Копирова ть и распространять строго запрещено! 1 страница

Стр 1 из 19Следующая ⇒

Любительский перевод группы https: //vk. com/byatlanta

Копирова ть и распространять строго запрещено!

Посвящается

Эшли Элизабет Стил

Молли Кэтлин Маккул

Спасибо за вашу любовь.

Лучшие друзья навсегда.

Глава I

Нарциссы

Персефона сидела на солнце.

Она выбрала свое обычное место в кофейне, столик на открытом воздухе с видом на переполненную пешеходную улицу. Дорожка была обсажена тенистыми деревьями и самшитовыми садами, изобилующими пурпурными астрами, розовыми и белыми сладкими алиссумами. Легкий ветерок доносил аромат весны, и медовый воздух был мягким.

Прекрасный день, и хотя Персефона пришла сюда учиться, ей было трудно сосредоточиться, потому что ее взгляд был прикован к букету нарциссов, которые стояли в изящной вазе на ее столе. Букет был редким—всего два или три тонких стебля— их лепестки были хрустящими, коричневыми и скручивающимися, как пальцы трупа.

Нарцисс был цветком и символом Аида, Бога Мертвых. Они обычно украшали не столы, а гробы. Их присутствие в кофейне, вероятно, означало, что владелец был в трауре, что на самом деле было единственным разом, когда смертные почитали Бога Подземного мира.

Персефоне всегда было интересно, как Аид относится к этому, или ему все равно. В конце концов, он был не просто Королем Подземного Мира. Будучи самым богатым из всех богов, он заслужил титул Богатого и вложил свои деньги в некоторые из самых популярных клубов в Новой Греции—и это были не просто клубы. Элитные игорные притоны. Говорили, что Аид любил хорошие ставки и редко принимал ставки, кроме как на человеческую душу.

Персефона много слышала о клубах от других людей, когда училась в университете, и ее мать, которая часто выражала свою неприязнь к Аиду, также высказывалась против его бизнеса.

— Он взял на себя роль кукловода, - упрекнула Деметра. — Решал судьбы, как если бы он сам был одним из Мойр. Ему должно быть стыдно.

Персефона никогда не была ни в одном из клубов Аида, но она должна признать, что ей любопытно—о людях, которые посещали его, и о боге, который владел им. Что заставляло людей торговать своей душой? Было ли это просто желание денег, любви или каких-то материальных благ?

И что там говорилось об Аиде? Что он обладал всеми богатствами мира и стремился только увеличить свои владения, а не помогать людям?

Но это были вопросы не на сейчас.

У Персефоны была работа.

Она отвела взгляд от нарциссов и сосредоточилась на своем ноутбуке. Был четверг, и она ушла из универа час назад. Заказала свой обычный ванильный латте, ей нужно было закончить свою исследовательскую работу, чтобы она могла сосредоточиться на своей стажировке в «Новостях нью Афин», ведущем источнике новостей в Новых Афинах. Она приступила к работе на завтра, и если все пойдет хорошо, то через шесть месяцев после выпускного, у нее будет работа.

Ей не терпелось проявить себя.

Ее стажировка проходила на шестидесятом этаже Акрополя, достопримечательность в Новых Афинах, поскольку это было самое высокое здание в городе в сто один этаж. Первое, что сделала Персефона, переехав сюда, —поднялась на лифте на верхний этаж обсерватории, откуда она могла видеть город во всей его полноте, и это было все, что она себе представляла-красивое, огромное и захватывающее. Четыре года спустя было трудно поверить, что она будет ходить туда на работу почти каждый день.

Телефон Персефоны зазвонил на столе, привлекая ее внимание. Она увидела сообщение от своей лучшей подруги, Лексы Сайдерис. Лекса стала её первой подругой, после переезда в Новые Афины. Она повернулась лицом к Персефоне в классе и спросила ее, не хочет ли она составить ей пару на лабораторных занятиях. С тех пор они были неразлучны. Персефону привлекла перчинка Лексы—у нее были татуировки, волосы черные, как ночь, и любовь к Богине Колдовства Гекате.

— Где ты?

— В кофейне.

— Зачем? Нам нужно отпраздновать!

Персефона улыбнулась. С тех пор как она рассказала Лексе о своей стажировке две недели назад, она преследовала ее, чтобы пойти выпить. Персефоне удалось отложить прогулку, но у нее быстро заканчивались оправдания, и Лекса это знала.

— Я праздную. С ванильным латте.

— Только не с кофе. Алкоголь. Кайф. Ты + Я... Сегодня вечером.

Прежде чем Персефона успела ответить, подошла официантка с подносом и дымящимся латте. Персефона приходила сюда достаточно часто, чтобы знать, что девушка новенькая, как и нарциссы. Ее волосы были заплетены в две косички, а глаза были темными с пушистыми ресницами.

Девушка улыбнулась и спросила:

— Ванильный латте?

— Да, - сказала Персефона.

Официантка поставила кружку Персефоны и сунула поднос под мышку.

— Еще что-нибудь?

Персефона встретилась взглядом с девушкой. — Как думаешь, у владыки Аида есть чувство юмора?

Это был несерьезный вопрос, и Персефоне он показался забавнее всего, но глаза девушки расширились, и она ответила:

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

Официантка явно чувствовала себя неловко, вероятно, услышав имя Аида. Большинство старались не произносить его или называли его Айдонием, чтобы не привлекать его внимания, но Персефона не боялась. Может быть, это как-то связано с тем, что она была богиней.

— Думаю, у него хорошее чувство юмора, - объяснила она. — Нарциссы-символ весны и возрождения, - ее пальцы зависли над увядшими лепестками. Во всяком случае, цветок должен быть ее символом. — Иначе с чего бы ему заявлять, что они принадлежит ему?

Персефона посмотрела на девушку, и ее щеки вспыхнули. Она пробормотала:

— Я... дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится.

Она склонила голову и вернулась к работе.

Персефона сфотографировала свой латте и отправила фотку Лексе, прежде чем сделать глоток.

Она вставила наушники и сверилась со своим ежедневником. Персефоне нравилось быть организованной, но еще больше ей нравилось быть занятой. Ее недели были заполнены—учеба по понедельникам, средам и четвергам, и до трех часов каждый день на стажировке. Чем больше она делала, тем больше у нее было оправданий за то, что она не вернулась домой, чтобы увидеть свою маму в Олимпии.

На следующей неделе у нее был тест по истории и работа для того же урока. Но она не волновалась. История была одним из ее любимых предметов. Они обсуждали Великий Спуск, который означал день, когда боги пришли на Землю, и Великую Войну, ужасные и кровавые битвы, которые последовали за этим.

Вскоре Персефона погрузилась в свои исследования и писательство. Она читала ученого, который утверждал, что Аид решил воскресить Зевса и Афину, герои были решающим фактором в финальной битве, когда пара ухоженных рук захлопнула ноутбук Персефоны. Она подпрыгнула и посмотрела в поразительные голубые глаза, овальное лицо, обрамленное густыми черными волосами.

— Угадай что?

Персефона достала наушники.

— Лекса, что ты здесь делаешь?

— Я шла домой с занятий и подумала, что зайду и расскажу тебе хорошие новости!

Она подпрыгивала взад-вперед на носочках, ее иссиня-черные волосы подпрыгивали вместе с ней.

— Какие новости?

— Мы попадём в Невернайт!

Лекса едва могла контролировать свой голос, и при упоминании знаменитого клуба несколько человек повернулись, чтобы посмотреть.

— Ш-ш-ш! -приказала Персефона. — Хочешь, чтобы нас убили?

— Не смеши меня, - Лекса закатила глаза, но понизила голос, зная, что Персефона не слишком остро реагирует. В Невернайт попасть было невозможно. Там был трехмесячный список ожидания, и Персефона знала, почему.

Невернайт принадлежал Аиду.

Большинство предприятий, принадлежащих богам, были безумно популярны. Бренд вина Диониса был распродан за считанные секунды, и, по слухам, в них содержалась амброзия. Кроме того, смертные очень часто оказывались в Подземном мире после того, как выпивали слишком много нектара.

Платья от кутюр Афродиты были так желанны, что девушка убила за одно из них всего несколько месяцев назад. Был суд и все такое.

Невернайт не был исключением.

— Как тебе удалось попасть в список? - спросила Персефона.

— Парень на моей стажировке не сможет пойти. Он уже два года в списке ожидания. Можешь ли ты поверить, как нам повезло? Ты и я... Невернайт. Сегодня!

— Я не могу пойти.

Плечи Лексы опустились. — Ну же, Персефона. Я нашла нам билет в Невернайт! Я не хочу идти одна!

— Возьми Айрис.

— Я хочу взять тебя. Мы должны отпраздновать. Кроме того, это часть твоего опыта в универе!

Персефона была почти уверена, что Деметра не согласится. Она пообещала своей матери несколько вещей, прежде чем приехать в Новые Афины, чтобы поступить в университет, в том числе, что она будет держаться подальше от богов.

Конечно, она не сдержала многих своих обещаний. В середине первого семестра она сменила специальность с ботаники на журналистику. Она никогда не забудет натянутую улыбку матери или то, как она сказала " как мило" сквозь стиснутые зубы, когда узнала правду. Персефона выиграла битву, но Деметра объявила войну. На следующий день, куда бы она ни пошла, одна из нимф Деметры следовала за ней.

Тем не менее, специализироваться в ботанике было не так важно, как держаться подальше от богов, потому что боги не знали о существовании Персефоны.

Ну, они знали, что у Деметры есть дочь, но ее никогда не представляли ко двору в Олимпии. Они определенно не знали, что она маскировалась под смертную. Персефона не была уверена, как отреагируют боги, обнаружив ее, но она знала, как отреагирует весь мир, и это было бы нехорошо. У них будет новый бог, которого они будут изучать и изучать. Она не сможет существовать—она потеряет свободу, которую обрела, а это ее не устраивало.

Персефона не часто соглашалась со своей матерью, но даже она знала, что ей лучше вести нормальную, смертную жизнь. Она не была похожа на других богов и богинь.

— Мне действительно нужно учиться и писать работу, Лекса. Кроме того, завтра я начинаю стажировку.

Она была полна решимости произвести хорошее впечатление, и появление с похмелья или недосыпания в свой первый день не было способом сделать это.

— Ты уже всё выучила!

Лекса указала на свой ноутбук и стопку заметок на столе. Но на самом деле Персефона изучала цветок и думала о Боге Мертвых. — И мы обе знаем, что ты уже написала эту статью, ты перфекционист.

Щеки Персефоны вспыхнули. Ну и что с того, что это правда? Учеба была первой и единственной вещью, в которой она была хороша.

—Пожалуйста, Персефона! Мы уедем пораньше, чтобы ты могла немного отдохнуть.

— Что я буду делать в Невернайт, Лекс?

— Танцуй! Пей! Целуйся! Может быть, немного поиграем в азартные игры? Я не знаю, но разве не круто?

Персефона снова покраснела и отвела взгляд. Нарцисс, казалось, смотрел на нее в ответ, отражая все ее неудачи. Она никогда не целовалась с парнем. Она никогда не общалась с мужчинами, пока не поступила в универ, и даже тогда держалась на расстоянии, в основном из страха, что ее мать материализуется и прибьёт их.

И это не преувеличение. Деметра всегда предостерегала ее от мужчин.

— Для богов ты-две вещи, - говорила она Персефоне, когда та была совсем маленькой. — Игра власти или игра с игрушкой.

— Конечно, ты ошибаешься, мама. Боги умеют любить. Есть несколько женатых.

Деметра рассмеялась. — Боги женятся ради власти, мой цветок.

Когда Персефона стала старше, она поняла, что мама говорила правду. Ни один из богов, которые были женаты, на самом деле не любили друг друга, а вместо этого проводили большую часть своего времени, обманывая, а затем мстя за предательство.

Это означало, что Персефона умрет девственницей, потому что Деметра также ясно дала понять, что смертные тоже не вариант.

—Они... стареют, - сказала она с отвращением.

Персефона решила не спорить с матерью о том, что возраст не имеет значения, если это настоящая любовь, потому что поняла, дело не в том, Богиня ты или смертная, просто ее мама не верила в любовь.

Ну, по крайней мере, не в романтическую любовь.

— Мне нечего надеть, - слабо попыталась возразить Персефона.

— Ты можешь позаимствовать что угодно из моего гардероба. Я даже сделаю тебе прическу и макияж. Пожалуйста, Персефона.

Она поджала губы, размышляя.

Ей придется улизнуть от нимф, которых ее мама посадила в их квартире, и усилить свою маскировку, что вызовет проблемы. Деметра захочет узнать, почему Персефоне вдруг понадобилось больше магии. С другой стороны, она могла бы свалить всё на экстра прикрытие на стажировке.

Без маскировки анонимность Персефоны будет разрушена, поскольку была одна очевидная характеристика, которая идентифицировала всех богов как Божественных, и это были их рога. Рога Персефоны были белыми и закручивались спиралью прямо в воздух, как у великого куду (антилопа), и, хотя ее маскировка обычно никогда не подводила среди смертных, она не была уверена, что это сработает так же для такого могущественного бога, как Аид.

— На самом деле я не хочу встречаться с Аидом, - сказала она наконец.

Эти слова были горькими на ее языке, потому что на самом деле они были ложью. Более правдивым утверждением было бы то, что ей было любопытно узнать о нем и его мире. Ей показалось интересным, что он был таким неуловимым, а ставки, которые он заключал со смертными, совершенно ужасающими. Бог Мертвых олицетворял все, чем она не была, —что-то темное и соблазнительное.

Заманчиво, потому что он был загадкой, а загадки были приключениями, и это то, чего действительно жаждала Персефона.

Может быть, это был журналист в ней, но она хотела бы задать ему несколько вопросов.

– Аида там не будет, - сказала Лекса. — Боги никогда не занимаются своими делами!

Это правда, особенно в отношении Аида. Было хорошо известно, что он предпочитал темный мрак Подземного мира.

Лекса долго смотрела на Персефону, затем снова наклонилась через стол.

— Это из-за твоей мамы? - спросила она тихим голосом.

Персефона удивленно уставилась на подругу. Она не говорила о своей маме. Она полагала, что чем меньше будет говорить о ней, тем меньше вопросов ей придется отвечать, и тем меньше лжи ей придется говорить.

— Откуда ты знаешь? - Это было единственное, о чем Персефона могла спросить.

Лекса пожала плечами. — Ну, ты никогда о ней не рассказываешь, а она приходила к нам пару недель назад, когда ты была на занятиях.

— Что?

У Персефоны отвисла челюсть. Она впервые услышала об этом визите. — Что она хотела? Почему ты мне не рассказала?

Лекса поднимает руки.

— Ладно, во-первых, твоя мама устрашающая. Я имею в виду, она великолепна, как и ты, но, - Лекса делает паузу, чтобы вздрогнуть. — Холодная. Во-вторых, она велела мне ничего тебе не говорить.

– Ну, я вроде как думала, что она тебе расскажет. Она сказала, что надеялась сделать тебе сюрприз, но так как тебя нет дома, то просто позвонит.

Персефона закатила глаза. Деметра никогда не звонила ей. Вероятно, она что-то искала там.

– Она заходила в нашу квартиру?

— Она попросила показать твою комнату.

— Черт возьми.

Персефоне придется проверить зеркала. Возможно, ее мать оставила заклинание, чтобы она могла смотреть через них.

— В любом случае. У меня такое чувство, что она... чересчур заботлива.

Это было преуменьшением года. Деметра чрезмерно опекала ее до такой степени, что Персефона практически не контактировала с внешним миром в течение восемнадцати лет своей жизни.

— Да, она стерва.

Лекса удивленно подняла брови.

— Твои слова не мои, - она сделала паузу, а затем уклонилась. — Хочешь поговорить об этом?

— Нет, - сказала она. Разговоры об этом не заставили бы Персефону чувствовать себя лучше, но поездка в Невернайт могла бы. Она улыбнулась. — Но сегодня я пойду с тобой.

Она, вероятно, пожалеет о своем решении завтра, особенно если ее мама узнает, но сейчас она чувствовала себя бунтаркой, а что может быть лучше, чем пойти в клуб наименее любимого бога ее матери?

— В самом деле? - Лекса хлопнула в ладоши. — О, боги мои, нам будет весело, - сказала Персефона.

Лекса вскочила на ноги. — Нам надо готовиться.

— Сейчас только три.

— Э-э, да, - Лекса потянула себя за длинные темные волосы. — Эти волосы отвратительны. Кроме того, на укладку уходит целая вечность, а теперь мне еще нужно сделать тебе прическу и макияж. Нам нужно начать прямо сейчас!

Персефона не сделала ни малейшего движения, чтобы уйти.

— Я догоню тебя через минуту, - сказала она. – Обещаю.

Лекса улыбнулась. — Спасибо, Персефона. Это будет здорово. Вот увидишь.

Лекса обняла ее, прежде чем практически танцевать по улице.

Персефона улыбнулась, глядя, как Лекса уходит. В этот момент официантка вернулась и потянулась, чтобы забрать кружку Персефоны. Рука богини метнулась вперед, крепко сжимая запястье девушки.

— Если ты сообщишь моей матери что-нибудь, кроме того, что я тебе велю, я убью тебя.

Это была та же девушка, что и раньше, с ее милыми косичками и темными глазами, но под маскировкой юной студентки черты нимфы звучали правдиво—маленький нос, яркие глаза и угловатые черты лица. Персефона заметила это раньше, когда девушка принесла ей напиток, но не почувствовала необходимости окликать ее. Она просто делала то, что велела ей Деметра, —шпионила. Но после разговора с Лексой Персефона не собиралась рисковать.

Девушка откашлялась и не встретилась взглядом с Персефоной. — Если твоя мать узнает, что я солгала, она убьет меня.

— Кого ты боишься больше? Персефона давно поняла, что слова-ее самое мощное оружие.

Она крепче сжала запястье девушки, прежде чем отпустить ее. Нимфа быстро прибралась и убежала. Персефона должна была признать, что она чувствовала себя плохо из-за угроз, но она ненавидела, когда за ней наблюдали и следили. Нимфы были похожи на когти Деметры, и они застряли в коже Персефоны.

Ее взгляд упал на умирающий нарцисс, и она погладила увядшие лепестки кончиками пальцев. От прикосновения Деметры он бы наполнился жизнью, но от ее прикосновения он свернулся и рассыпался.

Персефона могла быть Дочерью Деметры, и Богиней Весны, но она ни черта не могла вырастить.

Глава II

НеверНайт

Невернайт представлял собой узкое обсидиановое сооружение без окон. Он был выше, чем яркие здания вокруг него, и выглядел издалека как разрыв в структуре города. Башню можно было увидеть из любой точки Новых Афин. Деметра верила и часто говорила, что Аид построил такую высокую башню только для того, чтобы напоминать смертным об их конечной жизни.

Персефона начала нервничать, пока стояла в тени клуба Аида. Лекса пошла поговорить с парой девочек, которых узнала по универу, и оставила ее одну на их месте. Она была не в своей стихии, окруженная незнакомцами, готовящимися войти на территорию другого бога, и одетая в сексуальное, открытое платье. Она поймала себя на том, что сжимает и разжимает руки, не в силах решить, хочет ли скрыть низкий разрез наряда или выставить его. Она позаимствовала розовый блестящий наряд у Лексы, которая была менее стройной. Ее волосы свободно падали на лицо, и Лекса нанесла минимальный макияж, чтобы показать естественную красоту Персефоны.

Если бы мама увидела ее сейчас, то отправила бы обратно в оранжерею, или, как называла ее Персефона, стеклянную тюрьму.

От этой мысли желудок скрутило в спираль. Она огляделась, гадая, нет ли поблизости шпионов Деметры.

Было ли ее угрозы официантке в кофейне достаточно, чтобы заставить девушку молчать об их планах с Лексой? С тех пор как она сказала своей лучшей подруге, что придет сегодня вечером, ее воображение разыгралось от всех способов, которыми Деметра могла наказать ее, если она попадётся. Несмотря на заботу матери, она была мстительной карательницей. На самом деле у Деметры был целый участок в оранжерее, посвященный наказанию—каждый цветок, который там рос, был раньше нимфой, королем, существом, которое навлекло на себя ее гнев.

Именно этот гнев сделал ее параноиком и заставил проверить каждое зеркало в своей квартире, перед тем как выйти.

— О, боги мои!

Лекса была вся в красном, и у неё горели глаза, когда она вернулась к Персефоне. — Разве это не великолепно?

Персефона чуть не рассмеялась. На нее не производило такого впечатления величие богов. Она чувствовала, что если они могут выставлять напоказ свое богатство, бессмертие и власть, то самое меньшее, что они могут сделать - это помочь человечеству. Вместо этого боги проводили время, натравливая смертных на смертных, разрушая и реформируя мир ради забавы.

Персефона снова посмотрела на башню и нахмурилась. – Черный на самом деле не мой цвет.

—Ты по-другому запоёшь, когда увидишь Аида, - сказала Лекса.

Персефона сердито посмотрела на свою соседку по комнате. — Ты сказала мне, что его здесь нет!

Лекса положила руки на плечи Персефоны и посмотрела ей в глаза. — Персефона. Не пойми меня неправильно, ты горячая штучка и все такое, но... каковы реальные шансы, что ты привлечёшь внимание Аида? Это место переполнено.

Лекса была права, и все же, что, если ее маскировка сойдёт? Ее рога привлекли бы внимание Аида. Он ни за что не упустил бы шанс встретиться лицом к лицу с другим богом в его владениях, особенно с тем, которого он никогда не встречал.

У Персефоны скрутило живот, она поправила волосы и разгладила платье, не осознавая что Лекса наблюдает за ней, пока та не выпалила:

— Знаешь, можешь просто быть честной и признаться, что хотела бы встретиться с ним.

— Я не хочу встречаться с Аидом.

Она не была уверена, почему ей было так трудно сказать, что она заинтересована, но она не могла заставить себя признать, что, возможно, действительно хочет встретиться с богом.

Лекса бросила на нее понимающий взгляд, но прежде чем ее лучшая подруга успела что-то сказать, с первых рядов раздались крики. Персефона огляделась, чтобы посмотреть, что происходит. Мужчина попытался замахнуться на большого огра, охранявшего вход в клуб. Идея не очень, разумеется Аид нанял этих существ для охраны своей башни. Они были известны своей безжалостностью и жестокостью. Огр даже не моргнул, когда его рука сомкнулась на запястье мужчины. Из тени появились еще два огра. Они были большими и одеты в черное. Они схватили мужчину и потащили его прочь по тротуару.

— Нет! Подождите! Пожалуйста! Я просто хочу... мне просто нужно, чтобы она вернулась!

Прошло много времени, прежде чем Персефона перестала слышать его голос.

Рядом с ней вздохнула Лекса. — Такие истории не редкость.

Персефона вопросительно посмотрела на нее.

Лекса пожала плечами. — Что? В Божественных Дельфах всегда бывает история о том, как какой-то смертный пытался проникнуть в Подземный мир, чтобы спасти своих близких.

" Божественные Дельфы" был любимым журналом сплетен Лексы. Было мало вещей, которые могли соперничать с одержимостью Лексы богами—за исключением, может быть, моды.

— Но это невозможно.

Все знали, что Аид печально известен тем, что охраняет границы своего царства—ни одна душа не входит и ни одна душа не выходит без его ведома.

У Персефоны было ощущение, что то же самое относится и к его клубу.

И от этой мысли у нее по спине побежали мурашки.

— Это не мешает людям пытаться, - сказала Лекса.

Когда они с Лексой попали под пристальный взгляд огра, Персефона почувствовала себя незащищенной. Один взгляд в глаза-бусинки существа, и она чуть не соскочила. Вместо этого она скрестила руки на груди и попыталась не смотреть на уродливое лицо монстра. Он был покрыт фурункулами, и у него был прикус, который обнажал острые, как бритва, желтые зубы. Она не беспокоилась, что существо может видеть сквозь ее маскировку. Магия ее матери превосходила магию огров.

Лекса назвала свое имя, и огр замолчал, говоря в микрофон. Через мгновение он протянул руку и распахнул дверь в Невернайт.

Персефона с удивлением обнаружила, что небольшое пространство, в которое они вошли, было тусклым и тихим и заполнено еще двумя ограми. Она узнала их раньше, когда они тащили мужчину из клуба.

Огры окинули взглядом Лексу и Персефону, а затем спросили: — Сумочки?

Они раскрыли свои лапы, чтобы вдвоем проверить наличие запрещенных материалов, включая телефоны и камеры.

Единственным правилом в Невернайт было то, что фотографии запрещены. На самом деле, у Аида это правило было для любого мероприятия, на котором он присутствовал.

— Как Аид вообще узнает, если какой-нибудь любопытный смертный сделает фотку? - Персефона спросила Лексу, когда она объясняла правило.

— Понятия не имею, откуда он знает, но последствия того не стоят.

— Каковы последствия?

— Сломанный телефон, черный список в Невернайт и статья в журнале сплетен.

Персефона съежилась. Аид был серьезен, и это имело смысл. Бог был известен своей скрытностью. У него даже не было любовниц. Персефона сомневалась, что Аид дал обет целомудрия, как Артемида и Афина, и все же ему удавалось держаться подальше от глаз общественности.

Она вроде как восхищалась этим.

Как только их осмотрели, огры открыли еще один коридор. Лекса схватила Персефону за руку и потянула за собой.

Порыв холодного воздуха ударил в нее, принеся запах духов, пота и чего-то похожего на горькие апельсины.

Нарциссы, Персефона узнала этот запах.

Богиня Весны оказалась на балконе, выходящем на этаж клуба. Люди были повсюду—толпились вокруг столов, играя в карты и выпивая у бара плечом к плечу, их силуэты освещались красной подсветкой. Несколько роскошных кабинок были расставлены в уютной обстановке и заполнены людьми, но именно центр клуба привлек внимание Персефоны. На затонувшем танцполе тела были как вода в тазу. Люди двигались друг против друга в завораживающем ритме под потоком красного света. Потолок над головой был украшен хрустальными и коваными люстрами.

— Пошли! - Лекса потянула Персефону вниз по лестнице, которая вела на первый этаж. Она крепко держала Лексу за руку, боясь потерять ее, когда они пробирались сквозь толпу.

Ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, в каком направлении идет ее подруга, вскоре они оказались у бара. Они втиснулись в пространство, достаточное только для одного человека.

— Два манхэттена, - приказала Лекса. Как только она потянулась за клатчем, между ними проскользнула рука и бросила несколько долларов.

За ним последовал голос: — Выпивка за мой счет.

Лекса и Персефона обернулись и увидели мужчину, стоящего позади них. У него был острый, как алмаз, подбородок и густые вьющиеся волосы. Они были такими же темными, как и его глаза, а кожа была красивой, блестящей коричневой. Он был одним из самых красивых мужчин, которых Персефона когда-либо видела.

— Спасибо, - выдохнула Лекса.

— Без проблем, - ответил он, сверкнув красивыми белыми зубами-приятное зрелище по сравнению с ужасными клыками огра. — Первый раз в Невернайт?

Лекса быстро ответила: — Да. А вы?

— О... Я здесь завсегдатай.

Персефона взглянула на Лексу, которая выпалила именно то, о чем думала Персефона. — Как?

Мужчина тепло рассмеялся. — Думаю, мне просто повезло, - сказал он и протянул руку. Адонис.

Он пожал руку Лексе, а затем Персефоне.

— Не хотите ли присоединиться к моему столику? - спросил Адонис.

— Конечно, - сказали они в унисон, чувствуя головокружение.

С напитками в руках Персефона и Лекса последовали за Адонисом к одной из кабинок, которые они видели с балкона. В каждой комнате стояли две бархатные кушетки в форме полумесяца и стол между ними. Там уже было несколько человек—шесть парней и пять девушек, они переместились, чтобы Лекса и Персефона могли сесть.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒