Table of Contents 47 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 47 из 54Следующая ⇒

после поджога Рейхстага, побывав под временным арестом, и уехала в Лон

дон, а ее муж еще раньше бежал в Швейцарию. В Лондоне она повторно про

шла обучение психоанализу у Мелани Кляйн и оставалась (наравне со

Сюзен Айзекс) самой верной ее сторонницей в трудные 1940 годы, когда

Кляйнианская группа подверглась нападению со стороны аналитиков, эми

грировавших из Вены. Непостижимым образом между нею и Кляйн воз

никли разногласия, о которых никому не было известно, и наконец в 1956

году Хайманн вышла из состава Кляйнианской группы, к вящему изумле

Б. Общие статьи

нию всех остальных членов Британского психоаналитического общества.

Впоследствии она играла важную роль в Независимой группе аналитиков

Британского общества вплоть до своей смерти в 1982 году.

НАУЧНЫЕ ДОСТИЖЕНИЯ. Хайманн была одним из самых важных дейст

вующих лиц Дискуссий о противоречиях в 1943–1944 годах, она прочла

доклад, где подробно излагалось кляйнианское представление о внутренних

объектах, а также совместный со Сюзен Айзекс доклад о регрессии (оба были

опубликованы в 1952 году). В этот период ее работа была направлена на

разъяснение — и на клиническом, и на теоретическом уровне — введенных

Кляйн понятий, особенно после формулировки концепции депрессивной

позиции и представления о конкретных внутренних объектах. Это стало

предметом ее исследования в ходе обучения у Кляйн (Heimann, 1942).

Ассимиляция. Позднее Хайманн снова обратилась к одному важному ас

пекту этого исследования, связанному с судьбой внутреннего объекта.

Он касался вопроса о том, интроецируется ли объект в Эго или же в Су

перЭго. Хайманн описывала процесс ассимиляции объекта, когда он ста

новится частью Эго или оказывается потенциально доступным для интро

ективной идентификации, в отличие от процесса, при котором объекты

остаются не подлежащими ассимиляции и становятся враждебными вну

тренними преследователями (Heimann, 1942) [см. АССИМИЛЯЦИЯ].

В работе Хайманн внутренний мир представал ареной внутренних объект

ных отношений различных типов, что положило начало систематическо

му кляйнианскому подходу к структуре личности. Кляйн использовала

понятие ассимиляции в своей более поздней статье о шизоидных механиз

мах (Klein, 1946).

Контрперенос. Самая известная и глубокая работа Хайманн посвящена ис

пользованию контрпереноса, который оказывает психоаналитику сущест

венную поддержку, но также чреват многими опасностями. Ее статья 1950

года — это первая подробно описанная возможность использования контр

переноса, и в ней оспаривается представление об аналитике как о чистом

экране. Более ранняя работа Ракера (Racker, 1948), в которой излагаются

сходные взгляды, была опубликована только в 1953 году и, вероятно, была

неизвестна Хайманн, когда она готовила свой доклад. В то время возник

значительный интерес к пересмотру природы и возможного использования

контрпереноса [см. КОНТРПЕРЕНОС].

Хайманн весьма критически относилась к попыткам аналитиков сохра

нять холодную бесстрастность, подобно хирургу, делающему операцию

(см. Freud, 1912). Она, напротив, доказывала, что чувства аналитика впол

не могут соотноситься с переносными чувствами пациента и таким обра

зом служить ключом к переносу или к его скрытым аспектам [см. 1. ТЕХ

НИКА; КОНТРПЕРЕНОС].

Паула Хайманн

Однако в этом кроется и определенный риск, поскольку аналитик мо

жет получить полную свободу «обвинять» пациента в своих собственных

душевных состояниях. Проблема отличения чувств аналитика, которые

вызваны позицией, отведенной ему переносом пациента, от тех, что служат

защитой от пациента и его переноса, позднее стала предметом оживленно

го обсуждения (MoneyKyrle, 1956; Brenman Pick, 1985; Rosenfeld, 1987).

Во многом оно воспроизводит спор относительно «активной техники» Фе

ренци (Balint, 1968). На самом деле некоторые аналитики заинтересовались

контрпереносом как способом оправдать активное взаимодействие с паци

ентом — физическое касание, угощение чаем и т. д. (Little, 1951; Gitelson, 1952; Winnicott, 1971). Впоследствии Хайманн выступила с критикой та

ких неортодоксальных шагов (Heimann, 1960).

Разногласия с Кляйн. Повидимому (King, 1983), в 1950 году Кляйн попроси

ла Хайманн отозвать ее работу о контрпереносе. Наверное, это произошло

потому, что, подобно Фрейду, Кляйн опасалась возможности злоупотребле

ния контрпереносом: существуют апокрифические истории о ее супервизи

ях, на которых Кляйн с большим юмором критиковала своих учеников за

использование контрпереноса. Однако Хайманн отказалась забрать статью, и все лавры за важное новшество, которое в то время обдумывали и другие

аналитики, достались ей (см. Little and Langs, 1981; Racker, 1948). Подобное

неприятие со стороны Кляйн могло стать серьезным ударом для Хайманн и

привести к их разрыву. Тем не менее, возможно, что Хайманн в некоторой мере

вызывала раздражение Кляйн. Несложно заметить, что, хотя в 1940х годах

Хайманн выступала рьяным толкователем теории депрессивной позиции, она

никогда не упоминала параноидношизоидную позицию или проективную

идентификацию — дальнейшие теоретические разработки Кляйн этого деся

тилетия. Возможно, эти позднейшие разработки стали результатом сотрудни

чества Кляйн с аналитиками следующего поколения — Гербертом Розенфель

дом, Ханной Сигал, Уилфредом Бионом, — но не с Хайманн.

Статья Хайманн 1950 года могла рассердить Кляйн, поскольку в этой

статье она не упоминалась. Это одна из тех ситуаций лавинообразного на

растания мести, о которых Кляйн написала столь много. Последней про

блемой для Хайманн стала кляйновская теория зависти (Klein, 1957 — ра

нее изложенная в работе 1955 года), которую Хайманн принять не смогла, даже несмотря на то, что признавала инстинкт смерти (King, 1983). В ко

нечном итоге в своих поздних работах Хайманн отреклась от кляйнианских

взглядов на инстинкт смерти (Heimann and Valenstein, 1972).

BALINT, MICHAEL (1968) The Basic Fault. Tavistock.

BRENMAN PICK, IRMA (1985) ‘Working through in the counter-transference’, Int. J. PsychoAnal. 66: 157–66.

FREUD, SIGMUND (1912) ‘Recommendations to physicians practising psychoanalysis’. S. E. 12, pp. 109–20.

Б. Общие статьи

GITELSON, M. (1952) ‘The emotional position of the analyst’, Int. J. Psycho-Anal. 33: 1–10.

HEIMANN, PAULA (1942) ‘A contribution to the problem of sublimation and its relation to processes of internalization’, Int. J. Psycho-Anal. 23: 8–17.

HEIMANN, PAULA (1950) ‘On counter-transference’, Int. J. Psycho-Anal. 31: 81–4.

HEIMANN, PAULA (1952) ‘Certain functions of introjection and projection in early infancy’, in Melanie Klein, Paula Heimann, Susan Isaacs and Joan Riviere, eds (1952) Developments in Psycho-Analysis. Hogarth, pp. 122–67.

HEIMANN, PAULA (1960) ‘Counter-transference’, Br. J. Med. Psychol. 33: 9–15.

HEIMANN, PAULA and ISAACS, SUSAN (1952) ‘Regression’, in Melanie Klein, Paula Heimann, Susan Isaacs and Joan Riviere, eds (1952) Developments in Psycho-Analysis. Hogarth, pp. 169–97.

HEIMANN, PAULA and VALENSTEIN, ARTHUR (1972) ‘The psycho-analytic concept of aggression’, Int. J. Psycho-Anal. 53: 31–5.

KING, PEARL (1983) unpublished communication.

KLEIN, MELANIE (1946) ‘Notes on some schizoid mechanisms’. WMK 3, pp. 1–24.

KLEIN, MELANIE (1957) Envy and Gratitude. WMK 3, pp. 176–235.

LITTLE, MARGARET (1951) ‘Counter-transference and the patient’s response to it’, Int. J.

Psycho-Anal. 32: 32–40.

LITTLE, MARGARET and LANGS, ROBERT (1981) ‘Dialogue: Margaret Little/Robert Langs’, in Little, Transference Neurosis and Transference Psychosis. New York: Jason Aronson, pp. 269–306.

MONEY-KYRLE, ROGER (1956) ‘Normal counter-transference and some of its deviations’, Int.

J. Psycho-Anal. 57: 360–6; republished (1978) in The Collected Papers of Roger MoneyKyrle. Perth: Clunie, pp. 330–42.

RACKER, HEINRICH (1948) ‘A contribution to the problem of counter-transference’, published (1953) Int. J. Psycho-Anal. 34: 313–24; republished (1968) as ‘The counter-transference neurosis’, in Heinrich Racker, Transference and Counter-Transference. Hogarth.

ROSENFELD, HERBERT (1987) Impasse and Interpretation. Tavistock.

WINNICOTT, D. W. (1971) Playing and Reality: Tavistock.

Этот термин обозначает частичный объ

Хороший объект ект (воспринимаемый в бессознатель

ной фантазии), который служит пси

Good object хическим представителем ощущения

удовлетворенной потребности. Может

существовать ряд «хороших» объектов, каждый из которых связан с ощуще

нием конкретного типа удовлетворения [см. также ПЛОХОЙ ОБЪЕКТ], и точно так же — ряд «плохих» объектов: «В сущности, в жизни младенца

очень мало людей, но он ощущает их как множество объектов, поскольку они

предстают перед ним в разных аспектах» (Klein, 1952, p. 54). На самых ран

них фазах хороший объект, который ощущается как единственный в каждый

момент времени, обладает особой значимостью, поскольку надежная его

интроекция создает основу стабильности Эго. Поскольку он является серд

Хороший объект — Целостный объект

цевиной Эго, его утрата приводит к ситуации крайней ненадежности на па

раноидношизоидной позиции. Позднее, на депрессивной позиции, утрата

внешнего объекта угрожает утратой хорошего внутреннего объекта, что вы

зывает скорбь, вину и стремление к репарации [см. ДЕПРЕССИВНАЯ ТРЕ

ВОГА; 10. ДЕПРЕССИВНАЯ ПОЗИЦИЯ; РЕПАРАЦИЯ].

На депрессивной позиции хороший объект может поддерживаться с по

мощью процессов расщепления. Они постоянно обеспечивают отсутствие

у хорошего объекта плохих характеристик, которые в противном случае

могли бы притягивать импульсы ненависти, что означало бы риск утраты

объекта. Такой объект, полученный путем расщепления, оказывается совер

шенным и называется «идеальным» (или «идеализированным») объектом.

Он способствует нестабильности ситуации, поскольку его совершенство

крайне нереалистично. Реальные объекты никогда не соответствуют ожи

даниям, что на параноидношизоидной позиции ведет к катастрофическо

му разочарованию (деидеализации), переживаемому как внезапное появ

ление преследующего «плохого» объекта. Таким образом, «идеальный»

объект следует отличать от «хорошего» [см. ИДЕАЛЬНЫЙ ОБЪЕКТ].

KLEIN, MELANIE (1952) ‘The origins of transference’. WMK 3, pp. 48–56.

Этот термин подразумевается в ра

Целостный объект боте Абрахама о судьбе объекта и

его связи с развитием либидо (Ab

Whole object raham, 1924). Абрахамовской тео

рии частичных объектов и «частич

ной любви» Кляйн придала совершенно новое значение [см. ЧАСТИЧНЫЕ

ОБЪЕКТЫ].

Депрессивная позиция. Способность воспринимать человека «таким, каким

он является в действительности», — это достижение, требующее чегото

большего, чем созревание аппарата восприятия. «Хороший» объект, удов

летворяющий нужды младенца, и «плохой» объект, заставляющий его

ждать, начинают распознаваться как один и тот же человек, целостный объ

ект (Klein, 1935) [см. 10. ДЕПРЕССИВНАЯ ПОЗИЦИЯ]. Начинает рас

познаваться не только его физическое присутствие, но и эмоциональная

реальность. Целостный объект (i) обладает собственным набором чрезвы

чайно смешанных чувств и мотивов, (ii) кроме того, объект распознается

как способный страдать, подобно субъекту. Объекты больше не определя

ются собственными чувствами и потребностями субъекта.

Любовь и забота. Абрахам описывал частичные объекты как такие, кото

рые всего лишь приносят удовлетворение субъекту, утоляя его нужды, а «подлинная объектная любовь» возникает только тогда, когда объект оце

Б. Общие статьи

нивается как целое. Но Кляйн считала, что любовь и благодарность встре

чаются с самого начала. Всякий объект, приносящий удовлетворение, укрепляет благодарность и любовь, а всякий фрустрирующий — провоци

рует ненависть и паранойю. В случае частичных объектов происходит рез

кое переключение между любовью и ненавистью соответственно состоянию

младенца — чувству потребности или удовлетворенности, но на депрессив

ной позиции чувства к объекту обретают устойчивость и новое измерение

заботы об объекте. Развитие способности к заботе — это значительное до

стижение, поскольку она для субъекта болезненна: боль объекта оказыва

ется болью субъекта.

См. ЛЮБОВЬ; 10. ДЕПРЕССИВНАЯ ПОЗИЦИЯ; ЧАСТИЧНЫЕ ОБЪ

ЕКТЫ

ABRAHAM, KARL (1924) ‘A short study of the development of the libido’, in Karl Abraham (1927) Selected Papers in Psycho-Analysis. Hogarth, pp. 418–501.

KLEIN, MELANIE (1935) ‘A contribution to the psychogenesis of manic-depressive states’.

WMK 1, pp. 262–89

Представление о частичных

Частичные объекты объектах впервые появилось у

Абрахама. Он писал о пациен

Partobjects тах с маниакальнодепрессив

ными расстройствами:

«… у одного из пациентов очень часто появлялась фантазия об от

кусывании носа или мочки уха у девушки, которую он обожал.

Иногда он воображал, что откусывает своему отцу палец. /…/ Та

ким образом, мы можем говорить о частичной инкорпорации объ

екта» (Abraham, 1924, p. 487).

Абрахам рассматривал кусание и инкорпорацию части объекта как мани

фестацию самой ранней — оральной — разновидности любовных отноше

ний с объектом. Он полагал, что кусание, сопровождающее любовное от

ношение, является амбивалентным. Согласно теории Абрахама, частичные

объекты относятся к стадии амбивалентности перед обретением постамби

валентной подлинной объектной любви (целостные объекты).

Кляйн двигалась в другом направлении. В непосредственном анализе

детей она показала, что установленная Абрахамом очередность фаз, кото

рые, не перекрываясь, следуют одна за другой [см. ЛИБИДО], не вполне

точна. В 1935 году она описала, как обретение целостнообъектного отно

шения приводит к болезненным затруднениям амбивалентности, а вовсе не

к ее разрешению; частичнообъектные же отношения влекли за собой ос

Целостный объект — Частичные объекты

вобождение Эго от амбивалентности [см. ОБЪЕКТЫ]. Поэтому для нее

фантазия откусывания пальца или другого частичного объекта имела смысл

инкорпорирования хорошего объекта, «хорошего» пениса.

Эмоциональный объект. Хотя в фантазиях детей и пациентовпсихотиков

частичные объекты представлены в виде частей тела, они лишь в минималь

ной степени материальны и обладают весьма немногими физическими ка

чествами:

«… сначала объект всех этих фантазий — грудь матери. Может по

казаться странным, что интерес маленького ребенка — не человек

в целом, а лишь часть человека, но нужно помнить, что у ребенка

чрезвычайно мало развита способность к восприятию, физическо

му и психическому, и потому /…/ маленький ребенок заботится

лишь о немедленном удовлетворении» (Klein, 1936, p. 290).

Частичный объект — это в первую очередь объект эмоциональный, имею

щий некую функцию, а не материальное существование: «частичнообъект

ные отношения затрагивают не анатомические структуры, но только функ

цию, не анатомию, но физиологию, не грудь, но кормление, отравление, течение жизни, переживание ненависти» (Bion, 1959, p. 102).

Поскольку младенец не способен воспринимать истинную природу и при

чину своих ощущений, они интерпретируются согласно врожденным пере

живаниям (и знанию) [см. 2. БЕССОЗНАТЕЛЬНАЯ ФАНТАЗИЯ; ВРОЖ

ДЕННОЕ ЗНАНИЕ]. В частности, предполагается, что объект находится в

некоем эмоциональном состоянии — хорошем или плохом — и у него есть на

мерения или мотивы по отношению к младенцу. С самого начала объект име

ет чувственные, эмоциональные и мотивационные, но не физические харак

теристики. Поэтому «грудь» не может вызывать все те разнообразные образы

или нюансы опосредованных ею смыслов, что ассоциируются с ней позднее.

Этот объект находится в более простом отношении к ребенку. Он касается щеки

ребенка, внедряет сосок в его рот с хорошими или плохими намерениями.

Несмотря на то, что у него есть лишь эти эфемерные качества, для младенца

он совершенно реален. Подобные объекты называются «частичными объекта

ми», хотя, с точки зрения младенца, эта часть и есть весь объект.

Всемогущество. На параноидношизоидной позиции частичный объект

существует в связи с телесными ощущениями субъекта. Посредством про

екции в объект происходит нарциссическое расширение собственных пе

реживаний Эго, и отдельность хорошего объекта не признается. Только

когда объект начинает распознаваться как целое, он обретает должное от

дельное от субъекта существование, что вызывает гневный нарциссический

отклик, усиливающий страхи депрессивной позиции, на которой младенец

пытается оградить хороший объект от ущерба.

Б. Общие статьи

Способность младенца воспринимать людей как целостные объекты

постепенно развивается, когда он начинает использовать зрение. Эта спо

собность видеть другого человека как нечто целое является не только спо

собностью аппарата восприятия, но и эмоциональным достижением. Обо

собленные объекты определяются для ребенка в основном с точки зрения

их добрых или враждебных чувств и намерений по отношению к нему.

Поэтому собирание частей в нечто более интегрированное или целое озна

чает слияние обособленных объектов, представляющих отдельные чувст

ва и намерения, в единый объект со смесью чувств и намерений. Это при

ближение к смешанным чувствам ставит младенца в совершенно новую и

очень болезненную эмоциональную ситуацию [см. 10. ДЕПРЕССИВНАЯ

ПОЗИЦИЯ]. Он вынужден отказаться от взгляда на мир с позиции всемо

гущества, которая создана его интерпретацией своих телесных ощущений.

Частичные объекты и синтез. Части личности могут отделяться и истор

гаться во внешний мир: «В фантазиях Джорджа роли исполняли помогаю

щие фигуры, и это отличало его тип персонификаций от типа, характерно

го для игры Эрны. В его играх были представлены три основных роли»

(Klein, 1929a, p. 201). Таким образом, внутренний мир описывался в тер

минах ролей, которые могли исполняться отдельно и взаимодействовать, как при постановке на сцене. Фактически, Кляйн сравнивала драмы в фан

тазийном мире внутренних объектов с представлением на сцене (см. Klein, 1929b):

«Я считаю эти механизмы (расщепление и проекцию) принципи

альными факторами, влияющими на тенденцию персонификации

в игре. С их помощью синтез СуперЭго, который поддерживает

ся ценой больших или меньших усилий, может быть на время пре

кращен» (Klein, 1929a, p. 205).

«Но СуперЭго как целое составлено из различных идентифика

ций, принятых на различных уровнях развития, чьи отпечатки они

несут на себе. /…/ Уже в ходе процесса его построения Эго исполь

зует свою тенденцию к синтезу, пытаясь сформировать целое из

этих различных идентификаций» (Klein, 1929a, p. 204).

В 1935 году Кляйн совершенно новым теоретическим способом описала

реалистическое объединение некоторых из этих идентификаий как депрес

сивную позицию.

Депрессивная позиция. Это новое отношение к матери, когда чрезвычайно

и исключительно хорошая и целиком дружелюбно настроенная мать (час

тичный объект) становится неоднозначной — и даже испорченной — фи

гурой и более не является источником совершенства, которого жаждет ре

Частичные объекты — Эго

бенок. Это новое отношение к матери и есть ядро депрессивной позиции:

«только когда Эго интроецировало объект как целое, /…/ оно способно по

стичь катастрофу, причиненную его садизмом» (Klein, 1935, p. 269). Мла

денец вынужден противостоять тому, что он ненавидит с самой необуздан

ной и параноидной силой мать, которая теперь любима, заботится о нем, кормит и любит его. Подобное слияние эмоций имеет чрезвычайно деста

билизирующее действие и может встречать сопротивление. Наблюдения

привели Кляйн к выводу, что младенец колеблется между параноидными

отношениями и депрессивной позицией. Повторяющиеся попытки прибли

жения к депрессивной позиции позволяют постепенно совладать с эмоци

ональной сумятицей [см. 10. ДЕПРЕССИВНАЯ ПОЗИЦИЯ].

В перечень частичных объектов могут входить такие: «грудь», «дети»,

«комбинированная родительская фигура», «матка», «мать», «матьспени

сом», «молоко», «отец», «пенис», «плохой объект», «ребенок», «фекалии»,

«хороший объект», «ягодицы».

См. ОТЕЦ; ПЛОХОЙ ОБЪЕКТ; КОМБИНИРОВАННАЯ РОДИТЕЛЬ

СКАЯ ФИГУРА

ABRAHAM, KARL (1924) ‘A short history of the development of the libido’, in Karl Abraham (1927) Selected Papers on Psycho-Analysis. Hogarth, pp. 418–501.

BION, WILFRED (1959) ‘Attacks on linking’, Int. J. Psycho-Anal. 40: 308–15; republished (1967) in W. R. Bion Second Thoughts. Heinemann, pp. 93–109.

KLEIN, MELANIE (1927) ‘Criminal tendencies in normal children’. WMK 1, pp. 170–85.

KLEIN, MELANIE (1929a) ‘Personification in the play of children’. WMK 1, pp. 199–209.

KLEIN, MELANIE (1929b) ‘Infantile anxiety-situations reflected in a work of art and in the creative impulse’. WMK 1, pp. 210–18.

KLEIN, MELANIE (1935) ‘A contribution to the psychogenesis of manic-depressive states’.

WMK 1, pp. 262–89.

KLEIN, MELANIE (1936) ‘Weaning’. WMK 1, pp. 290–305.

Кляйн не использовала термин «Эго» с такой строгостью, как Фрейд

Эго в своей структурной модели, включающей в себя Эго, Ид и Супер

Эго. Зачастую она вместо «Эго» писала «самость» («self»), и наобо

Ego рот. По мнению Кляйн, Эго существует с рождения, обладает грани

цей и опознает объекты. Оно выполняет определенные функции

чрезвычайно примитивного характера: (i) отделения «я» от «нея»; (ii) от

личения хорошего (приятных ощущений) от плохого; (iii) формирования

фантазий об инкорпорации и выталкивании (интроекции и проекции); (iv) формирования фантазии о соединении преконцепций и реализаций. Такое

понимание противоположно пониманию в эгопсихологии и психологии са

мости, где происхождение Эго датируется несколькими месяцами после

рождения [см. ЭГОПСИХОЛОГИЯ].

Б. Общие статьи

Аналитики много спорят о применении термина «Эго», который явля

ется латинизмом, возникшим в ходе перевода фрейдовских трудов на анг

лийский язык. Начиная с описания в структурной модели инстанций Ид, Эго и СуперЭго, в классической аналитической теории и эгопсихологии

существует тенденция описывать Эго в терминах механизмов.

Подобная механистическая позиция, видимо, согласуется с исходны

ми намерениями Фрейда, изложенными в его раннем «проекте» (Freud, 1895), но противоречит более гуманитарной окрашенности его интереса

к литературе и классической культуре, его языка и общего тяготения в

ходе всей работы к человеческому переживанию (Freud, 1925). В итоге

Фрейд оставил попытки выстроить систему неврологического детерми

низма (Schafer, 1976; Bettelheim, 1983; Steiner, 1987). Кляйн никогда не

была близка та «научная» структура, к которой, повидимому, стремился

Фрейд [см. 7. СУПЕРЭГО]. Во всяком случае, ее гораздо более интере

совало понимание содержания тревоги, чем энергия, ее вызывающая:

«Я исходила из некоторых уже установленных правил, интерпретируя то, что мне казалось наиболее неотложным в материале ребенка, и обнару

жила, что мой интерес сосредоточен на его тревогах и защитах от них»

(Klein, 1955, p. 123).

Самость. Термин «самость», который Кляйн часто использовала как си

ноним «Эго», повидимому, относится к переживанию субъекта, его фан

тазиям о себе. Если «Эго» означает часть структуры психики, описывае

мой объективно, «самость» скорее означает субъекта в его собственных

фантазиях, описываемых с субъективной точки зрения. Таким образом,

«самость» скорее всего выражает аспект кляйнианских теорий, связанный

с отношениями, как и термин «субъект», который лучше согласуется с ис

пользованием термина «объект». Однако совершенно справедливо, что в

своих работах Кляйн не делает различия между «Эго», «самостью»

и «субъектом» [см. САМОСТЬ]. В рамках эгопсихологии, напротив,

«самость» является репрезентацией, которую Эго катектировало (инвес

тировало психической энергией) (Hartmann, 1950; Sandler and Rosenblatt, 1962). Это различение, предложенное Хартманном, позднее привело к

развитию направления эгопсихологии, известного как психология само

сти (Kohut, 1971) [см. ЭГОПСИХОЛОГИЯ].

Ранее Эго. Вначале состояния интеграции Эго чередуются с состояниями

дезинтеграции: «раннее Эго испытывает сильную нехватку связности, и тенденция к интеграции чередуется с тенденцией к дезинтеграции, рас

паду на части» (Klein, 1946, p. 4). Это позднее описывала Бик (Bick, 1968) у младенцев в первые недели жизни [см. БИК]. Тогда как классический пси

хоанализ концентрируется на Эго как органе, стремящемся к разрядке ин

стинктивных напряжений под давлением Ид, СуперЭго и реальности, и который можно описать в терминах его структуры и функций, Кляйн рас

Эго

сматривает Эго под другим углом: как функцию, посредством которой субъ

ект осознает свои собственные состояния и процессы1. Кляйн описывает это

осознание в терминах фантазий Эго о борьбе с тревогами, переживаемыми

в ходе его отношений с объектами. Объекты хотя и воспринимаются через

призму инстинктов, но создают мир переживаний, тревог, любви, ненавис

ти и страхов, а не состояний разрядки. Эго борется за поддержание своей

интегрированности перед лицом своих болезненных переживаний объек

тов, угрожающих аннигиляцией [см. РАЗВИТИЕ].

Однако вначале Эго крайне нестабильно, и его первые функции — это

отчаянные попытки добиться стабильности. На разных стадиях своего те

оретического развития Кляйн поразному представляла себе первое дейст

вие Эго:

(i) в 1932 году она считала первичной функцией Эго отклонение инстинк

та смерти на внешний объект, который затем вызывал страх как преследо

ватель: механизм проекции [см. 7. СУПЕРЭГО];

(ii) в 1935 году Кляйн стала рассматривать интроекцию хорошего объекта

в качестве основания Эго [см. 10. ДЕПРЕССИВНАЯ ПОЗИЦИЯ; 11.

ПАРАНОИДНОШИЗОИДНАЯ ПОЗИЦИЯ];

(iii) в 1957 году она описала первую функцию Эго как разновидность рас

щепления, фундамент способности суждения (Freud, 1925), хотя исходно

чрезвычайно нарциссического характера [см. 12. ЗАВИСТЬ; СОСТОЯ

НИЯ СПУТАННОСТИ].

BETTELHEIM, BRUNO (1983) Freud and Man’s Soul. Hogarth.

BICK, ESTHER (1968) ‘The experience of the skin in early object relations’, Int. J. Psycho-Anal.

49: 484–6; republished (1987) in Martha Harris and Esther Bick, The Collected Papers of Martha Harris and Esther Bick. Perth: Clunie, pp. 114–18.

FREUD, SIGMUND (1895) ‘Project for a scientific psychology’. S. E. 1, pp. 283–397.

FREUD, SIGMUND (1925) ‘Negation’. S. E. 19, pp. 235–9.

HARTMANN, HEINZ (1950) ‘Comments on the psycho-analytic theory of the ego’, Psychoanal.

Study Child 5: 74–96.

KLEIN, MELANIE (1932) The Psycho-Analysis of Children. WMK 2.

KLEIN, MELANIE (1935) ‘A contribution to the psychogenesis of manic-depressive states’.

WMK 1, pp. 262–89.

KLEIN, MELANIE (1946) ‘Notes on some schizoid mechanisms’. WMK 3, pp. 1–24.

KLEIN, MELANIE (1955) ‘The psycho-analytic play technique: its history and significance’.

WMK 3, pp. 122–40.

KLEIN, MELANIE (1957) Envy and Gratitude. WMK 3, pp. 176–235.

KOHUT, HEINZ (1971) The Analysis of the Self. New York: International Universities Press.

SANDLER, JOSEPH and ROSENBLATT, B. (1962) ‘The concept of the representational world’, Psychoanal. Study Child 17: 128–45.

1 См. примечание в главе 11, с. 191.

Б. Общие статьи

SCHAFER, ROY (1976) A New Language for Psycho-Analysis. New Haven: Yale.

STEINER, RICCARDO (1987) ‘A world wide international trade mark of genuineness? ’, Int. Rev.

Psycho-Anal. 14: 33–102.

Эго)психология

(Классический психоанализ

Egopsychology

(Сlassical Psychoanalysis)

Классический психоанализ, в его виде к моменту смерти Фрейда в 1939

⇐ Предыдущая 42 43 44 45 464748 49 50 51 Следующая ⇒