Послесловие автора. 15 страница

Я стою рядом со Старшим. Я не смотрю на него, я не смотрю на толпу людей позади нас. Я смотрю на отца. Я жду.

Теперь он злее, чем я когда-либо видела его раньше.

Но он поворачивается к элементам управления на асфальте и запускает процесс запуска авто-шаттла. Без меня.

Я смотрю на маму, которая смотрит на меня печальными, прощающимися глазами. Из труб идет свист, во все коробки подан кислород, авто-шаттл отправляется на космическую станцию на орбите над Центавра-Землей.

Что-то в лице мамы меняется.

Маленький красный свет начинает мигать на блоке управления у папы.

Звук стука меня отвлекает. Бам! Бам! Бам! Люди в транспортных коробках бьются о пластик, запечатывающий их внутри.

Ужас сковывает меня.

Транспортировочные коробки прыгают, когда люди трясутся и бьются в пластик, пытаясь выбраться.

Мое лицо поворачивается к маме. Ее рот странно распахивается, как будто она больше не контролирует свои лицевые мышцы. Ее глаза смотрят прямо вперед. В пустоту.

- Что-то не так! - кричу я, пробегая вперед. - С воздухом что-то не так!

Папа сыплет проклятиями, пытаясь заставить элементы управления работать, но этот маленький красный свет просто мерцает, а газ - это тот газ, который, я боюсь, не является кислородом вообще, - хлещет внутри запечатанных транспортных ящиков.

Я изо всех сил врезаюсь в транспортную коробку мамы. Пластик гнется, но не ломается и не вскрывается.

- Открой ящики! - кричу я. - Открой их все! Это яд!

- Я не могу! Я не могу! - кричит отец, теряя контроль и ругаясь.

Я использую все силы, чтобы потянуть за дверь. Мои пальцы срываются, но мне все равно. Я не могу открыть ее, моя мама внутри, и она уже может быть…

Из ящиков извергается громкое шипение, и все пятьсот коробок одновременно открываются.

- Мама! - кричу я, когда волна газа, который был внутри транспортной коробки, накрывает меня. Я падаю, смутно осознавая, что мои чувства притупляются. Папа бросается ко мне, поднимая мою голову от земли. Старший с другой стороны.

- Эми? Эми? - спрашивает папа, крича мне в лицо, но газ заставил меня онеметь.

Я не могу двигаться.

Все кажется таким

медленным.

Я уже чувствовала это.

Под водой.

Небо синее.

Папа. Папочка кричит на меня.

Интересно, почему.

Там мама.

Она молчит.

Все еще.

50. СТАРШИЙ.

Крики и вопли раздаются вокруг нас, когда люди мчатся к транспортным ящикам, пытаясь спасти людей, привязанных к ним.

Но уже слишком поздно.

Они все уже мертвы.

Мне не нужен образец газа, чтобы знать, что это была высокая концентрация Фидуса, которая их убила, и поскольку лаборатория в первом шаттле уничтожена, мы бы все равно не смогли проверить образец. Но реакция Эми говорит обо всем, что мне нужно знать. Я встал на колени рядом с ней. я знаю, что ничего не сделать, кроме как ждать, пока эффект газа пройдет. Но все мое тело дрожит от страха. Она могла бы быть в одном из транспортных ящиков. Она могла бы быть.… К горлу подступает желчь, и я глотаю ее. Я не могу сломаться из-за того, что могло бы быть.

Полковник Мартин проверяет жизненные признаки матери Эми, прежде чем рухнуть у ее ног, но всё так, как я и боялся. Она ушла. Ее рот и глаза открыты, как будто она кричит, но уже слишком поздно. Она мертва, так же, как умерли Старейшина и Лорин – от передозировки Фидуса.

Ни капли сомнения в том, что инопланетяне на этой планете имеют доступ к Фидусу и знают, как он действует.

Они убили четыреста девяносто девять человек одним махом.

Врачи, которые не были упакованы в транспортные ящики, - только трое, оставшиеся теперь, - мечутся от человека к человеку, пытаясь понять, жив ли кто-нибудь. Некоторые из моих людей, в панике от огромных жертв, с криками бегут к руинам. Некоторые из военных пытаются удержать всех вместе и на безопасном расстоянии от транспортного шаттла. Газ уже ушел, и только кислород пробивается через отверстия, оставляя лишь следы липкого сладкого аромата в воздухе перед выпариванием.

Крис оказывается рядом со мной; Я не видел, чтобы он приближался. Он выглядит ошеломленным, и пытается сдержать слова, когда смотрит на тело Эми, почти не замечая тех, кто на самом деле умер.

Я тоже смотрю на нее, даже когда погружаюсь в хаос, который нас окружает. Она смотрит незаметно вперед. Прямо на свою мать.

Я точно знаю момент, когда действие наркотика ослабевает. Я вижу, что взгляд в ее глазах меняется от пустой праздности до расцветающего ужаса при виде мертвого тела матери. Она сворачивается, задыхаясь, шок вырывается из ее губ, когда она сжимает своего отца и плачет. Часть меня радуется: наркотик не убил ее, не умертвил ее разум, но часть меня хотела бы, чтобы она избавилась от боли смерти ее матери.

— Мы слишком открыты, - говорит Крис, глядя вверх. Голубое небо выглядит зловещим, как будто птерос могут просто наброситься с неба, или инопланетяне могут напасть на нас в любой момент. Мы должны уйти отсюда.

- Руины? - спрашиваю я Криса. Мой взгляд устремился к полковнику Мартину - он должен отдавать приказы сейчас, но он присел на корточки перед матерью Эми, всхлипывая. Меня удивляет холодная, бесчувственная часть меня, которая отстранена от сочувствия.

Крис думает, нахмурившись.

Я отвечаю на свой вопрос.

- Там будет небезопасно, - говорю я. — Инопланетяне, что на нас нападают, - взорвали шаттл. Они пытаются убить всех нас, и они должны знать, где находятся руины. Они могут нас ждать.

- Это или ничего, - мрачно говорит Крис. И он прав. Куда еще мы можем пойти? В лес - где цветы заставляют нас спать, а птерос летают над головой? Здесь, на широком, открытом месте, где уже погибло пятьсот человек? Руины не лучший вариант, но это - единственное безопасное место, которое у нас есть, и каменные стены могут предоставить нам хоть какое-то укрытие.

Это будет означать возвращение к стенам, но какой другой вариант у нас есть?

Я спешу в коммуникационную комнату и хватаю усилитель голоса. Люди уже рассеялись, некоторые паникуют в лесу, некоторые просто бегут, и я надеюсь, что мои слова смогут достичь их всех.

- Все! Вернитесь к руинам! Не оставайтесь на открытой местности! Доберитесь до зданий!

Через большое стеклянное окно я вижу сдвиг в группе, когда они отступают назад, к руинам. Военные действуют как единое целое, окружая людей и направляя их к относительно безопасным каменным конструкциям.

Крис пытается поговорить с полковником Мартином, но ни одно из его слов не пробивает его горе.

- Эми, - говорю я, - мы должны идти. - Я хватаю ее за локоть, но ее рука выскальзывает из моей хватки, как вода, текущая через сито.

Я снова схватил ее, уверенный в себе, и дернул ее. Она спотыкается, но я не отпущу ее.

- Мы ничего не можем сделать! - кричу я, надеясь, что она услышит мои слова сквозь печаль. - Мы должны идти.

Полковник Мартин тоже стоит. На полпути от сооружения Эми задыхается и поворачивает назад.

- Мы не можем оставить маму! - дико говорит она, поворачивая голову к отцу. - Мы не можем просто оставить ее там!

Крис обхватывает ее руками, чтобы она не побежала обратно к авто-шаттлу.

- Мы должны, - говорит он, задыхаясь в попытках удержать ее.

- Мы не можем оставить ее! - Она слепо следит за своей матерью.

- Эми. - Голос полковника Мартина тяжелый и сломленный. - Мы должны идти.

Она провисает, борьба оставляет ее так внезапно, что Крис шатается под ее весом.

- Пойдемте! - Призываю я. Мое сердце разбивается от того, как все тело Эми затихло от горя. Мы идем через луг после того, как группа начала возвращаться к руинам. Вскоре мы уже бежали, лишь изредка спотыкалась Эми, когда ее глаза, залитые слезами, не видели ни корня, ни камня.

Когда мы добираемся до первого здания, которое стало домом Эми с родителями, Эми падает на один из маленьких лагерных стульчиков, которые они привезли с Земли, и тихо плачет. Полковник Мартин поворачивается ко мне и Крису. Щеки ввалились, образовались темные круги под красными глазами. Он превратил свое горе в доспехи; сейчас он выглядит более смертоносным и опасным, чем я когда-либо видел его раньше.

- Я посылаю группу военных для разведки в близлежащем районе, чтобы искать всех, кто в панике заблудился, с приказами захватить любые разумные чужие формы жизни, которые они смогут найти. - Он смотрит на Криса с дикой яростью в глазах. - Есть ли что-нибудь, что ты можешь рассказать мне о том, что напало на нас, что-нибудь, что может помочь нам отследить их и убить их всех?

Крис трясет головой.

Я сужаю глаза, не зная, почему полковник Мартин считает, что Крис – эксперт по этому вопросу.

- Вы что-то скрываете? - спрашиваю я. У нас нет времени на секреты и уловки. Если есть какая-то другая информация, которая может быть полезна…

- Ты знаешь, что я знаю, - отвечает полковник Мартин. - Земля посылает помощь. Нам нужно выжить еще несколько дней, неделю, максимум.

Я фыркаю.

- О? Ну, они убили треть из нас за одно утро. Неделя не должна быть слишком сложной.

51. ЭМИ.

Я стараюсь выглядеть заинтересованной.

Я пытаюсь заботиться.

Но мне все равно.

Я была готова прощаться с родителями. Я попрощалась с мамой. И когда я это сделала, я больше не ожидала увидеть ее. Она пошла бы на космическую станцию и оттуда обратно на Землю. Это было прощание «навсегда».

Но есть разница, не так ли? Между прощанием и смертью.

Папа, Крис и Старший о чем-то спорят. Оружие на космической станции, «град Мэри», которое должно было уничтожить пришельцев и спасти всех нас. Старший и Крис не хотят его использовать. Говорят, мы не знаем, что это такое, и сколько урона оно причинит. Если оно убивает инопланетян, разве это не может убить и нас?

Но я не думаю, что папу сейчас это волнует. Жертвы. Не теперь, когда мама стала одной из них.

В какой-то момент Старший приводит нас к мысли о том, что еще есть что-то на Годспиде, какая-то подсказка, которая расскажет нам, что такое инопланетяне и как их победить.

- Мне не нужны никакие проклятые подсказки, - рычит на него папа. - Меня не волнует, что такое инопланетяне. Все, что мне нужно, – это достаточно большое оружие, чтобы убить их всех. И это то, что есть на космической станции.

- Вы прибегаете к геноциду? - тихо спрашивает Крис.

- Они будут делать то же самое с нами.

Старший пытается вовлечь меня в разговор. Может быть, я могла бы смягчить папу, заставить его послушать.

Но я просто смотрю в пол.

- Мне очень жаль, - говорит Крис, когда отец прогоняет его и старшего.

Я смотрю прямо сквозь него.

Жаль? Это просто слово.

Старший ничего не говорит. Он просто обхватывает мою руку и тянет, пока я не встану. Он продолжает тянуть, и я шатаюсь за ним. У входа он останавливается.

- Я думал, что потеряю тебя, - тихо сказал он, не отпуская мою руку.

Как я потеряла свою мать.

- Эми, - говорит он, а затем ждет, пока я не встречусь с ним взглядом. - Я не могу тебя потерять. Я никогда не смогу…

Но смерть так не работает. Ей все равно, если тебя кто-то любит, не хочет, чтобы ты ушел. Просто так нужно. Нужно, до тех пор, пока у тебя ничего не останется.

Старший, похоже, понимает, что ничего из того, что он говорит, не может проникнуть в ту тьму, которая обернулась вокруг меня. Он просто притягивает меня ближе к себе и обнимает, он держит меня, пока я повисаю на нем, кусая губу так сильно, как только могу, чтобы не заплакать, потому что я боюсь, что, если я это сделаю, уже никогда не остановлюсь.

После долгого времени Старший говорит: «Хочешь, чтобы я остался?»

Он смотрит мимо меня, на папу.

- Я могу, независимо от того, что он скажет.

Я качаю головой и отступаю от него. В последний раз Старший сжимает мою руку, а затем исчезает в ночи.

Теперь это просто я и папа в этом холодном, каменном здании, сделанном давно умершими людьми.

Папа обнимает меня, и мы так долго стоим вместе. И хотя мы крепко держим друг друга, все еще кажется, что между нами что-то есть, что не позволяет нам достичь друг друга полностью. И я понимаю, что между нами есть что-то, что всегда будет между нами: призрак памяти о маме, напоминая нам о том, что мы потеряли.

Папа идет поговорить с военными. О пушках и сколько их осталось. И как вооружаться во время большой войны на космической станции.

И теперь здесь только я.

Я сажусь на пол и подтягиваю колени к подбородку. Пистолет упирается в мягкую кожу моего живота, и я вытаскиваю его, глядя. Внутри пять пуль… единственные пули, которые у меня остались.

Я положила пистолет рядом с собой. Я носила его раньше, потому что это помогало мне чувствовать себя в безопасности, и это успокаивало беспокойство моих родителей. Но теперь я думаю о тех пяти пулях и о том, что они могут сделать. Это уже не просто предосторожность. Я намерена использовать их, и я это сделаю.

Отчасти я понимаю своего отца, который хочет убить пришельцев, даже ценой взрыва всей планеты вместе с ними.

Я обнимаю колени, зарывая лицо в своих объятиях.

Эта комната настолько большая, что я чувствую себя очень маленькой.

52. СТАРШИЙ.

Я знаю, что я должен делать.

Вопрос в следующем: могу ли я?

Я жду, пока наступит ночь. Вся колония провела день, колеблющийся между напряжением и горем, страхом и паникой. Военные на грани, людей больше, чем обычно, во время каждой смены патрулей.

Но я знаю, что у меня есть хотя бы один союзник.

Крис.

Возможно, он не был моим любимым человеком, но он был со мной, когда я спорил с полковником Мартином, и я знаю, что он, как и я, сделает все, что в его силах, чтобы защитить Эми.

Он ждет меня примерно через час после захода солнца.

- Что ты придумал? - спрашивает он меня мягко, когда мы идем по тропинке через колонию.

- Никто из нас не хочет, чтобы полковник Мартин поиграл с бомбой, которую ФФР оставил на космической станции, верно? - спрашиваю я его.

Крис кивает.

- Я не доверяю ФФР.

- Хорошо, - говорю я. - И я не доверяю.

Мы пробираемся по переулкам колонии, потом уклоняемся за первый ряд зданий, чтобы добраться до окна Эми. Крис нахмурился: Эми была слишком охвачена горем сегодня; как мы можем ожидать, что она сейчас поможет? Но я не могу представить этого без нее.

- Эми, - прошептал я. Думаю, полковник Мартин помогает патрулям, но я не хочу рисковать.

Эми сидит в центре своей комнаты, ее колени подтянуты к подбородку, глаза опущены и закрыты. Но она смотрит на меня и, сделав глубокий вдох, встает и подходит к окну.

Ее глаза загораются любопытством, когда она замечает, что Крис нервно стоит за мной.

- Что происходит?

- У меня есть план, - говорю я. - Пойдем со мной? - Я пытаюсь скрыть надежду и трепет в голосе. У Эми есть все основания сказать нет – ее мать только что умерла, и мы все боимся того, что инопланетяне планируют сделать с нами дальше.

Но через мгновение она поднимается на подоконник и выскакивает наружу.

- Ты в порядке? - прошептал я.

- Нет, - просто говорит она.

Честность этого заявления дает мне знать, что, хотя все это сломало ее, она не сломалась.

- Но я хочу что-то сделать, - говорит она только для моих ушей. — Я не могу выносить мысли, находясь одна.

- Это то, что ты хочешь сделать, - говорю я. — Это не тот же план, что и у полковника Мартина, чтобы взорвать все оружие, находящееся на космической станции, верно?

Эми смотрит на меня.

- Конечно, нет, - говорит она. - Я не папа.

- Пойдем, - говорит Крис, оглядываясь вокруг. Помощь мне сейчас не совсем против приказов полковника Мартина, но быть пойманным может привести к вопросам, на которые он, вероятно, не захочет отвечать.

Я провожу их обоих в направлении зонда, не пытаясь прокрасться по высокой траве луга. Двое охранников находятся на патрулировании на этой стороне колонии, но они не осмеливаются остановить нас. Мы – лидер кораблерожденных, дочь полковника и солдат - у них нет причин сомневаться в нас. Мы идем прямо к комплексу, как будто нам так приказали, и охранники даже не останавливаются, чтобы задать вопросы.

Я вздохнул с облегчением, когда увидел контур гигантского авто-шаттла на территории комплекса – и никаких охранников. Я смотрю на Эми. Ее глаза стеклянные, ее лицо расслаблено, когда она смотрит на ряды ящиков, в каждой из которых лежит человек, один с ее мамой. Я коснулся ее руки, и ее слезящиеся глаза сосредоточились на мне.

- Я в порядке, - лжет она.

Возможно, мы и прошли через колонию, не возбуждая подозрений, но если бы полковник Мартин или кто-либо из его людей увидел нас здесь под тенью почти пятисот мертвых людей, они не позволили бы нам пройти только потому, что мы притворились уверенными.

- Каков план? - шепчет Крис. Я вытаскиваю стеклянный куб, который Эми дала мне раньше, и использую его, чтобы осветить наш путь в коммуникационную комнату, покрывая его так, что мерцает только тусклое свечение. Я держу его так сильно, до боли в пальцах, пытаясь не представлять, сколько ущерба он может принести, если я уроню его на цементный пол.

Крис стоит в стороне, нервно оглядываясь вокруг, словно ожидая, что полковник Мартин - или, что еще хуже, пришельцы - появится. Эми прижимает большой палец к биометрическому сканеру. Он мигает надписью «ЧЕЛОВЕК» и открывается. Только когда дверь снова закрыта, я чувствую себя в безопасности, чтобы говорить с обычной громкостью.

- Вот что мы знаем, - говорю я. Наши лица горячо освещены стеклянным кубом на полу между нами. — Мы знаем, что инопланетяне умны, и у них есть оружие и технологии лучше, чем у нас.

Эми смотрит через мое плечо в сторону авто-шаттла. Крис просто наблюдает за мной.

- Но мы не знаем, что они такое. Мы их никогда не видели. Мы не знаем, каковы их слабые места. И хотя ФФР обещал нам оружие, которое может их убить, мы не знаем, что это за оружие.

- Вот почему это так опасно, - добавляет Крис.

- Согласен, - говорю я. - Оружие, которое может уничтожить весь чужеродный вид? Почему бы и не уничтожить нас? Или уничтожить всю планету? Небезопасно использовать что-то столь мощное, чего мы не понимаем.

- И что? Что мы будем делать? - спрашивает Эми.

- Не «мы». Я. Я возвращаюсь на Годспид.

Глаза Эми расширились, и ее рот распахнулся. Крис просто безучастно смотрит на меня.

- Как возвращение на корабль может чем-то помочь? - спрашивает он.

- У меня есть все основания полагать, что на корабле есть ответы, которые нам нужны. Во-первых, препарат, который использовался для убийства… - Мой голос дрогнул, когда я взглянул на Эми.

- Наркотик, использованный для убийства моей матери, - категорично заявляет она.

- И остальных, да. Я хочу знать, откуда у нас есть тот же самый препарат на корабле. И последний ключ Ориона, который заставляет меня думать, что ответ всё еще по-прежнему находится на Годспиде. - Я останавливаюсь. За окном авто-шаттл выглядит огромным и темным. Я стараюсь не смотреть на сотни мертвых тел, все еще привязанных к транспортным ящикам.

Я обращаюсь к Крису. Я не хочу признаваться в этом, но должен.

- Кроме того, я оставил некоторых своих людей на корабле. - Я думаю о видеоролике, который мы видели раньше. Надеюсь, еще не слишком поздно. Надеюсь, Барти держал черные пластыри при себе. - Я могу привезти их сюда, вместе с большим количеством припасов. Нам нужна их помощь. У нас почти не осталось еды.

Все это хранилось в шаттле.

- Ты собираешься взять авто-шаттл? - спрашивает Эми. - Как насчет… - Она сглатывает, и когда она говорит, в ее голосе слышен странный трепет. - А как насчет людей, которые в нем сейчас?

- Я думал… - Я заставляю себя смотреть ей в глаза, чтобы распознать боль, которую нахожу в них. Я не знаю, как заставить ее чувствовать себя лучше после того, что произошло, но, по крайней мере, я могу дать ей немного покоя. - Я думал, что отдам их звездам.

Эми кусает губу и смотрит вниз, затем кивает.

- Но… как ты возьмешь авто-шаттл?- спрашивает Крис.

- Он автоматический, не так ли? Мне не нужно на самом деле летать.

- Да, - говорит Крис, - но он предназначен для полетов отсюда до космической станции. Не более.

Я киваю.

- Я надеюсь, что смогу перепрограммировать его, - говорю я. — Здесь… мы нашли живую видеосъемку Годспида, которая отправляется сюда. Если мы сможем манипулировать сигналами, чтобы перепрограммировать авто-шаттл, чтобы лететь к Годспиду, а не к космической станции...

- Тогда ты можешь долететь туда, получить необходимую информацию и вернуться со своими людьми, - говорит Крис, в его голосе поднимается волнение. — Да, я думаю, это может сработать!

- И папа не будет запускать оружие, не тогда, когда есть шанс, что твоя информация может остановить инопланетян, не прибегая к оружию, - добавляет Эми. Она останавливается, решительность мелькает в глазах. - Мы не позволим ему запустить оружие, пока ты не вернешься.

- Позвольте мне поработать над программированием, - говорит Крис, направляясь к панели управления. Через несколько минут он включает экраны и быстро набирает текст.

- Вау, ты в этом хорош, - комментирует Эми.

Крис делает паузу, не отрывая пальцев от экранов.

- О, это не так сложно, - говорит он. Вскоре он отступает. - Ладно, я понял! У тебя не должно возникнуть проблем с управлением авто-шаттлом

Я глубоко вздыхаю.

- Хорошо. Давай сделаем это.

Эми выглядит озабоченной.

- Это всё? Ты пойдешь прямо сейчас?

Крис смотрит на нас обоих. Несмотря на то, что он просто триумфально запрограммировал авто-шаттл и помогает нам найти способ остановить инопланетян, не полагаясь на какие-то таинственные бомбы ФФР, он выглядит побежденным.

- Я пойду приготовлю шаттл, - говорит он, оставляя нас в диспетчерской.

Эми хватает обе мои руки.

- Ты вернешься ко мне, - говорит она, слова свирепые. - Делай всё, что нужно и возвращайся ко мне.

- Вернусь, - говорю я.

- Я серьезно, - говорит Эми решительно. - Я потеряла почти все, что люблю; Я не могу тебя потерять.

- Я всегда буду возвращаться к тебе, - говорю я, притягивая ее.

Она целует меня, и, когда я собираюсь потерять себя, я ощущаю соль. Я отхожу от нее и вижу, что она снова плачет. Я вытираю одну слезу подушечкой большого пальца, и она смущенно проводит рукой по своему лицу.

Мы идем к шаттлу, Эми в нескольких шагах от меня. Я слышу, как она всхлипывает, пытаясь скрыть слезы, от которых она не может удержаться.

Крис нажимает кнопку на элементах управления, встроенных в асфальт с авто-шаттлом, и транспортные коробки исчезают, металлические панели автоматически закрывают их реверберирующим шлемом. Затем он движется за мной, чтобы я пошел за ним к передней части шаттла, где небольшая металлическая лестница простирается к мосту.

- Похоже, ты прав; все должно быть автоматически, - объясняет он. Он говорит это так, как будто у него нет сомнений, что я смогу вылететь на орбиту вокруг Центавра-Земли, но в его глазах я вижу беспокойство, и каждая его мышца напряжена. — На мосту есть простые элементы управления полетом и ручное управление, если что-то пойдет не так.

Я киваю, пытаясь выглядеть уверенно. Посадка шаттла Годспида тоже была автоматической, и три человека погибли.

- Когда я осматривал мост, я обнаружил это, - говорит Крис, провожая меня за угол корабля. - Ракета аварийного бедствия. Она разработана для побега одного человека, в случае, если корабль не исправен. У него есть только две настройки - полететь на космическую станцию для помощи или вернуться сюда. Если что-то пойдет не так, просто попади в капсулу бедствия и вернись.

Я смотрю на спасательную ракету. Это клаустрофобически маленький, бумажный самолёт по сравнению с автоматическим шаттлом. Это выглядит не иначе, как рельефная шишка под мостом автоматического шаттла, и я почему-то сомневаюсь, что она когда-нибудь сможет выжить, отделившись от авто-шаттла, а тем более путешествовать по космосу.

Крис отступает назад, позволяя нам уединиться.

- Обещай, - говорит Эми, обернув мизинец вокруг моего. - Обещай вернуться.

Я смотрю ей прямо в глаза.

- Обещаю.

53. ЭМИ.

Когда я наблюдаю за ревом вылетающего транспортного шаттла, зловещее чувство вызывает у меня боль. Я опустошена внутри. Я стараюсь избавиться от своих забот, но все, о чем я могу подумать, это то, что я в последний раз вижу Старшего.

- Полковник Мартин скоро будет здесь, - говорит Крис. - Он не мог не заметить этого.

- Пусть приходит, - говорю я. Слишком поздно. Старший уже исчез. Я перехожу в коммуникационный отсек, ожидая, когда Старший начнет разговаривать с нами по радио. Крис стоит у окна, ожидая отца.

Раньше, чем я ожидала, Крис говорит: «Там полковник Мартин».

Я щурюсь сквозь стекло, но ничего не могу разобрать.

- Там, - говорит Крис, но для меня это просто тьма и тени.

Я возвращаюсь к панели управления. Предупреждение мигает по линии связи с авто-шаттлом: Запустить соединение. Я не хочу отвлекать Старшего, когда ему нужно внимание на средствах управления.

Я снова оглядываюсь в окно, и наконец, вижу, на что указывает Крис. Папа, и еще десять человек, все с оружием, бегут к нам.

- Отлично, - бормочу я.

Мгновение спустя я слышу гул папиного голоса, настолько громкого, как будто он прямо передо мной.

- Выходите, сейчас же! - приказывает он. - Здание окружено.

- Он не знает, что это мы, - говорит Крис. В его голосе сквозит настоящий страх. Стеклянный куб все еще освещает комнату, но тени, которые он отбрасывает, не позволяют папе увидеть, что внутри. Я подошла к двери и отворяю ее. На долю секунды я слышу только металлический скрежет почти дюжины пушек, направленных на меня.

- Папа, может, опустишь оружие и помолчишь? - говорю я нетерпеливо.

- Эми?

- Да. Теперь опусти оружие и войди внутрь, пока инопланетяне нас не увидели!

Папа чертыхается, и он и его люди столпились в коммуникационной комнате.

- Тебе действительно нужны все они здесь? - спрашиваю я. - Разве этим людям не было бы лучше охранять колонию?

Папа возвращается к военным с приказом, и одна женщина и один мужчина отрываются от остальной части подразделения, а остальные возвращаются в колонию.

- Эми, - говорит папа, обращаясь ко мне. - Какого черта ты здесь делаешь? И куда улетел авто-шаттл? - Он смотрит на Криса, и в его взгляде возникает такая ярость, что я боюсь, что папа ударит его или, что еще похуже. - Что ты ей сказал? Что ты сделал?

- Это была идея Старшего, папа, а не Криса. - Я чувствую, как во мне поднимается борьба. Папа может возразить, но Старший тоже лидер, и в данном случае он был прав. Мы не должны полагаться на оружие от ФФР. И хотя папа никогда не признает, что Старший может спасти нас, я думаю, он может.

Папа оглядывается вокруг.

- Где Старший?

Я указываю на окно, на далекие звезды. И хотя я горжусь Старшим в этот момент, только сейчас я понимаю, насколько он недосягаем. Папе нужно время, чтобы понять, что я имею в виду.

- Он пошел, чтобы запустить оружие? - спрашивает он. - Это чертовски глупо! Мы можем управлять им удаленно, прямо отсюда, из комплекса. Я собирался послать туда несколько специалистов по оружию, чтобы проверить это.

- Нет, - говорю я, расправляя плечи. - Он вернулся на Годспид.

- Что? Зачем?!

Я изо всех сил пытаюсь объяснить суть вопроса и тот факт, что люди на корабле должны быть спасены до того, как двигатель полностью выйдет из строя, и что они могут привезти нам запасы. Я вижу, как папа думает, что мы глупы и расточительны, и единственный ответ, который мог бы удовлетворить его, был бы, если бы я ему сказала, что оружие было запущено и нацелено на пришельцев прямо сейчас. Он заботится не о нашем выживании, а о мести.

- Это не спасет нас, Эми, - говорит он, глядя на меня. - Мы должны избавиться от инопланетной угрозы раз и навсегда. Это оружие...

- Это то, что ты даже не понимаешь, - говорю я, обрывая его. - Все, что ты видишь, это возможность уничтожения инопланетян. Ты даже не думаешь, что это может навредить всем нам! Кого доброе оружие выберет, чтобы убить?

Папа открывает рот в знак протеста.

- По крайней мере, пусть Старший попытается найти больше информации, - говорю я. - Есть шанс, что он сможет понять, что это за оружие и как оно работает, - тогда мы сможем его взорвать.

- Пришельцы уже убили треть колонии, - говорит папа. Он смотрит на меня тяжелым взглядом. — Они убили треть нашей семьи.

- Ты думаешь, я не знаю? - Я с трудом выговариваю слова.

- Как мы будем защищать себя, пока этот мальчик играет героя на корабле, который должен был приземлиться с шаттлом?

Как? Я не знаю, как.

54. СТАРШИЙ.

Авто-шаттл поднимается намного быстрее, чем я мог себе представить. Он поднимается все выше и выше, пока я не соревнуюсь с падающими солнцами - когда они опускаются ниже горизонта, я поднимаюсь еще выше, погружая шаттл в бесконечные сумерки, пока я не вылечу из атмосферы. Мой живот дергается, и мои волосы поднимаются, как и я немного поднимаюсь со своего места, прежде чем репликатор тяжести начинает работать.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒