Table of Contents 39 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 39 из 54Следующая ⇒

екта, который вызвал слишком сильную тревогу. Пациент Джозеф демон

стрировал патологические всемогущие проективные идентификации в свой

фетиш, физически помещая свое тело внутрь него. Кроме того, Мельтцер

(Meltzer, 1973) описал огромное разнообразие фантазийных содержаний

завистливых и садистических импульсов, вовлеченных в сексуальные пер

версии. Он отличал инфантильную перверсивную сексуальность от взрос

лой и считал полиморфную перверсивность исследованием (в той мере, в

какой ребенок на это способен) загадки его собственной сексуальности, сексуальности его родителей и возможностей идентификации с ними.

Взрослая перверсия, наоборот, движима деструктивными импульсами, на

правленными на разрушение сексуальности, особенно сексуальности роди

телей и их коитуса.

Гомосексуальность. Фрейд (Freud, 1911) считал, что человек от рождения

бисексуален, но чрезмерная степень гомосексуальности может быть ответ

ственна за (защитное) развитие паранойи. Однако Розенфельд (Rosenfeld, 1949) рассмотрел возможность (при особенно острых проблемах на пара

ноидношизоидной позиции) генитального обращения от матери, вызыва

ющей враждебные чувства, к отцу. И тогда гомосексуальность оказывает

ся способом совладания с чрезмерной паранойей.

Б. Общие статьи

Перверсия переноса. Интерес кляйнианцев сместился в техническую

сферу, к манифестации садистических импульсов по отношению к ана

литику (Etchegoyen, 1978; Spillius, 1983). Джозеф (Joseph, 1975, 1982) за

нялась перверсией отношений переноса — разновидностью перверсив

ности, тесно связанной с негативной терапевтической реакцией [см.

НЕГАТИВНАЯ ТЕРАПЕВТИЧЕСКАЯ РЕАКЦИЯ]. Она (Joseph, 1982) показала, сколь важно понимать, не является ли манифестация, кажу

щаяся тревогой, на самом деле разновидностью мазохистического на

слаждения страданием, и не является ли то, что кажется параноидной

реакцией, на самом деле псевдопаранойей, нацеленной на создание воз

буждающей ситуации.

Перверсия характера. Джозеф (Joseph, 1975) также показала, как пациен

ты бывают вовлечены в анализ только частично и получают сильное на

слаждение, удерживая наиболее живые части личности на недосягаемом

для аналитика расстоянии. Иногда такие перверсивные взаимоотношения

в переносе могут сопровождаться преходящим отыгрыванием актуальных

перверсивных сексуальных импульсов (Gallwey, 1979).

Розенфельд (Rosenfeld, 1971) и другие исследователи неоднократно

описывали манифестации буйной деструктивности и садизма по отноше

нию к аналитику и то, как они организуются в виде части личности — пер

версии характера [см. НАРЦИССИЗМ; СТРУКТУРА]. Внутренняя орга

низация инстинкта смерти может приводить к тому, что «плохие» части

самости начинают запугивать «хорошие» части (напр., MoneyKyrle, 1969; Rosenfeld, 1971) или же перверсивные части самости могут соблазнять «хо

рошие» части (Meltzer, 1968; Steiner, 1982) [см. СТРУКТУРА].

Стайнер (Steiner, 1982) привел подробный клинический материал к

более общим описаниям Джозеф: как может происходить овладение внешне

хорошими частями самости и использование их для соблазнения, искаже

ния и извращения взаимоотношений с аналитиком, так что под импульса

ми сотрудничества и любви скрываются тайные попытки установить кон

троль и вторгнуться [см. ПАТОЛОГИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ].

ETCHEGOYEN, HORATIO (1978) ‘Some thoughts on transference perversion’, Int. J. Psycho-Anal.

59: 45–53.

FREUD, SIGMUND (1905) Three Essays on the Theory of Sexuality. S. E. 7, pp. 125–245.

FREUD, SIGMUND (1911) ‘Psycho-analytic notes on an autobiographical account of a case of paranoia”. S. E. 12, pp. 3–82.

GALLWEY, PATRICK (1979) ‘Symbolic dysfunction in the perversions: some related clinical problems’, Int. Rev. Psycho-Anal. 6: 155–61.

HUNTER, DUGMORE (1954) ‘Object relation changes in the analysis of fetishism’, Int. J. PsychoAnal. 35: 302–12.

JOSEPH, BETTY (1971) ‘A clinical contribution to the analysis of a perversion’, Int. J. PsychoAnal. 52: 441–9.

Перверсия — Первичная сцена

JOSEPH, BETTY (1975) ‘The patient who is difficult to reach’, in Peter Giovacchini, ed.

Tactics and Techniques in Psycho-Analytic Therapy, vol. 2. New York: Jason Aronson, pp. 205–16.

JOSEPH, BETTY (1982) ‘On addiction to near death’, Int. J. Psycho-Anal. 63: 449–56.

KLEIN, MELANIE (1927) ‘Criminal tendencies in normal children’. WMK 1, pp. 170–85.

MELTZER, DONALD (1968) ‘Terror, persecution, dread’, Int. J. Psycho-Anal. 49: 396–400; republished (1973) in Donald Meltzer, Sexual States of Mind. Perth: Clunie, pp. 99–106.

MELTZER, DONALD (1973) Sexual States of Mind. Perth: Clunie.

MONEY-KYRLE, ROGER (1969) ‘On the fear of insanity’, in (1978) The Collected Papers of Roger Money-Kyrle. Perth: Clunie, pp. 434–41.

ROSENFELD, HERBERT (1949) ‘Remarks on the relation of male homosexuality to paranoia, paranoid anxiety and narcissism’, Int. J. Psycho-Anal. 30: 36–47; republished (1965) in Herbert Rosenfeld, Psychotic States. Hogarth, pp. 34–51.

ROSENFELD, HERBERT (1971) ‘A clinical approach to the psycho-analytical theory of the life and death instincts’, Int. J. Psycho-Anal. 52: 169–78.

SPILLIUS, ELIZABETH BOTT (1983) ‘Some developments from the work of Melanie Klein’, Int. J.

Psycho-Anal. 64: 321–32.

STEINER, JOHN (1982) ‘Perverse relationships between parts of the self: a clinical illustration’, Int. J. Psycho-Anal. 63: 241–52.

Фрейд использовал термин «первич

Первичная сцена ная сцена» для обозначения пережива

ния ребенком родительской пары в

Primal scene совокуплении. Как правило, его инте

ресовало реальное наблюдение ребен

ка за сношением родителей. С исчерпывающей скрупулезностью в анализе

Человека с волками (Freud, 1918) освещается травма пациента, полученная

в спальне родителей, где его укладывали спать во время их отпуска, связан

ные с ней обманчивые фантазии пациента, его желание идентифицироваться

с тем или другим родителем или с ними обоими и попытки датировать это

событие как реально случившееся в младенчестве пациента. Эта история

болезни была опубликована примерно в то время, когда Кляйн начала ин

тересоваться анализом, и, несомненно, глубоко ее затронула.

В начале своей профессиональной карьеры Кляйн занималась исключи

тельно сексуальными теориями ребенка. Вскоре она осознала, сколь сильное

страдание вызывают обман, фрустрация и исключенность и сколь интенси

вен садистический отклик даже у самого милого ребенка. Для обозначения

детской концепции первичной сцены она ввела собственный термин — ком

бинированная родительская фигура [см. КОМБИНИРОВАННАЯ РОДИ

ТЕЛЬСКАЯ ФИГУРА].

Эта фигура целиком и полностью является фантазией, но последствия

фантазии нападения на материнское тело, где, как верит ребенок, постоянно

Б. Общие статьи

обитает отец (или его пенис), для нормального и анормального развития

ребенка вполне реальны.

См. ВНЕШНИЙ МИР

FREUD, SIGMUND (1918) ‘From the history of an infantile neurosis’. S. E. 17, pp. 3–13.

Перенос был известен с самого начала сущест

Перенос

вования психоанализа. Понимание переноса и

его влияние на развитие теории постоянно меня

Transference лись. Концепция переноса на самом деле — это

несколько концепций, которые развивались бо

лее ста лет: (1) сначала перенос считали неэтичным, предосудительным; (2) затем он казался союзником психоаналитика в преодолении сопро

тивлений, когда стала видна ограниченность и лишь временная благо

творность гипнотических методов; (3) после считалось, что он может

быть разновидностью сопротивления анализу изза превращения рабо

чих отношений в эмоциональные; (4) впоследствии его стали рассмат

ривать как повторное разыгрывание (reenactment) прошлого, придаю

щее большую отчетливость психоаналитической реконструкции деталей

травм детства; (5) с другой стороны, разыгрывание в консультационном

кабинете могли рассматривать как экстернализацию текущей бессозна

тельной фантазии; и (6) наконец, был описан набор множественно рас

щепленных отношений с аналитиком.

(1) Предосудительное событие. Когда Брёйер впервые сообщил Фрейду о

том, что он назвал «предосудительным событием» (Jones, 1953), по сути, это было осознанием того, что Анна О. в Брёйера влюбилась. Отсюда Брёй

ер немедленно сделал вывод о неэтичности своего метода для медицинской

практики и оставил Фрейда бороться на этом поле в одиночестве. Фрейд

же повел себя более осмотрительно. Он очертил границы данной этичес

кой проблемы, и, как воспитанный ученый, занял характерную позицию

нейтральности по отношению к этическим вопросам. Он решил рассмат

ривать любовь Анны О. как предмет исследования. Это подразумевало воз

держание от какого бы то ни было персонального удовлетворения в их от

ношениях. Такую любовь следовало понимать как феномен, совершенно не

связанный с реальной личностью аналитика, и когда Фрейд обнаружил, что

другие его юные пациентки так же страстно в него влюблены, он не стал

относить этот факт на счет своего личного обаяния.

Так возник новый взгляд на перенос: не как на предосудительное и

неэтичное происшествие, но как на явление, которое нужно изучать и ис

пользовать на практике.

Первичная сцена — Перенос

(2) Преодоление сопротивлений. Когда Фрейд начал отказываться от гипно

тического метода проникновения в бессознательное пациента, перенос ока

зался альтернативным способом преодоления сопротивлений психоаналити

ческому исследованию. На этой стадии (в 1890х годах) перенос понимался

как всего лишь позитивное чувство пациента к аналитику, которое аналитик

использовал, как если бы оно было зарядом энергии [см. ЛИБИДО], направ

ленным против сопротивления воспоминаниям о прошлом. Аналитик про

сто играл на позитивной и фантастической преданности пациента, принуж

дая его ослабить вытеснение («техника давления»).

(3) Сопротивление переноса. Случай Доры внезапно вновь привлек внима

ние Фрейда к переносу. Фрейд всегда понимал, что пациент может испы

тывать к аналитику как неестественно позитивные, так и неестественно

негативные чувства. Но он не спешил признать их значение, пока недобро

желательно настроенная Дора не прервала преждевременно свой анализ.

Фрейда это задело особенно больно, поскольку, начиная анализ Доры, он

собирался написать образцовую историю лечения, которая стала бы моде

лью для всякой будущей практики. Дора заставила его переступить через

свою гордость и признать, что это описание предлагает модель того, как не

следует делать — по крайней мере, как не следует обращаться с переносом.

Фрейд преодолел свое разочарование, но это было только частью необхо

димых изменений.

Признание Фрейдом значения негативного переноса подразумевало

пересмотр как практики психоанализа, так и его теории. Фрейд был скло

нен рассматривать случай Доры с двух сторон. Вопервых, он считал пере

нос, в котором был прерван анализ, разновидностью сопротивления рабо

те анализа и вызову воспоминаний и фантазий из прошлого (Freud, 1912).

Используя интенсивность чувства к аналитику, пациент пытается, посред

ством соблазнения или враждебности, помешать процессу понимания про

шлого. И вовторых, Фрейд также считал взаимоотношения с Дорой разы

грыванием некоторого рода особых отношений (Freud, 1915).

(4) Повторение в переносе. Фрейд наблюдал, как в негативном переносе Доры

воспроизводились определенные чувства, которые она раньше испытывала

к некоему господину К. По сути, Фрейд знал, что перенос связан с ранни

ми травмами в истории пациента. Теперь же он получил настоящий урок: травма возрождается, заново переживается, заново разыгрывается как ре

альная жизнь — в переносе на аналитика. И Фрейд смог описать этот слу

чай: не в качестве образцового, но как предупреждение, поновому демон

стрирующее значимость переноса — как способа тщательного исследования

прошлого. Он больше не считал перенос способом восстановить смутные

воспоминания, спутанные усилиями, удерживать их вытесненными.

Несмотря на болезненный урок, полученный при столкновении с пе

реносом, Фрейд, как всегда, не спешил полностью расстаться со своими

Б. Общие статьи

прежними взглядами. Даже сегодня в описаниях переноса предполагается, что это либо сила, поддерживающая сопротивления анализу или помогаю

щая их преодолеть, либо опасное повторное разыгрывание прошлого.

(5) Разыгрывание бессознательной фантазии. За прошедшие годы было раз

вито представление о переносе как о повторном разыгрывании (reenactment).

Идея повторного разыгрывания прошлого обрела новое значение благодаря

работе Кляйн. Возможно, Кляйн пересмотрела понятие переноса, потому что

работала с детьми, чей возраст в некоторых случаях не превышал двух лет, то есть тогда, когда и должны происходить травматизирующие события.

Поэтому повторное разыгрывание у детей относится не к далекому прошло

му, а к их непосредственному настоящему. Их игра в целом — это серия ра

зыгрываний происшествий и взаимоотношений всех видов. Живость и энер

гичность такого разыгрывания поражали Кляйн. Но что же разыгрывали дети

в своей игре? Очевидно, свою фантазийную жизнь. Кляйн отнеслась к это

му серьезно. Игра, по ее мнению, идет всерьез, это не просто развлечение.

Игра является собственным способом ребенка какимто образом отнестись

к своим худшим страхам и тревогам. Следовательно, разыгранные в консуль

тационном кабинете отношения — это выражение попыток ребенка охватить

травматическое переживание своей повседневной жизни.

Новое понимание переноса, вернувшись во взрослый психоанализ, силь

но повлияло и на теорию, и на практику. Перенос, который уже считали разы

грыванием в консультационном кабинете, стали рассматривать как повторное

разыгрывание текущих фантазийных переживаний аналогично тому, как игра

ребенка становится повторным разыгрыванием его фантазийной переработ

ки своих травм [см. ОТЫГРЫВАНИЕ ВНУТРИ]. Представление о перено

се как о чемто, что выводится из затруднений пациента здесь и сейчас в ходе

аналитического сеанса, было подкреплено развитием понятия бессознатель

ной фантазии и вниманием к данному понятию [см. 2. БЕССОЗНАТЕЛЬНАЯ

ФАНТАЗИЯ]. Практика кляйнианского психоанализа стала пониманием пе

реноса как выражения бессознательной фантазии, действующей непосредст

венно здесь и сейчас, в данный момент анализа. Однако перенос оказывается

сформированным по образцу инфантильных механизмов, с помощью которых

пациент давнымдавно справлялся со своими переживаниями:

«... пациенту приходится бороться со своими конфликтами и тре

вогами, переживаемыми заново по отношению к аналитику, теми

же методами, которыми он пользовался в прошлом. То есть он от

ворачивается от аналитика так же, как пытался отвернуться от сво

их первичных объектов» (Klein, 1952, p. 55).

Такое представление о переносе, в свою очередь, поддержало концепцию

бессознательной фантазии. Две этих концепции, составляя ядро кляйни

анской практики, взаимно развивали и укрепляли друг друга.

Перенос

Отыгрывание в переносе. В дальнейшем возник все возрастающий интерес

к тому, как пациент отыгрывает в переносе. Исследования в этом направ

лении, в частности, связанные с работой Бетти Джозеф [см. ПСИХИЧЕС

КОЕ РАВНОВЕСИЕ], показали, что пациенты используют перенос не

только для получения удовлетворения своих импульсов, но также и в под

держку своих защитных позиций [см. ОТЫГРЫВАНИЕ ВНУТРИ]. Па

циенты пытаются «использовать нас, аналитиков, чтобы справиться с тре

вогой» (Joseph, 1978, p. 223). Джозеф описывает утонченные способы, которыми пациент пытается «втянуть аналитика в свои защитные систе

мы» (Joseph, 1985). Придавая особое значение переносу как тотальной си

туации (Joseph, 1985), Джозеф изучала тяжелых и неизлечимых пациентов

с пограничными расстройствами, чьи личностные структуры выстроены во

круг ригидной системы защит, патологической организации [см. ПАТОЛО

ГИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ].

Техники эгопсихологов. Одно из отличий в подходе к переносу состоит в том, что эгопсихологи будут рассматривать материал, отыскивая свидетельство

импульсов, дериватов инстинктов и защит от них, а другие аналитики — ис

кать объекты и отношения с ними.

Однако это различие имеет глубокие корни. Кляйн стала иначе направ

лять внимание, рассматривая материал пациентов. Она интересовалась

содержанием тревог и в этом отошла от прежнего интереса к инстинктам и

разрядке их энергии. Аналитики либо пытаются подойти к структуре пси

хики пациента с объективных позиций, выстраивая модель такой структу

ры и работая над ее модификацией, либо, с другой стороны, входят в субъ

ективный мир пациента и пытаются найти описывающие его слова. Эти

подходы к психоаналитической практике, втянувшие в 1920х годах своих

сторонников в конфликт, связанный с техникой детского анализа, остают

ся отчетливо противопоставленными в анализе взрослых сегодня [см. 1.

ТЕХНИКА; ДЕТСКИЙ АНАЛИЗ].

(6) Расщепленные переносы. С 1940х годов Кляйн сделала очень много для

дальнейшего развития понимания и терапевтической интерпретации пере

носа. Абрахам (Abraham, 1919) и впоследствии многие другие аналитики

указывали на скрытые аспекты отношения пациента к аналитику: обычно

утаиваются негативные аспекты. В 1940х годах Кляйн смогла включить этот

момент в свою развивающуюся теорию, так как начала понимать, насколько

важно расщепление. Она показала, что материал, полученный в ходе свобод

ных ассоциаций на аналитическом сеансе, иногда тотчас же выдает аспекты

непосредственного переноса на аналитика, даже если аналитик явно не упо

минается или представлены, на первый взгляд, детские воспоминания:

«Например, сообщения пациентов об их повседневной жизни, от

ношениях и действиях не только позволяют понять, как функцио

Б. Общие статьи

нирует Эго, но также раскрывают — если мы исследуем бессозна

тельное содержание — защиты от тревог, пробужденных ситуаци

ей переноса. /... / Пациент пытается расщепить отношения к ана

литику, рассматривая его либо как хорошую, либо как плохую

фигуру: он отклоняет некоторые из чувств и установок, испыты

ваемых к аналитику, на других людей в своей текущей жизни, и это

составляет часть “отыгрывания”» (Klein, 1952, p. 56) [см. 1. ТЕХ

НИКА].

Последовательность ассоциаций в материале пациента на самом деле рису

ет картину набора остатков (бессознательно) расколотого отношения с ана

литиком, причем часто — чрезвычайно незрелых аспектов этого отношения.

Задача аналитика — понять, вопервых, как он представлен в этом перепле

тении тысяч конфликтующих траекторий, а вовторых, что их нужно объе

динить в «сборке переноса» («gathering of the transference») (Meltzer, 1968).

Контрперенос. Параллельно истории понятия переноса двигалась в чемто

похожая история понятия контрпереноса. Она тоже начиналась с представ

ления о помехе, о заблуждении, требующих от аналитика чрезвычайной

бдительности. Поначалу аналитикам помогала идея, что они должны быть

чистым экраном для своих пациентов, поскольку иногда их просто ужаса

ло, сколь многое пробуждали в них пациенты (Fenichel, 1941). Но в начале

1950х годов представление об аналитике как о чистом экране, действую

щем механически, довольно быстро перестало казаться правдивым по двум

причинам: (a) на практике аналитик не способен удерживать свою личность

в тайне от пациента; (b) чувства, которые аналитик обнаруживает у себя в

ходе сеансов, если их тщательно отслеживать и обрабатывать, играют весь

ма важную роль в понимании состояния психики пациента в данный мо

мент [см. КОНТРПЕРЕНОС].

ABRAHAM, KARL (1919) ‘A particular form of neurotic resistance against the psycho-analytic method’, in Karl Abraham (1927) Selected Papers on Psycho-Analysis. Hogarth, pp.

303–11.

FENICHEL, OTTO (1941) Problems in Psycho-Analytic Practice. New York: The Psycho-Analytic Quarterly Inc.

FREUD, SIGMUND (1912) ‘The dynamics of transference’. S. E. 12, pp. 97–108.

FREUD, SIGMUND (1915) ‘Remembering, repeating and working through’. S. E. 14, pp. 121–45.

JONES, ERNEST (1953) The Life and Work of Sigmund Freud, vol. 1. Hogarth.

JOSEPH, BETTY (1978) ‘Different types of anxiety and their handling in the analytic situation’, Int. J. Psycho-Anal. 59: 223–8.

JOSEPH, BETTY (1985) ‘Transference – the total situation’, Int. J. Psycho-Anal. 66: 447–54

KLEIN, MELANIE (1952) ‘The origins of transference’. WMK 3, pp. 48–56.

MELTZER, DONALD (1968) The Psycho-Analytic Process. Perth: Clunie.

Перенос — Плохой объект

Кляйн показала, что в игре дети пре

Персонификация вращают игрушки в личности, вооб

ражаемые или реальные, важные в их

Personification настоящей жизни [см. 1. ТЕХНИКА], и обеспокоены отношениями между

этими персонифицированными объектами.

Наблюдая персонификацию в любой игре, Кляйн пришла к выводу, что

всякая психическая деятельность зарождается во взаимоотношениях меж

ду персонифицированными объектами. Кляйн удивлялась гибкости и лег

кости, с которой отношения, аффекты и конфликты переносятся на новые

объекты [см. ОБРАЗОВАНИЕ СИМВОЛОВ]. Кляйн считала ребенка спо

собным представлять личности, способным к символизации и установле

нию переноса, и в этом взгляд Кляйн радикально отличается от воззрений

Анны Фрейд [см. 1. ТЕХНИКА].

См. ИГРА

В ранней фантазийной жизни [см. 5. ВНУ

Плохой объект ТРЕННИЕ ОБЪЕКТЫ; 2. БЕССОЗНА

ТЕЛЬНАЯ ФАНТАЗИЯ] объектам аними

Bad object стическим образом приписываются мотивы

по отношению к субъекту. Неприятное те

лесное ощущение интерпретируется как обусловленное намерениями плохого

(враждебного) объекта. На данной стадии младенец мощно ощущает реаль

ность такого объекта; но это реальность существования и определенности

мотива, а не ощущение физически идентифицированного объекта, который

обычно воспринимают взрослые.

Плохому объекту противопоставлена его диаметральная противопо

ложность, с ним сосуществующая, — выводимый из приятных телесных

ощущений «хороший объект», который предполагается благоволящим к

младенцу. Например, в сопровождающих кормление ощущениях есть фру

стрирующий, причиняющий голод объект («плохой» объект), и он проти

востоит приносящему удовлетворение, устраняющему голод объекту. Эти

примитивные понятия обозначаются как «хорошая» грудь и «плохая»

грудь; «хорошая» мать и «плохая» мать; то же самое относится к отцу, пе

нису и т. д. [см. ГРУДЬ; МАТЬ; ОТЕЦ].

Сначала объекты в данных парах воспринимаются как строго отщеп

ленные друг от друга и вполне обособленные, но постепенно развиваются

более реалистические восприятия, так что появляются объекты, у которых

«хорошие» и «плохие» свойства и мотивы смешаны [см. 10. ДЕПРЕССИВ

НАЯ ПОЗИЦИЯ].

См. ЧАСТИЧНЫЙ ОБЪЕКТ

Б. Общие статьи

Кляйн приняла термин «позиция», чтобы придать иной

Позиция вид своей модели развития. Она хотела уйти от представ

ления о стадиях или фазах развития, поскольку показала, Position что они не разграничены отчетливо, но накладываются

друг на друга и допускают переключения с одной на дру

гую и обратно. Позиция — это совокупность тревог, защит, объектных отно

шений и импульсов. Впервые Кляйн стала так использовать этот термин в

1935 году, когда она описала депрессивную позицию [см. 10. ДЕПРЕССИВ

НАЯ ПОЗИЦИЯ]. До 1935 года этот термин у Кляйн обозначал либидиноз

ные позиции [см. ЛИБИДО] — гомосексуальную, гетеросексуальную и т. д.

(см., например, Klein, 1928, p. 186).

Позиция и объектные отношения. Термин «позиция» описывает характер

ное положение, которое занимает Эго по отношению к своим объектам.

Хотя Кляйн продолжала использовать термины «оральный», «анальный»,

«фаллический» и т. д., они все больше указывали на типы инстинктивных

импульсов, а не на стадии, то есть на типичные бессознательные фантазии

[см. 2. БЕССОЗНАТЕЛЬНЫЕ ФАНТАЗИИ], а не на четкие периоды в

развитии. Именно наблюдения побудили Кляйн значительно модифици

ровать классическое расписание развития, ощутимо сместив истоки Эди

пова комплекса и СуперЭго назад, к первому году жизни. С помощью идеи

позиции она хотела выразить гораздо более гибкий процесс переходов на

зад и вперед, чем тот, что подразумевается понятием регрессии к точкам

фиксации на фазах развития [см. PsD]. Кляйн надеялась термином «по

зиция» обратить внимание на отношения. Работая с детьми, она очень хо

рошо видела, как Эго размещает свои объекты и манипулирует ими.

Позиция или защитная структура. Сначала Кляйн пользовалась термином

«позиция» свободно и описывала не только депрессивную, но и параноид

ную, маниакальную и обсессивную позиции. Но затем она ограничила ис

пользование данного термина: «параноидная», «маниакальная» и «обсессив

ная» позиции больше не упоминались, поскольку Кляйн выяснила, что это

просто указания на типичные структуры защит от тревог; для Кляйн эти

«позиции» обозначали патологические конфигурации (Meltzer, 1978). Позд

нее в качестве значимых в развитии были выделены две фундаментальные

позиции: депрессивная позиция, характеризующаяся депрессивной тревогой, и параноидношизоидная позиция [см. 11. ПАРАНОИДНОШИЗОИДНАЯ

ПОЗИЦИЯ], характеризующаяся тревогой персекуторной.

Психотические позиции. Переход от использования термина в контексте

патологии к использованию его в контексте развития привел к путанице.

Многие поняли идеи Кляйн как указание, что психотическое состояние —

это норма для детей. Кляйн изо всех сил стремилась внести ясность в этот

вопрос:

Позиция — Презрение

«Ранее в своей работе я описывала психотические тревоги и меха

низмы у ребенка в терминах фаз развития. /…/ Но поскольку в нор

мальном развитии психотические тревоги и механизмы никогда не

достигают исключительного преобладания (что я, безусловно, под

черкивала), термин “психотические фазы” неточен. Теперь я поль

зуюсь термином “позиция”. /…/ Мне кажется, что с этим термином

легче ассоциировать /…/ различия между психотическими трево

гами ребенка в ходе развития и психозами у взрослых: например, быстрое переключение от персекуторной тревоги или чувства по

давленности к обычной установке, что так характерно для ребен

ка» (Klein, 1935, p. 276n).

Кляйн считала, что термин «позиция» будет указывать на точку притяжения

регрессии у психотика, а не на откровенный психоз. Поэтому она назвала

такие точки психотическими позициями, противопоставляя их позициям

либидинозным, поскольку они связаны с примитивными и насильственны

ми методами совладания с манифестациями инстинкта смерти.

KLEIN, MELANIE (1928) ‘Early stages of the Oedipus complex’. WMK 1, pp. 186–98.

KLEIN, MELANIE (1935) ‘A contribution to the psychogenesis of manic-depressive states’.

WMK 1, pp. 262–89.

MELTZER, DONALD (1978) The Kleinian Development: Pan II, Richard Week-by-Week. Perth: Clunie.

Презрение — это одна из трех ключевых особеннос

Презрение тей маниакальных защит; две другие — это контроль

и триумф (Segal, 1964). Презрение представляет со

Contempt бой средоточие защитного (маниакального) отрица

ния значимости объекта (Klein, 1935, 1940). Как та

ковое, оно направлено конкретно против благодарности к объекту, которая, если она ощущается, приводит к чувствам зависимости и незначительнос

ти, разрушению чувства всемогущества.

См. МАНИАКАЛЬНЫЕ ЗАЩИТЫ; 10. ДЕПРЕССИВНАЯ ПОЗИЦИЯ; БЛАГОДАРНОСТЬ

KLEIN, MELANIE (1935) ‘A contribution to the psychogenesis of manic-depressive states’.

WMK 1, pp. 262–89.

KLEIN, MELANIE (1940) ‘Mourning and its relation to manic-depressive states’. WMK 1, pp.

344–69.

SEGAL, HANNA (1964) Introduction to the Work of Melanie Klein. Heinemann; Hogarth, 1973.

⇐ Предыдущая 34 35 36 37 383940 41 42 43 Следующая ⇒