БЛАГОДАРНОСТИ 9 страница

Комната погружается в тишину, и я украдкой оборачиваюсь через плечо, чтобы посмотреть, не опустел ли зал. Посмотрев на Сала, вижу, что его крылья слегка дрожат. О нет. Он просто не может позволить себе прогнуться под взглядом Азбауха. Собираюсь коснуться рукава его мантии, чтобы поддержать его, но Сал удивляет меня, поднимая голову и встречаясь с насмешливым взглядом Азбауха.

– Мы также готовы предоставить свидетелей, которые дадут показания в защиту ЭрДжей.

– Ты забываешь, брат, не в твоей власти диктовать условия этого суда. Мы не суд общественного мнения. Это человеческое понятие. Мы же работаем с фактами и ни с чем иным. Вся остальная информация субъективна, и, таким образом, необъективна, – Азбаух смотрит на остальных членов суда, и по тому, как вздымается его грудь, я могу сказать, что он ожидает их поддержки.

Вместо этого он встречается с возражениями.

– На самом деле, – произносит Шепард, – я, например, заинтересован в том, чтобы услышать, что скажут души. Их мысли, хоть и не совсем объективные, не могут быть ни чем иным, кроме правды.

– Я признаю это предложение, – медленно отвечает Азбаух. – Но они, помимо всего прочего, на стороне этой девчонки. Здесь нет никого, кто мог бы опровергнуть её ценность.

Сал прочищает горло.

– Думаю, мы можем увидеть по крайней мере одно изменение, которое последовало после того, как ЭрДжей сделала выбор. В конце концов, благодаря её действиям одна душа, ранее питавшая к ЭрДжей противоречивые чувства, смогла вернуться к моменту своего жизненного поворота. В результате, парень всё ещё числится в стане смертных, – он смотрит на меня с лёгкой улыбкой. – Спася его, она уже позитивно повлияла на будущее мира. Возможно, мальчику предстоят великие свершения, которые в противном случае были бы навсегда утрачены.

– Твоё утверждение безосновательно, – с ухмылкой произносит Азбаух. – Это всего лишь предположение. Именно поэтому я считаю, мы должны ограничиться лишь конкретной правдой.

– Дело никогда не было в правде, Азбаух, – замечает Мармарот. – Нет сомнений в том, что эта девочка вела себя недостойно. Целью данного суда было узнать превысит ли положительное влияние её возвращения негативное. История мира уже изменилась. Вопрос в том, заслуживает ли она возвращения. И правда здесь не единственный помощник.

– Так как души имели возможность наблюдать две временные линии, – встревает Захрил, – то они смогут предоставить нам надёжную информацию об изменениях её характера. Что позволит нам понять мотивы её будущих поступков.

Подождите. Неужели это означает, что бабуля должна встать и ответить на вопросы о том, как я вела себя в первый раз и как теперь? К горлу подступает комок. Не думаю, что смогу выдержать то, что ей, или Мадлен, придётся сказать. Я не единственная, кто удивлён этим предложением. Судя по быстрому взгляду Сала на Захрила, для него это тоже новость.

Азбаух снова смотрит взглядом избивателя щеночков.

– Это смешно, – говорит он, мышцы на его шее подрагивают.

– Послушай, Азбаух, – гремит голос Смерти позади меня. Оборачиваюсь и вижу, как он развалился в кресле рядом с Анжеликой. Когда он успел здесь появиться? – Это не так сложно. Ты позволяешь нескольким душам высказаться, внимательно слушаешь и затем решаешь, стоит ли ЭрДжей вернуться в мир живых.

– И почему я должен слушать тебя? – насмехается Ангел Правосудия. – Твоя должность не даёт тебе никакой власти в этой комнате. Воспоминания предоставят нам всю необходимую информацию. Твои услуги больше не требуются.

– На самом деле, – произносит Смерть, вставая в полный рост, – это не правда. Видишь ли, ты можешь получить только воспоминания из того времени, когда ЭрДжей была на Земле. Но те, что она приобрела здесь, не являются частью её постоянной памяти, и даже Захрил не сможет их получить.

– Это так, – подтверждает Захрил, и Азбаух подозрительно смотрит на него.

Азбаух качает головой.

– И почему это так важно?

– Рад, что ты спросил, – отвечает Смерть со своей фирменной самоуверенной ухмылкой. – Хоть они и не останутся частью её памяти, они могут стать частью подсознания.

– Ближе к делу, – злобно подгоняет Азбаух.

– Только те, кто присутствовал во время испытаний, могут поручиться за немедленные изменения характера. Вместе с оценкой Захрила полагаю, у тебя будет полное понимание того, как ЭрДжей не только выполнила задачу, поставленную ей судом, но и как превзошла все ожидания.

В зале раздаётся одобрительное бормотание. Прикрываю усмешку ладонью.

– Достаточно! – ревёт Азбаух. – Нет нужды терять время с персональными оценками. Посмотрим в Хрониках Акаши. Если она действительно изменила свою жизнь, то там мы найдём ответы на все вопросы.

– Мы не можем, – просто утверждает Сал.

Азбаух выглядит так, словно готов метать огонь глазами.

– Это ещё почему?

Сал садится немного прямее.

– Они запечатаны до окончания этого дела.

– Неужели? – рычит Азбаух. – И кем же?

Двери в Зал распахиваются, врезаясь в колонны. Смотрю вверх, ожидая, что под воздействием удара потолок свалится. По проходу широко шагает Азраил. Миллионы его глаз широко распахнуты.

– Мной.

ГЛАВА 23

Находящиеся в комнате одновременно затаили дыхание. Слышу, как сотни голосов шепчут его имя, пока он широкими шагами направляется в мою сторону.

– Этот суд собрался здесь, чтобы решить судьбу человеческой души, и ты предоставишь ей шанс на справедливое решение, – гремит голос.

Хочу подняться и зааплодировать, но он поворачивается ко мне, и я не могу пошевелиться.

– Также в твои обязанности входит определить, стоят ли её действия этой беспрецедентной награды. В этом случае будь готов к будущим жалобам от других, которым покажется, что их несправедливо доставили сюда.

Живот скручивает, и желание праздновать пропадает. Так вот, что это значит. Никто не хочет быть первым. Особенно в таком событии, как переворот в Послежизни.

Его следующей целью становится Смерть.

– У меня закрадывается смутное подозрение, что это не первая ошибка подобного рода, и смею предположить, что не последняя.

Он не ждёт ответа, а Смерть не пытается его дать. Вместо этого Азраил снова поворачивается к судьям и добавляет:

– Но, братья мои, не позволяйте этому стать мотивом вашего решения. Вы вправе сказать, что это не суд, основанный на законах, – Азраил выглядит самодовольным. – Это много больше. Это проявление человечности. Не стоит сбрасывать со счетов свидетельства тех, кто имеет ко всему этому непосредственное отношение.

И на этом всё. Азраил доставил своё загадочное предупреждение, и теперь вышагивает по проходу и выходит за дверь. Спустя, кажется, целую вечность комната наполняется шумом, когда каждый начинает говорить о неожиданном появлении.

– Это действительно только что произошло? – спрашивает душа где-то поблизости.

– Азраил только что установил закон, – подтверждает другая.

Верчу головой, когда гомон становится громче.

– Никогда не видела, чтобы кто-то так говорил с Азбаухом. Замечательно.

– Он этого заслужил. Кто он такой, чтобы так издеваться над бедной девочкой?

Затыкаю уши кончиками пальцев, пытаясь прекратить шум.

Но один голос перекрывает все остальные.

– Тишина! – ревёт Азбаух. Его лицо ярко-красное, и если я раньше думала, что он против меня, то теперь без вопросов. Надеюсь, Сал найдёт способ вытащить меня из этой передряги.

Когда все замолкают, Азбаух закрывает глаза. Когда он заговаривает, его голос напряжён от контроля.

– Начнём. Я заслушаю показания свидетелей, но только тех, кто непосредственно контактировал с мисс Джонс после её прибытия. Затем я попрошу Захрила изучить новые воспоминания и определить, приведут ли они в будущем к положительному, и что более важно, продуктивному, результату. Суд имеет право задавать вопросы всем свидетелям до того, как они уйдут.

– Звучит справедливо и просто, брат, – быстро произносит Сал.

– У меня нет возражений, – добавляет Захрил.

После публичной критики Азраила, Азбаух выглядит чуть менее самоуверенным, но только чуть.

– Салатил, можешь начинать.

Сал поворачивается лицом к толпе.

– Вызываю Анжелику для дачи показаний.

Все глаза прикованы к Анжелике, пока она грациозно идёт к стулу. Нет никакой необходимости произносить клятву, так как лжесвидетельство невозможно.

– Анжелика, – начинает Сал голосом, похожим на голоса юристов, которых показывают по телевидению, – была ли ты знакома с ЭрДжей в обеих линиях?

– Да, – отвечает она, глядя прямо на меня. – Она была лучшей подругой моей дочери.

– Также ты была её первым проводником, верно?

– Да, – снова отвечает она.

– Как бы ты описала ЭрДжей в то время, когда ты знала её?

– Вы имеете в виду время, когда я была жива? – Анжелика вопросительно смотрит на Сала.

Он кивает.

– Она была точно такой же. Немного стеснительная сначала, но когда они с Эбби были вместе, то представляли собой хихикающую бомбу.

– Когда это изменилось?

Грусть наполняет Анжелику.

– В ночь, когда я умерла, полагаю. Очевидно, меня там уже не было.

– Думаю, показания должны касаться только того времени, когда ты была жива, – указывает Азбаух.

Анжелика не смотрит на Азбауха, а ждёт, когда Сал продолжит.

– Когда в следующий раз ты контактировала с ЭрДжей? – спрашивает он.

– Я была её первым проводником, – отвечает она.

– Как это произошло?

Анжелика смотрит куда-то поверх моего плеча и затем продолжает:

– Смерть спросил, могу ли я помочь ему в одном деле. Он сказал, есть девочка, чью душу забрали преждевременно, и хотел знать, помогу ли я ей в первом испытании, назначенном судом.

– И что ты ответила?

– Ну, очевидно, что я согласилась, иначе меня бы здесь не было.

Где-то сзади раздаётся негромкий смешок, и даже Сал улыбается.

– Разумеется. Смерть сказал, кто была эта девочка?

– Нет, и я не спросила, – качает головой Анжелика.

– Когда ты узнала, что это ЭрДжей? – спрашивает Сал, его крылья простираются как раз достаточно, чтобы он не сел на них, когда он наклоняется к столу.

– Смерть показал мне видео обзор из жизни девочки, чтобы у меня сложилось впечатление о том, что будет происходить дальше. Именно тогда я поняла, что речь идёт об ЭрДжей.

Теперь я понимаю. Вот почему она так злилась на меня, когда я впервые встретила её. Она уже знала, что я бросила Эбби одну с теми девчонками.

Анжелика смотрит на свои ладони, и Сал подходит к ней.

– Когда ты поняла, что это ЭрДжей, были ли у тебя какие-то сомнения по поводу того, помогать ли ей?

– Да.

Я знаю, что она может говорить только правду, но слово всё равно жалит, и я мечтаю о том, чтобы появилось что-то, что поможет мне стереть этот момент из всех линий.

– Но только мгновение, – быстро добавляет она.

– И что заставило тебя поменять мнение?

– То, что они были всего лишь детьми, а дети совершают ошибки. Я видела, что ЭрДжей напугана, однако я не могла понять, что именно спровоцировало её поведение: угроза физического насилия или угроза того, что пострадает её репутация.

Сал кивает.

– Это единственная причина? Ты думала, что она заслуживает второй шанс?

Она грустно улыбается.

– Нет. Я хотела, чтобы она заступилась за мою дочь, а не убежала.

– Почему?

– Простите?

Сал мягко смотрит на неё.

– Почему ты так сильно хотела, чтобы ЭрДжей изменила прошлое?

Анжелика опускает взгляд.

– После моей смерти моя дочь прекратила улыбаться. Она прекратила быть той маленькой девочкой, которая собирает одуванчики и дарит их мне с таким видом, словно они были самыми прекрасными розами, созданными Матерью Природой. Она стала тенью той девочки, которой была. Она была потерянной, грустной и испуганной, – Анжелика смотрит на меня, и я опускаюсь на своём стуле. – Я хотела, чтобы жизнь моей дочери была лучше. Если бы ЭрДжей смогла изменить будущее Эбби, тогда я бы прекратила наконец переживать за неё, и упокоилась бы с миром.

– Всё это очень трогательно, Анжелика, – перебивает Азбаух. – Ты такая преданная мать. Полагаю, ты бы сделала всё, что угодно, лишь бы помочь своей дочери?

Анжелика вскидывает голову.

– Не могу понять, на что вы намекаете.

Могу увидеть огонь в её глазах. Азбаух разбудил мать-медведицу.

Его это, кажется, не волнует.

– Ты пыталась влиять на решения мисс Джонс?

– Нет. Не думаю, что это возможно. Так как я была её первым проводником, Смерть дал мне чёткие указания о том, что она должна знать перед тем, как начнётся первое испытание. Я бы не могла ничего изменить, даже если бы захотела.

– И ты воздержалась от чтения лекций и попыток пристыдить её, чтобы она смогла сделать такой выбор, который пошёл бы на пользу Эбигейл?

Анжелика выглядит виноватой.

– Не совсем, – начинает она. – Я думала, что смогу говорить с ней, как с любой другой душой. Я немного работала с психологами, особенно, когда прибывают матери маленьких детей. Думала, я была готова к тому, что увижу.

– Но ты не была, не так ли? – продолжает спрашивать Азбаух.

– Сделайте же что-нибудь, – шиплю Салу. – Разве он не давит на свидетеля?

– Он не может ничего сделать, мисс Джонс, – говорит Азбаух. – Как член суда, я имею полное право задать любой вопрос, который покажется мне уместным. Стоит не забывать об этом.

Он поворачивается к Анжелике, и хоть голос его немного смягчается, он продолжает делать всё возможное, чтобы запугать её.

– Пожалуйста, отвечай на вопрос.

– Не была.

– И ты направила её.

– Немного, – признаёт Анжелика.

– Спасибо, – произносит Азбаух, победоносно усаживаясь.

Шепард прочищает горло.

– Если позволишь, брат, я задам свой вопрос, – Азбаух молчит, поэтому Шепард продолжает. – Анжелика, ты говорила ЭрДжей, что именно надо делать, чтобы защитить твою дочь?

– Нет, – качает головой Анжелика.

– И что же именно ты сказала? – перебивает Азбаух.

– Я напомнила ей, что все действия имеют последствия, и что её задача – поступить лучше, чем раньше. Я сказала ей, что у каждого есть свои сожаления, и что она получила подарок вернуться в моменты, когда она вела себя наиболее эгоистично и поступить правильно.

Глубже опускаюсь на стуле. Могу почувствовать, как взгляды всех присутствующих прожигают дыру на затылке.

– Ты сказала ей, что она должна делать, чтобы, как ты сказала, «поступить правильно»?

– Точно нет, – Анжелика решительно качает головой.

Азбаух выглядит так, словно намерен продолжать допрос, но Шепард улыбается и произносит:

– Спасибо. Если у суда больше нет вопросов, то думаю, Сал, ты можешь продолжить.

Проходит мгновение, и Сал заговаривает.

– Перед своим первым испытанием ЭрДжей знала, как ты была с ней связана?

– Я так не думаю.

– Что ты видела во время наблюдения? – спрашивает Сал.

– Я видела, как сначала ЭрДжей боролась. Но затем наступил момент, когда она посмотрела на Эбби, и тогда словно включился свет. Она пожертвовала собой, чтобы у Эбби появилось время позвать на помощь, – рассказывает Анжелика.

– Почему она сама не побежала за помощью?

– Я не знаю, – Анжелика задумчиво смотрит. – Полагаю, на этот вопрос может ответить только сама ЭрДжей.

– Мы сможем узнать об этом во время просмотра воспоминаний ЭрДжей, – предлагает Захрил. Азбаух одобрительно кивает.

– У меня остался последний вопрос, – произносит Сал. – Какое влияние произвёл поступок ЭрДжей на твою семью?

– Я запрещаю этот вопрос, – рычит Азбаух. – Придерживайся фактов.

Сал выглядит немного потрясённым.

– Позволь тогда переформулировать вопрос. Анжелика, решение ЭрДжей имело положительное или отрицательное влияние на твою семью? – Азбаух открывает рот, чтобы возразить, и Сал быстро добавляет, – по сравнению с первой линией?

Анжелика не колеблется ни мгновения.

– Позитивное. Для всех их, – говорит она, сияя от радости.

– Спасибо, – благодарит Сал. – Если ни у кого больше нет вопросов, можешь вернуться в зал.

Когда она проходит мимо, то подмигивает, и тепло распространяется по моему телу. Вне зависимости от того, что произойдёт дальше, одобрение Анжелики практически стоит вечности в Послежизни. Практически, но не совсем.

ГЛАВА 24

– Есть ещё свидетели? – спрашивает Азбаух.

Сал смотрит на передний ряд.

– Глэдис Джонс – наш следующий свидетель.

Поворачиваю голову, чтобы посмотреть на неё, но бабуля смотрит мимо меня, пока направляется к стулу. После нашего разговора я понимаю, что мне не понравится то, что ей придётся сказать.

Как только она усаживается, Сал начинает.

– Глэдис, ты бабушка ЭрДжей, верно?

– Да, – произносит она, быстро кивая. – Её отец – мой сын.

– Какова была твоя роль в испытании, назначенном ей судом?

Бабушка быстро смотрит на меня и отвечает.

– Смерть упомянул, что возможно потребуется кто-то вместо Дэниела, если его линия изменится. Кто может быть лучше, чем её родная бабушка?

Замечаю, что бабуля не упоминает побег с Небес. Интересно, это имеет значение?

Сал мягко улыбается.

– И почему прошлое Дэниела должно было измениться?

– Ну, – начинает бабуля, её лицо выражает раздражение, которое она явно чувствует от линии допроса, – единственная причина, по которой он не мог исполнить свои обязанности – это то, что он никогда не умирал.

Сал одобрительно кивает.

– Что и случилось, когда ЭрДжей вернулась?

– Да, – бабуля улыбается мне. – Она с ним связана и через ряд обстоятельств помогла ему поменять мнение насчёт совершения самоубийства.

– То есть она спасла его, – заключает Сал.

– Да, думаю, это так, – задумчиво отвечает бабуля.

– Глэдис, – перебивает Азбаух, прежде чем Сал успевает задать следующий вопрос, – ты была знакома со сценой, которую показали ЭрДжей в качестве её испытания?

Бабуля кивает.

– У меня была возможность наблюдать с расстояния. Как иначе я бы заступила вместо Дэниела?

– Мне хотелось бы кое-что прояснить, – Азбаух смотрит на неё сверху вниз. – В предыдущем испытании ЭрДжей видела события, которые привели прямо к моменту, когда её отправили на место. То же произошло и во второй раз?

Бабушка переводит взгляд со Смерти на меня и обратно на Азбауха.

– Нет, – её голос чуть громче шёпота.

Азбаух выглядит самодовольным.

– Прости, что ты сказала?

Не могу поверить, что он так грубит бабуле. Я уже собираюсь что-то сказать, но она опережает меня.

– Только то, что вы ангел, не даёт вам права так со мной разговаривать. Я сказала «нет». Вы меня слышали. Все меня слышали. Итак, следующий вопрос?

Приходится прикрыть рот рукой, чтобы не засмеяться при взгляде на лицо Азбауха. Не думаю, что он удивился бы больше, если бы бабуля встала перед ним в юбке хула и начала бы танцевать.

– У меня, хм, у меня есть всего один вопрос, – он останавливается и смотрит на неё. Если бы я не знала, то подумала бы, что он ждёт её разрешения.

И она его даёт.

– Пожалуйста, задавайте.

Слышу смех в задней части комнаты, и когда оборачиваюсь на толпу позади, то понимаю, что не единственная пытаюсь сдержать улыбку.

– Твоя бабушка такая классная, – Мадлен наклоняется и шепчет мне в ухо.

Немного выпрямляюсь на стуле, гордость придаёт мне необходимый подъём. Не могу поверить, что бабуля противостоит такому ангелу.

Азбаух прочищает горло.

– Не могла бы ты, пожалуйста, описать события, предшествовавшие тому моменту, как ЭрДжей отправилась на испытание?

– Думаю, – медленно начинает бабуля, – это было событие, которое случилось несколькими днями ранее. ЭрДжей и её друзья досаждали Дэниелу, дразнили его, говорили, что он не достоин жизни.

Моя улыбка тает. Даже теперь, после всего, через что я прошла, её видение ситуации унизительно. Как я стала таким жалким человеком? Что-то в моей натуре делает меня такой, или я просто слабая?

– Как отличаются две линии? – спешит перебить Сал.

– Ну, они абсолютно разные. Последующий разговор между ЭрДжей и Дэниелом никогда не случался в первой линии. Когда они встретились, я увидела в ней стремление не просто постоять за то, что верно, а, что более важно, она стремилась постоять за своих друзей. Я люблю свою внучку, но она слишком сильно заботилась о своём общественном положении даже тогда, когда была маленькой. Иногда она делала выбор, основываясь на том, чтобы понравиться, а не на том, чтобы поступить правильно.

– И ты думаешь, это показатель того, что она изменила самую суть своего существа? – подталкивает Сал.

– Сначала я не была уверена, – признаёт бабуля. – Но потом мне выпал шанс поговорить с ней, и я поняла, что теперь она другая. Поговорить с Дэниелом, узнать его – это одно, но когда она вернулась, выражение её глаз сказало мне всё, что нужно знать. Она начала понимать, как из-за её поступков чувствовали себя другие. Когда она вернулась, то первое, что сделала – позвала его; она беспокоилась, он не узнает, как ей жаль.

– Это удивило тебя?

На этот раз бабушка смотрит куда угодно, но только не на меня.

– Впервые за много лет, я почувствовала, что она добрая, – наконец заключает она.

Бабуля всегда была немного жёсткой.

– Спасибо, – говорит Сал. – Если больше нет вопросов…

– Я бы хотела кое-что сказать, если вы не возражаете, – объявляет бабуля и продолжает до того, как кто-то успевает возразить. – Не могу сказать, что всегда гордилась теми решениями, которые принимала моя внучка в первой линии. Она вела себя неразумно и использовала людей, чтобы получить желаемое.

Я сказала немного жёсткой? Я имела в виду, весьма жёсткой.

– Я всегда списывала это на то, что она пытается понять, где её место, – продолжает она, всё ещё избегая смотреть мне в глаза. – Но я никогда не переставала надеяться, что она найдёт свой путь. Преждевременная смерть дала ей возможность исправить то, что она совершила. Думаю, она изменилась до мозга костей благодаря встречам, через которые прошла в новой линии. Лишить её шанса изменить что-то во второй раз – это уже не просто несправедливо. Это значит лишить её надежды на спасение. Это жестоко.

– Что-то ещё? – осведомляется Сал, выглядя при этом довольным её пылкой речью.

– Да, – отвечает бабуля и смотрит наконец на меня, – я люблю тебя.

Если бы это был юридический суд, Азбаух уже давно призвал бы бабулю к порядку, но это не имеет значения. Чувствую, как её любовь льётся ко мне через всю комнату.

– Я люблю тебя, – шепчу, тайно подмигивая.

Она подмигивает в ответ, когда Сал отпускает её. Вместо того, чтобы пройти на своё место, она направляется ко мне и стискивает меня в объятиях.

– Меня не волнует, что происходит здесь, ты уже изменила будущее, – произносит она прямо в моё ухо. – Помни об этом. Сиди прямо. Не важно, кто что говорит, помни, что ты лучше. Никто не может забрать у тебя этого. Ты слышишь меня?

Я киваю, слёзы струятся по моим щекам.

– Спасибо, бабуля. Обещаю, я не подведу тебя.

– Я знаю, родная.

– Хоть эта сцена и невероятно трогательная, можем мы двигаться к следующему свидетелю? – интересуется Азбаух со скукой в голосе. – Полагаю, ты собирался позвать ангела Йетса, верно, Салатил?

Замечательно. Надеюсь, новая я не такая заноза в заднице, как предыдущая.

ГЛАВА 25

Йетс спускается с балкона. Широкими шагами он приближается к передней части зала, белое одеяние касается его лодыжек. Он игнорирует стул и поворачивается прямо к Салу.

– Я расскажу всё, что знаю, – заявляет Йетс.

– Брат, ты являешься хранителем многих людей, как хороших, так и не очень. Ты согласен?

– Да.

– Какие отношения связывают тебя с ЭрДжей?

Что за глупый вопрос. Все знают, что он мой хранитель.

– ЭрДжей моя подопечная. Я один из её ангелов-хранителей, – со всей серьёзностью отвечает Йетс.

– При каких ещё обстоятельствах ты взаимодействовал со своей подопечной? – перебивает Азбаух.

Вопрос выбивает почву у меня из-под ног. Какой ещё опыт мог у него быть, кроме, знаете ли, всей моей жизни?

И снова Йетс отвечает серьёзно.

– Пока ЭрДжей была жива, ещё до её поступков, приведших к этому суду, я консультировал другого подопечного – мальчика, чья смерть, согласно Хроникам Акаши, была прямым результатом действий ЭрДжей.

– Что? – кричу, прежде чем успеваю остановить себя. Уголком глаза вижу, как Йетс поворачивается ко мне, глядя неодобрительно и предупреждающе. Не могу поверить, что у него хватает смелости смотреть на меня обвиняюще, когда он только что предал меня на глазах у всего суда. Дэниел не мёртв. Он жив. Почему я должна нести ответственность за то, что никогда не происходило?

– Ровена Джой Джонс! – гремит голос Азбауха, его ладони с громким хлопком обрушиваются на стойку. Ненавижу, когда он произносит моё полное имя. – Ты участник суда. До тех пор, пока тебе не дадут слова, не произноси ни звука.

Не могу молчать дольше, когда меня обвиняют в убийстве. И вообще, технически, Азбаух обращается ко мне. Решаю попытать удачу.

– Но он сказал, что я убила кого-то. Абсолютно уверена, я бы это запомнила. В любой линии.

– Довольно, мисс Джонс, – повторяет Азбаух, его глаза смотрят на меня сверху вниз. – Мне придётся удалить тебя, и ты будешь дожидаться нашего решения в изоляции.

Откидываюсь на стуле, сжимаю кулаки и ногтями впиваюсь в ладони. И в этот момент вспоминаю, что не могу чувствовать физическую боль. Всё, что мне осталось – эмоциональная боль. Может быть, вот почему души плачут. Слёзы – продукт наших эмоций, не так ли? Сжимаю губы и дожидаюсь, когда Сал продолжит.

– Пожалуйста, брат, объясни вторую связь ЭрДжей.

Йетс медленно поворачивается от меня к Салу.

– Не так давно один из моих подопечных отнял у себя собственную жизнь.

Сал одобрительно кивает.

– Как звали этого подопечного?

– Дэниел Тревор Вик.

В то время как по залу разносится удивлённое бормотание, Сал остаётся спокойным.

– Какие у него были отношения с ЭрДжей?

Йетс снова смотрит на меня, и пока он говорит, я не в силах отвести взгляд.

– Согласно Дэниелу, он считал, что она была одним из его мучителей, чьи жестокие шутки и издевательства привели его к решению прекратить своё существование.

– Но ты согласишься с тем, что в результате перемены ЭрДжей, он на самом деле не сделал такой выбор, – говорит Сал, оглядывая комнату, словно ищет кого-то или что-то. – На самом деле, разве он не находится сейчас в мире смертных?

Самое время отметить этот маленький факт.

Йетс торжественно кивает.

– Ему приходится нелегко, но да. Он не только жив и здоров, но ещё и имеет цель.

Сал обходит стол и облокачивается на перила, отделяющие нас от зрителей.

– И какую роль в новой линии играет ЭрДжей?

– Сложно сказать.

– Почему?

Наклоняюсь вперёд, тоже желая услышать ответ. Что я теперь сделала?

– Дэниелу предстоят великие дела. Влияние ЭрДжей на его будущее неоценимо, – продолжает Йетс.

– Правда? – переспрашивает Сал с деланным удивлением, и я подавляю смешок над его плохой игрой. Он поворачивается ко мне и заговорщически подмигивает. – Тогда почему же сложно объяснить её роль в его жизни?

– Прежде всего, – начинает Йетс, – речь идёт о том моменте, когда она протянула руку к нему, моменте, когда началась их подлинная дружба. Благодаря этой дружбе он познакомился с Мадлен, которая стала его девушкой. В конце концов, её борьба с раком привела к тому, что он выбрал медицину.

– Согласно Хроникам Акаши, какое его теперь ждёт будущее? – спрашивает Сал.

Йетс широко улыбается.

– Сразу после второго испытания ЭрДжей, я сверился с Хрониками. Согласно записям, он войдёт в команду, которая найдёт лекарство от трёх разных видов рака. Их результаты, если ими поделиться с другими исследователями, приведут к значительному увеличению процента вылечившихся от онкологии. Наконец, когда Дэниел завершит свой путь на Земле, его труды лягут в основу исследований, которые приведут к раннему обнаружению и излечению от большинства видов онкологии.

– Итак, – подводит итог Сал, – работа Дэниела в прямом смысле спасёт жизни миллионов мужчин, женщин и детей.

Йетс кивает.

– И не только. Его работа улучшит и качество жизни тех, кто любит и забоится о больных.

– Прости, – с ухмылкой перебивает Азбаух. – Ты подводишь к тому, что рак излечили благодаря ЭрДжей?

Сал качает головой.

– Я не делаю такого заявления. Я просто даю ответ на вопрос, поставленный судом. Если ЭрДжей вернётся к жизни, мир станет лучше, чем если она останется в Послежизни.

– А Дэниел единственный, кто способен найти это чудодейственное лекарство? – скептически уточняет Азбаух.

– Уверен, кто-то в какой-то момент истории сможет сделать те же открытия, что и команда Дэниела, – Азбаух выглядит довольным, пока Сал не добавляет, – но пока мир ждёт открытий, сколько людей должны страдать и умирать от заболеваний, которым мальчик способен положить конец?

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒