Оглавление 9 страница

В этой связи необходимо обратить особое внимание на исламский мир. В главе II мы видели, что многие исламские страны сохраняют запреты на определенные виды экономической деятельности — например, проценты по займам и биржевую торговлю, — от таких запретов западный мир отказался после средневековья. Это один аспект общего характера исламского развития. В исламском мире не произошло потери доминирующего положения религии, как в западной культуре, в нем не было возможности науке, морали, политике, экономике и искусству развиваться независимо от религии, и часто в направлении, противоположном традиционным религиозным ценностям. Культура ислама продолжает видеть свой идеал в прошлом, во времени пророка Магомета. Консервативная природа исламской культуры привела ее к ориентации, весьма отличающейся от ориентации ^западной культуры, всегда нацеленной на что-то новое¹⁹⁰.

Таким образом, между исламской и западной культурами образовалось глубокое расхождение. Огромное преимущество исламской культуры состоит в том, что она избежала столь болезненного для Запада конфликта между наукой

и религией. Она сохранила единство мировоззрения в противоположность аморфному мировоззрению Запада. Но с другой стороны, исламский мир лишь в очень ограниченной мере принимал участие в современном научном и технологическом развитии. Философское мышление продолжало основываться скорее на внутреннем мистическом видении, чем на рациональном аналитическом мышлении¹⁹¹. Исламский мир, с его религиозными ограничениями на определенные виды экономической деятельности, серьезно отстал в экономическом развитии.

В последнее столетие исламские правительства прилагали большие усилия к модернизации своего общества. Очень интенсивно развивалось образование, и участие во всех уровнях образования заметно увеличилось — например, число студентов университетов в арабском мире выросло с приблизительно 20000 в 1940 году до 1 миллиона в 1979 году¹⁹². Но западное влияние, вызвавшее эту модернизацию, противоречило исламской культуре. Все большее влияние приобретали материальные интересы, порой приводя к коррупции. Многие религиозные мусульмане были потрясены этим и испуганы возможным разрушением их религии и культуры. Народные массы также были разочарованы, поскольку не осуществились их большие надежды: экономический рост был недостаточен и не создал столь необходимые рабочие места. В этой обстановке развилась сильная фундаменталистская реакция, настаивавшая на буквальной интерпретации и применении Корана, а также исламского закона, шариата. Доходило до таких крайностей, что любой — будь то чиновник или частное лицо, — подозревавшийся в неортодоксальных идеях, считался «неверующим», против которого должна была вестись «священная война» (джихад). Подобные отношения весьма отклоняются от исламской традиции, придающей особое значение индивидуальной ответственности перед Богом и имеющей гораздо более терпимую позицию. Жестокость этой фундаменталистской реакции происходит из-за того, что эти мусульмане отождествили свою — настолько священную для них — религию с ее формой: религиозными догмами, ритуалами и законами. А под давлением западных влияний эти формы стали уязвимы. Но суть ислама — и всей религии — внутреннее отношение предания себя Богу, открытость, создающая в нас вдохновение и пробуждающая благожелательное понимание наших ближних. Это жизнь религии, вечной и неуязвимой. Трагично, что в стремлении реализовать свою религию исламские фундаменталисты упустили из виду этот неотъемлемый внутренний аспект религиозной веры.

Таким образом, фундаментальное расхождение между западной культурой и исламом, развившееся за последние столетия, стало сегодня острым, угрожающим миропорядку, гармонии и прогрессу.

Тем не менее, культуры могут учиться друг у друга. Фактически, в известном смысле они являются тенями друг друга. Тень Запада — широко подавляемое

стремление к Божественному, тогда как в исламском мире подавлялось стремление к современному развитию, технологическому прогрессу и процветанию. Следовательно, возможны более гармоничные взаимоотношения. Мы видели, что на Западе мог бы развиться новый баланс между духовностью и мирской деятельностью, в котором естественным образом возродились бы нравственные и социальные ценности — не посредством более жестких законов и предписаний, но как результат стремления пробужденного человеческого сердца. С другой стороны, исламский мир мог бы найти новое вдохновение по мере того, как современная наука начинает соприкасаться с мудростью классического суфизма, всегда бывшего неотъемлемым элементом исламского мира. Что касается нравственности и политики, суфизм мог бы вдохновить нас к достижению идеала гармонии, способного заменить попытку навязать жесткое применение шариата, исламского закона. А учение Хазрат Инайят Хана о Садхане, пути достижения, могло бы стать именно тем, в чем нуждается исламский мир: гармонизировать духовность и экономическую деятельность. Это показывает, насколько многозначительна может быть экономическая и мирская деятельность с духовной точки зрения¹⁹³.

Для того чтобы отыскать правильный путь к конструктивному сотрудничеству и миру, должен начаться открытый диалог внутри исламского мира и между исламскими и западными мыслителями.

3. Правительственные задачи: образование

Постепенное распространение нового духовного и универсального мировоззрения может со временем разрешить многие серьезные проблемы социально-экономической системы. Но понятно, что это займет время — возможно, долгое время, и возможно, слишком долгое, учитывая безотлагательность наших проблем. Ущерб окружающей среде может стать крайне серьезным, почти необратимым. Поэтому мы должны задать себе вопрос: что могли бы сделать правительства, чтобы создать благоприятные условия и ускорить развитие нового духовного мировоззрения? Здесь правительства располагают лишь ограниченными возможностями. Человеческие побуждения невозможно создать законодательным образом. К ним можно призывать, но они должны развиваться в душевной свободе, из глубин человеческого сердца.

Как мы видели в главе I, налицо растущий поиск духовности во многих направлениях, и Суфийское Послание дает им совершенное выражение. Раскрылись новые вдохновляющие идеалы, и их влияние увеличивается. Но противодействие очень сильно. Средства массовой информации — в особенности телевидение — обладают весьма проникающим влиянием и чрезвычайно зависят от коммерческих интересов. И, как мы видели, образовательная система также сосредоточилась на мирских профессиях, до такой степени, что часто пренебрегает фундаментальными ценностями. Это критическая проблема, поскольку образование определяет мотивацию, позицию и ценности грядущего поколения. Поэтому образование имеет решающее значение для будущего и для того, с какой скоростью будет распространяться и вдохновлять людей новое духовное мировоззрение. Хазрат Инайят Хан весьма решительно высказался об этом:

Нет надежды на улучшение человечества до тех пор, пока духовный идеал не выйдет на первый план и не займет центральное место в обучении как дома, так и в школах. Только это сможет стать решением трудной задачи преобразования мира, которая стоит перед человечеством¹⁹⁴.

А образование в школах и университетах входит в круг ответственности правительства. Это дает правительству существенный потенциал для влияния на будущее. Что могли бы сделать правительства в этой важной области?

Первой и основной задачей для правительств было бы требование для всех школ на всех уровнях учить универсальным нравственным ценностям. В прошлом это всегда считалось весьма важным, но рассматривалось как задача религии и семьи. В наше время государственные религии часто неспособны вдохновлять молодежь. И, как мы видели, в семьях с двумя работающими родителями этому важному аспекту образования часто уделяется меньше времени

и внимания. Поэтому школьной системе необходимо взять на себя часть этой задачи. Конечно, это нелегко. Одним из серьезных возражений может быть то, что нравственные ценности различны для разных людей и что государство или школа не должны пытаться навязать всем детям свои собственные взгляды и ценности. Это угрожало бы их свободе развить собственные ценности. Это серьезная проблема. Несомненно, верно и то, что понятия «добра» и «зла» часто относительны: они не могут быть всегда безоговорочно определены для всех людей и для различных рас, наций и религий. Хазрат Инайят Хан признает это; но в то же время он описывает закон, охватывающий эти противоположные концепции добра и зла:

Когда человек понимает закон вибраций, каждая вещь и каждое существо кажутся отдельными друг от друга на поверхности существования, но под этой поверхностью на каждом плане они все ближе друг другу, в то время как на самом сокровенном плане все они становятся одним. Соответственно, любое нарушение мира в мельчайшей части существования на поверхности сказывается внутри целого. Поэтому любая мысль, слово или действие, нарушающее мир, неправильно, зло и грех, но если оно приносит мир, то это добро и добродетель. Жизнь подобна куполу, ее природа также сходна с куполом. Нарушение в мельчайшей части жизни нарушает целое и возвращается как проклятие тому, кто вызвал его; любой мир, созданный на поверхности, поддерживает целое, и поэтому возвращается как мир тому, кто создал его. Это философия, лежащая в основе идеи вознаграждения за хорошие поступки и наказания за плохие поступки, осуществляемого высшими силами¹⁹⁵.

Этот великолепный отрывок указывает на основные ценности, имеющие универсальный характер. Мистик видит божественное единство за всеми различными существами. Чем более выражено это единство на поверхности жизни, в мире и гармонии, тем лучше; и нарушение единства на поверхности из-за столкновения и дисгармонии — это плохо. Гармония создает счастье, а дисгармония создает несчастье, потому что сознательно или бессознательно мы стремимся к этому единству.

Эта философия может привести к универсальным ценностям. Создание и поддержание гармонии — фундаментальная нравственная ценность, которую в различных аспектах можно обнаружить во всех религиях. Несомненно, именно это стоит за заповедями Моисея в Ветхом Завете¹⁹⁶:

Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и да долголетен будеши на земли. Не убий. Не прелюбы сотвори. Не укради. Не послушествуй на друга твоего свидетель- ства ложна. Не пожелай жены искренняго твоего, не пожелай дому ближняго твоего, ни села его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякаго скота его, ни всего, елика суть ближняго твоего.

Этот идеал также стоит за призывом любить Бога и наших ближних, как в иудейских, так и в христианских писаниях. Он в милосердии: разделение нашего богатства с нуждающимся — то, к чему Коран побуждает всех верующих. Существует много способов, которыми может быть выражен и развит этот нравственный идеал гармонии. Весьма важно также понимать и уважать других людей с различными взглядами и интересами. Во всех великих духовных традициях человечества обнаруживается обширное поле знания и мудрости. Это должно стать обязательным предметом в школьной системе во всех странах; особенно важно это для исламских стран, где учебный план часто фокусируется исключительно на Коране. Более открытый подход и уважение к другим религиями, культурам, а также к современным обстоятельствам имело бы значительную ценность для развития этих стран и построения гармоничного мирового порядка. Но важно понимать, что этот идеал не может быть навязан в виде жесткого и искусственного стандарта. Как убеждал Хазрат Инайят Хан:

Стандарт действия должен быть сделан естественным, не искусственным. Сегодняшнее проклятие - искусственность жизни. Сегодня человека надо учить советоваться со своим собственным духом и формировать свое собственное чувство, чтобы раскрыть и провести различие между правильным и неправильным и добром и злом. Когда человечество усвоит этот естественный принцип, закончится большая часть мировых страданий¹⁹⁷.

Для осуществления этого идеала на практике мы должны учиться распознавать, различать наши эмоции и затем управлять ими, использовать их конструктивно.

В последние годы важность этих качеств была признана психологами. Дэниел Коулмен в своей книге «Эмоциональныйразум» пишет, что сейчас наука способна «с определенной точностью начертить карту человеческого сердца»¹⁹⁸. Было обнаружено, что эмоциональный разум часто настолько же важен в жизни, что и коэффициент интеллектуального развития, на котором в основном сосредоточено школьное образование. Эмоциональный разум включает в себя:

... самоконтроль, усердие и настойчивость и способность к постановке своей цели.

Способность контролировать порывы - основа воли и характера.

Кроме того, источник альтруизма кроется в сопереживании, способности читать эмоции в других....

И если есть две какие-то нравственные установки, к которым призывает нагие время, то это именно самообладание и состраданий".

Эти важные качества могут преподаваться детям. В Соединенных Штатах уже есть ряд школ с так называемым курсом обучения «науке о себе», где учат эмоциональному пониманию. Мы можем назвать это образованием характера.

Это могло бы быть существенным вкладом в перестройку социальных ценностей нашего общества. Поэтому правительствам следовало бы построить школьный курс обучения так, чтобы он включал в себя программы по эмоциональному воспитанию. Вот что пишет Коулмен в заключение в своей книге:

Школы... занимают центральное место в формировании характера, прививая самодисциплину и сострадание, что, в свою очередь, дает возможность быть подлинно приверженным гражданским и нравственным ценностям. Для этого недостаточно читать детям лекции о ценностях, им необходима практика, обретаемая по мере того, как дети взращивают важнейшие эмоциональные и социальные навыки. В этом смысле эмоциональная грамотность идет рука об руку с воспитанием характера, нравственным развитием и гражданством: ²⁰⁰.

Нельзя также забывать о духовном аспекте. В приводимой ранее цитате из Хазрат Инайят Хана упоминается закон вибрации. Ритм важен, и ритм всегда может быть приведен к естественному уровню при помощи настройки на божественное в момент безмолвия. Хазрат Инайят Хан указывает на важность того, чтобы научить даже маленьких детей кратким периодам молчания. Если бы подобные эмоциональные и духовные качества могли преподаваться в школах, в учебный курс также следовало бы включить терпимость и понимание по отношению к различным религиям, что различными способами выражает идеал любви, гармонии и красоты.

Это существенно важное эмоциональное и духовное воспитание в школах — весьма насущная задача, требующая одухотворенных учителей, обладающих человеческими качествами мудрости и понимания. Важная задача правительств — привлекать таких учителей, предлагая оклады и условия работы, отвечающие высокому приоритету, которое общество придает этому труду, столь важному для будущего нашей цивилизации.

4. Правительственные задачи: реклама

Правительства несут определенную ответственность по отношению к средствам массовой информации.

Как мы видели, сочетание рекламы с проникающим воздействием телевидения влияет на нашу культуру негативным образом. В прошлом в Голландии коммерческое телевидение находилось под запретом. Однако сейчас уже невозможно регулировать этот вопрос на национальном уровне. Современная технология позволяет смотреть телевизионные программы множества разных стран.

Безусловно, реклама тесно связана с торговыми марками, и благодаря ей производители представляют свои товары, популяризируют их и создают предпочтения у потребителей. Исходя из этого, экономист Э. Г. Чемберлен проанализировал развивающийся экономический эффект «монопольной конкуренции». По его заключению, такая форма конкуренции нежелательна, так как приводит к монопольным прибылям и более высоким ценам для потребителя. Чемберлен доказывает, что правовая защита торговых марок должна быть ограничена определенным периодом времени — например, пятью годами²⁰¹.

Однако мы видели, что брэнды, или торговые марки, обладают важным преимуществом, так как побуждают производителей поддерживать определенное качество своих товаров. Чемберлен признает это, но указывает, что название должно означать определенный товар, а не производителя. Тогда вместо защиты торговых марок стандарты качества могли бы определяться законом. Однако это кажется чересчур трудным для осуществления, и это предложение никогда не применялось на практике. Остаются негативные последствия рекламы, и они становятся гораздо шире, нежели проанализированное Чемберленом влияние на потребительские цены. Огромное и проникающее влияние рекламы в наших средствах массовой информации — фактор, чрезвычайно стимулирующий «консюмеризм», преувеличенную склонность к потреблению, своего рода интоксикация материальным потреблением. Коммерческое телевидение к тому же имеет тенденцию — как мы видели — вводить в телевизионные программы больше насилия и секса, так как это привлекает большее число зрителей.

Чтобы бороться с нежелательными эффектами этих практик, правительства могли бы рассмотреть вопрос налогообложения расходов на рекламу. Это возымело бы отрицательный эффект на количество рекламы, а следовательно, снизило бы монополистические элементы, сегодняшнее преувеличенное потребительство и негативное влияние рекламы на качество телевизионных программ. Выручка от этих налогов могла бы использоваться для финансирования высококачественных духовных и образовательных программ на телевидении и в других областях культурной жизни.

Если взглянуть на «культ насилия», столь опасным образом развившийся в Соединенных Штатах, где недавний опрос показал, что многие подростки верят в то, что в их школе может произойти перестрелка²⁰², возникает вопрос: неужели этому никак нельзя противодействовать? Возможно, правительства могли бы найти средство уменьшить насилие в фильмах, на телевидении, в видео- и компьютерных играх посредством объективной системы классификации для различных налоговых ставок. В любом случае, реклама таких фильмов и компьютерных игр не должна быть специфически нацелена на детей, как это случилось в Соединенных Штатах, вызвав политическую дискуссию. Все эти современные средства информации обладают мощным суггестивным воздействием, и представляется неразумным отдавать их на откуп рыночным силам.

Итак, имеются определенные вещи, которые правительства могли бы стимулировать и ускорить сдвиг нашей культуры в более духовном направлении. Конечно, главная побуждающая сила к такому изменению должна исходить из глубины нашей сущности. В грядущем столетии жизненный опыт покажет еще большему количеству людей, что мы не можем жить только материальными и технологическими ценностями. Нам нужно вновь искать глубокую внутреннюю связь с божественным источником жизни, нематериальным и невидимым внутренним миром, предлагающим реальную перспективу счастья и мира. И по мере того, как эта связь будет устанавливаться все большим числом людей, она фундаментально и благотворно преобразит нашу цивилизацию, включая и экономическую систему, что мы пока что можем лишь предугадать.

V Религия сердца

1. Реальное начало внутреннего путешествия

Чтобы стать духовным, человек не должен отрекаться от мира. Мы можем жить в мире и все же быть не от мира сего.

Полное собрание изречений, 1592

Духовный идеал, состоящий в осознании Божественного Духа, будет естественным образом становиться более важным по мере того, как мы добиваемся прогресса на пути достижения и выполняем наши мирские цели. Будут удовлетворены наши амбиции и глубокие стремления. Но мы обнаружим, что в конечном счете они не дадут нам полного удовлетворения, на которое мы надеялись. Увеличится наше стремление к чему-то, что находится за пределами того, что может предложить мир. Мы начали приближаться к этому «нечто» в наших духовных практиках, которые дают нам проблеск, небольшое отверстие в необъятный и возвышающий внутренний мир. Тогда мы приходим к этапу, на котором нашей главной целью становится дальнейшее открытие этого внутреннего мира. Мы чувствуем, что должны полностью на нем сосредоточиться. В этот момент мы можем действительно начать внутреннее путешествие. Мы закончили приготовления к внутреннему путешествию, как описывает их Хазрат Инайят Хан:

Прежде чем пускаться в путешествие, человеку надлежит задуматься, всё ли он познал, что хотел познать в этом мире. Если есть что-либо, что он не узнал, ему следует закончить свое обучение, прежде чем пускаться в поход. Так, если он думает: «Я начну путешествие, хотя мне хотелось бы узнать кое-что перед его началом» - в этом случае он не сможет достичь своей цели, его будет тянуть назад желание узнать это «кое-что». Любое желание, любая амбиция, любое стремление, которое он имеет в жизни, должно быть удовлетворено. И не только это. Пускаясь в путешествие, человек не должен иметь никаких угрызений совести, никакого раскаяния. Если у него имеются какие-либо угрызения совести или раскаяние, то их следует прекратить до начала путешествия. Не должно быть места недовольству против кого бы то ни было, не следует держать обиду на кого-либо за нанесение вреда, ибо все эти вещи принадлежат этому миру, и, если взять их с собой, они станут тяжким бременем на духовном пути. Этот путь достаточно труден, он станет еще труднее, если придется нести тяжесть. Если человек уносит с собой бремя недовольства, неудовлетворенности, неудобства, ему трудно будет идти по этому пути. Этот путь ведет к свободе, и чтобы пуститься к свободе, человек должен освободиться, не должно остаться никаких привязанностей, тянущих его назад, никакое удовольствие не должно манить его обратно^т.

Но даже если наше стремление полностью сосредоточено на внутренней жизни, нам не требуется отстраняться от внешней жизни. Будут присутствовать текущие обязанности. И мы сможем внести еще более полезный вклад благодаря вдохновению и мудрости, обретенными во внутренней жизни.

Вкратце можно сказать, что внутренняя жизнь состоит из двух вещей: действие со знанием и отдых с пассивностью ума. Через осуществление этих двух противоположных тенденций, удерживая равновесие в этих двух направлениях, человек приходит к полноте жизни²⁰⁴.

Таков вывод Хазрат Инайят Хана. Таким образом, мы можем сказать, что внутренняя жизнь втекает во внешнюю жизнь, направляя и вдохновляя ее, помогая нам поддерживать правильный баланс. Мы будем делать то, что должны делать, наилучшим образом, рассматривая это как службу Богу и принимая любой даруемый Богом результат. Теперь наше внимание не сосредотачивается попеременно то на внутренней, то на внешней жизни. Они стали едины. Мы выполняем свою работу и переживаем ее как медитацию. Это медитация в действии.

Это послание отчетливо дается в Бхагавадгите, священном писании индусов, которое я цитировал ранее.

Невежественные работают Ради плодов своего труда.

Мудрый должен работать Не испытывая желания.

Указывая людям Путь долга.

Да остерегается мудрый Ввести в смущение Умы невежественных,

Жаждущих действия:

Да покажет им примером Святость труда,

Когда сердце работника Предано Высочайшему²⁰⁵.

Вот так может действительно начаться внутреннее путешествие.

Какова цель этого путешествия? Хазрат Инайят Хан очень четко указывает ее: «Работа внутренней жизни — сделать Бога реальностью»²⁰⁶. И он добавляет в своей книге «Гайян»: «Сделайте Бога реальностью, и Бог сделает вас истиной»²⁰⁷.

Это подводит нас к следующей важной теме: нашему представлению о Боге, нашим взаимоотношениям с Богом и реальности Бога.

Высказывание Хазрат Инайят Хана — «сделайте Бога реальностью» — кажется парадоксальным. Ибо если у Бога нет реального существования, как думают атеисты, как можем мы, ограниченные человеческие существа, сделать Его реальностью? А если Бог есть реальность, как знают мистики, то как и зачем нужно делать Его реальностью?

Трудность заключается в том, что мы стали настолько порабощены своим ограниченным личным миром, что у нас нет контакта с Божественной реальностью. Как мы можем переживать Бога как реальность в нашей личной жизни, если Он /Она[2] невидим, неслышим и неосязаем — его нигде нельзя найти в материальном мире, на котором так сильно сфокусировано наше внимание?

2. История Бога

Невзирая на это затруднение, человечество всегда стремилось и искало высшее существо — будь оно известно как Бог, Яхве, Аллах, Брахма или под сонмом других имен, — на кого мы могли бы преданно смотреть и кто мог бы помогать и вдохновлять нас в жизненных трудностях. В своей великолепной книге «История Бога» Карен Армстронг дала всестороннюю картину поисков Бога в иудаизме, христианстве и исламе на протяжении четырех тысячелетий²⁰⁸. Она показывает нам множество прекрасных и вдохновляющих образов, идей и философий с глубокими религиозными чувствами, сменявших друг друга во многих вариациях, на которые влияло развитие человеческой науки и цивилизации.

Однако заключение, сделанное Армстронг, тревожно и полно сомнений. Ее история заканчивается «смертью Бога», и без ответа остается вопрос в последней главе: «Есть ли у Бога будущее? » Она определяет следующие трудности:

1. Успешное развитие науки породило сомнение в персональном антропоморфном образе христианства. Эта идея становилась все более и более неприемлемой для нашего научного мировоззрения. Эти сомнения достигли кульминации в идее Ницше о том, что «смерть Бога» принесла бы «новую, более высокую стадию человеческой истории»²⁰⁹. Он заявил о рождении «сверхчеловека, нового просветленного человека, который заменил бы Бога и объявил войну ничтожным христианским ценностям — любви и жалости»²¹⁰. И он чувствовал, что христианский Бог поощрял людей бояться своего тела, своих страстей и своей сексуальности. Это было связано с акцентированием греха и вины в христианских догмах, что приводит к отрицающему жизнь аскетизму.

Однако Карен Армстронг указывает, что Ницше не отказался от Бога с радостью. Наоборот, в поэме он заставляет Заратустру умолять Бога вернуться:

Нет!

Возвратись ко мне

И с пытками твоими,

Мои все слезы льются за тобой,

И для тебя вдруг загорелся снова

Огонь последний на сердце моем.

Вернись, вернись ко мне, мой Бог, мое страданье,

И счастие последнее мое? ¹¹

Психиатр Зигмунд Фрейд относился к вере в Бога как к:

... иллюзии, от которой зрелые мужчины и женщины должны отказаться... Религия относится к младенчеству человеческой расы... Однако теперь, когда человечество повзрослело, она должна быть оставлена позади²¹².

Кроме этих научных влияний, имелось другое событие, подорвавшее веру во всемогущего и любящего Бога. Ужасная, нечеловеческая жестокость и страдания Холокоста сделало идею Бога неприемлемой для многих верующих. Эли Визель — волнующий тому пример. Когда гестаповцы вешали ребенка, некоторые заключенные спрашивали: «Где Бог? Где Он? » И Эли Визель слышал ответ изнутри: «Вот Он, Он повешен на этой виселице»²¹³. Он чувствовал, что если Бог добр и всемогущ, он не дал бы случиться этому ужасному событию.

2. Когда исчезает персональный Бог, может остаться «Бог философов». Например, Гегель разработал философию Бога как духа, как жизненную силу мира. Как и Каббала (иудейский мистицизм), он полагал, что дух зависит в своем осуществлении от людей. Диалектически он рассматривал человечество и дух, конечное и бесконечное, как две половины единой истины, взаимозависимые и вовлеченные в тождественные процессы самореализации²¹⁴.

Гегель ценил разум больше, нежели воображение и считал разум выше религии²¹⁵. Некоторое время он был весьма популярен среди мыслящей публики. Но философские «доказательства» существования Бога оказались несостоятельны. А по отношению к ужасам Аушвица отдаленный Бог философов, затерянный в трансцендентной апатии, становится неприемлемым.

3. Наконец, в качестве возможной альтернативы Карен Армстронг рассматривает «Бога мистиков». Но она чувствует, что этот Бог недосягаем для большинства людей, поглощенных объективным эмпирическим миром²¹⁶. Чтобы прийти к мистическому переживанию Бога-сознания, требуется длительный учебный процесс. Она пишет:

Постичь Бога мистиков нелегко. Это требует долгого обучения у мастера и значительного количества времени. Мистик должен усердно трудиться, чтобы достичь этого восприятия реальности, известного как Бог (которого многие отказались как-либо именовать). Мистики часто настаивают на том, что люди должны осознанно создавать для себя это восприятие Бога, с тем же уровнем тщательности и внимательности, какой другие уделяют художественному творчеству. Это не то, что могло бы привлечь людей в обществе, привыкшем к быстрому вознаграждению, еде на скорую руку и мгновенным средствам коммуникации. Бог мистиков не поставляется готовым и расфасованным. Невозможно испытать его столь же быстро, как мгновенный экстаз, производимый возрожденческим проповедником, вся паства которого быстро начинает хлопать в ладоши и напевагт? ¹¹.

Бог, познаваемый человеком, создается самим человеком, но то, что находится за пределами его ума, есть реальность.

Полное собрание изречений, 52

Богоидеал - цветок творения, а реализация истины - его аромат

Полное собрание изречений, 328

3. Подход Универсального Суфизма

Как мы можем преодолеть это замешательство в поиске Бога? Как можно вновь заполнить «Богообразную дыру в человеческом сознании», как называл ее Жан-Поль Сартр²¹⁸?

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒