Но актеры живут всерьез.»

«Но актеры живут всерьез...»

... После окончания учебы в Москве Георгий Бекоев становится одним из ведущих актеров Юго-Осетинского драмтеатра. А в 1973-м — так повернулись жизненные обстоятельства — переезжает во Владикавказ, тогда еще Орджоникидзе. Работе в труппе Севе-ро-Осетинского государственного академического театра он тоже отдал большой и яркий кусок жизни — два десятилетия. А всего в творческом «послужном списке» Георгия Иосифовича — почти сотня ролей. И в трагедиях, драмах и комедиях корифеев мировой и российской драматургии, и в пьесах из «золотого фонда» осетинской национальной сценической классики. «Какие из этих ролей — самые любимые? — он на миг задумывается. — Ну, тут и Леандро из «Испанского священника» Флетчера, и Таймураз из «Азау и Таймураза» Нафи Джусойты, и Беса из бритаевского «Амрана», и Росс в «Последней остановке» Ремарка, и Сослан из «Двух свадеб» Саламова и Бритаевой... Долго можно перечислять. А вообще, для актера каждая роль — как ребенок. В каждую, хотя, может быть, это и звучит высоко, ты вкладываешь частичку души»...

С большой теплотой вспоминает мой собеседник и о творческом сотрудничестве на сцене Северо-Осетинского академического театра с великим Бало Тхапсаевым: «Это был актер от бога — и этим все сказано... Мне посчастливилось выйти вместе с ним на сцену в трех спектаклях. Первым из них была «Гроза» Островского: Тхап-саев там играл Кулигина, а я — Бориса. Волновался я тогда, конечно, сильно — это была одна из моих первых ролей на сцене Северо-Осетинского театра. И Тхапсаев меня во время работы над этой ролью очень тепло ободрял и, как говорится, морально поддерживал»...

... Сегодня Георгий Иосифович — на пенсии. Из театра он ушел в начале 90-х — в том числе и потому, что ощутимо стали давать о себе знать проблемы со здоровьем. Но за «пульсом» сценической жизни Осетии старался следить все эти годы по-прежне-му внимательно и неравнодушно. Тесно сотрудничал, кроме того, с рядом самодеятельных театральных коллективов республики — с театрами-студиями профессионального лицея № 17 и средней школы № 25 города Владикавказа, с народным театром селения Чер-мен... Теперь выбираться, даже с помощью близких, из четырех стен квартиры, чтобы, как прежде, вращаться в гуще владикавказской театральной жизни, бывать на премьерах, общаться с коллегами по сцене, ему уже очень сложно. И все же и сегодня Георгий Бекоев — весь, по-прежнему, невзирая ни на что, подтверждение: «бывших» актеров просто не бывает. А его размышления вслух о проблемах и болевых точках национального театрального искусства Осетии и ее духовной жизни в целом — по-молодому горячи и взволнованны...

— Я счастлив, что судьба подарила мне возможность работать на одной сцене с такими мастерами, как Тхапсаев, Саламов, Сланов, Царукаев, которых я еще успел в Осетинском театре застать. Но не оставляет тревога: появится ли на нашей национальной сцене смена, равновеликая этим мэтрам? Придет ли на нее молодежь, которую можно будет смело поставить в один ряд с такими фигурами, как знаменитые Маирбек Икаев, Хурумов, Каллагов, Кан-темирова, Бекузарова, Исак Гогичев? Может быть, кому-то мое мнение покажется резким и излишне пристрастным, но не вижу я сегодня и в осетинской национальной режиссуре по-настоящему равноценных наследников таким профессионалам из числа представителей нашего старшего театрального поколения, как Зарифа Бритаева, Георгий Хугаев, Роза Бекоева... Потому что ниоткуда, сами по себе подобные кадры не появятся. Их нужно растить. Воспитывать... И еще. Театр — это поприще, в которое надо вкладывать и интеллект, и сердце, и душу. А мне иногда просто страшно: куда приведут духовные дороги — хотя, наверное, точнее будет сказать «бездуховные», по которым идет сегодня наше общество? Если уходит из сознания людей у нас в стране культ книги, если с телеэкрана открытым текстом проповедуется пошлость, и даже на сценах прославленных столичных театров, куда мы студентами приходили, как в храмы, правят бал легковесность и коммерция? Вот такой хотя бы недавний «пример из жизни»: пошла моя супруга Нина выносить мусор и возвращается домой в шоке — лежит у мусорного ящика кем-то выброшенный на помойку документальный девятитомник «Нюрнбергского процесса»... Тут уже, как говорится, попросту слов не находишь — раз даже святость такого понятия, как Память, в нашем обществе размывается...

И в этих жарких словах — тоже весь он, Георгий Бекоев. Актер и Человек, признающийся: сегодня, оглядываясь назад с высоты прожитых лет, он не жалеет о том, что кони актерской и человеческой судьбы ему попались привередливые. И заключающий с простой и обезоруживающе светлой улыбкой: «Счастлив ли я? Вы знаете — да. Тем, что судьба подарила мне любимое дело. Верных друзей из числа тех, которые не предадут тебя никогда и ни в каких обстоятельствах. И тем, что я достиг такого возраста — и моя совесть незапятнанна.

«Северная Осетия» от 18 сентября 2010 г.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 7 8 9 1011