Table of Contents 20 страница

ROSENFELD, HERBERT (1947) ‘Analysis of a schizophrenic state with depersonalization’, in Herbert Rosenfeld (1965) Psychotic Stales. Hogarth, pp. 13–33; originally published Int. J. Psycho-Anal. 28: 130–9.

ROSENFELD, HERBERT (1952) ‘Notes on the psycho-analysis of the superego conflict in an acute schizophrenic’, in Psychotic States, pp. 63—103; originally published Int. J. PsychoAnal. 33: 111–31; republished (1955) in Melanie Klein, Paula Heimann and Roger Money-Kyrle, eds New Directions in Psycho-Analysis. Hogarth, pp. 180–219.

ROSENFELD, HERBERT (1955) ‘An investigation of the need of neurotic and psychotic patients to act out during analysis’ [quoted in Klein, 1957], in Psychotic States, pp. 200–16.

ROSENFELD, HERBERT (1965) Psychotic States. Hogarth.

ROSENFELD, HERBERT (1971) ‘A clinical approach to the psychoanalytic theory of the life and death instincts: an investigation into the aggressive aspects of narcissism’, Int.

J. Psycho-Anal. 52: 169–78.

ROSENFELD, HERBERT (1987) Impasse and Interpretation. Tavistock.

SEGAL, HANNA (1950) ‘Some aspects of the analysis of a schizophrenic’, Int. J. Psycho-Anal.

31: 268–78; republished (1981) in The Work of Hanna Segal. New York: Jason Aronson, pp. 101–20.

SEGAL, HANNA (1962) ‘The curative factors in psycho-analysis’, Int. J. Psycho-Anal. 43: 212–

17; republished (1981) in The Work of Hanna Segal, pp. 69–80.

SEGAL, HANNA (1983) ‘Some clinical implications of Melanie Klein’s work’, Int. J. PsychoAnal. 64: 321–32.

SEGAL, HANNA (1987) ‘The clinical usefulness of the concept of the death instinct’ (unpublished).

STEINER, JOHN (1982) ‘Perverse relationships between parts of the self’, Int. J. Psycho-Anal.

63: 241–52..

13. Проективная

идентификация

(Projective identification)

ОПРЕДЕЛЕНИЕ. В 1946 году Кляйн определила проективную идентифика

цию как прообраз агрессивных объектных отношений в виде анальной атаки

на объект посредством насильственного внедрения в него частей Эго. Цель

такого внедрения — овладение содержимым объекта или установление кон

троля над ним, что характерно для параноидношизоидной позиции с мо

мента рождения. Эта «далекая от сознания фантазия» влечет за собой веру

в то, что определенные аспекты самости располагаются вне ее; вслед за этим

проявляется истощение и ослабление ощущения самости и идентичности, вплоть до деперсонализации, что может привести к глубокому чувству ос

тавленности или заточения.

Возрастающее упорство попыток внедрения (без сопутствующей ин

троекции объектом направленных на него проекций) приводит к чрезмер

ным формам проективной идентификации. Эти чрезмерные процессы ве

дут к серьезным искажениям идентичности и болезненным переживаниям

шизофрении.

В 1957 году Кляйн предположила сильное действие зависти в проек

тивной идентификации, и в этом случае зависть представляет собой насиль

ственное проникновение в другого с целью разрушения его лучших качеств.

Немногим позже Бион (Bion, 1959) провел различие между нормальной

и патологической формой проективной идентификации, а другие авторы

детально разработали этот класс «множества различающихся, но все же

связанных процессов». Углубленное понимание проективной идентифика

ции стало основным полем деятельности в последующих разработках кляй

нианцев.

ХРОНОЛОГИЯ

1946 Классическое описание Кляйн (Кляйн М. «Заметки о некоторых

шизоидных механизмах», 1946).

1957 Посткляйнианское развитие концепции проективной идентифи

кации как контейнирования и т. д. (Сигал Х. «Заметки об обра

зовании символов», 1957; Бион У. «Различие психотических и

непсихотических личностей», 1957; Бион У. «Нападения

на связь», 1959; Бион У. «Научение из опыта», 1962).

А. Основные статьи

анее Кляйн уже описывала расположение во внешнем мире частей са

мости и ее импульсов: «Жерар предложил отнести его [игрушечного

Ртигра] в другую комнату, осуществляя свои агрессивные желания

по отношению к отцу. /... / Эта примитивная часть его личности в данном

случае была представлена тигром» (Klein, 1927, p. 172). Однако только

в 1946 году концепция была окончательно сформулирована и помещена

в соответствующие теоретические рамки [см. 11. ПАРАНОИДНОШИЗО

ИДНАЯ ПОЗИЦИЯ]. В то время Кляйн описывала грубую патологию раз

вития Эго при шизофрении.

Когда Кляйн повторно опубликовала свою статью 1946 года в книге

«Развитие в психоанализе» (1952 год), она сделала дополнение, где пред

ложила обозначать данный процесс термином «проективная идентифика

ция». С этого времени концепция «проективной идентификации» занима

ла все более важное место в кляйнианском психоанализе. После смерти

Кляйн в 1960 году ее последователи осознали огромную значимость этого

понятия и со временем достигли более глубокого его понимания. Его про

исхождение и рамки обсуждаются в другом месте [см. 11. ПАРАНОИДНО

ШИЗОИДНАЯ ПОЗИЦИЯ; ПРОЕКЦИЯ]. В этом разделе будут описа

ны проблемы дефиниции термина, основные достижения в использовании

понятия проективной идентификации (со ссылками на более подробное

обсуждение в соответствующих разделах второй части книги), а также не

которые некляйнианские способы использования и критики данной кон

цепции.

ПРОЕКЦИЯ И ПРОЕКТИВНАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ. Изза длительно

го использования терминов «проекция» и «проективная идентификация»

в психоанализе произошла путаница. Различие между этими терминами

зачастую неясно, в особенности для тех, кто обращается к данной теме впер

вые. Дело в том, что исторически оба термина перекрывали друг друга, поскольку использовались для обозначения не вполне отличаемых друг

от друга явлений [см. ПРОЕКЦИЯ].

Первоначально Фрейд применял термин «проекция» к «злоупотребле

нию механизмом проекции в целях защиты» (Freud, 1895, p. 209); он опи

сал, как идеи одного человека могут быть приписаны комуто другому, что вызывает состояние паранойи. Очень похожая концепция обнаружива

ется у Розенфельда (Rosenfeld, 1947) в описании проекции сексуальных им

пульсов пациентки:

«Вся ее тревога обратилась на то, может ли она контролировать его

желания и доводы. Она повторяла некоторые его доводы, и мне

стало ясно, что Денис представлял ее собственные жадные сексу

альные желания, с которыми ей трудно было совладать и которые

она поэтому проецировала на него» (Rosenfeld, 1947, p. 18).

13. Проективная идентификация

Между тем появлялись и другие значения термина «проекция».

Абрахам. В 1924 году Абрахам сформулировал представление о маниакаль

нодепрессивных состояниях на основе клинических данных о циклах, где за проекцией следует восстановительная интроекция объектов. Аналь

ное устранение объектов (обычно фекалий и того, что они представляют) стало важным аспектом развивающегося представления об объектных от

ношениях. Это представление особенно продвинулось в Англии, посколь

ку многие аналитики из Лондона бывали в Берлине с целью личного ана

лиза у Абрахама (Джеймс и Эдвард Гловеры, Аликс Стрэйчи, и сама Кляйн

приехала в Лондон после смерти Абрахама). И поскольку в 1920х и 1930

х годах развивалось всестороннее понимание объектных отношений, закре

пилось абрахамовское представление о проекции: проецирование во внеш*

ний мир внутреннего объекта.

Проекция Супер*Эго. Кляйн значительно усовершенствовала этот подход, рассмотрев природу игры и символизма [см. 1. ТЕХНИКА; ОБРАЗОВА

НИЕ СИМВОЛОВ]. Экстернализация в окружающий мир первоначаль

но была выражена в терминах экстернализации СуперЭго или его частей, поскольку в то время психоаналитический мир осваивал новую теорию

СуперЭго Фрейда (Freud, 1923) [см. 7. СУПЕРЭГО]. Например, о Джор

дже (шести лет) Кляйн писала: «В его играх были представлены три основ

ных роли: роль Ид и роли СуперЭго в его преследующих и помогающих

аспектах» (Klein, 1929, p. 201).

Самость или объект. На этой стадии Кляйн безуспешно пыталась согласо

вать идею Абрахама о выталкивании объектов изнутри с теорией Супер

Эго Фрейда (Фрейд признавал только этот внутренний объект). Однако ее

клинический материал не был столь приглаженным: «подобным выбрасы

ванием их [некоторых игрушек] из комнаты он показывал исторжение как

поврежденного объекта, так и собственного садизма» (Klein, 1930b, p. 226).

Таким образом, мы видим, проекции подлежали и объект, и часть самости

(собственный садизм).

До 1946 года в центре всей работы Кляйн находилась судьба объекта.

В 1935 году существенным подкреплением в этой работе стала теория де

прессивной позиции [см. 10. ДЕПРЕССИВНАЯ ПОЗИЦИЯ]. Судьба ча

стей самости не была важной для Кляйн, пока на это не указал Фэйрберн.

Тогда Кляйн сосредоточила внимание на фрагментации Эго в шизоидных

процессах и проективной судьбе этих фрагментов [см. 11. ПАРАНОИДНО

ШИЗОИДНАЯ ПОЗИЦИЯ]. Можно было считать, что они идентифици

рованы с внешними объектами через проекцию определенного рода, кото

рую она назвала «проективной идентификацией». Она выбрала этот

термин, поскольку долгое время кляйнианцы обсуждали отношения меж

ду интроекцией и формой идентификации, основанной на инкорпорации

А. Основные статьи

[см. АССИМИЛЯЦИЯ]. Понятие проективной идентификации, казалось, предлагало возможность симметричного значения. Однако его последую

щее разветвление не оправдало такой надежды.

На этом этапе могло показаться привлекательным использование тер

мина «проекция» в смысле Абрахама для обозначения проецирования объ

ектов, а термина «проективная идентификация» в смысле Кляйн — для

проецирования частей самости. Но вновь такое изящное решение потерпе

ло неудачу.

Прежде всего, согласно вышесказанному (Klein, 1930b, p. 226), части

Эго (самости) проецируются вместе с внутренним объектом. Кляйн отме

тила это в своем определении проективной идентификации: «Вместе с вре

доносными экскрементами, исторгнутыми в ненависти, проецируются

и отщепленные части Эго» (Klein, 1946, p. 8). В более поздних идеях о про

ективной идентификации проекция объекта, допускающего контейнирова

ние проекции, также является предпосылкой к проецированию части само

сти во внешний объект [см. КОЖА].

Вовторых, трудно понять, как психологически сконструированы объ

екты и Эго.

Конструирование Эго и объектов. Развитие Эго главным образом происхо

дит посредством интроекции в него объектов, что приводит к более или

менее стабильной интеграции этих объектов, ассимилированных в Эго

(Эго в большой мере структурировано ими) и ощущаемых как ему принад

лежащие. В то же время внешние объекты конструируются при помощи

проецирования в окружающий мир объектов, полученных частично из бес

сознательной фантазии и частично из предыдущих переживаний объектов.

Таким образом, эти объекты внешнего мира построены отчасти за счет

врожденных аспектов Эго (бессознательная фантазия), а отчасти за счет

действительных характеристик объектов настоящего и прошлого. Подоб

ная смесь в случае интроецирования может ассимилироваться в качестве

части Эго [см. АССИМИЛЯЦИЯ] либо может остаться внутренним объ

ектом, очевидно, отделенным от Эго и даже ему чужеродным.

Значит, как Эго, так и его объекты создаются из различных степеней

смешения и интеграции самости с окружающим миром. Если переживания

то являются частью самости, то отделены от нее как объекты (внутренние

или внешние), они очень подвижны и переменчивы во времени, и это тре

бует постоянного анализа процесса внутренних и внешних объектных от

ношений.

В итоге невозможно установить ясное различие между проекцией

и проективной идентификацией:

«Я не считаю важным проводить различия между проекцией и про

ективной идентификацией. Кляйн, на мой взгляд, добавила глуби

ну и содержательность к фрейдовской концепции проекции, под

13. Проективная идентификация

черкнув, что проецирование импульсов невозможно без проециро

вания части Эго. Это предполагает расщепление, и далее эти им

пульсы не исчезают после проецирования; они проникают в объ

ект и искажают восприятие объекта» (Sрillius, 1983, p. 322).

Тем не менее, Фрейд иногда обращался к этому более глубокому аспекту про

ецирования. В работе о детской игре, в замечании, которое, несомненно, по

влияло на Кляйн в начале ее работы, он описал, как дети пытаются прорабо

тать травматические переживания: «Когда ребенок переходит от пассивности

переживания к активности игры, он передает неприятное переживание одно

му из своих товарищей по игре и таким образом мстит за себя заместителю»

(Freud, 1920, p. 17). Фрейд демонстрирует, как переживание субъекта пере

носится, с тем чтобы стать переживанием объекта (в замещении).

Проективная идентификация и контрперенос. Собственнические притяза

ния кляйнианцев на термин «проективная идентификация» противоречат

отсутствию ясности в том, как ее распознать при встрече: «Описание по

добных примитивных процессов сталкивается с серьезным препятствием, поскольку эти фантазии возникают, когда ребенок еще не начал мыслить

словами» (Klein, 1946). Джозеф, например, во множестве статей (Joseph, 1975, 1981, 1982) отказывается от попыток вывести определение, а описы

вает проявление процесса в клиническом материале: никакие определения

красного цвета комуто, кто никогда его не видел, не заменят указания на

какойнибудь предмет красного цвета. Она описывает, каким образом па

циент может использовать аналитика и то возбуждение, которое ему при

носит успешное использование. Аналитик используется не для репрезен

тации чеголибо — родительской фигуры и т. п., но с целью уклонения от

тесной связи с ним, в которой пациент подвергается риску болезненных пе

реживаний и дестабилизации личностной структуры. После сообщения

о взаимодействии с пациентом в некотором клиническом материале Джо

зеф делает следующий комментарий:

«Я думаю, что, вероятно, допустила техническую ошибку, интер

претируя фантазию о корове слишком исчерпывающе, или, скорее, преждевременно, в терминах материнского тела, и это поощрило

моего пациента к бессознательному ощущению, что ему фактиче

ски удалось втянуть меня в возбуждающий мир его фантазии, и та

ким образом подтолкнуло его к дальнейшему продуцированию

фантазий» (Joseph, 1975, p. 215–216).

Аналитик на мгновение был застигнут врасплох и невольно начал действо

вать подобно аналитику, в чем пациент незамедлительно находит наслажде

ние власти, поскольку чувствует, что аналитик действует под его контролем.

Подобные оплошности аналитика приводят к подыгрыванию фантазиям

А. Основные статьи

пациента и могут без труда провоцироваться пациентом, который хорошо

знает своего аналитика. Проблема в том, чтобы определить, что же происхо

дит с аналитиком и пациентом помимо слов. Субъективный опыт аналити

ка трудно «ухватить»:

«Переживание контрпереноса, как мне кажется, обладает одним

весьма определенным качеством, которое должно позволить ана

литику отделить случаи, когда он является объектом проективной

идентификации, от случаев, когда он таковым не является. Анали

тик чувствует, что им манипулируют таким образом, чтобы он иг

рал некую роль (несмотря на то, насколько трудно ее распознать) в чужой фантазии. Или он чувствовал бы это, если бы не то, что по

собственным воспоминаниям я могу назвать только временной

потерей инсайта, – то есть переживание сильных чувств и одновре

менно вера, что их наличие вполне оправдано сложившейся объ

ективной ситуацией. С точки зрения аналитика, это переживание

состоит из двух взаимосвязанных фаз. В первой чувствуешь: ты сделал что угодно, кроме предоставления правильной интерпре

тации; во второй появляется ощущение, что ты особый человек

в особой эмоциональной ситуации. Я думаю, совершенно необхо

димо стряхнуть с себя оцепеняющее чувство реалистичности, со

путствующее этому состоянию» (Bion, 1961, p. 149).

Хотя Бион говорит это об аналитике, работающем в группе, он пробует пе

редать интенсивное и парализующее ощущение, возникающее в результате

принятия мощной проективной идентификации. Хотя его попытка являет

ся одной из лучших в описании проективной идентификации, все равно на

эту субъективную характеристику легче указать, чем ее определить.

НОРМАЛЬНАЯ И АНОРМАЛЬНАЯ ПРОЕКТИВНАЯ

ИДЕНТИФИКАЦИЯ. Бион (Bion, 1959, 1962a, b) установил, что понятие

проективной идентификации является составным и может быть разделе

но на нормальную и анормальную проективную идентификацию. Различие

зависит от степени насилия в реализации механизма. Есть две альтернатив

ных цели проективной идентификации:

(i) интенсивная эвакуация болезненного душевного состояния для дости

жения непосредственного облегчения, что ведет к принудительному втор

жению в объект (в фантазии), часто с целью запугивающего контроля над

ним [см. ПРИЧУДЛИВЫЕ ОБЬЕКТЫ; ПСИХОЗ];

(ii) внедрение в объект некоего душевного состояния как способ комму

никации с объектом об этом душевном состоянии [см. КОНТЕЙНИРОВА

НИЕ].

13. Проективная идентификация

Различие между эвакуацией и коммуникацией является решающим. Хотя

не исключено, что происходит смешение этих целей, и на практике важно

различать эти два мотива.

Всемогущество и слияние. Эвакуация и коммуникация связаны с различны

ми защитными функциями и различными воздействиями (в фантазии) на объект и Эго. Патологическую форму характеризует выраженное наси

лие и всемогущество, с которым она осуществляется:

«Когда Мелани Кляйн говорит o “чрезмерной” проективной иден

тификации, я думаю, это следует понимать не только по отношению

к частоте использования проективной идентификации, но и к чрез

мерности веры во всемогущество» (Bion, 1962a, p. 114).

Объект прекращает быть независимым (Rosenfeld, 1964b). Происходит

слияние самости с объектом, что представляет собой, среди прочего, защи

ту от разделенности, нужды и зависти [см. 12. ЗАВИСТЬ].

Проективная идентификация как коммуникация. Разрабатывая созданную

Кляйн теорию развития Эго через повторяющиеся циклы интроекции

и проекции, Бион вывел ее на новый уровень, обнаружив, что эти циклы

включают в себя проективную идентификацию и интроективную иденти

фикацию. Он представил свою модель в работе 1959 года:

«В ходе анализа пациент обращался к проективной идентификации

с упорством, наводящим на мысль, что это был механизм, который

он никогда не был способен успешно использовать, и анализ предо

ставил ему такую возможность. /…/ Были сессии, подводящие меня

к предположению, что пациент ощущает существование некого объ

екта, который не позволяет ему использовать проективную иденти

фикацию. /... / Пациент чувствовал, что части его личности, которые

он желал поместить в меня, мною не приняты. /…/ Когда пациент

стремился избавиться от страхов смерти, которые ощущал как слиш

ком мощные, чтобы он мог их сдерживать (contain), он отщеплял их

и помещал в меня. Идея, очевидно, заключалась в том, что, если бы

им было позволено находиться там достаточно долго, моя психика

их бы модифицировала, и тогда их можно было бы безопасно реин

троецировать. Пациент чувствовал, /…/ что я эвакуировал его чув

ства слишком быстро и они не были изменены, но стали еще более

болезненными. /…/ Он стремился внедрить их в меня с возрастаю

щим отчаянием и насилием. Вне контекста анализа его поведение

могло бы показаться выражением первичной агрессии. Чем более на

сильственными были его фантазии проективной идентификации, тем больше он меня боялся. Были сессии, когда такое поведение

А. Основные статьи

выражало неспровоцированную агрессию, но я описываю именно эту

серию: она показывает пациента в ином свете, а его насилие как ре

акцию на то, что он ощущал как мою враждебную защищенность. /... /

Аналитическая ситуация вызвала у меня ощущение наблюдения

за чрезвычайно ранней сценой. Я чувствовал, что в младенчестве па

циент столкнулся с матерью, которая реагировала на его эмоцио

нальные проявления из чувства долга. Эта ответственная реакция

включала в себя элемент нетерпеливого “я не знаю, что происходит

с ребенком”. Мой вывод был таков: чтобы понять, чего хочет ребе

нок, мать должна была оценивать крик как нечто больше, чем тре

бование ее присутствия. С точки зрения младенца, она должна была

взять внутрь себя и таким образом пережить страх, что ребенок уми

рает. Это был тот страх, который ребенок не мог выдержать (contain).

Он старался отщепить его вместе с той частью личности, в которой

этот страх находился, и спроецировать в мать. Понимающая мать

способна переживать ужас, с которым этот ребенок пытался спра

виться путем проективной идентификации, и при этом сохранять

равновесие. Этому пациенту пришлось иметь дело с матерью, кото

рая не могла переносить такие чувства и реагировала либо закры

ваясь от проекций, либо становилась жертвой тревоги, вызванной

интроекцией плохих чувств ребенка. /…/ Некоторым эта реконст

рукция покажется неоправданно прихотливой, но для меня это /…/

ответ возражающим по поводу столь пристального внимания к пе

реносу вместо разъяснения ранних воспоминаний. /…/ Итак, связь

между аналитиком и пациентом, или младенцем и грудью, — это ме

ханизм проективной идентификации» (Bion, 1959, p. 103–104).

Если аналитик закрыт или невосприимчив, «результатом является чрезмер

ная проективная идентификация пациента и ухудшение его процессов раз

вития» (p. 105).

У шизофреника

«расстройство двоякое. С одной стороны, врожденная предраспо

ложенность к чрезмерной деструктивности, ненависти и зависти; с другой — окружение, которое, проявляя себя с худшей стороны, мешает пациенту использовать механизмы расщепления и проек

тивной идентификации» (p. 106).

Бион описывает и врожденные, и приобретенные расстройства механизма

нормальной проективной идентификации.

Важным было различение между психотиком и непсихотиком. Кляйн

часто критиковали за утверждение, что дети в норме проходят период пси

хоза в своем развитии (Waelder, 1937; Bibring, 1947; Kernberg, 1969). Дан

ное различение ясно опровергало эту критику и описывало клинические

13. Проективная идентификация

особенности, отграничивающие (i) использование психотических меха

низмов в «нормальном» развитии от (ii) психотического характера их ис

пользования. Признаки анормального, патологического использования

проективной идентификации (называемой иногда «массивной» или «чрез

мерной») таковы:

a) высокая степень ненависти и насилия в расщеплении и вторжении; b) всемогущество как характеристика контроля, и отсюда — слияние с объ

ектом;

c) значительная часть утраченного Эго;

d) особая цель разрушения понимания, особенно осознания внутренней

реальности. По контрасту, «нормальная» проективная идентификация име

ет целью коммуникацию и эмпатию, и существенно важна для участия

индивида в социальной реальности [см. ЭМПАТИЯ].

ФАНТАЗИИ ПРОЕКТИВНОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ. Кляйн осознавала

проблему поиска термина: «Описание подобных примитивных процессов

сталкивается с серьезным препятствием, поскольку эти фантазии возника

ют, когда ребенок еще не начал мыслить словами» (Klein, 1946, p. 8n). В по

следующем аналитики возвращались к этой проблеме: как писал Мельтцер, проективная идентификация «может в итоге оказаться вынужденной пе

рейти во чтото вроде “вторгающейся идентификации”, если только мож

но найти слово для выражения функции фантазии, столь далекой от созна

ния, — за исключением волшебных сказок» (Meltzer, 1967, p. xi).

Позднее проблема была определена подругому, возможно, более про

дуктивно: «проективная идентификация — это общее название для множе

ства различных процессов, связанных как между собой, так и с механизма

ми расщепления и проекции» (O’Shaughnessy, 1975, p. 325). Розенфельд

(Rosenfeld, 1983) на основе своего большого опыта составил каталог типов

фантазий, относящихся к проективной идентификации. Приведем его.

(i) Проективная идентификация для защитных целей, таких как избавле

ние самости от нежелательных частей:

(a) Всемогущее вторжение, ведущее к слиянию или спутанности с объ

ектом

(b) Конкретная фантазия пассивной жизни внутри объекта (паразитизм) (c) Вера в единство переживаний с объектом (симбиоз) (d) Исторжение напряжения кемто, кто был травмирован в детстве по

средством насильственных вторжений.

(ii) Проективная идентификация, используемая для коммуникации:

А. Основные статьи

(a) Метод достижения объекта, который воспринимается как отчужден

ный.

(b) Инверсия отношений ребенок/родитель.

целях.

(iii) Проективная идентификация с целью понимания объектов и иденти

фикации с ними (эмпатия).

Последствия фантазии. Проективные идентификации, будучи функцией

фантазии, вовлеченной в конструирование идентичности самости и объек

тов, имеют важные последствия для переживаний индивида. Дезорганиза

ция самости переживается в нескольких направлениях: i) основополагающее расщепление приводит к чувству раздробленности

на части [см. РАСЩЕПЛЕНИЕ];

ii) переживание истощенного и ослабленного Эго ведет к жалобам на от

сутствие чувств или влечений, к ощущению пустоты; iii) утрата, которую претерпевает Эго, может переживаться как чувство от

сутствия личности вообще (деперсонализация);

iv) идентификация с объектом ведет к путанице между собой и кемто другим; v) Эго может чувствовать, что его части насильственно удалены, заблоки

рованы и контролируются (клаустрофобия);

vi) идентификация может приводить к стойкому прилипанию к объекту, в котором расположены части самости;

vii) возникают тревоги, связанные с повреждением объекта в результате

вторжения и контроля;

viii) могут появиться сильные тревоги, связанные с возмездием со сторо

ны объекта за насильственное вторжение;

ix) судьба объекта в патологической проективной идентификации — это

судьба утраченной самости, которая может ощущаться как чужеродная

и преследующая [см. СТРУКТУРА].

ПОЗДНЕЙШИЕ РАЗРАБОТКИ: 1952–1987 годы. Понимание проективной

идентификации привело к гораздо лучшему пониманию психотических

феноменов. Розенфельд (Rosenfeld, 1952) подробно описал сеансы с боль

ным шизофренией и множество фантазий пациента на тему вторжения

в аналитика. Эти же идеи были подхвачены в детском анализе (Rodrigue, 1955). Однако с середины 1950х годов проективная идентификация вызва

ла обширное и радикальное развитие кляйнианской психоаналитической

теории.

13. Проективная идентификация

Масштаб этих открытий отодвинул в тень и даже затмил другие иссле

дования. Весьма заметно относительное пренебрежение некоторыми интро

ективными процессами (насильственной интроекцией, например). Рассмо

трим по очереди главные пункты данного развития теории: (i) психоз;

(ii) связь;

(iii) мышление;

(iv) образование символов;

(v) контейнеры и изменение;

(vi) контрперенос;

(vii) адгезивная идентификация;

(viii) структура;

(ix) социальный контейнер.

(i) Психоз [см. ПСИХОЗ]. Кляйн начала интересоваться психозами почти

случайно. Требование обосновать технику игры и природу свойственного

игре процесса символизации привело Кляйн к изучению детей, не умею

щих играть и с заторможенной способностью формировать и использовать

символы. Так она столкнулась с психозами у детей и отметила их частоту

(Klein, 1930а). И другие авторы интересовались этой проблемой. Мелитта

Шмидеберг, дочь Кляйн, рано попала под ее влияние и оставила собствен

ный след в этой области (Schmideberg, 1931).

Однако новые идеи расщепления и проективной идентификации прости

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 192021 22 23 24 Следующая ⇒