Эпизод 16

Глеб переночевал на окраине селения, используя искусственную яму в почве около большого камня. Такой себе вполне удобный и безопасный пункт наблюдения, видимо, оставшийся от прежнего владельца. Поутру, подкрепившись остатками еды, сполоснув лицо и приведя себя в относительный порядок, Глеб решил ещё раз попытать счастья в исследовании селения. Возможно, стоит обойти его с другой стороны или подняться на гору и посмотреть сверху. В любом случае день или два ничего не изменят. А дальше… Ну, в крайнем случае сменяет дротик. Ещё можно наняться на какую-нибудь работу. Главное понять, чем здесь живут местные жители. Ничего не выращивают, не разводят никого. Но поднимаются рано, вон уже суетятся. И запах какой идёт, видать, пекут что-то. Так, размышляя о том и сём, Глеб вышел по кромке селения на другую сторону. Отсюда уже были заметны приречные скалы, еле видневшиеся на горизонте.

— Твёрдой опоры тебе под ногами, рарог, — внезапно услышал Глеб неприятно хрипловатый и в то же время знакомый голос.

Обернулся и увидел двух наёмников, с которыми повстречался на том берегу: вожака и здорового мужика-боттогалпа. Вид у них был потрёпанный, но довольный.

— Ну вот, а говорил тебе с нами не по пути, — главарь откровенно улыбался, засунув руки за пояс. Второй воин был серьёзен. Похоже, они давно заприметили своего собеседника.

— Не говорил я такого, — ответил Глеб, сделав шаг в их сторону.

— Может, и не говорил. Думал.

— И вы собирались в другую сторону.

— Вот так получилось, — развёл руками главарь. — Может, всё-таки назовёшь своё имя? Моё прозвище, как ты помнишь, Глаз. А это Ворох.

— Крангригге. Меня зовут Крангригге, — ответил Глеб, немного подумав.

— Славное имя. Не откажешься ли с нами разделить трапезу, Отважный?

— Откуда знаешь древний язык? — удивился Глеб.

— Много ходил. Слушал. Запоминал.

— У нас, значит, тоже был?

— Был. Давно. Дважды по две руки прошло времени. Или больше. Тогда ещё молодой был. Воином хотел стать. Учиться хотел.

— А чего ж не научился?

— Молодой был. И глупый. Нетерпеливый. Я всё сразу хотел. А кто меня, пришлого, сразу командиром сделает? А здесь я сам командир.

— Ну что же, командир. Веди к трапезе. На голодное пузо языком чесать несподручно.

Логово наёмников обнаружилось почти рядом: простой тент, под которым была навалена куча одежды и оружия. Там заправляли братья-тлегалпы. Глаз сказал несколько резких слов, и на жилетке, заменявшей собой скатерть, появились две свежие алфенские лепешки, старый кусок сыра да горсть каких-то крупных красноватых ягод.

— Сами пекли? — с иронией спросил Глеб.

— Зачем сами? Алфены пришлые пекли. А братья добыли, — засмеялся Глаз и начал делить добычу.

— А где же ваш друг Камень? — спросил Глеб, располагаясь у импровизированного стола.

— Там лежит, — Глаз мотнул головой в сторону тряпья. — Болеет. Мы на переправе с оппами повздорили.

— Оппы — народ мирный.

— Мирный. Но непонятливый. Мы же им сказали, что на обратном пути плату дадим. А они драться начали. Ну и задели малость Камня. Ходить может, а рука не поднимается. Ну и какой он теперь воин? Эх, всё не так у нас пошло после встречи с тобой, — с видимой досадой заключил Глаз.

Глеб молча уминал свою треть лепёшки с кусочком сыра. И всё думал, как бы половчее закончить беседу да попрощаться. Вожак, истолковав молчание Глеб по-своему, сказал:

— Ты не думай, я тебя не виню. Мы после поединка долго думали. Хотели к сеймукам податься. Да отряд наш неполный, а искать ещё одного где? Вот Ходуля, — вожак кивнул в сторону одного из братьев-тлегалпов, — и посоветовал пойти в услужение к местному хозяину.

Глеб насторожился, но виду не подал, продолжая покусывать кусок лепёшки.

— Я поначалу против был. Дурная слава у этой обители, да и хозияны мне не по нраву. Но, говорят, нынче многое изменилось. Слух идёт, набирает он щедро всех желающих — и наёмников, и работников. Мы тут третий день ждём его… Как это будет по-вашему? — тут Глаз замешкался, подбирая выражение. — Помощников, так. Давно я горным наречием не пользовался. Они караван собирают. А ты сам-то как оказался тут, рарог? Обогнать ты нас не мог, а за последние дни с быстрой воды никто не приходил.

— Гулял, — односложно ответил Глеб. — Я с низу пришел.

Глаз удивлённо вскинул брови и что-то сказал своим наёмникам. Те шумно залопотали, разом забыв о еде. Глеб терпеливо ждал. Наконец вожак прекратил гомон и опять обратился к Глебу.

— Изрядная у рарогов докука. Тут слух прошёл, что сборщики камней видели давеча в пустоши демона однорогого в вечерней заре. Говорили, никто больше из Пустого селения прийти может. Демон, истинно… Да только я в демонов не верю. И в Предков не верю, — слегка понизив голос, добавил Глаз.

«Хорошая попытка, но…» — подумал Глеб, а вслух сказал:

— Ты, Глаз, осторожнее. А то я могу и между глаз дать.

— Так я про себя говорю, — ничуть не испугался Глаз. — Ни тех, ни других не встречал. А ходил я немало. И так думаю. Каждый может верить, во что хочет.

— И во что ты веришь?

— В себя. Во всё, что вокруг. Пока я есть живой, нужно брать столько, сколько надо. Здесь и сейчас. Всё равно потом ничего не будет. Ещё в свободу верю. Потому и хожу где хочу и куда хочу.

— Так мешконос тоже ходит, куда хочет. Чем ты от него отличаешься? Просто свободы не бывает. Только от чего-то. Вот у тебя свобода от твоего племени, от обязанностей. Но случись что, и никто тебе не поможет. И в Город к хозяину идёшь — какая в этом свобода? — сказал Глеб и подумал, не хватил ли он лишку. Но вожак не обиделся, а ответил прямо:

— Племени своего я не знаю. Говорят, оппам меня подбросили. И быть оппом всю жизнь мне сразу не понравилось. Ну, как я думать-разуметь научился. Стал искать. И наверху был в горах, и к кхунсегерам ходил. И в Городе был… давно. Даже вниз до большой воды дошёл как-то раз. А всё не то. И подумал: чего искать-то? И так жить можно. Вот мои бойцы — моё племя.

— Оно верно, — поддакнул Глеб язвительно, — пока алфены лепёшки вкусные пекут.

— Пусть пекут. Это их дело. А моё дело — другое. Вот скажи, а в чём твоя свобода?

— А моя свобода в том, чтобы понимать границы своей свободы. Вот я принадлежу своему племени. Исполняю его законы, а случись что — эти же законы мне и помогут.

— Да-а, мудрёно завернул. А что ж своё племя покинул, бродишь так далеко от гор? Не в работники же наняться хочешь? Или лазутчик ты?

— Нет, не лазутчик, — спокойно сказал Глеб.

— Знаю, что не лазутчик. Шутка это у нас такая! — развеселился Глаз и что-то коротко сказал своим наёмникам. Те согласно закивали. — Да и не пошлёт никто одинокого воина лазутчиком. Они втихаря ходят. Купцы или охотники. Может, лицекруты. И не поодиночке. А то кто ж вести передаст обратно? Так и что же ты тут делаешь?

— Я же сказал, гуляю. Вот друга тут думал встретить. Не видел ли таких, как я?

— Нет, таких не видели мы. Стоянка алфенов пришлых есть, пару оппов видел. А с гор ты первый тут оказался.

«Странно, — подумал Глеб. — Вахита с Мином он мог и не опознать. Вероятно, они тут прошли давно. Но Андрея он бы заметил. Если только Андрей не решил переодеться». А вслух сказал:

— Оно понятно. Дикое тут место. Законов гостеприимства не знают.

— Это с чего это? — удивился Глаз.

— Да вот ходил я тут, просил приюта по праву гостя, да никто мне не ответил. У одного купца-тлегалпа выменял полбурдюка воды. И на том спасибо.

— Да ты прям как телок! Нашёл куда ткнуться. И не тлегалпы тут заправляют, а эти… помощники. Их надо было искать. Неужели не знал, куда шёл? На что хоть выменял свою воду? Оружие, как я вижу, с тобой.

— Да на толчёные пьяные ягоды…

— Ну точно телок! — всплеснул руками Глаз. — Воду и на вершине горы можно взять. Взбираться, правда, долго.

— Чего это телок? — обиделся Глеб. И достал кисет с бурой смесью. — Вот ещё выменял.

— Ну-ка? О! Это ж сухотка. Гриб такой в пещерах за Постылой степью водится. Местным он не особо нужен, а вот для длительного похода вещь ценная. Конечно, если воды найдёшь с огнем. Но пьяные ягоды сейчас были бы лучше. Из них такую быру можно намешать!

— Чего? — не понял Глеб.

— Быру. Питьё такое, в голову бьющее. Намешаешь, настоишь, выпьешь глоток — бр-р-р-р. Вы в горах такое не употребляете?

— Мы другое употребляем. Траву заварную. Для здоровья полезную.

— Чудные вы жители, — заключил Глаз. — Но ты мне нравишься. Так скажи, пойдёшь с нами? Никому два раза не предлагал. Но из Пустого селения в одиночку только отменный воин выйти может. Такой мне нужен. И ещё скажу, прав ты, вместе держаться стоит.

— Спасибо на добром слове. И за угощение благодарствую. Я… подумаю недолго. Коли надумаю, завтра сюда и приду.

Глеб встал, отряхнул крошки. Развёл руками в стороны, прощаясь с наёмниками, и пошёл восвояси. Новая информация его немало озаботила. Андрей ушёл раньше наемников. И переправился раньше. Может быть, даже вплавь. «Значит я всё-таки опоздал… А может, Андрей где-то здесь? Вряд ли он мог рассчитать, что я тут встречусь с наёмниками, которые внезапно решили пойти на службу в Чёрный Город. Эх, связаться бы с Джафаром, может быть, он прояснил бы ситуацию. Но рассчитывать, видимо, придётся только на себя. А стало быть, зачем упускать такой шанс? Если в течение дня не найду Андрея, значит временно стану наёмником. Ведь главное — добраться в Город. А Глаз этот не такой простой мужик, как мне в начале показалось».

⇐ Предыдущая 64 65 66 67 686970 71 72 73 Следующая ⇒