Копирова ть и распространять строго запрещено! 3 страница

Она направилась к выходу. У Персефоны не было машины и возможности телепортироваться, как у других богов, поэтому она либо шла пешком, либо ездила на автобусе, когда ей нужно было обойти Нью Афины. Сегодня выглянуло солнце и было тепло, поэтому она решила прогуляться.

Персефона любила этот город, потому что он был так не похож на то, где она выросла. Здесь были зеркальные небоскребы, которые сверкали под теплыми лучами Гелиоса. Были музеи, заполненные историями, которые Персефона узнала только когда переехала сюда. Почти в каждом квартале были здания, похожие на произведения искусства, скульптуры и фонтаны. Даже со всем этим камнем, стеклом и металлом, были акры парков с пышными садами и деревьями, где Персефона провела много вечеров, гуляя. Свежий воздух напомнил ей, что она свободна.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Вместо этого он переместился к ее животу, где завязался узлом, что усугублялось чернильным браслетом на запястье. Она должна была избавиться от него, прежде чем увидит Деметра, или ее несколько лет свободы превратятся в жизнь в стеклянной коробке.

Обычно именно этот страх заставлял Персефону быть осторожной.

За исключением прошлой ночи—прошлой ночью она чувствовала себя бунтаркой, и, несмотря на эту странную отметину на своей коже, она обнаружила, что Невернайт и его король были всем, чего она когда-либо желала.

Хотела бы она, чтобы это было не так, хотела бы, чтобы Аид показался ей отталкивающим. Она пожалела, что провела прошлую ночь, вспоминая, как его темные глаза следили за ее телом, как ей пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом, как его изящные руки тасовали карты.

Как эти длинные пальцы будут ощущаться на ее коже? Каково это-быть поднятой в его сильные руки и унесенной прочь?

После вчерашней ночи она хотела того, чего никогда раньше не хотела. Вскоре ее беспокойство сменилось огнем, таким незнакомым и сильным, что она подумала, что может превратиться в пепел.

Боги. О чем она думает?

Одно дело-находить Бога Мертвых привлекательным, и совсем другое - желать его. Между ними абсолютно ничего не могло быть. Ее мама ненавидела Аида, и она знала, не спрашивая, что отношения между ними запрещены. Она также знала, что нуждалась в магии мамы больше, чем в том, чтобы погасить этот огонь, бушующий внутри нее.

Она приблизилась к Акрополю, его ослепительная зеркальная поверхность почти ослепила ее. Поднялась по короткой лестнице к золотым и стеклянным дверям. На нижнем уровне этажа был ряд турникетов и охранников—необходимых для предприятий, расположенных в высотке. Среди них рекламная компания Зевса, Дуб и Орёл. Поклонники Зевса, как известно, толпились у Акрополя только для того, чтобы взглянуть на Бога Грома.

Однажды толпа попыталась штурмовать здание, чтобы добраться до него, что было своего рода иронией, учитывая, что Зевс редко бывал в Акрополе и проводил большую часть своего времени в Олимпии.

Однако бизнес Зевса был не единственным, нуждающимся в безопасности. В новостях Нью Афин было несколько проблемных историй—историй, которые приводили в ярость как богов, так и смертных. Персефона не знала о каком-либо возмездии, но, проходя через охрану, она поняла, что эти смертные охранники не смогут остановить разгневанного бога от штурма шестидесятого этажа ради мести.

После службы безопасности она нашла несколько лифтов, которые доставили ее на свой этаж. Двери открывались в большую приемную с надписью " Нью Афинские новости" над головой. Под ним стоял изогнутый стеклянный стол, и красивая девушка с длинными темными кудрями приветствовала ее улыбкой.

– Персефона, - сказала она, выходя из-за стола. На ней было темно-синее платье с золотыми молниями. – Рада снова видеть тебя.

Девушку звали Валери. Персефона помнила ее по собеседованию.

– Позволь мне проводить тебя. Деметрий ожидает.

Валери направила Персефону в отдел новостей, который находился за стеклянной перегородкой. Там несколько металлических и стеклянных столов были расставлены в идеальные линии по всему полу. Вокруг царила суматоха—звонили телефоны, шуршали бумаги, стучали клавиши, когда писатели и редакторы набирали очередную статью. Запах кофе был сильным, как будто все это место работало на кофеине и чернилах. Сердце Персефоны колотилось в груди от волнения.

– Я видела, что ты из Нью-Афинского университета, - сказала Валери. – Когда заканчиваешь?

– Через шесть месяцев.

Она мечтала о том моменте, когда пройдет по этой большой сцене, чтобы получить диплом. Это будет вершиной ее времени среди смертных.

– Ты, должно быть, взволнована.

– Да, - ответила Персефона и взглянула на Валери.

– А как насчет тебя? Когда ты заканчиваешь?

– Через пару лет, - ответила Валери.

– И как давно ты здесь?

– Около года, - ответила она с улыбкой.

– Планируешь остаться, когда закончишь учёбу?

– В здании, да, всего несколькими этажами выше.

Ах, она могла поспорить, что маркетинговая компания Зевса нашла ее.

Валери постучала в открытую дверь кабинета в самом конце комнаты.

– Деметрий, Персефона здесь.

– Спасибо, Валери, - сказал Деметрий

Девушка повернулась к богине, улыбнулась и вышла, давая ей возможность войти в кабинет. Новым боссом Персефоны был Деметрий Этос. Он был старше, но было ясно, что он сердцеед в расцвете сил. Его волосы были короткими по бокам, более длинными на макушке и с проседью. Он носил очки в черной оправе, что придавало ему ученый вид. Персефона сочла, что у него тонкие черты лица—тонкие губы и маленький нос. Высокий и худой. На нем был синий пиджак, брюки цвета хаки и галстук-бабочка в горошек.

– Персефона, - сказал он, выходя из-за стола и протягивая руку. Она взяла её. – Рад снова тебя видеть.

– Я счастлива быть здесь, мистер Этос, - сказала она.

– Зови меня Деметрий.

– Хорошо... Деметрий.

Она не смогла сдержать улыбки.

– Пожалуйста, садись!

Он указал на стул, и она села. Деметрий прислонился к столу, засунув руки в карманы. – Расскажи мне о себе.

Когда Персефона впервые переехала сюда, она ненавидела этот вопрос, потому что был момент, когда все, о чем она могла говорить, были ее страхи—замкнутые пространства, ловушки, лифты. Со временем она набралась опыта, и ей стало легче определять себя по тому, что ей нравилось.

– Ну, я студентка Нью Афинского университета. Специализируюсь на журналистике и закончу в мае... - начала она, и Деметрий махнул рукой.

– Не то, что в твоем резюме.

Он встретился с ней взглядом, и она заметила, что у него голубые глаза. Он улыбнулся. – Как насчет твоих увлечений, интересов...?

– О, - она покраснела, на мгновение задумалась, а затем сказала: – Я люблю выпечку. Это помогает мне расслабиться.

– Расскажи мне больше. Что любишь печь?

– На самом деле все, что угодно. Я бросала себе вызов в искусстве сахарного печенья.

Его брови поднялись, а улыбка осталась. – Искусство сахарного печенья, да? Так бывает?

– Да, я покажу тебе, - она достала телефон и нашла несколько фотографий. Конечно, она сфотографировала только свое лучшее печенье.

Деметрий посмотрел на фотографии. – О, хорошо. Они великолепны, Персефона.

Он встретился с ней взглядом, возвращая ей телефон.

Никто, кроме Лексы, никогда не говорил ей этого.

– Значит, любишь печь. Что еще?

– Люблю писать. Рассказы.

– Истории? Нравится фантастика?

– Да.

– Романтика? - Предположил он. Это то, что предполагало большинство людей, и румянец на щеках Персефоны не особо помогал.

– Вообще - то нет. Мне нравится мистика.

Брови Деметрия снова поднялись, почти соприкасаясь с линией его волос.

– Неожиданно, - сказал он. – Мне это нравится. Что ты надеешься получить от этой стажировки?

– Приключение, - не удержалась она. Слово сорвалось с языка, но Деметрий, казалось, был доволен.

– Приключение, - сказал он, отодвигаясь от стола. – Если ты жаждешь приключений, Нью Афинские новости могут дать тебе их, Персефона. Эта должность может выглядеть как все, что ты пожелаешь, —это твоё дело создавать и управлять. Если ты хочешь вести репортаж, можешь вести репортаж. Если хочешь писать статьи, можешь писать. Если захочешь выпить кофе, будет кофе.

Персефона была заинтересована только кофе. Она не думала, что может быть более взволнована, но, когда Деметри говорил, у нее возникло ошеломляющее чувство, что эта стажировка изменит ее жизнь.

– Уверен, ты знаешь, что мы часто попадаем в СМИ, - криво усмехнулся он.

– Ирония судьбы, учитывая, что мы являемся источником новостей.

Нью Афинские новости были хорошо известны количеством судебных исков, поданных на них. Всегда поступали жалобы на клевету и вторжение в частную жизнь. Хотите верьте, хотите нет, но это были не самые худшие обвинения, выдвинутые против компании. Аполлон обвинил их в том, что они являются членами Триады, группы Безбожных смертных, которые активно организовались против богов, поддерживая справедливость, свободу воли и свободу. Газета, разумеется, опровергла это утверждение, поскольку Зевс объявил " Триаду" террористической организацией и угрожал смертью любому, кто будет уличен в их пропаганде.

Чего Зевс не ожидал—или, возможно, ожидал—это того, что Верующие организовались в культы и начали собственную охоту, убив нескольких явных Безбожных, не заботясь о том, связаны они с Триадой или нет. Это было ужасное время, и Зевсу потребовалось больше времени, чем необходимо, чтобы выступить против культов. Так сообщают Нью-Афинские новости.

– Мы ищем истину, Персефона, - сказал Деметрий. – Есть власть в правде. Ты хочешь власть?

Он даже не знал, о чем спрашивает.

– Да, - сказала она. – Я хочу власти.

На этот раз, когда Деметрий улыбнулся, он показал зубы. – Тогда тебе здесь самое место.

Деметрий проводил Персефону к ее столу, стоявшему рядом с его кабинетом. Она устроилась поудобнее, проверила ящики, отметив, что ей понадобится попросить или купить, и положила свою сумочку. Сверху лежал новый ноутбук. Он был прохладным на ощупь, и когда она открыла его, на темном экране отразилось лицо мужчины. Она повернулась на стуле и встретилась с широко раскрытыми удивленными глазами.

– Адонис, - сказала она.

– Персефона.

Он был одет в лавандовый костюм и держал чашку с кофе. Выглядел так же красиво, как и прошлой ночью, только более профессионально. – Я понятия не имел, что ты наш новый стажер.

– Я понятия не имела, что ты здесь работаешь, - сказала она.

– Старший репортёр, в основном занимаюсь развлечениями, - сказал он довольно самодовольно. – Мы скучали по тебе, когда ты ушла прошлой ночью.

Она покинула клуб Аида, ничего не сказав Лексе, и была уже почти дома, когда ей позвонила встревоженная подруга. Она чувствовала себя плохо, но Персефона больше не могла оставаться в этой темной башне, и было бы несправедливо заставить Лексу вернуться домой только из-за ее ошибки.

– О да, извините. Я хотела подготовиться к своему первому дню.

– Я не собираюсь винить тебя за это. Что ж, добро пожаловать.

– Адонис, - позвал Деметрий, отступая в дверной проем своего кабинета. – Не мог бы ты устроить Персефоне экскурсию по нашему этажу?

– Я только за.

Он улыбнулся ей. – Готова?

Персефона последовала за Адонисом. Она была счастлива увидеть знакомое лицо, даже если встретила его только вчера вечером. Это заставляло ее чувствовать себя здесь более комфортно.

– Мы называем это рабочей комнатой. Это место, где все следуют за уликами и расследуют, - сказал он.

Люди поднимали головы от своих столов и, проходя мимо, махали ей или улыбались. Адонис указал на стену застекленных комнат. – Залы для интервью и конференций. Комната отдыха. Гостиная, - он указал на огромную комнату с различными, непринужденными зонами отдыха и теплым, слабым освещением. Там было уютно, и уже сидели несколько человек. – Ты, вероятно, предпочтешь писать здесь, когда будет такая возможность.

Адонис показал ей шкаф со всем необходимым, и она обыскала его в поисках ручек, тетрадей и блокнотов. Помогая ей отнести всё обратно к столу, он спросил:

– Итак, какая журналистика тебя интересует?

— Я склоняюсь к журналистским расследованиям.

– О, детективы, да?

– Мне нравятся исследования.

– Какой-нибудь конкретный предмет? - он спросил.

Аид.

Имя бога всплыло в ее голове без предупреждения. Она знала, что это из-за метки на запястье. Ей не терпелось добраться до Невернайт и выяснить, что это значит.

– Я просто... люблю разгадывать тайны, - ответила она.

– Тогда, может быть, ты поможешь нам выяснить, кто воровал еду из холодильника в комнате отдыха.

Персефона рассмеялась.

У нее было такое чувство, что ей здесь понравится.

Глава IV

Сделка

Персефона стояла у Невернайт менее чем через час после того, как покинула Акрополь, стуча в идеальную черную дверь. Она приехала туда на автобусе, это чуть не свело ее с ума. Она не могла усидеть на месте. Ее разум всколыхнул всевозможные страхи и тревоги по поводу того, что может означать метка. Было ли это своего рода... требованием? Чем-то, что свяжет ее душу с Подземным миром? Или это один из его ужасных контрактов?

Она собиралась выяснить, откроет ли кто-нибудь эту чертову дверь!

– Эй! - крикнула она. – Есть там кто?

Она продолжала колотить в дверь, пока у нее не заболели руки. Как раз в тот момент, когда она подумала о том, чтобы сдаться, дверь распахнул огр, который работал здесь прошлой ночью. Персефона наткнулась на него и быстро отодвинулась. При дневном свете он выглядел еще более отвратительно. Его толстая кожа обвисла вокруг шеи, и он уставился на нее маленькими, прищуренными глазами.

– Чего ты хочешь?

Его слова были рычанием, и от нее не ускользнуло, что он мог раздавить ее череп одной рукой.

– Я должна поговорить с Аидом, - сказала она.

Огр уставился на нее, а затем захлопнул дверь.

Это действительно вывело ее из себя.

Она снова постучала в дверь. – Мерзавец! Впусти меня! - закричала она.

Она всегда знала, что огры существуют и знала некоторые из их слабостей, прочитав несколько книг из библиотеки Артемиды в школе. Один из них? Они ненавидели, когда их обзывали.

Огр снова распахнул дверь и зарычал на нее, выдувая ей в лицо свое вонючее, гнилостное дыхание. Он думал, что отпугнет ее—и, вероятно, на других это действовало, но не на Персефону. Метка на запястье сводила ее с ума. На карту была поставлена ее свобода.

– Я требую, чтобы меня впустили!

Она топнула ногой, и ее пальцы сжались в ладони. Она прикинула, сколько места осталось в дверном проеме. Сможет ли она пройти мимо огромного существа? Если бы она двигалась достаточно быстро, его обхват, вероятно, вывел бы его из равновесия.

– Кто ты такая, смертная, чтобы требовать аудиенции у Бога Мертвых? - спросило существо.

– Твой господин наложил на меня метку, и я поговорю с ним.

Существо засмеялось, его глаза-бусинки весело заблестели.

– Ты поговоришь с ним?

– Именно. Впусти меня!

С каждой секундой она злилась все больше.

– Мы закрыты. Тебе придется прийти позже.

– Я не приду позже, ты впустишь меня сейчас, ты, большой, уродливый огр!

Персефона поняла свою ошибку, как только эти слова сорвались с ее губ. Лицо существа изменилось. Он схватил ее за шею и оторвал от земли.

– Кто ты? - спросил он. – Хитрая маленькая нимфа?

Она вцепилась когтями в стальную кожу огра, но он только глубже вонзил свои мясистые пальцы в ее кожу. Она не могла дышать, ее глаза слезились, и единственное, что она могла сделать, - это сбросить маскировку. Когда ее рога стали видны, существо отпустило ее, как будто она горела.

Персефона пошатнулась и глубоко вдохнула. Она прижала руку к своему нежному горлу, но сумела удержаться на ногах и свирепо посмотрела на огра в своем истинном облике. Он опустил глаза, не в силах смотреть на нее или встретиться взглядом с ее яркими, жуткими глазами.

– Я Персефона, Богиня Весны, и если ты хочешь сохранить свою мимолетную жизнь, то будешь повиноваться мне, - ее голос дрожал. Она все еще была напугана тем, что огр чуть не придушил её. Слова, которые она произнесла, принадлежали ее матери, Деметра однажды угрожала так Сирене, которая отказалась помочь ей в поисках Персефоны, когда та убежала. На самом деле Персефона была всего в нескольких футах, прячась за ближайшим кустом. Она подслушала грубые слова матери и запомнила их, зная, что без силы слова будут ее единственным оружием.

Дверь позади огра открылась, и он отступил в сторону, опустившись на колени, когда в поле зрения появился Аид. Персефона не могла дышать. Она провела весь день, вспоминая, как он выглядел, вспоминая его элегантные, но темные черты лица, и все же ее память блекла по сравнению с реальностью. Она была почти уверена, что на нем был вчерашний костюм, но галстук на его шее был ослаблен, а пуговицы рубашки расстегнулись на шее, обнажая грудь. Как будто его прервали на середине раздевания.

Потом она вспомнила женщину, которая обнимала его за талию, —Минфа. Возможно, она их прервала. Она получила огромное удовлетворение от этой мысли, хотя ей все равно.

– Леди Персефона, - сказал он, его голос был тяжелым и соблазнительным, и она вздрогнула.

Она заставила себя посмотреть ему в глаза-в конце концов, они были равны, и она хотела, чтобы он знал это, потому что собиралась выдвинуть требования. Она обнаружила, что он изучает ее, склонив голову набок. Находиться под его пристальным взглядом в ее истинном облике было странно интимно, и ей захотелось снова наложить маскировку. Она совершила ошибку, была так зла и в таком отчаянии, что выдала себя.

– Владыка Аид, - выдавила она, коротко кивнув. Она гордилась тем, что ее голос не дрожал, хотя внутри все дрожало.

– Милорд, - сказал людоед, опустив голову. - Я не знал, что она богиня. Я принимаю наказание за свои действия.

– Наказание? - спросила Персефона, чувствуя себя все более незащищенной при дневном свете за пределами клуба. Аиду потребовалось мгновение, чтобы оторвать взгляд от Персефоны и посмотреть на людоеда.

– Я поднял руку на богиню, - сказал монстр.

– И к тому же на женщину, - печально добавил Аид. – Я разберусь с тобой позже.

Аид отступил в сторону.

– Леди Персефона, - сказал он и впустил ее в Невернайт. Она осталась в темноте, когда за ней закрылась дверь. Воздух был тяжелым, наполненным силой, которую она чувствовала глубоко в животе, и густым от его запаха. Ей хотелось вдохнуть и наполнить им легкие. Вместо этого она затаила дыхание.

Затем он заговорил ей на ухо, его губы легко, как перышко, коснулись ее кожи.

– Ты полна сюрпризов, дорогая.

Она резко вдохнула и повернулась к нему лицом, но когда она это сделала, Аида уже не было рядом с ней. Он открыл дверь и ждал, когда она войдет в коридор.

– После тебя, богиня.

Он произнёс это не насмешливо, скорее с любопытством.

Она прошла мимо бога и вошла в клуб, оказавшись на балконе, выходящем на пустой этаж. Место было на удивление безупречным. Она обернулась и увидела ожидающего Аида. Когда она встретилась с ним взглядом, он спустился по лестнице, и она последовала за ним.

Он пересек этаж, направляясь к винтовой лестнице и на второй этаж. Она колебалась.

– Куда мы идём?

Он остановился и повернулся к ней.

– Мой кабинет. Я полагаю, наш разговор требует конфиденциальности?

Она открыла и закрыла рот, оглядывая пустой клуб.

– Кажется довольно личным.

– Это не так, - сказал он и, не сказав больше ни слова, направился вверх по лестнице. Она последовала за ним. Когда они поднялись, он повернул направо—прочь от комнаты, в которой она была прошлой ночью, —к черной стене, искусно украшенной золотом. Она не могла поверить, что не заметила этого прошлой ночью. На двух больших дверях были изображены виноградные лозы и цветы, вьющиеся вокруг копья Аида, поднятого в золотом рельефе. Остальная часть стены была украшена золотыми цветочными узорами.

Наверное, ей не стоило так удивляться, что Бог Мертвых решил украсить ее цветами—в конце концов, нарцисс был его символом.

Ее взгляд был прикован к Аиду, когда он открыл одну из позолоченных дверей. Ей не хотелось находиться с ним в замкнутом пространстве. Она не доверяла ни своим мыслям, ни своему телу. На этот раз он позвал ее.

– Вы будете колебаться на каждом шагу, леди Персефона?

Она сверкнула глазами.

– Я просто восхищалась вашим декором, лорд Аид. Вчера вечером я этого не заметила.

– Двери в мои покои часто закрыты в рабочее время, - ответил он и указал на открытую дверь. – Ну что, пойдем?

Она снова собралась с духом и подошла ближе. Он не оставил ей много места, чтобы пройти, и она задела его, когда вошла в комнату.

Она оказалась в кабинете Аида. Первое, что она заметила, были окна, выходящие на клубный этаж. Отсюда он мог видеть все. Снаружи не было окон, и, несмотря на это, помещение было тепло освещено и странно уютно, даже с черным мраморным полом. Может быть, это как-то связано с камином у стены. Диван и два стула составляли прекрасную зону отдыха, а меховой ковер только добавлял уютной эстетики. В дальнем конце комнаты возвышалась, как трон, большая обсидиановая плита, служившая столом. Насколько она могла судить, на нем ничего не было—ни документов, ни фотографий. Ей было интересно, использовал ли он его вообще или просто для вида.

Прямо перед ней стоял стол, на котором стояла ваза с кроваво-красными цветами.

Она закатила глаза, глядя на цветочную композицию.

Аид закрыл дверь, и она напряглась. Это было опасно. Ей следовало встретиться с ним внизу, где было больше места, где она могла лучше думать и дышать, не вдыхая его. Его ботинки стучали по полу, когда он приблизился, и ее тело стало дразнящим.

Аид остановился перед ней. Его глаза прошлись по ее лицу, задержавшись на ее губах на долю секунды, прежде чем опуститься к шее. Когда он потянулся, чтобы коснуться ее, рука Персефоны сжала его руку. Не то чтобы она боялась его, скорее своей реакции на его прикосновение. Их глаза встретились.

– Тебе больно? - спросил он.

– Нет, - сказала она, и он кивнул, осторожно высвобождая руку из ее хватки. Он пересек комнату, чтобы увеличить расстояние между ними, как предположила Персефона.

Затем она вспомнила, что находится в своей истинной форме, и начала накладывать маскировку.

– О, уже слишком поздно скромничать, тебе не кажется? - сказал Аид, пронзая ее своими прекрасными темными глазами. Он развязал галстук, и она посмотрела, как он соскользнул с его шеи, прежде чем поднять на него глаза. Он не ухмылялся, как она ожидала. Он выглядел первородным. Как изголодавшееся животное, которое наконец загнало свою добычу в угол. Не уверенная, что хочет получить ответ, она сглотнула и поспешно сказала: – Я что-то прервала?

Уголок его рта приподнялся. – Я как раз собиралась ложиться спать, когда услышал, что ты требуешь впустить тебя в мой клуб.

Было уже далеко за полдень.

– Представь мое удивление, когда я обнаружил богиню со вчерашнего вечера на своем пороге.

– Тебе горгона сказала?

Она сердито шагнула в комнату. Аида это позабавило.

– Нет. Эвриала не говорила.. Я узнал в твоей магии магию Деметры, но ты не Деметра.

Затем он наклонил голову, как раньше.

– Когда ты ушла, я просмотрел несколько сообщений. Я и забыл, что у Деметры есть дочь. Предположил, что ты Персефона. Вопрос в том, почему ты не используешь свою собственную магию?

– Так вот почему ты это сделал? - спросила она, снимая браслет, которым прикрывала отметину на коже, и поднимая руку.

Аид ухмыльнулся. На самом деле ухмыльнулся.

Персефона хотела напасть на него. Она сжала руки по бокам, чтобы не прыгнуть через комнату.

– Нет. Это результат проигрыша мне.

– Ты учил меня играть, - возразила она.

– Игра слов, - сказал он, пожимая плечами. – Правила Невернайт предельно ясны, Богиня.

– Они совсем не ясны, а ты — мудак!

Глаза Аида потемнели. Очевидно, ему не нравилось, когда его обзывали, не больше, чем огру. Он оттолкнулся от стола и направился к ней. Персефона сделала шаг назад.

– Не обзывай меня, Персефона, - сказал он и потянулся к ее запястью. Он обвел метку вокруг, заставляя ее дрожать. – Когда ты пригласила меня за свой столик, ты заключила соглашение. Если бы ты выиграла, то могла бы уйти из Невернайт без претензий. Но ты этого не сделала, и теперь у нас контракт.

Она сглотнула, вспомнив все ужасные вещи, которые слышала о контрактах Аида и его невозможных условиях. Какую тьму он вытащит из глубины ее души?

– И что это значит? - Ее голос все еще был язвительным.

– Это значит, что я должен выбрать условия.

– Я не хочу заключать с тобой контракт, - процедила она сквозь зубы. – Убери это!

– Не могу.

– Ты наложил эту метку и можешь убрать её.

Его губы дернулись.

– Думаешь, это смешно?

– О, дорогая, ты даже не представляешь.

Слово " дорогая" скользнуло по ее коже, и она снова задрожала. Он, казалось, заметил это, потому что улыбнулся чуть шире.

– Я богиня, - снова попыталась она. – Мы равны.

– Ты думаешь, наше происхождение меняет тот факт, что ты добровольно заключила со мной контракт? Это закон, Персефона. Она пристально посмотрела на него. – Метка исчезнет, когда контракт будет выполнен. Он сказал это так, как будто это должно все исправить.

– И каковы твои условия?

То, что она спрашивала, не означало согласия.

Челюсть Аида была плотно сжата. Казалось, он сдерживал себя. Возможно, он не привык, чтобы ему приказывали. Когда он поднял голову и посмотрел на нее, она поняла, что попала в беду.

– Создать жизнь в Подземном Мире, - сказал он наконец.

– Что?

Она не была готова к этому, хотя, вероятно, должна была быть готова. Разве отсутствие силы не ее самая большая слабость? Ирония судьбы, учитывая ее Божественность.

– Сотвори жизнь в Подземном мире, повторил он. – У тебя есть шесть месяцев и если ты потерпишь неудачу или откажешься, то станешь постоянным жителем Подземного Мира.

– Ты хочешь, чтобы я вырастила сад в твоем королевстве? - потрясенно спросила она.

Он пожал плечами.

– Я полагаю, что это один из способов создания жизни.

Она пристально посмотрела на него.

– Если ты украдешь меня в Подземный Мир, то столкнешься с гневом моей матери.

– О, я уверен, - задумчиво произнес он.

– Так же, как ты почувствуешь ее гнев, когда она узнает, что ты так безрассудно наделала.

Щеки Персефоны вспыхнули. Он был прав. Разница между ними заключалась в том, что Аида, казалось, совсем не смутила угроза. Чего ему бояться? Он был одним из трех—самых могущественных богов в мире. Угроза со стороны Деметры была брошенным камешком.

Она выпрямилась, подняла подбородок и встретилась с ним взглядом. – Прекрасно.

Затем она почувствовала, как рука Аида сжала ее запястье, словно кандалы, и вырвала руку.

– Когда мне начинать?

Глаза Аида сверкнули. – Приходи завтра. Я покажу тебе дорогу в Подземный мир.

– Только после занятий, - сказала она.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒