Копирова ть и распространять строго запрещено! 12 страница

Персефона играла в мяч с собаками, в пятнашки и в миллион других игр, придуманных детьми. Луг был мокрым, и Персефона часто скользила. К тому времени, когда она ушла с поля, она была вся в грязи, но счастливо уставшей.

В Подземном мире стало темно, и музыканты начали наигрывать сладкие ноты на своих инструментах. Души заполнили улицы, чтобы поболтать и посмеяться. Воздух наполнился запахом готовящегося мяса и выпечки сладостей. Прошло совсем немного времени, прежде чем Персефона нашла Гекату в толпе, и богиня улыбнулась, позабавленная появлением Персефоны.

– Моя дорогая, ты в полном беспорядке.

Богиня Весны улыбнулась. – Это была напряженная игра в пятнашки.

– Надеюсь, ты победила.

– Я была полным лузером. Дети более искусны.

Они засмеялись, и еще одна душа приблизилась. Персефона узнала Йена. Он был кузнецом и держал свою кузницу горячей, обрабатывая металл в красивые клинки и щиты. Однажды она спросила его, почему он, похоже, готовится к битве, и мужчина ответил: – Привычка.

Персефона не слишком долго думала об этом, так же как она старалась не думать слишком долго об Айзеке.

– Миледи. - сказал Йен. – У Асфоделя есть подарок для вас.

Персефона с любопытством ждала, когда душа опустится на колено и достанет из-за спины красивую золотую корону. Хотя это была не просто корона. Это была серия тщательно обработанных цветов, собранных в венок. Среди букета она заметила розы, лилии и нарциссы. Крошечные драгоценные камни разных цветов сверкали в центре каждого цветка.

– Вы наденете нашу корону, леди Персефона?

Душа не смотрела на нее, и она подумала, не боится ли он ее отказа.

Она подняла глаза и заметила, что все вокруг затихло. Души ждали, выжидая. Она подумала о комментариях Юрии ранее. Эти люди привыкли думать о ней как о королеве, и принятие этой короны только поощряло бы это, но отказ от принятия причинил бы им боль.

Вопреки здравому смыслу, она положила руку на плечо Йена и опустилась перед ним на колени. Она посмотрела ему в глаза и ответила: – Я с радостью надену твою корону, Йен.

Она позволила душе возложить корону на ее голову, и все разразились радостными возгласами. Йен ухмыльнулся, протягивая руку, и повел ее танцевать в центр грунтовой дорожки, под огнями, которые души повесили над головой.

Персефона чувствовала себя нелепо в своем испачканном платье и золотой короне, но мертвые, казалось, ничего не замечали и не заботились об этом. Она танцевала до тех пор, пока у нее не перехватило дыхание и не заболели ноги. Когда она двинулась к Гекате за передышкой, Богиня Колдовства сказала: – Я думаю, тебе не помешает немного отдохнуть. И ванна.

Персефона рассмеялась.

– Ты права.

– Они будут праздновать всю ночь напролет. Ты устроила им ночь. Аид никогда не посещал их, чтобы отпраздновать вместе с ними.

Сердце Персефоны упало.

– Почему бы и нет?

Геката пожала плечами.

– Я не могу говорить за него, но это вопрос, который ты можешь задать.

Они вернулись во дворец. По дороге в баню Персефона объяснила, что получила два билета на Олимпийский бал, и спросила, есть ли у Гекаты какие-нибудь заклинания, которые могли бы помочь ей скрыться от матери. Богиня обдумала вопрос, а затем спросила: – У тебя есть маска?

Персефона нахмурилась.

– Я планировала выбрать ее завтра.

– Предоставь это мне, - сказала Геката.

Ванны были расположены в задней части крепости, и доступ к ним осуществлялся через арку. Когда Персефона вошла внутрь, ее встретил запах свежего белья и лаванды. Теплый туман окутал ее кожу и проник в кости. Она раскраснелась от теплого воздуха, и это было приятно после вечера, проведенного на грязном лугу.

Геката повела ее вниз по лестнице, мимо нескольких небольших бассейнов и душевых.

– Это общественная баня? В древности общественные бани были очень распространены, но в наше время они потеряли популярность. Ей было интересно, сколько людей во дворце пользовались этим местом, среди них Мирфа и Аид.

Геката рассмеялась.

– Да, хотя у лорда Аида есть свой собственный бассейн. Ты будешь мыться там.

Она не против. Она не любила мыться на людях. Геката остановилась, чтобы собрать припасы для Персефоны—мыло, полотенца и пеплос лавандового цвета. Персефона не надевала древнее одеяние почти четыре года—с тех пор, как покинула Олимпию и оранжерею и уехала в Новые Афины.

Они спустились по последнему ряду ступеней и подошли к бассейну Аида. Это был большой овал, окруженный колоннами. Над головой потолок был открыт небу.

– Позови меня, если тебе что-нибудь понадобится. Когда закончишь присоединяйся к нам в столовой, - сказала Геката и оставила Персефону раздеваться наедине.

Обнаженная, она сделала осторожный шаг к воде, опустив ногу, чтобы проверить температуру, вода была горячей, но не обжигающей. Она вошла в бассейн и застонала от удовольствия. Пар поднимался вокруг нее и рисовал капельки пота на ее коже—вода была очищающей, и ей казалось, что она смыла весь день. К счастью, празднование в Асфоделе сняло большую часть стресса от предыдущего визита Минфы, но она все еще злилась, что ассистентка Аида осмелилась прийти к ней на работу.

Как это она могла угрожать репутации Аида? Бог мертвых сам по себе причинил достаточно вреда. Несмотря на то, что Персефона хотела освободиться от своего контракта, она не была уверена, что доверяет Минфе настолько, чтобы слушать.

Персефона терла кожу тела и голову, пока они не стали влажными и розовыми, чувствуя себя обновленной. Она потерялась в деталях ванны, заметив линию белых плиток с красными нарциссами, выглядывающими из-за края воды вокруг бассейна. Колонны, которые она считала белыми, на самом деле были отделаны золотом. Небо над головой потемнело, и замерцали крошечные звездочки.

Она была поражена магией Аида. Как он смешивал запахи и текстуры. Он был мастером своей кисти, разглаживая и нанося штрихи, создавая царство, которое соперничало по красоте с самыми популярными достопримечательностями в Верхнем Мире.

Она так погрузилась в свои мысли, что почти не слышала звука шагов по ступенькам, ведущим в ванну. Аид стоял на краю бассейна, их глаза встретились. Она была рада, что вода уже освежила ее кожу и он не мог видеть, как она разгорячилась в его присутствии.

Он долго ничего не говорил, просто смотрел на нее в своей ванне. Затем его взгляд упал на одежду, которую она сняла у его ног. Среди них-золотая корона.

Аид наклонился и поднял ее. – Это прекрасно.

Она прочистила горло.

– Да. Йен сделал это для меня.

Она не потрудилась спросить его, знал ли он Йена, Аид уже говорил ей раньше, что знал все души в Подземном мире.

– Он талантливый мастер. И это привело его к смерти.

Персефона нахмурилась.

– Что ты имеешь в виду?

– Он был любим Артемидой, она благословила его способностью создавать оружие, которое гарантировало, что его владелец не будет побежден в бою. Он был убит за это.

Персефона сглотнула. Просто еще один способ, которым божья милость могла привести к боли и страданиям.

Аид еще мгновение осматривал корону, прежде чем снова положить ее на место. Когда он поднялся на ноги, Персефона все еще смотрела на него и не сдвинулась ни на дюйм.

– Почему ты не пришёл? На празднование в Асфоделе. Это было для тебя.

– И для тебя, - сказал он.

Ей потребовалось мгновение, чтобы понять смысл.

– Они чествовали тебя, - сказал он. – Как и должно быть.

– Я не их королева.

– И я не достоин их празднования.

Она уставилась на него. Как мог этот уверенный в себе и могущественный бог чувствовать себя недостойным празднования своего народа?

– Если они считают, что ты достоен празднования, разве ты не думаешь, что этого достаточно?

Он не ответил. Вместо этого его глаза потемнели, и воздух наполнился странным ощущением—он был тяжелым, горячим и пряным. Это заставляло ее грудь чувствовать тяжесть, затрудняя дыхание.

– Могу я присоединиться к тебе?

Его голос был глубоким и страстным.

В мозгу Персефоны произошло короткое замыкание. Он имел в виду в бассейне. Обнаженный. Где только вода могла бы обеспечить укрытие. Она поймала себя на том, что кивает, и на мгновение задумалась, не сошла ли она с ума, пробыв в воде слишком долго, но какая-то часть ее горела такой страстью к этому богу, что она сделала бы все, чтобы насытить пламя, даже если бы это означало испытать его.

Он не улыбнулся и не отвел от нее глаз, когда раздевался. Ее глаза медленно спустились с его лица на руки, грудь, торс и остановились на его возбуждении. Она была не единственной, кто чувствовал это электрическое притяжение, и она боялась, что они сгорят, когда окажутся вместе в воде.

Ничего не сказав, он вошел в бассейн, остановившись в нескольких дюймах от нее.

– Я считаю, что должен перед тобой извиниться.

– За что конкретно?

В ее сознании было несколько вещей, за которые он мог бы извиниться—необъявленный визит Минфы (если он знал об этом), то, как он обошелся с ней утром после Ля Роуз, контракт. Аид ухмыльнулся, но юмор не коснулся его взгляда—нет, его взгляд горел.

Король Подземного мира протянул руку и коснулся ее лица, проведя пальцем по щеке. – В последний раз, когда мы виделись, я был несправедлив к тебе.

Он раздел ее догола и дразнил самым жестоким образом, а когда он ушел от нее, она почувствовала себя смущенной, злой и брошенной. Она не хотела, чтобы он видел все это в ее глазах, поэтому отвернулась и сказала: – Мы были несправедливы друг к другу.

Когда ей удалось снова взглянуть на него, он изучал ее.

– Тебе нравится твоя жизнь в мире смертных?

– Да.

На его вопрос она увеличила расстояние между ними, поплыв назад, но Аид последовал за ней, медленно и расчетливо. – Мне нравится моя жизнь. У меня есть квартира, друзья и работа. Я скоро закончу университет.

И она может остаться, если будет держать Аида и сделку в секрете.

– Но ты Божественна.

– Я никогда не жила как богиня, и ты это знаешь.

Он снова изучающе посмотрел на нее, на мгновение замолчав. Затем:

– У тебя нет желания понять, что значит быть богиней?

– Нет, - солгала она.

Когти забытого сна все еще держали ее, и чем больше она посещала Подземный мир, тем больше ее сердце тосковало по нему. Она провела свое детство, чувствуя себя неполноценной, окруженной магией своей матери. Когда она приехала в Новые Афины, она, наконец, нашла то, в чем была хороша, —университет, литературу и исследования, но снова оказалась в той же ситуации, что и раньше, —другой бог, другое царство.

– Я думаю, ты лжешь, - сказал он.

– Ты меня не знаешь, - она остановилась и уставилась на него, злясь, что он видит ее насквозь. Аид теперь стоял с ней лицом к лицу, глядя вниз, его глаза были как угли.

– Я знаю тебя.

Он провел пальцами по ее ключице и переместился так, чтобы оказаться позади нее. – Я знаю, как у тебя перехватывает дыхание, когда я прикасаюсь к тебе. Я знаю, как краснеет твоя кожа, когда ты думаешь обо мне. Знаю, что за этим красивым фасадом что-то скрывается.

Пальцы Аида продолжали свою легкую, как перышко, ласку по коже Персефоны. Его слова шептались по пути тепла, который он оставил. Он поцеловал ее в плечо.

– Там ярость, страсть. Там царит тьма.

Он помолчал мгновение и позволил своему языку скользнуть по ее шее. У нее перехватило дыхание так сильно, она подумала, что может задохнуться. – И я хочу попробовать это.

Его рука обняла ее за талию, и ее спина встретилась с его грудью. Изгиб ее тела идеально прилегал к нему. Его возбуждение вжалось в нее, и она задалась вопросом, каково это-чувствовать эту плоть внутри себя.

– Аид, - выдохнула она.

– Позволь мне показать тебе, что значит владеть силой в своих руках, - сказал он. – Позволь мне вытянуть из тебя тьму—я помогу тебе сформировать ее.

Да, подумала она. Да.

Голова Аида покоилась на изгибе ее шеи, его рука скользнула по ее животу и ниже. Когда он обхватил ладонью ее лоно, она ахнула, выгибаясь навстречу ему.

– Аид, я никогда...

– Позволь мне быть твоим первым, - сказал он, умоляя и его голос загрохотал в ее груди.

Она не могла говорить, но сделала несколько вдохов, затем кивнула.

Он ответил, проведя пальцами по ее кудрям, а затем коснувшись большим пальцем чувствительного бугорка на вершине ее сердцевины. Она резко вдохнула, затем задержала дыхание, когда он играл с ней там, поглаживая и кружа.

– Дыши, - сказал он.

И она дышала—во всяком случае, столько, сколько могла, пока его пальцы не погрузились в ее плоть. Персефона откинула голову назад, вскрикнув, когда Аид застонал, его зубы задели ее плечо.

– Ты такая влажная.

Его губы были теплыми на ее коже.

Он медленно входил и выходил, и Персефона держала его за руку, впиваясь ногтями в кожу. Затем она почувствовала, как другая рука Аида направила ее вниз.

– Потрогай себя. Здесь.

Он помог ей обвести чувствительную плоть, с которой так долго играл, прежде чем войти в нее. Удовольствие скрутило ее живот. Она покачнулась на нем, выгибая спину. Аид безжалостно целовал ее кожу и обхватил ладонями грудь, разминая соски, пока они не стали твердыми и дразнящими. Она думала, что взорвется.

Аид задвигался быстрее, а затем внезапно он отстранился. Его отсутствие было настолько шокирующим, что она вскрикнула.

Она в гневе повернулась к нему, и он схватил ее за запястья, притягивая к себе, его губы накрыли ее. Его поцелуй был всепоглощающим. Их языки столкнулись, отчаянные и ищущие. Она подумала, что он, возможно, пытается попробовать ее душу на вкус.

Он отстранился, прижавшись лбом к ее лбу.

– Ты мне доверяешь? - спросил он.

– Да, - выдохнула она и глубоко в душе почувствовала истинность своих слов. Это было знание настолько первобытное и чистое, она подумала, что сейчас заплачет. В этом она доверяла ему—в этом она всегда будет доверять ему.

Он снова поцеловал ее и усадил на край ванны.

– Скажи мне, что ты никогда не была обнаженной с мужчиной. Скажи, что я единственный.

Она обхватила ладонями его лицо, заглянула ему в глаза и ответила: – Да.

Он поцеловал ее, прежде чем просунуть руки ей под колени, переместив ее так, чтобы она едва держалась на краю бассейна. Она не могла дышать, когда он поцеловал внутреннюю сторону ее бедра, остановившись, когда добрался до синяков на ее плоти. Она не заметила их, но, глядя на них сейчас, она точно знала, откуда они взялись. Той ночью в лимузине, когда Аид крепко обнял ее. Это было признаком его потребности и сдержанности.

Он посмотрел на нее снизу вверх. – Это был я?

– Все в порядке, - прошептала она и провела пальцами по его волосам.

– Но Аид нахмурился и поцеловал каждый синяк—всего восемь. Персефона считала.

Медленно, он двигался снаружи внутрь, ближе к ее сердцевине. А потом его рот оказался на ней, и с ее губ сорвался крик. Она чувствовала, как расплавляется там, где он прикасался к ней, и это растекалось по всему ее телу. Его язык обвел ее чувствительный бугорок и раздвинул ее влажную плоть, выпивая ее, пока она не развалилась на части.

Он встал во весь рост и крепко поцеловал ее в губы. Она растворилась в нем, обхватив ногами его талию. Она чувствовала, как его член прижимается к ее входу, и ей отчаянно хотелось почувствовать его внутри себя. Знать, что значит быть наполненной и целой.

Аид оторвался от поцелуя, безмолвно прося разрешения, и она бы дала его, если бы не услышала мягкий женский голос, окликнувший: – Лорд Аид?

Аид повернул ее так, что подошедшая женщина могла видеть только ее спину. Они стояли грудь к груди, и ноги Персефоны все еще обвивали талию Аида. Она позволила своей руке скользнуть между ними и обхватила пальцами его твердую плоть. Глаза Аида впились в нее, когда она прикоснулась к нему.

– А...

Теперь Персефона узнала голос—это была Минфа. Она не могла видеть прекрасную нимфу, но по ее голосу поняла, что она была потрясена, обнаружив их вместе. Она, вероятно, ожидала, что Персефона прислушается к ее предупреждению и будет держаться подальше.

– Да, Минфа? - сказал Аид напряженным голосом. Персефона не была уверена, злился ли он из-за того, что его прервали, или из-за того, что она погладила его от корней до кончиков. Он был толстым, твердым и мягким.

– Мы... вы не пришли на ужин, - сказала она. Но я вижу, что вы заняты.

Еще один удар.

– Очень, - процедил он сквозь зубы.

– Я дам знать повару, что вы полностью насытились.

Другой.

– Вполне, - процедил он.

Мягкий стук каблуков Минфы отозвался эхом и исчез. Когда она оказалась вне пределов слышимости, Персефона оттолкнулась от Аида. Она не могла поверить, что позволила этому случиться. Она была безумна—соблазнена красивыми словами и потрясающе привлекательным богом. Ей следовало держаться подальше—не из-за предупреждения Минфы, а из-за самой Минфы.

– Куда ты направляешься? - потребовал он, следуя за ней.

– Как часто Минфа приходит к тебе в ванну? - спросила она, выходя из бассейна.

– Персефона.

Она не смотрела на него, схватив полотенце, чтобы прикрыться и потянулась за пеплос и короной, которую Йен сделал для нее.

– Посмотри на меня, Персефона.

Она посмотрела.

Он еще не совсем вышел из бассейна, но стоял на ступеньках, погрузив ноги и икры в воду. Он был огромен—его тело и его эрекция.

– Минфа -моя помощница.

– Тогда она сможет помочь тебе в твоих нуждах, - сказала она, глядя прямо на его член. Она начала отодвигаться, но Аид потянулся к ней и притянул к себе.

– Я не хочу Минфу, - прорычал он.

– А я не хочу тебя.

Аид склонил голову набок, и его глаза вспыхнули.

– Ты... не хочешь меня? – повторил он.

– Нет, - сказала она, но это было так, как будто она пыталась убедить саму себя, особенно после того, как глаза Аида опустились к ее губам.

– Ты знаешь все мои способности, Персефона? - спросил он, наконец-то встретившись с ней взглядом.

Было действительно трудно думать, когда он был так близко, и она настороженно посмотрела на него, гадая, к чему он клонит.

– Некоторые из них, - сказала она.

– Просвети меня.

Она вспомнила отрывок, который читала о магии Повелителя Мертвых.

– Иллюзия, - сказала она.

И пока она говорила, он наклонился, слегка поцеловав ее в шею. – Да, - сказал он.

– Невидимость?

Прикосновение его языка к ложбинке у нее на горле.

– Очень ценно, - пробормотал он.

– Очарование? - Она вздохнула.

– Хмм.

Гул его слов вибрировал на ее коже, на этот раз ниже, ближе к груди. – Но на тебя это не действует... Не так ли?

– Нет, - она с трудом сглотнула.

– Похоже, ты не слышала об одном из моих самых ценных талантов.

Он стянул полотенце вниз, обнажая ее грудь, и взял один тугой бутон зубами, посасывая, пока гортанный звук не вырвался из ее рта. Он отстранился и встретился с ней взглядом. – Я чувствую вкус лжи, Персефона. И твой такой же сладкий, как твоя кожа.

Она толкнула его, и он сделал шаг назад.

– Это была ошибка.

В эту часть она верила. Она пришла сюда, чтобы выполнить условия своего контракта. Как она оказалась голой в бассейне с Богом Мертвых? Персефона схватила с пола свою одежду и поднялась по ступенькам.

– Ты можешь верить, что это было ошибкой - сказал он, и она замолчала, но не повернулась, чтобы посмотреть на него. – Но ты хочешь меня. Я был внутри тебя. Я попробовал тебя на вкус. Это правда, от которой тебе никогда не убежать.

Она вздрогнула и побежала.

Глава XVII

Олимпийский бал

Персефона не могла уснуть.

Она чувствовала себя возбуждённой, нерастраченная энергия текла по ее венам, заставляя тело чувствовать прилив сил под одеялами. Она оттолкнула их, но не почувствовала особого облегчения. Ее тонкая хлопчатобумажная ночная рубашка словно давила на кожу, и когда она двигалась, ткань касалась ее чувствительной груди. Она сжала пальцы в кулаки и сжала бедра вместе в попытке остановить нарастающее давление.

И она не могла думать ни о ком другом, кроме Аида—о прикосновении его тела к ее, о жаре его поцелуя, о том, как его язык пробует на вкус ее ключицы.

Она разочарованно вздохнула и поерзала в постели, но пульсация не прекратилась.

– Это смешно, - сказала она вслух и поднялась на ноги, начав мерить шагами свою комнату. Она должна сосредоточиться на выполнении условий контракта с Аидом, а не целоваться с Королем Мертвых.

Глупая услуга, подумала она.

Каждый раз, когда Аид целовал ее, все заходило дальше и дальше. Теперь ее подводили к краю чего-то, чего она не понимала — чего-то, чего она не исследовала и не могла выкинуть из головы.

Она посмотрела на свою кровать—из-за смятого одеяла казалось, что она делила ее с кем-то. Она сжимала и разжимала кулаки. Ей следует избавиться от этого чувства, иначе она не заснёт, а у нее было слишком много дел. Они с Лексой должны пройтись по магазинам и подготовиться к Олимпийскому балу.

Она приняла быстрое решение и вылезла из трусиков. Прохладный воздух ослабил напряжение—совсем чуть-чуть. Это также заставило ее остро почувствовать влагу между бедер. Снова улегшись, она раздвинула ноги и провела пальцами по бедру, пока они не коснулись ее лона. Она была влажной и горячей, и ее пальцы погрузились в ту часть тела, к которой она никогда не прикасалась. Она ахнула, выгибая спину, доставляя себе удовольствие. Ее большой палец нашел чувствительный бутон на вершине бедер—и она работала над ним так, как учил ее Аид, пока ее тело не наэлектризовалось, а волны удовольствия не вызвали у нее головокружение и неосознанность.

Она перекатилась на колени, изо всех сил напрягаясь, представляя, что это рука Аида вместо ее руки, представляя, что она может заполнить его твердую длину внутри себя. Она знала, что если бы Минфа не помешала, она позволила бы Аиду взять ее в бассейне. Эта мысль подстегнула ее. Ее дыхание участилось, и она задвигалась быстрее.

– Скажи, что ты думаешь обо мне, - Его голос донесся из тени—холодный ветерок на фоне яркого пламени.

Персефона замерла и перекатилась, обнаружив Аида, стоящего в ногах ее кровати. Она не могла сказать, во что он был одет в темноте, но она могла видеть его глаза, и они блестели, как угли в ночи.

Когда она ничего не ответила, он подсказал: – Ну?

Ее мысли рассеялись. Маленький луч света упал на скулу и его полные губы. Она хотела эти губы во всех местах, где чувствовала огонь. Она встала на колени и, не сводя с него взгляда, полностью сняла ночную рубашку. Аид низко зарычал и прислонился к изножью кровати.

– Да, - выдохнула она. – Я думала о тебе.

Напряжение в воздухе усилилось. Аид заговорил рычанием, от которого у Персефоны по коже побежали мурашки.

– Не останавливайся из-за меня.

Персефона начала с того, на чем остановилась. Аид вдохнул сквозь стиснутые зубы, наблюдая, как она доставляет себе удовольствие. Сначала она поддерживала зрительный контакт, упиваясь ощущением его глаз, блуждающих по каждому дюйму ее кожи, упиваясь этим грехом. Вскоре удовольствие стало невыносимым, и ее голова откинулась назад, волосы рассыпались по спине, обнажая грудь для обозрения Аида.

– Иди за мной, - настаивал он, а затем снова скомандовал. – Пойдем, моя дорогая.

И она сделала это со сдавленным криком. Сладкое освобождение пронзило ее, и она рухнула на кровать. Ее тело затряслось от кайфа. Она глубоко вдохнула, вдыхая запах сосны и ясеня, и когда к ней вернулись рассеянные мысли, реальность ее смелости обрушилась, как гнев ее матери.

Аид. Аид был в ее спальне.

Она резко села, пытаясь натянуть ночную рубашку, чтобы прикрыть обнаженную кожу. Это было немного нелепо, учитывая то, что произошло между ними. Она начала читать Аиду лекцию о злоупотреблении властью и нарушении неприкосновенности частной жизни, когда обнаружила, что осталась одна.

Она обвела комнату взглядом.

– Аид?

Она прошептала его имя, чувствуя себя одновременно нелепо и нервно. Она натянула ночную рубашку и соскользнула с кровати, проверяя каждый уголок своей комнаты, но его нигде не было.

Неужели ее желание было настолько сильным, что у нее начались галлюцинации?

Чувствуя себя неуверенно, она забралась в постель с тяжелыми глазами и заснула под ритмичное напоминание о том, что галлюцинации не пахнут сосной и ясенем.

***

– Ты выглядишь как богиня, - сказала Лекса. Персефона посмотрела в зеркало. На ней было красное шелковое платье. Просто, но сидело на ней как перчатка, подчеркивая изгибы ее бедер, где ткань собиралась, а затем разделялась посередине бедра, обнажая одну кремовую ногу. Красивая черная цветочная аппликация спускалась с ее правого плеча по правой стороне открытой спины.

Лекса уложила волосы, стянув их в высокий, завитый конский хвост, и сделала макияж, выбрав смоки айс. Персефона была украшена золотыми серьгами и золотой манжетой, которую носила, чтобы скрыть метку Аида. Прямо сейчас она чувствовала, как она обжигает ее кожу.

Персефона покраснела.

– Спасибо.

Но Лекса еще не закончила. Она добавила: – Как... Богиня Подземного мира.

– Нет никакой Богини Подземного мира, - ответила Персефона. Она вспомнила слова Юрия и надежду душ на то, что у Аида скоро будет королева.

– Это место просто пустует, - сказала Лекса.

Персефона не хотела говорить об Аиде. Она увидит его достаточно скоро, и никогда в жизни она не чувствовала себя такой растерянной. Она знала, что ее влечение к Аиду только навлечет на нее неприятности. Несмотря на ненависть к словам Минфы, она верила ей. Аид был не из тех богов, которые хотят отношений, и она уже знала, что он не верит в любовь, а Персефона хотела любви. Отчаянно.

Ей так многого отказывали всю ее жизнь. Ей не откажут в любви.

Персефона покачала головой, прогоняя эти мысли прочь.

– Как Джейсон? - спросила она.

Лекса встретила Джейсона в Ля Роуз. Они обменялись номерами телефонов и с тех пор общались. Он был компьютерным инженером и на год старше их. Когда Лекса рассказывала о нем, они были полными противоположностями, но каким-то образом это работало.

Лекса покраснела.

– Он мне действительно нравится.

Персефона усмехнулась. – Ты это заслужила, Лекс.

– Спасибо.

Лекса вернулась в свою комнату, чтобы закончить собираться, а Персефона пошла искать свой клатч, когда в ее дверь позвонили.

– Я открою! - крикнула она Лексе.

Она открыла, но никого не обнаружила, на пороге лежал сверток - белая коробочка с красной лентой, завязанной бантом. Она подняла ее и занесла в дом, проверяя, не адресовано ли это кому-нибудь. Она нашла бирку с надписью «Персефона».

Внутри, на черном бархате, лежали записка и маска. «Надень это вместе со своей короной» - говорилось там. Персефона отложила ее в сторону и вытащила красиво оформленную золотую маску—несмотря на детали, она была простой и не закрывала большую часть ее лица.

– Это от Аида? - спросила Лекса, входя на кухню. У Персефоны отвисла челюсть, когда она увидела свою подругу. Лекса выбрала платье из королевской синей тафты без бретелек. Ее маска была белой, украшенной серебром, и с пучком перьев, выходящих из верхней правой стороны.

– Ну? - спросила она, когда Персефона не ответила.

– О, - она посмотрела на маску.

– Нет, это не от Аида.

Персефона отнесла коробку в свою комнату. Она чувствовала себя немного глупо, надевая корону, которую ей дал Йен, на голову, но как только надела корону, она поняла наставления Гекаты. Сочетание было поразительным, и она действительно выглядела как королева.

Персефона и Лекса поехали на торжество на такси. В их билетах было указано время прибытия в пять тридцать—на полтора часа раньше, чем боги. Никому не нужны были фотографии смертных, если только они не обнимали за руку кого-нибудь из Божественных.

Они ждали на заднем сиденье душной кабины в конце длинной очереди машин. Когда их наконец впустили на большую лестницу, покрытую красным ковром, Персефона была благодарна за свежий воздух.

Оказавшись внутри, их провели по коридору, выложенному сверкающими кристаллами. Он висел на нитях, как фонари. Это было красиво и элемент, которого Персефона не ожидала.

Предвкушение усилилось, когда они приблизились к концу коридора. Они прошли сквозь занавес из тех же кристаллов и оказались в богато украшенной комнате.

Вокруг бального зала было расставлено несколько столов, оставляя место в центре для танцев. Сами столы были круглыми, покрытыми черной скатертью и заставленными тонким фарфором. Настоящими шедеврами были центральные части—мраморные статуи, воздававшие дань уважения богам Древней Греции.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒