Два года спустя 7 страница

Я вспомнил, как незаметно Талия разговорила меня насчет садовничества. Я ведь никому не рассказывал об этом. А ей рассказал и не боялся показаться смешным или недостаточно крутым. Кстати, она вовсе и не старалась быть крутой. Даже смысла этого слова не понимала.

Когда в твоем доме появляется чужой человек и ты проводишь с ним все время, то постепенно начинаешь видеть свою жизнь его глазами. В данном случае, ее. Например, тебя удивляет, почему никто не приехал в аэропорт и даже не сообщил, что не сможет приехать? Или почему в холодильнике вместо настоящей еды какие‑ то объедки? Конечно, более съедобные, чем трехсотлетняя пища, но все же. Наконец, почему моя сестра нашла общий язык с иностранной девчонкой, а со мной может лишь дерзить и ехидничать?

– И как тебе моя сестрица Мерилл? – спросил я.

– Я ей сочувствую, – ответила Талия. – Она одинокая. Подруг нет. Старается дружить с соседской девицей, но та насмехается над ней.

– Дженнифер насмехается над Мерилл?

– Джек, а где были твои глаза? Это же все разворачивалось перед тобой, на кухне! А ты был так увлечен разговором по телефону, что ничего не слышал. К счастью, Мерилл – талантливая художница и находит утешение в творчестве. Вот об этом мы с нею и говорили. Об искусстве.

Ну и ну! Я что‑ то не замечал у Мерилл таланта художницы. Мне она вообще не показывала своих рисунков.

– Ой, как здорово!

Талии понравилось ходить по наполовину накачанному матрасу. Резина елозила у нее под ногами. Это примерно то же самое, что держать равновесие на доске для серфинга.

– Стой. Ты упадешь, – предостерег я принцессу.

– И что будет? Ударюсь головой и опять засну на триста лет?

– А вдруг?

– Джек, не будь таким занудой! С меня хватило госпожи Брук. Она постоянно одергивала меня. А у тебя это не получится!

– Ты уверена?

Я схватил шланг насоса и направил струю ей в лицо.

– Как тебе воздушная ванна?

– Очень приятно! – радостно завизжала Талия, хотя и закрыла лицо.

Она все‑ таки не удержалась и упала. Я поймал ее. Она оказалась в моих руках, и мне вдруг захотелось снова ее поцеловать.

Что за глупость? Я ведь не люблю ее. Через неделю она исчезнет из нашего дома, и я ее больше не увижу. По правде говоря, мне хотелось вернуть Амбер, так что поцелуй с Талией не входил в мои планы.

Эта принцесса оказалась совсем не «хрупким цветочком». Она завладела шлангом, направила воздушную струю мне в лицо, а затем... подставила подножку, так что я приземлился на пятую точку.

– Атака ниндзя! – сообщила Талия. – Видела по вашему телевизору.

Я не поцеловал ее. Но наверное, когда она исчезнет из моей жизни, я буду скучать.

ДЖЕК

– Какой он странный – этот надувной матрас, – сказала Талия.

– Ничего странного. Обыкновенная резина. Внутрь накачивают воздух, вот и все.

Но мне совсем не понравилось место, отведенное Талии для ночлега. Кабинетом у нас называлась комнатенка, где стоял старый письменный стол. Другая дверь вела оттуда в гараж. Талия оказывалась зажатой между столом и дверью. Надувной матрас занимал практически все пространство пола. У нас есть комната для гостей, но я никак не мог уломать мамочку, чтобы она поместила Талию там. Как же! Гостевая комната находится рядом с нашими комнатами. Мать пеклась о моей безопасности, и потому принцессе было суждено спать на надувном матрасе, по соседству с гаражом.

– Удивительно, сколько разнообразных применений люди твоего времени нашли для этого весьма неприятного материала, – сказала Талия, ощупывая поверхность матраса. – А разве нельзя набить его чем‑ нибудь? Например, перьями?

– Увы, – вздохнул я. – Такие матрасы «набивают» только воздухом. Ты прости мою мать. У нее свои представления о некоторых вещах, и довольно странные. Но нам особо спать сегодня не придется. Мы едем на вечеринку. Не забыла? Амбер пойдет пятнами, когда тебя увидит.

– Амбер? – удивилась Талия.

– Ну да. Та девчонка, с которой ты говорила по телефону. Моя бывшая подружка.

– Помню. Она показалась мне весьма неучтивой.

– Значит, не в настроении была, – сказал я, хотя прекрасно понимал причину «неучтивости».

Талия не знала, что на этой вечеринке будет и Амбер.

– Знаешь, ты такая красивая, что, когда Амбер тебя увидит, у нее поедет крыша.

– Джек, крыша не может ехать. Если крыша поедет, здание разрушится.

– Да это выражение такое. Вроде как позеленеть от зависти. Вот это с нею и будет, когда она увидит нас вместе.

Талия уперла руки в бока.

– Мы что, только затем туда и поедем? Чтобы Амбер увидела нас и... позеленела от зависти?

Я промолчал. В общем‑ то, для меня это было главной причиной, но сейчас, после слов Талии, мне показалось, что я ее просто использую. Конечно, благородные кавалеры так не поступают. Я не очень‑ то и хотел ехать на вечеринку. Но это сборище давало мне шанс, которого я ждал все лето. Первую победу я уже одержал: мать не выгнала Талию из дома. С отцом будет проще. Но я не мог упустить возможность утереть Амбер нос. Пусть убедится, что я не ходил понурым щенком и не ждал, когда она позовет меня снова.

– Слушай, принцесса. Я привез тебя в Штаты. Я каким‑ то чудом сумел уговорить мать, и она позволила тебе остаться у нас. Неужели тебе так сложно поехать со мной на эту вечеринку? Я же не говорю, что мы должны торчать там до утра.

– Я согласна. Но разве у вас не принято первый вечер после возвращения домой проводить в кругу семьи?

– Где он, этот круг? – усмехнулся я. – Мамочка ускачет на собрание в свой клуб. Отца нет в городе. Все как обычно.

Талия кивала, будто ей было понятно то, о чем я говорю, хотя вряд ли. В ее время матери сидели дома и не помышляли ни о каких клубах. Но надо отдать ей должное – Талия вела себя с достоинством и принимала все, что на нее сваливалось. Спокойно ела китайскую еду, хотя поначалу едва не подавилась. Вряд ли в Эфразии слыхали об этой странной смеси, приправленной соевым соусом. Она сумела не вызвать бешенства у моей матери, найти общий язык с моей чокнутой сестрой и без возражений согласилась спать на надувном матрасе. Может, все наши обыденные вещи кажутся ей чем‑ то необыкновенным? Но уж Мерилл вряд ли кому‑ то покажется необыкновенной. Я решил переменить тему.

– Ты что, действительно говорила с моей сестрой?

– Да. Очень милая девочка.

Я невольно засмеялся.

– Почему ты смеешься? – удивилась Талия.

– Потому что мы с сестрой... в основном ругаемся друг с другом.

– А ты пробовал говорить с ней о том, что ее интересует? – спросила Талия, тыкая пальцем в матрас.

– По‑ моему, ее ничего не интересует. Только дуться или говорить гадости.

Талия уселась на матрас. Он закачался под ней. Ощущение тоже было новым для нее, но она постаралась не подать виду.

– В мое время основным занятием были беседы. Телевизоров у нас не было. Телефонов – тоже: ни тех, что носят в кармане, ни таких, как стоит на столе. Никакого кино. Я уж не говорю про автобусы и такси. И потому мы вели беседы. Я убедилась, что можно беседовать с любым человеком, если найти подходящий предмет для разговора.

– И как тебе моя сестрица Мерилл? – спросил я.

– Дженнифер насмехается над Мерилл?

Ну и ну! Я что‑ то не замечал у Мерилл таланта художницы. Мне она вообще не показывала своих рисунков.

– Ой, как здорово!

– Стой. Ты упадешь, – предостерег я принцессу.

– И что будет? Ударюсь головой и опять засну на триста лет?

– А вдруг?

– Ты уверена?

Я схватил шланг насоса и направил струю ей в лицо.

– Как тебе воздушная ванна?

– Очень приятно! – радостно завизжала Талия, хотя и закрыла лицо.

– Атака ниндзя! – сообщила Талия. – Видела по вашему телевизору.

Я не поцеловал ее. Но наверное, когда она исчезнет из моей жизни, я буду скучать.

Глава 14

ТАЛИЯ

Мы поехали на вечеринку! Я надела рубашку, принадлежащую Мерилл, но с двумя чужими именами, и голубые джинсы. Достаточно пристойный наряд. Купальный костюм я положила в сумочку, где он и останется лежать.

Джек надел майку и свой купальный костюм – более скромный, чем женский. И все равно, значительная часть его тела оставалась открытой. Мне это было очень непривычно; у отца и придворных‑ мужчин я видела неприкрытыми только лицо и кисти рук.

Пока мы шли к машине и потом, когда ехали, я старалась глядеть либо Джеку в затылок, либо в пол. Однако мои глаза упорно останавливались на его ногах и прочих частях тела, которые прежде были скрыты под штанами.

Меня разместили в тесной комнатке, почему‑ то называемой у них кабинетом. Там действительно стоит письменный стол, но за ним никто не работает. Другая дверь оттуда ведет в помещение, где семья Джека держит свои экипажи... то есть автомобили. Здесь мне предстоит провести семь очей. Но даже в этой неприглядной комнатенке сегодня пережила удивительное мгновение. Я не держалась на надувном матрасе и упала. Джек меня подхватил, и мне показалось, он хочет меня поцеловать. Может, только показалось? И поцелует ли он меня когда‑ нибудь снова? Ну вот, мои осмелевшие глаза опять разглядывают ноги Джека.

У синьора Маратти была книга с цветными гравюрами, изображавшими цветы, фрукты, овощи и другие предметы, вполне пристойные для разглядывания юными девицами. Он часто показывал мне эти гравюры, чтобы я лучше поняла разницу между ними и своими неуклюжими рисунками. При этом синьор Маратти не позволял мне самой листать книгу, а всегда держал ее в руках. Однажды ему понадобилось вымыть кисти, и он удалился, оставив меня одну в рисовальной комнате. Я решила самостоятельно посмотреть его книгу. Книга была тяжелая. Она выпала у меня из рук. Я поспешила ее поднять, но когда увидела открывшуюся страницу, то едва не вскрикнула.

Я сразу же поняла, почему синьор Маратти не разрешал мне самой рассматривать гравюры. Госпожа Брук без конца твердила мне о греховности любопытства и говорила, что оно всегда наказуемо. Если мне что‑ то не показывают, значит, мне на это незачем смотреть. Но я была далеко не так добродетельна, как хотелось бы госпоже Брук. Я не захлопнула книгу, а вперилась глазами в гравюру.

Гравюра изображала молодого человека. Он был почти целиком обнаженным; только нижнюю часть живота, ближе к ногам, закрывали листья. Признаюсь, до этого я как‑ то не задумывалась об устройстве мужского тела. Но сейчас меня поразила полная несхожесть тела нарисованного юноши с моим. В тех местах, где у меня мягкая кожа, у него были мышцы, вместо округлых линий, как у меня, его линии были плоскими и даже угловатыми. Меня охватила дрожь при мысли, что когда‑ нибудь я все это увижу не на рисунке, а наяву. Конечно, не раньше, чем надлежащим образом выйду замуж.

Заслышав шаги синьора Маратти, я поспешила положить книгу на место и сделала вид, что рисую поставленную мне вазу с фруктами. Но рисунок шел плохо. Синьор Маратти недовольно морщился, а у меня перед глазами стояла увиденная гравюра. Хорошо, что итальянец был стар и грузен, и постепенно мое разыгравшееся воображение успокоилось.

Возможно, синьор Маратти обо всем догадался. Больше он никогда не оставлял меня в рисовальной комнате одну. Через некоторое время, убедившись в тщетности своих усилий, он покинул Эфразию.

И вот через несколько сотен лет я снова смотрела на мужское тело. Не нарисованное, а живое. Я не знала, сумею ли заставить Джека полюбить меня. Он вовсе не был обещанным мне принцем. И тем не менее я испытывала то же возбуждение и то же желание дотронуться до его тела.

Не знаю, сколько времени заняла бы поездка в карете. На машине мы добрались минут за десять. На просторной лужайке возле дома уже стояло много других машин. Кому они принадлежали? Как их владельцы отнесутся ко мне? Когда в замке устраивались торжества, меня неизменно сопровождала госпожа Брук и несколько фрейлин. Им было приказано следить за мной, будто я – капризный и шаловливый ребенок.

Здесь никто даже не знал о моем существовании. А вдруг гости возненавидят меня?

С одной стороны, мне было весьма обидно, что Джек взял меня на эту вечеринку из желания досадить Амбер. Но с другой, мне было приятно сознавать, что он считает меня настолько красивой.

– Ты собираешься вылезать? – спросил Джек, постучав по стеклу.

Я оторвала взгляд от его мускулистых рук.

– Мне страшно.

– Нечего бояться. Ты всем понравишься, – уверил меня Джек и посмотрел на ручные часы.

Он открыл дверцу машины и взял меня за руку. Его рука была такой теплой. Джек – моя судьба. И на нашем пути только одно препятствие – Амбер.

– Ты думаешь, я им понравлюсь? – спросила я.

Мы стояли совсем рядом. Раньше я не решалась приближаться к нему вплотную. Другой рукой Джек убрал с моего лица прядь волос.

– Ты такая красивая, Талия. Ну как можно тебя не любить?

Мне очень хотелось, чтобы эти слова в его устах не оказались обычным комплиментом. В Эфразии меня обожали, и я к этому привыкла. Но там я была принцессой. Будут ли меня обожать здесь, где я просто Талия?

Джек пошел к дверям дома. Я последовала за ним.

– А вдруг я скажу что‑ нибудь... глупое? – спросила я прежде, чем мы вошли.

– Ничего не бойся. Одни этого не услышат, а другие уже прилично накачались пивом и ничего не поймут, – усмехнулся он.

Джек несколько раз постучал. Никто не открывал. Тогда он открыл двери сам. Неужели внутри нет караульных? И разве слуги не должны доложить о нашем появлении? Но когда мы вошли, все вопросы отпали сами собой.

Вечеринка даже отдаленно не напоминала бал в замке. Это было нечто хаотичное. Музыка гремела так, что включенный Мерилл телевизор показался бы нежным шепотом. Здесь можно было говорить и даже кричать любую глупость. Все равно никто не услышит. Несколько десятков человек переговаривались, смеялись и танцевали... если эти странные, дерганые движения можно назвать танцами. Все юные девицы были в купальных костюмах вроде того, что Джек предлагал надеть мне. Во многих случаях их костюмы были совсем постыдными, поскольку не скрывали, а лишь подчеркивали наготу тела.

– Идем, я познакомлю тебя с ребятами, – сказал мне Джек.

Я была рада, что он по‑ прежнему держит меня за руку. Не знаю, как бы я себя чувствовала, если бы потерялась здесь. Джек вывел меня во внутренний двор – у них это называется «патио». Там было немногим тише, чем в доме. Все гости толпились вокруг большого искусственного озера – «плавательного бассейна». Одни влезали туда, другие плавали, третьи вылезали, разбрызгивая воду.

Каждый мускул моего тела требовал остановиться. Правильнее сказать, тело стремилось немедленно убежать отсюда. Но разум побуждал меня идти вперед. Здесь есть друзья Джека. Я должна им понравиться. Я должна понравиться Джеку, чтобы он не считал меня недоразумением из прошлого.

К нам подошел довольно полный молодой человек.

– Привет, Джеки! Рад, что выбрался ко мне.

– Стью! – радостно воскликнул Джек, хлопая его по руке. – Познакомься, это Талия. Она приехала из Бельгии.

– Ого! Выходит, ты не врал, когда сказал, что она красивая.

Стью опустил мне на плечо мокрую и очень холодную руку. Наверное, у них это было способом приветствия.

– Значит, Амбер теперь свободна?

– Об этом спрашивай у ее бойфренда.

Джек привлек меня к себе, ненавязчиво освободив мое плечо от липкой ладони толстяка.

– Давай что‑ нибудь выпьем, – предложил он мне.

– Пейте сколько влезет. Мои родители платят за все.

Стью наклонился ко мне.

– Талия, мне не терпится познакомиться с тобой поближе, – сказал он и весьма непристойно улыбнулся.

Я стала думать, что ему ответить. У себя в замке я дала бы ему пощечину и позвала стражу. Здесь я лишь ограничилась словом: «Конечно».

К счастью, Джек увел меняв сторону, подальше от этого бесцеремонного Стью. Потом взял со столика два цилиндрических предмета и один из них подал мне.

– Это пиво, – предупредил Джек, обводя глазами дворик.

– Пиво мне знакомо, – сказала я.

Конечно, я знала этот напиток только по названию, а цилиндрический предмет видела впервые. Я посмотрела, как Джек зацепил крючок на крышке предмета, после чего поднес цилиндр к губам и начал пить. Одновременно он продолжал оглядываться по сторонам.

Я сделала то же самое. Пиво оказалось настолько холодным, что у меня заныли зубы. Вдобавок оно было не сладким, а горьким. Я сделала несколько глотков, решая, стоит ли пить дальше.

– А этот Стью – твой близкий друг? – спросила я Джека.

Мне пришлось повторить вопрос дважды. Только тогда Джек повернулся ко мне.

– Не совсем. Учились вместе. Вообще‑ то, парень он неплохой. Настырный малость и...

Он не договорил. Его глаза остановились на ком‑ то. Я посмотрела в том же направлении и поняла, кого Джек искал глазами все это время.

Из бассейна вышла юная девица. Не скажу, чтобы она была красивее меня. Однако ее купальный костюм дерзостью своей превосходил все виденные мною. В воде его материя становилась совсем прозрачной, отчего возникло ощущение, что эта особа плавала совершенно голой. У нее были длинные, вьющиеся темно‑ рыжие волосы. Ее лицо было смуглым от воздействия солнца. Я вспомнила, как наши придворные дамы надевали широкополые шляпы и пудрились, защищаясь от солнечных лучей. Здесь же смуглость не считалась недостатком, ибо глаза всей мужской части вечеринки сразу же обратились к этой девице.

Но она высматривала кого‑ то одного.

– Джек! Ты здесь?

Джек сквозь зубы выругался.

– Это Амбер, – шепнул он мне.

Глава 15

ДЖЕК

Я думал, что спокойно перенесу встречу с Амбер. Но так я думал, пока ее не увидел. Я забыл, какие ощущения возникали у меня при виде ее. Однажды в детстве я втыкал вилку в розетку и случайно дотронулся до штырьков. Меня ударило током. Вот такой же удар я испытал сейчас, увидев Амбер вылезающей из бассейна.

– Джек, – знакомым мурлыкающим голосом произнесла Амбер.

Я и глазом не успел моргнуть, как она оказалась между мной и Талией.

– Ты здесь, – промурлыкала она.

– Привет, Амбер, – промямлил я, пятясь назад.

Это было не так‑ то просто. Я будто приклеился к месту и промямлил только:

– Приятный... у тебя... купальник.

«Держись спокойно. Нечего пускать слюни», – мысленно приказал я себе.

– Тебе он нравится? – спросила Амбер, подходя ближе.

Я глупо засмеялся.

– Наверное, ты купила в его магазине игрушек. В секции «Одежда для Барби».

– Это комплимент или наоборот?

Амбер провела рукой по моей руке, погладила мои мышцы. На мгновение я забыл обо всем и прежде всего – о том, как она бросила меня на такой же вечеринке, на глазах у моих друзей, поскольку нашелся парень с крутой тачкой.

– Он действительно симпатичный.

Сзади Талия деликатно кашлянула, напоминая мне о своем существовании. Я был рад, что привез ее сюда. Она настолько красива, что Амбер сразу поймет: я не страдал и не ждал ее... хотя отчасти так оно и было.

– Амбер, познакомься. Это Талия.

Амбер сделала вид, что хмурится, затем протянула ей руку. Когда Талия протянула свою, Амбер вложила туда пустую жестянку из‑ под пива.

– Тебя не затруднит принести мне новую?

Здесь я обрел дар речи:

– Вообще‑ то Талия здесь не в качестве официантки.

– А разве я это сказала? Если будет брать пиво себе, пусть возьмет и для меня.

Ошеломленная Талия допила свое пиво.

– Кажется, мне действительно хочется пить.

Принцесса направилась туда, где стояли кулеры с пивом. Я повернулся к Амбер:

– Это невежливо.

– А с чего я должна быть вежливой?

Я посмотрел Талии вслед. Вот она – вежливая. По крайней мере, проявляет интерес к другим людям.

– Просто некоторым это свойственно.

– А тебе какая девчонка нужна? Вежливая или горячая?

Длинные ногти Амбер, покрашенные в кроваво‑ красный цвет, царапали мне спину. Часть меня хотела повернуться и крикнуть: «Убирайся прочь, ведьма! » Другая часть была готова повизгивать от радости, как щенок, на которого обратили внимание.

– А одно с другим не совмещается? – спросил я.

Амбер придвинулась еще ближе.

– Попробую быть вежливой.

Ее ногти еще глубже впились мне в спину, а ее нога прижалась к моей.

– Я скучала по тебе, Джек, – прошептала Амбер.

– В самом деле?

Я перестал искать глазами Талию. В конце концов, она не моя девчонка. Просто остановилась у нас. И потом, она знала, что Амбер будет здесь.

– Да, Джек. И ты знал, что я буду скучать.

– Не знал. Ты же меня бросила. Закрутила с другим парнем, мне ничего не сказала, а потом выбрала момент и...

– И ты до сих пор на меня сердишься? – удивилась Амбер.

– До сих пор? Как будто это давно случилось.

– Глупенький, конечно давно! Это было целый месяц назад.

Она почти прижалась к моей спине. Затылком я ощущал ее дыхание. Ее ногти все сильнее царапали мне спину. Не удивлюсь, если уже до крови. Наверное, если бы я у нее на глазах истекал кровью, она бы просто стояла и смотрела, как реалити‑ шоу.

– Я была неправа. Тебе этого достаточно? Но ты уехал на половину лета. А мне что, мучиться тут одной? Представляешь, каково это, зная, что ты болтаешься по Европе и кружишь головы французским цыпочкам?

– Амбер, у тебя всегда было плоховато с логикой. Ты меня бросила, когда я еще ничего не знал об этой поездке. А потом все пошло не по твоему сценарию.

– Помнишь, нам еще в школе говорили: «Все познается в сравнении»? Я даже не предполагала, что буду так скучать по тебе.

Теперь она жарко дышала мне в спину.

– Между прочим, я позвонила тебе на мобильник. Значит, я вспоминала о тебе.

– Может, и так.

Она беззастенчиво врала, а я стоял и слушал ее вранье. На самом деле все было проще. Тот парень либо бросил ее, либо уехал. А я здесь, под боком.

Помню, после случая с розеткой отец накричал на меня и отругал за глупость. Вот и сейчас я был совершеннейшим глупцом. Амбер каким‑ то образом удавалось превращать меня в дурака.

– А если я извинюсь за прошлое? – спросила она.

Ее ногти больше не царапали мне спину. Теперь ее руки лежали на моих плечах.

– Было бы неплохо...

Я не договорил. Губы Амбер мне помешали. Они захватили мои, лишив способности говорить. Я успел забыть, как Амбер целуется.

– Ты принимаешь мое извинение? – спросила она после затяжного поцелуя.

Я знал, как надо ответить. Я должен был бы сказать: «Нет, не принимаю. Ты не только бросила меня, но еще и унизила на глазах друзей. Я сюда пришел не один, а с Талией. Для тебя это ничего не значит, а для меня значит».

Вместо этого я пробормотал что‑ то невразумительное.

Она снова поцеловала меня. Ее длинные ногти забрались мне в волосы. Я был водой и огнем одновременно, а Талия... Талия была в прошлом. Триста или даже тысячу лет назад. Амбер – мое настоящее.

– Джек, я скучала по тебе, – повторила она.

Неужели все‑ таки скучала? Хотелось бы верить. Даже если это и не так, мне было приятно.

– И я по тебе скучал, – вырвалось у меня.

Мы стояли, позабыв обо всем, готовые заняться любовью прямо здесь. Нам несколько раз предложили поискать для этого другое место.

– Давай куда‑ нибудь поедем, – предложила Амбер. – У тебя родители сегодня дома?

И тут я вспомнил про Талию. Что я делаю? Она ведь пошла за пивом и не вернулась.

– Мне нужно найти Талию.

– Да не тревожься ты о ней, – насмешливо бросила Амбер. – Большая девочка. Сама найдет дорогу домой.

Домой. Я невесело рассмеялся.

– Ты... ты не понимаешь. Она может... потеряться.

– Она что, глупенькая?

– Нет, не глупенькая. Она... очень открытая... невинная.

Я вспомнил, как Талия гуляла по надувному матрасу, как говорила с моей сестрой и расспрашивала меня про то, что мне по‑ настоящему интересно. Амбер никогда со мной так не говорила. Моя жизнь ее не трогала. И такого разговора, как с Талией, у нас с Амбер никогда не получалось. Если бы я попробовал рассказать ей про сады, она бы надо мной посмеялась.

Она и посмеялась, только по другому поводу.

– Невинная, говоришь? Может, и была десять минут назад. Пока не ушла с Робертом Эрнандесом.

– С Робертом?

– А ты и не заметил? С ним она недолго останется невинной.

Десять минут назад. Значит, она подошла к нам с жестянками пива, увидела, как мы целуемся взасос, и бросилась прочь... чтобы оказаться в руках Роберта. Он еще в школе хвастался, что способен затащить в постель любую девчонку. Уж он такой лакомый кусочек не упустит. Отведет ее на второй этаж или... еще куда‑ нибудь.

Я оттолкнул Амбер.

– Знаешь, я привез ее сюда. Я за нее отвечаю.

Я встал на цыпочки, пытаясь отыскать Талию в толпе. Амбер сердито топнула ногой.

– Что тебе важнее – искать эту девку или быть со мной?

– Я должен ее найти.

– Но она ушла с другим. И прими это, Джек. Есть в тебе кое‑ что, отчего девчонкам хочется уйти к другим парням.

– Что ты сейчас сказала?

– Не обращай внимания. Я пошутила.

– Конечно. Ты пошутила. Ты думаешь, что я – неудачник. Ты это думаешь?

– Нет, малыш. Расслабься. Ты просто глупый. Не знаешь, что девчонкам нужно. А Роберт знает. Наверное, она поехала к нему домой.

– Этого я больше всего и боюсь.

Я повернулся к Амбер спиной и стал вглядываться в толпу.

– Джек, второго шанса я тебе не дам! – крикнула мне Амбер.

– А мне не надо и первого!

Мне было непросто сказать ей такое. Я вновь разделился. Одна часть меня прекрасно понимала: Амбер нужен не я, а победа надо мной. Возможность доказать, что она в любое время способна вернуть меня назад. Но другая часть меня хотела верить в искренность ее слов, хотела оставаться здесь.

– Мне надоело чувствовать себя одураченным.

Это тоже было не совсем так.

А потом я услышал крик.

Глава 16

ТАЛИЯ

Джек – не моя судьба.

Я отправилась с ним на эту вечеринку, чтобы сделать его счастливым. Вот и сделала. Пожалуй, слишком счастливым, поскольку толкнула его прямо в объятия заждавшейся Амбер.

Я вернулась с цилиндрами пива (у них это называется «жестянками»)... это я‑ то, принцесса, которую отправили за пивом, как обыкновенную служанку... Дело не в том. Когда я вернулась, Джек и Амбер с упоением целовались. Теперь я вижу: Джек готов целоваться со всеми подряд. И в том, что он поцеловал меня, не было ничего особенного. Его губы открыты для всех.

Я повернулась, готовая убежать.

Но куда? Я была в чужой стране. В чужом времени. Одинокая и никому не нужная. И все из‑ за того, что я поверила, будто Джек... этот ужасный Джек... моя судьба.

Но Джек целовал распутную девицу Амбер. Мальволия оказалась права! Он не являлся моей настоящей любовью. Мне не стоило просыпаться. Эх, вернуться бы сейчас в замок и ждать поцелуя от настоящего принца.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒