Оглавление 4 страница

Помимо всего этого, тщательного рассмотрения заслуживают три проблемы:

1. Беспокоящее увеличение неравенства доходов населения индустриальных стран, где успешные предприниматели становятся миллиардерами, и развивающихся стран, где массы людей живут в абсолютной нищете.

2. Серьезная проблема деградации окружающей среды, усугубить которую может растущая международная торговля.

3. Более фундаментальная озабоченность материалистическим характером нашего общества, в котором доминирующую роль играют маркетинг и реклама. Это связано с подавляющим влиянием рыночной системы на религиозные ценности, как мы уже отмечали⁷⁹.

Как мы должны реагировать на эти проблемы?

Несомненно, не следует возвращаться к национальным протекционным мерам. Либерализованная торговля все еще остается мощной силой увеличения благосостояния всех участвующих стран. И растущая взаимосвязанность и взаимозависимость национальных экономик выражает духовную реальность фундаментального единства всего человечества.

Но эти мощные либеральные силы должны направляться таким образом, чтобы быть сбалансированными и справедливыми для всех стран и благотворными для окружающей среды. Это означает, что необходимо взяться за две неотложные и болезненные проблемы:

1. Либерализация торговли не завершена. Самое важное ограничение — в том, что в должной степени не учитывается сельскохозяйственный сектор. Индустриальные страны поддерживали высокий уровень протекционизма для своих фермеров, в то время как многие развивающиеся страны зависят от мирового рынка. В этом отношении особенно тревожащим было объединение сельскохозяйственного рынка Европейского Союза. Европейская сельскохозяйственная политика предназначалась для цен, которые бы гарантировали минимальные заработки мелким фермерам в тех европейских регионах, где условия для сельского хозяйства менее благоприятны. Это было достигнуто изолированием Европейского Союза от мирового рынка посредством системы налогов на импорт и экспортных субсидий.

Следствием данной политики явилось то, что занятие сельским хозяйством стало очень привлекательным для крупных, более эффективных хозяйств в более благоприятных регионах. Там это вызвало сильный подъем экономической активности и интенсификацию сельского хозяйства. Как следствие, возник огромный переизбыток некоторых продуктов, которые не могли быть проданы на Европейском рынке и должны были экспортироваться, с очень высокими субсидиями, на мировой рынок — где в результате этого значительно снизились цены. Это было весьма убыточно для развивающихся стран. К тому же это крайне несправедливо, поскольку значительная часть населения этих стран зависит от сельского хозяйства, в то время как в Европейском Союзе сельское население является незначительным меньшинством. Конечно, эта политика крайне дорого обходится европейскому бюджету и потребителям, которые должны оплачивать цены, значительно превышающие цены мирового рынка (цена говядины в Европейском Союзе в три раза выше экспортной цены говядины из Аргентины). Но это остается практически невидимым для общественности. Европейской агропромышленной политикой в большой степени заправляют мощные сельскохозяйственные организации. И подобная политика создала настолько сложную систему, что сбалансированная оценка стала крайне затруднительной.

2. Эта колоссальная интенсификация сельского хозяйства в некоторых странах Европейского Союза, скажем, в Нидерландах, привела к совершенно неестественному, индустриализованному сельскому хозяйству, наносящему серьезный ущерб экономике.

Для увеличения производительности фермеры используют химические удобрения, в то время как другие химикаты служат для уничтожения сорняков и насекомых. Часто некоторая часть этих ядов остается в продукции и вредит здоровью людей. Остальное растворяется в почве и воде, постепенно отравляя их. А избыточные количества удобрений, созданные чрезмерным поголовьем крупного рогатого скота, свиней и овец, отравляют почву.

При интенсифицированном скотоводстве люди используют животных как сырье —забывая, что это живые создания, в которых есть нечто от того духа, что дает жизнь и нам. Уже доказано, что подобные неестественные методы скотоводства ведут к заболеваниям животных. Такие болезни, как коровье бешенство и эпидемии ящура разрушили европейскую агрокультуру, приведя к огромным потерям для фермеров и правительств. Меры, принятые для сдерживания этих заболеваний, глубоко потрясли европейскую общественность; массы скота были забиты из-за опасности заражения. Как писал в голландской газете NRC Handelblat автор Коос ван Зомерен: «Однимросчерком пера живые создания превратились в опасные отходы».

Заболевания коровьим бешенством могут быть связаны с практикой кормления скота животным кормом, содержащим неутилизированные остатки забитых коров. Таким образом из травоядных, вегетарианских животных делали каннибалов — крайне неприглядный аспект индустриализации скотоводства. Более того, прививка, способная защитить животных от ящура, не разрешена европейскими правилами, поскольку может повредить европейскому экспорту. Но эти статьи экспорта так сильно субсидируются, что, вполне вероятно, с национальной экономической точки зрения, они в любом случае убыточны. Странно — чтобы не сказать больше, — что на это почти не обращают внимания в текущих дискуссиях о сельскохозяйственных практиках; это иллюстрирует невидимость высокой стоимости протекционистской системы. Если принять это во внимание, становится совершенно ясно, что европейская агропромышленная политика стала недопустимо пристрастной в пользу сельскохозяйственных интересов, игнорируя интересы развивающихся стран, европейских потребителей, благополучие животных и природы. Требуется смена направления, но подобный поворот станет весьма трудоемкой и долговременной задачей вершителей европейской политики. Нельзя винить в происходящем отдельных фермеров. Они захвачены механизмом рыночного капитализма, хотя несут коллективную ответственность за протекционистскую систему.

Угроза окружающей среде, конечно же, не ограничивается областью сельского хозяйства.

3. Ухудшение естественной среды

Экономический рост, наряду с сопровождающим его сложным технологическим прогрессом, причиняет ущерб окружающей среде в очень обширной области. Мы расточительно используем природные ресурсы, и некоторые из них серьезно истощены. Мы отравляем сельскохозяйственную почву и грунтовые воды и угрожаем биологическому многообразию. Это может иметь весьма неблагоприятные последствия для грядущих поколений⁸⁰.

И что еще более серьезно, мы преобразуем природные материалы при помощи технологических — и особенно химических — процессов, создавая искусственные материалы с различными качествами. Во многих аспектах эти материалы могут прекрасно нам служить. Но при их производстве вырабатываются токсические вещества, которые невозможно использовать, которые попадают в воздух, в воду или почву, отравляя естественную среду. Другой неблагоприятный побочный эффект состоит в том, что производство больших объемов некоторых природных материалов начинает нарушать важное равновесие в природе. Энергопотребление ведет к увеличению двуокиси углерода в атмосфере. Это естественное вещество, но его увеличивающийся объем вызывает постепенное потепление атмосферы с опасными последствиями для климата. Недавние научные исследования безусловно подтвердили, что потепление нашего климата за последнее столетие, частично было вызвано человеческими влияниями. Мы можем наблюдать этот эффект в таянии ледников на Аляске и в Антарктиде⁸¹.

В начале промышленной революции все эти эффекты казались незначительными. Токсичные отходы были сравнительно невелики, и естественная среда казалась весьма обширной для того, чтобы она смогла поглотить какое-то количество ядов. Постепенно, однако, негативные эффекты промышленного роста становились все более серьезными и заметными. Сейчас ученые способны измерять эти вредные воздействия и предупреждают нас, что последствия действительно могут быть крайне серьезными.

Ясно, что угрожающие природной среде эффекты в некоторой степени снижают наше благосостояние. Это означает, что экономический рост при его теперешнем развитии не столь благоприятен, как свидетельствуют показатели увеличения национального продукта. Воздействие экономического роста на благосостояние снижается сопровождающей его деградацией окружающей среды. Некоторые оценки негативных воздействий на природу предполагают, что недавний прирост национального продукта Соединенных Штатов и ряда европейских стран так и не привел к увеличению благосостояния⁸²!

С экономической точки зрения, эти неблагоприятные эффекты можно рассматривать как внешние по отношению к создающему их предприятию. Это

3. Ухудшение естественной среды

издержки, ощущаемые за пределами предприятия и произведенные не им, но обществом в целом. Вот почему рыночная система не может справиться с этими эффектами. С точки зрения фирмы, они не имеют стоимости и поэтому не входят в расчет прибыльности различных продуктов. В этом отношении рыночный механизм не дает правильного направления производству. Но необходимо отметить, что в послевоенной русской и восточно-европейской коммунистической системе деградация окружающей среды была еще более серьезной. Коммунистические плановики, которые предположительно должны были брать на себя ответственность за вопросы, связанные с общим благосостоянием, включая окружающую среду, полностью пренебрегали последней. После демонтажа Берлинской Стены обнаружилось, что Восточная Германия более серьезно пострадала от разрушения окружающей среды, чем Западная. Это иллюстрирует сегодняшнюю неустойчивость положения человечества. Стремление к максимальному удовлетворению материальных потребностей было настолько сильным, что сохранению природы не уделялось достаточно внимания. Живая природа не рассматривалась как часть Божьего творения, с которой мы тесно связаны, а виделась чем-то, что можно использовать и чем можно манипулировать в материальных интересах.

Можно, конечно, возразить, что Библия дозволяет нам использовать растения и плоды природы для наших нужд. Как сказано в Книге Бытия, 1: 28, 29:

И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле. И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя; вам сие будет в пищу.

Но мы зашли гораздо дальше. Власть над природой требует ответственности и уважения в использовании этого Божьего дара.

Деградация окружающей среды сейчас происходит в таком масштабе, что назрела серьезная необходимость ради нашего выживания исправить это несбалансированное развитие. К счастью, экономический анализ указал нам правильную политику по отношению к проблемам окружающей среды. Связанные с окружающей средой затраты, которые являются внешними для фирмы, должны быть интернализированы посредством включения их в механизм цен. Этого можно достичь, установив специальные налоги или сборы на продукцию и сферу потребления, наносящую вред окружающей среде. Возможна также аукционная продажа прав на выбросы отходов. Таким образом, механизм цен стал бы работать на достижение большего равновесия в принятии экономических решений. В то же время, он влиял бы на направление технических нововведений, в которых всегда ищут наиболее выгодных возможностей. Доход от таких налогов

мог бы использоваться для снижения других налогов, так что в увеличении общего налогового бремени общества нет нужды.

Но, хотя правильный подход к проблеме ясен, оказалось, что добиться такого изменения в устоявшейся системе налогообложения исключительно трудно. Те отрасли промышленности, которых коснутся новые расходы, связанные с загрязнением окружающей среды, имеют капиталовложения, которые заставят их решительно протестовать против подобных шагов и указывать на ослабление их экспортных позиций. Это действительно фундаментальное препятствие: прибыль от мер по защите окружающей среды распределяется вне национальных границ, в то время как затраты по их осуществлению несут производители страны, правительство которой предприняло подобные меры. Очевидно, что для реализации системы необходимо международное координирование, но и его самого достигнуть очень непросто⁸³, как было недавно проиллюстрировано отношением США к Киотскому протоколу.

К счастью, порой общественное мнение может оказать мощную поддержку переменам. Когда угрозы для здоровья внезапно становятся очевидными — как при вспышках коровьего бешенства, — потребители могут реагировать очень энергично, радикально снижая спрос, так что правительство вынуждено принимать суровые меры. Опасность таких угроз уже сегодня побуждает некоторые корпорации к достижению более устойчивого жизненного цикла их продуктов⁸⁴.

Чтобы придать устойчивость этому первоначальному шагу, требуется изменить свое отношение. Нам нужно развить большее уважение к природе, через которую Бог столь многими способами проявляет свою всепронизывающую жизнь и красоту. Защита природы и животных должна иметь более высокий приоритет, и нам необходимо развивать большую готовность пожертвовать ради этого краткосрочными материальными выгодами.

Совершенная природа, твой образ рождает в сердце моем сияющее видение Бога.

Полное собрание изречений, 726

4. Эффекты в [извивающихся странах

4. Эффекты в развивающихся странах

Непреодолимые эффекты капиталистической рыночной системы несколько иначе ощущаются в развивающихся странах, нежели в индустриальных. Интеграция в мировые рынки стимулирует их экономический рост, а современное медицинское оборудование снизило показатели смертности, что ведет к увеличению темпов роста населения. Но экономический прогресс зачастую несбалансирован. С одной стороны, появился небольшой сектор крупных корпораций, работающих на мировом рынке с использованием современных технологий и иностранного финансирования; с другой стороны, осталось множество неформальных мелких предприятий. В результате существует значительный разрыв между богатым меньшинством и растущей массой бедных.

Эрнандо де Сото, политический экономист из Перу, выделяет ряд весьма важных аспектов этой ситуации в новаторской книге «Тайна капитала»⁸⁵. Он объясняет, что процесс развития всегда характеризовался массовой миграцией бедняков из сельской местности в крупные города. В сельской местности для растущего населения нет ни работы, ни земли, а крупные города предлагают больше возможностей для работы; в городах более доступны медицинские и государственные службы. Жителей индустриальных стран обычно ужасает крайняя нищета, в которой живет большая часть населения развивающихся стран. Но де Сото указывает, что обычно эти люди трудятся в поте лица, строя скромные дома для своих семей — часто это поначалу всего лишь палатка или сарай, — и создают какие-нибудь мелкие предприятия. Фактически, таким образом они накапливают и создают некоторый капитал. Исследования, проведенные де Сото и рядом его коллег, выявили, что общий объем капитала, созданного таким образом бедняками, огромен. По оценкам де Сото, общая стоимость этого капитала составляет по меньшей мере 9300 миллиардов долларов⁸⁶. Трудность состоит в том, что, поскольку эти люди селятся где придется, на этот капитал нет явных прав собственности. Поэтому бедняки остаются в неформальном секторе экономики, где не работает официальная правовая система.

Это создает почти непреодолимый барьер для бедных в капиталистической рыночной экономике. Например, они не могут получить кредит под залог своих домов или предприятий. Поэтому расширение их бизнеса весьма затруднительно. Они могут только работать с узким кругом соседей и клиентов на основе неформальных социальных соглашений, развившихся в соответствии с местными обычаями. Соответственно, этот социальный капитал остается запертым в узких кругах, изолированных от центральной правовой системы страны. Это препятствует прогрессу и также подрывает социальные ценности страны в целом. Ибо если бедняки в неформальном секторе неспособны работать в правовой

системе, им приходится выживать и развиваться нелегальными способами — подкупая чиновников или самим вершить закон⁸⁷. Эта ситуация ведет к распространению коррупции и мошенничества, серьезно деморализовавших многие развивающиеся страны.

Книга де Сото подверглась критике ряда экономистов-разработчиков. Они оспаривают его оценки размера капитала, созданного бедняками, и утверждают, что он может оказаться меньшим. Но все-таки признают, что отсутствие имущественных прав на этот капитал может быть важным элементом в сдерживании роста. Они указывают — цитируя Кристофера Вудрафа, — что раскрытие этого капитала «потребует большего, чем простое признание существующих неформальных имущественных прав. Потребуется, как минимум, ряд дополнительных реформ — например, законов о банкротстве и банковских регулятивных правил»⁸⁸.

Проблемы этого неформального сектора увеличивают опасность того, что рыночный капитализм современного сектора экономики будет подрывать социальные ценности развивающихся стран. Мы уже видели, как Сулак Саварак- са сожалеет о том, что некоторые основные буддийские ценности в Таиланде поглотил рыночный капитализм. Мы также видели, что во многих исламских странах на определенную экономическую деятельность наложены религиозные ограничения из опасения, что западная экономическая система явится угрозой выживанию мусульманской культуры⁸⁹. На самом деле эти ограничения стесняют экономический рост и действительно могут стимулировать нечестность, так как создают сильное искушение ускользнуть от них.

5. Различия в доходах

Развитие капиталистической рыночной системы привело к существенным различиям в доходах, так что некоторые очень далеко отошли от старой идеи «justum pretum» — доходов честных и справедливых по отношению к другим людям. В рыночной экономике зарплаты и доходы людей с различными качествами, талантами, подготовкой и образованием в принципе определяются рынком. Рынок приводит цены к уровням, на которых спрос и предложение уравновешены. Это означает, что талантливые люди могут рассчитывать на очень высокие доходы — гораздо большие, чем может показаться справедливым и обоснованным. Мы ясно видим это, к примеру, в случае с исключительно одаренными футболистами, с популярными писателями и артистами или на примере высококвалифицированных и успешных менеджеров. Эта черта рыночной системы была усилена современной технологией, которая позволяет массам людей наблюдать футбольные матчи по телевизору, позволяет людям творческих профессий продавать книги, компакт-диски и видеофильмы по всему миру, а менеджерам — руководить гигантскими мультинациональными корпорациями.

Для большинства людей различия в доходах более скромны и обоснованы—в основном проистекая из стоимости качеств, соответствующих различным уровням подготовки и образования. Но тот факт, что люди, исключительно одаренные в том или ином качестве, могут получать очень высокие доходы — это цена, которую приходится платить за свободу системы. Запрещение таких доходов вызвало бы нехватку и потребовало бы других методов вознаграждения редких талантов, что лишило бы их свободы.

Лучшая корректирующая система таких различий в доходах — прогрессивная система налогообложения, при помощи которой обладатели ббльших доходов делают большие налоговые взносы обществу. Конечно, по мере возможности важно предоставить всем детям равный доступ ко всем формам образования, обеспечив их равными шансами.

Большинство индустриальных демократий достигло важных успехов в этом направлении. Беспокоит, однако, что Соединенные Штаты, ведущая капиталистическая нация, при президенте Джордже Буше движется к снижению прогрессивных подоходных налогов. А самый непомерный и необоснованный элемент плана Буша состоит в элиминировании налогов на дарение и наследство, столь необходимых для снижения воздействия унаследованного богатства. Растущая потребность политических партий и политиков тратить значительные суммы на телевизионную рекламу увеличивает влияние предприятий и богачей. Таким образом, американская капиталистическая система превзошла саму себя, преобразовав свою демократию в нечто близкое к плутократии. Остается надеяться, что недавние законодательные изменения в отношении пожертвований в пользу политических партий в Соединенных Штатах обуздают эти тенденции.

Две следующие категории дохода, заслуживающие здесь рассмотрения — это процент с капитала и земельная рента. Процент с капитала — это вознаграждение за сбережение, создающее капитал. Что делает сбережение экономически оправданным. Земельная рента отличается от процента с капитала, так как земля дана природой и не производится человеком. Земельная рента, доход землевладельца от земли, таким образом, не имеет тех же оправдывающих обстоятельств, что процент с капитала. Это результат нехватки земли, а не вознаграждение за какую-либо экономическую деятельность. Частное землевладение исторически развивалось в результате захватов, завоеваний или даров от королей или правительств своим сторонникам. Так или иначе, это результат власти.

Во многих странах такой порядок привел к крайне неравномерному распределению земли. Например, в Соединенных Штатах 5 % всех землевладельцев владеют 75 % земли, являющейся частной собственностью⁹⁰. Земельная рента стала экономически необоснованным источником неравенства доходов. Это дает веский довод для специальных налогов на земельную ренту. Подобные налоги обладали бы тем преимуществом, что не имели бы негативных экономических эффектов. Поскольку земля дана, а не произведена, налоги на земельную ренту не снизили бы общее количество земли, как могло бы быть в случае налогов на проценты с капитала или на доходы. При этом необходимо, однако, принимать во внимание, что для человека, покупающего землю для постройки дома, фабрики или фермы, инвестиции в землю ничем не отличаются от инвестиций в постройку дома, фабрики или фермы. Этот человек не связан с возможными несправедливостями в первоначальном приобретении этой земли и он не ответственен за них. Поэтому было бы несправедливо облагать этих людей высокими налогами на землю — тем, чего они не могли ожидать при ее покупке. Но было бы обоснованным — и эффективным с экономической точки зрения — сдвинуть налоги на собственность от зданий к собственности на землю. Подобный «налог с разделенной ставкой» («split-rate tax») был успешно введен в некоторых американских штатах⁹¹.

Такие налоги могут лишь смягчить историческую несправедливость. Важно взглянуть на настоящее и будущее. В результате экономического развития ценность некоторых земель может значительно увеличиться. В растущих городах и вокруг них из-за нехватки земли она может подскочить в цене. Земля может сильно дорожать рядом с новыми шоссе, железными дорогами и другими транспортными путями — например, как привлекательное место для промышленных предприятий. Подобное увеличение стоимости не является результатом дея- тельности землевладельца — это следствие экономического развития и правительственных инфраструктурных инвестиций. Для владельца они являются «непредвиденными прибылями» и могут создавать новые несправедливости, так как их размер может быть огромен. Американский специалист по налогам Элена Хартцок отмечает, что «средняя стоимость каждого акра фермерской земли в Пенсильвании, включая землю и здания, составляла в 1970 году 373 US$, но к 1995 году поднялась до 2339 US$»⁹². А в Нидерландах стоимость сельскохозяйственной земли увеличивается по меньшей мере в 30 раз, когда чиновники по землеустройству дают разрешение на ее застройку⁹³.

Высокие налоги на увеличение стоимости земли могли бы, таким образом, обладать многими преимуществами. Они бы снизили новое неравенство, не имели бы экономических препятствий, затруднили земельную спекуляцию и помогли бы финансировать правительственные инфраструктурные инвестиции или позволили бы снизить другие налоги.

Есть еще одна категория дохода, которая играет существенную роль в капиталистической рыночной системе. Предприниматели и предприятия могут создавать прибыли, улучшая организацию производства, вводя новые технологические процессы и продукты, чтобы поступления от продаж превышали затраты: сырье, зарплату работников, стоимость используемого капитала и оклады управляющих. Прибыли, создаваемые таким образом, — движущая сила рыночной экономики, стоящая за огромным увеличением производительности и благосостояния, которое порождает система. В условиях конкуренции эти прибыли носят временный характер, поскольку улучшения и новые технологии будут переняты другими предпринимателями, если не будут защищены патентами. Известный экономист Уильям Дж. Баумол показал, что зачастую инновация будет широко распространяться путем лицензирования других предприятий до истечения срока действия патентов⁹⁴. Прибыли остаются временной наградой за нововведения, экономически оправдывая их. Некоторые скачки прибылей в послевоенный период были связаны со значительными нововведениями в области компьютеров и программного обеспечения, как в случае с Биллом Гейтсом и компанией «Microsoft».

Но если ограничительные практики и соглашения препятствуют конкуренции, временные прибыли от нововведений становятся постоянными монопольными прибылями, которые не несут экономической функции и, следовательно, неоправданны. Поэтому одной из важных задач правительств является проведение эффективной конкурентной политики, препятствующей как ограничительным картельным соглашениям, так и развитию монополий или олигополий. В этом контексте фирма «Microsoft» также является иллюстрацией: против нее выдвигались обвинения в нарушении антимонопольного законодательства.

Для успеха подобной политики, конечно, необходима цельность правительства и прочная правовая система.

Существует также проблема распределения прибылей между акционерами и управляющими. Дефицит управленческих качеств часто приводит к высоким окладам и благоприятным опционным соглашениям для руководящего персонала. Философия, стоящая за этими соглашениями, создает параллельный интерес к увеличению стоимости акций как у менеджеров, так и у акционеров. Но мы уже видели, что подобные соглашения могут дать и обратные результаты и привести к мошенничеству менеджеров. Когда прибыли падают, некоторые менеджеры поддаются искушению «подправить» отчетность для демонстрации высоких прибылей, что обеспечивает им доходы от своих предыдущих опционов, а позднее приводит к краху акций. Случай с компанией «Enron» — скандальный пример такого поведения.

Необходимо дальнейшее урегулирование бухгалтерских и опционных практик. Но сами по себе правила никогда не будут эффективными. Открытость и честность со стороны коммерческих директоров остается существенным условием справедливого и сбалансированного функционирования капиталистической рыночной экономики.

Помимо законных различий в доходах, более высокие доходы достигаются порой нелегальными способами. Мошенничество, коррупция и преступность могут создавать высокие незаконные прибыли, если в правительстве нет целостности и/или слаба правовая система. Такие прибыли недавно играли важную роль в ряде стран, включая развивающиеся страны, которые в наименьшей степени могут себе это позволить. В ряде случаев лидеры и диктаторы наживались за счет малоимущего населения. Это опасный сход с рельсов рыночной системы. В развивающихся странах — как мы видели ранее — рыночный капитализм вытеснил религиозные культуры и создал мощный стимул к наживе людям с материалистическими и эгоистическими склонностями; в то же время правовая система остается недоступной множеству бедняков, живущих в неформальном секторе экономики. В таком разделенном обществе, без демократических традиций, в рыночной системе могут появиться серьезные злоупотребления. Даже в некоторые передовые страны вкрадываются определенные формы коррупции. Ослабление религиозного и духовного побуждения к честности и открытости предоставляет удобный случай для подобных злоупотреблений, способных создать значительные, неоправданные различия в доходах, которые снижают общее благосостояние и создают социальную напряженность.

Недавние события, связанные с поведением некоторых бизнес-лидеров, ясно показали одно — как сформулировано в комментарии газеты «International Herald Tribune», — что «финансовые рынки связаны с доверием. Если оно есть, они процветают; когда доверие исчезает, они начинают увядать и умирают. Доверие и вытекающая из него уверенность остаются основным принципом экономического роста. А проблема с доверием состоит в том, что его так трудно накопить и так легко растратить»⁹⁵.

Это подводит нас к данному Фрэнсисом Фукуямой объяснению важности доверия в экономической системе.

6. Ослабевающее влияние религии и подрыв «социальных ценностей»

Негативное воздействие рыночного капитализма на религию и духовность — очень серьезное последствие, способное перевесить его преимущества в растущем материальном благосостоянии. И это подрывающее воздействие на религию, а следовательно, и на религиозные ценности, имеет ряд эффектов, которые со временем могут также стать угрозой здоровью самой капиталистической системы и мешать ее дальнейшему развитию. После анализа успеха рыночного капитализма в своей работе «Доверие: социальные добродетели и создание экономического благополучия» Фрэнсис Фукуяма доказывает, что система начинает страдать от упадка социальных ценностей, которые в прошлом были связаны с религией и мотивировались ей. Он указывает, что здоровая экономика не только нуждается в индивидуальном усилии и предприимчивости, но также в стремлении и способности объединяться и работать вместе. Эта «способность объединяться, в свою очередь, зависит от того, до какой степени сообщества разделяют общие нормы и ценности и способны подчинять индивидуальные интересы интересам более многочисленных групп. Из таких совместных ценностей появляется доверие, а доверие, как вы увидите, представляет собой крупную и измеряемую экономическую ценность»⁹⁶.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒