Копирова ть и распространять строго запрещено! 8 страница

– Проси. Мне не терпится вернуться к разговору с леди Персефоной.

Харон щелкнул пальцами, и перед ними появился человек, стоящий на коленях со связанными за спиной руками. Персефона вздохнула, удивленная тем, как его привязали. Вьющиеся волосы мужчины прилипли ко лбу, с них все еще капала речная вода из Стикса. Он выглядел побежденным.

– Он опасен? - спросила Персефона.

Харон посмотрел на Аида, и Персефона тоже.

– Ты можешь заглянуть ему в душу. Он опасен? - снова спросила она.

По тому, как вздулись вены у него на шее, она поняла, что он стиснул зубы. Наконец, он сказал:

– Нет.

– Тогда освободи его от этих пут.

Глаза Аида впились в нее. Наконец он повернулся к мужчине и махнул рукой. Когда путы исчезли, он упал вперед, ударившись об пол. Поднявшись на ноги, он посмотрел на Персефону.

– Благодарю вас, миледи.

– Зачем ты пришел в Подземный мир? - спросил Аид.

Персефона была поражена. Смертный не сводил глаз с Аида и не выказывал никаких признаков страха.

– Я пришел за своей женой, - сказал он. Аид не ответил, и мужчина продолжил: — Я хочу предложить контракт-мою душу в обмен на ее.

– Я не торгую душами, смертный, - ответил бог.

– Милорд, пожалуйста—

Аид поднял руку, затем мужчина перевел взгляд на Персефону, умоляя.

– Не проси у нее помощи, смертный. Она не может тебе помочь.

Персефона восприняла это как вызов.

– Расскажи мне о своей жене, - попросила она и почувствовала, как взгляд Аида прожег ее.

– Она умерла через день после нашей свадьбы.

– Мне очень жаль. Как она умерла?

– Просто заснула и не проснулась, - его голос сорвался.

– Ты потерял ее так внезапно, - Персефона почувствовала такое сочувствие к мужчине, который стоял перед ними сломленный.

– Мойры оборвали нить ее жизни, - сказал Аид. – Я не могу вернуть ее к живым и не буду торговаться, чтобы вернуть души к живым.

Персефона сжала кулаки. Ей хотелось поспорить с богом в этот момент—перед Минфой, Хароном и этим смертным. Разве не так он поступил во время Великой войны? Заключили сделку с богами, чтобы вернуть своих героев?

— Владыка Аид, пожалуйста...

Орфей поперхнулся. – Я люблю ее.

Что-то твердое и холодное поселилось в ее животе, когда она услышала смех Аида-один резкий смешок.

– Может, ты и любил, смертный, но ты пришел сюда не ради нее. Ты пришел сюда ради себя, - Аид откинулся на своем троне. – Я не удовлетворю твою просьбу. Харон.

Имя даймона было приказом, и, щелкнув запястьем, он и Орфей исчезли. Персефона кипела. Она удивилась, когда Аид нарушил молчание.

– Хочешь сказать мне, чтобы я сделал исключение.

– Хочешь сказать мне, почему это невозможно, - возразила она.

Его губы дрогнули.

– Я не могу сделать исключение для одного человека, Персефона. Ты знаешь, как часто ко мне обращаются с просьбой вернуть души из Подземного мира?

Она могла представить что часто, но все же.

– Ты едва дал ему что-то сказать. Они были женаты всего один день, Аид.

– Трагично.

Она пристально посмотрела на него.

– Неужели ты такой бессердечный?

– Они не первые, у кого трагическая история любви, Персефона, и, полагаю, не последние.

– Ты возвращал смертных и за меньшее.

Аид посмотрел на нее.

– Любовь-это эгоистичная причина, чтобы вернуть мертвого.

– А война-нет?

Глаза Аида потемнели.

– Ты говоришь о том, чего не знаешь, Богиня.

– Расскажи мне, как ты выбирал стороны, Аид, - попросила она.

– Я этого не делал.

– Точно так же, как ты не предложил Орфею другого варианта. Ты мог бы предложить ему хотя бы взглянуть на его жену, в безопасности и счастливую в Подземном мире.

— Как ты смеешь говорить так с лордом Аидом... - начала Минфа, но запнулась, когда Персефона посмотрела на нее. Она пожалела, что у нее нет магии, потому что превратила бы Минфу в растение.

– Хватит, - Аид встал, Персефона последовала за ним. – Мы закончили здесь.

– Мне проводить Персефону? - спросила Минфа.

– Можешь называть ее леди Персефоной, - сказал Аид. – И нет. Мы еще не закончили.

Минфа не очень хорошо восприняла, что ее отшили, но ушла, стуча каблуками по мрамору. Персефона смотрела вслед уходящей Минфе, пока не почувствовала пальцы Аида у себя под подбородком. Он поднял ее глаза к своим.

– Похоже, у тебя много мнений о том, как я управляю своим королевством.

– Ты не проявил к нему сострадания, - сказала она. Он на мгновение посмотрел на нее, но ничего не сказал, и ей стало интересно, о чем он думает. – Хуже того, ты насмехался над его любовью к жене.

– Я сомневался в его любви, я не насмехался над ней.

– Кто ты такой, чтобы сомневаться в любви?

– Бог, Персефона.

Она пристально посмотрела на него.

– Столько власти, и ты ничего не делаешь с ней, кроме как причинять боль. Он вздрогнул, и она продолжила: – Как ты можешь быть таким страстным и не верить в любовь?

Аид невесело усмехнулся.

– Потому что страсть не нуждается в любви, дорогая.

Персефона так же хорошо, как и он, знала, что страсть, которую они разделяли, подпитывается похотью, и все же она была удивлена и рассержена его ответом. Почему? Он не относился к ней с состраданием, а она богиня. Возможно, она надеялась, что его, как и ее, тронет просьба Орфея. Возможно, надеялась увидеть в этот момент другого бога—того, кто докажет, что все ее предположения ошибочны.

И все же это только подтвердило их.

– Ты безжалостный бог, - сказала она и щелкнула пальцами, оставив Аида одного в его тронном зале.

Глава X

Напряжение

Персефона прибыла в Акрополь рано утром в понедельник. Она хотела начать свою статью, и Аид дал ей более чем достаточно материала для работы во время ее визита в Подземный мир. Она все еще злилась на него за то, как он обошелся с Орфеем. Всё еще слышала его горький смех над признанием любви бедняги к своей покойной жене, и от этого ей стало холодно.

По крайней мере, он показал свою истинную природу—и сделал это в тот самый момент, когда она начала думать, что у него есть сострадание.

Мойры, должно быть, на ее стороне, подумала она.

Выйдя из лифта на своем этаже, она обнаружила Адониса, стоящего у входа с Валери. Он склонился над ее столом и болтал. Они, казалось, удивились, когда она появилась, и Персефона почувствовала, что вторгается в что-то личное.

– Персефона, ты пришла рано.

Адонис откашлялся и выпрямился.

– Просто надеюсь начать по-быстрому. У меня много дел, - сказала она и прошла мимо них, направляясь к своему столу.

Адонис последовал за ней.

– Как всё прошло в Невернайт?

Она на мгновение замерла.

– В смысле?

– Аид пригласил тебя в Невернайт перед тем, как мы ушли. Как все прошло?

«Блин, точно. Ты параноик, Персефона» - подумала она.

– Все отлично, - ответила она, убирая сумочку и открывая ноутбук.

– Я подумал, он захочет убедить тебя не писать о нем.

Персефона села. Она не подумала, что намерение Аида пригласить ее в путешествие по Подземному миру может быть тактикой, чтобы убедить ее не писать о нем.

Она посмотрела на Адониса.

– На данный момент ничто не может убедить меня не писать о нем. Даже сам Аид.

Особенно Аид. Каждый раз, когда он открывал рот, она находила еще одну причину не любить его, даже если этот рот распалял ее.

Адонис улыбнулся, не обращая внимания на ее коварные мысли.

– Из тебя выйдет отличный журналист, Персефона.

Он сделал шаг назад и указал на нее.

– Не забудь прислать мне статью. Ну, знаешь, когда закончишь.

– Хорошо, - сказала она.

Оставшись одна, она попыталась привести в порядок свои мысли о Боге Мертвых. До сих пор ей казалось, что она видела в нем две стороны. Один из них был манипулятивным, могущественным богом, который так долго был изгнан из мира, что, казалось, не понимал людей. Тот же самый бог связал ее сделкой теми же самыми руками, которыми исцелил ее. Он был таким осторожным и нежным, пока дело не дошло до поцелуев, а потом его страсть едва сдерживалась.

Как будто он изголодался по ней.

Но это не могло быть правдой—он был богом и жил веками, что означало столетия опыта, а она была одержима этим только потому, что у нее этого не было.

Она опустила голову на руки, недовольная собой. Ей нужно было вновь разжечь гнев, который она испытала, когда Аид так высокомерно признался в злоупотреблении своей силой под предлогом того, что он помогает смертным. Ее взгляд упал на записи, которые она сделала после интервью с Аидом. Она писала так быстро, что слова были едва разборчивы, но после нескольких тщательных чтений она смогла собрать их воедино.

Если Аид действительно хочет предложить такую помощь, он должен вызвать зависимого на реабилитацию. Почему бы не пойти дальше и не заплатить за это?

Она села немного прямее и напечатала это, чувствуя, как гнев снова вспыхнул в ее крови. Это было похоже на пламя для катализатора, и вскоре ее пальцы летали по клавишам, добавляя слово за словом.

Я вижу душу. Что её обременяет, что развращает, разрушает—и бросаю этому вызов.

Эти слова пронзили её. Каково это - быть Богом Подземного мира? Видеть только борьбу, боль и пороки других?

Звучит жалко.

«Он, должно быть, несчастен», - решила она. Устав быть Богом Мертвых, он вмешался в судьбы смертных ради развлечения. Что ему терять?

Ничего.

Она перестала печатать и откинулась на спинку стула, глубоко вздохнув.

Она никогда раньше не испытывала столько эмоций ни к одному человеку. Она злилась на него и испытывала любопытство, разрываясь между удивлением и отвращением к тому, что он создал, и к тому, что он сказал. В состоянии войны с обоими этими чувствами было то чрезвычайное влечение, которое она испытывала, когда была с ним. Как она могла хотеть его? Он представлял собой полную противоположность всему, о чем она мечтала всю свою жизнь. Он заключил ее в клетку, когда все, чего она хотела, - это свободы.

За исключением того, что он освободил что-то внутри нее.

Что-то давно подавляемое и никогда не исследованное.

Страсть, похоть и желание—вероятно, все то, что Аид искал в обремененной душе.

Она провела пальцами по клавиатуре и начала представлять, каково было бы целовать его со всем этим гневом в жилах.

Хватит! - приказала она себе, сильно прикусив губу. Это просто смешно. Аид - враг. Он твой враг.

Он поцеловал ее только для того, чтобы оказать услугу, чтобы она не устроила ему никакого хаоса. Более чем вероятно, что ее предсмертный опыт в Подземном мире отвлек его от важных дел.

Как Минфа.

Она закатила глаза и снова сосредоточилась на экране, читая последнюю напечатанную строчку.

Если это тот бог, с которым мы встречаемся в нашей жизни, то какого бога мы встретим после нашей смерти? Какие у нас могут быть надежды на счастливую загробную жизнь?

Эти слова задели ее, и она поняла, что, вероятно, была немного несправедлива. После посещения части Подземного мира стало ясно, что Аид заботится о своем царстве и тех, кто его населяет. Иначе зачем бы ему понадобилось утруждать себя поддержанием такой огромной иллюзии?

Потому что это, скорее всего, пойдет ему на пользу, напомнила она себе. Совершенно очевидно, что ему нравятся красивые вещи, Персефона. Почему бы ему не создать красивое царство?

Ее оторвали от работы, когда зазвонил телефон на столе. Звук напугал ее, и она подскочила, быстро подняв трубку, чтобы заглушить звук.

– Персефона, слушаю, - сказала она. Ее сердце все еще бешено колотилось, и она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Персефона, это Валери. Думаю, твоя мама здесь.

Мама? Ее бешено колотившееся сердце упало в живот. Что Деметра здесь делала? Она на мгновение прикусила губу—неужели Деметра узнала о ее визите в Подземный мир в выходные? Она вспомнила ее слова в Саду Богов—Нужно ли мне напоминать тебе, что условием твоего пребывания здесь было держаться подальше от богов. Особенно Аида. Она все еще не понимала, как ее мать узнала, что она была в Невернайт, но предположила, что у Богини Плодородия, вероятно, был шпион среди тех, кто в клубе Аида.

– Сейчас подойду, - Персефоне удалось сохранить ровный голос.

Деметру было легко заметить. Она выглядела настолько близко к своей Божественной форме, насколько это было возможно, сохраняя свой загорелый блеск и яркие глаза. Сегодня на ней был светло-розовый сарафан и белые туфли на каблуках.

– Мой цветок!

Деметра подошла к ней с распростертыми руками, заключив Персефону в объятия.

– Мама, - Персефона оттолкнула ее. – Что ты здесь делаешь?

Деметра выглядела удивленной. – Сегодня понедельник.

Персефоне потребовалось мгновение, чтобы понять, что это ответ Деметры, а затем еще мгновение, чтобы вспомнить, что означал понедельник.

О нет.

Краска сошла с лица Персефоны.

Как она могла забыть? Каждый понедельник они с матерью обедали вместе, но из-за всего, что произошло за последние несколько дней, это совершенно вылетело у нее из головы.

– Дальше по улице есть прекрасное кафе, - продолжила Деметра, но Персефона почувствовала напряжение в ее голосе. Она знала, что Персефона забыла, и ей это не нравилось. – Я подумала, мы могли бы сходить туда сегодня. Что думаешь?

Персефона подумала, что не хочет оставаться наедине со своей матерью. Не говоря уже о том, что она только что набрала обороты, необходимые для написания этой статьи об Аиде. Если она сейчас остановится, то может не закончить.

– Мама, мне очень жаль.

Эти слова прозвучали как стекло, вылетевшее у нее изо рта. Конечно, это была ложь. Она не сожалела о том, что собиралась сказать. – Я правда занята сегодня. Мы можем перенести встречу?

Деметра моргнула. – Перенести?

Она произнесла это слово так, словно никогда не слышала его раньше. Ее мать ненавидела, когда что-то шло не так, как она хотела, и Персефона никогда не просила перенести встречу. Она всегда помнила обед, как всегда помнила правила своей матери—две вещи, которые она проигнорировала на прошлой неделе.

Персефона знала, что ее мама составляла список проступков, которые она совершила, и это был всего лишь вопрос времени, когда Деметра заставит ее заплатить.

– Мне так жаль, мама, - снова сказала Персефона.

Деметра наконец встретилась с ней взглядом. Богиня Плодородия была в ярости, и все же ей удалось произнести совершенно ровным тоном: – Тогда в другой раз.

Деметра повернулась на каблуках и ушла, не попрощавшись.

Персефона выдохнула, задержав дыхание. Она провела все это время, готовясь к ссоре с матерью, и теперь, когда адреналин ушел, она чувствовала себя измотанной.

– Вау, твоя мама прекрасна, - комментарий Валери привлек внимание Персефоны. У девушки было мечтательное выражение лица. – Очень жаль, что ты не смогла пойти с ней на обед.

– Да, - сказала Персефона.

Она медленно вернулась к своему столу, отягощенная чувством вины, пока не заметила Адониса, стоящего за ее стулом и смотрящего на экран ее ноутбука.

– Адонис, - сказала она и, подойдя, захлопнула ноутбук. – Что ты делаешь?

– О, привет, Персефона, - улыбнулся он. – Просто читаю твою статью.

– Я еще не закончила.

Она старалась сохранять спокойствие, но это было трудно. Она чувствовала себя так, словно он только что вторгся в ее личную жизнь.

– Думаю, вышло неплохо, - сказал он. – У тебя талант.

– Спасибо, но я была бы очень признательна, если бы ты не заглядывал в мой ноут, Адонис.

Он вроде как рассмеялся.

– Я не собираюсь красть твою работу, если это то, о чем ты беспокоишься.

– Я же сказала тебе, что пришлю статью, когда закончу.

Он поднял руки и отошел от ее стола.

– Эй, успокойся.

– Не говори мне успокаиваться, - сказала она сквозь зубы. Она ненавидела, когда люди говорили ей успокоиться. Это было пренебрежительно и только злило ее еще больше.

– Я ничего такого не имел в виду.

– Мне действительно все равно, что ты имел в виду, - огрызнулась она.

Адонис наконец замолчал. Она догадалась, что он понял, что не сможет очаровать ее, чтобы выбраться из этого.

– Здесь все в порядке?

В дверях появился Деметрий. Персефона пристально посмотрела на Адониса.

– Да, все в порядке, - сказал Адонис.

– Персефона? - спросил Деметрий, выжидающе глядя на нее.

Ей следовало сказать ему «нет», что на самом деле не всё в порядке—что она балансирует между невозможным контрактом с Богом Подземного мира и утаиванием этого от своей матери, которая позаботится о том, чтобы она никогда больше не увидела сверкающие небоскребы Нью Афин, если узнает. Вдобавок ко всему, этот смертный, казалось, считал вполне приемлемым читать ее личные мысли—потому что это был именно черновик статьи, которую она планировала опубликовать.

И, может быть, именно поэтому она так разозлилась.

Потому что слова, которые она написала, были грубыми, злыми и страстными. Они сделали ее уязвимой, и если бы она открыла рот, чтобы возразить Адонису, она не была уверена, что бы из этого вышло.

Она сделала глубокий вдох, прежде чем выдавить из себя слова: – Да, все в порядке.

И когда она увидела самодовольное выражение на лице Адониса, у нее возникло чувство, что она пожалеет о том, что солгала.

****

Несколько дней спустя Персефона опоздала в Невернайт. Ее учеба закончилась, и, хотя она устала, ей нужно было проверить свой сад. Почва в Подземном мире как в пустыне, а это означало, что ей приходилось каждый день поливать свой сад, если она хотела вырастить цветы в аду.

Она вышла из автобуса в штанах для йоги и майке. В начале занятий она собрала свои длинные волосы в беспорядочный пучок и даже не потрудилась взглянуть в зеркало. Она подумала об этом только сейчас, потому что очередь гламурных людей ждали, чтобы войти в клуб Аида, и смотрели на нее так, словно у нее были когти и крылья.

Ты здесь не для того, чтобы произвести на кого-то впечатление, напомнила она себе. Просто зайди туда и как можно скорее попади в Подземный мир.

Она не хотела тратить время, бегая домой, чтобы переодеться только для того, чтобы полить сад, и мысль о том, чтобы втиснуться в платье и туфли на каблуках в этот момент дня, заставила ее съежиться. Аиду просто придется с этим смириться.

Она поправила лямки своего тяжелого рюкзака, морщась от боли в плечах, и направилась к двери.

Меконнен появился из темноты. Он хмурился, пока не узнал ее, а затем очаровательная желтая улыбка расплылась по его лицу.

– Миледи... я имею в виду Персефона, - сказал он, потянувшись к двери.

– Добрый вечер, Меконнен.

Она улыбнулась огру, проходя в клуб.

Персефона остановилась в темном фойе. Она предпочла не входить в сам клуб и решила телепортироваться. Она щелкнула пальцами и ожидала почувствовать знакомое движение в воздухе вокруг нее.

Но ничего не произошло. Она попробовала еще раз. По-прежнему ничего.

Расстроенная, она решила, что пойдет в офис Аида и войдет там в Подземный мир. Она опустила голову, пробираясь сквозь битком набитый зал клуба. Она знала, что люди пялятся на нее и чувствовала, как ее лицо заливается краской от их осуждающих взглядов.

Чья-то рука легла ей на плечо. Она обернулась, ожидая увидеть огра или еще кого-нибудь из служащих Аида. Наверное они остановили ее из-за дресс-кода. Аргумент вертелся у нее на кончике языка, но когда она повернулась, то посмотрела в знакомую пару золотых глаз.

– Гермес, - сказала она с облегчением. Даже с маскировкой, он был невероятно красив. Его золотистые волосы были идеально уложены—подстрижены по бокам, длинные локоны на макушке. На нем была белая рубашка и серые брюки, в руке он уже держал бокал.

– Сефи! - воскликнул он. – Что на тебе надето?

Она посмотрела на себя сверху вниз, хотя в этом не было необходимости. Она прекрасно знала, что на ней надето.

– Я только что с учебы.

– Колледж чика, - он поднял свои золотистые брови. – Горячо.

Она закатила глаза и отвернулась от него, направляясь к лестнице. Бог обмана последовал за ней.

– Что ты здесь делаешь? - спросила Персефона.

– Ну, я посланник богов.

– Нет, что ты делаешь здесь? На танцполе Невернайт?

– Боги тоже играют в азартные игры, Сефи, - ответил он.

– Не называй меня так. И зачем богам играть в азартные игры с Аидом?

– Для прикола.

– Да ладно?

– Для острых ощущений, - сказал Гермес с озорной улыбкой.

Персефона поднялась по лестнице с Гермесом.

– Куда мы направляемся, Сефи?

Ей показалось забавным, что он включил себя в это заявление.

– Я иду в офис Аида.

– Его там не будет, - сказал Гермес, и ей пришло в голову, что, возможно, Гермес не знал о сделке между ней и Аидом.

Она посмотрела на бога, и хотя пришла не для того, чтобы увидеть Аида, все же задала вопрос вслух: – Тогда где же он?

Гермес выглядел удивленным.

– Он рассматривает предложения по сделкам напротив.

Персефона разочарованно сжала челюсти.

Ну разумеется рассматривает, подумала она.

– Я здесь не ради Аида, - сказала она и поспешила в его офис. Оказавшись внутри, она бросила рюкзак на диван и повела плечами, чтобы избавиться от боли.

Она подняла глаза и увидела Гермеса у стойки бара. Он взял несколько бутылок, читая этикетки. То, что он держал в руках было привлекательным, он отвинтил бутылку и налил жидкость в пустой стакан.

– Думаешь стоит это делать? - спросила она.

Бог пожал плечами.

– Аид должен мне, верно? Я спас тебе жизнь.

Персефона покраснела и отвела взгляд.

– Я в долгу перед тобой. Не Аид.

– Осторожнее, Богиня, - сказал Гермес. – Одной сделки с богом достаточно, тебе не кажется?

Она вздрогнула. – Ты знаешь?

Гермес улыбнулся: – Сефи, я не вчера родился.

– Ты, должно быть, думаешь, что я невероятно глупа.

– Нет. Думаю, что тебя соблазнили чары Аида.

– Итак, ты согласен, что Аид поступил со мной неправильно?

– Нет, - сказал он. – Я говорю, что тебя влечет к нему.

Персефона закатила глаза и отвернулась от бога. Она пересекла кабинет Аида и попробовала открыть невидимую дверь за его столом, но ее руки не погрузились в поверхность, как в прошлый раз.

Ее путь в Подземный мир был закрыт. Неужели он отменил ее услугу, потому что она привела Адониса в Невернайт? Или он злился из-за того, что она оставила его в тронном зале несколько дней назад? Разве он не оказал ей услугу, чтобы ей не пришлось его беспокоить?

Двери в кабинет Аида задребезжали. Гермес схватил Персефону и потащил ее к зеркалу над мантией. Она сопротивлялась, но Гермес прижался губами к ее уху и сказал:

– Поверь мне, ты захочешь это увидеть.

Он щелкнул пальцами, и Персефона почувствовала, как ее кожа натянулась на костях. Это было самое странное чувство, и оно не проходило, даже когда они были внутри зеркала. Ощущение было такое, словно находишься за водопадом и смотришь на туманный мир.

Она начала спрашивать, можно ли их увидеть, но Гермес прижал палец к губам и сказал: – Шшш.

В поле зрения появился Аид, и у Персефоны перехватило дыхание—независимо от того, как часто она видела его, она не думала, что когда-нибудь привыкнет к его красоте. Сегодня он выглядел напряженным и суровым. Она гадала, что же произошло.

Вскоре получила свой ответ.

Минфа следовала за ним по пятам, и Персефона почувствовала прилив горячей ревности. Они спорили.

– Ты напрасно тратишь свое время! - услышала она голос Минфы.

– У меня достаточно времени, - огрызнулся Аид, явно не желая слушать нотации нимфы. Её лицо посуровело.

– Это клуб. Смертные торгуются за свои желания, они не обращаются с просьбами к Богу Подземного мира.

– Этот клуб-то, что я захочу.

Минфа уставилась на бога.

– Ты думаешь, это заставит богиню думать о тебе лучше?

Богиня? Минфа имела в виду ее?

Глаза Аида потемнели от комментария нимфы.

– Мне все равно, что другие думают обо мне, и это включает тебя, Минфа.

Лицо нимфы вытянулось, и Аид продолжил: – Я выслушаю ее предложение, Минфа.

Она ничего не сказала, повернулась на каблуках и скрылась из виду. Через мгновение в кабинет Аида вошла женщина. На ней был бежевый плащ, большой свитер и джинсы. Ее волосы были собраны сзади в конский хвост. Несмотря на то, что она была довольно молода, она выглядела измученной, и Персефоне не нужны были силы Аида, чтобы знать, что какое бы бремя она ни несла в этот момент своей жизни, оно было тяжелым.

Когда женщина увидела бога, она замерла.

– Тебе нечего бояться, - сказал Аид, его теплый баритон успокоил, и смертная снова смогла двигаться. Она издала тихий нервный смешок, а когда заговорила, ее голос был грубым.

– Я сказала себе, что не буду колебаться и не позволю страху взять верх надо мной.

Аид склонил голову набок. Персефона знала этот взгляд—ему было любопытно.

– Но ты боялась. В течение очень долгого времени.

Женщина кивнула, и слезы потекли по ее лицу. Она яростно отмахнулась от них дрожащими руками и снова издала этот нервный смешок.

– Также говорила себе, что не буду плакать.

– Почему?

Персефона была рада, что Аид спросил, ей тоже было любопытно. Когда женщина встретилась взглядом с богом, она была серьезна, ее лицо все еще блестело от слез.

– Божество не тронет моя боль.

Персефона вздрогнула—Аид нет.

– Полагаю, я не могу винить вас, - продолжила женщина. – Я одна на миллион, умоляющая за себя.

И снова Аид склонил голову набок.

– Но ты же не из-за себя пришла?

Губы женщины дрогнули, и она ответила шепотом: – Нет.

– Скажи мне, - уговаривал он-это было похоже на заклинание, и женщина повиновалась.

– Моя дочь.

Эти слова были всхлипом.

– Она больна. Пинеалобластома. Это агрессивный рак. Я ставлю свою жизнь на ее жизнь.

– Нет! - громко вскрикнула Персефона, и Гермес быстро заставил ее замолчать, но все, о чем она могла думать – он не может! Он этого не сделает!

Аид долго изучал женщину.

– Мои ставки не для таких душ, как ты, - сказал он.

Персефона двинулась вперед. Она бы вышла из этого зеркала и боролась за эту женщину, но Гермес крепко держал ее за плечо.

– Подожди, - скомандовал он.

Персефона затаила дыхание.

– Пожалуйста, - прошептала женщина. – Я дам вам все—все что захотите.

Аид осмелился рассмеяться.

– Ты не можешь дать мне то, чего я хочу.

Женщина уставилась на него, и у Персефоны сжалось сердце при виде ее глаз. Она потерпела поражение. Женщина опустила голову, и ее плечи затряслись, когда она всхлипнула в свои руки.

– Вы были моей последней надеждой. Моя последняя надежда.

Аид подошел к ней, взял ее за подбородок и приподнял ее голову. После того, как смахнул ее слезы, он сказал: – Я не буду заключать с тобой сделку, потому что не хочу ничего брать у тебя. Но это не значит, что я не помогу тебе.

Женщина была шокирована—Персефона была шокирована, а Гермес усмехнулся себе под нос.

– Я дам твоей дочери свою благосклонность. Думаю, она будет здорова и так же храбра, как ее мать.

– О, спасибо тебе! Спасибо тебе!

Женщина обняла Аида и бог застыл, явно не зная, что делать. Наконец он уступил и обнял ее. Через мгновение он отстранил ее и сказал: – Иди. Присмотри за своей дочерью.

Женщина сделала несколько шагов назад и сказала: – Ты самый щедрый бог.

Аид выглядел удивленным.

– Я внесу поправки в свое предыдущее заявление. В обмен на мою услугу ты никому не скажешь, что я тебе помог.

Женщина выглядела удивленной. – Но...

Аид поднял руку—он не хотел слышать никаких возражений. Наконец женщина кивнула.

– Спасибо, - сказала она и повернулась, чтобы уйти, практически выбежав из офиса. – Спасибо тебе!

Аид мгновение наблюдал за дверью, потом запер ее щелчком пальцев. Прежде чем она поняла, что происходит, они с Гермесом вывалились из зеркала. Персефона не была готова и с громким стуком упала на пол. Гермес приземлился на ноги.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒