторожно извлёк из чехла, принесенную с собой скрипку, и не спеша, очень бережно и нежно коснулся смычком её струн. Неумолчная песнь Георгия – музыка его дыхания затихла, оборвалась – мир потускнел, опустел, погрузился в скорбное молчание. И теперь Сашка должен сам взяться за дело и играть за двоих, не давая тишине их одолеть в этой смертельной битве. Надо чтоб музыка, во что бы то ни стало, продолжала звучать. Пришло его время снова взяться за скрипку, чтобы подменить брата, прикрыть его как на поле боя.

Музыка рождалась на ходу. Саша давно позабыл все ноты напрочь, он играл по наитию, на слух, слагая странную необъяснимую мелодию. В его музыке не было места цифрам, расчётам – эта музыка была живой, безумной, неповторимой как новый, никому доселе неведомый мир. Он так напряжено, надрывно «пилил» скрипку, словно хотел её сломать, – так что Георгий если честно не порадовался бы таком грубому обращению с инструментом, тем более если ещё и учесть эту погоду – и крепко бы отругал брата за то, что он так яро портит инструмент средь этой сырости…

Мать с отчимом, похоже, окончательно устав от этих «концертов», угрюмо покинули кладбище, вскоре после них ушёл и отец. А вот друзья Георгия ещё некоторое время с интересом, исподтишка наблюдали за Сашкой, слушая его безумный реквием. Но через какое-то время и они направились к выходу, оставив его одного у могилы.

Окончив свою игру, Саша убрал скрипку и задумчиво заговорил вслух:

– Знаешь… всё это ведь оказалось правдой. И никто в этом мире кроме тебя не сумеет меня понять. А ты вдруг взял и слинял… Жизнь здесь после Страны Выброшенных Вещей стала ещё серее и безнадёжнее. Но… у меня есть тайна. – прошептал парень и тихонько рассмеялся. – Да, я всё-таки нашёл его – ключ, отворяющий все двери, позволяющий попасть в ту нашу тайную комнату, в наше с тобой царство. Даже живя средь этой серости и скуки, окружённый их мерзостью и грязью я обрёл его – тот ключ, открывающий путь Домой. Он сокрыт в Слове Озарила и в твоих песнях. И теперь я захожу туда каждый день в поклонении и молитве. Здесь Озарила так много, что я боюсь дышать, двигаться, замирая от восторженного благоговения, – повсюду Он. Он объемлет меня, наполняет внутри, окружает снаружи, носит на руках… И я больше не боюсь. Отныне я с каждым днём учусь забывать зло, грех и боль. Озарил пришёл в мою пустыню, и она реально расцвела. Теперь я тоже стал ненормальным. Мои прежние друзья, родители, да и весь этот серый мир сочтёт меня психом. Ведь я каждый день говорю с Тем, Кого не могу увидеть – Ему мои мольбы и благодарность… я живу в надежде придти в незримый неосязаемый мир и делаю то, что противоречит логике и здравому смыслу – пою и улыбаюсь на похоронах брата и едва не плачу от ужаса и боли, видя как «веселятся» мои друзья – я ведь и сам был недавно таким же. А теперь их развлечения напоминают мне о проклятом «царстве» Маргариты и о едва не погибшем Цербере. Я прослыл чудаком и аскетом. Задумался над целью жизни и потянулся к творческой деятельности. Ведь что за человек без мастерства?.. А что? – кто знает, может, возьму вот да напишу большую такую книженцию про нас с тобой и намалюю к ней красивые-прекрасивые иллюстрации… Ведь есть о чём и главное – о ком порассказать-то… – Саша грустно усмехнулся и, покачав головой, вздохнул. – Георгий, Георгий, как же заразительно это твоё безумие!.. Но я больше не сдам свою крепость. И все «Маргариты» мира не похитят меня из Рук Того, Который ОЗАРИЛ …

Саша ещё немного постоял в тишине, глядя на грустную мокрую панду. А когда он уже собрался уходить, вдруг после всех этих своих нелепых душеизлияний он услышал за спиной чьё-то сопение. Испуганно обернувшись, он увидел позади себя одного из тех малолеток – щуплого пацанёнка, которому по росту и комплекции запросто можно было дать лет двенадцать, однако по наглой роже можно было угадать в нём старшеклассника. Сашка немного смутился, не слышал ли паренёк этой его болтовни – так ведь можно и опять за психа сойти… Но тот стоял с совершенно безразличной физиономией, всем своим видом ясно давая понять, что до Сашки ему, как до Парижа – плевать он на него хотел, даже если что и услыхал. Пацанёнок сосредоточено смотрел прямо перед собой и напряжено, жадно курил, делая это явно на показ, как и все подобные ему, такие вот проблемные подростки, которые постоянно норовят что-то кому-то доказать.

– Может, перестанешь дымить-то? – с усмешкой, но довольно-таки дружелюбно обратился к нему Саша. – Позеленел ведь весь уже.

Тот подчёркнуто проигнорировал его слова, смачно сплюнул и продолжил втягивать дым с показным наслаждением.

– Эй, мелкий, реально завязывай. – сделал Сашка ещё одну тщетную попытку достучаться до него. – На роже ведь написано, что самому противно.

– Слышь, пошёл ты, а?! – хрипло рявкнул тот, выпустив дым прямо в лицо парню.

Закашлявшись, Сашка всё же не выдержал и отобрал у него из рук сигарету.

– Ты чё офанарел, урод! – завопил шкет во всю глотку, будто его убивают. – Дожили! – последнее изо рта тащат. Чё своих нет, чужие отбираешь? – злорадно съязвил он, с ненавистью пялясь на парня.

– Кончай дымить как паровоз. – холодно откликнулся Саша. – А то вообще никогда не вырастешь – так и останешься метр с кепкой. Маленьким вредно. Никотин разрушает гормон роста, да и вообще замедляет процесс развития организма, мозгов в частности...

Сашка видимо затронул больную тему, и пацан разошёлся ещё пуще:

– Ты, блин, умник, вымахал! Каланча какая-то… – обиженно поглядывая на него снизу вверх, пробурчал вредный шкет. – Дядя Стёпа, а маленьких обижаешь. В харю давно не получал?.. Лось в два метра – шерсть, рога… Да мозгов нет ни фига. – бойко срифмовал пацан, видимо в Сашкину честь.

– О, перед нами великий поэт. – усмехнулся Саша, прыснув в кулак.

– Ага. Пушкин А. С. – огрызнулся тот.

– Ты хоть других-то кого из поэтов знаешь? – насмешливо поинтересовался парень. – А то, как речь о поэзии зайдёт – ваш брат кроме Пушкина и вспомнить никого не может.

– Да за кого ты меня принимаешь?! – оскорбился тот до глубины души. – Георгий нам постоянно книжки таскал. Мы даже литературные вечера устраивали. Я кучу наизусть знаю из Гумилёва, Блока, Маяковского и из Бодлера, и Элиота, и Бёрнса и… и мы даже японскую лирику читали. – истерично захлёбывался пацан. – Это ты, небось, ни хрена не знаешь, а выискался тут умничать!..

Саша удивлено умолк. Георгий, оказывается, за последние годы не только сам успел пристраститься к чтению, но ещё и этих маленьких чудовищ пытался приучить к прекрасному. Хотя с Бодлером это он наверно загнул – для таких мелких и тем более истеричных это уже перебор…

И тут пацан неожиданно в порыве чувств, шибко обидевшись на Сашку то ли за себя, то ли за Бодлера с Маяковским, налетел на него и со всей силы двинул ему поддых. Сашку чуть вдвое не скрутило, но он всё же успел крепко схватить бешенного маленького монстра и, скрутив ему руки, воскликнул:

– Да угомонись ты, паршивец!

Обхватил его за плечи, он пытался удержать паренька в руках. Но тот юркий как угорь озверело выворачивался и всё же умудрился от всей души съехать коленом Сашке между ног. Парня согнуло пополам, злобно закусив губу, он с трудом сдержался, чтоб не выругаться и не прибить этого мелкого гада на месте. Сделав ещё пару тщетных попыток вывернуться, пацан вдруг наконец-то притих и неожиданно ни с того, ни с сего уткнулся мордой Сашке в грудь и, резко обхватив его руками за плечи, заныл в голос. Сашка оторопел. Шкет ревел в три ручья, со всей силы прижимая к себе Сашу, будто плюшевого мишку, позабыв стеснение и весь свой имидж «крутого чувака». Подняв на него свою зарёванную рожицу, истерично всхлипывая, пацанёнок просипел:

– Георгий меня из подворотни вытащил. Я там чуть не подох. На дурь сел, вены резал… А он меня спас. И какого хрена он сам подох – сволочь эдакая?!.

– Ну, он же вроде как не специально... – смущенный таким излиянием чувств, слабо улыбнулся Саша. – Такое не планируют.

– Всё равно… Так нельзя. Без него всё теперь в тартарары – эти его дурацкие кружки, все поэты, наш спектакль… Мы ж всё отрепетировали. Я сам, как последний лох всем растрезвонил. Мы уже и помещение сняли. А теперь без него всё рухнет…

– Ну, вы-то остались живы. И на кой вам эта жизнь, если вы теперь всё завалите? Это же плевок в Георгия, если вы всё бросите. Нельзя дать погибнуть его делу. Он душу в это вложил. Вы что хотите его опозорить и дать дёру?

Пацан снова поглядел на Сашку – очень удивлёно и задумчиво. Он перестал плакать и слегка улыбнулся, шумно шмыгая носом, как зарёванный грудничок.

– Значит, мы это сделаем? – с подозрительной радостью и надеждой воззрел паренёк на него, так что Саше даже сделалось не по себе.

– Конечно, вы это сделаете. – убеждёно кивнул парень, делая акцент на слове «вы», чтоб и его ненароком не приплели к этой затее.

А пацан вдруг опять ударился в ор.

– А чё ты меня облапал, извращенец?! – заверещал он, в ужасе отпрянув от Саши, будто не он минуту назад сам повис на нём, прижавшись как к мамке.

И тут же снова двинул ногой зазевавшемуся Сашке ниже пояса. Шкет отскочил подальше и с безопасного расстояния подозрительно и испуганно косился на него. Сашку такое зло взяло, что появилось непреодолимо сильное искушение подойти и одним ударом пришибить эту противную мелочь – он же щуплый и Саше едва до плеча достаёт, так что его поколотить будет проще простого. Но, всё же скрипя зубами, Саша сдержался. Он ведь совсем мелкий – этот дурак, да и расстроился из-за Георгия. Надо сделать на это скидку и постараться найти к нему подход.

– Знаешь, нельзя так по-хамски к людям относиться. – невольно охнув после этого удара, криво усмехнулся Саша. – Если будешь пытаться решать все вопросы силой, то в итоге всех людей от себя отпугнёшь. Да и найдутся те, кто посильнее тебя. Нужно научиться уважать людей….

– Слышь, придурок, а не шёл бы ты со своими лекциями… – процедил сквозь зубы пацан. – Нефиг меня тут жизнь учить. Наделай своих детей и их воспитывай. Хотя таким идиотам, как ты наверно нельзя заводить детей. Наплодишь ещё каких-нибудь моральных уродов...

– Ага, моральных уродов, типа тебя… – с усмешкой вздохнул Сашка.

– Опять нарываешься? – мигом взъерепенился шкет. – Ну, давай подерёмся. Или ты чё даже сдачи мне дать не можешь?

– А я женщин и детей не бью. – спокойно отвечал парень. – И вообще надо уметь решать споры мирным путём. Что толку, мы с Георгием всю жизнь дрались – дураки дураками. А ведь всё мог решить один-единственный человеческий разговор…

– Вы с Георгием дрались? – удивлённо переспросил пацан, неожиданно воззрев на Сашу с неким почтительным благоговением.

– Ага. В кровь. – грустно кивнул тот. – Кости хрустели, и мясо шмотками летало. Жуть, что было… Никто разнять нас не мог.

– У… прикольно. – дал свою им оценку пацан, уважительно присвистнув.

На пару минут они замолчали. Шкет притих, на лице его читалось борение, похоже он что-то усердно обмозговывал в своей лохматой башке.

– Слышь, умник, а ты это… танцевать умеешь? – пацан вдруг смущённо задал довольно-таки странный и неуместный вопрос, с серьёзным и задумчивым выражением лица, похоже, не с целью приколоться, а по каким-то своим тайным соображениям.

– Да. Превосходно. – вдруг бойко, не без самодовольства ответил Сашка и сам себе удивился.

Кто произнёс эти слова за него с такой обворожительной улыбкой?.. Да и когда это он, собственно говоря, успел научиться танцевать?..

Паренёк покосился на него недоверчиво и изумлённо, поражённый этим обезоруживающим блистательным обаянием. С сомнением, ещё более сконфузившись, он заговорил снова:

– Знаешь, просто такое дело… мы тут затеяли что-то типа бала. Ну, ясный фиг это была идея наших девчонок. Ну, там реальный бал, танцы всерьёз, музон красивый – Георгий как раз успел подборку сделать, скинул мне до того как… – пацан всхлипнул, с трудом продолжил. – Ну… понимаешь, просто у многих из наших выпускных балов ясное дело не было и будет. Все ж после девятого уходили – пэтэушники, блин… Ну, мы решили всем врагам назло свою тусу закатить под Новый год. И все будут танцевать. И просто там есть одна девчонка… Слышь, нефиг ухмыляться! – от смущения психанул он. – Кончай, а то двину…

– Я и не ухмыляюсь. Ясное дело. – серьёзно, с пониманием кивнул ему Саша. – Девчонка нравится, и ты хочешь потанцевать с ней, так?

Парень густо покраснел, хотел опять огрызнуться, но всё же сдержался и грустненько вякнул:

– Она с детства бальными танцами занимается, ну… и всё такое… Так что, куда мне…

– Я могу тебя с лёгкостью обучить. Если конечно пообещаешь вести себя прилично и не лезть в драку. – насмешливо подмигнул ему Саша. – Так и быть уделю тебе часок-другой на недели. Не больше. У меня своих дел по горло, да и сессия на носу. А тебе ещё было бы неплохо отучиться «нукать» через каждое слово. Уши вянут.

– Опять умничаешь. – пробурчал шкет, сердито надувшись.

– Извини, это профессиональное. Я ж филолог. – примирительно рассмеялся Сашка.

– Филолог? – задумчиво протянул пацан, что-то явно прикидывая в башке. – Значит, тоже с книжкам можешь помочь…

Он о чём-то глубоко задумался, наморщив свою мордочку, и вдруг неожиданно выдал с пугающим ликованьем:

– О, придумал! Блин, как всё круто срослось… А знаешь, Дядя Стёпа, я тебя реально прощу за хамством и всё забуду, если ты займёшь место Вицегенерала в нашей шараге имени Святого Георгия Горского.

– Чего? – изумлённо воскликнул Сашка. – Да ни в жизнь! Я на это не подвязывался. Я сказал только, что могу научить тебя танцевать – не более. У меня вон после пяти минут разговора с тобой уже все мозги стухли, а вас там таких целая толпа.

– Неа, дядя. Теперь не отмажешься. – слишком уж нагло и самоуверенно заявил пацан, лыбясь во всю рожу. – Я пойду ща всем расскажу, что ты у меня законно нажитое добро спёр. – прибёг он к некой странной форме шантажа.

– Если ты про сигареты – так это скорей уж «законно нажитое зло».

– Добро-зло – один хрен разницы. – пожал плечами шкет.

– А вот и не один. – возразил Саша. – Я раньше тоже так думал. И знал бы ты, к каким катастрофичным последствиям это едва не привело.

– О’Key, дядя! Так и быть – вычитаешь мне целую лекцию про своё «добро и зло», когда займёшь свой пост и приступишь к обязанностям нашего Военачальника.

– Я тебе сказал, что не буду в этой дребедени участвовать! – из последних сил попытался он отмазаться от прилипучего пацанёнка.

– Поздно. Пойду, расскажу про это нашим. Заодно поведаю, как ты тут меня домогался. Ларка тебе все зубы выбьет, если меня обидишь – она такая.

Пацан заржал во всю глотку и, озорно подмигнув Сашке, помчался к выходу с кладбища. Саша тяжело вздохнул и потёр переносицу – от этого разговора у него голова вспухла почище, чем от Синего Червяка. С досады захотелось сплюнуть и выругаться, но он, вспомнив, где находится, сдержался.

– Мда… Хорошенькое наследство ты мне оставил, братишка, блин… – проворчал Саша, глядя на могилу, вздохнул и всё же невольно рассмеялся.

Постояв ещё немного, он кивнул панде на прощанье и пошёл к выходу. Опасливо озираясь, он выглянул из-за деревьев. Может, удастся слинять от этой компании – не будут же они его тут подкарауливать. Но он ошибся. Они-то как раз и стояли на выходе всей своей толпой, похоже и вправду поджидая его. Стало даже как-то слегка страшновато – мало ли чего этот противный шкет про него уже успел наболтать. Но похоже никто на Сашку набрасываться с кулаками не собирался. Они дружелюбно помахали ему руками, подзывая в свою компанию. Все они приветливо улыбались, даже нахальный мелкий пацанёнок лыбился до ушей, как ни в чём, ни бывало, и невинно моргал глазками, хлопая своими ресницами, как красивая и тихая кукла на полке в магазине – будто и не он вовсе с минуту назад орал на Сашку и норовил затеять с ним драку. Ну и как тут было не подойти к ним? Ноги сами понесли его вперёд. Единственное наследство Георгия – его друзья и эти их корявые несовершеннолетние питомцы – они все с пониманием и теплом смотрели на приближающегося парня, подмигивая и кивая ему как старому знакомому. Они стоят своим маленьким тесным кружком, как семья – такие странные, просветлённые, озарённые, ни на кого больше не похожие. И всмотревшись в их ясные лица, поражённый Саша, обомлел и невольно замер.

Да… Ведь они всегда узнают друг друга – те, кто хоть раз побывал в Стране Выброшенных Вещей.

Примечания:

Стр. 2 presto… (ит. ) – муз. термин «очень скоро».

Стр. 6 crescendo… (ит. ) – муз. термин, обозначающий постепенное нарастание силы звука.

Стр. 9 ad usum internum… (лат. ) – «для внутреннего употребления».

temperantia… (лат. ) – «умеренность».

Стр. 12 accelerando… (ит. ) – муз. термин «ускоряя».

ritardando… (ит. ) – муз. термин «запаздывая, замедляя».

Стр. 15 nosce te ipsum… (лат. ) – «познай самого себя».

Стр. 24 piu mosso… (ит. ) – муз. «более подвижно».

menno mosso… (ит. ) – муз. «менее подвижно».

sostenuto… (ит. ) – муз. «сдержано».

Стр. 25 homo erectus (лат. ) – «человек прямоходящий».

Стр. 41 a parte… (ит. ) – «в сторону, про себя»; авторская ремарка, указывающая на то, что актёр произносит данные слова как-бы про себя.

Стр. 44 cognition… (лат. ) – «познание».

Стр. 45 subito…(ит. ) – муз. «внезапно».

Стр. 99 o, sancta simplicitas! (лат. ) – «о, святая простота! ».

Стр. 123 liberte, egalite, fraternite! (фр. ) – «свобода, равенство, братство! ».

Стр. 237 fortissimo… (ит. ) – муз. «очень громко».

Стр. 249 amicus Pluton, sed magis amica est veritas… (лат. ) – «Плутон – друг, но истина ещё больший друг (по аналогии с обиходным выражением «Платон мне друг, но истина дороже»).

Стр. 263 self made man… (англ. ) – букв. «человек сделавший себя сам».

Стр. 307 ecce Pluton… (лат. ) – «се Плутон».

Стр. 330 luxuria… (лат. ) – «похоть»; здесь и далее перечисляются «семь смертных грехов».

gula… (лат. ) – «чревоугодие».

superbia… (лат. ) – «гордость».

avaritia… (лат. ) – «алчность».

Стр. 331 ira… (лат. ) – «гнев».

acedia… (лат. ) – «уныние».

Стр. 333 invidia… (лат. ) – «зависть».

Стр. 394 satelles… (лат. ) – «спутник».

Цитаты:

Стр. 8 А. Милн «Винни-пух и все-все-все»

Стр. 20, 38 Томас Мэлори «Смерть Артура».

Стр. 22 Н. Гумилёв стихотрворение «Сады души».

Стр. 23, 98 Гомер «Одиссея».

Стр. 25 Туве Янссон «Хемуль, который любил тишину».

Стр. 25, 28, 37, 138, 233 Л. Кэрролл «Алиса в Стране Чудес».

Стр. 25, 29, 130, 205, 287, 341, 360, 394 Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький Принц».

Стр. 26 Анджело Полициано «Стансы на турнир».

Стр. 26, 38, 54, 117 Данте «Божественая комедия».

Стр. 34, 50, 81, 340 Л. Кэрролл «Алиса в Зазеркалье».

Стр. 38, 60, 115, 320 Кретьен де Труа «Персеваль, граф Грааля».

Стр. 46 Франтишек Грубин стихотворение «Ромашки».

Стр. 123 стихотворение А. С. Пушкина

Стр. 156, 232, 250, 342 Гомер «Илиада».

Стр. 157, 205 Дж. Чосер «Кентерберийские рассказы».

Стр. 226 Эразм Роттердамский «Эпитафия Яну Окегему».

Стр. 271 Э. Роттердамский стихотворение «К своему другу».

Стр. 228 Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание».

Стр. 350 В. Брюссов стихотворение «Пляска смерти».

пна ёзная девочка продолжала сердито коситься на плутона, лавы. .

без улыбки - жизнь вязанных рук и поцеловал в висок.

ритих, испуганно он всматривался возбуждённое личико Навсикаи, её глаза горели, как у безумной..

⇐ Предыдущая 37 38 39 40 41 42 43 44 4546