БЛАГОДАРНОСТИ 5 страница

– Молчать! – ревёт Азбаух, лёгкое движение крыльев чуть приподнимает его над остальными. – Я принял решение. По этому делу больше сказать нечего. Твой выпад жалок.

Только Азбаух собирается вынести обвинительный приговор, дверь за нами распахивается. За широкоплечим человеком, из которого такой же ангел, как и я, следует сияние. Вьющиеся каштановые волосы скрывают кончики ушей. Глаза, тёмные, почти чёрные, сканируют комнату. Но не волосы, глаза и очевидное отсутствие крыльев заставляют его выделяться. Нет. Моё внимание привлекают гавайская рубашка и шорты-бермуды.

Азбаух наблюдает, как он проходит в переднюю часть комнаты и останавливается на некотором расстоянии от скамьи. Никому даже не нужно сообщать, что между этими двумя отсутствует симпатия. Ангел Правосудия смотрит на новоприбывшего с презрением, но тот смотрит на него с осязаемым высокомерием. Кто этот тип?

– Полагаю, у меня есть право выступить, учитывая, что это мой жнец заварил всю эту кашу.

И тогда до меня доходит.

Это Смерть.

ГЛАВА 12

– Как мило, что ты решил присоединиться к нам, – произносит Азбаух с неприкрытым презрением.

От Смерти не укрывается откровенная враждебность ангела.

– Жизнь в смертельном бизнесе не подчиняется расписанию. Итак, на чём мы остановились? – спрашивает Смерть, после чего достаёт из воздуха чёрное кожаное кресло и опускается в него, задирая ноги и откидываясь назад. Почти ожидаю, что он достанет ведро с попкорном, словно уселся посмотреть фильм.

Азбаух выглядит раздражённым представлением Смерти.

– Мы собирались вынести наш вердикт. Так что, если не возражаешь…

– На самом деле, возражаю, – говорит Смерть. – Видишь ли, это мой отдел устроил всю заваруху, и, пересмотрев доказательства, я пришёл к выводу, дабы никто не сомневался в неподкупности моих жнецов, что ЭрДжей должна быть возвращена на своё место и время.

– Это не твоё решение, – возражает Азбаух. – Мы рассмотрели дело и пришли к выводу, что цена превышает шансы, что мисс Джонс принесёт какую-либо пользу.

Смерть продолжает, игнорируя.

– Я не отчитываюсь тебе, а ты не властен над смертью. Здесь моя юрисдикция.

По виду Азбауха понятно, что в борьбе за власть надо мной он не сдастся без боя.

– Может быть, это и правда, но у тебя нет права противостоять времени без нашего одобрения.

Улыбка медленно расползается по лицу Смерти.

– Что ж, значит, мы в тупике.

Азбаух переводит взгляд со Смерти на меня и обратно. Пот прошибает меня, и появляется ощущение, что ангел способен войти в вольер с щенками и начать пинать их без лишних раздумий.

– Твоё предложение, – выдавливает Азбаух сквозь стиснутые зубы. Звук такой, будто ногтями водят по доске, только раз в девяносто громче.

– Испытание, – предлагает Смерть. – Которое позволит ЭрДжей вернуть жизнь на тот путь, который был предначертан ей.

– Слушаю, – отвечает Азбаух, но его сузившиеся глаза говорят о том, что ему плевать на предложение.

– Проводник отведёт её в тот момент жизни, когда она сделала неправильный выбор. Учитывая, что она сделает правильный выбор, временная линия перезапустится, и ЭрДжей вернётся в мир живых.

Азбаух качает головой.

– То, что она сделает лишь одно изменение, не означает, что она чему-то научится.

– Действительно, – соглашается Смерть, – но оно направит жизнь в другом направлении.

– Сомневаюсь, – встревает Мармарот. – Да, её жизнь изменится, но жизнь – это множество решений, которые определяют нас. Одно изменение в младшем возрасте может быть сведено к нолю действием в старшем возрасте.

Азбаух кивает, соглашаясь.

– Это глупое предложение высказано лишь для того, чтобы прервать заседание. Я предлагаю…

Мармарот перебивает.

– Однако, может быть, исправление пяти точек невозврата возымеет эффект. Учитывая, что каждое последующее событие строится на предыдущем, мы будем уверены, что в основе её жизни ляжет твёрдый фундамент.

Очень унизительно, когда обо мне говорят так, словно меня нет. Опасаясь гнева Азбауха, с осторожностью решаю заговорить.

– Можно я кое-что скажу?

– Нет, – отрезает Азбаух.

Одновременно с ним Смерть отвечает:

– Да.

Они уничижительно смотрят друг на друга, и, в конце концов, Азбаух уступает:

– Что? – рявкает он.

Сцепив ладони, спрашиваю:

– Неужели я вела себя так ужасно? Я имею в виду, если бы я прожила столько, сколько положено, стала бы я по-настоящему ужасным человеком? Вы говорите обо мне так, словно моя судьба – стать серийным убийцей.

На зал обрушивается тишина. Даже Сал избегает на меня смотреть.

– Да ладно, – говорю. – Я преступник?

Смерть смеётся, и смеётся до тех пор, пока не появляются слёзы.

– Не думаю, что сказала что-то смешное, – раздражённо произношу.

Он трясёт своей гривой, и я прямо чувствую дуновение солёного ветра и песка в воздухе.

– Дело не в тебе. Я просто обожаю, когда ангелы понятия не имеют, что сказать, – он вытирает глаза, встаёт и подходит к моему столу. Он нагибается и смотрит мне прямо в глаза. – Они не отвечают, потому что сами не знают. Когда Гидеон забрал твою душу, то Хроники Акаши стали туманны. Хейзел знает дату твоей смерти только по той причине, что она – твой ангел-хранитель. Суд основывает своё решение ни на чём ином, как на многочисленных «если».

– Есть что-то, что вы можете сделать?

Он качает головой.

– Не думаю.

Чувствую, как кровь отлила от моего лица.

– Хорошая сторона в том, – добавляет он, – что с того момента, как я стал частью данного заседания, они не могут приговорить тебя без моего согласия. Такова наша версия весов правосудия.

Что ж, хоть какое-то облегчение. Лучик надежды снова пробивается.

Он смеётся, и от его глаз расходятся морщинки.

– А теперь позволь мне закончить переговоры, и тогда мы вытащим тебя отсюда, хорошо?

Делаю глубокий вдох.

– Хорошо.

Всей душой надеюсь, что он знает, что делает.

Смерть моргает и поворачивается лицом к ангелам.

– Пять точек – это слишком много для семнадцати лет. Не похоже, что у нас есть вечность, чтобы принять финальное решение. На самом деле, есть, конечно, но я уверен, у вас есть другие дела. На Гавайи надвигаются волны невероятной величины. Не хотелось бы пропустить. Предлагаю сойтись на компромиссе. Три точки, которые я выберу, основываясь на тех моментах, которые увели ЭрДжей максимально далеко от её истинного курса.

Приехали. Смерть заключает эту сделку только потому, что поскорее хочет отправиться на сёрфинг? Умоляю, скажите кто-нибудь, что всё происходящее розыгрыш, и оператор с камерой выйдет и закричит: «Попалась!». Нет нужды говорить, что никто не появляется, и что я не вижу камер.

Что я вижу, так это улыбку на лице Шепарда, и клянусь, вся комната наполняется светом.

– Думаю, замечательный план. Вопрос не в том, справедливо ли обошлись с мисс Джонс, а в том, достойна ли она такого беспрецедентного решения.

– Мне по-прежнему это не нравится, – говорит Мармарот. – Даже то, что она всего лишь заскочит в определённую точку, повлияет на всё будущее.

– В этом всё и дело, не так ли? – спорит Смерть. – Эти изменения покажут, усвоила ли она преподанные ей уроки. Когда она вернётся навсегда, уверен, Захрил сообщит нам, что её старые воспоминания уступили место новым. Она станет человеком, созданным исправлениями в прошлом.

– Но она может повторить всё то же самое, – возражает Азбаух. – Нет никакой гарантии.

Смерть стонет.

– Основной изъян свободной воли. Не моя вина. Это дело Большого Босса. Обсуди это с Ним. Уверен, Ему придутся по душе дискуссии о проектировке будущего.

Захрил поднимается.

– На самом деле, – говорит он ровным голосом, – если воспоминания истинно её, а последствия поступков отражаются на её характере, то не похоже, что может произойти полный повтор. Однако я бы предостерёг суд от разрешения Смерти выбирать моменты без каких-либо ограничений. Он хорошо известен своим потворством.

Смерть усмехается и передёргивает плечами.

– Он прав.

Мысль, что Суд будет нести ответственность за приговор, наполняет меня страхом. Не должен ли Смерть бороться лучше? Или единственное, что его заботит – не пропустить большие волны?

– Замечательно, – произносит Азбаух. – Какие ты предлагаешь рамки?

– Четыре условия. Во-первых, все события должны происходить в хронологическом порядке. Во-вторых, как минимум, один из моментов должен происходить в первые девять лет жизни. В-третьих, каждый момент должен быть частью нового течения жизни, а не старого. И, наконец, я требую, чтобы между событиями было не меньше шести месяцев.

– Это всё? – спрашивает Смерть.

Рассеянно кручу кольцо Сэнди на пальце. Действует успокаивающе, словно она со мной или, по крайней мере, подбадривает меня из Зала Ожидания. Смерть выглядит слишком самоуверенно – будто он выиграл в игру, в которую игроки играли, не зная, что играют. Я, правда, надеюсь, что он играет в моей команде, а не просто использует меня, как пешку.

Захрил выглядит задумчивым. Вероятно, размышляет, не попадёт ли в ловушку.

– Да, – говорит Захрил, чётко выговаривая каждое слово. – Полагаю, эти условия дадут Смерти возможность грамотно испытать девочку, не давая ему права манипулировать ходом эксперимента.

Судьи обмениваются взглядами. Наконец, Азбаух спрашивает:

– Есть возражения против испытания?

Никто не говорит. Собираюсь поаплодировать, но Сал кладёт руку мне на плечо и качает головой. Я сижу смирно.

– У меня есть условие, – заявляет Азбаух. – Если в какой-то момент девочка не сможет исправить траекторию жизни, тогда испытание закончится, а она останется в Зале Ожидания, или куда там ещё её отправит Азраил, до тех пор, пока не наступит время её смерти согласно Хроникам Акаши.

– У меня нет возражений, – произносит Смерть.

У меня есть. Он имеет в виду, что в случае, если я не оправдаю их ожидания, то могу провести чёрт знает сколько времени вместе с толпой кататоников?

– Если кого-то интересует, мне это не нравится, – шепчу в надежде, что он услышит меня. Он не слышит или, по крайней мере, притворяется, что не слышит.

– ЭрДжей останется под моей опекой на всё время проведения испытания. Очень не хочу взваливать на кого-то такую ношу, – добавляет Смерть, изображая покорность. – Кроме того, я организую проводников, которые будут сопровождать её на каждом отрезке.

– Она останется, и даже не обсуждается, без проводников, – заявляет Азбаух.

Смерть быстро кивает.

– Даю слово.

– И никто не будет говорить с душами или кем-то ещё, незнакомым со всей этой ситуацией, – громко добавляет Азбаух. – Я оставляю за собой право закончить испытание, если хоть одно из условий будет нарушено.

Затыкающий приказ? Смеётесь? Святой Питер сообщил, что уже все обо мне знают. Нет ни единого шанса, что моя ситуация как-то затеряется.

– Итак, мы заключили сделку? – говорит Смерть, и в каждом его слове сквозит скука. Замечаю, что вообще-то он не согласился с условием.

– Я об этом ещё пожалею, – произносит Азбаух. – Но да, мы заключили сделку.

Я вскакиваю со стула, и на этот раз Сал даже не пытается удержать меня. Оббегаю вокруг стола и обнимаю Смерть, который явно такого не ожидал и не двигается.

– Простите, – выпаливаю на одном дыхании. – Я уже потеряла всякую надежду, но тут появились вы и заставили дать мне шанс. Огромное спасибо.

Он высвобождается из объятий, берёт меня за локоть и уводит прочь под неодобрительные взгляды троицы.

– Ещё рано благодарить, дорогуша. Сделка, может, и выглядит как благословение, но спешу заверить, это не так. Более того, я уверен, придёт время, когда заточение в Зале Ожидания покажется отпуском.

– Вряд ли, – с усмешкой произношу я.

Он распахивает огромные двери, которые ведут к ступенькам. Когда мы оказываемся снаружи, он останавливается, разворачивается и говорит:

– Ты слишком самонадеянна для того, кто всего десять секунд назад был близок к тому, чтобы никогда не ощутить траву под ногами или солнце на лице. В этой ситуации слишком много всего, что мне не подвластно, так что отнесись к этому серьёзно.

– Что, например? – спрашиваю я.

Он вопросительно смотрит на меня.

– Что вам не подвластно? – повторяю вопрос.

– Я, может, и могу выбирать моменты, но Судьба решает, когда ты присоединишься к действу.

– И?

– Судьба подчиняется Мармароту.

– Да, но разве он не был на заседании? – спрашиваю, чувствуя, как меня начинает наполнять отчаяние.

– Это не значит, что он хочет твоего успеха. Чем скорее ты проиграешь, тем меньше дерьма ему разгребать.

– Ох, – я понимаю, что Мармарот не был рад моему возвращению к жизни, но сама идея того, что он подтолкнёт меня к провалу, лишает меня прежней уверенности.

– Ещё не слишком поздно, – говорит он, твёрдо глядя на меня. – Ты всё ещё можешь отправиться в Зал Ожидания ждать, когда произнесут твоё имя. Никто не будет тебя винить. Это самый простой выход.

Раздумываю над его предложением. Я могу вернуться в Зал Ожидания, тусить с Сэнди, прикалываться над новоприбывшими. Но тогда я никогда больше не увижу маму и папу. Я никогда не узнаю, какого это – любить кого-то так сильно, чтобы дожидаться его целую вечность. Я не готова умереть.

– Нет, – даю решительный ответ. – Может, суд и сказал многое обо мне верно, но я точно не тот человек, кто просто так сдаётся. Как бы Мармарот не мешал, я справлюсь.

Смерть смотрит на меня с одобрительной ухмылкой.

– Что ж, хорошо. Давай изменим твоё будущее.

ГЛАВА 13

Щелчком пальцев Смерть переносит нас в свои владения.

Мы стоим перед зданием, которое больше напоминает здание, где собираются студенческие организации, чем штаб, где осуществляют свою деятельность все жнецы.

– Вот мы и здесь. Дом, милый дом, – говорит он, поднимаясь по ступенькам к двери.

Как только оказываемся внутри, вижу, что весь первый этаж – это одна огромная библиотека. И здесь точно не пахнет, как в студенческом кампусе – к счастью. Здесь пахнет дровами в камине.

– Вы живёте здесь? – спрашиваю, оглядываясь. Группы жнецов сидят за огромным деревянным столом, их головы склонены над толстыми серебряными томами.

– Более-менее.

Заглядываю через плечо ближайшего жнеца и вижу страницу с биографией и снимком. Так они узнают, кто их следующая цель? Пожалуй, Гидеону стоит выполнить побольше домашней работы. Поворачиваюсь, собираясь спросить, где моя биография, но Смерть уже ушёл дальше.

Он движется как ветер, и приходится практически бежать, чтобы поспеть за ним.

– Помедленнее, – умоляю я.

– Не могу. Волны на Гавайях сегодня днём. Помнишь?

Подождите. Он серьёзно. Смерть – сёрфер?

– Вы собираетесь охотиться за волнами в такое время?

Он игнорирует меня, и мне приходится следовать за ним по узкому коридору в офис с огромным каменным камином.

– Вы мёрзнете? – удивлённо спрашиваю, глядя на ревущее пламя.

– Нет.

После красноречивых речей перед судом, Смерть оказывается немногословным.

– Итак, что теперь? – интересуюсь, просматривая кипу документов на столе.

Он достаёт с высокой полки золотой том и раскрывает его, по-прежнему игнорируя меня. Спустя несколько минут он поворачивается к камину, достаёт камень, что-то шепчет и бросает его в пламя.

– Это тот самый адский костёр, о котором все говорят? – спрашиваю, смотря через его плечо, чтобы лучше видеть. – Не впечатляет.

Он поворачивается и с раздражением смотрит на меня.

– Ты когда-нибудь замолчишь?

Собираюсь сказать ему, что замолчу, после того, как кто-нибудь посвятит меня в план, если таковой имеется, но стук в дверь прерывает меня.

– Входи, – произносит Смерть.

Через секунду перед столом останавливается Гидеон.

– Всё готово? – спрашивает Гидеон, не обращая внимания на моё слабое приветствие.

Смерть кивает.

– Всё, как мы планировали.

– Сколько всего точек?

– Три.

Гидеон выглядит впечатлённым.

– И всё?

Смерть смотрит с самодовольной усмешкой.

– Они начали с пяти, но со своей магией вмешался Захрил, и им пришлось снизить до трёх.

– Должно быть, он получил моё сообщение, – говорит Гидеон. – Пришлось действовать обходными путями, чтобы избежать шпионов Азбауха. Я боялся, что сообщение не дойдёт до него до начала суда. Он поставил все условия, как мы хотели?

В изумлении открываю рот.

– Разумеется.

– А Мармарот?

– Он всё тот же старый…, – Смерть прерывается, смотрит на меня и добавляет, – осёл, каким всегда был. Для ангелов, которым целыми днями заняться нечем, они слишком всерьёз воспринимают малейшую власть, которую получают.

– Что с Шепом?

– Идеален как всегда. На самом деле, единственный, кто всё чуть не разрушил – Сал. Мне казалось, ты говорил, что он справится со своей ролью.

Гидеон выпрямляется под упрёком босса.

– Я говорил, что он сможет представлять её и держать рот на замке, когда вы появитесь. Если он хочет сохранить свои крылья.

– Подождите, – говорю я, прерывая их словесный поединок. – Вы хотите сказать, что хотели, чтобы я предстала перед судом? Таков был план?

– Смотри-ка, кто присоединился к вечеринке, Гидеон, – произносит Смерть, сарказм так и сквозит в каждом слове. – Разумеется. Единственный способ победить систему – действовать изнутри.

– Но почему?

– Потому что ты всё никак не можешь научиться держать свой рот на замке. С самого своего прибытия ты носилась, причитая о своей несчастной смерти, о том, что Гидеон забрал тебя по ошибке, и что единственное, чего ты хочешь – попасть домой. Ты хоть немного представляешь, сколько устроила нам проблем, Дороти?

– ЭрДжей, – поправляю автоматически.

Смерть щёлкает пальцами. Перед ним появляется книга, и он толкает её ко мне.

– Прочти. Может быть, хоть это заставит тебя хоть немного помолчать.

– «Волшебник страны Оз», – читаю вслух и смотрю на него. Что он пытается сказать? Сюда меня отправила не стихия. Это была цыганка.

– Но моя жизнь – не роман, – недовольно произношу.

– Или не заставит, – низким голосом комментирует Смерть.

Его взгляд на мою ситуацию заставляет меня вспомнить Сэнди. Она, по крайней мере, видела во мне больше, чем проблему. Верчу её кольцо на пальце и думаю, помнит ли Сэнди всё ещё, почему она в Зале Ожидания.

Когда я поднимаю глаза, Смерть выглядит так, словно готов взорваться. Очевидно, ему не нравится, когда его игнорируют. Полагаю, теперь он понимает, что чувствую я. Гидеон вмешивается, пытаясь разрядить обстановку.

– Расслабьтесь, босс. Мы справимся.

– Но как вы заставили ангелов поддержать меня, если они в меня не верят? – спрашиваю, обходя Гидеона, чтобы я могла видеть Смерть.

Он смеётся.

– Ты в самом деле думаешь, что им есть дело? Жаль быть тем, кто тебя разочарует, но им плевать, – он усмехается. – Хах. Вообще-то не жаль. Знаешь, почему? Потому что здесь, наверху, услуги – это валюта, и ты стоила мне целого состояния. А теперь, если ты закончила досаждать, мне придётся разбираться с твоими проводниками, которые будут стоить мне ещё больше. Поверь. Я не могу ждать, наблюдая за тем, как ты вальсируешь по Земле. Лучше там, чем здесь.

– Может, я займусь ЭрДжей и введу её в курс дела? – предлагает Гидеон, хватает меня за руку и практически вытягивает из поля зрения Смерти.

– Хорошая идея, – соглашается Смерть, поворачиваясь спиной.

– Пошли, – шипит Гидеон, толкая меня к двери. Когда мы оказываемся вне зоны слышимости, он добавляет, – я начинаю думать, что с тобой в самом деле что-то не так.

– Я думала, ему есть дело до того, что случится со мной, – говорю, хотя даже мне слова кажутся неубедительными.

Гидеон удивлённо вскидывает брови.

– Ты серьёзно думала, что Смерть, который отвечает только Азраилу, проявит хоть чуточку интереса именно к тебе, из всех миллиардов душ, за которыми он ежедневно наблюдает?

Ну, если посмотреть таким образом…

Но Гидеон не закончил.

– Не можешь же ты быть настолько самовлюблённой.

Чувствую, как к глазам подступают слёзы, но он вроде не заметил. Или ему плевать, потому что он всё продолжает и продолжает говорить, его голос становится всё громче.

– Разве я не говорил, что со всем разберусь? Разве не говорил сидеть тихо и не высовываться?

– Да, и ты бросил меня, – огрызаюсь в ответ. – Что мне ещё оставалось делать?

– Не раскрывать свой рот каждому в Послежизни, кто в состоянии слушать.

Ладно, в его словах есть смысл.

– Если он настолько зол на меня, так что же тогда стал защищать?

Гидеон встречает мой вопрос со смехом.

– С тобой это никак не связано.

– Конечно, связано, – спорю я.

– Ты заблуждаешься. Он пытается спасти не тебя. Он пытается спасти меня.

С удивлением делаю шаг назад.

– Почему?

– Потому что, принцесса, в своём жалобном плаче ты называешь меня тем жнецом, который похитил твою душу.

– Большое дело, – сердито отвечаю.

Он медленно качает головой, потирая лоб ладонью.

– Большое дело для меня. В твоей истории я выгляжу некомпетентным. Азраил не любит ошибки. Он приказал бросить меня в Ад.

– Не может быть, – бормочу. Я не хотела, чтобы у кого-то из-за меня возникли проблемы. – Но как мой суд поможет тебе?

Гидеон выпускает усталый стон.

– Смерть выступил перед Азраилом, сказал, что я – один из лучших жнецов, который когда-либо у него был и что заменить меня практически невозможно. Азраил заключил с ним сделку. Я сохраню свою должность, если ты и вся твоя ситуация разрешится должным образом или…, – его голос прерывается.

– Или что? – настаиваю я.

– Или Смерть уйдёт вместе со мной, а его должность займёт другое небесное существо.

Озарение снисходит на меня.

– Азбаух?

– И никто другой.

– Вот почему он хотел закрыть меня в Зале Ожидания на следующие семь десятилетий.

Гидеон кивает.

– Азбаух знал, что ты будешь жаловаться каждому прибывающему, и слух распространится как пожар. Никто глазом не успеет моргнуть, как в департаменте смерти появится вакансия. Никто, ну практически никто, в Зале Ожидания не должен был слышать тебя. Но после того как ты разбудила байкера, кажется, что у тебя есть способность разговаривать с мёртвыми. Смерть не хотел, чтобы появился хоть малейший шанс, что ты добавишь ещё неприятностей.

– Вот почему он ненавидит меня, – произношу я, ноги слегка дрожат.

Гидеон подхватывает меня за локоть и ведёт к стулу.

– Он не ненавидит тебя. Если честно, я сомневаюсь, что он вообще хоть что-то к тебе испытывает. Но он хочет добиться лучшего результата, чтобы доказать Азраилу, что сам способен решать проблемы. За всё время существования человечества Смерть руководил своим департаментом так, что комар носа не подточит. Он собирал души и отправлял туда, куда положено. Когда ты высказала требование вернуться, огромный прожектор высветил всех нас. Как ты можешь представить, он не слишком этому рад.

– Что он имел в виду, говоря об услугах?

– Ты слышала, как он сказал, что услуги – это валюта, верно? – я киваю, и он продолжает. – Чтобы разгрести всё это, ему придётся заплатить слишком дорого.

Я ёрзаю на стуле.

– А проводники будут стоить ему ещё больше, так?

– Мы не можем отправить ангелов или жнецов сопровождать тебя во время испытаний. Это создаст все условия для хаоса. Единственная альтернатива – души.

Меня пронзает дрожь.

– Но разве они уже не пересекли черту? Почему они станут помогать мне?

– Услуги, – отвечает он. – Кто, по-твоему, организовывает группы встречающих? Кто, по-твоему, нанимает души на работу здесь? Смерть будет в огромном долгу, когда всё это кончится. Это не то состояние, в котором ему нравится быть.

– Это плохо, да?

– Ну, это нехорошо, – соглашается он. – Хорошая сторона в том, что и ты, и Смерть хотите одинакового конца, невзирая на причины. Он сделает всё возможное, чтобы помочь тебе преуспеть, так как такой исход в его интересах. Но он не может просто назначить любого призрака твоим проводником. Это должен быть кто-то, связанный с твоей жизнью. Чтобы у него было сильная заинтересованность в твоём результате.

– Вот почему это много стоит?

– Если бы это были три случайных души, то ничего бы не стоили. Босс может выхватить их до того, как они перейдут. Но так как просьба специфическая, нам придётся обращаться к Питеру, чтобы он отпустил души, а затем уговорить души принять участие.

Меня осеняет идея.

– Я нравлюсь Питеру. Он точно мне поможет.

Гидеон фыркает.

– Питеру нравятся все. Это часть его обаяния. Но никто ничего не делает просто так, и три конкретных души вгонят Смерть в вечный долг перед святым Питером.

– Я не хотела ничего разрушать, – говорю я, пряча лицо в ладонях. Интересно, он использовал какую-то ангельскую магию, чтобы вогнать меня в уныние? – Я просто хочу домой.

Гидеон присаживается на край стула, протяжно вздыхая.

– Я понимаю. И я думаю, на самом деле думаю, что и Смерть это понимает. Но предстоит трудный путь и тебе, и нам.

– Что произойдёт дальше?

– Когда прибудет первый призрак, он или она проводит тебя к месту в твоём прошлом, которое полагается изменить. У тебя будет одна попытка. Каждый призрак будет помогать тебе так много или так мало, как только сам захочет. Мы можем выбрать души, но не можем их контролировать. Ты причинила вред очень многим людям, даже если ты сама этого не хотела. Нет нужды говорить, насколько они хотят, чтобы ты преуспела. Некоторые могут даже захотеть, чтобы ты проиграла.

Делаю глубокий вдох.

– Есть какие-нибудь мудрые слова, которые ты мне пожелаешь?

– Да, – произносит он со смешком. – Не будь собой.

Что мне на это ответить? В его словах есть смысл. Вспыхивают лампы, и все остроумные ответы не успевают сорваться с языка.

– Похоже, твой первый проводник здесь, – говорит он, поднимаясь. – Пожалуй, мне лучше уйти.

Возможно, от незнания того, что будет дальше, я произношу слова, которые удивляют даже меня.

– Гидеон, – говорю я, касаясь его одежды. – Я действительно очень сожалею, что стала причиной стольких бед.

Он улыбается.

– И как на вкус извинения?

– Как лимонад без сахара, – с усмешкой признаюсь.

Он коротко смеётся и добавляет.

– О, и чтоб ты знала, цыганка погибла не от свалившегося пианино, – он останавливается, и я смотрю на него, ожидая откровение, которое он сообщит мне. – Это была труба.

После этого он уходит, оставляя меня в ожидании того, что произойдёт дальше.

ГЛАВА 14

До нынешнего момента я и не думала, что тишина может быть такой оглушающей. Я впервые оказываюсь одна с того самого момента, как посмотрела свою жизнь, и мне это не нравится. Откинувшись на спинку, верчу кольцо, надевая его то на правую, то на левую руку. Думаю о Сэнди, о том, по-прежнему ли она влипает в неприятности в Зале Ожидания. Когда пытаюсь мысленно воспроизвести её лицо, то где-то в затылке появляется болезненное жужжание, и тогда я закрываю глаза, надеясь, что оно пройдёт. Я уже поняла, что не стоит вспоминать мою жизнь, но не думала, что Зал Ожидания тоже под запретом.

Не имея других развлечений, размышляю о том, кто тот призрак, который должен воспроизвести мою жизнь, словно заезженную рождественскую историю. Если не считать, что это не история. Всё происходит на самом деле, и, очевидно, я не единственный человек, который потеряет всё, если что-то пойдёт не так. Никакого давления.

Туман вокруг меня начинает закручиваться, приобретая слегка розоватый оттенок. Я закрываю глаза, затем открываю, чтобы убедится, что мне не кажется. Нет. Когда поднимаю глаза, вижу женщину с длинными рыжими волосами, которые волнами обрамляют её бледное лучезарное лицо. Вместо белой робы, которую носят практически все, кого я здесь видела, на ней облегающее платье, которое идеально подходит оттенку воздуха вокруг нас.

– Здравствуй, ЭрДжей. Рада тебя видеть, – здоровается она, приближаясь. – Я Анжелика.

– Ну разумеется, – бормочу себе под нос, и её яркие зелёные глаза широко раскрываются. Вспомнив предупреждение Гидеона, что души могут помочь, добавляю, – я имела в виду, привет.

– Ну разумеется, – отвечает она, и хотя она и улыбается, не могу не отметить лёгкую горечь в её голосе. Она в своём роде милая, и я понимаю, что где-то на задворках памяти я знаю её. Изучаю её и уже когда практически готова соотнести воспоминание, резко возвращается гудение, и я останавливаюсь. И вот тогда до меня доходит, что я стала собакой Павлова.

Странная тишина обрушивается, пока я жду, что она что-нибудь скажет. Анжелика, кажется, вполне довольствуется тем, что просто смотрит на меня. Неловко шевелюсь под её взглядом и спрашиваю:

– Полагаю, вы мой первый проводник?

– Очевидно.

И это всё, что она может сказать? Разве не предполагается, что она должна сообщить мне, как исправить прошлое, чтобы вернуться в настоящее? Где крупицы мудрости? Не должна она как минимум произнести речь на тему «порви их всех, чемпион»? Нет. Она просто смотрит на меня. Несмотря на то, что всё в ней выглядит приятным, у меня появляется стойкое ощущение, что она ненавидит меня, и что у неё есть для этого все причины. В конце концов, я больше не могу выдерживать и выпаливаю:

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒