Эпизод 18

Недолгий отдых Глеба в Алфении немного затянулся. И, конечно, Энил-та сыграла в этом свою яркую роль. Однако же финал выходил всё тот же. Тут Глеб всё-таки понял, что неспроста говорили об алфенках и об их своенравии. То есть как бы ни был он мил и приветлив, Энил-та не собиралась связывать с ним свою жизнь. Энил-та, благодаря страстным усилиям Глеба, должна была выполнить своё предназначение перед своим родом. И на этом её неписаный долг заканчивался, и можно было посвятить себя тому занятию, к которому у неё лежала душа. Она хотела стать ведуньей-травницей, которые и в прежние времена на Земле были непременно одиночками. Что не мешало ей в любой момент передумать.

Травмированный Борда-Ройо не вернулся со всем войском, а терпеливо ждал Глеба в зелёной ложбинке у реки, неподалёку от места пиршества. Он знал, что ни за что не пропустит возвращающегося Глебу Кранкригге. Борда-Ройо изрядно похудел: так как теперь его никто не кормил, он перебивался тем, что мог найти в роще и выловить в реке. И от того, что он деловито хозяйствовал, даже не заметил, как исправно пользовался теперь и левой рукой и продолжал ждать своего товарища, не притрагиваясь к вяленому мясу и сыру, припасённому на обратный путь. И однажды утром сладко задремавшего Борду-Ройо разбудил Глеб, который пришёл не с пустыми руками. При нём был свежий белый обёрнутый неведомыми листьями колоб алфенского сыра.

— Прости, брат, лепёшки я уже употребил.

— Это хорошо, что ты вернулся, а я тебя дождался. Сегодня же двинемся в обратный путь.

— Давай-ка сначала перекусим на дорогу.

— Для этого всегда найдётся время и вяленое мясо, — гордо ответил Борда-Ройо и открыл свою заплечную суму. Глеб подивился запасливости товарища, но всё же спросил:

— Всё сберёг. А чего же ты ел-то?

— Ха, а много ли мне надо. В роще птичьи гнёзда разорял да моллюсков из реки вылавливал. Только прошлым вечером пёк их на углях.

Ограниченно поев, всё же решили не спешить. Большие щиты, шлемы, полный боевой наряд с оружием, сума с едой и фляги с водой. Решили, что легче будет пойти к вечеру и двигаться в темноте вдоль реки. А днём по возможности отоспаться. И тут же повалились на траву. Потом Глеб поднялся и укрепил свой щит на торчащий из почвы дротик у себя в изголовье, то же проделал и со щитом Борды-Ройо, который уже безмятежно дремал. «В другой раз ляжем среди деревьев, если оные будут по пути», — сказал себе Глеб.

Глебу безмятежно поспать не удалось. Спокойно лежал, а в голове клубились мысли об Энил-те, о том, как он гордо предстаёт как герой перед её родителями, о будущем возможном сыне. Почему-то Глеб не допускал другого варианта. Потом вдруг вспомнилась бывшая жена, которая всё время тянула с зачатием. И теперь уже этого не изменишь. Глеб открыл и протёр глаза. Тень от щита полностью покрывала его с ногами. Поглядел на Борду-Ройо. Видимо, его товарищ ворочался и почти выбрался из тени. Но голова и грудь оставались прикрыты от дневного света. Глеб снова закрыл глаза и подумал о том, что можно слить воду из фляг, раз по пути всё время будет чистая река, а потому, по сути, тяжёлый поход превращается в лёгкую прогулку с водными процедурами. Потом почему-то вспомнился дотошный и улыбчивый Квада-Гё и собственное имя Глеба с непривычной родовой приставкой. Наверное, теперь это будет иметь определённый вес в воинской среде, да и вообще среди рарогов. Потом Глеб видел весь обратный путь до самого водопада, и, сосредоточившись на водопаде, мысль вдруг ускользнула в пучину. И Глеба объяло сладкое небытие, и, казалось бы, совсем через миг кто-то тихонько затряс его за плечо.

— Глеба, светило садится, пора бы нам в путь.

И он решительно поднялся и привычно побрёл к реке. Только раз погрузить голову — и сна как не бывало. И немедленно обратно. Ничего не забыть. Снарядиться. Осмотреться. Обычно осмотр проходил так: Глеб тщательно оглядывал Борду-Ройо, а Борда-Ройо соответственно его. Так. Косоруб и клык в ножнах, кожаная бронь скатана, увязана и одета через плечо, через другое плечо висит сума с провизией, фляга на поясе, шлем на голове. Всё. На широком ремне щит за спину, дротик в руку, и пошли. И светило одарило их последними зелёными лучами.

Где-то в роще заухала птица, вылетевшая подкормиться в сумерки, и проводила глухими переливами пару воинов в полном боевом… Глеб с Бордой-Ройо сначала просто бодро шагали, но очень скоро перешли на походный шаг и темп. Правда, темп временами сбивался, когда на пути оказывались канавы, крупные кочки или холмики и норы неизвестных полевых зверей. Понятное дело, неизвестных только Глебу. Но названия, произносимые Бордой-Ройо, ничего Глебу не давали. Так что без особых задержек шли походным шагом, пока обоих путников не объяла полная тьма. Тут уж пришлось опять просто бодро шагать, чтоб не переломать ноги. Периодически Борда-Ройо начинал цокать языком, обозначая себя.

— Послушай, Борда-Ройо, мы вроде ни у кого ничего не украли...

— Нет, не украли.

— Ну так давай в другой раз нарежем факелов и пойдём с факелами.

— Коли есть нужда, можно идти и с факелами, только сдаётся мне скоро они и тебе не понадобятся. Однако один всегда иметь под рукой стоило бы.

— Ты знаешь местную породу подходящего для этого дерева?

— Я знаю.

Да, Глеб понимал, что Борда-Ройо не особо разговорчив, и разговаривать сейчас — это сбивать свой скорый шаг. А потому просто шагал, упираясь дротиком. С запада подул свежий ветерок, остужая разгорячённых воинов.

— Глеба, держись ближе к реке, чтобы в холмик не упереться.

— Борда-Ройо, ты видишь холмик?

— Я просто помню. В юности не один раз тут с бычками гулял.

Глеб подумал, переходя довольно крутой увал, что этой чуткости к местности хорошо бы дать адекватное название, но пока не сообразил какое. А Борда-Ройо помалкивал, в его голове роились мириады добрых, коричневых, замшевых говяд с печальными глазами, мягкими ушами и нежными языками. Довольно медленно и осторожно путники обошли разлив реки, превратившийся в небольшое болотце. Болотце Борда-Ройо не помнил, оно образовалось здесь после его прогулок.

— Когда сюда плыли, что-то я на него внимания не обратил. Видно, шибко зелёное, с равниной слилось, — виновато заметил Глеб. Тучи мелкой мошкары закружили над путниками, пытаясь залезть в нос и в уши. Борда-Ройо остановился, порылся в своей поясной сумке и достал небольшой пучок каких-то трав. Потер этим пучком себе лицо и взмокшую шею, затем ладони. Потом окрикнул ушедшего вперёд Глеба, догнал его и медленно и тщательно повторил с ним весь ритуал.

— Это чтобы кровососы отстали. Эту горную травку они очень не жалуют.

— Потом скажешь мне, как она зовётся и где её найти, в каких местах.

— Потом скажу, когда окажемся в горах.

⇐ Предыдущая 48 49 50 51 525354 55 56 57 Следующая ⇒