«В Стране Выброшенных Вещей» 28 страница

– Ну, конечно же, это ты один во всём виноват.

– Что?! – изумился тот, обалдело уставившись на эту бесстыжую девочку. – Ты же Спутник и должна всегда во всём меня поддерживать. Твой долг – вставать на мою сторону, а ты меня вечно в чём-то обвиняешь!

– Ну, тебе же нравится, когда с тобою все соглашаются и поддакивают тебе. – расхохотавшись, вставил своё слово Сашка.

– Я, прежде всего, должна говорить правду. – невозмутимо ответила Навсикая.

Железно. На это даже Плутону было нечего возразить.

«Amicus Pluton, sed magis amica est veritas».

Переглянувшись друг с другом, братья засмеялись в голос. Примирительно похлопав брата по плечу, Плутон торжественно произнёс:

– Итак, теперь мы всегда будем сообща. И больше никогда не станем себя вести как дураки.

– Ну-ну. – скептически хмыкнула Навсикая.

– Слышь, не умничай, а?.. – гневно воскликнул Плутон.

– Хочу и умничаю. Не всем же быть такими придурками как вы на пару. – огрызнулась та.

– Да ты не Спутник, а просто зараза какая-то! – вплеснув руками, отчаянно вскрикнул Плутон. – Ты меня уже достала!..

– Ах, я его достала значит?! – взъярилась безобразная рыжая королева. – А с какой интересно радости я тебя вечно прикрываю? Почему мне всегда всё за тебя приходится доделывать?!

Вообще-то всё это была истинная правда без малейшего преувеличения. Навсикая была незаменима в их команде. И судя по тому, как часто особенно в последнее время лажал Плутон, без неё им бы всем пришлось не сладко.

Плутон весь покраснел и хотел уже ответить ей нечто не менее ядовитое, но тут в их перебранку вмешался Саша.

– Э, брейк! Брейк! – завопил он, размахивая руками между ними. – Кончайте уже!..

Ещё не хватало, чтоб они поссорились. Эту агрессивную парочку потом никто не разнимет, если они удумают подраться. Тогда точно без трупов не обойдётся. Саша всеми силами постарался их примирить. Их гармония и единство – залог успеха всей их компании. Если Навсикаи не будет при Плутоне, его уже никто не сможет ни присмирить, ни вразумить. Она – костяной доспех, кольчуга своего Странника. «Вечно она при Парисе, от смерти его охраняет». Как ни странно, но весь шаткий мир и благополучие этой нервной разнопёстрой «семейки» держится исключительно на хрупких плечиках их истеричной Панды. Без неё Плутон бы уже точно кого-нибудь прирезал. Навсикая была стальным скелетом, на котором всё держалось, который защищал нечто сокровенное в самой глубине их команды.

Тем временем пришло время решать, что же им делать дальше.

– Как же нам теперь быть? – слёзно прощебетала грустная Беатриче.

Она была похожа на испуганную птичку. Меж лилейных ленточек её губ виднелись зубки-жемчужины с щербинкой как у зайчика, широко распахнув свои пугающе огромные глазки, она походила на немигающую куколку из театра Цербера. Она была умилительно прекрасна, и если бы сейчас не надо было заниматься решением кучи труднейший вопросов, Саша бы с радостью сбежал бы с ней, чтобы где-нибудь прогуляться.

– Надо вызволить Мать. – угрюмо промолвил Плутон. – Наш долг – защищать её.

«А интересно, кто нас-то защитить? » – тоскливо подумалось Сашке.

– Значит нужно идти в Маргаритину Башню. – подвела итог Дафна.

– Маргарита только того и ждёт. – мудро заметила Синяя Кошка. – Едва мы туда сунемся, они захлопнут свою мышеловку. Это уже было, вы что забыли?

– Так, а вас вообще никто не спрашивал. – грубо одёрнул их Плутон с недовольным взглядом. – Я и не собирался брать с собой всякое беспомощное зверьё. Нечего опять всей толпой таскаться. Ещё выручай вас потом…

– Ну, и один ты тоже не надейся слинять. – усмехнулся Саша. – А то я тебя знаю. Хватит уже геройствовать. Пойдём вместе.

– Да уж, одного тебя точно мы не отпустим. – к неудовольствию Плутона нашлась и Навсикая.

– Ладно. – сердито вздохнул он. – Всё равно от вас мне не отвязаться. Пойдём втроём…

– Вчетвером. – поправил Сашка брата и пояснил в ответ на его недоумённый вопросительный взгляд. – Ну, Беатриче тоже пойдёт с нами. Она очень хочет…

Инфанта с нежностью воззрела на Сашку. Она, безусловно, готова была провожать своего верного рыцаря хоть до уборной, хоть на минное поле. Лишь бы вместе…

– Чего? – изумлённо вылупившись на Беатриче, пролепетал Плутон и обратился к брату. – Давай-ка отойдём. Есть мужской разговор.

Он видимо смилостивился и решил не хамить хрупкой Инфанте прямо в лицо. Оттащив Сашку подальше, он гневно зашипел:

– Да ты что, обалдел? Куда ты её с собой потащишь? Мы вообще-то не на прогулку отправляемся. Там же опасно!

– Я не могу её одну тут бросить. – грустно промямлил Сашка. – Вдруг с ней что-нибудь случиться в моё отсутствие. Мне спокойнее, когда она рядом…

– Интересно, как она до тебя-то жила? – язвительно буркнул Плутон.

– Но мы же... навсегда в ответе за тех, кого приручили. – робко заметил Саша. – К тому же Беатриче научилась стрелять, и у нас как раз есть пистолет…

– Да если она кого и невзначай пристрелит – скажи спасибо, если не тебя самого с перепугу – так она же потом в обморок грохнется или несколько часов в истерике будет биться. Она над трупиком какой-нибудь букашки и то рыдает… «Приручил». – передразнил Плутон. – Не мог кого-нибудь покрепче приручить…

– Ну, знаешь ли, не все такие непробиваемые как твоя Навсикая. – обиженно ответил Саша.

– Она не «моя». – возразил Плутон, отводя взгляд. – Она – Озарилова. Да и все мы не свои… Ладно. – помолчав, сдался он. – Пусть Беатриче идёт. Только помни, сам ведь сказал – ты в ответе.

Братья вернулись к остальной команде и принялись решать, как им лучше проникнуть в Башню.

– Лучше идти ночью, в темноте. – высказал своё мнение Саша.

– Тьма не спасёт и не сокроет нас от детей мрака. – возразил брат. – Они видят в темноте куда лучше нашего. Тем более ночь их время, с приходом сумерек там всё оживает и пробуждается. Мы будем бессильны.

– И что ты предлагаешь? Как идиотам переться туда при свете дня? – саркастично вопросил Сашка. – Постучимся в ворота и спросим можно ли войти. Если бы мы хотя бы могли как-нибудь замаскироваться… – мечтательно промолвил он.

– Точно, сгоняй к своему дружочку-Церберу и стырь у него парочку бальных платьев. – съязвил Плутон.

– Слышь не начинай, а? – хмуро отозвался Саша. – Да и нет у Цербера никаких бальных платьев… – задумчиво проговорил он.

– Да? Странно. А я думал, он тебя и в платье неоднократно обряжал, пока ты у него жил. Или такими извращениями твой извращенец не занимается? – ядовито ухмылялся Плутон.

– Блин, я тебя ща урою. – процедил Сашка сквозь зубы.

Но тут, не давая братьям опять сцепиться, их прервала Навсикая:

– Да, что толку сидеть, да гадать? Вы никогда ничего путного не придумаете. Надо идти напрямую, полагаясь лишь на чутьё.

– Навсикая, а ты что не в курсе, что у нас туговато с этим самым чутьём? – грустно усмехнулся Сашка. – Причем речь не только обо мне. Даже Плутон не может похвастаться этим. Помнишь, как мы в прошлый раз вляпались?

– Ну, а я вам на что? – самодовольно оскалившись, подмигнула она парню. – Если на сей раз будете ко мне прислушиваться, то всё пройдёт благополучно.

Итак, делать было нечего. Лучшего они бы всё равно не придумали. Так их отважная безумная четвёрка двинулась напролом к Башне Маргариты, полностью доверившись интуиции своей дикой безобразной Панде. С замиранием сердца, крадучись, перебегая из тени в тень, отважные (читай, безбашенные…) лазутчики отправились на миссию по спасению Мегетавеель. Саша старался собраться с духом и верить в лучшее, но при данных обстоятельствах у него это плохо получалось. Вся их «спасательная группа» не смотря на свой боевой настрой, смотрелась крайне жалко. Короче, Чип и Дейл спешат на помощь.

Они быстро добрались до Башни и замерли у распахнутых врат. Навсикая была вроде как спокойна и без малейшего сомнения вела их вперёд.

– Ты уверенна, что всё в порядке? – шёпотом поинтересовался у неё Саша.

Никакого ответа.

– Что ты чувствуешь? Там нет ловушки?..

Та же тишина.

– А что если это западня?..

– Когда ты заглохнешь, болтушка? – гневно прошипела Навсикая. – Я тебе рот в следующий раз зашью!..

Саша обижено умолк, продолжая, согнувшись в три погибели, семенить следом за нею. Вход за врата оказался свободен, здесь не было не единого стража. Похоже, Маргарита не особо заботилась об охране своей цитадели, ей, впрочем, и вправду некого бояться. Добровольно в эту адскую обитель могут сунуться только придурки – ну, типа Сашки и его друзей… За вратами царила вселяющая ужас тишина и сумрак, на внутреннем дворе пред Башней всегда было темно, высокая ограда не пропускала сюда дневного света. Маргаритовы детки надёжно отделили себя от ненавистного им солнца. Осторожно пробираясь через площадь, Саша с товарищами заслышал глухие стоны неподалёку. Оглядевшись, они узрели жутковатую картину – на башенной стене были подвешены вверх ногами пара изувеченных мальчиков из балаганчика Джокера. Хрупкие тела изодранные вдрызг были приколочены к этой проклятой Башне, словно и без того мало крови здесь пролилось прежде. С чего только Джокеру вздумалось так поиздеваться над своими любимчиками, чем они провинились? Навсикая как обычно кинулась им на выручку.

– Стой! – приглушённо крикнул ей вслед Плутон. – Когда это прекратится? Ты же им не поможешь! Навсикая!.. Да пойми ты, если вытащить эти колья из ран, они же тут же истекут кровью и всё равно умрут.

– Лучше мгновенная смерть, чем такая пытка! – резко ответила девочка.

Плутон выругался, но ему ничего больше не оставалось, как только помочь ей. Саша, успокоив дрожащую от ужаса Беатриче, тоже присоединился к ним. Вообще-то поведение Навсикаи всегда несколько удивляло Сашку. Не сказать, чтоб она была такая уж добренькая и сердобольная, как скажем Беатриче, но если она видела, что кто-то попал в беду, будь это даже незнакомый ей чужак – она всё равно кинется его спасать. Эх, не доведёт это её до добра…

Общими усилиями они осторожно сняли со стены искалеченных мальчиков и положили их на землю. В одном их них Сашка узнал того изящного красавца, который играл принцессу в блистательном спектакле Джокера. До какого безумия дошёл Шут, что уже не жалеет даже своих фаворитов? Мальчик с трудом приоткрыл глаза и, содрогнувшись всем телом, испуганно вымученно прошептал:

– О, дети Озарила… дети света, к чему вы здесь? Уйдите!.. Не мучайте меня перед концом. Вам здесь не место… Вы ослепляете и причиняете боль.

– Если бы ты обратился к свету, он бы перестал быть твоим врагом. – с трудом промолвил Плутон, с болью взирая на него.

– Нет, для нас невозможно вернуться. – смежив веки, пробормотал тот. – Мы сделали свой выбор. Проклятый выбор… А вы уходите. В этом мраке вам нет места. Вам его не одолеть…

Он умолк, уронив голову набок. Прочие и вовсе не приходили в себя. Большего для них никто не мог сделать. С тяжёлым сердцем Плутон со своей командой покинул их. Сбившись в кучку, они направились ко входу в Башню. Крепко держа за руку тихонько плачущую от сострадания Инфанту, Саша обратился к брату:

– Как они сразу поняли, что мы на стороне Озарила?

– Дети мрака всегда видят в нас Его свет, тот свет, о котором мы сами порой забываем… Мы сильно отличаемся от них. Надеюсь, ты, наконец, понял, что у нас не может быть ничего общего с Маргаритовыми рабами? – многозначно вскинув брови, изрёк Плутон. Ну, в общем, понятно на кого он опять намекает.

– Всё-таки не стоило тащить её с собой. – кивнув на Беатриче, вздохнул он.

– Нет, я в порядке. – возразила Инфанта, утирая набежавшие слёзы. – Ничего не поделаешь – нам приходится видеть это зло. Мы не спрячемся от этого. Не видя чужой боли, мы бы стали совсем бесчувственными. Я знаю, что сейчас не только я проливаю слёзы… Ваши сердца тоже рыдают, хоть вы этого и не признаете.

Плутон промолчал и, отведя взгляд, зашагал дальше. Едва они переступили порог Башни, их сердца наполнил хищный всепожирающий страх. И хоть повсюду была пустота, словно все вымерли – не покидало чувство, что за каждым их шагом кто-то неотступно наблюдает. Тот мальчик был прав, это не их территория – в этой обители тьмы они бессильны. Здесь им не поможет ни отчаянная отвага Плутона, ни всевидящая мудрость Навсикаи, ни целящая сердце доброта Беатриче. Пред жестокостью и коварством бешеной своры Маргариты они безоружны. Тут их может уберечь только милость Озарила, любой неверный шаг погубит всё это их безрассудное предприятие, и из спасателей они превратятся в добычу.

Плутая в беспросветных коридорах Башни, они набрели на некую просторную залу, в которой не было ничего кроме огромного зеркала во всю стену. Плутон угрюмо вздохнул и пробормотал:

– Опять тупик! Здесь можно блуждать до скончания века… И ещё зеркало какое-то дурацкое!.. Нет истины в этом месте. Кто даст нам ответ? Где найти то, что мы ищем? Я хотел лишь узреть правду…

Они уже собрались покинуть комнату следом за Плутоном, но неожиданно за их спинами послышался странный шуршащий звук. Испуганно обернувшись, они увидели, как поверхность зеркала заискрилась, покрылась рябью, казалось слова Плутона как камушек, брошенный в водную гладь, растревожили, пробудили зеркало, и оно в ответ решило показать им некое чудо. Не в силах сдвинуться с места, они во все глаза глядели на него. Волны, пляшущие в зазеркальной пучине, наконец, утихли, и из самой его глубины, словно со дна океана на поверхность всплыла странная картинка. Это напоминало изображение в телевизионном экране. Картинка сменялась другой, там происходило некое действие, однако звука не было. Приглядевшись, как следует, Сашка начал понимать, что им показываются какие-то события, происходящие не в Стране Выброшенных Вещей, а скорей всего в обычной реальности, в той, откуда он сам когда-то пришёл. Похоже, это был отрывок жизни некой молоденькой девушки – ясноокая, белокурая с ангельской улыбкой – она кого-то отчаянно напоминала Саше, но, сколько он не копался в своей памяти, он никак не мог вспомнить, где же он видел её прежде… Эта очаровательная девушка в подвенечном платье, похоже ожидала приезда своего жениха, а вокруг суетились какие-то люди. Полным ходом шла подготовка к свадьбе, хотя сама невеста выглядела мрачной и безжизненной, будто её готовили к похоронам. Сашке уже даже наскучило смотреть на всю эту мыльную оперу. Но постепенно сентиментальная история круто изменилась и приняла совсем иной ход. Богато разнаряженного красавца-жениха прямо перед церемонией застукали с некой посторонней девицей, и тут началось полное безумие. Родственники невесты уж больно смахивающие на криминальных авторитетов затеяли ссору, которая плавно перетекла в жуткую перестрелку. Метались какие-то люди, машины с мигалками, и среди всего этого хаоса затерялась хрупкая девушка с заплаканными глазами в своём белом измятом платьице. Больницы, тюрьмы, и эта потерянная девочка-кукла… У Сашки глаза чуть на лоб не поехали, пока он смотрел на весь этот бред, вся эта история скорей походила на дурно слепленный боевик низкого качества, и всё же что-то в душе подсказывало, что это не вымысел, а чья-то реальная искалеченная жизнь. Когда Сашка с трудом оторвал взгляд от зеркала и скользнул глазами в сторону, он неожиданно увидел, как Беатриче, закрыв личико ладошками, плачет навзрыд. И что всё это значит?.. Но ответа на свой вопрос Саша не нашёл. А когда он возвёл свои глаза обратно на зеркальную поверхность, оказалось, что картинка уже сменилась, и началась совсем иная история с другими действующими лицами. Из сумрачных зазеркальных глубин выплыл обшарпанный школьный коридор, по которому, сломя голову, неслась анорексичного вида девочка-подросток, довольно странно разодетая. Едва она завернула за угол, тут же наткнулась на какую-то шпану избивающую хиленького мальчишку. Недолго думая, девчонка-неформал кинулась ему на выручку. Досталось ей крепко, церемониться с ней никто не стал, но всё же ей удалось выручить незатейливого «ботаника» из передряги и вместе с ним умотать прочь. Картинка быстро сменилась, и Сашка увидел ту же девчонку, но уже, похоже, у неё дома. Комната была не менее грязной и облезлой, чем школа. Вообще вся эта история напоминала сцену из ужастика – в таких вот школах и в таких квартирах обычно и вырастают самые настоящие маньяки и шизофреники. Стены девчачьей комнатки были сплошь обклеены всевозможными плакатами, столик посредине был накрыт словно к празднику. Но вместо реальных гостей вокруг были рассажены куклы и плюшевые мишки, зайчики и панды. Вообще в таком возрасте девчонкам уже положено с парнями гулять, а не в куклы играть, но судя по злой и печальной физиономии хозяйки этой комнаты – друзей у неё не было и в помине… Это трагикомичное безумное чаепитие с игрушками было прервано, когда в комнату ворвался какой-то безобразный пьяный мужик, похожий на бешеного медведя. Девчушка испуганно подскочила на ноги, схватив со стола нож, а мужик озверело кинулся на неё. Завязалась жуткая борьба. И у Сашки даже не хватило духа смотреть на это, будто всё происходило не там где-то когда-то по ту сторону зеркала, а прямо перед его глазами вживую, только он ничего не мог поделать, ничем помочь… Почувствовав рядом какое-то шевеление, Саша обратил туда свой взор. Навсикая стояла пряменько, вытянувшись по струнке, только дрожали её плотно сжатые кулачки. Плутон стоящий рядом с тяжёлым скорбным взглядом, то протягивал к ней свою руку, словно желая её обнять, то снова её отдёргивал. Нельзя трогать Навсикаю, когда она на взводе… Но что всё это значит?!. Что за нелепые картинки показывает это ужасное зеркало?.. Сашке стало жутко, он ничего не мог понять, ему было страшно снова смотреть туда, но он не мог удержаться, будто ему ломают кости, рвут жилы и заставляют дальше наблюдать эту чудовищную мистерию из чьих-то сломанных жизней. Теперь зеркало отразило совершенно другую картину. Поначалу Сашке показалось, что в зеркале снова мелькнул тот мрачный школьный коридор, но потом он увидел, что это место было, пожалуй, ещё гаже. Здесь тоже было полно детей, но в их пустых тоскливых лицах было совсем иное выражение, кричащее об их одиночестве, отчаянии. Их одежда, занавески на окнах и даже цветочные горшки – всё было таким серым, безжизненным, будто они здесь обречены искупить все грехи их глупой безрадостной вселенной… Детский дом. Уныло, скучно, как бы они весело не играли, какими бы кричаще-яркими и пёстрыми не были их игрушки. Среди всей их оравы пронзительно выделялся худенький паренёк с очень красивым, болезненным личиком. Ноги его были страшно изувечены, вывернуты, похоже, вследствие родовой травмы, и он с трудом передвигался с помощью костылей. Если бы не эти больные кривые ноги, его аристократичная, какая-то неземная красота делала из него настоящего принца…. Он держался ото всех особняком с гордым, отрешённым выражением лица. Над ним насмехались, постоянно кто-то норовил его толкнуть или чем-нибудь в него швырнуть. Кончилось всё тем, что двое наглых мальчишек пихнули его так, что он полетел на пол. С ненавистью глядя на этих двоих, он как-то изловчился и так сильно ударил одного из них своим костылём, что тот рухнул без сознания. Второй же тем временем принялся избивать парнишку-инвалида ногами, и неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы в коридоре, наконец, не появились две тётки-преподавательницы. Они с перепуганными рожами принялись разнимать мальчишек, и складывалось такое впечатление, что они скорее спасают этих двух наглых оболтусов от парня на костылях. Его ещё долго за что-то отчитывали, но судя по его равнодушному, высокомерному лицу – ему это было совершенно безразлично. Зеркало потемнело, картинка померкла, и Сашка уже было подумал, что на этом история заканчивается, как вдруг неожиданно зеркальная поверхность снова прояснилась, и показался тот же коридор, только судя по слабому освещению – дело происходило ночью. Медленно передвигаясь вдоль стенки на своих костылях, тяжело перекатывался шаг за шагом дистрофичный паренёк. Он замер у окна и, нервно озираясь, отставив костыли, принялся карабкаться на подоконник. Похоже, это стоило ему не малых усилий, он с огромным трудом владел собственным телом. Но, всё же героически преодолев свою немощь, он смог подняться на подоконник и, теперь из последних сил подтягиваясь к верхней щеколде, попытался открыть оконную раму. За такие старания ему следовало выдать медаль, впрочем, Сашка боялся строить догадки, зачем именно парень проделывает все эти поистине акробатические трюки. Осторожно, наверно стараясь не производить лишнего шума, парнишка отворил одну раму, за ней другую. Ветер всколыхнул его бесцветные волосы, пара снежинок пала на его бледное лицо. Губы парня дрогнули в умиротворённой грустной улыбке, он резко поддался вперёд и…Сашку неожиданно оглушил выстрел, и громкий треск разбитого стекла. После долгой тягостной тишины, в которой они наблюдали эти зазеркальные картины, шум этот больно резанул по ушам. Саша всё никак не мог понять, что произошло, что они сейчас наблюдали. Словно в полусне он обернулся и с изумлением увидел стоящего за их спинами Цербера. Его строгий лик искажала лютая ярость, в раскосых глазах полыхали безумные огни. Опустив дрожащую руку, в которой он нервно сжимал пистолет, Кукловод ядовито ухмыльнулся и, тяжело дыша, бросил с делано небрежным видом:

– Давно говорю Маргарите – пора избавиться от этой паршивой игрушки. От этого зеркальца всегда были одни проблемы… А я вот не понял, с какого перепугу вы сюда припёрлись? Мне кажется, вас нету в списке гостей. Хотя Маргарита, конечно, будет вам рада, она давно мечтает вас изловить.

– Ну, и чего же ты тогда не зовёшься своих дружков? – с вызовом в голосе произнёс Плутон. – Она наверняка щедро вознаградит своего цепного пса, если ты нас ей сдашь.

– Была б охота с вами связываться. – презрительно хмыкнул Цербер, смерив его полным ненависти взглядом. – Валите отсюда, пока целы.

– Мы пришли за Матерью. – несмело проговорил Сашка.

Цербер сию же секунду впился в него своим жадным тоскливым взглядом. Как не забывается первая любовь, так вот и у них никак не получалось забыть беззаботную пору их дружбы и стать равнодушными друг ко другу.

– А…за этой вашей – бледной. – протянул Кукловод, не сводя с покрасневшего Сашки своего вампирского взгляда. – Ну, это вы опоздали, детки. Она тю-тю. В небо улетела.

– Чего ты мелешь? – гневно набросился на него Плутон.

– Я говорю о том, что видел своими глазами. – окрысился Цербер. – Явился этот ваш – с крылышками и унёс её на Авалон. Не верите мне – идите вон у Джокера спросите. У него такая драма впервые, чтоб его кто-нибудь взял, да киданул. Он прям, рвёт и мечет, уже кучу своих ненаглядных мальчиков перерезал ни за что. Впрочем, я его отлично понимаю. Он мой товарищ по несчастью. – усмехнулся он, переведя испытывающий взгляд на Беатриче. – Девушки нынче пошли такие не надёжные, так и норовят сбежать от жениха…

– Откуда нам знать, что ты говоришь правду? – также агрессивно продолжал Плутон.

– А какой мне резон врать? – огрызнулся тот.

– У тебя ж это в крови. Как и у всех Маргаритиных прихвостней. – процедил Плутон сквозь зубы, будто специально нарываясь на драку.

– Да пошёл ты! – рявкнул Цербер и слегка поддался вперёд, сжав кулаки. – Ты не имеешь права обо мне судить. Ложь – не моя стихия. Мои грешки, глядишь, покрупнее будут…

– Надо же какой «благородный грешник»! – язвительно откликнулся Плутон, делая решительный шаг навстречу ему. – Значит, ты и врать-то не умеешь? А кто интересно пудрил моему брату мозги всё это время?.. Ты ж ему напел о «мудрости» и «справедливости» своей проклятой королевы.

Казалось, эти двое уже готовы вцепиться друг другу в глотки. Цербер, едва не рыча, надвинулся на Плутона, и наверно ещё миг и они бы точно сцепились, но Сашка тут же отчаянно бросился в их сторону и встал между ними, предотвращая их драку. Впрочем, этим наверно он сделал только хуже. Плутон отдёрнул его за руку, пытаясь оттянуть подальше от Цербера, будто боясь, что тот его сразу сожрёт. Заметив это, сам Кукловод с вызывающей ухмылочкой вцепился в растерянного Сашку и за плечи резко потянул к себе.

– Отцепись от него, урод! – гневно прошипел Плутон, продолжая крепко держать брата за руку.

– Ой, а что он твоя частная собственность? – нагло рассмеялся Цербер. – На кой он вообще тебе сдался? Тебе ведь нужен брат только для того, чтобы им командовать!..

– Не суйся в наши семейные отношения! – раздражаясь всё больше, ответил Плутон. – Тебе никогда не понять, как сильно я дорожу братом.

– Но тебе тоже не понять, как я дорожу своим другом. Откуда тебе это знать? У тебя ведь и друзей-то, небось, никогда не было. – съязвил Кукловод и снова резко дёрнул Сашку к себе, так что тот едва не полетел на пол.

– Можно подумать у тебя были когда-то друзья. – в тон ему ответил парень. – Такие маньяки как ты всегда остаются в одиночестве.

– Допустим, у меня не было раньше друзей, и Тристан мой первый настоящий друг. Но тем сильнее я дорожу этой дружбой. А ты настоящий идейный эксплуататор! Ты просто его тиранишь и не даёшь ему права выбора! – обиженно крикнул Цербер через Сашкино плечо и сочувственно обратился к другу: – Бедненький, тебя надо срочно спасть от этого деспота!..

– Да что ты гонишь! – оскорбился Плутон и со всей силы потащил брата к себе, будто пытаясь оторвать ему руку. – Хватит уже настраивать против меня моего кровного брата! Я его пытаюсь образумить, а ты пользуешься его наивностью и совращаешь его с верного пути…

– Ты сам пользуешься его доверчивостью и стращаешь всякими небылицами! – не унимался Цербер. – Дай ему сделать свой выбор! У нас было всё так хорошо, пока ты не припёрся! Нафиг ему брат, который его постоянно унижает?!

– Да не унижаю я его! А ты его вечно втягиваешь в какие-то извращения!..

– Никуда я его не втягиваю! Это у тебя воображение больное…

– Заткнитесь вы, наконец!!! – измученно завопил Сашка, пытаясь высвободиться из цепких лап брата и лучшего друга.

Ему показалось, что они сейчас его попросту разорвут на сотню маленьких кусочков как плюшевого мишку. Похоже, Плутон с Цербером на пару не соображали, насколько по-дурацки нелепо смотрелась вся эта сцена. Впрочем, Сашку, зато довольно приятно удивил тот факт, что и друг, и брат так сильно дорожат им. Цербер обычно, не переставая, насмехался над ним и не упускал случая, чтоб не отпустить в его адрес какой-нибудь едкий неоднозначный прикол, а Плутон и вовсе постоянно ругал его последними словами и потчевал брата подзатыльниками. А тут неожиданно выяснилось, что они оба так искренне дорожат им. Интересно, в чём причина? Эти несокрушимые радикалы будто бы сильно нуждались в таком вот слабохарактерном мягком Сашке, будто он одним своим присутствием придавал им уверенности и спокойствия. Может быть, и бесподобный Мастер и Глашатай Озарила сумели разглядеть в Сашке то, что он и сам в себе не видел – некий особый потенциал. Если вдуматься, к Сашке всегда отчего-то тянулись люди, просто он сам предпочитал всех сторониться. А эти двое вцепились в него так, что и не отвяжешься, будто сговорились, чтобы свести его с ума.

– Ну, кончайте уже, а? – устало простонал Сашка. – Перестаньте! Это даже уже не прикольно. Из-за меня и девчонки так не ссорились никогда. У меня теперь такое чувство, будто я один во всём виноват – и в вашей вражде, и в надвигающейся войне. Заканчивайте уже! Что я вам – Елена Троянская, что ли?..

Цербер с Плутоном тупо вылупились на Сашку, перестав тягать его из стороны в сторону, и переглянувшись друг с другом, неожиданно во весь голос расхохотались. Цербер, закрыв лицо рукой, сотрясался всем телом и со стоном ухахатывался, согнувшись чуть ли не вдвое:

– Ой, Е…Елена Тр…Троянская!.. Я не могу!..

Плутон прыснул кулак и заржал как лошадь, хлопнув брата по спине:

– Блин, ну и придурок!..

Навсикая и Беатриче что всё это время стояли в стороне и изумлённо наблюдали за всей этой сценой, недоумённо переглянулись, и мудрая рыжая Панда ворчливо изрекла свой приговор:

– Троица дебилов. Им в цирке можно выступать.

Но к Сашкиному разочарованию это неожиданное веселье продлилось недолго. Отсмеявшись, Цербер с Плутоном с прежней ненавистью уставились друг на друга.

– Не обольщайся. – со злой усмешкой обратился брат к Саше. – Война намечается не в твою честь. Просто само твоё существование ещё более усложняет наши отношения.

– Не будь на свете Тристанчика, мы бы уже с радостью прикончили друг друга прямо здесь, не так ли? – одарил Плутона своей хищной улыбкой Мастер.

Они ещё с минуту стояли так, не сводя друг с друга глаз, а у Сашки внутри всё дрожало, если они сцепятся, он, вряд ли сможет их разнять, и ни на чью помощь он рассчитывать не может. Беатриче наверно от ужаса грохнется в обморок, а бешенная Навсикая будет скандировать, как болельщики на трибуне: «Плутон! Плутон!.. » Но всё же к счастью, что-то сдержало их, и Кукловод с Георгием так и не затеяли драку. Может ради Сашки…

– Уходим. – резко бросил Плутон, направившись к выходу.

Втянув голову в плечи и ощущая на себе этот невыносимый пронзительный взгляд Цербера, Сашка замялся. Плутон нетерпеливо обернулся и кивнул брату – мол, чего застрял?

– Можно я… Ну, то есть… всего минутка… пожалуйста! – бессвязно, запинаясь, пробормотал Саша, с мольбой взирая на брата.

Ему просто не хватало духу озвучить свою просьбу. Георгий люто ненавидит Цербера – как же Сашка может ему сказать о том, что хочет перекинуться парой слов с другом наедине?.. Но Плутон, похоже, и так всё понял. С недовольным видом раздражённо косясь на Кукловода, он всё же процедил сквозь зубы:

⇐ Предыдущая 23 24 25 26 272829 30 31 32 Следующая ⇒