Отступление 9 страница

Проблема была в том, что Логан уже взял на себя обязательство и будет верен ему, несмотря ни на что, до конца. Его предавали много раз в жизни. Он поклялся, что никогда не предаст другого.

Он потёр левой рукой правую между костяшками пальцев, откуда выходили когти, пока боль утихала. Видимых шрамов никогда не оставалось – исцеляющий фактор позаботился об этом, но каждый раз, когда когти выходили наружу, боль была такой же неожиданной и шокирующей, как в первый раз. С одной стороны, когти были такой же частью Логана, как и природные чувства. Он принял их наличие всем сердцем. Но с другой, это было нечто близкое к крайнему насилию. Кто-то поместил их в его тело, кто-то лишил его даже подобия человечности, превратив в гибридную конструкцию, киборга. Буквально в машину.

От такого человека, как Страйкер, если в этом действительно был виноват он, Логан меньшего и не ожидал. Но если то, что сказал Магнето, было правдой, если Ксавьер знал правду и скрывал от него, как Логан мог снова доверять этому человеку? Потому что ответ на этот вопрос напрашивался ещё более мрачный – был ли Ксавьер каким-то образом причастен? Был ли он в чём-то виновен?

Что тогда, подумал Логан, снова выпуская когти.

Сникт!

Действительно, что же тогда?

Глава

тринадцатая

Дамы работали всю ночь напролёт, и к утру «Чёрная Птица» была готова к вылету. Закончив застёгивать униформу, Логан поймал на себе осторожные взгляды Бобби и Анны. Они провели ночь вместе, прижавшись друг к другу в позе, которая умудрялась быть невероятно интимной, оставаясь при этом совершенно невинной. Шельма позаботилась о том, чтобы закрыть каждый участок кожи, кроме лица, и натянула на голову капюшон, чтобы свести к минимуму риск контакта. Бобби тоже надел перчатки. Ночной Змей свисал с ветки над их головами, как летучая мышь, словно ангел-хранитель, хотя больше походил на горгулью.

Только Джон Аллердайс не спал всю ночь, сидя напротив Бобби и Шельмы, глядя на них через костёр и привычно щёлкая зажигалкой: открыл-закрыл, открыл-закрыл.

Но пара не обращала внимания на одноклассника, что, как знал Логан, отчасти было проблемой Джона. Они хотели униформу.

– А где наша? – спросил Бобби.

Логан ответил сердитым фырканьем, на которое откликнулась (в его ушах или же мыслях) Джина.

– Уже заказана. Через пару лет получите.

Логан руководил уборкой лагеря, главным образом затем, чтобы следить за Магнето и Мистикой. Магнето сел в самолёт с таким видом, будто был его владельцем, а Мистика остановилась на мгновение и тайком одарила Логана лёгкой улыбкой, напоминая о том, что произошло ночью. Когда Логан закрыл люк, она убедилась, что он заметил такую же улыбку, посланную ею Джине, – скорее всего, чтобы заставить его задуматься, не проделала ли Мистика с ней тот же трюк. И, конечно, чтобы намекнуть, что Джина повелась на этот розыгрыш.

Даже будучи их союзниками, они с Магнето всегда пытались переиграть Людей Икс, получить тактическое преимущество. С ними никогда нельзя было терять бдительность, ни в каком плане, потому что каждая встреча становилась своего рода вызовом – и им всегда нужно было побеждать.

Именно с этим столкнулась Шельма сразу после взлёта, возвращаясь на своё место из туалета. Магнето сидел напротив Джона Аллердайса и улыбнулся, когда она проходила мимо. Это была добродушная улыбка, которую дарят родственники.

– Шельма, – сказал он вместо приветствия, но когда она не ответила, пытаясь полностью игнорировать его, Магнето продолжил: – Нам так нравится твоя новая причёска.

Её губы, всё тело напряглись, как натянутый лук, но Анна не остановилась. Она не оглянется, не доставит ему такого удовольствия. Устройство, которое Магнето намеревался использовать несколько месяцев назад против членов ООН, для запуска требовало его дара магнетизма. Но это убило бы его, поэтому Магнето придумал гораздо лучший, по его мнению, способ: передать свои способности Шельме, тем самым позволив ей овладеть магнетизмом и занять его место. К сожалению, ей бы пришлось умереть в процессе. Трагическая, но необходимая жертва во имя благородного дела.

Она так не считала, но ему было всё равно.

Логан спас Анну, сначала уничтожив устройство Магнето, а затем передав ей свой исцеляющий фактор. Но энергия, которая так яростно горела в её организме, оставила неизгладимый след – белую прядь, падающую на лоб.

Джон наблюдал, как Шельма пристёгивается к креслу, понял, что Логан пристально смотрит на Магнето из кабины, и обернувшись, заметил, что того ни в малейшей степени не беспокоит ярость Логана. Казалось, ему это даже нравилось.

Джон был впечатлён, хотя и старался этого не показывать. Его голос звучал почти скучающе, когда он сказал:

– Говорят, вы плохой парень.

Это позабавило Магнето, который не сводил глаз с Логана.

– Так и говорят?

Джон начал щёлкать зажигалкой, успокаивающие щелчки были почти не слышны на фоне шума моторов «Чёрной Птицы», стремительно рассекающей утреннее небо.

– Чудной у вас шлем, – сказал он. – Для чего он?

Наконец-то он привлёк внимание Магнето. Тот заинтересовался с самого начала, хотя Джон и не знал этого. Когда эта благородная голова повернулась к нему, парень внезапно пожалел об этом.

– Этот шлем, – тихо пояснил ему Магнето, – единственная вещь, которая защитит меня от настоящих плохих парней.

Он щёлкнул пальцами, и зажигалка перелетела из рук Джона вего.

– Как твоё имя?

– Джон.

– Как твоё имя, Джон? – снова спросил Магнето. Джон чуть было не совершил ошибку, решив, что старый мерзавец глухой, или тупой, или выжил из ума, раз задаёт один и тот же вопрос дважды, пока интуиция не подсказала ему, что это какое-то испытание.

Джон протянул руку через проход, кончиком указательного пальца коснулся маленького огонька и взял его в ладонь. Огонь никогда не обжигал его; самое большее, что Джон когда-либо чувствовал от пламени, которым управлял, было тепло, проникающее вглубь тела. В воображении он говорил себе, что это тот же самый жар, который ощущает солнце высоко в небесах. Это была его тайна, особое наслаждение, и Джон всегда возмущался тому факту, что телепатия Чарльза Ксавьера могла вырвать это у него без спроса.

– Пиро, – сказал он, рассеянно перекатывая пламя между пальцами, как монету.

– У тебя настоящий талант, Пиро, – сказал Магнето. То, как он произнёс прозвище Джона, вызвало у парня трепетное удовольствие, словно это был какой-то титул. Но он только раздражённо скривил губы.

– Я могу только управлять огнём, – признался он. – Но не могу его создавать.

Джон сжал руку, и пламя исчезло.

– Ты бог среди насекомых, – сказал Магнето. – Не позволяй никому говорить тебе обратное.

С этими словами он разжал руку и с помощью магнетизма вернул зажигалку её владельцу.

Джон больше не щёлкал крышкой, просто держал зажигалку и смотрел на своё размытое отражение в нержавеющей стали. Ксавьер никогда не говорил ему ничего подобного. В школе бесконечными формальными мантрами были «ответственность» и «контроль». Он был уже почти взрослым человеком, но когда дело доходило до способностей, Джону казалось, что он в детском саду. Учителя не были впечатлены тем, что он уже мог делать с огнём, они были больше озабочены этикой и поведением. Боялись самих себя, хотели прятаться.

Он фыркнул – и что хорошего из этого вышло? Может быть, если бы солдаты знали, на что способен сам Джон, или Бобби, не он будь таким безнадёжным слабаком, да любой из учеников, они бы отступили и оставили их в покое.

Магнето не боялся. Это было очевидно. Он был готов сражаться за то, во что верил. И даже, несмотря на то, что Чарльз Ксавьер был ответственен за его арест и заключение в тюрьму, летел вместе с Людьми Икс к нему на помощь. Как, удивлялся Джон (то есть, Пиро), это могло делать его одним из «плохих парней»?

И если Ксавьер ошибался в нём, то, возможно, дети ошибались насчёт Ксавьера.

На озере Алкали Уильям Страйкер изучал в диспетчерской протоколы обеспечения безопасности. Он не хотел ничего оставлять на волю случая. Электронные датчики были включены, видеонаблюдение активировано, всё отслеживается, часовые выставлены, боевые группы быстрого реагирования вооружены и готовы.

Страйкер не мог использовать здесь АВАКС[8], как над Вестчестером, но у него было достаточно наземных радаров, способных обезопасить воздушное пространство более чем на сто миль вокруг. Их дополняли доплеровские системы, которые могли обнаружить тепловые сигнатуры любого реактивного двигателя или колебания воздуха в его спутном следе. Страйкер был уверен, что ничто не сможет приблизиться к ним незаметно, даже такой продвинутый самолёт-невидимка, как у Ксавьера.

Он не обратил внимания на открывшуюся за спиной дверь. В этом не было необходимости. Когда в комнату вошли Лайман и его сопровождающие, Юрико Ояма вышла из тени и встала между ними и Страйкером, поднявшись на цыпочках и сжав кулаки.

– Сэр? – окликнул Лайман, чтобы доложить о своём прибытии. Страйкер едва заметно покачал головой, услышав как голос сержанта слегка дрогнул. Готовая к бою Юрико так действовала на людей. Они не знали, чего от неё ожидать, знали только, что она чрезвычайно опасна.

Страйкер бросил взгляд на их отражения в неработающих экранах, установленных на стене перед ним, но ответил не сразу: в это время он с Уилкинсом, дежурным офицером, просматривал контрольный список, и только закончив, сказал резким и пренебрежительным тоном:

– Ваши люди могут подождать снаружи, мистер Лайман.

– Сэр, – отозвался Лайман, и остальные заняли свои места снаружи. По сигналу Страйкера Юрико тоже встала.

– Устройство укомплектовано в соответствии с вашими требованиями, – доложил Лайман.

– Хорошо.

– Если позволите спросить, сэр… – Лайман сделал паузу, словно очутился на каком-то внутреннем распутье: – Зачем мы держим здесь детей?

Страйкер быстро включил мониторы. Шесть экранов, шесть камер, шестеро мутантов, и ни один из них не был рад происходящему. Страйкер, напротив, почти ликовал.

– Я учёный, мистер Лайман, – ответил он. – Когда я создаю машину, я хочу убедиться, что она работает.

Лайман ничего не понял.

– Считайте их… контрольной группой. Нашими живыми индикаторами. То, что происходит с ними, показывает нам, что происходит снаружи. При необходимости мы можем адаптировать настройки и протоколы в соответствии с их реакциями – для большей эффективности.

– Сэр, они же дети, – выпалил Лайман, реакция которого была скорее удивлением, чем протестом, и, встретившись взглядом со Страйкером, пожалел о каждом своём слове.

– Они мутанты, мистер Лайман, – сказал старший. – А мы на войне.

В этот момент самолёт, о котором так беспокоился Страйкер, находился в нескольких милях от него, в заснеженном лесу. Да, полковник модифицировал свои системы контроля, чтобы компенсировать незаметность «Чёрной Птицы», но не принял во внимание тот факт, что сила Магнето отклоняла импульсы радара задолго до того, как они достигали самолёта. Или контроль Грозы над погодой, который позволял ей успокаивать воздух позади них и скрывать тепло выхлопных газов реактивного самолёта.

Они летели низко и медленно, доводя до крайности понятие «бреющий полёт», когда скользили по верхушкам деревьев при необходимости, и падали под их ветви при возможности. Пилоты вертолётов дважды подумали бы, прежде чем выполнить некоторые из их манёвров. В основном заходом на посадку управляла Джина, стиснув зубы от решимости – и изрядной доли восторга – потому что они нарушали так много фундаментальных протоколов безопасности полётов, что компьютеры отказывались сажать самолёт в таком режиме. Джина была вынуждена управлять самолётом вручную. Одновременно она проверяла телепатией, как радаром, пространство впереди, чтобы не наткнуться на случайного часового.

Едва приземлившись, они снова растянули маскировочную сетку, чтобы скрыть самолёт как от визуального, так и от электронного обнаружения. Бортовые системы работали по минимуму, чтобы предотвратить любое случайное излучение. Учитывая рельеф местности, вероятность того, что их заметят, была минимальной, но недавний опыт побуждал всех быть осторожными.

На борту они сопоставили данные, украденные Мистикой из офиса Страйкера, с информацией, которую Логан привёз из своей поездки, чтобы построить трёхмерную модель комплекса, а затем спроецировали её в виде голограммы для всеобщего обозрения.

В плотине не было ничего эстетичного, не было и намёка на величие Гранд-Кули, Глен-Каньона или плотины Гувера. Инженеры перебросили через долину массивную стену, только и всего, хотя плотина была построена в форме неглубокой буквы «L». Вдоль длинной стороны шли два действующих водосброса, и ещё один – на короткой секции, обеспечивающие непрерывный спуск воды в реку. Кроме того, на каждом берегу были вырыты две огромные бетонированные траншеи. В одной из них располагались гидроэлектрогенераторы, которые первоначально обеспечивали электроэнергией базу; другая, начинавшаяся там, где заканчивалась короткая секция плотины, предназначалась для безопасности, чтобы контролировать сброс воды в случае обильного таяния снега.

Люди Икс использовали некоторые правительственные технологии в своих целях, подключившись к одному из тех спутников наблюдения, которые шпионили за особняком, и загрузив текущие снимки озера Алкали. Предположительно, когда комплекс был заброшен, аварийный водосброс предназначался для отвода излишков воды из озера за плотиной. Однако со временем он оказался забит нагромождением упавших деревьев и валунов, скопившихся в результате череды обвалов. Вода давно не поступала по этой траншее, и, как следствие, само озеро Алкали поднялось до опасного уровня.

Генераторная траншея выглядела чистой, но видимая глубина снега ясно давала понять, что эти ворота тоже давно никто не открывал. Дальше, на участке земли, лишённой деревьев, располагались наземные сооружения базы Алкали, которую Логан исследовал всего несколько дней назад. Как и во всех остальных уголках долины, здесь царила атмосфера заброшенности.

– Сканирование поверхности ничего не показало, – доложила Гроза. – Ни электронных излучений, ни тепловых сигнатур. Что касается спутниковых данных, это место мертво. Видимо, уже долгие годы.

– Мы экранированы, – заметила Джина.

Гроза пожала плечами, пощёлкала клавиатурой, и картинка перед ними изменилась, представив базу с другого ракурса.

– Первая голограмма – топографическое изображение местности. Это, – она указала на некоторые отметки на дисплее, – показывает изменения плотности почвы. Чем ярче окраска, тем интенсивнее повторяющаяся активность.

На первый взгляд правый водосброс – генераторная траншея – был покрыт девственным снегом. Однако на увеличенных снимках со спутника-шпиона возникла совершенно иная картина. Траншея была покрыта буквально сотнями цветных линий, идущих по всей длине водосброса и вверх по пандусу к единственной дороге, которая заканчивалась у базы Алкали. Не нужно было смотреть на обозначение, чтобы понять, что это была чрезвычайно интенсивная деятельность, не только с точки зрения количества транспортных средств, но и их веса.

– Кто-то много работал, – пробормотала Джина.

– Следы свежие, – эхом отозвалась Гроза.

– Там вход, – сказал Логан. Когда обе женщины с любопытством посмотрели на него, он покачал головой: – Я помню, ясно? Подавайте на меня в суд.

Но женщины захихикали вместе с ним.

Гроза снова переключила ракурс и сосредоточилась на водосбросе. Ниже плотины траншея была окрашена в различные оттенки синего, в то время как окружающий ландшафт казался белым.

– Здесь мы видим глубину снега и льда, покрывающих землю, – сказала она. – В последнее время наблюдается активность воды.

Джина встревоженно наклонилась к изображению.

– Если мы пойдём туда, Страйкер может затопить водосброс.

Гроза посмотрела на Ночного Змея:

– Курт, ты можешь телепортироваться внутрь?

Он покачал головой:

– Я должен видеть, куда иду. Иначе могу застрять в стене.

Логан потянулся, поочерёдно хрустнув суставами.

– Я пойду, – сказал он так небрежно, как будто собирался в магазин за пакетом молока. – У меня предчувствие, что Страйкеру я нужен живым.

Тут Магнето вошёл в конус света, отбрасываемого голограммами Грозы.

– Логан, – сказал он с таким естественным начальственным видом, что все присутствующие непроизвольно сосредоточили на нём всё внимание, – кто бы ни пошёл внутрь, он должен уметь управлять механизмом водосброса и нейтрализовать любую другую защиту. Что ты собираешься делать, даже если бы знал, что и где искать? Царапать когтями?

Логан чуть было не сказал ему – чуть было не устроил старикану практическую демонстрацию, – но решил воздержаться от того и другого, ограничившись сгорбленными плечами и сердитым взглядом: именно такого оскорблённого ответа Магнето и ожидал от него. Он знал, что Магнето играет в шахматы. Логан предпочитал покер и ещё не встречал никого, кого считал бы равным себе. Он знал, когда нужно разыграть комбинацию, а когда хорошо спрятать свои карты, и ему не нужно было раздумывать, чтобы решить, какой вариант в данный момент лучше.

Он бросил вызывающий яростный взгляд и прорычал:

– Я рискну.

– А я не буду, – сказал Магнето тоном, не терпящим возражений.

На этот раз Логан не пытался спрятаться, приближаясь к базе. Он взял пример с Магнето и подошёл к разваливающимся сломанным воротам, как будто был хозяином всего, что видел, беззаботным и бесстрашным. Он спустился по пандусу к началу водосброса и направился ко входу в туннель, который они видели на голограмме Грозы. Водосброс был построен по той же самой практичной схеме, что и сама плотина. Не было никакого внимания к окружающей среде: здесь человек навязывал своё господство природе без оглядки на какие-либо последствия, лишь исполняя свои желания. Сам водосброс был широк, как четырёхполосное шоссе: по нему могли бы проехать рядом четыре грузовика и ещё осталось бы место. Сами стены поднимались в высоту как небольшой небоскрёб: более чем на тридцать метров, или сто футов, и своим видом больше подходили крепости, чем любой плотине, когда-либо виденной Логаном. Он никогда не видел более совершенной смертельной ловушки.

Никаких камер он не заметил.

– Страйкер! – позвал Логан, подойдя к гигантскому входу в один из туннелей. Это напомнило ему вход в туннель Линкольна в Джерси, когда голос эхом отозвался в темноте.

Он окликнул Страйкера ещё раз и добавил: «Это я, Росомаха! »

На посту управления Уилкинс увеличил громкость динамика как раз вовремя, чтобы уловить имя, и пощёлкал кнопками на панели перед собой, чтобы навести фокус на незваного гостя. Он настроил две дополнительные камеры, чтобы видеть Икс-мена с разных ракурсов, и немедленно начал проверку наружных мониторов, чтобы убедиться, что тот не привёл с собой друзей.

– Смотрите, кто вернулся домой, – пробормотал Страйкер, стоящий за креслом Уилкинса. – Блудный сын вернулся – что он делает?

Судя по камерам, Логан шёл по входному туннелю.

– Он один? – спросил Страйкер.

– Похоже на то, – ответил Лайман. – На всех сканерах чисто, в зоне наблюдения камер тоже.

– Продолжайте проверку, – сказал Страйкер. – Отправьте команду, чтобы взять его. – Он повернулся к Лайману, ткнув его костяшками пальцев в грудь для большей выразительности. – Не пускайте его внутрь, пока он не в наручниках, костяшки пальцев – к подбородку! Как только он будет обезоружен, приведите его ко мне на погрузочную площадку. Осторожно, мистер Лайман, – добавил он, останавливая подчинённого прежде, чем тот успел сделать хотя бы шаг. – Очень осторожно.

Лайман кивнул, вспомнив, что произошло в особняке. Он сделает то, что ему скажут, он был слишком хорошим, слишком тренированным солдатом, чтобы поступить иначе, но если бы решение было за ним, Лайман не подошёл бы к коротышке в туннеле, пока того не изрешетили пулями.

В десяти метрах впереди Логана внезапно открылась часть стены туннеля, и в поле зрения ворвались трое солдат, нацелив на пришельца два пистолета-пулемёта HKMP5 с лазерными прицелами и автоматический штурмовой дробовик смит-и-вессон с тридцатизарядным магазином. Он услышал ещё какое-то движение позади себя, когда другая огневая группа заняла позицию: солдаты образовали треугольник с Логаном в центре, обеспечив себе открытый сектор обстрела. Меньше опасности застрелить собственных ребят. Дробовики были наготове, чтобы сбить его с ног, а скорость стрельбы достигала нижних пределов скорострельности пистолета-пулемёта. Как только он упадёт, подсказала Логану их тактика, остальные смогут прикончить его когда угодно.

Логан улыбнулся. Эти ребята молодцы, научились чему-то с последней встречи с ним.

– Не двигаться! – крикнул один из солдат, стоящих перед ним. – Стой, где стоишь, руки вверх!

Логан был впечатлён их огневой дисциплиной и тем, что это многое говорило о командире. Тон и язык тела ясно давали понять, что эти солдаты действительно помнят бой в особняке, где они потеряли товарищей и приятелей от его когтей. Им не терпелось спустить курок. Не хватало только малейшего повода.

Вместо этого, к их удивлению и разочарованию, Логан сделал то, что было сказано.

Солдаты не церемонились с ним. Несмотря на то, что Логан не оказывал никакого сопротивления, он получил свою долю ударов и пинков исподтишка, когда его руки были скованны, а костяшки пальцев плотно прижаты к шее с обеих сторон. Идея заключалась в том, что любое использование когтей обезглавило бы его самого. Любопытство Страйкера подогревалось его злобным чувством юмора – могут ли когти Логана, выкованные из чистого адамантия, пронзить его собственный скелет, представляющий собой сплав адамантия и кости? Могут ли они перерубить его позвоночник? Страйкер действительно находил это забавным: приём, сработавший на вампирах, возможно, сработает и на этом неубиваемом мутанте.

Автомобильный въезд на погрузочную площадку был заблокирован целой системой раздвижных взрывоустойчивых дверей, более подходящих для банковского хранилища, из бронированной стали толщиной больше фута. Именно это Логан и заметил во время первой разведки: база была задумана как самая настоящая тюрьма. И что бы ни было заключено здесь во время её процветания, оно представляло серьёзную угрозу. Но это не мог быть Магнето: слишком много металла. И не кто-то вроде Циклопа, способный проецировать энергетические лучи. Это место было рассчитано на чисто физическую силу или – тут взгляд Логана метнулся в сторону его закованных рук – оружие. С этими дверями было именно так, толщина их всех превосходила длину его когтей. Логан мог бы разрезать их, но с трудом. Возможно, это место специально было создано для одного определённого класса мутантов – а затем заброшено, когда устарело из-за появления других видов способностей?

Пол погрузочной площадки был таким же огромным, как и остальная часть постройки, с запасом места для колонны крупногабаритных грузовиков. По всей длине стены напротив входа тянулась платформа, обеспечивающая доступ к внутренним коридорам базы. Рядом с Логаном и его конвоем стояли два «Хаммера» в камуфляжной окраске. Обе машины были вооружены шестиствольными пушками Гатлинга, способными производить пять тысяч выстрелов в минуту. Экипажи были наготове, и напряжение стрелков было очевидно. Одно неверное движение, и они будут стрелять, пока стволы не расплавятся.

Их лазерные прицелы были наведены прямо на него.

На платформе их ждали Страйкер, Юрико и Лайман, чья рука покоилась на торчащей из кобуры рукоятке «Беретты». Он тоже не хотел рисковать.

Страйкер широко улыбался, приближаясь к пленнику, но с каждым шагом выражение его лица менялось, торжество постепенно уступало место замешательству. Его глаза сузились, когда он начал изучать Логана более пристально. Кивнув, полковник спросил:

– Как вы думаете, кто перед вами?

Солдаты не поняли, что он имел в виду. Ответ для них был очевиден.

– Сэр? – спросил Лайман.

Страйкер покачал головой:

– Единственное, что я знаю лучше, чем кто-либо другой… это моя собственная работа, – он повернулся к пленнику спиной и сказал: – Пристрелите.

По всем правилам, экипажи «Хаммеров» должны были открыть огонь, но их товарищи были в зоне поражения! Конвой Логана начал отступать назад, чтобы лучше прицелиться. Но и те и другие на мгновение заколебались от удивления, пока солдаты осмысливали неожиданный приказ.

Когда же они, наконец, отреагировали, Логан далеко опередил их. Перед их неверящими глазами черты пленника расплывались, будто акварельные краски под дождём. Он становился выше, стройнее, менял цвет кожи и даже пол. С молниеносной скоростью пленник – женщина – Мистика – лягнула стоящих по бокам охранников, одного в голову, другого в грудь. Руки выскользнули из кандалов, рассчитанных на запястья вдвое большего размера, и, ещё находясь в воздухе после второго удара, она швырнула наручники в лицо охранника, стоящего позади, с такой силой, что расквасила ему лицо и сбила с ног. Падая, он непроизвольно нажал на спусковой крючок автоматического дробовика, осыпав потолок градом картечи «магнум». Заряды разбили несколько фонарей, и, по-видимому, задели электрические кабели, потому что оставшиеся фонари начали мерцать, как стробоскопы.

Мистика была намного быстрее, чем ожидали солдаты, и невероятно проворна – стрелки не могли угнаться за ней. Пока Страйкер был в комнате, они не осмеливались открыть беспорядочный огонь. Мистика знала это, чем и хотела воспользоваться, приземлившись в позе паука, прежде чем запрыгнуть на платформу. Взять Страйкера в плен, и вся игра изменится. Убить его, и всё будет кончено.

Но она даже близко не подобралась. Юрико перехватила её в воздухе с такой быстротой и ловкостью, что у Мистики перехватило дыхание. Она схватила противницу за руку, вывернула, и в тот момент, когда ноги той коснулись пола, швырнула синекожую захватчицу к одному из припаркованных «Хаммеров».

Мистика услышала позади себя крики Страйкера, приказывающего всем присутствующим открыть стрельбу. Стрелок на «Хаммере», осознав опасность, покинул свой пост и отчаянно нырнул в укрытие. Юрико намеревалась отшвырнуть Мистику от машины с такой силой, чтобы оглушить. Даже если только на мгновение, этого было бы достаточно, чтобы пристрелить её.

Но точно так же, как Мистика недооценила Юрико, телохранительница Страйкера совершила ту же ошибку.

Мистика извернулась в полёте так, что приземлилась на ноги, именно так, чтобы использовать капот «Хаммера» в качестве точки опоры, и бросилась обратно на платформу. Не успел никто нажать на спусковой крючок, как она исчезла в соседнем туннеле.

По всему комплексу зазвучали сигналы тревоги; коридоры и туннели огласились топотом бегущих и выкриками команд, когда люди Страйкера бросились к своим постам. Эфир наполнился запросами и приказами, каждый требовал установить местонахождение нарушителя.

На посту управления Уилкинс изо всех сил старался выполнить все эти приказы, подключив компьютер для управления поиском к одному комплекту мониторов, в то же время управляя вручную вторым, показывающим туннель, по которому Мистика сбежала с погрузочной площадки.

Он заметил знакомую – и теперь не очень желанную – фигуру, идущую по коридору, и развернул своё кресло к Страйкеру, когда командир вошёл в сопровождении солдата.

– Сэр, – встревоженно спросил Уилкинс, – что происходит?

Страйкер ястребиным взглядом уставился на мониторы.

– У нас сбежал метаморф, – прорычал он. – Она может быть кем угодно.

– Кем угодно? – Уилкинсу трудно было в это поверить. А потом его глаза расширились, когда на экране появился второй Страйкер, сопровождаемый Лайманом, Юрико и тремя солдатами.

Страйкер, стоявший рядом с ним, ударил своего спутника в живот локтем. Второй удар – ладонью в лицо – свалил его на землю, в тот самый момент, когда Страйкер сорвал с плеча свой MP5. Уилкинс только начал реагировать, поднимаясь из кресла и хватаясь за свой пистолет, когда «Страйкер» со всего размаха, как бейсбольной битой, ударил его прикладом автомата с силой, достаточной, чтобы опрокинуть кресло. Как и охранник, Уилкинс потерял сознание ещё до того, как упал на пол.

Подойдя к посту управления снаружи, настоящий Уильям Страйкер успел увидеть только, как его двойник послал им воздушный поцелуй. Затем двери захлопнулись у него перед носом.

Внутри Мистика приняла свой обычный облик и заняла место за главным пультом. Над ней на настенном дисплее можно было видеть захваченных детей из школы Ксавьера.

Она остановилась на мгновение, глядя на каждого, словно желая запечатлеть их лица в своей памяти. Покончив с этим, Мистика надела наушники и набрала несколько команд на клавиатуре. Дети исчезли из виду, сменившись трёхмерной схемой базы.

Потом она позвонила.

С тех пор, как Мистика покинула «Чёрную Птицу», остальные слышали по её каналу связи только помехи, говорившие, что она вне зоны доступа. С тех пор, как она ушла, Логан расхаживал по проходу взад и вперёд, как тигр в клетке. Никто не говорил ему ни слова, никто не вставал на пути. Он с самого начала был убеждён, что это ошибка, и каждая дополнительная минута молчания придавала уверенности в этом.

Пока весёлый голос Мистики не остановил его на месте.

– Я внутри, – доложила она.

Магнето гордо улыбнулся, и даже Логан вынужден был признать, что у него есть на то причины.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒